Ганапольское. Итоги без Евгения Киселева - 2020-05-17
М.Ганапольский
―
Здравствуйте, уважаемые слушатели. Матвей Ганапольский – я по удаленке, а в студии «Эха Москвы» замечательнейшие Лиза Аникина и Алексей Соломин, здравствуйте. Нарышкин злобно отсутствует – мне все понятно, он боится острых тем, боится критики Путина. Он человек себе на уме и думаю, что мы с Лизой его понимаем.
Л.Аникина
―
Само собой.
М.Ганапольский
―
Хочешь жить – умей вертеться. Нарышкин умеет вертеться, а Соломин нет.
А.Соломин
―
Умею крушить.
Л.Аникина
―
Поэтому ты здесь, а у Нарышкина выходной.
М.Ганапольский
―
Да, причем где-то за морями. Соломин сегодня угрожал мне - хочу сказать, что это были прямые угрозы. Аникина закатывала красиво глаза, рассматривала ремонтируемый потолок в студии «Эха» и делала вид, что ее нет. А какие были угрозы? Угрозы были действием, потому что когда мы готовились к передаче, то он все время угрожал, говорил: «мы будем спорить». Ну, мы договорились, что не более 50 минут на каждую тему спора. И если выживет Аникина, все будет хорошо.
Л.Аникина
―
Я буду между вами регулировать дебаты. 50 минут прошли – дзинь – следующий.
М.Ганапольский
―
Тем не менее, наша программа начинается с мучительного глядения друг на друга и криков, что темы закончились две недели назад. Но по сусекам отобедаем, чем бог послал. Бог в этот день послал…
Л.Аникина
―
Кусочек сыра.
М.Ганапольский
―
Да, послал нам не квашеную капусту, а много интересных тем, с которых и начнем. Начнем с «Событие недели».СОБЫТИЕ НЕДЕЛИ
Л.Аникина
―
Западные МИ обвиняют Россию в занижении смертности от коронавируса. «Financial Times» и «The New York Times» проанализировали данные об умерших в Москве за апрель этого года и прошлого года и выяснили, что большая разница. Судя по этим данным примерно на 20% больше умерло человек, чем в прошлом году и соответственно, привязывают это к коронавирусу, считают, что от COVID умирает на 70% больше россиян, чем показано в официальной статистике. Вот.
М.Ганапольский
―
Да, есть такое. А вообще я не знаю, зачем они это делают, зачем обвиняют, какой смысл в этом, не знаю.
Л.Аникина
―
Смысл в обвинениях?
М.Ганапольский
―
К чему это? Ты сказала «обвиняют» - а они не то, чтобы обвиняют, они констатируют, что вранье оно и есть вранье, и никуда по этому поводу не денешься.
А.Соломин
―
Я чувствую вашу позицию, что вы с этим солидаризируетесь. Но это на самом деле интересная история получается, что когда страны обмениваются статистикой, в этом есть некое достаточно циничное соревнование, потому что показывает, чья система здравоохранения работает в этих условиях лучше.Причем это совершенно не означает, что одна система здравоохранения лучше другой, потому что смертность от коронавируса зависит от многих факторов. Например, какое количество людей пожилого возраста болеет в той или иной стране. В Италии очень много пожилых болело и поэтому очень высокая смертность. В других странах, которые успели принять меры по изоляции именно группы риска, пожилых болеет меньше и поэтому автоматически количество умерших меньше.
Что касается конкретно этой истории, - я сам слежу за статистикой, каждое утро открываю оперштаб, смотрю, как меняются цифры. Некоторое время назад я говорил, что эти цифры именно фиксируемые случаи, а не адекватные реальности, потому что они не отражают количество реально заболевших, потому что их невозможно посчитать и не дают представления о загруженности системы здравоохранения, потому что опер штаб не указывает, сколько госпитализаций, а просто указывает, сколько выявлено.
М.Ганапольский: Когда вы дома убираете, вы же не просите от Москвы, чтобы купили моющее. Вы идете и покупаете
Эта цифра ничего нам не говорит кроме слепого понимания того, что вроде цифры больше или меньше. Вроде бы какое-то самоуспокоение должно наступить. А потом они делают больше тестов и статистика резко растет, хотя абсолютно не является отражением того, что эпидемия, условно, пошла вверх.
Л.Аникина
―
То есть, ты считаешь, что статистика неважна?
А.Соломин
―
Мне интересно, как слушатели к этому относятся, потому что я все-таки слежу с позиции журналиста. Следите ли вы за статистикой по COVID?
Л.Аникина
―
На мой взгляд, смысла в конкретном занижении статистика просто нет. Зачем? Это информация, которая выдается людям. Наверняка какая-то смертность не фиксируется. То есть, люди могут умирать от COVID, но это не будет фиксироваться как смерть от коронавируса.
А.Соломин
―
У меня было интервью с представителем ВОЗ в России, Вунойвич, это официальный представитель, это не то, что Россия сама себе назначила. Но какая разница, мы же со всеми соревнуемся, у нас есть национальный орган, который контролирует этот вопрос. И у них есть критерий. Так вот Вуйнович мне сказала, что в России этим критериям следуют. И она ставит диагноз так, как это нужно делать по мнению ВОЗ.
Л.Аникина
―
То есть, все правильно?
А.Соломин
―
Если у ВОЗ нет претензий к этой статистике, то у меня нет претензий к этой статистике. Я знаю, что есть люди, умершие от COVID, есть люди, умершие с COVID. Если оперштаб публикует информацию – а они пишут в этой информации умерших с COVID, - если под этой формулировки они ставят «умершие от COVID», где COVID является причиной смерти, а не сопутствующая болезнь, то тогда это фальсификация статистики. Если же нет, если они реально указывают тех, кто погиб от COVID и тех, кто погиб с COVID – как они формулируют это, - тогда все нормально.
Л.Аникина
―
Предлагаю запустить голосование – следите ли вы сами за статистикой. Если вы следите за статистикой - 101-20-11, если не следите - 101-20-22.
А.Соломин
―
Я не вижу смысла фальсифицировать статистику российским властям, потому что нельзя спрятать умершего. Каждый умерший проходит через определенные бюрократические процедуры и, кроме того, у родственников не отнимешь тело.
М.Ганапольский
―
Ну как, умер человек от внебольничной пневмонии, - я уже выучил это. Умер человек от того, от другого. Вот есть человек, у него COVID, но он взял и умер от инсульта. От чего он умер? Или умер от отека легких, например, но в какой-то легкой степени. Этот человек умер от COVID, или нет?
А.Соломин
―
Диагнозы ставят врачи. И врачи говорят, если вы посмотрите интервью – не государственные чиновники, врачи, - они говорят, что такого рода диагнозы они поставят скорее COVID, потому что пневмония это следствие COVID, это не следствие, что у вас плохое настроение и у вас случилась пневмония. Если это термальная стадия рака, то поставят, скорее всего, в качестве причины смерти рак.Но для большей открытости и по справедливости вообще, власти могли бы публиковать просто больше цифр. Дайте полную статистику, и все, и от вас отвяжутся. Скажите: вот такое количество людей умерло от COVID, и такое-то количество умерло от других болезней, ноу них был COVID. И дальше кто как захочет ту статистику интерпретировать, - это же для людей делается, правильно? В ВОЗ вы отправляете эти цифры, и ВОЗ сам все распределяет, сам пишет, какие страны как справляются.
Но для людей объясните, и вы снимете всю эту подозрительность. Вам не верят – в этом ваша проблема. Дайте людям больше информации.
М.Ганапольский
―
Подожди, я не понял. В первой части своего горячего монолога ты говорил, что они ничего не скрывают, потому что нет желания скрывать и нет смысла скрывать.
А.Соломин
―
Да.
М.Ганапольский
―
Сейчас ты говоришь, зачем вы скрываете, зачем вы занижаете, так остановись на чем-нибудь
А.Соломин
―
Нет, не так.
Л.Аникина
―
Вы неправильно поняли Лешу. Он имел в виду, что власть не скрывает цифры, но при этом не дает полной информации по цифрам, как они делятся внутри себя.
М.Ганапольский
―
Так это замечательно, Например, умерли миллион человек, а вы догадайтесь, какое количество. Ну, хорошо, не миллион, 200 человек, а вы уже сами догадайтесь, от чего они умерли. И я спрашиваю у вас, если так подается информация, то что есть ложь?
А.Соломин
―
Это не ложь.. А, это не ложь? А что это? Недосказанность, недоговоренность? Это случайно?
А.Соломин
―
Для того чтобы убедить людей в том, что вы им не лжете, дайте им больше информации. Потому что люди думают, что им лжете.
М.Ганапольский
―
А вы им не лжете? А почему вы не даете полную информацию?
А.Соломин
―
Интересный вопрос.
М.Ганапольский
―
То есть, вы не лжете, - говорит Соломин, - но почему-то не даете полную статистику. А почему?
А.Соломин
―
А вы слушали меня, когда я сказал, что дайте полную статистику?
М.Ганапольский
―
Я говорю о том, что вторая часть твоего горячего монолога противоречит первой части.
А.Соломин
―
Нет.
М.Ганапольский: Если за секс были хорошие оценки, это история одна. А если было такое «жиголо», история совсем другая
М.Ганапольский
―
В первой части ты говорил, что нет смысла скрыватьС. Я не вижу смысла скрывать, потому что невозможно скрыть умерших.
М.Ганапольский
―
невозможно скрыть. Но, тем не менее, почему они умирают, скрывается.
А.Соломин
―
Нет.
М.Ганапольский
―
Как – нет?
Л.Аникина
―
Справедливости ради, сегодня министр здравоохранения Дагестана заявил, что в Дагестане от пневмонии, которая внебольничная, то есть, это не коронавирус, но внебольничная пневмония, умерло почти 700 человек.
М.Ганапольский
―
И вся страна встала на уши, потому что это категорически противоречило.
Л.Аникина
―
Потому что официальные данные гораздо меньше.
М.Ганапольский
―
Конечно. Так у меня вопрос - это что?
А.Соломин
―
Я, конечно, не говорю за всю Россию, и здесь я очень сильно налажал. Я говорю о московской статистике. Потому что смотрел интервью с московскими врачами и позицию московских чиновников здравоохранения. Я не знаю по Дагестану. Если человек умирает от пневмонии, в Москве, насколько знаю, это фиксируется по COVID. Если у него был COVID, то причина смерти – COVID. По Дагестану я не знаю, и если это происходит, это действительно плохо и они неправы.
М.Ганапольский
―
Два слова скажу и закроем этот вопрос. И то, что я говорю, вы прекрасно знаете. Вы знаете, что мы не имеем права и не хотим проводить голосование, в которых результат будет 100:0. Но если бы мы сейчас провели голосование, смысл которого был «доверяете ли вы официальной статистике». Было бы 100:0.
А.Соломин
―
Да.
М.Ганапольский
―
И у меня вопрос – почему это граждане не верят волшебному Министерству здравоохранения, главному санитарному врачу, Путину? Чего это они не верят? Ведь не скроешь. Не верят, потому что все помнят классическую, - кстати, оказалось, что эта сказочка про пастушка «волки, волки», - что оказывается, и для меня это было потрясение – она существует практически в каждой стране. Это невероятно. В США мне тут же рассказали про какого-то пастушка Джона, который кричал «волки, волки» и это печально для него закончилось.И фраза «единожды солгавши кто тебе поверит». Она не подходит для этого случая. Потому что страна вранья, как бы она потом, при тех же людях во главе, при полной неизменности вот этого штаба по вранью, - при этом телевидении, при этой пропаганде, - как бы они потом, например, решили, вдруг на него затмение нашло, - сказать правду, ни один человек им не поверит. Поэтому это спор бессмысленный.
И второе. Как вы считаете, - вот есть США, там 360-380 миллионов, у нас 140 миллионов, но мы просто огромная страна. И что, у нас народ святой и божий, что он так мало болеет COVID? Это как?
Л.Аникина
―
Есть уже версия, что это русский иммунитет не дает организму заболеть коронавирусом.
А.Соломин
―
У нас обязательно должно столько же умирать, сколько у них? Еще раз - очень много разных причин может на это влиять.
М.Ганапольский
―
Правильно. Но давай в это не залезать. Моя позиция простая им я предлагаю на этом и закончить: если врешь 24 часа в сутки, то никто тебе верить не будет, даже если ты решишь говорить правду. А у меня нет сомнения, что правду они не говорят. Потому что нужно показать, что мы богом поцелованная страна, вот и все. А кто думает иначе - это либо пропагандисты, либо наивняки. Скажите итоги голосования.
Л.Аникина
―
73% слушателей следят за статистикой регулярно и 27% на нее внимание не обращают.
М.Ганапольский
―
Ну, хорошо. Скажу так: если у нас в России меньше болеют и умирают не от COVID, если действительно русский иммунитет какой-то существует, я только рад. Поэтому каждый, у кого есть российский паспорт, автоматически получает российский иммунитет – это прекрасно. У нас еще одно важное событие?
Л.Аникина
―
Да. Петиция Навального набрала 100 тысяч подписей на государственном сайте. Это значит, что ее должны рассмотреть на федеральном уровне. Причем насколько я помню, ее должны рассмотреть за два месяца.
А.Соломин
―
Естественно, это ни к чему не приведет, приведет к автоматическому принятию этого документа. Потому что эта специальная комиссия правительственная, она сама по себе уже правительственного уровня, она должна либо согласиться с этой идеей и придать ей уже статус законопроекта, чтобы она перешла на следующий уровень. Либо отказаться от этой идеи и просто выбросить ее в мусорную корзину.С моей точки зрения, у власти очень серьёзное желание – так мне видится - эту петицию не рассматривать вовсе. Потому что на ней стоит имя автора, Алексея Навального, чье имя, естественно, нельзя произносить в стенах.
М.Ганапольский
―
Почему?
А.Соломин
―
Я помню, как уже рассматривалась одна петиция. Его не пускали на правительственное заседание и его людей не пускали тоже. Там был жуткий скандал, но петицию, кстати, рассматривали. Это было по автомобилям, кажется, - опыт такой уже был. Петицию рассматривали.Кстати, в этом смысле спасибо Михаилу Абызову, который тогда пошел на то, что уж раз приняли такую инициативу, то надо этим заниматься.
Л.Аникина
―
Могу ошибаться, но в прошлый раз нужное количество голосов собирали на протяжении нескольких месяцев, а сейчас они набежали быстро.
А.Соломин
―
В смысле?
Л.Аникина
―
Вот эти 100 тысяч голосов, необходимые для того, чтобы на федеральном уровне рассмотрели эту петицию там за день набежало, если не ошибаюсь. Навальный говорил, что за 17 часов было набрано необходимое количество голосов.
А.Соломин
―
Это не удивительно ни разу, потому что у нас полстраны проголосует сейчас - да, раздайте всем по 150 тысяч рублей, это вы можете. Если вы свои дворцы продадите, то всем не только по 150 тысяч, а по 155 тысяч рублей сможете всем раздать.
М.Ганапольский: В государстве считают, что не умрут все. А кто умрёт, тому деньги и не нужны
Л.Аникина
―
И ты думаешь, что на фоне всеобщего «раздайте нам деньги», власть просто скажет «мы не будем рассматривать предложение Навального»?
А.Соломин
―
И это будет самое страшное, что она сможет сделать. Потому что, с моей точки зрения – я очень плохо отношусь к этой инициативе, как к безответственной, - но власть должна ее рассмотреть.
М.Ганапольский
―
Опять ты делаешь запрещенную у нас в передаче вещь. Ты начинаешь давать власти советы.
А.Соломин
―
Нет, мы не договаривались, что так нельзя. Я выражаю свою позицию. И я считаю, что власть должна рассмотреть эту петицию с независимыми экономистами.
М.Ганапольский
―
Ой-ой.
А.Соломин
―
И полностью убедительно объяснить, если власть считает, что это неправильно и власть не собирается заниматься популизмом – объяснить, что это неправильно. Привлечь экономистов МВФ, международных специалистов, у которых есть серьёзные научные публикации. Да, надо этим заниматься, потому что в противном случае - я об этом писал у себя в «телеге», Навальный выйдет победителем.
Л.Аникина
―
Победителем? И что ему это даст? Но запустим голосование, спрашиваем слушателей – Навальный ни слова не говорит про одну важную прослойку населения, про трудовых мигрантов, которые не являются гражданами России, но, тем не менее, они здесь, уехать никуда не могут, работать не могут, а им нужно что-то кушать. Нужно ли раздавать деньги всем, в том числе легальным трудовым мигрантам, или нужно ограничиться гражданами России? - если вдруг мы примем, что власть решит прислушаться к Навальному и раздать деньги. Если вы считаете, что деньги нужно раздать всем, кто бы эти люди ни были, в том числе, легальным трудовым мигрантам - 101-20-11. Если вы предлагаете исключить неграждан России - 101-20-22.
А.Соломин
―
Здесь легальные трудовые мигранты важная вещь. Потому что у Навального сформулировано «помощь российским гражданам». При объяснении своей инициативы он говорит, что люди платили налоги, они имеют право на резервы, которые государство за это время скопило. Но трудовые мигранты тоже платили налоги и они тоже будут формировать спрос, если вы хотите таким образом формировать спрос. Они живут здесь, не могут уехать домой, потому что их местная экономика не примет. Они вынуждены здесь обгладывать кости бродячих собак.
М.Ганапольский
―
Что ты такое говоришь? Контролируй себя: «обгладывать кости бродячих собак».
А.Соломин
―
А что должны делать люди, у которых не осталось средств к существованию?
М.Ганапольский
―
Я понимаю, но они не «обгладывают кости бродячих собак».
А.Соломин
―
Спасибо большое. А власть не каждый день врет и не каждую минуту – это я к предыдущему вашему пассажу, в котором вы позволили себе гиперболизацию.
М.Ганапольский
―
Хорошо. Тогда пусть «обгладывают». Ну?
А.Соломин
―
Просто хочу, чтобы наши люди оценили меры помощи для мигрантов – ту часть, которая у Навального несправедливо обойдена стороной. Просто лишний раз мне показалось, что он все-таки первый политик, при всей своей левизне.
М.Ганапольский
―
Тут две темы. Вторая тема – нужно ли помогать мигрантам – это пусть люди решают. А вот по поводу Навального предполагаю следующее - может быть это и будет рассмотрено, но ничего из этого не будет взято. И вот, по какой причине: будет сказано, что все это, по сути, копия правительственных идей, - уже такое было. Что там нет ничего оригинального, это идеи нашего правительства замечательного, идеи Путина, поэтому, что тут рассматривать? Тут нечего рассматривать. И мне кажется, ничего рассмотрено не будет.Не будет, потому что туда должен прийти Навальный, он будет чего-то кричать, а это его институционализация. Зачем это надо? Это никому не нужно.
Но тут есть другая история. Как говорят компьютерным языком – мне очень понравилась эта фраза: «неудача это не бак, а фича». То есть, в переводе неудача это не проблема… - помогите мне это расшифровать.
Л.Аникина
―
Это не ошибка системы, а шанс.
М.Ганапольский
―
Так вот какой же шанс делает Навальный? Навальный тут действительно выигрывает, не зря это «событие». Потому что Навальный все время находится в горячем тренинге. Он как будто не выходит из спортивного зала. Он все время работает, все время собирает, стимулирует, и так далее.И это какая-то такая параллельная жизнь, которая идет по восходящей. Вот раньше долго собирали голоса, а теперь побыстрее их собрали. Вот это вот все движется и движется. В то время как престарелая нынешняя власть – не конкретные люди, а в широком смысле этого слова, - они теряют, у них происходит анемия. Не они тренируют общество, а общество, Соловьевы и Киселевы – вот они занимаются этим гавканьем и стимулированием. А эти просто сидят. И вот это очень важная вещь.
Для меня «событие» не то, что он собрал 100 тысяч голосов, а то, что он, может быть, соберет гораздо больше в свое время.
Л.Аникина
―
Прерываемся на новости, скоро вернемся.НОВОСТИ
М.Ганапольский
―
Продолжаем. Я так понимаю, что мы уже можем перейти к теме «героя»?
Л.Аникина
―
Прежде итоги голосования - оно касалось денег, которые Навальный предлагает раздавать гражданам России. И за то, чтобы раздавать деньги, в том числе, легальным трудовым мигрантам, высказались 60% слушателей. А 40% считают, что негражданам России деньги выдавать не следует.ГЕРОЙ НЕДЕЛИ
Л.Аникина
―
«Герои» этой недели журналисты издания «DOXA». Целых два скандала, связанных с домогательствами со стороны преподавателей, коснулись в МГУ. Сначала в апреле студентка исторического факультета заявила о том, что до нее домогался преподаватель с ее факультета. А потом издание «DOXA» опубликовало информацию о том, что на филологическом факультете МГУ подобное явление это номера, что, в принципе, многие преподаватели позволяют себе очень много лишнего и, в принципе, на это никто не обращает внимания, на это закрывают глаза.Уже преподаватель, которого вроде бы коснулся этот скандал, заявил об увольнении, что он уходит из МГУ на фоне этого скандала. Потому что у него были сексуальные отношения со студентками, но, как он утверждает, они были добровольные возраст согласия ими был достигнут, и это не было домогательством, с его точки зрения.
М.Ганапольский: Навальный все время находится в горячем тренинге. Он как будто не выходит из спортивного зала
Я считаю, что и отношения со студентками и в принципе, обвинения в харассменте, это две стороны одной медали – это манипуляция. Потому что, с одной стороны, преподаватель может надавить на студентку, - даже если он считает, что это добровольно, - в отношениях он занимает доминирующую позицию и может оказывать давление на человека, который от него зависит напрямую, у которого зависит от преподавателя будущее – учеба, карьера.
С другой стороны, очень легко обвинить человека в том, что он тебя домогался. А какие доказательства? «Это было, значит, я права» - скандал и разрушенная репутация.
А.Соломин
―
Когда я был студентом, меня поразили первые занятия, первые семинары, которые у нас проходили. Преподаватели университетские обращались к нам «на вы», называли «коллеги» и говорили с нами так, как будто бы мы были взрослыми. А мы, конечно, были еще детьми, а не какими не взрослыми, хотя формально, с точки зрения закона, мы были «в возрасте согласия».Конечно, студенты, с которыми работают взрослые преподаватели, они в возрасте согласия. Но по опыту своей жизни в этом мире это еще абсолютные дети, которые не знают, что правильно, а что неправильно, не знают, как следует себя вести, которые ущемлены и подавлены, потому что всегда над ними довлеют взрослые
И конечно, такая позиция очень и очень опасна с точки зрения нравственной. Мне, если честно, сложно говорить, потому что я не знаю, прав этот человек или неправ, если он уволен, если он признал свою сексуальную связь это одно дело, а если он действительно давил на студенток, это другое дело. Я не знаю, здесь надо разбираться.
Но не зря же мы упомянули журналистов «DOXA». Напомню, что когда «DOXA» лишали статуса студенческой организации, первый проректор Вадим Радаев рассказал, почему голосовал против поддержки «DOXA» - цитирую с сайта Высшей школы экономики, он пояснил, что его мнение об издании было сформировано после статьи о домогательствах преподавателя к студенткам и обсуждение его с редакцией журнала. По его словам, в материале не было доказательств вины преподавателя, журналисты издания не встретились с героем публикации, а запрос на комментарий прислали ему за несколько часов до выхода статьи. «Сколько надо эпизодов, чтобы сформировать своё мнение? Я от таких людей стараюсь дистанцироваться и не иметь с ними дела».
Проректор Вадим Радаев сказал, что старается не иметь дела с такой организацией, которая единственная – так получилось, - за все эти годы озвучивает проблемы студентов. Людей взрослых, но абсолютно бесправных, потому что у них нет возможности пожаловаться, потому что их могут выкинуть с факультета, если что-то пойдет не так – все отдается на откуп преподавателю.
И поэтому очень важен статус такого института, как «DOXA». Это может быть студенческая организация или СМИ, оно на деле доказало то, что занимается свои призвание – защищает права студентов и выполняет журналистскую функцию в том числе. И реакция Министерства образования, - у меня открыта статья: «Минобрнауки осудил романы преподавателей со студентами». То есть, до власти донесли проблемы общества и власть отреагировала. А это и есть функция, которую выполняет «четвертая власть».
М.Ганапольский
―
Скажу, что это не моя мысль – сразу откликнулся Шендерович. Сказал – вы можете прочитать это на сайте «Эха», там какое-то аткое игривое название. Короче говоря – давайте как-то думать о законе. Давайте понимать, что уничтожить человека можно просто – что-то такое сказать, и будет слово против слова.А он не скрывает, он говорит: да, у меня была связь, но я не имел с этого никакой материальной выгоды. И Шендерович разумно, на мой взгляд, пишет, что это дело надо изучить. Если действительно за секс были хорошие оценки, то тогда это история одна. А если это было вот такое «жиголо», то это история совсем другая, и не надо совать нос.
А вот по поводу носа хочу рассказать такую вещь – вызнаете, что я веду свой стрим каждый день в 10 вечера. И у меня есть постоянный слушатель, который несколько раз участвовал в моем эфире, его зовут Сергей Костяев. Он молодой человек, преподает в Нью-Джерси, там есть университет Ратгерса.
Так вот когда он стал там преподавать – он вчера написал, - у них было 6 лекций с преподавателями по поводу поведения преподавателей и их взаимоотношения со студентами. Шесть лекций. Я так понимаю, что разговор был о том, какие могут быть последствия, как лучше себя вести, какая есть - схватил за попу, не схватил за попу. А если не за попу, а если дотронулся до плеча? И так далее.
То есть, да, это новый мир. Я не думаю, что у нас есть шесть лекций по этому поводу. Поэтому «по Сеньке шапка» - надо изучить, что там произошло. Мне, конечно, не очень нравится эта ситуация, но понять, в чем отличие, это просто - была материальная выгода, или нет. Вот это самое главное.
Потому что вы абсолютно правильно сказали – испортить карьеру человека, - я почитал, там много в интернете разных мнений по этому поводу. И очень много мнений про этого человека, что это нормальный преподаватель. Он нравился девушкам - об этом много пишут, - но неизвестно, чтобы он использовал. Не было слухов, что он использовал эту связь.
М.Ганапольский: Если так подается информация, то что есть ложь?
Хотя абсолютно правильно сказал Соломин, что так или иначе - ну, если ты спишь со студенткой, то либо ты должен выбирать студентку с другого курса чтобы не было конфликта интересов, простите. Либо, безусловно, ты не можешь поставить ей двойку, потому что вряд ли потом она придет к тебе в койку.
А.Соломин
―
Вот вы говорите об этом и формируете нравственное правило. Проблема в том, что оно не оформлено. То есть, мы вроде бы говорим, что это правильно, но этого правила нет.
М.Ганапольский
―
Да. И если говорить просто, нужны эти шесть лекций, которые основаны на уточненном законодательстве. Значит, надо это проработать. Госдуме, которая фиг знает, чем занимается. Не просто издеваться над страной, а заняться конкретно этим – с юристами, психологами, - понять рамки. Потому что все это заканчивается либо изнасилованными студентками, либо крушением многолетней карьеры преподавателя. Поэтому, думаю, нужно тут разбираться очень тщательно.
А.Соломин
―
Хотел обратить внимание на один важный нюанс с моей точки зрения. Эта история до меня дошла вообще сбоку, не через СМИ – я увидел в Фейсбуке у своей бывшей студентки, когда я преподавал в «Школе юного журналиста», а потом эта студентка училась на другом факультете.И она рассказывала, что с ней нечто подобное происходило – без физических приставаний, но в разговорах, намеках, СМС все это было. Но дело не в этом. Дело в том, что когда они пришли в деканат и пожаловались – это было закрытое, не публичное заявление, - и попросили принять меры, что сделал деканат? Лучшее, что он смог сделать – отмолчался. Как будто проблемы никакой не было и заявления тоже никакого не было.
Вот в этом проблема. Не в том, что нужно или не нужно разбираться – конечно, нужно, не надо крушить человеку репутацию. Но важно, чтобы внутренние механизмы на факультетах в университете, в любом институте, - чтобы эти внутренние механизмы работали, чтобы студенты не были предоставлены самим себе и не оставались только с возможностью пожаловаться в соцсетях всему миру.
М.Ганапольский
―
Абсолютно с тобой согласен. В этом надо разбираться и можно воспринимать наш эфир как некий призыв – давайте все-таки в этом разбираться. Идем дальше. «Редиска».РЕДИСКА НЕДЕЛИ
Л.Аникина
―
тут можно кратко. Путин пообещал медикам денег, медики сказали, что деньги они не получают.
А.Соломин
―
Или получают буквально копейки.
Л.Аникина
―
Или им начинают высчитывать часы, сколько они работали и сколько они могли контактировать с больными коронавирусом. Путин об этом узнал. Потопал ногами со словами «как так, как не стыдно, медики должны получать деньги вне зависимости от того, сколько часов они провели с больными». И вроде как сейчас должно что-то пойти, но все еще никак не идет. И тишина – медики по-прежнему жалуются, по-прежнему деньги не доходят, хотя 15 числа уже должны были пройти все выплаты. Судя по всему, просто непонятно, кто должен выдавать деньги – никто не понимает, как эта система должна работать.
А.Соломин
―
Нет, тут все понятно - федеральное правительство выделяет федеральные деньги, которые распределяются регионом. Деньги уже переведены регионам и дальше регионы распределяют по своим врачам. Проблема в том, с моей точки зрения, что в этом, конечно, виноват Путин. При всей благости его намерений сделано все абсолютно черт знает, как. Потому что вот он посетовал в своем публичном обращении, что «разве я говорил, что нужно кому-то что-то высчитывать? Нет», действительно, Путин не говорил, что нужно кому-то что-то высчитывать. Но он и не сказал обратного.Дело в том, что сейчас Следственный комитет занимается теми регионами и чиновниками, которые начали проводить высчеты. А если бы Путин не накричал на всех, и если бы действовала система «Путин распорядился», а дальше на местах кто как хочет, таки действует, то Следственный комитет мог бы вполне заниматься тем, что местные чиновники занимаются растратой или несправедливым присваиванием. Потому что одни врачи работают полный месяц и не могут выйти из красной зоны, а другие всего один раз туда приходили. СК мог бы тоже этим заняться, потому что у него были бы для этого основания.
Сейчас Путин объяснил свою позицию, у СК появились основания наказывать за обратное. Так надо, наверное, сразу на берегу договариваться, что это за деньги, как они должны распределяться и на каких основаниях врачи должны получать эти деньги.
То есть, все сделано правильно президентом, но не сформулировано. И из-за этого все косяки. И поэтому сейчас все, что мы имеем, это лишнее подтверждение тому, что власть неэффективно работает.
Л.Аникина
―
У меня вопрос – а формулировать это должен президент?
А.Соломин
―
Конечно.
Л.Аникина
―
То есть, он должен по всем вопросам, указам, которые он отправляет, садиться и детально прорабатывать систему распределения финансов?
А.Соломин
―
Потому что по умолчанию, когда ты выделяешь деньги, ты естественно должен определять по справедливости: человек больше работал. Должен получить больше, меньше работал - должен получить меньше. Но если твоя личная установка, что вообще у нас идет война и эти люди мобилизованы, врачи, и мы за сам факт того, что мы их используем в борьбе с COVID, и даем им деньги – это надо артикулировать, а не после драки махать кулаками.
М.Ганапольский
―
Ой, боже мой – то надо, это надо. Да не хочет государство давать деньги, Ну, не хочет. Кто-то в государстве – не знаю. Путин ли это, - не знаю, или кто-то вокруг него. Вот они считают, что не умрут все. А кто умрёт, тому деньги и не нужны. А те, кто предприниматели – ну, мы знаем позицию Путина, что они все жулики.Это какая-то очень странная история. Когда главный начальник, сторонник государственного бизнеса, - а это, без сомнения так, - ничего не будет. И вот сейчас мы уже видим. Как сокращается количество заболевших, начинают все работать. Кроме того, Путин скажет: ну, народ сказал, что давайте уже прекратим карантин, надо работать. Он не говорит, что у государства будут проблемы - то, что у государства нет проблем из-за нефти и газа. Он говорит, что у людей проблемы, хотят работать, требуют, скоро бунты начнутся – давайте им разрешим. Ну, кто-то умрет, кто-то не умрет – стерпится-слюбится.
Я не поймал его и не собираюсь, и он мне не нужен, но я просто вижу это нежелание. Вот США богатое государство, и Россия тоже богатое государство, - глядя на дворцы. Меня не интересует, сколько денег в бюджете «Фонда национального благосостояния» - мне это не интересно.
А.Соломин
―
А что вы сравниваете?
М.Ганапольский
―
Я смотрю на зарплату Сечина. Для меня богатство страны это зарплаты Сечина и Миллера.
А.Соломин
―
Расстрою вас - Сечин и Миллер это далеко не вся страна.
М.Ганапольский
―
Ты не слышал, что я сказал?
А.Соломин
―
Слышал.
М.Ганапольский
―
Я сказал, что для меня ориентир не сколько получает Лиза Аникина, а сколько получает Сечин. Скажу тебе такую вещь, что когда один из сотрудников украинского предприятия – ты знаешь, что Украина выиграла у России крупный суд на миллиарды долларов, почти 3 миллиарда долларов и Россия уже возвратила и эти деньги.
М.Ганапольский: Вот есть человек, у него COVID, но он взял и умер от инсульта. От чего он умер?
Но человек, который занимался этим судом, по правилам этой организации, получил многомиллионный бонус. И общество с этим не согласилось, и сейчас его увольняют – он идет под сокращение.
Еще раз – для меня зарплата Сечина и Миллера. Если государство может им выплачивать такие деньги при общей бедности государства. То значит, это богатое государство – для меня так.
Так вот мы видим США, Германию, западные страны, которые сразу сказали: мы вас поддержим, потому что малый и средний бизнес это основа. В России малый и средний бизнес это вещи, которыми можно пренебречь. Ну, какие деньги? Не дадут, будут задерживать. Ты абсолютно прав, что нет четкого указания: дайте деньги людям, люди загибаются. Уже не загибаются, уже карантин снимают, уже кафе работают, ресторанчики работают – все нормально. Стерпелось-слюбилось, если можно так сказать. Путин в очередной раз пробежал между струйками. Я его с этим поздравляю. Он очень ловкий и профессиональный человек в деле не дать своим гражданам то, что они заслуживают.
А.Соломин
―
Переходим к следующей теме?
М.Ганапольский
―
Да, к следующей – тут Собянин, маски, - давайте поговори про это.
А.Соломин
―
«Редиской» сделали Сергея Собянина из-за указа по обязательному ношению масок. Сразу скажу, что у меня тут нет четкого отношения, прав он, или нет - кстати, во многих регионах ввели обязательное ношение.Тут с какой точки зрения дилемма? Да, с одной стороны все прекрасно понимают, что ношение масок и перчаток худо-бедно, но останавливает дикое распространение эпидемии, и оно действительно важно, особенно важно в помещениях, где люди находятся под одной крышей, находятся недалеко друг от друга и трогают одни и те же вещи.
Но людей возмущает, они правда не понимают, почему государство под этим делом вводит – они называют это «масочным налогом». Потому что да, обязательство носить маски есть, но маски они должны покупать из собственных денег, самостоятельно их искать, - в Москве их продают в общественном транспорте, - но я никак не понимаю, как всеобщую продажу масок организовали в других регионах, где сделали обязательным ношение масок и перчаток.
И поэтому, с этой точки зрения, конечно, это решение нельзя не назвать спорным. Это очень сложное решение . И с моей точки зрения, в чем «редисочность» властей ,губернаторов , в том числе, Собянина – в том, что формально прицепились к маскам, которые люди должны покупка и платить каким-то заводам по производству масок. Естественно, у людей это вызывает недоверие.
Если принципиально, по закону, мы должны выполнять эти действия – закрывать руки и лицо, - то тогда дело не в масках. Можно носить шарф, - вам будет жарко, но у вас будет закрыто лицо. Дайте людям такую возможность. Они не хотят, не могут тратить деньги на маски, искать эти маски, чтобы они могли носить зимние перчатки, если им так хочется, - чтобы они могли решить эту проблему, не прибегая к тратам из собственного бюджета. Вот, в чем я не понимаю эти власти.
Л.Аникина
―
А я на самом деле не понимаю, почему действительно, хотя это звучит по популистски, не сделать маски бесплатными? У них себестоимость копеечная.
А.Соломин
―
Масок мало, желающих получить маски много. ЭТ означает, что себестоимость масок тоже дорожает.
Л.Аникина
―
Не во всех регионах введен обязательный масочный режим.
А.Соломин
―
Не себестоимость, а рыночная стоимость.
Л.Аникина
―
Учитывая, что у Москвы теперь есть свой завод по производству масок, мне кажется, что хотя бы в Москве могли бы сделать бесплатными маски, например, на входе в общественный транспорт, - хотя бы, раз маски продаются в общественном транспорте. Спускаясь в метро, ты можешь купить себе и маску, и перчатки. Почему, имея собственный завод по производству масок, не сделать эти маски бесплатными? Не понимаю. Может быть это непрофессионально, можете меня упрекать, но я не понимаю, почему так нельзя сделать.
А.Соломин
―
Меня тут поправляют, что себестоимость масок определяет не спрос – я поправился, конечно, рыночная стоимость масок. Но если продавать по себестоимости и если их недостаточно, это будет означать дефицит масок, они не всем достанутся. Если этот завод производит не то количество, которое требуется.
Л.Аникина
―
В любом случае, если у нас не хватает масок, то маску получает тот, у кого больше денег – так выходит? Если следовать твоей логике. Я не предлагаю выдавать столько масок, сколько каждый захочет.
А.Соломин
―
А я предлагаю другими средствами обходиться, - не надо обязательно предлагать маски.
Л.Аникина
―
Предполагаю, что эффективность шарфика на лице гораздо меньше маски, - может быть дело в этом.
М.Ганапольский
―
Вы помните знаменитую историю, как в США – это было в конце 60-х-начале 70-х - чтобы не было крыс и тараканов появились пластиковые пакеты в супермаркетах. И было решение, что они раздаются бесплатно. Заходили люди, брали по 20-40 пакетов и уносили. И заводы не успевали выпускать.И тогда была придумана простая и гениальная вещь – на них назначили цену в один цент. И сразу люди перестали их расхватывать – потому что исчезла «шара». Я считаю, что все, что производится, имеет свою цену. И если бы просто лежали залежи этих масок, то каждый бы подходил, - я бы первый взял 100 масок на всякий случай, - а вдруг их потому не будет? Помните, как скупали туалетную бумагу?
Я считаю, что все, что выпущено – оно чего-то стоит. Это первое. Теперь второе – вот когда вы дома убираете, вы же не просите от Москвы, чтобы вам купили моющее средство. Вы идете и сами покупаете.
А.Соломин
―
Но меня не оштрафуют, если я не буду убираться, - вот, в чем дело.
М.Ганапольский
―
Правильно. И это единственная проблема, о которой пишут все. Маски у тебя нет, но тебя штрафуют. То есть, государство штрафует тебя за нарушение тем, чем не обеспечило. Но с другой стороны, если ты едешь в своей машине и нарушаешь скорость, тебя оштрафуют. Хотя государство тебе ничего не давало.Мне кажется, что это достаточно тонкий момент и надо еще по этому поводу подумать истина, наверное, тут где-то посередине.
А.Соломин
―
Спасибо большое.
М.Ганапольский
―
Все, заканчиваем. Спасибо вам, ребята – Лиза Аникина, Алексей Соломин, Матвей Ганапольский. Спасибо, что вы были с нами. До свидания.