15 лет группе "Бригада С" - Гарик Сукачев - Горячий привет - 2000-12-10
10 декабря 2000 года
В прямом эфире радиостанции "Эхо Москвы" Гарик Сукачев.
Эфир ведет Матвей Ганапольский.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Как известно, некоторые наши современники становятся классиками, и сегодня в нашей программе "Горячий привет" такой живой классик Гарик Сукачев. И вы все можете поздравить его с достаточно весомой датой - уже 15 лет Гарик Сукачев занимается творческой деятельностью - работает с "Бригадой С", с "Неприкасаемыми", снимает фильмы. Этому и будет посвящена наша передача. Если вы хотите что-то спросить, узнать, сказать какие-то слова - пожалуйста, 788-00-88 для абонента "Эхо Москвы". Мы приветствуем в студии Гарика Сукачева. Добрый день.
Г.СУКАЧЕВ: Здравствуйте.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вы давно были на "Эхо"?
Г.СУКАЧЕВ: По-моему, в прошлом году последний раз.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А в связи с чем?
Г.СУКАЧЕВ: По-моему, меня просто любезно пригласила ваша радиостанция. О чем-то мы там болтали.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: О жизни, о музыке?
Г.СУКАЧЕВ: Да, думаю, обо всем.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это действительно событие - 15-летие творческой деятельности. Я уже сказал в начале передачи, что у нас современники тихо становятся классиками. То мы кричали, что Кобзон себе юбилеи устраивает, а то вот тут какое-то 15-летие. Как Вы считаете, это нормально праздновать?
Г.СУКАЧЕВ: На самом деле, я к этому отношусь крайне сложно по одной простой причине - потому что это абсолютно не моя идея, и ничего подобного мне в голову никогда бы не пришло. Но раз уж так сложилось, то почему бы и нет. На самом деле, все это, прежде всего, принадлежит Косте Эрнсту, "ВИДу" и "РАЙС", которые делают этот концерт. Еще пару лет назад Костя со мной говорил, что было бы не плохо собрать хотя бы еще один раз группу "Бригада С", на что я всегда отвечал, что я не склонен к ностальгическим переживаниям. Но потом как-то так все сложилось, что я сам подумал - а почему бы и нет. И это словосочетание - 15 лет творческой деятельности - такое невнятное. Опять же я думаю, что это не более чем рекламный ход, потому что никто из нас никогда не сможет ответить, сколько же у нас творческой деятельности - 15, 5, год, месяц или день. Но, тем не менее, мне приятно, потому что к этому приложило усилия большое количество людей, к которым я отношусь с уважением и с глубоким почтением. Я сейчас репетирую с ребятами, с которыми не виделся 8 лет - забавные чувства, такое интересное "дежа вю".
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Давайте, послушаем произвольную песенку в Вашем исполнении, а потом предадимся пейджеру, потому что здесь очень много сообщений. И еще, сегодня будет пара сюрпризов - в общем, посидим по-хорошему.
-
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я впервые Вас увидел на сцене, действительно, 15 лет назад, это были гастроли по Сибири, это были гастроли "Бригады С". Я ничего подобного никогда не видел, потому что был из другого города - я только приехал в Москву. Это был, вообще, сумасшедший концерт - в одном концерте выступала Агузарова с ее эмоциональными делами, а потом были Вы. Зал начал визжать, потому что появилась группа, которая меня поразила тем, что в ней были духовые инструменты, чего себе никто не позволял и не хотел позволять ни по деньгам, ни по другим соображениям. И началось сумасшедшее выступление какого-то странного человека, который пел песню "Бродяга". Я не понимал ни одного слова, но там было столько эмоций, что можно было сойти с ума. Зал, вообще, не понимал, о чем он поет, но какое имеет значение, какие были слова. Самое главное, что он выходил, орал, танцевал, чего только ни делал - жил на сцене. Всех сметала эта эмоциональность. Иногда увидишь человека и думаешь, что он будет делать дольше? И то, что я сейчас слышу, для меня совершенно удивительно. Все очень камерно, не смотря на то, что также эмоционально, как было, но ты совершенно изменился, что-то внутри произошло за эти года. Я хочу спросить - что произошло за эти 15 лет кроме лет, которые просто добавились?
Г.СУКАЧЕВ: Я не думаю, что уж очень сильно я изменился, хотя, конечно, каждый из нас меняется - по крайней мере, всегда есть надежда на то, что каждый из нас меняется к лучшему. Не знаю, я думаю, что в любом случае рок-музыка, рок-н-ролл - это музыка очень энергичная. И если говорить о той музыке, которую мы только что слышали, то это музыка, которую я очень люблю помимо рок-музыки, цыганской музыки, оркестровой довоенной или сразу же послевоенной музыки. Поэтому это не эксперимент, это те музыкальные интонации, которые мне близки. Ну, а молодости, прежде всего, свойственны напор и энергетика. Когда ты становишься старше, это становится не то, чтобы вторым, но это становится менее значительным для тебя - так мне кажется.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но все равно, на ваших выступлениях всегда идет экспрессия, все равно, она слышна.
Г.СУКАЧЕВ: Ну, и слава тебе, Господи.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А в жизни Вы - такой же резкий человек?
Г.СУКАЧЕВ: Я разный человек в жизни, на самом деле.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но Вы - радикал в принятии каких-нибудь решений? Потому что мне кажется, что Вы крайне неуживчивый человек. Или уживчивый? Честно говоря, я совсем Вас не знаю.
Г.СУКАЧЕВ: Мне трудно в этом смысле о себе что-либо говорить. Иногда я бываю крайне неуживчивым, иногда я бываю белым и пушистым.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это с кем же?
Г.СУКАЧЕВ: В зависимости от обстоятельств или от самого себя. Я вполне обыкновенный. Во мне все есть - я могу быть и жестоким, могу быть нежестоким, могу быть добрым, могу быть злым...
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А к кому Вы жестоки, какая была ситуация, когда Вы чего-то рвали, ломали?
Г.СУКАЧЕВ: Я очень не люблю повышать голос и, вообще, не выношу скандалить с людьми - это случается крайне редко в моей жизни. Это имеет отношение к слову "требовательность". Я предъявляю некоторые счеты к людям, с которыми я сталкиваюсь в плане работы или профессии, с точки зрения самого себя. Может быть, это неправильно, но, тем не менее, я привык от людей требовать того, что привык требовать от самого себя. Хотя, я повторяю - я крайне редко конфликтую с кем-либо.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А Вы кого-нибудь выгоняли?
Г.СУКАЧЕВ: Нет. Конечно, нет.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А с теми, с кем Вы ссоритесь, Вы потом с ними миритесь, или это уже навеки?
Г.СУКАЧЕВ: Боюсь, я Вас огорчу - я ни с кем не ссорюсь, серьезно. И даже людям, которые мне крайне неприятны, я не показываю вида, что они мне крайне неприятны - они никогда об этом не узнают. Мне кажется это правильным, потому что у каждого из нас есть собственное "я", собственное самолюбие, собственное мнение или очень серьезный собственный взгляд на какой-то предмет или, вообще, на жизнь. Я не даю себе право вторгаться в чужую жизнь, хотя и в свою никого не пускаю. И, отчасти, в этом я похож на своего отца - эти черты я уважаю в людях больше всего.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Говорят, что такая "домашняя политика" или политика с близкими - это уместно сказанное или уместно несказанное слово, правда?
Г.СУКАЧЕВ: Я, наверное, даже немного иначе к этому отношусь. Я думаю, что приличные люди вырастают в тех семьях, где есть очень трогательные и душевные отношения между людьми. Когда человек рождается в этих условиях, у него почти нет шанса, чтобы стать другим человеком.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А вот Вы упомянули об отце - его нет уже?
Г.СУКАЧЕВ: Нет, он жив, к счастью. Наш деда Ваня - замечательный. Конечно, уже пожилой и болеет, как все старые люди.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сколько ему?
Г.СУКАЧЕВ: 74 года моему отцу.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Он любит то, что Вы делаете, понимает?
Г.СУКАЧЕВ: Он крайне скептически к этому относится, и это мне очень нравится. Мне кажется, что мой отец по-прежнему относится к тому, чем я занимаюсь всю мою жизнь, как к делу не очень серьезному. Да, но это замечательно, это очень хорошо. Мы абсолютно разные, но так и должно быть, потому что мой отец - это другое поколение, другая страна, другой мир, другой отсчет ценностей не то, чтобы общечеловеческих, а социумных ценностей. Мы, все-таки, другие. И я надеюсь, что наши дети тоже будут какими-то другими - у них на это больше шансов.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А посидеть, поговорить с ним получается? Есть общие темы?
Г.СУКАЧЕВ: Это семейные темы. Когда я приезжаю к родителям с женой, с сыном...
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А они не здесь живут?
Г.СУКАЧЕВ: Нет, они живут в Москве, в Тушино. Просто в силу занятости приходится часто просто перезваниваться. Не так, чтобы часто, но и не совсем редко я вижусь со своими родителями. Все равно, это какие-то такие разговоры родителей с детьми, ничего не значащие, на самом деле, - абсолютно домашние, про дядю Володю, тетю Олю, Наташку, про ее детей, кто за кого вышел замуж...
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Извините, что прерываю Вас - сообщения на пейджер. "Дорогой Гарик, горячий привет передают Вам Ваши поклонники из города Красногорска. Поздравляем Вас с прошедшим недавно днем рождения". Было?
Г.СУКАЧЕВ: Да, было. Спасибо Красногорску - соседи.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: "Мне очень нравится Ваша песня "Знаю я - есть края". А сейчас давайте послушаем телефонный звонок. Это некий Володя из Екатеринбурга, Ваш почитатель.
В.ШАХРИН: Я, из далекого Екатеринбурга, хочу тебе сказать - ничего, что я на ты? Во-первых, мне чертовски неудобно, что я не смогу приехать на твой замечательный концерт, который у тебя состоится.
Г.СУКАЧЕВ: Да, жалко. А я не смогу прийти на ваши концерты.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ребята, я вас немного прерву, чтобы объяснить. Это звонит Владимир Шахрин, лидер группы "Чайф". Он сейчас у себя дома в Екатеринбурге.
В.ШАХРИН: Да, я дома. Мне так нравится тема, о которой Вы сейчас говорите - не про какие-то глобальные успехи на сцене, а про родителей, про папу, про семью. Я только что приехал из деревни - ездил с родителями, мы там баню топили. И настроение у вас именно такое. Ваш разговор настолько точно попал...
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Володя, кстати, вопрос. Почему с годами - вот у меня папа уже ушел, и я с ним что-то не договорил. Почему сначала отвергаешь, а потом становишься ближе именно с отцом?
В.ШАХРИН: Я думаю, что, может быть, нам не дано понять это сейчас, а потом... Вот так получается. Я всегда говорю - почему паровоз едет и дымит? Я не понимаю. Все через это проходят, хотя у меня в детстве были очень хорошие отношения с отцом, и он мне сделал первую электрогитару, первый усилитель. Хотя я думаю, что он также до сих пор, как дядя Ваня, не очень серьезно относится к тому, чем мы занимаемся. Как говорила мама одного моего друга: "Вова, когда же ты на работу будешь ходить?"
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Знаешь, что получается? Это я говорю и Гарику, и тебе. Сначала мы с ними в конфликте, потому что они нас не понимают, потом мы куда-то уезжаем и сто лет их не видим, а потом мы приходим, когда они уже старые, мы их жалеем и думаем: "Господи, куда ушло время, когда можно было с ними все обсуждать и..."
В.ШАХРИН: Я не готов сейчас решить эту проблему...
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А ты сочини что-нибудь об этом - именно об отце.
В.ШАХРИН: Я думаю, у нас есть с Гариком одна вещь, которая нас объединяет - нам очень трудно написать песню о чем-то заранее. Мы, как два радиоприемника, настроенных на какую-то волну. И вот по глобальному космическому эфиру шарят-шарят, потом находят какую-то тему, слышат какую-то гармонию, стихи и получаются песни. И если мы в этом эфире найдем ту тему, о которой мы сейчас говорим, то, наверное, появится песня. А сделать такую песню, которую надо, это...
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ладно, бог с ним, - может быть, сама выскачет. Как тебе кажется, что в Сукачеве самое интересное?
В.ШАХРИН: Он - ураган. Он сейчас сидит такой тихий, спокойный...
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет он не тихий. Я скажу тебе - во-первых, он за всю программу только два раза посмотрел мне в глаза. Он все время смотрит в сторону.
В.ШАХРИН: Да, потому что он - ураган. А ураган - это вещь такая непостоянная. Он же иногда затаится. И на данный момент в студии затишье...
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты имеешь в виду то, что минут через 15 он будет здесь все крушить?
В.ШАХРИН: На всякий случай, я Вас предупредил.
Г.СУКАЧЕВ: Это вряд ли.
В.ШАХРИН: Я давно знаю этого человека и безумно его люблю, потому что он - настоящий артист, настоящая личность - яркая, со всех сторон светится.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: И находится в кризисе среднего возраста.
В.ШАХРИН: Ну, это не важно. Главное, что к нему нельзя быть равнодушным, а это и говорит о том, что человек, действительно, является личностью. И поэтому я искренне завидую тем людям, которые сходят на его концерт и получат этим ураганом по башне, что называется, - эта вещь очень полезная.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Спасибо большое. Что там в Екатеринбурге, все нормально?
В.ШАХРИН: У нас все отлично - уже было минус 30, сейчас отпустило до минус 10, завтра, как говорят синоптики, будет минус три. По крайней мере, нормальная хорошая зима.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А там "Эхо" идет?
В.ШАХРИН: Да, я вас слушаю.
Г.СУКАЧЕВ: Володя, спасибо. Я вам желаю отличных концертов в "Горбушке", которые, я не сомневаюсь, будут замечательными.
В.ШАХРИН: Гарик, как говорил Маугли: "Удачной охоты тебе" (Смеются)
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Дальше. "Когда, наконец, выйдет фильм "Праздник", который снимается два года?"
Г.СУКАЧЕВ: Уже скоро.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: "Когда будет ближайший концерт в Москве?"
Г.СУКАЧЕВ: Ближайший - 22 декабря в "Олимпийском".
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: "Большой спасибо за книгу "Король проспекта" и песню "Сто тысяч километров". Оксана"
Г.СУКАЧЕВ: Пожалуйста.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: "Держи марку еще сто лет. Анатолий". "Два месяца назад был на вашем концерте в ДК МАИ. Вы выступали в нетрезвом виде. Не кажется ли Вам, Гарик, что это неуважение к своему зрителю? Николай Николаевич"
Г.СУКАЧЕВ: Всегда по этому поводу я отвечаю, уважаемый Николай Николаевич - попробуйте выпить стакан водки. А потом пробежать хотя бы 500 метров. Тогда Вы поймете, трезв человек на сцене или нет, поймете, что трудно заниматься спортом и пить водку одновременно.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: "Большое тебе спасибо за платформу "Тушинская". Это что такое?
Г.СУКАЧЕВ: В начале 80-х годов электрички из 8-ми вагонов стали превращаться в 12-вагонные. Тогда я работал на московско-рижском отделении Московской железной дороги в проектно-сметном бюро инженером, который проектировал железнодорожные станции. И свою станцию "Тушино" я и спроектировал, но это была обыкновенная рядовая работа.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: "Будут ли участвовать в юбилейном концерте Муртазаев и Галанин?"
Г.СУКАЧЕВ: Галанин - да, а Муртазаев - нет, потому что последние 9 лет он живет в Соединенных Штатах.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: "Как Вы относитесь к православию?"
Г.СУКАЧЕВ: К православию я отношусь бережно, хотя я - светский человек.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: "Мой любимый муж родился в один день и в один год с любимым певцом Гариком Сукачевым. Прошу поздравить их обоих с недавно прошедшим днем рождения. Анна" Анна, давайте мы вас поздравим песней в исполнении Гарика Сукачева.
-
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Эта песня с секретом. Он называет разные имена - Шурка, Ванька, Колька... Вот Ванька, здравствуй.
И.ОХЛОБЫСТИН: Здравствуйте.
Г.СУКАЧЕВ: Иван Иваныч, ты живой?
И.ОХЛОБЫСТИН: Я живой.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сейчас вы услышите диалог между Гариком Сукачевым и всем известным Ванькой Охлобыстиным.
И.ОХЛОБЫСТИН: Вы знаете, вступать в диалог с Горынычем - с Игорем Иванычем Сукачевым - бессмысленно. Дискутировать с ним - все равно, что кричать в море.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: С Горынычем? Кто Горыныч?
И.ОХЛОБЫСТИН: Потаенная корпоративная кличка Игоря Ивановича среди его мафии - Горыныч, поскольку он треглав. У него его голова, его несравненной супруги - героической женщины во всех отношениях, ласточки Ольги - и его любимого сына и моего хорошего товарища по компьютерным играм Санька. Можно, я в монологовой форме скажу? Горыныч сам по себе - велик, это несомненно. Но его характеризует несколько показательных для меня эпизодов. Однажды, когда он презентовал фильм "Кризис среднего возраста" - это было на "Кинотавре" - критика сложно отнеслась к фильму, поскольку он - рок-идол, и, по их мнению, снимал кино от безделья или чтобы побаловаться - машину не купил, снял кино. А Горыныч при всей своей внешней жесткости - зайка. Он любит читать, в очках любит ходить - без диоптрий, но все-таки. Он не на своем месте, он хорошо бы смотрелся в научно-исследовательском институте завом конструкторского бюро. Он расстроился, трепетное сердце художника не выдержало, он принял горячительное - я не знаю, божоле или водку, скорее всего, что он отдал предпочтение отечественному продукту. И часов в 6 утра я обнаруживаю его сидящим на, практически, пустынной набережной, рядом с кафе. Он находился в созерцательном настроении и время от времени говорил: "Ну, что ты чморишь меня? Сашу Пушкина тоже чморили. Мы с Сашей Пушкиным обижены, унижены и оскорблены". Мимо проходящий живой классик отечественного кинематографа "крякнул" и заявил следующее: "Вы знаете, как он недалек от истины" Это один из характеризующих моментов. Что еще? Я сегодня разговаривал с Артемием Троицким, он интересовался проектом Гарика в кино "Праздник". Я говорю, что получается что-то сверх - я думаю, что даже серьги в ушах ему простят за это. Во всяком случае, весь "Мосфильм" бегает сюда смотреть его передачи и, оглашая коридоры стенаниями, разбегается потом по своим комнатам. Мы говорили с Артемием и он сказал: "Горыныч, по-моему, на меня обиделся, потому что мне тоже "Кризис" не очень понравился, хотя он, вне сомнения, своего добьется" Да, характер у него такой.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А какой?
И.ОХЛОБЫСТИН: Вы знаете, к нему подходит, наверное, эпитет "истовый". Я знал только одного человека, который по внутренне харизматическому дарованию соответствовал Гарику - это был Ролан Антонович Быков.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но он не радикал, нет?
И.ОХЛОБЫСТИН: Гарик - это образ из советского фильма о дореволюционной России, он - кулак, хозяйственник. Внешне он, может быть, очень экзальтирован, но, тем не менее, вокруг себя он создает очень гармоничный мир. И опять же, внешне он выглядит, как морской еж, но на самом деле, он - губка.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Белый и пушистый?
И.ОХЛОБЫСТИН: Да, белый и пушистый. Мы его в обиду не дадим - мы его все очень любим.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, вроде бы его тут никто и не пинает.
И.ОХЛОБЫСТИН: А его попробуй попинать.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: У меня вопрос. Там слышен был крик детей. Что там за дети?
И.ОХЛОБЫСТИН: Это мои многочисленные дети. Мы сейчас проводим конкурс - пока на первый тур вышла только Варя - ищем невесту Саньку. Анфиса подводит нас, потому что она не может складывать буквы, у Дуси скверный характер, а Варя пока ничего.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Спасибо Вам большое за Ваши слова.
И.ОХЛОБЫСТИН: Спасибо, Горыныч, мы тебя очень любим. Ксюха здесь сидит недалеко и наслаждается тембрами твоего голоса. Очень ждем премьеры твоего фильма, я - первый фан. Мы тебя любим.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я напоминаю - это был Охлобыстин с дочерьми и женой Оксаной. "Ты мне очень нравишься и моей маме тоже. Мне 10 лет. Полина"
Г.СУКАЧЕВ: Круто. Очень приятно.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: "Вначале Вы мне не нравились, а сейчас Вы, видимо, перешли за ту грань, за которой появляется восхищение. Барбара" "Я очень люблю слушать Ваши песни, у меня много Ваших кассет. Моя любимая песня "Месяц май". Полина" А, правда, хорошо, что у кого-то лежит Ваша музыка? А вот еще: "Гарик, Вы - настоящий русский интеллигент. Галина" У меня вопрос. А что такое русский интеллигент в Вашем понимании?
Г.СУКАЧЕВ: Я думаю, вряд ли интеллигентный человек - понятие образовательное. Существует масса людей, которые, может быть, академически необразованны. Вот раньше: закончил литературный институт - стал интеллигентом, закончил авиационный или технологический - значит заводская интеллигенция. Нет, я думаю, что интеллигентные люди - это люди, во многом, не то, чтобы сдержанные в оценках чего-либо, а люди, которые очень серьезно относятся к мнению собеседников, если они говорят о серьезных вещах, и люди, которые пытаются не то, чтобы принять чужую точку зрения, но пытаются очень серьезно отнести к этому. Вот это, мне кажется, и есть человеческая интеллигентность. Нельзя сказать, что таких людей очень много, но и не очень мало. Поэтому их видишь тут же, потому что такие люди прелестны, они вызывают необыкновенно теплое чувство. Как правило, такие люди сразу импонируют любому человеку, какой бы человек ни был.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: "Гарик, мне 74 года. Я - Ваша поклонница. Я уже замучила свою внучку с просьбой купить Вашу кассету. Она все время забывает, поэтому мы ссоримся. Мы Вас любим, поэтому бросаемся к приемнику" И у меня последний вопрос, поскольку сейчас будет премьера песни. У меня вопрос к Анатолию, простому слушателю. Анатолий, за что ты любишь Гарика Сукачева?
АНАТОЛИЙ: Скажем так, за его душевные песни, которые воодушевляют.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот ты его увидел первый раз. Скажи, что самое главное в нем?
АНАТОЛИЙ: Человечность.
Г.СУКАЧЕВ: Такое ощущение, что я уже умер.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, надо при жизни. После смерти ты же знаешь, что будет - все издадут, переиздадут...
Г.СУКАЧЕВ: Есть такая старая шутка - смерть исполнителя всего-навсего повышает тиражи.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, вот видишь, все ты знаешь. А нам хотелось при жизни. Когда концерт?
Г.СУКАЧЕВ: 22 декабря в Москве в "Олимпийском" и 15 в Питере.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Значит, 22 декабря пойдите и увидите все сами. Эта программа была посвящена Гарику Сукачеву. О нем говорили не мы, о нем говорили друзья, и тот портрет, который был написан, наверное, верный. Я только скажу, что вы не видели самого главного - когда о нем говорили, как он выглядел. Он страшно смущался. С праздником, счастья, успехов и здоровья, до съемок фильма всего самого наилучшего и пусть продолжается то, что Вы делаете, и пусть повышаются тиражи еще до кончины. Пусть будет так. Гарик Сукачев был в программе "Горячий привет". Матвей Ганапольский прощается с вами до следующего воскресенья.