Охрана памятников культуры - Аркадий Небольсин - Назад в будущее - 2008-11-24
АШОТ НАСИБОВ: 22.11 московское время. Работает радио "Эхо Москвы", программа "Назад в будущее", Ашот Насибов у микрофона. Приветствую, уважаемые слушатели. Охрана памятников культуры – это тема сегодняшней передачи "Назад в будущее". Гость в студии Аркадий Ростиславович Небольсин, историк культуры, искусствовед, профессор Калифорнийского и Нью-Йоркского университетов, президент международного общества спасения русских памятников и ландшафтов. Аркадий Ростиславович, я Вас приветствую.
АРКАДИЙ НЕБОЛЬСИН: Спасибо. И Вас тоже.
А. НАСИБОВ: Спасибо. А наших слушателей?
А. НЕБОЛЬСИН: И Ваших слушателей.
А. НАСИБОВ: Пожалуйста, поближе к микрофону придвигайтесь и начинаем беседу. Аркадий Ростиславович родился в Швейцарии в 1932м году. И когда Вы пришли к идее, что именно Вам и предстоит выполнить великую миссию защиты русских памятников культуры в России? Ведь Вы появились в России первый раз в каком году?
А. НЕБОЛЬСИН: В 72м.
А. НАСИБОВ: В 72м. И вот идея защиты памятников русской культуры пришла до того или после?
А. НЕБОЛЬСИН: Я тогда уже защищал памятники культуры в других странах. Специально в Италии. Так что какой-то опыт у меня есть. Но про Россию до того, что я посетил Россию, я не думал об этом. Как-то считалось, что это Советский Союз. Многие меня уговаривали вообще не ехать. Что все это совсем другое. И это не то, к чему привыкли мои родители, дяди и тети. Но мне было любопытно. Университет устроил обмен. И я тогда приехал летом 72го года.
А. НАСИБОВ: А где Вы тогда преподавали?
А. НЕБОЛЬСИН: Я преподавал в Питсбургский университет в Пенсильвании. Тогда я еще был филологом и преподавал курсы по русской и европейской литературе.
А. НАСИБОВ: Телефон, по которому можно присылать смски с вопросами Аркадию Небольсину, историку культуры, искусствоведу и профессору Калифорнийского и Нью-Йоркского университетов, президенту международного общества спасения русских памятников и ландшафтов. +7 985 970-45-45. Во второй половине часа мы включим телефон прямого эфира и примем несколько телефонных звонков. Продолжаем нашу беседу на волнах радио "Эхо Москвы". Вы приехали в Россию в 1972м году, а до этого защищали памятники культуры в других станах.
А. НЕБОЛЬСИН: Да.
А. НАСИБОВ: В каких? И какие памятники?
А. НЕБОЛЬСИН: Ну, в Италии в частности во Флоренции и итальянский ландшафт. И один из основателей Италии Де Сальвари, такое международное общество. Был большой кризис тогда в Италии. И какие-то строители с ума сошли, как сегодня в Москве, и в Петербурге и многих других местах России, и начались какие-то новоделы, и я как бы сказать человек, ну, любящий культуру. Я часто бывал в Италии. Мне были дороги все эти места, все эти города. И очень неприятно видеть, как их уродуют, или собираются уродовать. Например, на берегу Арно гостиница Хилтон хотела построить небоскреб. Ну, и тогда началась битва против этого. Сперва сами итальянцы с концепцией эколоджиа культурале – экология культуры. Вот откуда у меня появился этот излюбленный термин. Я его потом передал академику Лихачеву. Он тоже много пишет об экологии культуры. И мы очень переживали, боролись. Была выставка интересная, прошла по многим музеям Америки и Западной Европы.
А. НАСИБОВ: И как же Вам тогда в 1972м году удалось использовать тот приобретенный в Италии опыт для того, чтобы начать защищать памятники в Советском Союзе?
А. НЕБОЛЬСИН: Ну, тогда скорее это Дмитрию Сергеевичу Лихачеву удалось использовать. Я, кстати, был сравнительно у меня не было опыта с Россией совсем. И просто очень интересно первый раз видеть Петербург, видеть Москву, с ним общаться, с другими писателями и художниками. Вроде Глазунова, Солоухина, Распутина. Т.е. у меня образовалось тут широкий круг знакомых, и я бы сказал даже друзей.
А. НАСИБОВ: Вы начали с формирования круга друзей. А первые практические шаги, какие они были?
А. НЕБОЛЬСИН: Первые практические шаги это было вот за рубежом. Не собирать деньги, потому что в эмиграции мы этого не делали. Мы не хотели посылать деньги в советскую вообще страну, но устраивали кружки, беседы. Я показывал слайды и фотографии, объяснял, что делается. Уже тогда Москва была под угрозой. Там был какой-то генплан ужасный, который они собрались сделать. И, конечно, все тогда уже были в ужасе от вставной челюсти Калининского проспекта.
А. НАСИБОВ: В одном из зданий которого мы сейчас находимся.
А. НЕБОЛЬСИН: вот мы сейчас сидим. Да. Вот я смотрю из окна и все еще ужасаюсь. Я не привык к этому.
А. НАСИБОВ: Ну, как Вы можете не привыкнуть к этому, если Вы не видели Москву до этого?
А. НЕБОЛЬСИН: А это потому что тогда я это изучал по книжкам и по картинам, и великих художников, и по репродукциям, и тогда были у нас и русские книжные магазины в Нью-Йорке, и даже галерея потом такая появилась галерея "Татьяна", ну, это немножко позже. И тогда мне знакомый по фотографиям. Это не то, что я вдруг увидел то, чего никогда раньше не видел.
А. НАСИБОВ: Вы приехали в Москву, увидели, как Вы сказали, вставную челюсть Москвы – калининский проспект, или Новый Арбат, и поняли, что русскую архитектуру надо защищать. Я правильно понял ход вещей?
А. НЕБОЛЬСИН: Да. Я видел, что основали ВООПиК Всероссийское общество охраны памятников и культуры. И тогда я познакомился с разными деятелями, Толмачев, такая была тоже Светлана Мельникова. Она основатель общества сельской церкви, который до сих пор очень важную играет роль. Теперь оно занимается реабилитацией и консервацией полуразрушенных церквей в разных предместьях Москвы, Твери. Этот проект меня очень интересует.
А. НАСИБОВ: Пошли вопросы по … смски присылать с вопросами на номер +7 985 970-45-45. Спрашивают, какое у Вас гражданство и откуда Вы так хорошо знаете русский язык.
А. НЕБОЛЬСИН: Ну, мы уже дома говорили по-русски, мы росли, одно время была русская община в окрестностях Нью-Йорка, которая сейчас очень известная даже. Сиклиф называется. Сиклиф. И мои родители, и родственники, и друзья основали там местную церковь Казанской Божией Матери. И были тогда уроки русского, и потом тоже были родственники, бабушки, дедушки, которые заставляли нас по-русски чаще говорить. Дети, конечно, естественно сходили на американский язык. Но тогда бабушка кричит: по-русски! Значит, нужно опять. Так оно случилось. Нам вслух читали русских классиков. У нас одно время была русская гувернантка, а потом замечательный священник, руководитель нашей общины, бывший граф Мусин-Пушкин. Он стал священником. Один из я бы сказал самых замечательных людей эмиграции.
А. НАСИБОВ: Аркадий Небольсин, историк культуры, искусствовед, профессор Калифорнийского и Нью-Йоркского университетов, президент международного общества спасения русских памятников и ландшафтов – гость программы "Назад в будущее" на волнах радио "Эхо Москвы". Вы много раз бывали с того далекого 72го года в Советском Союзе, в России. Что менялось на Ваших глазах? К чему сейчас пришло? Ваша оценка дня нынешнего?
А. НЕБОЛЬСИН: Ну, меняется, я бы сказал пейзаж, архитектурная обстановка особенно Москвы, которая совсем изуродована, с моей точки зрения. Здесь почти что уже не осталось ничего делать. Правда, есть Москомнаследие и ревнители, молодежь я очень хвалю, за последнее время я встретил там, как они называются, ну они выступают в Москомнаследии и защищают то, что еще остается в Москве от дальнейшего разрушения. Но Москва, которой нет, кажется, называется организация. И мне тоже известны их публикации. И я это тоже все видел на своих глазах, как разрушается город. К сожалению, я знаком с мэром. И когда-то мы даже немножко общались в начале 91-92го года. И он тогда рассказывал в Нью-Йорке при встрече, как будут воссоздаваться церкви и как их вернут верующим. И, конечно, это было очень хорошо…
А. НАСИБОВ: Ну, построили же храм Христа Спасителя.
А. НЕБОЛЬСИН: Построили Храм Христа Спасителя. Но я считаю, что его нужно было построить. И там какие-то ошибки. Но тоже много сделано со вкусом. И мне нравится. Скорее я обвиняю самого Тона, потому что это посредственный архитектор. Его Кремлевский дворец уже в середине 19 века, очень много чего было разрушено, чтобы построить этот неказистый дворец.
А. НАСИБОВ: Вы много путешествовали по стране. Дорожные впечатления. Ведь Москва не единственный российский город, я бы сказал. Есть что посмотреть помимо столицы. Ваши впечатления.
А. НЕБОЛЬСИН: По России?
А. НАСИБОВ: Да.
А. НЕБОЛЬСИН: Да. Я хорошо знаю Тверскую область. Я был в Твери. Неоднократно.
А. НАСИБОВ: Как Вам город? Центр города.
А. НЕБОЛЬСИН: А Тверь это замечательный город. Но он был еще лучше, я бы сказал, 18 лет тому назад. Что случилось потом, тоже появились люди без вкуса, и какие-то ужасные проекты, новостройки. Теперь я слышу, что это должно остановиться, потому что губернатор, с которым я знаком, он хочет город сделать городом ЮНЕСКО мировой славы. Так что об этом начались разговоры и с ЮНЕСКО. И он как бы сделал обещание, что больше не будут этих довольно грубых построек, как например, на северном берегу Волги.
А. НАСИБОВ: Я дольно часто бываю в Твери, мне город нравится. Центр, я с удовольствием гуляют по улицам Твери, я смотрю по сторонам. Глазею, и у меня всегда с собой фотоаппарат.
А. НЕБОЛЬСИН: Ну, естественно особенно набережная Стеньки Разина. Если Вы пойдете на набережную, и посмотрите через Волгу, не совсем прямо. Где есть замечательный дом Мартина так называемый. И прекрасные церкви, монастыри. А так немножко странно. Посмотрите на новостройки, и может быть, не как я, Вы придете в ужас. Но, скажем, почти. Нет, ужасно некрасивые коттеджи построили прямо у берега.
А. НАСИБОВ: Особнячки. Особняки или коттеджи, или там, я не знаю, то, что сейчас называют…
А. НЕБОЛЬСИН: Трехэтажные здания торчащие, белые и безвкусные, и вульгарные. Я всегда готов говорить о том, что вульгарно, потому что я свою диссертацию написал о пошлости.
А. НАСИБОВ: А как она называлась Ваша диссертация?
А. НЕБОЛЬСИН: "Пошлость". Название диссертации.
А. НАСИБОВ: Как по-английски пошлость?
А. НЕБОЛЬСИН: То же самое. Нет этого слова. Это чисто русское понятие. И я нашел, что Гоголь, в общем, сделал существительное. Было прилагательное. Пошлый обычай, как пишет Пушкин. И ничего особенно плохого в этом нет. И не пошлые светские разговоры. Как Вы поживаете? Как у Вас все? Но вдруг Гоголь сам очень испугался. Он об этом пишет, что он раскрыл вот это новое зло, были всякого рода зло в истории, и всякие были ужасы. Но, как сказать, потом я цитировал Аннинского. Если грязь и низость это только бука по где-то там сияющей красоте. Цитата Анинского. И всегда была грязь и низость, понимаете. Но не было пошлости. Это чадо 19го века, и в частности французской и других революций.
А. НАСИБОВ: Помимо Твери где Вам еще довелось побывать?
А. НЕБОЛЬСИН: Ну, еще Торжок я очень люблю. Торжок – это мой кандидат на ЮНЕСКО. Я об этом разговаривал с Орджоникидзе, Вашим представителем здесь. И намечается поездка в Торжок, потому что это не испорченный город. Там только один изъян, - это ужасная гостиница, которую местный миллионер построил безвкусно. Раньше была хорошая, маленькая, такая даже советская или, во всяком случае, даже дореволюционная гостиница. И построили вот несколько таких силикатных зданий, и если это был бы телевизор, я бы показал бы Вам фотографию. Но с этим исключением город, я считаю, сохранился, как прелестный провинциальный русский город конца 18 и начала 19го века. Так что очень люблю Торжок. Потом, например, в Лихославле. Я бываю у одного друга фотографа Коробова, и мы разъезжаем по всяким деревенским местам. И я делаю зарисовки этих церквей. Помните, я упомянул об обществе "Сельская церковь", и там тоже другие снимают эти церкви. И в то же самое время я делаю свои зарисовки, потому что они тоже в опасности разрушения…
А. НАСИБОВ: Вы еще рисуете. Вы не только снимаете. Вы рисуете.
А. НЕБОЛЬСИН: Я немножко рисую. Да.
А. НАСИБОВ: У нас получается такое путешествие из Москвы в Петербург.
А. НЕБОЛЬСИН: Да, так точно. И тоже один из моих друзей теперь придумал проект духовный путь развития между Москвой и Петербургом. Этим занимаются в частности ученые Аксеновы из Твери, вектор местного Верхневолжского института. И тоже священник при патриархии, который занимается памятниками, священник отец Леонид Калинин.
А. НАСИБОВ: Ну, вот Вашими впечатлениями о Санкт-Петербурге, о том, куда нас эта тропинка заведет, мы попросим Вас поделиться сразу после краткого выпуска новостей.
А. НЕБОЛЬСИН: Спасибо.
А. НАСИБОВ: Аркадий Небольсин, историк культуры, искусствовед, профессор Калифорнийского и Нью-йоркского университетов, президент международного общества спасения русских памятников и ландшафтов, гость программы "Назад в будущее" на волнах радио "Эхо Москвы" сразу после краткого выпуска новостей.
НОВОСТИ
А. НАСИБОВ: 22 часа 33 минуты московское время. Работает радиостанция "Эхо Москвы", программа "Назад в будущее" Ашот Насибов у микрофона. Гость в студии Аркадий Небольсин, историк культуры, искусствовед, профессор Калифорнийского и Нью-Йоркского университетов, президент международного общества спасения русских памятников и ландшафтов. Тема нашей беседы – охрана памятников культуры. Аркадий Ростиславович, у меня в руках две бумаги. Обе касаются Вашей борьбы за сохранение исторического ландшафта Санкт-Петербурга. Вот мы постепенно к питерской теме и перешли. Петербургской теме. Одно письмо было направлено в январе 2007го года президенту РФ Путину Владимиру Владимировичу. Вы просите его, я цитирую: "Мы ожидаем Вашего решения по поводу чудовищных посягательств со стороны компании Газпром на сложившийся веками уникальный архитектурный облик Петербурга и других уродливых проектов модернизации Петербурга, которые могут нанести городу непоправимый ущерб. Просим Вас спасти Петербург. Это первое письмо. Теперь еще одно письмо, которое было отправлено 20 ноября 2008го года, т.е. каких-нибудь 4 дня назад министру культуры и массовых коммуникаций РФ Авдееву Александру Алексеевичу. По совету графа Шереметьева (я цитирую Ваше письмо) я хотел бы попросить Вас сделать заявление в поддержку протестов россиян, соотечественников за рубежом, мировой общественности, ЮНЕСКО против планов строительство небоскреба, так называемой башни Газпрома в Санкт-Петербурге. Были письма? Были эти письма? Правильно я процитировал?
А. НЕБОЛЬСИН: Ну, конечно.
А. НАСИБОВ: Были. Аркадий Ростиславович, чем Вам так насолила эта башня в Санкт-Петербурге. Ну, чем она Вам так не нравится?
А. НЕБОЛЬСИН: Своим уродством и тем, что он располагается в виду у всех и портит ансамбль Петербурга. Теперь только что вышел журнал "Артвадж" "На страже искусства", где я пишу по-английски статью о духовном значении Петербурга. Лихачев часто говорил о небесной линии Петербурга, о том, что это горизонтальный горд. И единственные основные моменты, так сказать, вертикаль – это церкви, или дворцы, или здания высокого государственного назначения вроде адмиралтейства. Петербург сохранил этот облик каким-то чудом, за 300 лет, это тоже многие со всех стран люди согласны, что как-то ансамбль города чудом даже во время коммунизма, даже во время всех этих войн, и в частности, когда уже коммунизм разрушал Москву, как я сказал, были опасности, угрожали Москве, уже там в 76-77м году, и сами видите, я даже не могу слов найти, что случилось с Москвой, и вообще, что делается с Москвой. А Петербург как-то удержался. И вот этот небоскреб – это ужасный пример того, что может случиться за ними, как во всех других городах случилось.
А. НАСИБОВ: Ну, например.
А. НЕБОЛЬСИН: Придут другие.
А. НАСИБОВ: Ну, например, ну, провидите пример, где все это происходило.
А. НЕБОЛЬСИН: Ужасный Монпарнас, который теперь президент Франции говорит о том, чтобы снести небоскреб Монпарнас, и потом центр Помпиду – тоже очередное уродство. Понимаете, когда одно появляется, то другие следуют. Люди, которые знали Шаграй, мне рассказывают о том же, и теперь существует Шаграй, в общем, уродливый город. Во всяком случае, мне не нравится, что Москва…
А. НАСИБОВ: Шанхай.
А. НЕБОЛЬСИН: Шанхай. Или Дубай или Сингапур.
А. НАСИБОВ: Простите, Дубай, это вообще в свое время было такое скопление лачуг, извините. Шанхай, ну, я не скажу, что это был такой глухой, провинциальный город. Но посмотрите, что с ним стало сейчас, и он вызывает восхищение, когда туда приезжаешь. Особенно, если не знать, как он выглядел раньше. Или особенно, если сравнить его с каким-нибудь китайским городом в центре страны.
А. НЕБОЛЬСИН: Ну, я встречал одну полукитаянку, она теперь умерла, ей 104 года было. Я ее встречал в Португалии. Она говорит, в конце 30-х годов это был такой очень приятный город, стиль артдекол и артдеву. Это тоже в своем роде стиль. И, конечно, в Москве и Петербурге много таких зданий, против которых я не возражаю. Это в истории архитектуры это играет очень видную роль. И артдеву, и артдеко после него. Но нет я просто так взял наобум. Есть много городов. В Нью-Йорке тоже очень много происходит всяких безвкусиц. Хотя теперь с этим борются такие общества, как Классическая Америка и Классический Город.
А. НАСИБОВ: У нас на связи сейчас Елизавета Никонова из организации Живой город Санкт-Петербург. Надевайте наушники, Аркадий Ростиславович. Елизавета, Вы слышите нас?
ЕЛЕЗАВЕТА НИКОНОВА: Да, здравствуйте.
А. НАСИБОВ: Вы могли бы прокомментировать слова Аркадия Ростиславовича? Особенно, в частности, что касается Санкт-Петербурга?
А. НИКОНОВА: Мы с Аркадием Ростиславовичем уже довольно давно знакомы, и я с ним полностью согласна.
А. НАСИБОВ: Чуть громче говорите, пожалуйста. Со всем, со всем согласны?
А. НИКОНОВА: Со всем согласна. Это наш учитель, так сказать, петербургский.
А. НАСИБОВ: Как давно Вы знакомы?
А. НИКОНОВА: Ну, практически уже 2 года "Живой город" существует. Мы буквально на прошлой неделе отметили день рождения. И все это время мы ведем все время переписку с Аркадием Ростиславовичем, и прислушиваемся к его мнению.
А. НАСИБОВ: И как мнение Аркадия Ростиславовича влияет на Вашу позицию? Она меняется ваша позиция? Или такой и остается застывшей?
А. НИКОНОВА: Ну, вот как-то мы с ним как познакомились, сразу же буквально сошлись во мнениях и после этого стали строить диалог уже с позиции единомышленников.
А. НАСИБОВ: В чем Ваше чувство единомышленников проявляется? Ну, вот я понял, что единство мнений. А за что Вы выступаете? Не против чего, а за что?
А. НИКОНОВА: Ну, во-первых, за сохранение истинного исторического облика Петербурга, который дорог и ему и нам, хотя Аркадий Ростиславович живет далеко от Петербурга, но часто приезжает к нам, и мы всегда рады его видеть. И собственно говоря, за то, чтобы не построили этот безобразный небоскреб на Охтоцентре. Это первый опыт нашей борьбы. Это стало катализатором вообще сохранения облика Петербурга в 2006м году.
А. НАСИБОВ: Ну, а Вам-то чем не нравится этот самый, как Вы сказали, безобразный небоскреб. Вы же его еще не видели. Как Вы можете судить, безобразен они или, может быть, он прекрасен в своем безобразии.
А. НИКОНОВА: Ну, во-первых, конечно, многие петербуржцы посетили в начале 2007го года выставку презентации проектов, поэтому там можно было увидеть, что нам грозит. Хотя, честно говоря, строители, или люди, которые делали этот (НЕ РАЗБОРЧИВО), немного понизили высоту Охтоцентра. Это было не так заметно невооруженным взглядом. Но, конечно же, проблема в том, что, как сказал Аркадий Ростиславович, это грозит и строительством будущих небоскребов. Нам уже известно количество 800 небоскребов, которые могли бы быть в Петербурге. Но, надеюсь, что новые правила застройки это предотвратят.
А. НАСИБОВ: Спасибо. Елизавета Никонова, организация "Живой город" Санкт-Петербург. Аркадий Ростиславович, вот я смотрю, Вы против… Вы слышите меня? Аркадий Ростиславович, Вы против строительства небоскреба в Санкт-Петербурге, Вы против московских высоток и того самого московского стиля. Вы сказали, что Вам крайне не нравится устремленный ввысь город Шанхай. Я знаю, что Вы против строительства небоскребов в Сингапуре. Да. Я читал Ваши статьи.
А. НЕБОЛЬСИН: Да, ну, а почему же это так важно.
А. НАСИБОВ: Вам не нравится современная архитектура в Париже.
А. НЕБОЛЬСИН: Не вся.
А. НАСИБОВ: Ну, например, ля де фонс.
А. НЕБОЛЬСИН: Ля де фонс мне не нравится, да. Ну, потому что это видно и от арки Победы. Через арку Вы смотрите из Лувра в перспективу, и среди арки торчит эта металлическая стеклянная коробка. Почему мне это должно нравиться? Может быть, мы просто с Вами не согласны?
А. НАСИБОВ: Я же не то, что соглашаюсь или не соглашаюсь с Вами. Я задаю вопрос.
А. НЕБОЛЬСИН: Пожалуйста.
А. НАСИБОВ: Поэтому я выдвигаю свои версии. А, может быть, Вам просто в принципе вот стиль небоскребный не нравится. Или Вам есть ли какой-то город по душе, где имеются небоскребы, город, который придется по вкусу.
А. НЕБОЛЬСИН: Ну, вот примеры есть в Нью-Йорке совершенно дивный по красоте небоскреб Крайслер билдинг. И потом эмпар стэйт. Это, в общем, копия колокольни в Севильи, как ни странно.
А. НАСИБОВ: Они практически Ваши ровесники.
А. НЕБОЛЬСИН: Они мои ровесники. И я ничего плохого не могу про них сказать. Потом есть тоже один небоскреб в стиле компанили в Венеции. Когда-то великий поэт Эзерпаунд, который надеялся, что Нью-Йорк тоже будет прекрасный классическим городом вроде Венеции или Флоренции. И он написал эссе, и он очень хвалил эти небоскребы вместе с публичной библиотеки Нью-Йорка. Мало ли что и есть, конечно, классические небоскребы, которые над ними возвышается колоннада, как будто такой мавзолей, гали кармаса. Извините, ну, это по-русски я не освоил. Гали кармаса. Вот такая копия мавзолея. Так что, конечно, есть примеры. Но я не против того, чтобы был бы новый город, например, если они хотят даже в 7 км от центра Петербурга построить небоскребы, пожалуйста, лично мне все равно это не нравится, но я не буду бороться. Мне не нужно выступать, и в этом смысле мое мнение не интересно. Что важно – это сохранить исторический облик. Как делает ЮНЕСКО. И об этом пишет ЮНЕСКО и тоже ИКМОС. Я связан с организацией международного комитета по охране памятников и достопримечательные места. И там свои законы, и свои принципы. И это больно смотреть, как при моей жизни столько портятся и так глупо. Вообще, какая-то глупость того, что называется архитектурой.
А. НАСИБОВ: 363-36-59 телефон прямого эфира. Код Москвы 495. Задавайте вопрос Аркадию Небольсину, историку культуры. Искусствоведу, профессору калифорнийского и Нью-Йоркского университетов, президенту международного общества спасения русских памятников и ландшафтов. Тема нашей беседы – охрана памятников культуры. 363-36-59. Пошли телефонные звонки. Очень много смсок. Принимаем первый телефонный звонок. Пытаюсь я это сделать. Ой, эта система. Ало. Здравствуйте. Откуда Вы звоните, как Вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Меня зовут Кирилл, я звоню из Москвы. Я в Москве работаю и живу, можно сказать, временно. Родом я из города Казани. У нас в Казани был очень уютный исторический центр, который на данный момент почти полностью уничтожен, и под видом реконструкции возводятся современные стеклянные, бетонные, как раз то, что не нравится Вашему гостю Аркадию Ростиславовичу такая современная примитивная архитектура. В общем, там многое еще стоит, стоят каркасы зданий, но…
А. НАСИБОВ: Кирилл, Вы хотите пригласить Аркадия Ростиславовича в гости в Казань, правильно я понял?
КИРИЛЛ: Во-первых, это, конечно, желательно, но просто я бы такой был ли Аркадий Ростиславович в Казани и имеете ли преставление о том, что сейчас творится, и нельзя ли как-нибудь повлиять на ситуацию, поскольку все-таки еще остаются здания, которые дороги казанцам, и Вы знаете, как по сердцу режут нам каждым сносимым зданием.
А. НАСИБОВ: Спасибо.
А. НЕБОЛЬСИН: Я знаю о Казани. Мне рассказывали коллеги из ЮНЕСКО. В частности я недавно разговаривал с Орджоникидзе Григорием Эдвардовичем. И мне очень знакомо то, что Вы сказали, которые подтверждены всякими фотографиями. Просто мне не удалось доехать до Казани, я знаю, что ЮНЕСКО, конечно, очень это переживает. И особенно не нужную очень некрасивую мечеть построили в кремле. И они раскритиковали это, не знаю, если это повлияет на мировой…
А. НАСИБОВ: Чуть поближе к микрофону попрошу.
А. НЕБОЛЬСИН: Хорошо. Я не знаю, если это повлияет на мировой статус самой Казани, это я не могу сказать, но во всяком случае, конечно, это очень больно слышать, но это все мне рассказывают, и об Иркутске, и Омске, в общем всякие города, которые страдают. Я бы сказал отчасти Тверь. Я об этом уже говорил. Может быть, теперь это остановится эта тенденция разрушения. Но пока что это мода. И всякие люди, у которых нет вкуса, нет культуры. Вообще я нахожу, что культурное наследие в России находится в кризисном состоянии. Культура в опасности. И я очень рад, что министерство культуры как будто должна сорганизовать какие-то встречи, какие-то мероприятия, я надеюсь, участвовать, надеюсь, что меня пригласят тоже, что будут, в общем, такая интенсивная работа над тем, чтобы поднять уровень культуры. Это очень важно в школах. Важно, чтоб дети этим учились. И чтобы они смотрели на знания, как читать книгу. Какую-нибудь классическую книгу, так же классическое знание это тоже что-то говорит нам всем и я в частности рад, что вот что ЮНЕСКО и в министерстве иностранных дел Орджоникидзе мне сказал определенно, что этой башни Газпрома не будет. Куприянов у Вас выступал здесь…
А. НАСИБОВ: Официальный представитель Газпрома.
А. НЕБОЛЬСИН: Да.
А. НАСИБОВ: Очень милый человек.
А. НЕБОЛЬСИН: Может быть, он очень милый человек. Я в личности, а может быть, я очень не милый человек в таких случаях, Вы понимаете, во всяком случае, он сказал, как будто бы все продолжается. Но тут какая-то путаница. Я хочу, чтобы Вы все поняли, и это мне пересказал, кстати, Орджоникидзе, и потом был разговор тоже с Бусыгиным на эту тему. И Бусыгин тоже сказал, что эта башня просто недопустима. Это его слова – не допустима. И она воздействует на исторический центр, и что должен быть запрет на законодательном уровне. Конечно, нужно выработать какие-то хорошие законы. Говорят, вот Миронов сейчас этим занимается. Но не только законы, но тут моральный и нравственный момент, который важнее всяких законов…
А. НАСИБОВ: Аркадий Ростиславович, Вы на меня не обижаетесь?
А. НЕБОЛЬСИН: Можно просто быстро кончить, потому что у него хороший. Там мне нужно сказать о Куприянове. А то я не знаю, когда я включу это. Я, конечно, спорю с Куприяновым, потому что тут не ясно, с одной стороны, тут написано, что Газпром будет строить газоскреб в Петербурге. С другой стороны, он все говорит охтоцентр, охтоцентр. Теперь, если охтоцентр, значит, просто какие-то довольно низенькие ужасные коробки. Это все уже существует на том берегу Невы и распространяется очень далеко. И все это очень грустно. Но такой высотной проблемы там нет. Просто будут их центры разные. Ну, пусть они со своими коробками наслаждаются. Но башня Газпрома многие понимают это как то же самое, что охтоцентра. Во-первых, Газпром должен ясно сказать, потому что иначе так получается, что как будто бы башня заморожена, что ее не будет, нет денег, а охтоцентр продолжается вовсю. И они могут сказать. Что да, башня – это часть нашего проекта. Вот он говорит…
А. НАСИБОВ: Аркадий Ростиславович, давайте не будем спорить заочно с человеком. Ну, Вы изложили свою точку зрения. Она понятна. Давайте дадим все-таки слово нашим слушателям. Они рвутся в эфир. Вот у нас, по-моему, следующий звонок попробуем еще принять. Слушаем Вас. Здравствуйте, как Вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Это с Вами говорит президент народного пушкинского фонда Шеремецкий Дмитрий Петрович. Я вот слышал о деятельности Аркадия Ростиславовича, но вот к, сожалению, с ним не знаком, хотел бы с ним познакомиться непосредственно.
А. НЕБОЛЬСИН: Пожалуйста.
ДМИТРИЙ ШЕРЕМЕЦКИЙ: Наша деятельность в русле его деятельности находится. Вот хотелось бы знать, как с ним можно вязаться.
А. НАСИБОВ: Сейчас зададим этот вопрос. Аркадий Ростиславович, как с Вами связаться. Спасибо за звонок.
А. НЕБОЛЬСИН: Я думаю, легче всего связаться вот как. Я сотрудничаю в Москве вот по вопросам охраны, спасения искусства архитектора и скульптора, священника зовут его отец Леонид Калинин. Его церковь сейчас находится около метро Третьяковская большой храм священномученика Климента. Может быть, Вам известен этот храм. Это один из самых прекрасных объектов русского барокко. Я бы сказал. что по красоте это не хуже Андрея Первозванного в Киеве, или даже Смольного собора, который очень пострадает, если будет это башня. И можно зайти в церковь, оставить мне записку или координаты, и тогда таким образом я это получу, уже будучи в Америке. Я могу там даже оставить свой контактный телефон и таким образом мы войдем в контакт.
А. НАСИБОВ: И адрес электронной почты оставьте свой там.
А. НЕБОЛЬСИН: Ну, вот как раз электронной почты в этом храме…
А. НАСИБОВ: Нет, свой оставьте.
А. НЕБОЛЬСИН: А свой я оставлю, пожалуйста.
А. НАСИБОВ: Я думаю, это самый простой способ.
А. НЕБОЛЬСИН: Катиямом собачка эй оу эл точка ком. Катия с буквы кей. А не русская "с" Катия. Но английскими буквами. Помните, что если по-русски что-то посылать, то нужно в конверте. А то получается, я часто получаю какие-то иероглифы, которые я не могу разобрать.
А. НАСИБОВ: Аркадий Ростиславович, Ваша точка зрения, как будет ситуация развиваться в ближайшие 10-15 лет?
А. НЕБОЛЬСИН: Где?
А. НАСИБОВ: Вы сможете добиться того, что Ваши усилия будут вознаграждены, что Вам удастся.
А. НЕБОЛЬСИН: Я надеюсь, я не потерял надежду, особенно с Петербургом с Тверью. Понимаете, я нахожу много людей, которые симпатизируют, которые мне помогают. Вот встречали Наташу Гришкову, потом тоже вот активисты общества Сельской церкви Светлана Мельникова, потом тоже другая Светлана, очень энергичная женщина, которая, кажется, нашла мне "Эхо Москвы". И просто я вижу, что люди болеют этим вопросом. И мы как бы разделяем эту тревогу, но я не считаю, что особенно в Петербурге. В Москве трудно сказать, но в Петербурге есть еще возможность сохранить хотя бы общий облик исторического центра и исторические места.
А. НАСИБОВ: Аркадий Ростиславович, вопрос от Игоря из Самары. Как Вы относитесь к Эйфелевой башне. В свое время она тоже вызывала много споров. В свое время она вызывала тоже много споров. Она была своего рода небоскребом.
А. НЕБОЛЬСИН: Мне часто об этом упоминают. Я не знаю, сколько раз мне совали эту башню. Во-первых, ну, я не знаю, сколько у нас времени говорить об этой башне.
А. НАСИБОВ: Минута, не больше.
А. НЕБОЛЬСИН: Потому что мой дед протестовал, когда он был в Париже в конце 19го века. И ему сказали: месье, это временная вещь. И когда кончится там общая выставка, то ее уберут. Но как Вы видите, ее, ну, а это я скажу, что, конечно, Лихачев тоже говорил о телевизионных башнях. Они сквозные. Если это достаточно сквозное, можно через него смотреть, и тогда это не так портит пейзаж. Я знаю, что не все со мной согласятся. Но тур монпарнас меня ужасает, а вот эта Эйфелева башня ничего себе, очень забавная.
А. НАСИБОВ: Аркадий Небольсин историк культуры искусствовед, профессор калифорнийского и Нью-йоркского университетов, президент международного общества спасения русских памятников и ландшафтов в программе "Назад в будущее" на волнах радио "Эхо Москвы". Большое спасибо, Аркадий Ростиславович. Программа "Назад в будущее" выходи в эфир благодаря сотрудничеству с общественным советом госкорпорации Росатом. Ваши вопросы, предложения можете написать в блог Татьяны Фельгенгауэр на сайте радио "Эхо Москвы". Всего доброго, встретимся через неделю.