Время в поисках своего героя - Тимур Бекмамбетов, Николай Усков - Лукавая цифра - 2009-12-30
АНТОНИНА САМСОНОВА: Здравствуйте, Вы слушаете и смотрите программу "Лукавая цифра". Меня зовут Тоня Самсонова и со мной моя коллега Алина Гребнева.
АЛИНА ГРЕБНЕВА: Здравствуйте.
А. САМСОНОВА: Тема нашего сегодняшнего эфира "Время в поисках своего героя". И я с удовольствием представляю наших гостей - Тимур Бекмамбетов – режиссер. Здравствуйте Тимур.
ТИМУР БЕКМАМБЕТОВ: Здравствуйте.
А. САМСОНОВА: И Николай Усков - главный редактор журнала "GQ", здравствуйте Николай.
НИКОЛАЙ УСКОВ: Здравствуйте.
А. САМСОНОВА: Собрались мы в преддверие прямо скажем эпохального события. На 31 декабря намечена премьера нового российского, можно сказать, блокбастера, это "Черная молния". И Тимур продюсирует эту картину. Почему Вы осмелились назвать, что это первый отечественный фильм о супергерое. Неужели у нас не было героев до сих пор в наших фильмах?
Т. БЕКМАМБЕТОВ: Они были, но очень давно. К сожалению, последние, не знаю, лет, наверное, 15-20, вот никто не решался сказать, что я хочу сделать фильм о настоящем герое. О том, кому хотелось бы подражать, на кого хотелось бы быть похожим. И сформулировать на самом деле очень внятно, что такое добро, что такое зло. Мы на это решились, и выносим на суд зрителя фильм, который, надеюсь. Станет полем борьбы для добра и зла. И добро победит и родится герой.
А. САМСОНОВА: То, что нет героя за последнее время в российских фильмах, это каким-то образом характеризует российских режиссеров и сценаристов. Это случайность, так совпало, снимали на другие темы. Или это характеризует наше общество в целом, у которого нет героя.
Т. БЕКМАМБЕТОВ: Нет, в жизни есть люди, которых смело можно называть героями. Просто почему-то о них не принято было говорить. Мы жили очень долго, стесняясь говорить внятно о том, что такое хорошо, и что такое плохо. А потом было время 90-х, когда были героями бандиты, были те, кто люди которые были против чего-либо. Наконец, вот сейчас пришло время говорить о том, что находить их и говорить о них, это должно стать модным, это должно стать престижным, должно стать интересным для создателя .
А. ГРЕБНЕВА: Тимур не голословен в своих заявлениях о том, что герои были давно, потому что Ваш исследовательский центр совместно с Фондом общественного мнения проводил исследования о том, кого россияне считают героями. И прежде, чем мы перейдем к результатам этого опроса, мы хотим спросить у Николая Ускова, кого он из киноперсонажей, кого Вы считаете для себя героем настоящим?
Н. УСКОВ: Ну, у нас действительно с Тимуром согласен, было какое-то время без героев, без положительных героев. Это надо уточнить. Потому что герой – это просто действующее лицо, олицетворяющее время, без положительных героев. Я думаю, это связано с тем, что у нас случилось некое разобщение, глобальное разобщение страны. Очень трудно найти какие-то события, какие-то вообще зацепки в нашей общей жизни понятные и важные для всех. Кто-то верит в Сталина, кто-то его ненавидит, кто-то молится одному Богу, кто-то другому, условно говоря. Кто-то абсолютный циник и прагматик, кто-то идеалист, люди очень разные. И для меня действительно последние 15-20 лет героев в положительном смысле не было. И их не создал некий…
А. ГРЕБНЕВА: Ну, не берите историю современной России, в советское время…
Т. БЕКМАМБЕТОВ: К сожалению, и в русской литературе классической эта проблема наблюдается. Потому что рефлексировать на тему "Героя нашего времени", как плохо, как неудачно у нас сложилась жизнь, как у нас общество несовершенно. Это вообще такая оказалась…
Н. УСКОВ: Да, у нас такие лишние люди. Т.е. кого бы мы ни взяли. Вот князь Болконский, герой героем. И, тем не менее, лишний человек очевидно. Разочарованный и автор его убивает по этой причине. Но я бы не сказал, что, скажем, Пьер Безухов, который себя находит вроде бы в каком-то смысле, тем не менее, он мне тоже кажется лишним человеком. Т.е. он-то себя нашел. Но проку для общества нет никакого.
А. САМСОНОВА: Обломов, Штольц.
Н. УСКОВ: Да. Даже скорее, мне кажется, герои, которые пытались что-то изменить, вызывали некоторое сомнение. Если мы возьмем того же Штольца, это такое доброе сомнение, или Раскольникова, который хотел совершить какой-то поступок в жизни, вызывает скорее осуждение, неприятие писателя. И скорее, конечно, у нас воздвигался такой монументальный памятник лишнему человеку, человеку неустроенному, человеку потерявшемуся. И кстати, в современном российском артхаузном кино во всяком случае…
Т. БЕКМАМБЕТОВ: Традиции прослеживаются явно. И это большая проблема. Это большая проблема для общества, большая проблема для людей. Потому что 15 или 20-летнему молодому человеку предельно важно иметь образ перед собой, на кого равняться.
Н. УСКОВ: Мы в детстве играли, кстати, с Вашим тезкой, другом еще по детсаду и школе Тимур тоже его звали. Ну, совсем 10 лет было может быть, меньше. В Штирлица. Никто из нас не хотел быть Гитлером естественно, у нас было два Штирлица.
Т. БЕКМАМБЕТОВ: Вот переходя к рейтингу героев, который мы составили вместе с Фондом общественное мнение, провели исследование, и как ни странно, именно Штирлиц является самым популярным героем российских зрителей.
А. САМСОНОВА: Но при этом если бы хотя бы у одного из тех персонажей, которых Вы нащупали вместе с ФОМом, был бы рейтинг, ну, хотя бы больше 50%, то можно было бы говорить о том, что в обществе этот киногерой есть.
А. ГРЕБНЕВА: Национальный киногерой.
А. САМСОНОВА: Но, Николай, мне кажется, вот вы сказали о том, что общество разобщено и сложно себе представить какого-то персонажа, который бы сплотил всех. И более того, хотя есть надежда, но может ли этот персонаж появиться в массовой культуре?
Н. УСКОВ: Он только там и может появиться, он не может появиться в архаузной культуре, потому что суть артхаузной культуры именно в поисках потерянных людей и несовершенства общества и т.д. А именно в народной культуре, именно в народном искусстве, я думаю, что герои, они если говорить про музыку, то они должны были появляться именно в поп-музыке, таковые есть. И кино бесспорно. Потому что кино и телевидение – это массовое искусство, которые живут и общаются с огромными аудиториями. И только лишь национальные герои способны становиться популярными.
А. САМСОНОВА: Ну, если он вызовет симпатию у массового зрителя и станет массовым героем, то надолго ли он задержится, если он не вызовет симпатии у такой условно интеллектуальной прослойки, которая любит смотреть артхауз, которая не ходит на такие супер пупер блокбастеры, потому что считает, что они должны ходить на какие-то только очень правильные фильмы. И возможно ли нащупать в Вашем фильме героя, который сплотит и одну часть общества и другую и станет общим для всех. Как Штирлиц, например, стал абсолютно для всех вне зависимости от образования, социального происхождения, рода деятельности общим героем на долгое время.
Н. УСКОВ: Я не вижу противоречия, я думаю, что вся интеллектуальная часть общества , она росла в этой же стране, имела то же образование. И я не думаю, что здесь есть какое-то ключевое противоречие.
А. ГРЕБНЕВА: Ну, Вы на кого ориентировали?
Т. БЕКМАМБЕТОВ: На зрителя.
А. ГРЕБНЕВА: Главный герой Вашей картины – это просто студент. Вы на любого зрителя. Это подростки. Или это студенты?
Т. БЕКМАМБЕТОВ: Нет, фильм, он многослойный. Там герой бесспорно – это молодой студент. Это тот человек, за кем будущее. Но он либо для части большей части киноаудитории это он сам. Это люди пойдут смотреть кино про себя. Для тех, кто постарше – это их дети. Те, кто помоложе, это их старшие братья на кого хочется быть похожим. Это нашему герою 23, 22 года он студент московского университета. И он один из нас, это человек, за кем будущее. Тот, кому дальше разбираться с тем, как нам дальше жить.
Н. УСКОВ: Мне кажется, это очень правильный подход. Т.е. герой, если его можно действительно создать, положительный образ некий вымышленный. Он должен быть естественно молод. Он должен быть с моей точки зрения чем-то вроде чистого листа бумаги. Потому что в нашей голове, голове людей, которые нас старше, намешано такое, что договориться со всеми невозможно будет в принципе. Мне кажется, у молодежи в России более такое открытое и чистое сознание.
А. ГРЕБНЕВА: Не за красных, не за белых.
Н. УСКОВ: Это как бы парадигма прошлого – красные и белые. Это было вчера. Нужно перестать об этом думать, а наше поколение, или поколение более старшее, они продолжают жить в этой парадигме. За кого мы. Для молодежи это все равнобедренно, как они выражаются. И мне кажется, как раз выбор между добром и злом у них более актуальный. Потому что это выбор современного человека. Т.е. добро не становится там красным или белым. Оно просто есть добро. А есть зло. Это очень важно. Такое внепартийное добро и зло.
Т. БЕКМАМБЕТОВ: Да, я прошу прощения. У нас герой, он рождается в фильме. Фильм не начинается с того, что наш Дмитрий Майков – супергерой, спасающий Москву от всемирного зла. Нет, он обыкновенный студент, который живет обыкновенными проблемами, какими живем мы все. И сам фильм об этом, о том, как он родился, какие события, какие люди повлияли на него. И как родился человек, которого мы можем назвать, это наш герой.
А. ГРЕБНЕВА: Тимур, а приоткройте тайну для слушателей, которые еще не имеют возможности, или телезрители, увидеть. Они только 31 смогут пойти в кинотеатры.
Т. БЕКМАМБЕТОВ: С 27 или с 26 начинается превью.
А. ГРЕБНЕВА: Превью. Да, как он становится героем. Потому что мы знаем, человек-паук, его неожиданно кусает паук, у него из рук ленты начинают появляться. Он себя сознает супергероем и т.д. Как перевоплощение происходит?
Т. БЕКМАМБЕТОВ: Нет, у нас человек не превращается ни в кого другого. Он остается человеком. Силы ему дает прошлое в фильме. Это наше общее прошлое, это советский ученый, создавший замечательный фантастический автомобиль, построенный на базе всеми нами любимого ГАЗ21.
А. ГРЕБНЕВА: Т.е. Вы поддерживаете отечественный автопром.
Т. БЕКМАМБЕТОВ: Ну, к сожалению, его нет сейчас, по-моему, в живом состоянии. Ну, вот традиции мы поддерживаем. Мы считаем, что нет ни одной страны уважающей себя, у которой нет своей автомобильной промышленности. И когда мы выбирали машину для героя, то естественно мы могли смотреть только назад. У нас сегодня такой машины, к сожалению, нет пока.
А. ГРЕБНЕВА: Ну, это Волга у Вас.
Т. БЕКМАМБЕТОВ: Волга, ГАЗ21 всеми нами любимая.
А. САМСОНОВА: Ваш герой укоренен в прошлое. А почему мы не можем взять просто заимствовать героя для нашего времени. Почему мы не можем терминатора сделать своим героем. Почему мы не можем сделать своим героем Спайдермена. И спокойно жить дальше. И в России просто будет американский супергерой и все.
Т. БЕКМАМБЕТОВ: Ну, мы можем и флаг тоже взять чей-нибудь и гимн, и герб.
А. САМСОНОВА: Ну, у нас же глобализация.
Н. УСКОВ: На самом деле мы немножко лукавим. Потому что, безусловно, я со своим сыном смотрю, у него есть герои. Это герои компьютерных игр, герои мультфильмов, которые он смотрит в великом множестве.
А. САМСОНОВА: Ему совершено не важно, кем эти мультфильмы сделаны.
Н. УСКОВ: Не важно, да, но это еще следующее поколение все-таки. Если мы говорим про людей, которые выросли на 90 или 80-90е, то они, конечно, менее еще зависимые от этой массовой видеокультуры. У них, безусловно, можно сказать, более расширенное сознание, чем у меня, более открытое, но тем не менее, они все равно все-таки в еще большей степени советские люди. И как мне показалось, Тимур как раз об этих людях говорит, как о зрителях, но следующее поколение, безусловно, следующее поколение, оно будет более интернациональное, и ориентироваться, конечно, на всевозможных этих каменных человечков. Я не помню, у меня сын все время какие-то карточки, он все время заваливает этими героями. Он реально живет в этом мире. Для него это круто, это настоящее.
Т. БЕКМАМБЕТОВ: Ну, он живет в этом мире только потому, что мы, кинематографисты, я и себя имею в виду, не предлагаем ему своих героев. Мы, к сожалению, упустили этот момент в 90е годы, мы не создали этих героев. И теперь дети играют в чужих героев. Так же как и в сказке, конечно же, есть замечательные европейские сказки, но в России всегда существовали свои сказки. И аутентичность культуры, она как раз определяется наличием своих собственных героев.
А. ГРЕБНЕВА: Не упущен вот этот момент. Потому что мы все знаем, что супергерои США – это же огромный слой культуры, это из комиксов все вырастало. Фильмы уже стали верхушкой айсберга. У нас же нет вот этой основы геройской.
Т. БЕКМАМБЕТОВ: Нет, нет, американские фильмы – это основа американской культуры. Ничего остального мы в мире американского по большому счету не знаем. Фильмы – это и есть та самая культура, с которой Америка идет вовне. Поэтому даже пример этого релиза, который состоится 31 декабря, где выходим мы с нашим Дмитрием Майковым, супергероем, и выходит Джеймс Камерон с "Аватораом", это будет ну сражение за независимость нашего кинорынка.
Н. УСКОВ: Кажется, Тимур победит почему-то.
А. САМСОНОВА: Да. И сразу ж появятся какие-то записи в блогах, и какие-нибудь высоколобые кинокритики начнут говорить, что нам пытаются привить чисто американского американизированного героя по типу по образу супермена и в русской культуре такого нету.
Т. БЕКМАМБЕТОВ: Есть. Вот по опросу, который я Вам готов зачитать, говорит о том ,что у нас есть эти герои. Есть Алексей Мересьев, есть Илья Муромец… Алексей Мересьев - 22%, что удивительно. 22% респондентов выбрали Алексея Мересьева героя "Повести о настоящем человеке", замечательной моей любимой детской книжки. Есть Глеб Жеглов, есть Павел Корчагин, бесспорный герой и моего детства.
А. ГРЕБНЕВА: Но Вы же не стали снимать фильм про Илью Муромца. Хотя он среди молодежи 18-30 лет ФОМ дает на первом месте.
Н. УСКОВ: Кстати, мультик про Илью Муромца, вот я сейчас стал вспоминать, что у меня из отечественного сын смотрел. Вот Илью Муромца он смотрел. Помните такой смешной очень?
Т. БЕКМАМБЕТОВ: Конечно.
А. ГРЕБНЕВА: Так, а Вы что-то сказали.
Т. БЕКМАМБЕТОВ: А я сказал, что я думаю, что Илья Муромец – это припел для нашего фильма. Потому что у нашего героя Дмитрий Майкова был, наверное, пра, пра, пра дедушка, и кто знает, может, его звали Илья Муромец.
А. САМСОНОВА: Мне кажется, что все эти герои, которых вы только что обозначили, которых называли люди, отвечая социологам, это герои советской эпохи, которая безусловно, нуждалась в героях. На этом строилась идеология, что-то еще. Сейчас, может быть, и, слава Богу, что мы не нуждаемся в таких героях, которые сплачивают нацию в борьбе с кем-то, и т.д.
Т. БЕКМАМБЕТОВ: Не знаю. Может, вы и не нуждаемся, но мы нуждаемся.
Н. УСКОВ: Нет, дело-то, мне кажется, сейчас не в сплочении нации, а в вере в то, что добро победит зло. Та вера, которая в принципе необходима, мне кажется, любому человеку. Может быть, это, конечно, внедрено в сознании Голливуда, но мне кажется, что это вообще некая парадигма вообще нашего человеческого мышления. Да. Мы хотим быть уверены, что в финале мы будем счастливы.
А. ГРЕБНЕВА: Спасибо большое, мы сейчас прервемся, а после перерыва обязательно продолжим искать национальных героев российского кино.
НОВОСТИ
А. САМСОНОВА: Здравствуйте, мы вновь в студии. Это программа "Лукавая цифра". Тоня Самсонова и Алина Гребнева.
А. ГРЕБНЕВА: Здравствуйте еще раз.
А. САМСОНОВА: Сегодня мы говорим на тему: "Время в поисках своего героя". Я снова представляю наших гостей. Николай Усков, главный редактор журнала "GQ", здравствуйте еще раз.
Н. УСКОВ: Здравствуйте.
А. САМСОНОВА: И Тимур Бекмамбетов, режиссер. Здравствуйте Тимур.
Т. БЕКМАМБЕТОВ: Здравствуйте.
А. ГРЕБНЕВА: Мы закончили на том, что были советские герои, а вот героев лихих 90-х не было, но, тем не менее, в Вашем же опросе фигурирует Данила Багров. Он, правда, занял где-то 10е место, всего 5% опрошенных за него проголосовали. И даже выше него находится Саша Белый среди сериала "Бригада" он где-то 7е место занимает. Все-таки…
А. САМСОНОВА: Не в Вашем же, а в левадовском.
А. ГРЕБНЕВА: Нет, это в ФОМе. Что они, казалось бы, культивировался десятилетие, как Вы сказали, бандитский герой. Но они не заняли первые места в рейтинге.
Т. БЕКМАМБЕТОВ: Знаете, очень много плохого, негативного эти герои с собой несли. В них, по-моему, была одна важная черта, которая свойственна героям, это чувство собственного достоинства. Единственное, что я могу полюбить в них.
А. САМСОНОВА: У меня такое ощущение складывается, что мы берем фонарь и начинаем искать в современной российской действительности какую-то добрую вещь, надежду на все хорошее, на то, что добро победит зло. Начинаем искать образ человека, с которым может себя ассоциировать каждый, на которого хочет быть похож каждый. Но если такого образа нету, если он не рождается сам по себе, то мы его не найдем. Это как искать национальную идею. Будем сидеть, ее придумывать.
Т. БЕКМАМБЕТОВ: Я с Вами не согласен, потому что все-таки сначала было слово. Если мы его создадим, эти люди появятся, и это станет видно. Бесспорно, в жизни есть все – черное, белое, серое, красное, соленое. Но пока кто-либо не сформулирует привлекательно эту идею, она не станет никогда массовой.
Н. УСКОВ: Мне кажется, здесь еще очень важно не творить очередного кумира. Все-таки демократическое государство не нуждается в кумирах. Не нуждается в неких носителях идеологии. Идеология очень простая. Идеология христианская: добро или зло. Выбор добра, как некая жизненная позиция. И мне кажется, это и есть герои современного времени. Т.е. он может быть прагматичным, он может быть каким угодно, но у него есть некий принцип, он не может дурно поступить. Плохо поступить. Мне кажется, это сейчас самое актуальное требование к человеку. Он должен быть в максимальной идеологизирован. Потому что в конечном итоге его интересует, как и большинство людей, его интересует только один выбор. Мы хотим, чтобы наша страна стала более уютной, более комфортной для жизни и более доброй. Это очень важно.
А. ГРЕБНЕВА: Неужели Вы верите, что за 2-часовой просмотр в кинотеатре все пришедшие выйдут и поймут, что все, у нас есть герои, мы сами меняемся, будем пропагандировать добро в этом мире.
Н. УСКОВ: Я помню, когда мы в детстве играли в каких-нибудь индейцев, мы же понимали, мы же не играли в бледнолицых. Мы играли в индейцев всегда. Мы, конечно, играли в ковбоев тоже. Но ковбоем никто не хотел быть. Почему? Потому что ковбои априори с точки зрения нашей культуры и американской культуры, они, может быть, и боролись тоже за жизнь, но они захватывали чужое. Индейцы защищали свое. И симпатии детей, например, в моем детстве были всегда на стороне индейцев. Мы всегда хотели играть в индейцев. И это очень простая такая нравственная категория. Тем не менее, она воспитывает. Мы же выросли на этом, на игре в борьбу добра и зла. Это игровой момент, но он, тем не менее, формирует, как мне кажется принципы.
Т. БЕКМАМБЕТОВ: Ну, принципы очень простые. Герой - это тот человек, который обладает сверхсилой, обладает какими-то способностями, отличающими его от других. Он может быть чрезвычайно умный, или чрезвычайно сильный, или сочетание того и другого. Это очень важная вещь, что он живет для других, а не для себя. Жертвует собой ради других. И, наверное, третье, то, что его воля настолько сильна, что ни одно обстоятельство жизни не может его остановить.
А. САМСОНОВА: Давайте попробуем от противоположного. Кто бы стал воплощением абсолютного зла сегодня. Какой персонаж художественный. Из чего он должен складываться, из каких компонентов.
Т. БЕКМАМБЕТОВ: В нашем фильме это персонаж, который считает, что нужно жить для себя, декларирует это, что собственные личные интересы важнее всего остального. Все остальное, а тот, кто думает иначе, это лицемерие. Это человек, который готов ради этого пойти на все, не будет считаться никогда с интересами других людей, что в конечном итоге приведет к катастрофе, гибели Москвы. В нашем фильме есть риск того, что Москва в Новый год может погибнуть. Но наш герой постарается ее спасти. Мы посмотрим, чем дело кончится.
А. ГРЕБНЕВА: Заинтриговали, что станет с Москвой.
А. САМСОНОВА: Самое странное во всем этом разговоре, что мы не касаемся никаких политических реалиях. Может быть, в силу специфики нашей работы. Мы постоянно обсуждаем события, которые происходят в России. Мы постоянно обсуждаем, кто хороший, кто плохой, кто виноват, кто прав, и т.д. И совершенно не верится, что можно подняться на какой-то уровень выше, и обсуждать то, что происходит в России без категорий политических, и всех остальных. Бизнес категории и всего остального. И неужели еще осталось какое-то пространство, и место, чтобы об этом думать. Мы слишком погружены в события, которые происходят.
Н. УСКОВ: Очень важно, я видел и некоторые опросы, которые мне показывали, и мне кажется, очень важно перестать думать политически. Потому что мы даже когда нас спрашивают, кто герой нашего времени, мы начинаем придумывать какие-то политические фигуры. Скажем, Путин. Это либо со знаком плюс, либо со знаком минус. Герой, с моей точки зрения, если говорить про реальных живых людей – это некий образ времени. Символ времени. И, безусловно, с этой точки зрения и Сталин, и Троцкий – герои, они люди эпохи. Они создали определенные нематериальные ценности, которым до сих пор поклоняются в той или иной степени, которые до сих пор влияют на нашу жизнь. То же самое, Путин, Березовский, это герои нашего времени. Ходорковский – герой нашего времени. Если мы убираем знак и просто говорим про этих людей, как некую концентрацию времени, стилистически, эстетически, интеллектуально, то мы перестаем быть политиками.
Т. БЕКМАМБЕТОВ: Вот я с этим не согласен. Я не отнес бы многих из вышеназванных граждан к героям, потому что они не удовлетворяют одному из трех моих принципов…
Н. УСКОВ: Они не герои в таком, они персонажи времени.
Т. БЕКМАМБЕТОВ: Они характеры.
Н. УСКОВ: Они характеры, да, кэрэктэрс.
А. ГРЕБНЕВА: Кто и чему не удовлетворяет, интересно?
Т. БЕКМАМБЕТОВ: Ну, я не буду…
А. САМСОНОВА: Ну, не персонально, а вообще.
Т. БЕКМАМБЕТОВ: Да, я не политический комментатор, поэтому я не берусь судить, кто из них чему не удовлетворяет, но жить для других, а не для себя, это одно из самых главных качеств героя. Это то, почему он не похож на обыкновенных людей. И то, к чему обыкновенные люди стремятся, и почему они его любят. Он жертвует собой.
А. САМСОНОВА: Т.е. складывается ощущение, что фильм про героя – это параллельная реальность. Т.е. все-таки фольклор…
Т. БЕКМАМБЕТОВ: Да, миф.
А. САМСОНОВА: Это миф абсолютный. И не нужно пытаться какие-то… Не смотря на то, что действие происходит сегодня в Москве, есть аллюзии к советскому прошлому…
Т. БЕКМАМБЕТОВ: В этом вся красота жанра, что это все должно происходить сегодня, в Москве, с нами рядом. И мы должны вдруг рядом с нами увидеть невероятные вещи, что есть человек, который поднялся над всем этим и действует, он идеален. Идеал – это и есть то, чего нам не хватает, в нашей культуре сейчас. И могу только надеяться, что мы наше желание создать этот идеал, оно будет резонировать с аудиторией, и аудитория будет согласна с нами. При этом, я прошу прощения, при этом совершенно очевидно, что добиться этого можно только если ты будешь очень искренним, если ты будешь очень развлекательным, если у тебя будет достаточно чувство юмора по отношению собственно к словам типа супергерой. Т.е. если ты останешься человеком при этом. Если ты переступишь эту грань, и будешь действовать по формулам неким, то, конечно же, ты провалишься, потому что люди тебе просто не поверят, они скажут: а, это сказки, мы не верим.
А. САМСОНОВА: Значит, вам нужно было каким-то образом взять и подняться над всем, чтобы придумать этого персонажа. Чтобы взять на себя смелость придумывать миф.
А. ГРЕБНЕВА: А кто вообще придумал Дмитрия Майкова, кто его придумал?
Т. БЕКМАМБЕТОВ: Это писатель…
А. САМСОНОВА: Ну, как Вы ему установку какую-то давали, что нам нужен такой.
Т. БЕКМАМБЕТОВ: Это был целый процесс, который длился полтора года от самой идеи сделать кино про супергероя, целая команда людей. Александр Войтинский, это один из режиссеров, такой Михаил Врубель был и есть, который занимается этим проектом. Два писателя. Ну, т.е. это много, большая команда, которая работала и фантазировала в течение там почти 2 лет.
А. САМСОНОВА: И что нужно, не знаю, уйти в монастырь, напитаться добрым и вечным, и как это делается, ну, технология. Как можно придумать миф для нас сегодня в 21 веке? Как можно сесть и придумать миф.
Т. БЕКМАМБЕТОВ: Садиться не нужно, нужно двигаться, так, во всяком случае, для меня привычнее. Двигаться, общаться с людьми, и в жизни все это есть.
А. САМСОНОВА: Но мы очень много говорим сейчас о противостоянии добра и зла. Если вспомнить ночные дозоры, дневные и т.д., там тоже была вот эта грань противостояния добро и зло. Почему вот Антон Городецкий, который тоже есть в Вашем рейтинге, он не в первой позиции.
Т. БЕКМАМБЕТОВ: А, кстати, на какой он позиции?
А. ГРЕБНЕВА: Сейчас я найду и скажу.
Т. БЕКМАМБЕТОВ: Потому что он долго определялся очень.
А. ГРЕБНЕВА: Ну, ниже 10го места это точно. Набрал очень мало.
Н. УСКОВ: Дозоры – это как раз герои, кэрэктар того времени. Это прагматики. Это люди, которые по ситуации, как мне кажется, принимают решения, с кем быть.
А. ГРЕБНЕВА: Т.е. это смешанность в душе, которая есть.
Т. БЕКМАМБЕТОВ: Антон Городецкий – это классический герой русской литературы 19 века. Этот герой конца 90-х начала 2000х. Это персонаж, без которого никакой Дмитрий Майков никогда бы не получился, если Вы увидите фильм, Вы поймете, что это одно произведение, один мир. Это наш мир, это Москва, это реальность утрированная. И Дмитрий Майков – это следующее поколение.
А. ГРЕБНЕВА: Т.е. у Вас герой не сомневающийся. Он уже полностью был положительный.
Т. БЕКМАМБЕТОВ: Сомневающийся, но в отличие от "Дозоров", в "Черной молнии" герой в середине фильма принимает решение и меняется. Дальше весь фан фильма, все развлечение именно наблюдение за тем, как человек, принявший на себя невероятный груз, в состоянии его нести, и с какими проблемами он сталкивается, приняв это решение. В "Дозоре" этого не было, в "Дозоре" он был мятущийся натурой.
А. САМСОНОВА: Вы сказали, чтобы его придумывать, нужно общаться с людьми, нужно смотреть, двигаться, развиваться, но, может быть, у меня какое-то апокалиптичное настроение в последнее время, но где Вы сейчас видите доброту, хотя бы в малейших проявлениях, помимо, может быть, бытовой жизни, но где…
Т. БЕКМАМБЕТОВ: Вот Вы разговариваете. Вы говорите очень по-доброму.
Н. УСКОВ: Мне кажется, ее достаточно в жизни. Нет, если опять-таки только читать газеты и слушать Ваше радио, то…
А. ГРЕБНЕВА: Не дай бог, работать.
Н. УСКОВ: Да, ни работать, ни жить не захочется, но если совсем отвлечься, и просто посмотреть…
А. САМСОНОВА: Ну, Вы понимаете, скоро Новый год, и жить не хочется, честно.
Н. УСКОВ: Ну, не знаю, я смотрю на обычных людей и понимаю, что ну они улыбаются, они могут быть счастливыми. Если я читаю газету, я не верю, что кто-то может быть счастлив.
Т. БЕКМАМБЕТОВ: Если растет рождаемость, значит, люди верят в то, что у них есть будущее.
А. ГРЕБНЕВА: Еще такой момент, мы посмотрели и западные, вернее, американские рейтинги героев тоже. Есть такая АФИ, это институт кино американский, который, правда, экспертов опрашивал. Там на первом месте, среди положительных героев за 100 лет, они ставят Атикуса Финча из "Убить пересмешника". А ему противостоят главный злодей доктор Лектор, ну, так же в пятерку попали Индиана Джонс, Джеймс Бонд, и среди отрицательных героев – это главная ведьма из "Волшебника изумрудного города". Но это опрос экспертов, они поставили такого персонажа. А что говорят простые американцы. Это американская пресса проводила исследования в марте этого года. На первом месте Джеймс Бонд. Т.е. никаких…
А. САМСОНОВА: Которого, кстати, судя по легендам придумывали как раз в тот момент, когда у англичан было душевное смятение…
Н. УСКОВ: И они перестали быть великой державой после Второй мировой войны.
А. САМСОНОВА: Они перестали быть империей и им нужен был какой-то классный чувак.
А. ГРЕБНЕВА: Ну, в случае с Бондом там серийность уже такая, что на протяжении многих лет. Ваш проект, Ваш герой…
А. САМСОНОВА: Он с нами долго будет?
Т. БЕКМАМБЕТОВ: Ну, мы уже в следующем году в апреле будем снимать продолжение его истории. И я думаю, в начале 2011 мы покажем, что с ним случилось потом.
А. САМСОНОВА: А это зависит от кассовых сборов, или это стопроцентно.
Т. БЕКМАМБЕТОВ: Мы любим сами своих героев. А кассовые сборы мало что решают по большому счету. Мало, мало. Потому что если ты сам веришь, если ты сам уверен в чем-то, то кассовые сборы, внимание зрителей, оно прилагается.
Н. УСКОВ: Значит, это правда, никогда не надо делать ничего ради денег. Потому что если ты делаешь ради идеи, то деньги, они появляются в конечном итоге.
А. САМСОНОВА: Но есть продакшн выглядит… Т.е. с одной стороны, мы сейчас говорим, и я верю и чувствую Вашу искренность. С другой стороны, я вижу профессионализм и то, как это делается, как бизнес-процесс, это кино. Где Вы для себя ставите грань. Вот здесь кончается бизнес, тут начинается мое творчество. И как Вы это сочетаете?
Т. БЕКМАМБЕТОВ: Цель, бесспорно, это общение с аудиторией. Вот и для меня. И для ребят-режиссеров, с кем я делал этот фильм. Цель – одна, это общение с большой аудиторией. Мы этот соблазн, эту привычку получили в 90е годы, когда делали ролики для банка "Империал" многочисленные. Это та же самая команда. Это Войтинский Александр, который режиссер "Черной молнии". Он был композитором на всех этих роликах замечательных.
А. САМСОНОВА: "Всемирная история".
Т. БЕКМАМБЕТОВ: Да. Эта привычка, этот соблазн общения с огромной аудиторией, и разговора с ней о добре и зле, а "Империал"… На самом деле прародителем "Черной молнии" скорей всего можно считать ролики банка "Империал", потому что это как раз те маленькие фильмы, в которых очень внятно говорилось о том, что такое добро, и…
Н. УСКОВ: Вообще, это лучшее кино 90-х, надо сказать.
Т. БЕКМАМБЕТОВ: И вот это вот общение с большой аудиторией, это и есть самое счастливое, самое удивительное, что может испытать художник. А бизнес – это сего лишь технологии, и способы, как добиться этого разговора со своей аудиторией.
А. САМСОНОВА: Я предполагаю, что может быть, конечно, баланс, но представим себе ситуацию, Вы придумали своего героя и он, например, брюнет. И Вы делаете фокус-группу, а вам все говорят: нет, супер герой должен быть блондин. А вы его не видите, как блондина.
Т. БЕКМАМБЕТОВ: Он шатен.
А. САМСОНОВА: Да. Нашли серединный вариант. Тем не менее, Вы понимаете, что вот так не получится, как Вы хотите, так не прокатит. Что делать в таких ситуациях?
Т. БЕКМАМБЕТОВ: Есть очень хорошая поговорка в Америке в Голливуде, по-моему, лос-анджелесский кинофестиваль, слоган лос-анджелесского кинофестиваля "Зритель-король".
А. САМСОНОВА: Ну, Вы наверняка тестировали куски фильма во время съемки.
Т. БЕКМАМБЕТОВ: Мы тестировали, много тестировали, несколько раз в процессе, в первую очередь, тестирование – это проверка себя, прежде всего. Потому что ты не можешь тестировать все. И результаты фокус-групп, как правило, настолько нескладные, и не анализируемые, что в конечном итоге ты просто сам интерпретируешь. Но ориентируешься, прежде всего, на себя, на свой вкус и на свое понимание, на свое чувство аудитории того, что правильно, а что нет. Но бесспорно, мы в каждом решении ориентировались на обыкновенный кинозал в пригороде Москвы, где сидят самые нормальные, здоровые психически люди и смотрят кино, едят попкорн, смеются, отпускают шутки, если слишком трогательно для них, защищаясь. И это наша аудитория, мы ее должны любить, иначе она никогда нас не будет любить.
А. САМСОНОВА: Ну, это сама процедура тестирования таких фильмов по ходу их съемки, она достаточно, мне кажется, может показаться сомнительной. Потому что ну что вот сидит Ван Гог, пишет свою картину. И тут собирает фокус-группу, и говорит: ребята, мне вот дерево сюда, или сместить лучше. И два варианта предлагает, и фокус-группа ему говорит – нет, лучше все-таки по центру.
Н. УСКОВ: Нет, я тоже противник фокус-групп…
А. САМСОНОВА: С другой стороны, это бизнес, это понятно.
Н. УСКОВ: Ну, это, может быть, дает какую-то ориентировку. Но люди в массе своей не в состоянии сказать, чего они хотят.
А. ГРЕБНЕВА: Тем более, российские люди.
Т. БЕКМАМБЕТОВ: Если следовать их указаниям, то получится банальный и бессмысленный продукт, который они же сами и заругают, в конечном итоге.
А. САМСОНОВА: Это просто Вы методику не выработали.
Н. УСКОВ: Слушайте, ну, у меня же тоже есть фокус-группы. Я, кстати, их постоянный противник, и против разбазаривания денег моего хозяина. Это чушь. Потому что люди, конечно, просто интересно на них посмотреть. Это единственная интересная часть фокус-группы. Мне интересно посмотреть на людей, посмотреть, как они говорят и т.д. Но мне кажется, это ничего не может дать, потому что человек поэтому и не делает, наверное, журналы или фильмы. Он не может, ну, там работает в банке, например.
А. САМСОНОВА: Он не может Вам придумать фильм. Он может оценить, какая концовка лучше.
Н. УСКОВ: Он не может дать совет.
Т. БЕКМАМБЕТОВ: Он может только отреагировать, как аудитория.
Н. УСКОВ: Может засмеяться.
Т. БЕКМАМБЕТОВ: Если удается иметь продукт, готовый к тестированию. Потому что тестировать, что угодно невозможно. Люди же не способны представить себе фильм, они хотят увидеть фильм, потом они могут его тестировать. Это сложная технология, что тестировать, но реакция людей, она очень важна, потому что до выхода фильма… Потому что фильм – это очень большие деньги. Сложный, сложный бизнес-процесс и очень большие риски. И очень часто, когда ты имеешь полуфабрикат, и ты показываешь его, ты получаешь реакцию людей, которую ты получишь уже потом в конце, когда фильм уже готов, и ничего изменить будет нельзя. И их реакция, она помогает понять, где ты ошибся, потому что все-таки мы живем в центре Москвы, живем в своем кругу, и если бы я делал журнал для своих друзей, ну, для круга своего, то мне было бы, наверное, легче. А так как я делаю фильм, я все-таки не живу так, как живет мой зритель.
А. ГРЕБНЕВА: Ну, Вам много приходилось по ходу процесса корректировать?
Т. БЕКМАМБЕТОВ: Много, очень много. И сценарий, и какие-то концовки. Т.е. очень много. Это не только на этом фильме, это было на всех фильмах. Это было и на "Дозорах", это было и на "Иронии", это было на американском фильме "Особо опасен". Я всегда, если такая возможность есть, и если технологически такая возможность есть, потому что часто это просто невозможно сделать, я с удовольствием всегда выношу на суд людей и стараюсь услышать их мнение. Они не могут часто сформулировать, что они хотят, но если ты в состоянии понять это, это очень полезно.
А. ГРЕБНЕВА: Тимур, мы уже очень много говорим про Ваш фильм, и ничего не сказали про спецэффекты. Ждут люди, ждут, что Вы им приготовили. Какие?
Т. БЕКМАМБЕТОВ: Это будет зрелище. Не знаю, в чем оно. Как всегда самые лучшие спецэффекты – это история. Ну, сама история, история и люди. Она является решающей. Но спецэффект – это всего лишь способ, как рассказать историю интересно. И если они эмоциональны, если они часть драматургии, если зритель не отвлекается на них, то они хороши. На начальных этапах нашей творческой деятельности мы естественно старались привлечь внимание зрителя именно спецэффектоми, именно тем, что, смотрите, вот так вот еще можно.
А. ГРЕБНЕВА: Как круто мы можем тоже желать.
Т. БЕКМАМБЕТОВ: Это была детская радость, детское удивление от того, что ты можешь что-то сделать. Но сейчас, я думаю, что в "Черной молнии" мы немного подуспокоились. И они спецэффекты являются продолжением драмы, продолжением истории…
Н. УСКОВ: Ну, жалко если Жанна Фриске не будет ехать к стене гостиницы "Космос". Я до сих пор говорю "вау", когда это вижу.
Т. БЕКМАМБЕТОВ: Да, Дмитрий Майков, герой наш летает над Москвой. Это удивительная возможность увидеть Москвы сверху, редкая для зрителя. Это летающая обыкновенная черная Волга, которую мы знаем. Она летает, складывает крылья.
А. ГРЕБНЕВА: А Вы специально создавали автомобиль под картину?
Т. БЕКМАМБЕТОВ: Да, мы использовали как раз новую ГАЗ21, а дальше наши дизайнеры создавали настоящую модель летающую…
А. ГРЕБНЕВА: Т.е. Вы теперь летаете над пробками московскими. Герой летает наш, мы пока нет, потому что запрещено над Москвой летать. Но сама технологически модель, она научно достоверна. Там единственное "но" есть, которое является элементом научной фантастики, что у нее в двигателе находится осколок лунной породы, который взаимодействуя с бензином создает бензин невероятного танового числа, невероятной мощности. Таким образом, у нее есть ресурс для того, чтобы летать. Обо всем остальном это модель, которую мы создавали вместе со специалистами, учеными, она управляема так же, как любой самолет.
А. САМСОНОВА: А в этом фильме есть какой-то отдельный мир, как Хогвардс, какое-то сказочное пространство? Или это все-таки Москва, и единственная сказка – это Волга?
Т. БЕКМАМБЕТОВ: Это принципиально два разных типа фильмов. Один фильм, где ты отправляешься в мир чудес. И такие фильмы в России, как правило, не популярны…
А. ГРЕБНЕВА: А любовная линия? У нас уже остается просто буквально 10 секунд. Про любовь что-нибудь.
Т. БЕКМАМБЕТОВ: Человек супергерой, который сталкивается с суперпроблемами, и ему приходится выбирать между… Сама идея – это самоотречения, она и в контексте сентиментальных мелодраматических отношений невероятно интересна. Т.е. ему приходится выбирать жертвовать собой, жертвовать своей любовью ради спасения мира.
А. САМСОНОВА: Про любовь тоже будет, ответ на главный вопрос мы услышали.
А. ГРЕБНЕВА: Спасибо большое. Кинорежиссер, продюсер Тимур Бекмамбетов и главный редактор журнала "GQ" Николай Усков, Алина Гребнева, Тоня Самсонова "Лукавая цифра", всего доброго.