Ганапольское. Итоги без Евгения Киселева - 2013-06-16

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Всю неделю я был в Благовещенске, в командировке от «Эха», но мне казалось, что я дома, потому что я гостил на «Эхе Москвы в Благовещенске». Там, на берегу Амура, наши коллеги стоят как часовые родины – они и нас ретранслируют, и 4 часа своего очень хорошего вещания делают. Разговаривая с ними, участвуя в их передачах, проводя мастер-классы я понял, что «Эхо» давно переросло Москву: в каком городе мы ни вещаем, везде получается не просто радиостанция, а наш клуб - ребята мыслят, как мы, понимают события, как мы, хотят от жизни правды и честности – как мы.

Между Москвой и Благовещенском 6 часов разницы, но в вещании никакого отличия нет – они подхватывают наш эфир и делают свой, прямой. У них громадье планов, как у нас, звонки, как у нас. В общем, «Эхо» теперь как масонская ложа, - это я говорю специально для Госдумы, которая любит искать заговоры.

Только «Эхо» цели своего заговора не скрывает. Она в том, эта цель, чтобы быть информационной станций №1, что и получается.

Прошу меня простить – я с самолета, из Благовещенска, летел 8 часов, очень устал Дорога была нормальная, «Трансаэро», хороший самолет, но там был туман, он полетел сначала в Хабаровск, оттуда вернулся – не мог сесть. То есть, мы вылетели с опозданием, встали очень рано - в 7 утра, было сложно.

А.СОЛОМИН: Ничего страшного.

А.НАРЫШКИН: Тем более для тебя – ты не летел.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Первая тема - «Событие недели».

А.СОЛОМИН: Мне кажется, что одним из самых ярких событий этой недели стал учредительный съезд Общероссийского народного фронта, которые не только оформился как общественное движение, как они говорят, «неравнодушных людей», но и получил своего лидера, которым без всякого голосования стал Путин, что никого не удивляет.

А.НАРЫШКИН: Слышали, как Говорухин спрашивает: будем голосовать, - «нет, нет», - кто у нас будет лидером? - «Пу-у-тин», - немножко дико.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Процедура была соблюдена?

А.НАРЫШКИН: Нет, видимо по уровню децибел - решили, что единогласно.

А.СОЛОМИН: Народное вече.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Есть такое стихотворение гениального украинского поэта Павло Тычина – он писал, как в провинции происходит революция

На майдане, коло церкви, Революция идэ

- хай Чабан, - уси гукнули, - за атамана будэ,

Вот это про Путина: «Хай Путин, - усе гукнули».

А.СОЛОМИН: Думаю, что никого этого не удивило. Вряд ли была какая-то интрига перед этим и вряд ли лидером ОНФ мог стать кто-то другой.

А.НАРЫШКИН: С ОНФ уже полтора года никакой интриги, как появилась.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Запустим голосование. Кто для вас хуже - «Единая Россия», - 660-06-64 или ОНФ - 660-06-65.

А.СОЛОМИН: Как раз я хотел сказать по поводу «Единой России». Первоначально, когда ОНФ появился, рассчитывали на то, что это будет более широкий круг, который поддержит Путина на выборах президента, потому что «Единую Россию» не все любят, а Путина любят больше, чем «Единую Россию».

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Трюк не в том, что поддержат, а трюк, что как при народном вече, при тех временах, когда писали на берестяных грамотах, - народ, - история знает много таких случаев, даже недавняя – когда лидер нации общается помимо чиновников непосредственно с народом, и они ему дают советы – такая прямая народная вечеобразная власть.

Только не понимаю, как это сделать технически. Помните такое знаменитое слово - «наказ». Это только в России можно, когда этих несчастных, которые пирожки покупают и кофе со скидкой, оказывается, в зале дают наказ президенту. То есть, сидят как мумии совершенно охреневшие, смотрят на это божество, он им что-то бубнит, а они, оказывается, в этот момент дают ему наказ. Они же целыми коллективами - коллектив дояров.

А.СОЛОМИН: Токарей.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот коллектив токарей дает, чтобы крутилось лучше.

А.СОЛОМИН: У меня здесь другая точка зрения – когда ОНФ создавалось, было ощущение, что это более широкая организация. Сейчас она оформляется в такой неформально-формальный оппонент «Единой России». То есть люди, которые какое-то время кучковались в «Единой России» постепенно перетягиваются больше к ОНФ.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Только не употребляй слово «оппонент» - какой оппонент?

А.СОЛОМИН: Вот - объясню. На мой взгляд, это такое воплощение – ну, с плеча, конечно, - той самой идеи Владислава Суркова о двух партиях в парламенте. Только сейчас «Единая Россия» становится правоцентристской силой, ОНФ это левоцентристская. И у нас есть два условных лидера, Путин и Медведев, которые на самом деле из одной команды, но которые представляют собой две политические силы. И этом случае ОНФ выполняет вариант Российской республиканской партии США, а «Единая Россия» российский вариант демократической партии США.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Может быть в головах кремлевских авторов идеи так и решили, разбросать на республиканцев и демократов внутри себя?

А.СОЛОМИН: Абсолютно. Но есть еще проблема – если моя концепция верна, то участники этих движений еще не до конца понимают, что им делать. Например, случился заочный твиттер-конфликт между доктором Рошалем – когда Леонид Рошаль назвал Татьяну Голикову, которую увидел на съезде ОНФ «прилипалой». Я этот твитт себе отдельно распечатал:

«На учредительном съезде ОНФ присутствовала Голикова со всей своей свитой – это все те, кто остервенело боролся с нами. Прилипалы», - заявил Рошаль.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Как, одна из учредителей Фронта – Яровая?

А.НАРЫШКИН: Нет, Яровая в «Единой России». Я вот скажу, что мне «Единую Россию» жалко. Были люди, они последние полтора года столько на себя навлекли гнева, а теперь от них отказались. И непонятно, какая у них функция. Вероятнее всего, какая-то часть людей перетечет.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты недооцениваешь.

А.НАРЫШКИН: Не надо переживать за «единороссов»?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты недооцениваешь «верных Руслану» - можно было это партию вполне спокойно распустить за все, что они наделали, но Путин этого не делает, потому что ОНФ это нелегитимная история, это не партия. А все судорожные движения наши политический должна окормлять, оформлять партия.

А.СОЛОМИН: Что им мешало сделать партию?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Потому что они будут играть на одном поле. Зачем это ему надо? Ему нужно, чтобы, с одной стороны, оставалась «Единая Россия», которая, что бы он ни произнес, она тут же принимает 5 законов в первом чтении.

А.НАРЫШКИН: А Фронт?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Фронт это когда он говорит с народом. Я же сказал тебе слово «наказ».

А.НАРЫШКИН: То есть, Фронт это структура, которая в каком-то смысле удовлетворяет Путина – он, общаясь с представителями ОНФ…

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Он не собирается с ними общаться. Он говорит вшивому, проклятому, задолбавшему его Навальному, что навальный одинок и будет сидеть. А за него весь народ – туда коллективами можно вступать, туда – ну, ты знаешь, уже опубликовали на сайте «Эха», там идет запись в ОНФ целыми коллективами, - вот такое, советское. Поэтому есть эти, и есть эти. Эти будут штамповать законы, которые нужны, а здесь будет: «Владимир Владимирович, что же у нас происходит? Почему эти кровопийцы, Чубайс и чиновники?» - и Путин говорит: «Спасибо вам, токарь, надо будет подумать». И этим же вечером «Единая Россия» сразу закон.

Конечно, мы упрощаем, но кто-то верит, что этот ОНФ что-то сможет сказать Путину? Ты веришь?

А.НАРЫШКИН: Не думаю, что Фронт может критиковать или возражать, но какие-то здравые инициативы, полезные, они могут провести

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Давайте по процедуре. В первую очередь Путин должен был повернуться и сказать: «Вы, твари, вы что не понимаете, что избрание лидера ОНФ нелегитимно? Где счетная комиссия ,где голосование? Что вы устраиваете?».

А.НАРЫШКИН: Да ладно, он знал об этом.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Дело не в этом. Все поднимают руки как за тов.Сталина – ты что, хронику не видел? Все за тов. Сталина. А потом спросишь – никто не голосовал. Кто его выбрал? Трусы и подонки, когда власть сменится, сразу скажут, что они не голосовали - это Рошаль кричал рядом. Ладно, про эту байду можно говорить бесконечно – результаты голосования.

А.НАРЫШКИН: Интересно - ОНФ вроде как оформился, обрел лидера, а люди уже считают, что ОНФ гораздо хуже, чем «Единая Россия» - 73% так считают.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот это меня тоже удивляет – казалось бы, что-то новое.

А.НАРЫШКИН: Они и плохого ничего еще не сделали.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: У меня - 28,8% считают, что плохая «Единая Россия», а 71,2% считают, что плохой Фронт. Странное это. Помните песню? - «Странно это, быть в беде. Лизетта, Мюзетта». Идем дальше. «Не в фокусе».

А.НАРЫШКИН: У нас два события «не в фокусе». Все связано с Госдумой и теми инициативами. Которые они принимают. Первая - цитирую по «Газете.Ру», - во втором чтении ГД одобрила поправки в Гражданский кодекс – «сбор информации о частной семейной жизни гражданина, его происхождении или месте пребывания будет запрещен в случае, если эта информация не обладает публичной значимостью». Поясню, что это такое. Представим, что Навальный публикует у себя в блоге очередное разоблачение, - говорит про Железняка, про его дочерей. Железняку это не нравится, он идет в суд, говорит: вот эта информация не общественно-значима. И суд решает – действительно, никого не должно волновать, где у Железняка учатся дочери - в США, Европе, - значит, пожалуйста, Навальному иск. И нужно будет удалить всю печатную продукцию, которую опубликовал Навальный – про любых депутатов, всякие коррупционные расследования, дачи Якунина – все это должно быть изъято, если суд скажет, что это не общественно-значимая информация. И будут санкции для интернет-адресов – заблокируют. Или что-то.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но есть и другая сторона этого дела – ходят «топтуны» из НТВ и на всякий случай все это дело снимают. Зачем они снимают? Это сбор информации на всякий случай? Значит, теперь…

А.НАРЫШКИН: Будут аккуратнее ходить?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я понимаю, что ничего не будет, потому что кто-то абсолютно справедливо написал смешно на нашем сайте – что на суде над Навальным ставят записи, сделанные противозаконно, - когда еще не было против него никакого уголовного дела, прослушку. И судья совершенно спокойно принимает это как довод. А этот спрашивает: а почему это писалось? Судья: сядьте, не ваше собачье дело. Писалось? Мы всех пишем. Получается, что этот закон противостоит.

А.НАРЫШКИН: То есть, поправки защищают права человека.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Права гражданина, человек это одно, гражданин это уже социальное понятие – его личное пространство. И тогда Навальный может встать и сказать: есть закон. И они писали до того, как было уголовное дело. Дальше – если есть слив, - вот эти паскуды, что делают на одном из известных вам каналов, где снято через ворота, - значит, эти паскуды пойдут в суд.

А.НАРЫШКИН: Нет. Давайте будем честны. Мы же представляем, как работают у нас суды. В суд можно пойти, а суд потом все равно скажет: нет, эта информация была не общественно-значимой.

А.СОЛОМИН: Во-первых, у нас все это гарантировано конституцией и для этого специальных законов никаких не нужно – частная жизнь неприкосновенна, есть у человека право на частную жизнь, частную переписку и прочее. Мне кажется, что чиновник это отдельная сфера. И вообще люди, которые подотчетны обществу, которые получают зарплату, сформированную из налогов, особенно избранные должности, их публичное пространство резко сужается – это не у нас только так.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Получается, что это играет только на пользу журналистам. Потому что если, например, в моей квартире устанавливают камеру и снимается особо извращенная порнуха имени Мизулиной, то тогда я могу сказать: я просто журналист, - по какому поводу? А если это чиновник – чиновник занимает общественно-важный пост, и это гораздо более оправдано.

А.НАРЫШКИН: Нет, вам поставят жучки, а вы придете в суд, будете говорить – какого фига мне поставили? А вам скажут: как же, это Ганапольский, он вещает на миллионную аудиторию, выступает с либеральных позиций, всех критикует.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Так это его личная жизнь.

А.НАРЫШКИН: Неважно. А люди поймут, что вы такой ханжа - вы всех критикуете, выступаете за какую-то нравственность.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты по-журналистски ярко ситуацию заостряешь. Понятно, что все законы, которые принимает ГД, направлены на самозащиту, и этот тоже, - надо обязательно сделать так, чтобы ни «пехтинга», ни «шмехтинга» больше не было Просто я говорю, что может быть, походя этот закон – ну, помните видео, где Лимонов, Шендерович исследовали возможности секса с одной девушкой.

А.НАРЫШКИН: Было такое.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот может быть после этого закона уместно будет спросить - конечно, этот писатель, тот тоже писатель, но что это было, этот слив на каком основании?

А.СОЛОМИН: Если это дело дойдет до суда, то даже по этому закону суд признает все эти материалы общественно-значимыми. Все будет хорошо.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Тогда и «пехтинг» общественно-значимое.

А.СОЛОМИН: А тут он признает не общественно-значимым

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Абсолютно верно. Просто я говорю, что может быть этот закон будет действовать двояко.

А.НАРЫШКИН: Такое у нас бывает.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, может быть где-то, в Зажопкинской области, какой-то местный судья вдруг защитит какого-то журналиста, которого гнобит местный губернатор.

А.НАРЫШКИН: И будет здорово.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Конечно. Сейчас у нас Киселев. Евгений Алексеевич рассказывает о сенсации - а именно, про выборы в Иране.

Е.КИСЕЛЕВ: На президентских выборах в Иране произошла сенсация: уверенную победу одержал кандидат. В успех золоторого не верил никто - Хасан Раухани, единственный политик-реформатор, которого правящие иранские муллы допустили до участия в голосовании, - то ли по недосмотру, то ли в качестве уступки общественному мнению.

Победил сразу в первом туре, набрав больше 50% голосов и втрое больше, чем ближайший конкурент. Результаты выборов в Иране подтвердили тенденцию, которая обозначилась в ближневосточной политике в ходе драматических событий на площади Таксим в Стамбуле, где проходят массовые выступления турецкой оппозиции.

Таксим – это протест представителей просвещенного, европеизированных представителей городского класса, недовольных курсом правительства на исламизацию Турции. На другой площади, Тахрир, центральной площади Каира, где недавно разворачивались события «Пальмовой революции», свергнувшие режим Мубарака, вскоре ждут других демонстраций – против нового режима президента Мурси, взявшего курс на исламизацию страны, который тоже встречает растущее неприятие среднего класса. Курс, который, как показывает исторический опыт, трудно совместим с демократией.

А ведь как радовались, если не сказать, умилялись либеральные деятели всего мира «Арабской весне».

Историческая память, увы, коротка: многие европейские, американские, да и наши отечественные интеллектуалы забыли, как когда-то в 1979, они приветствовали революцию в Иране, свергнувшую иранского шаха. Но очень скоро вместо просвещённого прозападного автократа, пытавшегося, тем не менее, проводить социально-экономические реформы и добившегося немалых успехов на пути к модернизации страны, у власти в ране утвердился жестокий теократический режим, очень быстро пожравший героев революции - гораздо быстрее, чем это обычно происходит по странному закону истории послереволюционных событий в той или иной стране.

Не прошло и года, как в Иране установились порядки, на фоне которых нравы шахских времен выглядели вполне вегетарианскими. Дело даже не в том, что лежит на поверхности - к примеру, принудительное ношение чадры всеми женщинами, включая иностранок, сухой закон, запрет мужчинам носить галстуки, ограничение на использование интернета или спутникового телевидения. Главное, что история Ирана после Исламской революции - это история кровавых репрессий против политических оппонентов и правящего исламского духовенства и просто инакомыслящих. Арестов, показательных политических процессов, публичных казней - приговоренных к смерти в Иране любят вешать на площадях с помощью подъемных кранов.

Иранская эмиграция одна из самых больших в современной истории, сопоставимая с эмиграцией из России после революции 17-го года и Гражданской войны – она насчитывает несколько миллионов человек. Ежегодно Иран покидают, по оценкам, 150 тысяч граждан – в основном, образованных представителей среднего класса.

Все предыдущие попытки хотя бы минимальной, косметической либерализации иранского режима сурово пресекались правящими муллами. Вот и к очередным президентским выборам в минувшую пятницу не были допущены многие кандидаты, в лояльности которых имелись хотя бы малейшие сомнения.

Но система либо дала сбой, либо среди правящих мулл оказались достаточно дальновидные политики, которые поняли: пора дать шанс выдвинуться иранскому Горбачеву, которые начнет мягкую постепенную реформу режима изнутри.

Но мы прекрасно знаем, в том числе, из отечественного опыта, что достаточно сказать «процесс пошел», и неизвестно, куда он заведет дальше, что будет в Иране, пока никто не знает. Поживем – увидим.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Продолжаем программу. И чуть продолжим тему «Не в фокусе» - ты говорил про две инициативы?

А.НАРЫШКИН: Да. Вторая - Госдума озаботилась преступностью в интернете, защитой авторских прав, и в первом чтении на этой неделе приняла концепцию закона о защите авторских прав. В чем там смысл - наверное, это касается всех, кто любит бесплатно слушать музыку, фильмы, - что теперь будет. Например, если правообладатель считает, что его авторские права нарушены, обращается в суд, в суде получает обеспечительный лист, идет в Роскомнадзор, тот жалуется провайдеру, говорит: заблокируйте такой-то сайт. В законе записано, как я понимаю, что будет блокироваться весь сайт. Например, если претензии по конкретному фильму на каком-нибудь торнт-сайте, то будет блокирован весь торнт.

А.СОЛОМИН: Мне кажется, что все крупные сайты, которые предоставляют подобный контент, они итак по первому требованию правообладателей удаляют.

А.НАРЫШКИН: Ну, кто удаляет, а кто не удаляет.

А.СОЛОМИН: А кто не удаляет, не делают особой погоды. Люди, которые считаются главными пиратами, достаточно законопослшуны. Надо просто компаниям, которые распространяют продукцию, немножко поработать.

А.НАРЫШКИН: Матвей Юрьевич не очень хотел эту тему в эфире развивать.

А.СОЛОМИН: Просто Ганапольский писатель.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Точнее – литератор. Вчера, на сайте МК была опубликована статья Эдуарда Тополя, которая называется «Да вы сами жулики и воры. Креативному классу». И он, как писатель, жизнь которого зависит от изданных книг, говорит, что он перестал получать деньги за книги. Книги я не качаю, я их покупаю, если надо, музыку - я диски покупаю.

А.НАРЫШКИН: Наверное, это вопрос того, что книжку удобнее держать в руках.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я качаю фильмы, но определенные. Блокбастеры хожу смотреть в кинотеатр, потому что мне очень нравится большой экран, хотя очень дорогие билеты. По телевидению у нас, в отличие от Америки, все показывается. А качаю я старые фильмы 80-х гг., которые я пропустил, с хорошими актерами. Но хочу сказать, что я перестал получать деньги за свои книги.

То есть, меня жучат, во-первых, те, кто скачивает книги с торнтов и жучит издательство – не буду его называть, - которое продает, а я не могу контролировать. Они пишут одно, а книжки во всех магазинах. И какой вывод? - присоединюсь к Эдуарду Тополю, он говорит: «я книг больше писать не буду». И я говорю: я книг больше писать не буду. В отношении меня, конечно, портянка может воскликнуть: ну и нам сто лет твоя книжка… Но дело не во мне, а в других людях, которые считали, что они могут заработать. Конечно, у нас есть отдельные писатели, - я рассказывал, не буду называть его имя, чтобы налоговая к нему не пришла, - чтобы его переманить из одного издательства в другое, ему заплатили миллион долларов, он перешел, - особые условия, - обычные. Вот тебе экономика.

Мне выплачивается за мою книжку 10% от ее отпускной цены, цены, по которому издательство отдает в магазины. Например, у меня 115 рублей, а магазин продает по 235-275 руб. Я ничего с этого не получаю. Мне дают обманный тираж, и с этих 115, говорят: 3 тысячи экземпляров, а сами печатают, сколько хотят.

Не буду я писать, потому что зачем меня так обманывать? На книжку время тратишь. Поэтому у меня сложное отношение к этому закону. Как всегда у нас: закон сделали, а механизм придумали?

А.НАРЫШКИН: Ну, можно обращаться в суды, Роскомнадзор.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Пиратов не победить. Но нужно обратить внимание на западный опыт, как это делается у них. Потому что у них через интернет получаешь деньги, у них платежные системы, карточки – нормально.

А.НАРЫШКИН: А мы так не привыкли.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Конечно. Мы: «Владимир Владимирович - ура», и народное вече. Вот так оно и будет. Это я тебе после 8-часового перелета гарантирую. «Герой недели» - кто?

А.НАРЫШКИН: Герой – не герой, возможно, этот товарищ вызывает у вас противоречивые чувства. Михаил Прохоров. Помнится, вы говорили, что Прохоров молодец, заявил о своих политических намерениях в Госдуму.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А что, разве плохо, что он заявил?

А.НАРЫШКИН: На этой неделе что получилось? Все ожидали - Прохоров пойдет, избавится от зарубежных активов, пойдет в мэры. И что сказал? Не буду участвовать в продлении лицензии.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но он же объяснил – на сайте «Эхо» висит его пояснение, где он говорит то, что мы предполагали неделю назад.

А.НАРЫШКИН: Вот эти выборы он пропускает, следующие будут в гордуму - он будет в них участвовать. Но время идет, сейчас все что-то ждали от Прохорова.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Каждый человек творец своего несчастья. Ровно неделю назад мы об этом говорили, говорили, где была оппозиция, о чем она думала, - как будто ее застали врасплох. Понятно, что не тот солдат, так этот, не эти выборы, так другие. Так что бы к ним не готовиться?

А.НАРЫШКИН: С одной стороны можно понять, - трудно себе представить, чтобы Прохоров эти выборы выиграл. Но с другой стороны, получил бы политический капитал.

А.СОЛОМИН: У Прохорова позиция какая - участвовать в этих выборах значит, положить рубль в копилку Собянину – были такие заявления. Такая же позиция была, между прочим, на вчерашнем заседании Координационного совета у Андрея Илларионова - который против того, чтобы КС поддерживал Навального, он говорит, что участвовать в этих выборах – помочь действующим властям, потому что выборы нелегитимные.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Как это – выборы нелегитимные?

А.СОЛОМИН: Да, скажите это.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Знаешь, плохому танцору… Давайте не врать друг другу, мы журналисты, мы врать друг другу не имеем право. Это абсолютно легитимные выборы. Согласно законодательству ввели выборы, - было назначение, теперь – выборы. Значит, умей их выигрывать.

А.СОЛОМИН: Вот. И поэтому Прохоров – «редиска» - если отказывается участвовать в выборах.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Значит, «редиска».

А.НАРЫШКИН: «Редиска» - это другая рубрика.

А.СОЛОМИН: Из грязи в князи у нас прыгают персонажи по рубрикам.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вообще скажу так. Если не говорить действительно о тяжелом положении навального, которого государство готово ковровыми бомбардировками уничтожить, то всем остальным добрым молодцам пусть это будет урок, который почти их всех похоронил. Все, выборы включены в этой стране. То, что вы хотели от Медведева, вы получили. А теперь давайте выигрывайте, если называете себя политиками. И все эти разговоры: ой, мне тяжело, а вся тусовка стоит: бедный мальчик, Собянин его обманывает. Собянин ничего не обманывает, он хочет выиграть эти выборы, а не отдать какому-то Прохорову или какому-то Навальному.

А.НАРЫШКИН: Значит, вы согласны, что Прохоров как-то не очень героичен.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я не знаю, как устроены миллиардеры. Мне показалось вполне убедительным то, что он написал, - что за такое короткое время все это не переделаешь. А его юристы сказали, что тебя потом возьмут. Есть другие слухи.

А.НАРЫШКИН: Ну, пошла бы его сестра – чтобы партия мелькала. А сейчас его «Гражданская платформа» устранится на год.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не знаю, не собираюсь ерундой заниматься. Это как гадать, почему Путин делает то, или другое. Я знаю одно – выборы объявили, а все обделались, потому что просто не готовы были, что надо куда-то идти. Привыкли к этой форме: на митинг, на шествие, ура, - за свободу. Все, концерт окончен. Добились - свершилось: выборы есть. Кровавый режим, с отрубленными головами, плачущий Путин на плече у Медведева, - все, - выборы существуют.

А.НАРЫШКИН: Значит, просто не осознали, что выборы. Наверное, надо подождать.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, подождем лет 20. Седой станешь, - подведем итог.

А.НАРЫШКИН: Я уже седой.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не надо обманывать тех, кто выходит на митинги и шествия. Выборы есть - «арбайтен унд дисциплина» - все время и сейчас говорю, - хватит.

А.СОЛОМИН: Наши слушатели наверняка знают, почему так поступил Прохоров. Спрашиваю у них - Прохоров испугался, трус - 660-06-64, или прагматик - 660-06-65.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: И Пускай нас Прохоров простит.

А.СОЛОМИН: Ничего личного.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, «трус» - боится ли Прохоров, остерегается ли. Я скажу ему, что это ты сформулировал этот вопрос.

А.НАРЫШКИН: Мне нравится, что в избирательных кампаниях всегда появляются непонятные самовыдвиженцы – помимо вечного кандидата Паука-Троицкого, музыканта, появились три каких-то неизвестных человека, среди них безработный, какой-то предприниматель и Светлана Пиунова, - вот они готовы.

А.СОЛОМИН: Потому что выборы это не только борьба за пост, но и возможность получить бесплатно прямой эфир.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А почему Светлана Пиунова готова, три самовыдвиженца готовы, а Прохоров не готов?

А.СОЛОМИН: Может быть, цели разные?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Еще раз - он объяснил, что он богатенький Буратино, ему надо куда-то сплавить активы.

А.НАРЫШКИН: ладно, Прохоров не может. Почему не отправить жену, Александра Любимова, который тоже в партии.

А.СОЛОМИН: Или Починка?

А.НАРЫШКИН: Важно, чтобы партия не пропала.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не заставляйте меня давать характеристики очень уважаемому Починку и Любимову. Мы же говорим о мэре.

А.НАРЫШКИН: А разве не важно участие? Просто показать, что мы есть, мы маленькие, а к следующим выборам вырастем?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но у Любимова нет никаких шансов, как и у Починка.

А.НАРЫШКИН: Реально и у Прохорова не было шансов.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: У Прохорова, который не шевельнул никаким пальцем, на протестных настроениях только получил 20%, - у него был выбор даже довести Собянина не до обморока, но до второго тура, где Собянин бы выиграл.

А.СОЛОМИН: Подведем итоги.

А.НАРЫШКИН: У меня нет итогов – вопрос так и не появился.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: У меня: «трусит» - 36,9%, «прагматик» - 60,5%. Любят его, вот так вот. Любят-любят. Следующая рубрика – «Редиска недели». Давайте я расскажу. Редиска у нас Владимир Владимирович – из-за истории с кольцом.

А.СОЛОМИН: Тут как и с Прохоровым – то ли «редиска», то ли нет.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Он «редиска»,. если украл это кольцо, или «герой» - если позаимствовал это кольцо, потому что оно лежит в музее сейчас.

А.СОЛОМИН: По версии Кремля это кольцо было подарено и лежит там, где все подарки.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: И 8 лет миллионер Роберт Крафт не мог кушать и вдруг сейчас об этом сказал.

А.НАРЫШКИН: На самом деле очень глупая ситуация.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Мне трудно поверить – цена кольца 25 тысяч долларов, и лежит оно в библиотеке подарков, то есть, жене он своей на палец не надевал, поэтому история какая-то мутная и абсолютно глупая. И здесь я хочу сказать, что не Путин глупцом выглядит, а этот Роберт Крафт – на мой взгляд.

А.НАРЫШКИН: Ну, зачем оскорблять? А если действительно – ну, не украл, а может, получилось так хитро.

А.СОЛОМИН: Может, он действительно не хотел его дарить, просто как бы покрасоваться, а потом, когда все это случилось, застеснялся крикнуть вслед уходящему Путину: верни кольцо.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Все мы умные, когда на лестнице – нас выперли, дверь закрылась, и вдруг приходит правильный ответ, что бы я им сказал, если бы это повторилось. То есть, сослагательное наклонение тут действует по полной программе. Как понять логику этого миллиардера? Я его логику не понимаю. Там все противоречит. Есть фотография - Путин и рядом миллиардер, меряет кольцо. Дальше он говорит, что Путин положил кольцо в карман.

А.НАРЫШКИН: И Путин удалился с тремя охранниками.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, а когда он попытался отобрать кольцо, то между ним и Путиным встала охрана. Простите меня – есть переводчики, - это до того, как ему Буш-младший стал говорить – бог с ним, с кольцом, нам важны взаимоотношения между Москвой и Вашингтоном. Он мог просто позвать переводчика.

А.СОЛОМИН: Да Путин его и по-английски понял.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, Путин его мгновенно бы не понял ни по - английский, ни по-немецки, - потому что он хотел забрать кольцо. Непонятно все, какая-то муть. Мы обязаны это обсудить, но смысла в этом? Это слово против слова.

А.СОЛОМИН: А почему Буш не помог? 25 тысяч - ну, что это для американского ВВП?

А.НАРЫШКИН: А Кремлю надо на эту ересь реагировать?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Обязательно. Потому что это топовая новость – не у нас, центральные каналы ничего про это не говорят - святой не может ничего украсть, святой и божий. Разговор идет о другом - «Си-Эн-Эн» об этом говорит, «Фокс» - что чуть-чуть украл кольцо. Поэтому, конечно, верный пресс-секретарь должен был разъяснить, что мы запад такими кольцами просто закидаем, что он не крал. Ну, сделаем голосование – кому верить. Верите ли вы, что Путин украл кольцо? - 660-06-64, не верите - 660-06-65.

А.НАРЫШКИН: Не знаю, ситуация странная. Путин, президент страны, которой может себе ни в чем не отказывать, за 25 тысяч крадет какое-то изделие.

А.СОЛОМИН: А надо вернуть его? Демонстративно бросить?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Кстати, интересный вопрос. Обращаю внимание - мы голосуем, не взял ли Путин кольцо – он его взял, оно сейчас в музее подарков. Мы спрашиваем - украл ли, было ли это действие с нехорошим смыслом.

А.СОЛОМИН: Еще не понимаю – если человек взял кольцо, подумал, что это подарок и положил в карман – это тоже не украл. Украл, когда он залез в карман и взял кольцо из кармана – вот это украл.

А.НАРЫШКИН: То есть, ты хочешь по Уголовному кодексу?

А.СОЛОМИН: Может быть, он действительно неправильно понял - такое тоже может быть. А тот промолчал.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: По всей видимости, получилась такая история – они не поняли друг друга. А переспросить Путина, как вы знаете, не может никто – ни журналисты, ни американские миллиардеры. Сказано – сделано. Результат голосования - вообще надо было другое голосование сделать, - ест ли Путин по утрам маленьких детей. Результат будет тот же: 72,5%, за то, что он украл – именно украл, с умыслом, они делегируют президенту такое - украл.

А.НАРЫШКИН: Вор.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Президент, который нас раздевает направо и налево, всеми любыми способами, что ему нужно еще и это кольцо. А 27,4% говорят, что нет - это было что-то другое.

А.НАРЫШКИН: В сетевизоре 65% считают, что Путин украл кольцо и 35% считают, что нет. Причем, 35% это не те, кто обязательно любят Путина, они просто понимают, что президенту негоже красть какие-то вещи, тем более, когда полно вокруг фотокамер.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Видимо, здесь так Путина любят. Идем дальше - «Писк хомячков». Смешная история. Рассказывает Зиновий Герд, - мало кто его помнит, но какой это был великий человек. Слушайте.

Это был 1957 год, - Москва, фестиваль молодежи и студентов, толпы иностранцев. Впервые. И приехали пять французских композиторов - сочинителей всех песен Ива Монтана: Франсис Лемарк, Марк Эрраль... Знаменитейшие фамилии! И к ним был приставлен Никита Богословский — во-первых, как вице- или президент общества «СССР – Франция», а во-вторых, у него прекрасный французский. Я тогда играл в Эрмитаже «Необыкновенный концерт», а по соседству выступал Леонид Утесов. И так как только от меня, «конферансье», зависело, два часа будет идти наш «концерт» или час двадцать, то я быстренько его отыгрывал, чтобы успеть на второе действие к Леониду Осиповичу. Я его обожал.

И вот я выбегаю, смотрю: стоит эта группа — пятеро французов и Никита с Марком Бернесом. Он очень тянулся к французам. Идет такая жизнь: Никита что-то острит, французы хохочут. Я ни слова не понимаю, Бернес тоже. И он все время дергает Богословского за рукав: «Никита, что ты сказал?» Тот морщится: «Погоди, Маркуша, ну что ты, ей-богу!» Через минуту опять хохочут. Бернес снова: «Никита, что он сказал?» На третий раз Богословский не выдержал: «Марк, где тебя воспитывали? Мы же разговариваем! Невежливо это, неинтеллигентно...» Потом Богословский ушел добывать контрамарку — французам и себе, и мы остались семеро — совсем без языка, что говорит нормальный человек в такой ситуации? Марк Бернес сказал: «Азохн вэй...» Печально так, на выдохе. Тут Франсис Лемарк говорит ему на идише: «Ты еврей?» Бернес на идише отвечает: «Конечно». «Я тоже еврей», — говорит Лемарк. И повернувшись к коллегам, добавляет: «И он еврей, и он еврей, и он...» Все пятеро оказались чистыми «французами»! И все знают идиш! Марк замечательно знал идиш, я тоже что-то... Мы начали жить своей жизнью, и плевать нам на этот концерт Утесова! Тут по закону жанра приходит — кто? Правильно, Богословский! Мы хохочем, совершенно не замечаем прихода Никиты... Он послушал-послушал, как мы смеемся, и говорит: «Маркуша, что ты сказал?» А Бернес отвечает: «Подожди, Никита! Где тебя воспитывали, ей-богу? Мы же разговариваем!» Это был единственный раз в моей жизни, когда мое происхождение послужило мне на пользу.

И это была программа «Итоги недели без Евгения Киселева». Встретимся на следующей неделе.