Сергей Капков - Сбитый фокус - 2015-03-11
11.03.2015
А. Венедиктов
―
22 часа 6 минут в Москве, добрый вечер всем, у микрофона Алексей Венедиктов. У нас в гостях Сергей Капков. Добрый вечер, Сергей.
С. Капков
―
Добрый вечер.
А. Венедиктов
―
Леся приболела, ее нет, поэтому мы сегодня будем один на один. Самое удивительное, что произошло после отставки Сергея Капкова – это увольнение главного редактора The Village за недостаточно яркое освещение вашей отставки. Сергей, вы ожидали таких последствий?
С. Капков
―
Нет, я не ожидал. Но не буду скрывать, мне приятно читать то, что пишут про меня люди, и плохое, и хорошее.
А. Венедиктов
―
Они пишут разное.
С. Капков
―
Да. Значит, они неравнодушны, значит, то, что мы делали, и является культурной политикой.
А. Венедиктов
―
А вы к себе всегда на «мы»?
С. Капков
―
Мы – это не я. Мы – это огромное количество людей, которое работало в учреждениях, в парках, в библиотеках, тех людей, которых я нанимал.
А. Венедиктов
―
И вы их бросили, вы их предали, вы их оставили.
С. Капков
―
Может быть, в этом тоже есть какой-то смысл, Алексей Алексеевич.
А. Венедиктов
―
Какой? Какой смысл предавать, оставлять, бросать?
С. Капков
―
Этим я сохранил ту культурную политику, которую мы делали.
А. Венедиктов
―
А почему вы в этом так уверены?
С. Капков
―
Я не уверен, но чтобы вычеркнуть, зачистить тех людей, которые работали на нашу политику, и вот они пишут хэштег #мыработалыкапковым, или #работаемкапковым, надо потратить равноценное количество времени, несколько лет. Поэтому…
А. Венедиктов
―
Да ладно, сжигать – не строить.
С. Капков
―
Посмотрим.
А. Венедиктов
―
А что вы им сказали? Оставайтесь, работайте, кто бы ни был назначен? Или пошли со мной? Или делайте, как хотите, вы взрослые мальчики и девочки?
С. Капков
―
Нет, я попросил их продолжить работу, потому что то, что они делают, они делают не ради меня, они делают ради москвичей. Мы вчера все собирались, я вчера им говорил напутствие, сегодня представлял нового руководителя Департамента культуры.
А. Венедиктов
―
Ну, он знаком им, собственно.
С. Капков
―
Он им не знаком, но…
А. Венедиктов
―
Не знаком?
С. Капков
―
Ну, все-таки они понимают, что этот человек не случайный…
А. Венедиктов
―
Коль, забери у него телефон, невозможно просто.
С. Капков
―
… не случайный человек в Правительстве Москвы, но для них он человек новый. Но они с пониманием отнесутся к его персоне, а к его деятельности – это уже…
А. Венедиктов
―
Вы не в МИД идете, нет? Послом в какую-нибудь… где нужны хорошие дипломаты.
С. Капков
―
Я бы мечтал, но…
А. Венедиктов
―
Я могу попросить, Сергей Викторович, вы обращайтесь. Какое-нибудь Зимбабве – очень важная страна.
С. Капков
―
Нет, я поехал бы на Фиджи послом или послом при ЮНЕСКО.
А. Венедиктов
―
Очень хорошо. Все-таки, что случилось? Не случилось в смысле события, а что случилось, почему было принято такое решение?
С. Капков
―
Это совместное решение мое и Сергея Семеновича.
А. Венедиктов
―
Я понимаю. Почему? Мотивация?
С. Капков
―
Ну, мне кажется, что каждый из нас сделал максимально много друг для друга, и поэтому нового ничего мы уже друг другу дать…
А. Венедиктов
―
Но вы же не друг для друга делали, вы для москвичей делали. И он, и вы, надо отметить. Поэтому это какое-то такое детское объяснение про песочницу. А все-таки что случилось?
С. Капков
―
Да нет, ну, как? Он же меня звал на работу, он мне предлагал…
А. Венедиктов
―
То есть, вы его тоже кинули.
С. Капков
―
Нет, неправда. Он же заявление подписал.
А. Венедиктов
―
Да. Ну так объясните, что случилось. У вас разошлись взгляды на какие-то базовые вещи, на перспективу, на финансирование?С.Капков: Надо ко многим вещам начинать учиться относиться более иронично
С. Капков
―
Нет, взгляды не разошлись. Я думаю, что это просто перестает быть приоритетом нашим с ним.
А. Венедиктов
―
Не понимаю.
С. Капков
―
Его приоритетом и моим тоже.
А. Венедиктов
―
Ну, хорошо. Ну, и работайте. Ну, не приоритетно работайте. Я не понимаю, я просто себя ставлю сначала на место Собянина, потом на место Капкова, такая шизофрения у меня.
С. Капков
―
Тогда начните эти вопросы адресовать в адрес Сергея Семеновича.
А. Венедиктов
―
Безусловно, я его спрошу, в первом же интервью, что его не устраивало в культурной политике. Потому что на самом деле есть несколько министров достаточно популярных, в смысле, известных. Не в смысле, к которым хорошо относятся, а в смысле известных, людей, на которых обращено внимание, с разным знаком.
С. Капков
―
Я считаю, что ко мне хорошо относятся.
А. Венедиктов
―
Совершенно справедливо
С. Капков
―
Здесь не вопрос популярности.
А. Венедиктов
―
Нет, важно. И для любого политика избавиться или отпустить, неважно, популярного известного человека из своей команды – это риск лишиться части электората, это очевидно. Сергей Семенович – человек крайне опытный, очень внимательный в смысле выборов, да?
С. Капков
―
Значит, ему часть электората эта не нужна. Для него это более осознанное решение, чем для меня.
А. Венедиктов
―
Не понял, объясните. Про осознанное решение.
С. Капков
―
Ну, вы же все совершенно говорите правильно, что Сергей Семенович – человек совершенно опытный, грамотный, умелый аппаратчик, большой политик, очень влиятельная персона. И поэтому это его решение больше, чем мое. Я кто? Я вот был директором Парка Горького…
А. Венедиктов
―
Вы пенсионер, видимо. Скажите, мне, пожалуйста, памятуя об «Игре престолов»…
С. Капков
―
Я не смотрел.
А. Венедиктов
―
И не надо. Можно ли сказать, что в истории вашей отставки вы пали жертвой неких других тектонических сдвигов, то есть, взаимоотношений мэра, или Москвы, и федерального центра?
С. Капков
―
Пока я не могу это понять, честно, это произошло буквально несколько дней назад. Но то, что федеральный центр сыграл в этом большую роль, но не в моем назначении, увольнении, а в том, что повестка дня за год изменилась так – или политическая повестка, или культурная, или общественная повестка, как хотите называйте – что то, что я делаю, может быть, не является приоритетом.
А. Венедиктов
―
Ну, значит, мешает. Не просто не является приоритетом, мешает.
С. Капков
―
Да. Значит, наверное, так, и так можно сказать.
А. Венедиктов
―
Мы видим, как очень многие политики из вполне себе европейски ориентированных за этот год превратились в мракобесов. Я имею в виду, с точки зрения культурной политики или идеологии. А чего вам не превратиться в мракобеса? Это же очень эффективно сейчас и дает большие ресурсы.
С. Капков
―
Я не обладаю таким талантом поменять свой ДНК или генокод и стать вдруг проповедником, в руке имея какую-то книгу, и всех призывать. У меня есть какие-то другие свои ценности, свои взгляды.
А. Венедиктов
―
Но многие люди… не многие люди – некоторые люди, которые вас знали до вашего назначения на пост министра, говорили, что вы вполне себе карьерный, чтобы не сказать карьеристский, человек. А в наших условиях карьеризм – это признание идеологии трендовой нынешней, без этого нельзя.
С. Капков
―
Многие люди, которые меня знали, может быть, они и правильно говорили, но для меня карьера – это успешные кейсы, успешная деятельность. Что я работал в Российском футбольном союзе и был вице-президентом по развитию, строил не парки, а футбольные поля, и мы их построили сто, и привозил не…
А. Венедиктов
―
Футбольные поля не требуют идеологии.
С. Капков
―
Конечно, требуют – идеологии образовательной. Нет-нет-нет, они требуют идеологии.
А. Венедиктов
―
Просто сегодня мы разговаривали с Олегом Дерипаской, и он нам рассказывал про цены на арматуру, которые выросли почти на 80 раз, и надо строить стадионы. Какая идеология? Цены выросли, бетон заливать надо!
С. Капков
―
Именно так. Но мы строили, мы привозили программы обучения из Голландии, Германии, мы привезли Гуса Хиддинка. Это была программа, это была понятная позиция, поставленная президентом, тогда Мутко был президентом Российского футбольного союза, я у него был заместителем. Когда приоритеты были парки, я тоже этим занимался, я делал…
А. Венедиктов
―
Вам все равно, чем заниматься, Сергей? Парки, футбол…
С. Капков
―
Это менеджмент.
А. Венедиктов
―
… космос? Интересно?
С. Капков
―
Скажут – и это умею.
А. Венедиктов
―
А кто должен сказать?
С. Капков
―
Заказчик.
А. Венедиктов
―
А кто заказчик? Я понимаю, что в стране один заказчик.
С. Капков
―
В последнее время всегда это был Владимир Владимирович.
А. Венедиктов
―
То есть, ваше увольнение связано с позицией Владимира Владимировича?
С. Капков
―
Нет, я думаю, что Владимиру Владимировичу все равно на меня... То есть, это увольнение, оно не связано с его личностью. Я песчинка в его понимании, он не знает о моем существовании.
А. Венедиктов
―
Это похоже на правду, мы действительно песчинки.Я возвращаюсь, все-таки пытаюсь понять. Вот вы очень сознательно всегда уходили от таких идеологических вещей, ну, там, между либерализмом, там, и консерватизмом и фашизмом, да?
С. Капков
―
Согласился.
А. Венедиктов
―
Все время специально уходили. И, тем не менее, пали жертвой вот войны престолов, борьбы престолов. Почему? Вы чувствуете, что в культуре сейчас вообще просто один тренд, она развивается не многофакторно? Ну, я имею в виду позицию государства, которую вы представляли, естественно, будучи членом команды Собянина. Просто вас не стало устраивать с одной стороны вот это направление такое, консервативное назовем, чтобы не обижать никого? Или обидим.
С. Капков
―
Это не консервативное направление, это направление связано с изменением риторики, что когда мы и пытались сделать общественное пространство, пространство для людей, то есть, когда определить зону ответственности человека и его объем пространства вокруг него и объем давления государства, то сейчас за последний год эта, конечно, ситуация сужается…
А. Венедиктов
―
Ну, вы и есть государство.
С. Капков
―
Был.
А. Венедиктов
―
Ну, был, да. Но в тот момент вы были государством, и у вас был замечательный шанс вот это пространство…
С. Капков
―
Я его реализовал на 100%.
А. Венедиктов
―
На 100%.
С. Капков
―
Конечно. Я создал парки, я создал пешеходные зоны, я создал «Гоголь-центр», я создал новые театры…
А. Венедиктов
―
Это все дискретные вещи.
С. Капков
―
Почему?
А. Венедиктов
―
Ну, потому что они дискретные. Ну, как почему? Потому что, ну, парки, да. Есть люди, которые ходят в парки, есть люди, которые не ходят в парки.
С. Капков
―
Да, я согласен. Только более 50% москвичей ходят в парки. За то время, пока я был руководителем Департамента культуры, столько сменилось политической риторики от…
А. Венедиктов
―
Что вам риторика, Сергей? Вы же ей цену-то знаете, да?
С. Капков
―
Вот именно, я на нее не обращал внимания, я продолжал делать свое дело. И за эти три года сделал огромное количество хороших дел.
А. Венедиктов
―
И что случилось, что вы стали обращать на нее внимание?
С. Капков
―
Вообще не обращал.
А. Венедиктов
―
Нет, вот за последнее время.
С. Капков
―
Никак не обращал, продолжал делать.
А. Венедиктов
―
А зачем тогда ушли?
С. Капков
―
Ну, наверное, потому что закончился этот период моей жизни.
А. Венедиктов
―
Объясните. Перестало быть интересно? Слушайте, мы делали с вами интервью два месяца назад…
С. Капков
―
Это продолжает быть интересно, и сделать можно много…
А. Венедиктов
―
… много еще чего, да.
С. Капков
―
… и удавалось сделать многое.
А. Венедиктов
―
И?
С. Капков
―
И кто-то сделает это.
А. Венедиктов
―
Почему не вы? Зачем другим отдавать-то свое любимое, родное, выстраданное потом, кровью, слезами?
С. Капков
―
Я к этому уже по-другому отношусь все-таки.
А. Венедиктов
―
А расскажите, интересно.
С. Капков
―
Я сделал максимально много, как мог, и максимально много сделала моя команда.
А. Венедиктов
―
Вы еще могли, мы только что выяснили, да?
С. Капков
―
Наверное, мог сделать больше.
А. Венедиктов
―
Нет, еще продолжение, во времени, не в том, что вчера не могли, а завтра еще могли.
С. Капков
―
Я не думаю, что это возможно дальше так делать при…
А. Венедиктов
―
При?
С. Капков
―
… нынешней общественной ситуации в городе.
А. Венедиктов
―
Ну, например?
С. Капков
―
Давайте тогда скажу, общественно-экономической ситуации в городе.
А. Венедиктов
―
Это вопрос в том, что вам не дали денег?
С. Капков
―
Почему? Деньги есть.
А. Венедиктов
―
На культуру.
С. Капков
―
Деньги на культуру вообще не секвестированы, и программы культуры, и программы развития парков созданы и сверстаны до 2018 года. Там небольшие деньги в масштабах города.
А. Венедиктов
―
То есть, они не секвестированы?
С. Капков
―
Нет.
А. Венедиктов
―
То есть, это не вопрос финансовый?
С. Капков
―
Это не вопрос финансовый, это вопрос приоритетов. Я люблю и мне нравится заниматься тем, что является одним из главных приоритетов.
А. Венедиктов
―
Ну, и занимались бы – кто вам мешал?
С. Капков
―
Но это перестало быть одним из главных приоритетов.
А. Венедиктов
―
А что мешало-то? Я пытаюсь понять, я реально пытаюсь понять, мне действительно интересно.
С. Капков
―
Я же человек наемный.
А. Венедиктов
―
Вы получили бюджет, в этом бюджете, вы говорите, нет секвестра, правильно?
С. Капков
―
Да, конечно.
А. Венедиктов
―
И? Ну, нет секвестра – и занимайтесь, господи. Чего вы бросили и пошли? Подпоясался – и в другую деревню, еще неизвестно в какую. Что мешает? Сергей, что возникло, какой фактор возник, который реально мешает вам делать то, не оборачиваясь налево и направо, помимо федеральной истории? Или она просто…
С. Капков
―
У меня с федеральной историей нет конфликта, эти люди меня давно знают.
А. Венедиктов
―
Ну, ладно вам, мы представляем себе как бы идеологическую направленность ныне…
С. Капков
―
Я вообще на эту тему не переживаю. Федеральная история – это всегда последняя рука.
А. Венедиктов
―
Что такое последняя? Это мертвая рука, а не последняя рука.
С. Капков
―
Нет, последняя рука – это как у крупье, всегда ставка в их пользу, если что. Поэтому…
А. Венедиктов
―
Да-да-да, понял.
С. Капков
―
Я для них совершенно понятный человек, я с ними давно знаком, я умею разговаривать и на их языке, и меня слышат и понимают.
А. Венедиктов
―
Перестали слышать и понимать?
С. Капков
―
Почему? Я думаю, что там же меня продолжают слышать.
А. Венедиктов
―
А тогда зачем ушел? Если остаются возможности, если не закрыты возможности.
С. Капков
―
Значит, возможности закрылись.
А. Венедиктов
―
Какие?
С. Капков
―
Взаимоотношений с первым лицом, который меня звал на работу.
А. Венедиктов
―
Понятно. Спрашивают здесь… я напомню, у нас Сергей Капков, +7-985-970-45-45. Он решил открыть и сам почитать. Пожалуйста, можете выбирать. Из Санкт-Петербурга вопрос: «Он с золотым парашютом ушел? Тогда будет молчать».С.Капков: Появилось ощущение, что город – это не только здания, пробки, деньги – а люди, которые в нем живут
С. Капков
―
Парашюты не дают. Какие парашюты?
А. Венедиктов
―
Ну, я не знаю, какие у вас парашюты. Это вот спрашивает человек не подписавшийся. Товарищи питерцы, а подписывайтесь, а? Что это такое?Очень жаль, что вы ушли, и так далее. А может быть, в вас увидели соперника на выборах мэра в следующем?..
С. Капков
―
Выборы мэра, побойтесь бога, будут в 2018 году вместе с выборами...
А. Венедиктов
―
Ну да, близко.
С. Капков
―
Нет, это все, вы не поверите, это…
А. Венедиктов
―
Тогда не могу понять, что мешало? Популярность ваша среди части электората? Назойливость, настойчивость? Объясните. Вот что мешало, что мешало продолжать сотрудничество? Если парадигма не изменилась, бюджет не изменился. Как вам кажется? Может быть, вы не знаете.
С. Капков
―
Я не знаю, наверное, окончание…
А. Венедиктов
―
Чего? Где конец?
С. Капков
―
Отношений.
А. Венедиктов
―
Каких отношений? Вы что, ходили в баню пить что ли?
С. Капков
―
Да нет, я же был приглашенной звездой при мэре.
А. Венедиктов
―
Да. Ну?
С. Капков
―
Ну, все. Наверное, больше я не нужен как приглашенная звезда.
А. Венедиктов
―
Но вы еще, кроме того, что были звезда, то есть, торговали мордой лица, как принято тут говорить…
С. Капков
―
Я не торговал мордой лица, я осуществлял, и до сих пор так считаю, что каждый бюрократ на своем месте, который определяет некую политику, потребительского ли рынка, образовательного, должен обществу рассказывать, что он делает. Без поддержки общества невозможно сделать реформы или формировать культурную политику. Поэтому я приходил к вам, приходил на другие радиостанции, я рассказывал в еженедельном режиме, что мы делаем. Фактически в таком же формате политики есть еще один человек, который это делает в России – Владимир Владимирович Путин.
А. Венедиктов
―
Ах, вот оно что!
С. Капков
―
В еженедельном режиме он рассказывает, что он делает для россиян. И это совершенно правильная политика, потому что Путин заинтересован в этих людях, чтобы его они поддерживали, в наших согражданах, в своих избирателях. Я заинтересован, чтобы жители Москвы тоже поддерживали ту культурную политику, которую мы делали.
А. Венедиктов
―
Сергей Капков в эфире «Эхо Москвы». +7-985-970-45-45. Скажите мне, пожалуйста, все-таки, может быть, это правильный тренд, вот эти консервативные или мракобесные ценности, они отражают?..
С. Капков
―
Консервативные, не надо называть их мракобесными.
А. Венедиктов
―
Нет, ну, есть же часть мракобесные. Секундочку, мракобесные ценности строятся на запретах, консервативные ценности имеют собственные ценности, да? А мракобесные – это просто запреты, вот и все.
С. Капков
―
Наверное. Вообще через запреты очень сложно управлять.
А. Венедиктов
―
Почему?
С. Капков
―
Ты запрещаешь это, запрещаешь то, запрещаешь… а потом уже и не заметил, как…
А. Венедиктов
―
Себя запретил (смеется).
С. Капков
―
Ну, конечно, как изменилась поляна.
А. Венедиктов
―
Ну, изменилась – и чего?
С. Капков
―
И?
А. Венедиктов
―
И?
С. Капков
―
И дальше ты уже не понимаешь, к кому ты обращаешься.
А. Венедиктов
―
Что запрещать? Вот эта история с «Тангейзером», да?
С. Капков
―
Прекрасная.
А. Венедиктов
―
Она прекрасная история в том, что в ней отражено все, что есть сегодня, правильно?
С. Капков
―
Именно так.
А. Венедиктов
―
И что с этим делать?
С. Капков
―
Обращаться в суд. И мы победили.
А. Венедиктов
―
Мы победили.
С. Капков
―
Конечно.
А. Венедиктов
―
Юрий спрашивает: «Ну, спросите же, - это ко мне, - наконец, прямо: сам он ушел или его ушли?». Вот спрашиваю прямо, Юрий.
С. Капков
―
Мое заявление об уходе подписал Сергей Семенович Собянин. Поэтому давайте вы ему зададите этот вопрос. У вас же с ним есть все шансы общаться.
А. Венедиктов
―
У нас все шансы есть. Про 40 директоров вы уже…
С. Капков
―
Это неправда, 16 всего директоров парков. Как можно уволить 40, если их всего 16?
А. Венедиктов
―
Ну, тем не менее, что это за история? Она же не просто так возникла.
С. Капков
―
Нет, потом Интерфакс извинился за…
А. Венедиктов
―
Вы перед уходом зачищали поляну? Я знаю, что некоторые…
С. Капков
―
Некоторые – да. Но это типовая ротация. У нас 700 учреждений, каждый месяц накапливается. Зачем мне оставлять долги, если у нас есть политика и позиция? Этого мы убираем, этого мы переводим, и так далее и тому подобное. Я выполнял свои должностные... Что же мне, пришел человек, который не в курсе, какой бы он ни был – а вот тебе увольнений десять. Как? А вот так, у них кончился… Как говорят, ты сам принимай решение. Человек не может, я же передавал дела, я, ну, как бы интеллигентный человек и с уважением отношусь к преемнику.
А. Венедиктов
―
Смотрите, тут у меня понеслось, с одной стороны футбол, с другой стороны…
С. Капков
―
Регионы.
А. Венедиктов
―
… регионы. «Приезжайте к нам в Пермский край, ждем», - Анна из Перми вам пишет.
С. Капков
―
Уж лучше вы к нам.
А. Венедиктов
―
«Чемпионат по футболу нам точно необходим, а попробуй пойди против», - говорит Антон. Это непонятно, к чему. Народ считает, что Толстых уходит, а Капков приходит, 18-й год, футбол. Из Санкт-Петербурга, опять же. Вы на футбол?
С. Капков
―
Нет.
А. Венедиктов
―
Нет?
С. Капков
―
У меня нет никаких предложений по работе, у меня нет никаких предложений по дальнейшему будущему. Но я к этому спокойно отношусь…
А. Венедиктов
―
Вы не потеряетесь.
С. Капков
―
Я не потеряюсь. Я считаю, что мне надо лучше потратить год на саморазвитие.
А. Венедиктов
―
Какое саморазвитие? Вы о чем?
С. Капков
―
Я о том говорю, что надо…
А. Венедиктов
―
Вы хотите учиться, пойдете учиться?С.Капков: У меня нет предложений по дальнейшему будущему. Но я к этому спокойно отношусь
С. Капков
―
Я хочу развиваться, я хочу учиться, я хочу заниматься собой, я хочу попытаться вернуть долги своим детям, своей любимой девушке за те четыре года, что они меня не видели, что меня не было в отпуске вместе с ними, и так далее и тому подобное. У меня уже взрослые дети-подростки, я должен ими заниматься.
А. Венедиктов
―
Сергей, скажите, а у вас возникли какие-то обязательства? Вот вы говорили с Сергеем Семеновичем Собяниным, да? Мы знаем, когда там уходят крупные чиновники, вот, там, ты год никуда не идешь, ты из Зенита год в Спартак не переходишь, да? Грубо говоря. Я правильно задал. Он улыбается, друзья мои. Я бы сказал, он скалится…
С. Капков
―
Понимаете, дело в том, что любой мой ответ, так как я человек свободный, не обремененный властью, может навредить моему бывшему руководителю.
А. Венедиктов
―
Почему?
С. Капков
―
У меня есть перед ним обязательства. Я с большим уважением отношусь к Сергею Семеновичу и с благодарностью за опыт, за возможности реализовать себя, за его доверие, которое, я надеюсь, я оправдал, и оправдал с лихвой.
А. Венедиктов
―
Зимбабве, это посол в Зимбабве, или Фиджи, это я понимаю, это дипломатические истории. Я говорю: возникли ли договорные обязательства – я не спрашиваю, какие – ограничения ваших возможностей по работе?
С. Капков
―
У меня – нет.
А. Венедиктов
―
То есть, такого разговора не было. То есть, там, перейти в мэрию Санкт-Петербурга – нет.
С. Капков
―
Не зовут же.
А. Венедиктов
―
Подождите, еще народ не опомнился от вашей отставки, хотя она длится уже несколько дней. Ну, в смысле, информация о ней длится несколько дней, но тем не менее.Вы ощущали себя чиновником-бюрократом, менеджером, или ощущали себя человеком, который ближе к творческой работе?
С. Капков
―
Менеджер.
А. Венедиктов
―
А что вы менеджировали тогда, в первую очередь?
С. Капков
―
Процессы и деньги.
А. Венедиктов
―
Про деньги понимаю.
С. Капков
―
Ну, как я могу командовать Александром Анатольевичем Ширвиндтом? Моя задача обеспечить ему…
А. Венедиктов
―
Если можно пить просто, что там командовать.
С. Капков
―
Да, и разговаривать.
А. Венедиктов
―
Да, это я имел в виду, когда пить – я имел в виду разговаривать.
С. Капков
―
… восхищаться и помогать. Объем финансирования на год и приходить на премьеры. Что я могу сказать? Вы знаете, пошутите-ка вот над этим... Зачем?
А. Венедиктов
―
Это было бы забавно, я бы посмотрел на Ширвиндта, которому сказали пошутить…
С. Капков
―
Вот. Я помогал Галине Борисовне переехать из здания, где будет ремонт, во «Дворец на Яузе». И так с каждым, с каждым, с каждым. Что еще? Иметь мнение я вот не хочу и даже не пытался, и не должен. Я с уважением отношусь к творческой свободе художника, любого. Даже директор парка – для меня художник.
А. Венедиктов
―
Я понимаю. Но, тем не менее, вы представляли государство и вы должны были проводить определенную политику.
С. Капков
―
Да нет, государство от меня этого не требовало.
А. Венедиктов
―
Сейчас никто ничего не требует, сейчас главное понимать.
С. Капков
―
Я пытался.
А. Венедиктов
―
Сейчас все подмигивают, шумно дышат и почесывают левой ногой за правым ухом. Никто не подмигивал, нет?
С. Капков
―
Нет.
А. Венедиктов
―
Так, что у нас там вы пишете? Из Штатов вас спрашивают, сколько вы успели наворовать из бюджета Москвы за последний год?
С. Капков
―
Ни копейки.
А. Венедиктов
―
Почему?
С. Капков
―
Потому что это не наш метод.
А. Венедиктов
―
А какой ваш метод?
С. Капков
―
Делать интересные проекты и такие, которые нравятся, востребованы и оценены москвичами.
А. Венедиктов
―
Что вы прервали, какой проект вы не довели до конца? Кроме общей работы, естественно.
С. Капков
―
Проект по дополнительному музыкальному эстетическому образованию, чтобы в наших московских музыкальных школах могли заниматься и взрослые, а не только дети.
А. Венедиктов
―
Не понял, еще раз, объясните.
С. Капков
―
Ну, смотрите, вот по центральным каналам идут супер-мега-популярные проекты, где человек показывает свои вокальные, или инструментальные, или танцевальные данные. И к нам после таких телевизионных проектов огромное количество москвичей обращается: научите нас петь, танцевать, рисовать и так далее и тому подобное.
А. Венедиктов
―
Так.
С. Капков
―
Вся школа музыкальная и дополнительного образования заточена под детей, под школьников.
А. Венедиктов
―
Да, конечно.
С. Капков
―
Наша задача – сделать так, чтобы 50% было школьников, а 50% было дополнительных мест для людей старшего поколения. Потому что это несложно в моем, в вашем возрасте научиться играть на рояле, просто надо потратить определенное количество времени.
А. Венедиктов
―
Вот на этой ноте, научиться играть на рояле Венедиктову, на этой ноте – это просто оскорбление – мы прервемся на новости, потом вернемся в студию.НОВОСТИ
А. Венедиктов
―
Сергей Капков у нас в эфире, давайте поправим сбитый фокус. Я хочу вас спросить и попросить проголосовать. Вот вы к Капкову относитесь как? Скорее с доверием – и тогда ваш телефон 660-06-64, или скорее с настороженностью к тому, что он говорит и делает, и тогда ваш телефон 660-06-65.С доверием вы относитесь к Капкову – и тогда ваш московский номер телефона 660-06-64. Скорее с настороженностью – 660-06-65.
Голосование будет идти 1 минуту. Итак, скорее с доверием вы относитесь к Сергей Капкову, который здесь в студии – что вы так голосуете… противно смотреть – 660-06-64, скорее с настороженностью – 660-06-65.
Сергей, если говорить о вашем историческом наследии, да, уже почти как некролог, извините, по крайней мере, в этой работе, чего вот самое-самое, что сделано? Вот, самое-самое. Где переломил?
С. Капков
―
Атмосферу города. Переломили атмосферу города.
А. Венедиктов
―
Она переломилась разве?
С. Капков
―
Конечно.
А. Венедиктов
―
Она разве переломилась? А вот от чего к чему она переломилась?
С. Капков
―
Последний День города – 6 миллионов человек вышли на улицу.
А. Венедиктов
―
Ну, и что? Они выходили и на лужковских…
С. Капков
―
Нет, выходили 3, выходили другие люди. Есть ощущение, у людей появилось, что город – это не только развязки, здания, пробки, деньги, а город – это люди, которые в нем живут. И чем эти люди более образованны, стрессоустойчивы, добрее, спокойнее, тем этот город другой. Нам это удалось сделать. В короткие моменты, не все 365 дней в году, но многое сделано.Это вообще совершенно правильная риторика, за которую мне никогда не было стыдно. Когда мы говорим: Россия – крупнейший производитель углеводородов.
А. Венедиктов
―
Ну, да.
С. Капков
―
Россия – крупнейший производитель людей. И эти люди…
А. Венедиктов
―
Китайцев больше.
С. Капков
―
И эти люди должны быть образованны, счастливы, конкурентоспособны, сильными, здоровыми, и много-много…
А. Венедиктов
―
Вы понимаете, что вы сейчас делаете заявку на президентский пост?
С. Капков
―
Нет, я считаю, что эту риторику надо озвучивать: город, Россия живет и работает для людей. У китайцев нет нефти в таком объеме, как у нас.
А. Венедиктов
―
Это правда.
С. Капков
―
У них есть люди, вы совершенно правы. И у Швейцарии нет нефти, и у многих других стран.
А. Венедиктов
―
Даже у Украины нет нефти.
С. Капков
―
И слава богу, кстати.
А. Венедиктов
―
Да. Очень интересное голосование. Помните, в первой части нашего эфира я так к слушателям обращаюсь – Сергей Капков сказал, что так же часто, как и он, свою политику объяснял президент Путин. Путин и он, Капков и Путин, Путин и Капков. Так вот, ваше голосование…
С. Капков
―
Я с него беру пример.
А. Венедиктов
―
Да, я понимаю. Так вот…
С. Капков
―
Без иронии говорю. Потом это выдадут, что я иронизирую.
А. Венедиктов
―
Нет, я понимаю.
С. Капков
―
Серьезно: он работает с населением, и его рейтинг то 84, то 86 процентов, совершенно заслуженный, он объясняет то или иное действие. Сложнейшее решение по Крыму – целый документальный фильм выйдет вскоре – он объясняет, почему он принял то или иное решение. Это понятно, и это вызывает уважение. Когда, знаете, не какие-то фокусы под столом, когда человек объясняет и выходит.
А. Венедиктов
―
Запомним: 84. А что ваш Крым? Что ваш Крым в Москве? Вот у него Крым, а что – ваш Крым?
С. Капков
―
То пограничное решение, за которое ты вынужден нести удар?
А. Венедиктов
―
Да, конечно.
С. Капков
―
Это, конечно, всегда будут театры, это «Гоголь-центр» и Таганка.
А. Венедиктов
―
Слушай, сколько людей ходят в театры?
С. Капков
―
А сколько людей на это говорят…
А. Венедиктов
―
Сколько людей ходят в театры?
С. Капков
―
… миллионов было в Крыму?
А. Венедиктов
―
Нет, сколько людей ходят в театры?
С. Капков
―
4 миллиона 40 тысяч человек ежегодно.
А. Венедиктов
―
Ежегодно в Москве?
С. Капков
―
Там есть, конечно, приезжие, туристы.
А. Венедиктов
―
В Москве?
С. Капков
―
Конечно. Это много.
А. Венедиктов
―
Много. Понятно. Так вот, возвращаясь к 84-м. Относитесь ли вы к Капкову с доверием – 83,9%. Чисто путинский результат.
С. Капков
―
Это на «Эхо Москвы».
А. Венедиктов
―
И на «Эхо Москвы». Нет, ну, я могу напомнить, что вы член политсовета Единой России.
С. Капков
―
Высшего.
А. Венедиктов
―
Высшего, да. И тут можно еще чего-нибудь проголосовать такое. Но на самом деле вот про театр, давайте вернемся. Я в театре не был уже, прости господи, сколько – не помню уже даже сколько.
С. Капков
―
Не стоит этим хвастаться.
А. Венедиктов
―
Я не хвастаюсь. Я честно разговариваю со слушателями. Это не вопрос хвастовства. А почему не кино? Из всех искусств для нас важнейшим является кино.
С. Капков
―
Это Владимир Владимирович сказал.
А. Венедиктов
―
Это Владимир Ильич сказал.
С. Капков
―
Владимир Ильич, извините.
А. Венедиктов
―
А что кино?С.Капков: Я был приглашенной звездой при мэре. Наверное, я больше не нужен как приглашенная звезда
С. Капков
―
Так вы хотите про кино или про театр?
А. Венедиктов
―
Я хочу спросить, почему театр, а не кино? Почему пограничное…
С. Капков
―
Потому что кино не входит в компетенцию субъекта федерации…
А. Венедиктов
―
Московские кинотеатры – это что?
С. Капков
―
Это прокатные площадки. Точка. То есть, мы не снимаем кино.
А. Венедиктов
―
Понятно.
С. Капков
―
Нам привезли бобину, мы поставили – крутим. Есть прокатное удостоверение – крутим, нет – не крутим. Это совершенно понятно. Почему театр?
А. Венедиктов
―
Да.
С. Капков
―
Потому что театр – это официальное прямо название – эффект освещенной улицы. Вот вы не были в театре, но не дай бог, что что-то будет, закрываться театр, какая-то другая несправедливость по отношению к этому – вы будете его защищать.
А. Венедиктов
―
Понятно.
С. Капков
―
Это эффект освещенной улицы, это эффект, давно описанный в учебниках по социологии про Лондон, когда была одна освещенная улица, и когда муниципалитет решил демонтировать эти фонари, переделать на другие, граждане из тех районов, где не было вообще никакого освещения, вышли защищать эту улицу, потому что они знали, что есть эта освещенная улица, так же, как люди знают, что есть Большой театр, и всех интересует, какие скандалы, какие интриги, что там происходит.
А. Венедиктов
―
Ну, да.
С. Капков
―
Поэтому театр – это, конечно, и сущность тоже русских людей. Вы можете там не быть, но вас всегда будет интересовать, что там происходит.
А. Венедиктов
―
Меня интересует, но меня актеры интересуют, конечно, и режиссеры. А скажите мне, пожалуйста, а сколько вот людей в музеи ходят в Москве за год? Ну, порядок?
С. Капков
―
Около 6-ти миллионов. Но это много.
А. Венедиктов
―
Больше, чем в театр.
С. Капков
―
Ну, потому что и школьники…
А. Венедиктов
―
Школьники тоже в театр ходят.
С. Капков
―
Есть бесплатные дни, есть бесплатные дни ежемесячные, есть в дни школьных каникул, есть туристы, есть федеральные музеи, их большое количество.
А. Венедиктов
―
Есть и театры федеральные.
С. Капков
―
Еще много очень туристов, потому что театры на русском языке, как правило, либо классическое искусство, танцевальное или музыкальное, а в музеи все туристы даже, а их несколько миллионов, которые приезжают, они ходят в музеи Кремля, в Третьяковку, в Пушкинский, мы это тоже считаем.
А. Венедиктов
―
А вот скажите мне, пожалуйста, почему вы сказали про театры и не сказали про Ночь музеев, как такой слом психологии?
С. Капков
―
Потому что это спецоперация, это спецакция, она больше пропагандистская. Это общегородской фестиваль на самом деле. Это культурно-массовое большое мероприятие. Мы говорим: приходите, будут очереди, но будет весело. Будет смешно, вы быстро можете пробежаться по нескольким музеям, вы ничего не увидите, но это будет ощущение праздника, это гульба круглосуточная. Ночью вас ждут концерты в парках и так далее и тому подобное. И 1 миллион 300 тысяч людей, как правило, молодых людей или таких активных, тусят целые сутки, и нам, конечно, это очень важно и приятно. И это пропаганда: сегодня ты пробежал по музею, а завтра ты придешь уже не торопясь, без спешки, посмотришь, сфотографируешься, прочитаешь что-то, подготовишься и, может быть, даже возьмешь экскурсовода.
А. Венедиктов
―
Смотрите, Юля, ее, видимо, кто-то обидел, она по двум позициям: театр недоступен 80-ти процентам москвичей…
С. Капков
―
Потому что дорого, да.
А. Венедиктов
―
А дорого?
С. Капков
―
Дорого.
А. Венедиктов
―
А почему тогда нет политики вот какой-то социальной для…
С. Капков
―
Есть для студентов, молодежи, по социальным картам москвича, но это произошло, вы знаете, это же мы не в вакууме живем, вот за последние полтора года – это можно не со мной поговорить, а с большим культурологом…
А. Венедиктов
―
Поговорим, ничего страшного.
С. Капков
―
Да, здесь ситуация какая? В связи с большим объемом политического вещания на телевидении, большое количество людей, у которых есть достаточно стабильный доход, захотело какую-то отдушину, театр стал этой отдушиной. У нас переполнены залы в театрах. Люди хотят про вечное.
А. Венедиктов
―
Вам пишут, что смотритель музея в Смоленске – 4800 рублей зарплаты и хорошавины с миллиардами в кармане. А как сделать доступной культуру? Культура тоже стоит денег. Я понимаю, содержание культуры стоит денег. Давайте пойдем дальше. Как ее сделать доступной?
С. Капков
―
Должны быть дни. Мы видели, что это должны быть дни. Школьные каникулы, детские, и городской стандарт. Сначала для школьников, когда мы говорим, что каждый московский школьник два раза в год посещает театр и два раза в год посещает музей, отдельную программу, и в определенные дни определенные акции. Чтобы у вас была возможность хотя бы раз в месяц попасть по доступному билету в один из театров.
А. Венедиктов
―
Но смотрите, вы только что говорили о том, что вам нужно сделать, вы хотели и начали делать так, чтобы образование получали не только дети, но и взрослые.
С. Капков
―
Конечно.
А. Венедиктов
―
А сейчас вы говорите прямо наоборот: давайте про школьников. А давайте вот про Юлю, про Женю, про Валю, про Марка и так далее.
С. Капков
―
Отвечу сначала про школьников.
А. Венедиктов
―
Да.
С. Капков
―
Потому что когда мы говорим, что уходят – я много раз это говорил – большие театральные лидеры, мы забываем, что вместе с ними уходит эпоха и их зритель.
А. Венедиктов
―
Понятно.
С. Капков
―
Во времена гаджетов, огромного количества каналов получения информации, интернета, видеосериалов, видеоигр и кино зрителя приучить к театру. Приучить это возможно только в определенном школьном возрасте на основе литературы, русской классики, мировой классики.
А. Венедиктов
―
В Советском Союзе приучали – и чего?
С. Капков
―
Это работало.
А. Венедиктов
―
Где?
С. Капков
―
Ну, будьте объективны. В Москве уж точно. Это работало. Человек понимает, зачем он приходит в театр, как себя там вести. Это важный фактор через школу. То, что касается про билеты для студентов и людей, у которых нет возможности заплатить большие деньги, их просто надо покупать заранее. Заранее есть цены…
А. Венедиктов
―
В смысле? Сережа, не понял.
С. Капков
―
Ну, за месяц. То есть, надо прийти в тот же даже МХАТ, и через месяц ты купишь билет за 800 рублей, такие билеты есть. Но это, наверное, дорого звучит для регионов. Но если в Москве средняя цена в кинотеатре 500 рублей, то за 800 рублей на живой спектакль с мировыми, уж с российскими звездами, точно можно заплатить.
А. Венедиктов
―
Понятно. Александр из Самарской области спрашивает: «А почему нельзя было тихо, не высовываясь, хорошо делать свою работу?»
С. Капков
―
Я хорошо…
А. Венедиктов
―
Не высовываясь – тут главное, а не хорошо.
С. Капков
―
Нет, когда делаешь хорошо работу, тебя всегда замечают.
А. Венедиктов
―
Настя из Санкт-Петербурга спрашивает: «Сергей, с Борисом Немцовым вы были из одного города. Были ли вы знакомы с ним в Нижнем или познакомились в Москве? И прокомментируйте его убийство в центре Москвы».
С. Капков
―
Я не был знаком с Борисом Немцовым, что удивительно.
А. Венедиктов
―
Что удивительно, да.
С. Капков
―
Когда я поступил в институт, он уже уехал в Москву.
А. Венедиктов
―
Вы же моложе. Послушайте, мы все Бориса воспринимаем, как пацана. Ему было 56 лет.
С. Капков
―
Я был знаком с Раисой Ахметовной, его первой женой, я был знаком с Жанной, а с Немцовым один раз на общем дне рождения мы поздоровались за руку. Я не был с ним знаком. Но с его семьей первой я был знаком.
А. Венедиктов
―
Что про него говорили в Нижнем среди студентов, Сережа?
С. Капков
―
Ну, Нижний был обижен на то, что он уехал на повышение в Москву.
А. Венедиктов
―
Серьезно?
С. Капков
―
Конечно.
А. Венедиктов
―
То есть, его в городе, в общем, любили, ценили.
С. Капков
―
Его в городе любили, наверное, больше, чем в области. Но это всегда проблема.
А. Венедиктов
―
Почему? Ну, вспомните свои студенческие…
С. Капков
―
Ну, его ощущали как своего, и то, что он боролся с нижегородской провинциальностью. То есть, он привозил Маргарет Тэтчер, привозил Горбачева. То есть, как бы привозил… он продал этот миф в хорошем смысле слова, что это третья столица России после Москвы и Санкт-Петербурга, вот есть Ельцин, Собчак, Немцов, то есть, это такая была позиция. И люди ему верили. Все-таки он физик, из научной как бы среды, и многие люди из интеллигенции ему верили, конечно.
А. Венедиктов
―
Многие считают, что последней каплей вашего увольнения был приход на прощание с Борисом Немцовым. Вы пришли единственный, по-моему, из московского правительства. Ну, может, я кого-то там не видел на самом деле.
С. Капков
―
Ну, да, то есть, я как бы не отслеживал.
А. Венедиктов
―
Нет, и я не отслеживал, естественно. Насколько это был политический жест с вашей стороны?
С. Капков
―
Это был личный совершенно жест.
А. Венедиктов
―
Но вы же его не знали.
С. Капков
―
И пришел к Рае и Жанне, которые были в этом зале забиты в углу, а его партийные товарищи чутко охраняли гроб с Борисом Ефимовичем. На меня это произвело огромное впечатление. Я жесток.
А. Венедиктов
―
Тяжелая история. Нет…
С. Капков
―
Вы тоже это видели.
А. Венедиктов
―
Да, естественно. А скажите, пожалуйста – давайте я переменю тему – Вика спрашивает из Москвы…
С. Капков
―
А почему мы не обсудим поведение его партийных товарищей? Часть там стояла у входа, у выхода, чтобы их все видели, кто пришел попрощаться с Немцовым, что они тоже пришли, они стояли, мне кажется, больше, по 4 часа, а семья была загнана в углу – почему же мы это не обсудим? Это некорректное поведение. Но с другой стороны, кто я такой, чтобы их обсуждать?
А. Венедиктов
―
Вы из Нижнего.
С. Капков
―
Имею право.
А. Венедиктов
―
Да. Закрытие и распродажа государственных дешевых кинотеатров с бесплатными сеансами – ваша идея?
С. Капков
―
Не было такого.
А. Венедиктов
―
Ну, Вика спрашивает, значит, она про это…
С. Капков
―
Это, во-первых, часть кинотеатров Москомимущества, те, что остались в управлении Департамента культуры, также работают. Там не бесплатные сеансы, там иногда бывают бесплатные сеансы, а так там дешевые билеты по 100 рублей.
А. Венедиктов
―
Кого бы вы пригласили на свой пост, если бы могли выбирать себе сменщика?С.Капков: Я сделал максимально много, как мог
С. Капков
―
У нас много в команде было людей, которые могли бы…
А. Венедиктов
―
Это должен быть деятель культуры, или это должен быть менеджер?
С. Капков
―
Это должен быть менеджер.
А. Венедиктов
―
Но ведь культура – это такая сфера тонкая, где нужен еще авторитет.
С. Капков
―
Это должен быть чуткий человек.
А. Венедиктов
―
Авторитет изначален. Человек без авторитета…
С. Капков
―
Авторитет зарабатывается. У меня не было никакого авторитета, когда я пришел.
А. Венедиктов
―
Вас знали, Сергей.
С. Капков
―
Да, за Парк Горького, что я специалист по асфальту, газону…
А. Венедиктов
―
Слушайте, не надо наших режиссеров представлять какими-то непонятными людьми. Они все прекрасно понимали, и тем не менее.
С. Капков
―
Тем не менее, я бы видел кого-то из Департамента культуры.
А. Венедиктов
―
То есть, не из бизнеса?
С. Капков
―
Нет. Я думаю, что в Департаменте культуры уже были внятные люди. И остались.
А. Венедиктов
―
Скажите, пожалуйста, а какие самые серьезные искушения на этом посту возникают? То есть, как чиновника искушение всегда понятно – это взятка и коррупция. А искушение на посту министра культуры правительства Москвы?
С. Капков
―
Что-то запрещать и сокращать.
А. Венедиктов
―
Все время возникает?
С. Капков
―
И убирать учреждения типа…
А. Венедиктов
―
Что такое убирать учреждения? Запрещать – понимаю?
С. Капков
―
Сокращать. Укрупнять.
А. Венедиктов
―
Почему это искушение?
С. Капков
―
Потому что это оптимизация, тебе всегда нужны деньги. Дать тому фавориту, кто тебе нравится или наоборот, что-то начинать с этим делать. Но ты понимаешь, что начнешь сейчас это делать, оптимизировать, а потом этот процесс может быть не остановлен.
А. Венедиктов
―
И как бороться с этим искушением?
С. Капков
―
Не делать.
А. Венедиктов
―
Ну, искушение же?
С. Капков
―
Ну, слушайте, с искушениями надо бороться.
А. Венедиктов
―
Это доставляет особое удовольствие. Сергей Капков в эфире «Эха Москвы». Скажите, Сергей, вот все-таки возвращаясь к теме свободы и культуры. Мы с вами уже говорили об этом с Лесей в «Сбитом фокусе»-1. А все-таки пределы где? Ну, сейчас вы уже не чиновник. Вот, где пределы?Вот он художник, вот он сидит там перед доской, перед компьютером. Вы знаете, я сейчас читал, пока вы думаете, такой сборник, издаваемый Фондом Яковлева, это музыка 1917-1991, это постановления ЦК, записки по музыке. Ну, мы все там знаем историю «сумбур вместо музыки», там вокруг разворачивалось, люди серьезно обсуждали, что ноты не так стоят – ну, это просто было… ну, это вот за рамками добра… Вот, чего можно, чего нельзя? Все оскорбляло. Шостакович оскорблял. Именно оскорблял. Люди говорили: это какофония, а не…
С. Капков
―
Вы же понимаете, сейчас никакая музыка не оскорбляет уж точно, такой глубины проникновения…
А. Венедиктов
―
Только что «Тангейзер» у нас оскорбил…
С. Капков
―
Там не музыка. Там постановка.
А. Венедиктов
―
Я понимаю. Так музыка – это наиболее абсурдная история, когда музыка оскорбляет.
С. Капков
―
Как правило, все претензии сейчас к драме и к иронии к тем или иным государственным…
А. Венедиктов
―
Ну, к иронии. Вообще к иронии. Там же ирония не только по отношению к государству.
С. Капков
―
Поэтому, мне кажется, что надо ко многим вещам начинать учиться относиться более иронично. И вот даже 1 апреля Александр Анатольевич Ширвиндт опубликует конкурс на лучшее произведение сатиры, потому что, конечно, надо возвращать уже сатиру.
А. Венедиктов
―
Уже пора. Пришло время.
С. Капков
―
Уже не надо переживать, уже можно смеяться, шутить над всеми.
А. Венедиктов
―
Но все равно, я про красную линию, вот для себя, мы с вами говорили, что вы как отец направляете детей. А детям одно нельзя, вам другое нельзя…
С. Капков
―
Это не должно вызывать насилие одних по отношению к другим.
А. Венедиктов
―
Это непонятно совершенно.
С. Капков
―
Это ответственность. Ну, как непонятно?
А. Венедиктов
―
В искусстве очень много насилия. Я имею в виду, изображение насилия. Слушайте, я никогда не понимал «Гернику» до последнего дня. А вот буквально где-то там год тому назад, да, посмотрел и вдруг понял, что это просто вот ужасно. Насилие, это просто насилие, это нельзя детям показывать. Это просто разлом психики.
С. Капков
―
Ну, нет…
А. Венедиктов
―
А «Завтра была война»? Сплошное насилие.
С. Капков
―
Да, конечно.
А. Венедиктов
―
Германа фильмы все – насилие. Вот где граница, и как себя и своих близких – друзей, семью, детей – как их, ну, не направлять, наверное, ориентировать.
С. Капков
―
Ну, в вашем же вопросе уже есть половина ответа. Если ты идешь со своими близкими, надо потом это обсуждать. Тогда не надо к этому относиться как к развлечению. Знаете, как к развлечению можно относиться к классическому музыкальному спектаклю либо балету. Но если идешь ты на спектакль современной пьесы, он всегда, почти всегда он провокационен. Потом надо садиться и обсуждать с детьми, с тем, с кем ты ходил, что ты почувствовал, и про что это. Это всегда надо проговаривать.
А. Венедиктов
―
Обсуждать.
С. Капков
―
Конечно.
А. Венедиктов
―
Смотрите, Евгений из Екатеринбурга пишет: « Я из Екатеринбурга, за вашей карьерой не следил. – Ну, и правильно, – И вы казались «хорошим плохим парнем». После «Сбитого фокуса» я сделал вывод, что вы скорее «плохой хороший парень». Задумайтесь над этим.
С. Капков
―
Хорошо.
А. Венедиктов
―
Высокая философия. Смотрите, вам говорят спасибо за парки и вам задают вопрос. Но это, собственно, наверное, я вас «защитю», о сносе памятников архитектуры.
С. Капков
―
Ну, это…
А. Венедиктов
―
Это не я.
С. Капков
―
Это не я, это теперь новый руководитель департамента.
А. Венедиктов
―
Хорошо. Ну, а вот смотрите, там же всегда не просто так.
С. Капков
―
Там всегда по закону.
А. Венедиктов
―
Всегда по закону, да?
С. Капков
―
Конечно. По простому: что не успели оформить документы, их оформят через год, и мы планировали, мы не знали, что собирались это сносить, и когда нет документа, это тоже по закону. Либо есть полное хамство, такое тоже бывает, об этом и пишут, и мы сами заступаемся и в эфире…
А. Венедиктов
―
Я знаю, что там и лицензии отнимали...
С. Капков
―
Конечно. Криминал всегда все равно присутствует.
А. Венедиктов
―
Скажите, Сергей, а вот как совместить в облике города, не говоря уже о том, о чем вы говорили в городской среде, вот эти – я по Питеру на самом деле, потому что меня это в свое время, когда еще Валентина Ивановна была губернатором, она мне это все подробно объясняла. Вот как быть: с одной стороны стоят дома, построенные, там, давно и хорошо, с другой стороны – сгнили абсолютно внутри, просто я видел эту историю, там торчат из стены вот эти ржавые капающие… Значит, люди должны жить, с одной стороны, да? С другой стороны, город должен сохранять и для туристов облик. Что делать-то? Где тут примирение между интересами?
С. Капков
―
Определить зону охраны.
А. Венедиктов
―
Нет, подождите, но там же люди живут, это же не просто стоит дом, из которого сделали разваливающийся музей коммунального хозяйства.
С. Капков
―
Людей выселяют на определенное время, даже не расселяют, а выселяют на время, реконструируют, капитально ремонтируют дом, а потом возвращают, да.
А. Венедиктов
―
Нет, ну, то есть, это новострой. Народ же приходит. Освещенная улица – приходит…
С. Капков
―
… форму охраны, то есть, если, как вы рассказываете, все прогнило, остался только фасад, значит, охраняем только фасад, крышу, этажность. Все остальное, коллеги, уже прогнило до нас. Надо восстановить, чтобы люди жили достойно. Оставив ту же высоту потолков, тот же размер оконных проемов и так далее.
А. Венедиктов
―
То есть, это для тех, кто идет мимо.
С. Капков
―
Ну, конечно. Внутри это уже все равно труха.С.Капков: Федеральный центр сыграл большую роль в том, что повестка дня за год так изменилась
А. Венедиктов
―
А что делать с людьми, которые не хотят? Вот не хотят, чтобы их дом так... Знаете, они за руины. Вот они не хотят. Не трогайте, это исторический камень.
С. Капков
―
Всегда есть, конечно, исключения, но что с этими людьми делать? Разговаривать, убеждать. Но какая другая альтернатива?
А. Венедиктов
―
Не знаю. Я спрашиваю вас, как чиновника, и как бы не очень понимаю. Сергей Капков, спасибо вам. Тут говорят: спасибо за Москву. И последний вопрос, у нас меньше минуты. «Чем займетесь, политикой или другим?» – спрашивает Дмитрий.
С. Капков
―
Другим.
А. Венедиктов
―
То есть, вы покидаете Высший политический совет Единой России?
С. Капков
―
Нет, но он не часто собирается, и уж не часто спрашивают мое мнение.
А. Венедиктов
―
Сергей Капков, бывший глава Департамента культуры города Москвы был в прямом эфире в программе «Сбитый фокус». Спасибо большое, Сергей.
С. Капков
―
Спасибо вам.