Ганапольское. Итоги без Евгения Киселева - 2021-05-30

30.05.2021

Ганапольское. Итоги без Евгения Киселева - 2021-05-30 Скачать

М.Ганапольский

―

Здравствуйте, уважаемые радиослушатели. Начинается программа «Итоги недели без Евгения Киселева Матвей Ганапольский, Алексей Соломин, а вот Алексей Нарышкин он тоже есть, но за три секунды до передачи вдруг заявил, что ничего не будет в передаче говорить. А.Нарышкин

―

Не хочу тянуть одеяло на себя, - в этом смысле. Больше времени в эфире хочу дать мэтрам, Соломину и Ганапольскому. М.Ганапольский

―

То есть, ты такой глубинный Нарышкин. А.Нарышкин

―

Это уважение к старшим коллегам. А.Соломин

―

Думаю, он просто кокетничает. А.Нарышкин

―

Друзья, меньше внимания к моей персоне. Каждый раз, когда я представляю темы, я потом жру говно за всех троих. Поэтому сегодня будет немножко по-другому. А.Соломин

―

Матвей Ганапольский, здравствуйте. Рад вас видеть, кстати. М.Ганапольский

―

Абсолютно. Это взаимно. Я сегодня позвонил Соломину решить технический вопрос, спрашиваю, - Соломин, я тебя разбудил? Выяснилось, что я его разбудил, но Соломин такой порядочный человек, что было для меня открытием… А.Соломин

―

Хорошо вы не сказали, во сколько звонили. М.Ганапольский

―

Где-то в половине второго дня. А.Нарышкин

―

А прокуренный и пропитый голос точно Соломина? М.Ганапольский

―

Не знаю. Во всяком случае, со мной разговаривали и дали полезный технический совет. А.Нарышкин

―

Это похоже на Алешу. М.Ганапольский

―

Давайте начнем с события, и догадайтесь с трех раз, какое это событие. СОБЫТИЕ НЕДЕЛИ М.Ганапольский

―

Конечно, событием недели стал визит Лукашенко и его сына, - говорю это реально, потому что его сын был действующим лицом практически во всем, не знаю уж, переговоры они вели с Николаем, с Колей, или без него. А.Нарышкин

―

Да, Коля знатный переговорщик. М.Ганапольский

―

И такой момент юмора – Лена Рыковцева, замечательная журналистка, поместила эту знаменитую фотографию в своем Фейсбуке, где огромный стол, слева сидит Лукашенко, справа Путин, а посередине сидит этот Коля. А.Нарышкин

―

Не то охранник, не то переводчик. М.Ганапольский

―

Она это написала, потому что российские СМИ, поместив эту фотографию, никак не пояснил, кто сидит посередине. А.Нарышкин

―

На сайте Кремля эта фотография была опубликована и видимо, для россиян это вполне очевидная история, что Батька идет в комплекте с мини-Батькой. М.Ганапольский

―

Можно над этим смеяться, но хочу сказать, что в этом смысле для меня Лукашенко герой. Потому что так подвигать своего собственного сына. Наверное, он хочет, чтобы потом сын был во власти, и может быть был президентом. Дело здесь не в этом. Думаю, что этот Николай молод, но уже знает до тонкостей какие-то важные государственные дела. Во всяком случае, понимает, как управлять Белоруссией – именно управлять.

Поймите меня правильно – управлять. Не говорю быть нормальным, реальным президентом, который чувствует народ, его чаяния, что-то отражает – нет. Помните, он ходил с отцом с автоматом, и так далее. Мы не знаем его позицию по этому поводу, часто бывает, что позиция молодого поколения кардинально расходится с родителям, со всем, что они делают. Но это, конечно, необычная судьба человека.

А.Соломин

―

А что вы так за него переживаете? М.Ганапольский

―

Переживаю? А.Соломин

―

Ну, вы занялись его судьбой. М.Ганапольский

―

Боюсь, что он займется моей судьбой. А.Нарышкин

―

Не исключено. М.Ганапольский

―

Алеша, не будем тратить время на ерунду. Здесь нет предмета спора. Просто неважно, Лукашенко президент, или он бы был каменщиком, столяром или артистом – надо своих детей всегда волочить за собой. Надо, чтобы они видели твою профессию, правда, президент довольно специфическая профессия, но мне нравится, что он не стесняется своего ребенка. А.Соломин

―

А, я понял. Матвей Юрьевич, вы не всех детей Лукашенко знаете. М.Ганапольский

―

У него их трое. А.Соломин

―

Просто он других не таскает. М.Ганапольский

―

Правильно, других не таскает, а этого почему-то таскает. Правда, его старший сын занимает достаточно высокий пост, его уже нет смысла куда-то таскать – он уже большой начальник. А.Соломин

―

Просто я услышал в ваших словах упрек в адрес Путина, ваш традиционный – что он семью не показывает. НО он свою семью, мне кажется, и не рассчитывает видеть в руководстве России. М.Ганапольский

―

Это мы еще посмотрим, когда он будет уходить, как вдруг зайдет разговор, что, в конце концов, не Матвиенко должна быть первой женщиной-президентом, а красивая миловидная девушка, которая, как выяснится вдруг… Послушай, он, Путин, такой человек, что чужому человеку, - чужому, - а для него даже Медведев «чужой», любой другой для него чужой – он власть не отдаст. И ты еще увидишь, какие марлезонские балеты, если можно так сказать, будут происходить, когда он будет уже реально уходить, когда он решит уйти. Ты не представляешь, что будет твориться в стране и как он будет передавать власть тем людям, - а здесь очень важно, потому что Медведев, или Патрушев, Ротенберг, - это люди, которые могут предать. Потом начнутся суды, волочение Путина по гаагским трибуналам. Не может предать только родной человек, никогда. А.Соломин

―

И сколько в истории было других случаев? М.Ганапольский

―

Было. Но… А.Нарышкин

―

Я благодарен Ганапольскому зато, что в этой истории он выбрал такой ракурс: очень интересный – это свежо, большое за это вам спасибо. Несколько слов по этой ситуации – была страшная, безумная неделя, потому что ровно неделю назад мы начинали смотреть за тем, как Лукашенко сажает самолет, как террорист или пират, давали ему соответствующие оценки. Дальше мы видели в течение недели, как весь мир в течение недели вполне справедливо ополчился против Лукашенко, мы видели несчастного Романа Протасевича, который дает признательные показания, - и грош цена этим признательным показаниям. Мы видели, что такие же признательные показания дает его подруга, россиянка Софья Сапега. И в ответ со стороны официальной Москвы, мы что получаем? Какое-то невнятное бормотание. Консул с первого раза к ней не проходит, до сих пор какие-то сложности с допуском адвоката. Какая-то такая нерешительность на протяжении всей недели. М.Ганапольский

―

Вежливость со стороны Путина. А.Нарышкин

―

Это дипломатичность, дипломатический этикет. Когда мы смотрим на реакцию Запада, который говорит - ну, все, Лукашенко совсем «тю-тю», закрываем воздушное пространство, самолеты не летайте, скорее всего, уже надо ограничивать экспорт калийных удобрений, ограничения вводить для газового транзита через Белоруссию. Ты думаешь: стоп, неужели сейчас Лукашенко поедет к Путину и Путин его примет с распростёртыми объятиями? И это происходит, черт возьми. И ты понимаешь, что Лукашенко горсть своего безумия напрямую отсыпает в голову Путину. И от этого становится страшно. М.Ганапольский

―

«Горсть безумия» - обратите внимание. А.Нарышкин

―

Ну, две горсти. М.Ганапольский

―

нет, это высокая литература. А.Нарышкин

―

Учусь у вас. М.Ганапольский

―

«Квант милосердия». А.Нарышкин

―

Просто это самое страшное – что Путин его принимает, два дня с ним милуется, обещает поплавать - насколько я понимаю, никакого заплыва не случилось, хотя, как говорил… М.Ганапольский

―

Нет, подожди. Все-таки это политическая поддержка – ничего личного. А.Нарышкин

―

Ну как? Можно было оказать политическую поддержку в виде официальной ноты, в виде заявлений МИДа, и эти заявления были. Но когда ты всему миру показываешь, что мы едины… М.Ганапольский

―

Да, Он это показывает. А что? А.Нарышкин

―

Это значит, что если российский президент ручкается с белорусским, который террорист и пират, значит… М.Ганапольский

―

Нет, это они называют его террористом, а Путин не считает его террористом. А.Нарышкин

―

И очень жаль, что он его не считает. Очень жаль. М.Ганапольский

―

Так он и себя не считает террористом. А.Нарышкин

―

Запустим голосование. М.Ганапольский

―

Извини, кто перед передачей мне произнес фразу, что «Россия это островок свободы»? А.Нарышкин

―

Володин. М.Ганапольский

―

Ну да, Россия это островок свободы. И что тогда напрягаться? А.Соломин

―

«Россия островок свободы и тихая гавань», Россия вообще райское местечко. А.Нарышкин

―

Остановись. А.Соломин

―

Именно про Россию говорилось в знаменитом рекламном ролике «Баунти». М.Ганапольский

―

Его невозможно остановить, он не слышит, не спит до сих пор. А.Нарышкин

―

Прет. Пошел по головам. Вопрос. Представьте ситуацию, при которой Путин имеет реальные шансы избавить белорусское население от Лукашенко Ну, Лукашенко ведет себя странно в последнее время, и у Путина есть соответствующие рычаги, он может это сделать. Станете ли вы лучше относиться к Путину, если он добьется ухода Лукашенко с поста руководителя белоруссии? «Да», я к Путину будут относиться лучше, он спасет белорусский народ, - 101-20-11, «Нет» - 101-20-22. М.Ганапольский

―

А что, Соломин, ты сказал? Была неслышна твоя гениальная сентенция. А.Соломин

―

Просто их было много. М.Ганапольский

―

Да, все они гениальные. А.Соломин

―

На самом деле я хочу с вами поспорить и выступить в защиту Путина. А.Нарышкин

―

И это отвратительно. Отключите ему микрофон. А.Соломин

―

По-моему, очевидно, что в течение пяти часов переговоры эти продолжались, и речь не шла о том, что в течение этих пяти часов Путин поддерживал своего старого боевого товарища и укреплял его на дальнейший путь. С моей точки зрения, идет какой-то торг. И судя по всему та конституционная реформа, которая обещана, или в каком-то виде проходит, которую постоянно анонсирует Лукашенко, - какой-то итог этой процедуры он России может быть в каком-то смысле интересен. В противном случае не было бы никаких этих 500 миллионов, очередного обещанного транша и не было бы, конечно, таких политических рисков, которые несет Путин, откровенно защищая человека, принимающего очень странные, даже, по мнению Москвы, решения. А то, что Москва явно не была готова к такому повороту событий, по-моему, тоже очевидна. Если вспомните реакцию первую Пескова – а именно на его реакцию следует обращать внимание, а не на реакцию депутатов, которые готовы поцеловать в губы дьявола, если он против Запада или США что-нибудь сделает. Песков тогда сказал коротко: «самолёт я комментировать не буду». Это означало, что в Кремле явно не обрадовались тому, что происходит. Итак слишком запутано все, а тут еще запутаннее становится. Это подливает только проблем – с одной стороны. А с другой стороны, делает позицию Москвы более выгодной, потому что Москве на Лукашенко будет легче давить. Лукашенко загоняет себя в такое состояние, из которого без Москвы ему выбраться просто не удастся. Поэтому мне кажется, что здесь говорить о поддержке Лукашенко не стоит. Стоит говорить о таком политическом театре. М.Ганапольский

―

Тут парадоксальная история. Тут просто давать оценку действиям Лукашенко и встречи его с Путиным вряд ли стоит, потому что все очевидно, а о чем они говорили пять часов, мы не знаем. Поэтому хочу сказать, что для меня внутри этого события есть одно важное событие, и давайте его отметим. Дело в том, что почти все говорили о том, что в этом отчаянном положении Лукашенко едет сдавать Беларусь. Не будем сейчас приводить аргументы, почему так считали. Короче, для меня важнее событие – фраза Путина, что интеграция двух государств это дело неторопливое, полное нюансов, поэтому делать это не быстро. Короче говоря, - не произошло. Это не произошло. И это важно. То есть, так или иначе, Беларусь остается независимым государством формально, - а мы говорим именно о формальной стороне, - а не очередным федеральным округом, а Лукашенко не членом Совета Федерации. И думаю, что никогда это не произойдет, потому что своя рубашка ближе к телу и сдать Беларусь – помните его фразу, что он вскормил эту страну, вспоил, и так далее – надеюсь, что он ее так и не сдаст. И это будет, наверное, единственный его правильный поступок в нынешнем состоянии. А.Соломин

―

Срочная новость: В Екатеринбурге мужчина открыл стрельбу. А.Нарышкин

―

«МЭШ» сообщает, что это бывший сотрудник МВД, 49-летинй Сергей Боков. Мужчина палит из оружия «Вепрь» и, по словам очевидцам, требует отменить гомосексуализм. А.Соломин

―

Сотрудник Росгвардии уже пострадал из-за стрельбы. М.Ганапольский

―

Печально. Если он действительно крикнул фразу про гомосексуализм, то она говорит о его психическом и физическом состоянии. А.Нарышкин

―

Итоги голосования: 20% слушателей у нас станут лучше относиться к Путину, если он добьется ухода Лукашенко с поста руководителя Белоруссии. 80% лучше к Путину относиться не станут. А мне кажется, что это единственная возможность, Путин единственный человек, который может хоть как-то повлиять на Лукашенко со всей своей мощью. М.Ганапольский

―

Выясняется, что не может. А.Нарышкин

―

Ну, не может, да. Вот эта вот робость МИДа, дипломатический этике, теплый прием диктатора и тирана – ну, не знаю, что-то там такое. Ну, не знаю.. М.Ганапольский

―

Идем дальше – «Герой». ГЕРОЙ НЕДЕЛИ А.Нарышкин

―

В эти дни много говорят о том, что в России будут воссоздаваться ГУЛАГи, идею поддерживают ФСИН, Следственный комитет, Минюст, главу которого, Константина Чуйченко мы решили седлать героем недели. Как ни странно, власти в кои-то веки преследуют благую цель - Чуйченко еще в марте говорил, что до 2030 года в России хотят резко сократить число заключенных. То есть, это такая революционная история и требует совместного реагирования на всех этажах власти – соответствующие законы, декриминализация ряда статей, соответствующее поведение судей. И возможности и обязанности самой ФСИН. Сейчас Чуйченко, министр юстиции говорит о том, что порядка 200 тысяч человек имеет право на исправительные работы, на такую меру пресечения. То есть, если он и были заключенными, они могут в принципе свой срок переформатировать и отправиться на исправительные работы. И это для заключенных уже возможность потихонечку выходить из лагерного быта и возвращаться к нормальной жизни. М.Ганапольский

―

Тюремного быта. А.Нарышкин

―

Да, поэтапно возвращаться к нормальной жизни. Но проблема в том, что из 200 тысяч человек реальной возможностью отправиться на исправительные работы могут только 8 тысяч. То есть, нет инфраструктуры, нет возможности направить этих людей, нет возможности дать путевку в жизнь тем людям, которые оступились, а может быть, которые сели абсолютно без… М.Ганапольский

―

А почему нет возможности? А.Нарышкин

―

Нет инфраструктуры, тех самых исправительных центров, которые могли бы появляться рядом с большими стройками. Поэтому когда сейчас многие, запуганные словами про ГУЛАГ, про его возрождение, про то, что заключенные будут направляться на мега-стройки, мы думаем - ну, все возвращается сталинская эпоха, люди там будут помирать. С другой стороны, мне кажется, что заявления властей на разных уровнях, - говорит о том, что власти немного тяготятся тем порядком вещей, которое сейчас существует. Огромное количество заключённых, - понятно, что они едят, занимают место, а потом эти люди возвращаются и у нас огромное количество рецидивов. И они хотят этот порочный круг разорвать. И мне кажется, не нужно демонизировать эту историю большими и глобальными стройками. А.Соломин

―

Его просто неправильно поняли. И действительно первые заголовки были после фразы Чуйченко, что заключенных направят на строительство БАМа. И сразу в голове возникают образы. М.Ганапольский

―

Закономерно возникают. А.Соломин

―

Закономерно. А.Нарышкин

―

Напомню, что идея возникла потому, что власти говорили, что у нас не хватает мигрантской трудовой силы, и чем заменить. И можно заменить заключенными. И эта история начала раскручиваться. А.Соломин

―

Кстати, это тоже странный довод, потому что заменить трудовых мигрантов должны, по идее, те граждане, которые будут выходить за эту зарплату на эту работу. То есть, нужно экономикой решать этот вопрос: а не заключенными. Но важность этого предложения в том, что заключенным предоставляется право выбора – если они хотят изменения приговора и имеют на это право, то они могут пойти за этим самым изменением. Делаем перерыв для новостей. НОВОСТИ М.Ганапольский

―

Продолжаем. Те же в студии, и Соломин договорит сейчас свою умную мысль. А.Нарышкин

―

А не хотим запустить голосование? М.Ганапольский

―

Давайте. А.Нарышкин

―

Что бы вы выбрали на месте заключённого – досиживать срок в колонии, или отправиться на мега-стройку? Если досиживать срок в колонии - 101-20-11, если отправиться на стройку - 101-20-22. М.Ганапольский

―

Хочу сказать, что мы не зря засмеялись – потому что это наше будущее и надо его планировать, и всем радиослушателям надо планировать. А.Соломин

―

Я сказал, что есть положительный момент в том, что людям предоставляется выбор, и это самое главное, что кардинально отличает это от системы ГУЛАГа. Но есть и отрицательный момент, который меня пугает – Илья Новиков у нас в эфире говорил, что оказывается, у заключенных нет понятия «труд», оно юридически не работает, они принуждены к труду. То есть, Трудовой кодекс их не защищает. Так вот если они будут на исправительных работах заниматься физическим трудом, у меня есть серьёзные опасения, что в качестве идеи это замечательно и хорошо, это альтернатива и исправление, а на деле это будет как раз то самое ГУЛАГовское что-то. То есть, если ты вписался, то ты будет с утра до вечера работать. А.Нарышкин

―

Абсолютно бесправны. А.Соломин

―

Да. И как это будет выглядеть, это большой вопрос и будут ли заключенные в этом смысле приравнены к людям, которые действительно занимаются трудом, а не обязаны трудиться. М.Ганапольский

―

Обращение к радиослушателям. Во-первых, хочу сообщить, что мы дискутировали по этому поводу еще до начала программы. И я призываю разобраться в этом, что называется, «без гнева и пристрастия». Смотрите, что мы имеем – мы имеем то, что действительно, и Соломин тут прав - у заключенного появляется выбор. А теперь внимание: вопрос, который я стал задавать Нарышкину и Соломину. Я сказал: хорошо, заключённый сидит в тюрьме, - он не обязан работать. Я в тюрьме не сидел, но мы себе представляем, что такое российская тюрьма или российская колония. А.Соломин

―

Только он обязан работать, по-моему, по закону. М.Ганапольский

―

Подождите, не сбивайте. Итак, разбираемся: приходит государство, говорит: Эй, заключенный, у тебя появляется выбор. Заключенный говорит: а почему вы ко мне пришли? И тут внимание, важный момент, государство говорит: Нам нужен БАМ и его некому строить, поэтому обращаемся к тебе, чтобы если ты захочешь, ты поедешь на БАМ и будешь его строить. И тогда заключённый задает самый главный вопрос, который из этого следует, он говорит: Хорошо, мне интереснее строить БАМ, чем сидеть в этой камере. А что я с этого буду иметь? И вот здесь наступает клинч. Потому что государство не объясняет, что человек, который - понятно, что тюрьма это ужасно, но это понятные координаты: камера, прогулка. А теперь он едет на БАМ в холод, - ну, это же не будут комнаты как в Норвегии, какая-то особая тюрьма, - то, как мы представляем. И государство ему говорит – я цитирую: ну, это выход из тюремной камеры в какое-то более легкое существование. То есть, «легкое» уже не камера. Но на это навешиваются некоторые тяжелые вещи, - физический труд, отсутствие защиты, о чем сказал Новиков, ну и в бараке какая температура? 16 или 18? А.Соломин

―

Все зависит от нормы. М.Ганапольский

―

Все понимаю. Для того, чтобы я сказал, что я это могу рассматривать или не могу рассматривать, я не могу сказать. Потому что ничего неизвестно. Неизвестно, в качестве кого – в качестве рабсилы, и тогда это будет очередной «ЛАГ»? И уверяю вас, как только люди там начнут помирать – от обморожения или чего-то такого – начнётся сумасшедший дом. А.Нарышкин

―

Нет, на заключенных всем наплевать. Единственная проблема – у вас презумпция виновности власти во всем. Дайте шанс ей. М.Ганапольский

―

Нет, я ничего такого не сказал. А.Нарышкин

―

Вы не верите в то, что они хотят из заключенных седлать снова людей. М.Ганапольский

―

Дайте проект. Меня не интересует, станут они людьми, или нет. А.Нарышкин

―

А напрасно. М.Ганапольский

―

Меня интересует, в каких условиях они будут там жить и как защищены их прав. Потому что они согласились работать на государство. Согласились, а могли и не согласиться. И государство бы их кормило. Это шаг в сторону государства, в сторону налаживания с ним отношений, согласие поехать на БАМ и работать в лагере, это уже шаг к исправлению. За скобочный, потому что они говорят, что не будут сидеть на иждивении государства, а соглашаются работать. Только скажите, как это будет происходить и как вы обеспечите, чтобы они там не умерли. Потому что, например, мне осталось сидеть три года. Может быть, вы мне срок сократите, если я буду там, может быть вы мне зарплату будете платить. А.Соломин

―

Может быть, дадут возможность жить с семьей. М.Ганапольский

―

Например. То есть, меня сейчас не интересует, исправится он или нет, он живой человек. И абсолютно прав Соломин, цитируя Новикова, что это совершенно другие отношения этого человека с государством. А.Нарышкин

―

Итоги голосования: 55% на месте заключённых предпочли бы досиживать срок в колонии, 45% согласились бы отправиться на некую мега-стройку в исправительные центры, которых у нас пока не хватает. М.Ганапольский

―

Интересное голосование. А.Нарышкин

―

«Редиска» РЕДИСКА НЕДЕЛИ А.Нарышкин

―

Хочу обвинить Дмитрия Медведева в том, что он устроил какую-то профанацию, клоунаду и издевательство над бюджетниками и над здравым смыслом с идеей праймериз «Единой России». По-прежнему Медведев, насколько я помню, является председателем этой партии. Либо Дмитрий Анатольевич в Совбезе совсем мышей не ловит, периодически выходит в паблик, пописывает разные статейки разгромные, либо он горячо поддерживает все, что происходит с этим предварительным голосованием, по итогам которого должны быть составлены списки тех, кто пойдет на выборы в Госдуму. А история простая, об этом говорят на протяжении недели - бюджетников, людей подневольных - учителей, врачей, воспитателей – их не просто заставляют участвовать в этом предварительном голосовании, проходя регистрацию через Госуслуги, им еще отдельно присылают списки тех, за кого надо проголосовать. То есть, вы саму идею праймериз уничтожаете на корн. Вопрос - ради чего вы это делаете? Этот отчет о том, что праймериз прошли, у нас энное количество граждан приняло в этом участие, и дальше что, куда вы это намажете? Дмитрий Анатольевич, побойтесь Бога, пожалуйста. Надавайте кому-то по шапке, послушайте «Эхо Москвы», почитайте, что пишут независимые издания про эту ублюдочную процедуру. Вы пытались западный опыт скопировать? Ну, вас ни черта из этого не вышло. Поучитесь еще. А.Соломин

―

Я не согласен. А.Нарышкин

―

Ты всегда не согласен. М.Ганапольский

―

Непонятно, что говорить. Потому что все профанация. Знаете, у нас была передача, когда я не знал, что сказать. Кто-то пошутил в этом смысле, что единственная реакция нормального человека – встать, сказать «всем спасибо» и выйти. Ты абсолютно прав – это полная профанация, и что интересно – на низовом уровне. При этом, когда ты мне рассказал эту новость, то я подумал, почему тебе это не нравится? А.Соломин

―

Кому не нравится? М.Ганапольский

―

Нарышкину. Он рассказывает, а я думаю, почему не нравится, ведь это же демократия, низовая демократия. Люди из этой невероятной партии, которой уже дана оценка историей и всем на свете, они могут выбрать своего кандидата. И я тебя спросил, - их что, заставляют? И выясняется, что весь трюк заключается в том, что это не только фальсификация когда уже будут выборы в Госдуму, это фальсификация на низовом уровне. То есть, Медведев называет это праймериз, а людям объясняют, за кого голосовать на этих низовых праймериз. Вы можете себе такое представить? То есть, если ты прогнил, то эта гниль идет по всему телу этой партии. Вот то, что я хотел сказать, потому что это удивительно. Зачем вы это делаете? Чтобы сказать, что у нас прошли праймериз? Какие же это праймериз, зачем вы это делаете, если про вашу партию все понятно? Невероятно просто. А.Соломин

―

Мы можем с вами прокомментировать? А.Нарышкин

―

Не надо. А.Соломин

―

Не надо? Медведев человек, который достаточно хорошо понимает, что такое общественная реакция. У него есть специалисты, которые этим занимаются. И мне сложно представить, что он не предусматривал ситуацию, что это сразу утечет. Любая распорядиловка с его стороны неизбежно будет в интернете и неизбежно отразится на нем самом, как на председателе партии и он будет отвечать перед г-ном Нарышкиным за то, что происходит. Вы думаете, ему это так сильно было нужно? Если было нужно провести какого-то человека в Госдуму, есть способ провести его через списки. Праймериз нужны для того, чтобы потом выборы выиграть, не для того, чтобы в них нужный человек поучаствовал, а для того, чтобы этот человек потом поборол того, кого потом надо побороть. М.Ганапольский

―

Ты сейчас о чем говоришь? Нарышкин тебе объяснил, что людей заставляют голосовать за конкретного кандидата. А.Соломин

―

Конечно, на праймериз, чтобы потом этот человек участвовал в выборах. А.Нарышкин

―

А смысл? А.Соломин

―

В том-то и дело, что никакого смысла нет. А.Нарышкин

―

Вот. А.Соломин

―

Поэтому это вызывает у меня массу вопросов. А.Нарышкин

―

Так ты Медведева защищаешь, или не защищаешь? Определись. А.Соломин

―

Я говорю, что не считаю, что это Медведев сел и такое сказал: эти люди должны выиграть праймериз, заставьте всех бюджетников. Я не верю в это. М.Ганапольский

―

Ну да, «товарищ Сталин ничего не знает». А.Нарышкин

―

То есть, Медведев мышей не ловит и как председатель партии не понимает, что у него происходит в этой «Единой России». А.Соломин

―

Во-первых, конечно, Медведев не человек «Единой России», с моей точки зрения, и когда он стал председателем этой партии, это было видно. А.Нарышкин

―

А зачем он председатель партии до сих пор? А.Соломин

―

Знаешь, сложный механизм, это называется политика. А.Нарышкин

―

Понятно. А.Соломин

―

Через многие вещи приходится проходить. А.Нарышкин

―

Тогда зачем он говно это жрет, если просто сидит и кресло греет? А.Соломин

―

О чем он сказал, что система вся прогнившая - я с этим согласен. М.Ганапольский

―

Дмитрий Анатольевич, Соломин вас отмазал. Вы на самом деле ничего не знаете, а отмазал он вас потому, что политика сложная штука. Мы-то этого не знали, а оказывается, вы спокойно себе сидите председателем партии «Единая Россия», еще занимая какие-то посты, а вас обманывают. Вы на самом деле клевый, а вас обманывает ваше окружение. Дмитрий Анатольевич, примите меры, мы в вас верим. А.Нарышкин

―

Сил вам. М.Ганапольский

―

Да, «Да прибудет с вами сила» Кремля. Давайте дальше. НЕ В ФОКУСЕ А.Нарышкин

―

На самом деле мне кажется, это самая важная история этой недели, но тематика, конечно, отвратительная. Компания британская, у нее бренд «Доместос», которая производит чистящие средства, они решили устроить конкурс среди школ российских. Смысл конкурса был в том, что на сайт нужно было отправить фотографию самого отвратительного туалета из любого региона России, и та фотография с описанием, которая наберет наибольшее количество лайков на сайте, те получат деньги на ремонт этой туалетной комнаты. Получилось 6 победителей в итоге. Мы посмотрели на сайте и в перепечатках различных изданий фотографии - то, куда наши дети, наверное, ходят, но очень редко, наверное, потому что ходить туда не очень приятно. Я помню свои школьные годы лет 20 назад, у нас тоже была проблема с туалетами, хотя это была хорошая московская школа, но у нас, например, не было перегородок в туалетах. Помню, как мы маленькие третьеклассники издевались над дядькой взрослым, который сел погадить, а началась перемена, и ребятишки собрались вокруг него и начали, как обезьяны вокруг него прыгать: дядька сидит и гадит. Дядьке смешно не было, а нам было смешно. Но из нас никто не ходил в этот туалет, и это страшная история, потому что мы учились 10 классов и никто не ходил в туалет, потому что могли засмеять. Но это же проблема не детей, а руководства школы. А когда ты получаешь сообщения из разных уголков страны с диким описанием, получается, что дети и не приоритет для этой страны. Хотя у нас написано в Конституции… М.Ганапольский

―

В Конституции написано про туалеты? А.Нарышкин

―

Про детей написано. Мы часто сравниваем себя с процветающим Западом, сравниваем Илона Маска с Рогозиным, почему у него ракеты, спутники. Но о чем мы вообще? Мы не можем обеспечить детям самое элементарное – туалеты. А.Соломин

―

Скиньтесь и отремонтируйте. А.Нарышкин

―

Кто? А.Соломин

―

Родители. А.Нарышкин

―

А наши налоги? На что еще скинуться? А.Соломин

―

Скидывайтесь. Тебя дети волнуют или историческая справедливость? М.Ганапольский

―

Соломин, не валяй дурака. Помните строки: «Зато мы делаем ракеты и покоряем Енисей»? А.Соломин

―

Конечно. Мне кажется, что все уже давно все поняли. Человек как был во времена Нарышкина загажен, так и остался. М.Ганапольский

―

И в мои. А.Соломин

―

Да, это такая скрепа, то, что нас объединяет, несколько поколений. Вот такие странные туалеты. А.Нарышкин

―

Но «скиньтесь» это отвратительно. Ты как Бастрыкин, который говорит, что виной казанской трагедии стали родители, которые зажмотились и не дали денег на охрану. А.Соломин

―

Как выяснилось, он говорил немножко по-другому. А.Нарышкин

―

Приведи мне цитату, как он говорил. А.Соломин

―

Директор ему сказала, что родители не сдавали деньги. Почитай. А.Нарышкин

―

Ты сам почитай. М.Ганапольский

―

Ну да, «спасение утопающих». Есть старая советская история, замечательная. Рабинович спрашивает у Хаймовича. Или лучше «Армянское радио спрашивает», – лучше с армянским. Потому что там нет еврейского колера. У Армянского радио спрашивают, - это анекдот советских времен: Почему у нас плохие машины? Армянское радио отвечает, и я сразу перейду к нынешней ситуации: - а вы посмотрите на наши туалеты в школах. Если у нас такие туалеты, то, как у нас могут быть хорошие машины? Логика анекдота в том, что одно цепляется за другое. Если у нас это плохо, то почему у нас это должно быть хорошо? Так вот хочу сказать – почему мы не летаем в космос. А.Нарышкин

―

Ну, мы летаем в космос. М.Ганапольский

―

Хорошо. Почему у нас Рогозин, а не Илон Маск? Потому что у нас туалеты плохие. Хотя какая связь? А.Нарышкин

―

Хотите сказать, что все потому, что Рогозин ходил в туалет без перегородки? М.Ганапольский

―

Дело не в этом. Связь гораздо более тонкая. Рогозин тут как человек. Когда я жил в Америке, Саша и Катя учились в государственной американской школе в штате Нью-Джерси, ничем не выдающемся. Но я не буду вам объяснять, что туда в туалет легко можно зайти, там всегда есть туалетная бумага, что в школьном туалете висит расписание, как в торговых центрах, когда там приходит уборщица. И приходит уборщица и отмечает, что она была. И завхоз все это внимательно проверяет. А если кто-то вырывает туалетную бумагу и играет ею, то вызываются родители и им объясняют, что это все за налоги и с родителей берется штраф. Да, это государственная школа и государство уважает детей. А там есть и другое – там дети разных рас, и чтобы в туалете не было издевательств, в некоторых школах устанавливают видеокамеру, но делают это скрытно, договариваясь с родителями – не в кабинках, а в коридоре, естественно, кабинки закрываются. Мне кажется, связь крайне важная и очевидная. И я вас спрашиваю – как прореагировало государство? А государство прореагировало следующим образом - зайдите на сайт, я прочитал и видел скрины – «Доместос» убрал эти фотографии. А.Нарышкин

―

Нет, они там есть. М.Ганапольский

―

Именно на сайте? А.Нарышкин

―

Да. М.Ганапольский

―

Зайди, проверь. Потому что я видел пустые картинки. А.Соломин

―

И что делать? М.Ганапольский

―

Ничего. Государство должно заниматься своими делами. А.Соломин

―

Значит, прищучить надо кого-то. А.Нарышкин

―

Фотографии есть. М.Ганапольский

―

Отлично. А.Соломин

―

Надо кого-то обвинить, сказать, что он плохо выполняет свою работу. М.Ганапольский

―

А я не знаю, от чего зависит, чтобы туалеты были нормальные. А.Соломин

―

Я вам скажу. Все решают родители. Родители должны возмутиться и поставить вопрос перед директором школы – что за херня происходит? А.Нарышкин

―

А где Путин, который должен возмутиться? Где уполномоченный, где депутаты, которые борются с аниме, с Моргенштерном, с влиянием Навального на детей, с геями – где это все? Почему они языки в жопу засунули? А.Соломин

―

Я тебе рассажу страшную вещь – Путин не ходит в школьные туалеты, а если он ходит в школьные туалеты, тогда к нему может возникнуть масса вопросов. Но думаю, что он не ходит. А за состояние ваших детей отвечают их родители. Если их не устраивает… А.Нарышкин

―

За состояние детей отвечает школа, куда ходят дети. Школа существует на налоги. А.Соломин

―

А отвечают за ребенка в первую очередь родители. А.Нарышкин

―

Школа отвечает за образование. М.Ганапольский

―

Остановитесь. У нас бывает в передаче, когда мы начинаем советовать власти, что ей делать. Давайте уходить от этого. В данном случае поддержку Нарышкина, который просто задает вопрос - есть у нас люди, которые должны этим заниматься ибо потому, что получают за это зарплату, либо по той причине, что они выбраны гражданами?\ Нарышкин упомянул уполномоченного по правам ребёнка. Что мы видим сейчас? Молчание, как будто этого нет. Я понимаю, что может быть молчание относительного Навального, новой Конституции на пеньках – это я все понимаю, в этом есть политическая целесообразность. Но школьные туалеты? Да люди будут эмигрировать хотя бы из-за школьных туалетов. Спасибо вам большое. Но это дело власти, а не родителей. Это не частная школа. А.Нарышкин

―

Матвей Юрьевич, респект. М.Ганапольский

―

Да. Спасибо вам большое. Нарышкин, Соломин, Ганапольский. До свидания.