Владимир Жириновский: второй по популярности политик в России - Владимир Жириновский - Лукавая цифра - 2020-10-14
14.10.2020
Владимир Жириновский: второй по популярности политик в России - Владимир Жириновский - Лукавая цифра - 2020-10-14
Скачать
А. Соломин
―
Добрый день! Меня зовут Алексей Соломин. В эфире радио «Эхо Москвы», youtube-канал «Эхо Москвы» и канал «Эхо Москвы» в Яндекс.эфире. Программа «Лукавая цифра», где мы берем в качестве повода одну интересную цифру и обсуждаем это явление или новость, связанную с этой цифрой. Сегодня у нас в гостях Владимир Жириновский, лидер ЛДПР. Здравствуйте, Владимир Вольфович!
В. Жириновский
―
Добрый день! Хочу сразу спросить: почему вы так редко к нам обращаетесь? Вы государственная радиокомпания, а я часть высшего органа государственной власти. А вы к нам обращаетесь раз в год.
А. Соломин
―
Потому что хорошего должно быть понемножку, Владимир Вольфович. Вы же знаете, нельзя перекармливать людей пирожными, как говорят.
В. Жириновский
―
Согласен.
А. Соломин
―
Дело в том, что неслучайно мы вас сегодня позвали. Есть повод, очень существенный. Согласно новому опросу «Левада-центра», вы получили серебряное 2-е место в рейтинге доверия политикам и общественным деятелем. Я объясню нашим слушателям: речь идет об открытом опросе, когда респондентам предлагалось самим выбрать (точнее, назвать) политиков. 1-е место традиционно занял Владимир Путин (33%), 2-е место Владимир Жириновский (14%), на 3-м Михаил Мишустин (11%). Вот такое доверие российских граждан, согласно соцопросу, Владимир Вольфович, наталкивает на мысль, не лучшее ли это время для того, чтобы определиться с участием в президентских выборах 2024 года?
В. Жириновский
―
Мы в ЛДПР всегда говорили, что будем участвовать в любых выборах, а тем более в выборах президента, ибо эти выборы самые важные. В стране президентский режим, и все вопросы в основном решает президент - приблизительно 90%. Я постоянно участвовал и буду участвовать до тех пор, пока не появится кто-то другой в недрах ЛДПР. Поэтому я буду участвовать и в 2024 году, и если выборы будут досрочные в связи с какими-то изменениями или просто с какими-то обстоятельствами. Я обязательно буду участвовать в выборах 2024 года. И мы к ним готовимся. Уже сейчас по всей стране идут наши автобусы с активистами. В социальных сетях у нас сидит огромная группа. Мы знаем своего избирателя, и избиратель знает нас. Вот вы сами, Алексей, подумайте: есть только 3 направления в политике. Консерваторы - это «Единая Россия». Это не очень всех устраивает. Пусть это устраивает 30%. Кстати, по данным опроса «Левада-центра», президент как раз и имеет там 33-35%.
А. Соломин
―
Но там большинство списка всё-таки единороссы.
В. Жириновский
―
Где?
А. Соломин
―
В этом списке. Там же еще есть Михаил Мишустин, Сергей Шойгу, Сергей Лавров.
В. Жириновский
―
Это же всё одна команда. Я беру верхнюю строчку. Их представляет тот человек, и это максимум, что могут получить консерваторы. Дальше левые. Это невозможно. Мы это испытали – и ленинский социализм, и сталинский, и хрущевский, и горбачевский. Любой. Всё, это просто больше невозможно. Мы должны раз и навсегда покончить с левой идеологией, ибо это идеология насилия. Ибо добровольно никто никогда голосовать за левых не будет. Тогда что остается? Ультраправые? Украина показывает, что такое правые: стреляет вся страна. Вот 3 направления - консерваторы, левые и центристы. Вот ЛДПР - это центризм. Это в легкой форме консерватизм. Это патриотизм в таком нормальном понимании: люби то место, где ты родился и живешь, историю своей страны. Мы против любых вариантов социализма, но при этом мы понимаем, что надо помогать бедным. Они не виноваты, что стали бедными, особенно после разгрома страны в 1991-1999 годы. Радиостанция «Эхо Москвы», вы должны поддерживать меня!
А. Соломин
―
О полянке, которая будет на выборах, мы сейчас еще чуть подробнее поговорим. Я хотел у вас уточнить. Вы сказали: на случай внеочередных выборов. Какова, с вашей точки зрения, вероятность, что президентские выборы состоятся не в 2024 году, а раньше? И что на это может повлиять?
В. Жириновский
―
Возможно, мы будем менять конструкцию нашего государства. Допустим, добровольное вхождение в состав России Белоруссии, Приднестровья, Карабаха, Абхазии, Южной Осетии – то есть набор новых территорий. Возможно, вся Киргизия.
А. Соломин
―
Это уже как-то обсуждается или это пока ваше предположение?
В. Жириновский
―
Это только мои предположения. Но я знаю об этом. Я сам родом из Средней Азии и знаю, что они все хотели бы вернуться и жить вместе, в одном большом государстве. И пусть оно называется Россия, но на местах они сами определят, в какие школы ходить, какие газеты читать. Такое изменение может привести к тому, что надо теперь избрать нового главу государства, большого государства, с изменением государственных границ и субъектов России. Это может привести к тому, что выборы будут по новой, в связи с новыми обстоятельствами - созданием нового государства.
А. Соломин
―
Как вы думаете, будет ли участвовать в них в качестве кандидата в президенты Владимир Путин?
В.Жириновский: Дебаты у нас с Мишустиным будут интереснее, чем сегодня Трамп и Байден
В. Жириновский
―
У него есть такое право. Но я тоже буду участвовать, и я уверен, что эти выборы будут самые свободные, ибо все испугались Хабаровска. Бишкек, вся Киргизия, Белоруссия, да и Карабах. Сегодня другое поколение. Люди не желают больше голосовать под диктовку или под давлением. Да и Америка - все же требовали голосовать за Хиллари Клинтон, а победил Трамп. А сейчас вообще будет интересная ситуация.
А. Соломин
―
Это всё тоже отдельная тема, отдельная история. Смотрите, Владимир Вольфович, в 2024 году президент Путин может снова баллотироваться, а может не баллотироваться. Вы верно заметили, что у него есть такое право. Эксперты, которые анализируют этот поступок Владимира Путина и, в том числе, голосование по обнулению, в общем-то, разделились. Одни говорят, что Владимир Путин пойдет и он не хочет отдавать власть. Другие говорят, что Владимир Путин придумал это для того, чтобы не быть «хромой уткой». Вы человек опытный. Вы знаете, как в политике делаются дела. Скажите, пожалуйста, вы на какой версии стоите?
В. Жириновский
―
Я стою на версии, что президенту сегодня выгодно быть той политической фигурой, про которую не скажут, что он уходит. У него есть шанс снова принять участие и победить в выборах 2024 года. Но мне кажется, мое внутреннее чутье, что глава государства хотел бы каким-то образом изменить высшие эшелоны власти, чтобы его никто не упрекал, как Лукашенко: мол, засиделся. Или какой-то вариант, как Рахмонов в Таджикистане - уже 27 лет и еще 7 лет будет, то есть уже будет 34 года. Конечно, его это, я уверен, не устраивает. Но он не хочет оставаться тем президентом, о котором будут говорить, что он ушел под давлением того, что люди вышли на улицы и так далее. Поэтому он, возможно, захочет уйти красиво. Но когда уйти? В 2024, в 2025, в 2026? А может быть, и не принимать участие в выборах. Поэтому трудно определить. Я не могу себя отнести не только к его друзьям, но и к близкому хорошему знакомому. Мы общаемся так, как вы видели в прошлый вторник, на расстоянии. Даже если в Кремле, то сухим официальным языком. Но я исхожу из того, что время другое. И наш глава государства это понимает. Вы знаете, я вспоминаю, что как только он был избран президентом (это была осень 2000 года), была первая встреча – позвал лидеров фракций. Вот так же, осенью. И он сказал одну фразу, которую я запомнил на всю жизнь. Мне это очень понравилось. Он говорил про прошлое. Он уже новый президент нашей страны, и он говорит: «Вы понимаете, нельзя же вот так, как мы жили при Брежневе. Как ни включишь телевизор, везде Брежнев, Брежнев...». Я так внутренне обрадовался, думаю: «Наконец на пост главы государства пришел человек, которому самому было противно 18 лет видеть одно и то же лицо одного и того же человека, который не хотел динамики для нашей страны».
А. Соломин
―
И остался на 20 лет как минимум.
В. Жириновский
―
Так ситуация сложилась такая! Если бы у него были те же брежневские времена, когда ничего не менялось и не было угроз… Брежнев застал расцвет нашей страны. Нас все уважали, боялись и готовы были обняться с Брежневым. И с Никсоном он целовался, и с Джимми Картером - со всеми. И Джеральд Форд - все американские президенты приезжали в Москву, во Владивосток, чуть ли не кланялись Брежневу. А у нас ситуация получилась другая. Эта война на Кавказе - нам навязали, и так далее. Вы всё это знаете: и Грузия, и кризис, и всё остальное.
А. Соломин
―
Вы упомянули последнюю встречу с Владимиром Путиным. Я видел, в интернете ходят ролики о вашем удивительном появлении на этой встрече. Так получилось, что вас ждал президент. Является ли это следствием того, что вы стали вторым по популярности политиком в России, и теперь даже президент вынужден ждать вас на совещании?
В. Жириновский
―
Объясняю. Встреча была назначена на 11:30. Я сел к экрану, как сейчас перед вами, уже в 11:15. Но она задержалась на 1,5 часа и началась в час. Я, естественно, думаю: «Сколько она продлится? 1,5-2 часа. То есть будет уже 3 часа». А у меня жесткий регламент питания. Я обедаю ровно в 2 часа. И я сказал помощнику: «Вон там, на краю стола быстренько мне разогрей, я перекушу». Потому что мы не знали, когда начнется - могли еще целый час ждать. Но, к сожалению, я заканчиваю этот перекус, и в это время президент уже входит в то место, где он сидел и с нами общался. То есть у меня не было никакого злого умысла. Я 1,5 часа сидел и ждал встречи. Единственный! Если вам покажут начало, в 11:30, я сижу один. Зюганова нет в кабинете, Миронова нет. Потом появится Неверов. То есть я 2 часа сидел, не поднимаясь с кресла. Но так получилось, что когда я захотел перекусить, в это время президент вошел в свой кабинет.
А. Соломин
―
Вас потом не отчитывали, не ругали сотрудники администрации?
В.Жириновский: Вот Украина во главе с Зеленским - и что? Бардак, крушение, окончательная гибель страны
В. Жириновский
―
Нет. Мне никогда не было сделано ни одного замечания. Никто даже никогда мне не звонил: мол, «Владимир Вольфович, так не надо говорить» или «давайте по-другому». То есть я говорю, что если бы дали до начала встречи, я единственный сижу 1,5 часа без движения - как сейчас перед вами. Я даже не мог встать с кресла. В любой момент президент мог войти, и началась бы встреча. Но когда прошло 1,5 часа, даже больше, я решил чуть-чуть завернуть на угол стола и перекусить. Вот и всё.
А. Соломин
―
Понятно. Владимир Вольфович, вот мы с вами выяснили, что вы идете в 2024 году. Можем считать это официальным заявлением. Хотел немножко попрогнозировать о том, как будет выглядеть вот эта линейка кандидатов. Вот смотрите, одним из возможных вариантов преемничества или одним из возможных преемников Владимира Путина называют, в том числе, Михаила Мишустина. Он 3-й в этом рейтинге. Как вы думаете, какова вероятность того, что он будет выдвигаться, и не сложно ли вам будет с ним бороться? Это новый человек в политике.
В. Жириновский
―
Я думаю, что прежде, чем сделать ставку на преемника (что было бы логично, потому что всё-таки уже будет 23 года нахождения у власти), каким-то образом укрепят Государственный совет, сделав его определенным фильтром. Вот мы не можем участвовать в выборах губернаторов, пока не пройдем муниципальный фильтр. Я думаю, могут сделать как в Иране. Там президент, а есть еще и верховный религиозный лидер. И вот если он чего-то не хочет, президент ничего не может сделать. Но там как бы религия во главе. А здесь могут дать побольше полномочий Госсовету с тем, чтобы Госсовет был бы не просто рекомендательным органом, а мог бы иногда приостанавливать какие-то решения президента. И вот тогда преемник. Допустим, это будет Михаил Владимирович Мишустин. Я его знаю давно. Он же был руководителем налоговой службы. Мне будет легко с ним на выборах. Он умеет логично думать, он хорошо знает экономику, и он не боится никаких дискуссий. Дебаты у нас с ним будут интереснее, чем сегодня Трамп и Байден.
А. Соломин
―
Так вам тогда, наоборот, будет сложнее, если он и логически мыслит, и разбирается в экономике.
В. Жириновский
―
С Байденом - это наш вариант Черненко и Андропов. Лучше Черненко и Андропов, чем молодой Горбачев, который столько натворил. Поэтому нет, я готов. Может быть, он откажется от дебатов. Но мне кажется, он согласится. Как в свое время Медведев, в принципе, планировал пройти через дебаты. Мешают коммунисты. Потому что если они выставят какого-нибудь Платошкина, или Бондаренко из Саратова… Мальцев был из Саратова. Или - как его? - Грудинин. Понимаете, в этом плане они мешают нормальному проведению выборов. Потому что страна бедная, левая. Любой с лозунгами Грудинина, или Платошкина, или Мальцева, или Бондаренко, Шевченко. Они могут в этом плане испортить нормальную выборную кампанию. Народ обозлен. А через 3 года… Даже 4. Ну, 3,5 - тоже будут напряженные выборы. Ситуация будет ухудшаться.
А. Соломин
―
А про Медведева вы откуда знаете, что он хотел участвовать в дебатах? И кто его остановил?
В. Жириновский
―
Были какие-то разговоры, встречи, и он как-то намекнул, что может быть, устроим дебаты. Он был тогда еще кандидат в президенты. По-моему, он уже был председателем правительства. Вице-премьер. То есть была какая-то встреча, и речь шла о том, что он будет кандидатом в президенты. И он где-то заикнулся: может быть, мы и дебаты проведем. Со мной ему было бы нормально участвовать в дебатах. Но все, видимо, испугались, что Зюганов там начнет нести такую пургу, что сорвет нормальный ход избирательной кампании. Поэтому если бы выборы были вот так: я, преемник Путина и кто-то еще третий… А лучше всего, и третьего не надо. Мы могли бы убрать эти партии к 2024 году, чтобы была двухпартийная система, как в Америке. От «Единой России» условно идет Мишустин, от ЛДПР иду я.
А. Соломин
―
А Коммунистическую партию просто запретить?
В. Жириновский
―
Да. Запретить использовать названия «коммунистический» и «социализм» для политических партий. Вот, пожалуйста, создавайте новую социал-демократическую партию. Их вообще нужно уже убрать.
А. Соломин
―
Владимир Вольфович, вы сказали про Госсовет - что если он будет таким. Сейчас же идет обсуждение законопроекта о Госсовете, его статусе. Вы разве не принимаете участие в обсуждении?
В. Жириновский
―
Госсовет… Как мы сегодня принимаем закон о прокуратуре, о правительстве, Конституционный суд… Нам спускает правительство. То есть они разрабатывают, а мы участвуем в обсуждении. Это всё прерогатива президента.
А. Соломин
―
И вы еще не видели проект?
В. Жириновский
―
По Госсовету пока нет. Я давно предлагал, чтобы это был более важный орган в нашей стране. Чтобы там были лучшие губернаторы, представители Федерального собрания, силовые министры, кто-то от общественности (допустим, патриарх), от интеллигенции. Человек 40, не больше. И чтобы его решения имели определенное юридическое значение. Чтобы они учитывались при принятии президентом стратегических решений. Но пока в разработке. Я думаю, будет затяжка. Может быть, будут стараться добавить туда какие-то полномочия, чтобы как-то уравновесить будущего президента. Вот в США президент ничего не может сделать. Две палаты контролируют, Верховный суд контролирует, Конституционный… То есть он ничего не может сделать. Трамп даже аппарат свой формировал, наверное, 1,5-2 года. Поэтому у нас тоже будут стараться сделать, чтобы президент управлял, но его в любой момент можно было бы остановить через Госсовет, через Совет Федерации, через Госдуму, через Конституционный суд. Поэтому это будет дополняться такими полномочиями, чтобы не допустить, когда опять будет перекос в пользу одного человека, который занимает высший пост в стране. Мы будем зависимы от того, кто этот человек. Ситуация может быть трагической, как Горбачев-Ельцин.
А. Соломин
―
Владимир Вольфович, а что касается совсем новых лиц в политике. В обществе уже обсуждается, например, кандидатура Юрия Дудя, известного журналиста. Какие шансы вы бы ему дали? И посоветовали бы вы ему идти в политику?
В. Жириновский
―
Не надо идти на этот позор.
А. Соломин
―
Почему?
В. Жириновский
―
Ни Дудь, ни этот, как его? – Шнур, или, там, Галкин. Исключено полностью. И 1% не получит, опозорит себя. Это значит уничтожить страну.
А. Соломин
―
Почему, он очень популярный.
В.Жириновский: Чтобы возбудить дело, нужен факт. Нужно заявление. Пусть Навальный напишет заявление. Он же живой
В. Жириновский
―
Эта популярность, Алексей, чисто временная. Это популярность джинс: вот, джинсы – хорошо! Это было лет 50 назад, при Хрущеве, при Брежневе. Это популярность чисто зрительная: ой какой хороший, ой молодец, ой как сказал! Для управления страной никто никогда ему ни одного голоса не даст. Только сумасшедшие, которым выгодно голосовать за кого угодно, лишь бы не за тех, кто сегодня как-то представляет нашу власть. Ни Дудь, ни Навальный - никто никогда. Выбор один: или кремлевский кандидат, или я. Потому что мир идет к войне. Необязательно ядерной, необязательно полпланеты сжечь. Но отношения будут обостряться каждый год. Карабах - это начало. Киргизия – начало. Белоруссия – там будет без конца продолжаться. У нас полно таких точек: и на Балканах зашумит, и Афганистан. В этих условиях нужен человек, который может жестко остановить всех, кто мечтает еще раз сильно ударить по России. А Дудь что сделает? Он ничего не соображает, ничего не знает, ничего не умеет. В рваных джинсах ходит. Это насмешка. Давайте еще Собчак пускай снова пойдет на выборы. Давайте - тамада, парикмахер, массажист. Люди должны иметь геополитическое мышление, за спиной университеты и десятки лет управления политической партией.
А. Соломин
―
Владимир Вольфович, но Дмитрий Рогозин, по-моему, тоже получил журналистское образование.
В. Жириновский
―
И плохо! Человек с журналистским образованием отвечал за всю оборонную промышленность страны, а сейчас отвечает за космос. Вот у нас там и постоянные аварии. Опять где-то протечка, воздух выходит, и не могут определить. Должен быть инженер, космический инженер. Вот у нас Дегтярев мог бы управлять «Роскосмосом». Он окончил Самарский аэрокосмический университет. Поэтому и близко такой пример не буду воспринимать - это кадровая ошибка. Там должны быть только инженеры. Там должны быть Королевы и Курчатовы. Никаких журналистов, а где-то там артистов, близко не должно быть. Вот Украина во главе с Зеленским - и что? Бардак, крушение, окончательная гибель страны. Поэтому у нас никто из таких не пройдет.
А. Соломин
―
Владимир Вольфович, еще один вопрос - если можно, кратко, чтобы мы всё успели. В этом списке Михаил Мишустин, Сергей Шойгу, Сергей Лавров, Дмитрий Медведев, Сергей Собянин - действующие чиновники, люди, которые работают в команде президента Владимира Путина. А кого из них вы бы удалили из своей команды?
В. Жириновский
―
Если я стану президентом, я могу Мишустина оставить. Он мог бы стать вместо этого… Кто у нас его первый зам? Бело…?
А. Соломин
―
Вы имеете в виду Андрея Белоусова?
В. Жириновский
―
Вот, Белоусов. Но если Мишустин останется просто премьер-министром, а я буду избран президентом, я могу рассмотреть его кандидатуру, чтобы он сохранил пост. Ибо он будет хорошо знать всю страну и экономику. Он постоянно ездит по всей стране. В чем он меня раздражает - он продолжает всем жать руки. Я просил его: никаких рукопожатий. А Дмитрий Анатольевич, я думаю, мог бы возглавить Совет Федерации, мог бы возглавить Конституционный суд, Верховный суд. А может быть, и Госсовет. А может быть, и Совет безопасности. То есть у него много должностей, и он самый опытный чиновник в мире. Чиновник, прошедший такую лестницу, и в самом расцвете - 55 лет. Поэтому любой пост, какой он захочет, я с удовольствием ему предоставлю. А остальные все на пенсию. Мишустин может остаться и Медведев - но в соответствии с направлениями, которые будут им близки. Я повторяю: он юрист, хорошо знает страну. Самый лучший пост для него - это председатель Совета Федерации.
А. Соломин
―
Я напомню: в эфире радиостанции «Эхо Москвы» программа «Лукавая цифра». Меня зовут Алексей Соломин, и гость наш сегодня - Владимир Жириновский, лидер ЛДПР, занявший 2-е место в рейтинге доверия по опросу, который провел «Левада-центр».НОВОСТИ. РЕКЛАМА.
А. Соломин
―
Владимир Вольфович, очень серьезная история, серьезный вызов для Российской Федерации - это отравление Алексея Навального и события, последовавшие за этим, в том числе возможность введения новых санкций. Я хотел попросить вас прокомментировать две вещи. Во-первых, считаете ли вы необходимым, чтобы Россия возбудила уголовное дело и таким образом, возможно, сняла определенное напряжение? И второе: как вы считаете, стал ли Алексей Навальный, фактически главный российский оппозиционер, еще сильнее после этого отравления?
В. Жириновский
―
Сильнее он не стал. Алексей Навальный - это трусливый человек. Этот человек связан с зарубежными спецслужбами. И прямое доказательство - как его обхаживают сегодня, оплачивают все его счета. Так они все начинали - и Гайдар, и Явлинский, и все остальные. У меня самое жесткое решение в отношении Навального: считаю ошибкой его отправку на лечение в Германию. Он бы в Омске вылечился или умер. Если он отравлен, он должен был умереть в Омске. Если он был симулянтом, то он должен был быть арестован уже в палате и отправлен в Киров. Там есть приговор - 5 лет находился бы в кировской тюрьме по вопросам «Кировлеса». То есть у меня будет самая жесткая линия в отношении всех, кто связан с западными спецслужбами.
А. Соломин
―
Тогда я только уточню: вы сказали, что если бы он был отравлен, он бы умер в Омске. Вы не верите в российскую медицину? Не верите в то, что его могли спасти российские врачи?
В. Жириновский
―
Я считаю, что в политическом смысле мы не должны были отдавать нашего гражданина, а оставить его в Омске и лечить. Если он был безнадежный, он бы умер в Омске. Если бы вылечили, значит, не было бы никаких проблем, никаких «Шарите», никакого Берлина. Никогда еще в истории России никто не присылал нам самолет забирать нашего больного. Он был в коме. Поэтому без его согласия мы не имели права никуда его отправлять за границу, и вообще отправлять его куда-либо. Поэтому это, во-первых, ошибка.
А. Соломин
―
Это было требование жены, Владимир Вольфович.
В.Жириновский: Я бы всё дело отправил в Хабаровск, и действительно, там бы всё успокоилось
В. Жириновский
―
Она не имеет права вмешиваться. Ее вообще не надо близко допускать до этих дел. Расследовать и ее деятельность. Посмотреть, что это за Фонд борьбы с коррупцией, потому что там очень много поступлений из-за границы. Я категорически против того, чтобы лица, связанные с заграницей, играли какую-то роль в политической жизни страны. Этого нет ни в одной стране мира. Никогда к выборам президента не допустили бы человека, который был бы связан с Россией, с Монголией, еще что-то. Как и в Германии. Это чудовищно!
А. Соломин
―
Но с другой стороны, Владимир Вольфович, у российского политика не так много возможностей заниматься оппозиционной деятельностью здесь. Кстати, представители ЛДПР об этом хорошо знают.
В. Жириновский
―
Что вы имеете в виду?
А. Соломин
―
Если вы ведете здесь оппозиционную деятельность и вы реально эффективны, то вас или посадят, или не допустят до выборов.
В. Жириновский
―
Почему же? Занимайте нормальную линию. Вот как я - меня же не сажают. И до выборов я дохожу.
А. Соломин
―
А Сергей Фургал?
В. Жириновский
―
Сергей Фургал - идет следствие. По этому следствию есть несколько фактов, которые если будут доказаны в суде, то он будет осужден. Поэтому Сергея Фургала сюда не нужно привязывать никак. Это не связано с его деятельностью губернатора, с его состоянием в партии ЛДПР и так далее. Это чисто дела прошлых лет. И пускай этим сейчас занимаются следственные органы. Поэтому здесь никакой связи я не вижу. Повторяю, страна должна быть в безопасности. Мы допустили к власти большевиков - кто это всё сделал? Немцы, деньги, Запад. Они находились там постоянно на подпитке, проводили свои съезды. Если бы царь принял жесткие меры и всех их арестовал, не было бы проблем. А он их отпускал за границу. Ленину дал паспорт за границу, Сталину. С какой стати? Люди грабят банки, находятся здесь, занимаются антигосударственной деятельностью. Вот мы и доигрались на 73 года. Мы на всю жизнь теперь знаем, что все, кто связан с заграницей и занимается у нас политикой - это люди, которые принесут много беды нашей стране. Как и демократы. Я же знаю. В Париже мне показывают: «Вон там, наверху, мы обучали Гайдара». «Яблоко» входит в Либеральный интернационал. Учеба у них проходит в Кенигсвинтере, Германии.
А. Соломин
―
Откуда у вас эта информация о том, что Навальный работает на иностранцев?
В. Жириновский
―
Он был на стажировке в Йельском университете.
А. Соломин
―
Но много кто получал образование за границей. Кстати, среди российских чиновников, уверен, тоже многие получали образование за границей. Или их дети.
В. Жириновский
―
Плохо.
А. Соломин
―
Но это же не делает их резидентами иностранных спецслужб.
В. Жириновский
―
А мы еще не знаем. Давайте проверять, и вы убедитесь, что некоторые из них сотрудничают со спецслужбами Запада. Они же охотно звали туда на стажировку, на учебу, давали стипендии. С какой стати они нам помогают? Давали неправильные советы по приватизации, по экономике и так далее.
А. Соломин
―
А правильно ли, с вашей точки зрения, было бы возбудить уголовное дело по факту отравления Навального? Чтобы нормально провести следствие.
В. Жириновский
―
Чтобы возбудить уголовное дело, нужен факт. Во-первых, нужно заявление. Пусть Навальный напишет заявление. Он же живой.
А. Соломин
―
По факту преступления тоже возбуждают уголовное дело. Необязательно писать заявление.
В. Жириновский
―
Да, но если Навальный жертва преступления, то он должен об этом сказать. Если он не говорит об этом, значит, он не жертва.
А. Соломин
―
Он достаточно внятно об этом говорит. Уже в нескольких интервью.
В. Жириновский
―
Так нужно дать факты! У него же никаких фактов нет. Он просто говорит об этом, и всё. Это клевета.
А. Соломин
―
Они есть даже у омской больницы.
В. Жириновский
―
Возбудим уголовное дело по факту клеветы Навального, который на протяжении последних 10 лет чернил, клеветал на огромное количество граждан нашей страны. И посадим его в тюрьму за это, и еще за «Кировлес». Вы ему сами накрутите лет на 15, как Ходорковскому, но никто его выпускать не будет. Ходорковского выпустили зря. Мы должны беречь нашу страну. Столько провокаций против нас, что если еще какой-то Навальный здесь будет играть какую-то роль - это недопустимо. Навальный должен быть арестован, вывезен в Россию и посажен в тюрьму. Всё, больше ничего ему у нас не светит. И он никогда больше не приедет сюда, в Россию, зная, что здесь ему ничего хорошего не светит за то, что он сделал за последние 10 лет. Не защищайте его! Иначе потом и вам придется отвечать за то, что вы так много времени тратили на его раскрутку, на пропаганду этого товарища. Явлинский у вас выступает чаще, чем я - это тоже не годится. И Гудков, и многие другие, которых вы за государственные деньги рекламируете в нашей стране. А они многие связаны с Западом. Там находятся постоянно, там проходят семинары.
А. Соломин
―
А почему за государственные деньги?
В. Жириновский
―
За деньги иностранных спецслужб.
А. Соломин
―
Так за государственные или за деньги иностранных спецслужб?
В. Жириновский
―
За деньги иностранных спецслужб. Постоянно туда выезжают, проводят семинары, обучение, антироссийский шабаш то в Вильнюсе, то в Лондоне. Это же всё видно, известно.
В.Жириновский: Сегодня другое поколение. Люди не желают больше голосовать под диктовку или под давлением
А. Соломин
―
Я хочу плавно перейти к Хабаровску. Скажите, вас испугала такая протестная спайка между активистами штаба Навального и протестующими за Фургала?
В. Жириновский
―
Вот еще одно доказательство вредной деятельности сторонников Навального.
А. Соломин
―
Почему?
В. Жириновский
―
Для организации штабов по всей стране, для содержания аппарата нужны огромные деньги. Пусть отчитается, на какие деньги содержатся его штаб-квартиры по всей стране.
А. Соломин
―
Или желание людей в этом участвовать.
В. Жириновский
―
Весь аппарат в мире оплачиваемый. Никто бесплатно в штабах работать не будет. Поэтому всё проплачивается. И они везде стараются примкнуть. Там, где у людей собственный протест, они пытаются повернуть это в свою пользу. Вот «умное голосование» - что делает Навальный?...
А. Соломин
―
Подождите, если хотите, мы сейчас можем поговорить про «умное голосование». Но лозунги активистов Навального и лозунги активистов ЛДПР совпали. Они все вышли протестовать из-за ареста Сергея Фургала. Это вас испугало, я спрашиваю?
В. Жириновский
―
Никак не испугало. Это лишний раз показывает, насколько омерзительны эти люди Навального. Постоянно клевещут на ЛДПР, борются с нами, а здесь решили примкнуть к этому протесту и поддержать лозунги. Я повторяю еще раз: на выборах Навальный предлагал не голосовать за «Единую Россию» и ЛДПР. Кто ему дал право вести борьбу с ЛДПР? Это же всё связано. А чего они в Хабаровске вдруг лезут, поддерживают протест в связи с арестом губернатора от ЛДПР? Что за хамелеонство? Или вы против ЛДПР, или за. Чего они с коммунистами якшаются, проводят совместные акции, по их спискам проходят в участковые комиссии? Это же всё видно налицо.
А. Соломин
―
Если я правильно помню, смысл «умного голосования» в том, чтобы, если выдвигается кандидат-единоросс, противопоставить ему, поддержать любого другого кандидата (неважно, ЛДПР или коммуниста), который может его победить. Разве эта тактика по преодолению засилья единороссов вам не близка?
В. Жириновский
―
Навальный просил против «Единой России» и добавил: «и ЛДПР». В этом была его тактическая ошибка. Поэтому он превратился в нашего врага, противника. Поэтому всё, что делает Навальный и его люди на местах, независимо от партийных интересов – это всё во вред нашей стране. Вы об этом не забывайте. Так же начиналось демократическое движение в нашей стране с 1985 по 1993 год. Чем всё закончилось?
А. Соломин
―
Свободной и демократической Россией, в которой вы второй человек по популярности, Владимир Вольфович.
В. Жириновский
―
Разгромили страну, расстреляли парламент.
А. Соломин
―
Владимир Вольфович, по Хабаровску. Смотрите, последняя протестная акция закончилась разгоном, людей задержали. Вы, как лидер ЛДПР, как отреагировали на это?
В. Жириновский
―
Конечно, мы не сторонники силовых разгонов. Но, насколько я знаю, там пытались ставить палатки и строить баррикады - что-то типа такого. То есть начинать какой-то маленький киевский Майдан в формате города Хабаровска. Мы против этого. Такие беспорядки с палатками и баррикадами - это чудовищно, это надо пресекать. Второе. Все акции проводить, согласовав место проведения, характер и маршруты. Чтобы городские администрации по всей стране разрешали это делать. И третье: сейчас пандемия. Всё больше и больше людей заражаются и умирают. Давайте подождем, чтобы сбить ее, наконец. В этом плане мы должны выдерживать порядок, установленный по всей стране. Именно там, на массовых мероприятиях люди больше всего заражаются. Зачем же нам подвергать их жизнь опасности? Впереди еще будет много времени и для развития демократии, и для выборов, и для всего остального. Сейчас огромные социальные сети - пожалуйста, пусть они смотрят там. Я полностью согласен, что у людей есть желание выходить на улицы, чтобы были какие-то движения, шествия. В этом смысле ЛДПР всегда выступала за то, чтобы разрешали, не мешали, никого не задерживали. Мы сами обращаемся уже 3 года - нам не дают Пушкинскую площадь. Потом думали, Боровская - и ее не дают. Думаем, метро 1905 года - и его не дают!
А. Соломин
―
Владимир Вольфович, как вы думаете, что Владимиру Путину… Может быть, даже посоветуете российскому президенту, что нужно сделать, чтобы протесты в Хабаровске всё-таки прекратились.
В. Жириновский
―
Может быть, ускорить проведение судебного следствия. Если будут доказательства, тогда будет какое-то решение суда, приговор. Или наоборот, допустим, дело рассыплется. Но я думаю, что я бы с удовольствием поддержал, чтобы всё проводилось в Хабаровске. Это бы уже успокоило людей. Возможно, изменить меру пресечения. Например, домашний арест. Он сидит дома. У него там неплохой особняк - показывали по телевизору. И всё, и резко упали бы все эти акции. Вообще прекратилось бы всё. Я пытался об этом говорить, направлял докладные записки президенту, в Администрацию президента - везде. Но я не имею влияния на принятие решений в этом вопросе. Вернее, я могу высказывать там, в Кремле, но решение пока такое – пробудет в Лефортово, следствие здесь и суд здесь. А может быть, они изменят. Я бы всё дело отправил в Хабаровск, и действительно, там бы всё успокоилось.
А. Соломин
―
Владимир Вольфович, еще хотел вас спросить по поводу протеста, но уже не хабаровского, а белорусского, чтобы понять ваше отношение к нему. Я попробую сформулировать вопрос так. Представьте себе ситуацию, что вы оказались перед огромным количеством протестующих в Белоруссии. Что вы им скажете?
В. Жириновский
―
Если бы я оказался? Вот я так оказался в ноябре 1991 года. Меня позвали. Я только что участвовал в выборах президента, занял 3-е место, был популярен. И из Белоруссии меня позвали. Я приехал. Вот этот Дворец спорта, который показывают. Многотысячная толпа. Я выступил. А потом мне говорят: «Давай, тебе пора уходить – вон группа националистов пробирается сюда». Тогда был Белорусский народный фронт - это типа того, что сегодня на Украине – «Правый сектор» (организация, запрещенная в России
) и им подобные. Если бы я сейчас оказался, я бы сказал: «Белорусы, вы абсолютно правы, что нельзя, чтобы один человек 26 лет находился у власти, даже если всё в полном порядке в смысле экономики, решения социальных вопросов. И я хотел бы, чтобы во всем мире так было. Давайте в мировом масштабе примем решение, что ни один глава государства ни в одной стране мира не должен находиться даже 2 срока, не то что четверть века. Второй срок нельзя давать. Мы видим сегодня, что происходит в Америке. А был бы один срок - Трамп уходит и всё. Поэтому вы правы, Лукашенко сидел 26 лет. Мы все с вами едины в этом смысле, солидарны. Но есть единственный минус: если уходит Лукашенко и его команда, чтобы вместо них не пришли те, кто пришел у нас. Вместо коммунистов и Горбачева пришла команда Гайдара и Ельцина. И началась гражданская война».
В.Жириновский: Я участвовал в выборах и буду участвовать до тех пор, пока не появится кто-то другой в недрах ЛДПР
А. Соломин
―
Считаете ли вы Александра Лукашенко нелегитимным президентом?
В. Жириновский
―
Пока это трудно сказать. Выборы прошли, и я уверен, что он набрал большинство. Может быть, 52%. Но жадность его сгубила. Он решил как у нас в Москве. Вон Рахмонов – 91%. Ему хочется то же самое - чего там 52%?
А. Соломин
―
Значит, должны быть повторные выборы?
В. Жириновский
―
Повторные выборы он проиграет. Теперь он уже проиграет.
А. Соломин
―
Но они должны быть, их надо провести?
В. Жириновский
―
Пока не надо ничего делать. Надо успокоить страну и посмотреть, каковы перспективы дальше. НРЗБ может быть, Польша, Литва. То есть сегодня свободные выборы - это конец режима Лукашенко. Приходят белорусские гайдары, навальные, ходорковские, и страна будет разрушена. Мы получим такое мощное место, где будет самая сильная антироссийская, антирусская пропаганда и конкретные действия. У нас будет под угрозой и Смоленск, и другие приграничные города. Поэтому с точки зрения безопасности России сегодня нам придется терпеть Лукашенко. Ибо всё другое чревато тем, о чем я сказал. Но если бы была возможность подобрать, чтобы это был не Лукашенко, чтобы это была пророссийская линия, хотя бы с точки зрения безопасности, можно было бы поддержать. Возможно, сейчас время на это и уйдет: подобрать человека, который сможет победить на выборах. Чтобы победила не Тихановская и какой-то там еще…
А. Соломин
―
А почему? Выберут люди - победит Тихановская. Почему нет?
В. Жириновский
―
Конец Белоруссии! И для нас огромные расходы. И Литва заберет часть Белоруссии, и Польша заберет, и Киев заберет. Ее не будет, Белоруссии - растащат на куски соседние страны.
А. Соломин
―
Короткий вопрос от нашего слушателя Алексея Нарышкина: помните ли вы о споре с ним на ящик пива о том, что до конца этого года Белоруссия войдет в состав России?
В. Жириновский
―
Я всегда готов отдать ящик пива Алексею Нарышкину. Но, во-первых, до конца года еще 2 месяца с лишним. Если Лукашенко увидит, что любой кандидат вместо него обязательно побеждает, и может победить человек типа Тихановской, для него это будет позор. Ему лучше сделать шаг навстречу Москве, и пока он президент, попроситься о вхождении в состав России. То есть уйти красиво. Белоруссия прекращает свое существование как независимое государство, a 6 областей становятся областями Западного федерального округа нашей страны. Возможно, он был бы назначен полпредом и сидел бы в Минске, и там у него как раз была бы вся Белоруссия, но без названия самостоятельного государства. Поэтому это для него самый лучший вариант. И он хотел бы этого. Потому что он понимает: любые выборы – и ему конец. Мало того: как Милошевича, еще и под суд могут отдать. Ему невыгодно, чтобы в Белоруссии появился другой режим. Из двух зол ему лучше меньшее - войти в состав России. Тогда у него будет слава Богдана Хмельницкого. Он это сделает, и ваш друг Нарышкин поставит мне 5 ящиков пива за мой правильный прогноз в отношении судьбы Лукашенко.
А. Соломин
―
Да, я уверен. Владимир Вольфович, остается буквально 3 с половиной минуты, но очень хочется еще быстренько с вами обсудить Карабах. Я хотел вас спросить… Давайте начнем с Турции, с роли Турции. Считаете ли вы, что Россия, которая сейчас выступает посредником в этих переговорах, на самом деле должна вести переговоры с Анкарой?
В. Жириновский
―
Я уверен, что тайные переговоры с Анкарой идут. Мы их можем предупредить, что если они окончательно влезут в Азербайджан, то мы будем на стороне Ирана. Иран не потерпит, ибо Азербайджан входил в состав Иранской империи, Персидской. Турки здесь ни при чем. Поэтому здесь мы будем на стороне Ирана, на стороне Армении, и можем начать поддержку курдов. Если мы поддержим курдов, это будет куда больший удар по Турции, чем их поддержка Азербайджана. Да и с Алиевым можно вести переговоры - объяснить ему, что он тоже не удержится у власти, если турки будут находиться в Азербайджане. То есть все козыри у нас. У турок ничего нет. Обязательно будет попытка военного переворота в Турции. Офицеры сидят в тюрьмах, журналисты в тюрьмах - сотни тысяч в тюрьмах. Найдется кто их освободит – и Эрдогану конец. И курды будут поддерживать, и мы, и американцы, и персы. То есть он себе готовит могилу.
А. Соломин
―
А без поддержки Турции этого конфликта сейчас, этого витка бы не было?
В. Жириновский
―
Конечно. Потому что Алиев понимает, что проигрыш в войне в районе Карабаха резко уменьшит его шансы. Оппозиция поднимет голову. Потому что он тоже как Лукашенко. Вернее, как в Сирии - там отец и сын 30 лет у власти, и здесь отец и сын тоже скоро 30 лет у власти. Поэтому шансы у него плохие. Поэтому к Москве повернется и он, и Армения, а Эрдогану будет конец. И Иран будет с нами в этом вопросе. То есть козыри у нас.
А. Соломин
―
Козыри у нас. Россия в 1993 году поддержала Резолюцию 884, по которой (вы прекрасно ее знаете) эти территории считаются территорией Азербайджана, и там даже высказывается просьба к Армении повлиять на ополчение в Нагорном Карабахе. Нынешние притязания Азербайджана с юридической, с правовой точки зрения выглядят оправданными?
В. Жириновский
―
Это очень сложный вопрос, и его можно решить только одним путем - разделить Карабах. Одна часть Карабаха вместе с Лачинским проездом, где часть азербайджанской территории между Арменией и Карабахом, переходит к Армении, чтобы закрыть вопрос, и часть Карабаха (может быть, даже большая, условно 60% Карабаха) – к Азербайджану. Убрать слово «Карабах». Пусть там будет Степанакерт, Шуша и другие районные центры, которые станут частью Азербайджана. Восстановится статус, что это всё территория Азербайджана, а не Карабах. А часть будет частью Армении. Или это всё будет оставаться как сейчас: конфликт заглохнет, а через 5 лет снова война. Потом заглохнет – и снова война. До той войны, когда мы раздолбаем там всех и установим наш русский порядок.
А. Соломин
―
Спасибо вам большое, Владимир Вольфович! Наше время подошло к концу. У нас в гостях был лидер ЛДПР Владимир Жириновский, занявший 2-е место в рейтинге доверия «Левада-центра». Спасибо вам, Владимир Вольфович, еще раз!
В. Жириновский
―
До свидания!
А. Соломин
―
Счастливо, до свидания!