Пять лет без Бориса Немцова - Владимир Милов, Вадим Прохоров - Грани недели - 2020-02-27
В. Кара-Мурза
―
Добрый вечер! В прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы» программа «Грани недели». У микрофона в московской студии – Владимир Кара-Мурза младший.5 лет назад был убит Борис Немцов. В тот вечер он провел свой последний эфир здесь на «Эхе». Говорили о марше «Весна», намеченном на 1-е марта – марше против войны, репрессий, коррупции и кризисе. Немцов был одним из главных организаторов акции. Этот марш станет маршем его памяти. Выстрелы прозвучали в 23:31 на Большом Москворецком мосту. Это был вечер пятницы. Сегодня мы выходим в эфир из той же студии, из которой Борис Немцов в тот вечер ушел на ужин, а оттуда – на мост.
Вместе со мной в студии – соратники Бориса Немцова, люди, которые, как и я сам, много лет работали вместе с ним – это Вадим Прохоров, на протяжении 14 лет адвокат Бориса Немцова, сейчас – представитель потерпевшей стороны в деле о расследовании его убийства… Вадим, добрый вечер.
В. Прохоров
―
Здравствуйте.
В. Кара-Мурза
―
И Владимир Милов, политик, соавтор доклада «Путин. Итоги» и других экспертных докладов вместе с Борисом Немцовым, бывший сопредседатель «Партии народной свободы». Владимир, здравствуйте.
В. Милов
―
Добрый вечер.
В. Кара-Мурза
―
Сегодня целый день в разных форматах вспоминаем, говорим о Борисе. Вот мне кажется, самое главное его качество – это сочетание разных талантов политических, которые у него были, в самых разных областях. Он потрясающе коммуницировал с людьми и умел общаться, причем с самыми разными аудиториями – от торговцев на рынке в Ярославле до американских сенаторов. Он очень эффективно вел международную работу: персональные санкции и «закон Магнитского» - это все без него бы не случилось.Он имел опыт, причем успешный опыт, государственного управления – не такая уж частая вещь в нашей оппозиции. Он первым из российских несистемных оппозиционеров выиграл выборы в Ярославле за чуть больше чем за год до убийства. И, наверное, самое главное, ну или такое очень важное его качество – это то, как он умел объединять самых разных людей. Причем это было и в политической сфере, и просто в общечеловеческой.
Первый вопрос Владимиру Милову. Как вам кажется, вот за эти 5 лет, которые прошли, в какой именно области больше всего ощущается нехватка Бориса Немцова сегодня для страны, для оппозиции, для нашей политики?
В. Милов
―
Ну, Володь, ты правильно сказал, он был уникальным человеком в том, что он не боялся людей. Он, на самом деле, очень любил наших людей, вот несмотря на все то, что ему доставалось. Он человек привыкший к такой открытой и конкурентной политике, где всё говорят в лицо и ничего не стесняются. Я помню, в Сочи прожил с ним полтора месяца, когда была вот эта предвыборная кампания, когда он баллотировался в мэры.И он же обходил там все рынки, дворы. То есть он встречался реально с тысячами людей. И в том числе много разных отзывов. Но у него никогда не было желания как-то отгородиться от этого. Он в этом смысле такая полная противоположность вот этой стилистики такого условного Путина-Патрушева с рыбьими глазами. Помните фразу, когда он разговаривал с вдовами погибших моряков на подлодке «Курск».
В.Милов: Немцов был уникальным, он не боялся людей. Любил наших людей, несмотря на все то, что ему доставалось
В. Кара-Мурза
―
«Наняли шлюх за сколько-то там».
В. Милов
―
«Шлюх за 10 долларов», да. Вот и с тех пор у него только переодетые, ряженые сотрудники ФСО. И с реальными людьми они общаться боятся. Они боятся и не любят наш народ. И вот в этом смысле Немцов, конечно, был символом абсолютно другой стилистики политической. Он любил Россию с разными качествами, которые в том числе иногда и ему выходили чем-то неприятным.Самое главное отличие, тот символ, на который мы смотрим и с которого мы стараемся брать пример в сегодняшней нашей деятельности – что свою страну, свой народ надо любить, понимать, понимать, что люди иногда бывают как-то негативно настроены, потому что им плохо, трудно, и надо помочь им решить проблемы. Это ровная противоположность вот этому концлагерному такому менталитету казарменному, который выстраивает власть, которая отгородилась от всех колючей проволокой.
Вот Немцов представляет из себя пример политика другого типа, который Путин пытается всячески этот типаж из нашей официальной политики вымороть. Но память о Немцове не дает это сделать.
В. Кара-Мурза
―
Вы ключевую вещь сказали сейчас, на мой взгляд, что он не боялся людей, любил людей. Понимаете, мне кажется, на самом деле, разница, различие, противопоставление Бориса Немцова и нынешней власти даже не столько в каких-то политических вопросах, сколько просто в общечеловеческих. Вот Немцов и Путин, как мне кажется, они антиподы именно по человеческим качествам. Борис был открытый, он был честный, он к людям хорошо относился. Мне кажется, нынешняя власть к людям относится очень плохо.Вадим, на ваш взгляд, справедливо говорить о том, что тут не столько в политике дело, сколько даже в человеческих качествах?
В. Прохоров
―
Ну, разумеется. И это было очевидно, как он сразу завладевал аудиторией. Он, действительно, мог общаться в вагоне метро, где он раздавал свои доклады экспертные. Кстати, он ввел вместе с Владимиром эту, можно сказать, такую моду политическую. Но это очень правильная, на самом деле, мода на разъяснение тех вопросов, которые интересны людям. И раздача их в метро, где, в общем-то, далеко не все настроены дружелюбно, кто-то критичен по отношению к власти, а кто, наоборот, к оппозиции, но тем не менее это было как-то естественно и гармонично.Вот я помню, что в судах, в коридорах судов, где проводил при общении с ним большую часть времени, люди подходили к нему, задавали какие-то вопросы, спрашивали, просили помочь, иногда выражали какие-то критические замечания. Но он всегда как бы перехватывал инициативу.
Это, кстати, ярчайшее подтверждение того, что его можно было убить только со спины. Его нельзя было убить выстрелами в упор спереди, потому что он сразу бы задал какие-то вопросы. И, видимо, те, кто посылали убийц, они это понимали, как, наверное, и сами убийцы, что такого человека можно было убивать только со спины, что и произошло.
В. Кара-Мурза
―
У него была потрясающая теплота, потрясающая харизма, потрясающая харизма, потрясающее личное обаяние. Он никогда не боялся в том числе и враждебно настроенных аудиторий. Вот сам много раз был свидетелем, когда он заходил в тот же вагон метро или в зал наполненный, где ну прямо напряжение в воздухе висит, видно, что люди настроены против – ну, все-таки пропаганда работает годами телевизионная. И вот он говорит там час, полтора, два, больше, если нужно, отвечает на вопросы, спорит. И он выходит – его провожают аплодисментами, большая часть зала на его стороне.Вот Владимир упомянул Сочи, как он там на рынках общался с людьми. Он же с полными сумками еды с этих рынков приходил, потому что там все бабушки давали.
В. Милов
―
Да, дарили все это дело. Ну и, кстати, я, просто, помню все это хорошо, потому что я там часто с ним участвовал во встречах. Действительно, там далеко не всегда была дружелюбная атмосфера. Но он не пытался отгородиться. Он пытался честно как кандидат в мэры, который хочет именно получить народную поддержку, чтобы управлять городом, он пытался понять, в чем проблемы, что людям не нравится, даже какие у него претензии к нему как к кандидату, чтобы в том числе где-то скорректироваться, исправиться, стать лучше и так далее. Вот это такой стандарт политика, который, к сожалению, при Путине вообще из нашей жизни практически исчез.
В. Кара-Мурза
―
Как и политика сама в настоящем смысле этого слова.
В. Милов
―
Да. То есть Путин просто полностью отгородил то, что сейчас у нас есть, если это можно назвать политикой, он полностью отгородил это от людей. Борис, конечно же, всегда не прекращал попыток людей в политику вернуть. Вот поэтому он все время шел на вот эти местные выборы. Я же помню, ему много вопросов задавали: «А че ты полез в это Сочи? А че ты полез в Ярославль? Ты же бывший вице-премьер, федеральный политик».И я думаю, он сам это хорошо разъяснял много раз. Можно все эти эфиры его посмотреть. Он прямо так и говорил, что «я работаю для людей и я пойду туда, где люди, и буду с ними разговаривать и спрашивать то, что им нужно, то, что они хотели бы от власти, потому что власть должна быть для народа», без всякого пафоса.
В. Кара-Мурза
―
И Вадим упомянул, что именно он ввел, что называется, в обращение этот формат экспертных докладов, антикоррупционных в том числе.
В. Прохоров
―
Ну конечно.В.Прохоров: Его можно было убить только со спины. Нельзя было в упор спереди, он сразу бы задал какие-то вопросы
В. Кара-Мурза
―
Вот вы вместе с ним, Владимир, эти доклады писали. Он первый, действительно, спустился на этот региональный уровень. Первый, я имею в виду, из политиков федерального масштаба. И да, бывший первый вице-премьер своими ногами обошел этот Ярославль и выиграл выборы ведь на этом. Там же, как обычно, весь админресурс был на другой стороне, как это у нас водится. Но он просто лично до этих людей дошел, до достаточного количества людей, чтобы пройти и получить депутатский мандат. Как мы знаем, в 2016-м году планировал баллотироваться в Государственную Думу от того же Ярославля по одномандатному округу. Он на взлете был, когда его убили.
В. Прохоров
―
Да, безусловно. Конечно, он был на взлете. Я, например, не был, честно говоря, сторонником тогда и задавал вопрос: «Ну вот зачем вам именно Ярославль?». В общем, я ошибался. То есть ему мандат депутат Ярославской областной думы просто дал второе дыхание. Это было видно в глазах. Он обладал там, кстати, огромным авторитетом. Его, может быть, боялись открыто поддерживать те же господа «едорасы», но они с ним советовались по поводу бюджетных вопросов, спортивный закон он принимал (трансферы какие-то и еще что-то).То есть он детально разбирался в каждом вопросе. И они каждый раз очень так внимательно подходили. И, в общем-то, неформально он был одним из лидеров, хотя понятно, что на публике они старались это как-то не выражать.
В. Кара-Мурза
―
Он разбил этот пропагандистский миф своей победой в Ярославле, показав, что человек из «проклятых 90-х», которого каждый день поливают грязью на федеральных каналах, когда люди на самом деле услышат и увидят, то поддержка есть. И он доказал это просто фактически.
В. Милов
―
Я думаю, что они очень испугались, что такая стилистика, если он ее возьмет и выведет на новый уровень – на уровень федеральной думской кампании, то это будет совсем, как правильно вы говорите, разительный контраст с тем пропагандистским образом, который власти навязывают, потому что он в Ярославской думе был очень конструктивен, он занимался реальными местными вопросами, которые имели большое значение – и здравоохранением, и спортом, и много еще чем.
В. Кара-Мурза
―
Законопроект об аудите коммунальных компаний он провел в первом чтении, будучи единственным депутатом от оппозиции из 50. Одним.
В. Милов
―
Да. И, действительно, в итоге очень многие из его идей, на самом деле, они брали и реализовывали. И он не был там таким вот, как они говорят, неконструктивным кликушей, а он действительно занимался серьезными вещами.
В. Кара-Мурза
―
Прервемся на краткую рекламу.РЕКЛАМА
В. Кара-Мурза
―
Вы слушаете программу «Грани недели» на волнах радиостанции «Эхо Москвы». Продолжаем нашу программу. Я напомню, что у нас в студии сегодня Владимир Милов и Вадим Прохоров. Владимир, вот вы сказали несколько минут назад о том, насколько важная память. Ну, на самом деле, человек продолжает жить, пока живет память. И вот действительно я не могу придумать и вспомнить ни одного такого примера именно политике и государственного деятеля… Вообще, примеры такие есть: там на месте, где Джона Леннона убили в Нью-Йорке, каждый день цветы лежат, не знаю, Элвиса Прэсли. Вот таких людей из такого мира продолжают чтить на протяжении многих лет после их смерти или гибели.Но я не могу привести пример ни одного политика, после убийства которого в течение 5 лет каждый день свежие цветы и зажженные свечи на месте. И ведь потрясает же то, что власть продолжила бороться с Немцовым и после смерти, с памятью продолжила бороться. Если я не ошибаюсь, больше 80 раз пытались разрушить этот мемориал стихийный на Большом Москворецком мосту. Раз за разом отказывали в установке мемориального знака там, несмотря на петиции, несмотря на десятки тысяч подписей.
В.Милов: В итоге очень многие из его идей, на самом деле, они брали и реализовывали
И, собственно говоря, именно тогда мы, соратники, товарищи, друзья, решили, что раз нам здесь в нашей собственной стране не дают увековечить память российского государственного деятеля, значит мы обратимся с этим к представителям демократических стран. Вот сегодня, 27-го февраля 2020-го года, в Праге в присутствии мэра города Зденека Гржиба и при участии Жанны Немцовой прошла официальная церемония переименования части Площади под каштанами – это площадь, которая находится перед зданием российского посольства – в площадь Бориса Немцова.
Прага стала четвертой мировой столицей, где имя Бориса Немцова увековечено в официальной топонимике города. Первым городом был Вашингтон, где площадь Бориса Немцова перед главным российского посольства была открыта 2 года назад. Затем был Вильнюс, затем был Киев. Вот сегодня – Прага.
Понятно, что здесь в нашей стране эта память живет прежде всего в людях. И вот в ближайшую субботу, послезавтра, 29-го февраля пройдет очередной марш памяти Бориса Немцова. Сбор участников начинается в час дня на Пушкинской в начале Страстного бульвара. Я напомню, что последний марш в своей жизни – марш против войны с Украиной – Борис Немцов проводил как раз этим маршрутом – от Пушкинской, от Страстного бульвара по Бульварному кольцу до проспекта Академика Сахарова. Это именно тот маршрут, по которому пройдут участники Марша памяти в ближайшую субботу. Почему так важна память, на ваш взгляд? Вопрос Владимиру Милову.
В. Милов
―
Ну, здесь даже дело не в том, что она важна, а просто увидеть, как она живет сама по себе, несмотря на все попытки власти ее убить – постоянно зачистить мемориал, вымороть имя Немцова отовсюду. Понятно, почему они его ненавидят. Потому что он олицетворял собой вот совсем другую Россию – свободную, которая думает головой, вместо того, чтобы тупо исполнять приказы начальства и маршировать строем. Они, конечно, такую Россию хотели бы вот совсем убрать с политической карты. А люди, наоборот, тянутся к другому. Они тянутся к системе и к образу жизни, которые дают им возможность влиять на что-то – на то, как они живут, на то, как развивается страна.И Немцов является олицетворением вот этой непримиримой, несгибаемой борьбы. Откровенно говоря, вот мне кажется, я так с горечью отмечаю такой момент, что ему при жизни не хватало вот этого дела. Его очень многие критиковали. Вот люди, которые как-то ему симпатизировали, они так часто молча проходили. И вот сейчас после его трагической гибели я вижу, что очень много людей, которые как-то помалкивали, они начали говорить, что да, вот Немцов был уникальной фигурой и мы теперь еще гораздо больше стали его ценить, когда лишились.
И очень многие узнали, на самом деле, подробно о его деятельности только после гибели. То есть вот эта память не просто живет, но он как олицетворение совсем другой, реально, подлинно свободной России, он, на самом деле, сегодня востребован как никогда. И я думаю, что это теперь очень надолго. И надеюсь, что в прекрасной России будущего имя Бориса Немцова будет одним из символов вот той совсем другой, нормальной, свободной страны, которую мы хотим построить.
В. Кара-Мурза
―
И улица и площадь будет не только в Вашингтоне и в Праге, но и в Москве тоже.
В. Милов
―
Обязательно.
В. Кара-Мурза
―
А главный, как мне кажется, ему памятник настоящий… Мы же все его хорошо знали, ему все эти цацки, на самом деле, таблички, названия ему же не так важны были. Мы понимаем, это для нас скорее важно как такой некий жест солидарности со стороны этих стран, которые это делают. А лучшим памятником ему будет ведь Россия такая, какую он хотел видеть, которой он посвятил свою жизнь, за которую он отдал свою жизнь. Вот я часто говорю, чтоб Россия была немножко больше похожа на то, каким он был сам – более свободной, более открытой, более человечной что ли. Как вы считаете, будет такое, Вадим?
В. Прохоров
―
Безусловно будет. Я, вообще, хотел напомнить, что и в нынешней, прямо скажем, достаточно мракобесной, исходя из того режима политического, власти, которую мы имеем в России, даже в ней соратники и друзья пытались переименовать какой-нибудь топонимический объект – площадь или улицу, или проспект, неважно, в Москве –именем Бориса Немцова. На что, как всегда, дали стандартный ответ (его давали и сразу после убийства Старовойтовой и во многих других случаях): «Надо ждать 10 лет. Вот такие правила».
В. Кара-Мурза
―
Хотя улица Уго Чавеса в Москве есть, площадь Фиделя Кастро в Москве есть.
В. Прохоров
―
Да, есть Фиделя Кастро почему-то. Не прошло 10 лет. И сколько хорошего этот персонаж сделал, например, для России по сравнению с тем же самым Борисом Немцовым?
В. Милов
―
Ну, улица Кадырова. Там тоже не прошло 10 лет.
В. Прохоров
―
Улица Ахмата Кадырова есть, Уго Чавеса. Это все не прошло 10 лет на момент переименования.
В. Кара-Мурза
―
Я напомню, что в Петербурге есть мост имени Кадырова. Не улица, не площадь, а именно мост.
В. Прохоров
―
Ну, это просто плевок в лицо общественности, собственно говоря, переименование именно моста. Видимо, по контрадикции с народным названием «Немцов мост», которое уже сохранилось. Более того, я хочу напомнить, что некоторые политические попугаи из нынешней Государственной Думы, в частности известный своими сексуальными скандалами с журналистками господин Слуцкий, вообще, имели даже в свое время высказывания вроде того, что «переименование площади – это русофобская акция». Помните?
В. Кара-Мурза
―
То есть когда площадь в Вашингтоне называют именем российского государственного деятеля.
В. Прохоров
―
Да, российского государственного деятеля. Ну, с моей точки зрения, сам факт существования такого господина, как Слуцкий, в Госдуме является ярчайшей русофобской акцией, как мне представляется.
В. Кара-Мурза
―
Уж точно антироссийской.
В. Прохоров
―
И уж точно антироссийской. Ну, тем не менее, видимо, он имеет какое-то иное мнение. Я, конечно, убежден, что, безусловно, все будет. И даже в большем объеме, чем сейчас. Но очень важно, что сейчас… Темнее всего перед рассветом, как известно. Но даже сейчас вот уровень внимания к Борису Немцову действительно даже сильно в какой-то мере возросшее после гибели – ну, в России, это известная история, не умеем ценить при жизни то, что имеем – позволяет говорить о том, что, конечно же, в прекрасной России будущего все будет совсем иначе.
В. Кара-Мурза
―
Вот иногда таким страшным способом вещи на свои места ставятся, и понимаешь, что – правда, а что – нет. Вот Владимир Милов упомянул, что при жизни Бориса Немцова как-то так не было таких проявлений народных симпатий к нему. Ну, в последнее время, по крайней мере. И я помню, в тот день, когда мы хоронили его, подошел один человек, общий знакомый, и сказал: «А ведь он не знал, что столько людей его на самом деле поддерживают», когда тысячи и тысячи людей были.И вот я вспоминал, когда была церемония гражданского прощания в Сахаровском центре, просто вдоль Садового кольца до Курской стояла очередь людей. И вот я когда смотрел на этот нескончаемый поток, у меня все время перед глазами были слова господина Пескова: «Среднестатистический гражданин». Это так Дмитрий Песков, пресс-секретарь Кремля, охарактеризовал Бориса Немцова в первые часы после его убийства, когда давал первый комментарий. «Среднестатистический гражданин». И вот так страшно иногда понимаешь, что на самом деле правда, а что – нет.
В. Милов
―
Ну, Пескову, вообще, давно пора рот зашить, потому что слишком много он там произносит всякого такого, что вызывает просто оторопь и стыд за Россию.
В. Прохоров
―
Я не согласен. Как раз пусть говорит. И по крайней мере мы будем понимать, кто нами руководит.
В. Милов
―
Там есть, кому болтать языком. Просто, Песков, на мой взгляд, перешел уже всякие грани. Но вот почему они так боятся фамилии Немцова? Потому что, вы знаете, они же всё прекрасно понимают своим змеиным чутьем. Вот эти люди прекрасно понимают, что реально Россия хочет другого. Наши люди, российские граждане, хотят совсем другого. Они хотят иметь возможность влиять на нашу жизнь через политику, они хотят свободы, они хотят разных мнений, они хотят политической конкуренции. И вот Немцов – человек, который не боялся бросать вызов. Он просто для них страшным ядом был в этом плане.Даже вот как они боятся видеть его фамилию на официальном бланке с адресом российского посольства в той же Праге или в том же Вашингтоне. Потому что это сразу бьет им по голове. И они понимают, что все-таки Россия станет обязательно другой, потому что вот был такой человек, который не боялся быть свободным. И они видят, сколько людей его помнят, сколько людей приходят почтить его память. К ним-то столько никогда не выйдет. Поэтому они понимают, в принципе, Россия на чьей на самом деле стороне. И эта мысль конечно их пугает ужасно. Поэтому они несут вот эту всю чушь про русофобию, про среднестатистического гражданина. Там, на самом деле, много можно насобирать в коллекцию сказанного.
В. Кара-Мурза
―
И вот как бы отвечая заочно цитате господина Слуцкого, которую привел Вадим Прохоров. Ну вот, например, для меня лично как для российского политика, как для российского гражданина просто трудно представить более пророссийский акт, чем назвать площадь перед российским посольством именем российского государственного деятеля. И что бы там ни говорили Песковы, Слуцкие и так далее, я абсолютно не сомневаюсь, что настанет день, когда Российское государство будет гордиться тем, что наше посольство в Вашингтоне, в Вильнюсе, в Киеве, в Праге – я надеюсь, еще во многих мировых столицах – стоят на площадях, улицах и в скверах, носящих имя Бориса Немцова.
В. Прохоров
―
Ну да. Сегодня, кстати, была очередная порция от господина Пескова по поводу переименования площади в Праге о том, что «могли были заняться иными вопросами – увековечения 75-летия освобождения Праги Красной армией». Хотя я не очень понимаю, какое отношение конкретно господин Путин со своим окружением имеет к 75-летию Победы.
В. Кара-Мурза
―
Или сам господин Песков.
В. Прохоров
―
Да, или сам господин Песков. Они пытаются приватизировать то, что им никак не принадлежит – память о Победе, с которой люди как-то сами разберутся без их мудрых советов, и так далее. И все время переводят стрелки в ту сторону. Но достаточно неумело, с моей точки зрения. Но это очередной, я считаю, сегодня такой прокол. Я-то как раз считаю, что пусть Песков говорит. По крайней мере, что у Путина на уме, то у Пескова на языке. Это даже где-то хорошо. Собственно говоря, по крайней мере, нет никаких разночтений.Потому что даже в демократической среде есть некоторые бывшие соратники Бориса Ефимовича Немцова, которые говорят: «Да нет, Путин-то в целом хороший. Вот он сейчас соберется с силами, разберется с Кадыровым и так далее». Мы примерно понимаем, о ком из соратников речь. Но вот не остается никаких сомнений, собственно говоря, после соответствующих комментариев. По крайней мере, все встает на свои места. Режим боится Немцова, не любит его, старается вытравить память. И, собственно говоря, мы как те, кто пытается противостоять этому режиму, будем отвечать со своей стороны. Тут можно не волноваться. Я, кстати, хочу напомнить, если кто-то сегодня пропустил, очередной…
В. Кара-Мурза
―
Если вы о том, о чем я думаю, то об этом будем говорить во второй части программы.
В. Прохоров
―
Хорошо.
В. Кара-Мурза
―
Завершая эту тему, я, просто, хочу сказать, что вот мы говорили о том, что одним из таких самых ярких качеств Бориса Немцова было то, что он умел людей объединять. И вот он ведь продолжает это делать и сейчас. Единственная массовая акция, которая действительно объединяет всех представителей демократической оппозиции нашей, которые часто, как мы знаем, к сожалению, не умеют находить общий язык – это Марш памяти Бориса Немцова ежегодный.Еще раз напомню для наших слушателей, Марш памяти Бориса Немцова пройдет послезавтра в субботу 29-го февраля. Сбор в час дня, в 13:00 на Пушкинской в начале Страстного бульвара. Мы сейчас прервемся на краткие новости на радиостанции «Эхо Москвы». Оставайтесь с нами. Продолжим через несколько минут.
НОВОСТИ/РЕКЛАМА
В. Кара-Мурза
―
Вы слушаете «Грани недели». Продолжаем наш выпуск. Я напомню, что сегодня в нашей студии в пятую годовщину гибели Бориса Немцова – его соратники, коллеги многолетний адвокат Вадим Прохоров и политик, соавтор вместе с Борисом Немцовым многочисленных экспертных докладов Владимир Милов.В первой части программы мы вспоминали Бориса. Во второй части я хотел бы поговорить о расследовании, которое было проведено или, наверное, правильнее сказать «сымитировано» российскими властями. Вот сегодня по прошествии 5 лет так и не установлен официально мотив. Мы помним прекрасно, что российские власти намеренно отказались квалифицировать убийство Бориса Немцова по 277-й статье о посягательстве на жизнь государственного деятеля, коим он бесспорно являлся.
Мы помним, как Федеральная служба охраны в ответ на депутатский запрос Дмитрия Гудкова отказалась выдать записи видеокамер с Большого Москворецкого моста под тем предлогом, что мост, находящийся в 200 метрах от Кремлевской стены, не является охраняемым объектом.
Ну и наконец, пожалуй, самое главное. Мы знаем, что по прошествии 5 лет официально не названы, не установлены, не предстали перед судом организаторы и заказчики этого преступления. Любой человек, даже далекий от криминалистики скажет, что нельзя считать убийство раскрытым, если не названы организаторы и заказчики.
Вот сегодня буквально за час до нашей программы пришла новость по каналам информационных агентств. Сегодня, 27-го февраля, в пятую годовщину убийства Бориса Немцова президент Российской Федерации Владимир Путин подписал указ о награждении орденом «За заслуги перед Отечеством» 2-й степени сенатора от Чеченской Республики Сулеймана Геремеева. Как поясняется, он награжден за активную законотворческую деятельность.
Если посмотреть в базу данных Федерального Собрания, мы увидим, что за последние 5 лет сенатор Геремеев не подготовил и не внес ни одного законопроекта. Зато он является родным дядей Руслана Геремеева, офицера внутренних войск МВД России, одного из организаторов убийства Бориса Немцова.
Я напомню, в прошлом году, в мае 2019-го года, правительство Соединенных Штатов после тщательной проверки, тщательного исследования всех доказательств по делу, внесло Руслана Геремеева в санкционный список по «закону Магнитского» за участие в организации убийства Бориса Немцова. И в этом решении было особо отмечено, что Геремеев действовал от имени и по поручению главы Чеченской Республики Рамзана Кадырова. Ну, можно напомнить, что в 2015-м году 8-го марта, через несколько дней после убийства Бориса Немцова, Путин подписал указ о награждении Кадырова орденом Почета. Вадим, ваша реакция.
В. Прохоров
―
Ну, я как раз вот сейчас был за рулем, когда услышал эту новость. Я имею в виду награждение Сулеймана Геремеева. Если в двух словах в целом про расследование, вернее, отсутствие надлежащего расследования этого дела… Можно говорить очень много, тут нужно много таких передач, но вот очень-очень кратко конкретно по Сулейману Геремееву.Значит, убийство, видимо, его части, готовилось на двух квартирах на улице Веерной – это такая улица, которая достаточно популярна у выходцев из этого региона. В частности, на этой же улице, например, до сих пор находится квартира, оформленная на родителей Рамзана Кадырова. Ну и вот две квартиры, где тусовались убийцы, соответственно, находятся на этой же улице.
Вот одна из этих квартир оформлена юридически на Артура Геремеева. Де-факто, конечно, владелец – Руслан Геремеев, то есть действительно родной племянник награжденного сегодня, ровно в пятую годовщину убийства Бориса Немцова Сулеймана Геремеева, сенатора Российской Федерации (ну или правильнее сказать – члена Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации). Кстати, напомню, как он им стал.
Эта история восходит к концу нулевых – началу десятых годов, когда после такого наглого, показательного расстрела братьев из клана Ямадаевых, которые, собственно, и привели старшего Кадырова к власти во многом, сам господин Сулейман Геремеев попал в статус свидетелей, уже был вызван на допрос в центральное здание на улице Радио в Техническом переулке в Следственный комитет России. И, собственно говоря, тут же Рамзан Кадыров назначает его сенатором, членом Совета Федерации, чтобы обеспечить ему неприкосновенность по делу об убийстве братьев Ямадаевых. Но это, собственно, их проблема.
В данном случае хочу сказать, что в одной из квартир на улице Веерной, где фактически владелец – это его родной племянник Руслан Геремеев, найдены были карточки от номера «Президент-Отеля» (тоже еще одно популярное место у кадыровцев в Москве, как известно, причем давно исторически популярное). И вот этот номер, собственно говоря, был просто оформлен на члена Совета Федерации Сулеймана Геремеева. То есть более тесной связки найти сложно.
И, собственно говоря, Сулейман Геремеев был в том списке, который мы с моей коллегой Ольгой Михайловой (она тоже адвокат Жанны Немцовой, стороны потерпевшей) тоже вместе требовали допросить целый ряд лиц. Ну, разумеется, Руслана Геремеева, которому просто должны были предъявить обвинение и дважды это уже почти произошло, но оба раза это заблокировал лично Александр Бастрыкин, как известно, университетский дружок Путина и ныне председатель Следственного комитета Российской Федерации, хотя следователь подготовил постановление о привлечении в качестве обвиняемого in absentia, в отсутствие.
В. Кара-Мурза
―
А еще ему стучали в дверь, и он не открыл, как мы знаем.В.Прохоров: Насчет заказчика моя позиция эволюционировала. Нужно опираться на определенную доказательственную базу
В. Прохоров
―
Да, и еще к нему следователь приехал, постучал в дверь в окружении толпы фсбшников, он не открыл, и следователь, видимо, успокоившись, спокойно уехал. Вот вопрос к нашим оппозиционерам, которых чуть ли не с вертолетами и с БТРами арестовывают, так же?
В. Кара-Мурза
―
Режиссера Серебренникова, я помню, как вели под конвоем и с автоматами.
В. Прохоров
―
Под конвоем. А тут они становятся стеснительными. Как сказал Путин что там про росгвардейцев? Что они тонкие и они…
В. Милов
―
Утонченные.
В. Прохоров
―
Утонченные и очень ранимые, и очень боятся бумажных стаканчиков, когда видят, что они летят. Вот точно такие же, очевидно, и следователи Следственного комитета. Такое застенчивое следствие. И вот, собственно, Сулейман Геремеев наряду с Русланом Геремеевым, с братьями Делимхановыми (их там целых трое, как мы полагаем, имеют отношение – Адам, Алибек и Шарип, хотя мы требовали допросить Адама и Алибека и, наверное, заслуженно обойти внимание Шарипа), это сам господин Рамзан Кадыров, это, конечно же, его московский дружок и, соответственно, ближайший к Путину человеку господин Виктор Золотов, начальник Росгвардии, выходцы из которой и были осуждены за соучастие в исполнении убийства Немцова. Ну и, возможно, еще один человек.Ну а здесь нужно пройти, конечно, по всей это цепочке. Разумеется, в допросе всех вышеуказанных лиц нам отказали.
Ну а то, что Сулейману Геремееву в годовщину убийства Бориса Немцова дают как Медаль ордена «За заслуги перед Отечеством», пусть даже второй степени, за законотворческую деятельность, которой он не занимался в принципе – это, конечно же, с моей точки зрения, плевок в лицо всем нам такой смачный со стороны путинской власти. И далеко не единственным, но вполне себе легальным и достаточно быстрым ответом может быть участие всех нас послезавтра в акции, в Марше абсолютно согласованном, легальном.
Он традиционно согласуется, он достаточно спокойно проходит, в не участвует много народу. Вот чем больше народу послезавтра в час дня соберется у метро «Пушкинская» и примет участие в Марше памяти Бориса Немцова, тем, конечно же, это будет более масштабный ответ на тот плевок, который мы имеем от путинской власти в виде награждения господина Сулеймана Геремеева Медаль ордена «За заслуги перед Отечеством».
В. Кара-Мурза
―
Вадим Прохоров сейчас упомянул среди прочих фамилии Владимира Путина и Виктора Золотова. Я хочу перейти к такой важной теме. На прошлой неделе в Вене на зимней сессии Парламентской Ассамблеи ОБСЕ был представлен надзорный доклад по делу о расследовании убийства Бориса Немцова – фундаментальный, основательный документ на 43 страницах, наиболее полный и наиболее значимый, на мой взгляд, международно-правовой документ по делу Немцова на сегодняшний день. Сейчас об основных выводах его поговорим через минуту.И в этом документе – вот у меня перед глазами страницы 18 и 19 – детально приводятся цитаты из показаний, данных Ахмедом Закаевым (как мы знаем, это бывший вице-премьер Чеченской Республики), как я понимаю, в форме адвокатского опроса.
В. Прохоров
―
Ну, я его допрашивал в Лондоне совершенно официально, будучи адвокатом потерпевшей Жанны Немцовой. И более того, в общем-то, эти показания в конце 18-го года (а именно в декабре, если не ошибаюсь) были официально приобщены к материалам выделенного уголовного дела, которое сейчас якобы расследуется в отношении неустановленных организаторов и заказчиков. Правда, в допросе нам отказали, но сами эти показания приобщены к материалам уголовного дела.
В. Кара-Мурза
―
Об этом Вадима спрошу через минуту. А сейчас хочу спросить Владимира Милова. Вот показания Закаева заключаются в следующем, основная их часть. Доклад ОБСЕ на английском языке. Я не буду обратный перевод делать, но смысл в том, что зимой 2011-го – 2012-го годов, когда здесь были массовые протесты – Болотная, Сахарова, Владимир Путин и Виктор Золотов поехали в Чечню и именно в ходе этого визита Путиным была дана команда на убийство Бориса Немцова.Это то, что Ахмед Закаев сказал в показаниях, данных адвокату Вадиму Прохорову, то, что было передано в Следственный комитет, и это то, что цитируется в докладе ОБСЕ. Таким образом, президент России напрямую называется заказчиком. И это со ссылкой на источники Закаева в ближайшем окружении Рамзана Кадырова и Адама Делимханова.
Я могу сказать, что когда я впервые услышал об этих показаниях, вот они же были опубликованы, я так понимаю, в прошлом году.
В. Прохоров
―
Они были опубликованы журналом «New Times».
В. Кара-Мурза
―
Да. Я когда прочитал эти показания, я как бывший журналист, не знаю, бывают ли бывшие или нет, но по старой привычке полез проверять источники, был ли вообще Путин в Чечне зимой 2011-го – 2012-го годов. Ну это же публичная должна быть информация. Долго ничего не находилось, пока наконец я ни наткнулся на маленькую, буквально на пару абзацев заметку в «РИА Новости», государственном агентстве, где сказано, что в декабре 2011-го года Владимир Путин, премьер-министр на тот момент, совершил однодневный визит в Чечню в Гудермес, где провел совещание по социально-экономическому развитию. Всё, в этом была вся новость.Но мы все хорошо помним декабрь 2011-го года, мы помним эти протесты, самые массовые протесты за все время путинского правления. Мы помним, как напугана была власть, как она растерялась. Я не знаю, что в таких условиях обычно делает глава режима, но вряд ли все-таки едет в Гудермес проводить совещание по социально-экономическому развитию. Вопрос Владимиру Милову. А как вы относитесь к тем показаниям, которые дал Закаев? Я имею в виду к их содержанию.
В. Милов
―
Ну, они вполне органично ложатся в мой ход мыслей. Потому что у нас тут с Вадимом идут данная дискуссия на эту тему. Я вообще не верю в эту версию, что это была какая-то самодеятельность Кадырова. Я как бывший бюрократ, который работал чиновником и при Ельцине, и при Путине, и всех этих людей там многих из них видел, главное, что в этой системе определяет ее сущность – это субординация, то есть все слушаются папу, все страшно боятся куда-то переступить за черту, где папа может разгневаться, что вы там сделали что-то без моей санкции.Тем более Кадыров, у которого, смотрите, все силовые структуры – в Москве, кроме, может быть, Золотова, который тоже его влияние под вопросом. Это его враги. ФСБ, я уверен, что многие с этим сталкивались, как ФСБ относится к чеченцам вообще и кадыровцам, в частности. И вот пойти на такой шаг, который реально обострит ситуацию в Москве, который вызовет новые разговоры внутри Кремля о том, что, типа: «Что-то у нас мальчик распоясался. Не пора ли нам поменять его на какого-то более спокойного?».
И я уверен, что абсолютно Кадыров ни секунды не стал бы так действовать самостоятельно. Он мог это делать, будучи полностью уверенным, что у него есть абсолютная поддержка со стороны главного лица. В какой это форме произошло, мы не знаем. У них самая распространенная тематика – это когда кладешь портрет на стол и показываешь пальцем, типа, ты понимаешь, что делать.
Ну вот мы помним историю с убийством Георгия Гонгадзе 20 лет назад в Украине, когда там Кучма как-то намекал, что неплохо бы разобраться и так далее. Мы не знаем, как это было. Но, во-первых, я ни секунды не верю, что Кадыров мог дать такое указание, не имея твердой поддержки и санкции Путина. Я уверен, что за этим стоит Путин. У Путина есть четкий мотив, в отличие от Кадырова. И даже несколько, целый набор мотивов. Можно подробнее об этом поговорить.
И вот что касается расследования, я лично считаю, что оно по факту вообще не проводилось. Вот просто пункт №1, на мой взгляд, главный. Мы все прекрасно знаем, что за Немцовым была гиперинтенсивная наружка, наружное наблюдение.
В. Кара-Мурза
―
Мы все сами видели.
В. Милов
―
Вот эти толпы, да, которые за ним ходили.
В. Кара-Мурза
―
Конечно.
В. Милов
―
Обычно особенно перед оппозиционным маршем крупным это все интенсифицировалось, и толпы становились еще более крупными. В деле вообще не расследовался этот вопрос. Понимаете, у них же версия, что чеченцы следили полгода за ним. То есть не могла наружка с ними как-то не пересечься. Вадим, поправь меня, если я не прав, у них в деле, насколько я понимаю, лежит одна бумажечка от ФСБ, что, типа, нет, никакого наружного наблюдения не проводилось, что, в общем, является враньем.
В. Кара-Мурза
―
И что мост не является охраняемым объектом тоже является враньем.
В. Милов
―
Это вторая история. Потому что мы вот снимали буквально позавчера, я на своем Ютуб-канале в субботу выпущу свой фильм о памяти Бориса Немцова. И подписывайтесь, кстати, на мой канал «Владимир Милов». Я вот как раз говорю об этом расследовании. Мы только подошли к мосту к Васильевскому спуску и начали там просто камеры настраивать, к нам тут же подошел фсошник.И я ж знаю, я чиновником работал, мои водители не хотели меня на совещание в эту местность возить – в Кремль, в Администрацию президента или в Минфин на Ильинку, они говорят: «Слушай, может, ты пешком как-то сходишь?» Потому что там такой геморрой с точки зрения проезда, постоянного вот этого контроля и огромного количества всяких там патрульных фсошных машин.
В. Кара-Мурза
―
Это любой человек, кто хоть раз был в Москве, знает.
В. Милов
―
И вот то, что вот это все – вот этот фсошный блок, блок наружного наблюдения – это вообще никак не расследовалось, ну как это можно назвать расследованием полноценным? Нет, нашли каких-то чеченцев на Веерной улице. Ну, хорошо. Но в этом деле есть столько разных пластов и торчащих ушей спецслужб, что я лично это расследованием полноценным признать не могу.
В. Прохоров
―
Кстати, кто был замначальника ФСО еще незадолго до убийства Немцова?
В. Милов
―
Золотов.
В. Прохоров
―
Конечно. Ближайший соратник и друг Рамзана Ахматовича.
В. Милов
―
Вадим. Там же есть представление следователя Тутевича Золотову о прекращения покрытия подозреваемого.
В. Прохоров
―
Да, да, да. Там есть форма реагирования – представление об устранении причин, способствовавших совершению преступления – на имя Золотова.
В. Милов
―
На имя Золотова.
В. Прохоров
―
Совершенно верно.
В. Милов
―
Подпись: генерал Тутевич.
В. Прохоров
―
На имя Золотова. На которое была дана какая-то отписка за подписью кого-то из замов Золотова. Но это совершенно очевидно.
В. Кара-Мурза
―
Я сам помню хорошо, я присутствовал на заседании Московского окружного военного суда, когда вы, Вадим, задавали вопросы господину Алибеку Делимханову.
В. Прохоров
―
Алибеку Делимханову, которого отказалось допросить следствие. И слава богу, что мы его хотя бы в суде допросили.
В. Кара-Мурза
―
Который, насколько я понимаю, подписал командировку Дадаеву.
В. Прохоров
―
Он подписал командировку.
В. Кара-Мурза
―
Заур Дадаев – человек, признанный российским судом виновным в том, что он нажимал на курок.
В. Прохоров
―
Его ответы на вопросы вызвали просто истерику у присяжных.
В. Кара-Мурза
―
«Я не помню. Я не знаю. Мне неизвестно».
В. Прохоров
―
Он не помнил ничего.
В. Кара-Мурза
―
Или не знал изначально.
В. Прохоров
―
Вот он слушатель Академии Генштаба был на этот момент, которое, насколько я понимаю, самое такое интеллектуально военное учебное заведение высшее. Ну, Академия Генштаба, она исторически. Во всяком случае, по сравнению с остальными. Он не помнил ничего вообще. То есть подпись – «не могу точно сказать». Но Заур Дадаев – хороший боец. Кстати, с этим, наверное, спорить сложно. И как сказал его старший брат, когда я спросил, хорошо ли стреляет Заур Дадаев, тот сказал: «Никто не жаловался». То есть это тоже.Понимаете, здесь, конечно же, безусловно, пластов много. То, что не выдали видеозапись, которая безусловно есть… И я убежден, что где-нибудь когда-нибудь мы их еще увидим.
В. Милов
―
Увидим, да.
В. Прохоров
―
Безусловно, они хранятся у фсошников где-то. Я в этом убежден.
В. Кара-Мурза
―
Слушайте, когда-нибудь организаторов и заказчиков осудят.
В. Прохоров
―
Насчет заказчика – тут, на самом деле, у меня позиция тоже несколько эволюционировала. Все-таки нужно опираться на определенную доказательственную базу. И Ахмед Закаев ее в какой-то мере предоставил. Там тоже не так все просто. Начало готовиться, по его показаниям, в конце 2011-го. Но была приостановка на период Олимпиады. Ну, действительно, нехорошо, когда устраняют лидера оппозиции накануне какого-то международного этого. Но, в принципе, более-менее складывается в общую картину из того, кто инициировал дальше и по каким основаниям. Это тоже отдельный большой разговор.Ну, я напоминаю про апрельское выступление Бориса Ефимовича в Киеве. Здесь много есть пластов. Но то, что они не расследованы – это безусловно. И самое, самое, самое главное – абсолютно не расследован ни мотив стоящий… Я напомню, по какому обвинению проходили те, кто осуждены. Это пункты «ж» и «з» части 2 статьи 105 «Убийство», то есть убийство, совершенно группой лиц по корыстным мотивам. То есть им обещали заплатить. Допустим. Вполне допускаю.
И действительно, они сами плохо понимали, кто такой Немцов. У них личной неприязни к нему не было и быть не могло. Ну а те, кто обещал заплатить, у них что, эти деньги лишние (те миллионы, которые обещали)? Так какой мотив? Очевидно, что устранение политического деятеля. Но он старательно исключается.
И первый обвинитель на процессе, с которым я тут же вступил… Редчайший случай, когда представитель потерпевших вступает в дебаты, в дискуссию и в конфликт с представителем обвинения. Господин Антипов прямо сказал… Его потом убрали. Ну, потому что то, что у них, видимо, на уме, то у него было на языке. Цитирую: «Мы не можем себе допустить, чтобы убийство разного рода оппозиционеров, - я читаю буквально цитату, - расследовалось по статье 277». Хотя в случае убийства, не дай бог, депутата Областного собрания любого – от «Единой России», от ЛДПР, даже от КПРФ, неважно от кого – безусловно, будет расследоваться по статье 277. Здесь они прямо сказали, что они не могли этого допустить. То есть совершенно очевидно, что…
Да, ну и по выделенному делу, которое выделено было в отношении вот этого водителя Руслана Мухутдинова и иных неустановленных организаторов, вот сегодня поступили какие-то источники из СКР, что якобы что-то делается. Мне абсолютно неизвестно. Ну, возможно, какие-то отчеты, какие-то рапорты и что-то еще составляется. Но, например, явно не проведена ни одна экспертиза за истекшие 3 года, иначе бы они нас уведомили (они обязаны уведомлять). И даже те многочисленные ходатайства, которые мы подавали, в том числе, кстати, и по Руслану Мухутдинову о возможном установлении его места нахождения, так и оставались без реакции.
В. Кара-Мурза
―
Я хочу процитировать основной вывод надзорного доклада ОБСЕ по делу о расследовании убийства Бориса Немцова. На последней, 43 странице причиной безнаказанности организаторов и заказчиков преступления является не отсутствие профессионализма российских правоохранительных органов, а отсутствие политической воли российских властей. Владимир, вы согласны с таким выводом?
В. Милов
―
Согласен с этим. И вообще, вот когда на это все смотришь, ну видно, насколько это была большая, масштабная операция. Мне вот очень запомнилось видео вот этого Анзора Губашева, одного из подозреваемых. Он стоял на Красной площади под камерой на Васильевском спуске и как бы комментировал. Не видел это дело? «Новая газета» это разместила. И это очень, как говорят, remarkable, потому что видно, что он вообще не ориентируется, где он находится и что толком происходит. – «Ну вот он пошел туда, вон, видите, там, где, – показывает на Храм Василия Блаженного, – где две девки стоят».
В. Прохоров
―
Владимир, на самом деле, может быть, ты не видел видео, где он находился вместе с Бесланом Шабановым, вот именно Анзор Губашев, именно рядом с гостиницей.
В. Милов
―
Я к чему говорю, Вадим. Из его рассуждений очень четко видно, что вот это была сложная операция в таком особо сложном месте. Это одно из самых сложных и просматриваемых, контролируемых мест.
В. Прохоров
―
Да, это правда.
В. Милов
―
И самых плохих по логистике. Туда просто так не подъедешь за 2 секунды. И, конечно, люди, которые это организовывали, они гораздо лучше понимали, как там все устроено, чем вот эти люди, которые не могут толком объяснить, как вот этот переулок или храм называется.
В. Кара-Мурза
―
Не каждый москвич НРЗБ Василия Блаженного.
В. Милов
―
Не каждый москвич. Да, да, да, вот именно,
В. Кара-Мурза
―
Вадим, я хочу еще одну тему важную обсудить, тоже которая возникла, собственно говоря, впервые в связи с докладом ОБСЕ. Вот здесь в этом же докладе подробно описывается то, как российские власти отказывались от какого бы то ни было сотрудничества с докладчицей. Вот здесь написано, я читаю, смотрю на текст доклада, что докладчика ОБСЕ, а это – Маргарета Седерфельд, представитель Швеции…
В. Прохоров
―
Очень влиятельный депутат Риксдага.
В. Кара-Мурза
―
И вице-председатель Парламентской Ассамблеи ОБСЕ. То есть на очень высоком уровне был подготовлен доклад.
В. Прохоров
―
В которую мы входим еще со времен… Ну, ОБСЕ-то, по сути, тянется с 75-го года.
В. Кара-Мурза
―
С Хельсинских соглашений.
В. Прохоров
―
Еще с СССР.
В. Кара-Мурза
―
И я напомню, когда наш МИД, или Кремль, или кто угодно начинают рассказывать о каком-то там вмешательстве во внутренние дела, я хочу напомнить, что один из основополагающих принципов ОБСЕ (Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе) заключается в том, что вопросы прав человека не считают внутренним делом той или иной страны, а являются предметов международных обязательств. Именно на основании этого принципа ОБСЕ и начала подготовку надзорного доклада по делу Немцова.Так вот на протяжении своего годового мандата докладчица, разумеется, рассчитывала на сотрудничество властей Российской Федерации как страны-участницы ОБСЕ. На мой взгляд, она имела полно право рассчитывать на такое сотрудничество. Тем не менее, в докладе описывается, как она связывалась с Московским окружным военным судом, связывалась с Генеральной прокуратурой, связывалась с Государственной Думой. Есть аудиозаписи телефонных разговоров в подтверждение, есть письменные запросы, которые она направляла. Никаких ответов по существу не было, кроме одного.
Вот я смотрю на 38 статью надзорного доклада ОБСЕ по делу Немцова. Перевожу, что называется, с ходу с английского языка. «15-го июля 2019-го года по каналам МИД России через посольство в Копенгагене (а в Копенгагене находится Секретариат Парламентской Ассамблеи ОБСЕ) докладчице ОБСЕ было отказано в письменном виде в предоставлении доступа к материалам уголовного дела об убийстве Бориса Немцова на основании того, что в этом деле содержатся сведения, представляющие собой государственную тайну. Вадим, в чем государственная тайна?
В. Прохоров
―
Абсолютно наглая ложь, исходящая либо от МИДа, либо от тех, кто предоставил это МИДу. В суд было передано 65, насколько я сейчас помню, томов предварительного расследования по тому делу, которое рассматривалось Московским окружным военным судом. А именно об этом прежде всего, как я понимаю, идет речь. И потом еще больше 30 томов добавилось в ходе судебного следствия. Так вот ни одного документа с грифом «Секретно» или «Совершенно секретно» я там не припомню.Более того, все эти документы подробнейшим образом изучались не только с участием коллегии присяжных, но и с участием массы журналистов, которые находились в зале. Собственно говоря, ни о какой государственной тайне речи не шло. А даже если бы на каких-то документах она там и стояла, ну хорошо, уберите эти несколько листков, если бы они были, и предоставьте все остальные документы. Никакой государственной тайны там не было. Это наглая ложь, которая исходила и исходит в данном случае от нынешних государственных органов, видимо, не заинтересованных, очевидно, в надлежащем расследовании убийства Бориса Немцова.
В. Кара-Мурза
―
Владимир, а вы допускаете, что там может быть государственная тайна, о которой даже представители потерпевшей стороны не знают?
В. Милов
―
А я же вот 5 лет назад сразу после убийства запрос в ФСБ и в ФСО направлял как председатель партии «Демократический выбор» и получил ответ от ФСБ. Я его вывешивал, могу еще раз показать. Мне прямо написали, что «мы на ваши конкретные вопросы про наружку и все такое прочее не будем отвечать, потому что это служебная тайна». Ну конечно же им не выгодно рассказывать правду. Поэтому они и камеры прячут, поэтому они…
В. Прохоров
―
Но в материалах дела этого нет. В том-то все и дело.
В. Милов
―
Потому что так велось следствие, что оно не задавало неудобных вопросов. А мы задаем. Но они отвечать не хотят.
В. Кара-Мурза
―
И задает ОБСЕ. И я уверен, что настанет день, когда на все эти вопросы будут получены ответы, причем получены здесь в России. Вы слушали программу «Грани недели» на волнах радиостанции «Эхо Москвы». Продюсеры – Никита Василенко и Ирина Соларева. Звукорежиссер – Ольга Рябочкина. У микрофона работал Владимир Кара-Мурза младший. Всего вам доброго и до встречи в следующий четверг.