Ганапольское. Итоги без Евгения Киселева - 2013-02-03

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: «Комитет протестных действий» пишет, что общие затраты на Олимпиаду в Сочи увечились до 1,526 триллиона рублей, или 37,5 миллиарда евро, что в пять раз больше изначальной сметы 2007 года. Сочинскую Олимпиаду уже давно окрестили самой дорогой среди всех зимних игр, однако оказалось, что нет предела расходам. Она станет самой дорогой в истории игр, побив даже – внимание - рекорд летних соревнований в Пекине.

На те деньги, которые вбухали в Олимпиаду в Сочи уже сейчас, можно было бы во всех городах страны построить по новому стадиону, бассейну и ледовому дворцу. Каждому мальчику\юноше в возрасте 5-25 лет подарить футбольный, баскетбольный мяч, хоккейные коньки и ролики. Каждой девочке-девушке в возрасте от 5 до 25 лет подарить волейбольный мяч, фигурные коньки, ролики. И абсолютно каждому жителю страны подарить скакалку с электронным счетчиком. Мне не надо, но теоретически и мне можно было бы подарить. И еще осталось бы после всего этого 20 миллиардов рублей.

Факты ли это, можно ли говорить об этих фактах, если Олимпиада действительно столько стоит, то есть предел государственной наглости по удовлетворению государственных амбиций? Вернее, даже не государственных, а личных амбиций человека, который считает себя государством. Власть должна внести ясность в этот вопрос, чтобы не было домыслов. Ибо, если ясности не будет, то Госдуме придется принять новый закон о запрете разговоров об Олимпиаде. Потому что если потрачена именно такая сумма, то это будет Олимпиада со слезами на глазах – только не теми слезами, о которых вы подумали. И все разговоры о ней будут носить в понимании властей ярый антигосударственный характер.

Кстати, сегодня, 3 февраля, в Сочи 13 градусов тепла, а завтра, 4 февраля, по прогнозу будет 15 - глубокого вам снега, товарищи спортсмены.

В студии Алексей Нарышкин и Алексей Соломин – они предлагают темы для обсуждений, а я провожу голосование и во всем сомневаюсь. Переходим к первой теме.

Событие недели

А.СОЛОМИН: В Москве плюс 1 – нам тоже со снегом повезет.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но у нас здесь не будет Олимпиады, а там будет.

А.СОЛОМИН: Да. Событием недели я выбрал историю вокруг Александра Долматова – это связано с тем, что сегодня ночью тело оппозиционера, который, как предполагается, покончил собой в Голландии, доставлено в Москву. Его встречали представители «Другой России», родственники, и как рассказывают журналисты, сотрудники ФСБ, представители Управления МВД по борьбе с экстремизмом и охрана аэропорта.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: И почему ты выбрал это событием недели?

А.СОЛОМИН: Потому что, на мой взгляд, это одна из самых непонятных историй. Вроде бы у нас есть все факты, которые говорят о том, что это было самоубийство.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но все говорят, что это было не самоубийство, и идет разговор о том, что он был чьим-то агентом, то ли его ФСБ пыталось завербовать, то голландцы. И что? Вот такая темная жуткая история, в результате которой погиб человек. И что?

А.СОЛОМИН: Если доверять той информации, которая есть…

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Наплевать на информацию, чем тебе лично интересна эта история? Да, угробили человека - и что?

А.СОЛОМИН: Почему угробили? Откуда вы знаете, что угробили?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: был живой, и умер. Его довели до самоубийства.

А.СОЛОМИН: Это похоже на правду и то, к чему я склоняюсь – доведение до самоубийства, причиной чему стали действия, как российских властей, так и голландских.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это недоказательно – мы не знаем действий российских и голландских властей - все туманно.

А.СОЛОМИН: Я выбрал эту тему главной, потому что на нее следует обратить внимание и разбираться в ней, чтобы она не ушла незамеченной. Да, это жизнь одного человека, а в мире умирают много людей каждый день, но вся история настолько загадочна, непонятна, - почему он пошел на этот шаг?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Его угрозы были несовместимы с жизнью. Ты считаешь, важно в этом разобраться?

А.СОЛОМИН: Мне кажется, да.

А.НАРЫШКИН: Мне тоже кажется, что надо разобраться. Потому что замалчивание с нашей стороны - МИД говорит, что контактирует с Голландией, они обещали разобраться, - мне кажется, может получиться непонятная история как с Магнатским – непонятно, при каких условиях умер, что произошло – все молчат, и все это будет обрастать и как бы Долматов не стал каким-нибудь обвиняемым в рассекречивании каких-то важных государственных данных.

А.СОЛОМИН: Человек работал в ракетной отрасли – да, не обладал супер-секретными сведениями, у которого 3 степень доступа, которая даже проверок специальных не требует. Тем не менее, человек работает в этой системе и при этом занимается радикальной оппозицией – «Другая Россия» это не движение «Солидарность» - как это совмещается в одном человеке, мне интересно, как это возможно, но это отдельный аспект.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: То есть, кроме вопроса, почему он погиб, это важно для оппозиции?

А.СОЛОМИН: Мне непонятно, как человек мог работать на такой должности и при этом участвовать в радикальном движении.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: То есть, это твой личный интерес – с одной стороны, он работал там и участвовал в этом, или для тебя это социальная проблема?

А.СОЛОМИН: В данном ключе мне непонятно – если он был допущен к секретным сведениям, почему ему заранее не сказали, что он не может ходить на Триумфальную? Если это произошло, тогда почему к нему возникают вопросы по поводу возможности передачи каких-то секретных сведений.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо, голосуем – лично вам интересно, почему умер человек по фамилии Долматов? Если интересно - 660-06064, если нет - 660-06-65.

А.НАРЫШКИН: Мне это интересно, - много вопросов. Если бы на начальном этапе сказали - тело привезли, провели экспертизу. Мне кажется, должны быть первичные заявления – вот виновник. Там идет три следствия по разным линиям правоохранительных органов, а наша позиция непонятна.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сразу две группы объявили о своих планах сделать списки – например, оппозиция призывает - открыли петицию на сайте Конгресса с тем, чтобы внести туда чиновников, которые уморили Долматова, а с другой стороны, это прекрасная возможность – он был беженцем, но российским гражданином – внести его в «Список Долматова», и запретить въезд в Россию чиновникам, которые довели его до смерти. Как нужно поступить, какой список открыть?

А.СОЛОМИН: Вы знаете, что мы можем составлять списки только в ответ на что-то. Если бы в Голландии составили список антироссийский, тогда пожалуйста.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты иронизируешь, а я серьезно – это прекрасный способ Госдуме инициировать подобный список - сволочи, которые его уморили, не должны въезжать в РФ. Надо это сделать, или нет?

А.СОЛОМИН: Как я считаю, как должна была поступить Госдума или российские власти? Нет, не надо. Потому что мы уже один раз сказали, что другое государство без суда и следствия не может наказывать граждан других государств, мы должны придерживаться этих правил – если мы считаем себя порядочными.

А.НАРЫШКИН: Я считаю, что надо оставить список тех, кто уморил Долматова – мне кажется, это было бы вполне в традициях Думы - что-то составлять, показывать, какие мы.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: То есть, ты поддерживаешь Госдуму.

А.НАРЫШКИН: Да, почему нет?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Понятно. Результаты голосования.

А.НАРЫШКИН: 84% на самом деле интересуются, из-за чего умер Долматов, 16% эта тема неинтересна.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: У меня железный результат - 90% интересуются, 10% - нет.

А.СОЛОМИН: Значит, я попал.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Следующая тема. Не в фокусе.

А.НАРЫШКИН: Мне понравился на этой неделе товарищ Бережной - заместитель председателя Арбитражного суда из Белгорода, человеку 57 лет, он взял, поехал в Сирию – у него был отпуск, там его ранили.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Проводить отпуск в Сирию поехал?

А.НАРЫШКИН: Поехал в Сирию, там его ранили. Он жив, здоров, его зашили - там ранение руки, в челюсть ему попали - снайпер. Но как выяснилось, он журналист-волонтер абхазского информационного агентства «Анна». На этом информационная часть заканчивается. И возникает много вопросов – почему судья выбирает такое место для отпуска.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это юг.

А.НАРЫШКИН: Ну да, там тепло. Начальник Бережнова говорит – ну да, он такой экстремал. «Многим, наверное. Непонятно, почему человек, вместо того, чтобы сидеть дома перед телевизором, ездит в горячие точки. Но мой заместитель порядочный, ответственный человек, к нему нет никаких нареканий на работе». Кстати, это не первый раз, когда этот заместитель председателя Арбитражного суда отправляется в такие необычные места.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не понимаю твой выбор, человек экстремал. К нам на «Эхо» постоянно ходит такой человек – Проханов. Когда была война в Югославии, то он там чуть ли не Милошевича подносил к орудиям.

А.СОЛОМИН: Эдуард Лимонов.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сергей Доренко постоянно ездил в горячие точки.

А.СОЛОМИН: Артур Чилингаров постоянно в Арктику плавает.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Что тебя удивило? Человек поехал, ну, ранили – почему это общественно важно? Не понимаю.

А.НАРЫШКИН: Потому что обычно наша страна любит подмечать, - вот нашего подстрелили. Сейчас все молчат, говорят - ранен наш человек.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Если человека, который выехал через 5-ю границу, ранили в попу по касательной – что тут такого?

А.НАРЫШКИН: Ладно бы неожиданно он поехал в Сирию, ладно, что его подстрелили, но вопрос, что он там делает – что за «журналист-волонтер»? Что он там делал?

А.СОЛОМИН: Кстати, у него еще там есть какое-то неоконченное дело.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо, пофантазируем – что он там делал? Я могу предположить, что он второй Бут, что он осуществляет контакты, тем более что он с Абхазией связан. Например, он через третьи руки покупает в независимую суверенную республику Абхазию оружие. А.СОЛОМИН: Писали о нем, что этот человек военный разведчик, а не просто зампред.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Наши? В Абхазии очень сильная разведка. Может, они связаны с сирийской и работают против нас? Согласен, что этот человек там делал?

А.НАРЫШКИН: Интересно по поводу абхазского агентства «Анна» - там все новости исключительно про Сирию.

С. И две про Ливию я слышал.

А.НАРЫШКИН: Это в самом начале, когда они начинали свою работу несколько лет назад - там было про Ливию. Сейчас все про Сирию. Причем, на самом деле они работают как настоящее агентство, там подробные репортажи каждый день по нескольку штук.

А.СОЛОМИН: Может быть, действительно в Абхазии все новостные выпуски строятся про Сирию?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Начнем с того, что абхазы это древние сирийцы, - это я сейчас придумал. Я пытаюсь как-то оправдать. Я согласен – если по этому поводу ничего не говорит наше официальное руководство, никак это не объясняет, то это нам развязывает руки – придумывать. Мы задаем себе вопрос – можем мы домыслить?

А.НАРЫШКИН: Можем. А что нам остается?

А.СОЛОМИН: Кстати – то, что ставит под сомнение нашу теорию о его тайной миссии в пользу российских спецслужб. Этот человек фиксирует все минуты своей жизни в Сирии, человек, который выполняет секретную военную миссию, вряд ли бы публиковал на «Ю-Тьюбе» подробные репортажи о том, чем он там занимается, как он встречается с сирийскими солдатами, военными сирийской армии. Там даже есть ролик, как он получает эти две пули - одну в руку, другую в челюсть.

А.НАРЫШКИН: Более того, там все это очень подробно - видимо, какой-то штатный оператор есть у этого агентства. И последний материал - бережной, как ни в чем ни бывало, стоит с войсками, - насколько я понимаю, это правительственные силы.

А.СОЛОМИН: То есть, Сергей Александрович, в отличие от российских властей, вовсе не скрывает, что он находится в Сирии.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: То есть, разговор идет о военном туризме - это нам кажется непривычным, диковатым, и попахивает какими-то иностранными легионами, но это есть. Вопрос слушателям – считаете ли вы, что к военному туризму, то есть, одиночное участие в каких-то военных конфликтах в третьих странах, - что к этому мы должны относиться спокойно? Если должны относиться к военному туризму спокойно и не нервничать по этому поводу - 660-06-64. Если мы считаем, что это нужно законодательно запретить – с уголовным кодексом и всеми делами, - потому что могут быть неприятности.

А.СОЛОМИН: Ну да, захватят в заложники, а МИДу потом разбираться.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Тогда запрещаем - 660-06-65. Поехали. А ты, Нарышкин, как считаешь?

А.НАРЫШКИН: Мне кажется, нужно это ограничить - военный туризм в горячие точки.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А разве можно это ограничить? Человек это делает сам.

А.НАРЫШКИН: Сам, но покупает билет в Сирию, значит, надо его проверить – не искать подводные камни, а ради его безопасности.

А.СОЛОМИН: И что, мы будем каждого проверять, все 140 миллионов.

А.НАРЫШКИН: Но не все же 140 миллионов летают в Сирию.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: То есть, если человек покупает билет в Сирию, надо его проверять? - куда идешь с мешком, человек?

А.НАРЫШКИН: ЭТО опасно на самом деле.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это его дела, этого человека.

А.НАРЫШКИН: Государство должно печься о своих гражданах.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Печься - проверяя?

А.НАРЫШКИН: А как?

А.СОЛОМИН: Тут еще проблема - если человека поймают, и он будет с автоматом бегать в бронежилете вместе с военными сирийской армии и поймают его сирийские оппозиционеры, то это лишний раз повод клюнуть Россию, что она использует своих агентов, военных людей в этих проекциях, и Россия должна поэтому беспокоиться.

А.НАРЫШКИН: Зарубежные газеты пишут, что у него есть еще одна возможная функция – он освещает события в Сирии со стороны Башара Асада. То есть, человек, который оправдывает все, что там творится – он бегает именно с правительственными войсками.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это его проблемы. Для меня социальная сторона этого, потому что политическая – это политическая. Я считаю, что не надо никого проверять, и каждый человек свободен. И если он хочет получить пулю в голову – пусть едет. Как Госдеп или наш МИД – он рекомендует не ездить в страну, но запретить ездить? Если летает самолет?

А.НАРЫШКИН: Мы говорим про страну, в которой военные действия.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Там 10 лет могут быть военные действия.

А.НАРЫШКИН: Вас же пропускают в аэропорте через рамку металлоискателя?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А он что, оружие вез?

А.НАРЫШКИН: Людей останавливают перед митингами.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Он говорит - я хочу лететь в Сирию.

А.НАРЫШКИН: Его не надо останавливать на границе, ему надо объяснить – внимательнее. Всем, кто летит в горячую точку.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Результат голосования - 32,8% считают, что нужно спокойно относиться к военному туризму, 67,2% считают, что надо ограничивать.

А.НАРЫШКИН: У меня 50 на 50.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я считаю, что никого проверять не надо. Сейчас новости, после этого продолжим.

НОВОСТИ

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Продолжаем программу. Сразу к делу. Герой недели. Кто за героя?

А.СОЛОМИН: Я. Герой недели у нас сегодня необычный – это обезьянка по имени Пежган, что переводится как «Пионер». Эта иранская обезьянка, которую запустили в космос. Как заметил Антон Носик в блоге - иранцы отрапортовали, что обезьянка летала в космос, вернулась, они испытывали биологическую капсулу, где может выжить человек.

А.НАРЫШКИН: Награды государственные ей вручили?

А.СОЛОМИН: Не уверен.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я видел фотографию – симпатичная иранская обезьянка.

А.СОЛОМИН: Жуткая фотография.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: ну и что такого?

А.СОЛОМИН: Антон Носик пишет, что на фотографии, демонстрирующей прилетевшую обезьянку, сидит другая обезьянка - у нее другая по цвету шерсть, длиннее, и нет родинки на лбу. То есть, заподозрили журналисты, - обезьянка героически погибла, находясь в космосе и таким образом принесла себя в жертву великим иранским достижениям в области космической техники.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: И что тут важно?

А.СОЛОМИН: Важно, что обезьянка погибла, но Иран идет семимильными шагами к запуску человека в космос, и в 20-м году они обещают запустить человека в космос. Но Иран подозревают, что все это не с космосом связано, и спутники там вовсе не для телевидения нужны новейшего, а для того, чтобы создать баллистические ракеты и угрожать ими всему человечеству. Вот ее глазки.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, шерсть потемнела.

А.НАРЫШКИН: Слушайте, ну, в космос слетать.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это действительно стресс – может, поседела. А какое твое личное отношение к иранской космической программе по запуску человека? Но сначала проголосуем – как вы относитесь к иранской космической программе по запуску человека в космос. «Хорошо» - 660-06-64, «плохо» - 660-06-65.

А.НАРЫШКИН: Я отношусь положительно - как можно к космической программе относиться плохо?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: По тому, как он сказал – сначала он и мистифицируют запуск обезьянки. А потом человека, а на самом деле большая атомная бомба полетит в направлении.

А.СОЛОМИН: Конечно, ты что? Иранцы – они такие хитроумные. Они так красиво все обставили.

А.НАРЫШКИН: А почему не поверить иранцам? В чем проблема? В том, что запуск был неудачный? А сколько у нас всяких неудач было, прежде чем Гагарин полетел?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Поверну по другому. Сидят три штымпа – это мы, и думают, - запретить Ирану летать в космос, или не запретить. Могу вас огорчить – что бы мы ни решили, они сделают по-своему. Давайте по-другому – имеет ли право независимое государство, Исламская республика Иран, право на космическую программу?

А.СОЛОМИН: Конечно, имеет.

А.НАРЫШКИН: Имеет. Кстати хочу обратить внимание, что в прошлый раз я был против, что КНДР всякие испытания проводит, а неделя прошла, и я считаю, что Ирану можно.

А.СОЛОМИН: Ты просто предубежден по отношению к КНДР. Для тебя одни люди одни, а другие – другие.

А.НАРЫШКИН: Может, меня впечатлила история с обезьянкой. Там что-то ядерное, бомбы будем взрывать, а здесь - ракета, космос, - подача по-другому. В КНДР говорят – США главный враг, мы вас сотрем с лица земли, а здесь другой посыл, у Тегерана, они говорят – мы развиваем космическую программу.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Результат голосования: 38,3% считают, что Иран имеет право развивать эту программу, запускать человека в космос. А 61,7% считают, что нет.

А.НАРЫШКИН: В сетевизоре 42% считают, что Иран может развивать свою программу, 58% считают, что нет.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: То есть, значительная часть людей считают, что Иран имеет право развивать свою космическую программу.

А.НАРЫШКИН: При том, что мы в новостях все время слышим, что Иран такой нехороший, не допускает международных наблюдателей на свои ядерные объекты, их мочат постоянно санкциями, и все равно такой результат.

А.СОЛОМИН: А что результат? Потихонечку создаем ядерные центрифуги.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А может, разведем эти вопросы? Космос-космосом, а атомная бомба на США - атомная бомба на США. Одно поддержим, а за другим следить будем.

А.СОЛОМИН: Знаете, почему нельзя разедлять? Потому что нет у них программы по созданию ядерного оружия официально. У них есть программа по ядерной энергетике.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Тогда мировое сообщество лоханулось. И не надо злиться – если не можем определить, что у них это предназначено для атомной бомбы, то что запрещать веерно вообще? Какие вопросы?

А.СОЛОМИН: Вопросов нет. КНДР в этом смысле гораздо более предсказуемо.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: И мне нравится позиция значительной части слушателей, которые говорят – пусть запускают обезьянку. Если можно, без смертельного исхода.

А.СОЛОМИН: Хочу позитивный постскриптум добавить - есть сведения, что обезьянка все-таки прилетела живой, а обезьянка на другой фотографии - с неудачного пуска в 2011 году, когда обезьянка погибла.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ты считаешь это позитив?

А.СОЛОМИН: По крайней мере, для одного животного.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Идем дальше. «Редиска недели». Кто скажет?

А.НАРЫШКИН: Нарышкин скажет. Патриарх Московский.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ничего себе «редиска».

А.НАРЫШКИН: Патриарх выступал на Архиерейском соборе, сказал, что смягчение приговора Pussy Riot будет иметь смысл в случае раскаяния участниц группы. Судебные органы, - говорит нам патриарх – уже дали оценку печально известной богохульной акции в храме и охарактеризовали ее как преступление. «Церковь, сострадая каждому грешнику, - об этом напоминает Кирилл, - обратилась к государству с просьбой проявить милосердие к осужденным, однако необходимо помнить, что снисхождение и прощение наиболее действенно в соединении с раскаяниями решимостью не повторять преступные действия в будущем, иначе вместо исправления оно моет породить чувство вседозволенности, что может стать причиной новых преступлений».

А.СОЛОМИН: Вот так.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Тебе не понравились его слова?

А.НАРЫШКИН: Мне показалось, что это какой-то политико-юридический комментарий. В моем представлении лучше бы вообще этой темы не касаться. На Соборе про тему нападок на церковь много говорили, но вот это можно было опустить.

А.СОЛОМИН: Именно то, что касается приговора?

А.НАРЫШКИН: Вообще тему Pussy Riot.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но нужно же обществу показать, почему церковь не проявляет милосердие, которое полагается проявлять., или, по моему предположению, надо было проявить. Но нет, и все. Вот если они признаются – тогда может быть.

А.СОЛОМИН: Это не компетенция патриарха.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Чего - не компетенция?

А.СОЛОМИН: Смягчать приговор. Это к уду больше, мне кажется.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А его компетенция говорить про богохульников?

А.СОЛОМИН: Да.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Так о чем поем – следовало ли выступать?

А.НАРЫШКИН: Мне кажется, тему Pussy Riot не следовало патриарху касаться.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо. Должен ли патриарх комментировать историю с Pussy Riot в будущем? «Должен» - 660-06-64, не должен - 660-06-65.

А.СОЛОМИН: Конечно, должен. Он не должен касаться вещей вроде приговора.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Он правильно сказал – светский суд осудил, мы не вмешивались. Мы считаем, что это богохульная акция. Дальнейший путь – на пути раскаяния. НО они не раскаиваются, говорят – мы правильно танцевали и пели.

А.СОЛОМИН: Пусть он за Страшный суд говорит, а не за светский.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Он идеально сказал – белый и пушистый патриарх, они даже обратились с просьбой о милосердии.

А.СОЛОМИН: С уважением отношусь к РПЦ, но единственная положительная вещь в приговоре Pussy Riot, которая есть – в том жестком приговоре – то, что люди, которые выносили приговор, не прислушались к РПЦ, которая попросила о милосердии.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Все это крокодилы – они никого отпускать не будут – в назидание потомкам. Все сделано как надо – что об этом говорить? Патриарх должен комментировать, или нет?

А.НАРЫШКИН: Не должен. Каждый раз, когда на таком уровне поднимается тема Pussy Riot, патриарх, или условный Всеволод Чаплин, все время говорят и показывают – да, это на сочень больно уязвило, мы до сих пор не можем это забыть.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: То есть, играет против них.

А.СОЛОМИН: Я считаю, он может говорить о чем угодно.

А.НАРЫШКИН: Может, но вопрос, для чего это надо. Он про это говорит и люди, которые считают, что Церковь сращивается с властью, по-прежнему будут так и думать, пока он будет комментировать такой, в представлении многих, политический процесс. А для тех, кто верит и считает, что Pussy Riot это «кощунницы», все равно ничего не изменит – зачем сотрясать воздух?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Только 26,2% считают, что нужно комментировать, 73,8% говорят, что нет.

А.СОЛОМИН: Что вы ему рот затыкаете?

А.НАРЫШКИН: 27% сетезрителей считают, что патриарх должен комментировать, 73% - не должен.

А.СОЛОМИН: Я не согласен.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Что значит – затыкать рот патриарху?

А.СОЛОМИН: Я про слушателей говорю.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А они так считают. Идем дальше. Евгений Алексеевич Киселев и его комментарий – на тему?

А.НАРЫШКИН: Сталинграда и Волгограда.

Е.КИСЕЛЕВ: Из всех историй последнего времени меня больше всего потрясла неприятным, удручающим образом, история со временным переименованием Волгограда в Сталинград – на 6 дней в году, по праздникам и памятным дням, связанным с историей Второй мировой войны. И снова, разумеется, «в связи с многочисленными просьбами ветеранов». Так и хочется воскликнуть – ну, сколько же можно прикрываться несчастными стариками? Сколько их осталось, ветеранов? Сегодня даже тем, кому в победном мае было 18, далеко за 80. Неужели они все неугомонные сталинисты, которые спят и видят, как бы Волгоград в Сталинград обратно переименовать.

Я убежден, что это решение не имеет никакого отношения ни к исторической памяти, ни к ветеранам, ни к уважительному отношению к отечественной истории, ни к прочим позорным соображениям. Никому не приходит в голову называть Сталинградскую битву Волгоградской, как никому не приходит в голову называть блокаду Ленинграда блокадой Петербурга.

Нынешнее потешное переименование - это жирная кость, брошенная сталинистам всех мастей, но не только. Как ни вспомнить, что в начале первого срока своего президентства Путин вернул стране сталинский гимн. В этой связи мне показался очень точным анекдот последних дней: Путина спрашивают - Владимир Владимирович, можно мы вас будем по праздникам называть Иосиф Виссарионович?

История стара, как мир – правители России, стремясь укрепить свою легитимность, много раз пытались подчеркнуть ее прошлое, прислониться к популярности своих предков и предшественников, представить себя продолжателями их славных дел – от Павла Первого, поставившего перед Михайловским замком в Петербурге памятник Петру с надписью на постаменте «Прадеду – правнук», до героя обороны Малой Земли. Брежнева, в маршальском облачении с высшим полководческим орденом Победы на груди.

Но я никак не могу понять, сколько можно эксплуатировать самое темное, мерзкое, бесчеловечное и мракобесное течение, которое только есть у нас на родине – сталинизм. Как можно снимать, с одной стороны, показывать на главном госканале сериалы вроде «Жизнь и судьба», «В круге первом», переносить в Москву останки Деникина. Ильина, Ивана Шмелева – кстати, в случае со Шмелевым ничуть не смущаясь тем, что покойный писатель принадлежал к той, немалой, между прочим, части русской эмиграции, которая была готова принять гибель большевизма и сталинизма от чьей угодно руки – пусть даже руки Гитлера.

Организовывать президенту поездку на подмосковный Бутовский полигон, чтобы почтить память десятков тысяч расстрелянных там, в годы сталинского террора, а с другой стороны, переименовывать Волгоград в Сталинград. Они никак не могут закрыть Мавзолей, убрать памятники Ленину с центральных улиц и площадей - список бесконечный.

Я все время удивляюсь тому – как может страна, где почти в каждой семье кто-то попал под каток репрессий, после 20 съезда, после «Архипелага ГУЛАГ», после множества других произведений литературы, кино, театра, которые, казалось бы, окончательно должны были поставить точку и знак равенства между фамилиями Сталин и Гитлер, происходить то, что мы продолжаем наблюдать уже многие годы - и, к сожалению, видели и на этой неделе, с этим позорным переименованием.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Запускаю голосование. Вы считаете, что моно было сделать это переименование, тем более что ничего не меняется, это просто победная риторика – тогда 660-06064. Если вам это категорически не нравится, нужно было запретить эту идею - 660-06-65. Поехали. Я скажу свою точку зрения – я считаю, что это никак не влияет на нашу политическую жизнь, считаю, что вот Сталин сдох – все. Время прошло и он уже никого кроме пенсионеров, участников войны, которые его холят и лелеют, которые считают, что он причина победы, и прочее - вот для них это делается, для них это имя свято и нет проблем. Как Ленин в Мавзолее. Но чтобы Сталин стал реально каким-то знаменем каких-то антилиберальных сил – это не то, это уже не возбуждает, это не полит-виагра. Поэтому мне, например, все равно – решили переименовать на 6 дней – пусть переименовывают. На большую страну это никак не повлияет.

А.СОЛОМИН: Когда вышли автобусы с портретами Сталина, я к этому относился спокойно. Город, в котором живут люди, которые далеко не все разделяют теплые чувства к Сталину, это город. Поэтому я против.

А.НАРЫШКИН: Считаю, что решение волгоградских депутатов глупость. Какой смысл? На пустом месте – живут они в Волгограде.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: В истории не бывает пустого места.

А.НАРЫШКИН: Безусловно. Но мне кажется, это какие-то игрища, и непонятно, кого это радует.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо, тебя это торкает? Не понимаю этого слова, не знаю, что оно обозначает.

А.СОЛОМИН: Дрючит?

А.НАРЫШКИН: Меня это не беспокоит. Я надеюсь, то дальше, за пределы Волгограда, это не уйдет.

А.СОЛОМИН: Мне неприятно за этих людей. Зачем это?

А.НАРЫШКИН: 13% в сетевизоре считают, что можно было переименовывать. 87% против.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: У меня - 20,2% - да, 79,8% - нет. Моя рубрика - «писк хомячков» - я выбираю интересные тексты из интернета философического характера. Меня заинтересовал давний текст Альфреда Коха, - надеюсь, Альфред Рейнгольдович не будет в общие - текст я немножко сократил.

«Я внимательно вглядываюсь в то, чего раньше не замечал: как добро перетекает в зло и обратно. Когда я был молодой и глупый, то мне казалось, что добро и зло – это противоположности, и они существуют по принципу либо – либо. Либо это добро, либо – зло. Оказалось все сложнее и интереснее…

Я уже знаю, что любовь может уничтожить человека. На моих глазах много раз безумно любящая мать превращала свое чадо в монстра. Я уже знаю, что нельзя давать денег в долг, даже в самую трудную для товарища минуту – он вскоре тебя возненавидит, и ты хорошо отделаешься, если просто потеряешь друга, чаще ты приобретаешь лютого врага. Я видел как настоящая мужская дружба превращается в алкоголизм или в потворствование своим и чужим порокам. Я видел, как патриотизм превращает человека в идиота или преступника, отправляющего других на смерть.

В старости то, что казалось в молодости аксиомой – становится теоремой. Или даже – хуже – абсолютно бездоказательным утверждением. Причем чем бездоказательней та или иная «добродетель», тем больше и громче о ней твердят те, кто бессовестно эксплуатирует веру людей в то, что они имеют дело с нравственной аксиомой…

В этом смысле я уже так состарился, что во мне, в моей картине мира, уже вообще нет ничего твердого, однозначного, все очень зыбко и относительно. Я стал законченным моральным релятивистом. И я иногда даже думаю: а вот Десять Заповедей? Это тоже некая условная аксиоматика, раз для своей бесспорности она призывает авторитет Бога? Эти истины тоже нуждаются в доказательстве, если у тебя мало веры? Получается, что вера – это единственная опора на всю оставшуюся жизнь? Если она уйдет – то вообще не будет за что зацепиться?

Я выбрал этот фрагмент, потому что это про то, про что наша передача.

А.СОЛОМИН: Она о добре, или о зле?

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: не о добре и зле. О том, во что нам верить. Есть знаменитая фраза: «Не знаешь, как поступить – читай конституцию». Но конституцию сложно углублять, зауживать и прилепливать к какому-то конкретному случаю. Но каждый случай, который мы разбираем, на него можно посмотреть и так, и так.

А.СОЛОМИН: Хорошая конституция.

М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не в конституции дело. А в вопросе, есть ли у нас моральный штырь, который позволяет четко сказать, что хорошо и что плохо. Мы же качаемся все время. Покойный Пригов называл это «дуализм русской души» - это можно? - можно. И это можно? – ну да, можно. Как нам, с одной стороны, не стоять тупо на одной позиции. А с дугой стороны, не говорить, что на все имеет право – на мой взгляд, это самая большая проблема нашей жизни. Как, с одной стороны, иметь свою точку зрения, а с другой стороны не впасть с маразм по ее отстаиванию. Мне это кажется важным. И это была программа «Ганапольское. Итоги недели без Евгения Киселева».