Михаил Кожухов - Какого черта - 2009-09-05

ЭЛИНА НИКОЛАЕВА: Москва, как много в этом слове для сердца русского слилось, как много в нем отозвалось. У нас в студии коренной москвич, известный журналист, телепутешественник, а ныне еще и автор 8-серийного цикла программ о Москве "В большом городе с Михаилом Кожуховым". Здравствуйте, Михаил Юрьевич.

МИХАИЛ КОЖУХОВ: Здравствуйте.

Э. НИКОЛАЕВА: Вот собственно о Москве, и о том, как ее показывают по телевидению и поговорим. Какие ассоциации вызывают у Вас словосочетания "коренной москвич"?

М. КОЖУХОВ: Очень простые. Ответ на этот вопрос содержится в одном из фильмов. Я назвал его "Новый Вавилон" и утверждаю, что никаких москвичей нет, не было и никогда не будет.

Э. НИКОЛАЕВА: Быть не может.

М. КОЖУХОВ: Потому что этот город сначала строили приезжие из Киева, потом новгородцы, потом украшали итальянцы. А сейчас многие всякие другие люди…

Э. НИКОЛАЕВА: Миш, ну, я коренная москвичка.

М. КОЖУХОВ: В нем работают, и я это мне очень нравится. И если какие-то уроды не понимают, что это хорошо, то пусть им будет хуже. И я думаю, что вообще на этот вопрос ответил Александр Мирзоян. Так вот он говорит, что русский – это человек, который читал книги великой русской литературы. И точка. Вот я думаю, что каждый, кто к этому городу неплохо относится, тот и москвич.

Э. НИКОЛАЕВА: Названия городов обычно мужского рода. Москва – женского. Это как-то сказывается на ее характере?

М. КОЖУХОВ: Она, как родина, мы любим ее больше, чем она нас. Просто реально – это колоссальная просто целая Вселенная. Вот у нас есть такая страна Уругвай, которую мы время от времени проигрываем на футбольных полях. А в несчастном крошечном Уругвае живет 2,5 миллиона человек. Москва – ну, просто по численности нас всех – это большая, европейская страна. И она оборачивается к каждому из нас, как жизнь, то так, то эдак. А как ее определишь одним словом? Разная она.

Э. НИКОЛАЕВА: Не слишком ли мало, Михаил, 8 серий в Вашем цикле о Москве. По Москве можно ведь путешествовать, я думаю, бесконечно.

М. КОЖУХОВ: Можно бесконечно путешествовать, но наше путешествие выдалось просто сопоставимым с поездкой на Минтовайские острова. Это невероятно тяжелый путь, на котором было стоптано много башмаков, который иссушивал все силы. Там история-то вот какая. Канал ТВЦ мне предложил рассказать о том, как этот город существует, как система. И собственно никаких других пожеланий не было. Я выбрал то, что мне самому было наиболее интересно. О чем я сам не имел ни малейшего представления. Я об этом пытался рассказать. А есть очень многое другое, что, во-первых, мне менее интересно, и о чем еще труднее рассказывать. А тут же простой принцип, Вы знаете, если чего-то вот человек, который в кадре находится, его самого лично заводит, то есть шанс, что это будут смотреть и люди. А если ему это заведомо не интересно, то и людям будет скучно.

Э. НИКОЛАЕВА: Собственно ежедневным путешествием по Москве могли бы стать качественные городские новости. Я считаю, что до сих пор ни одному телеканалу не удалось создать такую передачу. Почему, как Вы думаете, Михаил. В идеале, мне кажется, по городу должны передвигаться несколько съемочных групп одновременно, работать в прямом эфире. А вместо этого мы видим бесконечные стэндапы на фоне пробок.

М. КОЖУХОВ: Ну, Вы еще расскажите мне про то, что в Мексике не только Телевиса – ведущая телекомпания, но и телекомпании поменьше располагают собственными вертолетами. И летают по этому мегаполису буквально через 2 минуты после события, они там оказываются. Но, дорогая Элина, а что федеральные новости у нас…

Э. НИКОЛАЕВА: Чем-то отличаются от московских?

М. КОЖУХОВ: От московских. Это такое дело более тонкое.

Э. НИКОЛАЕВА: Не смотря на более внушительный бюджет. У них тоже нет собственных вертолетов. И они не передвигаются быстро по России. Вот Вы обратили внимание, как притягивает внимание, прямо гипнотизирует заставка на канале ТВЦентр, где камера просто показывает виды и погоду в разных городах мира. Мне это напоминает какую-то Европу, там тоже такое есть. И это жизнь какая-то.

М. КОЖУХОВ: А вообще самое интересное для исследований телевизионным способом – это жизнь. И одновременно это и самое сложное. Именно поэтому всевозможные телевизионные придурки вместо того, чтобы исследовать жизнь, ее начинают имитировать в студии. Это проще и легче. А жизнь, она, конечно, гипнотизирует.

Э. НИКОЛАЕВА: Да, ведь люди хотят видеть простую жизнь, узнавать на экране себя, а им в новостях показывают только происшествия, наше телевидение.

М. КОЖУХОВ: Примерно год назад я делал такой проект, называется "Лица России". Это маленькие фильмики впечатления о разных народах, которые в нашей стране живут. У меня группа поехала в Кабардино-Балкарию, так вот приезд этой группы стал событием в республике. За ними ходили ребята из местных новостей и снимали. Никто не мог поверить, что кто-то приехал и стал интересоваться, кто такие кабардинцы, кто такие балкарцы, хотя там ничего не обрушилось. Ничего не взорвалось, и не пролилось. Вы представляете, мы-то в большом городе показывают нас, еще мы-то хоть себя…

Э. НИКОЛАЕВА: Как-то ощущаем.

М. КОЖУХОВ: Да, хотя бы отчасти узнаем. А все остальное…

Э. НИКОЛАЕВА: Название "В большом городе с Михаилом Кожуховым". Миша, Вы придумали, вообще-то, после известного сериала "В большом городе" может быть только секс. Кстати тему "секс в столице России" вы отразили в своем фильме?

М. КОЖУХОВ: Нет, не отразил. Как-то мне не кажется, что это предмет для публичного исследования. Но…

Э. НИКОЛАЕВА: Ваших исследований.

М. КОЖУХОВ: Да. С моей стороны. Это , я должен признать, очень скромное название, но оно все-таки уступает по скромности названию одной программы на Первом канале, который идет вечером по понедельникам. Если не ошибаюсь.

Э. НИКОЛАЕВА: Я знаю, что сейчас очень опасно говорить в радиоэфире, даже просто называть цифру – Первый канал, Второй, Третий, Четвертый, все, тут же автоматически попадаешь в черный список нежелательных персон нон-грата, что называется. И, тем не менее, я, конечно, могла бы сейчас кинуться из студии, поискать программу телепередач. Миша, озвучьте название этой программы.

М. КОЖУХОВ: Там программа называется очень скромно, просто "Познер".

Э. НИКОЛАЕВА: А!

М. КОЖУХОВ: Я мог бы тоже назвать просто "Кожухов".

Э. НИКОЛАЕВА: И этим все сказано.

М. КОЖУХОВ: "Кожухов. Москва". Нет, ну, сложно, Вы же знаете, придумать заголовок для заметки или название для программы – это вообще такой кровавый труд, которому не позавидуешь.

Э. НИКОЛАЕВА: Путешествие не интересно без открытия. Что нового Вы открыли для себя в Москве во время съемок в большом городе?

М. КОЖУХОВ: Хорошего или плохого?

Э. НИКОЛАЕВА: Нового. То, что было для вас открытием? Назовите любое, Миш, если Вы считаете плохое открытием для себя.

М. КОЖУХОВ: Я понаоткрывал там вообще очень много для себя. Вот смотрите, история простая. Мы проснулись, умылись сначала, бросили пакет с мусором, сели на троллейбус или Мерседес, доехали до работы, потом чего-то делаем, и потом раз в семью. Кому из нас в голову в нормальной, мирной обстановке приходит в голову задавать вопрос. А откуда эта вода вообще прибежала к нам в кран? Нам кажется, что она там должна быть. Нет, она там, потому что об этом думают несколько десятков тысяч человек. Куда делся этот пакет с мусором? Там вообще такая бездна проблем открывается.

Э. НИКОЛАЕВА: Ой, Миш, вот с мусором бы разобрались. Вы бы им какое-нибудь ноу-хау европейское напомнили о том, что существует пластик к пластику, железо к железу.

М. КОЖУХОВ: Значит, готов напомнить прямо сейчас.

Э. НИКОЛАЕВА: Целлофан к целлофану.

М. КОЖУХОВ: Это то, что вы говорите, у Владимира Владимировича есть такое любимое выражение, когда ему что-то не нравится: это все чушь собачья, говорит он. Вот целлофан к целлофану…

Э. НИКОЛАЕВА: Владимир Владимирович – Вы имеете в виду Путина, нашего президента?

М. КОЖУХОВ: Да. Это тоже из области чуши собачьей.

Э. НИКОЛАЕВА: Не надо этого разного контейнерного разнообразия?

М. КОЖУХОВ: Это, может быть, надо, но это двадцатое дело. А вообще можно я так серьезно поговорю.

Э. НИКОЛАЕВА: Да, а чего ж, Вы думаете, плясать что ли надо.

М. КОЖУХОВ: Главное открытие, которое я для себя сделал, что люди, которые руководят системой жизнеобеспечения города, они мне никто, я их, может, никогда в жизни не увижу, это персонажи песни Городницого: "Стоят они ребята, точеные тела, поставлены когда-то, а смена не пришла". Вот я абсолютно убежден, что ну это общеизвестно, и я в этом тоже убедился, что, например, Храменков, который возглавляет Мосводоканал, Смирнов, который возглавляет Экотехпром, это главный мусорщик Москвы – это просто атланты, которые из последних сил своими спинами держат эту штуку. Причем вот я Вас уверяю, что на любой мусоросжигательный завод в Москве можно привести самого продвинутого японца. Японец будет ахать, охать, а ты будешь исполняться гордости от того, что вот у нас такое есть. И это неправильно, потому что все эти колоссальные системы…

Э. НИКОЛАЕВА: Чего там ахать-то, Миш, скажите.

М. КОЖУХОВ: Ну, там просто все круто очень. Там все так, как должно быть. Но я хочу сказать, что это не должно быть заслугой этих людей. Конечно, в такой колоссальной штуке, как Москва, там много всего хорошего, плохого. Так вот я готов часть этого плохого списать на недостаток денег, на человеческий фактор. Но половина этого – это простите отсутствие, я даже не говорю изъян, а отсутствие федерального законодательства. Это проблема, которую город перешагнуть не может.

Э. НИКОЛАЕВА: Почему?

М. КОЖУХОВ: Вот я Вам объясню. Например, в Германии существует закон, который обязывает производителя дороги использовать треть в той массе, которую он укладывает подушку дороги, шлак мусоросжигательных заводов. Он просто приходит и встает в очередь к заводу, и говорит: дайте мне, пожалуйста, потому что мне без этого дорогу не разрешат делать.

Э. НИКОЛАЕВА: Она там греется, наверное, асфальт Да?

М. КОЖУХОВ: Не в этом дело. А в том, что у нас они думают, куда этот шлак девать.

Э. НИКОЛАЕВА: У нас нету.

М. КОЖУХОВ: У нас этого нет. Вот сейчас в Центральной части России осталась буквально пара предприятий, перерабатывающих макулатуру. Одно из них в Питере. Под Питером. Второе под Москвой. Как мне говорят, склады, которые под Москвой, забиты на 5 лет вперед. Т.е. что это значит? Что легче вырубить 1000 гектаров леса, чтобы произвести картон, чем переработать макулатуру. Кто мешает этим, которые утверждают законы, регулирующие мою возможность ходить или не ходить с флагом и прочую чушь, которая никому не нужна. Кто мешает принять закон, который обязывает город, население которого превышает 100-200-300, ну, я не знаю, я не специалист, построить в обязательном порядке предприятие по переработке вторичного сырья. Кто мешает это сделать. Это рабочие места, это занятость, это там сохранение ресурсов и т.д. А, в общем, это все очень такие темы…

Э. НИКОЛАЕВА: Нет у нас ни одного руководителя, который бы мог подумать, и ни одного депутата, который мог бы позаботиться, которые заканчивали кафедру мирового хозяйства.

М. КОЖУХОВ: Плохо, что нет, если нет.

Э. НИКОЛАЕВА: Института какого-нибудь географического, или просто кафедру факультета географии МГУ, потому что то, что Вы говорите - это в принципе элементарные вещи для выпускника хотя бы вот этой самой кафедры. Планового хозяйства распределение.

М. КОЖУХОВ: Если я – человек, который не знает, что такое мегаватт и интеграл, если у меня даже мозгов на это хватает, то уж, наверное, там у какого-нибудь выпускника их должно хватать. Так что …

Э. НИКОЛАЕВА: Они университетов видать не проходили. Т.е. у Вас получается такие открытия огорчительные, да, Миш?

М. КОЖУХОВ: Нет, не только огорчительные. Честно говоря, я так по-детски удивлялся тому, что на самом деле это такая машина. Я, честно говоря, думал, что вся еда – это заслуга вот таких альтруистов, коммерсантов… Ничего подобного.

Э. НИКОЛАЕВА: Еда, типа рестораны, кафе.

М. КОЖУХОВ: Нет, типа картошки, свеклы и капусты. Это есть люди, которые думают, сколько этой капусты надо…

Э. НИКОЛАЕВА: Завезти.

М. КОЖУХОВ: Платят этим коммерсантам деньги, и они за эти деньги ее привозят.

Э. НИКОЛАЕВА: И это тоже тендер – хорошенькое дело. Этим можно заняться. Получить деньги именно себе и закупить эту капусту.

М. КОЖУХОВ: Ну, и т.д. Там куда не посмотри…

Э. НИКОЛАЕВА: Все продумывается.

М. КОЖУХОВ: Ну, да.

Э. НИКОЛАЕВА: Есть какой-то мозг. Это все не само собой происходит.

М. КОЖУХОВ: Это точно не само собой.

Э. НИКОЛАЕВА: Ну, что же в студии нашей программы Михаил Кожухов, известный журналист и телепутешественник. Миш, Вы много путешествовали по миру и Вам есть с чем сравнить. Подходит ли Москва под определение – мегаполис 21 века. Ну, из Ваших неожиданных открытий я поняла, что, наверное, да, не отстает ли наша столица в развитии от других мегаполисов.

М. КОЖУХОВ: Нет, ну, конечно, в чем-то многом отстает.

Э. НИКОЛАЕВА: Ну, а подходит под определение мегаполис 21 века?

М. КОЖУХОВ: Мы же в нем живем, значит, подходит. Ну, конечно многие вещи…

Э. НИКОЛАЕВА: С сильным отставанием.

М. КОЖУХОВ: Транспорт – это катастрофа.

Э. НИКОЛАЕВА: Да, столица имеет диковатый вид из-за огромного количества машин в центре. Какие еще города мира страдают подобным автоколапсом?

М. КОЖУХОВ: Вы знаете подобной манией величия, как мы, вообще, больше никто не страдает в мире. Вот, например, выяснил я, работая над всей этой историей, что лучший город мира называется Куритиба. И я по стечению обстоятельств там был. Это маленький городок на юге Бразилии, главная площадь которого носит имя товарища Шевченко. Потому что там живет…

Э. НИКОЛАЕВА: Тараса?

М. КОЖУХОВ: Тараса. Потому что там живет 300 000 выходцев из Галиции Западная Украина. Тот Куритиба считается образцом решения транспортных проблем по сравнению с Куритибой, Москва, конечно, отстает лет на 100.

Э. НИКОЛАЕВА: Что Вы думаете по поводу различных международных рейтингов, в которых Москва выступает то, как самый дорогой город мира. То оказывается где-то на уровне Кабула по качеству жизни. Кто, как Вы думаете, и зачем это делает.

М. КОЖУХОВ: Ну, в Кабуле, кстати, хорошее качество жизни.

Э. НИКОЛАЕВА: Да, по телевизору как покажут, так и за голову схватишься.

М. КОЖУХОВ: Ну, покажут тоже когда там что-то взорвется. А в Кабуле, там полторы тысячи метров над уровнем моря. Там совершенно замечательная…

Э. НИКОЛАЕВА: Вы, конечно, там тоже были.

М. КОЖУХОВ: Я там просто прожил почти 4 года. Там фрукты, овощи каждый год. Причем они такие, они не из теплицы. Там неплохо, правда, ветер вот афганец когда дует даже в холодильник внутри пробивает.

Э. НИКОЛАЕВА: Так он называется ветер-афганец?

М. КОЖУХОВ: Ну, так его в Шуравии называли, а как он называется по-местному, не знаю.

Э. НИКОЛАЕВА: Когда ветер дует из пустыни Сахара, его называют Сирока. А это как будто из духовки 300 градусов жар.

М. КОЖУХОВ: Ну, да, даже в холодильнике все, что лежит, покрывается такой рыжей мягкой пылью. Я, Элина, главный в нашей стране борец с рейтингами. Я не знаю, как у них там буржуев с этим делом обстоит.

Э. НИКОЛАЕВА: У кабульских.

М. КОЖУХОВ: Не интересовался. А слово "рейтинг", когда я слышу, сразу моя рука тянется к маузеру. Поэтому это, с одной стороны, а с другой стороны, я как раз не сторонник поиска всяких заговоров и внешних врагов. Но если составляют эти рейтинги, значит, они о чем-то думают. Может ли там быть что-то необъективное? Наверное, может. Но в целом представлять, что все человечество – идиоты, которые сплотились под флагом ненависти к нашей в прошлом великой России – это тоже глупо.

Э. НИКОЛАЕВА: Ну, если хотя бы для того, чтобы закончить автомобильную тему, почему в центре Москвы вообще не запретят парковку на обочине. В европейских городах никому и в голову не придет переться на машине в центр, бросать ее где-то на тротуаре, и идти по делам. Хочешь по делам, загоняй машину на подземную стоянку. И давай пешочком. Вот мы были в Осло. Ну, хотите в центре быть, поставьте машинку на стояночку, заплатить за это 30 баксиков и гуляйте себе.

М. КОЖУХОВ: Знаете, если мусор – очень сложная проблема, о которой вслух лучше вообще разрешить разговаривать специалистам, которые закончили (НЕ РАЗБОРЧИВО) транспорт – это вообще такая бездна всего. Ну, можно запретить парковку на обочине, или разрешить. Это все равно ничего не изменит. А ситуация в Москве с транспортом абсолютно тупиковая. И она будет до тех пор, пока в обществе не созреет какое-то такое понимание, что она должна быть решена. Потому что некоторые решения, они настолько болезненны, что к ним просто вообще не готовы. Это с одной стороны, а с другой стороны не бывает такого, что у нас вся вертикаль наша, от внешней разведки до церкви – это все же одно и то же. Везде все одинаково. И то же самое среди чиновников. Вот представьте себе, что Вы префект. И Вам приходят два человека. Один говорит: давай, я тебе сделаю парковку подземную, а второй тебе говорит: а давай я тебе построю торгово-развлекательный комплекс с кинотеатрами.

Э. НИКОЛАЕВА: И буду налогов отчислять в твою префектуру.

М. КОЖУХОВ: А даже если представим…

Э. НИКОЛАЕВА: Даже если чуть-чуть будут отчислять налогов, уже неплохо.

М. КОЖУХОВ: А давайте даже представим, что этот чиновник – абсолютно честный, хороший человек. И вовсе никакой не взяточник. Но у которого бабушки в Собесе стоят у которого поликлинику надо чинить, школа обвалилась, пятое, десятое. И он находится в ситуации, когда вынужден выбирать…

Э. НИКОЛАЕВА: Да места много у нас, Миш, Москва - город большой. Можно и парковку, и развлекательный комплекс. Желательно с оздоровительным центром.

М. КОЖУХОВ: Ну, да, ну потому что ситуация с транспортом требует просто неотложных экономических, политических, судебных и многих других, и юридических. Знаете, вот я Вам расскажу потрясающая вещь. Тоже, как я выяснил. Вот если Вы хотите построить дом, то у нас есть закон, который обязывает Вас увязать этот дом в систему инженерных коммуникаций. Но нет закона, который обязывает увязать его в систему транспортных коммуникаций. Это решается на уровне согласования в ГАИ. Рассказать Вам, как это согласование происходит?

Э. НИКОЛАЕВА: Ну, если Вы откроете что-то новое, то рассказывайте.

М. КОЖУХОВ: Боюсь, что не открою…

Э. НИКОЛАЕВА: Просто согласовывают и все.

М. КОЖУХОВ: Да, просто ты идешь, и согласовываешь так, как умеешь.

Э. НИКОЛАЕВА: Как еще собственно происходит?

М. КОЖУХОВ: Попадешь там на какого-нибудь принципиального мента ,он тебе заставит чего-то придумывать. А не попадешь…

Э. НИКОЛАЕВА: Будешь стоять в пробке.

М. КОЖУХОВ: Это мы будем стоять…

Э. НИКОЛАЕВА: И они, которые будут там жить. А они будут деньги собирать сначала.

М. КОЖУХОВ: Они будут жить в Лондоне, где пробок меньше

Э. НИКОЛАЕВА: Итак, Михаил Кожухов – известный тележурналист и телепутешественник. А вопросы здесь задаю я, Элина Николаева. Теперь полистаем Ваше личное дело. О том, что Вы родственник актера Петренко, и что были пресс-секретарем Путина еще в пору, когда он первый раз был премьер-министр, не знает только ленивый.

М. КОЖУХОВ: Это точно. Я только удивляюсь, это таким уже былье поросло, кому это вообще еще интересно.

Э. НИКОЛАЕВА: А вот за что Вы получили орден Красной звезды? Миш, какие у Вас награды?

М. КОЖУХОВ: Ну, у меня есть еще менее весомые.

Э. НИКОЛАЕВА: За что орден Красной звезды.

М. КОЖУХОВ: Ну, вот так вот я грудью амбразуру, конечно, закрывал. Ну, просто в конце войны, я имею в виду афганской, руководству 40 армии уже стало как-то неловко. Потому что там было несколько достойных сеньоров, и я в их числе, которые провели в этой стране очень много времени и много чего хорошего и полезного сделали.

Э. НИКОЛАЕВА: В Афганистане. Как журналист-международник.

М. КОЖУХОВ: Да. И несколько человек было представлено к наградам разным.

Э. НИКОЛАЕВА: В том числе, и Михаил Кожухов.

М. КОЖУХОВ: Смотрите, на каждой войне свой вес у каждой награды. Конечно, я не встану никогда рядом с дедом, который свою звезду получил, не знаю, под Сталинградом. Мне совесть не позволить. Но я знаю некоторых героев Советского Союза, рядом с которыми и мою красную звездочку не стыдно надеть на лацкан.

Э. НИКОЛАЕВА: Существует ли сегодня такая профессия, как журналист-международник. Вы раньше им были, и еще раз напоминаю, у нас, по-моему, сейчас только один журналист-международник – Владимир Кондратьев. Вот насколько я его так классифицирую.

М. КОЖУХОВ: Ну, он, безусловно, знает Германию. Мне кажется, такой профессии больше нет, во всяком случае, в моем представлении об этом. Нам это не интересно. Нас гораздо больше сейчас занимают проблемы перед нашим собственным носом, и, в общем, мне кажется, это плохо. Потому что, я думаю, это была дурь, когда каждый советский человек мог называть без запинки фамилию госсекретаря Монголии и название главной партийной газеты Монголии. Это, конечно, никому не нужно. Но то, что среднестатистический советский человек был гораздо более подкованный.

Э. НИКОЛАЕВА: Международно.

М. КОЖУХОВ: Ну, информирован о том, что (НЕ РАЗБОРЧИВО) чем средстатистически российский человек, для меня это абсолютно очевидная вещь. И, конечно, жалко, что…

Э. НИКОЛАЕВА: Пора возрождать, Миш?

М. КОЖУХОВ: Ну, что значит пора возрождать. Ну, давайте возродим.

Э. НИКОЛАЕВА: Давайте возродим. Начинайте свою карьеру журналисты-международники.

М. КОЖУХОВ: Понятно, я же такой ангел эфирный, я чего хотел, то и сделал, да?

Э. НИКОЛАЕВА: Какие у Вас награды за телевизионные заслуги, Миш?

М. КОЖУХОВ: Ну, какие?

Э. НИКОЛАЕВА: У нас одна награда – Тэфи.

М. КОЖУХОВ: Тэфи, да, как лучший ведущий развлекательных программ.

Э. НИКОЛАЕВА: Только плохо, что статуэтка, а ордена не дают. Орден Тэфи – на грудь не наденешь. Статуэтки же не будешь с собой таскать.

М. КОЖУХОВ: Я, честно говоря, может быть, за время, которое прошло после вывода войск, ну, раза 2, наверное, надевал звездочку.

Э. НИКОЛАЕВА: Красной звезды.

М. КОЖУХОВ: И раза, может быть, 2-3 планки. А так вот не то, что я, конечно. Не Леонид Ильич Брежнев, у меня меньше этого, но я не помню, чтобы я это все надевал. Все собираюсь сделать планки и такой свой портрет парадный, чтобы внукам был повод для гордости.

Э. НИКОЛАЕВА: Дед в интерьере с заслугами.

М. КОЖУХОВ: Которых нет еще.

Э. НИКОЛАЕВА: Есть дети.

М. КОЖУХОВ: Дети есть.

Э. НИКОЛАЕВА: Двое – мальчик и девочка.

М. КОЖУХОВ: Даже трое.

Э. НИКОЛАЕВА: Да, ладно. Мальчик?

М. КОЖУХОВ: Мальчик.

Э. НИКОЛАЕВА: Последний.

М. КОЖУХОВ: Да.

Э. НИКОЛАЕВА: Сколько языков вы знаете, Миш?

М. КОЖУХОВ: Уверенно, русский, когда-то неплохо знал испанский. Когда-то неплохо знал португальский. Ну, английский, а еще если уж вспоминать то время, о котором только что говорили, когда-то мог объясниться и на дари. Конечно, в ограниченных пределах.

Э. НИКОЛАЕВА: Это что за наречие?

М. КОЖУХОВ: Это язык, на котором говорят в Афганистане половина народа, а половина говорят на другом. Называется пушту.

Э. НИКОЛАЕВА: Где Вы еще не были на земном шаре, но очень хотите.

М. КОЖУХОВ: Да, много где не был. Например, на Фиджи никогда не был. Название мне нравится. На Гавайях не был, тоже красиво. Талоха, все такое. Девушки на голове с веночками.

Э. НИКОЛАЕВА: Про Вас писали, что 10 лет тому назад Вы открыли на Покровке ресторан "Петров-Водкин". Еще занимаетесь ресторанным бизнесом, или уже все давно быльем поросло?

М. КОЖУХОВ: Нет, это поросло быльем. Я давно не имею к этому никакого отношения. "Я открыл". Я скорее там был художественным руководителем, чем открыл.

Э. НИКОЛАЕВА: Имидж-мейкером. Вы действительно увлекаетесь сплавом по рекам?

М. КОЖУХОВ: Вот это да. И я только что вернулся из похода. Сделал пятерку, те, кто понимают, оценят. А те, кто не понимает, даже объяснять…

Э. НИКОЛАЕВА: Даже с Вами разговаривать…

М. КОЖУХОВ: На самом деле я этим летом…

Э. НИКОЛАЕВА: 5 рек что ли прошли?

М. КОЖУХОВ: Нет, я прошел 2 реки, но я по сути дела выполнил норматив мастера спорта по водному туризму.

Э. НИКОЛАЕВА: Просто обычно по аналогии с охотой там всякие Большей шлем, еще чего-то, я так подумала, пятерка – это 5 рек. Большой шлем – это тигры, антилопы, звери всякие, львы.

М. КОЖУХОВ: Гламур, Ксения Собчак, нет, это не про это. Это предпоследняя категория сложности реки. Их всего 6. 6 – это крайняя степень жизнеопасности. 5 – это очень опасно для жизни.

Э. НИКОЛАЕВА: А в Вашей сплавной кампании министра иностранных дел нету?

М. КОЖУХОВ: Нет.

Э. НИКОЛАЕВА: Лаврова. Потому что он тоже очень любит сплавляться по рекам.

М. КОЖУХОВ: Да, я знаю.

Э. НИКОЛАЕВА: Неужели Вам адреналина в работе не хватает?

М. КОЖУХОВ: Да, нет, мне больше, чем надо. Ну, просто так как-то я всю жизнь этим делом занимаюсь. Тут поехал с женой в мае на Хайнань отдохнуть. И понял, что мне гораздо лучше сидеть в номере и играть в компьютер, чем лежать на противном, горячем, мягком, белом песке…

Э. НИКОЛАЕВА: А он такой на Хайнань? Красиво?

М. КОЖУХОВ: Там, я считаю, это одно из лучших пляжных мест в мире.

Э. НИКОЛАЕВА: Вы что Миша, и не притягивало как-то название. Видимо мало раскручивали.

М. КОЖУХОВ: Думаю, что да.

Э. НИКОЛАЕВА: Так, а вот про детей поговорили, чем занимаются дети. И какое участие в их воспитании, Миша, Вы принимаете. Если постоянно раскатываете по миру.

М. КОЖУХОВ: Бью ремнем каждую субботу. Выстраиваю в ряд, и просто луплю.

Э. НИКОЛАЕВА: И в угол на горох.

М. КОЖУХОВ: На горох обязательно.

Э. НИКОЛАЕВА: Ну, что же в студии нашей программы Михаил Кожухов, известный журналист и телепутешественник. Вернемся в столицу, в каком районе в Москве, Миш, Вы живете, и где хотели бы жить?

М. КОЖУХОВ: Сейчас скажу фразой Фрунзика Мкртчяна. Одну вещь скажу. Только ты не обижайся. Живу за городом, и уже не представляю себе… Ну, т.е. если жизнь заставит – вернусь в город, но мне нравится. Я выхожу, пяточкой травку пощупаю. На деревья свои посмотрю, как они подросли, не подросли. Сколько на них яблок выросло. Ничего не слышно. Очень хорошо.

Э. НИКОЛАЕВА: Ваши любимые, не любимые места в столице.

М. КОЖУХОВ: Есть какая-то метафизика. Вот я обнаружил, что я, например, очень люблю ехать по Комсомольскому проспекту. Никаких причин для этого нет. А по Ленинскому не очень люблю. Вот мне доставляет удовольствие. Что это такое? То ли там действительно есть какие-то зоны что ли, или как их называют, которые совпадают с какими-то моими вибрациями внутренними. То ли глазу приятно. Мне там хорошо. И таких вот мест плохих, хороших я для себя знаю много. Но объяснить как и многое другое не могу.

Э. НИКОЛАЕВА: Как Вы относитесь к тому, что в городе устанавливают рекламные щиты такого размера, как в прочих странах только на хайвэях?

М. КОЖУХОВ: Нормально. Вот я как представлю сейчас, что всю эту рекламу уберут из города, чего-то, мне кажется, я скажу больше, но большая часть этого города станет серенькой, какой-то скучной. Не знаю, я привык к этой рекламе.

Э. НИКОЛАЕВА: Панорама откроется, архитектура. А то же все забивается. Как балаган какой-то.

М. КОЖУХОВ: Не знаю, меня не раздражает.

Э. НИКОЛАЕВА: Если определить тематику каждой из 8 серий, Миш, это что? Это вода, это мусор?

М. КОЖУХОВ: Это еда, это связь, самая разная, в том числе и радио. Я обнаружил вот еще одно открытие. У меня такая градация в журналистике – самая высшая, самая сложная – это, конечно, письменная журналистика. На втором месте – это радио. И только на третьем – это телевидение.

Э. НИКОЛАЕВА: Почему?

М. КОЖУХОВ: Ну, потому что…

Э. НИКОЛАЕВА: Поставили нас на второе место.

М. КОЖУХОВ: Ну, потому что когда ты сидишь особенно в прямом эфире, и ты рассказываешь не о своих замечательных достижениях, а ты вот должен просто говорить что-то осмысленное людям, то твоя дурь через 5 секунд становится понятна. Твой плоский юмор слышен, твой там недостаток образования. В ящике все-таки у тебя побольше средств изобразительных. Ты тут и улыбнулся. А если ты девушка, значит, и чары свои включил, и там и свет, и пятое, десятое.

Э. НИКОЛАЕВА: И красота неземная.

М. КОЖУХОВ: А это легче. А тут мозги твои только звучат.

Э. НИКОЛАЕВА: А в результате чего, Миш, к Вам это пришло такое озарение?

М. КОЖУХОВ: Ну, я же все, как известно, пробую. И о связи я тоже пытался рассказывать таким же образом. Я сел в прямой эфир на одной из радиостанций городских и попытался рассказать таким образом о том, что радио – это тоже средство коммуникации в городе. Потом о транспорте, одна серия. Одна серия о тепле и свете. Вот она, пожалуй, самая слабая у меня, потому что проблема оказалась мне, пожалуй, не по зубам. И одна серия о других москвичах. Другие.

Э. НИКОЛАЕВА: Иные.

М. КОЖУХОВ: Чужие. Ну, это, конечно, не всякие там пришельцы. Это животные.

Э. НИКОЛАЕВА: Животные. Я думала гастарбайтеры. Животные. Ну, это собаки?

М. КОЖУХОВ: Не только. Ну, это вообще все, что живет в Москве, кроме людей.

Э. НИКОЛАЕВА: Ну, я надеюсь, там монстров-то нету?

М. КОЖУХОВ: Монстров нету.

Э. НИКОЛАЕВА: А то же в анонсе вашего сериала о Москве, конечно же, привлекает информация о мутантах, живущих в нескончаемых артериях метро и канализаций. Но Вы это имеете в виду, говоря про иных, Миш? Что это еще такое?

М. КОЖУХОВ: Это всевозможные мышки, тараканы, лошади, насекомье, и там тоже много невероятно интересного. Может быть, об этом все знали, а я нет, что в Кремле до сих пор есть ястребиная охота. И вот мы это снимали. Мне очень понравилось. Просто есть люди, между прочим, сотрудники федеральной службы охраны, работа которых заключается в том, что они охотятся на ворон с помощью ястребов.

Э. НИКОЛАЕВА: Да Вы что. А потому что у нас же купола золотые. Чтобы эти самые вороны.

М. КОЖУХОВ: На них, извините, какают.

Э. НИКОЛАЕВА: Да, и грязь же, пойди, отмой.

М. КОЖУХОВ: И каркают. Что тоже нехорошо делать в сердце нашей родины. Потому что это может какие-то аллюзии у кого-то вызвать, это неправильно.

Э. НИКОЛАЕВА: Так вот эти ястребы для того и существуют…

М. КОЖУХОВ: Да, да. Ну, и там много вообще открытий. Вот легко сейчас написать плакат и сказать и пойти на улицу, сказать: вот я люблю собачек. Пожалуйста, их не надо обижать.

Э. НИКОЛАЕВА: Во всяком случае, не переезжайте их на своем автомобиле.

М. КОЖУХОВ: Да. Но при этом даже не московские чиновники, а специалисты всемирного фонда Дикой природы, которых нельзя заподозрить практически ни в чем.

Э. НИКОЛАЕВА: Ну, в первую очередь в распиливании бюджета городского.

М. КОЖУХОВ: Так вот даже серьезные люди там говорят, что собачка, когда она потерялась или ее выгнала, она собачка домашняя остается какое-то время. А через год она превращается в зверя.

Э. НИКОЛАЕВА: В дикое животное.

М. КОЖУХОВ: И стая эта живет по законам джунглей. И даже стерилизованные собаки кусают людей. И это на самом деле тоже серьезная очень проблема, отнюдь не только биологическая. Она тоже социальная.

Э. НИКОЛАЕВА: Не только Москвы.

М. КОЖУХОВ: Ну, я в донном случае только про Москву рассказать. Оказывается, чуть ли не у каждой второй бездомной собаки есть хозяин. Есть тетеньки, бабушки, которые их кормят в определенное время, собаки это знают. Туда приходят. И даже при том, что собака кого-то укусила, и человек не дай Бог умер, оказывается, что нельзя взять этих собак, и лишить эту тетеньку, которая их кормит, этой возможности. Потому что это ее потребность. Оказалось, все-таки такая очень взаимозависимая штуковина. Ученые говорят, что если сейчас всех прогнать крыс, тараканов, собак, птиц…

Э. НИКОЛАЕВА: Лошадей.

М. КОЖУХОВ: то мы все отсюда тоже уйдем. Мы жить не сможем в таком городе. Ну, вот так говорят люди…

Э. НИКОЛАЕВА: Аудиовизуальная потребность глядеть на все это.

М. КОЖУХОВ: Ну, во всяком случае, у нас есть потребность жить рядом с ними, а у них есть необходимость это делать. Вот как.

Э. НИКОЛАЕВА: Ну, что же. Проблемы неразрешимые, да.

М. КОЖУХОВ: Ну, во всяком случае, они разрешимые. Но не вот так вот: вышли, транспарант написали, кричали, домой пошли.

Э. НИКОЛАЕВА: Ну, а что в нашем метро? Вы же там тоже, наверное, поживились, прошлись.

М. КОЖУХОВ: Ну, метро Гаев тоже относится к этим атлантам, конечно же. Поймите, что я сейчас говорю о впечатлении таком человеческом и журналистском. Я не счетная палата, я не следователь прокуратуры. И даже не специалист. Поэтому я там не с лупой ходил. Я просто общался с людьми. И у меня там смотрел по сторонам. Что мне говорили, чему-то я поверил, чему-то, может быть, нет. Он, говорят, тоже относится к таким колоссам…

Э. НИКОЛАЕВА: Второе метро то есть потайное?

М. КОЖУХОВ: Ой, не рассказывают они об этом, только намекают на что-то.

Э. НИКОЛАЕВА: Т.е. намеки делают.

М. КОЖУХОВ: Туда не прорвался. Во многие другие места прорвался, а туда нет. Но меня-то интересовало такое человеческое измерение. Я был потрясен, как дезинфицируют вагоны метро и моют их. Это вообще что-то. Я представить себе не мог.

Э. НИКОЛАЕВА: А это делается, да?

М. КОЖУХОВ: Это делается, причем какими-то космическими препаратами. С помощью приборов, чтобы никакая там бактерия где в уголочке не залежалась.

Э. НИКОЛАЕВА: Ну, Вы на Пятом канале сейчас активно ведете еще свои?

М. КОЖУХОВ: Там такая история. Это повторы. Повторы, самому старшему из которых 7 лет, а самому младшему 5. Правда, я последние 2 года никуда не ездил. Наступил какой-то момент эмоциональной и какой-то еще усталости. Да. И просто, как и всякому стрельцу, мне надоедает делать одно и тоже на протяжении длительного времени. И два года назад я включил стоп-кран. А сейчас костлявая рука кризиса снова меня выгнала в дорогу. И я этим летом проехал, я назвал это путешествием из России в Россию, через Европу. Т.е. я стартовал в Калининграде, через Литву, Латвию, Эстонию и Нарва, и Ивангород вот такой совершил бросок на темпере. Знаете что это такое?

Э. НИКОЛАЕВА: Дом на колесах.

М. КОЖУХОВ: Да. И мы все это снимали. И получился такой сериал про то, как мы едем и с кем-то там встречаемся. И это сейчас начало выходить на Вестях 24, на канале. И видимо будет так же перекочевывать на Пятый питерский.

Э. НИКОЛАЕВА: Сколько времени потребовало путешествие?

М. КОЖУХОВ: 22 дня.

Э. НИКОЛАЕВА: Что Вы нового для себя открыли? Чем Вас удивило наше…

М. КОЖУХОВ: Очень удивило. Живут потрясающие люди. Невероятно. Один меня просто, по нему скучаю. Зовут его Пятрас Добряшус. Литовец. Живет с волками. И меня к волкам затащил. И такой он какой-то классный, такой мудрый. Такой ироничный, такой смешливый.

Э. НИКОЛАЕВА: Где он живет с волками, Миш, в лесу?

М. КОЖУХОВ: В лесу.

Э. НИКОЛАЕВА: С волчьей стаей.

М. КОЖУХОВ: Да, у него там правда, много кто еще живет. И мишка, и павиан. И еще прочие всякие звери.

Э. НИКОЛАЕВА: А волки на свободном выпасе и он с ними общается. Т.е. там ни вольеры никакие.

М. КОЖУХОВ: Нет, это огороженный участок леса, куда он входит и куда он меня затащил тоже. И у него очень смешная есть теория волчьей терапии. Т.е. он меж двух сосен построил такой скворечник. Метра полтора длиной. И, наверное, метр шириной. Метрах, наверное, в 5 над землей. И туда каждый желающий может зайти на ночь. Причем он оставляет телефон. Но это бесполезно, потому что там телефон не берет. А там 6 волков, которые приходят туда вниз…

Э. НИКОЛАЕВА: И ждут.

М. КОЖУХОВ: Ждут, начинаю выть, щелкать зубами, вот он говорит, что с людьми там происходит что-то невероятное.

Э. НИКОЛАЕВА: Хороший выброс адреналина. Миш, по рекам сплавляться не надо.

М. КОЖУХОВ: Да. Такой замечательный мужик.

Э. НИКОЛАЕВА: Как Вы его нашли, кто Вам его сдал?

М. КОЖУХОВ: Коллеги сдали, которые в Литве живут. Ну, таких людей много очень повстречали.

Э. НИКОЛАЕВА: Какие еще необычные люди?

М. КОЖУХОВ: В Эстонии тоже меня потряс человек, который разводит скот, это его заработок. Но у него идея рая. Ему кажется, что если животные счастливы, то они вкуснее. И он искренне создает, пока не наступает грустный час в их жизни, он создает для них такие вот условия счастья. При этом он привез из Бельгии бизонов. Он сдвинут на Аргентине. Построил такой какой-то аргентинский дом для всех, кто туда хочет приехать. Вигвам, черте что. Да там много всего интересного. Был я в тюрьме в Лиепая. В военной в советской тюрьме. Тоже такое развлечение, где тебе предается вернуться в год 72й…

Э. НИКОЛАЕВА: На нары. Ну, это что музей, или настоящая действующая?

М. КОЖУХОВ: Нет, это действующая тюрьма. Только ты подписываешь соглашение, что ты не будешь иметь никаких претензий к тому, что с тобой будет происходить. А организаторы обязуются, что никакой реальный ущерб физический тебе причинен не будет.

Э. НИКОЛАЕВА: А Вы там были в свободном общении с обитателями? Заключенным?

М. КОЖУХОВ: Я был заключенным, да.

Э. НИКОЛАЕВА: Роба.

М. КОЖУХОВ: Ну, до робы не дошло, но до жесткого ареста, да.

Э. НИКОЛАЕВА: Заключенные. И все остальные заключенные думали, что Вы заключенный.

М. КОЖУХОВ: И, в общем, нет ну Прибалтика – это вообще отдельная, большая тема. Мне там очень понравилось, и в Литве, и в Латвии, и в Эстонии. И мне очень жалко, что она тоже сейчас стала какой-то такой зоной политической эрозии, что оттуда приходят только плохие новости, что там кого-то куда-то передвинули или перенесли, вокруг этого всякая как это в эфире говорится, всякие нечистоплотные люди устраивают всякие выкрики. А в действительности там много всего интересного, полезного для нас, правильного и приятного. О чем я и попытался рассказать.

Э. НИКОЛАЕВА: Это, наверное, относится к ответу на вопрос, чем дальше собираетесь удивлять телезрителей, да, Миш? Это из ближайшего.

М. КОЖУХОВ: Дальше, Элина, я, вам хорошо знакомо, поскольку Вы не только радио, но и теле человек. Я как каждый маленький производитель, хожу с протянутой рукой по большим телевизионным дяденькам, прошу, выклянчиваю, уговариваю. Иногда мне какая-нибудь косточка перепадает. И эту косточку …

Э. НИКОЛАЕВА: Как это все знакомо.

М. КОЖУХОВ: Я и пытаюсь превратить в маленькое произведение искусства, не скажу, но в некий сувенир. Его выкладываю на прилавок телевизионный.

Э. НИКОЛАЕВА: Ну, удивлять телезрителей теми местами, куда еще не вступала нога телепутешественика.

М. КОЖУХОВ: Ну, хочу удивить в декабре. В декабре будет ровно 30 лет вводу войск. И я хочу удивить телезрителей 2-серийным фильмом о том, как все это случилось 27 декабря 79 года.

Э. НИКОЛАЕВА: Слушайте, Миш, ну, вот даже то, что Вы уже разоткровенничались, уже опасно, потому что сами знаете, как просто с лету все хватают. Потому что известные телеведущие, и Ваш хороший знакомый Иван Усачев, когда я его в очередной раз как-то тут пригласила в эфир в свою программу, он сказал: нет, Элина, нет, я к тебе больше ни ногой. Ты что, я лишился из-за твоего интервью, что я тебе давал в "Какого черта" 20 000 долларов по контракту у Первого канала ему не заплатили за то, что он ту говорил, его, видите ли, наказали. И 10 000 долларов на Рен-ТВ тоже. Так, что нет, мне это таким боком, говорит, вышло. Меня кинули. Вот так, Миша.

М. КОЖУХОВ: Ну, поскольку меня особо не поднимали, то…

Э. НИКОЛАЕВА: То терять Вам нечего, кроме своих цепей.

М. КОЖУХОВ: Пока да.

Э. НИКОЛАЕВА: Жить как в Новой Зеландии, как в Норвегии, когда мы начнем в нашей Москве, по результатам Вашего московского исследования, которое, кстати, у Вас же уже с пыла, с жару в понедельник начинается цикл.

М. КОЖУХОВ: В понедельник в 10 часов вечера на протяжении 8 недель я буду надоедать публике своим неземным очарованием.

Э. НИКОЛАЕВА: Которое просто с годами никуда не девается. На этом наше путешествие по Москве, миру и телевидению закончено. Как хорошо, что о путешествиях сегодня можно не только мечтать, даже не смотря на кризис. Всем пока. В эфире были я, Элина Николаева…

М. КОЖУХОВ: И Михаил Кожухов. Спасибо, до свидания.