Как помочь бездомным - Владислав Яралов, Анна Овсянникова - Чувствительно - 2014-11-29
29.11.2014
Леся Рябцева
―
Потерять человеческий облик и получить от общества клеймо «бомж» совсем несложно. Вполне достаточно, оказавшись в большом городе, лишиться документов и денег, стать жертвой недобросовестных работодателей или мошенников. Неделю у одного друга, у другого, у третьего. Это программа «Чувствительно». 16:10 в Москве. С вами в студии Леся Рябцева, Митя Алешковский, руководитель благотворительного проекта «НужнаПомощь.ру».
Митя Алешковский
―
Привет, привет!
Л. Рябцева
―
И будем говорить сегодня о том, как помочь бездомным. У нас в гостях Анна Овсянникова, пресс-секретарь православной службы помощи «Милосердие». Здравствуй!
Анна Овсянникова
―
Здравствуйте!
Л. Рябцева
―
И Влад Яралов, руководитель пунктов первичного приема программы «Возвращение». Здравствуй, Влад!
Владислав Яралов
―
Здравствуйте!
Л. Рябцева
―
Давайте для начала определимся, кто такой бездомный, как люди становятся бездомными, и почему так случается.
А. Овсянникова
―
Бездомный – это на самом деле довольно расплывчатое понятие. Насколько я знаю, такого конкретного юридического термина не существует. По крайней мере, он по-прежнему остается под большим вопросом, потому что по сути этимологически бездомный – это человек, у которого нет дома. На самом деле вот у нас в службе «Милосердие» очень часто в службу помощи бездомного обращаются люди, у которых фактически есть дом, но он где-нибудь на расстоянии сотен или тысяч километров от Москвы, где находимся мы. И для человека является большой проблемой до этого дома, до своих родственников и так далее добраться.
Л. Рябцева
―
Почему? А как он оказался далеко от дома?
А. Овсянникова
―
Тут могут быть миллионы вариантов на самом деле. Влад сейчас расскажет нам.
В. Яралов
―
Ой! Варианты как раз те самые, которые Вы описали, плюс множество вариаций на эту тему, плюс множество каких-то таких вот случаев, о которых сами наши подопечные – мы их стараемся так называть, – иногда стесняются признаваться в голос. Вот. Но чаще всего это, как правило, какая-то собственная нерасчетливость. Фактически всегда так. То есть когда мы, ну, скажем так, в открытую таскаем кошелек, мы почему-то надеемся, что его никто не тронет. Но это оказывается не так. И его украдут. Когда мы берем какие-то денежки с собой и рассчитываем, что не будем пить, а это вдруг не так и так далее. То есть причин может быть…
М. Алешковский
―
Когда мы рассчитываем, что вокруг нас, в общем-то, добрые и отзывчивые люди, оказывается, что это тоже не совсем так.
В. Яралов
―
Ну, скажем так, среди этих людей не совсем так попадается. Так будет правильнее, потому что люди на самом деле по большей части все-таки и добрые, и отзывчивые. Слава Богу! Да, так.
Л. Рябцева
―
А что можно сделать, чтобы бездомных стало меньше? Или наоборот как им помогать?
А. Овсянникова
―
Ну, это, конечно, очень комплексная проблема. То есть, например, решать проблему бездомности методами там… принять закон против бродяжничества, который пресловутый, который так долго обсуждался в прошедшем году, я считаю, что это, наверное, не метод, потому что в 1-ю очередь вот ряды бездомных, они пополняются из-за очень разных причин. Это и бывшие детдомовцы, которым не досталась квартира, и опять-таки приезжие, которые попали тут в какую-то ситуацию, где им так или иначе… ну, нарушены их права. Либо недобросовестный работодатель, либо просто грабеж, либо что-то еще. Ну, то есть у людей нарушаются права в той или иной сфере, будь он там сирота, будь он приезжий, будь он там, кем угодно. Поэтому, чтобы бездомных становилось меньше, наверное, вот в каждом отдельном направлении нужно как-то действовать, работать с тем, чтобы по выходе из детдома ребенок, подросток получал квартиру.
Л. Рябцева
―
Или был адаптирован к обществу…
А. Овсянникова
―
Адаптирован. Да.
М. Алешковский
―
Это же не только детдомовец может им стать.
А. Овсянникова
―
Конечно. Да.
М. Алешковский
―
В принципе это может коснуться любого человека. Я правильно понимаю?
А. Овсянникова
―
В принципе да.
В. Яралов
―
Видите ли, любой человек, особенно если мы говорим о человеке, воспитывавшемся в полной семье, все-таки социализирован. Он понимает, что это такое содержание дома, что такое поддержание, скажем так, вот этой своей микро инфраструктуры. Вот. Детдомовцы этого блага лишены. Поэтому, конечно, из числа вот именно устоявшихся так называемых бомжей вот детдомовцев подавляющее количество, к сожалению.
Л. Рябцева
―
Наша прошлая передача была как раз про детей из детских домов, и мы как раз говорили про проблемы…
М. Алешковский
―
Про проблемы, в общем-то, которые у них возникают при социализации. Но то есть я правильно понимаю, что у нас в стране 670 тысяч сирот, из которых сто там с чем-то восемь находятся в учреждениях… Тысяч я имею в виду, конечно. То есть вот из этих людей большинство ждет улица? Ну, или какой процент этих детей ждет улица? Неизвестно?
В. Яралов
―
Милостью Божьей будем надеяться, что меньше, чем вот эта сумма. Вот.
М. Алешковский
―
Ну, как получается вот такое…
В. Яралов
―
Ребенок, который уже не в полной семье с большой кровью, достаточно с большой кровью, когда вступает в брак, этот брак если ему удается сохранить, то это большой крови ему стоит. А когда речь идет об одиноком, который вообще не имеет вот этих навыков, понимаете, ведь элементарных навыков, ну, сожительства, это очень большая кровь. Это не просто большая кровь, это очень большая кровь.
Л. Рябцева
―
Давайте говорить тогда…
В. Яралов
―
Поэтому да, очень часто они, может быть, удержатся в жилье своем, которое получили от государства, в котором, может быть, они удержатся. Но сколько нужно любви и терпения у окружающих для того, чтобы эти люди все-таки остались именно в обществе, сколько нужно терпения со стороны этого общества, это…
А. Овсянникова
―
Надо сказать, что вот, например, у нас все-таки служба помощи бездомным, вот большая часть, большая половина тех людей, с которыми мы работаем, наши социальные работники, – это, наверное, не из детского дома люди, а именно приезжие, которые приезжали сюда на заработки.
В. Яралов
―
Да, да.
А. Овсянникова
―
То есть мы вот такую статистику вели и смотрели, больше половины, порядка 60 процентов – это те, кто приезжает в Москву, так или иначе, искать какого-то…
Л. Рябцева
―
Зарабатывать.
А. Овсянникова
―
Да, зарабатывать.
Л. Рябцева
―
Строители. Анна, скажи, пожалуйста, чем занимается «Милосердие».
А. Овсянникова
―
«Милосердие» - это очень большая структура. В общем, тут, конечно, можно много рассказывать. Занимаемся мы… У нас больше 20 проектов. И фактически это помощь практически всем категориям людей, которым вот нужна помощь. Да? Это и бездомные, и дети-сироты. У нас несколько детских домов. Мы помогаем их устраивать в семьи. Это и дети-инвалиды в государственных домах-интернатах, и взрослые инвалиды в ПНИ, и тяжелобольные взрослые и дети. Наша патронажная служба, сестры милосердия за ними ухаживают. Это и старики одинокие, которые у нас в богадельне содержатся. Ну, в общем-то, практически все категории. Да.
Л. Рябцева
―
Возвращаясь к бездомным…
М. Алешковский
―
Да. Можно? Вот программа по бездомным, она что в себя включает? Какую работу?
А. Овсянникова
―
Наша программа «Возвращение»…
М. Алешковский
―
Нет, это не только «Возвращение», а вообще вот комплекс. Как Вы комплексно решаете эту проблему? Помогаете?
А. Овсянникова
―
Ну, действительно да, мы пытаемся с бездомными работать как-то в комплексе, тем более что у нас действительно уже более 10 лет мы этим занимаемся, так или иначе. Сначала был автобус «Милосердия». Слава Богу, мы смогли немножко автобус «Милосердия» наш переформатировать, поскольку город взял на себя, в общем-то, эту функцию, и кажется…
М. Алешковский
―
А какую функцию?
А. Овсянникова
―
Функцию по поиску в городе людей замерзающих. Они собирают их в автобус, дают им возможность погреться, помогают им устроиться в центр социальной адаптации и так далее. Вот. То есть они, во-первых, дежурят на вокзалах. И, во-вторых, помогают им добраться собственно до центров социальной адаптации. Вот.
В. Яралов
―
Они еще на вызова ездят.
А. Овсянникова
―
И на вокзалы ездят.
В. Яралов
―
На вызова. Вызов.
А. Овсянникова
―
А! На вызов. Да.
Л. Рябцева
―
То есть можно им позвонить? Позвонить автобусу?
А. Овсянникова
―
Да. Им можно позвонить. В интернете их телефон довольно просто найти.
Л. Рябцева
―
А я нашла, кстати. А можно я его зачитаю?
А. Овсянникова
―
Конечно.
В. Яралов
―
Легко.
Л. Рябцева
―
На Вашем же сайте была информация, что если вдруг кто-то из наших слушателей, поскольку это сейчас актуальный вопрос. Да? Начинает холодать. Так вот, если кто-то из слушателей вдруг увидит замерзающих бездомных, погибающих, не дай Бог, бездомных на ночных улицах Москвы, вы можете сообщить координатору автобуса «Милосердие» по телефону 8 985 76 44 911 с 8 вечера до 6 утра.
В. Яралов
―
Это наш телефон.
Л. Рябцева
―
Это Ваш…
В. Яралов
―
Это наш телефон.
Л. Рябцева
―
Да. Поменялся.
В. Яралов
―
У Департамента защиты населения это другой телефон. Это именно наш телефон.
А. Овсянникова
―
Смотрите…
Л. Рябцева
―
Вы мониторили об этом?
А. Овсянникова
―
Да. Смотрите, есть наше мобильная бригада «Милосердия», в прошлом автобус «Милосердия». Мы действительно реагируем на вызовы, но не ночью и в тех случаях, когда социальный патруль не может куда-то выехать, например, там за МКАД.
М. Алешковский
―
То есть Вы дополнительно помогаете государству, где оно не справляется?
А. Овсянникова
―
Да. В общем-то, у социального патруля другой телефон. Я, к сожалению, на память его не помню.
Л. Рябцева
―
Можно посмотреть на Вашем сайте, да? Думаю, на «Милосердии» он есть.
А. Овсянникова
―
Есть. Только его надо там найти.
Л. Рябцева
―
Хорошо. Я думаю, что я размещу в блоге программы «Чувствительно» все контакты, все номера. Мы с Вами тогда согласуем, что…
В. Яралов
―
Я, к сожалению, не захватил свой телефон. Но у меня есть этот телефон.
М. Алешковский
―
Так чем же… Продолжая этот разговор…
Л. Рябцева
―
Возвращаясь. Да.
А. Овсянникова
―
У нас ведется работа, во-первых, по приему бездомных. Есть офис службы помощи «Милосердие» на Николоямской, куда бездомные приходят, и с ними там работает социальный работник, помогает разобраться в их ситуации, помогает связаться с родственниками, помогает выяснить, можно ли его куда-то устроить во временный приют или в центр социальной адаптации и так далее. Ведется работа по профилактике бездомности. Пожалуй, одно из самых наших таких перспективных направлений. Собственно Владислав как раз основной сотрудник в этом направлении. Это работа на вокзалах, работа с людьми, которые оказались в Москве без крыши над головой. Это как раз те самые ограбленные, обманутые люди, которые буквально через месяц – другой могут стать полноценными бездомными Москвы, о которых сейчас нужно оперативно помочь, отправить их домой.
Л. Рябцева
―
То есть в этом есть профилактика? С ними поговорить, психологически поддержать и отправить домой?
М. Алешковский
―
Ну, чтобы они не стали фактически.
В. Яралов
―
Вы знаете, люди, которые так или иначе хотят уехать и приходят на вокзал за помощью, а приходят они не ко мне, а приходят именно на вокзал. Этот момент тоже надо уточнить. Они и без того неплохо мотивированы, чтобы уехать домой. Вот. Мое вмешательство именно прямое – это то, что я, в общем, достаточно регулярно прогуливаюсь по залам вокзала и, ну, в таком частном порядке общаюсь с сотрудниками, ну, такие дежурные по вокзалу, дежурные по залу точнее. Есть такая эта самая… либо охранники. Кто долго сидит. Подходишь: «У Вас все нормально?» «Все нормально». Может уехать надо или еще что, может какие-то проблемы, может быть. Ну, иногда бывает, подымаешь, иногда да нет, все нормально. Просто у меня поезд не скоро или еще что-то такое. То есть моя активная роль в этом заключается. Но основной поток обращается именно к сотрудникам вокзала. И они плохо… и уже мотивированы там. То есть здесь мое вмешательство минимально.
Л. Рябцева
―
Вам не тяжело вот ходить по вокзалам и находить таких людей, которые…
В. Яралов
―
Нет.
Л. Рябцева
―
Вы давно этим занимаетесь?
В. Яралов
―
Ну, я, в общем-то, в автобусе еще работал. И этим занимался в автобусе. Правда, не на территории самого вокзала, а близ и окрестностей его. Но, тем не менее, с вокзала на вокзал мы переезжали, делали обход.
Л. Рябцева
―
То есть я правильно понимаю, что бездомных не всегда можно вычислить? Ну, то есть это не те люди, которые плохо пахнут или одеты. Это, может быть, человек вполне и незаметный.
В. Яралов
―
Да, конечно. Это же зависит от человека, как он себя держит. Это зависит от срока, который он провел на улице. Очень сильно зависит. Вы же сами понимаете, если тебе негде мыться, негде одеться, переодеться там и так далее, очень быстро и одежда приходит, и ты сам приходишь в соответствующее состояние.
М. Алешковский
―
А люди вообще знают, куда нужно обращаться в подобной ситуации, когда ты оказался на улице без денег…
Л. Рябцева
―
Выброшенным.
М. Алешковский
―
Да, выброшенным. У тебя украли документы. У тебя украли деньги. И тебе… ну, предположим, у тебя есть семья где-нибудь там далеко, но ты не можешь до нее добраться. Вот что делать людям, они знают?
В. Яралов
―
Вы знаете…
М. Алешковский
―
Вы говорили, что на вокзалах…
В. Яралов
―
… чаще всего знают. Те, которые не знают, сейчас узнают, будем надеяться. Вот.
М. Алешковский
―
Будем надеяться, что у них украли все, кроме радиоприемников.
В. Яралов
―
Совсем необязательно. Будем надеяться, что сначала они послушают и эту, и будем надеяться, и следующие программы. Вот. А потом попавши в такую ситуацию, уже не будут, так сказать… Куда мне идти? Да? Вот.
М. Алешковский
―
Предупрежден, значит, вооружен.
В. Яралов
―
Да. Конечно, конечно. Вот. Здесь логика событий, сама логика событий диктует человеку идти туда, откуда он может попасть – понимаете, да? – домой к себе. Вот. Если вы едите, скажем так, по железной дороге и не можете продолжить свою дорогу, вы куда идете в 1-ю очередь?
Л. Рябцева
―
На вокзал. Логично.
В. Яралов
―
Абсолютно.
А. Овсянникова
―
Ну, даже я пришла бы на вокзал.
М. Алешковский
―
Я бы сразу пошел в интернет-кафе.
В. Яралов
―
Ребят, ребят, помогите! Да, если есть возможность связаться с родственниками. А если этой возможности нет? Если это… если все ваши родственники – это, грубо говоря, в какой-нибудь алтайской деревне…
М. Алешковский
―
Ну, да.
Л. Рябцева
―
Где нет интернета.
В. Яралов
―
Где нет телефона. Понимаете? Чего ж там дальше-то ходить? Поэтому, ну, куда идете? Ребят, помогите как-нибудь уехать. Как-нибудь помогите, посадите в вагон. Им же не будет никто сейчас рассказывать, что категорически запрещено это, что нет никаких фондов, и в принципе их никогда не было там. Нет, вот существуют такие легенды. Ну, слава Богу, кстати, потому что…
Л. Рябцева
―
А сотрудники вокзалов знают о Вашей работе?
В. Яралов
―
Да, конечно. Официально и совершенно официально абсолютно работают, то есть по договоренности с департаментом ЖД вокзала города Москвы работают на Казанском и соответственно на Курском. Официально абсолютно.
М. Алешковский
―
Это там, где есть пункты?
В. Яралов
―
Там, где я считаюсь дежурным. Вот. А неофициально я еще так нахально залез немножечко на Павелецкий, немножечко на Ярославский с Ленинградским, ну, и время от времени заглядываю, так сказать, на Белорусский и на Киевский.
А. Овсянникова
―
Ну, одно за другое цепляется.
М. Алешковский
―
Но информация там есть?
В. Яралов
―
Да, да.
А. Овсянникова
―
Сотрудники вокзалов, они знают.
В. Яралов
―
Те… Да. Те, кто непосредственно работают. Это, как правило, дежурный помощник начальника вокзала, то, что мы называем дежурным по вокзалу. Он железно знает.
М. Алешковский
―
Я просто вчера вот отправлял… встретился с человеком, который слепой, и он меня, значит, попросил его довести до туалета. И мы с ним разговорились. И он рассказал, что он приехал сюда, значит, за собакой-поводырем. Собаку-поводыря ему, значит, здесь не выдали. И, значит, он сейчас идет на телевидение для того, чтобы, значит, его спасли от этого. Я не знаю, насколько сильно у него это получилось. Вот, в общем, я с ним встретился в Останкино, и он попросил помощи. Я довел его до туалета. Вот.
Л. Рябцева
―
И он исправился.
М. Алешковский
―
Нет, нет. Потому, что я правду говорю. Где Вы ночуете? Как обратно поедите? Он говорит: «Сейчас ночую на вокзале. Как обратно поеду, не знаю». Я ему говорю: «На всех вокзалах есть информация про службу «Милосердие». Обратитесь к ним». Он говорит: «О! Спасибо! Я запомнил. Хорошо. Обращусь».
А. Овсянникова
―
Она там не висит, конечно, эта информация плакатом опять-таки, чтобы избежать потока людей, которые, ну, просто хотят бесплатный билетик. Вот. Но те, кто действительно нуждается в помощи, они… Ну, как мы уже, в общем-то, с вами обсудили, действительно они логично просто подойдут к сотруднику вокзала и спросят: «Ну, помогите». А сотрудник вокзала им уже скажет.
М. Алешковский
―
А как Вы вот эту проверку собственно на бесплатный билетик проводите? Или не проводите?
В. Яралов
―
Ой! Вот я всегда, когда вот с этим вопросом сталкиваюсь, в некотором таком тупике оказываюсь логическом, ну, и даже не знаешь, как… Вот поставьте себя на место человека. Да? Это я издалека захожу. Вот он обращается за помощью. Казалось бы, вот если с моей стороны теперь посмотреть, я же должен знать, доехал он или нет, как-то я должен проконтролировать, уехал ли он вообще в принципе. Да? Ну, вот не всегда это этично. Понимаете? Не всегда это этически допустимо. То есть вот по логике человека, он уехал, он оказался в такой вот, ему стыдно потом очень часто бывает. Вот у нас отец Олег когда руководил отделением помощи бездомным, мы как-то захотели обратную связь, так сказать, проверить, и разослали очень много писем по тем адресам, которые нам оставляют наши подопечные. Мы же их анкетируем. Вот Вы знаете, из всего этого вала вернулись единицы. И только, ну, почти только те, где еще что-то нужно было.
А. Овсянникова
―
Очень часто человек просто, если он действительно, ну, вот нормальный человек, который попал в трудную ситуацию, который был там на грани бездомный – не бездомный, он, возвращаясь домой к родным и так далее, пытается забыть естественно этот период времени как страшный сон. Поэтому выходить снова на связь и говорить: здравствуйте, ребята, да, да, это я. Ему просто действительно психологически, бывает, не хочется.
М. Алешковский
―
А есть ли у Вас вот эти истории людей, которые вернулись к нормальной жизни, вспоминают об этом, Вам помогают? Там держат с Вами связь? Ну, то есть успешные истории, они существуют в Вашей практике?
А. Овсянникова
―
Ну, есть действительно все-таки из того, что мы анкетировали, есть те, кто действительно, мы знаем, что они вернулись. Да? Это понятно. Я знаю, что ест те бездомные, которые прям действительно были бездомными, и которых удалось устроить в какие-то приюты там типа при монастыре, при храме.
В. Яралов
―
Ну, бывают такие. Бывают.
А. Овсянникова
―
И они там работают, живут. В общем-то, поскольку у них в принципе никого не было. То есть не было вариантов, чтобы его там вернуть в семью и так далее. Человек, в общем-то, по-прежнему, ну, без семьи, но, по крайней мере, он имеет кров, он имеет, в общем-то какое-то занятие при монастыре или при храме, живет там…
Л. Рябцева
―
То есть вы устраиваете их, находите им или?
В. Яралов
―
Нет, мы немножко не так. Дело в том, что мы все-таки региональная организация. Мы не можем оперировать, скажем, в Амурской области. У нас таких возможностей нет. Зато трудно найти у нас… в стране, слава Богу, трудно найти, какой регион, если вообще возможно, где никто такой тематикой, проблематикой не занимается вообще. Вот. Мы отыскиваем этих, ну, как? Контрагенты наши, получается. И соответственно передаем этих людей под надзор им.
М. Алешковский
―
Но это общественные же организации, да?
В. Яралов
―
Да, безусловно. Нет, здесь надо понимать четко, что государство – это всегда предоставление возможности, только предоставление возможности. Не более того. А вот реализовать эту возможность – это дело общественных организаций, по-моему, вполне Более чем. То есть вот именно дать возможность человеку этой возможностью воспользоваться, порой привести его к этой возможности, устроить ему эту возможность. Вот, по-моему, это дело для нас вполне посильное, и надо этим заниматься.
Л. Рябцева
―
Государство помогает?
В. Яралов
―
Да, конечно.
Л. Рябцева
―
Чем помимо того, что вас устроили на эту официальную работу?
В. Яралов
―
Ну, нет. Они меня на официальную работу не устроили. Я работаю все еще по-прежнему в рамках своего милосердия. Вот. Единственное, что я законно прихожу на Казанский и Курский. Да?
М. Алешковский
―
Не денег дали, они разрешили законно ему приходить.
Л. Рябцева
―
Разрешили помогать.
В. Яралов
―
Нужно понимать, что вокзал – это все-таки объект достаточно серьезный и стратегический со всеми вытекающими вопросами. Поэтому разрешение на работу на вокзале, безусловно, нужно.
Л. Рябцева
―
Я прерву на короткие «Новости»…
В. Яралов
―
Сарказм…
Л. Рябцева
―
Это программа «Чувствительно». Мы вернемся после «Новостей» и рекламы.*****
Л. Рябцева: 16
―
35 в Москве. Это программа «Чувствительно». С вами в студии Леся Рябцева и Митя Алешковский. Митя, привет снова! Возвращайся к нам. Мы говорим сегодня про то, как можно помочь бездомным. У нас в гостях Анна Овсянникова, я напомню, пресс-секретарь православной службы помощи «Милосердие», и Владислав Яралов, руководитель пункта первичного приема программы «Возвращение». А давайте поговорим про то, вот что сейчас делать. Да? Зима приближается, и холода приближаются. Что нового можно сделать такого сезонного, чтобы согреть бездомных, там помочь им с едой, погреть, в общем, не знаю. Есть ли какие-то программы зимние?
А. Овсянникова
―
Ну, во-первых, конечно, я просто не могу не сказать про ту хорошую новость, которую недавно сообщил нам департамент, что они все-таки…
Л. Рябцева
―
Департамент?
А. Овсянникова
―
Департамент соцзащиты, который открывает дополнительные 500 мест в центрах социальной адаптации для ночлега бездомных. И это очень круто. Это нам позволило в этом году открыть, мы, в общем, в ближайшее время это сделаем, открыть нашу палатку отопляемую для бездомных только в дневном режиме, потому что при этой палатке мы будем… как раз поставим автобус социального патруля тоже департамента. И с помощью этого патруля будем наших подопечных отправлять в центры социальной адаптации, в общем-то, на нормальный ночлег, потому что палатка у нас работала в прошлом году при синодальном отделе по благотворительности в качестве ночлежки именно, единственной в Москве такой полноценной ночлежки для всех вообще абсолютно.
Л. Рябцева
―
На сколько человек?
А. Овсянникова
―
У нас было рассчитано на 50 человек. На самом деле, когда было…
М. Алешковский
―
… значительно больше.
А. Овсянникова
―
Да, когда было минус 20 на дворе, у нас было там и 100 человек, и еще рядом ставили наш автобус милосердия, и там тоже были люди. В общем, там, конечно, был аншлаг постоянно. Вот. Но условия были довольно спартанские.
М. Алешковский
―
А вот в этих центрах, которые открывает Департамент социальной защиты, там нужно будет предъявлять паспорт, московскую прописку, еще что-то?
А. Овсянникова
―
Нет, нет. Вот они, по крайней мере, сейчас анонсируют это как тоже низко пороговые центры. То есть туда можно будет попасть тоже любому бездомному. Мы со своей стороны, со стороны «Милосердия» будем как-то ха этим поглядывать, чтобы, в общем-то, все у них получилось…
М. Алешковский
―
Просто вот я знаю, что по закону города Москвы помогать не гражданам… вообще оказывать какие-то услуги и помогать не гражданам города Москвы, они не могут. Поэтому, например, приюты для попавших в сложную жизненную ситуацию, они все негосударственные. Вот знаменитый приют «Незнайка» Сапара Кульянова, он не государственный, например. Вот.
А. Овсянникова
―
Это верно. Да. Но все-таки…
М. Алешковский
―
То есть они как-то решили эту проблему? Или все-таки бездомные с ней столкнуться? Я вот к чему это спрашиваю? Потому, что не случится ли так, что там будет от ворот поворот, и в итоге люди окажутся на улице?
А. Овсянникова
―
Я думаю, что не исключено, что если бездомный сам по себе решит прийти в ЦСА какое-нибудь такое недоразумение может возникнуть. Но все-таки большой плюс, что есть ряд некоммерческих организаций, «Милосердие» в том числе, которые все-таки с департаментом договариваются на этот счет. И если мы говорим, что вот наш подопечный, пожалуйста, устройте его хотя бы на какое-то время, ну, там оговаривается срок, в течение которого некоммерческая организация, например, служба «Милосердия» начинает этим человеком заниматься, решать его проблемы и так далее, то в таком случае департамент все-таки открывает двери ЦСА для такого подопечного нашего. И в течение там оговоренного времени содержит его и все нормально. Условия там более или менее человеческие. Там комнаты, кровати, туалет. Ну, в общем, все как положено для того, чтобы человек мог там какое-то время находиться, содержаться, жить.
Л. Рябцева
―
А как это внешне выглядит? Как можно найти палатку или вот этот центр? Или как узнать адрес?
А. Овсянникова
―
Адрес известный: Николоямская улица, во дворе дома 55. В общем-то, в начале декабря мы ее откроем. Сейчас пока что еще нет.
Л. Рябцева
―
Как она выглядит? Я просто пытаюсь…
М. Алешковский
―
… огромная такая…
Л. Рябцева
―
Тент?
А. Овсянникова
―
Тентовая палатка. Да. В общем-то, в ней настил. В нее дует теплый воздух от электрогенераторов дизельных…
В. Яралов
―
Теплопушки.
А. Овсянникова
―
Да. Дизельных генераторов. Вот. Главное, что на этой территории кроме палатки есть еще пункт социального работника, который с человеком будет работать, выяснять его ситуации, там помогать связаться с родственниками и так далее.
В. Яралов
―
Есть пункт первичного приема.
А. Овсянникова
―
Пункт первичного приема. Да.
В. Яралов
―
Так правильнее все-таки.
Л. Рябцева
―
Хорошо. Вот собеседование будет проходить.
В. Яралов
―
Да, да. Анкетирование, собеседование, определение куда, грубо говоря, такая диспетчерская работа своего рода.
А. Овсянникова
―
И там же еще будет мобильная помывочная. То есть это такой вагончик, можно сказать, оборудованный…
В. Яралов
―
Душем.
А. Овсянникова
―
Да. Внутри там будет 6 душевых кабин. И там же мы планируем давать возможность людям получить новую одежду, там избавиться от старой. Мы ее будем утилизировать. Ну, то есть таким образом.
М. Алешковский
―
Расскажите, пожалуйста, немного про другое уже. В рамках программы «Возвращение» я знаю, что сейчас больше половины людей, которые получают помощь в рамках этой программы, – это беженцы из Украины. Или уже эта ситуация вернулась в нормальное русло?
А. Овсянникова
―
Нет, это совсем не так. Это было у нас летом, действительно когда был поток беженцев такой, наверное, пиковый, наверное.
В. Яралов
―
Пик. Да, конечно.
А. Овсянникова
―
Действительно в Москву приезжало каждый день очень много людей, и никто не понимал, что с ними делать, потому что понятно, в Москве беженцев не принимали. Вот тогда мы оперативно подключили нашу программу «Возвращение» к этой проблеме. И как раз и Владислав, и другие наши соцработники как раз таких людей принимали и по возможности отправляли в другие города, где у этих людей могли быть родственники, друзья и так далее. Потом очень быстро синодальный отдел благотворительности русской православной церкви организовал штаб общецерковной помощи беженцам, куда собственно пошли пожертвования. И уже этот штаб начал как раз вести дальше эту работу. «Возвращение» вернулось в рамки своей специализации, в рамки работы по профилактике и отправке бездомных.
М. Алешковский
―
То есть теперь вы их просто перенаправляете в РФЦ, и РФЦ этим занимается.
В. Яралов
―
Да, да. 8 800 200 ровно 41 98.
А. Овсянникова
―
Это общецерковный штаб. Да?
В. Яралов
―
Да, да.
А. Овсянникова
―
то есть туда действительно можно обратиться…
В. Яралов
―
Как предложить помощь, так и попросить ее.
А. Овсянникова
―
Именно беженцам.
М. Алешковский
―
Как много людей вы перевезли, вот именно беженцев, в рамках своей программы?
В. Яралов
―
Слава Богу, не вел такой статистики. Очень тяжело…
М. Алешковский
―
Порядка десятки? Сотни? Миллионы?
А. Овсянникова
―
Сотни точно.
В. Яралов
―
Лично отправлены.
М. Алешковский
―
Сотни людей. Да?
В. Яралов
―
Ну, сотни, конечно. Счет на сотни шел.
Л. Рябцева
―
А давно программа действует?
А. Овсянникова
―
Чуть больше года.
В. Яралов
―
С 21 октября прошлого года.
Л. Рябцева
―
А что стало катализатором? Почему вдруг?
А. Овсянникова
―
Потому, что как раз мы вплотную занялись профилактикой. У нас появились пункты на вокзалах. И в этот момент как раз мы увидели, что поток вот именно отправок, он очень возрос. И понадобилось вот действительно постоянно покупать билеты, билеты… Ну, на самом деле билеты – это только часть. Кроме того, что мы покупаем билеты, очень часто нужен людям как-то сухой паек в дорогу, потому что речь идет о довольно больших расстояниях. Если человек болен, то, может быть, какие-то лекарства, ну, в общем-то, и так далее. Да, Влад? Что еще?
В. Яралов
―
Вообще вот это все, вся наша деятельность, она как-то так эволюционный вид имеет своего рода. Когда-то в самом начале на заре мы пришли в больницах к бездомным, которым было некуда деваться. Вот. И задались вопросом: а как они туда, в больницы, попадают? С улицы. Подзатянули пояса, постарались, сделали автобус. Долго катались, катались. А как люди попадают на улицу? Уже на саму улицу. Вокзалы. Вот теперь мы пришли на вокзалы. Следующий шаг… я даже не знаю. Наверное, в СМИ.
А. Овсянникова
―
На самом деле вот у нас, вот если так обобщать, в службе «Милосердие» все так. Вот одно за другое цепляется.
В. Яралов
―
Да, да.
А. Овсянникова
―
С кем мы начинаем работать, всплывают какие-то новые проблемы. Всплыли проблемы, приходится их решать. Создается какой-то новый проект. В общем, у нас каждый раз так.
Л. Рябцева
―
Аня, ты говорила о том, что нужны билеты, и соответственно на это нужны какие-то средства финансовые. Как это собирается?
М. Алешковский
―
Сколько вообще Вы в месяц денег стоите?
Л. Рябцева
―
Тратите.
М. Алешковский
―
Ну, стоите обществу, тратите.
А. Овсянникова
―
Ну, в общем, на самом деле если исходить из того, что у нас в среднем отправка – это, так опять-таки средняя температура по больнице, примерно 2 300 рублей. Мы так считали на вскидку. Это средняя отправка одного человека. Вот бывает, конечно, больше, конечно, меньше в зависимости от того, куда едем. Вот. По идее исходя и того, сколько у нас обращений бывает в месяц, порядка… около 400 тысяч нам нужно ежемесячно. Зимой на самом деле… поскольку каждый месяц это невозможно спрогнозировать, сколько к нам придет людей, но зимой мы исходим из того, что поток может быть больше, потому что человек, оказавшийся в трудной ситуации, зимой побыстрее его нужно как-то отправить.
Л. Рябцева
―
Чтоб не замерз.
А. Овсянникова
―
Да. И в принципе люди, которые на улице, зимой им нужно…
Л. Рябцева
―
В этой связи хотим сообщить номер короткий, на который вы можете отправить свои пожертвования. Это номер короткий, еще раз повторюсь. 4440. Отправляйте сообщение: «СОС пробел 29 пробел и сумма, которую вы готовы пожертвовать». Номер я оставлю опять же в блоге нашей программы. Вы сможете зайти, посмотреть, пожертвовать с «Яндекс.Кошелек», с карточки…
М. Алешковский
―
Там же мы ставим все реквизиты, что можно будет пожертвовать и с карточки, и с кошелька.
Л. Рябцева
―
Более того – проверить, что эти деньги реально дошли. У Вас же есть отчетность?
А. Овсянникова
―
Конечно.
Л. Рябцева
―
Да же, Аня? Она всегда у всех есть.
А. Овсянникова
―
Мы регулярно ее на сайте «Милосердие.ру» публикуем. Да.
Л. Рябцева
―
Как еще можно помочь? Что еще может человек сделать? Ну, помимо того, что может пожертвовать финансово.
В. Яралов
―
Не пройти мимо зимой. Но здесь тоже нужно такую трезвость, определенную, в понимании ситуации, трезвый взгляд своего рода. Дело в том, что если человеку плохо, ну, вот он лежит, вот мы видим, лежит. Да? Ему, может быть, элементарно плохо. Это скоропомощной случай. Это сразу «03». А бывает, человек более-менее такой сохранный, как мы говорим, то есть до утра не помрет…
М. Алешковский
―
Которому пока не плохо.
В. Яралов
―
Ну, пока не плохо. Да. До утра не помрет, но утром уже будет скоропомощным. Вот к такому лучше вызвать соцпатруль. Вот.
М. Алешковский
―
Соцпатруль. Вот я обычно звонил «02», когда вижу, что замерзший человек.
В. Яралов
―
Это не их обязанность. Они преступления, как правило…
А. Овсянникова
―
Они ничего не сделают такого.
Л. Рябцева
―
А куда звонить?
А. Овсянникова: «02»
―
это если человек какое-то правонарушение совершает. Это «02». А вообще звонить в социальный патруль, опять-таки вот мы телефон наизусть не помним.
Л. Рябцева
―
Мы разместим в блоге.
А. Овсянникова
―
Да. Но социальный патруль – это реально те люди, которые выезжают, если человек на улице там или в подъезде, в метро, ну, то есть бездомный человек, который не нуждается пока что в скорой, но…
В. Яралов
―
Он может быть не бездомный, уточняем. Мы не обязательно… мы не говорим сейчас о маргиналах, который идейный там или уже устоявшиеся так называемые бездомные. Мы говорим о людях таких же как и мы сами, которые внезапно оказались в чужом городе, в достаточно сложных…
М. Алешковский
―
Дорогие друзья, благодаря современных средствам связи…
Л. Рябцева
―
Технологиям.
М. Алешковский
―
… я могу вам продиктовать номер службы «Социальный патруль».
Л. Рябцева
―
Давай…
В. Яралов
―
Да не может быть.
М. Алешковский
―
8 495 720 15 08.
В. Яралов: 720-15
―
08. Господи, ну, я помню…
Л. Рябцева
―
Это программа «Чувствительно». Вернемся после рекламы.*****
Л. Рябцева
―
Это программа «Чувствительно». Мы вернулись в студию. С вами в студии Леся Рябцева и Митя Алешковский. Говорим про то, как помочь бездомным. Напоминаю, что у нас в студии Анна Овсянникова, пресс-секретарь православной службы помощи «Милосердие», и Влад Яралов, руководитель пунктов первичного приема программы «Возвращение». Митя?
М. Алешковский
―
Вот я хотел бы продолжить тему про то, что не нужно оставаться, в общем…
Л. Рябцева
―
Равнодушным.
М. Алешковский
―
… равнодушным – да – к людям, которые испытывают сложности, и рассказать про синдром, который называется в психологии, синдром Китти Дженовезе.
Л. Рябцева
―
Что это?
М. Алешковский
―
Это история девушки из Соединенных Штатов, которую убивал некоторый мужчина из Соединенных Штатов на протяжении нескольких часов, и он убивал ее в разных местах, там от некоторого, значит, помещения… Он ее разрезал, душил, там бил, убивал. И это видели на протяжении этого времени, по-моему, от 10 до 20 разных людей.
Л. Рябцева
―
Я знаю эту историю.
М. Алешковский
―
И она кричала, звала на помощь…
А. Овсянникова
―
То есть это по-настоящему или это какая-то постановка?
М. Алешковский
―
Серьезно. По-настоящему. Вот любой из вас может зайти в «Яндекс» или «Google», вбить «Китти Дженовезе» и узнать про это. Так вот ее убивал человек, и никто ей не пришел на помощь, потому что никто не видел, что ей кто-то помогает. Как только… при том, тот человек, который ее убивал, он ее пырнул ножом, уехал, потому вернулся. За это время она ползла там куда-то, кричала, звала на помощь. Никто ей не помогал. Но как только 1-й человек… В итоге психологи эту историю проанализировали и вывели закономерность, что пока никто не подходит и не оказывает помощи, для всех. для серой массы вот для общей, вот этот человек, который выбивается из нее, и который просит помощи, он не существует. Как только один из нас протягивает ему руку, как только один из нас начинает этим заниматься, помогать ему, все остальные обращают на него внимание, и он спасен.
А. Овсянникова
―
Точно. Ведь на самом деле…
М. Алешковский
―
Китти Дженовезе была бы спасена, если бы кто-то, хоть один вышел из квартиры и просто бы, ну…
Л. Рябцева
―
Обратил внимание.
А. Овсянникова
―
Точно также вот видишь там на улице человеку плохо – да? – или у него там инсульт мог случиться, он ползет практически как пьяный вдоль стенки. Никто к нему не подходит. Вот у меня так было на самом деле недавно. Стоило мне подойти, сразу вот такая толпа людей, вся…
М. Алешковский
―
Я знаю. У меня знакомый в Санкт-Петербурге лежал около 30 минут с микроинсультом на земле пока… Ну, все его обходили, думали, что он пьяный. Пока не подошел врач и не сказал: «Батенька, да у Вас, похоже, микроинсульт». Или не знаю, что. У Вас, похоже, проблемы.
Л. Рябцева
―
Возвращаясь к нашей теме, получается то же самое: лежит бездомный или стоит, или сидит. Да? На него никто не обращает внимание, потому что там или свои проблемы важнее или тебе противно, или что-то еще. Человек может реально замерзнуть, ну, сейчас же ночью холодно. Зима в конце концов приближается. Если бы кто-то один обратил внимание… Слушайте, а расскажите мне, пожалуйста, про волонтеров. Что они делают в Вашей программе? Такие есть вообще?
А. Овсянникова
―
У нас есть волонтеры. В 1-ю очередь, наверное, это те, кто помогает собственно человека посадить на поезд.
Л. Рябцева
―
Как они помогают? Они его сажают под ручки? Простите, я, правда, не понимаю и хочу понять.
В. Яралов
―
Ну, знаете вот, скажем так, человек, который вышел из больницы, он с большим трудом перемещается. А тут от него требуется сходить за билетом, на сам вокзал вовремя прибыть, там по метро, по этому самому… Это сложно. Поэтому вот волонтеры… иногда требуется человека сопровождать в поезде. Не просто так вот посадил в поезд и ручкой помахал.
Л. Рябцева
―
Почему?
В. Яралов
―
Как почему? Потому, что…
А. Овсянникова
―
Потому, что больные бывают люди.
В. Яралов
―
Да. Он не может за собой ухаживать. Я в принципе вот сам возил… У нас был такой подопечный, ныне покойный Афонькин. Ой, забыл фамилию. Нет, не фамилию. Имя я забыл. Вот. Я сам его сопровождал в Мурманск. И памперсы надо менять. Покормить его надо. Он еле и очень плохо ходил, ну, в виду там естественных причин и не естественных. Вот. Опять же, значит, по соматике надо за ним наблюдать, то есть как вот он… самочувствие. Хуже ему, не хуже. Там болит у него, не болит. Обезболивающее ему колоть, если нужно, там и так далее. То есть…
Л. Рябцева
―
Я правильно понимаю, что волонтеры «Милосердия», то есть службы помощи, они помогают еще и в программе «Возвращение»? Или…
В. Яралов
―
Ну, у нас это направление, которое вообще так или иначе включено. То есть где человек может, там и помогает. Понимаете? И мы не отказываемся нигде, ни в палатке…
А. Овсянникова
―
В целом у нас вот…
В. Яралов
―
… ни в таких вот вещах.
А. Овсянникова
―
Да. У нас служба добровольцев «Милосердие», она, конечно, огромная. Там порядка полутора тысяч у нас добровольцев, которые задействованы практически во всех проектах наших. И есть отдельная группа добровольцев, которые вот именно хотят помогать бездомным и участвуют в проекте службы помощи бездомным. Вот. А в целом, конечно, добровольцы у нас совершенно разные есть. Есть там на вес золота добровольцы с машинами, которые нам бывают нужны, чтобы что-то или кого-то перевезти куда-то. Да? Там инвалида отвезти в поликлинику или еще что-то, или опять-таки на поезд посадить. Вот есть добровольцы-ремонтники, которые помогают одиноким людям, которые живут в квартире, нуждающейся в ремонте. И добровольцы, вот действительно они проходят красной нитью через все наши проекты. Без них было бы, конечно, крайне сложно.
М. Алешковский
―
Скажите, насколько вообще общество хочет помогать бездомным? Насколько вообще это сложно или востребовано обществом?
А. Овсянникова
―
Это проблема. Да.
В. Яралов
―
Это проблема опять-таки из-за того, что вот я говорил перед перерывом и вот еще раз повторю, что восприятие бездомных в 1-ю очередь, как мы говорим о бездомных, – да? – у человека отпечатывается образ вот такого, извиняюсь, грязного, вонючего бомжа…
А. Овсянникова
―
Которому ничего не надо…
В. Яралов
―
… которому ничего не нужно. Да.
А. Овсянникова
―
… которого все устраивает и…
В. Яралов
―
Вот то-то и оно, что это совершенно не так. Это совершенно не так. Они наиболее выпуклы, они видны, потому что… Ну, просто видны в виду своей как бы асоциальности. Да? Поэтому когда мы говорим о бездомности, так сказать, но не мы, а вообще общество воспринимает – речь о бездомности – воспринимается именно вот эта часть. Но она мизерная прослойка. Подавляющее большинство людей – это те, которые все-таки рвут жилы, пытаясь как-то выбраться из этой жизни, которые держат себя, соблюдают себя, ищут, где постираться, где поменять вещи, где это самое… Они выглядят так же как и мы. Они ничем от нас видимо не отличаются.
А. Овсянникова
―
То есть это такие люди-невидимки по большому счету.
В. Яралов
―
Знаете, в чем разница?
А. Овсянникова
―
В этом проблема.
В. Яралов
―
Причем очень часто бывает так, что когда ты этому человеку дашь буквально, ну, говоря таким денежным языком, помощи на рубль, у него результат получается в виду его мотивированности, результат получается на целый червонец.
М. Алешковский
―
Вот, кстати, давайте вот этим воспользуемся. Дорогие друзья, вы можете отправить с ваших мобильных телефонов на короткий номер 4440 сообщение, в котором должны быть три буквы – СОС – на любом языке, пробел 29 и пробел сумма – 100 рублей, 200 рублей, которую вы готовы пожертвовать для программы «Возвращение» православной службы «Милосердие».
Л. Рябцева
―
И узнать о том, как вы еще можете помочь, заходите в блог нашей передачи или на сайт «Милосердие.ру», кстати, на котором я увидела такой замечательный призыв, что каждый желающий может прийти в храмы, где помогают бездомным, помочь приготовить, раздать еду. И я думаю, вообще можно помочь, не знаю, убраться, поддержать.
М. Алешковский
―
Кстати, еще хотел спросить: служба же православная. Вы помогаете только православным?
В. Яралов
―
Нет, нет.
А. Овсянникова
―
У нас во всех …
Л. Рябцева
―
У них толерантнее.
А. Овсянникова
―
… наших проектах мы помогаем всем, кому нужна помощь, абсолютно независимо.
В. Яралов
―
Невзирая… Как это? Не лицеприятие. Вот так правильно. Вот как… якубок не лицеприятен, так же и мы абсолютно – да? – в этом отношении стараемся делать…
М. Алешковский
―
То есть Вы никаким образом… которые приходят к Вам… Я просто сталкивался с этим, что видел, скажем, людей из средней Азии, которым говорил: «Вод пойдите, там есть служба «Милосердие». Они говорят: «Они молиться меня заставят».
В. Яралов
―
Нет.
М. Алешковский
―
Я говорю: «Нет, не заставят».
В. Яралов
―
Вы знаете, у нас одни горячие головы в наши анкеты ввести такую графу «Вероисповедание». Так знаете, мы как-то резко воспротивились сверху и до самого низу. То есть начиная с владыки и кончая, так сказать, последним соцработником вроде меня.
Л. Рябцева
―
Но при этом вы – православная служба помощи.
В. Яралов
―
Да, да.
А. Овсянникова
―
Мы – православная… ну, у нас в основном сотрудники православные и в принципе…
Л. Рябцева
―
Это идеология…
А. Овсянникова
―
… руководствуемся мы в принципе библейскими принципами, мы помогаем ближним, в общем-то, и всех призываем к этому.
Л. Рябцева
―
А какая идея была, когда появлялось «Милосердие»? Просто помогать или как? Вы объединились и поняли, что нужно дарить помощь, не только брать.
А. Овсянникова
―
Это вопрос вообще про появление службы «Милосердие»?
Л. Рябцева
―
Да, да.
А. Овсянникова
―
Ой, появление службы «Милосердие» - это в принципе такой развернутый во времени процесс. Разные проекты у нас появлялись в разное время. Наверное, одними из первых были наши сестры милосердия при 1-й городской больнице, которые начали ухаживать за одинокими больными, которые лежали там в палатах, еще в 90-е годы. В общем-то, в те годы, когда не было вообще в больницах практически ничего. Вот. И собственно тогда еще отец Аркадий Шатов, духовник службы помощи «Милосердие» - сейчас это епископ …стриман – в общем-то, именно он стоял у руля нашего сестричества «Милосердие». После этого появлялись другие проекты. И собственно в больнице узнали, что бывают и бездомные, которые попадают в больницы, и бездомные, которые не в больницах, а на улицах. И, в общем-то, один проект за другой таким образом у нас цеплялся, они появлялись. И собственно зарождалось это все на тот момент при храме, и во главе стоял наш духовник – епископ Пантелеимон.
Л. Рябцева
―
И то, о чем говорил Влад, когда начали разбирать одну проблему, а потом комплексно, логически…
А. Овсянникова
―
Да, да.
Л. Рябцева
―
… как клубок разворачивали еще. На этой позитивной ноте я закончу передачу. Это была программа «Чувствительно». Спасибо всем. Услышимся через неделю.
М. Алешковский
―
Всего хорошего!
В. Яралов
―
Будем надеяться. До свидания!