Грани недели - 2008-07-04

В. КАРА-МУРЗА: Здравствуйте. В эфире телеканала RTVi и радиостанции "Эхо Москвы" еженедельная программа "Грани недели". В студии Владимир Кара-Мурза. Смотрите и слушайте обзор важнейших событий прошедших семи дней и мнения экспертов и гостей наших прямых эфиров.

Итак, в сегодняшнем выпуске:

"Новые обвинения экс-владельцам ЮКОСа на фоне идиллического прощания с госслужбой лояльного олигарха Романа Абрамовича";

"Цветная революция" в Монголии как недосягаемый пример для подражания российской непримиримой оппозиции";

"Судьба Общественного центра имени академика Сахарова демонстрирует степень безразличия соотечественников к будущему страны";

"90 лет назад мятеж левых эсеров обрек Россию на долгие десятилетия однопартийной монополии";

"Почему партия "Яблоко" не присоединяется к судебным искам об отмене итогов парламентских выборов";

"Наши виртуальные персонажи Хрюн и Степан натыкаются на острые углы современной российской действительности".

В. КАРА-МУРЗА: В канун саммита "Большой восьмерки" на Хоккайдо президент Медведев развеял призрачные надежны на перемены к лучшему в судьбах экс-владельцев ЮКОСа. Он уклонился от ответа на прямой вопрос зарубежных журналистов о своей позиции по делу Ходорковского, сказав лишь, что позиция может быт только у правоохранительных органов. Сигнал из прокуратуры не заставил себя ждать.

1 июля отдел взаимодействия с прессой Следственного комитета сообщил о том, что предъявлено новое обвинение Ходорковскому и Лебедеву, которым вменяют похищение почти 350 млн тонн нефти в 1998-2004 гг. Адвокаты не могут понять, в чем состоит новизна обвинения. В 145-страничном документе новых эпизодов нет, квалификация действий обвиняемого не изменена, текст прежнего постановления от 3 февраля подвергся несущественной переработке. Владелец и главный редактор "Независимой газеты" Константин Ремчуков возмущен происходящим.

К. РЕМЧУКОВ: "Я вообще не понимаю адвокатов или тех людей, которые ведут Ходорковского в общественном сознании, почему они не опубликуют на страницах газет, буквально даже на правах рекламы, в основных газетах. Вот одна страница показывает баланс компании во время Ходорковского – сколько добывали, сколько платили, сколько налогов платили, какая цена была, а другая страница – что ему предъявляют, какие претензии, в чем обвиняют. Мне кажется, поскольку я помню, что уже после ареста Платона Лебедева, я помню, что высшие должностные лица государства говорили о том, что у них нет претензий к компании ЮКОС. Они ж не с Луны свалились. К этому моменту компания ЮКОС предоставляла свою отчетность бухгалтерскую. Все люди видели. И если высшие руководители страны говорят, что нет претензий, потом в ходе следствия такие претензии появились, то все равно надо смотреть на цифры".

Бывшие сотрудники ЮКОСа считают, что появление нового обвинения свидетельствует о стремлении следствия приостановить ознакомление обвиняемых со 140-томным делом, длящееся уже более года, чтобы добавить в него новые доказательства вины Ходорковского и Лебедева. Президент Института энергетической политики Владимир Милов не питал особых иллюзий.

В. МИЛОВ: "У меня лично не было особых надежд на досрочное осовбождение Ходорковского. Я считаю, что многие люди поторопились с оптимизмом в этом плане. И в этом смысле, поскольку второе дело раскручивалось какое-то время, оно находилось в спящем режиме, я не удивлен, что рано или поздно те, кто хочет и дальше продвигать дело Ходорковского, они проявили себя и обвинение теперь официально предъявлено".

Самих Ходорковского и Лебедева предупредили, что на днях с ними, возможно, также проведут дополнительные следственные действия. На вопрос находящихся в Чите адвокатов о том, какие именно действия, следователи ответили, что команды из Москвы по этому поводу еще не получали. Глава думского комитета по безопасности Владимир Васильев не ищет в новом наборе обвинений несокрушимой убедительности.

В. ВАСИЛЬЕВ: "Обвинения должны быть построены не на убедительности для аудитории, для меня, для вас. Они должны быть построены, опять же, на фактах, которые представляет сторона обвинения, иначе это уже не правовое государство. Поэтому с этой точки зрения я думаю, что были основания предъявлять обвинения, и есть механизм обжалования обвинения, и естественно, есть процедура оценки собранных доказательств, насколько это все убедительно. Еще раз повторяю, мне трудно судить, потому что я юрист. В отличие, может быть, от просто собеседника не могу оперировать теми категориями, которые для меня, как для юриста, представляют ценность не формальную, а существенную. Я бы сказал – основополагающую. Потому что мне самому не нравится многое в работе судов, но решение суда должно быть законным, иначе мы зайдем опять в понятия и до правового государства будет очень-очень далеко".

Как попытки задержать Ходорковского в тюрьме воспринимаются неоднократные взыскания, которые накладываются на него в Читинской колонии. В 2007 году Ходорковскому был объявлен выговор за то, что возвращаясь с прогулки, он не держал руки за спиной. Это произошло за 10 дней до половины назначенного ему срока. Это означало, что заключенный лишается права добиваться условно-досрочного освобождения. На Ходорковского накладывались и другие взыскания, но всех их суд признал незаконными. В настоящее время действует только взыскание "за руки". На прошлой неделе стало известно, что адвокаты подготовили заявление с просьбой об условно-досрочном освобождении Ходорковского. Решение о его подаче должен принять сам заключенный. Новый оборот дела ЮКОСа добавляет азарта всем его искренним болельщикам подобно Константину Ремчукову.

К. РЕМЧУКОВ: "Новые обвинения, это некое осложнение процесса, но тем не менее добавляет драматизма. Когда все получится, я надеюсь, удачно и Ходорковский будет досрочно освобожден, то радость будет еще больше, потому что удалось выскочить как бы из еще очередной сложной ловушки".

В. КАРА-МУРЗА: Приятно контрастирует с судьбой Ходорковского биография его несостоявшегося партнера по нефтяному бизнесу Романа Абрамовича. Указом президента он со второй попытки освобожден от обременительной должности губернатора Чукотки.

В последние годы губернатор Чукотки откровенно тяготился креслом хозяина самого восточного региона России. Все политические амбиции и бизнес-проекты, сопровождавшие этот альянс, давно реализованы. Но то, как была произведена неизбежная отставка, вызвала понятную иронию Виктора Шендеровича.

В. ШЕНДЕРОВИЧ: "Мы же ждали, что президент освободит одного олигарха. Вот, президент освободил одного олигарха. Это у нас такая либерализация случилась. А если серьезно, то эту епитимью сняли с Романа Аркадьевича. Чукотка была, конечно, общественной нагрузкой. Он должен был там тратить свои деньги по взаимной договоренности с властью. Власть забудет о "лихих 90-х", в которых Роман Аркадьевич делал свое богатство таким же образом, как Ходорковский, и думаю, не лучше и не хуже, а в каком-то смысле, безусловно, и хуже. А он будет подкармливать Чукотку из своих средств. Эта епитимья с него снята. Он теперь на свободе".

Будущее приграничного с Америкой субъекта Российской Федерации отныне выглядит туманным. Но по убеждению члена Общественной палаты Максима Шевченко экс-губернатор Чукотки сполна исполнил свой долг перед населением края.

М. ШЕВЧЕНКО: "Абрамович создавал ситуацию, при которой та часть населения, которая там просто оказалась вследствие советского времени для каких-то работ и эти работы прекращены, она могла оттуда уехать. Но есть люди, которые хотят там жить. И говорят, что эти люди там очень даже неплохо живут, что им созданы какие-то рабочие ситуации, отношения с Аляской, с Америкой и так далее. Так что, я думаю, что последствия – я сам не видел, но рассказывают люди, которым я доверяю, – что последствия его деятельности можно оценить на пять с плюсом".

В. КАРА-МУРЗА: Читатели либеральной прессы не могли на минувшей неделе обойти вниманием нечастый на ее страницах человеческий документ: открытое письмо Ирены Лесневской президенту России в защиту опальной изгнанницы и репортера Натальи Морарь.

Редакция еженедельника "Нью Таймс" продемонстрировала весь спектр иллюзий, сопровождающих фигуру нового президента, публикуя в свежем номере обращение своего главного редактора к Дмитрию Медведеву. В нем издатель журнала Ирена Лесневская просит главу государства предоставить российское гражданство журналистке этого издания Наталье Морарь, которой запретили въезд в Россию. Позицию редакции изложила в радиоэфире заместитель Ирены Лесневской Евгения Альбац.

Е. АЛЬБАЦ: "Теперь что касается обращения Ирены Лесневской, главного редактора и издателя журнала "Нью Таймс". Для президента решение этого вопроса не менее важно, чем для Морарь. В стране перестала существовать судебная ветвь власти, и дело Ходорковского еще одно тому свидетельство. Между тем в стране перестал действовать Основной закон – Конституция Российской Федерации. Между тем Основной закон, Конституция – это наш контракт, наш договор с властью. Нас, граждан, с властью. Если власть перестает соблюдать ею же издаваемые законы и перестает соблюдать Основной закон, а у нас Конституция прямого действия, то в этом случае граждане имеют право сказать: "Мы, ребята, выходим из договора с вами".

"Я надеюсь на человека, который одним росчерком пера может исправить некоторые ошибки, - заявила Лесневская в эфире "Эха Москвы". – Я готова подписаться под каждым словом из того, что он за последние месяцы говорил. Если эти слова начнут наконец превращаться в дела, почему бы не начать с этого дела?" Лесневская назвала дело Морарь не "просто ошибкой", а "беспределом по отношению к молодому человеку, который выполнял свой профессиональный долг, писал о коррупции". По словам Лесневской, она чувствует свою вину за то, что работа в журнале "Нью Таймс" испортила человеку жизнь. Именно публикации в этом издании сделали молодого автора персоной нон грата, и любому непредвзятому журналисту, подобно Леониду Млечину, понятно, о каких статьях Натальи Морарь может идти речь.

Л. МЛЕЧИН: Речь идет о тех публикациях, в которых поименно назывались люди, которые вольно распоряжаются деньгами и делают так, что они оказываются не в государственных карманах. Поскольку я не видел ни одного опровержения и не слышал ни одного опровержения, то я, как и всякий читатель, могу исходить из того, что там написана правда. А если это так, тогда понятно, почему было сделано все, чтобы она исчезла с территории России. Если бы люди, которые считают, что они обижены, заявили бы, что это не так, может быть, подали бы на нее в суд, представили бы в суд доказательства того, что они не имеют к этому никакого отношения, что она, скажем, их оклеветала, тогда было бы другое дело. Поскольку не было ничего, остается предполагать, что она написала правду".

Журнал "Нью-Тайм" заявил, что никакой другой деятельности в России, кроме журналистики и учебы на факультете социологии МГУ, Наталья Морарь не занималась, а ее статьи публиковались в легальном российском журнале. Евгению Альбац возмущает отказ властей в праве истца на правосудие.

Е. АЛЬБАЦ: "Нам отказывает Мосгорсуд. И Мосгорсуд опять ссылается на документ для служебного пользования и нарушает следующую статью Конституции, 46-ю, отказывая Морарь в праве на правосудие. Вот это кошмар, и это кошмар, который не только для нас плох, как для граждан, но для власти представляет колоссальную угрозу".

Расследования Натальи Морарь были посвящены тому, как высокопоставленные российские чиновники, близкие к контролируемым Кремлем нефтяным компаниям и руководству службы экономической безопасности ФСБ, отмывают деньги через российский банк "Дисконт" и австрийский "Райффайзенбанк". Отсутствие законных оснований на произведенное в отношении журналистки поражение в правах дает ее коллеге Леониду Млечину повод для оптимизма.

Л. МЛЕЧИН: "Рано или поздно ей надо предоставить гражданство. Она вышла замуж за гражданина России. По законам – имеет право. Российское государство взяло на себя обязательство следить за тем, чтобы семьи воссоединялись. Так что рано или поздно это придется сделать. Можно это оттягивать некоторое время, но дальше это уже перейдет тогда в категорию дел, которые будут прецедентом и в Европе, и всякий раз российское государство будет получать неприятные замечания. Так что лучше немножечко преодолеть ведомственные интересы, дать гражданство и сделать вид, что ничего не было".

В. КАРА-МУРЗА: Российское общество рискует лишиться уникального очага современной политической культуры и подлинного островка свободомыслия – музея-центра имени Академика Сахарова. Не ограничиваясь уголовным преследованием его сотрудников, власть целенаправленно отрезает скудные источники финансирования их работы. Репортаж Алексея Верчука.

А. ВЕРЧУК: Из-за хронического безденежья Музей и Общественный центр имени Сахарова под угрозой закрытия. Каждый месяц музею недостает около 350 тыс рублей, поэтому директор музея Юрий Самодуров решился на отчаянный шаг – попросил граждан о добровольной финансовой поддержке.

Ю.САМОДУРОВ: "В ноябре прошлого года нас спасли два москвича, фамилии они просили не называть, но благодаря им мы смогли проработать до конца года".

А. ВЕРЧУК: Обращение Самодурова к гражданам поддержали правозащитники и политики Сергей Ковалев, Лев Пономарев, Гарри Каспаров и Борис Немцов. По словам лидера Объединенного Гражданского Фронта Гарри Каспарова, рассказ Самодурова об анонимности благотворителей лучше всего говорит о том, в какое положение попала страна.

Г. КАСПАРОВ: "Сегодня в России страшно признаться, что ты помогаешь Музею имени Сахарова. То есть, конечно, самое главное, видимо, покупать яйца Фаберже. Теперь вопрос: что является наследием духовным – яйца Фаберже или труды и жизнь Андрея Дмитриевича Сахарова?"

А. ВЕРЧУК: Как заявил Борис Немцов перед пресс-конференцией, он договорился с Каспаровым помогать музею материально до конца года.

Б. НЕМЦОВ: "Мы взяли на себя обязательство вместе с Гарри Кимовичем вносить в бюджет музея ежемесячно где-то 25 тыс рублей до конца года. Каждый, естественно. У нас бюджет разный с Каспаровым. Пока, по крайней мере. И я считаю, что такие пожертвования или от граждан, или, может, от маленьких предприятий, средних предприятий, это ровно то, что нужно музею. Музей должен, конечно, жить, но должен оставаться свободным и независимым".

А. ВЕРЧУК: Если добровольное финансирование наладится, то Музей имени Сахарова станет первым народным музеем – так считают правозащитники. Однако, если эта затея не найдет поддержки у россиян, то все работники будут уволены, а сам музей придется закрыть с 1 августа. В принципе, Музей имени Сахарова никогда не финансировался государством, однако денежные проблемы у музея начались после череды скандальных выставок, таких, как "Запретное искусство" и "Осторожно, религия!", которые спровоцировали широкий общественный резонанс, а само руководство подверглось из-за них уголовному преследованию".

В. КАРА-МУРЗА: В свое время академик Сахаров сыграл решающую роль в разрушении однопартийной монополии КПСС, настояв на отмене позорной 6-й статьи Конституции. А зарождалась эта монополия 90 лет тому назад, когда последняя союзница большевиков партия левых эсеров оказалась на нелегальном положении. Этой темой мы открываем серию специальных репортажей нашей программы.

СПЕЦИАЛЬНЫЙ РЕПОРТАЖ

90 лет назад в такие же июльские дни молодой российский парламент стал действующим лицом кровавой драмы. Потерпев поражение в политической дискуссии, активисты партии левых эсеров убили германского посла Мирбаха, арестовали Феликса Дзержинского и подняли мятеж. В ответ Ленин взял в заложники левоэсеровскую фракцию съезда Советов. Наступила роковая дата отечественной истории, по убеждению журналиста Максима Шевченко.

М. ШЕВЧЕНКО: "Народное представительство, которое революции всегда формируют как органическое свое содержание и продолжение революционной власти народа, было ликвидировано именно 6 июля 1918 года, первая дата. Потом последовательные шаги по дискредитации других партий, движений и так далее, да и самих Советов, собственно говоря, превратили страну сначала в инструмент одной революционной партии, а потом бюрократия и эту революционную партию сожрала, но начало этому процессу было положено именно 6 июля 1918 года".

В ходе двухдневного противостояния стороны проявили редкую непримиримость, по сей день удивляющую исследователей эпохи, и среди них Леонида Млечина:

Л. МЛЕЧИН: "Левоэсеровский мятеж был, наверное, самым драматическим эпизодом политической борьбы в нашей стране после Октябрьской революции. И поразительно, что главный убийца потом служил в ВЧК, человек, который соорудил взрывной заряд, потом возглавлял химические войска в Красной Армии. И пострадала тогда сразу же только сама Мария Спиридонова, глава левых эсеров, знаменитая женщина, чья судьба сложилась чудовищно. Она большую часть жизни провела в тюрьме и уже очень пожилым человеком была расстреляна в октябре 1941 года. Я думаю, что уничтожение многопартийной системы в Советском Союзе было запрограммировано. Избежать этого было невозможно, потому что люди, свершившие тогда переворот, считали, что только они несут в себе правду, что только они имеют право управлять государством и абсолютно не признавали других точек зрения".

Лишь в канун физического уничтожения всей партии к эсерам, по мнению Валерии Новодворской, пришло запоздалое прозрение.

В. НОВОДВОРСКАЯ: "К 6 июля в России уже никакой демократии не было. Вся демократия кончилась 7 ноября 1917 года. Считать демократией постыдное сотрудничество эсеров, которые предали все остальные партии и даже открыли учредительное собрание, зная, что кадеты объявлены вне закона, что их уже убивают, - ну, это такое отсутствие солидарности и такой политический эгоизм, что я и сказать не могу. Просто 6 июля пришел срок левых эсеров и Маруси Спиридоновой".

События июля 1918 года по наблюдениям политолога Константина Симонова проявили всю незрелость российской демократии начала ХХ века.

К. СИМОНОВ: "К сожалению, в тот период времени, в 1917-18 гг., очень много политических сил совершило очень большое количество политических ошибок. На самом деле уже после 1917 года было понятно, что никакой многопартийности в России не будет, и те события 6 июля, они исключительно только подчеркнули общий исторический тренд, который был заложен даже, может быть, еще до октября. То есть допустим октябрь, можно так сказать, живущие тогда допустили крах многопартийности в России".

С этим солидарен и Александр Проханов, подчеркивая фатальную неприспособленность России к многопартийности.

А. ПРОХАНОВ: "После краха монархии Россия погрузилась в хаос – хаос мятежей левоэсеровских, анархистских, в конце концов большевистского мятежа. И Россия не приспособлена для существования партий. Партии Россию превращают в арену страшной, тотальной, сокрушительной для страны борьбы, и рано или поздно этот либеральный плюрализм, о нем можно говорить даже по отношению к русским Средним векам, он захлебывается в кровавой междоусобице и к восстановлению опять авторитарного централистского режима, монархического или вождистского".

Журналист Владимир Познер винит в произошедшем в те дни категоричность большевиков.

В. ПОЗНЕР: "Если уж говорить о том, кто виноват, то это большевики, то есть это партия большевиков, которая, очевидно, изначально опасалась борьбы реальной, равной с другими политическими силами. Одно дело захват, вооруженных захват чего-либо, а другое дело отстаивание позиции в открытых спорах и дебатах. На самом деле большевики никогда не отличались этим умением и, вероятно, так или иначе, левоэсеровский мятеж – это повод. Но, я думаю, что в любом случае большевики добились бы того, что в конечном итоге в советской стране была бы однопартийная система".

Согласно трактовке Глеба Павловского, эсеры оказались невольными виновниками закручивания гаек в России.

Г. ПАВЛОВСКИЙ: "Я думаю, что левые эсеры не были виновниками, хотя мятеж был абсолютно дурацким. Они подставились, они дали большевикам и Ленину долгожданный повод для запрета второй партии в "многопартийном" так называемом правительстве".

Беда всех участников июльской драмы, по мнению Шода Муладжанова, в том, что они слишком увлеклись идейной борьбой.

Ш. МУЛАДЖАНОВ: "Тогдашние проблемы мелких партий и эсеров, которые не были уж таким мелким объединением, они связаны с тем, что в отличие от большевиков, они ушли в идейные конфликты между собой, а большевики сосредоточились на захвате власти и ее эксплуатации. Вот, мне кажется, это главное. Это же, кстати, произошло и не так давно в нашей стране опять, потому что то, что сейчас в структуре власти, это как раз следствие того, что нашлись ребята, которые занялись не спорами о том, как нам перестроить экономику, как нам решить социальные вопросы, а просто взяли и захватили власть".

В. КАРА-МУРЗА: В эфире программа "Грани недели". Мы вернемся в московскую студию после нескольких минут рекламы.

НОВОСТИ

В. КАРА-МУРЗА: Продолжаем наш выпуск. Напомню, что главные события в России и за рубежом анализируют эксперты программы "Грани недели" и я, Владимир Кара-Мурза.

Парламентские выборы в Монголии едва не обернулись гражданской войной. Непримиримая оппозиция попыталась использовать ситуацию для атаки на правящий режим.

События в Улан-Баторе во многом повторили сценарии "цветных революций", прокатившихся на наших глазах по всему постсоциалистическому пространству. Монгольская оппозиция, недовольная фальсификациями итогов парламентских выборов, вывела своих активистов на улицы. Введение чрезвычайного положения лишь усугубило ситуацию. Сенатор от Москвы Олег Толкачев одобряет твердость действующей в Монголии власти.

О. ТОЛКАЧЕВ: "То, что предпринимают сегодня монгольские власти, выглядит достаточно ясным, твердым. Есть, соответственно, позиция МИДа России, она опубликована. Сегодня, как я понимаю, она опубликована. И так, на глаз, нет ощущения, что монгольские власти допустят развитие всех этих событий по, скажем, киргизскому сценарию".

Остается открытым вопрос о том, какая страна окажется следующим адресом "цветной революции". Опальный экс-премьер правительства России Михаил Касьянов сомневается в том, что москвичи способны последовать примеру жителей Улан-Батора.

М. КАСЬЯНОВ: "Весь прошлый год на протяжении всего года власть демонстрировала всем гражданам, как она будет расправляться, как она будет наказывать за малейшие проявления свободомыслия. Те "марши несогласных" и публичное, демонстративное циничное избиение граждан за их конституционные права, использование прямых конституционных прав – свобода на мирную демонстрацию, подавлялись жесточайшим образом. Поэтому большинство граждан боится так протестовать. Поэтому власть сама волей-неволей фактически формирует условия для будущей революции".

В. КАРА-МУРЗА: В России попытку оспорить итоги думских выборов предпринимают лишь активисты Компартии и Союза правых сил, отстаивающие свою позицию в Верховном Суде. В стороне от схватки оказалась на этот раз демократическая партия "Яблоко", где не так давно сменилось руководство. Новой ситуации в этой некогда влиятельной организации посвящен репортаж программы.

Политическая биография партии "Яблоко" наглядна и поучительна. Причиной, приближавшей ее к тупику, Владимир Познер назвал неумение работать с гражданским обществом.

В. ПОЗНЕР: "Кризис партии "Яблоко" свидетельствует о неумении ведения политической борьбы, о неумении договариваться или с людьми аналогичных, в основном либеральных взглядов, и с теми, у которых совсем другие взгляды, я имею в виду – с властью. Все-таки политика предполагает это умение. Это же не орден меченосцев, это же не монахи. Это люди, которые должны убеждать многих других их поддержать, и должны быть на виду. Как мне кажется, партия "Яблоко" и не только, но вообще либеральные партии в России не научились еще ни сотрудничать, ни работать с рядовыми людьми ни свысока, что, мол, "мы умнее", а привлекая их как равных".

Политтехнологи круга Глеба Павловского винят в кризисе основателей "Яблока".

Г. ПАВЛОВСКИЙ: "Я думаю, что в "Яблоке" кризис готовился уже много лет, готовился, к сожалению, Григорием Алексеевичем Явлинским. И этот кризис является не идеологическим, а персональным. Партия персоналистская, и уход лидера означал кризис. А идеология здесь ни при чем".

Не склонен отождествлять всю партию с фигурой одного лишь ее создателя журналист Шод Муладжанов.

Ш. МУЛАДЖАНОВ: "Для меня Явлинский и партия "Яблоко" не одно и то же. Я Явлинского более или менее себе представляю. Не очень хорошо с ним знаком, не так уж часто слышал его выступления и так далее, но все-таки мне кажется, поскольку он какой-то момент вызывал интерес, и я читал, старался думать об этом, мне кажется, Явлинского я себе представляю. Партию "Яблоко" я себе не представляю. Я не знаю, что это за партия. Мне совершенно непонятно, какова ее структура, каковы ее силы, каковы, скажем, идейные какие-то базовые программные документы этой партии. Я не знаю этого. И я абсолютно уверен, что подавляющее большинство жителей страны тоже этого не знают. Ничего хорошего в этом нет, потому что мне кажется, что если возникает какая-то более или менее интересная группа людей с какими-нибудь хотя бы идеями, надо давать им слово. Но такова специфика ситуации в России, положение со свободой слова таково, что никто, кто говорит не в унисон власти, на большие телеэкраны, на главные информационные каналы не попадает. Вот то же самое произошло с партией "Яблоко". Да, она в свое время если не в фаворе была, то была одной из главных. Потом ее убрали в запас на всякий пожарный, вдруг пригодится. Сейчас выясняется, что не пригодилась".

Создававшаяся для законотворчества партия, по грустному наблюдению Дмитрия Фурмана, оказалась отлучена от думской трибуны.

Д. ФУРМАН: "Партия, ориентированная полностью на легальную партийную, такую парламентскую деятельность, отлучена от парламента, и шансов, что она попадет в парламент, ничтожно мало. И даже если и попадет, тоже это очень сомнительно. Естественно, что в этой ситуации кризис очевидно неизбежен. Вот кризис "Яблока" – это просто один из аспектов, одно из выражений общего кризиса нашего парламентаризма и вообще нашей демократии в целом".

Изначально ориентированная на весь спектр демократического электората, партия вопреки логике напрасно полевела, считает политолог Константин Симонов.

К. СИМОНОВ: "Последние годы зеленое "Яблоко" начало розоветь, и этот кризис свидетельствует о том, что партия "Яблоко" оказалась в очень серьезном поиске, говоря научным языком, идентичности своей политической. Явлинский попробовал из демократа ранних 90-х стать социал-демократом ранних 2000-х годов, и в последние годы партия "Яблоко" на выборы ходила фактически под такими розовыми социал-демократическими лозунгами. Один раз это удалось – попасть в Думу, но потом, в 2003 году, напомню, все это закончилось печально. Чуть-чуть, но голосов не хватило, а затем уже возник тот же вопрос – стоит ли продолжать выступать с социал-демократических позиций. Как мы знаем, в партии нашлись более радикальные силы, которые призывали отставить всякие социал-демократические лозунги, идти на баррикады, бороться с "кровавым режимом". Явлинский никак не смог выбрать между двумя лагерями, спокойно розовым и яростно-либерально-баррикадным. Все это кончилось провалом на последних выборах в 2007 году и фактически теперь мы можем говорить о завершении политической истории партии "Яблоко", которая вряд ли будет перезапущена".

Недальновидное заигрывание с радикалами лишило "Яблоко" прозападного ореола, столь милого сердцу Валерии Новодворской.

В. НОВОДВОРСКАЯ: "Запад скажет ровно то же самое: "А это все, что у вас есть? Тогда мы поддерживаем Путина и дорогу Медведеву, потому что не дай бог эти придут к власти, так мы вообще ни нефти, ни газа не получим, а у них еще ядерное оружие есть, нам таких катастроф не нужно". То есть кризис в "Яблоке" свидетельствует о полном непонимании политической ситуации – одним охота на "марши несогласных", а другим охота на Ивановскую площадь в Кремле. При этом пройти между Сциллой и Харибдой. Они не умеют остаться достойными, разумными оппозиционерами, либеральными оппозиционерами".

Журналист Максим Шевченко один из немногих, кто сохранил изначальное представление о партии.

М. ШЕВЧЕНКО: "Единственным человеком, который способен был в партии "Яблоко" до недавнего времени предлагать конструктивную экономическую, политическую программы, был и остается Григорий Алексеевич Явлинский. Все его конкуренты – это люди, выступающие исключительно с правозащитной риторикой: Резник, Яшин и так далее. Они на самом деле хотят превратить "Яблоко" в инструмент борьбы против Кремля, против власти. Но Явлинский всегда хотел создать партию, конструктивную партию демократического мнения, демократического меньшинства или большинства по мере развития ситуации, как угодно. И Явлинскому, на мой взгляд, всегда в этом мешали те люди, которые приходили в "Яблоко" с пиар-проектами, с пиар-идеями, и которые нуждались в бузе больше, нежели в конструктивном строительстве. И это кризис не идеологический, это кризис методологический. Это кризис, организованный пиар-технологиями против Явлинского. Все эти аресты Резника, выступления Яшина – это очевидная совершенно вещь, которая была, я не знаю проплачена или не проплачена, допустим, задержание Резника, обстоятельства этого ареста комичны для тех, кто знает обстоятельства этого ареста, с кем он был в машине, кем он был арестован накануне вечером до этого фактически, все это говорит о том, что это была пиар-акция для того, чтобы убрать Явлинского, конструктивного демократического политика, и занять его место просто политтехнологическим хулиганьем".

Публицист Леонид Радзиховский винит в происходящем смену политических эпох.

Л. РАДЗИХОВСКИЙ: "Партия "Яблоко" давно уже не представляет из себя никакой реальной – ни политической, ни идеологической – силы, она просто сходит со сцены, как, впрочем, и все остальные партии 90-х годов. Первыми сошли демократические партии – СПС, которая обанкротилась полностью, "Яблоко", которое обанкротилось де-факто. Похоже, что увядают, но не так быстро, как демократы, увядают и ЛДПР, и коммунисты. Партии 90-х годов оказались непрочными, недолговечными. Изменилась ситуация в стране, и при изменении климата эти партии, как динозавры, вымирают".

Беспощадный вердикт по вытеснению "Яблока" с политического поля выносит Леонид Млечин.

Л. МЛЕЧИН: "Я не вижу никакого идеологического кризиса в "Яблоке". Эта партия стала жертвой давления на все политическое поле, на все политические партии, которое у нас происходит последние годы. И партия, естественно, сдавлена, она вытеснена из парламента, где она должна была находиться. Я думаю, что мы, к сожалению, наблюдаем уход из политики Григория Алексеевича Явлинского, что очень плохо. Я знаю, что он всегда думал о себе, как о человеке в исполнительных структурах, а он совершенно идеальный лидер оппозиции, с его уходом из Государственной Думы потеряла Государственная Дума. Знаю очень хорошо Сергея Митрохина, наверное, самый профессиональный депутат Московской городской думы. Честно говоря, понимая что такое партия Явлинского, не очень пока понимаю что такое партия Митрохина. И хотел бы верить в том, что у нее есть будущее".

В. КАРА-МУРЗА: Сегодня гость нашей студии новый лидер партии "Яблоко" Сергей Митрохин. Добрый вечер, Сергей Сергеевич.

С. МИТРОХИН: Добрый вечер.

В. КАРА-МУРЗА: Можно ли вас поздравить с назначением на новый пост?

С. МИТРОХИН: Ну, кто-то поздравляет, кто-то выносит соболезнования, считая, что я взял очень тяжелую ношу на себя. Наверное, можно поздравить – все-таки новое качество.

В. КАРА-МУРЗА: А кого вы считаете союзниками "Яблока" на левом и правом позиционных флангах?

С. МИТРОХИН: Мы считаем, что все честные демократы наши союзники. Мы будем работать над объединением демократических сил, однако это объединение не должно носить ни пиаровского характера, как это часто бывает, потому что это приводит к обратному результату, и оно не должно быть беспринципным. Оно должно выстраиваться на твердой платформе, которая будет привлекательна для граждан России.

В. КАРА-МУРЗА: Можно считать, что в партии "Яблоко" был кризис и сейчас он уже преодолен?

С. МИТРОХИН: Ну, живая организация всегда периодически испытывает кризисы. Кто-то говорил, что у нас раскол. Вот раскола у нас точно нет. Результаты голосования на съезде за политическую платформу, предложенную и Григорием Алексеевичем, и мной, и другими известными лидерами нашей партии, за нее проголосовало 102 человека. Только 4 человека оказались против нее. Поэтому, может быть, какие-то элементы кризиса и были, это живой организм, повторяю, но что касается раскола, вот этого точно не было и нет.

В. КАРА-МУРЗА: Сейчас другие оппозиционные партии, также неудачники на выборах – Союз правых сил или более успешные коммунисты – подали иски в Верховный Суд о пересмотре итогов выборов. Почему "Яблоко" не последовало их примеру?

С. МИТРОХИН: Вы знаете, у нас был опыт прошлого раза, когда мы совместно с КПРФ подавали этот иск. Вот тогда СПС, кстати, не участвовал. Ну, чем он закончился – естественно, наши суды признали выборы идеальными, наш иск был отклонен, сейчас он находится в Страсбурге. Через сколько лет его рассмотрят в Страсбурге – я не знаю. И какой уже результат будет, даже, по-моему, не важно, потому что ни на что он не повлияет. И поэтому заниматься вот этими сизифовым трудом еще раз мы просто не хотим. Мы опубликовали те протоколы, которые у нас есть, которые свидетельствуют о фальсификациях на отдельных участках, мы вывесили их в Интернете, они доступны, мы готовы их передать и КПРФ, и Союзу правых сил для их работы, но тратить время и силы на бессмысленное занятие мы сегодня не хотим.

В. КАРА-МУРЗА: В эти дни монгольская оппозиция не признает итогов прошедших выборов в Народный Хурал. Как вы думаете, возможна ли в России подобная ситуация?

С. МИТРОХИН: Знаете, мне бы не хотелось, чтобы в России так произошло, как в Монголии – когда сначала эта революционная волна выродилась в погромы, грабежи, в очень крайне неприятные явления, когда под политическими лозунгами очевидно действовала уголовщина, и я бы не хотел, чтобы закончилось кровопролитием, там же, в Монголии, несколько человек убиты в результате этого. Вот я бы не хотел всего этого, чтобы такие вещи происходили в России. Потому что много есть желающих сегодня спровоцировать такого рода "оранжевую революцию" в России, но эти люди не понимают, чем это все может закончиться. Закончиться может очень плохо и для людей, потому что будет кровопролитие наверняка. И я не исключаю, что гораздо страшнее оно будет, чем в Монголии. И кроме того, будет угроза прихода к власти сил совершенно непонятных. Мы знаем по российскому опыту, что в результате революций приходят к власти мерзавцы, подонки и так далее. У нас другого опыта таких революций-то и не было. И в-третьих, есть те, кто считают, что в России возможна именно "оранжевая революция" – я с ними не согласен. Посмотрите на те силы, которые готовы делать ставку на революцию, там демократов очень мало. В основном, это силы, которые преследуют цель установления в России того или иного вида диктатуры, для которых неприемлем европейский путь развития. На Украине, там была другая ситуация, там при всей разношерстности, от националистов до каких-то демократических сил, все-таки ориентация на Европу была. У нас, если все эти революционные силы вместе соберутся, вы увидите, что вектор как раз в сторону от Европы, то есть наша революция будет не оранжевая, а красно-коричневая. Именно поэтому в документах съезда "Яблока" достаточно четко зафиксировано, что мы не можем сотрудничать, политически сотрудничать с такими силами, которые уведут страну в сторону от европейского развития, которые используют демократические лозунги для того, чтобы придти к власти и потом установить либо националистическую, либо какую-то пролетарскую диктатуру. Нам с такими силами не по пути. Мы помним о тех людях, которых Ленин называл "полезными буржуазными идиотами" в свое время и которые помогали большевикам делать революцию, думая, что они борются с самодержавием за демократию. Вот мы таким путем не пойдем.

В. КАРА-МУРЗА: На днях предъявлена новая порция обвинений уголовных экс-владельцам ЮКОСа Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву. Разделяли ли вы иллюзии относительно их условно-досрочного освобождения?

С. МИТРОХИН: Я хочу подтвердить позицию, которую "Яблоко" и раньше занимало, что мы считаем процесс несправедливым, нечестным. Мы настаиваем на освобождении Михаила Ходорковского и считаем, что любые возможности, которые приоткрываются, пусть даже призрачные, должны быть использованы и им самим, и его адвокатами. Что касается власти, то, по-видимому, она ведет какую-то игру, поэтому появляются все новые и новые обвинения. Иногда появляются намеки на возможность предъявления более жестких обвинений. Все это, мне кажется, не красит ни нашу власть, которая в данном случае поступает, мне кажется, невеликодушно, которая преследует отдельно взятого человека за те преступления, за которые другие остаются безнаказанными. В частности, то обвинение, которое сегодня вновь выдвигается Михаилу Ходорковскому, можно предъявить и многим другим компаниям в этих экономических преступлениях, уход от налогов и так далее. Это все избирательное применение закона и свидетельство отсутствия в стране правосудия. Оно у нас так же отсутствует, как и выборы.

В. КАРА-МУРЗА: Позвольте поблагодарить вас за эту беседу, пожелать вам успеха в вашей работе. Напомню, что в нашей студии был депутат Мосгордумы, новый лидер партии "Яблоко" Сергей Митрохин.

Непрерывная общественная дискуссия разворачивается вокруг проблемы размера минимальной потребительской корзины. Эта тема волнует не только рядовых россиян, но и наших виртуальных телеперсонажей Хрюна и Степана:

"ХРЮН: Ну и чего вылупился? Здорово, собирай вещички, пошли ко мне.

СТЕПАН: Куда? Что случилось?

ХРЮН: Я тебя усыновляю. О, счастливый обморок. Вставай, пасынок.

СТЕПАН: Не понял, что, зачем?

ХРЮН: Затем, что хочу, чтобы у меня доход на члена семьи получился меньше прожиточного минимума, тогда государство мне материально помогать будет.

СТЕПАН: Подожди, а вдруг правительство увеличит прожиточный минимум?

ХРЮН: Не, это вряд ли. Они ж его по потребительской корзинке считают, а в нее давно уже ничего не добавляли. Где твой чемодан? Ну-ка, давай.

СТЕПАН: Государство, Хрюнчик, потому облегчает потребительские корзины, что пенсионерам нельзя поднимать тяжести.

ХРЮН: Молодца, внушает. То, что раньше было хлеб да вода, сейчас обзывают потребительской корзинкой.

СТЕПАН: А как ты хотел? Пять красных икринок, пипетка с коньяком, пылинка с "Роллс-ройса" и один просроченный билет на Гавайи. Ты вообще слышал, что за чертой бедности у нас живет треть населения? Коньки брать?

ХРЮН: Бери. Ты не боись, вся математика работает над тем, чтобы треть населения соответствовала как можно меньшему проценту. Последнее достижение: треть – это 27 процентов.

СТЕПАН: А еще государство заботится не только о тех, у кого доход ниже прожиточного минимума, но судя по делу Ходорковского, и о тех, у кого он выше прожиточного максимума.

ХРЮН: Зажиточного максимума! О, кстати, напомнил, сухари положи.

СТЕПАН: Кладу, кладу. Хотя вообще-то считать деньги олигархов как-то неэтично, все равно что подсматривать в нефтяную скважину. Меня интересует только, как составляется лично моя потребительская корзина.

ХРЮН: Как? С хохотом. Ты прикинь, как в профильном министерстве ухахатываются, когда сочиняют, что тебе одного пальто на семь лет достаточно.

СТЕПАН: Мне по природе вообще положено не пальто раз в семь лет, а две шубки в год – зимняя и летняя. Кстати, тем, кто живет на юге, им-то зачем пальто?

ХРЮН: Им пальто без надобности, у них в корзинке панамки да трусы купальные. Одни трусишки на семь лет.

СТЕПАН: Хрюнчик, я с собой Карамзина возьму, на досуге, так сказать, в туалете…

ХРЮН: Бери-бери. А вот как ты думаешь, стоимость самой тары – корзинки включена в прожиточный минимум или нет?

СТЕПАН: Я думаю, она из него наоборот вычитается. В общем, одна надежда на нового мессию, который пятью потребительскими корзинами весь народ накормит. Презервативы, извини, брать?

ХРЮН: Чего надумал! А вот в каждую потребительскую корзинку по одной предохранительской резинке положить надо бы, чтоб нищих не плодить.

СТЕПАН: Подожди, Хрюнчик, так ты две минуты назад наоборот хотел свою семью увеличить.

ХРЮН: Вот дьявол, действительно. Как же это я забыл?

СТЕПАН: Забыл – что? Что меня хочешь усыновить?

ХРЮН: Да нет, как же я забыл про самый простой способ семью-то увеличить! Хавронья! Где моя Хавронья? Эй!

СТЕПАН: Хрюнчик, а как же я?

ХРЮН: Да у нас с тобой не получится, разбирай чемодан".

В. КАРА-МУРЗА: Итак, это была программа "Грани недели" в эфире канала RTVi и радиостанции "Эхо Москвы". В студии работал Владимир Кара-Мурза. Следующий обзор основных событий в России и мире смотрите и слушайте ровно через неделю. Всего вам доброго.