Ганапольское. Итоги без Евгения Киселева - 2019-03-03
М.Ганапольский
―
Здравствуйте, уважаемые радиослушатели. Алексей Нарышкин, Алексей Соломин в Москве, Матвей Ганапольский издалека. Это программа «Итоги недели без Евгения Киселева», Киселев сегодня будет, у него будет комментарий, как только он будет готов.
А.Соломин
―
Он уже готов.
М.Ганапольский
―
Хорошо. Рядом со мной дочь находится, потому что я хотел бы, чтобы она послушала то, что я прочитаю. Я прочитаю новость, но искренне обращаюсь к вам – вы мне можете объяснить, как такая новость может появиться? Вы готовы, чтобы я зачитал вам текст, потому что, скажу, что заграница, конечно, расслабляет, но она не может расслабить до такой степени.
А.Соломин
―
Попробуйте.
М.Ганапольский
―
Только я серьёзно, без подколок прочитаю новость и прошу, чтобы вы мне объяснили, как такое может быть.
М.Ганапольский: Я не понимаю, как делать «Скрипальские чтения» и обсуждать там не то, как эти уроды отравили людей
А.Соломин
―
То есть, не отшучиваться?
М.Ганапольский
―
Нет, серьезно. Открываю сайт «Радио Свободы» и читаю заголовок: «Профессор МГУ пригласил Петрова и Боширова на «Скрипальские чтения». Теперь читаю фрагмент новости – тут надо обратить внимание на все: «В Московском государственном университете к первой годовщине отравления Сергея и Юлии Скрипаль в британском Солсбери, пройдет научная конференция под названием «Первые Скрипальские чтения». Об этом сообщил радиостанции «Говорит Москва» профессор факультета политологии МГУ, член Научного совета при Совете Безопасности России Андрей Манойло. По словам Манойло, на конференции планируется обсудить опыт западных спецслужб в части организации информационно-психологической интервенции на территории РФ». То есть, не действия Петрова-Боширова, вот это отравление, а «опыт западных спецслужб в части организации информационно-психологической интервенции на территории РФ».И последняя цитата: «Профессор, который читает в МГУ курс «Информационные войны и операции по вмешательству во внутренние дела России» также сказал, что отправил приглашение Боширову и Петрову. У них есть физические адреса, у них есть адреса работы. При этом неясно, когда именно состоится конференция и не идет ли речь о шутке со стороны Манойло». Но если это шутка со стороны профессора МГУ, - тогда я ничего не понимаю. Ребята, вы мне можете объяснить, что это такое?
А.Соломин
―
Вас интересует что, - фейк это или не фейк? Если это сообщает ТАСС, значит, такой Манойло существует.
М.Ганапольский
―
Тогда простой вопрос – как такое может быть? К первой годовщине отравления?
А.Нарышкин
―
Это называется «хайпожоры» - человек, которого вы называете профессором Андреем Манойло, просто хочет похайпиться. О нем уже есть упоминание в «Новой газете», «Радио Свобода». «Говорит Москва». Теперь его упомянут на «Эхо Москвы», а дальше его будет упоминать «Дождь».
М.Ганапольский
―
Меня не интересует, по какой причине г-н Манойло, дай ему бог здоровья, вдруг решил это делать? Может, он сошел с ума, может, решил похайпиться?
А.Соломин
―
Вы задаете неправильный вопрос. Такое возможно.
М.Ганапольский
―
То есть, вы считаете, что в МГУ профессор МГУ может сделать к «первой годовщине отравления» «Первые Скрипалькие чтения» - такое возможно?
А.Нарышкин
―
Нет никакой проблемы. Матвей Юрьевич, вы зрелый, профессиональный и мудрый человек – давайте дождемся этих «чтений», увидим, действительно ли туда приглашены Боширов и Петров, услышим, что они скажут, если скажут, и потом сделаем вывод.
М.Ганапольский
―
А такое чтение должно пройти, или его должны вышвырнуть из университета до того, как пройдет эта конференция? Вообще МГУ это МГУ, или какая-то контора?
А.Нарышкин
―
Чем заявление Манойло отличается от заявления человека в Фейсбуке, который пишет «все, надо покончить с Путиным навсегда» - мы же это не обсуждаем, а тут потратили 7 минут.
М.Ганапольский
―
Ты что, не понимаешь?
А.Нарышкин
―
Абсолютно не понимаю. Зачем цепляться за какого-то человека?
А.Соломин
―
Объясню.
М.Ганапольский
―
Не надо мне объяснять.
А.Соломин
―
Я ему объясню, не вам.
М.Ганапольский
―
Я спрашиваю – как может быть в МГУ, самом главном вузе страны.
А.Соломин
―
Объясню – Садовничий должен все это дело прекратить, человека уволить или оштрафовать, а чтения отменить.
М.Ганапольский
―
Не знаю, что они должны делать. Я спрашиваю, может ли быть такое в МГУ, в главном университете РФ?
А.Соломин
―
А, вопрос насколько это соответствует главному университету страны? Мне кажется, что не соответствует. Но даже если эта история там пройдет, то Ломоносова это не очернит. Это очернит конкретного человека, который придумал это, и да, и на Садовничего падет тень. Тоже верно, спора нет.
М.Ганапольский
―
Для меня это очень серьёзно. Вчера у меня был долгий разговор с одним молодым человеком, который хочет поступать на политологию в МГУ, человек либеральных взглядов, приятель моей дочери, живет в Москве, ходит на митинги. Сам он из одного сибирского городка и хочет в Москву, говорит, что это его мечта, он хочет туда поступить, потому что это лучший университет. Вот я попрошу дочь, чтобы она ему это передала, и чтобы он знал, куда хочет поступать.А вообще, Алеша Нарышкин, хочу тебе сказать – я не живу в России, поэтому я это воспринимаю очень остро. Понимаю, что на любой «мудизм» российской жизни, в том числе, получается, и МГУшной, судя по сообщениям серьезным информационных агентств, можно сказать: Ну что, ты такой неопытный, не понимаешь, что у нас может быть такое?» - отвечаю: Да. Не понимаю.
Я не понимаю, как к «первой годовщине отравления» делать «первые Скрипальские чтения» и обсуждать на них не то, как эти уроды отравили людей, а сегодня было сообщение, что сын этой погибшей английской нищенки пишет письмо Путину с просьбой выдать Петрова и Боширова.
А.Нарышкин
―
Но вас же не корежило, когда Петров и Боширов давали интервью Маргарите Симоньян?
М.Ганапольский
―
Ты откуда знаешь? Ты меня видел, корежило меня, или нет? Все, я свое сказал.
А.Нарышкин
―
Вы также остро воспринимаете сообщения, что Прохор Шаляпин читает погоду на канале НТВ? По значимости одинаковые события.
М.Ганапольский
―
Какой Прохор Шаляпин?
М.Ганапольский
―
Какой Андрей Манойло? Вы знали этого человека дальше.
А.Соломин
―
Уже сейчас не знаю, куда мы пробрались.
М.Ганапольский
―
Итак, начинаем программы «Событие недели».
А.Нарышкин
―
Слава богу.
А.Соломин
―
В рамках «События недели» сначала мы предоставим слово Евгению Киселеву, потому что на этой неделе стало известно о смерти Игоря Малашенко, а Евгений Киселев был одним из ближайших друзей Малашенко, с ним вместе они делали классическое НТВ. Предлагаю начать нашу передачу с реплики Евгения Киселева.
М.Ганапольский: Я счастлив, что там будут соревнования, что угроханы сумасшедшие деньги. Только вопрос: а потом?
Е.Киселев
―
О мертвых – или хорошо, или ничего, кроме правды.Добровольный уход из жизни Игоря Малашенко, с которым я был близко знаком без малого 30 лет, стал для меня большим потрясением. Несмотря на то, что мы несколько раз встречались в Киеве незадолго до его смерти, в конце прошлого года, и я видел, что Игорь – в плохом состоянии. Хоть я и не врач, но мне показалось, что у него тяжелая депрессия. Не в том смысле, в котором мы часто употребляем это слово, как синоним хандры, уныния, плохого настроения, а в медицинском смысле – серьезной болезни. Я еще долго буду думать об этой человеческой трагедии, искать ответ, почему это случилось, и только ли болезнь была тому причиной.
Но пока хочу среагировать на два мнения, прозвучавшие в связи со смертью Малашенко. Во-первых, про его несостоявшееся назначение главой администрации Ельцина. Я напомню, что летом 1996 года Борис Ельцин, вскоре после переизбрания на второй президентский срок, первым предложил именно Игорю Малашенко, одному из руководителей своего предвыборного штаба, возглавить свою администрацию.
Именно Малашенко, а не Анатолию Чубайсу, который в итоге занял эту должность – после того, как Игорь отказался. Почему Ельцин — зная, что ему предстоит сложная, с непредсказуемым исходом, операция на сердце, отлично понимая, что должность главы президентской администрации едва ли не вторая по значению в стране – предложил этот пост именно Малашенко? Может быть, потому, что почувствовал в нем масштаб личности, оценил огромную эрудицию, незаурядные способности руководителя? Мы едва ли когда-нибудь узнаем ответ на этот вопрос.
Почему Малашенко отказался, я примерно представляю — с его слов. Он был совсем молод – чуть за сорок, у него были тогда другие жизненные планы, и личные, и карьерные, ему не хотелось возвращаться на государственную службу, которой он успел отведать, в том числе работая под конец перестройки в аппарате Горбачева. Его просто пугала перспектива взвалить на себя эту огромную ответственность, как он признался мне в одном разговоре незадолго до смерти.
Малашенко был очень сложным человеком. С ним было очень тяжело строить отношения. Он, случалось, вел себя высокомерно, высказывался безапелляционно. Мог грубо ошибаться порой и долго не признавать этого, мог тебя обидеть, в том числе несправедливо, незаслуженно. Однажды, когда он уже жил в добровольной эмиграции, мы с ним разругались в пух и прах, и потом несколько лет не виделись и не общались. Потом опять сдружились. Под конец жизни он стал мягче и человечнее. Стал признавать свои ошибки. Вот и про ту историю со своим отказом от предложения Ельцина много лет упрямо говорил, что поступил тогда верно. Но, опять-таки, незадолго до смерти сказал мне — при свидетелях: «Это была самая тяжелая ошибка в моей жизни».
История не знает сослагательного наклонения. К примеру, искренне уважаемый мною Владимир Милов прав, когда он пишет у себя в Фейсбуке, что высказанные многими, в том числе и вашим покорным слугой, предположение, что страна могла бы пойти совсем другим путем, не соверши тогда Малашенко эту ошибку, открыло врата в традиционный для России жанр «если бы да кабы».
Но тут же сам ударяется в ту же самую ересь: «Я как раз думаю, что ничего особого не было, — пишет Владимир Станиславович, — были бы очередные издания олигархических кабинетов министров и такая вечная расторговка. Поэтому не думаю, что это тот сюжет, который мог бы что-то радикально изменить – ну разве что в худшую сторону».
Я не знаю, был ли Владимир Милов знаком с покойным Малашенко, боюсь, что если и да, то только шапочно. Мне же кажется, что Малашенко стал бы готовить почву для еще более радикальных и последовательных институциональных реформ, чем те, которые проводились Чубайсом сначала на посту главы администрации президента, а потом – первого вице-премьера в так называем «правительстве реформаторов».
Малашенко был системным, последовательным либералом и западником. Он считал, что совершенно не нужно изобретать велосипед, если существуют опробованные, эффективные модели организации жизни и производства, что на уровне одной телекомпании, что на уровне целой страны, которые давно опробованы и в Европе, и в Америке, и надо смело их внедрять, без всякой оглядки на якобы «российскую специфику».
Он удивительно быстро учился. Придя на государственное еще телевидение в конце 91 года, — еще СССР существовал, — Малашенко очень скоро стал отдавать себе отчет в том, как оно было устроено и как работал там механизм превращения государственных денег в частные, через всевозможные карманные продюсерские фирмы и студии, фактически принадлежавшие некоторым останкинским руководителям.
Когда Малашенко пригласили возглавить НТВ, он мог и НТВ создать по этим лекалам, наладить распил денег, которые вкладывал в канал собственник, обогатиться и отвалить куда-нибудь. Однако же он сделал совершенно другую компанию, одной из важных составляющих успеха которой была ее абсолютно правильная, устроенная по международным стандартам экономическая модель, заточенная на прозрачность, эффективность, конкуренцию.
А что касается «олигархических кабинетов министров», расскажу такую историю – опять-таки, со слов Малашенко. Дело было весной 1998 года. Тогда в Кремле стали искать нового премьер-министра на замену Виктору Черномырдину. Стратегический план состоял в том, что начать продвигать главу правительства на роль преемника Ельцина, Черномырдин на эту роль не годился – социологи однозначно говорили: его президентом не изберут, нужен другой кандидат. Советникам Ельцина – а Малашенко, несмотря на отказ возглавить администрацию, оставался в этом кругу и участвовал во многих совещаниях в Кремле – была поставлена задача подумать над кандидатурами. Ни имя Путина, ни другие имена, которые впоследствии попали в шорт-лист потенциальных преемников (Степашин, Аксененко, Бордюжа), тогда не рассматривались, фантазия участников мозговых штурмов вращалась вокруг других персон, но без особых результатов.
И вот в один прекрасный день Валентин Юмашев, который к тому времени сменил Чубайса на том самом посту главы кремлевской администрации, вдруг сказал: «Послушайте, что мы голову ломаем? Вот же среди нас готовый премьер-министр!» — и показал на Игоря. Самому Малашенко показалось тогда, что Юмашев шутит. Но присутствовавший там же Борис Березовский подхватил эту идею очень радостно, что Малашенко вывело из себя – он посчитал, что это провокация. И тогда среагировал весьма резко, даже немного корил себя потом за эту несдержанность: «Борис, ты напрасно радуешься. Потому что если бы я действительно стал премьер-министром, то я бы тебя первого заставил убраться вон из страны. Потому что с олигархическими делами надо заканчивать».
Я ни на секунду не сомневаюсь, что так оно и было – и это ответ на вопрос, допустил бы Малашенко, будь на то его воля, формирования «олигархических кабинетов». Впрочем, возможно, он еще и потому отказался от предложения Ельцина, что понимал – есть вещи, которые он не в силах будет изменить даже на самой высокой должности.
И второе. Есть люди, которые упрямо повторяют, что все нынешнее зло в России – из-за «казуса 1996 года», из-за таких, как Малашенко, которые не позволили Зюганову победить на президентских выборах, хотя лидер российских коммунистов был тогда якобы не страшнее польского Квасьневского. Зная немного лично и Зюганова, и Квасьневского, осмелюсь утверждать: это не так. Зюганов и особенно некоторые другие лидеры российских коммунистов, озлобленные, жаждущие реванша (всего пять лет прошло, как компартия власть потеряла), готовые к репрессиям против своих политических противников и даже к большой крови, были в тысячу раз страшнее и опаснее лидера польских левых. Это был совсем не нынешний Зюганов, который привык к весьма комфортной и ни к чему особенно не обязывающей роли лидера декоративной левой оппозиции, к которой, к тому же, прилагается множество всяческих благ, привилегий и прочих замечательных возможностей.
Но память у нас короткая. Увы. Процитирую Малашенко: «Я предпочитал избрать труп Ельцина, чем живого Зюганова» — и от себя добавлю: я тоже. И до сих пор ничуть об этом не жалею.
А.Соломин
―
Это был Евгений Киселев, думаю, здесь ничего не надо добавлять. Хочу только высказать слова соболезнования близким и родным Игоря Малашенко.
М.Ганапольский: Россия перестала быть посредником. Россия ушла с этих рынков переговоров, с рынков авторитетов
А.Нарышкин
―
Если вы открывали социальные сети, могли обнаружить, что идет бурная дискуссия по поводу целесообразности трат 80 миллиардов рублей на Универсиаду, которая идет в эти дни в Красноярске. Это меньше, чем потратили на Сочи, на игры в Казани в 2013 году. Тем не мене, с одной стороны, критики государства говорят, что можно было бы раздать деньги больным, накормить детей, построить жилье, а сторонники президента говорят, что это тоже инвестиции в спорт. В будущие поколения - Универсиада это студенческие игры. Вопрос для вас – жалко ли вам государственных денег на статусные спортивные мероприятия? Если жалко - 101-20-11, не жалко, надо тратить - 101-20-22
М.Ганапольский
―
Прошу вас не смеяться над серьёзными инвестициями в российский спорт.
А.Нарышкин
―
Никогда мы не были так серьёзны, как сегодня с этой темой.
А.Соломин
―
Мне не жалко. Вот я сейчас ляпнул, и надо, наверное, надо отвечать за свои слова.
А.Нарышкин
―
Конечно. Ты живешь в Москве, получаешь хорошую зарплату - тебе не жалко государственных денег. А кто-то получает 20 тысяч рублей в месяц.
А.Соломин
―
Я против того, чтобы государственные деньги раздавали людям. Потому что тогда эти деньги сгорят.
А.Нарышкин
―
Помнишь, Валуев говорил «прожрут»?
А.Соломин
―
Это немного разные вещи. Вы будете есть столько же, так же, в том же качестве, просто за гораздо более высокие цены – если просто раздать деньги. А статусные спортивные мероприятия это не да, не очень уникальное, не очень смекалистый способ попытаться приподнять рост экономики. Потому что строительные компании получают крупные заказы, появляются торговые инициативы, то есть, экономика немножко приподнимается с того пути, в который отправилась несколько лет назад.
М.Ганапольский
―
Боже мой, что я слышу?
А.Соломин
―
Да, это так работает.
М.Ганапольский
―
Ну да, если бы оно так работало. Боже мой, что ты такое говоришь? Вы решили меня сегодня доконать?
А.Соломин
―
Посмотрите статистику. Посмотрите, что сделал этот копеечный экономический рост в стране. И стройки в том числе.
М.Ганапольский
―
Я рад за тебя.
А.Соломин
―
Это тот способ влиять на рост российской экономики, который известен российским властям. Вот они этим способом и пользуются. Здесь нет ничего удивительного.
М.Ганапольский
―
О, Боже, спасите меня.
А.Соломин
―
Можно это сделать эффективнее? Можно. Придумать не могут.
М.Ганапольский
―
Ну, ладно. Пару слов скажу по этому поводу. Во-первых, посмотрите в ЮТьюбе, там полно замечательных роликов, как обманывают граждан и приукрашают.
А.Нарышкин
―
Вы про что, про снег, который свозят, про «Потемкинские деревни? – так это наша традиция.
М.Ганапольский
―
Меня не интересует традиция – это твоя традиция, не моя.
А.Нарышкин
―
Поспорю: - наша.
М.Ганапольский
―
Вы затронули серьёзнейший вопрос. И говорите какое-то безумие про подъем. Какой подъем? При чем тут подъем? Когда делали Олимпиаду в Сочи, что обещали? Обещали – а я напомню, - это 50 миллиардов долларов, космические, невероятные деньги, если добавить еще 20 миллиардов, и это уже ежегодная трата на российскую военную программу.Нам говорили о подъеме региона, о том, что это вклады на века в инфраструктуру – помните, что говорилось? И это должно было двинуть вперед какие-то инвестиции. Которые создадут рабочие места на века вперед, чем закончилось? Вы знаете.
А.Нарышкин
―
А чем закончилось?
М.Ганапольский
―
Не знаете? Поинтересуйтесь.
А.Нарышкин
―
Но в Сочи стоят эти объекты и туда едут туристы.
М.Ганапольский
―
Конечно, туристы. Но к инвестициям это не имеет никакого отношения. Построили мост на остров Русский. «Это должно было сделать инвестиции» - где инвестиции? Нет. Сейчас вбухивают почему-то – я понимаю, что российские города нужно развивать. Только что это даст этому региону?
М.Ганапольский: Я Путина поздравляю. Теперь только ДНР, ЛНР, Абхазия, Южная Осетия – такой уровень
А.Соломин
―
Давайте через пять минут договорим, хорошо?
М.Ганапольский
―
Да, договорю обязательно, чтобы не слушать тут фигню, которой вы меня кормите.
А.Соломин
―
Хорошо. Прервемся на пять минут.НОВОСТИ
М.Ганапольский
―
Продолжаем. Те же, и та же тема. Знаете, я взбесился, но пока была пауза, я походил по квартире.
А.Нарышкин
―
30 отжиманий, и простили нас?
М.Ганапольский
―
30 отжиманий. И подумал, что мне надо объяснить вам на примере, как это правильно делается. Можно пример?
А.Нарышкин
―
С радостью, пожалуйста.
М.Ганапольский
―
Я в очень хороших отношениях, дружу с министром инфраструктуры Украины Омельяном. Это молодой чиновник, очень динамичный, ответственен за авиацию, железную дорогу, дороги, и так далее. Периодически он приходит в эфир, рассказывает об успехах, неудачах, и так далее. И в беседе с ним я спрашиваю - а вы знаете, что я очень люблю ездить в Львов, где не очень хорошая дорога. Спрашиваю: Вы не могли бы бросить деньги на дорогу Киев-Львов? И он мне говорит, - а он сам львовянин: «Я понимаю ваши чувства, но когда в инфраструктурный проект вкладываются сумасшедшие деньги, это делается для того, чтобы проект эти деньги отбивал». Спрашиваю: «Что вы имеете в виду?». Он: «Мы сейчас будем строить самый дорогой проект, договорились с поляками, поляки будут строить из порта Гданьска до украинской границы, а мы от этого места до Одессы. Потому что лучше отбивается то, когда приходят контейнеры в Одессу или в Гданьск, перегружаются на машины. Таким образом, деньги МВФ у нас через 15-2- лет отобьются».И это отвечает на вопрос этого спортивного соревнования. В чем логика российских чиновников? Какой регион у нас не развит? - вот этот, делаем там, пусть народу будет хорошо. И огромные, сумасшедшие деньги вбиваются туда. И никогда не отобьются.
Это не случайно делали в Сочи. В Сочи была надежда, что это будет работать, что там будут бесконечные спортивные соревнования, что туда будет приезжать миллиард туристов, ничего не получилось. А теперь и подавно, потому что санкции-шманции - это вообще другой вопрос.
Но почему там это инфраструктурное безумие, в то время как - знаете, есть такое выражение «закапывание денег» - да, радость будет. И я счастлив, чтобы Осин на меня не обиделся. Я счастлив, что там будут эти спортивные соревнования, счастлив, что угроханы эти сумасшедшие деньги – пусть порадуются жители этого города. Только у меня вопрос: а потом? То есть, мы эти деньги просто отрезаем, говорим – все, мы их закопали. Да, у нас там есть здания. Но это все. Это анти-экономика, это тупая пропаганда, и все.
А.Соломин
―
Только напомню, что у России и Украины есть некоторая разница. Украина не может себе позволить таким образом тратить деньги, потому что это деньги МВФ, они попадают под жесткие условия.
М.Ганапольский
―
Но это ваши деньги, делайте, что хотите. Просто поговорите хотя бы с Алексашенко, с прекрасным, здравомыслящим человеком. Пусть он вам расскажет.
А.Соломин
―
Я только не понимаю, почему вы мне приписали взгляды о том, что это самый верный путь, по которому идет весь российский коммунизм. Я вам сказал, почему они это делают.
М.Ганапольский
―
Все, я ошибся. Я тебе ничего не приписываю, ты замечательный.
А.Нарышкин
―
Итоги голосования: 91% слушателей говорят, что им жалко тратить государственные деньги на статусные спортивные мероприятия и только 9 % щедры в этом смысле.
М.Ганапольский
―
Ах, как непатриотично. Вот, куда общество катится.
А.Нарышкин
―
Еще одно событие на этой неделе – мировые СМИ следили внимательно за саммитом Трампа и Ким Чен Ына в Ханое, досрочном его завершении, и итоги описывали в драматичных тонах. Двусторонние переговоры прошли уже второй раз, ждали подписание некоего соглашения. Которое бы окончательно разрядило обстановку на полуострове, но никаких документов не было подписано.И, тем не менее, несмотря на такие легкие панические настроения у обозревателей и журналистов, переговоры все равно будут продолжаться - и об этом говорят серьезные аналитики, которые давно занимаются корейской проблематикой. Потому что переговоры дальнейшие выгодны и Северной Корее - потому что если не будет переговоров, то «ястребы» в Вашингтоне быстро продавят идею упреждающего удара по Пхеньяну, и тогда понятно, чем закончится. И важны переговоры и для Трампа, потому что у него это решение корейской проблемы и мир на Корейском полуострове это один из пунктов предвыборной его программы - он обещал с этим справиться. Поэтому, пройдет некоторое время и будет уже третий саммит.
А.Соломин
―
А у наших слушателей мы спросим, не относятся ли они к этому как к самопиару: внимание Трампа к Северной Корее это лишь самопиар - 101-20-11, либо это реальная попытка разоружения - 101-20-22.У меня мнение короткое – даже если это самопиар, но если он приведет хоть к какой-то возможности разоружения, то это хорошо. Пусть люди пиарятся на хороших поступках.
М.Ганапольский: Немцова убили, а он как Ленин - «жив». Люди не соглашаются вычеркнуть его из живых
М.Ганапольский
―
Пусть Нарышкин скажет.
А.Нарышкин
―
А Нарышкин уже сказал.
А.Соломин
―
Скажи, кинь сапогом в Дональда Трампа.
А.Нарышкин
―
Я в тебя сапогом кину. Нельзя отвечать на наш вопрос и выбирать два варианта – либо пиар, либо окончание войны.
М.Ганапольский
―
Но это один из наших лучших вопросов. Мы не любит результат 100:0. А тут, с одной стороны, самопиар, а с другой – действительно попытка решить проблему с Кимом. Другое дело, что наши слушатели пытаются определить, чего тут больше. Н о даже если будет 50 на 50, мы поставили правильный вопрос.Другое дело, что мы там не видим Россию. Вот этот эскапизм Российский, полная потеря авторитета, какое-то странное – ну, пусть политологи по этому поводу говорят, но дело в том, что Россия перестала быть посредником. А мы помним, что раздел Кореи, собственно, произошёл из-за Корейской войны, где север поддерживал СССР. И теперь, как видим, что Ким с Америкой решает вопрос, а не с Россией. Это такая очень тревожная история. И тут, конечно, никто Путину вопросов задавать не будет, но он может себе поставить галочку, что с точки зрения одного из главных дел, которым занимается президент по конституции – это внешняя политика. И здесь я уже не знаю, это уже дно какое-то, когда в последнюю очередь…
Ну, мы знаем, сейчас то ли Россия предлагает, то ли Венесуэла предлагает, - я видел разные источники – чтобы по Венесуэльскому кризису Россия была бы посредником. Но вот это и все, пожалуй. То есть, Россия ушла с этих рынков переговоров, с рынков авторитетов.
А.Соломин
―
Там не только в этом дело. Было объявлено о том, что в Россию приезжают венесуэльские чиновники, чуть ли не вице-президент.
М.Ганапольский
―
Ну, так из Абхазии и Южной Осетии тоже приезжают.
А.Соломин
―
И из Украины.
М.Ганапольский
―
Была конференция, в которой принимал участие Сурков, где сидели представители ДНР и ЛНР. Но если это апофеоз, если это главное приобретение, достижение нынешней внешней российской политики 2018 года с точки зрения не угроза ракеты «Циркон», а стоки зрения авторитета в международных делах, то я Путина поздравляю – он это уничтожил целиком и полностью. Теперь только ДНР, ЛНР, Абхазия. Южная Осетия и Приднестровье – вот такой уровень. Ну и еще всякие Мадуро, которые в Россию переводят из-за границы штабы своих нефтяных компаний. Ну, хорошая история.
А.Соломин
―
Получилось примерно так, как вы и сказали: 37% наших слушателей считают внимание Трампа к Северной Корее самопиаром, и 63% слушателей сказали, что это реальная политика, попытка разоружения.
М.Ганапольский
―
Хороший вопрос. Мы нормально сработали. Идем дальше – «Герой недели».
А.Соломин
―
Обычно мы не делаем «героями» людей, которые умерли, потому что сама смерть не может сделать из человека героя, наверное – ну, если это не смерть на поле брани, героическая смерть. Тем не менее, на этой неделе «герой» Борис Немцов. Потому что, несмотря на огромное количество времени, которое прошло с момента убийства, он остается жив, люди приходят и на акции памяти с требованием найти заказчиков, люди приходят в день убийства к месту убийства и возлагают цветы, люди продолжают добиваться искать правды от имени Немцова. Поэтому этот человек жив для всех этих многочисленных сторонников Немцова, либо даже не сторонников, но людей, которым он по какой-то причине симпатичен.Матвей, вы хотели сделать «Героем» Бориса Немцова.
М.Ганапольский
―
Да, это была моя идея. И я это объясню одним предложением. Смотрите: Немцова убили, а он как Ленин - «жив», «жив в наших сердцах». Это такая странная история, это говорит о его персоне, о такой харизме, которой - можете меня поправить, но я считаю, что такой харизмой не обладает никто из оппозиции, даже г-н Навальный, который много сейчас делает на оппозиционном фронте. Вот такая странная весомость человека. Которого убили, а люди не соглашаются вычеркнуть его из живых.Причем, в чем парадокс? – он ведь не сформулировал какой-то религии, не написал какие-то «дацзыбао», не написал какую-то книгу, например, «Как победить Путина». Мы знаем, что у него есть серия книг «Путин и…» - но там описывают преступления, как он считает, Путина, - как он считал. Но он не написал какого-то Евангелия. Он просто жил, ходил, выпивал, приходил, уходил, говорил какие-то слова, а потом его убили.
И оказалось, что этот человек без всяких книг что-то такое сделал в головах россиян и продолжает делать, что они ходят и делают мемориал ему, и 10 тысяч человек приходит. И власть вынуждена - вы помните, что я в прошлый раз говорил, что больше всего меня в этом шествии поразило не то, что там 10-11 тысяч человек, а то, что власть не месила.
Это не потому, что она испугалась памяти Немцова. Дело не в этом. Вот везде месила, а здесь не месила. И вышли люди. Понимаете, это становится уже каким-то мифом, правилом, модой. Это удивительная вещь. Никто в российской политике – вы не назовете мне ни одного человека, который занимает такое исключительное место. Ну, вот были тов. Ленин, тов. Сталин – и Немцов. Потому что ни Горбачев и не Путин.
Человек, который окружен мифом и живет, простите за пафос, в наших сердцах. Вот такая вот история. Вот, почему он для меня герой.
А.Соломин
―
Переходим к следующей теме – «Редиска недели».
А.Нарышкин
―
Обсуждают и клеймят Марию Баронову, активистку довольно известную, бывшую фигурантку «Болотного дела», которая на самом деле даже чуть ли не «присела» в свое время. Обсуждают ее переход на работу к Маргарите Симоньян на канал «Раша Тудей» - она будет заниматься благотворительным протестом, у нее будет должность шеф-редактора. Сама Баронова говорит, что эта должность журналиста.Анализируют путь, который Баронова проделала в довольно короткий промежуток времени – она была на акциях против Путина в 12-м году, потому баллотировалась в Госдуму от Ходорковского два года назад, а теперь пришла в то СМИ, которое считается самым главным пропагандистским СМИ в нашей стране, причем, с мировым именем.
Несмотря на то, что у нас Баронова «редиска», и я с ней лично не знаком, у меня не поворачивается язык говорить какие-то гадости, хотя гадостей говорят сейчас про нее много. Говорят, что она – ну, скажем так – как у нас Путин говорил? – «с пониженной социальной ответственность» в смысле своих политических пристрастий, что она может так лихо, довольно быстро переобуваться.
Нет, слушайте, Мария Баронова из комментариев, которые она давала, нигде не сказала, что она становится автоматически пропагандистом. На канале «Раша Тудей» есть люди, которым наверняка выдают зарплату, которые работают в столовой и кормят этих самых пропагандистов. Мы не знаем, чем будет заниматься Баронова, может, она действительно будет заниматься каким-то проектом.
Отдельная история, что благотворительностью занимается структура, у которой миллиардные бюджеты и, как я понимаю, на этот проект будут привлекаться какие-то новые деньги для наших соотечественников. Может быть, здесь можно что-то обсуждать.
А что касается конкурентно Бароновой, не вижу никакой проблемы. Она говорит, что занималась в последние годы правозащитой в «Открытой России» Ходорковского, правозащитой будет заниматься и сейчас. Ну, нашла более удобный для себя способ реализации. Тем более – как она говорила в интервью «Медузе», если вас это интересует – кстати, почитайте, оно довольно небольшое, но толковое. Она говорит, что Ходорковского как человека, которому она доверяет и уважает, она его поставила в известность о том, что решила продолжать свою карьеру таким образом.
У меня лично нет претензий и желаю ей удачи, хотя лично мы знакомы не были.
М.Ганапольский: Из перехода Бароновой Ходорковскому нужно сделать выводы. Получается, что он локален, местечков
А.Соломин
―
Я читал некоторые комментарии с небольшой злостью, видел, как полощут Баронову. Думаю, что они глубоко неправы – помимо того, что негодяи – я имею в виду людей, клеймящих Баронову. Во-первых, она не изменяла своим политическим взглядам, она последовательно выражает свою позицию и в отношении Крыма и в отношении Путина. И она работала у Ходоровского с этой политической позицией, шла на выборы с этой политической позицией, о ней открыто говорила, никогда не виляла – в принципе, здесь нет ничего такого.Про RТ я говорить не буду, чтобы не тратить время – у людей разное к ним отношение. Я не считаю их пропагандистами – это совершенно не одно и то же, что и шоу Киселева и Соловьева. Просто можно потратить время на уточнение этих границ – не хочу этого делать.
Хочу напомнить, что комментаторы, клеймящие Баронову, почему-то все время хотят, чтобы люди с хорошими, интересными идеями и лицами, нигде не работали. Видимо, жизнь просто так протекает. И людям не нужны деньги, не нужно растить свою семью, помогать своим близким. Почему-то «не иди, и все». Потому что это RТ, потому что это Путин, Кремль. Сиди дома, и голодай, умирай от голода.
М.Ганапольский
―
Остапа несло?
А.Соломин
―
Да просто отвратительно. Люди абсолютные лицемеры, которые накинулись на Баронову.
М.Ганапольский
―
Прекрасно. А что, альтернатива либо RТ, либо голодать? Не совсем понял. Я Баронову вообще не знаю и хотел бы сказать вообще по другому адресу – ну, она пошла туда, и пошла. Естественно, были риски – вот она огребла по полной программе. Не знаю, справедливо это. Или не справедливо, это не мое дело. Она знала, на что шла, и это вполне понятно.Хочу сказать другое. По всей видимости, это недоработка уважаемого г-на Ходорковского, которого я видел один раз в жизни в Киеве – наверное. Потому что вот она хочет реализовывать благотворительные проекты. Почему она не могла организовывать эти проекты, работая у Ходорковского?
Можно сказать, что конечно, там больше возможностей, там больше денег. Но простите, - деньги выделяются на эфиры. А благотворительность это значит, что ты собираешь деньги, правда? Или деньги идут нецелевым образом.
А.Нарышкин
―
Значит, таков авторитет Ходорковского.
А.Соломин
―
Или ты собираешь деньги, пользуясь инфраструктурой огромного телеканала. Это немножко разное.
М.Ганапольский
―
Ты абсолютно прав, в кои веки я соглашаюсь с тобой. Просто говорю, что, по всей видимости, из этого перехода г-ну Ходорковскому нужно сделать какие-то выводы. Получается, что он локален, местечков и ничего большого и принципиального – а ведь люди растут. И это обозначает, что Баронова выросла. И она свои взрослые фантазии, отнюдь не эротические, может реализовать на каком-то большом поле. И поле оказалось такое, перпендикулярное, на 180 градусов - вот эта «Раша Тудей».Я бы, сточки зрения политической, обратил бы на это внимание. Потому что у нас уже есть одна структура, которая живет на одной ноге - это ФБК Навального. Они собирают деньги, но не могут сделать какой-то безумный проект, потому что люди все-таки боятся. А Ходорковский в принципе человек международный и он вполне мог как-то провести какую-то международную кампанию и собирать какие-то деньги, ну, не знаю, что сделано – то сделано.
А.Соломин
―
Перейдем к следующей рубрике – «Не в фокусе». Так невзначай получилось, что, судя по всему, исходя из тех данных, которые у нас есть и статей в СМИ, которые мы читали, Дмитрий Киселев вышеупомянутый, сдал своего племянника в руки Мюнхенского правосудия. Потому что после интервью Юрию Дудю, в котором Киселев рассказывал, в том числе, некоторые подробности своего племянника. Сергея Киселева, который собирался ехать воевать за Донбасс. Так вот Сергея Киселева приговорили к тюремному сроку за подготовку к боям в Донбассе в Мюнхене. Именно после этого интервью. Некрасиво. Нехорошо.
М.Ганапольский
―
Я писал по этому поводу комментарий. Знаете, не хочется говорить про человека, которому сейчас дали срок, и он будет там в колонии. Знаете, наверное, Сергей Киселев получил то, что он должен был, его осудили за то, что он там собирался сделать.Но тут другое. Парадоксально, что Дмитрий Киселев на центральном канале размахивает руками и говорит про ядерный пепел, про проект «Циркон», который уничтожит центры принятия решений и естественно, про Донбасс. А в это время сажают его родственника. Это как в той поговорке «либо трусы надень, либо крестик сними». Поэтому, наверное, как-то надо Киселеву что-то выбрать. Потому что кто-то накосячил – либо Киселев в своей пропаганде, либо его брат двоюродный. Потому что получается, что то, что он делает, противоречит Уголовному кодексу. Как такая сшибка может существовать? Мне это непонятно. Нужно как-то на чем-то остановиться. И это вопрос, прежде всего, для Киселева.
А.Нарышкин
―
Будем завершаться.
М.Ганапольский
―
Все, спасибо вам огромное. Встречаемся через неделю. Соломин, Нарышкин. Ганапольский. Спасибо, что были с нами.
А.Соломин
―
А я напомню слушателям, что если вы пропустили эту программу или поздно к ней подключились, обязательно послушайте на канале «Эха» в ЮТьюбе, эту программу в видеоверсии, пишите комментарии. Спасибо.