Ганапольское. Итоги без Евгения Киселева - 2019-11-03
М.Ганапольский
―
Здравствуйте, уважаемые слушатели - «Итоги недели без Евгения Киселева». Алексей Соломин. Алексей Нарышкин и Матвей Ганапольский. Здравствуйте, уважаемые коллеги.
А.Соломин
―
Здравствуйте
А.Нарышкин
―
Добрый вечер.
М.Ганапольский
―
У нас сегодня специфика такая, электронно-акустическая. Дело в том, что мы пользуемся сегодня традиционным скайпом, а у него есть технический недостаток – когда мы перебиваем друг друга, звук немного схлопывается. Ну, не будем перебивать.Вы знаете, что это передача по темам недели, темы, которые охватывают практически весь спектр ничего не происходящих событий, которые по традиции в Российской Федерации. Тут ничего не поделать – должна быть живая жизнь, должна быть политика живая для того, чтобы что-то происходило, и об этом можно было серьезно говорить.
Тем не менее, есть такая украинская поговорка – «Шо маемо, то маемо», «Что имеем, то имеем» - просто по-украински эксцентричнее звучит. А ребята вам напомнят, где можно нас смотреть и слушать.
А.Соломин
―
Мы вещаем не только по радио, но и в эфире ЮТьюб-канала «Эха Москвы», можете сейчас подключиться и оставлять комментарии в чате, который мы периодически читаем, посматриваем, как вы нас троллите и поддерживаете Матвея. И ставьте лайки, которые позволяют распространить видео, а если хотите выразить какую-то дерзость, то лучше используйте для этого комментарии или чат.
А.Нарышкин
―
Но лучше всего использовать «Инстаграм» Соломина, чтобы выразить негатив - вот туда, прямо в сливной бачок пишите.
А.Соломин
―
Хочу сказать, что прошлая передача «Ганапольское» не набрала 5 тысяч лайков.
А.Нарышкин
―
К сожалению. Поэтому вы сегодня и видите здесь в красном свитере топового специалиста, эксперта высшей категории в политологических делах, Алексея Соломина.
М.Ганапольский
―
Этот эксперимент можно повторить, но, пожалуй, делать так не будем. У меня трое детей, все дети для меня одинаковы.
А.Нарышкин
―
А нас-то что не посчитали?
М.Ганапольский
―
Так вот старший и вы двое. Поэтому я к вам отношусь абсолютно одинаково – вы замечательные, мне огромное удовольствие и честь вести с вами программу. Кроме того, хочу сказать, что подготовка к программе… вообще «Эхо Москвы» не дает мне возможность забыть о Российской Федерации, прекрасной стране, которая, наверное, когда-то будет Россией будущего. Ну не может такая огромная страна с такими природными ресурсами, с таким интеллектом граждан, с такой динамикой, такой историей до 1917 года, - она не может прозябать так, как она сейчас прозябает.Это не тема нашего обсуждения, просто скажу, что для меня очень важно понимать, что когда-то, пусть не при моей жизни, но эта страна будет занимать достойное место и в экономике, и самое главное, в политике. Это не будет такой Мордор, как его называют. Это страна широкой души, великолепных возможностей. Мы 20 лет говорим про ее ужасную сегодняшнюю жизнь. Но что поделать – что имеем, то имеем. Начнем с «События».
М.Ганапольский: Мне важно понимать, что когда-то эта страна будет занимать достойное место в экономике и политике
СОБЫТИЕ НЕДЕЛИ
А.Нарышкин
―
У нас два более чем печальных события на этой неделе – арестовали Рамиля Шамсутдинова, солдата-срочника, который на той неделе расстрелял своих сослуживцев. Говорят, что имела место дедовщина, унижали этого молодого человека, хотя отец говорил, что он был полон желания даже остаться на контрактную службу. Тем не менее, из того, что известно, молодого человека довели, и он, встав в караул, взял автомат и своих обидчиков расстрелял.Есть много комментариев на эту тему, многие говорят о том, что дедовщина вернулась – несмотря на то, что Сердюков от нее избавлялся - посмотрите на эту тему Юлю Латынину в «Коде доступа», Александр Невзоров в «Невзоровских средах» говорил, что армия нынешняя очень похожа на цирк, где мучают и дрессируют детей, это такое же бессмысленное на самом деле мероприятие.
Меня что в этой истории печалит и тревожит – даже то, что мы знаем по неофициальной информации, такое впечатление, что власти либо прикидываются какими-то идиотами, либо не понимают. В чем проблема. РБК писала на днях, что министр обороны Шойгу устроил жесткий разнос всем командирам по поводу этого ЧП в Забайкальской воинской части. И оказывается, нельзя было молодого человека отправлять на длительное дежурство в караул, - как будто бы только из-за этого произошла трагедия.
А.Соломин
―
Но это бы его спасло. Точнее, спасло бы этих людей.
А.Нарышкин
―
Ну как?
А.Соломин
―
Не было бы конкретной ситуации, которая бы привела к расстрелу, скорее всего. Но конечно, это означает, что издевательства продолжились бы. Более того, это означает, что продолжились бы издевательства в отношении других ребят, которые приходят туда служить в срочном порядке. Они не выбирают эту службу, они не призываются на эту службу, они не выбирают контракт. Они должны пройти эту службу и эти издевательства бы продолжились.И это такой страшный парадокс, что этот парень, который пойдет, скорее всего, на пожизненное, потому что у него статья «убийство двух и более лиц», он пожертвовал своей жизнью для того, чтобы это безобразие прекратить. Это звучит ужасно, но по сути это так.
А.Нарышкин
―
Это его оправдание прозвучало? Мне кажется, абсолютно без разницы – он восемь человек убил, встав в караул, или он бы просто, принимая на себя все издевательства, потом нашли бы его где-нибудь повешенным – это одно и то же. И тут неважно, одна загублена человеческая жизнь. Или восемь. В данном случае восемь плюс одна – потому что он получит пожизненное.И то и то грустно, но вопрос, какие выводы делаются. К сожалению, наша Госдума не может принять законопроект об отмене дедовщины в армии. Здесь нужна какая-то системная работа и вопрос, будет ли она проводиться и есть ли те люди, которые готовы ее проводить. Есть ли вообще желание избавляться от дедовщины, потому что, по-моему – правда, я в армии не служил, мне легко рассуждать, но, по-моему, дедовщина, и, наверное, командование это признает, - это прекрасный инструмент выстраивания отношений в армии, в выстраивании лояльности, иерархии: сначала мы тебя дрючим, ты чистишь унитазы, языком вылизываешь пол, а потом ты становишься вот таким пушистым, готов служить и отдавать свой долг родине.
А.Соломин
―
Это следствие распущенности людей, собственного неадекватного поведения. Это они психически ненормальны.
М.Ганапольский
―
Вы не о том.
А.Нарышкин
―
А о чем? Ну, начинается.
М.Ганапольский
―
Сколько мне объяснять, что у нас политическая передача?
А.Соломин
―
А, ты не сказал про Путина.
М.Ганапольский: По-моему, возвращается дедовщина. В самой откровенной и неприкрытой форме
М.Ганапольский
―
Да нет, зачем, при чем тут Путин?
А.Соломин
―
Кстати, его там не было.
М.Ганапольский
―
Вы сказали правильную фразу, по-моему, Нарышкин.
А.Нарышкин
―
Скорее всего, я.
М.Ганапольский
―
Да, правильные фразы говорит Нарышкин. Была фраза «нет механизма». Дорогой Нарышкин, есть механизм, который существует в любой цивилизованной стране. Но перед этим я открыл сайт и читаю « 31 октября 2019 г., 10:56, выложено это под заголовком «Обычное дело», читаю заголовок самой статьи: «В Козельской воинской части в кабинете командира найден труп призывника» - был найден повешенным 21-летний военнослужащий Сергей Сафонов. Открыто дело по доведению до самоубийства. Родные погибшего юноши получили его тело со следами побоев. Считают, что дело должно быть возбуждено. И невероятно - он покончил с собой 17 октября, его тело нашли на шкафу в кабинете командира военной части. На шкафу.Ну, что здесь комментировать? Но отвечаю – почему у меня все время тщетные попытки повернуть вас в область политики. Вы сейчас говорите о человеческих отношениях, о каком-то… да ребята, есть понятие – временная следственная комиссия. ВСК. Она делается в Госдуме РФ. Туда входят комитеты по обороне, и другие комитеты. Потом происходят слушания, куда вызываются – а теперь я делаю три точки. Потому что человек, который помогает Путину и который теряется в лесу, министр обороны Шойгу, не придет на эту ВСК рассказывать, почему это произошло.
Мы с вами это видим по телевизору, как это делается в проклятой «Гейропе», как это делается у «пиндосов» - мы все это видим. В конце концов, мы ругаем Путина. У меня вопрос - Госдума РФ, вот это сборище вот этих чмуров, они вообще-то что-то собираются делать, или они только принимают законы о суверенном интернете?
Вот сказано было вами, теперь уже Соломиным, замечательная фраза, что, по всей видимости, - и об этом пишут все - это я к тому, чтобы не подумал, что Соломин придумал что-то оригинальное, он просто слямзил эту фразу, а фраза звучит так: «Кажется, дождь начинается» - в переводе на наш язык – «По-моему, возвращается дедовщина». В самой откровенной и неприкрытой форме. Так кто должен выяснить, возвращается она, или нет?
А.Соломин
―
Я с этим тоже не согласен. Я не считаю, что она куда-либо уходила. Она изменяла свои формы, свои масштабы, но это невозможно вывести.
М.Ганапольский
―
Ещё раз – дело не в этом. Для того и существует противоборство институтов, разные ветви власти – для того, чтобы это держать в каких-то параметрах.
А.Соломин
―
Я вас уверяю – министр обороны по этому вопросу один из самых жестоких людей. Работа с дедовщиной это одна из его основных забот.
М.Ганапольский
―
Еще раз. Ты для меня в этом смысле, Соломин – я тебя очень люблю, как я сказал вначале, ты мне как сын родной, или все-таки приемный. В данном случае приемный, потому что в деле дедовщины ты для меня не авторитет. Как и Нарышкин не авторитет, как и я не авторитет.
А.Соломин
―
Я вам объясню, почему.
М.Ганапольский: Невозможно определить порог, когда человек ведет себя нормально, а потом становится Брейвиком
М.Ганапольский
―
Я задаю вопрос – следственная комиссия собрана? Нет. Вообще у нас, вспомни, по какому-то поводу, у нас была создана временная следственная комиссия?
А.Соломин
―
Когда?
М.Ганапольский
―
За твою жизнь?
А.Нарышкин
―
Ну и ценность этих следственных комиссий? Следственная комиссия в наше время будет работать с такой же интенсивностью, как комиссия по предотвращению иностранного вмешательства в Госдуме и в Совете Федерации. Спасибо. Давайте без этих комиссий, это лишняя бюрократия, а выводы потом все равно будут не те.
М.Ганапольский
―
А какой институт у нас есть? Что-то есть, кроме окрика? Что в результате мы получили? Помните знаменитый мем, когда убили Немцова, «Путин был в ярости», он топал ножками. Так и сейчас: Шойгу был в ярости и топал ножками и отчитал.
А.Нарышкин
―
Хорошо. Общественное давление, наверное, может быть тем инструментом, которое что-то поменяет.
А.Соломин
―
Какое общественное давление? Ребята, вы о чем?
М.Ганапольский
―
Я сказал свою точку зрения. И еще раз повторю. И для меня в данном случае эта дискуссия закончена. Вы можете дальше говорить, говорить, что общественная комиссия никому не нужна.
А.Соломин
―
Мы хотим с вами поспорить.
М.Ганапольский
―
Армия дело серьезное. И там есть, например, какие-то секреты. Для этого и создается временная следственная комиссия. Которая слышит полноту информации, которая может запросить документы, которые другим людям не покажут. При чем тут общество?
А.Соломин
―
Я вам объясню, что сам министр это все и сделает. Это в его интересах. Потому что он пойдет…
М.Ганапольский
―
Его никто не тронет, потому что он гуляет с Путиным.
А.Нарышкин
―
Да ладно. Соломин наивные – чтобы в интересах Шойгу дедовщины не было? В интересах Шойгу в октябре снова поехать с Путиным на Алтай, или в Тыву и собрать побольше грибов, чтобы быть поближе к телу. И сказать, что мы удачно воюем в Сирии, чтобы получить дополнительные денежки.
М.Ганапольский: Я считаю, что убийство структуры «За права человека» это огромный удар по имиджу России
А.Соломин
―
А эти кейсы, наверное, этому способствуют?
А.Нарышкин
―
А я думаю, что ему пофигу.
А.Соломин
―
А я так не думаю.
А.Нарышкин
―
А я думаю в логике Путина, в логике Шойгу и Путина, одним солдатом больше, одним меньше – это вообще не люди, это мясо.
М.Ганапольский
―
Чем вы сейчас занимаетесь? Дотрахались до мышей.
А.Соломин
―
Вы вообще вспомнили про парламентскую комиссию.
М.Ганапольский
―
Нет. Послушай меня. Вот я молчал и слушал, о чем вы говорите. О чем вы сейчас говорите? Важно это Шойгу или неважно. Да это не тот вопрос, мы не знаем, важно ему или не важно. Мы не знаем. Важно или нет. Для этого и существует Госдума РФ из представителей народа. Просто народ забыл, что он выбрал депутатов Госдумы.
А.Соломин
―
Вот вы о чем вспомнили?
М.Ганапольский
―
У меня все.
А.Нарышкин
―
У нас еще дно событие – в Нарьян-Маре тоже трагическая история, когда какой-то, наверное, сумасшедший человек зашел в детский сад и убил 6-летнего мальчика. Убийцу задержали, задержали также охранника – охранник был в детском саду. Хочу провести коротенькое голосование: готовы ли вы платить больше денег за безопасность в школах и садах? Да, вы готовы дополнительно вкладываться, платить больше, чтобы стало больше безопасности, может быть, видеокамеры ставить, турникеты – 101-20-11, не готовы - 101-20-22. Проголосуем.
А.Соломин
―
Все думаю, в какую часть вставить Путина в эту историю, чтобы соответствовать параметрам нашей передачи.
А.Нарышкин
―
Ну что ты заладил? Это пример Матвею?
А.Соломин
―
Это я сам с собой разговариваю.
А.Нарышкин
―
«Сам с собой» - это уже клиника.
А.Соломин
―
Если честно, здесь, к сожалению, речь идет о такой большой русской беде. По поводу петуха, который клюет, и только после этого что-то получается. Дело в том, что охрана в школах и садах придумана не просто так, придумана не сейчас и не сегодня, и вроде как уже повсюду действует, - даже в саду в Нарьян-Маре был охранник. Но охранник никогда не мог подумать, что такое может произойти именно с ним. И так каждый, уверяю вас, - ну, не каждый, но очень многие охранники в России точно так же не думают о том, что это может произойти именно с ними.И только когда их это коснется, люди почешут затылки и скажут: ну, вот что-то происходит в этой стране.
А.Нарышкин
―
А мораль какая?
А.Соломин
―
Никакой морали нет – ничего не поменяется. Вбухивают деньги, требуют с родителей деньги на это, на этих охранников, и потом черти что происходит.
А.Нарышкин
―
Но может, должна быть какая-то мораль? Что нужно улучшать образование для охранников.
А.Соломин
―
Образование охранников?
А.Нарышкин
―
Ну, охранник же получает какие-то навыки. Он же не просто напялил на себя форму и ему дали резиновую дубинку.
А.Соломин
―
Работать надо хорошо. Когда в России люди научатся хорошо работать, понимать, что они делают и зачем, тогда все будет более или менее нормально, будет выправляться эта история. А когда люди приходят на работу за 12 тысяч рублей и просто сидят и спят на работе или ловят мышей… Что они делают на работе, я не знаю. И многие так работаете. Охранники так работают, врачи могут так работать – кто угодно может так работать. И ничего не поменяется. Забейте.
А.Нарышкин
―
Матвей?
М.Ганапольский: Виновник – Госдума, которая убивает собственную страну
М.Ганапольский
―
Ничего по этому поводу не могу сказать. Убить ребенка - мы много раз рефлексировали по поводу чудовищных историй, подобных этой и всегда я говорю одну и ту же фразу: невозможно определить пороговое состояние, когда человек вроде бы ведет себя нормально, а потом почему-то берет автомат и становится Брейвиком. И неважно, если он берет нож и убивает ребенка - как можно было зайти? Я прочитал, что там вроде бы какая-то вражда была, он был обижен на эту семью.Ну, слушайте… ну, пошел и убил ребенка. На всех сумасшедших камер не поставишь. И на охранников тоже. Это ужасная истина. Это сумасшедший, сбрендивший человек, у которого что-то щелкнуло в мозгу и он стал убивать. И тут ничего поделать невозможно. Ну, надо следить.
Конечно, тут есть вопросы, как этот человек прошел. Потому что я помню, когда еще Саша и Катя ходили в детские садики в Москве, то там пойди, попробуй, зайди. Во-первых, там охраняемая территория, дверь под замком. Но он, по-моему, сказал, что он отец какого-то ребёнка. В общем, туманная история. Царство ему небесное и невероятное сочувствие родителям, которые отправили ребенка в детский сад, а потом к ним пришли и сказали, что вашего ребенка убили. Я даже представить себе такое не могу.
Я похоронил в своей жизни взрослых, родителей, хоронил друзей – такое было у всех. Но представить себе, что убили твоего ребёнка – ну, не знаю, это просто жизнь заканчивается. Дай им бог не наложить на себя руки.
А.Нарышкин
―
78% против дополнительных денег ради безопасности в школах и садах. 22% готовы в это вложиться. У нас следующая рубрика – «Герой недели».ГЕРОЙ НЕДЕЛИ
М.Ганапольский
―
Герой у нас хороший.
А.Нарышкин
―
Лев Пономарев, известный, опытный наш правозащитник, который не сдается, несмотря на то, что Верховный суд постановил ликвидировать его правозащитное движение «За права человека»*. На самом деле не вижу никакой проблемы, - не знаю, может, я не знаю тонкостей, понимаю, что наверное, деятельность любого правозащитного движения это не только комментарии в СМИ в поддержку того или иного заключённого, или просто человека, который попал в трудную жизненную ситуацию. Наверное, там обязательно должна быть какая-то бухгалтерия, отчетность, переводы денежные в том числе.Но мой дилетантский подход указывает на то, что, наверное, лев Пономарев, несмотря на свой солидный возраст, вполне может и дальше заниматься своей правозащитной деятельностью под любым брендом. Он может сейчас взять и с ходу организовать какую-то новую структуру – в чем сложность?
И ту же самую базу контактов. Людей, которые обращались к нему за помощью, ту же самую базу контактов юристов и адвокатов – он просто может перенести на новый сервер, в новое помещение, в новую записную книжку, где будет написано не движение «За права человека», а движение «За права людей», - и все, нет никакой проблемы.
Хотя юристы Пономарева, наверное, придерживаются другой точки зрения – они же не просто так боролись сначала с ярлыком «иностранный агент», а потом в Верховном суде боролись против ликвидации. Мне кажется, что необязательно обладать каким-то официальным статусом, какой-то структурой, чтобы делать добрые дела. А вопрос мы зададим после перерыва на новости и рекламу. Это программа «Ганапольское», через несколько минут вернемся к вам.
НОВОСТИ
М.Ганапольский
―
Продолжаем. Мы говорим о закрытии Пономарева.
М.Ганапольский: Это очень серьезный вызов для Венедиктова. Лично. Потому что это лично его журнал
А.Нарышкин
―
Да не закрыли же Пономарева.
М.Ганапольский
―
Его институт.
А.Нарышкин
―
Проведем голосование, хотя меня немножко потрясывает от формулировки, потому что добрые дела это что-то из «Кота Леопольда» - обязательно ли иметь официальную структуру, организацию, чтобы делать добрые дела? Да, должна быт такая структура - 101-20-11, нет, совершенно необязательно, можно быть одиночкой - 101-20-22.
А.Соломин
―
Раньше мне казалось, во всяком случае, чувствовалось, что к лидерам правозащитным, к оппозиционным лидерам, власть относится с некоторым уважением – я имею в виду тех людей, у которых значительная история. Все-таки движение «За права человека», наверное, ровесник современной России – ну, неофициально, потому что было зарегистрировано в 1997 году, но как движение, тем, чем занимается Лев Пономарев, например.Раньше казалось – я помню, когда еще была жива Валерия Новодворская, она говорила такие вещи, это была самый бескомпромиссный критик. Но по отношению к ней все равно власть демонстрировала некое уважительное отношение. По-моему, даже на ее смерть то ли Путин. То ли Медведев писали соболезнования.
А сейчас происходят какие-то странные вещи. То ли таких людей, такого масштаба, остается все меньше, то ли отношение власти меняется – сама власть чувствует, что она уже ровесник, сама уже прожила достаточно. И это уважение размывается. Власть превращается в какую-то абсолютную машину. И что бы ты из себя не представлял, ты просто попадешь по ее механизм. Ну, это просто печальное такое замечание.
М.Ганапольский
―
Вот, что я хочу сказать. Для меня это событие, хотя Пономарева я видел два раза в жизни, для меня оно очень важное. И тут я категорически возражаю по голосованию – важна ли структура, чтобы делать добрые дела – я поставлю свой голос, что структура важна.Дело в том, что люди из «Human Rights Watch» вполне могли бы делать добрые дела, - там хорошие и интересные люди работают. Организация ЮНИСЕФ тоже могла бы помогать детям и заниматься детским проблемами. Ну а зачем администрация президента, например, нужна? Каждый будет заниматься?
Да нет. Структура крайне важна. Потому что структура это - сам же Пономарев не может – надо наблюдать за правами человека, как они исполняются. Вот вспомним ФБК – почему нужна ФБК? Потому что там есть юристы, потому что там есть люди, которые делают видеоролики. В общем, очевидная вещь, что структура нужна – это вообще.
А теперь – про структуру Пономарева. Я считаю, что убийство этой структуры это огромный удар по имиджу России. То есть, цитирую Шендеровича, его смешную фразу: «в любой нормальной стране» на каждый год, в который родилась структура Пономарева, должен был приходить президент, премьер, должны были приходить миллиардеры, которые жертвовали бы – мы это видели в западных фильмах – какие-то огромные деньги на эту структуру, что показывает этим власть? Что права человека это естественная часть жизни Российской Федерации.
Что, по сути, произошло? Это очень интересный момент. Вот у нас судья, который руководствуется законами России. А кто пишет законы, кто предлагает законы? Вот у нас сегодня «герой» - Государственная дума РФ.
Так вот этот дерьмовый орган, который принимает законы по поводу интернета – то запретить, это запретить, - он придумал про иностранных агентов. И судья, - я бы не винил судью, он что, пойдет против этого закона? «Вы, Пономарев, такой замечательный, вы штраф не заплетали» - я не знаю нюансов этой истории, но просто: Вы получаете деньги с Запада? - Да, - говорит Пономарев. Точно так же, как говорит Навальный, хотя там таинственная история с мексиканцем, каким-то идиотом, который по таинственной причине отправил деньги ФБК, из-за чего ФБК тоже стало иностранным агентом.
Судья говорит: вы получаете деньги? – да. – Вы сдали все документы? - Нет, я протестую - Протестуешь? Организация закрывается.
Возможно, я не совсем точно пересказал обстоятельства, при которых это было закрыто, но виновник отнюдь не судья. Виновник – Госдума, которая убивает собственную страну.
М.Ганапольский: Это очень серьезная история. Общее ужесточение и накидка удавки на дискуссию
Что же касается Пономарева, конечно, он сделал заявление, что, несмотря на то, что убили организацию «За права человека», старейшую правозащитную структуру России – он будет продолжать выполнять свои обязанности.
Но хочу сказать – он человек пожилой. Какие он обязанности будет выполнять? Разве сможет он без структуры помогать так, как он помогал со структурой? Короче говоря, прозвучит немножко высокопарно, но это правда: мощнейший удар по имиджу России. Потому что мы не только нефть и газ считаем. Есть соответствующие структуры, которые это заметили. И нельзя, наверное, сказать, что имидж России стал лучше после этого. Думаю, что сильно уже.
Поэтому остается поблагодарить Льва Пономарева и пожелать ему, прежде всего, здоровья, - счастья уже не очень получается. И глядишь, ситуация изменится и его организация восстановится. Хотя я не понимаю, как и когда.
А.Нарышкин
―
Итоги голосования: 62% слушателей говорят, что надо обязательно иметь такую официальную зарегистрированную структуру, чтобы делать добрые дела. 39% полагают, что можно обойтись без этого. Переходим к «Редиске».РЕДИСКА НЕДЕЛИ
А.Нарышкин
―
Владимир Мединский, министр культуры – нельзя сказать, что он прямо что-то натворил на этой неделе, но примечательно привести его высказывание по поводу фильма «Джокер», который бьет рекорды по кассовым рекордам в мире. Кстати, сам посмотрел этот фильм вчера с большим удовольствием и всем рекомендую это сделать - действительно, кино, на мой взгляд, выдающееся.Но с Мединским мы в оценках разошлись, потому что он фильм увидел, остался этим фильмом крайне недоволен. Более того. Сказал такую фразу, которой лучше бы не говорил, он сказал, что он бы, если бы к нему пришли просить деньги на такой фильм, он бы с Фондом кино деньги на поддержку этого фильма не дал.
Есть у нас такой инструмент – государственная поддержка кино, есть специальный Фонд кино, который этим занимается. И конечно, можно было бы сказать, что министр культуры вправе, как человек, который над этой структурой находится, выбирать, кому мы даем деньги на фильмы, а кому не даем, патриотическое это кино или историческое. Да, это все хорошо.
Но напомню вам, что две недели назад была обнародована статистика как раз о тех, каким режиссёрам и продюсерам Фонд кино дает деньги. И выяснилось, что десятки профинансированных Министерством культуры фильмов, зрители российские вообще не увидели. Ушло несколько миллиардов денег, вообще вылетели в трубу. Это фильмы, которые не были в прокате, или были, но на них пришло несколько сотен человек. Это фильмы непонятного рейтинга с непонятными режиссерами и актерами – деньги вылетают в трубу.
И когда Мединский говорит, что «я бы на такое точно не дал», - а «Джокер» это уже признанный шедевр, - это звучит, конечно, очень странно и заставляет очередной раз усомниться в компетенции Владимира Ростиславовича нашего дорогого.
А.Соломин
―
Я бы очень хотел услышать мотивацию. Потому что говорить, что я бы денег не дал, потому что фильм мне не понравился, - цитирую, - «при обращении в Минкультуры у этого фильма не было бы шанса на поддержку. Не понравился мне», - сказал министр.Это довольно странная история. Потому что ты министр культуры - дайте сигнал людям, что в этом фильме плохого, как он развращает нашу молодежь, как он агитирует за массовые беспорядки и за массовые убийства, массовые шутинги. Объясните это людям – люди остались в непонятках, недогадках. Такое ощущение, что просто все решения в Министерстве культуры принимаются на основании личных вкусов министра Мединского.
Почему у нас Данила Козловский снимался в каждом втором фильме? Наверное, потому, что он нравится Мединскому. А другие не нравятся актеры. Странная какая-то история.
Но для меня Мединский, безусловно, редиска ещё и по другой причине. Например, я не верю, что Государственный исторический музей самостоятельно принимал решение об отмене «Дилетантских чтений». Во-первых, просто потому что с Государственным Историческим музеем у нас давние отношения и этот вопрос, наверное, решался как-то бы по-другому, если бы были какие-то недовольства Государственного исторического музея.
А вот непосредственное подчинение государственных музеев Министерству культуры наводит меня на мысль, что это Мединский стоит за тем, что подобные мероприятия отменяются. Тоже в силу собственных вкусовых причин? Ведь сделано же все по закону, другие площадки принимают эти встречи у себя и к ним не приходит прокуратура, потому что туда незачем прийти, и «Роскомнадзор» туда не приходит, потому что незачем, по закону все чисто.
М.Ганапольский: Либо Мединский прав, либо мир прав. Ну, думаю, ответ очевиден
Значит, это тоже вкусовые предпочтения министра Мединского? Как-то довольно много вкусовых предпочтений стало у нас на государственные деньги здесь реализовываться.
М.Ганапольский
―
Тут я хотел бы две важные вещи сказать.
А.Нарышкин
―
Может, в защиту Мединского? Хоть вы, Матвей Юрьевич.
М.Ганапольский
―
Нет. Хочу сказать про Венедиктова.
А.Нарышкин
―
Ой.
М.Ганапольский
―
Дело в том, что Венедиктов, как мы знаем это особый человек, который дружен со всеми. И в этом смысле он человек абсолютно выдающийся, он замечательный переговорщик как в прямом, так и в переносном смысле. Он умеет отстаивать свои убеждения абсолютно либеральные и давать слово - ну, это политика «Эха» - давать слово либеральной части общества, и по сути, «Эхо», кроме «Дождя», осталось единственной такой площадкой.И для меня то, что случилось это тревожный сигнал. Потому что запрещать обложку журнала «Дилетант», а это журнал Венедиктова – поэтому это должно было как-то успокоить и остановить, тех, кто решил - «Союзпечать», которая этим занималась и перепугалась. И этот факт прискорбный, о котором вы сказали, что «Дилетантские чтения», - а это чтения, это просто сидят люди, которые читают.
А.Соломин
―
Более того, задают вопросы и спорят, если не согласны.
М.Ганапольский
―
Совершенно верно. Такая небольшая либеральная площадка имени Венедиктова. И вот, когда принималось это решение – люди же знали, что это журнал Венедиктова, поэтому на сцене будет абсолютно взвешенное, правильное освещение и отношение, и правильный диалог по поводу сталинизма, Гитлера - вот эта тема, о которой мы говорили – «Молотов-Риббентроп», и так далее.И, тем не менее, принято было решение «не пущать». Это очень серьезный вызов для Венедиктова. Лично для него. Потому что это лично его журнал, это его детище, это для него – я ему невероятно сочувствую и жду следующего выпуска журнала вот, с каким вопросом: поймет ли он, что перешибить государственную машину, несмотря на ту историческую фотографию, где он обнимается с Песковым – ну, Песков его друг, но, тем не менее, друг-то он друг, но, тем не менее, диалоги запретили.
Поэтому он журнал будет дальше держать таким, как держал – на острие общественной дискуссии, даже в самых острых вопросах? Или он сделает шаг назад и, во имя того, чтобы журнал распространялся, и так далее, - чтобы этого ничего не было, чтобы было помягче? Ответа на это нет, ответ в его голове, и я его никогда спрашивать об этом не буду. Жизнь покажет.
Но это говорит о том, - я употреблю такое выражение - даже Венедиктов может оказаться под ударом. Это очень важно в контексте. Понимаете, казалось бы, нет связи между вот этими бойнями, арестами при прогулках по городу, этими сроками - то, что называлось «ужесточение режима» и то, что мы увидели с простым, практически научно-познавательным журналом.
Это очень серьезная история. Общее ужесточение и накидка удавки на дискуссию. То есть, дискуссионное поле сокращается не только на улице, но и даже в таком научно-популярном специальном издании, как журнал Венедиктова. Это первая история.
И второе. Хочу сказать по поводу «Джокера» и Мединского. Знаете, какая интересная вещь - вы знаете такое «единожды солгавши». Вы абсолютно справедливо подняли вопрос, поднял Соломин, и от него я этого не ожидал, потому что очень умное суждение.
М.Ганапольский: Он каждый день своим существованием на должности унижает страну - просто своим присутствием
А.Нарышкин
―
Это точно Соломин был?
М.Ганапольский
―
Соломин. Ты до этого даже и близко не дошел. Соломин сказал: Мединский ничего не сказал про причины. Он сказал невероятную вещь – что он бы не дал государственные деньги, потому что ему лично не нравится этот фильм. Это невероятно.Но хорошо, нет вопросов. То есть, он говорит: «фильм – дерьмо». А мы знаем, что сейчас этот фильм подан на 16 премий Оскара.
А.Соломин
―
Ну, что вы вспомнили про эту американскую премию? Это же не «Золотой орел».
М.Ганапольский
―
Подожди, не будем огрублять. Представим себе, что бывает такое – он возьмет и получит все 16. Или 10. Тогда Мединскому придется говорить, что они козлы.
А.Соломин
―
Да.
М.Ганапольский
―
И я с нетерпением жду, что он это скажет. А явно этот фильм получит какие-то призы, очень важные в США. И вы знаете, что он прошел по всему миру с аншлагом. Значит, получаете, что либо Мединский прав, либо мир прав. Вот такая история. Ну, думаю, ответ очевиден.И знаете, напоследок скажу, кем я восхищаюсь? Вот я им восхищаюсь все больше и больше – Путиным. Это удивительный человек, который не сдает своих. Его Мединский дискредитирует уже года три все отчаяннее и отчаяннее: своими публикациями, своими заявлениями, своим художественным взглядом на мир, своими этими фразами, что «мне лично этот фильм не понравился». Да может, ты убогий, может, ты ничего не понимаешь, отравился патриотизмом? Может быть, ты отравлен, у тебя лобные доли головного мозга, отвечающего за интеллект, они, может быть, у тебя просто не работают, уже Альцгеймер с Паркинсоном там уже просто мебель расставляют.
Тем не менее – никакой реакции. И премьер-министра, Медведева. Я понимаю, что можно сказать: Матвей, брось, ясно, почему. Я знаю, почему. Я человек, родившийся в 1953 году, но я умею удивляться, я не стал циником. И я не перестаю восхищаться. И в данном случае восхищаюсь Путиным: Владимир Владимирович, перед вами стоит человек, который обсирает вас каждым своим заявлением, каждым своим шагом, которого ненавидит театральная общественность, музыкальная общественность, художественная общественность люди, которые работают в изобразительном искусстве – они его ненавидят.
Этот человек - ваш министр культуры. Он каждый день своим существованием на должности унижает страну - просто своим присутствием. Но вы крутой чувак, «своих не сдаем», даже если это Мединский. Я вами восхищаюсь.
А.Нарышкин
―
Идем дальше – у нас «Не в фокусе».НЕ В ФОКУСЕ
А.Нарышкин
―
1 ноября у нас заработал закон о суверенном Рунете, «Сувнете», как его называют. Смогут ли наши власти сделать на самом деле суверенный Рунет? Одно дело закон написать, а другое дело заставить закон работать. «Да, власти смогут сделать суверенный Рунет» - 101-20-11, «нет, ничего не получится» - 101-20-22.
А.Соломин
―
Уверен, что несколько лет российские власти будут пыжиться для того, чтобы создать российский изолированный, суверенный Рунет в такой деликатной форме, мол, когда надо, тогда включим. А потом плюнут и сделают обычный китайский «Firewall».
А.Нарышкин
―
Все?
А.Соломин
―
Да. Просто плюнут на мнение всех этих людишек здесь и сделают китайский «Firewall».
А.Нарышкин
―
Матвей Юрьевич?
М.Ганапольский
―
Ты скажи.
М.Ганапольский: Владимир Владимирович неадекватен с точки зрения ощущения времени
А.Нарышкин
―
А что мне сказать? Мы знаем, насколько эффективно у нас почти два года пытаются заблокировать «Телеграм» и каждый раз, когда у меня перебои работы «Телеграм», мне становится немножко не по себе – думаю: блин, они научились работать, эти люди научились работать, у них какие-то профессиональные кадры появились, совершенное оборудование и они начали блокировать «Телеграм» и нам сейчас не сдобровать.Но потом я смотрю на свой телефон и просто понимаю, что нахожусь вне зоны доступа. И понимаю, что эти люди ни «Телеграм» не могут заблокировать полноценно, ничего у них не получится. Потому что деньги, которые выделят на этот суверенный Рунет, с большой долей вероятности просто растащат каждый по своим кармашкам. Будет некий муляж того, что должно обеспечивать этот суверенный наш интернет, и все.
По отчетам все будет хорошо, люди будут пользоваться различными техническими ухищрениями, чтобы выходить во всемирную сеть, и главное, что у нас гарант конституции будет пребывать в полном неведении относительно того, что реально происходит. И все довольны.
М.Ганапольский
―
Я бы поставил вопрос не так. То есть, я бы иначе задал вопрос слушателям – не «сможет ли государство сделать независимый интернет», а по-другому: «позволит ли молодежь», для которой интернет это пространство жизни сейчас - это не телевидение.
А.Нарышкин
―
И это правда.
М.Ганапольский
―
Позволят ли они сделать это? Думаю, что не позволят. И поэтому дело тут совсем не во власти. Власть старорежимна, как сказал замечательно Павловский в той передаче, за которую я тебя хвалил, Нарышкин, которую ты блистательно провел. Павловского вдруг пробило чувство юмора, а оно его часто посещает, и он вдруг сказал: «ну, пора уже, пора» - он имел в виду Владимира Владимировича.Ну, Владимир Владимирович неадекватен не с точки зрения каких-то проблем КГБ или проблем вооруженных сил – он неадекватен с точки зрения ощущения времени. Потому что идея суверенного интернета – вдумайтесь – идея суверенного интернета в Китае понятно, почему. Но мы же европейское государство – во всяком случае, так заявляет власть. Здесь нельзя стоять одной ногой там, а другой здесь.
А.Соломин
―
Оно перестанет такое заявлять, и все.
М.Ганапольский
―
Еще раз. В России каждый день старики типа меня схлопывают ласты. И слава богу. Каждый день они уходят. Каждый день электоральная паза Путина сокращается. А база тех людей, которые просто смотрят на нашу власть, и говорят: «что это за пень, покрытый мхом», все время расширяется.
А.Нарышкин
―
Все, время.
М.Ганапольский
―
Страна меняется независимо от Владимира Владимировича.
А.Нарышкин
―
80% слушателей считают, что ничего не получится с суверенным Рунетом. Спасибо.
М.Ганапольский
―
Спасибо вам и благодарю всех. До встречи через неделю.
А.Соломин
―
Спасибо.*
- признано иноагентом, деятельность организации запрещена в Росии