Над кем смеетесь? - Владимир Вишневский, Руслан Чачанов - Лукавая цифра - 2008-01-01
М. МАЙЕРС: Добрый вечер, уважаемые радиослушатели. У микрофона Маша Майерс. Сегодня 1 января, и, представляете, мы вместе с вами в программе «Лукавая цифра». Вот вы все празднуете, а мы с Самсоновой работаем. Тонь, добрый вечер.
А. САМСОНОВА: Добрый вечер.
М. МАЙЕРС: Ну что, сегодня у нас программа такая развлекательно-отдыхательная, я бы так сформулировала.
А. САМСОНОВА: Мы-то хотя бы работаем.
М. МАЙЕРС: А вы знаете, история этой программы, точнее выбора темы, довольно такая поучительная. Главный редактор сказал: «Ну сделайте вы на 1 января что-нибудь смешное! Ну сколько можно? Там, иностранные инвестиции и политические проблемы». Мы говорим: «Окей, тогда сделаем программу о юморе». Собственно, сегодня мы поговорим в «Лукавой цифре», над кем или над чем мы с вами смеемся. И наши гости – это поэт Владимир Вишневский…
В. ВИШНЕВСКИЙ: Здравствуйте. С Новым годом.
М. МАЙЕРС: Добрый вечер. И вас, и вас. И Руслан Чачанов, медиа-директор портала liveinternet.ru. Здравствуйте.
Р. ЧАЧАНОВ: Добрый вечер.
М. МАЙЕРС: Я побоялась слова «портал». Я все правильно сказала?
Р. ЧАЧАНОВ: Да, да, да.
М. МАЙЕРС: Ну, слава богу.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Оно приличное, это слово.
М. МАЙЕРС: Приличное, да?
В. ВИШНЕВСКИЙ: Пока приличное.
М. МАЙЕРС: Ну ничего, неприличное вы сегодня еще услышите, я так думаю. Ну что, говорим, над чем или над кем смеемся. У нас сегодня много цифр, и цифры лукавые. Мы даже, пытаясь ответить на вопрос, больше сегодня люди стали смеяться или меньше, мы уже запутались, потому что есть и такое, и такое видение вот этой… хотела сказать «проблемы», но потом поняла, что на слово «проблемы» сегодня в «Лукавой цифре» у нас табу.
А. САМСОНОВА: Социологов «Левада-центра» интересовало, насколько часто смеются россияне, и они задавали такой вопрос: «Часто ли вы смеетесь?» «Часто», – так отвечали 39 процентов наших сограждан в марте 2005 года, что на целых 7 процентов меньше, чем год назад. Время от времени смеются 43 процента россиян, редко смеются 16 процентов, а 1 процент вообще никогда не смеется, и 1 процент затруднился ответить на этот вопрос.
М. МАЙЕРС: Ну ты посмотри, насколько это показательно. Между прочим, рост 100 процентов. Потому что никогда не смеялись 0 процентов в 2004-м, а в 2005-м – 1 процент никогда не смеялись.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Хороший ответ напрашивается: живем мы хорошо, смеемся часто.
М. МАЙЕРС: Да, как минимум, как минимум. Кстати, в прошлой «Лукавой цифре» мы как раз пытались выяснить, хорошо мы живем или нехорошо живем. Хорошо живем! У нас ВВП растет, понимаете, мы хорошо живем.
Р. ЧАЧАНОВ: Нет, если люди начали смеяться больше… Нет, ну все-таки стали же смеяться больше, то, соответственно, стали жить лучше.
А. САМСОНОВА: Нет, стали смеяться меньше. Стали смеяться меньше на 7 процентов, а жить стали лучше, но не веселее.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Да, это точно. Но дело в том, что, по-моему, такая составляющая, такой критерий входит в наш обиход национальный…
М. МАЙЕРС: Ваш входит в наш, да.
В. ВИШНЕВСКИЙ: В наш, в наш. Все-таки хорошо, это не стало бы хуже. Если не стало хуже, а могло быть хуже, это уже хорошо.
А. САМСОНОВА: Нет, но если серьезно, смеются от хорошей жизни или от плохой больше?
В. ВИШНЕВСКИЙ: Ну, поскольку все-таки…
Р. ЧАЧАНОВ: Если это истерично…
В. ВИШНЕВСКИЙ: Вы знаете, я, может быть, тороплюсь с этой формулировкой, но я в новой книжке перепечатываю курсовую работу 89-го года. Книжка будет называться «Быть заменимым некрасиво», это тоже отдельная тема. Но там есть строфа: «Можно вечные ставить вопросы, можно снять их твердой рукой. Но смеяться только сквозь слезы, ибо юмор у нас такой».
М. МАЙЕРС: Я думала, сейчас будет это рифмоваться с единороссами, я так внутренне уже приготовилась.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Решение принято единороссно, да?
М. МАЙЕРС: Единороссно, точно. Скажите, вот, по вашим личным ощущениям, все-таки сегодня больше или меньше, чем ну какое-то время назад, любое – год, хотите, берите 10 лет? И как изменилось качество юмора? Вот мне хочется и Владимира Вишневского, и Руслана Чачанова мнение услышать.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Ну, пусть Руслан начнет, и уже сказал, я продолжу.
Р. ЧАЧАНОВ: Да смеялись всегда. Немножко, конечно, изменились темы для смеха…
М. МАЙЕРС: Это интересно, кстати.
Р. ЧАЧАНОВ: Больше стало смеха такого натуженного, напряженного, потому что… ну, в частности, в среде Интернет. Потому что когда тебе сыплются шутки, хорошо, если месячной или двухмесячной давности, а если ты слышал об этом в позапрошлом году, и тебе «смотри, как клево». А ты уже сидишь и думаешь: «Ну вот все, сейчас буду смеяться».
М. МАЙЕРС: То есть проблема в том, что Интернет живет настолько быстро, что вот эти шутки не успевают создаваться, я так понимаю, да?
Р. ЧАЧАНОВ: Во-первых, Интернет живет мало того что быстро - очень насыщенно. Потому что если для людей то, что они мне прислали, полуторагодовой давности, все-таки является шуткой, то это не значит, что они где-то выпали или отстали. Это значит, что настолько широкий спектр того, над чем смеяться в Интернете, что здесь просто не успеваешь всего воспринять.
М. МАЙЕРС: Мы подробно поговорим о специфике юмора в Интернете, на телевидении, в современных книгах, газетах и на дисках Вишневского.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Мне как человеку, не раз восхищаемому посредством Интернета, очень интересно лицом к лицу с топ-интернетчиком встретиться. Хотя сейчас все уже спокойнее. Я просто хочу продолжить ответ на ваш вопрос. Ну вот, значит, понятно, что, так сказать, в гоголевской стране либерал-интеллигенция все-таки склонна… «Над чем смеетесь? Над собой смеетесь». О, как мы неэффективны, господа. Прозрение опоздало, как всегда. И я не забываю одну свою догадку, что самоирония есть истинное серьезное отношение к себе. Но вот интересно, минувшего года темы, темы для смеха, они все со слезой российской. Мистические темы для России: автопром, футбол, который, как я написал: «Да, не федорино это горе, но футбол наш в глубокой Андорре». Но ведь у нас происходят вещи… вот этот выход в финал.
М. МАЙЕРС: А он хихикает, это свежее. Понимаете? Это свежак. Просто в Интернете все старье.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Ну, видите, вот вам смешно… Это мое…
М. МАЙЕРС: А на «Эхо Москвы» все свежак.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Дело в том, что, смотрите, какие рождают поводы улыбнуться именно по-российски наши события? Вот, значит, этот комичный, халявный, всякий, мистический выход в финал. Хорваты…
Р. ЧАЧАНОВ: Так это же радость.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Это радость со слезами на глазах. Потому что, знаете, вот эти «Мерседесы» Федуна хорватам. Это не смешно?
Р. ЧАЧАНОВ: Это вы уже прибавляете что-то. А вот сам факт, факт радостен – наши вышли в финал.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Что значит прибавляю? Я прибавляю… Факт? Факт радостен, факт радостен, а процесс… процесс – гримаса процесса.
М. МАЙЕРС: А процесс печален.
А. САМСОНОВА: Вы понимаете, тут просто не нужно делать шутку, к сожалению, из этих информационных поводов. То есть открываешь ленту новостей, и тебе уже смешно, это не надо обрабатывать.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Вот насчет ленты новостей я апеллирую. Вот я сейчас не могу, как человек непродвинутый или медленно продвигающийся, я сейчас не могу без Интернета. Я вхожу, меня ждет там окно в мир. «Я тут скачал из Интернета любовь, жену и это лето, но не нажал на «сохранить»». Но в Интернете, я понимаю, даже новости, вот совершенно Тоня права, новости формулируются как уже некая реприза. «В России в луже утонул автобус». Я лезу туда. Да, в луже – гоголевский масштаб – в луже в Красноярске, в губернском городе, даже я строфу там написал, не буду цитировать. Но вот интернетовский юмор, но он, так сказать, свою стилистику обретает.
Р. ЧАЧАНОВ: Это больше не юмор, это больше метод привлечения вашего внимания.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Это я уже знаю, я жертва всех этих кликов.
А. САМСОНОВА: А методики, к сожалению, ну, или к счастью, одни и те же. То есть новости стараются быть смешными и стараются быть яркими для того, чтобы привлечь вас на сайт…
Р. ЧАЧАНОВ: Ну, не знаю. Они стараются трагичными, новости стараются быть шокирующими. Где-то там либо учительница со школьником, либо школьник с учительницей.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Я уже даже не упоминаю персонажи любимых, так сказать, завлекающие, когда гламурных персонажей утрируются факты из жизни, так сказать, драматизируются вплоть до летального исхода. Но вот я хочу еще одну новость, может быть, она прошла мимо вашего внимания, может быть, двухнедельной давности. Она меня задела, они трагикомична. Но поскольку речь идет все-таки о летальном исходе, тут не хочется, так сказать, изощряться по этому поводу. Я просто процитирую, что в Америке один из богатейших людей мира, так сказать, участник списка Форбса, фигурант, погиб, провалившись сквозь… забравшись на гараж. Но тут же мы узнаем… Вот Руслан знает эту новость. Но тут же мы узнаем, что он нажил свое состояние на стильных, модных и мощных крышах. Он кровлями занимался. Он провалился сквозь крышу собственного гаража.
Р. ЧАЧАНОВ: А залез он туда, чтобы проверить крышу.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Чтобы проверить. Ну как это можно придумать? Это, конечно, можно придумать, но это жизнь…
Р. ЧАЧАНОВ: Ну да, когда видишь в Интернете такой заголовок, то уже, если ты опытный пользователь, начинаешь сомневаться, вообще тыкать туда или нет. Потому что попахивает очередной скандальщиной и сенсацией.
М. МАЙЕРС: А это правда.
Р. ЧАЧАНОВ: Если в Интернете я вижу заголовки, что кто-то там погиб, попал в аварию, умер, болен неизлечимой болезнью, я уже сомневаюсь.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Конечно, конечно.
Р. ЧАЧАНОВ: Потому что… это с юмором мало связанная, конечно, вещь, но новостники стараются привлечь внимание всеми мыслимыми и немыслимыми способами. И как бы единственным подтверждением… хотя я сейчас не могу вспомнить точно, когда СМИ, то есть неинтернетовские, заразившись какой-то новостью, пропустили в эфир непроверенную «утку» то ли о чьей-то смерти, я сейчас вот вспомнить точно не могу.
М. МАЙЕРС: Бывает и такое.
Р. ЧАЧАНОВ: Поэтому я стараюсь… это так же, как и старые шутки, это уже испорченный тон в новостях.
М. МАЙЕРС: А вы сказали довольно важную фразу – это я к Руслану Чачанову обращаюсь – по поводу того, что темы изменились. А как темы юмористические изменились за последнее время?
Р. ЧАЧАНОВ: Они меняются вместе с жизнью. То есть если что-то там…
М. МАЙЕРС: Ну приведите пример просто-напросто. Вот над чем стали смеяться, над чем не смеялись… Вот совершенно очевидно, что абсолютно новую… Ну абсолютно – это в кавычках.
Р. ЧАЧАНОВ: Абсолютно нового ничего не бывает.
М. МАЙЕРС: Да. Но, тем не менее, новым поводом для шуток стали последствия карикатурного скандала. И пошло, покатилось, кто смешнее. Один над этим, другой над этим.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Это когда пророков нарисовали?
М. МАЙЕРС: Когда пророков нарисовали, конечно.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Чуть было не забыл об этом деле, да, действительно.
М. МАЙЕРС: Ну это, конечно, уже, извините, Руслан, это старая новость.
Р. ЧАЧАНОВ: Новая новость – это то, что учительницу, по-моему, в Саудовской Аравии…
В. ВИШНЕВСКИЙ: В Тунисе. Арестовали, да?
Р. ЧАЧАНОВ: Ну, где-то в дальневосточных странах. Арестовали, и было судебное разбирательство чуть ли не до летального исхода, как бы принятия решения о чуть ли не казни. Ее еле вызволили. Когда она мишку, по-моему…
В. ВИШНЕВСКИЙ: Собачку или мишку…
А. САМСОНОВА: Она разрешила детям назвать медвежонка Мохаммедом.
Р. ЧАЧАНОВ: Они просто начали голосовать в классе: «Вот как назовем медвежонка?» Большинство ребят высказались: «Давайте Мохаммедом»…
А. САМСОНОВА: Господа, новый юмор… вот надо определиться, о чем мы говорим. Потому что, конечно, есть новостные поводы, которые дают всплеск новым шуткам. Ну, например, то, как Россия играет в футбол. Вот это каждый раз дает всплеск новым шуткам и новым приколам. Но при этом есть еще и тенденции основные юмора. Например, когда возникает карикатурный скандал, потом проблема с Мохаммедом-мишкой и так далее, и тому подобное. И ты пять раз задумываешься о том, стоит ли вообще шутить над религией. И эти шутки снижаются, например, а всплеск идет политической сатиры.
М. МАЙЕРС: Ну нет, как только ты над этим задумываешься, о смысле шутки, то, наоборот, этот всплеск увеличивается.
Р. ЧАЧАНОВ: Да нет, ценности, если они есть, то есть такие, как религия, государство, они постоянно присутствуют. И шутки в их сторону тоже постоянно присутствуют. А всплески, которые мы получаем, спортивное какое-нибудь событие…
В. ВИШНЕВСКИЙ: Ну, это информационный повод. Причем бывает очень хороший (неразб.) на анекдоты, на футбольные события. Но я просто задумался о том, что, во-первых, есть исторические какие-то круги, которые вечный анекдотический эпизод описывает и возвращается к нам на новой основе. И такие анекдоты есть, это из разряда вечных. Есть, например… вот очень интересно, что сам Интернет и сама, так сказать, антикультура новую стилистику в анекдотах рождает, и это является и поводом. Вот я даже не знаю, вот сейчас все играют – это нормально, мы привыкли – насчет того, что зверек является символом года, вот мышь. Но сегодня мышка ассоциируется с компьютерной мышкой…
А. САМСОНОВА: Я думала, у нас зверек года – это медвежонок, медведь.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Это зверек целого периода, это десятилетия, да. До Олимпиады я ничего другого гарантировать не могу. Я просто написал: «Мышка-кликушка, всем вам подружка, мышка-наружка и мышка-прослушка». Это продолжая вашу тему. Поэтому я просто хочу еще сказать, что… Хотите, я страшилку просто прочту, чтобы уйти на другую тему? Такая интеллектуальная страшилка: «Новый год я бы отметил, ожиданиями светел. Ждем, наведался чтоб непосредственно к детям Санта-Клаустрофоб». И последнее, что я хочу сказать в этом спиче… (Смех.)
М. МАЙЕРС: Он не дает мне вести передачу. Я сейчас повешу уши на полку.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Я просто хочу сказать… Я облегчаю задачу ведущей. Дамы, я просто хочу сказать, что, конечно, есть вечные вещи, темы, над которыми не стоит, не хочется и нельзя шутить. Физические недостатки, это понятно. Я, например, считаю, что вот вообще слово «слепой» в анекдоте или в шутке просто вне правил должно быть запрещено. Потому что когда мне один известный человек, возражая, сказал: «Ну это же метафизически слепые». Я говорю: «Но звучание русского слова настолько сильно, скольких людей слух это ранит и режет». В то же время так называемый «черный юмор», если он литературный, со вкусом, у меня такая наивная установка: лучше отшутить это на словах и как бы изъять из жизни. Я понимаю, что я идеалист, но лучше отшутить на словах «черный юмор». Поэтому бабушка на двое сказала. «А можно больше?» - переспросила старуха у Родиона Раскольникова. Маша, ведите программу.
М. МАЙЕРС: Да, да, будьте любезны, я все-таки попробую тут вставить слово. Тоня, что касается «люди говорят», вот давай просто по тем темам запретным или допустимым пробежимся очень коротко и потом уже дальше пойдем.
А. САМСОНОВА: Тут у нас есть темы, которые запретные и незапретные были в 2006 году. И можно посмотреть, насколько эти тенденции меняются сегодня, в 2008-м, и насколько они сохранялись в 2007-м. «Итак, над кем или чем шутить можно, а над кем или чем не следует?» - спрашивал центр Юрия Левады в марте 2006 года у наших сограждан. Над чем можно шутить? Ну, все соглашаются практически, что шутить можно над друзьями и подругами – 89 процентов.
М. МАЙЕРС: Так им и надо. Дальше?
А. САМСОНОВА: Там им и надо, да. Товарищи по работе – 62 процента. Старшие родственники, вот над ними шутить уже страшнее – 25 процентов. Куда страшнее шутить над начальниками по работе – 18 процентов. Слушайте, какие трусливые все-таки ребята. Легендарные персонажи…
М. МАЙЕРС: Я на тебя посмотрю. Ага, давай. У тебя есть еще – сколько? – 20 – 30 минут, ты можешь пошутить…
Р. ЧАЧАНОВ: Пошутить над начальником.
М. МАЙЕРС: Пошути, сегодня 1 января, тебе ничего не будет.
А. САМСОНОВА: Легендарные персонажи, над ними шутить можно – 12 процентов так считают, 5 процентов считают, что нельзя. Государственные руководители своей страны – 9 процентов всего лишь россиян считают, что над ними можно шутить.
М. МАЙЕРС: Вот интересно, 9 процентов - над государственными руководителями своей страны шутить можно, 19 процентов – шутить нельзя.
А. САМСОНОВА: Это почему?
М. МАЙЕРС: В два раза фактически.
А. САМСОНОВА: То есть, смотрите, над своими близкими, над друзьями, подругами…
В. ВИШНЕВСКИЙ: То есть патриотизм…
М. МАЙЕРС: А это не патриотизм, вы меня извините.
А. САМСОНОВА: Это страх, по-моему.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Это страх, да?
М. МАЙЕРС: Государственные руководители своей страны – 9 процентов говорят, что шутить можно, 19 процентов говорят, что шутить нельзя.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Если такие тенденции будут обостряться или развиваться, скоро, представляете, комик будет выходить: «Я-то сюда, на арену цирка, вышел тоже не шутки шутить».
М. МАЙЕРС: Да, да, да, вот примерно, наверное, так и будет.
А. САМСОНОВА: Тут интересный вопрос. Когда люди говорят, над чем можно шутить, они же не говорят, над чем они шутят или над чем они не шутят. Они говорят, что сегодня в России не стоит шутить, например, над политиками. Лучше пошутить над друзьями – безопаснее, целее будешь.
Р. ЧАЧАНОВ: Ну то есть над кем шутить? ….(неразб.) теоретики. На практике они, может быть, и шутят.
А. САМСОНОВА: А на практике идет всплеск политической сатиры.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Ну да.
А. САМСОНОВА: Потому что когда нельзя, но очень хочется…
М. МАЙЕРС: Какой политической сатиры, где?
В. ВИШНЕВСКИЙ: То есть люди лукавят, отвечая. Это анонимный опрос?
А. САМСОНОВА: Это же анонимный опрос. Вот можно шутить? Нельзя…
М. МАЙЕРС: Ребята, подождите. Кстати сказать, значит, вот еще… Это, по-моему, тоже «Левада». «А в какой степени, на ваш взгляд, обладает чувством юмора Владимир Путин?» Значит, в большой степени – 21, в некоторой степени – 51. То есть в сумме положительные оценки его чувству юмора дают 72 процента опрошенных. Еще 13 говорят «в малой степени», и 3 процента – практически лишен чувства юмора. Причем в марте 2000-го, когда он только пришел к власти, 6 процентов говорили, что он лишен чувства юмора, а к 2005-му уже 3 процента осталось. Вы понимаете? То есть так смешно.
Р. ЧАЧАНОВ: Молодцы, оценили просто чувство юмора.
М. МАЙЕРС: Владимир Петрович, какая самая гениальная шутка Владимира Владимировича, на ваш взгляд?
А. САМСОНОВА: «Она утонула»?
М. МАЙЕРС: «Она утонула», да?
В. ВИШНЕВСКИЙ: Вот Маша подсказывает: «она утонула». Я вообще считаю, что некоторые слова, брошенные вовремя – «мочить», «шакалить» - они у нас такой имеют резонанс и такой дают повод тем же, так сказать, несчастным юмористам или политическим оппонентам обыгрывать это… И вообще, я понимаю, как это может прозвучать в эфире, но вот без вектора… я вообще чувство юмора Путина ставлю достаточно высоко, оно есть. Иногда, так сказать, кулуарно где-то это высказывается, поэтому… Другое дело, насколько это юмор…
А. САМСОНОВА: У него очень быстрая реакция и очень «черный юмор».
М. МАЙЕРС: Я бы даже сказала, что это казарменный юмор, честно говоря.
А. САМСОНОВА: Нет, он тоньше гораздо.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Не без этого, но тоньше, да.
Р. ЧАЧАНОВ: Он выражает, в большей степени, даже не словами юмор, а как-то мимикой.
М. МАЙЕРС: Мимикой… Обхохочешься просто.
Р. ЧАЧАНОВ: Уже посмотришь, да, и хохочешь.
А. САМСОНОВА: И он явно очень артистичен, и явно у него очень быстрая реакция, он очень быстро находится…
Р. ЧАЧАНОВ: Школа хорошая.
М. МАЙЕРС: Школа хорошая, мягко говоря. Еще одну ремарку по поводу анекдотов, которые пишут о Путине. И вот любопытно, на одном из сайтов как раз сравниваются анекдоты о Ельцине с анекдотами о Путине. И якобы анекдоты о Ельцине были всегда весьма обидными и, в общем, были связаны с физическими недостатками… Ну, там, понятно, можно и оркестром подирижировать.
А. САМСОНОВА: Анекдоты про Ельцина высмеивали Ельцина.
В. ВИШНЕВСКИЙ: А здесь высмеивают те, кто, так сказать, впал в страх или в реакцию на фигуру, да.
А. САМСОНОВА: Путин всегда выходит героем.
В. ВИШНЕВСКИЙ: А здесь, значит, у Путина образ значительно более положительный даже по анекдотам. И даже была такая ремарка: это смесь… то есть накладывается вот именно на образ Путина в анекдотах чуть-чуть от Вовочки и чуть-чуть от Штирлица.
А. САМСОНОВА: Классическая схема анекдотов про Путина строится так: Путин в конце выезжает на белом коне, весь такой замечательный, а все вокруг бояре, они плохие. Это из серии: «Приходят Путин с Грызловым в ресторан, - все знают этот анекдот…
В. ВИШНЕВСКИЙ: Нет, не все.
М. МАЙЕРС: Так, Тонька начала анекдот. Самое главное, о начальнике не рассказала, а о Путине теперь на всю страну.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Редкий анекдот долетит до середины эфира.
А. САМСОНОВА: Понимаешь, я считаю, что руководство можно высмеивать.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Ну так концовка, чем кончилось? Грызлов в курсе?
А. САМСОНОВА: «Что вы будете? Мясо? А овощи? – Овощи тоже будут мясо.»
Р. ЧАЧАНОВ: Ну да, понятно.
В. ВИШНЕВСКИЙ: А насчет холодильника? Он сам цитировал: открывает холодильник, там затрясся студень, он говорит: «Не боись, я за кетчупом». Поэтому это все понятно, и авторство этих анекдотов тоже гадательно, они настолько уместны бывают и хороши, что, так сказать, может быть, это противоречит нашей же теории божественного происхождения анекдотов, в которые вбрасывает бог сюжеты.
М. МАЙЕРС: Кстати, такой элемент пиара, пропрезидентского черно-серого пиара.
А. САМСОНОВА: В Интернет-СМИ пишут часто, что, во-первых, на анекдоты «ру» вбрасывается. «Анекдоты.ру» - это такой сервис, я поясню для слушателей, которые никогда на нем не были, в который вы можете сами отправлять анекдоты.
М. МАЙЕРС: Таких нет, понимаешь?
А. САМСОНОВА: Один раз да были. В который вы можете сами отправлять анекдоты…
В. ВИШНЕВСКИЙ: С обратным адресом.
А. САМСОНОВА: Поэтому он пополняется очень быстро, да. И есть еще сервис, в котором появляется очень много юмористических рассказов о Путине, это «ВладимирВладимирович.ру». И этот сервис часто обвиняют в том, что он типа работает на имидж Путина.
М. МАЙЕРС: Нет, ну там есть один конкретный человек, который этот…
В. ВИШНЕВСКИЙ: Скажите, о Павловском мы тоже будем говорить, да?
А. САМСОНОВА: Вы знаете что-то смешное о нем? Давайте.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Мне просто иногда хочется его спросить, для чего…
Р. ЧАЧАНОВ: Про то, что работает на имидж или не работает на имидж, есть одно такое вот веское замечание, что любой пиар, кроме некролога, он уместен.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Да иногда и некролог уместен.
Р. ЧАЧАНОВ: Ну, я не знаю, на «ВладимирВладимирович.ру», наполняется ли он командой, либо он наполняется тем, что гуляет в сети, наполняется ли «Анекдот.ру»…
М. МАЙЕРС: Но не будем этого исключать, да?
В. ВИШНЕВСКИЙ: Это там брателла, да? Брателла вот там.
А. САМСОНОВА: Давайте не будем этого исключать, я скажу на пользу благосферы. Это интерес людей к теме Путина и так далее, или это проплаченные какие-то штуки?
В. ВИШНЕВСКИЙ: А вы знаете, благосфера – это те же люди, которые там…
А. САМСОНОВА: Мы с Машей как-то не шутим про Путина, когда общаемся…
В. ВИШНЕВСКИЙ: Ну, у вас нет такой задачи.
А. САМСОНОВА: Нет, почему, мы можем пошутить…
М. МАЙЕРС: Анекдот про мясо ты мне рассказывала, в общем, и не в эфире. А что касается анекдотов о Путине. Значит, 2007 год, по статистике «Анекдоты.ру», 1437 анекдотов. О Миронове – 39 анекдотов, о Медведеве – 218, о Суркове – 10, о Зюганове – 50, о Жириновском – 99, о Касьянове – 156.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Обо мне всего один в Интернете, но я не решаюсь его процитировать, поэтому…
А. САМСОНОВА: В эфире не надо. Зайдите в Интернет, там найдете. Поверьте, смешной.
М. МАЙЕРС: Сами написали про себя?
В. ВИШНЕВСКИЙ: Нет-нет, клянусь, нет.
Р. ЧАЧАНОВ: Из команды кто-то?
В. ВИШНЕВСКИЙ: Нет, это мои читатели… Я хочу сказать, вы знаете, интересно, я просто вспомнил. Я представил, что Амар Хайям… «Придя на Русь, как бы зайдя на сайт, Амар Хайям мог бы так сказать: «Какую из новаций не возьми, реформы в жизнь проводятся с людьми. Вот сколько их построилось быть в доле, прибавь, умножь, от нас же отними». Вот это вот «придя на Русь, зайдя на сайт» - это образность, которая… новый, так сказать, тренд.
М. МАЙЕРС: Совершенно справедливо. У нас полторы минуты до «Новостей». Мне хотелось бы сказать о тех темах, которые недопустимы в шутках. По мнению опрошенных «Левадой», это официальные символы: «герб, флаг, портреты лидеров, слова, музыка гимнов, изображение правительственных зданий». Вот это, кстати, меня, честно говоря, поражает.
А. САМСОНОВА: И мишка Мохаммед.
М. МАЙЕРС: И дальше 70 процентов – «святые пророки религии, к которой принадлежите вы и ваши близкие», и «святые пророки других религий» - 61 процент.
А. САМСОНОВА: Но при этом над своими пророками и религиями нельзя смеяться – так считают 70 процентов, а над чужими нельзя смеяться – так считает 61 процент.
В. ВИШНЕВСКИЙ: А в большом списке есть физические пороки или нет? Пророки есть, пороков нет.
М. МАЙЕРС: Физических пороков нет.
Р. ЧАЧАНОВ: Везде, где нельзя смеяться, можно быть обвиненным во всякого рода дискриминации.
М. МАЙЕРС: И в экстремизме еще, Руслан. Вы что, вы забыли, это же слово тысячелетия, 21-го века.
А. САМСОНОВА: Ну а когда нормы толерантности настолько сильно насаждаются, до комичности сильно насаждаются, хочется над ними поржать.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Называется «за легитимность жизнь отдам чужую».
М. МАЙЕРС: Браво. Владимир Вишневский, поэт, в этой студии, Руслан Чачанов, медиа-директор liveinternet.ru. Сегодня мы говорим о том, над чем можно, над чем нельзя смеяться. Тоня Самсонова и Маша Майерс, это программа «Лукавая цифра». Мы с вами еще не прощаемся, потому что мы продолжим разговаривать на эту смешную тему после выпуска «Новостей».
НОВОСТИ
А. САМСОНОВА: Мы обещали к вам вернуться.
М. МАЙЕРС: Да, мы обещали к вам вернуться, вот мы возвращаемся.
В. ВИШНЕВСКИЙ: И обещали вам виднеться.
М. МАЙЕРС: Да, и это тоже. Еще раз здравствуйте, и еще раз с Новым годом.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Тут еще надо добавить: пока шли новости, была такая дискуссия в студии.
Р. ЧАЧАНОВ: Мы так обхохотались, да.
А. САМСОНОВА: Никакой дискуссии не было, мы просто смеялись над шутками Вишневского.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Мы насмеялись на большую сумму.
М. МАЙЕРС: Нет, мы выяснили на самом деле, что за анекдот написали про Вишневского. Но мы вам его не расскажем. Кстати, идиотская ситуация: вот сидят четыре человека в студии, и все обсуждают анекдот, который все знают, но никто его не рассказывает. А вот и не расскажем, сохраним интригу до следующего года.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Значит, есть вещи, над которыми нельзя смеяться в эфире.
М. МАЙЕРС: Да, кстати, это тоже отдельная строка. Ну что, Владимир Вишневский, поэт, Руслан Чачанов, медиа-директор портала liveinternet.ru. И сегодня мы говорим о том, над чем или над кем можно или нельзя смеяться. Вообще в Новый год с новой шуткой, мне кажется, это такая правильная история.
В. ВИШНЕВСКИЙ: В Новый год с новой шуткой.
М. МАЙЕРС: Это точно. Давайте поговорим, собственно, о тех сферах… Вот мы про Интернет чуть-чуть сказали, еще, может быть, вернемся вот в это Интернет-пространство хихикающих пользователей.
А. САМСОНОВА: Да, мы вернемся к Интернету, давайте о более массовых пространствах поговорим. Например, о юморе на телевидении. Этот опрос уже подготовил Фонд общественного мнения, он спросил наших сограждан: «Какие телепередачи вы чаще всего смотрите?» Ну, самыми популярными оказались новостные и информационные передачи…
М. МАЙЕРС: Вранье.
А. САМСОНОВА: Нет, они просто самые смешные, на мой взгляд.
В. ВИШНЕВСКИЙ: На некоторых каналах точно.
А. САМСОНОВА: Художественные фильмы смотрят 60 процентов, а вот развлекательные передачи – игры, викторины, ток-шоу, концерты – 52. Познавательные научно-популярные передачи – 35.
М. МАЙЕРС: Тоже вранье.
А. САМСОНОВА: Тоже вранье. Слушай, тут нет юмора, я смотрю. Тут нет юмора. …(неразб., говорят все одновременно) развлекательные передачи.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Хотя это, в общем, и викторины, и ток-шоу…
А. САМСОНОВА: Но на самом деле, даже если это вранье, то…
М. МАЙЕРС: Но это вранье просто по рейтингам, потому что у новостей не такие рейтинги, как у сериалов.
Р. ЧАЧАНОВ: Здесь просто их нет.
А. САМСОНОВА: …То мы можем сопоставить по ответам людей. 65 процентов говорят о том, что смотрят новостные и информационные передачи, 52 процента – развлекательные передачи: игры, викторины, ток-шоу, концерты. То есть каждый второй не врет.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Да, это высокий показатель для нашей страны. Знаете, я даже писал: «О какой эйфории может идти речь, если практически каждый четвертый человек меня не знает».
А. САМСОНОВА: Если говорить о качестве юмора на нашем телевидении, то оно вас устраивает или не устраивает? Устраивает оно 60 процентов телезрителей.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Вот они и голосовали правильно.
А. САМСОНОВА: 30 процентов не устраивает не понятно, почему.
М. МАЙЕРС: Ну, давайте мы сейчас не будем ругать коллег и говорить про то, какие, значит, они несмешные, а какие мы смешные, или наоборот. Давайте поговорим о том… Вот меня больше волнует вопрос тем все-таки. Вот какие…
А. САМСОНОВА: Какие темы? Почему все-таки 30 процентов россиян не устраивают телепередачи, юморное телевидение?
М. МАЙЕРС: А что, не смешно? Вот, Руслан… Вишневскому не смешно, это точно совершенно.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Ну почему? Кое-что смешно…
А. САМСОНОВА: Потому что он все это написал и уже отсмеялся.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Нет, ну почему?
Р. ЧАЧАНОВ: Нет, Вишневскому сквозь слезы смешно, насколько я понимаю.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Да нет, во-первых… смешно. Меня все меньше там, потому что тот материал, который появляется, он не проходит на телевидении. И есть программы, где я снимаюсь, есть программы, где по определению меня не будет, а есть, откуда вырезают. А есть вещи, над которыми я смеюсь. Например, ну есть, так сказать, комики качественные, ну, там, по умолчанию понятно, кто. Ну вот, например, хороший юмор – журнал «Красная бурда». Хороший юмор. Кое над чем я смеюсь в «Комеди клаб», к которому я все еще хорошо отношусь, и там комики есть хорошие. Поэтому такого нет, что я принципиально не смеюсь. Есть объективно смешные вещи, они связаны с нахождением каких-то стыков и точек комического, абсолютно не с вечными темами. Про (неразб.) мы говорить не будем, поэтому слово Тоне Самсоновой.
А. САМСОНОВА: Владимир, хотела спросить вас… Ну, в общем, что говорить-то о том, что темы для юмора на телевидении ограничены сильно, и ограничены как вкусами наших сограждан, о которых мы только что говорили…
В. ВИШНЕВСКИЙ: Так и самоцензурой каналов.
А. САМСОНОВА: Так и самоцензурой каналов и, в общем, чувствами приличия тех, кто выходит в эфир.
Р. ЧАЧАНОВ: Да здесь еще и рейтинги очень большое значение имеют, то есть для кого, собственно, делается эта передача.
А. САМСОНОВА: Но при этом есть такое представление о том, что чем больше ограничений, тем больше поводов для самореализации и больше желания самореализовываться…
В. ВИШНЕВСКИЙ: Ну, мы возвращаемся к эзоповому языку, наверное…
А. САМСОНОВА: Да. Юмор может быть только смешнее и только лучше от того, что его все время со всех сторон пытаются обрезать.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Ну я и говорю, что так же, как соотношение между эротикой и порнографией, между обнаженностью полной нудистской и недообнаженностью, которая волнует больше, так же вот мы возвращаемся, наверное, к подтексту управляемому, который тоже могут разгадать.
А. САМСОНОВА: То есть одетость, может быть, интереснее, чем разоблаченность.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Ну, в общем, это все-таки все равно эзопово время, потому что… Ну я не знаю, ну вот, смотрите… Я можно прочитаю текст небольшой совершенно, стихотворение? Это как бы мой привет еще и великому русскому языку, и вот как к нам могут обращаться, вот смотрите: «Приносим извинения свои за временно разрушенные семьи, перемещенье гнезд эвакуатором, за подтопление крыши в отчем доме, за нахождение временное в коме, за точечность, за веерность, за то, что душевный жар недолокализован. За то, что пожару присвоена не та категория сложности. Практически он подтушен. Простите нас, если дышите, мы вас услышали, Ваше SOS очень важно для нас».
М. МАЙЕРС: Да, да, спасибо.
Р. ЧАЧАНОВ: 1 января шутки так и льются в эфиры.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Но их практически никто не слышит. Нас слышат два – три интеллектуала, привет им большой. С Новым годом.
М. МАЙЕРС: Вы знаете, какой у меня вопрос здесь. Допустим, мы сейчас… Мы любим на нашей радиостанции говорить про то, как мало политики остается в таком широком смысле этого слова, и как мало остается… Уж про политические шутки… мы к этому еще вернемся. Я одного не понимаю: почему не политический, а, так сказать, социальный юмор стал таким несмешным? Вот мне так кажется. Если вы со мной можете поспорить, то поспорьте, если нет, то объясните мне просто… Почему то, что пишут про ГИБДД, не смешно? Вот оно не остро получается почему-то. Почему, условно говоря, эти типажи, они такие либо из конца 80-х, начала 90-х…
В. ВИШНЕВСКИЙ: Ну как блондинки…
Р. ЧАЧАНОВ: Но это все потому что бытовуха…
М. МАЙЕРС: Почему продавщицы все вот из-за советского прилавка…
Р. ЧАЧАНОВ: Это бытовуха, и это идет очень ровно.
М. МАЙЕРС: А что, бытовуха не может быть смешной, не может быть острой?
В. ВИШНЕВСКИЙ: Это вечная тема.
Р. ЧАЧАНОВ: Это вечная тема, как и религия, как мы уже обсуждали. То есть это вот фоновым режимом. Бывают смешные, но в основном какое-то вот такое… вот масса такого британского, может, юмора, когда вот на игре слов построено. А какие-то информационные поводы, какие-то там политические поводы, они дают настолько резкий всплеск и настолько большое привлечение внимания, что эта тема обрабатывается, обсасывается со всех сторон, но она также быстро и выкидывается. Поверьте, через три… Ну какое через три месяца? Через месяц, если наши не сотворят какого-то чуда на Евро, никто не вспомнит, как-то забудется и про хорватов, и про англичан, и про Россию…
В. ВИШНЕВСКИЙ: Ну, постепенно, да.
М. МАЙЕРС: Это вы все про футбол, да?
Р. ЧАЧАНОВ: Да. А вот, знаете, такие юношеские оргазмы – яркие и кратковременные.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Вот поподробнее, если можно, об этом. Я хочу сказать, Тоня, Маша, вы знаете, о чем я задумался? Вот есть такое действительно устойчивое самокритичное, со стороны сатириков и юмористов, мнение, что сегодня публичные политики по определению переигрывают профессионалов-юмористов. Потому что то, что они скажут где-нибудь в Думе или где-нибудь на телевидении, в программе, это смешнее. И мы знаем примеры. И привет большой человеку, сделавшему большой вклад в юмористику – Виктору Степановичу. Кстати, вы знаете то, что все знают – насчет «хотели, как лучше». А вот это вот «больше ничего говорить не буду, а то опять чего-нибудь скажу» - это тоже он автор. Так вот, я хочу сказать, что самое интересное, что сегодня юмора из уст публичных политиков становится меньше. Ощущение, что им сузили поляну, и ту же Думу уже новую, где, я не знаю, будут ли там…
М. МАЙЕРС: Вам сказали, что парламент – это не место для дискуссий. Какие вам еще нужны публичные высказывания?
В. ВИШНЕВСКИЙ: Да. Поэтому… вот я недавно отвечал на вопрос анкеты: почему сейчас все чаще со спортсменами ездят для вдохновения группы поддержки – не комики, артисты, а политики, партийные функционеры? Я говорю: ну, красивый ответ, что они по определению сейчас выше сатириков. А с другой стороны, задумался: ответ, скорее, эффектный, чем точный. Поэтому вот тоже ведь вопрос: в наступившем году будут ли нас радовать своим юмором публичные политики? Вопрос: дадут ли им жюри, скажем так, это делать? А телевидение покажет ли это?
М. МАЙЕРС: Или в Интернете. Вы что, если у нас Коммунистическая партия Российской Федерации говорит о том, что пора уже идти в блоги, в конце-то концов, черт возьми. И хлопают кулаком по столу. А мы делали «Лукавую цифру» - политическая же жизнь. То есть это вот уже: вот, давайте нам тогда в Интернете публичную политику.
В. ВИШНЕВСКИЙ: В блоги нас еще Ильич звал, да? В блоги нас еще Ленин звал: всем в блоги!
Р. ЧАЧАНОВ: Ну, стоит убедиться на одном или двух примерах ярких, что это цепляет, что это, скажем так, опять-таки дает информационный повод, когда один политик на другого подал в суд за то, что тот… не одна, а пару-тройку.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Да, да, это было интересно. Так чем там кончилось, Руслан?
Р. ЧАЧАНОВ: Вы знаете, по-моему, до сих пор судятся.
М. МАЙЕРС: Туда им и дорога.
Р. ЧАЧАНОВ: И народ уже узнал: блоги – это широкие массы, там можно кому что хочешь... То есть нужен скандал – пожалуйста, вам скандал. Нужна какая-то агитация – пожалуйста, вам агитация.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Вам давно не хамили? Зайдите в блоги.
Р. ЧАЧАНОВ: Да, да, да.
М. МАЙЕРС: Скажите, пожалуйста… вот, возвращаясь к теме, что смешно, а что не смешно. А по типажам? Вот вы сказали… когда вы говорили про «Комеди клаб», сказали слово «комик». Вот самый, по-моему, смешной типаж, который был придуман – это новый русский в малиновом пиджаке с пальцами и с золотой цепью. Но этому типажу уже…
В. ВИШНЕВСКИЙ: Это уже стало историей, да.
М. МАЙЕРС: Да, он уже, в общем, так, с запашком, потому что… ну, уже не смешно.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Ушел уже в фольклор какой-то, да.
М. МАЙЕРС: Он уже фольклорный такой. Вот новые типажи какие-то появились за прошедшее время? И еще вопрос один по поводу того, кто такой все-таки сегодня современный комик?
Р. ЧАЧАНОВ: По поводу типажей я могу из Интернет-среды, который очень адаптировался и в обычной жизни – это такой вот всплеск Медведа.
М. МАЙЕРС: А, вот этот Медвед – это такой новый сатирический Интернет-персонаж, придуманный…
В. ВИШНЕВСКИЙ: Он имеет контуры какие-то конкретные?
Р. ЧАЧАНОВ: Да, он Медвед.
А. САМСОНОВА: Его нельзя найти в обычной жизни. Понимаете, в чем проблема?
В. ВИШНЕВСКИЙ: Пророческая шутка.
М. МАЙЕРС: Почему? Даже Шрэка можно найти в обычной жизни.
А. САМСОНОВА: Нет, ну в смысле если нового русского в малиновом пиджаке мы видели каждый день на улице или не видели, то этого человека найти нельзя. И вот этот образ кого сейчас высмеивает? Мне кажется, вот этих нуворишей…
М. МАЙЕРС: Я, кстати, этих ребят не видела. И когда мне говорят, что реально пришел вот такой и сказал вот так… даже анекдот не надо писать, его не надо придумывать.
А. САМСОНОВА: Были даже исследования социологические в тот момент, когда появились эти нувориши, почему они стали такими персонажами. Потому что у людей было очень сильное рассогласование социального статуса, у этих новых русских. Ну, то есть, допустим, средний класс – это люди, у которых определенный уровень образования, определенный уровень собственности, определенный уровень власти. Вот у новых русских при очень высоком уровне власти и денег был очень низкий уровень образования. И эта рассогласованность…
В. ВИШНЕВСКИЙ: И это добавляло комизма тогда.
А. САМСОНОВА: …Добавляла комизма. И на этом были основаны все шутки.
М. МАЙЕРС: А сегодня вот все эти острые углы сгладились.
В. ВИШНЕВСКИЙ: А как глубоко они ушли в концептуальность. Вот, смотрите, вот недалеко от вас был очень милый магазинчик «Мир новых русских», где, значит, гжель была, барсетка антивандальная там была. Там просто инсценировали анекдоты: там барабан Страдивари был, битый… И очень милые…
А. САМСОНОВА: Но как только появляются такие магазины, пропадает само явление.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Ну, тогда еще был словарь, новый русский словарь.
М. МАЙЕРС: Да, да, да, словарь был.
В. ВИШНЕВСКИЙ: И это какое-то время очень здорово работало. Но это все дало повод для того, чтобы, так сказать, это облечь в концептуальные какие-то формы. Но сейчас, пожалуй, после того, что Тоня так размышляла вслух, стало очевидно, что такого персонажа сегодня нет, а, может быть, и не может быть. Есть какие-то, так сказать, типажи наблюденные: там, чиновник… Ну что такое чиновник?
М. МАЙЕРС: Так я вам про это и сказала 10 минут назад. Я же как раз и говорила про то, что продавщица, мент, новые русские – все уже с душком. А нового персонажа, над которым сегодня можно смеяться, вот я его не вижу. Я поэтому спросила вот у вас…
В. ВИШНЕВСКИЙ: Или можно сказать: есть – нельзя смеяться. Нет такого, да.
А. САМСОНОВА: У нас есть андроиды, над которыми все смеются.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Не все, я не смеюсь.
М. МАЙЕРС: Я даже не знаю, кто это.
А. САМСОНОВА: Ну, условно говоря, вот эта бюрократия разросшаяся, которая срослась с бизнесом, туда попадает и гламур с их женами и детьми.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Это, поверьте, не такой мощный смех, потому что мы, скорее, страдаем от них, чем, так сказать… И наш смех бессильный в злобе, и я его осмеял.
М. МАЙЕРС: Тогда вторая часть моего вопроса: что делать сегодняшнему современному комику, где ему искать вдохновение, где черпать?
В. ВИШНЕВСКИЙ: Проблема, проблема… Потому что вот что такое сегодняшний комик? Человек, который сам написал себе и сам прочитал. Я не буду называть имена. Или человек, который, так сказать, артист, которому написали. Он еще должен найти этот текст, купить его, так сказать, отлудить под себя. Или, например, «стенд ап-комедии», как, так сказать, пришедший из Америки и у нас приживающийся в «Комеди клабе», на которую работает артель авторов, и неплохих авторов во многом. И у них бывают попадания. Они очень аккуратно с политикой обращаются. Хотя там были несколько реприз хороший и скетчей, как там первое лицо смотрит телевизор, и это было смешно и политкорректно вполне. Но, тем не менее, проблема, потому что вы ставите вопросы, на которые, наверное, нельзя сразу ответить или сегодня нельзя ответить. Потому что все еще складывается и в этой кастрюльке бурлит и кипит, и пока еще кастрюлька варится…
Р. ЧАЧАНОВ: Пока еще ничего не всплыло.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Да, вспоминается Шендерович: «Из кастрюли донеслось: нам, пельменям, лучше держаться вместе».
М. МАЙЕРС: Вот-вот. Ну что, давайте поговорим теперь о том, что у нас происходит с политической сатирой все-таки, и где она может, в каком месте или в какой сфере, найти для себя…
В. ВИШНЕВСКИЙ: В каком эфире.
М. МАЙЕРС: … В каком эфире найти для себя пространство.
А. САМСОНОВА: Ну, сейчас просто должен быть золотой сезон по всем правилам и законам жанра для политической сатиры.
В. ВИШНЕВСКИЙ: А где это обнародовать, золотой сезон? Без обнародования это, в общем…
М. МАЙЕРВ: Сейчас вам Чачанов расскажет, где обнародовать.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Да, это понятно.
А. САМСОНОВА: А где в Советском Союзе обнародовали политические анекдоты?..
В. ВИШНЕВСКИЙ: Видите, я какой старорежимный. Я забываю, что Интернет есть. Но при этом это, так сказать…
Р. ЧАЧАНОВ: Вы знаете, с сегодняшнего числа в связи с определенными…
В. ВИШНЕВСКИЙ: Сейчас что-то страшное скажет.
Р. ЧАЧАНОВ: …В связи с определенными изменениями в законодательстве вот обнародовать, может быть, станет сложнее, либо это можно будет уже как-то отследить.
М. МАЙЕРС: Не пугайте.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Вы говорите, что обнародовать порнуху, инструкции по терроризму, или юмор?
Р. ЧАЧАНОВ: Нет, в общем, информацию среди Интернета.
В. ВИШНЕВСКИЙ: С чем это связано? С модерированием?..
Р. ЧАЧАНОВ: Это связано с тем, что как бы государство пытается легализовать взаимоотношения провайдеров – тех, кто предоставляет Интернет – и конечных пользователей. Ну и как-то взять под контроль.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Но местами это нужно, наверное.
М. МАЙЕРС: Вы можете по-русски объяснить, что изменяется в вашей жизни непосредственно и в жизни ваших коллег?
Р. ЧАЧАНОВ: На данный момент ничего. Но может возникнуть такая ситуация, что к вам придут… Ну, допустим, вы опубликовали… ну, не знаю, взять какую-нибудь музыку, какую-нибудь композицию, которая защищена авторскими правами.
М. МАЙЕРС: Да, но здесь есть закон об авторских правах.
Р. ЧАЧАНОВ: Нет. Сейчас весьма сложно…
А. САМСОНОВА: Нет статьи, по которой тебя можно привлечь.
Р. ЧАЧАНОВ: По авторским правам – да. Сейчас среда Интернета – это такое очень размытое понятие, ну как бы было вот до сегодняшнего дня. Но в законе прописано, а что такое Интернет, и как вас, собственно, можно по этому делу привлечь. То есть здесь пропадает то, что было сладкое в Интернете – это то, что пользователь совершенно неидентифицирован. Сейчас идет все к тому, что каждого пользователя в сети Интернет, по крайней мере, в Рунете, можно будет идентифицировать.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Кто куда заходил.
Р. ЧАЧАНОВ: Кто куда заходил, кто что…
В. ВИШНЕВСКИЙ: Ну скажите, еще месяц есть? Еще месяц до этого есть? …(неразб.) один спортивный сайт посмотрел…
Р. ЧАЧАНОВ: Синхронное плавание.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Да, да, да. Нет, ну что? Ну, понятно. Как это: «Ну спасибо, ямщик, разогнал ты мою скуку».
М. МАЙЕРС: Спасибо за наше счастливое детство.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Тогда придется только рассчитывать на эфир «Эха Москвы». Можно стишок почитать вместо ответного слова.
М. МАЙЕРС: Слушайте, а что вот вы, кстати, рассказывали, когда мы собирались? Вот мы сейчас раз о политической сатире заговорили. Когда мы еще собирались идти в эту студию, вы говорите: есть разрешенный Вишневский, есть запрещенный Вишневский.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Нет, это я так назвал свой диск второй. Вот один у меня диск вышел «Избранное для избранных», и мне сразу записать диск… Я не буду просто свои творческие планы пафосно рассказывать…
М. МАЙЕРС: Я вам не задавала этого вопроса, обратите внимание.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Нет, я к тому решил назвать… Я не наговариваю на себя, я не такой, так сказать, отважный сатирик, я гораздо покруче, я поэт все-таки, смею надеяться. Поскольку я в звучащем слове еще, надеюсь, существую, диск все-таки удался первый. Но второй будет называться «Разрешенный Вишневский». Поэтому…
М. МАЙЕРС: А из запрещенного процитируйте, Владимир Петрович.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Стихотворение. Стихотворение, просто резюмирующее какие-то темы нашего разговора. «Внимание всем искусствам, как всегда. Мы выделим людей вам, господа. У вас ведь что тут? Камерный салон? Все штатное, согласно партитуре? Бах при свечах? А если что, ОМОН в перелистаже нот вас подстрахует. Мы вводим принцип одного окна, и достучаться легче, и достукаться. Еще одна проблема решена, у нас и «на хрен» в шаговой доступности. Пошли на принцип одного окна. По нанотехнологии - все четко. В чем эффективность? Хорошо видна одна страна и сквозь одну решетку. И камерный романс из наших рук с названием позитивным «Милый друг». А мы-то с вами, как с людьми. Ну извини, ОМОНами.» (Смех)
М. МАЙЕРС: Вы знаете, а я вам отвечу словами профессора Сэма Шустера из британского университета Норфолка и Нориджа. Он уверен, что юмор – это побочный эффект агрессии. Понимаете? Вы думаете, что вы шутки шутите, а на самом деле... Вы злобный и агрессивный?
В. ВИШНЕВСКИЙ: Нет, я не злобный.
Р. ЧАЧАНОВ: Он изливает свою агрессию, поэтому добрый, мягкий и пушистый.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Нет, а почему? Юмор – это способ жить, способ выживать. Особенно на Родине, в России, откуда никуда не хочется деваться и уезжать. Я считаю, что это мнение, скорее, экстравагантное и тоже агрессивное, чем точное. Это, так сказать… вот такое мнение. Но, с другой стороны, есть, конечно, люди, которые все время норовят шутить, особенно в присутствии профессиональных сатириков. Как говорится, «не шути при Жванецком». У которых все время способ обшучивать все. Эта вот чечетка, она так утомляет.
М. МАЙЕРС: Ну вот вам, например, из Интернета. Это вот, я не знаю, я хотела сказать «последнее», а потом посмотрела с ужасом на Руслана и подумала, что вы сейчас скажете: да это полтора года, твои шутки! Что-то там такое типа… там, значит, вот эта советская открытка: девочка перед тарелкой, там какой-то зеленый горошек, две сосиски, и там написано что-то типа… сейчас боюсь соврать. «Не хватает в еде вкуса и гармонии? Не стесняйся, добавь полония». Ну что-то в этом роде.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Кстати, эту тему тоже нельзя было не обшутить в Интернете, и это мы что-то забыли сегодня. Конечно, слово «полоний» просто пришло в нашу жизнь.
М. МАЙЕРС: Ну, оно пришло в литературу.
В. ВИШНЕВСКИЙ: А полоний – это не из Гамлета, это из нашей жизни.
Р. ЧАЧАНОВ: Поверьте, многие не знают, что такое полоний, они просто слышали это слово.
М. МАЙЕРС: А, это приправа.
Р. ЧАЧАНОВ: Да.
А. САМСОНОВА: Ныне живущий Славой Жижек писал в одном из своих трудов о том, что он анализировал советскую действительность. И говорил о том, что были в каждом государстве в периоды застоя такие спусковые котлы. И для России это был Театр на Таганке, в который приходили люди и смеялись этим шуткам, чувствовали себя очень смелыми, и они спустили этот пар, спустили агрессию и перестали бояться…
В. ВИШНЕВСКИЙ: «Эхо Москвы» тоже.
А. САМСОНОВА: Владимир Вишневский показывает на «Эхо Москвы». Они спустили свою агрессию недовольства режимом, успокоились и пошли жить дальше. И такие спусковые котлы, спусковые кнопки, они стабилизируют режим. И есть, в общем, теория о том, что юмор стабилизирует режим. И в связи с этим вопрос. Во-первых, где находятся, вот в каких сферах есть спусковые котлы?
М. МАЙЕРС: Сегодня.
А. САМСОНОВА: Да. И второе: что вызывает наибольшую агрессию, и пар на что нужно спускать?
Р. ЧАЧАНОВ: Ну, у меня изначально отношение к агрессивности в юморе… поскольку, как я уже говорил, очень много, очень большое количество юмора, и какие-то бытовые темы уже сложно обыграть агрессивно. А то, что все привлекает внимание, оно агрессивно изначально.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Да, конечно.
Р. ЧАЧАНОВ: Потому что это выдача информации. И чем жестче и сатиричней и критичней ты будешь, тем на более продолжительное время ты запомнишься. Именно поэтому присутствует агрессия как бы в юморе. А по поводу вопроса…
В. ВИШНЕВСКИЙ: Места выпуска пара.
А. САМСОНОВА: Я поняла, как это сформулировать короче, без отсылок к Жижику…
В. ВИШНЕВСКИЙ: Да и есть, наверное, некоторые СМИ, вот начиная с вашего, где это пока еще возможно. Я говорю «пока еще»… Конечно, умные…
М. МАЙЕРС: С Новым годом, Владимир Петрович.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Конечно, умные политики и умные руководители, все-таки предполагают, что такие выходы должны быть, и это правильно. И анекдоты можно про себя придумать…
А. САМСОНОВА: Темы самых популярных анекдотов – это то, что вызывает наибольшее недовольство в обществе. Вот какие сейчас темы самых популярных анекдотов?
Р. ЧАЧАНОВ: Наши не умеют играть в футбол. А анекдотов нет.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Мне кажется, знаете, что может вызвать вот такое действительно массовое народное клеящее недовольство? Вот это постоянное вбрасывание – собственно, это неизбежно – информации в прессе, в СМИ, в Интернете. Вот раздражающие простых рядовых людей вот эти вот гламурные, так сказать, приключения с выкидыванием денег по 500 тысяч на приглашение какой-то там звезды за полчаса работы в клубы, значит, разные излишества. Ярмарка миллионеров, которая продолжается, фейер вот этот продолжается круглый год. И вот эта информация о каких-то суммах фантастических…
М. МАЙЕРС: Больно шутить-то на эту тему, больно.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Я говорю, зачем все рублевские фольклоры? Тоже уже фольклором стала вот Рублевка, которая умирает, потому что многие люди уже переезжают оттуда, потому что невозможно добраться в город и из города. Просто тупо невозможно.
М. МАЙЕРС: Знаете, нам на Кутузовском тоже фигово живется, извините, конечно.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Да я сам являюсь человеком из пробки.
М. МАЙЕРС: Дорогие друзья, уже, к сожалению, у нас время закончилось.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Жалко, только разговорились.
М. МАЙЕРС: Да, вот только разговорились. Ну ничего, у нас еще 364 дня осталось в этом году.
В. ВИШНЕВСКИЙ: Вот быстро хороший анекдот: «Харизма – это то мистическое, что есть у толстых, лысых, скучных миллионеров».
М. МАЙЕРС: Владимир Вишневский, поэт…
В. ВИШНЕВСКИЙ: Это анекдот был.
М. МАЙЕРС: Да, мы поняли. А это был Владимир Вишневский. Руслан Чачанов, медиа-директор портала liveinternet.ru. С Новым годом, дорогие друзья!