Грани недели - 2013-10-05

В.КАРА-МУРЗА: Здравствуйте. В эфире радиостанции "Эхо Москвы" еженедельная программа "Грани недели". В студии Владимир Кара-Мурза. Слушайте обзор важнейших событий прошедших 7 дней и анализируйте мнения экспертов и гостей нашей передачи. Итак, в сегодняшнем выпуске:

- Российские "узники совести" остаются в авангарде борьбы за сохранение человеческого достоинства в местах заключения;

- Сегодняшняя страница нашего исторического календаря посвящена неутихающим спорам сторонников и противников расстрелянного 20 лет назад Верховного совета;

- Судьба международного коллектива экологов, оказавшихся за решеткой, тревожит цивилизованное сообщество;

- Столица первой в истории зимней Олимпиады в субтропиках подверглась незапланированному натиску стихии.

Возмутителем общественного спокойствия всю минувшую неделю оставалась Надежда Толоконникова, вступившая в неравную борьбу с наследием репрессивной машины ГУЛАГа. Состояние здоровья заключенной участницы "панк-молебна" после недельной голодовки вызывает серьезное беспокойство. В Москве активисты пикетируют здание Федеральной службы исполнения наказаний. Акции в поддержку политзаключенной, бросившей вызов тюремной системе рабства и унижения, проходят по всему миру. Положение "узников совести" обязывает их продолжать борьбу в любых условиях, уверен писатель Виктор Шендерович:

- По определению "политические" - это те заключенные, которые стали заключенными в связи со своей политической борьбой в России за права человека. И в царской России, и в сталинской, в какой угодно. Ясно, что, попав в тюрьму, они продолжают это. Это естественное продолжение их работы, это продолжение их судьбы, это их призвание. Они борются за права человека. Ясно, что уголовник - он на то и уголовник, чтобы приспосабливаться, не иметь никаких особенных убеждений и искать, где теплее и глубже. А теплее и глубже – в сотрудничестве с администрацией на зоне, раз уж попался. Все очень понятно.

В.КАРА-МУРЗА: 6 и 7 октября объявлены международными днями солидарности с Толоконниковой. Цели кампании: расследовать условия содержания осужденных женщин в ИК-14, гарантировать безопасность всем, давшим разоблачительные показания, и добиться перевода Толоконниковой в другую колонию. Сенсационность информации, поступающей из-за решетки, закономерно вызывает повышенное внимание общества, убежден культуролог Даниил Дондурей:

- Мир давно устроен по типу сенсаций, исключительных случаев, по типу того, что ты должен оказаться на первых полосах и в первых новостных выпусках. Только тогда это кому-то будет важно, известно; только в этих случаях будут принимать решения. Когда будет известно, что какое-то количество людей, ну, например, о том, что у нас в тюрьмах находится почти миллион человек (ну, там 700 с чем-то тысяч), это никого не волнует. Так же, как никого не волнует, что в России 800 тысяч охранников. Мы чемпионы мира по недоверию, а, следовательно, охране. У нас в каждом месте стоит охранник. Это же никого не волнует. Так и здесь. Только когда ты оказался с рассказом про 16-часовой рабочий день, 29 рублей зарплаты и кашу, которую тебе выливают на голову в присутствии 500 человек, стоящих там на побывке; только если ты очень знаменитый человек, и тебя знает весь мир, тогда может что-то произойти. Никаких других оснований, поскольку система не гуманистична, ей отдельный человек неинтересен - интересна только звезда... А Надежда Толоконникова - будем признавать (и это признают все, кто против нее выступает) - суперзвезда. Поэтому она как суперзвезда выступает за жизнь тех 700 тысяч, у которых нет шансов что-то о себе сказать.

В.КАРА-МУРЗА: Широкая огласка служит дополнительным фактором эффективности действий политзаключенных, считает журналист Максим Шевченко:

- Политические заключенные, как правило, связаны с большой сетью своих друзей, товарищей и респондентов на воле, связаны с журналистами и медийным пространством. Иногда до нас доходят голоса и тех, у кого нет такой поддержки. Допустим, года 1,5 назад в СИЗО Нальчика один заключенный (он из так называемых блатных) вскрыл себе живот, вспорол вены. Мне тогда прислали ребята из тюрьмы sms: "Помогите, как можете", потому что я там был раньше как правозащитник. И я написал твит, и я ретвитвнул, и было, по-моему, 50 тысяч ретвитов (какое-то бешеное количество), еще до сих пор ретвитят. Мгновенно улучшили его содержание, перестали прессовать людей в этом СИЗО и сняли его начальника. Я это прекрасно помню. Поэтому связь с медийным пространством играет важнейшую роль.

В.КАРА-МУРЗА: Международная правозащитная организация "Amnesty International" признала "узниками совести" трех обвиняемых по "Болотному делу": Владимира Акименкова, Артема Савелова и Михаила Косенко. Президент России Владимир Путин уверен, что в России нет политических заключенных. Такое заявление прозвучало в ходе экономического форума "Россия зовет". "Если говорить о людях, которые сидят по старым делам, то они никогда политикой не занимались. И стали сразу политическими деятелями, как только попали в места лишения свободы", - напомнил глава государства. При этом своеобразие положения "узников совести" отмечает экономист Сергей Алексашенко:

- Как правило, заключенные предпочитают не конфликтовать с администрацией, потому что понимают свою незащищенность. Политическим заключенным в этом отношении проще, потому что они свой выбор сделали. Они все сидят (те, кого сажают) за свои политические убеждения, за свое противостояние власти. Не хочу сказать, что все они готовы, и, находясь в заключении, противостоять. Пример Надежды Толоконниковой или Михаила Ходорковского говорит о том, что люди могут проявлять характер и готовы сохранять достоинство, даже находясь в экстремально тяжелой ситуации. И именно поэтому они пользуются поддержкой тех людей, кто на свободе. Именно поэтому к их заявлениям, их позиции, их ситуации привлекается общественное внимание, потому что они не боятся рассказать о том, что происходит за колючей проволокой.

В.КАРА-МУРЗА: Повышенную чуткость "узников совести" к чужой беде осознает писатель Дмитрий Быков:

- Только политические заключенные пытаются донести эту правду до более широкого населения. Хотя мне известны случаи, когда и люди, сидящие по уголовным статьям, умудрялись привлечь внимание и добивались довольно многого.

В.КАРА-МУРЗА: Специфику менталитета политзаключенных подчеркивает журналист Галина Тимченко:

- Только политические, только "узники", только те люди, которые за убеждения попали в эти тюрьмы, могут противостоять системе не на уровне тупого бунта, а на уровне соблюдения законов, потому что они эти законы знают.

В.КАРА-МУРЗА: Сегодня гость нашей студии Илья Константинов - политик и бывший народный депутат РСФСР. Добрый вечер, Илья Владиславович!

И.КОНСТАНТИНОВ: Здравствуйте.

В.КАРА-МУРЗА: Как вы считаете, почему только политзаключенным удается привлечь внимание общества к ситуации в тюрьмах?

И.КОНСТАНТИНОВ: Я думаю, причин тому несколько. Во-первых, естественное внимание СМИ к политическим делам. Это всегда было, есть и, я думаю, будет. Но я хочу подчеркнуть, что дело не только в этом. Надо понимать, что обычные заключенные (особенно не москвичи, не питерцы), люди из российской глубинки, у которых нет поддержки сплошь и рядом родственников, друзей, у которых, наконец, нет денег; они заинтересованы в том, чтобы любой ценой наладить сотрудничество с администрацией. А нужно понимать, что ФСИН пропитана коррупцией сверху донизу. Ведь в тюрьмах, лагерях за деньги можно получить почти всё. Значит, любой ценой найти копеечку. Переработка, значит, переработка, скотские условия, значит, скотские условия, унижение, значит, унижение. Любой ценой добыть копеечку. Вот поэтому значительная часть заключенных молчит в тряпочку о том, что происходит в тюрьмах и колониях. Молчит в тряпочку и втихую договаривается с администрацией, пытается найти с ней общий язык любыми способами, идя на любые жертвы.

Я должен честно сказать, что когда-то в 90-е годы, например, к Михаилу Ходорковскому я относился довольно критически. Но после 10 лет, проведенных им в местах лишения свободы, я так же, как и все, собственно говоря, наши соотечественники, увидел мужественного, сильного, принципиального человека, которого невозможно не уважать. Отчасти это относится к девочкам из "Pussy Riot". Допустим, Толоконникова своим недавним письмом о ситуации в мордовской колонии буквально всколыхнула общество. И надо понимать, что политические заключенные, известные заключенные, знаменитость, звезда, кто бы то ни было, все равно подвергается давлению, все равно рискует, все равно может быть замордована, загнана под шконку, всё, что угодно. Поэтому такие действия, как публикация открытых писем, - это всегда поступок. И к этому нужно относиться с большим уважением.

В.КАРА-МУРЗА: А вашего сына признали политзаключенным? Напомните вкратце его историю.

И.КОНСТАНТИНОВ: Да. Даниил Константинов признан политзаключенным несколькими авторитетными общественными организациями. Это и "Мемориал", и "Союз солидарности с политзаключенными", и Координационный совет оппозиции. Все признали Даниила политическим заключенным. А история, в общем, трагическая, потому что мой сын уже 1,5 года находится в "Матросской тишине", прошел через очень серьезные испытания и продолжает принимать на себя этот крест. Причем не только мы, наши друзья и сторонники Даниила; да, собственно говоря, все, начиная от надзирателя и заканчивая судьей, - все прекрасно знают о том, что Даниил не причастен к инкриминируемому ему преступлению. Не только не виновен, а - подчеркиваю - не причастен. То есть не имеет к нему вообще ни малейшего отношения. У него железное алиби, не опровергнутое до сих пор, у него очень весомые аргументы, доказывающие, что уголовное преследование, которому он подвергается, мотивировано политически. Потому что в момент совершения этого преступления (действительно ужасного преступления - это убийство молодого москвича в случайной драке на южной окраине Москвы) Даниил вместе со мной, моей семьей, нашими друзьями отмечал День рождения своей матери в ресторане на другом конце Москвы. Есть свидетели, фотографии, есть журнал заказа столиков в ресторане. Все это есть. Алиби железное, оно не опровергнуто никаким следственным образом. Тем не менее, вот уже более 1,5 лет Даниил в тюрьме.

Сейчас идет суд в Чертановском суде Москвы, было уже 6 заседаний. Но к рассмотрению алиби суд пока еще так и не приступил. Это дело организовано Федеральной службой безопасности и Главным управлением по противодействию экстремизму МВД РФ. Об этом свидетельствует целый ряд документов, содержащихся в этом деле. Это рассекреченные материалы слежки за Даниилом и за мной, за членами нашей семьи, за нашими друзьями, которая продолжалась несколько месяцев. Документы, в которых нас пытаются привязать к каким-то совершенно безумным, абсурдным экстремистским действиям, к созданию каких-то немыслимых экстремистских организаций, чего не было даже близко. И, кстати говоря, косвенным подтверждением абсурдности этих обвинений служит то, что никаких уголовных дел по экстремистским обвинениям так и не было возбуждено. Но эта слежка, это давление, этот пресс привели к тому, что Даниил Константинов попал в перекрестия спецслужб, стал объектом серьезнейшей разработки. И, в конечном счете, после того, как он категорически отказался от вербовки, от сотрудничества со спецслужбами, против него было сфальсифицировано уголовное дело. Сфальсифицировано от начала и до конца - под ключ, что называется. Дело сыпется на ходу, у обвинения нет ничего, ни одного вещественного доказательства, ни одной объективной улики, а человек сидит в тюрьме. Обостряются все заболевания, мы не можем оказать ему соответствующей медицинской помощи, проходят месяцы, уже годы, мы пытаемся привлечь внимание общественности, СМИ, пишем во все мыслимые и немыслимые инстанции, но воз и ныне там. Круговая порука везде. Следственный комитет, прокуратура, суды – единая структура, единая система, которая крышует друг друга, покрывает все промахи друг друга. И пробиться через эту страшную преступную стену судебно-следственного аппарата почти невозможно.

В.КАРА-МУРЗА: Спасибо. Напомню, что сегодня наш гость политик Илья Константинов - бывший народный депутат РСФСР. Продолжаем наш выпуск.

Некоторую растерянность политической элиты вызвала на прошлой неделе спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко, предложив вернуть в избирательные бюллетени графу "Против всех". "Без этой графы картина получается смазанной: люди, которые хотели бы проголосовать против всех, вольно или невольно свои голоса наугад бросают какой-либо партии. Тем самым смазывается реальная политическая картина происходящего в стране", - заявила лидер верхней палаты. Устаревшей считает спорную формулировку культуролог Даниил Дондурей:

- Против всех – это снятие ответственности, это презрение к выборам. Это не попытка согласовать, объединиться, придумать выход, найти проект. Это желание сказать: "Да пошли вы все вместе"! И в этом смысле, мне кажется, сегодня, на нынешнем этапе развития страны - это контрпродуктивная система.

В.КАРА-МУРЗА: Матвиенко утверждает, что вернуть графу "Против всех" требуют новые политические реалии: растущая конкуренция, которую продемонстрировали сентябрьские выборы. Практический смысл видит в возвращении графы и журналист Галина Тимченко:

- Я считаю, что имеет смысл. Очень многие люди, которые голосовали и за Собянина, и за Навального воспользовались бы своим правом поставить галку "Против всех". Мне кажется, что это обязательно нужно сделать.

В.КАРА-МУРЗА: Напомним, что графа "Против всех" была удалена из российского законодательства в 2006 году, когда в отсутствии конкуренции на выборах она стала олицетворять для голосующих протест против власти. Историческая справедливость требует восстановления колоритной графы, считает писатель Виктор Шендерович:

- Сегодня, думаю, не очень имеет смысл возвращение графы "Против всех". В принципе надо вернуть, чтобы оставить ее навсегда. В сегодняшней конкретной ситуации это волеизъявление носит слишком подставной и декоративный характер, его подсчет. Слишком мало оно отражает реальную ситуацию при монополии на информацию, на подсчет, чтобы это как-то могло повлиять на результаты. Но, конечно, эта статья должна быть возвращена.

В.КАРА-МУРЗА: Побудительным мотивом для части электората могло бы стать нововведение, считает историк Николай Сванидзе:

- Люди, которые в противном случае остались бы дома (и сейчас сидят дома) пойдут на выборы, потому что им есть, зачем придти на участок – чтобы проголосовать против всех.

В.КАРА-МУРЗА: Неактуальной считает идею возвращения дискуссионной графы экономист Сергей Алексашенко:

- Если та линия, которая была объявлена как линия политической реформы о свободе создания партий, будет реализована, то графа "Против всех" потеряет свое значение, потому что любой желающий, у которого есть больше 500 сторонников, сможет создать свою политическую партию. Хотя при этом нельзя исключать, что будут люди, которые станут голосовать против всех ровно потому, что они не нашли кого-то из тех, кого они лично знают. Но на этом круг знакомых исчерпывается. Поэтому ничего страшного в самом возвращении графы "Против всех" я не вижу. Думаю, что количество галочек, крестиков в этой графе будет еще меньше, чем оно было раньше. Не очень понятно, зачем это все делается через 5 лет после того, как все это было отменено.

В.КАРА-МУРЗА: Напомню, что сегодня наш гость политик Илья Константинов - бывший народный депутат РСФСР. Скажите, пожалуйста, Илья Владиславович, имеет ли смысл возвращение графы "Против всех" в избирательные бюллетени?

И.КОНСТАНТИНОВ: Наша избирательная система - это инструмент манипуляции, с помощью которого власть манипулирует обществом. И рассматривать ее нужно именно в таком качестве. Графу "Против всех" отменяли тогда, когда власть посчитала, что это ей выгодно, что это увеличит количество голосов, которые получают представители партии власти - "Единой России" и их союзники. А сейчас, когда на политической арене появляются новые политические силы, когда появляются новые яркие лидеры, когда становится понятно, что протестные настроения в обществе нарастают, власть посчитала нужным восстановить графу "Против всех". Почему? По очень простой причине. Потому что аналитики говорят: многие наши соотечественники, сограждане голосуют за представителей оппозиции сплошь и рядом не потому, что этот конкретный кандидат в депутаты, мэры или президенты близок, симпатичен, вызывает доверие. Сплошь и рядом голосование носит протестный характер. За представителей оппозиции часто голосуют потому, что хотят выразить свое недоверие партии власти. В этих условиях возвращение графы "Против всех" - это раскол протестного электората, это возможность оттянуть, отнять у представителей оппозиции определенный, а в некоторых случаях довольно весомый процент голосов. Потому что я знаю достаточное количество людей, моих знакомых, друзей, которые голосовали за Навального в знак протеста. Потому что Навальный символизирует оппозицию, протестное движение. Если бы была графа "Против всех", думаю, что некоторые из них поставили бы галочку именно в этой графе.

У нас под каждую избирательную кампанию меняется избирательное законодательство, и это началось еще в советское время (с 1989 года). В 89-ом году были одни законы, в 90-м - другие, в 93-м - третьи. И пошло поехало: каждая избирательная кампания сопровождалась внесением каких-то изменений в законодательство. И все это происходит по одной причине: у нас нет устоявшихся демократических институтов. А если говорить серьезно: у нас вообще нет демократических институтов как таковых - у нас есть фикция, иллюзия, театр демократии. А реальная политика осуществляется за кулисами, за сценой. Мы можем о ней судить только по результатам. А как это делается - полная закрытость. Мы ничего реально не знаем о будущих выборах, например, в Госдуму. По каким они будут проходить правилам, какие будут участвовать партии, какой будет избирательный барьер, - мы ничего не знаем. Каковы будут следующие выборы президента? Кто будет допущен к этим выборам? Будут ли опять рокировки тандема и прочее? Мы ничего об этом не знаем. Все договоренности, решения принимаются кулуарно. Власть манипулирует обществом. Общество не нашло рычагов и механизмов реального влияния на власть.

В.КАРА-МУРЗА: Спасибо. Напомню, что наш гость политик Илья Константинов - бывший народный депутат РСФСР. Продолжаем наш выпуск.

Профессиональное телесообщество обсуждает итоги конкурса на вакантную частоту во втором пакете цифрового вещания. Фаворитами конкурса выступали телеканалы "Дождь" и "Спас". В результате заветное место в общероссийском эфире получил общественный православный канал "Спас", на 51% принадлежащий московской патриархии. По мнению Федеральной конкурсной комиссии по телерадиовещанию, "Спас-ТВ" представил по совокупности критериев лучшую концепцию вещания телеканала и ее технико-экономическое обоснование. Сожалеет, что не смог повлиять на решение комиссии, культуролог Даниил Дондурей:

- Я как член Федеральной конкурсной комиссии, к сожалению, не участвовал в этом заседании, был в отпуске. Но могу сказать, что канал "Спас" ближе официальной идеологии, чем телеканал "Дождь". И я думаю, ни у кого в стране сомнений на этот счет нет.

В.КАРА-МУРЗА: Иронически воспринял итоги конкурса экономист Сергей Алексашенко:

- У нас была честная конкуренция между телевизионными каналами, абсолютно прозрачная, объективное жюри, которое учитывало все параметры, включая финансовую устойчивость, включая способность производить самостоятельный контент, включая охват аудитории и так далее. Мне кажется, что выбор был сделан в пользу объективно сильнейшего предложения, которое тем более находится очень близко к позиции власти. Что говорить, чего греха таить, понятно, что канал "Спас", он, как и вся Русская православная церковь, во время всей своей истории будет поддерживать власть. Главная задача Русской православной церкви объяснять, что власть у нас сакральная и все, что она делает, правильно, а вы, холопы, слушайте и повинуйтесь. Поэтому, конечно, с точки зрения власти, такой канал нужен, важен и он несет гораздо более важную пропагандистскую задачу, нежели телеканал "Дождь", который сеет смуту, разброд в головах и заставляет людей задумываться над тем, что происходит вокруг.

В.КАРА-МУРЗА: Результаты конкурса выглядят вполне логично с точки зрения журналиста Николая Сванидзе:

- Любой человек в здравом уме и трезвой памяти не мог предположить, что в дуэли за чистоту между оппозиционным "Дождем" и официозным "Спасом" может победить "Дождь". Так просто не бывает. "Спас" - это телеканал, который непосредственно обрабатывает, окучивает главную ядерную аудиторию Владимира Владимировича Путина, его ядерный электорат. Поэтому, конечно, "Спас" должен был победить. Это очевидно. Естественно, его экономические и менеджерские предложения, несомненно, были гораздо более яркими, серьезными, чем предложения любого другого канала, который бы с ним конкурировал, не говоря уже о "Дожде".

В.КАРА-МУРЗА: Показательным считает результаты конкурса писатель Виктор Шендерович:

- Поражение канала "Дождь" в конкурсе за общефедеральную частоту и тем более проигрыш каналу "Спас" внятно показывает направление, в котором нас ведет сегодняшняя администрация: от либерализма в сторону самых тяжелых форм ортодоксальной религии. Мне кажется, что это очень симптоматично. И это не поражение канала "Дождь", разумеется, потому что качество работы совершенно несравнимо в пользу "Дождя". Это поражение российского общества, у которого никто не спрашивает.

В.КАРА-МУРЗА: Собственный взгляд на ситуацию у писателя Михаила Веллера:

- Я думаю, что телеканал "Дождь" должен быть благодарен по самое не могу родному российскому государству и его властям за то, что его еще не придушили, а дают существовать, приглашать деятелей оппозиции, и там эти деятели оппозиции говорят буквально, что хотят. И все, кто могут принимать канал "Дождь", его принимают и внимательно слушают, внимательно смотрят и проникаются оппозиционными настроениями. А еще претендовать на что-то федеральное? Нет, это правильно, это хорошо, это прекрасно. Посмотрим, как все изменится, но то, что никуда дальше не пустили, это совершенно нормально. Вот сделали шарику такую дырочку в левом боку, чтобы выходил лишний пар, уже и на этом большое спасибо.

В.КАРА-МУРЗА: В эфире программа "Грани недели", в студии Владимир Кара-Мурза. Продолжим наш выпуск через несколько минут.

В эфире программа "Грани недели", в студии Владимир Кара-Мурза. Продолжаем наш выпуск. 20-летие октябрьских событий 93 года в Москве вызвало целый шквал эмоций, проявивших неожиданную остроту, казалось бы, подробно обсужденной темы. Однако страсти вокруг штурма Останкино и расстрела парламента спустя 2 десятилетия ничуть не улеглись. Подтверждением тому и целая обойма документальных телепремьер, рассчитанных на общественную дискуссию. Многие медиаперсоны и даже журналистские коллективы открыто заявили о смене прежних оценок октября 93 года. По-прежнему невозможным считает предотвращение той кровавой развязки писатель Дмитрий Быков:

- После августа 93 года, когда ситуация дошла до последней остроты, предотвратить это было уже нельзя. А в феврале, марте, апреле, когда еще можно было принять такие меры - принять их было некому. К сожалению, боюсь, что все случившееся было для тогдашней российской демократии неизбежно, как довольно страшный ожог и довольно важный опыт.

В.КАРА-МУРЗА: Исчерпанность возможности мирного исхода противостояния ветвей власти была очевидна экономисту Сергею Алексашенко:

- Постольку, поскольку я в то время работал в правительстве в Минфине, я знаю, что со стороны президентской Администрации, со стороны правительства было много попыток переговоров на разных уровнях. И, конечно, никто ни в Кремле, ни в правительстве не хотел вооруженного конфликта. Тем более стрельбы в центре Москвы. Поэтому, теоретически переговоры, наверное, были возможны, но когда одна сторона категорически отказывается от переговоров, будучи уверенной в том, что она сильнее, то переговоры в такой ситуации вести крайне тяжело. Мне не было известно ни тогда, ни сейчас ни одного случая, когда хотя бы минимальная договоренность достигалась. В лучшем случае некие такие тактические паузы, но, честно говоря, переговорный процесс провалился полностью.

В.КАРА-МУРЗА: Доверять недоброжелателям Ельцина склонен журналист Максим Шевченко:

- Ельцин вел к этому, к стрельбе. Он изначально хотел стрельбы, он изначально подразумевал, что только насилием можно, он хотел убить Хасбулатова и Руцкого. Он дал Коржакову такой приказ. Коржаков об этом публично заявил, что ему был приказ убить лично, не выпустить живыми из парламента Руцкого и Хасбулатова. Это было достаточно жестокое противостояние.

В.КАРА-МУРЗА: Столкновением идеологий до сих пор считает события 93 года культуролог Даниил Дондурей:

- Тогда просто была ошибка. Первая большая настоящая ошибка советской цивилизации, с постсоветской, с рыночной, современной. И я думаю, что альтернативы этому не было. Потому что дискуссий серьезных на эту тему нет до сих пор. Просто молодые люди и политики ждут, пока коммунистическое сознание умрет, а оно не умирает. Оно приспосабливается, оно осваивает и "Народный фронт", и "Единую Россию", и "Справедливую Россию", и все другие партии (подавляющее большинство официальных). То есть дело парламента живее всех живых сегодня. И поэтому эта стрельба, которая вызвана, как известно, была как раз людьми парламента (баркашовцами), всеми теми - это провокация. Она, по крайней мере, остановила меньшим кровопролитием гигантское кровопролитие, которого, мне кажется, последующие 20 лет удалось избежать.

В.КАРА-МУРЗА: Остроту восприятия событий сохранил писатель Михаил Веллер:

- Впечатление было нереальное. Я это все смотрел через финское телевидение, в трансляции ВВС. И у меня, и у тех, кто сидел рядом, были квадратные глаза. Невозможно было поверить в то, что это на самом деле. Думаю, что, конечно же, делать этого было ни в коем случае нельзя. Это был акт гражданской войны, это был акт силового государственного переворота, и мы до сих пор огребаем его последствия и огребать будем еще неизвестно сколько.

В.КАРА-МУРЗА: Неизбежным считал драматический финал противостояния писатель Виктор Шендерович:

- Стрельба с Краснопресненской набережной по Белому дому - это, конечно, не было моей мечтой, а я не так себе представлял жизнь родного города, разумеется. Но то, что после 2 и 3 октября должно было наступить 4, это, безусловно. Была начата гражданская война, была пролита кровь в большом количестве. Верховный совет развязал гражданскую войну в России, пытался развязать. Эта попытка была подавлена Ельциным. У Ельцина много политической вины и до и после этой ситуации, но это было сделано правильно.

В.КАРА-МУРЗА: Смотреть на ситуацию в историческом контексте призывает журналист Николай Сванидзе:

- Стрельба из танков по парламенту была финальным аккордом в ситуации, которая сложилась 3-4 октября 1993 года, а на самом деле сложилась гораздо раньше, когда началось двоевластие, когда пошло противостояние между Ельциным и Верховным советом. Ельцин был законно избранным президентом, а Верховный совет отражал еще советские реалии, то есть реалии уже умершей, несуществующей страны. И, согласно советским законам, которые продолжали действовать, не были отменены, вся была у Верховного совета, у Хасбулатова. Они сами предлагали законы и сами их принимали. И в этой ситуации у Ельцина практически не было иного выхода: либо он отдает власть этим людям (Хасбулатову и стоявшим за ним, в общем, уже абсолютно откровенно фашистским силам), либо он применяет сам силу. Он ее применил. И тогда, я напомню, было знаменитое письмо представителей российской интеллигенции. Подписали замечательные писатели, поэты, которые осуждали Ельцина не за применение силы, а за то, что он долго тянул с этим применением силы. Потом люди, которые были в Белом доме, были против Ельцина, они были амнистированы. Я думаю, что если бы они победили, амнистии бы не было.

В.КАРА-МУРЗА: Напомню, что гость нашей студии политик Илья Константинов - бывший народный депутат РСФСР. Скажите, пожалуйста, Илья Владиславович, почему 20 лет назад расстрел парламента остался единственным способом диалога власти с осажденным Верховным советом?

И.КОНСТАНТИНОВ: Я хочу сказать, что диалог с Верховным советом исполнительная власть прервала существенно раньше. Дело в том, что президент Ельцин пошел на конфронтацию с Верховным советом и со Съездом народных депутатов еще в конце 92 года. Помните, все эти ситуации с самоутверждением Гайдара на посту премьера, с ожесточенными спорами, возникающими вокруг экономической политики, с жесткими, страстными дискуссиями по поводу характера приватизации. Так вот уже тогда Борис Ельцин отказывался идти на конструктивный диалог с народными избранниками, предпочитая различные формы давления, выкручивания рук. А я напомню, что тогда в 93 году тотальная травля Верховного совета, Съезда народных депутатов, охаивание нас, приклеивание ярлыков. Не помните, например, такой замечательный в кавычках ярлык "красно-коричневое чудовище"? Вот это я очень хорошо помню, потому что эти слова были обращены ко мне. Меня неоднократно называли в то время "красно-коричневое чудовище". Так вот, наклеивание ярлыков, формирование стереотипов у общества, образа врага в лице законодательной власти, - все это создавало благоприятные условия для расправы с Верховным советом, со Съездом народных депутатов, которая и произошла 3-4 октября 93 года. Я принимал участие во всех значимых событиях, я 3 числа был на этом митинге, который происходил в районе Октябрьской площади, с которого и началось вот это резкое обострение ситуации, прорыв оцеплений движения колонны по направлению к Белому дому. Я был и у мэрии, где прозвучали первые выстрелы, где появились первые жертвы, я был у телецентра в Останкино и, естественно, 4 октября я был в Доме советов до самого конца, пока нас всех не вывели из здания. Так что все это происходило не только на моих глазах, а при самом непосредственном моем участии. Ведь сегодняшняя Россия, сегодняшнее государство, сегодняшний политический режим - это прямое продолжение, это детище того самого октябрьского переворота 93 года. Ведь именно тогда создавалось нынешнее российское государство и все его основные политические институты, все они родом оттуда. И Государственная Дума, которую сейчас называют "бешеным принтером", и бессильный пародийный Совет Федерации, и всемогущая Администрация президента, и конституционный орган, который на самом деле сосредотачивает в своих руках гигантскую власть, и институт преемничества, который был введен еще Борисом Николаевичем Ельциным, и манипуляция общественными организациями, партиями, - все это родом из событий 20-летней давности. И знаете, за 20 лет общество убедилось в том, что тогда в 93 году Россия пошла не тем путем. Сознание этого факта, на мой взгляд, и заставляет сегодня общество переоценивать события 20-летней давности, пересматривать их и находить там истоки тех поражений, тех трагедий, тех тупиков, с которыми мы столкнулись сегодня.

В.КАРА-МУРЗА: Спасибо, напомню, что гость нашей студии политик Илья Константинов - бывший народный депутат РСФСР. Продолжаем наш выпуск.

Президентский Совет по правам человека осудил арест фотографа Дениса Синякова, снимавшего акцию активистов Гринпис у платформы "Приразломная". По мнению членов совета, выдвинутые фотокорреспонденту обвинения напрямую нарушают закон о прессе, поскольку Синяков не участвовал в мероприятии Гринпис, а лишь исполнял свой профессиональный долг. "Арест и предъявление обвинений в пиратстве Денису Синякову мы однозначно расцениваем как давление на средства массовой информации", - отмечается в заявление Совета. Попранием профессиональных прав считает наказание журналиста историк Николай Сванидзе:

- Фотограф, он фотограф, он не участвовал в нападении, ни в чем не участвовал. Он просто занимается своей работой, он фотографирует. За что к нему применять репрессии, я не понимаю.

В.КАРА-МУРЗА: Глава СПЧ Михаил Федотов выступил против уголовного преследования экоактивистов судна "Arctic Sunrise", поскольку правоохранители не имели оснований обвинять в пиратстве людей, проводивших мирную акцию в защиту экологии Арктики. Тем не менее, в четверг 3 октября следователи обвинили в пиратстве и попытке захвата "Приразломной" весь экипаж судна, насчитывающий 30 человек, в том числе и фотографа Дениса Синякова. Абсурдная ситуация очевидна журналисту Галине Тимченко:

- Если фотограф фотографирует, например, в кабине поезда, по разрешению машиниста, и в этот машинист совершает аварию, это не означает, что фотограф был соучастником аварии.

В.КАРА-МУРЗА: О специфике журналистского ремесла считает нужным напомнить писатель Михаил Веллер:

- По всем международным законам журналист, который находится где бы то ни было, хоть в боевых действиях, хоть где и который все это фиксирует на кинокамеру, на фотокамеру, на магнитофонную пленку, соучастником не является. Суду, как соучастник действий не подлежит, и прихватывать его абсолютно не за что. Но у нас можно прихватить любого. Позвонят, прикажут, будет сидеть. Позвонят, прикажут, не будет сидеть. Это называется у нас правосудие.

В.КАРА-МУРЗА: Журналисты во все времена были неприкосновенными, напоминает культуролог Даниил Дондурей:

- Даже во время войны журналистов старались не трогать, потому что они не солдаты. Журналисты информируют мир, в том числе и твою сторону о том, что происходит, то есть они информируют и Кремль, и зарубежное общество, и российское общество, и этих самых экологически переживающих людей во всем мире о том, что происходит. Они - свидетели событий, и превращать свидетелей в преступников, мне кажется, неправильно. Притом, мне кажется, даже ослушаться в России оценки президента страны тем более неправильно, который говорит: "Ну они же не пираты".

В.КАРА-МУРЗА: Своеобразие российского правосудия отмечает экономист Сергей Алексашенко:

- Проблема российского суда (и в данном случае фотографа и нападения на буровую платформу "Приразломная") связана с тем, что российский суд всегда делает суждения, которые в 99% случаях совпадают с позицией органов обвинения - следствия и прокуратуры. И вот здесь, мне кажется, кроется ключ проблемы, что там нет суждения, а есть поддержка позиции обвинения. И это является главной задачей для реформы суда.

В.КАРА-МУРЗА: Неправильным считает затеянный в Мурманске процесс писатель Дмитрий Быков:

- Для этого суда нет принципиальной разницы между фотографом, экологом или любым другим мирным гражданином. Все они потенциальные враги.

В.КАРА-МУРЗА: Не удивлен скандальным решением суда писатель Виктор Шендерович:

- Сам вопрос о российском суде давно уже стал риторическим. Суда нет никакого, есть их представления о целесообразности. Никто не сверяется с законом, все сверяются с тем, как бы сделать приятное вышестоящему начальству. Поскольку отвечают они перед ним, а не перед обществом. Никакого контроля со стороны общества нет, поэтому суд вправе трактовать работу фотографа Синякова хоть как государственный переворот, ничему не удивлюсь.

В.КАРА-МУРЗА: Напомню, что гость нашей студии политик Илья Константинов - бывший народный депутат РСФСР. Как вы считаете, Илья Владиславович, вправе ли суд трактовать работу фотографа Синякова на судне экологов как соучастие в нападении?

И.КОНСТАНТИНОВ: Знаете, я вообще, честно сказать, ошеломлен вот этой ситуацией с предъявлением гринписовцам обвинения в пиратстве. Честно скажу, я не знаю, были ли такие прецеденты в последние годы в мировой практике, я о таком не слышал. Я знаю, что у Гринписа бывали конфликты с властями различных государств, но, насколько мне известно, обвинение в пиратстве им еще никогда не предъявлялось. И сам по себе уже этот факт максимального подъема планки ответственности, максимального давления на Гринпис, демонстрации безразличия к мировому общественному мнению, честно говоря, вызывает тревогу. А то, что еще и фотографа к этому приплели, это, на мой взгляд, жест символичный. Это демонстрирует то, что власти намерены разбираться не по-детски со средствами массовой информации, которые сделают хотя бы намек на освещение деятельности общественных организаций, по той или иной причине не угодных властям.

Единственный способ остановить вот эту карательную операцию - мощнейшая кампания протестов, действительно всеобщая кампания протестов, в которую, конечно, в первую очередь, должны включиться СМИ, защищая своего товарища, своего коллегу. От СМИ сегодня зависит очень многое, от журналистов в этом деле зависит сегодня почти все. Вот это атомизированое, раздробленное общество, оно и связывается сегодня воедино, мобилизуется и способно еще к какой-то жизни, только благодаря информации, благодаря СМИ, благодаря журналистам. Перережьте эти последние ниточки, и мы упадем в новый тоталитаризм. Именно дело Гринпис привело меня к выводу, что российские власти демонстративно идут на конфронтацию не только с российской, но и с мировой общественностью, показывая, что нам, грубо говоря, сам черт не брат. Это, конечно, еще не Северная Корея, это, конечно, еще не семья Кимов, но явный дрейв в этом направлении. И не удивлюсь, если по завершению сочинской Олимпиады, когда руководителям Российской Федерации на мнение мирового сообщества будет еще в большей степени наплевать, мы получим от властей еще несколько сюрпризов такого же рода.

В.КАРА-МУРЗА: Большое спасибо вам за участие в нашей сегодняшней программе. Напомню, что гостем нашей студии был политик Илья Константинов - бывший народный депутат РСФСР.

Наводнение в Сочи, в ходе которого был зафиксирован подъем воды до предельно возможных отметок, стало хорошей проверкой для местных спасательных служб. Согласно заявлению МЧС, все жители города были предупреждены о возможной угрозе, а в некоторых районах специалисты ведомства эвакуировали жителей. Однако во многом рукотворное бедствие заставило задуматься о правильности выбора места для предстоящей через 4 месяца Олимпиады. Профессиональное чутье авторов сомнительной идеи только теперь оценил писатель Михаил Веллер:

- Место для зимней Олимпиады российским правительством, Олимпийским комитетом было выбрано безошибочно. Это наилучшее место в России для вкладывания и кражи максимального количества денег. Если бы это было на Урале, где и так много снега, и горы, то денег понадобилось бы меньше. А вот в Сочи, вот это здорово! Вот это да! Я вам скажу, жалко, что наводнение было маленькое, потому что если бы смыло вообще все, то все те, кто наворовал миллиарды на олимпийском строительстве, сказали бы: "Вот видите, мы все уже сделали, но это смыло стихией". Иногда мне кажется, что они специально с кем-то договорились, чтобы вызвать в Сочи наводнение.

В.КАРА-МУРЗА: Наперекор элементарной логике пошли организаторы игр, по мнению журналиста Галины Тимченко:

- Олимпиада в Сочи – это что-то сродни БАМу. Я еще помню как Байкало-Амурская магистраль и все такое, то есть против всех законов природы. Молодые горы, сложный рельеф местности, субтропики, недостаточная, наверное, все-таки высота для стабильной погоды, не всегда бывает снег. Все против. Это какая-то великая стройка коммунизма. Было ли это ошибочно на самом деле, не мне судить, я не знаю. Мне кажется, что неправильно было проводить Олимпиаду именно в Сочи. Где? Ответа не дам, но мне не нравится эта идея - слишком много проблем.

В.КАРА-МУРЗА: Не устает удивляться происходящему историк Николай Сванидзе:

- Я вообще не понимаю этого места для зимней Олимпиады. Сочи - это летний курорт. По-моему, устраивать в летнем курорте зимнюю Олимпиаду - абсурд. Я бы хотел, чтобы Олимпиада прошла нормально, чтобы она прошла спокойно, чтобы она доставила радость людям, но выбор именно этого города для этого мероприятия для меня остается загадкой.

В.КАРА-МУРЗА: Только практика способна подтвердить правильность выбора места для Олимпиады, считает экономист Сергей Алексашенко:

- Нужно ли было проводить Олимпиаду в субтропиках? Вы знаете, на самом деле для зимней Олимпиады, она делится как спортивные соревнования на 2 части: то, что проводится под крышей, и то, что проводится на открытом воздухе. Вот то, что проводится под крышей, можно проводить, где угодно, хоть в пустыне Сахара, а можно в Антарктиде. Вот, собственно, Дворец спорта, в котором есть искусственный лед, его действительно можно поставить в любой точке земного шара, даже на плавучем острове. Можно на Луну запустить и там провести, и поэтому вот в этом отношении, мне кажется, нет никаких ограничений. А вот что будет с Красной поляной, с этим горнолыжным кластером, будет ли там снег, будет ли там погода, которая позволит провести соревнования, вот это, конечно, фактор очень сильной непредсказуемости, неочевидный. Поэтому я думаю, что ответ на этот вопрос дать невозможно.

В.КАРА-МУРЗА: Символичным выглядит все, касающееся Олимпиады, в глазах писателя Дмитрия Быкова:

- Мне кажется, что вообще Сочи не подходит для этого совсем, но это прекрасный символ. Зимняя Олимпиада в субтропиках - это ровно то, что олицетворяет все меры сегодняшней власти.

В.КАРА-МУРЗА: Принципиальным считает решение о проведении Олимпиады именно в Сочи культуролог Даниил Дондурей:

- Многим был сразу же странен выбор: тропики и зима. Но, может быть, это какая-то русская культурная чрезвычайщина особая: из бани в снег. И вот это "из бани в снег", в конце концов (наоборот здесь: из снега в баню субтропиков), это, может быть, такая русская забава. Очень много функций у этого Сочи. Это империя, это способность потратить 50 миллиардов долларов, это превращенные войны: мы в Сочи должны разгромить весь мир. Это же война, только в виде спорта.

В.КАРА-МУРЗА: Это все о главных новостях уходящих 7 дней. Вы слушали программу "Грани недели" на волнах радиостанции "Эхо Москвы". В студии работал Владимир Кара-Мурза. Всего вам доброго.