Ганапольское. Итоги без Евгения Киселева - 2019-07-07
М.Ганапольский
―
Здравствуйте, уважаемые радиослушатели. Соломин и Нарышкин находятся в Москве, Матвей Ганапольский. Напоминаю, что это итоговая передача, весьма субъективная.
А.Нарышкин
―
К сожалению. Я уже весь седой, потасканный и пожёванный после каждого эфира.
М.Ганапольский
―
Ну, что ты потасканный…
А.Нарышкин
―
Думаете, это не связано с передачей?
М.Ганапольский
―
Никак.
А.Соломин
―
Красится и закрывает бледность своего лица тональным кремом.
А.Нарышкин
―
Соломин меня консультирует, знает, какие оттенки.
М.Ганапольский
―
Хочу сказать, что все темы мы проверяем вопросом, потому что смысл, размяв эти темы, предложить вам голосование. Хочу сказать, что прошлая передача меня невероятно бесила, потому что вот эта констационность, которая в нашей передаче существует, в которой мы просто рассказываем, что вот такое случилось и ничего не меняется. Но если тебя не устраивает процесс, то может быть, тебя устроят хотя бы цифры.И на этой недели произошли пара событий, которые действительно показывают, как живет страна. И при всей нашей усталости, при всем том, что мы уже понимаем, что - как в известном анекдоте на границе «Стой, кто идет?» и в ответ: «Никто никуда не идет». Уже давно никто никуда не идет. Но иногда бывают события, когда кажется, что кто-то должен сделать шаг. Но выясняется, что шага никто не делает. И ужас в том, - это именно «ужас», хотя это уже штамп, когда мы говорим «ужас» про российскую жизнь – что мы так к этому привыкли, что это просто удивительно.
Сегодня мы начинаем с «Редиски», такого шуточного. Сейчас вы увидите этого человека, вы его знаете, и ребята сейчас вам про него напомнят. Давайте «Редиску недели».
А.Нарышкин
―
Конечно, вы не увидите и не услышите нашего «редиску», вопреки обещаниям Матвея, тем не менее, редиска есть – Евгений Ревенко. Кстати, хочу сказать, что две темы в нашей рубрике сегодня предложил Матвей. И мы с Соломиным как молодые и опытные коллеги согласились с мэтром, но - вот смотрите – чем отличился Евгений Ревенко на этой неделе? Его спросили, не хочет ли «Единая Россия», в частности, Комитет по этике, каким-то образом отреагировать на расследование Алексея Навального, который отбывает очередные 10 суток - не хочет ли отреагировать на расследование, в котором у Андрея Метельского, депутата Мосгордумы, есть различная недвижимость и прочие блага цивилизации.На что Ревенко сказал: «Этот вопрос не имеет отношение к работе комиссии по этике «единороссов». Он отметил, что Метельский решил судиться из-за расследования, поэтому вмешательство партийных структур не потребовалось. Навальный и его сотоварищи должны доказать информацию, которую они выплеснули на широкие экраны интернета. А само расследование Ревенко считает частью политической борьбы.
Я понимаю ваш гнев, Матвей Юрьевич – как же так?
М.Ганапольский
―
Посмотри на мое изображение – ты видишь, что я гневаюсь?
А.Нарышкин
―
За годы работы с такой повесткой вы научились скрывать свои эмоции. Но послушайте, в любом случае вы предлагали Ревенко. Вы хотели, наверное, обратить внимание на то, что это возмутительно – как же так, когда есть такая богатая фактура?
М.Ганапольский
―
Это не мои слова.
А.Нарышкин
―
Ну, объясните.
М.Ганапольский
―
Давай я себя изображу немножко Невзорова. Невзоров, с которым я вообще не знаком.
А.Нарышкин
―
Вы изобразите Невзорова, я Соломина, а Соломин потом Ганапольского.
М.Ганапольский
―
У него в его передаче есть замечательный стиль доведения до абсурда. Когда ему рассказывают про ужасы российской жизни, он отвечает: Это же прекрасно. И я совмещу сейчас двух человек, Невзорова и Бабченко и скажу такую фразу: вы можете мне найти сумму благ Метельского в долларах? Там просто астрономическая сумма, подобно которой в расследовании Навального еще не было.
А.Нарышкин
―
По «Медузе» цитирую: «Основатель ФБК Навальный сообщил, что зампред Мосгордумы Андрей Метельский и его семья владеют недвижимостью общей стоимостью в 5,7 миллиарда рублей».
М.Ганапольский
―
Ну, раздели на курс.
А.Нарышкин
―
Зачем?
М.Ганапольский
―
Я с «деревянными» дела не имею, только зеленая валюта, поскольку я давно продался Госдепу, или кому там продался.
А.Соломин
―
100 миллионов
М.Ганапольский
―
100 миллионов. Про Ревенко я вообще говорить не буду. Ревенко, по всей видимости, забыл, что такое порядочность, честь.
А.Нарышкин
―
И этика.
М.Ганапольский
―
Обычно в таких случаях. Когда такие обвинения, то партия, которая сейчас уже в таком дерьме, что трудно даже себе представить, и члены ее испуганно идут на выборы как самовыдвиженцы, они обгадились этой партией, от нее воняет, она разлагается, и они не хотят – они одной рукой хватают все, что только можно украсть, а с другой стороны они не хотят, чтобы это смердение шло от них. Поэтому они бегут и говорят: ты кто? Твоя морда была всю жизнь в «Единой России» - Нет, теперь я самовыдвиженец.Короче говоря, скажем так – наверное, надо было бы этой партии, которая… ну, которая, вот этой жуткой партии, наверное, надо было попросить Метельского отстраниться. Может быть, попросить до расследования выйти из членов партии. Но «ссы в глаза – говорит, божья роса» - вот это новая технология, которая сейчас существует в России. Когда Навальный показывает, а его объявляют городским сумасшедшим и сажают на очередные 10 дней.
100 миллионов долларов, ты сказал? А дальше я перехожу к Бабченко.
А.Нарышкин
―
Но Невзоров незачетный в вашем исполнении, извините.
М.Ганапольский: Они хватают все, что можно украсть, а с другой стороны не хотят, чтобы это смердение шло от них
М.Ганапольский
―
Невзоров говорит, что это здорово, это очень хорошо. У Невзорова не бывает плохих событий, он говорит, что все очень хорошо. И теперь я как Бабченко говорю: «больше ада», больше жутких тварей, которые грабят население. Население должно просто одичать – конечно, это трудно в условиях России. Потому что нефть, газ, лес китайцам – все это понятно. Но в принципе, поскольку каждый российский гражданин, судя по выборам, имеет свой кусочек от Путина, поэтому у Путина такие высокие проценты, - наверное, что-то должно дойти до критичной точки.Это дойдет не скоро, но хотя бы, как хочет Навальный, не голосовали за этот разложившийся труп под названием «Единая Россия». Вот сейчас выборы в Москве…
А.Нарышкин
―
Не только в Москве.
М.Ганапольский
―
В данном случае я говорю про то, что вытворяют с независимыми кандидатами, с Соболь, со всеми этими ребятами - то, что вытворяет власть, а я говорю именно «власть», а не какие-то там Пригожины. Пригожин это тоже власть это такая кухня власти – он же у нас повар. Правда, он давно не повар, но это кухня власти. Кто-то сортир власти, кто-то прихожая власти. Все они имеют свой жанр. Остается только выяснить, что Медведев – ну. Мы сегодня выясним, у нас еще будет тема про Медведева.Так вот: не очень сложно довести россиян до того, как они, наконец, плюнут в лицо этой власти – я не знаю, какая будет форма, я ни к чему не призываю, но это, безусловно, произойдет. И по российской традиции не будет никаких революций. Потому что нынешняя власть, как вы знаете, всегда – это российская историческая традиция, - она уронит эту власть. И власть подберет кто-то, совершенно нам не надо думать, что в России будет какая-то преемственность, о которой говорят политологи, которые часто ходят на «Эхо». Они говорят, что Путин тщательно выбирает. Путин выбирает, да, но человек предполагает, а бог располагает.
Так вот. Я благодарен Метельскому за то, что он углубляет эту яму. Я, конечно, удивлён, но я благодарен Ревенко, который - ну, этот мальчик уже не мальчик, с такими чудесными пушистыми щечками. Был хороший новостист, я помню его. Он говорит: это не этика. То есть, 100 миллионов долларов в открытую записывать на маму, которая еле жива – это не этика.
А.Соломин
―
Во-первых, почему «еле жива»? Вы сейчас включились в центр очень серьёзной политической борьбы. То, что это расследование публиковал не столько сам Навальный, сколько коалиция кандидатов Мосгордумы, с моей точки зрения, слишком политтехнологична, выглядит вызывающе.
М.Ганапольский
―
Так и должно быть Народ должен знать своих героев. А генпрокуратура – не знаю, как российские законы об этом говорят, - но что, Генпрокуратура не видит в этом ничего странного?
А.Соломин
―
Конечно, она должна на это смотреть.
М.Ганапольский
―
Одну минуту, Соломин. Я тебя очень люблю. Я тебя люблю от твоих прекрасных очков, блондинных волос…
А.Нарышкин
―
И пушистых щечек как у Ревенко.
М.Ганапольский
―
Да. Я тебя очень люблю. Но ради бога, не говори ничего, потому что я тебя замочу прямо в студии.
А.Соломин
―
Ну, давайте.
А.Нарышкин
―
Матвей Юрьевич, не берите грех на душу – вторую передачу подряд мочить Соломина.
А.Соломин
―
Все, что не убивает, то лечит.
М.Ганапольский
―
Знаете, бывают у Шендеровича эфиры, когда несчастная ведущая пытается высказать какую-то другую точку зрения, человек записал на маму бог знает, что, предъявлены документы – на своих друзей, партнёров. И вокруг него тишина - «omertà», как говорят в Италии.
А.Соломин
―
Не тишина.
М.Ганапольский
―
И никто не хочет ничего расследовать.
А.Соломин
―
Во-первых, Метельский поступил…
М.Ганапольский
―
Все, я закончил. Какой Метельский?
А.Соломин
―
Он поступил лучше, чем Ревенко - он стал защищаться.
М.Ганапольский
―
Очень хорош, он стал защищаться и подал в суд.
А.Соломин
―
Все правильно.
М.Ганапольский
―
Соломин, ты не понимаешь, о чем я сейчас говорю. Ты просто не понял. Мне все равно, подал Метельский в суд, или нет. Важно, что государство не прореагировало. Вот что здесь важно. Все нахапанное всеми этими чиновниками идет по одному сценарию. Навальный или кто-то другой это рассказывает. После чего молчание перепуганное, обосранные трусы и дальше молчание государства. И человек, про которого это написали, подает в суд. И все.
М. Ганапольский: Не очень сложно довести россиян до того, как они, наконец, плюнут в лицо этой власти
А.Нарышкин
―
Давайте представим, что государство обратило внимание на публикацию Навального и по закрытым каналам передает ему сигнал: Метельский, не надо так делать.
М.Ганапольский
―
Да-да.
А.Нарышкин
―
А вы, Матвей Юрьевич, - я просто не знаю, как это охарактеризовать. У вас какое-то желание взять Метельского, любого «единоросса», которых вы всех обвинили в воровстве, притащить на Лобное место, четвертовать…
М.Ганапольский
―
Ничего подобного. Я объединяю «единороссов» только в одном. Там есть разные люди.
А.Нарышкин
―
Слава богу.
М.Ганапольский
―
Там есть разные люди, но они всегда, когда происходит подобное, объединяются в банду. И защищают своих. Разве мы услышали какого-то члена «Единой России», который выступил с официальным заявлением и сказал, что с Метельским надо разобраться? Пусть хотя бы даже для того, чтобы очистить партию от подозрений. Ничего. Это банда.
А.Нарышкин
―
Нет, не всегда.
М.Ганапольский
―
И эта банда живет по законам банды. Не «как всегда». Я еще раз задаю вопрос – ты слышал, чтобы кто-то из «Единой России» потребовал генеральную прокуратуру, чтобы провела проверку?
А.Соломин
―
Да.
М.Ганапольский
―
Что - да?
А.Соломин
―
Да, был такой «единоросс».
М.Ганапольский
―
Его уже убили?
А.Соломин
―
Нет, его фамилия Метельский. Он сказал, чтобы правоохранительные органы этим занялись.
М.Ганапольский
―
Отлично. Достаточно.
А.Соломин
―
Он сам признал – пусть правоохранительные органы проверят.
А.Нарышкин
―
Давайте запустим голосование.
М.Ганапольский
―
Быстро запустим голосование. Собственно. У меня все. Я очень рад, с одной стороны, как Невзоров, а с другой стороны как Бабченко. Я очень рад, что такие люди есть в России, что они являют собой позор этой страны. И они как лампа - есть такие лампы на дискотеках, которые изнутри светятся, и там такой таинственный свет, плюс дым – чтобы спокойно можно было курить легкие наркотики. Так вот ровно это и делает Метельский и «Единая Россия». Слава вам.
А.Соломин
―
Я вам сейчас страшную вещь скажу. Вне зависимости от того, даже если это легальный бизнес, и они брали кучу кредитов и его мама действительно супер-бизнесмен, заработала невероятное количество денег и ничего не дает сыну - «Единая Россия» все равно - вот ярмо из этих особняков, из этих богатств тянет «Единую Россию» на дно. Поэтому мы решили спросить у слушателей - Алеша, сформулируй вопрос, потому что он тебе больше идет.
А.Нарышкин
―
Почему? В чем у тебя сложности?
А.Соломин
―
Формулировка была твоя.
А.Нарышкин
―
Должен ли депутат быть нищебродом? Видимо, по тем причинам, что нищеброд как будто бы ближе к народу и лучше понимает чаяния народа. «Да», депутат должен быть нищебродом - 101-20-11. «нет», депутат может быть состоятельным – 101-20-22.
А.Соломин
―
«Единая Россия» не партия бизнесменов «Правое дело». Она партия всего. Самое невероятное образование. И само по себе плохо, что она как бы все про всех, или все для всех. И никогда, естественно, не будет полагаться на электорат людей богатых. Поэтому ей нужно постоянно играть с левыми на левом поле, постоянно быть привлекательными общему нашему избирателю, который еле живет на прожиточный минимум.И естественно, депутат «Единой России», который владеет половиной Москвы ну, я огрубляю сейчас, но там какие-то гигантские суммы – наверное, ему будет тяжело в этой предвыборной схватке. Особенно если на него нападают люди с левого фланга. А я, безусловно, отношу людей Навального к левакам.
А.Нарышкин
―
Давайте остановим голосование. Просто я вижу, что Ганапольский уже не хочет поддерживать дискуссию, он высказался максимально. У нас 71% слушателей считают, что депутат должен быть нищебродом. И здесь, дорогие друзья, мне кажется, у вас какое-то искаженное представление о том, что такое деньги и кто эти деньги и в каких объемах может иметь.Наверное, вы считаете, что если человек вообще оказался во власти, то он должен быть без денег. То есть это не работа. Я понимаю, что когда вы слышите слово «депутат", вы себе представляете...
А.Соломин
―
А люди не понимают. Я с тобой поспорю. Люди не понимают – если это представители народа, если это народная власть если это избираемые политики, если они представляют людей, которые их избирали, то почему у них особняки и дворцы, а людей, которые их избирали, нет ничего – только долги по ипотеки и кредиты. Поэтому у людей происходит диссонанс: какие же тогда они представители народа?
М.Ганапольский
―
Соломин, ты умнеешь, Ты задаешь правильные вопросы.
А.Соломин
―
Нет, меня самого это дико бесит.
М.Ганапольский
―
Да неужели?
А.Соломин
―
Люди плохо относятся к чужому богатству, завидуют – мне это не нравится. Но мы прекрасно понимаем, что депутаты, которые работают в Госдуме – у каждого за пазухой огромное количество недвижимости.
М.Ганапольский
―
Знаешь, мы с тобой чем отличаемся? Это дало мне то, что я давно не в России. Когда ты говоришь «мы прекрасно понимаем», я ничего не хочу прекрасно понимать. Не хочу. Если мы что-то «прекрасно понимаем», то на хрена мы ведем эту передачу?Эта передача это такой эффект детской неожиданности. Мы все время в этой передаче должны удивляться – как такое может быть?
А.Соломин
―
Ну, так.
М.Ганапольский
―
Как вот эта история со ста миллионами долларов, как знаменитая история с убийством Магнитского, где 250 миллионов долларов. И так они и дожали и добили эти 250 миллионов долларов, распилили, живут и прекрасно себя чувствуют.Как люди, которые убили в Британии - Луговой, который сейчас, естественно, депутат Госдумы. Сейчас спрашивают про этих двух «солсберецких». Можно сказать: ну конечно, мы понимаем, это фсбэшники, их спрятали, а может, даже и убили.
М. Ганапольский: Я благодарен Метельскому за то, что он углубляет эту яму
Но есть хорошие журналисты, которые задают вопрос: а почему? Сколько сейчас ни стараются, этих людей не могут найти. Куда делись два гражданина России, которые занимались обычным бизнесом и просто поехали посмотреть собор в Солсбери?
Так вот. Я не желаю говорить констатационные вещи – для этого не надо вести передачу, можно говорить: ну, нам все ясно. А если ясно, так зачем мы ведем эту передачу? Мы должны постоянно удивляться и говорить: как такое может быть? И вообще я считаю, что в разговоре журналиста не может быть фразы: «ну, как все знают», или «как общеизвестно», «ну да, это наша страна».
Я не хочу видеть Россию такой, какая она сейчас есть. Вот и все.
А.Соломин
―
Поехали дальше – «Герой недели».
А.Нарышкин
―
Подводники, которые погибли в Баренцевом море – задам сразу вопрос – вы знаете, что Путин посмертно некоторым вручил звание «Героев».
А.Соломин
―
А другим – «Орден мужества».
А.Нарышкин
―
Да. Но если отойти от звания «Героя», вопрос в целом по погибшим на этой секретной подлодке, или секретном подводном аппарате. Считаете ли вы офицеров, которые там погибли, «героями»? Да – 101-20-11, нет, они не герои - 101-20-22.На самом деле много было на этой неделе сказано по этой теме, даже если брать фактуру - обсуждали, для чего создан этот аппарат, говорили о том, как Шендерович, что это такие имперские понты и погибли эти моряки ради имперских понтов. Ему по сути возражал Павел Лобков, что эти подводники все-таки «герои», они представители армии, и армия есть в каждом государстве. Но при этом армию и хороших военнослужащих нужно отличать - то, как государство засекречивает потери в Сирии, в Донбассе – надо отличать хорошую армию от «Юнармии» и прочих, может быть не слишком правильных проявлений всего этого армейского, что у нас есть.
А.Соломин
―
Но перенесем обсуждение на несколько минут. Делаем перерыв. Это программа «Ганапольское».НОВОСТИ
М.Ганапольский
―
Нарышкин, Ганапольский, Соломин со щёчками, блондин.
А.Соломин
―
Отстаньте от моих щек. Я в суд на вас подам.
А.Нарышкин
―
Вслед за Метельским. Но у нас идет голосование.
А.Соломин
―
Давайте я скажу.
А.Нарышкин
―
И это будет на полчаса.
А.Соломин
―
Я просто вижу результаты голосования – большинство не считает их героями - 70% так считают, а 31% считают их «героями».Скажу кратко – я, безусловно, без всяких оговорок, считаю этих людей героями. Потому что из той информации, которая есть, в сложившейся ситуации они повели себя героически, даже спасли гражданского, вывели его из трюма – это героический поступок.
Но как мы часто обсуждаем в этой передаче, понятие «героизм» - за любой героизм кто-то должен нести ответственность мы можем наградить этих людей посмертно званиями, но, к сожалению, звания им уже не понадобятся. Важно сделать так, чтобы этого больше не повторилось и чтобы люди всегда… в любой ситуации, выходом из которой является героический поступок, кто-то виноват. И пока не найдена ответственность, я считаю, что здесь говорить не о чем.
А.Нарышкин
―
Матвей Юрьевич загрустил.
А.Соломин
―
Вы не хотите со мной поспорить? Давайте, уничтожьте меня.
А.Нарышкин
―
Кто ты, Соломин, чтобы спорить с тобой?
А.Соломин
―
Ломайте.
М.Ганапольский
―
Ну, самое простое сейчас – сделать из себя записного «либераста» и вдруг начать Путина ругать, говорить, что они не герои.
А.Соломин
―
Почему «записного»?
М.Ганапольский
―
Скажем так. Есть постулат, который произнёс Жванецкий, и звучит он так: «Героизм одних это преступление других». Я этих людей не знал и не знаю. Говорят, и я прочитал, что это были люди в высоком воинском звании. Мне кажется, что армия, если не брать ее позорные станицы - Чехословакию, Венгрию. Афганистан, - то есть, тупое выполнение преступных приказов. Если не брать Донбасс, Крым – то армия это, наверное, такая страна, где нет этой вертикали ужаса, коррупционности. У меня такое ощущение, хотя и издалека, что там нет этого.То есть, это некий институт, который работает, выполняет приказы. Армия должна выполнять приказы. Иногда преступные. И с этим потом разбираются международные трибуналы, как с МН-17.
Я этих людей не знаю. Но, например, я прочитаю: «Для меня история гибели подводников – это удар в сердце. Мой школьный товарищ служил в АПЛ в Ведяево. В 11-м я был на К-84 в Гаджиево, ночевал на лодке, разговаривал с офицерами. Они настоящие, ими можно гордиться». То ли это написал Рустем Адагамов, то ли он цитирует политолога Александра Морозова – н знаю.
Факт тот, что кого бы я ни трогал, я бы не трогал эту историю. Это будет некорректно. Я хотел бы просто узнать две вещи. Во-первых, почему они погибли. Меня даже не интересует, что они там делали – говорят, что это разведывательная лодка, которая могла в случае чего перепилить кабель интернета – ну, каждая страна, уважающая себя, имеет такую подводную лодку. И думаю, что у американцев их сто.
Поэтому жалко людей. Скажу такую фразу - их похоронили с военными почестями и отдали им должное. Путин наградил их высокими званиями, отражающими отношение государства к этим людям, высшее отношение.
Но есть один вопрос. Ценит ли государство этих людей, которые погибли? Мы не знаем этих людей, поэтому говорить, герои это или не герои – но уж явно не преступники – очень трудно. Важнее, как относится к ним государство.
Сейчас мы видим, как государство их наградило определенными высшими наградами. Осталось только понять, оно им дало бумажки и жетончики, или нет? Потому что если бумажки и жетончики, то мы с вами не узнаем, что произошло на этой лодке и кто виноват. А если действительно страна считает их героями, то в память об этих героях будет обязательно и следственная комиссия в Совете Федерации и Госдуме, и суд, желательно открытый – боже, о чем я мечтаю? Пуст даже закрытый, но о котором нам станет известно. И товарищи, которые понесут за гибель этих людей, которых так здорово оценивает государство. Ответственность.
М. Ганапольский: Я не хочу видеть Россию такой, какая она сейчас есть
Поэтому парадокс с заключается в том, что герои они, или не герои, должно показать государство. Во имя них оно должно назвать преступников, оно должно нам объяснить, из-за чего они погибли.
А.Нарышкин
―
А почему вы считаете, что государство, говоря о секретной лодке, секретной разработке, должно обществу что-т о объяснять? У государства в принципе могут быть военные секреты? Да любые секреты? Я-то тоже за открытость, за максимальную транспарентность.
М.Ганапольский
―
Меня вполне устроит закрытое заседание следственного комитета Совета Федерации. Но я буду знать, что оно было. Поняли меня, да? То есть, я не желаю знать, кто на какую кнопку нажал. И какая пружинка не сработала. Это не то, что не моего ума дело – мне это просто неинтересно. Я лучше пойду на берег Днепра и погуляю – там хорошая погода и легкий дождик.Меня другое интересует – что внутри? Помните знаменитую сентенцию, что профессионализм государства это не умение наделать ошибок, а умение на них прореагировать. Хотел бы увидеть профессионализм государства.
И еще раз повторю – спорить со мной тут бесполезно. Герои ли они – это покажет государство, которое в их честь накажет тех, из-за кого они погибли, что еще можно добавить к моим словам? Ничего.
А.Соломин
―
Хотелось бы, чтобы еще какие-то выводы сделали. Потому что нам сообщили, что вообще-то предотвратили катастрофу планетарного масштаба. И в этом, так или иначе, мы заинтересованы все.
М.Ганапольский
―
Значит, есть виновные в том, что могла быть катастрофа планетарного масштаба. Поймите, они уже погибли, про них говорить нечего. Их наградили и похоронили. Теперь надо разбираться с виновными. Все.
А.Нарышкин
―
Пойдем дальше – «Событие недели». Тоже тема, которую нам предложил Ганапольский и мы не стали с этим спорить.Вы знаете, что накрыли банду ФСБ, которые совершили налет на банк. Были в масках, в соответствующей форме и тупо забрали наличность из этого кредитного учреждения. Кстати, забрали не так уж много – по-божески - 140 миллионов рублей. Такая сумма фигурирует в уголовном деле.
На самом деле, чтобы вы понимали, эти 10 фсбэшников это бойцы подразделений «Альфа», сотрудники банковского отдела ФСБ, один боец группы «Вымпел» - то есть серьезные ребята.
Но меня удивляет выбор Ганапольским этой темы. Ну, факт наличия банды внутри ФСБ, мне кажется, не должен уже удивлять нас. Согласитесь?
М.Ганапольский
―
Вот знакомые слова - «чего тут удивляться»? «Мы все понимаем». А можно я буду удивляться?
А.Нарышкин
―
Попробуйте. Просто мне в этой истории интересно, всегда в этих история интересно, как внутри этот механизм работает, по каким принципам он решает: вот это банда, мы ее сейчас сдаем. И общественность начинает их клевать, говорить «какие мерзкие у нас фсбэшники». Но куча, как мне представляется, может быть, даже менее порядочных людей, они продолжают в разных кабинетах с погонами придумывать какие-то хитрые схемы, подбрасывать что-то – как в деле Голунова, приходить к кому-то с обысками, отбирать бизнес.А мы с вами, получается, цепляемся за одну рядовую, банальную историю. 140 миллионов рублей взяли и вынесли из банка. Ну и что, никогда такого не было?
А.Соломин
―
История не рядовая. На мой взгляд, нам с вами следует обратить внимание на то, откуда появилась эта информация. Агентства, которые сообщали об этом – это РБК: «серди них оказались три сотрудника спецподразделения «Альфа», один сотрудник «Вымпела» и два сотрудника банковского отдела ФСБ России». Информацию подтвердил другой источник из ФСБ. На мой взгляд, - конечно, вы в первую очередь можете обвинить меня в наивности, наверное, я здесь самый наивный человек.Но здесь как раз я должен сообщить, что наивно предполагать, что источники ФСБ распространяли бы информацию, если бы им было не нужно. И если вы что-то узнали от источника ФСБ, это значит, что ФСБ хотело, чтобы вы об этом узнали. И если вы узнали о том, что в ФСБ есть шесть человек, которые воруют деньги, таким образом, ФСБ признает, что оно такие же, как и все – везде есть свои гнилые клетки.
А.Нарышкин
―
Тебе осталось сказать, что ФСБ на самом деле замечательная структура, где работают настоящие патриоты.
А.Соломин
―
Тебя заставляют в это поверить.
А.Нарышкин
―
И они действительно ведут борьбу с такими мерзавцами, с «оборотнями в погонах»
А.Соломин
―
Ты только что сам это сказал.
А.Нарышкин
―
Нет.
А.Соломин
―
Другими словами, ты только что сам это сказал.
А.Нарышкин
―
Нет.
А.Соломин
―
Я тебе говорю – тебя хотят заставить в это поверить.
А.Нарышкин
―
А Матвей что скажет?
М.Ганапольский
―
Я прочитаю того же Александра Морозова. Он мне нравится, он хорошо пишет, он умный. «Фсбэшники воруют криминальные деньги сами у себя, сами зарывают их на дачах, сами себя пытают, сами себя выдают. Как все это можно объяснить?». И он, видимо, иронизирует: «Видимо, это обострение классовой борьбы по мере продвижения к коммунизму или какая-то подобная диалектика».Я сейчас смотрю фильм – я всем его рекомендую, это британский фильм, там 5-6 сезонов «Line of Duty» называется. Это умопомрачительный фильм, который переводится по-русски «По долгу службы», рассказывает о том, как внутри полиции Британии существует подразделение, которое занимается коррумпированными полицейскими.
И, кроме того, что это абсолютно потрясающий фильм, - просто потрясающий. Вы сидите и волосы дыбом. Или остатки волос. Кроме этого он показывает, что везде они есть – везде.
Но когда ты смотришь этот фильм, ты видишь, как устроено это подразделение и как ни пытаются на него давить, что с ним ни пытаются сделать, с этими ребятами, оно выкорчевывают это дерьмо. И все заканчивается тюрьмой для этих ребят. Но опять мы все о том же. Воруют? - воруют. Это еще Салтыков-Щедрин - ну, воруют, ну да. Какие у нас есть механизмы, которые выкорчевывают это дерьмо?
М. Ганапольский: Есть один вопрос. Ценит ли государство этих людей, которые погибли?
Вот в этой истории - почему я вас попросил взять эту тему? Не для того, чтобы от вас услышать: что, это никто не знает? Да к этому мы уже 20 лет как привыкли, при Ельцине такое же было. Мы говорим о том, что страна разучилась себя чистить.
А.Соломин
―
А разве она научалась этому?
М.Ганапольский
―
Это не мой вопрос. Я не знаю, как работают спецслужбы.
А.Соломин
―
Вы говорите «разучилась».
М.Ганапольский
―
Я предполагаю, что когда-то в советские времена, в этом самом КГБ, которое душило и давило, такие вещи не происходили.
А.Соломин
―
Знаете ответ на это? Службы сами себя чистить не смогут.
М.Ганапольский
―
Мне все равно. Не позорься перед фсбэшниками.
А.Соломин
―
Вы привели в пример ФБР. Но прекрасно знаете, что случись что-то в ФБР, всегда найдется инстанция, которая будет на ФБР давить. Если у нас что-то происходит и это находится в ФСБ, то никто не будет прыгать на ФСБ. У нас нет борьбы с этим институтом.
М.Ганапольский
―
Ты опять констатируешь то, что плохо?
А.Соломин
―
Контроль друг за другом должен работать.
М.Ганапольский
―
Ты опять говоришь очевидное. Алеша, это невозможно.
А.Соломин
―
Никто сам себя не будет чистить. Свое – не пахнет.
М.Ганапольский
―
Ну да, Соломин говорит: надо, чтобы их чистили. И я говорю – надо. Только я задаю вопрос, почему этого не происходит. И этим мы с тобой отличаемся друг от друга.
А.Соломин
―
Вы говорите о механизме самоочищения. Я считаю, что это наивно.
М.Ганапольский
―
Хорошо, наивно. Извини, дорогой. Я наивняк, как говорят в Одессе. Но когда ты начинаешь говорить в эфир, что надо, чтобы все это было, они все над тобой смеются.
А.Соломин
―
Не совсем.
М.Ганапольский
―
Вспомни предыдущую тему про Метельского. Представляешь, как Метельский ржет над «Эхом Москвы», когда мы тут своими хилыми лапками шевелим и говорим: ну, это безобразие. Вот почему плохо быть журналистом в России. Потому что все мертвое, а Метельский смеется.
А.Соломин
―
Ну, дайте мне с вами поспорить.
М.Ганапольский
―
Давай. Только смотри на часы.
А.Соломин
―
Очень короткий пример – у нас действует эта система, контроля других органов. Только всех контролирует ФСБ. МВД боится ФСБ, Следственный комитет боится ФСБ.
А.Нарышкин
―
Соломин боится ФСМБ.
А.Соломин
―
Банки боятся ФСБ, бизнесмены боятся ФСБ, губернаторы с приличными и неприличными лицами боятся ФСБ. Все боятся ФСБ. А ФСБ никого не боится. О преступниках ФСБ рассказывает ФСБ. И в этом проблема.
М.Ганапольский
―
Ну, видишь, опять – они будут надо тобой смеяться. Откуда ты это знаешь? Тем не менее, они взяли и выдали своих. Откуда ты знаешь, кого они боятся или не боятся? Откуда ты вообще знаешь, кто руководит этой страной? Вот якобы Путин.
А.Соломин
―
Доподлинно – не знаю.
М.Ганапольский
―
Доподлинно не знаешь. И Путин это, и кто это вообще, и что он делает, и кто руководит страной. Ну, не надо подставляться. «Я считаю, что страной руководит ФСБ». Ты считаешь? Ну, считай. «В нашем селе считают, что страной руководит ФСБ». Мы все село. Потому что нам не дают никакой информации. И мы не знаем правды. Поэтому смешно говорить, что ты считаешь, что рулит ФСБ, которое никого не боится, что, это из-за того, что Путин из спецслужб?
А.Соломин
―
Мы еще успеем «Не в фокусе».
М.Ганапольский
―
Давайте.
А.Нарышкин
―
По-моему, очень грустная история с Минздравом и ответом, которое это ведомство получило из аппарата вице-премьера Татьяны Голиковой. Минздрав попросил у правительства рассмотреть вопрос о закупки иностранных самолётов «Фалкон». Но надо понимать, что самолёты нужны были не для того, чтобы на них перемещалась министр Скворцова, а они должны были использоваться в качестве санитарной авиации, для нужд федерального медико-биологического агентства.Но в правительстве на это сказали: а зачем вам нужен зарубежный «Фалькон», если есть замечательный «СуперДжет-100», который, как мы помним, недавно неудачно приземлился. Не знаю, как с техническим состоянием этого продукта, этого лайнера, но с репутацией у него точно не очень – мы помним огромное количество сообщений об инцидентах разного масштаба.
Грустно, что одно из объяснений того, почему «Фальконе» нельзя покупать – это как раз то, что «Сухой СуперДжет-100» является якобы полным аналогом французского самолета, а поскольку мы поддерживаем отечественного производителя, то и не нужны нам всякие зарубежные прибамбасы.
А.Соломин
―
Это полная чушь.
А.Нарышкин
―
Спасибо.
А.Соломин
―
Не то, что ты говоришь, а то, что «СуперДжет» полный аналог «Фалькона».
А.Нарышкин
―
Соломин провел расследование, наконец?
А.Соломин
―
Нет. Я просто посмотрел характеристики. И некоторые из самых важных назову. «Суперджет» среднемагистральный самолёт, дальность его полета - 3 тысячи километров «Фалькон», несмотря на свои малые размеры и то, что он «бизнесджет», его дальность 11 тысяч километров. Высота полета у «Фалькона» 15 тысяч, у «Суперджета» стандартные 12. Это означает, что «Фалькон» может летать на других высотах, это значит, что у него меньше проблем с согласованием.Еще: длина пробега. «Фалькон» взлетает с расстояние в один километр, «Суперджету» для этого нужны почти два километра. То есть. «Фалькон» может сесть почти везде.
А.Нарышкин
―
А «Суперджет» даже не в каждом аэропорту, не на каждом аэродроме.
М. Ганапольский: Герои ли они – это покажет государство, которое в их честь накажет тех, из-за кого они погибли
А.Соломин
―
В «Фалькон» помещается всего 19 человек. «Суперджет» больше. И еще одна характеристика, скорость: «Фалькон» - 900 километров в час, «Суперджет» - 830. Когда вам нужно быстро доставить ребёнка, из какого-нибудь маленького дальнего города в московский госпиталь, - например, с Дальнего Востока, - вы на «Суперджете» будете для этого лететь с тремя пересадками.Какая у вас цель? Самолёт для того, чтобы спасать людей? Тогда вам придется закрыть глаза на свой патриотизм - на самолет все равно с иностранными двигателями, - и купить «Фалькон». Не вижу здесь аналога. Абсолютно это никакой не аналог. Абсолютно.
А.Нарышкин
―
Мы не успеем задать вопрос.
М.Ганапольский
―
Знаете, ест такая черная шутка, это такое библейское или евангельское - «прах к праху», берут больных, загружают в «Суперджет», он немножко летит, а потом все заканчивается. И не надо никого лечить. Может быть цель такая?Но скажу, что изменяю свое мнение. Я ничего не знаю про самолет «Суперджет», хотя и знаю про неприятности. Но для меня абсолютна такая вещь: например, во Франции есть такое правило - там руководство, и это видно во всех французских фильмах - все руководство ездит и латает исключительно на французских машинах. Думаю, что Путину пора пересаживаться, сделать свой президентский самолет «Суперджет». И скажу, что это не такая уж сильная штука. ОН, по-моему, летает на Ту-154?
А.Соломин
―
В «Спецотряде России» есть два «Фалькона».
М.Ганапольский
―
Ну, вот так. Я читаю, что доверие с этого начинается.
А.Соломин
―
Но летает он на ИЛ-96.
М.Ганапольский
―
Это хороший самолет. У него была только одна авария. Это надежнейший самолет, грандиозный. Жаль, что их сняли с производства, потому что он не современный.Но могу сказать, что когда Путин свою тушку перенесёт в тушку «Сухого» и будет летать, думаю, что все патриоты сядут на «Суперджет», потому что любовь к Путину горы воротит. За Путина в огонь и в воду. И поэтому думаю, что с этого надо начинать. Не рассказывать, какое у нас хорошее авиастроение, а просто взять и пересесть на него.
Ну и думаю, ему поможет, если он с Кириллом все время будет летать Кирилл ему должен иконы там поставить ладан курить - для того, чтобы долететь до какой-то точки.
А.Нарышкин
―
Время.
М.Ганапольский
―
Хорошо, вот мы и поговорили. Соломин, для тебя не все потеряно. Я смотрю. От каждого раза к каждому разу…
А.Нарышкин
―
Безнадёжнее.
М.Ганапольский
―
Разум яснее. Формулировки более точные. А Нарышкину вообще не надо ничего говорить, потому что у него нет ни разума, ни формулировок.
А.Нарышкин
―
Спасибо.
М.Ганапольский
―
Поэтому если он думает, что я одного ругаю для того, чтобы другого похвалить, это твоя большая ошибка. До свидания и до встречи через неделю. Спасибо вам, ребята.