Ганапольское. Итоги без Евгения Киселева - 2015-05-10
М.Ганапольский
―
По итогам встречи с Ангелой Меркель президент России сказал, что поддерживает мнение главы Минкульта Владимира Мединского, то есть президент России поддерживает мнение министра культуры. В чем? Оказывается, в том, что пакт Молотова-Риббентропа был необходим для обеспечения безопасности СССР. При этом Путин подчеркнул, что после подписания соответствующего Мюнхенского соглашения сама Польша предприняла действия, направленные на аннексию чешской территории. «Таким образом, - резюмировал президент России, - после пакта Молотова-Риббентропа и раздела Польши она сама оказалась жертвой той политики, которую пыталась проводить в Европе». Это очень важное заявления российского президента. Оно много говорит о том, как он видит сталинское политическое наследие, как видит те договоры прошлого, которые уже тысячу раз были осуждены как преступные, в том числе, в самой Российской Федерации.Однако главное тут не в прошлом. Фраза Путина: «Это история, опрокинутая в сегодняшний день». Конечно, это сказано в первую очередь в оправдание аннексии Крыма, типа: «Мы его взяли ради обеспечения безопасности России» - и точка. Ради обеспечения безопасности. Конечно, президент имеет право говорить, что хочет, однако, я думаю, на этот тезис «Пойду на все» - так, в общем, расшифровывается этот тезис – явно обратят внимание лидеры соседних стран и Европы вообще. Вообще-то, честно скажу, это самая крутая фраза, которую я слышал от Путина после признания, что в Крыму были российские войска. А если уж так говорить, по гамбургскому счету, то это, наверное, вообще с 2004-го года, когда принято говорить, что появился на свет Путин-2, это самая крутая фраза, тем более, что это фраза на перспективу.
Вообще, мне кажется, что эта фраза из тех, которая может многое изменит в Европе, в деле строительства глухих стен и гонки вооружений, которая сейчас резко усилится. Это самое крутое, что сказал Путин на сегодняшний день, если кто-то на это не обратил. Теперь у Запада на вопрос «Ху из мистер Путин?» есть четкий ответ – ответ, данный самим Путиным.
Это программа «Итоги недели без Евгения Киселева», в которой журналисты "Эха" предлагают на голосование несколько главных тем недели исключительно по своему выбору. Сегодня в передаче участвуют: Алексей Нарышкин, Матвей Ганапольский, Светлана Ростовцева – звукорежиссер, и сегодня у нас небольшая замена: вместо Алексея Соломина замечательнейший Андрей Позняков. Здравствуйте, уважаемые коллеги!
А.Нарышкин
―
Здравствуйте!
А.Позняков
―
Добрый вечер!
А.Нарышкин
―
Ну, конечно, Киселев у нас будет, совсем скоро.
М.Ганапольский
―
Да, Киселев будет. О Великой Отечественной войне. Вы знаете, ребята, поскольку, честно вам скажу, я совершенно случайно обнаружил эту цитату Путина и она меня сразила. Это какая-то моя оценка. Еще раз повторяю: он может говорить, что хочет, он определяет внешнюю политику Российской Федерации. Но как вам это все же?
А.Нарышкин
―
Нормально. Ну слушайте, я не такой чувствительный, как вы. Ну сказал и сказал. Путин много, чего говорит последнее время. Так вот, чтобы меня что-то сразило из его заявлений – не знаю, меня уже ничего не удивляет.
А.Позняков
―
Знаете, в конце концов здесь есть, как сами историки говорят, две позиции, разные позиции. Есть историки, публицисты, которые очень поддерживают такую точку зрения и уже очень давно спорят за оправдание пакта Молотова-Риббентропа, в по пытках объяснить действия Советского Союза. И с этой точки зрения, не удивляет, но пугает та смелость, с которой произносится. Пугает, что произносится это ни много ни мало 10 мая на следующий день после 70-летия великой Победы, и в этом есть определенный символизм. Путин же, как в новостях было сказано, он эту тему поднимал уже в ноябре прошлого года. Тогда в Financial Times писали, что многие дипломаты с ужасом отреагировали на его слова, восприняли как серьезный негативный сигнал, и сейчас, мне кажется, это сигнал все более негативный, который свидетельствует о том, что нам все сходит с рук, и мы будем действовать из своих интересов, а остальное – нарушает это какие-то нормы международного права и какой-то общей культуры, на нарушает – это уже вторично.
М.Ганапольский
―
Хорошо. Перейдем к первой теме. Поехали!СОБЫТИЕ НЕДЕЛИ
М.Ганапольский
―
Событие недели. И, конечно, когда ы обсуждали с моими уважаемыми коллегами, что это, мы были единодушны. Пожалуйста, ребята, расскажите.
А.Нарышкин
―
Мы про День Победы. Конечно же, День Победы мы сделали центральным событием, но из всех этих торжеств выделили самую человеческую составляющую, грандиозную акцию в масштабах всей России, которая называется «Бессмертный полк». В Москве, по-моему, полмиллиона человек вышли с портретами тех, кто воевал…
М.Ганапольский
―
Более 300 тысяч.
А.Нарышкин
―
Я видел: полмиллиона…
А.Позняков
―
МВД давали полмиллиона. Это разные цифры.
А.Нарышкин
―
Главное, что это больше, чем выходит на какие-нибудь «путинги», всякие оппозиционные акции. И вот мы видим, что на самом деле людей может сплотить. Конечно, появление Путина, может быть, кому-то чего-то резануло, не знаю. Ну появился они и появился, тем более, не весь марш прошел.Это самое важное. Опускаю парад, опускаю ленточки, которыми людей у нас просто напичкали и не только на улицах предлагали, но и в телеке нам постоянно это втюхивали журналисты, которые работают в ящике. Они надевают в кадре постоянно эту ленточку, она постоянно перед глазами мелькает, и уже даже не задумываешься о смысле этой ленточки. И как-то рефлекторно, наверное, если на улице тебе ее дает какой-то непонятный человек… знаете, стоишь в пробке – проходят люди – вот эти связки ленточек. – Давайте, берите! - А что это такое? – Ну это День Победы - напялишь куда-нибудь: на одежду, на машину привяжешь, на антенну.
Нет, самое человечное – эта акция «Бессмертный полк», что люди вышли, люди смогли пройти абсолютно искренне, и конечно, никому в голову не придет, что на такую массовую акцию могли людей сгонять. А мы же привыкли к тому, что оппозиция у нас приходит в большом количестве на акции, потому что «печеньки», в поддержку власти люди приходят, потому что их свозят из регионов. А тут вот самое важное, что люди могут объединяться по такому важному принципу, и люди действительно понимают, что День Победы – это очень серьезная штука, тем более, 70-летие. Я все.
А.Позняков
―
А чего тебе не нравится-то, все, кроме «Бессмертного полка»?
А.Нарышкин
―
Мне не нравится сам парад Победы, военная часть, авиация… Я начинаю вместо власти считать, сколько денег на это могло уйти, для кого это показывают – для ветеранов? Не знаю. Вот спрашивали ветеранов, им это нужно посмотреть на новые танки, которые глохнут, которые еле едут, скрипят. Видео разных много в интернете. Нужна ли им эта авиация? Нужно ли это Западу. Слышит ли Запад эти сигналы? Это же, в частности, для Запада: Посмотрите, вон у нас новый танк «Армата», у вас аналогов нету. Мы такие хвастливые, это так здорово. Опять же эти ленточки мне не нравятся, потому что они смысл потеряли. И вообще, наградную ленту на себя напяливать – это тоже не очень хорошо.
М.Ганапольский
―
Знаете, коллеги, мне кажется, что как бы ни делала власть День Победы, сам праздник, он никогда никого не устроит, потому что как-то все по-разному смотрят на этот праздник. Мне кажется, что для каждого День Победы - свой.
А.Нарышкин
―
Конечно.
М.Ганапольский
―
Вот эта общественная акция, когда люди пошли с портретами, в том числе, пошел и Владимир Путин, в этом есть какая-то… Вот многие написали в интернете, что было бы здорово, если бы первой части не было, а была вторая. Я так понимаю, что первая часть была, есть и будет ровно для того, чтобы, так сказать, даже не врагам, потому что враги-то – у них такое есть и, может быть, даже получше – а вот своим гражданам показывать, что видите, какая у нас мощь, и никто там – ни проклятые «америкосы», ни «немчура» - никогда нас не тронут.
А.Позняков
―
Это же просто красиво, когда парад.
М.Ганапольский
―
Это просто красиво, да. Вспомнил мой коллега знаменитый анекдот, что «в первую очередь это красиво». И такая вот шагистика – это наша традиция. Поэтому лично у меня свое какое-то представление и по поводу георгиевской ленточки, которая была такой, размывающей праздник на каждом углу, но допустимо это, допустимо. Давайте смотреть, что допустимо с нашей субъективной точки зрения. Допустим этот военный парад? Да, допустим вполне. Можно тысячу лет спорить, но это наша традиция. Пусть так будет, и, в общем, так будет, когда нас уже не будет, наверное, я так думаю. Допустима эта новая акция, которую сделали на полмиллиона человек? Да, она удивительно человечна и это, наверное, и есть память, когда мы уже не видим ветеранов живых, которые, помните, 10 лет назад, на 60-летие, по-моему, они в грузовичках ехали? И это тоже все осуждали: зачем это сделали? Ну сделали и сделали.
А.Нарышкин
―
Вы знаете, самое важное. Вот вы сказали еще раз про эту акцию, которую мы сделали центральным событиям недели. Важно сказать, кто ее изначально придумал. 2012 год, Томск, телеканал ТВ-2, который уже, как известно, отключен от эфира. И вот так получается, что маленькая акция в одном городе, потом она вырастает в акцию федерального масштаба, и причем эти же акции «Бессмертный полк», они же были и за пределами России. По-моему, несколько миллионов человек участвовало. Конечно, больше все в российских города в ней принимали участие. Но просто так интересно: ТВ-2 придумало… эта идея вышла…
М.Ганапольский
―
Потом канала закрывается…
А.Позняков
―
А потом идею перехватывают.
М.Ганапольский
―
Да, в потом в Москве идет грандиозное шествие, и впереди идет Владимир Путин с портретом отца – дай Владимиру Владимировичу бог здоровья!
А.Нарышкин
―
А про канал ТВ-2 уже никто не вспоминает, потому что ну это какой-то региональный спор хозяйствующих субъектов – бог с ним, не важно, что хорошая идея. Гениальная на самом деле.
А.Позняков
―
Хотя, кстати, напоминают, что канал томский, но всегда упускают название телеканала.
М.Ганапольский
―
Да. Но у меня все-таки есть вопрос, потому что в этом деле есть вещи какие-то невообразимые и какие-то оскорбительные. Вот смотрите, что я делаю: я как бы поднимаю планку или, может, сказать, опускаю и говорю: Можно абсолютно все, День победы каждый празднует, как он хочет, но государство делает некие знаки. Вы знаете, что государство, оно все в знаках.
А.Нарышкин
―
Какие знаки вчера увидели, например?
М.Ганапольский
―
Я увидел очень важный знак и поработаю со своими детьми для того, чтобы они на этот знак обратили внимание. Вот мои дети, например. Он очень социальные люди, и они хотели бы в дальнейшем заниматься политикой.
А.Нарышкин
―
Серьезно?
М.Ганапольский
―
И они задают мне вопросы, особенно Катя, моя старшая, она спрашивает: «Папа, какой самый короткий путь в политику?» И раньше я ей говорил, что нужно сначала быть каким-то волонтером, после этого быть помощником депутата – ну вы понимаете – такая обычная история, может быть, строительство какой-то партии – лестница… Теперь я понял, что все это фигня.
А.Нарышкин
―
Надо быть на Параде Победы поближе к Путину.
М.Ганапольский
―
Нет, не так. Нужно, чтобы тебя прямо в твоем облачении с волосьями и со всеми твоими мотоциклами и так далее посадили среди ветеранов. Это было политическое решение.
А.Нарышкин
―
Опять нам «Хирург» не нравится, да? Ну посадили там…
М.Ганапольский
―
Мне не нравится не «Хирург». Мне не нравятся знаки власти, показывающие, как люди приходят во власть, кого привечают.
А.Нарышкин
―
Слушайте, извините пожалуйста, Матвей Юрьевич, нет. Где, в какой власти «Хирург» сейчас находится? У Путина много друзей. Если мы посмотрим различные фотографии с Парада Победы, мы увидим, что там депутаты различные сидели, которые так же сидели с ветеранами, которые постили фоточки в инстаграм. Потом им журналисты звонили, спрашивали: «А как вы туда попали?» И эти депутаты, и какие-то модели даже разные, они оправдывались: «Ой, вы знаете, обычно давали моему дедушке этот билет, проход на трибуну. А в этом году дедушка уже, к сожалению, умер, поэтому дали мне. Я хотела отдать какому-то ветерану, но он почему-то не смог, поэтому пришлось идти мне».
М.Ганапольский
―
У меня вопрос к Андрею Познякову: Как ты считаешь, дорогой Андрей, вот «Хирург» пробрался тайно на эту трибуну или был приглашен, учитывая то, что он сидел на первом ряду? Вот как тебе это подсказывает…?
А.Позняков
―
Это понятно, что там все люди, которые находились на трибунах, были приглашены, но, мне кажется… вернее, даже не кажется, а вот вопрос у меня к вам. Вы сами лучше расскажите, не слишком ли вы политизируете происходящее, исходя из того, что вам действительно не нравится политическая обстановка в стране, вам не нравятся эти политические околопутинские элиты и вас раздражает, что люди, которые к ним как-то приближены, оказываются, естественно, в первых рядах на таких мероприятиях, которые всегда представляли некий конформистский выбор людей, некий конформистский официальный прогосударственный выбор персонажей? Даже ведь, когда из регионов отправляли ветеранов, их отбирали по какому-то конкретному принципу.
М.Ганапольский
―
Андрей, спасибо. Заешь, я как Владимир Владимирович: Спасибо тебе за вопрос. На него я отвечу коротко…
А.Нарышкин
―
Стих. Прибауткой какой-нибудь…
М.Ганапольский
―
Как и Кадыров, господин Залдостанов далеко уже перерос фигуру обычного мотоциклиста. Дело в том, что если вы помните… знаете, какая сейчас самая сильная дискуссия в Польше и какая дискуссия весьма яркая, например, в Украине, в городе Львове? Давайте я вам подскажу: город Львов и Залдостанов – что объединяет эту фамилию и этот города?
А.Нарышкин
―
Залдостанов пообещал приехать во Львов и посетить, по-моему, памятники некие…
М.Ганапольский
―
И восстановить все памятники, необходимые, которыми славная Россия, Советский Союз и так далее.
А.Позняков
―
И что, это всерьез кто-то воспринимает?
М.Ганапольский
―
Вот это его заявление воспринимается очень серьезно, потому что, например, в Украине считается, что готовится грандиозная провокация. Репетиция этой провокации была поездка «хирурговцев» на Запад.
А.Нарышкин
―
Я понял: украинцы бояться «Хирурга», боятся мужика волосатого накачанного, которые едет вместе со своими коллегами на мотоциклах. Мне жаль украинцев.
М.Ганапольский
―
Нет, украинцы бояться другого. Украинцы бояться, что, когда украинцы появятся во Львове и их грохнут прямо там, засунув в выхлопную трубу…
А.Нарышкин
―
Во Львов войдут танки ЛНР и ДНР.
М.Ганапольский
―
Шутить не надо, потому что…
А.Нарышкин
―
Я не шучу.
М.Ганапольский
―
Потому что, как ты знаешь, как ты помнишь, дорогой Нарышкин, когда они ездили, то за ними в некоторых странах ездили автомобили российских дипломатических представительств, а главная истерика была – это была истерика Министерства иностранных дел, которое билась просто в падучей и кричало: «Почему представителей России не пускают с акцией мира!» Так вот эта «акция мира» может закончиться очень плохо. Понимаешь, эрцгерцог Фердинанд…
А.Позняков
―
Ну вы сравнили эрцгерцога Фердинанд, простите…!
М.Ганапольский
―
Одну минуточку! Эрцгерцог Фердинанд - его давно нет на свете. Теперь эрцгерцог Фердинанд – это может быть название страны, города, фамилия какого-то другого человека. Самое важное, что это символ спускового крючка. Поэтому для меня лично, программа, господин Залдостанов сидит между ветеранами в каком-то первом ряду. Он не затерялся…
А.Позняков
―
Вы не путаете божий дар с яичницей?
А.Нарышкин
―
Друзья, у нас сейчас 5 минут до перерыва. Нам нужно еще в этой части господина Киселева послушать. И у нас есть еще одно запланированное голосования. Я просто, отталкиваясь от ваших слов, Матвей Юрьевич, хочу сейчас срочно голосование запустить. Если я вас правильно понял, вас буквально оскорбило же присутствие Залдостанова?
М.Ганапольский
―
Да, конечно, это так. Потому что у меня все мои родные погибли в Великую Отечественную войну. Все бабушки и все дедушки.
А.Нарышкин
―
Я понимаю. И потом перейдем к вопросу, который у нас все-таки в документах отражен. Оскорбило ли вас присутствие Залдостанова на параде на Красной площади? Интересно, на самом деле, узнать. Если вас оскорбило присутствие «Хирурга» на Красной площади – 660 06 64. Если не оскорбило, вам все равно – 660 06 65.Вы говорите про то, что у вас все погибли на войне. По-моему, вам завидно, вот честно. Ну какая разница? Сидит он там… Ну что, он в ухо что-то шептал Путину? Он сидел далеко от него. Он был на параде. Не важно, каким образом он туда попал. А вы на параде не были. Я бы тоже хотел побывать на параде. Я так какие-то свои связи шевелил, я спрашивал: А можно где-то сбоку, без аккредитации, не как журналист, а вот, действительно, по блату – можно ли пройти? Мне сказали – нет.
А.Позняков
―
А главное, что меняет, вообще, присутствие, наличие в мире такого человека, как Залдостанов в значении этой Победы, этой даты, этого события в нашей истории?
М.Ганапольский
―
Кто-то же должен, Андрей Позняков, стрельнуть в эрцгерцога Фердинанда, кто-то же должен?
А.Позняков
―
Да кому он нужен! Эрцгерцог Фердинанд и Залдостанов – немножко разного масштаба люди, разного значения…
М.Ганапольский
―
Да нет, тот, кто стрелял в эрцгерцога – этот масштаба Залдостанова…
А.Позняков
―
Осталось найти эрцгерцога, кто же эрцгерцог.
А.Нарышкин
―
Друзья, давайте, пока у нас идет голосование, Киселева послушаем, Евгения Алексеевича нашего любимого, он тоже про свое восприятие дня победы и в принципе войны. Если вы не против. Вы не против?ВОЗВРАЩЕНИЕ БЛУДНОГО КИСЕЛЕВА.
Е.Киселев
―
Вчера я отпраздновал свое 9 мая, не то тошнотворно-безвкусное, приторное, псевдопатриотическое действо, которое устроили Путин со товарищи, пиявками присосавшиеся к народной памяти о войне, - а тот праздник, которые любили мои покойные отец и мать, которые всю войну пережили. Мама в 41-м девчонкой дежурила на московских крышах, тушила немецкие «зажигалки», рыла окопы на дальних подступах к Москве. По дороге оттуда на товарняк, в котором они ехали, напали немецкие истребители. Поезд остановился, кто-то крикнул – Прыгай! – мама прыгнула под откос, прижалась к земле, но не смогла оторвать глаз от пролетавших на бреющем полете «мессершмитов» и на всю жизнь запомнила лицо немецкого летчика, который летел прямо не нее, строча из пулемета и, как ей показалось, весело улыбался, глядя ей прямо в глаза.Потом была в эвакуации в Куйбышеве. Не выдержала – сбежала зайцем, рискуя отчаянно, без документов, без пропусков. На дворе была еще осадная зима 41-го. Добралась до Москвы, где оставались ее папа с мамой. И вернувшись – обомлела: как осунулись и поседели они всего за несколько месяцев войны, вдруг превратившись в стариков. Мамин отец до победы не дожил, умер в 44-м. Я когда то мальчишкой спросил ее: «А от чего умер дедушка?» «От голода и холода», - сурово ответила она». «Как? В Москве?» - удивился я. «А ты думаешь, в войну люди только в блокадном Питере мерзли и голодали», - отрезала она.
Папа мой был гораздо старше. 22 июня 41-го был его 29-й день рождения. Он был инженером по авиационным материалам. Всю войну провел на военных заводах – за Волгой, на Урале, в Сибири. В скупых мемуарах наркома авиационной промышленности Шахурина есть две строчки про коллектив ученых, в числе которых упомянут и мой отец Алексей Александрович Киселев, которые в разгар войны создали новый сплав для клапанов авиамоторов, благодаря которому удалось увеличить скорость наших самолетов. Прежде они на предельных режимах просто выходили из строя. За это изобретение отец вместе с соавторами получил после войны Сталинскую премию.
А за долгую жизнь, в том числе и за войну, наград у него накопилось на приличный иконостас, но только однажды на 30-летие Победы мы всей семьей уговорили его надеть ордена и отправиться гулять по праздничной Москве. В троллейбусе ему тут же уступили место. Отец, которому тогда было 60 с небольшим, но выглядел он на десяток лет моложе, вдруг вскипел: «Что, довольны? Сделали из меня старика. Ни шагу дальше не сделаю в таком виде!» Пришлось, подчиниться – вернуться, подождать, пока папа переоденется по-скромному. Успокоившись, он потом сказал мне: «Понимаешь, я ненавижу, когда люди кичатся участием в войне, причастностью к Победе. Это невыносимо пошло». С тех пор прошло 40 лет. Папы давно уже нет на свете, но его урок я помню до сих пор И вчера в День Победы я выпил чарку водки за помин души отца, матери, их родных и друзей, погибших, павших без вести на войне и уцелевших, которые, кстати, про войну рассказывать не любили, а на День Победы, прежде всего, вспоминали павших.
А.Нарышкин
―
Евгений Киселев. Такая личностная история от одного из наших любимых журналистов. На новости сейчас прервемся и продолжим через 5 минут.НОВОСТИ
М.Ганапольский
―
Андрей Позняков, Алексей Нарышкин, Матвей Ганапольский, Светлана Ростовцева. Ребята, мало времени. Мы договорились вперед бежать быстренько. Результаты голосования.
А.Нарышкин
―
Наслушавшись ваших, Матвей Юрьевич, речей, наши слушатели в большинстве своем тоже оскорбились присутствием Залдостанова на Красной площади, на параде Победы. 92% сказали, что Залдостанова на Красной площади их оскорбляет. А 8% спокойно относятся. 8% фактически поддержали меня, и это отрадно.
А.Позняков
―
Фейс-контроль надо вводить, судя по всему.
А.Нарышкин
―
Возможно, да. И быстро еще одно голосование, уже запланированное на этот раз запустим. Суммируя все, что вы вчера видели, подытоживая все мероприятия, которые прошли в России, в Москве, в частности, скажите: вам лично понравилось, как Россия отметила день победы? Если понравилось – 660 06 64, если не понравилось – 660 06 65.
М.Ганапольский
―
Ну и, наверное, сразу переходим к следующей теме.
А.Нарышкин
―
Давайте.ГЕРОЙ НЕДЕЛИ
А.Нарышкин
―
Что-то на этой неделе произошло с нашими руководителями госкомпаний, потому что сначала и в «Роснефти» рассказали о доходах Игоря Сечина, а потом, под конец недели Владимир Якунин, глава РЖД тоже решил раскрыть размер своей зарплаты. Вот Якунин наш герой, потому что он получает 4 миллиона рублей в месяца. А в интервью «Форбс» он сказал, что даже иногда больше – от 4 до 5 с половиной миллионов.
М.Ганапольский
―
Не поэтому он герой.
А.Нарышкин
―
Не поэтому, конечно. Он герой, потому что он был одним из последних людей, который сопротивлялся требованию правительства рассказать о…
М.Ганапольский
―
Да, это же называется «переступить себя», тяжелая история.
А.Нарышкин
―
Да, может быть, ему позвонил лично Путин, сказал: «Ну ладно, Володя, чё ты, уже все «расчехлились». Ты тоже будь мужиком». Причем интересно, какая мотивация были у Якунина. Он все это сделал на совещании, сказал, рассказал своим друзьям, что просто хочет положить конец спекуляциям и в то же время опять же в интервью «Форбс» удивлялся: «Почему всех волнует размер моей зарплаты? Жену может волновать размер зарплаты, но даже ее не волнует».
А.Позняков
―
А ведь он как упирался. Он говорил, что «никогда не раскрою, ни в коем случае, потому что это вопрос безопасности меня и моей семьи» – говорил он. И вот какой поворот.
А.Нарышкин
―
Да, и прием даже угрожал уйти с поста главы РЖД. Вот бы мы все здесь причитали и рыдали.
М.Ганапольский
―
И вот, кстати, еще один героизм, что все-таки остался.
А.Позняков
―
Не ушел, да.
А.Нарышкин
―
Сейчас небольшой шаг в сторону. Должен объявить, что у нас почему-то голосование не работает, к сожалению. Возможно, когда-то еще его успеем провести. Сломалась у нас машинка – такое бывает: рабочий процесс.
М.Ганапольский
―
А вот, Андрей, у меня к тебе вопрос: Скажи пожалуйста, как ты считаешь, вот почему и он и Сечин так упирались? Кстати, зарплаты их подтвердились. Все, что было написано у Навального и этот знаменитый счетчик – в интернете есть такой чудесный счетчик, который считает, сколько каждую секунду получают эти наши пупцы вот эти.
А.Позняков
―
О да! Это очень успокаивает. Когда у меня депрессия, я открываю эту страницу – мне становится лучше. Я ведь альтруист, я всегда радуюсь за других людей.
А.Нарышкин
―
Ты всегда любишь считать чужие деньги?
А.Позняков
―
Конечно. Я страшно люблю считать чужие деньги, и именно поэтому я думаю, что Сечин и Якунин и так далее не хотят, чтобы это становилось, действительно, достоянием общественности. Оно готовы отчитываться перед соответствующими службами, они готовы это заносить, может быть, в соответствующие реестры, где журналисты и особо дотошные люди могут каким-то образом выяснить, сколько же они получают. Но, мне кажется, им противен сам принцип, сама идея того, что вот так общественность может залезать своим общественным носом… вот эти жители трущоб бутовских будут выяснять, сколько они зарабатывают – мне кажется, это им неприятно.
А.Нарышкин
―
А можно подумать, простой пассажир в подмосковной электричке, узнав о зарплате Якунина, придет в какой-то бешеное состояние, начнет переворачивать вагоны, ломать турникеты из-за какой-то несправедливости. Почему такие у нас тарифы? Он столько получает – можно часть свой зарплаты потратить на какую-то индексацию этих тарифов.
А.Позняков
―
Мне кажется, все проще. Вот Матвей Юрьевич, кто вы такой в конце концов, чтобы…
А.Нарышкин
―
Хороший вопрос: Матвей Юрьевич, кто вы такой?
А.Позняков
―
…Чтобы интересоваться, сколько зарабатывает уважаемый человек, глава компании «Российские железные дороги».
М.Ганапольский
―
Нет, вы не о том говорите. Я часто во время нашей передачи призываю вас не забывать, что эта передача все-таки политическая, она – подведение некий политических итогов. И хочу вам сказать, что, конечно, можно иронизировать бесконечно по поводу этой истории с Якуниным и Сечиным, но на самом деле то, что произошло – это, конечно, иронически мы говорим – индикатор героизма господина Якунина. Но, если говорить серьезно, это индикатор совершенно, Андрей Позняков, ничтожности общественного мнения в Российской Федерации. Общественное мнение не значит ничего. И эти люди, понятно – справедливо сказал Нарышкин, - что они объявили свою зарплату ровно после того, как им дали указание, потому что ну это уже очень… Ну, то есть стало понятно: а чего? – все уже знают, все уже свыклись с этими цифрами - 20 миллионов, 50 миллионов в месяц рублей обесценившихся, не важно каких… Просто, ребята, вы чего бузу…? Но пока не дали указание сверху… А общественное мнение – на него плевали.
А.Позняков
―
Вы так говорите, как будто вас это удивляет.
М.Ганапольский
―
Нет, меня это не удивляет, но это передача еженедельная, она отслеживает те процессы, Андрей, которые происходят в обществе.
А.Позняков
―
Зато, мне кажется, что позитивный шаг, потому что в их-то психологии, может, ничего не изменилось, но власть все-таки продавила этот вопрос.
М.Ганапольский
―
Это негативный шаг, потому что принято решение это сказать, а следующий раз принято решение чего-то не говорить.
А.Позняков
―
А могли вообще не принять решение не говорить и замять этот вопрос. Но все-таки это лучше, чем ничего.
М.Ганапольский
―
Но есть проклятый полусиделец, которого зовут Навальный, который спекулирует на этом деле.
А.Нарышкин
―
Разжигает ненависть.
М.Ганапольский
―
Каждый день его грязные, источающие ненависть пасквили, говорят, что власть это скрывает. А власть говорит: «Знаешь что, Якунин и Сечин, иди ты к черту! Ты получаешь это бабло – сам за него неси ответственность». Чего на Путина говорят, что он скрывает? Путин не скрывает.
А.Позняков
―
Вы, Матвей Юрьевич, как раздражение общественного мнения вот так явленное нам здесь воочию, как раз здесь нам показываете, как здорово власти лью воду на мельницу Навального, подкрепляя это самое раздражение и недовольство общественного мнения тем, что к нему никто не хочет прислушиваться.
М.Ганапольский
―
Ну, потому что, конечно же, ведь НЕРАЗБ кремлевских шавок, разговор о том, что Навальный агент Кремля, и Путин его двигает в президенты в каком-то 24-м году.
А.Позняков
―
Слава великому оппозиционеру Навальному!
М.Ганапольский
―
Хорошо. Смотрите по времени. У нас голосование не работает.
А.Нарышкин
―
Не работает, нет.
М.Ганапольский
―
Тогда переходим к следующей теме.
А.Нарышкин
―
Давайте.РЕДИСКА НЕДЕЛИ
М.Ганапольский
―
Вот по поводу «редиски» недели, уважаемые слушатели, я этого не знал, мне сегодня рассказал Нарышкин. Я считаю, что эта история короткая, которую он вам расскажет – это круче вареных яиц, это феерия.
А.Позняков
―
Очень смешная история. Я даже украду у Нарышкина – сам расскажу. Президент Зимбабве Роберт Мугабе встречался с Владимиром Путиным и предложил, между прочим, Российской Федерации вместе с Зимбабве бороться с мировым империализмом, с пирамидой империализма, на вершине которой, по словам Мугабе, стоят Соединенные Штаты, далее следует Европа. Несколько замечательных заявлений он сделал. Естественно, это все хватали журналисты федеральных агентства, как будто там не Мугабе сидит, а лидер какой-то европейской страны. Он рассказал, что им тоже приходилось бороться с британским империализмом. Требовалось вернуть назад земли от британских фермеров. И, между прочим, заметил, что и Россия сейчас борется, Россия, во-первых, выдерживает мнение Запада после того, как распался Советский Союз. «Но Россия, - я цитирую, - сумела выстоять. Является ядром Советского Союза и сумела выстоять перед натиском США и Европы, которые ввели против вас санкции». И далее прекрасная фраза: «Вот поэтому нам надо быть вместе, работать вместе». Вот так вот, бок о бок с Зимбабве Российская Федерация в одном ряду на встрече с президентом Владимиром Путиным в официальных агентских сообщениях и со «срочниками» ТАСС о том, как…
А.Нарышкин
―
«Срочники»…
А.Позняков
―
«Срочники» ТАСС о том, как они просили помощи в ООН.
М.Ганапольский
―
А скажи пожалуйста, Андрей, есть какие-то сведения о том, что сказал в ответ президент великой страны Владимир Владимирович Путин? Прореагировал он как-то на…
А.Нарышкин
―
Молча улыбнулся просто.
М.Ганапольский - … 94
―
летнего…
А.Позняков – 91
―
летнего…
М.Ганапольский – 91
―
летнего пожизненного, бессменного, изменившего тряпичную конституцию или – не помню – вообще отменившего ее, у которого в стране черти что творится…
А.Позняков
―
У которого в стране даже валюты нет, потому что купюры достоинством более ста триллионов зимбабвийских долларов просто придумать не смогли, а инфляция в 322 миллион процентов поставила абсолютно рекорд и так далее. Безработица 94%. Я так и не понял, он ответил, или это прозвучали рядом заявления. Но он сказал, что у нас традиционные очень добрые со многими странами, просто союзнические отношения складывались в предыдущие времена. И мы бы, конечно, хотели бы постепенно на новой основе и на новой базе выстраивать эти отношения. И говорил он – это, кстати, подчеркивали некоторые агентства – с Мугабе, как с лидером Африканского союза. То есть это наше одно из направлений развития партнерства на фоне ухудшений отношения…
М.Ганапольский
―
А долги простил, очередные несколько миллиардов там кому-то или пока неизвестно?
А.Позняков
―
Ждем, надеемся и верим, конечно же.
А.Нарышкин
―
Подождите. Одну реплику. Я вот не понимаю вашу иронию и вашу, Матвей Юрьевич, улыбку. Вы, я вижу сейчас по Скайпу, улыбаетесь. Вот, чего вы улыбаетесь? Почему Мугабе не может приехать в Россию, посидеть, посмотреть на парад и пообщаться с Путиным – нормальная процедура, нормальная. Путин общается с разными лидерами. Я бы с Мугабе тоже на месте Путина пообщался бы. Неужели, если Мугабе стоит у тебя перед Кремлем и просится, стучит тебе в дверь, в ворота, неужели надо его послать, сказать: «Вали в свою Африку!»?
А.Позняков
―
Они очень колоритно смотрятся друг с другом, здорово дополняют друг друга.
А.Нарышкин
―
Ну ты еще скажи, что Путин – белый, а Мугабе – черный.
А.Позняков
―
И тут же в агентском сообщении сказано, что 35 лет он уже возглавляет Зимбабве и прекрасно себя чувствует на этом посту…
А.Нарышкин
―
Это же обмен опытом. Путин хочет узнать. «Роберт, скажи, брат, как мне сидеть 35 лет – поделись секретом успеха?» Вы не ответили на вопрос: Почему ирония? Коротко ответьте: Почему ирония? Почему они не могут пообщаться?
М.Ганапольский
―
Потому что Россия подтвердила свой статус.
А.Нарышкин
―
Статус страны-изгоя?
М.Ганапольский
―
Я не знаю.
А.Нарышкин
―
Сегодня пообщались с Мугабе, послезавтра пообщаемся с Обамой. С Меркель сегодня пообщались. С Меркель сегодня переговоры были, встречались они? Встречались – все хорошо!
М.Ганапольский
―
Ты спросил – я ответил. Давай так: я бы хотел, чтобы сегодня – с Меркель, а завтра или послезавтра – с Мугабе. Получилось наоборот, поэтому я улыбаюсь. Может быть, я рад за Владимира Владимировича и Россию в этом смысле. Еще хочу сказать уважаемым радиослушателям, что у нас есть еще одна «редиска». Мы по заявлениям идем, по тому, что заявляют люди. И сейчас мы расскажем вам про еще одного удивительного человека. Ну это нам привычнее.
А.Нарышкин
―
Владимир Маркин, пресс-секретарь Следственного комитета, который прокомментировал у себя в Твиттере посадку Евгении Васильевой по делу «Оборонсервиса».
А.Позняков
―
Я процитирую сообщение: «Появилась реальная возможность реализовать творческий потенциал в жанре шансон», - написал официальный представитель Следственного комитета в своем авторизованном микроблоге подтвержденном и дал ссылку на официальный материал Следственного комитета о результатах рассмотрения этого дела в Пресненском районном суде. Я напомню, что приговорили Евгению Васильеву к реальному сроку вопреки всем прогнозам, вопреки просьбе Прокуратуры. И у нас, мне кажется, Владимир Маркин отразил в этом, мне кажется, недопустимо злорадном заявлении настроение достаточно большой группы населения, которая безумно рада, что человек посадили. Они очень радуются.
А.Нарышкин
―
Я хочу выступить со своим особым мнением. Мы же вместе выбирали эти темы. Но из того, что вы слышали сейчас в новостях, я лично могу сделать вывод, что Евгения Васильева и уважаемый Владимир Иванович Маркин, они на одной волне. Он сказал про творческий потенциал в жанре шансона – Евгения Васильева жалуется на творческий кризис, как ей неловко и неудобно сидеть в СИЗО. Это троллинг большой, нас троллят. Нас троллит Васильева, которая, скорей всего, выйдет по УДО в конце мая, нас троллит Маркин. Мы думаем: какой нехороший Маркин, и кто-то думает: какая несчастная Васильева. А эти люди нас – у-у-у! – вертят на пальце, если ни на чем-нибудь другом.
М.Ганапольский
―
Да-да, и там еще, помните, было упоминание, что она, насколько я правильно понял, слушая Сашу Климова, что она обратиться к эпосу, к народным сказкам, которые будут помогать ей коротать…
А.Позняков
―
«В них много добра, тепла и красоты», - так сказал.
М.Ганапольский
―
А вот теперь я у вас хочу спросить. У нас голосование не работает.
А.Нарышкин
―
Какую бы книгу мы посоветовали Евгении Васильевой?
М.Ганапольский
―
Нет, нет. А как на ваш взгляд, уважаемые коллеги, справедливость восторжествовала?
А.Нарышкин
―
В случае с Васильевой?
М.Ганапольский
―
Да.
А.Нарышкин
―
Нет, нет. Опять же, потому что она выйдет скоро. Нет, справедливость восторжествовала в том смысле, что, конечно, это не 8 лет условно, которые, если бы ей дали – это бы все, это был бы шок, это дно – еще бы раз прощупали дно. А тут - 5 лет, вроде реальная посадка, вроде она и выйдет уже совсем скоро: ей зачли срок, который она сидела под домашним арестом. Люди запутались, люди пытаются копаться в этом деле. Люди пытаются анализировать доказательства, которые суд учитывал. Все запутались…
А.Позняков
―
Совершенно людоедское утверждение. Вот ты радуешься, что ее посадили, потому что дело резонансное. Огромное количество подобных экономических дел, и общий принцип у нас права пытаются заложить, чтобы людей не сажали за экономические преступления. Если ты никого не убил, не поранил…
А.Нарышкин
―
Я не радуюсь, Андрюшенька! Я не радуюсь. Я даже в утреннем нашем эфире с Лешей Соломиным призывал суд отпустить Евгению Васильеву, потому что творческий потенциал должен реализовываться. Творческий кризис! Что вы наделали с человеком? Человек поет песню замечательную, пока единственную – про тапочки. Рисует картины. Что она нарисует в неволе? Окститесь! Отпустите ее.
А.Позняков
―
В неволе очень здорово рисуют, но не в этом дело. Здесь, кстати, есть великая ирония, потому что Евгения Васильева, как мне представляется – у нее было все очень здорово схвачено, она здорово, уверенно вела себя в суде, и действительно за такие преступления не всегда сажают – принцип у нас такой закладывается – и это самый лучший способ этот принцип проявить на своем человеке, не обидев его. Но политическая конъюнктура сменилась. Много неудач, много всяких… писали, кстати, в блогах, эту идею продвигали: «Прогресс» вот у нас со Знаменем Победы сгорает в атмосфере, никто не приехал на парад Победы из великих наших союзников в Великой Отечественной и Второй мировой - ну нужно бросить какую-то кость людям. И вот Васильева, которая пользовалась этой конъюнктурой, которая замечательно была готова выйти ну не то, что сухой из воды – конечно, с потерями финансовыми, но все-таки выйти из этой истории – она оказалась жертвой этой конъюнктуры, и в самый последний момент неожиданно для себя… И вот эти растерянные глаза Васильевой, мне кажется…
А.Нарышкин
―
Что ты говоришь? Растерянные глаза это вся жертва? Растерянные глаза Васильевой в Пресненском суде, когда она услышала про 5 лет?
А.Позняков
―
Между прочим, неделя в заключении…
А.Нарышкин
―
Ну для Васильевой – да, для человека, который живет на Остоженке, неделя заключения, это знаешь…
А.Позняков
―
А для кого нет?
А.Нарышкин
―
…Как для нас с тобой 10 лет по лагерям-то.
М.Ганапольский
―
Вот послушайте. У нас еще одна тема как раз И она важная такая. Такой определенный индикатор того, что происходит в России. Но вот касательно этой темы. Алексей Нарышкин, говоря… мне понравилось, как ты сказал, что, когда мы говорим «дно»… ты сказал, в очередной раз пощупать дно.
А.Нарышкин
―
Да.
М.Ганапольский
―
Мне кажется, что дело не в дне, а тут возникает опять же политический вопрос. Вот смотрите. Сколько времени длилась эта история?
А.Нарышкин
―
Три года.
М.Ганапольский
―
Сколько вокруг этого было танцев, браслетов, которые то работали…, супермаркетов… бутики – все это было, и наконец – бах! – приговор. Да, перед нами расширенные глаза, там везде цитируют: «Расширенные от ужаса глаза…»
А.Нарышкин
―
Расширенные зрачки.
М.Ганапольский
―
Да. И, например, предположим, справедливый приговор. Предположим, что справедливый приговор. Но черт побери! Почему же реальный срок – вот ей дали реальный срок – почему никто не считает, что в очередной раз правосудие в России наконец восторжествовало? Ведь, ребята, ей дали реальный срок. Да, все говорят тут же - запятая – «Но» - вот как у нас принято – через полгода она выйдет. Но судья может встать – а вы знаете, что у нас судья не комментирует свой приговор, он может это делать только в мотивировочной части – он может сказать: «Ребята, вот Нарышкин же сказал на "Эхе Москвы", что зачем эти суровые приговоры?» Вернее, прошу прощения, Андрюша, это ты сказал.
А.Позняков
―
Да, это я против суровости…
М.Ганапольский
―
Да, против суровости. Ну как? Вот она посидит. А для нее с ее бутиками полгода в тюрьме, лагере - этого будет достаточно вполне, уже неповадно будет. Так почему, черт побери, в массовом сознании есть ощущение, что справедливость не восторжествовала? В чем дело?
А.Позняков
―
Потому что ее ненавидят.
М.Ганапольский
―
Дело не в суровости приговора, не в суровости, а в каких-то других вещах.
А.Позняков
―
Это дело в ненависти в конце концов, потому что человека ненавидят.
А.Нарышкин
―
Это ненависть к блондинкам, которые были когда-то во власти.
А.Позняков
―
Они сдерживают немного. Но мы же не людоеды, не хотим, чтобы ее бивали еще что-то, пожизненно сажали. Но вот мы хотим, чтобы ей было как можно хуже.
М.Ганапольский
―
Хорошо. Ну хорошо не это…
А.Нарышкин
―
Слушайте, три минуты остается. Давайте к следующей рубрике.
М.Ганапольский
―
Три минуты. Да, давайте быстрее.НЕ В ФОКУСЕ
А.Позняков
―
Не в фокусе у нас свадьба в Чеченской республике, которая по данным наших коллег из «Новой газеты» сегодня должна играться. Я так понимаю, что свадьба эта будет очень большой в городе Аргуне, недалеко от Грозного. Ожидали даже –а возможно, он и приехал – Рамзана Кадырова, главу Чечни. Почему не фокусе, несмотря на то, что это в новостях все есть? Потому что никто не знает, что происходит. Мы все это знаем по источникам и вдруг, внезапно из всех этих источников всплывает Рамзан Кадыров.О чем идет речь: 57-летний начальник отдела Внутренних дел по Ножай-Юртовскому району Нажид Гучигов женится на 17-летней Хеде Гойлабиевой, которая сначала через журналистов пыталась добиться отмены этой свадьбы и даже как будто бы господин Гучигов в интервью «Новой газете» говорил, что не будет никакой свадьбы, вообще, у него первая жена, он с ней счастлив. А потом вдруг выступает Рамзан Кадыров, который говорит: «Я во всем разобрался. Я отправил доверенного человека к семье, которая как будто была против это свадьбе, и они выяснили: семья согласна». Мама согласна, что готова девочка выйти замуж. И дед по отцовской линии согласен – все здорово. И выдают сейчас несовершеннолетнюю… как написала одна из блогеров на сайте "Эха Москвы", «происходит фактически изнасилование, узаконенное руководством Чеченской республики».
А.Нарышкин
―
Комментарии, мнения?
М.Ганапольский
―
Да, ребята. Есть, правда, вы знаете, такая организация, наша конституционная организация, которая должна наблюдать за…
А.Нарышкин
―
За Кадыровым.
М.Ганапольский
―
Нет, нет. За жизнью несовершеннолетних…
А.Позняков – А
―
а! Павел Астахов у нас есть, уполномоченный по правам ребенка, да.
М.Ганапольский
―
Да, Астахов есть. Очень бы хотелось услышать, что он по этому поводу думает…
А.Нарышкин
―
А знаете, что Павел Астахов скажет? Ну, как говорится, совет вам да любовь! И напишет у себя в твиттере и приложит какую-нибудь картинку с голубями.
М.Ганапольский
―
Может быть, он это скажет, а, может быть, мы не услышим никакого его заявления, потому что он в каких-то далеких командировках борется за права российских детей для того, чтобы взрослый дяди и тети их не обидели.
А.Позняков
―
Вы знаете, это как лакмусовая бумажка: получается, что Чечня – не Россия. Мы смотрим на порядки простой…
А.Нарышкин
―
Ой-ей-ей-ей-ей!
М.Ганапольский
―
Нет! Вот теперь я могу тебе сказать…
А.Нарышкин
―
Полминуты у нас.
М.Ганапольский
―
Зачем? Мне одна фраза нужна: Чечня – это Россия, а Россия – это Чечня. Вот и все.
А.Нарышкин
―
Это очень глубокомысленно сейчас было!
М.Ганапольский
―
Нет, ну говорилось: Россия – это Путин, а Путин – это Россия – на территории России. Но «Россия – это Путин, а Путин – это Россия» - не на территории Чечни. Кадыров – это Чечня, а Чечня – это Кадыров. И все. И, как видите, все заткнулись…
А.Нарышкин
―
Мы тоже.
М.Ганапольский
―
И, соответствие того, что происходит Конституции Российской Федерации, никчемной книжки такой, тоненькой из нескольких страничек, подтверждено. Все. Будем заканчивать. Спасибо, уважаемые коллеги! Завтра новый день, праздники заканчиваются. И будем наблюдать в следующее воскресенье и обсуждать события следующей прошедшей недели. Андрей Позняков, Алексей Нарышкин, Матвей Ганапольский, Светлана Ростовцева. До следующей встречи!
А.Нарышкин
―
Спасибо!