Ганапольское. Итоги без Евгения Киселева - 2019-12-29
А.Плющев
―
19.06. в российской столице, всем здравствуйте, добрый вечер. Последний выпуск в этом году программы «Ганапольское», сегодня, как ни странно, без Матвея Ганапольского - у него уважительная причина, в следующий раз он обязательно будет, он нас не покинул. Алексей Соломин, Алексей Нарышкин, а вместо Матвея Ганапольского Александр Плющев.
А.Нарышкин
―
Добрый вечер.
А.Плющев
―
Всем привет, добрый вечер. Зовите меня сегодня Матвей Юрьевич.
А.Соломин
―
Матвею Юрьевичу большой привет, мы поздравляем вас с наступающим, и очень ждем вас в следующее воскресенье.
А.Нарышкин
―
А он нас слушает?
А.Соломин
―
Если не слушает, ему передадут.
А.Нарышкин
―
Если не слушает, передайте Матвею Юрьевичу, как надо вести программу.
А.Соломин
―
Пытаюсь смягчить максимально ляп, за который потом получу после эфира от него за свои дурацкие оговорки. Тем не менее, неделя была насыщенной, в отличие от наших многих коллег, которые занимаются подведением итогов года – вы подводили итоги года у себя в телеграм-каналах?
А.Плющев
―
Нет. Мы сегодня в программе «Точка» подводим, через два часа – приходите.
А.Соломин
―
Дело в том, что у нас в программе мы никогда итоги года не подводим – почему-то так повелось. Все занимаются подведением итогов года, а мы по-прежнему подводим итоги недели. Давайте к этому и приступим - «Герой недели» сначала у нас сегодня.ГЕРОЙ НЕДЕЛИ
А.Соломин
―
Напомню, что в этой программе мы и заявляем темы и предлагаем вам голосование для того, чтобы и вы тоже высказали свою позицию, свое мнение. И у нас всех тоже мнения разные.
А.Нарышкин
―
«Герой недели» - Александр Лукашенко. Наш Алексей Алексеевич съездил в Минск, взял большое интервью.
А.Плющев
―
Вы понимаете, что таким образом опосредованно «герой недели» это Венедиктов на самом деле. Ну, мы же не можем сказать, что «герой недели» Венедиктов.
А.Плющев: Когда Путин говорит, это, с одной стороны, всякие сигналы, а с другой - сплошной фейк-ньюз
А.Нарышкин
―
А зачем это артикулировать? Все понятно. Самый главный итог уходящего года - не Дудь, не…
А.Плющев
―
А кто еще, если не я? Вы-то не скажете, конечно, вы-то цепные псы, а я правдоруб.
А.Соломин
―
Не думал, что мы об этом будем говорить, но я говорил Нарышкину и еще не хвастался ни перед кем - то есть, еще не хвалил Венедиктова ни перед кем, но интервью оно действительно правильное с журналистской точки зрения, как мне показалось.
А.Нарышкин
―
То есть, прав Плющев - «герой недели» Венедиктов?
А.Плющев
―
Я готов в лицо сказать – Алексей Алексеевич, вы гений.
А.Соломин
―
Про мой шершавый язык, наверное, уже все отшутились.
А.Нарышкин
―
И зададим вопрос - Венедиктов гений или супер-гений?
А.Соломин
―
Нет, для меня «герой» Лукашенко. Слушайте – два диктатора, что тут, что там. Мне свой ближе и понятнее. Но Лукашенко сделали «героем» не потому, что я считаю, что кто угодно, кроме Путина – вовсе не поэтому. Дело в том, что Лукашенко в своем интервью, может быть, в своих других заявлениях, но они просто были собраны, .все эти новости в одном месте – открыто и прямо говорит о том, что происходит, вытаскивает какие-то кулуарные переговоры – кстати, наверное, поступает не очень красиво – во всяком случае, в России, наверное, думают, что он поступил не очень красиво.И отвечает нам на многие вопросы, о которых мы тут сидим и гадаем, про которые читаем в анонимных телеграм-каналах, - будет 24-й год, не будет 24-й год, будет союзное государство, не будет союзное государство, станет ли Путин главой Всея России и Белоруссии, союзного государства, или не станет.
Нет, достаточно четко Лукашенко отвечает: союзное государство если и будет - но оно уже фактически есть, - то оно будет без национальных органов. Это означает, что общего президента. В видимой перспективе у нас нет. Это означает, что сценарий 24-го года сужается на одну версию.
А.Плющев
―
Это если мы считаем, что Лукашенко нельзя пренебречь. Если им можно пренебречь, тогда сценарий может быть немного другой.
А.Соломин
―
А ты считаешь, что им можно пренебречь? за ним-то целая страна.
А.Плющев
―
Ну, как тебе сказать? Мне кажется, что нет. Потому что ты всегда взвешиваешь, что тебе дороже – Лукашенко или мир в стране, например. Мир – отсутствие войны, отсутствие солдат под твоим окном, или танков, или еще чего-нибудь.
А.Нарышкин
―
Ты на месте белорусов взвешиваешь?
А.Плющев
―
Конечно. Леша же сказал, что за ним вся страна. Почему выбрали «героем недели» Лукашенко? Мне кажется, что это яркое свидетельство того, что вообще соскучились по ярким политикам, таким, как недавно ушедший от нас Лужков. Политики у нас вообще не политики, особенно те, которые «системные» - они вообще не политики, а служивые функционеры.Соответственно тот человек, который политик, который вынужден говорить то, что затем так или иначе сыграет какую-то роль в политике, а не сказать абы что. Ведь когда Путин говорит, это, с одной стороны, всякие разные сигналы, а с другой стороны это сплошной фейк-ньюз. Вот у Лукашенко такое не пройдет.
А.Соломин
―
У него не бывает фейк-ньюз?
А.Плющев
―
Может, и бывает – я не слежу.
А.Соломин
―
Он же президент.
А.Плющев
―
Я не слежу сильно за творчеством Лукашенко. Но он вынужден быть таким, какой он есть.
А.Нарышкин
―
Для начала – он политик старой формации, когда все было «по понятиям».
А.Плющев
―
И еще он не гэбист, он популист из тех времен - это очень важная вещь, что такое популист? Человек, который опирается на большинство народа реально и который обещает ему то, что он хочет услышать, что люди хотят услышать. Собственно, и всё.
А.Соломин
―
А разве Путин делает не так же? Тут, мне кажется, у них принципиальных отличий нет.
А.Плющев
―
Когда-то да, но сейчас – нет. Хотя бы вспомни про пенсионный возраст. Путин обещал не поднимать пенсионный возраст, но поднял. Так популисты не делают.
А.Соломин
―
И ситуация такая, наверное, при которой он не мог по-другому?
А.Плющев
―
Конечно, не мог, безусловно, само собой.
А.Нарышкин
―
Подождите, если Путин не популист, а вечное, при любом поводе, напоминания, что у нас есть указы, которые предусматривают повышение того, пятого, десятого.
А.Плющев
―
Любой политик в той или иной степени популист. Другое дело, - твои обещания, они…
А.Нарышкин
―
Я понял, тебе просто нравятся старые усатые популисты.
А.Плющев
―
Давай не будем закапываться.
А.Соломин
―
У них просто разные характеры. Путин закрытый человек, интроверт в этом смысле. Лукашенко экстраверт. Тебе нравится, что человек…
А.Соломин
―
Это тебе нравится – ты его выбрал «героем недели», тебе нравится артистичный, обаятельный человек – он очень обаятельный, правда?
А.Соломин
―
Да, правда.
А.Плющев
―
И не в отрицательном смысле этого слова, а в положительном. Когда он Венедиктова то «на вы», то «на ты», когда он с ним говорит, а обращается к Путину, видит Путина на месте Венедиктова.
А.Соломин
―
Мы просто не устали от него. Он появляется в нашей системе координат редко, и как дед Мороз по праздникам. Но я не знаю, как белорусы к нему относятся. Но когда я говорил, что за ним Белоруссия – это в том смысле, что по вопросу союзного государства оппозиция белорусская занимает ту же позицию, что и Лукашенко и те, кто поддерживает Лукашенко.
А.Плющев
―
Да, там в этом смысле есть некое – пока, во всяком случае. Но ты же не думаешь, что такие вещи, как - что это было? Воссоединение с Крымом, присоединение Крыма? Что такие вещи делаются так: сегодня здесь, а завтра там.
А.Соломин
―
Так и было.
А.Плющев
―
Конечно, с некоторой подготовкой – там Верховный совет взяли под ружье.
А.Соломин
―
Сегодня взяли, а завтра референдум.
А.Плющев
―
Да, там референдум прошёл. Там все непросто.
А.Соломин
―
Но очень резко.
А.Плющев
―
И когда ты видишь, что у Верховного совета, у людей, которые принимали решение, автомат у виска – в общем, мне кажется…
А.Соломин
―
Но у Крыма были предпосылки.
А.Плющев
―
Да. А у Белоруссии меньше.
А.Соломин
―
Во всяком случае, мы этого не видим. И позиция Лукашенко в том, что он не делает резких шагов. Он может позволить себе резкие высказывания, сказать, что нельзя к нам относиться как к нахлебникам, угрожать, что будет покупать польскую нефть. Но вот этого разворота какого-то, демонстрации, что мы больше не с Россией и наши пути расходятся – что, в общем, читалось в этой евроассоциации – у него нет. Он прямо в лицо перчатку не бросает.
А.Плющев
―
Конечно, он просто откровенно торгуется за лучшие условия. Потому что те условия, на которых ему это предлагается, очевидно, его не устраивают.
А.Соломин
―
Янукович, видимо, тоже думал, что торгуется.
А.Нарышкин
―
Запустим голосование. Вопрос у нас про союзное государство. Если союзного государства не избежать, оно все-таки будет, вам как лучше – чтобы союзное государство возглавил Путин - 101-20-11, или Лукашенко - 101-20-22?Я соглашусь с диагнозом, который ты поставил Соломину, но мне он тоже абсолютно походит. Мне Лукашенко понравился просто как человек, у которого взяли крутое интервью. А вы про союзное государство обсуждаете - про белорусский народ, оппозицию, нефть, реверсы.
А.Плющев
―
Согласись, у нас было два примера – пресс-конференция Путина, тоже в некотором роде интервью, только фрагментарное, не цельное и это вообще не интервью, но неважно – человек отвечал на вопросы журналистов. И другой человек отвечал на вопрос журналиста, собственно говоря. И мы видим совершенно разных людей и нам нравится, как отрабатывает на этом интервью один и совсем не нравится, как отрабатывает другой.
А.Нарышкин
―
Я лично соскучился просто по политическому интервью с гостем такого высокого уровня. Потому что, что мы можем получить с пресс-конференции или прямой линии, которую можно тоже интерпретировать как интервью. Мы можем иногда слышать в нашем эфире интервью с политиками, оппозиционными политиками, которые на самом деле мало что решают, - ну хорошо, есть уважаемый Навальный, его много и мы прекрасно понимаем, за что они против чего. Можем послушать лидеров каких-то парламентских партий, но это никак не влияет на нашу жизнь – это люди без веса, без статуса.
А.Плющев: Вообще в стране общая модель поведения - это трусость
А.Плющев
―
Да.
А.Соломин
―
Я сейчас пытался вспомнить – можете за последние несколько лет назвать какое-либо интервью президента, какой-либо из стран, интересующих россиян, о котором бы говорили?
А.Нарышкин
―
Говорят об интервью, когда кто-то приезжает из Австрии, США.
А.Плющев
―
Нет, ты говоришь про Путина. А Лёша спрашивает про президента любой страны, которая нас интересует, допустим, не Лесото, при всем уважении. Было ли какое-нибудь интересное? Как общение Зеленского с украинскими журналистами.
А.Соломин
―
Ну да, это пресс-конференция.
А.Нарышкин
―
Это про марафон?
А.Плющев
―
Да.
А.Соломин
―
Но они редко это делают.
А.Плющев
―
Они один раз это и сделали.
А.Соломин
―
Президент - это единственный человек в стране, который не может сказать: знаете, это вопрос не ко мне, а к Следственному комитету, - например. Песков может так сказать, а президент не может.
А.Плющев
―
Ну как? Он в другой форме это говорит. Он говорит: надо посмотреть.
А.Нарышкин
―
Или: суд идет, не хочу оказывать давление.
А.Плющев
―
Или «мы там посмотрим, но вообще в других странах за это еще больше наказывают», - вот тебе такой ответ. А разве не такой?
А.Соломин
―
Тяжелая история. Кстати, совершенно не в тему скажу – недавно мы разговаривали с Александром Бауновым и история про поправки в конституцию, про два срока подряд, он высказал одну интересную мыль и я потом обнаружил, что Олег Кашин тоже об этом сказал, - что единственный человек, который пострадает от этого, это Медведев. Потому что он уже один срок был и если он вернётся во власть, будет преемником, то он будет только один срок.
А.Плющев
―
Это, смотря как принять. Эта поправка действует всегда. Или с момента принятия.
А.Соломин
―
Можно все обнулить и Путин может стать президентом.
А.Плющев
―
Да, видимо.
А.Нарышкин
―
93% за Лукашенко во главе союзного государства, если оно состоится. Но у нас так вечно – Путин всегда у нас проигрывает.
А.Соломин
―
Я бы за Путина проголосовал. Я с этим человеком живу уже 20 лет.
А.Плющев
―
Сроднился.
А.Нарышкин
―
В одной квартире.
А.Соломин
―
И все, чем я занимаюсь в последнее время – максимально стараюсь построить свою жизнь так, чтобы не зависеть от государства, чтобы его слова, решения на меня меньшим образом влияли, минимизировать это влияние.
А.Плющев
―
А государство все больше и больше делает так, чтобы максимально минимизировать - заметь разнонаправленность.
А.Соломин
―
А если будет Лукашенко – я же понимаю, что это не Иисус Христос, - и что? Ну, правда, это совсем непредсказуемая история.
А.Плющев
―
Кто-то скажет так, а кто-то скажет по-другому – например, кто-то может сказать так: в случае чего кто из них будет стрелять в демонстрантов скорее? Бывший гэбист, или…
А.Соломин
―
А ты думаешь, это определяющее?
А.Плющев
―
Для кого-то даю. Или народный хозяйственник Лукашенко?
А.Нарышкин
―
Какое-то странное гадание.
А.Плющев
―
А почему нет?
А.Нарышкин
―
Можем вспомнить, как Лукашенко боролся с оппозицией.
А.Соломин
―
И нормально их там били дубинками.
А.Нарышкин
―
Но не стреляли.
А.Плющев
―
В Белоруссии, как мы помним, были и политические убийства.
А.Нарышкин
―
Так же, как и здесь.
А.Соломин
―
Получается «шило на мыло».
А.Нарышкин
―
Хорошо, договорились – остаемся с Путиным. Путин, оставайтесь на следующий срок.
А.Соломин
―
А где у нас тот, кто защитит Путина?
А.Нарышкин
―
Да вот же, в клетчатой рубашке.
А.Соломин
―
Это неправильно, это не беспристрастно.
А.Плющев
―
Вообще-то у нас о Лукашенко шел разговор, «герой недели» у нас Лукашенко.
А.Соломин
―
У нас зрители защитили Лукашенко - на 96%.Следующая рубрика – «Событие недели».
СОБЫТИЕ НЕДЕЛИ
А.Нарышкин
―
Приговор Самариддину Раджабову мы сделали «Событием недели» - он получил штраф. И таким образом мы можем подвести итог всем этим «московским делам», московским протестам. Были кейсы, когда наши селебрити заступались активно за фигурантов, и удавалось отбивать этих несчастных людей, у которых были очень сомнительные обвинения. А вот за остальных обидно – они были обделены вниманием различных блогеров, «миллионников», инстаграмщиков, и так далее. Хочу вопрос сразу задать.
А.Соломин
―
Как вы думаете, вот эти известные люди, у которых большая аудитория, сделали достаточно для фигурантов «московского дела»? Если «да», потому что отбили хотя бы кого-то - 101-20-11, если вы считаете, что недостаточно, потому что нужно было топить за всех и добиваться освобождения всех - 101-20-22.
А.Плющев
―
Я считаю, что более чем достаточно сделали. Потому что вообще в стране общая модель поведения - это трусость, к сожалению. Или поведение. В лучшем случае, - поведение минимизации взаимоотношений с государством, для того, чтобы оно тебя лично не трогало, и жить вне зависимости от него. Вообще общий модус поведения – это приспособленчество и приспособление.Этот модус как раз противоречит тому, что надо за кого-то вписываться, потому что, во-первых, это хлопотно, а во-вторых, может лично на тебе как-то сказаться. И соответственно, поскольку они вписались, это вообще здорово само по себе, потому что дает пример другим - и на других людей ходили тоже простые обычные люди и молодёжь.
Например, когда был суд по Егору Жукову, было большое скопление молодёжи у суда, и они активно выступали – активно «вышкинцы» за него взялись, - в хорошем смысле этого слова. Мне кажется, что они сделали не просто достаточно, а более чем достаточно – самые разные люди, Оксимирон.
А.Нарышкин
―
Кстати, Оксимирон на Жукова тоже приходил.
А.Плющев
―
Да. Думаю, что если мы говорим о всех, кто участвовал. Если мы говорим вообще обо всех – то, конечно, нет, потому что большинство известных людей, даже тех, которых мы считаем политически активными и которых мы считаем скептически относящимся к тому, что происходит в стране, которые когда-то что-то об этом заявляли – конечно, нет.Но если мы говорим о тех, кто приходил на суды, которые что-то делали, писали ролики, которые выступали по телевизору – хотя бы по «Дождю», сюда приходили, то они сделали более чем достаточно для этого.
А.Соломин
―
Надо еще вспомнить Устинова, - из тех, кто потом сидел и ничего не говорил.
А.Нарышкин
―
Саш, а ты допускаешь, что у путинского режима есть такой лимит на милосердие? То есть, так изначально было заложено, что берут 20 человек по «московскому делу» и троих отпускают? А кто там, Оксимирон или не Оксимирон, это уже дело десятое.
А.Плющев: Они сделали не просто достаточно, а более чем достаточно – самые разные люди, Оксимирон
А.Плющев
―
Тогда бы вообще не заходила речь, наверное, о массовых беспорядках. Потому что попытались же сначала выдать то, что происходило, за массовые беспорядки. И когда это дело захлебнулось, это был и провал, собственно, силовиков, которым не удалось представить это как массовые беспорядки и мэра Москвы, который несколько раз сел в лужу с заявлениями о массовых беспорядках.
А.Нарышкин
―
Мэра трогать не будем.
А.Плющев
―
Я знаю, что вы здесь «собянинские», но я-то правдоруб.
А.Нарышкин
―
Собянинские – кто?
А.Плющев
―
Короче говоря, последний раз он сел в лужу, когда уже все сказали, что это не массовые беспорядки, выступая в Мосгордуме, он уже сознательно присел в эту лужу - не знаю уж, для чего.
А.Нарышкин
―
Можно подумать, что Собянин самый влиятельный человек в Москве по принятию политических решений – ты в это веришь?
А.Плющев
―
Конечно, безусловно - один из. А как? Само собой.
А.Нарышкин
―
Ты можешь сказать, что в июле или августе кто-то приходил к нему и говорил: у нас протесты, что делаем?
А.Плющев
―
Думаю, так и есть.
А.Соломин
―
На самом деле основные претензии к нему связаны с тем, что он публично высказался.
А.Плющев
―
Именно об этом и идет речь.
А.Соломин
―
Он мог этого не делать.
А.Нарышкин
―
Как его высказывание повлияло на судьбы людей?
А.Соломин
―
Никак не повлияло на судьбы, мне кажется.
А.Нарышкин
―
Кто не любил Собянина, те и остались того же мнения о нем.
А.Соломин
―
На самом деле я бы тоже проголосовал за первый вариант, - сделали более, чем достаточно, по двум причинам. Во-первых, не наше собачье дело людям говорить, за кого они должны впрягаться, а за кого нет.
А.Плющев
―
Это правда.
А.Соломин
―
Они впрягаются за тех, кого они знают и кому они верят. Значит, они ценят свое мнение и сове слово. А во-вторых, здесь еще вопрос эффективности.
А.Нарышкин
―
Если впрягаться за всех, можно надорваться?
А.Соломин
―
Нет. Если впрягаться за всех, у тебя ничего не получится. Помните историю с «Новым величием»?
А.Нарышкин
―
Если впрягаться за всех, будешь демшизоидом?
А.Соломин
―
Дело не в этом.
А.Плющев
―
Вы прекрасно знаете этого человека, или слышали о нем - Алиса Ганиева. Писатель, соведущий нашей программы. Она постоянно участвует в пятничных «метропикетах», например. И я вижу, сколько людей проголосовали, что сделали недостаточно. Вот в пятничных «метропикетах» даже столько людей не участвует, «метропикеты» даже столько людей не собирают – вот в чем проблема. И эти люди осуждают Алису Ганиеву, в том числе, что они недостаточно сделали.
А.Соломин
―
80% осудили. А мы сейчас прервемся на новости и продолжим программу сразу после перерыва.НОВОСТИ
А.Соломин
―
19.34, продолжается программа «Ганапольское. Итоги недели без Евгения Киселева», сегодня с Александром Плющевым.
А.Плющев
―
Добрый вечер.
А.Соломин
―
Алексей Соломин и Алексей Нарышкин на своем месте. Матвей Юрьевич приболел и мы ждем, что он к нам вернется, и поздравляем его с наступающим Новым годом. Надеюсь, что будет еще отдельная возможность его поздравить.Я хотел бы, поскольку мы сейчас обсуждали историю с «московским делом» и поддержкой звезд, поддержкой селебрити, - 80% наших слушателей сказали, что они делают недостаточно, нужно было поддерживать всех. Но я не закончил мысль по поводу неэффективности подобного способа общественного поведения. Вспомните, сколько раз Путин комментировал дело «Нового величия»?
А.Плющев
―
Раза три.
А.Соломин
―
И все в одинаковом ключе, говоря при этом об активистах движения «Сеть».
А.Плющев
―
Да, путал.
А.Соломин
―
У него эти истории смешались в одну.
А.Плющев
―
Сознательно, или его ввели в заблуждение, или случайно перепутал.
А.Соломин
―
У него на руках конкретные вещи – у людей нашли оружие, гранаты, и так далее. И все - у человека сложилось мнение.
А.Плющев
―
Нет у него на руках конкретных вещей. Вообще нет у него конкретных вещей.
А.Соломин
―
Ему докладывают.
А.Плющев
―
Особенность общения с Путиным состоит в том, что с ним нельзя вести диалог. Он просто говорит. Ты не можешь ему сказать: «Владимир Владимирович, вот материалы, вот то-то и то-то».
А.Нарышкин
―
Нет, Соломин говорит о том, что изначально Путину кто-то это принес.
А.Плющев
―
Конечно.
А.Соломин
―
Я убежден, что решения основополагающие в нашей стране судебные, законодательные принимает Путин.
А.Плющев
―
И ты хочешь, чтобы и в союзном государстве так было.
А.Соломин
―
Нет, я убежден, что это все так и происходит, что это оформлено в виде решений судов, инициатив депутатов, но ключевые решения принимает Путин. Вот к нему приходят люди, которые говорят: знаете, вот «московское дело». К нему приходят другие люди, которые говорят: вот посмотрите кадры, как этот человек прыгает на полицейского. И все, и нет никакого «московского дела», никакого Раджабова или Жукова. И нет никакого Устинова, потому что в его логике это все фигуранты «московского дела», а в «московском деле» они поступают именно так.И только исключительно потому, что общественное давление концентрируется на людей, которые уже совершенно однозначно не имеют ничего общего с теми обвинениями, которые им предъявляют, это дело может со скрипом как-то разваливаться, пойти куда-то в другую сторону. Потому что если бы все говорили просто, что «московское дело» выдумано, высосано из пальца абсолютно и полностью, - пожалуйста, вот я и говорю, как с делом «Нового величия».
А.Нарышкин
―
Я потерял нить.
А.Плющев
―
И я. Не хочу ничего плохого сказать в твой адрес, но тезис в чем, прости?
А.Соломин
―
Тезис в том, что если не упирать на конкретные примеры, конкретные случаи, то сформировавшееся общее мнение над человеком будет довлеть. Он просто не будет больше никого слушать
А.Плющев
―
Ну да. Я-то более практичен - если есть шансы кого-то вытащить, надо вытаскивать, чтобы они не загремели вместе со всеми – это раз. Второе, что я хотел сказать – вы бывали на судах не по работе? Я чуть-чуть бывал – это трудная работа, бывать в судах не по работе.Соответственно люди, которые ходят в эти суды, или на демонстрации, требуют, те же «метропикеты» - они совершают большую работу не по работе. И те, кто их осуждает сейчас или говорит, что они мало сделали, недостаточно, - мне кажется, что им бы как раз стоило присоединиться, вместо того, чтобы рассуждать о степени их вовлечения.
А.Нарышкин
―
Я тоже считаю, что эти 80% это «диванные войска».
А.Плющев
―
В некоторой степени да. Я понимаю их посыл, что у нас действительно мало делается, потому что результат налицо.
А.Нарышкин
―
Но начните с себя, ребята.
А.Плющев
―
Результат налицо: люди сидят, - результат есть. Поэтому, наверное, сделано недостаточно. Но с другой стороны, могло быть сильно хуже. И в этом, в том числе, помогли и разного рода селебрити.
А.Соломин
―
Перейдем к следующей теме - «Редиска».РЕДИСКА НЕДЕЛИ
А.Плющев
―
Признаюсь - это моя любимая рубрика в вашей программе. Просто я на нее попадаю чаще всего, конец программы я застаю с большей вероятностью, чем начало.
А.Нарышкин
―
Сергей Адоньев, основатель и акционер «Йоты» из-за того, что эта компания сделала так, что связь у Руслана Шаведдинова, соратника Навального, прервалась за некоторое время до того, как за ним пришил люди, которые его потом отправили на Новую Землю служить.
А.Плющев: Особенность общения с Путиным состоит в том, что с ним нельзя вести диалог
Я на самом деле считаю даже больше – с учетом нашего с тобой разговора, ты позже свои доводы озвучишь. Мне кажется, что «редиска» гораздо больше в этой истории Навальный, который в привычном ключе после того, как происходит вечная история – кто-то кому-то слил, рано открыл дверь или закрыл доступ к чему-то - Ну, Навальный, или поставьте на его место какого-то другого человека, который говорит: «А давайте сейчас накинемся, поднажмем на «Йоту».
А.Плющев
―
Ты имеешь в виду - натравливает?
А.Соломин
―
Ты как уховертка: «извините меня заранее», Навальный говно, - извините, пожалуйста, заранее. Смелее. Алексей.
А.Нарышкин
―
А я все сказал - перекрыли доступ.
А.Плющев
―
Не очень понимаю, чем Навальный виноват в том, что Шаведдинова забрали в армию таким варварским и совершенно незаконным способом.
А.Нарышкин
―
То, что Шаведдинова забрали в армию вина «Йоты»?
А.Плющев
―
Они соучастники.
А.Нарышкин
―
А если бы не отрубали интернет и телефон?
А.Плющев
―
Если ы не отрубали интернет и телефон, он мог бы сообщить.
А.Нарышкин
―
Ты тоже соучастник.
А.Плющев
―
В каком смысле?
А.Нарышкин
―
Ты сидишь в информационном эфире, следишь за событиями, знаешь, что у нас полицейское государство - ты мог быть рядом с Шаведдиновым, дежурить у его квартиры, что-то предчувствовать. Но тебя в тот момент не было - по твоей логике.
А.Плющев
―
Нет, подожди, так не работает. Ты становишься соучастником с того момента, когда тебе сказали: знаешь, такая история, - и какую-то историю тебе рассказали, - про арест Навального. И ты стоишь перед выбором - сказать тебе об этом в эфире, написать в соцсетях, или не написать, или не сказать. Сказать – у тебя одни последствия, не сказать – другие. И тогда, если ты принимаешь одну из сторон, ты становишься соучастником. ДО тех пор, пока ты этого не знаешь, ты не может быть соучастником. «Предчувствие» это что-то другое.
А.Нарышкин
―
Хорошо, вот случай с «Йотой» и некими силовиками – там какой был разговор? Силовики приходят и говорят: «Йота», чтобы у нас операция прошла гладко, чтобы не было вони, какой-нибудь трансляции из квартиры Шаведдинова, отключите на часик телефон Шаведдинова.
А.Плющев
―
Да, надо отрубить такой-то номер - они там даже прекратили его обслуживание, насколько я понимаю – судя по тому, что говорил автоответчик. Слушайте, особенно в технических вещах – я в интернете не первый год, более или менее понимаю, что в технических вещах всегда есть возможность немножко улизнуть.Я понимаю, что довольно трудно офицеру в погонах ответить: нет, мы этого делать не будем, мы за свободу слова, туда-сюда, - в Москве в 2019 году это сказать трудно, и прямо скажем, наверное, невозможно.
А.Нарышкин
―
Потому что можно поехать на Новую Землю вслед за Шаведдиновым.
А.Плющев
―
Всяко бывает – можно из окна шагнуть, или еще куда-нибудь – у нас с бизнесом разные штуки бывали. Но дело не в этом. А в том, что в технике такая штука – ты сто раз сталкивался с такой ситуацией, когда у тебя завис рабочий компьютер, а к тебе довольно долго идет сисадмин, или человек, который…
А.Нарышкин
―
Это поклеп.
А.Соломин
―
У нас такого не бывает никогда.
А.Плющев
―
Ну, допустим на другой работе. И он начинает выяснять: О, тут надолго, - говорит он.
А.Соломин
―
То есть, «мы не можем все это так быстро сделать». Но они тоже не дураки – у них кибервойска свои.
А.Плющев
―
Да перестань. Как там обычно делается? Кто-то звонит кому-то – даже не приезжает никуда, - звонит кому-то и говорит: надо бы такой-то номерок отключить.
А.Нарышкин
―
То есть, если бы «Йота» не хотела в этом участвовать, она бы могла соскочить?
А.Плющев
―
Не то, чтобы, но они могли предупредить, во-первых, - чтобы человек воспользовался другим номером.
А.Нарышкин
―
Прости, что это за формат общения с клиентами, когда они предупреждают? Это ты становишься соучастником того, что делает Шаведдинов.
А.Плющев
―
А что он незаконного делал?
А.Нарышкин
―
Он вместе с Навальным – этого достаточно.
А.Плющев
―
Ну вот. Вы как маленькие. Всегда это можно предупредить, сделать это анонимно, опосредованно. Это не значит, что: «Добрый день, с вами говорит ваш оператор. У вас сейчас будет отключён телефон, потому что у вас будет проводится обыск и операция ФСБ.Ну, найти какого-нибудь Адоньева в Фейсбуке. Или любого человека из «Йоты» и посмотрите, сколько у вас общих друзей в Фейсбуке. Ну, блин, ребята, правда.
А.Соломин
―
Надо посмотреть – есть ли он у меня в друзьях в Фейсбуке.
А.Нарышкин
―
А если эта история потом вскроется? У того же Адоньева будут проблемы.
А.Плющев
―
Какие проблемы? Ни у кого ничего не будет, никаких проблем. Кто помнит, что было вчера или позавчера?
А.Соломин
―
Прекрасный совет мы получаем от тебя – если у силовиков возникают к вам претензии, шлите их на хрен. Обыскивают на улице, вы говорите: Гуд бай, и бегите.
А.Плющев
―
Что значит «шлите их на хрен»? У них, во-первых, у любого сотового оператора, у любой компании, есть формат, строго обозначенный в законе – формат взаимоотношений со спецслужбами. Запросы, решения суда, то, се, решение суда, и так далее.
А.Нарышкин
―
А мы знаем, что не было запроса?
А.Соломин
―
А есть телефонное право.
А.Плющев
―
Думаю, что если бы был запрос, то мы, скорее всего, уже знали бы о нем.
А.Нарышкин
―
И если бы «Йота» заботилась о своей репутации, сказала бы, что все сделала по закону.
А.Плющев
―
Опять же, все это могло утечь потихоньку, через третьих лиц, через источники. Почему-то, например, когда возникают вопросы с компанией ««Яндекс» », бывает, что у нее что-то утекает. Или как-то мы понимаем, более или менее. Потому что люди, так или иначе, заботятся о своей репутации – хотя это не очень помогает, прямо скажем. Потому что в последнее время у «Яндекс» а серьезно упала репутация из-за интереса к нему государства.Но что я хочу сказать? - они ничего не предприняли. Эта та же история, как с «Яндекс -новостями", например. За что критиковали «Яндекс -новости" в последние два года? Они стали инструментом по пропаганде государства. Потому что государство сделало так, что Яндекс стал инструментом – «Яндекс» ничего сам для этого не сделал. Но он, став инструментом, не сделал ничего, чтобы из этих рук хоть чуть-чуть ускользнуть хотя бы
То, что они предприняли на этой неделе это попытка, - наверное, очень запоздалая попытка – ускользнуть. Они говорят: мы будем удалять те издания, которые распространяют фейк-ньюз или нарушают этику какую-то. То есть, у них появляется инструмент немножко эту пропаганду чуть расчистить – во всяком случае, как я вижу то, что они говорят.
Так же и здесь. У каждой компании, поверьте, в технологическом смысле – если ты сам не «погоновожатый», не сидишь под погонами, если ты прикомандирован от ФСБ.
А.Соломин
―
Мне кажется странным, что мы сейчас обсуждаем репутацию «Йоты».
А.Плющев
―
А ты ее сделал «Редиской недели».
А.Соломин
―
Совершенно верно. Я и говорю «мы обсуждаем». Но мы при этом оставляем за скобками то, что Шаведдинова - кто отдавал приказы, кто давил на «Йоту». «Йота» это представители бизнеса, которых под каблук загнали. Любая другая сотовая компания, уверен, поступила бы точно так же. И еще, наверное, радовались бы, что Шаведдинов «Йотой» пользовался, их услугами, что «Йота» под каток попала.
А.Плющев: Не очень понимаю, чем Навальный виноват в том, что Шаведдинова забрали в армию
То есть, мы ругаем «Йоту», а получаемся, что ничего не говорим по поводу – может, это бессмысленно, я не знаю, - но люди, которые отдавали эти приказы и которые так используют бизнес, они остаются как бы ни при делах – ну, что с них взять, они всегда так делают.
А.Плющев
―
Помнишь в «Дне радио», когда «мы с авианосцем можем что-нибудь сделать? - Нет. - А с пуговицей». Вот в том-то и дело. Ты сейчас про авианосец и пуговицу рассказал. Мы – потребители, мы можем на них воздействовать каким-то образом.
А.Соломин
―
Вот. То есть, наше поведение оправдывается тем, что они просто рядом, их по щеке можно ударить.
А.Плющев
―
Конечно. Но вполне заслуженно, в том-то и дело.
А.Нарышкин
―
Бить слабеньких? У тебя есть большая ФСБ, большой Следственный комитет, который инициировал поимку Шаведдинова и перемещение его на Новую Землю. Ты не идешь с пикетами к Следственному комитету.
А.Плющев
―
Ты можешь на кого-то воздействовать? Если тебе не нравится поведение?
А.Нарышкин
―
Если ты не можешь воздействовать на Шойгу и Путина, давайте воздействовать на маленькую компанию, у которой нет своей армии, нет своих силовиков.
А.Плющев
―
В том числе, да.
А.Нарышкин
―
Но это ущербная логика.
А.Плющев
―
нет. Это делание того, что ты можешь сделать.
А.Соломин
―
По этой же логике рядом сидящий со мной Соломин иногда солидаризируется с позицией государства и Путина. Постоянно, чаще всего.
А.Соломин
―
И что? Имею право.
А.Нарышкин
―
Я не могу дотянуться до Путина просто чтобы ему высказать это в лицо. Но это же не повод Соломина бить по щекам и говорить Соломину: ах ты, собака, - только потому, что Соломин ближе ко мне и иногда он поддерживает Путина.
А.Плющев
―
Но Соломин не совершает никаких преступлений, он занимает какую-то позицию.
А.Нарышкин
―
Он иногда подтапливает за президента.
А.Плющев
―
Ты часто его даже унижаешь этим - это низко, Алексей – унижать другого Алексея, потому что ты боишься вякнуть на Путина.
А.Соломин
―
Сам себя загнал в ловушку.
А.Плющев
―
Соглашусь.
А.Соломин
―
Я сижу вообще просто опущенный. Но тебе на всякий случай дрожащим пальчиком говорю: ты сам себя загнал в ловушку. Давайте переходить к другой теме.
А.Нарышкин
―
У нас «Не в фокусе»НЕ В ФОКУСЕ
А.Нарышкин
―
Правда, до конца я в эту историю не могу поверить. Я на Тверской сегодня не был, но может быть, все-таки там окажусь вечером и увижу воочию - привезли снег.
А.Плющев
―
А говорят, что не только на Тверскую, говорят, что еще в «Зарядье».
А.Нарышкин
―
В «Зарядье» давно. Но в «Зарядье» площадь поменьше и там есть климатические зоны.
А.Плющев
―
Ну да, это развлекательный парк все-таки. Это нормально.
А.Нарышкин
―
Да. Но когда бульдозерами или самосвалами привозят снег на Тверскую в канун праздников, чтобы создать праздничное настроение? Москве не хватает снега.
А.Соломин
―
Вот ты все время критикуешь.
А.Нарышкин
―
Я еще не успел, подожди.
А.Соломин
―
А все это потому, что это случилось в первый раз. А не так давно листаю я Инстаграм и обнаруживаю историю о замечательной девушке, Тоне Самсоновой – историю со Швейцарией, и она говорит, что уже много лет до 60% курортов горнолыжников завозят искусственный снег. Они из пушек его делают и засыпают, чтобы люди кататься могли – видимо. В силу каких-то климатических изменений. Или еще чего-то. И люди к этому совершенно нормально относятся – людям делают праздник, они приезжают в отпуск, это туристическое место. Москва тоже туристическое место.
А.Нарышкин
―
Нет, подожди. В Швейцарии не делают праздник, в Швейцарии это условие их существования - если не будет снега, к ним никто не поедет.
А.Соломин
―
Алеш, для Москвы это тоже очень важно. Туристический сезон новогодний, они готовились к этому.
А.Нарышкин
―
То есть, гости спрашивают: в Москве есть снег? Нет снега? Тогда не поедем.
А.Плющев
―
Ты себе не представляешь, но, в общем, это имеет под собой некоторые основания. У меня есть знакомая тетенька из Великобритании, она живёт в деревне, постарше меня сильно. И они все время мечтают поехать в Москву, и мы по этому поводу иногда переписываемся.
А.Соломин
―
Медведей посмотреть?
А.Плющев
―
Ну, типа. И вот позавчера я получаю от нее сообщение в Фейсбуке, и первый вопрос какой, как вы думаете? - «у вас уже выпал снег»?
А.Соломин
―
Ну, конечно.
А.Плющев
―
Вот именно – это интересует больше всего. Но с другой стороны, таким образом спорить с природой довольно странно. Одно дело, когда ты проводишь соревнование, или у тебя реально горнолыжный курорт, - в оконце концов, никто не удивляется тому, что заливают катки при плюсовой температуре те, кто имеет возможность воду заморозить. Никто и не удивляется.
А.Соломин
―
Просто расширили применение этого.
А.Плющев
―
Но это выглядит несколько странно и сразу наводит на мысль, что надо куда-то как-то отбивать деньги. Которые наверняка были заложены на уборку снега, а он, собака, не выпал.
А.Соломин
―
Да, странно выглядели бы машины, которые на полном ходу вместо снега забирали бы воздух, ездя по улицам – вот это выглядит странно.
А.Нарышкин
―
А где у нас главный борец с коррупцией? Он должен был сказать: москвичи, на ваши деньги притащили снег и это все распил и разворовывание бюджета – не ходите и не гуляйте.
А.Плющев
―
Думаю, что он ее не успел. Я сегодня видел у Навального, что он тоже не верил.
А.Нарышкин
―
А, ты понял, что я про Навального?
А.Плющев
―
Ты сейчас его словами сказал, - что он не верил, но это правда, привезли снег.
А.Соломин
―
Если ты хочешь сохранить анонимность человека, которого цитируешь, ты следи хотя бы, чтобы цитаты были неточные. Но по этой теме у нас нет голосование, есть по следующей - по расследованию «Базы». Ребята представили фильм, активно его анонсировали, говорили, что есть неопровержимые доказательства.
А.Плющев
―
Ну, с точки зрения маркетинга сними трудно спорить.
А.Соломин
―
А после этого появились разные мнения. Я вижу очень много постов – можете почитать пост Варфоломеева, у тебя тоже был по этому поводу анализ. Люди не то, чтобы не соглашаются с их выводами, а оспаривают их доказательную базу. Говорят: ребята, вы ничего нового не представили и ничего по-нормальному не доказали.
А.Плющев
―
Знаешь, там во многом вопрос веры, доверия и репутации. «База» столкнулась с тем, что их предыдущая жизнь это осколок империи «Лайфа», или выходцев из «Лайфа», они столкнулись с тем, что, прежде всего, в либеральном сообществе, если можно так сказать, - их очень плохо воспринимают.Сегодня Леонид Волков из ФБК по этому поводу написал, что если вы хотите, чтобы вас воспринимали нормально, то вы покайтесь, и вам потом скидка выйдет, - «деятельное раскаяние» - у него там такое.
А.Соломин
―
А что это значит, не понимаю? Они признали, что работали с Габреляновым, а потом разошлись.
А.Плющев
―
«Деятельное раскаяние» это значит рассказать, как были дела – в чем их использовали, рассказать про свое темное прошлое. Не просто признать его – что да, я работал на врага. А сказать, в чем, какие у врага технологии – скажем так, что он делал не так.
А.Нарышкин
―
А мы допускаем вариант, что как у человека могут меняться убеждения, так и у работника может что-то поменяться в трудовой книжке.
А.Плющев: В технических вещах всегда есть возможность немножко улизнуть
А.Плющев
―
И ты говоришь, - поскольку у нас идеологическое противостояние, то ты выходишь и говоришь: я был идеологически неправ, простите меня, - это я сейчас не от себя говорю, а от Волкова: простите меня, но было так-то и так-то, вот такие-то дела. Эти жулики здесь, а эти контракты тут, - всю подноготную. И тогда ты с честью принимаешься в ряды условных либералов.
А.Соломин
―
То есть, через это предательство? Это как в свое время нужно было убить заключенного, чтобы доказать, что ты теперь воюешь за фашистов.
А.Плющев
―
Я рад, что ты в моем лице споришь с Волковым – примерно как Лукашенко через Венедиктова с Путиным разговаривал. Примерно такая же история.Я ничего не писал, я написал доводы одного из моих читателей, который совершенно справедливые претензии предъявляет. Но тут мы сталкиваемся с тем, что весь вопрос, в каком пузыре вы находитесь. Если вы находитесь в пузыре условно либеральном, то вы воспринимаете все уже не через призму, а изнутри этого пузыря, и у вас будет: ага, они «базовские», они кремлевские.
Мне даже написали такую конспирологическую теорию, что они специально выпустили это расследование такое плохое – в смысле, недоказуемое – для того, чтобы дискредитировать другие расследования. Например. «Он вам не Димон», потому что теперь Путин сможет говорить: вот видите, какие все эти расследования плохие, недоказуемые? Например, у «Базы», вот и «Он вам не Димон» такое же, - ну, условно.
А.Соломин
―
Проведем голосование – считаете ли вы убедительным расследование «Базы» по Магнитогорску?
А.Плющев
―
Скажу только одну фразу – я считаю, что они молодцы, что так остро напомнили об этой теме.
А.Нарышкин
―
Это правда. По этой теме вообще ничего не существовало.
А.Плющев
―
Если бы то же самое написала, условно, «Новая газета» - отношение бы многих людей было бы другим.
А.Соломин
―
Многие восприняли бы на веру.
А.Плющев
―
Да. И многие готовы были бы воспринять на веру. Потому что тут вопрос репутации. В том числе.
А.Соломин
―
Значит, очень хорошо. Очень хорошо, что люди критически подходят к информации, которую потребляют.
А.Плющев
―
Прекрасно, правильно.
А.Соломин
―
И пусть они доверяют или не доверяют, и перепроверяют, значит, и другие потом расследования появятся, которые будут проверять эти версии.
А.Плющев
―
Да, конечно.
А.Соломин
―
Если вам показалось убедительным это расследование - 101-20-11, если неубедительным - 101-20-22.
А.Нарышкин
―
У меня впечатление, что все эти требования покаяться уводят от сути. Вместо того, чтобы говорить о том, что произошло в Магнитогорске год назад, говорят о том, «База» габреляновская или не габриляновская, на какие она деньги, на кого она работает.
А.Соломин
―
Не соглашусь. Потому что в тех блогах, которые я читал. Все-таки разбирается не столько габриляновские они или нет, - хотя, наверное, это имеется в виду, - но разбирается то, что они не приводят надежных доказательств, - прямо по пунктам. Вот почитай у Варфоломеева - прямо по пунктам: вот это тут с какой стати, в чем тут вы нас пытаетесь убедить. То есть, просто разбирается по пунктам.
А.Нарышкин
―
А оппонент у Варфоломеева кто?
А.Соломин
―
«База».
А.Нарышкин
―
А должен быть Путин и Бастрыкин.
А.Соломин
―
В смысле?
А.Плющев
―
У него все такое – «База» слабая, не надо их бить, надо Путина и Бастрыкина. «Йота» слабая - не надо их бить.
А.Нарышкин
―
Пошли в пикет?
А.Плющев
―
В любом случае пошли к Путину и Бастрыкину.
А.Соломин
―
Итоги голосования: 67% проголосовавших по телефону считают убедительными расследование «Базы», 33% неубедительными. Спасибо большое. Александр Плющев, Алексей Соломин и Алексей Нарышкин были сегодня в программе «Ганапольское».