Россия в борьбе за Арктику - Петр Боярский - Назад в будущее - 2010-04-04

А.НАСИБОВ: Работает радиостанция «Эхо Москвы». Ашот Насибов у микрофона. Приветствую уважаемых слушателей. Программа «Назад в будущее».

Мы начинаем исследовать вопрос: «Россия в борьбе за Арктику» - тема сегодняшней передачи.

Гость в студии: Пётр Боярский, начальник и научный руководитель аж с 1986-го года Морской Арктической комплексной экспедиции.

Пётр Владимирович, приветствую Вас.

П.БОЯРСКИЙ: Добрый день.

А.НАСИБОВ: С 86-го года? Четверть века практически?

П.БОЯРСКИЙ: Да, каждый год. В этом году 25-я юбилейная экспедиция подряд.

А.НАСИБОВ: Вот, сейчас об этом и поговорим. А для того, чтобы узнать мнение наших слушателей, мы напомним телефон, по которому можно присылать sms-ки с вопросами и комментариями: +7 (985) 970-45-45. Это для того, чтобы вы присылали вопросы и комментарии на тему: «Россия в борьбе за Арктику».

Пётр Владимирович четверть века в Морской арктической комплексной экспедиции, с чего всё начиналось, и каковы были задачи тех далёких дней, четвертьвековой давности, и как всё это менялось на протяжении четверти века?

П.БОЯРСКИЙ: Ну, первый год мы как бы занимались памятниками истории освоения Арктики.

А.НАСИБОВ: Подождите, подождите! Тогда я не понимаю: а кто входит в Морскую комплексную Арктическую экспедицию? Комплексная она – что значит?

П.БОЯРСКИЙ: Значит, Морская Арктическая комплексная экспедиция – я перечислю, значит, кто в неё входит: археологи, историки, биологи, зоологи, географы, специалисты по ядерному оружию, радиоэкологии, океанологи – в общем…

А.НАСИБОВ: Сколько вас человек, в общем?

П.БОЯРСКИЙ: Нас, понимаете, каждый раз всё зависит от тех средств, которые мы выбиваем.

А.НАСИБОВ: Ну, например, 10? 100? Сколько?

П.БОЯРСКИЙ: Нет, было у нас и 60 человек экспедиции. Сейчас в среднем в последние годы это один отряд морской, самый, который в Арктике, ходит на острова в Архипелаге. Это где-то около 10 человек. Один на Соловках работает отряд тоже около 10 человек. В Пустозёрске – 5-6 человек работают. Потом экспериментальный отряд, который ставит историко-географические эксперименты – это тоже человек 10.

А.НАСИБОВ: И все эти отряды они входят в вашу экспедицию?

П.БОЯРСКИЙ: Да, да, это всё Морская Арктическая экспедиция.

А.НАСИБОВ: Я правильно понимаю, что, как только заканчивается… Сколько продолжается эта экспедиция, подождите?

П.БОЯРСКИЙ: Ну, экспедиция вот отряд, где я, в основном, на Арктике, мы работаем вместе с Северным ОГМС – с Северным Управлением гидрометеослужбы, Леонид Васильев которое возглавляет, на судне «Михаил Сомов», капитан МАСТЭКа, вот мы от трёх до четырёх месяцев в Арктике.

То есть, они совершают свой завод на полярные станции, и параллельно высаживают нас на вертолётах, на мотоботах, на плашкоуте, и мы проводим свои исследования.

А.НАСИБОВ: Ну, теперь более или менее понятно,

Итак, четверть века назад основной задачи экспедиции были…

П.БОЯРСКИЙ: Памятники истории освоения Арктики. А потом, с 87-го года, всё это расширялось, то есть, я первый год был в 86-м году в Арктике. Нас выбрасывали в первые годы на спасательных мотоботах – такие оранжевые громадные мотоботы на 56 человек, спасательные пластмассовые потешники безопасности – это нам подходило.

Нас выбрасывали, уходили суда. И мы три месяца ходили на этих мотоботах. Они весили там 2 с половиной тонны вместе с грузом, то есть, вытащить их на берег было невозможно. Дизельные движки на них стояли. И поэтому мы находились в тех экстремальных условиях, в которых находились первые мореплаватели. Иногда по 5-6 суток штормовались в открытом море, потому что не могли найти залив, куда подойти и спрятаться. Дрейфовали вместе со льдами и так далее.

Итак, разработал я вот теорию историко-географического эксперимента. Меня поддержали тогда академик Алексеев, Деревянко, Янин и так далее. Издали мы книжку на эту тему, и мы проводим историко-географические эксперименты в составе нашей экспедиции, которые, значит, вот по маршрутам первопроходцев.

А.НАСИБОВ: Это было больше 20 лет назад. А сейчас-то изменилось?

П.БОЯРСКИЙ: Сейчас мы продолжаем эту работу. Ну, а так как иногда меня даже и не понимают властьимущие и так далее.

Например, в прошлом году основная группа , которая была из

9-ти человек, нас трое продолжали наши традиционные исследования, то есть, археологические, исторические и так далее.

А 6 человек были взяты. Это была взята сотрудница нашего института Наталия Кулагина, МИШ Арктики, которая делает клипы, музыкальные вещи, сама она писательница.

А.НАСИБОВ: Почему вам тогда надо было специалиста по ядерному оружию в первых экспедициях? Объясните мне.

П.БОЯРСКИЙ: Значит, вот я закончу.

Взяли мы Владимира Пасечника, который снял художественный фильм во время нашей работы «Меня зовут «Арктика». Сейчас мы ищем деньги, около миллиона для того, чтобы его просто озвучить. Это потрясающе! На панораме по, как раз, сценария, не сценария, а по идее Натальи Кулагиной. Был Марат Файззулин, известный композитор молодой, который написал музыку. Сейчас пишет рок-оперу по Арктике. И так далее.

И была взята группа: значит, вот, Чудинов – это «Цивилизация» канал, которая сняла, и вот сейчас в «Белых дырах», в «Чёрных пятнах» показывает часто эпизоды нашей экспедиции.

То есть, меня лично как начальника интересует Арктика всеобъемлюще: музыка, звучание, я хочу взять туда художников и так далее. Не хватает на всё это средств.

А те вот традиционные исследования, то есть, мы раскапывали с голландцами зимовья Баренца, голландские исследования 1590-х, раскопали зимовья Пахтусова – это начало Х1Х века, Цевольки, Розмыслова – 1750-е годы, Саввы Ложкина, первого помора, который в середине ХУШ века обошёл Новую землю. На Земле Франца-Иосифа – это экспедиции Дженсона, Нансена, значит, зимовья. И так далее, и так далее.

И на Северной земле изучаем мы памятники вплоть до 1960-х годов. Это для нас всё памятники. И то, что было на Новой Земле, то есть, испытания фдерного оружия, для нас эти боевые поля испытательные, которые хотели разнести уничтожить сейсмично…

А.НАСИБОВ: Это тоже культурный памятник теперь?

П.БОЯРСКИЙ: А как же! Это памятники истории создания ядерного оружия. Это уникальнейшие объекты. И мы вместе, если я сначала был враг номер один у ядерного полигона когда-то, потому что в начале девяностых годов, или в конце восьмидесятых, я поднял шум: меня, гражданина России не пускают специалиста – я ж МИФИ заканчивал, значит, по реакторам и прочее, не пускают на Новую Землю! Что же там натворили?

Оказалось, что там ничего особенного с природной средой действительно не натворили, то есть, это чистый такой архипелаг с несколькими точками, где загрязнения есть. И вот те объекты на боевых полях, которые были, вот именно самая мощная бомба была взорвана водородная.

А.НАСИБОВ: Это в Хрущёвские времена?

П.БОЯРСКИЙ: Да, да.

А.НАСИБОВ: Мать всех бомб.

П.БОЯРСКИЙ: И аппаратура, что стояла, регистрировала, и так далее, для нас это памятники.

И мы познакомились с людьми. И сейчас, честно говоря, это удивительно: я – зам директора Российского НИИ культурного и природного наследия, кроме всего прочего, имени Дмитрия Сергеевича Лихачёва. Мы подчиняемся Министерству культуры.

Министерство культуры в прошлом, сейчас не знаю, что будет. А в прошлом вообще почти нам никогда не выделяло средства. А нам помогали бесплатно пограничники, ФСБ, которое курировало Арктику, значит, ядерный полигон сам, по памятникам, именно заниматься памятниками. Они, работая там, понимали значимость этих объектов, и сами ими интересовались. И, когда вот сейчас мы выпустили в издательстве «Полсон» Фридерика Полсона, который создал у нас издательство здесь, в Москве, которое возглавляет Эммануэль Дюран, француз, но издательство наше. Мы сейчас серию выпускаем томов. Первый том вышел «Новая Земля», толстенный, красивый, богато иллюстрированный! «Острова и архипелаги Российской Арктики».

И выпускаем серию дневников. Там и Альбанова, и книгу Виза, известного исследователя, который был с Седовым, в экспедиции Седова в 1912-14-м годах. И вот это издательство единственное, которое занимается вот такой проблематикой.

А.НАСИБОВ: Пётр Боярский, начальник и научный руководитель аж с 1986-го года Морской Арктической комплексной экспедиции (МАКЭ), президент Фонда Полярных исследований.

Обсуждаем «Россия в борьбе за Арктику».

Я правильно понял? – Раскопки стоянок полярных исследований?

П.БОЯРСКИЙ: Да.

А.НАСИБОВ: Ядерный полигон?

П.БОЯРСКИЙ: Да.

А.НАСИБОВ: И всё это – культурные феномены? Что ещё? Какие ещё? Какие ещё культурные феномены в Арктике вы обнаружили?

Нетрадиционные, что называется.

П.БОЯРСКИЙ: Есть остров Пасха, который все знают. Стоят там огромные каменные изваяния.

А.НАСИБОВ: Ну, это в Тихом океане.

П.БОЯРСКИЙ: Да, в Тихом океане.

А у нас, между материком и Новой Землёй, проливами отделённый Югорский Шар и Карские ворота, остров 90 километров длиной, остров Вайгач.

Вот наши работы и наших предшественников показали, что это уникальнейший, больше тысячи лет остров, в котором главные святилища. Считали, что только ненецкие, но мы доказали, что и доненецкие. То есть, там и хирты, или сихирты, легендарный народ, ушедший под землю, так сказать, российские гномы, там существовали его святилища: ненцев, Печеры, Югры. Народы сменяли друг друга. И оказалось, что, например, для ненцев посетить обязательно это остров, хотя бы раз в жизни, было обязательно. И мы нашли эти святилища, многие, до нас там их было известно три или четыре, а мы нашли многие эти святилища. Провели там раскопки. И чем он более уникален, чем Пасха? На острове Пасха люди жили и возводили эти изваяния, а этот остров был неприкосновенен. На нём никто не жил, на нём иногда мигрировали охотники. И до установления советской власти это был священный остров, который посещался разными народами. И вот культовые их сооружения мы нашли. И вот эти уникальные работы, то есть, мы считаем, что это просто уникально. Так же, как мы раскапываем и помогаем продолжить работы, начатые до нас, это на Пустозёрске, первый заполярный российский город, который был создан в Заполярье.

И для нас памятниками являются старые полярные станции.

А.НАСИБОВ: А как вы их находите? Дрейфующие, или стационарные?

П.БОЯРСКИЙ: Нет, конечно, стационарные. То есть, полярные станции найти легко, потому что первые полярные станции, как раз строилась одна из первых в 1912-14 годах, и после этого, то есть, документация есть. Часть из них уже ушла под воду из-за разрушения берегов, из-за потепления и так далее. Но стоят старые станции эти деревянные.

А.НАСИБОВ: А что там раскапывают? Культурный слой?

П.БОЯРСКИЙ: Вы знаете что? На одной из полярных, Вы помните четвёрку отважных, которая первая дрейфовала к Северному Полюсу? Среди них был, кто, кроме Папанина?

А.НАСИБОВ: Кренкель, Ширшов.

П.БОЯРСКИЙ: Среди них был кто, кроме Папанина, Кренкеля, Ширшова, Фёдорова? Правильно Вы назвали, просто угадали: Кренкель. Так вот, мы нашли трудовую книжку Кренкеля, когда он ещё там начинал мальчиком работать. Уникальная эта самая вещь. Уникальная вещь.

Старые приборы, документы. Иногда в советское время бросались полярные станции, как вот этот самый, на Новой Земле, в Русской Гавани, и все документы мы нашли в огромных ящиках.

Представляете? То есть, записи собраний, то есть, разборки трагических случаев и так далее, с 1920-х конца годов, начала тридцатых – вся эта кипа архива, это жуть!

А.НАСИБОВ: Я просто хочу тогда уточнить, вспомнить исторический анекдот и прояснить, является ли это анекдотом, если Вы все эти документы видели? Вот из этой четвёрки Кренкель был единственный непартийный.

А есть известная история: когда проводили партсобрания на этой станции, то всегда собиралась троица, а Кренкеля выставляли за дверь на мороз.

А потом уже ему доводилось как радисту единственному передавать…

П.БОЯРСКИЙ (смеётся): Когда они начинали петь «Интернационал», он тогда заходил.

А.НАСИБОВ (смеётся): Потом ему как радисту доводилось передавать протокол партсобрания в эфир, в Москву. Это действительно исторический факт, или нет?

П.БОЯРСКИЙ: Знаете, что, тут установить нельзя, потому что такую анекдотичную ситуацию никто в своих дневниках не описывал. Но что-то было подобное. То есть, двойственность положения в том, что были закрытые партсобрания. Конечно, он на них присутствовал.

А.НАСИБОВ: Но не имел права?

П.БОЯРСКИЙ: Но не имел права присутствовать. (Смеётся). Поэтому двойственность, конечно, вот этого вот положения она, конечно, существовала.

И, понимаете, атмосфера полярных станций она очень важна того периода, потому что, с одной стороны, был и героизм, это в то время. С другой стороны, попадали разные люди, в том числе и психически неуравновешенные. Потому что тогда психологи и никто этим не занимался. Вот. И так далее, и так далее.

Во-вторых, сейчас строятся новые полярные станции: строится Северная ОГМС, о которой я говорил, в Архангельске которая находится. И дай Бог им дальше развиваться. Мы же ходим с ними и видим, как они, несмотря на все трудности, устанавливают новые и новые объекты, полярные станции, потому что старые, так сказать, были законсервированы вот в этот вот период, в девяностых годах. Но, к сожалению, что такое консервация? Дом, который там стоит, медведи разбивают, доски выламывают, его заносит снегом. То есть, консервацию, честно говоря, там провести трудно.

Поэтому строят новые удобные станции, ставят автоматические станции, которые, кстати, иногда не срабатывают. Но это был один, правда, случай: видимо, медведи интересуются и передачей данных по гидрометеорологии.

А.НАСИБОВ: Пётр Боярский, начальник и научный руководитель Морской Арктической комплексной экспедиции (МАКЭ). Ваши вопросы и комментарии, слушатели, задавайте и присылайте

sms-ки. Программа «Назад в будущее» на радио «Эхо Москвы».

Четверть века прошло с первых экспедиций. Всё-таки, что меняется?

П.БОЯРСКИЙ: В Арктике?

А.НАСИБОВ: Нет, в Ваших задачах, если вы каждый год проводите экспедиции? Тогда немножко расширю вопрос: а денег хватает сейчас?

П.БОЯРСКИЙ: Значит, денег никогда не хватало.

А.НАСИБОВ: Понятно, что, ну, наверное, вопрос некорректный с моей стороны – денег либо мало, либо их вообще нет.

П.БОЯРСКИЙ: Да. Денег два раза выделили за всё время, но ещё в нормальные времена, в нормальном, значит, количестве. А так, например, экспедиция прошлого года проходила. Институт смог выделить 90 с чем-то тысяч рублей…

А.НАСИБОВ: Сколько?

П.БОЯРСКИЙ: 90 тысяч рублей! А около 300 тысяч мне пришлось занимать. Вот до сих пор я расплачиваюсь для того, чтобы , значит, вот…

А.НАСИБОВ: Сколько у вас человек было в экспедиции?

П.БОЯРСКИЙ: У нас в экспедиции было 9 человек, но так как мы выполняем совместные работы с Северным ОГМС и так далее, то с нас берут, в основном, за питание и так далее. Потому что мы проводим и совместные работы с ними.

А так, я в том году попросил у Владимира Владимировича Путина в письме 1 миллион 800 тысяч, его команда, которая, я на него не могу сказать, он наверняка все письма не читает. Хотя, когда давал мне и Ельцин, и он президентские гранты, на издание книги, кстати, по Вайгачу и карты, мы издаём и карты «Культурное природное наследие Арктики», вот, они послали туда, послали сюда, в общем, замотали, заиграли, и миллион 800 тысяч рублей (рублей!) мне выделено не было. Поэтому мы не смогли забрать большее количество сотрудников, провести весь комплекс работ.

А.НАСИБОВ: Так задачи-то как поменялись в связи с этим по сравнению с тем, что были четверть века назад?

П.БОЯРСКИЙ: А задачи всё равно не меняются, потому что две трети времени моего уходят не для того, чтобы издавать, хотя мы сейчас шикарное это издание сделали с издательством «Полсон». На выбивание денег, на просьбы.

Там я обращаюсь, например, железные дороги, к главе железных дорог, обращаюсь, всё-всё. Я до сих пор с прошлого года от него никакого ответа не получил. Вообще ответа не получил. Хотя ему были посланы книги. Напиши, что мы не можем: у нас Фонд Андреевский, значит, он, как бы не совсем подходит, и так далее.

А.НАСИБОВ: Ну, если ещё и железную дорогу в Арктику прокладывать.

П.БОЯРСКИЙ: Объясняю: в Якутск-то тащат железную дорогу? А это Арктика, это Арктика!

А.НАСИБОВ: Когда ещё в Якутске будет железная дорога?

П.БОЯРСКИЙ: Я думаю, через несколько лет будет.

А.НАСИБОВ: Ну, может быть.

П.БОЯРСКИЙ: Ну, и понимаете, ведь дело в том, что большая часть России, вообще всей России – это северная территория.

А.НАСИБОВ: Японцам только не говорите. У них в понятие «северная территория» немножко другое вкладывается.

П.БОЯРСКИЙ: Ну, да. Две трети России – это север. Две трети!

А.НАСИБОВ: Мадина интересуется, прислала sms-ку: «А берут ли в экспедицию девушек? И что для этого нужно?».

П.БОЯРСКИЙ: Ну, у нас есть женский состав экспедиции. То есть, вот я говорю: в том году у нас вот была Наталья Кулагина в экспедиции. В этом году, видимо, пойдёт наш архитектор. Бывают, но трудности свои есть во время высадок, потому что, ну там, понятно: туалетов нет, ничего нет. Иногда голая тундра. Но, несмотря на это, мы находим эти возможности. Для нас ведь главное не пол, а специалист.

Нам нужен специалист, который в эти три-четыре месяца работает. Ведь чем мы всё время берём? Почему экспедицию не могут закрыть? Её закрывали 12 лет подряд в своё время. 12 лет просто запрещали, но не могли её запретить, потому что результаты мы выдаём на-гора всё время. Всё время мы выдаём: печатаем карты, изданы карты Новой Земли, Вайгача, Соловков культурное и природное наследие.

В том году, самое интересное я не договорил насчёт Владимира Владимировича.

Представляете, деньги мне не выделили, но я получил копии писем от академиков, от многих организаций по запросу их о том, что важная экспедиция, нужная, но к нам отношения, к отделению геологии, географии, или ещё чего-нибудь, никакого не имеет.

А.НАСИБОВ: Хотите совет деньги получить в будущем?

П.БОЯРСКИЙ: Да.

А.НАСИБОВ: Сложите это в большой ящик, и оставьте

где-нибудь за Полярным кругом. Следующая когда-нибудь экспедиция, уже через десяток, другой лет найдёт, продаст эти документы, как архив, и получит выручку. Вот, наверное, на эти деньги будет следующая экспедиция.

П.БОЯРСКИЙ: Так вот, я не договорил. Извиняюсь, что перебиваю. И экспедиции денег не дали. И я включаю телевизор перед выходом в том году. Сидит Владимир Владимирович Путин, правительство и он говорит: «Я приглашаю всё правительство отныне отдыхать в Арктике. Я только что подписал распоряжение о создании на севере Новой Земли Национального парка «Русская Арктика».

Так я хочу сказать: «Владимир Владимирович! Чью идею? Кто пробивал этот парк 15 лет? – Пётр Владимирович Боярский и его экспедиция.

Кто написал эти самые обоснования? Кто был одним из руководителей проекта? – Я. То есть, на это денег – 1 миллион 800 тысяч не нашли, парк открыли.

А.НАСИБОВ: Но идея хорошая.

П.БОЯРСКИЙ: Но идея хорошая.

А.НАСИБОВ: Пётр Боярский, начальник и научный руководитель с 1986 года Морской Арктической комплексной экспедиции (МАКЭ).

НОВОСТИ на радио «Эхо Москвы». Продолжим после краткого выпуска Новостей.

НОВОСТИ

А.НАСИБОВ: Работает радиостанция «Эхо Москвы». Программа «Назад в будущее». Ашот Насибов у микрофона.

Мы продолжаем беседу с Петром Боярским, начальником и научным руководителем Морской Арктической комплексной экспедиции (МАКЭ). Обсуждаем тему: «Россия в борьбе за Арктику».

Вера поправляет нас: «Легенда про Кренкеля не основана на фактах: он был кандидатом в члены партии, а беспартийным был Ширшов». Спасибо, Вера.

П.БОЯРСКИЙ: Да, спасибо.

А.НАСИБОВ: И нам предлагают перестать бороться. «Россия в борьбе за Арктику» - такое пафосное, наверное, выражение, да? -Перестать бороться – а просто Арктику осваивать, а урожай просто убирать.

П.БОЯРСКИЙ: Обустраивать надо.

А.НАСИБОВ: Да, обустраивать, хорошо.

Давайте, перейдём к вопросам наших слушателей.

«Эхоман 777-маляр» интересуется: «А так ли ценна России Арктика, как её малюют?» - спрашивает «Эхоман». – Есть ли стратегические и экономические обоснования и расчёты?

П.БОЯРСКИЙ: Ну, я не знаю этих расчётов, потому что экономикой мы, честно говоря, не занимаемся, но могу сказать только следующее.

Богатейшие, конечно, природные богатства естьв Арктике. Но тут для нас главное, чтобы её не разнесли при добыче этих полезных ископаемых и при добыче нефти газа на арктическом шельфе и так далее.

Вторая вещь – это супер уникальная вещь, о которой многие даже не ведают и не знают.

А.НАСИБОВ: То есть?

П.БОЯРСКИЙ: Это природный мир Арктики. Мало кто знает, что миллионные птичьи базары на Новой Земле, ведь зимой птиц там нет. Куда ж они улетают?

Да большинство из них улетают, куда? В Германию, в Норвегию.

А.НАСИБОВ: Запретить!

П.БОЯРСКИЙ: Да, в Голландию, в Африку. То есть, мы подпитываем вот это перемещение живой биомассы птичьей, регулируется, воспитывается и выходится с островов и архипелагов российской Арктики.

И ещё: это, конечно, полярные белые медведи, это северные олени, очень ценные, между прочим. Все знают, что содержится в рогах, в молодой поросли рогов северных оленей. Это песцы, это моржи, тюлени.

А.НАСИБОВ: Почему? Мы все это знаем. Почему мы это не знаем?

П.БОЯРСКИЙ: Да, но, если нырнуть под воду в Арктике, там красота такая же, как в тропических…

А.НАСИБОВ: Ну, красоту на хлеб не намажешь.

П.БОЯРСКИЙ: Нет, красота в чём? – В биомассе, в водорослях, в рыбе, в растительности. То есть, это наши природные мощные богатства.

Вторая значимость Арктики – она извечна. Это ещё пытались и голландцы, и англичане пройти – это Северный Морской Путь. Во многих отношениях он очень важен и нужен для того, чтобы именно экономично провозить грузы и проводить какие-то работы в этих северных арктических регионах.

Кроме того, растительность, тундра сама они тоже имеют массу ценных вещей.

А.НАСИБОВ: Очень хорошо! Вот поэтому следующий вопрос плотника из России Борисп, - как он представляется: «Потрачены чудовищные людские и материальные ресурсы. А где арктические технологии для обычного народа? – Автономное домостроение, термо-бельё?», - и вообще наш «Плотник» предполагает, что вся страна вымирает, так и не узнав домов со всеми удобствами.

Если перевести это на удобоваримый язык, то где прикладные результаты изучения Арктики, то, что можно внедрять в повседневную жизнь?

П.БОЯРСКИЙ: Значит, прикладные результаты, конечно, имеются: разрабатывается и спецбельё, которое, кстати, не видят и полярники сами. Разрабатываются и проекты вот этих самых вот домиков, в которых они живут. И системы их, в которых можно существовать в экстремальных условиях. Строятся такие супер- полярные станции, вернее погранзаставы, как на Нагульской, на Земле Франца-Иосифа, Александр - замкнутый цикл, и можно жить, существовать красиво и комфортабельно.. Но то, что это никуда не идёт, вы видите, как у нас вообще все технологии, куда идут. Да, что-то изобретается, что-то делается. Пока, кроме информационных технологий, которые действительно связаны с необходимостью острой, ежедневной, у нас развития остального я не вижу, чтобы особо и получилось.

А.НАСИБОВ: Антон: «Спасибо за Вашу реплику, относительно наших радиопередач. Слово «абсолютно» пишется через букву «б» в серединке.

Номер телефона прямого эфира: 363-36-59. Мы подключаем телефон прямого эфира, и предлагаем задавать вопросы Пётру Боярскому, начальнику Морской Арктической комплексной экспедиции (МАКЭ).

Мы обсуждаем тему: «Россия в борьбе за Арктику».

А пока наши слушатели дозваниваются, у меня вопрос от слушателя с именем «Мамонт»: «Под арктическим льдом есть ли земля?», - интересуется «Мамонт».

П.БОЯРСКИЙ: Ну, безусловно, потому что если Вы имеете в виду морские льды, то под морскими льдами находится морская поверхность.

А, если Вы имеете в виду ледники, которые есть и на Северной Земле, и на Земле Франца-Иосифа, и на Новой Земле, и на других архипелагах, конечно, они все лежат на земной основе - на гранитной, на почвенной, и так далее. То есть, безусловно, под ними находится земля.

А.НАСИБОВ: Первый телефонный звоночек. Алло! Надевайте наушнички.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте.

А.НАСИБОВ: Здравствуйте. Вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут Владимир.

А.НАСИБОВ: Откуда звоните, Владимир?

ВЛАДИМИР: Волгоград. Я бы хотел уточнить: насколько я знаю, в Советском Союзе Государственная граница проходила до Полюса.

А.НАСИБОВ: Государственная граница?

ВЛАДИМИР: Да.

А.НАСИБОВ: Значит, на картах обозначалась линия такая. Насколько это была государственная граница, мне сложно сказать.

Так в чём вопрос?

ВЛАДИМИР: А сейчас до какого уровня доходит наша граница, наших вод в Арктике.

А.НАСИБОВ: Понятно. Спасибо за вопрос.

П.БОЯРСКИЙ: Ну, Вы сами знаете, видимо, о том, какие мильные зоны существуют между островами и архипелагами, вот вокруг них – это вообще вот та граница.

А.НАСИБОВ: Ну, 12-мильная зона от береговой линии, насколько я понимаю.

П.БОЯРСКИЙ: Да. Да, вот эта граница, которая у нас строго охраняется и так далее.

А.НАСИБОВ: Но есть ещё и экономическая зона.

П.БОЯСКИЙ: Да, есть и экономическая зона, о которой сейчас ведутся споры. И после того, как будут проведены действительно научные исследования и подтвердит мировое сообщество, что это так, значит, эти границы могут быть расширены. А так нашей границы, конечно, до Северного полюса нет – полюс он принадлежит всем народам, всем нациям. Это общее, так сказать, место, которое не имеет никаких государственных границ. Ни одного государства, и принадлежности никакому государству.

А.НАСИБОВ: Следующий телефонный звоночек. Алло!

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Павел, Москва.

У меня вопрос такой: за время экспедиций участники этих экспедиций наблюдали какие-нибудь аномальные явления, - как сейчас говорят? Какие-то необъяснимые факты?

А.НАСИБОВ: Понятно, спасибо.

П.БОЯРСКИЙ: Значит, аномальные явления, как это ни странно, мы наблюдали только на острове Вайгач, когда занимались святилищами. То есть, сначала нам не доверяли некоторым вещам, когда мы с этим сталкивались. Например…

А.НАСИБОВ: Вы не доверяли тому, что видели?

П.БОЯРСКИЙ: Нет, сотрудники не доверяли.

А.НАСИБОВ: А! Не верили тому, что видели?

П.БОЯРСКИЙ: Не тому, что видели, а сотрудники не верили, не видя, когда я им рассказывал, а потом убеждались в этом.

То есть, иногда исчезает идол, рядом с которым ты стоишь, отходишь в сторону, зовёшь группу, чтобы его зафиксировать. Приходит группа – ни идола, значит, этого деревянного, ничего на этом месте нет.

А.НАСИБОВ: С Вами такое случалось?

П.БОЯРСКИЙ: Со мной именно такое случалось. Потом у нас был сотрудник Никита Вронский, который этому не верил, значит, это было с ним.

Потом у нас был известный географ Леонид Рувимович Серебряный, который тоже не доверял этим рассказам, но после того, как мы посетили Болванскую гору – одно из главных святилищ на Вайгаче, то произошли некоторые там события: мы себя неправильно вели. И он мне сказал, что он тоже теперь верит, что в этом что-то есть.

Да, вот в этом необычность, связанная с культовыми местами, она существует.

Даже, более того, мы провели такую работу, где находятся и коренные народы Севера, и церкви на Севере, сделанные нами. Оказалось в местах разлома, в местах геологических таких аномалий, и выпустили целую монографию. У нас Авенариус, сотрудница скончалась, вот она два года назад, к сожалению Но она вот провела эти работы, и мы выпустили монографию о таком существовании. А каких-нибудь там межпланетных или инопланетных вещей мы не наблюдали. Но наблюдения за самим пространством в Арктике очень интересны. Я, например, там увидел впервые четырёхмерное пространство, потому что конфигурация облаков, их взаимосвязь, их разные подсветка и прочее, вдруг видишь, ну чувствуешь не только ты, но и вот присутствующие сотрудники, что вот оно четвёртое как бы измерение – то, чего нигде не увидишь! Вот такие явления мы видим. Мы видим и когда 4 солнца бывают сразу – ну, такие оптические явления, и так далее.

А.НАСИБОВ: Следующий телефонный звоночек. Алло!

СЛУШАТЕЛЬ: Алло! Здравствуйте. Николай, Москва.

Скажите, пожалуйста, Вы, конечно, знаете Фритьофа Нансена, знаменитого исследователя. А у него же есть три книги замечательные: про Россию, про Кавказ, Волга, Дон. Они не переведены на русский язык, по-моему, ни одна. Вот как бы вот заинтересовалась ваша организация и попробовали бы перевод сделать.

У меня есть вот ссылочки, вот на английском, на норвежском языке я читал. Замечательные книги! Этнография России – всё.

И ещё второй вопрос.

А.НАСИБОВ: Давайте, сначала разберёмся с первым.

П.БОЯРСКИЙ: Николай, спасибо за этот вопрос. Нансеном мы занимались. Там, где они с Йохансеном провели несколько месяцев во время зимовки в норе, на Земле Франца-Иосифа мы проводили исследования и так далее. Да, эти книги не переведены, да, они не издавались. Но мы не можем даже найти средств на издание того, что непосредственно касается нас, то есть арктической тематики. Хотя сейчас существует издательство, в котором мы готовим фотоальбом «ХХ1 век». Значит, издательство, в котором сейчас путешествия, но, в основном, наших, отечественных печатают. Но вот сейчас подготовили мы с посольством Голландии будет книга полностью издана под моей редакцией Вильяма Баренца «Экспедиции», «Дневники Де Фера», спутника Баренца.

А.НАСИБОВ: Ещё один звоночек. Алло!

СЛУШАТЕЛЬ: Алло! Здравствуйте. Это «Эхо Москвы»?

А.НАСИБОВ: Это «Эхо Москвы». А Вы кто?

СЛУШАТЕЛЬ: Александр Михайлович, Тверь.

Вот сейчас идёт передача об Арктике. Недавно, ну, где-то, может быть, с полгода назад, год, мне попала книга. Автор – Сергей Ковалёв. Это бывший военный журналист, ну я так понял из предисловия. И вот в этой книге «Свастика над пионером», рассказывается, как я понял из книги, во время войны был какой-то заповедник немцев в Арктике. И там было их войско подводных лодок.

А.НАСИБОВ: Сейчас, сейчас интересная тема. Сейчас услышим ответ.

АЛЕКСАНДР МИХАЙЛОВИЧ: И метеоразведкой, и радиоразведкой они занимались. И вот там пишут, что много осталось…

А.НАСИБОВ: Александр Михайлович, давайте оставим время нашему гостю для ответа на этот вопрос, потому что ему есть, что сказать, я так понимаю.

АЛЕКСАНДР МИХАЙЛОВИЧ: Хорошо, хорошо.

П.БОЯРСКИЙ: Занимаясь памятниками, конечно, мы занимаемся и памятниками Великой Отечественной войны, Второй мировой войны. На Земле Александра нами была исследована секретная база метеорологическая немцев, которая существовала и которую обнаружили после войны. Это штурман Аккуратов. Летели на самолёте, увидели необычного цвета белое пятно. Приземлились, подошли. Оказалась землянка. Открыли дверь, как рассказывал мне сам Аккуратов: волосы у него стали дыбом: висят автоматы, на столе открытые консервы и так далее. Всё разбросано, как будто люди только что ушли.

Но это уже прошло несколько лет после войны. Они съели не проваренное мясо белых медведей и исчезли.

А.НАСИБОВ: Исчезли – в хорошем смысле слова? В больницу попали?

П.БОЯРСКИЙ: Нет, их вывезли. Вот. Действительно, немецкие подводные лодки базировались в разных местах, в том числе и следы и нападений, и мы знаем, это в Кармакулах, на Новой Земле. Были автоматические метеостанции, потому что им было очень важно знать прогнозы погоды, из-за того, что вы знаете историю северных конвоев, которые доставляли через Мурманск и Архангельск снаряжение и оборудование.

И немцы боялись, что и с Востока, и из Америки пойдут такие караваны, и поэтому они захватывали станции. Они и на Таймыре высадились, захватили целую станцию полярную. Следы их мы находили недалеко, на северо-востоке Новой Земли, севернее Ледяной гавани, то есть, там валялись с их знаками бочки. То есть, что это были за базы?

То есть, они завозили дополнительные боекомплекты, завозили топливо для подводных лодок.

И подводные лодки там и разрушали, там разрушили маяк в Ледяной гавани. То есть, явно следы их обстрела для того, чтобы поменять знаки.

Нападали на караваны, топили суда. И в Проливе Югорский Шар, и около – в Карском море, то есть вели такую деятельность. И базами этими мы тоже занимаемся. Но всё сразу охватить мы не можем.

А.НАСИБОВ: Пётр Владимирович, задачи ближайшей экспедиции, какие?

П.БОЯРСКИЙ: Значит, ближайшая экспедиция. Для того, чтобы нам сохранять свои границы государственные, и для того, чтобы сохранять природную среду Арктики, нам надо развивать ту идею, которую я когда-то выдвинул: создание единой системы особо охраняемых территорий Арктики.

Особо охраняемых – это не военно охраняемых, это: заповедники, национальные парки, вот первый национальный парк, слава Богу, создан на севере Новой Земли русской Арктики. Надо продолжить эту работу по всей Арктике.

Второе. Мы должны, развивается туризм и так далее, по единой схеме. И мы в том году это начали и будем теперь продолжать.

Деньги найдём, не найдём – мы будем свои вклдывать.

Установка единых знаков там, где зимовал и Нансен, где зимовал Пахтусов, где зимовали голландцы и иностранцы – надо устанавливать знаки, потому что любые памятники на территории нашей земли – это нам принадлежат даже иностранные вот эти вот объекты.

И я думаю, что весь мир должен знать, что эта земля обихожена в этом отношении. И тогда признание того, что это действительно наша земля, будет.

И, конечно, наша задача – это сейчас продолжить с издательством «Полсон» издание томов «Острова и архипелаги Российской Арктики».

В этом году мы сдаём толстый том «Вайгач», вот «Новая Земля» вышла, я говорил «Земля Франца-Иосифа», «Соловки». В следующем году – «Северная Земля Врангеля». Поэтому мы сейчас ищем какие-то деньги для того, чтобы посетить Новосибирские острова – остров Врангеля, нам нужно там, буквально любые средства нам пойдут для того, чтобы провести эту работу.

А.НАСИБОВ: Пётр Боярский, начальник и научный руководитель Морской Арктической комплексной экспедиции (МАКЭ), гость программы «Назад в будущее» на радио «Эхо Москвы».

Спасибо большое, Пётр Владимирович.

П.БОЯРСКИЙ: Спасибо Вам!

А.НАСИБОВ: По итогам экспедиции приходите, расскажите, что нового Вы откапаете, да?

П.БОЯРСКИЙ: Хорошо.

А.НАСИБОВ: Но только, чтобы это не сводилось исключительно к археологическим раскопкам – хочется что-то такое компрлексное.

П.БОЯРСКИЙ: Нет, нет. Ясно.

А.НАСИБОВ: Договорились.

П.БОЯРСКИЙ: Хорошо.

А.НАСИБОВ: Я, Ашот Насибов говорю: до свидания.

Встретимся через неделю. Свои замечания и комментарии оставляйте в блоге Татьяны Фельгенгауэр на Интернет-сайте радиостанции «Эхо Москвы». Программа «Назад в будущее». Встретимся через неделю.