Ганапольское. Итоги без Евгения Киселева - 2020-02-16
М.Ганапольский
―
Здравствуйте, уважаемые радиослушатели. Это Матвей Ганапольский из Киева. Сегодня все было как-то по особенному - вместе с моими дорогими коллегами, Алексеем Нарышкиным и Алексеем Соломиным, - здравствуйте, ребята.
А.Соломин
―
Добрый вечер.
М.Ганапольский
―
Мы необычно потратили времени на отбор тем. Неожиданно оказалось много тем, роскошество такое, пиршество духа.
А.Соломин
―
(НЕРАЗБ)
М.Ганапольский
―
Ну, это ваше, Соломин, это пусть будет на вашей совести.
А.Нарышкин
―
То, что Соломин произнес, пишется раздельно - на всякий случай.
М.Ганапольский
―
Да, это во-первых. И во вторых хочу сказать, - сейчас, Нарышкин, мы наведем тут порядок - хотя я произношу «мои дорогие коллеги, Алексей Нарышкин и Алексей Соломин», вы, дорогие радиослушатели, по традиции, особенно те, кто много лет слушают нашу передачу знают, что отношение к ним у меня очень разное. Потому что они очень два разных человека. И вот сейчас, по этой фразе, которая была сказана Соломиным, вы понимаете, кто на самом деле интеллектуал в этой передаче, а кто довольно… скажем так - кто журналист.
А.Соломин
―
Тот, кто молчит.
А.Нарышкин
―
Хочу обратить внимание слушателей на такой момент: не переоцениваете участие и возможности, в том числе, интеллектуальные, Соломина. Обычно происходит подготовка так: Нарышкин и Ганапольский собираются, долго и скрупулезно подбирают темы, формулируют интересные вопросы, а потом Соломин получает от мэтров, нас с Ганапольским, протокол нашего заседания. И по этому протоколу, если считает нужным какие-то реплики вставлять, вставляет во время программы. Если нет такой возможности – ну, может, голосовал в другом месте – ничего не вставляет и отмалчивается. Таков принцип и хочу, чтобы люди это знали.
М.Ганапольский
―
В принципе, так это и происходит, потому что Соломин очень увлечен кино. Рекомендую вам подписаться на Фейсбук Соломина, потому что там очень тонкие отзывы и блистательные интеллектуальные отзывы о фильмах, которые он смотрит. Вот помню последнее: «Посмотрел такой-то фильм. Не понравилось».
А.Нарышкин
―
Долин понимает, что его век прошел.
М.Ганапольский
―
Долин звонил мне и спрашивал: как это понять? То есть, он работает в роли камертона, как у гения: одна нота, одно слово. Но перейдем к новостям. Соломин, мы тебя любим, зайчик наш.СОБЫТИЕ НЕДЕЛИ
М.Ганапольский
―
У нас несколько тем, переходящих одна в другую. Рассказывайте.
А.Нарышкин
―
Дело «Сети», запрещенной в России организации – тут очень сложно говорить, наверное, ничему не надо удивляться. И не удивляет отсутствие убедительных доказательств, не удивляет присутствие пыток, не удивляют сроки, не удивляет то, что не было всероссийского глобального резонанса. Вы же не можете сказать, что россияне возмущены этими сроками от 6 до 18 лет. Этого ничего нет. И сложно сделать вывод по этой теме.
А.Соломин
―
А я могу сказать.
А.Нарышкин
―
Сделай, пожалуйста.
А.Соломин
―
Я могу сказать, что россияне возмущены, потому что…
А.Нарышкин
―
Твоя фейсбучная лента это не россияне.
А.Соломин
―
Дело в том, что мы после приговора Голунову стали понимать, что такое корпоративная солидарность Стали появляться письма – сначала коллективные письма журналистов, потом стали появляться коллективные письма ученых уже по другим делам, коллективные письма учителей - по «московскому делу». Мы стали видеть, что инфраструктурно гражданское общество оформилось. И теперь ни один приговор, - вот я не знаю, где этот камертон, кто определяет, но это какая-то массовая история, здесь нельзя сказать, что кто-то заказчик. Если общество чувствует несправедливость, оно знает, как и что делать.И знаете, большой приговор «Сети» это дело, безусловно, позитивное для России, российского общества. Не тем, что за решетку отправили молодых ребят, которые в этом возрасте могли бы много полезного сделать и для себя, и для страны. А тем, что люди перестали бояться ставить свою фамилию под письмом. И часто люди не могут по другому поступить, считают обязательным для себя подписать эти письма. Это и есть строительство гражданского общества и наконец, тот самый настоящий общественный контроль за государством.
М.Ганапольский
―
Понимаешь, в принципе ты прав насчет формирования гражданского общества. Но. Как бы это сказать правильно, чтобы это гражданское общество не обидеть? Тут либо шашечки, либо ехать. В том смысле, что можно долго отмечать, как формируется это гражданское общество и даже выпить шампанское за то, что оно появилось. Но дело в том, что оно не работает.То есть, если внутри себя можно и отпраздновать, что мы все стали понимать, то дальше этого дело не идет. Вот посадили этих несчастных ребят - я даже не хочу говорить, - ну, в очередной раз заклеймим власть в широком смысле этого слова. Но уже надоело это, скучно. Не будем унижаться перед властью, бесконечно отмечая ее недостатки, при том, что власть совершенно не интересуется нашим мнением.
Просто хочу сказать, что - помнишь, у Жванецкого была такая миниатюра, что они там за стеной все производят и сами же потребляют. Вот так, к сожалению, пока выглядит наше гражданское общество. То есть, ну да, все созрели, ну да, наверное, 90% то, что принято называть «сознательных граждан», понимают, что произошли две вещи: во-первых, окончательное оформление российской власти как власти людоедской – она просто ест людей. И второе – то, что было отмечено всеми вменяемыми аналитиками, которые анализировали дело «Сети» - что пытки стали частью работы правоохранительной системы. Уже их никто не стесняется, это не расследуется, заявления этих несчастных ребят про то, что их пытали. А знак молчания – знак согласия. То есть, действительно это оформилось, пытки стали частью самозащиты государства от не дай бог посягательств на него.
Но оставим в стороне государство. Самое главное – это мною непонимание. И не только мною. Думаю, что все, в том числе наши оппозиционеры, хорошие и правильные ребята, в условиях, что, например, когда партию Навального не регистрируют, смотрят, вызывают в суды. В общем, издеваются, насилуют оппозиционеров, не дают им существовать. Как быть гражданскому обществу?
А если говорить о нашем с вами ощущении, то когда происходит вот такой вот ужас, когда людей просто уничтожают – что есть результатом противодействия гражданского общества? Выход ста тысяч людей на улицу, или, например, какие-то письма? - мы знаем, что профессора написали. Ученые, деятели искусств будут писать - вот это результат? Или это все-таки процесс, а результат то, что вот этот судья, чтобы он принял какое-то лекарство и у него заработал мозг в то смысле, что нельзя так лизать власть, что надо все-таки понимать, что ответственность за это наступает.
И закончу я так: есть такая страна. Украина, где после «революции достоинства», или, как любит Путин «государственного фашистского переворота», наступила реституция. Ой, простите, перепутал.
А.Нарышкин
―
Люстрация.
М.Ганапольский
―
Извините. Наступила люстрация. И все эти люди потеряли работу. То есть, хочу сказать, что общество, когда ему разрешено, когда его не насилуют, когда оно может себя проявить, то оно проявляет себя во вполне демократических и понятных институциональных актах таким образом. И эти люди все остались без работы.Да, это плохо работает, да, кто-то проник, кто-то сейчас возвращается, кто-то пытается. Но в основном - ничего не хочу про этого судью сказать, но ему уже не работать. Я не знаю, почему он принял это решение. Но он должен понимать, что не в "прекрасной России будущего" Навального, а просто в любой России, которая будет после Путина, где правоохранительная система, наконец, вспомнит, чем она должна заниматься, а судьи вдруг вспомнят, что они должны держать в голове, чтобы вынести какие-то решения - вот этому судье не будет.
Потому что то, что он сделал, это совершенно невероятно. Да, он подписал себе приговор. Вот сейчас он работает и загадочно ходит, говорит, что « я судья, я имею право, таково мое решение», Но потом начинает работать механизм самоочищения. И конечно, его ждут непростые времена.
А.Нарышкин
―
Если можно, отвечу. Есть у тебя и у других, либералов, - назовем это так, - какое-то гипертрофированное ощущение своей значимости.
А.Соломин
―
«Либерастов» - так скажи.
А.Нарышкин
―
Это ты сказал. Хочешь – назови это «демшизой». У либералов, у интеллигенции – в хорошем смысле, а не так, как власть хочет преподнести иногда интеллигентов, - есть ощущение того, что мы можем свернуть горы, написать письмо, освободить кого-то, выходить на пикеты и освободят следующего. Раздутое это впечатление, ничем не подкрепленное.В масштабах всей стране не так, к сожалению, гражданское общество влиятельно, как хотелось бы. До того момента, когда гражданское общество заставит власть хотя бы с собой считаться, до победы гражданского общества еще очень и очень далеко. Поэтому сейчас говорить о том, как здорово, что пишут ученые письма в поддержку осужденных ребят, как здорово, что и Устинов и прочие кейсы и можно заступиться.
Но нет, это пределы гибкости государства. Государство хочет посадить молодых людей в Пензе - оно их сажает. Выходи на самый большой митинг - никто тебя не будет слушать. Государство само определит, кого выпускать, а кого не выпускать.
Представителям интеллигенции сейчас очень хорошо слушать и писать различные комментарии на тему «что мы будем делать 22 апреля»?
А.Соломин
―
Какую стратегию выбрать?
А.Нарышкин
―
Какую стратегию выбрать тем, кто придерживается демократических убеждений, как эту власть опрокинуть, нагнуть ее, чтобы они знали, что наш голос против вот этих вот махинаций. Но все это ерунда. Очень мало людей, которые и правда хотят, чтобы ребята «Сети» вышли и им дали условные сроки. Очень мало людей, которых, - еще раз, в масштабах России заботит, как там перепишут Конституцию, слева направо или справа налево.
А.Соломин
―
Позволь уже с тобой не согласиться. Дело в том, что я сказал, что, безусловно, положительный факт в том, что люди пишут эти письма, высказываются, спорят с государством, когда считают эти решения несправедливыми. Я не сказал, что они в какой-либо мере влиятельны, влияют на тех людей, которые принимают решения.
А.Нарышкин
―
Так всегда было, мы всегда писали письма. И когда Ходорковского сажали, тоже писали письма.
А.Соломин
―
Не всегда. Я уверен, что…
М.Ганапольский
―
Прошу прощения – не забывайте, что у нас много тем.
А.Соломин
―
У меня есть глубокое ощущение, что пытки всегда были. Но говорить о них стали сейчас, когда люди перестали бояться об этом говорить и стали возмущаться тем/, что это до сих пор происходит. Вот в чем важность этой истории. Более того, я вам скажу – я не анархист, я в большей степени государственник, чем анархист. И я за то, чтобы любых людей, которые готовят акты насилия, сажали, если они действительно готовят акты насилия. Я за то, чтобы государство эффективно работало с доказательствами, чтобы не сажало случайных людей, которые не являются виновными. Государство себя этими приговорами дискредитирует.Они положили на стол Путину записку о том, что у этих людей нашли оружие. И таким образом якобы обеспечили себе безусловное оправдание. Но нет, ни на одной из этих гранат, пушек, - или что у них там нашли, не нашли даже отпечатков пальцев. Так нельзя, не может приговор строиться на таких вещах.
М.Ганапольский
―
О чем ты сейчас говоришь? Что это такое? Алеша, ты совестишь власть?
А.Соломин
―
Государство показало неэффективность свою, благодаря такому следствию анархисты будут продолжать готовить свои акции, а нормальные люди будут становиться на сторону анархистов и поддерживать их. Это то, чего добивается государство? Думаю, нет.
М.Ганапольский
―
Алеша, я прошу тебя больше этого не делать.
А.Соломин
―
Я буду высказывать свое мнение, извините.
М.Ганапольский
―
Ты будешь высказывать свое мнение, но пожалуйста, не совести власть, не нагревай воздух, что ты сейчас объяснял? Ты сейчас был навальным, только в нашей передаче. Либо мы будем разбирать то, что происходит, либо будем описывать «прекрасную Россию будущего», какой она должна быть. Ты думаешь, что я хуже тебя знаю, какой она должна быть? На что мы тратим время?
А.Соломин
―
Я высказываю свою позицию.
А.Нарышкин
―
Все, он высказал. Едем дальше.
М.Ганапольский
―
Поехали дальше.
А.Нарышкин
―
Про Конституцию мы уже сказали. Мое убеждение, все это обсуждение с Конституцией достигло какого-то своего пика абсурдности. Потому что когда Путин приходит на эти заседания и с людьми, обласканными властью, начинает говорить про то, что мы там добавим, - это ужасно смешно то, что они там говорят. Как Машков с собственным театром, полученным от этого государства в управление, начинает говорить: «кто-то присматривается к Крыму», «кто-то присматривается к Калининградской области», давайте пропишем в Конституции, что мы запретим даже переговоры про отчуждение территорий. И Путин отвечает: «Да, это хорошая идея, займитесь этим, юристы».Когда Исинбаева говорит президенту, что почитала Конституцию – неплохая книга, - что это за бред? Баталина, известная деятельница, начинает Путину говорить, как будто пересказывает Путину собственные пещерные какие-то гомофобские страхи: а вы знаете, что к нам поступают предложения записать в Конституцию, что брак это только между мужчиной и женщиной. А дальше они начинают говорить о том, что где-то в каких-то странах нужен родитель «А» и родитель «Б», И Путин успокоил, слава богу, всех: не бывает это при моем президентстве. И отпустило.
Я шучу, конечно, но это бред. Конституция, как бы к ней мы ни относились. Все равно это пока что, как говорит Исинбаева, это важная книга. Да, власть приняла решение ее переписать. Но вы перепишите хотя бы аккуратно. Я понимаю, что вы преследуете свои шкурные интересы, как продлить собственное пребывание во власти. Но зачем устраивать из этого цирк?
М.Ганапольский
―
Давайте сразу расскажем, чтобы задать вопрос, про Швейцарию. А потом два слова про эту Конституцию.
А.Соломин
―
Две трети жителей Швейцарии проголосовали на референдуме, а в Швейцарии довольно часто проходят референдумы, по итогам которых будут приняты законопроект об уголовном наказании за дискриминацию на почве сексуальной ориентации и идентичности. То есть, официально в Швейцарии гомофобия станет уголовно наказуемой.
М.Ганапольский
―
И одновременно господин Путин заявил, и дальше вопрос.
А.Нарышкин
―
А Путин говорит, что однополые браки в России не будут узаконены, браком по-прежнему будет признаваться союз мужчины и женщины.
М.Ганапольский
―
Но ты не сказал важную фразу, с чего начинается: «пока я президент».
А.Нарышкин
―
Да, он сказал: «Пока я президент, у нас не будет родители №1, будут папа и мама». То есть, если шире посмотреть, есть две позиции, Путинская и швейцарская. Путинская позиция - это строгое представление о том, что есть союз только между мужчиной и женщиной, а все остальное мы не признаем, - это Путинские установки. А есть Швейцария, где, например, шутки или высказывания по поводу того, что мужчина и мужчина или женщина и женщина это ненормально, теперь будут караться.
М.Ганапольский
―
И ограничение их прав во всех сферах жизни.
А.Нарышкин
―
Я и сказал, что наказываться. Вы про что?
М.Ганапольский
―
Не только шутки в отношении них, но и ограничения их в своих правах.
А.Нарышкин
―
Да, правильно. Вам какая позиция ближе, только искренне, потому что по предыдущим голосованиям я знаю, что среди слушателей есть гомофобы. Вам какая позиция ближе по отношению к геям - путинская - 101-20-11, или швейцарская - 101-20-22.
М.Ганапольский
―
Чуть уточню вопрос. Имеется в виду не вообще отношение к геям и нетрадиционной сексуальной ориентации, а по созданию семей. Путинская позиция: пока я президент, однополых браков не будет. Швейцария: люди с нетрадиционной сексуальной ориентацией такие же обычные люди и они имеют право на личное счастье. Если их личное счастье семья, значит, будет семья, потому что они граждане страны. Вот вы за какую позицию, швейцарцев или Путинскую?
А.Соломин
―
Позвольте, я заступлюсь за Исинбаеву? Дело в том, что вы накинулись на ее слова, что она прочитала Конституцию, ей понравилась эта книга.
А.Нарышкин
―
Молодец.
А.Соломин
―
Конституция не Библия, это не священная книга, Конституцию вообще не обязательно читать, скажу я крамольную вещь. Вы счастливый человек, если вам не приходилось читать Конституцию, брать ее в руки, если не приходилось с Конституцией защищать свои права – это замечательная счастливая жизнь. Это ваш договор с государством, не более того, вы же не возвеличиваете статус своего ипотечного договора? Вы о нем вспоминаете, только если у вас возникают какие-то проблемы с банком.
М.Ганапольский
―
Ну, мне есть что сказать и по поводу Конституции и по поводу швейцарцев, но мы это сделаем в следующей части программы.
А.Нарышкин
―
Только объявлю итоги голосования, потому что здесь уже все понятно: 27% говорят, что им путинская позиция по однополым отношениям ближе, по однополым семьям. 73% - за подход Швейцарии.
М.Ганапольский
―
Уходим на перерыв, и после этого вернемся.НОВОСТИ
М.Ганапольский
―
Продолжается наш эфир. Нарышкин, Соломин. Ганапольский. Два слова по поводу опроса и по поводу Конституционных дел.Скажу так – я часто восхищаюсь Путиным, потому что кроме руководства страны, кроме Сирии. Украины, кроме такого, я бы сказал - когда идет бомбардировка мира, он портит всему миру нормальную жизнь, он еще - помните, как тов. Сталин говорил в известном анекдоте: «Даже в суровое военное время мы не забывали шутить». И шутки Путина они восхитительны. Думаю, они когда-то будут изучаться. Например, как ему показать, что Конституция, которая была сделана, - ну, сами найдите какое-то другое слово, - сделана так, что ею можно будет только подтереться.
Он назначает в комиссию г-на Прилепина - убийцу. Вы знаете, что г-н Прилепин, кроме того, что он писатель, он соединяет свое писательское дарование с убийством украинцев. Сам ли он убивал, или в составе организованной группы по предварительному сговору, это я не знаю, но посмотрите его интервью, где он рассказывает, что много полегло от рук его подельников, и так далее. И назначение в Конституцию явного человека, по которому, как мне кажется, расследование должно быть, потому что там либо лжец, либо убийца. Но ничего не расследуется.
Поэтому Путин как бы нам показывает, чего будет стоить эта Конституция. И по изяществу второе его заявление, что «пока я президент» - ну давайте откроем Конституцию и посмотрим, имеет ли право президент на подобные заявления, просто на его юридические права. Не будем забывать, что он, конечно, обладает правом законодательной инициативы, но например, существует Госдума - вернее, мы знаем, какая это Госдума, существует Совет Федерации и Путин как бы говорит, что "это будет моя Конституция и кроме меня в этой стране никого нет".
А.Соломин
―
Он подписывает законы, ы помните?
М.Ганапольский
―
Я это все понимаю. Но ты же еще не получил готовые проект Конституции? А вдруг эта комиссия, которая состоит из г-на Прилепина, вдруг предложит все-таки, чтобы были однополые семьи? Ведь мы же знаем, что вроде бы должно обсуждение в обществе? А вдруг народ захочет? Вот у нас голосование и я понимаю, что тут собрались либералы, но мир же все-таки идет к тому, чтобы понимать, что человечество и люди многообразны, и что это не болезнь, которую надо лечить в психушке.Но перед нами вот такой мрачный человек, который согласен Бога внести – но конечно, если туда внесут понятие Бога, то геев там не будет.
Так вот просто хочу сказать, что давайте отметим великолепие Путина. Он все показывает нам заранее, объясняя, когда и кому надо эмигрировать. За это ему огромное спасибо. Он ясный и прозрачный, Путин, То, что он предлагает, не видит только слепой.
А.Соломин
―
Но сегодня он сказал, что всего четыре года не будет этой нормы в законе, он сказал, что этой нормы не будет «пока я президент».
М.Ганапольский
―
Еще раз: четыре года людям с нетрадиционной сексуальной ориентации жить без возможности создать свою семью. Я не был в их шкуре…
А.Соломин
―
Ну, это странная позиция. В украинской Конституции тоже, насколько помню, есть строчка про семью.
М.Ганапольский
―
При чем тут Украина? Забудь, нет такой страны, как Украина.
А.Соломин
―
Хорошо.
М.Ганапольский
―
Идем дальше.ГЕРОЙ НЕДЕЛИ
А.Нарышкин
―
Юрию Дудю огромное спасибо за большой просветительский фильм на тему ВИЧ и СПИД. Это важное кино, тот язык, на котором по этой теме, по-моему, еще не высказывались в России. Мне кажется, у Антона Красовского, который появился у Дудя в этом фильме, была такая возможность. Для Красовского эта тема более чем знакома, он с «Раша Тудей» снимал серию роликов, фильмов по различным аспектам этой проблемы, но охватывал эту историю меньше.У Дудя получился важный кинопродукт документальный. Фильм, который обсуждают и будут обсуждать. Обсуждать не просто - вернусь к нашему началу - не гражданское общество, интеллигенцию, либералов, - обсуждают, мне кажется/, на всех уровнях общества. Обсуждает власть, власть комментирует, комментирую депутаты, которые даже смотрят у себя в Госдуме этот фильм. Комментирует Министерство здравоохранения, Счетная палата озаботилась вопросом того, как предоставлять помощь ВИЧ-инфицированным в стране.
Это очень здорово. И тема с фильмом развивается, у нее появляются новые аспекты, она обрастает какими-то, может быть, выдуманными подробностями. Решается вопрос о том, надо ли, может быть компенсировать Дудю траты на этот фильм из Фонда кино, или, может быть, надо купить каналам права на трансляцию этого фильма в большом эфире, и кратно больше будет аудитория.
Хотя мне кажется, что уж точно не нужно Юрию Дудю никоим образом с государством заводить какие-то финансовые отношения, потому что это очень опасно - мы знаем, что вырастают из этого различные дела у самых талантливых людей в нашей стране - мы знаем Кирилла Серебренникова, «театральное дело», когда деньги государственные, а потом выясняется, что не туда тратили и спектаклей вообще не было, хотя они и были.
А второе – мне кажется, что каналы никогда не согласятся на трансляцию подобного фильма. Потому что как только большой огромный телеканал купит этот простой, маленький и по сравнению с теле-бюджетами дешевый фильм у Дудя, то это будет означать, что большое телевидение признает, что наступила эта ЮТьюба, эра контента, которая не делается на коленке, но делается быстро, и совершенно по другим принципам. Это значит, что надо расписаться в собственной беспомощности. Это значит, что телевидение признает, что не нужен огромный штат, не нужны огромные пространства, киловатты звука и света, на которых все долго зиждилось. Поэтому, думаю, к сожалению, Дудя в телеэфире с его просветительскими передачами, - мы помним, у него было и про Колыму, и сейчас с ВИЧ, мы вряд ли увидим.
Но у вас есть возможность посмотреть этот фильм в ЮТьюбе, потому что, спасибо государству и Путину, интернет у нас еще не запрещён. И никакого Рунета, нашего собственного, национального и суверенного, у нас, слава богу, еще нет.
А.Соломин
―
Большое значение в остановке эпидемии ВИЧ и СПИДа играет информированность. Дело в том, что у нас огромное количество россиян живет по-прежнему в стереотипах и поэтому чувствует себя абсолютно защищенными. Например: я не наркоман, я никогда не получу ВИЧ, а не гомосексуал, у меня нет гомосексуального секса, я никогда не получу ВИЧ.И не подозревают, что обычный, традиционный, старообрядческий секс тоже является способом передачи этого заболевания. А мы хотим спросить у вас, насколько вы подвержены этому страху получить ВИЧ - боитесь ли вы заразиться ВИЧ? Если да - 101-0-11, если вы уверены, что вас это никогда не коснется, не может коснуться - 101-20-22.
А.Нарышкин
―
Комментарии?
М.Ганапольский
―
ЮТьюб это, конечно, другая сущность. Это не просто телевидение, сделанное «на коленке», это другой размер экрана, хотя его можно вывести на огромный экран. Это другая форма подачи материала, это другой формат с точки зрения продолжительности, - хотя Дудь делает фильмы и по три часа, насколько я знаю.Здесь проблема не в нем – если он захочет, он возьмет деньги от государства. Но здесь очень правильную мысль, на мой взгляд, высказал Нарышкин – что если государство и даст ему деньги, то только для того, чтобы потом сделать уголовное дело, как уголовное дело, известное вам. Но это дело Дудя, в конце концов, брать деньги, или не брать.
Тут другая вещь абсолютно интересная – то, что власть услышала и подхватила. Только почему она не «подхватила» по поводу его фильма о репрессиях сталинских?
А.Нарышкин
―
Потому что это сложная тема.
М.Ганапольский
―
Да. Но мы не о Дуде говорим, а о российской политике: поддерживать только то, что необходимо для государства.
А.Нарышкин
―
То, что очевидно. Поддерживать то, у чего не может быть двух толкований. Потому что история – это можно вляпаться в обсуждения по поводу переписывания истории, про отрицание фашизма.
М.Ганапольский
―
Дело не в этом. Что такое признать сталинские репрессии? Это признать, что это государство, на которое молится Путин – Путин не любит Ленина, но Сталин для него это конфета. Признать, что может быть даже в жизни российского государства, Советского Союза, жутких преступлений было больше, чем каких-то благих дел. Безусловно, история должна быть очищена.Поэтому каждый идет своей дорогой – телевидение умирает, умирает потому, что реципиенты телевидения умирают. Напомню статистические данные: только 5% Российской Федерации смотрят телевизор. И это люди определенного возраста.
А.Нарышкин
―
Про пять процентов, которые смотрят телевизор. Это очень странно.
М.Ганапольский
―
Да, но это так и есть на самом деле. Вы можете задать этот вопрос в "Гугле" и получить эти данные. Это кто-то проводил исследования – только 5%. И это, в принципе, соответствует той возрастной аудитории, которая смотрит эту жвачку. Минус тех людей, которые не смотрят, а у некоторых нет даже телевизоров. Ну а некоторые еще обладают мозгой и тоже интересуются, например, тем, что делают не Соловьев и Киселев, а Дудь.Поэтому вот это ускользание главного рычага путинизма в России. Посмотрите, вы найдёте ЮТьюбе или Фейсбуке очень смешное видео: один человек на Западе для того, ч чтобы белки не ели в скворечниках еду, смазал подсолнечным маслом шест, на котором стоит скворечник. Это очень смешное видео: белка пытается взобраться по гладкому столбику, а после этого понимает, что все пропало. И тихо съезжает вниз и в задумчивости стоит рядом с шестом.
Вот с телевидением происходит именно это. Конечно, это прекрасно, что у Путина телевизионная земля уходит из-под ног. Давайте дальше.
А.Нарышкин
―
«Редиска».РЕДИСКА НЕДЕЛИ
А.Нарышкин
―
Только мы забыли с прошлой темы объявить итоги голосования: 67% наших слушателей говорят, что боятся заразиться ВИЧ, 33% заразиться ВИЧ не боятся.У нас три «редиски» - губернатор Костромской области Сергей Ситников отметился интересным заявлением. У Ситникова была большая пресс-конференция, у нас в этом смысле Путин законодатель мод, поэтому губернаторы на местах, видимо, хотят ему подражать.
Кстати, хочу передать благодарность журналисту регионального издания «7х7», оно известно, прекрасно отрабатывает повестку именно региональную - насколько я помню, они же недавно снимали документальный фильм по «Сети», они большие молодцы – освещают и судебные процессы и по истории с Шиесом тоже работают.
Так вот журналист издания «7х7» задал губернатору хороший вопрос. Не про дороги, - хотя, моет быть это ближе жителям Костромской области, - не про асфальт. Он задал вопрос, как губернатор относится к истории, когда из Кремля приходит губернатору намек, что уже пора уходить и губернатор по собственному желанию пишет заявление об уходе. И задал вопрос тоже интересный, с подковыркой: вы, губернатор и мы, журналисты, собрались в здании новой гостиницы. А на каких условиях? Оплачивалось ли это из бюджета, или это бесплатно?
И вот из ответа на этот вопрос вышел разговор серьезный по теме коррупции. И в итоге, слово за слово, губернатор костромской договорился до того, что хуже коррупции может быть только борьба с коррупцией: «К сожалению. Мы, русские люди, такие: за что беремся, беремся с залихватской удалью и победим всех, сами себя в том числе. В настоящий момент возникают несуразные вопросы – мы сегодня договорились до того, что жена, если вдруг подарит тебе бритвенные принадлежности, не относится ли это к коррупции» - вот такой пример привел Ситников.
Конечно, можно сказать, что губернатор совсем офигел, он против антикоррупционных мер, которые в стране принимаются. Но на самом деле губернатор, по сути, прав. Известна история, что в России не то, чтобы сложно коррупцию победить, но Россия настолько пропитана коррупцией, что это уже скрепа наша большая российская. Нельзя, просто принимая законы, за год или два сделать так, чтобы никто не брал взятки, никто не предлагал взятки. Вообще коррупция это не только взятки, это влияние, намеки – это очень сложная история, вам специалисты об этом расскажут.
Поэтому, хоть мы Ситникова в «редиски» запихнули, но просто губернатор Ситников проговорился, назвал вещи своими именами. И может быть ему даже можно сказать за это «спасибо».
А.Соломин
―
Ты поставил какой-то очень сложный диагноз всему российскому обществу, всей российской истории. Мне кажется, все-таки общество, даже такие консервативные и сложные новации все-таки воспитывается. И неприязнь к коррупции можно привить не нашему поколению, так следующему.
А.Нарышкин
―
Как? Фильмом Дудя?
А.Соломин
―
Неприятием. Когда люди будут понимать, за что они платят государству и когда они будут понимать…
А.Нарышкин
―
Как?
А.Соломин
―
Когда ты понимаешь, что уплата взятки она не облегчает решение проблемы, она создает дополнительные сложности. Пока этого не происходит, люди, конечно, будут давать взятки.
М.Ганапольский
―
Расскажу вам смешную историю. Украинская журналистика очень яркая, полна замечательных персон и абсолютно свободная. Если бы россиянин посмотрел любую пресс-конференцию украинскую, он бы ошизел: стоят озверевшие журналисты, которые задают любые, часто километровые вопросы, длинные, и чиновники крутятся и не знают, как ответитьНедавно я слышал такое - у одного чиновника есть машина, «Мерседес», ему полагается машина высокого класса, по-моему, у него есть даже машина охраны, речь о ком-то из вице-премьеров. И когда у него была пресс-конференция, вдруг встал кто-то из молодых расследователей и сказал: я видел, как вы заправляли машину с очень дорогим бензином – ну, у нас есть такая сеть с очень хорошим бензином, привезённым, но очень дорогим – на 50% дороже, чем обычно. И журналист назвал другую сеть, где в половину дешевле - так почему вы заправлялись на дорогой бензоколонке?
И вот смотрит на него вице-премьер, и я смотрю, и мне стыдно – но не за вице-премьера, а за этого журналиста. И даже не знаю, почему. Ведь по сути это государственные средства. Но почему-то я считаю, что не вице-премьер идиот, а в данном случае идиотом был журналист, который решил «дотрахаться до мышей». Почему он не спросил, например, выключает ли чиновник дома свет? Не нажимает ли он кнопку в унитазе с половиной расхода воды, если он пописал, а не покакал.
Мне кажется, что часто борьба с коррупцией, когда губернатор, которого я не знаю, он высказал здравую мысль. И это не мое замечание журналистам. Просто с водой часто выбрасывают ребенка. Да, человек должен, - и вот тут внимание, почему я это говорю, - человек, чиновник, должен быть абсолютно прозрачен. А теперь внимание, важное добавление: в рамках законных процедур.
Если там прописано, что ты должен заправлять машину бензином не дороже, чем столько-то, ты обязан ее так заправлять. Если ты должен пописав, - и это написано в твоих служебных обязанностях, - когда пописал, пользоваться только кнопкой на 50%, ты должен ею пользоваться. Иначе, если это не прописано, жизнь чиновника превращается в ад. Вот почему я считаю, что в принципе, он прав. Хотя, наверное, на вопрос должен был ответить.
А.Нарышкин
―
У нас есть еще один персонаж – протоиерей Дмитрий Смирнов, известный деятель РПЦ нелестно отозвался о женщинах, которые находятся в гражданском браке, назвал их «бесплатными проститутками». На него ополчились и в Госдуме, в РПЦ даже не пожурили, а сказали, что это просто слова. Смирнов потом наоборот, пошел на усугубление, подтвердил свои слова. Сказал, что так и надо.На самом деле проблема большая. Я видел аналитические статьи, в которых говорится, что всем мерещится Водонаева, есть более глубокий анализ, что Смирнов выявил серьезную проблему нашего общества, что мужчин в России не спешат брать женщин в законный брак. Но мы зададим вопрос, не используя терминологию Смирнова: считаете ли вы гражданский брак унизительным для женщины? Не путайте – не гражданский брак, зарегистрированный в ЗАГСе, а просто гражданские отношения, говорят люди, что вместе и у них гражданский брак.
Считаете ли вы это унизительным для женщин? Да, гражданский брак унизителен для женщин - 101-20-11. Нет, все в порядке с гражданским браком - 101-20-22.
М.Ганапольский
―
Ну, мне по этому поводу нечего сказать. Вернее, две короткие реплики. Первое – я не женщина, поэтому я не могу сказать, унизительно это или нет. А второе - не могу избавиться от либеральных взглядов. Я считаю, что женщине живется там, где ей свободно. В экономическом смысле, в моральном смысле. Поэтому все грязные собаки, которые позволяют себе что-то говорить о женщинах подобное – в принципе я считаю, что там должна быть небольшая демонстрация, прошу не считать мои слова призывом.Просто этот человек должен исчезнуть из поля зрения, пусть он будет в какой-то дальней епархии на острове Валаам, пусть он там крутит белым медведям короткие хвосты.
Женщина это тонкий организм, который - он как цветок в горшке, горшочке, - его надо поливать, холить и лелеять. Она еще должна семьей быть, она еще должна детишек родить. Мы появились с вами благодаря женщинам. И вот это, мрачное, нечёсаное рыло, позволяет себе - который, может, и девушек не видел вообще, только на картинках ему объясняли. А когда он находится в своей келье, рука его движется со скоростью 10 тысяч движений в минуту. Но нет, это он крестится – не подумайте его.
А.Соломин
―
Да, я уже подумал.
М.Ганапольский
―
Нет, это он именно крестится, грехи замаливает. Вот эти люди должны, слава богу, в «России будущего», вот этих отморозков не будет. На Север, крутить хвосты полярным медведям, если они там. Сейчас потепление, они все куда-то там идут.
А.Нарышкин
―
Треть наших слушателей считают, что гражданский брак унизителен для женщины, две трети считают, что все нормально. Спасибо.
М.Ганапольский
―
Спасибо. ДО встречи.
А.Соломин
―
До свидания.