Дмитрий Гудков - Сбитый фокус - 2015-05-11
11.05.2015
Л. Рябцева
―
Это программа «Сбитый фокус». В гостях у Алексея Венедиктова и Леси Рябцевой депутат ГД Дмитрий Гудков. Здравствуйте.
Д. Гудков
―
Добрый день.
А. Венедиктов
―
Дим, ты понимаешь, что ты в ГД один. Вот ты стоишь на трибуне, а зал свистит, шикает, захлопывает, затыкает. Вот это все для чего?
Д. Гудков
―
Я так не ощущаю себя на самом деле.
А. Венедиктов
―
Ну как, я же видел сам.
Д. Гудков
―
Нет, у меня есть союзники в лице депутата Зубова.
А. Венедиктов
―
Который не свистит…
Д. Гудков
―
Депутата Петрова. Они поддерживают. Плюс очень много «единороссов», которые симпатизируют вообще нам, демократам. Потому что они прекрасно понимают, что их бизнес в демократической стране стоит дороже, чем в авторитарной. И рисков намного меньше. К сожалению, они в данном случае являются заложниками.
А. Венедиктов
―
Но когда ты выступаешь и весь зал враждебен.
Д. Гудков
―
Нет, все внимательно слушают.
А. Венедиктов
―
Да ладно.
Д. Гудков
―
Серьезно.
А. Венедиктов
―
Не может быть, не верю.
Л. Рябцева
―
Они смотрят на тебя как на слона в клетке.
Д.ГУДКОВ: Можно очень эффективно использовать депутатский статус для формирования общественного мнения
Д. Гудков
―
Нет. На самом деле им интересно, что я скажу. Потому что я в последнее время стараюсь все-таки содержательно выступать. И, например, такие темы как прямые выборы мэров. Однозначно поддерживают не только оппозиционные, так называемые оппозиционные фракции, очень многие в «Единой России», потому что там есть бывшие мэры. Люди, которые избирались и им тоже не нравится, что теперь на их место кого-то назначают. Часто назначают жуликов типа Сорокина, действующего главы Нижнего Новгорода, который фактически приватизировал рынок недвижимости. Ни с кем не делится. Ведет бизнес с ущербом для города.
А. Венедиктов
―
Подожди. Ни с кем не делится. А ты хотел, чтобы он с тобой делился?
Д. Гудков
―
Не со мной. Он даже не делится с местной элитой. Со своими он не делится.
Л. Рябцева
―
Дима живет по понятиям просто до сих пор. Но ты, тем не менее…
Д. Гудков
―
Не я, это мы живем по понятиям, а пытаюсь все-таки это изменить как-то.
Л. Рябцева
―
Хорошо, а как ты это меняешь. Ты сидишь в думе, которая в принципе ничего сделать тебе не позволяет. И ты продолжаешь в ней сидеть. Что ты меняешь?
Д. Гудков
―
Мне очень понравилось определение политики. Политика это формирование общественного мнения. Поэтому на самом деле я могу очень эффективно использовать думскую трибуну, например, вспомните Бориса Немцова, как он эффективно использовал свою думскую трибуну в Ярославской областной думе. И он многого добивался и нам тоже многого удается добиться. Например, даже та тема, которая прозвучала на этой неделе по поводу увековечивания памяти Бориса Немцова. Все-таки депутатский запрос, на него обязаны ответить и так далее. Поэтому можно очень эффективно использовать депутатский статус для формирования общественного мнения. Для того чтобы людям объяснить, вообще для чего нужна политика, политики.
А. Венедиктов
―
Леся, по-моему, он в каких-то…
Л. Рябцева
―
Дебрях непонятных.
Д. Гудков
―
Нет, я не говорю…
А. Венедиктов
―
В облаках я бы сказал.
Д. Гудков
―
Понятно, что политика это еще искусство возможного. Но, по крайней мере, многое удается сделать.
Л. Рябцева
―
То есть сидишь в думе, ты говоришь о каких-то бумажках, запросах по поводу памятника Немцову. А дело какое-нибудь можно там сделать?
Д. Гудков
―
Да. Конечно. Огромное количество просто бытовых историй, когда мне люди пишут. Например, у кого-то проблема, разрушается дом, у кого-то бизнес отняли и так далее. Депутатские запросы я пишу, эффективность где-то 10-15%. Когда реально конкретным людям удается помочь. Военнослужащие, которые благодаря моим запросам получили квартиры и так далее.
Д.ГУДКОВ: В ближайшие пять лет в Москве появится мемориальная табличка имени Немцова
Л. Рябцева
―
Дим, но никто же не знает, что это делаешь ты. Все знают, что делает некая функция, депутатский запрос без имени. Тебе не обидно?
Д. Гудков
―
Хорошими делами прославиться нельзя. Да.
Л. Рябцева
―
А чем ты собираешься прославляться, прости, пожалуйста.
Д. Гудков
―
Очень сложно.
А. Венедиктов
―
Он хочет прославиться.
Д. Гудков
―
Я прекрасно понимаю, что например, даже кстати на сайте «Эхо Москвы» когда я публикую серьезную какую-то информацию о том, какой я замечательный законопроект внес. Например, идея проведения выборов в ГД по новой системе. Мы это делали вместе с экспертами комитета гражданских инициатив, который Кудрин возглавляет. Лучшие эксперты. Мы сделали хороший законопроект, внесли его…
А. Венедиктов
―
И?
Д. Гудков
―
Я его объяснил.
А. Венедиктов
―
И?
Д. Гудков
―
20 тысяч просмотров.
Л. Рябцева
―
Всего лишь.
Д. Гудков
―
Да.
А. Венедиктов
―
А депутатов ГД…
Д. Гудков
―
А депутатский запрос какой-то может быть тоже важный по поводу памятника Немцову, это занимает 15 минут моего рабочего времени, чтобы подготовить и направить, 200 или 300 тысяч просмотров.
Л. Рябцева
―
О чем это говорит?
Д. Гудков
―
Это говорит о том, что аудитория сегодня больше сконцентрирована и сфокусирована на скандалах. Чем на какой-то содержательной работе. Увы.
А. Венедиктов
―
Ты сам упомянул Немцова. Ну и чего ты добился. Ну отправил запрос. Ну получил на этой неделе ответ. Что закон не позволяет. Ну бессмыслица.
Д. Гудков
―
Почему бессмыслица.
А. Венедиктов
―
Запрос бессмыслица.
Д. Гудков
―
Нет. Потому что сегодня опубликовал, потому что на этой неделе я опубликовал ответ, и уже в мой адрес обратилось огромное количество людей, которые предложили уличную кампанию в Москве со сбором подписей, с кубами и так далее. Я думаю, что…
А. Венедиктов
―
По закону это ничего не дает.
Д. Гудков
―
По закону не дает, но власть в любом случае она считается с общественным мнением. Рано или поздно. Считается. Алексей Алексеевич.
Л. Рябцева
―
И что ты думаешь, они выйдут, постоят с кубами, цветами и неожиданно появится улица Немцова.
Д. Гудков
―
Может быть не сразу. Через год, через два. Но рано или поздно это даст эффект.
Л. Рябцева
―
Бред какой-то, Дим.
Д. Гудков
―
Нет.
Л. Рябцева
―
Год они будут стоять с кубами. И зимой будут стоять с кубами. Это бред, бред! Дима.
Д. Гудков
―
Я могу поспорить с вами в эфире…
Л. Рябцева
―
Спорь, давай.
Д. Гудков
―
Что в ближайшие пять лет в Москве появится мемориальная табличка имени Немцова. Либо будет какая-то улица, названная в честь Бориса Немцова.
Л. Рябцева
―
По закону и так через два года появится.
Д. Гудков
―
Могу поспорить давайте на ящик коньяка не очень дорогого.
Л. Рябцева
―
А то депутатам мало платят, денег нет.
Д. Гудков
―
Обязательно появится. Потому что сегодня это депутатский запрос. Завтра это может быть уличная кампания. Послезавтра эту уличную кампанию поддержит кто-то в элитах. И так далее. Это в любом случае кампания, которая…
А. Венедиктов
―
Вот Владимир Владимирович президент поддержал, чтобы не убирали цветы и мемориал – не убирают. Вот кто-то в элитах поддержал.
Д.ГУДКОВ: Три месяца люди несут цветы на место убийства Немцова. Это влияет на точку зрения президента
Д. Гудков
―
А почему президент поддержал. Потому что он увидел, что почти сто тысяч людей вышло на марш памяти Немцова.
А. Венедиктов
―
И это тоже.
Д. Гудков
―
Потому что три месяца люди несут цветы на место убийства Немцова. Это в любом случае влияет, в том числе на точку зрения президента если хотите. Я понимаю, что президент в нашей стране решает все. Но значит, тогда есть смысл формировать общественное мнение, чтобы через это общественное мнение влиять на решение… Можно так.
А. Венедиктов
―
То есть ты единственный депутат реально в ГД, который считает, что твоя задача, если я правильно понял, если нет, пусть он меня поправит, не принятие законов, что должна делать ГД, не продвижение своих идей, а пиар.
Л. Рябцева
―
Привлечение общественного мнения. Внимания.
Д. Гудков
―
Формирование общественного мнения это не пиар.
А. Венедиктов
―
Ну как, public relations.
Л. Рябцева
―
Шумиха.
Д. Гудков
―
Это не шумиха. Я как раз считаю и очень хотел бы заниматься законодательством. Я это умею, я хотел бы действительно разрабатывать законопроекты, что я собственно и делаю. Я прекрасно понимаю, что в этих условиях, когда все решения принимаются администрацией президента и даже у фракции КПРФ, в которой 92 депутата, не получается превращать эти законопроекты в законы. Значит надо использовать весь набор инструментов. В том числе и общественное мнение. Безусловно.
А. Венедиктов
―
То есть ты инструмент.
Д. Гудков
―
Я не инструмент. Я пытаюсь использовать в качестве инструмента, если хотите. Я являюсь инструментом среднего класса.
Л. Рябцева
―
Что за бред опять очередной. Ты не инструмент, но используешь инструменты, которых у тебя нет, а есть общественное мнение. Какой-то бред, Дим.
Д. Гудков
―
Хорошо. Но ты мне скажи, как я могу добиться принятия закона…
Л. Рябцева
―
Я тебя спрашиваю. Ты же депутат. Расскажи мне, как ты можешь добиться принятия закона.
Д. Гудков
―
Только если огромное количество людей в этой стране будут поддерживать эту идею. Вот и все.
Л. Рябцева
―
А как ты собираешься этого добиваться?
Д. Гудков
―
Через уличную кампанию.
Л. Рябцева
―
А много людей это сколько?
Д. Гудков
―
Могу провести свою кампанию в Нижнем Новгороде.
Л. Рябцева
―
Ты сравнил Москву и Нижний Новгород.
Д. Гудков
―
Это очень важно. Сначала мы публиковали антикоррупционное расследование, мы находили зарубежные активы мэров, чиновников и так далее. Дальше через это мы привлекли внимание к проблеме отсутствия прямых выборов мэров в городе. У нас появился актив, появилось огромное количество волонтеров. Потом мы провели в городе народный референдум, мы собрали больше 80 тысяч подписей.
Д.ГУДКОВ: Я вообще против президентской республики, я за парламентскую
А. Венедиктов
―
И?
Д. Гудков
―
И это лишь шаг за шагом мы идем к достижению этой цели. Рано или поздно мы будем влиять на разные выборные процессы.
Л. Рябцева
―
Какой цели в Нижнем Новгороде ты добился тогда?
Д. Гудков
―
Я сформировал хорошую команду, которая способна будет уже в этом году в сентябрьских выборах региональных выставить кандидатов, способных победить на выборах в городскую думу.
Л. Рябцева
―
То есть ты им будешь помогать участвовать в этих выборах.
Д. Гудков
―
Безусловно, буду помогать.
Л. Рябцева
―
Слушай, а можно такой личный вопрос. Ты тусуешься с оппозицией и они нормально тебя воспринимают, что ты-то депутатский, ты-то такой денди, правильный хороший мальчик на зарплате у государства.
Д. Гудков
―
Нет проблем.
Л. Рябцева
―
А у них проблемы есть. Как ты с оппозицией общаешься?
Д. Гудков
―
Через меня они много чего делают. И фонд по борьбе с коррупцией, которому я помогаю. Я делаю депутатские запросы. Получаю разную информацию. Помогаю им с расследованиями.
А. Венедиктов
―
Ты знаешь, когда мы готовились к эфиру, мы вдруг поняли, что ты в думе почти один, но и ты в оппозиции почти один. Потому что они так называемые несистемные, не представленные в органах власти, я имею в виду Навальный, Ходорковский, Касьянов, РПР-Парнас, а ты мальчик из этого дома. На Моховой.
Д. Гудков
―
Ну так и Борис Немцов был депутатом Ярославского парламента.
А. Венедиктов
―
Ну и что. Где этот Ярославль. Вот ты в Москве. Это люди московские. Навальный, Касьянов и даже Ходорковский.
Д. Гудков
―
Есть еще Рыжков, есть Ирина Прохорова.
Д.ГУДКОВ: Я против любого человека во власти при такой системе. Неважно
А. Венедиктов
―
Давно московские. А теперь про тебя. Ты там один? Ты там отдельно.
Л. Рябцева
―
Но в коалицию тебя не взяли.
Д. Гудков
―
Ну с коалицией вопрос сложный.
А. Венедиктов
―
Давай разберем. Почему не взяли тебя?
Д. Гудков
―
Наверное, не мне этот вопрос нужно задавать. С самого начала я был один из инициаторов создания широкой коалиции. При этом в 2012 году я опубликовал статью «Чего хотят революционеры».
А. Венедиктов
―
В 1812?
Д. Гудков
―
Нет. Главная идея заключается в том, что если мы хотим бескровного перехода от авторитарного режима к демократии, надо рассматривать все-таки опыт ЮАР и там, между прочим, умеренные оппозиционеры и представители элиты договорились о преобразованиях. Это позволило все-таки ЮАР стать демократией.
А. Венедиктов
―
А кто у нас черное население тогда?
Д. Гудков
―
Ну вы же понимаете, аналогии не надо так буквально.
А. Венедиктов
―
Буквально, там расовый момент был очень серьезный.
Д. Гудков
―
Здесь все то же самое. Есть элита, есть бизнесмены. Мы с этого начали. Которые прекрасно понимают определенные риски. Есть консенсус по поводу необходимости политических преобразований. Но если требования выйдут за рамки политических, то для элиты создаются риски, что они эту собственность потеряют. Поэтому как мне кажется, необходимо выдвинуть серьезные политические требования и гарантии, механизмы гарантий для уходящей элиты. Чтобы они, грубо говоря, не боялись уйти.
А. Венедиктов
―
Мугабе никуда не уходит, мы его видели на этой неделе в Москве.
Д. Гудков
―
Все-таки Мандела просидел 27 лет в тюрьме и последний президент уходящей элиты режима апартеида работал, Клерк, по-моему, его фамилия, работал два года вице-президентом. При этом были приняты все законы, которые гарантируют амнистию. И так далее. Капиталов. Мне кажется здесь без умеренных оппозиционеров, без какого-то диалога…
Л. Рябцева
―
А в России кто умеренная оппозиция, скажи мне.
Д. Гудков
―
Огромное количество людей.
Л. Рябцева
―
Имена.
Д. Гудков
―
Мне кажется даже Кудрин у нас умеренный оппозиционер.
А. Венедиктов
―
Умеренный или оппозиционер? Что-то меня здесь колбасит.
Д. Гудков
―
Хорошо, Дмитрий Гудков умеренный оппозиционер. Владимир Рыжков умеренный оппозиционер. Очень много людей, Ирина Прохорова. Поэтому этот мостик сохранить необходимо. Потому что может возникнуть ситуация, у нас же деньги заканчиваются в нашем фонде национального благосостояния, эксперты считают, что к 17-му году все будет израсходовано. Дальше необходимо будет решать социальные проблемы граждан. Дальше все рейтинги будут падать.
А. Венедиктов
―
Пусть Владимир Владимирович решает, вам-то зачем это решать.
Д. Гудков
―
А он не сможет решить.
А. Венедиктов
―
Да ладно. Почему?
Д. Гудков
―
Почему у него сейчас не получается. Сейчас он просто тратит накопления.
А. Венедиктов
―
Потому что они есть, а потом не будет. Он будет накапливать.
Д. Гудков
―
С чего он будет накапливать?
А. Венедиктов
―
С чего раньше накапливал.
Д. Гудков
―
С чего? Высокие цены на нефть были, они уже не будут высокими такими.
Л. Рябцева
―
Слушай, а Навальный, ты не назвал его в умеренных оппозиционерах. Видимо, ты его считаешь…
Д. Гудков
―
Мне не нравится слово радикальный оппозиционер.
А. Венедиктов
―
Леся тебя спросила про умеренных. Не надо.
Д. Гудков
―
У Алексея, конечно, риторика другая. Совершенно очевидно.
Л. Рябцева
―
Он твой президент?
Д. Гудков
―
Я вообще против президентской республики, я за парламентскую.
А. Венедиктов
―
У нас Конституция, пока президентская республика.
Д. Гудков
―
Надо ее срочно менять.
А. Венедиктов
―
Ты ее не можешь поменять. И поэтому.
Д. Гудков
―
Я против любого человека во власти при такой системе. Неважно.
А. Венедиктов
―
Против вождя. Скажи, пожалуйста, все-таки ты видишь, в свое время несколько лет назад Ксения Собчак назвала Навального Путин 2.0. Похоже?
Д. Гудков
―
Я бы так сказал. Любой политик он где-то авторитарен.
А. Венедиктов
―
Это называется вилять.
Д.ГУДКОВ: В этих условиях, когда убивают политиков, когда разворовывают, никто дальше года и двух лет не вкладывается
Д. Гудков
―
Нет. Не виляю. Я сейчас вам объясню. И Алексей и любой другой и Явлинский, и Дмитрий Гудков если окажется на месте президента, то в этих условиях он просто превратится в Путин 2.0 или 3.0. Как угодно. Потому что эта система позволяет принимать решения без оглядки на парламент, в этой системе не работают институты власти, и в этой системе любой нормальный даже демократических взглядов политик превратится если не в диктатора, то в авторитарного лидера. Поэтому и необходима конституционная реформа, чтобы кто бы ни пришел к власти, чтобы он был вынужден считаться с парламентом, чтобы была независимая судебная система, чтобы работали институты. В Америке же неважно, кто будет президентом. Там система сдержек и противовесов.
А. Венедиктов
―
Ну ладно.
Д. Гудков
―
Но не так важна, как у нас, согласитесь.
Л. Рябцева
―
Слушай, а тебе не обидно…
Д. Гудков
―
Я уж не говорю про какую-то парламентскую демократию Германии, любой европейской страны.
Л. Рябцева
―
Тебе не надоело, что все время Навального прочат на место президента. Почему не Дима Гудков.
Д. Гудков
―
Слушайте. Я вообще к этому спокойно отношусь.
Л. Рябцева
―
Почему?
Д. Гудков
―
Ну потому что…
А. Венедиктов
―
Столько сможешь сделать для населения.
Д. Гудков
―
Ну потому что я вспомнил один замечательный совет одного опытного политика. Который сказал: держи свои амбиции при себе, рано или поздно ты о них заявишь.
А. Венедиктов
―
О, так заяви. Еще рано или поздно?
Д. Гудков
―
Еще рано.
А. Венедиктов
―
А если будет поздно.
Д. Гудков
―
Мне кажется, это смешно выглядит, когда люди, у которых нет даже парламентского представительства, заявляют о своих президентских амбициях, ну любой конечно политик мечтает стать президентом. Но надо быть просто реалистом. Просто двигаться к своей цели. А там как будет.
Л. Рябцева
―
Ну может ты просто боишься ответственности.
Д. Гудков
―
Нет, я не боюсь ответственности.
Л. Рябцева
―
Все шишки летят на Навального.
А. Венедиктов
―
Тебе страшно от ответственности.
Д. Гудков
―
Конечно, я бы хотел придти к власти для того, чтобы получить полномочия и изменить эту систему. Мне как-то года два назад задавали вопрос, первое, что ты сделаешь, если будешь президентом. Ну так гипотетически.
А. Венедиктов
―
Два года назад что ты ответил?
Д. Гудков
―
Я и сейчас готов также ответить. Первое – ограничить полномочия президента. Первым делом.
А. Венедиктов
―
Они все так говорят.
Д. Гудков
―
Нет, все так не говорят. Первое, что нужно делать прям сразу. Не дожидаясь пока ты наживешь врагов, каких-то проблем. Когда ты будешь думать, вот сейчас надо экономические какие-то проблемы социальные решить, а потом уже ограничивать…
А. Венедиктов
―
Он делает заявку.
Д. Гудков
―
Нет.
А. Венедиктов
―
Он делает заявку.
Д. Гудков
―
В общем, первое, что надо сделать, я вообще хочу, чтобы коалиция пришла к власти.
Л. Рябцева
―
Которая тебя не поддержала.
Д. Гудков
―
Как бы я хотел. Коалиция должна выдвинуть своего кандидата в президенты.
Л. Рябцева
―
Но не тебя.
Д. Гудков
―
Может меня, может не меня.
Л. Рябцева
―
Дима. Ты не в коалиции.
Д. Гудков
―
Подожди. Может быть, я еще буду в коалиции.
Л. Рябцева
―
Тебя забыли. О тебе забыли, тобой пользуется внесистемная оппозиция.
Д. Гудков
―
Ну я так не считаю.
Л. Рябцева
―
Ты просто инструмент. Приходит оппозиция, говорит, Дима, помоги нам пожалуйста с каким-то запросиком. И Дима как преданный депутатик бежит с бумажкой.
Д. Гудков
―
Я слуга народа.
Л. Рябцева
―
Ты слуга несистемной оппозиции. Ну что за лабуда.
Д. Гудков
―
Хорошо, я слуга несистемной и системной. Слуга в том числе вас. Вашей радиостанции.
Л. Рябцева
―
Я к тебе с бумажками не прихожу.
Д. Гудков
―
Я выходил вас поддерживать, выходил поддерживать другие СМИ.
Л. Рябцева
―
А свои можно какие-то. Слуга народа это хорошо, а свои какие-нибудь реализовать амбиции.
А. Венедиктов
―
Себе услужи.
Д. Гудков
―
Интересы мои и интересы среднего класса совпадают. Поэтому я это делаю с удовольствием.
А. Венедиктов
―
Про средний класс. Извини, пожалуйста.
Л. Рябцева
―
Чичваркин назвал Навального социалистом.
А. Венедиктов
―
Капиталист Чичваркин назвал Навального социалистом. Я думаю, он понимает.
Л. Рябцева
―
Ты тоже социалист?
Д.ГУДКОВ: Я бы помирился с Западом, потому что без западных инвестиций, технологий у нас вообще нет никакого будущего
Д. Гудков
―
Я социал-демократ. Но в данном случае я понимаю, что реформы, которые у нас будут либо после Путина, либо во время Путина, но когда он будет уходить и кому-то передавать власть, они будут либеральными исключительно. Потому что в этих условиях по-другому нельзя.
Л. Рябцева
―
И ты будешь не у дел.
Д. Гудков
―
Они будут правыми. Почему?
Л. Рябцева
―
Ты левый.
Д. Гудков
―
Ну почему я левый.
Л. Рябцева
―
Потому что ты только что сказал это.
Д. Гудков
―
Социал-демократ европейского образца какой-нибудь Швеции, например, выступает за пенсионную накопительную систему. У нас это считается крайне правые взгляды. Я защищаю накопительную систему. Какой я: левый или правый. Мне кажется, сейчас эти понятия настолько размыты.
А. Венедиктов
―
Вот чтобы понять понятия…
Д. Гудков
―
Я демократ. Я не крайне левый.
А. Венедиктов
―
А ты левее Навального?
Д. Гудков
―
Я пока не очень понимаю систему его взглядов, потому что он начинал как демократ, потому что он боролся за тарифы в Москве. Это как-то больше его уводит влево. Мне кажется все-таки он не левый.
А. Венедиктов
―
Ты левее Навального?
Д. Гудков
―
Я думаю, нет.
А. Венедиктов
―
Тогда вот какой вопрос. Кто из левых известных политиков европейских, американских, неважно, чтобы было понятно, близок к кому.
Д. Гудков
―
Нельзя сравнивать. Ну невозможно.
А. Венедиктов
―
Ну что, лейбористы, Блэр, Милибэнд.
Д. Гудков
―
Ну невозможно, потому что в каких-то вопросах ты даже может быть и считаешь, что должен быть Олланд. Вот смотрите, когда-то я выступал за прогрессивную шкалу налогов.
А. Венедиктов
―
Это левая.
Д. Гудков
―
Вот сейчас я против этого.
А. Венедиктов
―
Упс. Как-то ты легкомысленно.
Д. Гудков
―
Нет, это было, во-первых, достаточно давно. Во-вторых, я прекрасно понимаю, я многому научился за это время, я прекрасно понимаю, что в этих условиях просто экономика уйдет в тень. И я понимаю, что когда у нас бюджет разворовывается, когда достаточно сложно контролировать, как расходуются деньги, вообще говорить о каких-то налоговых реформах, просто рано. Может быть, наступит такой момент, я единственное согласен, что надо поддерживать малоимущих, инвалидов.
А. Венедиктов
―
Социальная ответственность.
Д. Гудков
―
Но это в политике даже любых правых в Европе в том числе все есть.
А. Венедиктов
―
То есть Обама тебе близок.
Д. Гудков
―
Нет, Обама слишком левый
А. Венедиктов
―
Опс.
Л. Рябцева
―
А Ходорковский слишком правый?
Д. Гудков
―
Нет. Как раз я с Ходорковским во многом очень согласен.
А. Венедиктов
―
Так он правый.
Д. Гудков
―
Понимаете, я не могу определить, правое или левое. Потому что у нас уже все эти понятия размылись абсолютно.
А. Венедиктов
―
Но ты сказал, вот шкала налогов, вот тарифы. Вот поддержка неимущих. Приватизация. Госкорпорации.
Д. Гудков
―
Давайте я вам буду говорить, что мне бы хотелось сделать, а вы сами определите.
А. Венедиктов
―
Как президент.
Д. Гудков
―
Ну как президент, лидер правящей коалиции. Или представитель этой коалиции.
А. Венедиктов
―
Давай. Раз, два, три.
Д. Гудков
―
Первое это политическая реформа либо смешанная, либо парламентская республика. Скорее всего, в два этапа. Смешанная парламентская. Ограничение власти президента. Безусловно. Демонополизация экономики. Однозначно. Повышение производительности труда.
А. Венедиктов
―
Это то, что Путин. Ты прямо путинец верный.
Д. Гудков
―
Можно говорить, он говорит замечательно, но делает по-другому.
А. Венедиктов
―
Ты тоже сейчас говоришь.
Д. Гудков
―
Обязательно необходима нам поддержка негосударственных пенсионных фондов, развитие пенсионной системы. Смешанной, чтобы там была накопительная часть, потому что в будущем у нас не будет денег, чтобы нашему с Лесей поколению выплачивали пенсии. И так далее. Необходимо вернуть прямые выборы на все уровни. Необходимо развитие местного самоуправления. Побольше власти на местах и так далее.
А. Венедиктов
―
Госмонополия.
Д. Гудков
―
Госмонополию надо разрушить.
А. Венедиктов
―
Как?
Д. Гудков
―
Демонополизация должна быть.
А. Венедиктов
―
Приватизировать?
Д. Гудков
―
Да. Конечно.
А. Венедиктов
―
Продать зарубежным негодяям.
Д. Гудков
―
Ну это можно сделать с ограничением доли акционеров.
А. Венедиктов
―
Нет таких денег в стране.
Д. Гудков
―
Есть такие деньги в стране. Если была бы нормальная честная система и правовая, правовое государство, если бы бизнесмены прекрасно понимали, что в нашей стране можно вкладывать вдолгую, конечно, они бы инвестировали. Потому что это выгодно.
Д.ГУДКОВ: Власть несет ответственность за убийство. Пропагандисты, которые устроили атмосферу ненависти, они причастны
А. Венедиктов
―
Но не инвестируют.
Д. Гудков
―
В этих условиях, когда убивают политиков, когда разворовывают, когда нет никаких выборов и когда судебная система у нас абсолютно коррумпирована, в этих условиях никто дальше года и двух лет не вкладывается.
А. Венедиктов
―
По-моему, вы слушали президентский проект программы. Соперник Навальному, Ходорковскому.
Д. Гудков
―
Я знаю, какие потом заголовки появятся. Я промолчу.
А. Венедиктов
―
В программе «Сбитый фокус» у Леси Рябцевой и Алексея Венедиктова депутат ГД, независимый депутат ГД Дмитрий Гудков. Не уходите, после новостей мы продолжим наш эфир.НОВОСТИ
А. Венедиктов
―
Это программа «Сбитый фокус». Дмитрий Гудков, депутат…
Л. Рябцева
―
ГД, забыли уже чего.
Д. Гудков
―
Вы говорите сбитый фокус, у меня сразу…
Л. Рябцева
―
Сбивает.
Д. Гудков
―
Я думаю, что сбитый летчик. Думаю послышалось мне.
А. Венедиктов
―
Одно время некоторые коллеги называли «Эхо Москвы» радиостанцией сбитых летчиков, на что я говорил, что очень много советских сбитых летчиков было в 41-м году, а потом мы все были в Берлине. А где те, кто сбивал. Поэтому не обращай внимания. Программа и третья позиция.
Д. Гудков
―
Политические реформы, местное самоуправление. Самое главное минимизировать роль государства в экономике.
А. Венедиктов
―
Чисто правый.
Д. Гудков
―
Понимаете, и с одной стороны правый…
Л. Рябцева
―
Я говорю Тэтчер, а вы мне не поверили.
Д. Гудков
―
А с другой стороны это позволит развиваться экономике, позволит наполнять бюджет, бизнесу развиваться. Будет много денег в бюджете, можно закрывать пенсии, зарплаты платить. И так далее.
Л. Рябцева
―
То есть с такой ностальгией, с какой-то…
А. Венедиктов
―
Он не верит в это.
Д. Гудков
―
Почему я не верю. Я абсолютно верю. Давайте возьмем Интернет, однозначно у нас огромное количество талантливых бизнесменов, которые могли бы и даже вырвались в лидеры и мирового в том числе рынка. Вот сейчас туда своими грязными лапами наступает государство.
А. Венедиктов
―
Ты представитель ГД. Государственной. Грязными лапами…
Д. Гудков
―
Единственный, кто голосовал против.
А. Венедиктов
―
Против чего?
Д. Гудков
―
Всех законов, которые ограничивают Интернет и свободу в Интернете.
Л. Рябцева
―
Мы вначале спрашивали, как ты сидишь в думе, и все шикают, и этих людей ты говоришь грязными ручонками. Это в том числе твои коллеги.
Д. Гудков
―
Ну что же делать.
Л. Рябцева
―
Как они к тебе относятся, если ты так позволяешь говорить.
Д. Гудков
―
Если я говорю правду, пусть слушают правду.
Л. Рябцева
―
Тебе не брезгливо тогда сидеть с теми, у кого грязные ручонки.
Д. Гудков
―
Я их не оскорбляю.
Л. Рябцева
―
А что ты делаешь? Грязные ручонки.
Д. Гудков
―
ГД это место, где сидят представители разных сил. Ну что же делать, если приходится сидеть вместе.
Л. Рябцева
―
Не брезгливо сидеть?
Д. Гудков
―
Есть депутаты, с кем брезгливо. С кем я не здороваюсь. Но при этом…
А. Венедиктов
―
Но присел в одной ГД.
Д. Гудков
―
Ну что делать. Вот у меня рабочее место там.
Л. Рябцева
―
На одном кустике.
А. Венедиктов
―
Кто слева, справа.
Д. Гудков
―
Никого нет практически. Митрофанов, Пономарев нас посадили на самый верх. Как шутят некоторые депутаты – лучшая снайперская позиция. Видно весь зал. Митрофанов не знаю где, Илья Пономарев вы знаете, по какой причине не может принимать участия.
А. Венедиктов
―
То есть ты сидишь один там наверху.
Д. Гудков
―
Да. С двумя карточками. Я двухмандатный депутат.
Л. Рябцева
―
Это звучит гордо.
А. Венедиктов
―
Я по доверенности голосую за Илью Пономарева. Это можно по регламенту думы.
Л. Рябцева
―
Дима, ты с Меркель встречался?
Д. Гудков
―
Да, я знаю, мне приписывают встречу с Меркель, с Обамой. Нет, не встречался.
Л. Рябцева
―
Чего, не позвали?
Д. Гудков
―
Неа.
Л. Рябцева
―
Почему?
Д. Гудков
―
Не знаю.
Л. Рябцева
―
А хотелось, да.
Д. Гудков
―
Я вообще считаю, что такие встречи должны быть. Кстати что бы я еще сделал. Я бы обязательно помирился бы с Западом, потому что без западных инвестиций, технологий, без западных денег у нас вообще нет никакого будущего и это конечно надо объяснить нашим гражданам. Вся истерия, которую последнее время мы наблюдаем, она, к сожалению, приведет к серьезному глубокому кризису, из которого мы будем очень долго и больно выходить.
А. Венедиктов
―
Солидная газета написала, что в твоем плане, графике стоит встреча с Меркель. Мы же верим.
Д. Гудков
―
Я знаю, я даже специально позвонил в посольство Германии, спросил, действительно ли это так.
Л. Рябцева
―
Действительно ли я приглашен.
Д. Гудков
―
Мне сказали: знаете, вообще-то Меркель несколько часов в Москве и в графике нет встречи с оппозицией. Они тоже узнали из газеты «Известия».
Л. Рябцева
―
Так бывает в нашей стране.
Д. Гудков
―
Но если говорить встретился бы я, конечно.
А. Венедиктов
―
Что бы ты сказал? Что бы попросил?
Д. Гудков
―
Я бы, во-первых, хотел понять, как европейцы видят выход из кризиса.
А. Венедиктов
―
Они же об этом публично говорят.
Д. Гудков
―
Второе я бы хотел объяснить, что все-таки не надо судить о российской дипломатии по высказываниям наших, даже того же Лаврова.
А. Венедиктов
―
А по высказываниям кого можно судить о российской дипломатии.
Л. Рябцева
―
По Дмитрию Гудкову.
Д. Гудков
―
Например. Почему бы нет. Я, между прочим, выпускник дипломатической академии.
Л. Рябцева
―
То есть ты на место Лаврова метишь.
А. Венедиктов
―
Его уже пристроили на место Путина.
Л. Рябцева
―
А он сомневается еще.
Д. Гудков
―
Вы разберитесь, кто я.
Л. Рябцева
―
Это мы тебя пытаемся спросить. Ты сам понимаешь?
Д. Гудков
―
Пока депутат ГД.
Д.ГУДКОВ: Люди вышли против фальсификации, а меня там нет. Это просто нечестно, я не мог не выйти
А. Венедиктов
―
Кстати, почему ты не в комитете по международным делам?
Д. Гудков
―
Ну потому что в комитете по международным делам я не понимаю, чем можно заниматься.
А. Венедиктов
―
Встречаться с Меркель.
Д. Гудков
―
А я и так встречаюсь. Недавно я был в Берлине, например. Встречался я с представителем министерства иностранных дел, который отвечает за Россию. И мы очень много обсуждали, обменивались информацией.
А. Венедиктов
―
Ты за санкции?
Д. Гудков
―
Я против тех санкций, которые бьют по простым гражданам. То есть против экономических санкций.
А. Венедиктов
―
А индивидуальные санкции.
Д. Гудков
―
Некоторые поддерживаю. Хотя например, странные санкции против депутата Рашкина и против Журовой. Вот это я не поддерживаю, я до европейцев пытаюсь всегда донести, что если вы хотите решить какой-то вопрос, тогда вы должны включать в санкционный список тех людей, которые принимают решения.
А. Венедиктов
―
Но депутаты голосуют.
Д. Гудков
―
Тогда либо всех депутатов. Либо почему Журову или почему Рашкин. Рашкин мне кажется вообще не выезжает из нашей страны. А Журова никакого отношения к крымской тематике и к Украине не имеет.
Л. Рябцева
―
А список Немцова?
Д. Гудков
―
Это журналисты. Честно говоря, не очень хорошая идея. Я понимаю, наверное, хочется, чтобы эти пропагандисты были наказаны. Но здесь не должно быть двойных стандартов. Надо тогда доказать все-таки, что они чиновники или журналисты в погонах или кто угодно.
А. Венедиктов
―
…Надо наказывать министерство юстиции США.
Д. Гудков
―
Вот как отличить просто. Давайте с юридической точки зрения, как отличить, вот этот журналист высказывает свою собственную позицию или это позиция, которая навязана государством, он в это не верит и таким образом…
А. Венедиктов
―
То есть ты против. Касьянова на канале НТВ назвали предателем, ты за.
Д. Гудков
―
Нет, против.
А. Венедиктов
―
А тогда что ты против всего. Как Баба Яга. Я против санкций, я против Касьянова чтобы называли.
Д. Гудков
―
Убили Немцова.
А. Венедиктов
―
Так.
Д. Гудков
―
В любом случае власть несет ответственность прямо или непрямо. За это убийство. Понятно, что все те пропагандисты, которые разжигали, которые устроили нам эту атмосферу ненависти, они причастны к этому.
А. Венедиктов
―
Первая поправка для Америки. Свобода слова.
Д. Гудков
―
Безусловно, поэтому я считаю, что в этих санкционных списках должны быть не журналисты в первую очередь, а должны быть чиновники, причем высокого уровня, которые виноваты в том, что произошло на Украине. Или в Украине.
Л. Рябцева
―
Дима, мы почти час уже сидим об этом говорим, а ты в этом вообще каждый день находишься. Тебе не надоело еще, может все бросить, бизнесом заняться. Благо опыт есть. Тепленькую водичку.
Д. Гудков
―
Я занимался профессиональным спортом, вам просто расскажу один случай.
А. Венедиктов
―
Баскетбол?
Д. Гудков
―
Я играл с Андреем Кириленко за сборную России. Молодежную.
А. Венедиктов
―
О, Господи, боже мой. Кириленко за сборную России. Ты уверен, что это не была сборная Украины?
Д. Гудков
―
Нет, Андрей Кириленко. Он кстати из Питера.
А. Венедиктов
―
Я знаю.
Д. Гудков
―
Я был травмирован, потом я вернулся в спорт, когда я был в первой пятерке очень сложно потом было играть в третьей, на замене. И я тогда ушел просто. Может быть это и хорошо…
А. Венедиктов
―
А сейчас в думе не травмирован и не в третьей пятерке.
Д. Гудков
―
Я понял, что тогда я проявил слабость, не пошел до конца. Может быть, это конечно к лучшему. Но нельзя проявлять слабость сейчас.
А. Венедиктов
―
Почему?
Д. Гудков
―
Надо идти до конца.
А. Венедиктов
―
Зачем?
Д. Гудков
―
Есть цель, и я хочу идти к этой цели. Я хочу жить в нормальной стране.
Л. Рябцева
―
Ни денег, ни роли на этой позиции, которая есть сейчас…
Д. Гудков
―
Я депутат ГД, у меня нормально все с деньгами.
Л. Рябцева
―
А чего с оппозицией тогда тусишь? Модненько потому что.
Д. Гудков
―
Да, модненько. Одного убили. У другого брата посадили. Еще один Удальцов сидит.
Л. Рябцева
―
И чего ты с ними тусишь?
Д. Гудков
―
Потому что когда «Справедливая Россия» оказалась в думе, я понял, что это произошло благодаря голосам вот этого городского класса. Благодаря людям, которые меня знают лично, с которыми я общаюсь, я просто не мог не пойти. Я знал как украли голоса, и у меня в том числе в Тамбове. Ну как я мог не выйти на этот протест. Люди вышли против фальсификации, а меня там нет. Это просто нечестно, я не мог не выйти. Может быть, мне бы не хотелось. Наверное, не хотелось бы рисковать…
Л. Рябцева
―
Страшно.
Д. Гудков
―
Есть, безусловно, риски. Но просто жизнь меня сама выносит туда. Либо я буду не уважать себя, я могу в любой момент пойти договориться о каком-то теплом местечке.
А. Венедиктов
―
О!
Д. Гудков
―
Но я к себе буду после этого относиться не очень хорошо, мягко говоря. У меня есть супруга, которая со мной работала в молодежном движении, которая меня любит и уважает в том числе…
А. Венедиктов
―
Не пустит на теплое местечко.
Д. Гудков
―
Как я буду смотреть ей в глаза.
Л. Рябцева
―
Прикрывая глаза.
Д. Гудков
―
Ну как. Когда сидят ребята с Болотной площади.
Л. Рябцева
―
И что, ты плачешь по ночам или что ты делаешь?
Д. Гудков
―
Когда сидит Витишко за надпись на заборе. Вот что я им должен сказать.
Л. Рябцева
―
А почему ты что-то должен, Дима, ты им кто? Ты Навальный. Ты их представляешь?
Д. Гудков
―
Мне однажды мой друг сказал…
Л. Рябцева
―
Ты уходишь от ответа.
Д. Гудков
―
Замечательный ответ. Вас он устроит. Он мне сказал как-то: ты когда гладишь кошку, кто получает больше удовольствия, ты или кошка. Я не очень люблю кошек, я люблю собак. Когда я глажу собаку, я гораздо больше удовольствия получаю. Поэтому может быть это даже мое эго. Я получаю удовольствие, когда я помогаю, в том числе людям, может быть даже не потому что я им помогаю, а потому что они ко мне за это хорошо относятся. Может быть, я это не очень как-то сформулировал…
Л. Рябцева
―
Мне кажется это все чувствуют, помогая другим, получая удовольствие.
Д. Гудков
―
Когда ты помогаешь другим людям, ты иногда это делаешь для себя.
А. Венедиктов
―
Всегда.
Д. Гудков
―
Может быть. Я наверное сказал не очень…
Л. Рябцева
―
Не очень хорошие вещи, Навальный от тебя отвернется.
Д. Гудков
―
…не очень хорошую вещь, но зато я сказал честно. Поэтому я не хочу быть сволочью для этих людей.
Д.ГУДКОВ: Я верю все-таки в то, что будет эволюционный сценарий в нашей стране
А. Венедиктов
―
Дмитрий Гудков, депутат ГД.
Л. Рябцева
―
Напоминаем. Пока еще что называется.
А. Венедиктов
―
Пока еще депутат. Но всегда Дмитрий Гудков.
Д. Гудков
―
Но скоро я буду министром или президентом.
Л. Рябцева
―
Обычно наши прогнозы с Венедиктовым сбываются. А как тебе кажется, вы станете, вы – несистемная оппозиция, коалиция демократов…
Д. Гудков
―
Мне не нравятся слова системная, несистемная.
А. Венедиктов
―
Неважно, не придирайся к словам.
Л. Рябцева
―
Так называется. Вот вы станете востребованными, когда все ёкнется. Когда все сломается. Когда все будет плохо. Так случится. Почему сейчас городская элита как бы вас в меньшинстве выбирает.
А. Венедиктов
―
Выборы мэра были подсчеты, во всяком случае, честными. И в Москве в столице все-таки представитель партии власти получил 50% от пришедших. А представитель несистемной извини оппозиции 27%.
Д. Гудков
―
Но при этом представитель несистемной оппозиции появлялся исключительно в негативном контексте в федеральных СМИ.
А. Венедиктов
―
Интернет был за него. Ну прекрати.
Д. Гудков
―
Соотношение партии Интернета и партии телевизора вы же знаете.
А. Венедиктов
―
Нет.
Л. Рябцева
―
Мы так и думали, что он так скажет.
Д. Гудков
―
Хорошо, разные стартовые позиции, разные ресурсы. Тот же Собянин все-таки давно в политике. У него определенная репутация. С Собяниным действительно сложно конкурировать. Но надо понимать, что при хорошей кампании, при конкурентной борьбе у оппозиции есть серьезный шанс.
А. Венедиктов
―
Хорошо, предположим.
Д. Гудков
―
Если удастся защитить голоса, вот в Питере недавно был случай. Потому что «Открытая Россия» проводила эксперимент. Без досрочного голосования оппозиционер набрал 52% голосов.
А. Венедиктов
―
В Москве тоже не было досрочки на выборах мэра.
Л. Рябцева
―
Личный вопрос. Собчак, которая Ксения очень долгое время работала на то, чтобы забиваешь в поисковом запросе ее фамилию и появляется она, а не папа. И она на это реально долго работала. Чтобы фамилия ассоциировалась с ней. Сейчас, когда забиваешь «Гудков» в поисковой системе, высвечивается твой папа. То есть у тебя такие же проблемы как у Ксении.
Д. Гудков
―
У меня нет этой проблемы.
А. Венедиктов
―
Есть.
Д. Гудков
―
Вы же говорите про мои личные проблемы.
А. Венедиктов
―
Гудков – какой. Почему должен быть дополнительный вопрос. Позовите в эфир Гудкова. Какого говорят.
Д. Гудков
―
Прекрасно. Нас двое, вы представляете.
Л. Рябцева
―
Нам не нужно двое.
Д. Гудков
―
Как-то мне отец сказал, вот бы меня клонировали, я бы успевал и здесь, и там…
Л. Рябцева
―
Поэтому родил тебя?
Д. Гудков
―
Это же нормальная проблема. Когда в медийном поле Геннадий Гудков почти 15 лет, а я 3-4 года. Это нормальная ситуация. Я как-то по этому поводу раньше переживал, а сейчас я абсолютно спокоен.
А. Венедиктов
―
Переживал.
Д. Гудков
―
Все амбициозные люди, безусловно, не хотят быть в тени своих родителей.
А. Венедиктов
―
Я сегодня проверял, забил как Леся сказала в Яндексе. Про папу 51 тысяча статей, про тебя 32 тысячи. Есть куда работать.
Д. Гудков
―
За три года.
Л. Рябцева
―
Было обидно, поэтому папу взял в помощники.
Д. Гудков
―
Мне очень было обидно…
А. Венедиктов
―
Папу унижаешь как помощника, посылаешь за водкой.
Л. Рябцева
―
На моем примере спрашивает.
Д. Гудков
―
Папу очень люблю и очень горжусь.
А. Венедиктов
―
Но он помощник. По функции.
Д. Гудков
―
Он все равно старший товарищ, партнер. Советник.
А. Венедиктов
―
А за водкой кто бегает?
Д. Гудков
―
За водкой я могу сбегать. За вином.
Л. Рябцева
―
То есть ты его уважаешь.
Д. Гудков
―
Конечно.
Л. Рябцева
―
Но он помощник.
Д. Гудков
―
И мне даже обидно, что где-то он чувствует себя невостребованным, потому что конечно у него богатый опыт, и он может многое делать. Он кстати по законодательству очень мне серьезно помогает, и поверьте у нас вообще нет такой конкуренции, мы даже не думаем, Геннадий Гудков, Дмитрий Гудков. Часто бывает так, я журналистам говорю, лучше пригласите Геннадия Гудкова,- он по этой теме вам расскажет лучше, чем я.
Л. Рябцева
―
Пресс-сек у папы.
А. Венедиктов
―
А он и был…
Д. Гудков
―
Я внес серьезный вклад, что о нем 50 с лишним тысяч статей, потому что я на протяжении пяти лет был его пресс-секретарем и как раз я и занимался тем, чтобы про него чаще писали.
А. Венедиктов
―
Это Дмитрий Гудков.
Д. Гудков
―
Значит, я работал успешно.
А. Венедиктов
―
Дима, а ты понимаешь вообще свой размер и размер той государственной машины, которая против тебя. Вот ты рядом с ней маленькая мышка, а машина огромная мышка. Ты понимаешь, что машина и ты.
Д. Гудков
―
Как сказал Акунин, помните, что государство превращается в такого неповоротливого монстра, которому очень сложно двигаться.
А. Венедиктов
―
А ты маленькая мышка бегаешь вокруг.
Д. Гудков
―
И очень часто новички опережают и переигрывают. Потому что сейчас этот монстр, эта машина государственная идет против прогресса.
А. Венедиктов
―
Ну и что … режимы не всегда.
Д. Гудков
―
Всегда исторически побеждает. У меня еще есть время и у Леси тоже.
Л. Рябцева
―
Спасибо большое.
А. Венедиктов
―
Меня исключили, пролетел как фанера над Парижем.
Д. Гудков
―
Мы сделаем все, чтобы Алексей Алексеевич дождался лучших времен.
Л. Рябцева
―
Надгробие. Это все.
А. Венедиктов
―
И подписи: Гудков, Рябцева.
Л. Рябцева
―
Дим, выбери сторону. Ты пол-эфира говорил о том, что и оппозиция замечательная, и ГД в принципе нормальная, с ними можно общаться. Но мне кажется, что…
А. Венедиктов
―
И теплое место.
Л. Рябцева
―
А мне хочется, чтобы все-таки, ты какой-то такой непонятный. Вечно качаешься. Человек, политик, который ходит между двух сторон. Мне бы очень хотелось, чтобы ты определился.
Д. Гудков
―
Я не понимаю, почему непонятно. У меня четкая позиция. У меня есть мои взгляды, которые я отстаиваю и в думе и на улице. И у меня нет такого, что в думе я один, а на улице я другой.
Л. Рябцева
―
А тебя воспринимают, там ты около Навального ходишь и под ним тебя не видно. Ты ассоциируешься с ним, с его коалицией и командой, даже если тебя не взяли. Хотя мне кажется, что если бы ты пришел только в несистемную оппозицию так называемую, ты стал бы лучше Навального. Просто ушел бы из думы, ты стал офигительным оппозиционером. Потому что у тебя нет грязного бэкграунда, ты с нормальным прошлым, у тебя есть преемственная наследственность. У тебя есть твой папа, чудесная команда. Не активисты, а политики. Ты знаешь, как это делать. И я бы очень реально хотела, чтобы ты это сделал. Но ты почему-то не уходишь из думы. И не уходишь в оппозицию.
Д. Гудков
―
Я в оппозиции, мне для этого необязательно уходить из думы. Очень многие оппозиционные лидеры, в том числе Немцов говорил: ни в коем случае не уходи. Нам нужен твой мандат и нам нужна твоя поддержка.
Л. Рябцева
―
Тобой пользуются.
Д. Гудков
―
Слушайте, мной не пользуются. Просто есть люди, которым я помогаю в оппозиции. И они очень заинтересованы в том, чтобы у меня этот ресурс был.
Л. Рябцева
―
А потом они тебя кидают и не берут в коалицию.
Д. Гудков
―
Ладно, никто пока меня не кидал. Но совершенно очевидно, что я как выпускник дипакадемии считаю, что необходимо сохранить мостик для переговоров. Потому что я верю все-таки в то, что будет эволюционный сценарий в нашей стране. Если мы хотим, чтобы этот переход от авторитарного режима к демократии состоялся, и он состоялся без жертв или с минимальным количеством жертв, чтобы не было крови, не было каких-то потрясений, гражданской войны, рано или поздно придется договориться.
Л. Рябцева
―
То есть ты этот мостик.
Д. Гудков
―
Я считаю, что этот мостик необходимо сохранить. Поэтому у меня замечательные отношения с протестным движением и при этом я понимаю, что меня могут слушать и в ГД.
Л. Рябцева
―
Ты виляешь.
Д.ГУДКОВ: Вбирать сторону, меньшее из зол, конечно, партия бабла лучше, чем партия войны
Д. Гудков
―
Нет, я не виляю.
Л. Рябцева
―
А что ты делаешь, ты и с теми и с этими дружишь.
Д. Гудков
―
Нет, это называется дипломатия. И я в этом плане считаю себя дипломатом, человеком, который может общаться со всеми. При этом я не изменяю своим принципам, и я не голосую в думе так, как меня в думе просят. Я голосую так, как я считаю нужным. Исходя из своих представлений о том, что правильно, а что нет.
А. Венедиктов
―
Давай я попробую переформатировать вопрос. Недавно журналист Олег Кашин выдвинул тезис о том, что сейчас у власти партия войны, а ее победит партия бабла.
Д. Гудков
―
Это не Кашин. Это Чичваркин.
А. Венедиктов
―
Я почему-то его Кашиным называю. Ну, неважно. Важно другое. Есть партия войны, и мы считаем, что там люди в основном идейные. Ястребы. Есть партия бабла. Которые не кровавые, но беспринципные. Ты вообще к какой из них примкнул бы.
Л. Рябцева
―
Сейчас ты посередке.
Д. Гудков
―
Я бы ни к какой не примкнул.
А. Венедиктов
―
А создал бы партию…
Д. Гудков
―
Почему партию?
А. Венедиктов
―
Сторону.
Д. Гудков
―
Добра.
А. Венедиктов
―
Так в «Ночном дозоре» или «Дневном дозоре».
Д. Гудков
―
Безусловно, я создал бы демократическую партию, которая бы отстаивала идеи правового государства.
А. Венедиктов
―
Партия бабла отстаивает идеи правового государства. Как и партия войны.
Д. Гудков
―
Просто, безусловно, на этих противоречиях придется играть. И в данном случае если выбирать сторону, меньшее из зол, конечно, партия бабла лучше, чем партия войны. Но при этом партия бабла рано или поздно придет к пониманию того, что успешное государство, успешная экономика им даст больше бабла, чем авторитарная и так далее. Поэтому, безусловно, именно партия бабла имеет больше интереса в политических преобразованиях.
Л. Рябцева
―
Навальный это партия войны. А ты с ним тусишь.
Д. Гудков
―
Слушайте, ну почему это партия войны.
Л. Рябцева
―
А кто это?
Д. Гудков
―
…Который ходил на все марши мира. Я не считаю, что это партия войны.
Л. Рябцева
―
Здрасьте. А что это. Это война против существующей власти.
Д. Гудков
―
Нет. Мы же в другом смысле понимаем партию войны.
Л. Рябцева
―
Кто как понимает.
Д. Гудков
―
Я понимаю, что партия войны это та партия, которая заинтересована в увеличении военных расходов, в изоляции, в конфликте с Западом. Это партия, которая не заинтересована в каких-то политических преобразованиях. Это партия, которая…
А. Венедиктов
―
Партия принципиальных людей.
Д. Гудков
―
…вот есть два вида олигархов. Одни, которые заинтересованы в увеличении налогов, для того чтобы потом из бюджета побольше распилить. А есть предприниматели, олигархи, которые наоборот заинтересованы в низких налогах, потому что они что-то производят. Поэтому партия войны это партия за высокие налоги и за распил бюджета. Я это так понимаю.
Л. Рябцева
―
А Навальный значит из партии беспринципности. В партии бабла.
Д. Гудков
―
Ну что вы меня про Навального. Вы пригласите Навального и спросите.
А. Венедиктов
―
Вот ответь на следующий вопрос. Борю убили. Тебе не страшно? Риски. Ты же ходишь так же как Боря. Ты работал в охранном отделении.
Д. Гудков
―
Я не работал в охранном отделении.
Л. Рябцева
―
Ты был рядом.
А. Венедиктов
―
Неважно, ты был рядом. Ты понимаешь риски. А ты ходишь вот также. Тебе не страшно?
Д. Гудков
―
А у меня сформировался иммунитет. За эти годы.
А. Венедиктов
―
От пули?
Д. Гудков
―
Нет. Иммунитет от таких мыслей. Потому что защититься от этого невозможно, от пули. Потому что если будет принято какое-то политическое решение, ни охрана тебя не спасет, никто. Если ты будешь думать о том, что тебя могут убить, посадить, ну как вообще жить в нашей стране. Очень сложно. Мне нравится и нравился всегда подход Немцова. Он всегда сохранял оптимизм в любой ситуации. Поэтому я стараюсь быть оптимистом.
Л. Рябцева
―
Но у тебя семья.
Д. Гудков
―
Я принимаю свои риски, но все-таки моя интуиция подсказывает, что все хорошо закончится.
Л. Рябцева
―
Скажу по секрету, Боря говорил за полгода до своей смерти ровно также.
Д. Гудков
―
Понимаю.
Л. Рябцева
―
В закрытом разговоре.
Д. Гудков
―
Но было бы гораздо сложнее жить, если бы он говорил по-другому и жил бы с чувством, что вот…
Л. Рябцева
―
Но по-другому говорила его жена, семья и дети. И у тебя есть семья, жена и дети.
Д. Гудков
―
Моя супруга обладает хорошей интуицией. Она всегда угадывала даже некие события, которые аналитики не могли спрогнозировать. Так вот моя супруга в данном случае меня поддерживает и считает, что риски не так сильны, как кажется даже мне, например.
Л. Рябцева
―
Миром управляют женщины.
А. Венедиктов
―
Это уже слышу бесконечно.
Д. Гудков
―
Партия брюнеток и блондинок, как говорит Белковский…
Л. Рябцева
―
А не партия бабла и войны.
Д. Гудков
―
…она дает самый точный прогноз.
А. Венедиктов
―
Дмитрий Гудков, депутат ГД в программе «Сбитый фокус» у Леси Рябцевой и Алексея Венедиктова. Спасибо всем.