Всемирный фонд дикой природы (WWF) - Виктория Элиас, Ольга Бандалова - Чувствительно - 2015-02-07
07.02.2015
Всемирный фонд дикой природы (WWF) - Виктория Элиас, Ольга Бандалова - Чувствительно - 2015-02-07
Скачать
Виктория Элиас
―
Здравствуйте!
Ольга Бандалова
―
Здравствуйте!
Л. Рябцева
―
У меня 1-й дурацкий вопрос: как оказалось, что Вы начали работать в фонде? Как Вы-то собственно оказались в фонде? Кто первый?
В. Элиас
―
Ну, давайте я начну. У меня… Виктория. Вы знаете, наверное, это совершенно логично получилось и несложно, потому что я биолог по образованию. И уже это определяет интерес к живой природе. Уже это говорит о том, что все, наверное, так и могло случиться. Ну, а дальше, конечно, у всех у нас своя отдельная история. Моя заключалась в том, что я какое-то время занималась наукой, а потом все больше и больше уже на заре перестройки, изменения в нашей стране, стала интересоваться тем, как вообще в мире и у нас в стране можно сохранить природу, потому что вопрос охраны природы всегда был актуален для меня лично. Ну, потому, что не все равно, где мы живем, как мы живем, и как это все устроено, и что можно сделать для того, чтобы было лучше, чище, зеленее, хрустальнее вода и так далее. Вот. Ну, и поработав в различных организациях, посотрудничав с добровольными всякими группами какое-то время меня интересовала политика международная, я смотрела, как это все устроено. И даже в качестве наблюдателя участвовала в каких-то крупных международных совещаниях, ООНовских совещаниях, координировала международную коалицию. Но это все теория. И хотелось практики. Хотелось конкретной практики, чтобы…
Л. Рябцева
―
Выйти в поле.
В. Элиас
―
… все вот эти прекрасные знания, опыт того, как можно договориться, как можно изменить условия или попытаться изменить условия в разных процессах сотрудничества, и вот как это все можно приложить к реальной жизни для того, чтобы действительно природе стало лучше. Ну, а для меня, в общем, выбор был очевиден, потому что WWF – это именно та организация, которая работает реально и в поле, и не только в поле. Везде.
Л. Рябцева
―
Ну, мы еще поговорим…
В. Элиас
―
Ну, конечно, мы поговорим об этом…
Л. Рябцева
―
… исследования.
В. Элиас
―
Это вот было именно стремление прийти туда, где все свои знания, опыт, теорию, практику можно применить на пользу.
Л. Рябцева
―
То есть Вы не разочаровались?
В. Элиас
―
Я не разочаровалась.
Л. Рябцева
―
Вы давно в WWF?
В. Элиас
―
Я уже 8 лет в WWF.
Л. Рябцева
―
Ого!
В. Элиас
―
Да, уже достаточно.
Л. Рябцева
―
Вполне.
В. Элиас
―
Чтобы оценить, чтобы разочароваться.
Л. Рябцева
―
Сравнить. Ольга, а Вы? Потому, что никакая мама не скажет… не будет, Вы простите ради Бога, в детстве гордиться тем, что а мой ребенок станет там руководителем отдела в WWF, да? Чем-нибудь там будет заведовать. Такой благотворительный волонтер. И мало из детей, кто это скажет. Вот его спрашивают: «Кем ты мечтаешь стать, когда вырастешь?», все говорят: космонавты, спортсмены или президенты. Никто не говорит: волонтер или благотворитель. То есть мне интересно, Ольга, почему Вы стали? Как Вы пришли? Чем Вы занимаетесь? Почему именно WWF?
О. Бандалова
―
Ну, у меня будет не такое логичное как вот у Виктории, потому что я по 1-му образованию я юрист, юрист-экономист. Выбирая по какому направлению права защищаться, я выбрала международное право, и конкретно свой диплом писала по правам детей в международном праве. И тогда я его писала при ЮНИСЕФ собственно. И меня настолько тогда впечатлила сама тема, проблематичность вопроса, что с тех пор вот я… моя глубокая мечта была – это заниматься правами детей собственно. Но, к сожалению, так получилось, что в то время, когда я уже писала диплом, меня уже пригласили на стажировку в коммерческую компанию. И я уже получая диплом, я уже имела в принципе достаточно такую руководящую должность в коммерции. И получив диплом, я сразу в коммерцию, ну, собственно в коммерции продолжила карьеру. И так я переходила из одной компании в другую. В принципе очень быстро дошла до коммерческого директора.
Л. Рябцева
―
Ну, почему Вы бросили все-таки?
О. Бандалова
―
Но в какой-то момент я поняла, что, ну, а что дальше, в общем? Удивительного-то ничего. Где же вот то, о чем мечтала? А когда случается такой карьерный кризис, обычно все женщины хотят заняться творчеством. Не знаю. У меня есть знакомые, все говорят: «Давай станем там ландшафтным дизайнером тогда, потому что в карьере уже все понятно. Вроде как никому не надо доказывать ничего». И я уже получила 2-е образование на кафедре почвоведения в МГУ. И…
Л. Рябцева
―
Неожиданный выбор после…
В. Элиас
―
Ландшафтный дизайн.
Л. Рябцева
―
А! То же самое.
О. Бандалова
―
Да, ландшафтная архитектура и дизайн. Да, я получила это образование. Но там вот экология, она была красной нитью прошита, потому что там все вокруг, собственно все это было связано с природой, с почвами, с биологией. Вот. это было настолько удивительно. После юридического образования это настолько впечатлило, что я потихоньку начала отсматривать, то есть ландшафтная архитектура, ну, меня… то есть как предмет это было очень интересно, это такая реализация в течение года была. Но я продолжала работать в это время в коммерции, собственно заниматься своей карьерой. Вот. Немножечко я попробовала собственное дело в области ландшафтной архитектуры, но, наверное, как-то творчество – это хорошо…
В. Элиас
―
Масштаб, может быть, не тот.
О. Бандалова
―
Да, вот масштаб – это, наверное, не очень. Я тогда начала отсматривать вакансии в благотворительных фондах. Но я поняла, что, наверное, с детьми мне будет очень сложно работать, психологически очень сложно. И получив особенно вот 2-е образование, такое связанное с природой, для меня было логично смотреть вакансии именно в «Гринписе», WWF. Когда я собственно уже разобралась в разнице между этими организациями, собственно появилась вакансия руководителя отдела по работе со сторонниками…
Л. Рябцева
―
Так в чем разница между «Гринписом» и WWF? Чем Вы лучше? Видимо такой вопрос даже может быть.
В. Элиас
―
Да нет. Нельзя сказать, кто лучше, кто хуже. Но просто друг друга, наверное, дополняем во многом в каких-то вещах. Но мы нацелены на конкретную реализацию конкретных проектов, на практическую природоохранную деятельность на основе лучшей доступной науки. И у нас меньше, наверное, составляющих, связанных с акциями. Работа в России в сотрудничестве…
Л. Рябцева
―
То есть они привлекают внимание и шум. Да?
В. Элиас
―
Это замечательно. Это можно делать. У нас просто есть совершенно конкретная своя ниша. Мы выбираем приоритеты, которыми мы занимаемся. Для этого есть целые процессы. Наверное, скучно будет рассказывать детали…
Л. Рябцева
―
Это можно на сайте, мне кажется, посмотреть.
В. Элиас
―
Можно посмотреть. Где мы работаем? Вот мы не во всей России реализуем свои проекты. Хотелось бы, наверное, везде.
Л. Рябцева
―
Вас мало?
В. Элиас
―
Ну, потому, что нас вообще в мире все равно ограниченное количество и ресурсов у нас тоже ограниченное количество, которые мы можем привлечь. Спасибо всем, кто помогает. И все равно мало. И тогда правильно было бы выбрать какие-то горячие в этом смысле… в хорошем смысле слова точки, где надо больше усилий, больше средств, больше людей привлечь к тому, чтобы сохранить природу, создать охраняемые территории, обеспечить сохранение видов тем или иным способом с помощью регулирования, наладить антибраконьерскую работу. Конкретно приложить вот это все в поле. И вот потому, мы именно и выбираем какие-то территории – определенный период времени работаем там, чтобы получить понятные результат.
Л. Рябцева
―
Где сейчас горячие точки?
В. Элиас
―
Где сейчас? Вот сейчас в России мы после анализа, дискуссий и так далее мы работаем в Арктике, мы работаем на юге Дальнего Востока. Называется у нас это «Амурский эко-регион». То есть это 5 субъектов Федерации. Это Алтае-Саянский регион. Это Алтае-Саянская горная страна, туда входит республика Алтай, Хакасия, Тува, часть Красноярского края. Северный Кавказ – это одно из наиболее биоразнообразных мест на планете, буквально среди десятка находится в этом списке. И, наверное, вот все, где мы практически ведем свою работу. И кроме того мы еще работаем в центральной Азии. Там тоже очень высокое биоразнообразие, и есть, что сохранять.
Л. Рябцева
―
Как это на практике? Сохранить биоразнообразие я понимаю. Но вот для слушателей, для меня, человека вообще далекого от этого, вот это что? Погладить травинку? Пожалеть птичку? Как это выглядит на практике? Что делает фонд и волонтеры фонда или работники фонда?
В. Элиас
―
Ну, давайте, что делает фонд. Фонд планирует свою работу системно. У нас есть стратегия, которую мы разрабатываем, согласовываем, привлекаем к консультации ведущих специалистов из науки и из разных секторов общества. То есть мы не сами для себя придумываем, что мы будем делать. Мы консультируемся с партнерами и определяем, чем мы занимаемся.
Л. Рябцева
―
Партнеры кто?
В. Элиас
―
Партнеры? Это могут быть и люди конкретные, и наука, и государство, и бизнес. Бизнес – тут отдельная естественно есть тема, связанная с тем, что бизнес ответственный, и это бизнес, не который обязательно деньги прям вкладывает сразу туда, а который свою политику и свое поведение регулирует в соответствии с экологическими нормами. И это обязательное условие. Вот. И дальше, когда мы определили, где мы должны и можем применить все свои знания, навыки, умения, мы планируем, что там надо сделать. У нас есть таких шесть больших направлений работы, которые мы определили несколько лет назад. У нас стратегия на 5 лет формируется. И на данном этапе это сохранение биоразнообразия, другими словами сохранение экосистем и видов. То есть есть какие-то виды…
Л. Рябцева
―
Которые исчезают.
В. Элиас
―
… какие-то животные да, исчезающие, редкие, уязвимые, которых мы выбрали в качестве своих приоритетов. Чаще всего это крупные хищники или крупные млекопитающие в случае зубра, ну, то есть это тигр, леопард, снежный барс…
Л. Рябцева
―
Их надо спасти.
В. Элиас
―
… белый медведь. Понимаете, спасая вот этого хищника или спасая это крупное, символическое, знаковое животное, мы спасаем всю экосистему, в которой он живет. То есть нельзя спасти одного конкретного тигра. Надо обеспечить, чтобы вся экосистема в ареале тигра была, ну, скажем на простом языке, здоровой, хорошо функционирующей. То есть там должно быть достаточное количество копытных, которых тигр ест. А для того, чтобы копытные хорошо себя чувствовали, надо, чтобы…
Л. Рябцева
―
Травка была.
В. Элиас
―
… лес себя чувствовал хорошо и так далее. Вот и все наши знаковые, флаговые виды основные – чаще всего это вершина такой трофической пирамиды. Ну, слушатели, наверное, помнят из курса экологии, что такое трофическая пирамида…
Л. Рябцева
―
Если нет, то откроют учебник.
В. Элиас
―
Да, посмотрят. Вот. Ну, а для того, чтобы их сохранить, соответственно нам надо обеспечить, чтобы экосистемы, в которых они живут, бы хорошо функционировали. То есть чтобы там они… не переэксплуатировался ресурс, не было, скажем, в степи перевыпаса, не было нелегальных рубок, чтобы все это было отрегулировано правильным образом.
Л. Рябцева
―
Ну, да.
В. Элиас
―
Есть охраняемые территории: заповедники, национальные парки, заказники. Мы помогаем нашему государству их создавать. Где можем, пытаемся привлечь знания, опыт, подготовить обоснование, привести аналитику, сделать аналитику, понять, где эти территории должны быть, согласуем естественно должным образом и помогаем в их создании, хотя, конечно, создает их государство.
Л. Рябцева
―
Насколько огромная команда, что она успевает все это делать? Сколько человек в WWF?
В. Элиас
―
У нас в России работает, а нашем WWF-Россия работает порядка 150 человек, ну, грубо, потому, что…
Л. Рябцева
―
Но это сотрудники. Не волонтеры.
В. Элиас
―
Да, это сотрудники фонда. У нас региональные отделения есть. Их 6 офисов. У нас есть, сначала скажем, филиал на Дальнем Востоке в Амурском экорегионе с офисом во Владивостоке. Там у нас 35 человек работает. И маленький офис еще есть в Хабаровске, который вместе… подчиняется Владивостоку и работает на Дальнем Востоке. Дальше у нас есть офис в Алтае-Саяны, где человек 5 примерно у нас сотрудников. На северном Кавказе в Краснодаре. В Алтае-Саянах это Красноярск, как крупный город, в котором много решается, в котором можно работать и с нашими сторонниками и так далее.
Л. Рябцева
―
Ну, то есть слушатели могут прийти или узнать у их регионального офиса…
В. Элиас
―
Ну, наверное, могут узнать на сайте, где находится офис, что можно пообщаться…
Л. Рябцева
―
Что можно сделать.
В. Элиас
―
Да. Можно понять, что можно сделать, чем помочь. У нас есть офис на Камчатке в Петропавловске-Камчатском, в Мурманске и в Архангельске.
Л. Рябцева
―
Ну, что…
В. Элиас
―
Вот они все. И Москва.
Л. Рябцева
―
… содержать огромный такой офис, нужны деньги. Откуда они идут? Кто их дает? Приносит бизнес? Или приносит… Оля, ты расскажешь?
О. Бандалова
―
Да, могу немножечко рассказать про это. Ну, основным источником финансирования деятельности WWF во всем мире являются частные лица. Это доноры, которые поддерживают финансово работу фонда. Если брать по статистике в мире вот в семье WWF, это около 55 процентов всего бюджета пожертвования частных лиц. То есть это вот такие же люди как мы с Вами.
Л. Рябцева
―
500 рублей. Ну, в среднем.
В. Элиас
―
По-разному.
Л. Рябцева
―
Много? Мало? Мне просто интересно.
О. Бандалова
―
500 рублей – одно пожертвование?
Л. Рябцева
―
Да. Сейчас же кризис, поэтому…
О. Бандалова
―
Да. Нет. Ну, это, наверное, среднее пожертвование вот последних месяцев, оно такое, оно как бы… Если мы говорим, перешли к величине пожертвований, вот самая яркая акция, которая была вот сейчас, за последний месяц прошла в январе, это когда мы собирали на подкормку копытных, которые из-за заснеженной зимы на дальнем востоке имели шанс погибнуть в очень большом количестве, что повлечет за собой последствие в виде гибели уже крупных хищников. Вот там акцию поддержало в течение 3-х дней порядка 3-х тысяч человек россиян. И полторы тысячи из них сделали пожертвование через смс, пожертвовав на акцию 100 рублей. То есть таким образом мы очень быстро собрали вот за очень короткий срок требуемые полтора миллиона рублей. Эти деньги были переданы собственно уже на природоохранную работу на Дальнем Востоке. Пошла подкормка животным. То есть расчистка подкормочных площадок, то, что надо было сделать срочно.
Л. Рябцева
―
55 процентов – это частные лица. Остальное – это?
О. Бандалова
―
Бюджет. Остальное складывается уже дальше частично из денег фондов. Да?
В. Элиас
―
Ну, знаете, как? Остальное опять же если усреднять по всему миру. Вот 55, 56, 58 процентов от частных лиц. Пожертвования – не только 500 рублей. У нас 500 рублей. Где-то это может быть 100 евро, а где-то это может быть 2 доллара или 4 тугрика в зависимости от страны и того, что люди могут. Потому, что люди жертвуют по-разному.
Л. Рябцева
―
Но это, получается, не только из России? То есть к вам приходят деньги еще из-за рубежа.
В. Элиас
―
Вот смотрите, во всем мире сначала. Дальше у нас есть примерно 22 процента, 23 от разных фондов, потому что много разных фондов в мире существует и разных агентств помощи. И в зависимости от того, в какой стране там, наверное, больше или меньше этих денег может быть. И в среднем по планете процентов 8-10 от бизнеса, от корпоратива.
Л. Рябцева
―
Очень мало.
В. Элиас
―
Это мало. Может быть, могло бы быть больше, но у нас очень специфические ворота для того, чтобы через них пройти, и бизнес мог нам помогать, потому что у нас…
Л. Рябцева
―
У Вас в WWF или в законе?
В. Элиас
―
У нас в WWF есть… Ну, поскольку мы ответственно относимся к тем деньгам, которые получаем, то это, во-первых, средства, которые мы получаем… можем… Обращаемся даже: можем принять пожертвования, средства от компаний, которые не попадают в наш черный список. То есть мы не берем деньги, например, от нефтегазовых компаний.
Л. Рябцева
―
Потому, что они делают выбросы собственно.
В. Элиас
―
Ну, потому, что они действительно нарушают природу. И действительно какая бы экологическая политика у них не была, еще далеко до того, чтобы они не наносили существенный ущерб.
Л. Рябцева
―
Понятно.
В. Элиас
―
Сложно дела обстоят с нефтегазовым сектором. Ну, и, конечно, такие традиционно, понятно, в черном списке находящиеся как алкоголь…
Л. Рябцева
―
Табак.
В. Элиас
―
… наркотики, табак. И всевозможная подобная история. Вот. А дальше это наша задача привлечь дополнительные средства. Я уже сказала о том, что есть фонды. Да? Есть фонды, в которые мы можем обращаться. Какой-нибудь фонд объявляет конкурс на весь мир. Есть, например, такой фонд, называется SOS – Save our species.
Л. Рябцева
―
Он американский?
В. Элиас
―
Нет, он вообще, по-моему, где-то находится в Швейцарии. Я могу ошибаться на счет этого.
Л. Рябцева
―
Он не российский.
В. Элиас
―
Не российский. Он международный. И вот в этом фонде средства собираются из разных источников. У них тоже есть политика, и прозрачно понятно, откуда они идут. В него можно обратиться, выиграть, не выиграть. Наша задача – выиграть. Есть частные фонды. Например, такой фонд, который называется «Мава» по первым буквам имен достаточно состоятельного человека в Швейцарии, который этот фонд создал. И это совершенно частный фонд. Им управляют. Там тоже все прозрачно, откуда деньги берутся. Туда можно подать заявку и, например, выиграть. В какой-то момент у нас несколько лет назад был грант от этого фонда на создание, на поддержку региональных охраняемых территорий.
Л. Рябцева
―
Сейчас так тоже можно делать?
В. Элиас
―
Сейчас это тоже можно, но сейчас мы от них ничего не имеем.
Л. Рябцева
―
По сути, я сейчас объясню слушателям, мои гости из WWF объясняют, почему они не иностранные агенты. Да?
В. Элиас
―
Ну, в общем, мы, наверное, не ставим своей задачей объяснять это, потому что…
Л. Рябцева
―
Мне приходится объяснять, потому что эта тема на слуху. Да? И, к сожалению, WWF воспринимается как агентская иностранная компания, непонятная. То есть либо филиал, представительство…
О. Бандалова
―
20 лет это независимая некоммерческая организация российская, собственно которую со своим российским бюджетом, со своим российским правлением…
Л. Рябцева
―
И своей политикой.
О. Бандалова
―
Со своей политикой, конечно же, которая согласуется на международном уровне, это вот тоже Виктория лучше могла бы рассказать, с политикой семьи. Да? Но тут же есть сейчас и российские внутренние приоритеты, поэтому…
В. Элиас
―
Давайте объясню тогда действительно, чтоб было понятно, кто мы. Потому, что часто говорят «Российское представительство WWF». Мы когда-то начинали как российское представительство WWF в конце 80-х – начале 90-х годов. И вообще весь WWF в мире устроен так, что это сеть. У нас нет такой единой штаб-квартиры, которая всеми руководит. У нас есть международный секретариат. Вот этот международный секретариат находится в Швейцарии, в Гланди, в маленькой такой деревушке. И дальше у нас есть два типа участвующих в этой сети организации: представительства, программные офисы, которые подчиняются секретариату, и национальные организации с собственными правлениями и стратегиями.
Л. Рябцева
―
Такая паутинка расходится.
В. Элиас
―
Да, мы национальная организация. У нас есть свое правление полностью российское. В нем уважаемые люди. Сейчас председателем правления является Елена Антоновна Абросимова, заведующая кафедрой юридического факультета МГУ.
Л. Рябцева
―
То есть разные люди в WWF? Юристы и биологи.
В. Элиас
―
Конечно.
О. Бандалова
―
Очень много. Да.
В. Элиас
―
Конечно.
Л. Рябцева
―
Вы рассказываете просто про коллег, про себя, я понимаю, что это огромная система как «Эхо Москвы». Могли не учиться на журналиста, быть кулинаром, каким-нибудь техником и прийти и начать работать в фонде.
В. Элиас
―
А мы всем рады. На самом деле мы рады, когда к нам приходят люди с разным опытом. Конечно, мы… вот для той работы, за которую я отвечаю, для природоохранных программ и для реализации наших задач по охране природы, мы ищем людей-профессионалов в этой области с опытом. Во-первых, со знаниями. Во-вторых, с опытом работы в охране природы в разных органах. Это могут быть государственные или некоммерческие организации. Главное, чтобы был определенный опыт и понимание того, как это устроено, потому что с нуля начинать трудно. Мы рады, когда к нам приходят молодые, недавно закончившие учебу активные энтузиасты, особенно когда у них уже есть опыт какой-то работы добровольческой и волонтерской, потому что у них… они вносят совершенно другое… другой ресурс в нашу работу.
Л. Рябцева
―
Как попасть к Вам? Вакансии на сайте есть. Но там пока всего одна. Это руководитель программы на Кавказе, если не ошибаюсь.
О. Бандалова
―
Да.
В. Элиас
―
Вот мы очень-очень ищем хорошего, опытного и заинтересованного…
Л. Рябцева
―
Кого? Что нужно делать?
В. Элиас
―
… руководителя на северном Кавказе, в Краснодаре, в офисе. Надо знать, как устроена природоохранная работа. Надо знать, как управлять проектами. Надо любить природу очень…
Л. Рябцева
―
Всего по чуть-чуть.
В. Элиас
―
… разделять наши ценности. Всего понемножку. Надо говорить на иностранном языке, потому что приходится общаться во всем мире.
Л. Рябцева
―
Ну, да.
В. Элиас
―
И Россия – не изолированная естественно страна. И для того, чтобы объяснить и доказать, что у нас лучше, или что нам необходимо, и как лучше скоординироваться с коллегами за рубежом, конечно, надо говорить на иностранном языке. Вот. И просто надо, наверное, смотреть на сайте требования и написать письмо, почему ты хочешь, и приложить CV. И мы с удовольствием со всеми пообщаемся, поговорим.
Л. Рябцева
―
То есть даже не только на эту вакансию, а вообще, может быть, если человек будет золотым, Вы его возьмете?
О. Бандалова
―
Бывает такое, когда нам пишут люди, говорят, вот мы очень хотим работать. В отличие от департамента природоохранного, вот департамент, с которым я работаю, департамент развития, у нас очень много людей, не имеющих природоохранного бэкграунда. Они приходят из бизнеса, потому что они занимаются либо фандрайзингом, либо пиар, СМИ и так далее. Есть те, кто поддерживают сайт. Это профессионалы в интернете.
Л. Рябцева
―
У Вас очень хорошая команда…
О. Бандалова
―
Вот поэтому вакансии как бы абсолютно разные для абсолютно разных специалистов бывают. Это надо смотреть. А можно просто написать. И обязательно, я уверена, что резюме дождется своего часа…
Л. Рябцева
―
Виктория…
В. Элиас
―
Вы знаете…
О. Бандалова
―
Можно прийти к нам в гости.
В. Элиас
―
Очень хо… Да, во-первых, можно прийти в гости. У нас…
О. Бандалова
―
Да, у нас очень открытый офис.
В. Элиас
―
… каждый месяц.
О. Бандалова
―
Да, да. Проходят встречи со сторонниками у нас. У нас проходят встречи со сторонниками, с людьми, которые помогают нам, поддерживают нас.
Л. Рябцева
―
Я хочу. Я приду.
О. Бандалова
―
Мы просто собираемся, пьем чай и выбираем кого-то из коллег природоохраны, кто в данный момент доступен, вот в Москве находится, и он рассказывает про свою часть работы. Это абсолютно разные люди. Открытые двери и…
Л. Рябцева
―
Это очень правильно, потому что не очень понятно. Во-первых, жителям мегаполиса не очень понятно, что такое природа, потому что она кажется очень далекой.
В. Элиас
―
Да.
Л. Рябцева
―
Непонятно, почему я должен что-то делать. У нее там и так все замечательно, и есть тот, кто это сделает за меня. В мегаполисе мы видим только дом, работа, стены домов и дороги. И Вы когда рассказываете о том, что Вы там где-то спасаете амурских тигров, я думаю, что Вы сектанты, а я этого не понимаю просто. И я думаю: «Господи! О чем они говорят? Какие кедры?» Я зашла просто в группу в «Фейсбуке», на ваш сайт. И я начала листать эти дневники по амурскому тигру. Да? По этой группе, которая сейчас его ведет. Не поняла вообще ничего. И думаю: «Господи! Чем люди занимаются? Зачем это нужно? Кому-то же это, ну, правда нужно». Мне хочется разбираться и понять, почему Вам захотелось, а мне еще нет. То есть почему собственно во время того же самого кризиса, есть же такой циничный стереотип, почему нужно заниматься природой и животными, а не помочь людям и детям.
О. Бандалова
―
Но это же инвестиции в наше с Вами будущее, потому что мы пытаемся сохранить то достояние, которое уникальное есть у нашей страны. Да? Многие страны его уже потеряли, потому что WWF, вот возвращаясь к вопросу, кто дает нам деньги, вот каждый 4-й голландец является донором WWF, при этом сохранять у них уже собственно… вот природоохранным программам делать уже нечего. И каждый 4-й голландец, жертвуя деньги в WWF, понимает, что эти деньги уйдут на программы в России на сохранение того же амурского тигра или в Африке. То есть…
В. Элиас
―
Носорогов.
Л. Рябцева
―
… платят за нас, а мы сами не платим.
О. Бандалова
―
… частные люди, то есть частные… Ну, мало того, это вот такие же люди как и мы, только живущие в Голландии, они понимают, что сейчас в России еще есть, что сохранять. Россия относится к числу экологических доноров планеты. Да? И если там не сохранять…
Л. Рябцева
―
… воздух, например…
В. Элиас
―
Конечно.
О. Бандалова
―
Не только. И вода. И собственно и климат, и все остальное, что у нас общее. И не важно. Мы живем сегодня в Москве, и нам все равно, что происходит на Дальнем Востоке. Если там будут вырубаться, выжигаться леса. То есть это обязательно аукнется.
Л. Рябцева
―
Это когда горели в Подмосковье торфяники, а мы все в мегаполисе в центре как бы типа далеко и не за МКАДом находимся, все равно это чувствовали на себе.
В. Элиас
―
Мы наконец почувствовали, хотя на самом деле ежегодно у нас горит очень много лесов. Только они подальше от мегаполиса.
Л. Рябцева
―
То есть не чувствуем.
В. Элиас
―
Дым до нас…
Л. Рябцева
―
… пока еще.
В. Элиас
―
Конечно.
Л. Рябцева
―
Это программа «Чувствительно». С вами Леся Рябцева. Говорим и рассказываем про Всемирный фонд дикой природы, он же WWF. Со мной Виктория Элиас и Ольга Бандалова. Вернемся после «Новостей» и рекламы.*****
Л. Рябцева: 16
―
35 в Москве. Это программа «Чувствительно». С вами Леся Рябцева. Я рассказываю вам про чудесный Всемирный фонд дикой природы, он же WWF, тот который всем известен пандой. Кстати, а почему панда? Объясните мне.
В. Элиас
―
Вы знаете давным-давно, когда выбирали эмблему фонда, вот именно эта редкая панда, которой нет в лесах везде во всем мире, стала символом нашего фонда. И так сложилось, что когда… были разные идеи, но когда была выбрана панда, она постепенно эволюционировала. Кстати, на сайте тоже есть картиночка…
Л. Рябцева
―
Эволюция.
В. Элиас
―
… постепенно менялась панда. Посмотрите, если интересно. Но она настолько здорово символизирует…
Л. Рябцева
―
Ми-ми-мишность.
В. Элиас
―
… вот эту самую уникальность, вот то, что надо хрупкое и от нас зависящее сохранить в природе, что в итоге стало символом…
Л. Рябцева
―
Ну, правда, ее хочется потискать. Напомню, что у меня в гостях Виктория Элиас, директор природоохранных программ WWF, и Ольга Бандалова, руководитель отдела по работе со сторонниками WWF. Так, обсудили Вашу команду, обсудили всех и вся, которые Вам помогают. Хочется обсудить вот моих слушателей – потенциальных волонтеров. Вот они могут же как-то к Вам попасть, прийти. И вот что они будут делать? Как можно помочь?
В. Элиас
―
Знаете, вот волонтерские истории – это очень интересно, потому что…
Л. Рябцева
―
Давайте.
В. Элиас
―
… это люди со своим опытом помочь могут по-разному. Кто-то юрист, кто-то специалист по продажам, кто-то маркетолог, кто-то корреспондент, художник, они все найдут себе дело, если захотят прийти и помочь. Наверное, надо просто к нам обращаться и…
Л. Рябцева
―
Через сайт?
В. Элиас
―
… мы объясним как. Да, через сайт, через reception, через общий адрес. Вот есть очень хороший пример: у нас несколько лет работала замечательная девочка, которая просто дальше строит свою карьеру сейчас дальше. Она когда-то пришла к нам сторонником, еще учась в школе, причем не в московской школе. Она стала сторонником WWF, писала письма, следила за тем, что мы делаем, вносила свой маленький взнос и была счастлива от этого, и понимала, что она вносит вклад в охрану природы. Потом она поступила учиться в один из московских вузов и пришла к нам волонтером, сказала: «Я хочу у вас работать». Ну, в общем, сразу без опыта непонятно, чем заняться, но она хотела работать. Ей нужно было сделать сложную работу. Привести в соответствие какие-то документы, цифры по охраняемым территориям. Это все получилось. Это было сделано. В итоге, когда у нас открылась вакансия, она была временной вакансией, но у нас открылась вакансия координатора программы по работе с охраняемыми территориями, эта девочка выиграла конкурс, стала работать у нас. И на самом деле за те три года… Ставка была просто беременная на самом деле. За те три года, которые она была в фонде сразу после окончания вуза, она стала настолько необходимым и логичным членом команды, что без нее сейчас, а она сейчас ушла, без нее сейчас как-то даже плохо и не удается все сделать.
Л. Рябцева
―
Почему это?
В. Элиас
―
Она ушла потому, что ей надо дальше развиваться. Она нашла себе аспирантуру. Она учится в аспирантуре. Может быть, когда-нибудь к нам вернется здесь или где-то еще. Но сам факт того, что человек, который хотел работать, пришел помочь и нашел свое место в фонде, и действительно внес огромный вклад в нашу работу, может быть применим для каждой профессии, почти для каждой.
Л. Рябцева
―
Кто такой сторонник WWF?
О. Бандалова
―
Сторонники WWF – это очень важные для нас люди, это вот те самые люди, которые помогают финансово, поддерживают нашу работу в России. Вот, к сожалению, если немножечко цифры, то та доля частных денег, которые мы сегодня собираем в России на нашу работу, она невелика. Она вот в отличие от всемирной статистики, она всего 10 процентов от всего природоохранного бюджета, который мы потом вкладываем в программы в России. Вот. То есть в прошлом году эта цифра составила порядка 46 миллионов рублей. Это вот те деньги, которые собственно сторонники, люди, которых мы называем сторонниками, помогли нам собрать. Но этот взнос может быть и сто рублей, может быть и 900 рублей, может быть и больше.
Л. Рябцева
―
А может быть не только взносы. Но еще Вы продаете сувениры. Да же? Есть такие штуки? Пакеты или какие-то…
О. Бандалова
―
На самом деле мы… да, мы не продаем сувениры. Сувениры – это та благодарность, которую мы можем… Вот эта программа была запущена год назад. Это благодарность за пожертвования человеку. То есть это маленький какой-то сувенирчик, который он может показать друзьям, рассказать дальше о нашей работе, что позволит ему сделать не только доброе дело, но еще…
В. Элиас
―
Напомнить.
О. Бандалова
―
… иметь какое-то напоминание. И мало того, это напоминание может послужить распространением информации о том, что помощь других людей тоже важна и нужна. То есть посадив плюшевую панду где-то рядом с монитором в офисе, очень часто коллеги потом приезжают к нам и говорят: «А Вы знаете, у нас был Ваш… наш коллега. И вот такая замечательная панда у него есть. А как вот? Мы тоже хотим». А есть еще тигр, который поможет потом тигриному проекту, реальному полевому проекту. Вот. а есть еще панда, которая символизирует сохранение всего биоразнообразия и так далее. И эта программа, она есть во многих странах. WWF ее проводит. Там в частности вот с плюшевыми игрушками она называется программа «Adoption» - «Усыновление», когда человек вот в виде этой маленькой плюшевой зверушечки усыновляет целый вид, берет на себя такую вот ответственность за диких зверей, которые вымирают, которые находятся в сложной ситуации. Но им требуется помощь. И он помогает, делая свой финансовый вклад, он получает такое напоминание о добром деле.
Л. Рябцева
―
… куча всего и браслеты, игрушки.
В. Элиас
―
Вы знаете, да, вот эти все браслеты, игрушки, сувениры – это действительно такой символ благодарности, потому что многие люди, которые делают пожертвования, получают сувенир или, например, делают за кого-то другого пожертвование, дарят ему этот сувенир, потом эти люди остаются с нами. Они получают информацию. Они приходят на встречи. Они когда-то куда-то вместе с нами, может быть, выезжают…
Л. Рябцева
―
Долгие отношения…
В. Элиас
―
И потом они уже лучше знают, что мы делаем. Они… У нас все прозрачно. Вся информация на сайте есть. Но они просто ее получают…
Л. Рябцева
―
Лично. Да.
В. Элиас
―
… дополнительно. Да. Они понимают, куда идут эти средства, которые они жертвуют. Они приходят на встречи, встречаются с людьми, которые работают в поле, и остаются с нами. Уже даже сувенир не играет той роли…
Л. Рябцева
―
Не столь важен. Я понимаю. Да.
В. Элиас
―
Но это на самом деле замечательный символ. И это тот самый добрый подарок, который иногда очень приятно подарить. Вот Вы думаете, что мне подарить приятелю на праздник. Вот сейчас будет день святого Валентина. Что подарить на день святого Валентина?
Л. Рябцева
―
На 8 марта, 23 февраля. А еще благо сейчас…
В. Элиас
―
Первый – Валентин, потом 23-е, потом…
Л. Рябцева
―
Прям можно на каждый праздник дарить.
О. Бандалова
―
Да.
В. Элиас
―
Ну, по-моему, очень симпатично.
О. Бандалова
―
Да, это всегда можно найти на нашей благотворительной витрине.
В. Элиас
―
И Вы говорили о детях, которые не знают, хотят они стать… хотят ли они пойти работать в WWF или куда-то еще. А многие узнают об этом раньше. У нас в регионах, у нас есть клубы детей, детские, которые нашу программу поддерживают.
О. Бандалова
―
Друзей WWF.
В. Элиас
―
И дети, уже тогда знакомясь с работой фонда, реально вникая в то, что…
Л. Рябцева
―
То есть они не хотят быть космонавтом, они хотят быть с Вами.
В. Элиас
―
Они просто хотят продолжать эти отношения, эту дружбу. И для нас, конечно, важно, что вот это пожертвование, которое они вносят, идет понятным образом на охрану природы. И поэтому мы о них рассказываем. И, конечно, для нас очень важно, чтобы эти люди из года в год оставались с нами. Когда-то у них есть возможность больше для нас сделать, когда-то меньше. Все понятно. Это ж кризис.
Л. Рябцева
―
На, да.
В. Элиас
―
Но это… на самом деле это та основа, на которую мы можем положиться.
О. Бандалова
―
Опираться. Да.
В. Элиас
―
Потому, что это люди, которых можно попросить помочь, которым хочется рассказать, которым интересно, что мы делаем.
Л. Рябцева
―
Самые верные отношения – да? – такие преданные.
В. Элиас
―
Знаете, а еще иногда очень важно их спросить, как быть. У нас была история, когда нам надо было в одном из заповедников, точнее даже говоря, на территории прилегающей вольер построить. Он важен был там. И мы не очень понимали, как и что нужно сделать. И наши сторонники помогли спроектировать и найти средства на это. Это вот совместная работа.
Л. Рябцева
―
Вы очень много делаете для того, чтобы сохранять вот этот … бэк, да? Общение между вами и вашими сторонниками, волонтерами, потому что в «Фейсбуке» Вы сейчас начали, запустили дневник группы, которая спасает амурского тигра.
В. Элиас
―
Дневник учетчика тигра.
Л. Рябцева
―
Учетчика тигра.
В. Элиас
―
Да.
Л. Рябцева
―
Да. Там очень забавные отчеты. Я пошел по снегу, не знаю, как у меня получится писать дневник, но я буду пытаться, стараться. Есть истории, значит, с этими добрыми игрушками, которыми Вы как бы благодарите. То есть Вы по сути занимаетесь популяризацией такой, заставляете тоже влюбляться, ну, в природу по сути как и Вы. То есть такое ми-ми-мишное нечто.
О. Бандалова
―
Конечно. Да.
Л. Рябцева
―
И при этом есть еще и акции типа «Час Земли».
О. Бандалова
―
Да, да.
Л. Рябцева
―
Расскажите.
О. Бандалова
―
Есть, есть.
Л. Рябцева
―
Это в марте – да? – как раз.
О. Бандалова
―
Это тоже акция символичная так же, как наши символичные игрушки. Это символичное выключение света на один час в знак поддержки и в знак понимания того, что природа требует помощи и внимания. Да? И эта акция пройдет в марте, 28 марта в этом году и в России в том числе. В 20:30 мы выключим свет все вместе на час. Это будет прекрасный час для того, чтобы поговорить с друзьями, собраться с друзьями, обсудить вот те темы, о которых иногда мы не задумываемся, в частности…
Л. Рябцева
―
То есть час на перезагрузку – да? – такой.
О. Бандалова
―
Да, час на перезагрузку.
Л. Рябцева
―
Чем это помогает природе?
О. Бандалова
―
Помогает природе, наверное, тем, что это тот час, который действительно дает нам возможность подумать о чем-то не повседневном, необыденном, о том, о чем мы не думаем обычно.
Л. Рябцева
―
О физическом, техническом…
В. Элиас
―
Вы знаете, мы когда-то, когда акция начиналась, основным призывом было выключить час… выключить свет на час и задуматься о сбережении энергии, о сохранении климата и так далее.
Л. Рябцева
―
Да.
В. Элиас
―
Реально если вот посчитать, наверное, выключение света на час большой экономии не дает, хотя есть попытки посчитать, может быть, там какие-то небольшие количества можно учесть.
Л. Рябцева
―
Спасет одно дерево. Типа того.
В. Элиас
―
Наверное, не стоит это воспринимать…
Л. Рябцева
―
Ну, наверное, да.
В. Элиас
―
… как конкретное спасение. Лучше свет выключать ежедневно и следить, как вы используете электроэнергию, и какие приборы включаете.
О. Бандалова
―
… для того, чтобы задуматься.
В. Элиас
―
В общем, это такой флэшмоб, но очень важный флэшмоб. Он уже стал традиционным. Он уже проходит много лет.
Л. Рябцева
―
Я тоже в нем участвую, скажу по секрету.
В. Элиас
―
Конечно, можно использовать это время для того, чтобы привлечь внимание к какой-то проблематике и высказать свое отношение к ней. Но, в общем, это вот поддержка нашего…
Л. Рябцева
―
Ну, вот из года в год появляются новости о том, что в таком-то городе власти разрешили, решили, значит, выключить свет со всех там каких-то театрах и музеях. Я знаю, что в прошлом году Москва как бы участвовала. Многие университеты и мой, в том числе РГГУ, это музеи какие-то, театры, они отключали свет реально вот на этот час, и как-то спокойно себе жили. Ничего катастрофичного не случилось. Я наоборот против того, что…
В. Элиас
―
Мэрия выключала, и Кремль выключил свет в прошлом году.
О. Бандалова
―
Да. Но это самая массовая акция в истории человечества.
В. Элиас
―
Поддержал нас.
О. Бандалова
―
Мы очень рады, что в нашей стране она все большую и большую поддержку находит. Я надеюсь, в этом году у нас будет очень много организаций, зданий, городов, людей, которые нас поддержат и придут к нам, в частности и в гости и в офис, и придут с нами в то место, где мы соберемся, ну, для того, чтобы вместе это сделать. Скорее всего, где-то на открытом воздухе. Ну, мы об этом будем говорить обязательно. У нас запускается в конце февраля сайт wwf.ru/60, и там можно будет все прочесть о «Часе Земли», как принять в нем участие, какая тема важна для нас в этом году, что мы обсуждаем, что можно сделать больше и так далее.
Л. Рябцева
―
Это можно даже сделать передачу про это. Рассказать.
О. Бандалова
―
Да, это очень интересно.
Л. Рябцева
―
Есть еще какие-то акции? «Час Земли» - это же не единственное, что проводит WWF в России.
В. Элиас
―
Вы знает, ну, акция… У нас нет таких специально организуемых систематических акций. У нас есть некие традиционные мероприятия, которые бывают.
Л. Рябцева
―
День открытых дверей типа. Да?
В. Элиас
―
День открытых дверей, типа день открытых дверей. У нас бывает благотворительный бал летом на траве.
Л. Рябцева
―
Да?
В. Элиас
―
Да. Смотрите на улицах города. Даже реклама была в этом году везде, не только даже в Москве.
Л. Рябцева
―
Я пропустила. Может в отпусках пока все, никто не видит.
В. Элиас
―
Наверное. Это была… это буквально середина лета. И этот благотворительный бал, который собирает тоже наших сторонников, партнеров, и в том числе и средства на охрану природы. У нас аналогичный бал прошел в этом году – бал у воды где-то на Алтае далеко. Он, конечно, не собрал такой массовой аудитории…
О. Бандалова
―
День водяного. Да?
В. Элиас
―
День тигра, который проходит во Владивостоке. Но там не только мы участвуем. Но на самом деле это такое наше детище. Фестиваль снежного барса в республике Алтай и Тува, которые просто проходят в течение всего лета из поселка в поселок. Что еще? У нас еще день моржа был совершенно замечательный в Ненецком автономном округе. И это уже региональное мероприятие, которое было поддержано и губернатором, и партнерами, и заповедниками, и так далее. Вот и такого рода мероприятий целая череда.
Л. Рябцева
―
Это огромная программа, огромный офис, огромная команда волонтеров. С какими сложностями обычно сталкивается WWF? Есть ли какие-то препятствия? Ну, не знаю, некоторые фонды жалуются, что сейчас сложно находить то количество денег и пожертвований, которое было раньше. Например, внутри «Милосердия» есть «Возвращение» - такая программа, они собирают деньги, чтобы вернуть людей домой. Вот сейчас у них плохо с этими деньгами. Кто-то жалуется на то, что меньше вещей старых стали отдавать, больше людей сохраняют во время кризиса себе и не покупают новых. Есть ли у WWF, который вот с природой общается, такие же сложности, не знаю, в общении, в подборе волонтерства, может быть тяжело идут на программы, тяжело людям объяснять что-то. Может быть, менее откликаются, в конце концов.
О. Бандалова
―
Ну, с точки зрения моей как фандрайзера, я бы сказала, наверное, что мешает в работе – это миф, что я как человек конкретный мало, что могу сделать вот в таком масштабе как дикая природа, как сохранение природы. То есть этим должны заниматься правительственные органы. То есть там организации какие-то там. Да? То есть это ответственность государства. А я как человек, ну, как я могу повлиять вот на это. Вот это тоже миф очень большой. На самом деле вот действительно большие суммы на природоохранные проекты, они складываются из сторублевых пожертвований тех людей, которые нас поддерживают. Вот я говорю, для меня самое яркое событие последних нескольких недель – это когда надо было собрать большую сумму, мы ее собрали при поддержке 3-х тысяч человек, которые откликнулись в течение 3-х дней на наш призыв. Намного быстрее, чем мы ожидали. Вот поэтому я бы не сказала, что люди сейчас вот меньше стали поддерживать наш фонд финансово, меньше внимания нам уделять. Я наоборот очень благодарна тому, что очень большой отклик идет, мы очень много потом и писем получаем, и очень много каких вопросов, как я еще могу помочь, кроме того, что вот отправил смску или помог как-то финансово, ну, на сайте финансовую помощь оформил. Очень большой вот контакт с людьми. И чем дольше человек с нами остается, чем больше он узнает о нашей работе, тем ярче его поддержка. И действительно очень многие, вот как Вика говорила, они уже делают конкретные вещи на местах, то есть они выезжают собственно в поля, там, где идут наши объекты и делают что-то, конкретно строят то, ну, что они собственно могут сделать еще кроме финансовой помощи.
В. Элиас
―
Ну, конечно, трудности есть и другого плана, конечно, трудности, связанные с тем, что средства надо привлечь, потому что планы амбициозные, а сторонников, как Вы видите, у нас в России пока не так много, как нам бы хотелось.
Л. Рябцева
―
А сколько еще раз напомните?
О. Бандалова
―
Порядка 30 тысяч человек в прошлом году нам оказало финансовую поддержку. Из них 17 тысяч – это люди, которые нас регулярно поддерживают из года в год.
В. Элиас
―
Для такой большой страны как наша…
Л. Рябцева
―
Совсем ничего.
О. Бандалова
―
Да, конечно.
Л. Рябцева
―
Даже не население города небольшого. Совсем как-то…
В. Элиас
―
Ну, конечно, нам бы хотелось, чтобы таких людей становилось больше, потому что так вот в этих как раз связях и есть наша основная сила. Мы работаем с бизнесом. Конечно, сейчас в кризис для бизнеса все сложнее становится выделять какие-то средства на свою вот эту экологическую ответственность, корпоративную ответственность.
Л. Рябцева
―
Она же социальная ответственность.
В. Элиас
―
Она же социальная ответственность. Да, совершенно верно. И кто-то с нами продолжает оставаться, а кого, может быть, с нами в ближайшее время мы уже и не увидим. А потом увидим, когда они вернутся, будем надеяться. У нас практически нет никаких международных агентств, у которых мы получаем деньги. Агентств помощи у нас нет. Мы работаем с некоторыми частными фондами, там все стабильно достаточно. Но это то, что касается средств. Есть какие-то сложности внутренние, рабочие естественно. Где-то не совсем адекватно налажено управление. Например, мы занимаемся сейчас вместе с государством и с наукой разработкой комплексного плана управления большим морским бассейном в Баренцевом море. Мы стараемся привлечь туда экспертную поддержку, чтобы, в конце концов, все договорились, и правая рука точно знала, что делает левая. Это другая история. Где-то мы планируем логически правильно создать охраняемую природную территорию – заповедник, заказник, национальный парк вот на данной конкретной территории. Там есть уже другие планы. И их надо согласовать. А где-то это касается какой-то добывающей промышленности. Надо договариваться, как сделать так, чтобы все интересы соблюсти, но все-таки ценную территорию сохранить. Ну, и так далее. Вот такого рода в работе, конечно…
Л. Рябцева
―
Рабочие моменты…
В. Элиас
―
Конечно. Сертификация. Кстати, вот о чем хотела сказать еще.
Л. Рябцева
―
Да.
В. Элиас
―
Еще одна большая тема. Есть такие так называемые добровольные сертификации. Вот многие видели, наверное, FSC, три латинских буквы, – это добровольная лесная сертификация. Есть еще морская такая же. Компания для того, чтобы на свой продукт поставить этот сертификат должна отвечать всей цепочке требований от управления лесными массивами там, где она работает, до ответственных рубок, до восстановления территории и далее по всей цепочке до последнего этапа, когда на визитной карточке или на конверте будет стоять знак FSC. Значит, сертификация всей цепочки. Но вот для того, чтобы это было интересно компаниям, надо не только, чтобы был стимул на международный рынок выйти, надо, чтобы и у нас спрос на такую продукцию был. Ну, вот такого рода очень много…
Л. Рябцева
―
То есть еще поведенческое нечто?
В. Элиас
―
Очень важно.
Л. Рябцева
―
Слушайте, у меня есть очень дурацкий вопрос. У Вас есть какое-нибудь прозвище друг для друга? Вы как-нибудь нежно называете друг друга? Там не знаю, хранители природы? Амазонки? WWFники. Есть такое ми-ми-мишное нечто?
В. Элиас
―
Нет, пожалуй. Нет.
Л. Рябцева
―
Надо придумать. Я думаю, что к «Часу Земли» Вам стоит озаботиться.
О. Бандалова
―
Спасибо.
В. Элиас
―
Ну, про консервы сказать. Да?
Л. Рябцева
―
Что за консервы?
О. Бандалова
―
У нас… да.
В. Элиас
―
У нас же, как уже Вы заметили, у нас много разных людей.
Л. Рябцева
―
Это правда.
В. Элиас
―
И много разных… несколько различных групп, департаментов. Природоохранный по-английски называется «conservation», и поэтому мы мило внутри «консервы». А коммуникаторы у нас, наверное, те, кто работает со СМИ, секретари и маркетологи, они у нас «комсы».
О. Бандалова
―
Комсы. Да.
Л. Рябцева
―
Что значит «комсы»?
В. Элиас
―
Ну, от «coms» - communications. Вот такого рода милые, конечно, есть. А других нет каких-то, пожалуй.
Л. Рябцева
―
Я вспоминаю свое любимое исследование, которое «Добро mail» проводило вместе с ВЦИОМом в позапрошлом году про отношения российских интернет-пользователей к благотворительности. И там на первых местах, первых трех, конечно же, помощь детям, взрослым, старикам, то есть людям, и только потом животным, экологии, природе и так далее.
О. Бандалова
―
По последним данным 4 процента всего из тех, кто в прошлом году делал пожертвование, они пожертвовали на природу. 4 процента от всех, кто пожертвовал деньги.
Л. Рябцева
―
Кто в прошлом году?
О. Бандалова
―
Это прошлое… Да, это…
Л. Рябцева
―
То есть 96 процентов прошлого года не пожертвовали?
В. Элиас
―
На природу.
О. Бандалова
―
На природу. Да.
В. Элиас
―
Но они жертвовали на детей…
О. Бандалова
―
Да, они выбрали детей. Они выбрали пожилых людей.
Л. Рябцева
―
Почему? Потому, что популярно? Не понимают?
О. Бандалова
―
Мне кажется, это вот то самое непонимание, что это важно, ценности того, что это тоже очень важно. Или специфика еще, конечно, российская, объективно когда понимаешь, что вот то, что ближе, оно, наверное, в первую очередь нуждается. Но я надеюсь, что это будет меняться, и что и в общем ситуация будет меняться. И у нас тоже процент людей, которые…
В. Элиас
―
Но Вы знаете, ведь всегда, когда вот оно рядом болит. И когда это больной ребенок, или когда это просто вот то, что ты видишь, что ты можешь помочь, лекарства купить, ну, наверное, трудно убедить человека, что важнее пожертвовать на природу, чем на помощь конкретному ребенку. Это понятно.
Л. Рябцева
―
То есть есть глобальная проблема, есть точечные…
В. Элиас
―
Да у нас просто очень много проблем.
О. Бандалова
―
У нас просто… это, наверное, действительно это правда – да? – наша. И, наверное, поэтому, ну, и только часть людей, которые либо вышли уже немножечко за масштабы, они думают все-таки о будущем, потому что тем же детям нужна будет собственно здоровая экология и здоровая жизнь в будущем, ну, и экономическое благополучие. Да? Потому, что сохранение природных ресурсов – это в том числе залог экономического благополучия. Но вот таких людей 4 процента на сегодня. Но я надеюсь, что вот у нас ситуация будет улучшаться, и таких людей будет все больше, которые будут думать уже о более глобальных вещах.
Л. Рябцева
―
Если человек…
В. Элиас
―
У нас просто больше станет людей, которые готовы к благотворительности, то и на природу люди будут больше обращать внимание.
Л. Рябцева
―
Увеличится процент. Да.
В. Элиас
―
А естественно те же самые люди, которые требуют помощи, все равно будут жить в этой природе.
О. Бандалова
―
Конечно.
В. Элиас
―
Все равно все то, от чего мы зависим в конечном итоге – это матушка земля, и куда не повернись, и как далеко не думай, все равно сохранить вот эти лесные массивы и чистые моря и не тающую, не растаявшую Арктику необходимо для того, чтобы и климат был нормальный, и атмосферный перенос…
Л. Рябцева
―
И для поколений…
В. Элиас
―
И для поколений…
Л. Рябцева
―
… для детей, для внуков.
В. Элиас
―
Да.
Л. Рябцева
―
Ну, то есть ребенку или человеку, который ищет деньги на лечение или на реабилитацию, его просто жалко. Ну, так вот размышлять: жалко, нужно помочь.
В. Элиас
―
Конечно.
О. Бандалова
―
Да.
Л. Рябцева
―
А природу не жалко. Потому, что, ну, что с ней будет? Какая-то она у нас такая…
В. Элиас
―
Ну, к сожалению, да.
Л. Рябцева
―
… такое отношение. Да. Если еще донести мысль… Прости, пожалуйста, перебиваю. Донести мысль, что это всех нас касается. Если будет плохой воздух, так мы все заболеем. И как бы здесь ты не должен выбирать между важно или неважно, помочь или не помочь, нужно помочь и тому и другому. Но просто задуматься о более глобальной перспективе того, что нужно беспокоиться о природе, хотя бы тем, чтобы не мусорить на улице.
В. Элаис
―
Хотите интересный пример?
Л. Рябцева
―
Хочу…
В. Элаис
―
Вот скажем, Баренцево, Берингово и Охотское моря – самые продуктивные моря северного полушария.
Л. Рябцева
―
Что значит продуктивные?
В. Элаис
―
Продуктивные значит они больше всего, скажем, белка производят. И фактически вот тем уловом морепродуктов, которые можно в наших северных морях получить, в тех, которые сейчас эксплуатируются, не из тех, которые закрыты льдом, ими можно прокормить огромное количество людей, всю юго-восточную Азию. То есть практически сохранить их чистыми и хорошими, нормально существующими и функционирующими – это на будущее еще и прокормить человечество.
Л. Рябцева
―
Ну, просто мы об этом не думаем.
В. Элиас
―
Мы никогда об этом не думаем…
Л. Рябцева
―
Моя последняя рубрика. 9 февраля, послезавтра, с 12 до 8 добровольческое движение «Даниловцы»… Юрий Белановский у нас, кстати, был в гостях. Так вот «Даниловцы» приглашают всех подготовиться к предстоящим праздникам в «Лавку радости». Ну, то есть это к 8 марта, 14 февраля, 23 февраля. Можно купить всевозможное мыло ручной работы, расписные чашки, какую-то кухонную утварь, кучу всего для дома. Браслеты, свечки и всякие милые вещицы. А средства от продаж пойдут на поздравление детишек в больницах и приютах на эти самые 23 февраля и 8 марта. 9 февраля с 12 до 8 в магазине «Лавка радости». Это была программа»Чувствительно». С вами была Леся Рябцева. Мои чудесные гости из WWF Виктория Элиас и Ольга Бандалова. Услышимся через неделю.