Павел Грудинин, Виктор Семенов - Какого черта - 2009-07-11

ЭЛИНА НИКОЛАЕВА: Почему во всем мире в кризис цены падают, а у нас растут? К ответу на этот вопрос сегодня призваны - депутат ГД, председатель ассоциации отраслевых союзов АПК Виктор Александрович Семенов и директор совхоза им. Ленина, депутат Московской областной Думы Павел Николаевич Грудинин. Здравствуйте, добрый вечер, уважаемые господа.

ПАВЕЛ ГРУДИНИН: Добрый вечер.

ВИКТОР СЕМЕНОВ: Здравствуйте.

Э. НИКОЛАЕВА: Сразу давайте определимся – влияние на уровень цен оказывают производители продуктов, торговые сети и государство. Вы представляете партию производителей. Я правильно сказала, да?

В. СЕМЕНОВ: Да.

Э. НИКОЛАЕВА: Вы представляете партию производителей. Итак, что мы сегодня имеем в условиях кризиса и падения цен на нефть – самым надежным источником сверходоходов становится продовольствие. Всю неделю уже все программы актуальные, публицистические. "Цена вопроса", "Ответ ребром" и т.д. говорят о том, что денег у людей становится все меньше, а у тех, у кого сильно доходы не падают, но все равно возможностей уже нет, таких, как раньше, кушать люди не перестанут никогда и последний рубль отнесут в магазин. Поэтому вокруг закона о торговле и борьбы за этот последний рубль и сейчас ломаются копья, я так понимаю, да?

П. ГРУДИНИН: Ну, в общем, да.

Э. НИКОЛАЕВА: Ну, давайте, я так долго говорила, пыталась все это объяснить, теперь я слушаю Вас.

П. ГРУДИНИН: А что мы должны сказать, Элин, то, что цены на продовольствие растут – это факт. Но это связано не с тем, что у нас продовольствия стало отечественного меньше, а с тем, что доллар подорожал. А мы много ввозим из-за границы. То о чем Виктор Александрович, и я, и многие другие долгое время говорили о том, что нужно поддерживать, развивать отечественного производителя, это теперь стало видно невооруженным глазом. Потому что чем больше продовольствия ввозишь, и чем цена доллара выше, тем естественно покупательная способность населения не растет также, тем самым проблема возникает очень острая. Потому что если ты привез 90% продовольствия из-за рубежа и все это купил за доллары, то если доллар растет, значит, и продовольствие будет расти в цене. А во всем мире несколько по-другому. Там производитель свой, его подержали в свое время, и они пользуются отечественным производством, и отечественными сельхозпродуктами, и поэтому на них цена доллара не влияет. Вот и все.

В. СЕМЕНОВ: Ну, я бы здесь еще дополнил, что, казалось бы, вроде как цены растут, отчасти на продовольствие. Хотя если бы не было отечественного товаропроизводителя, Вы представляете, насколько бы скаканули цены тогда, когда произошло падение рубля. Как минимум в полтора раза, а скорее бы даже еще больше увеличились цены. Все-таки этого не произошло только потому, что есть отечественный товаропроизводитель, который удар взял на себя. Но, к сожалению, у отечественного товаропроизводителя даже в кризис издержки все равно растут. Ничего не снижается, и пробки на движение товара нашего, они просто колоссальные. Я не буду сейчас все перечислять, уж коль Вы затронули проблему торговли, это ведь у нас один из последних таких островков базарной анархии остался. Потому что такой сектор, как торговля, он никак не регулируем до сих пор. Вот как в свое время Борис Николаевич сказал, все, что не запрещено, все разрешено, и объявил тогда указом свободу торговли. Ну, не может торговля, такой механизм сложный, противоречивый иногда абсолютно оказываться вне регулирования. Мы уже поняли все, что эта невидимая рука Адама Смита, она далеко не все может отрегулировать на рынке. Роль государства разумная, взвешенная, она должна быть. И вот наконец-то руки добрались до этого сектора, мы уже практически 5 лет подходим к этой теме, и вы видите, пока не вмешался премьер нашего правительства, пока вот уже не обострилась ситуация до такого градуса белого накала, все-таки невозможно было сдвинуть эту ситуацию. И вот наконец-то на этой неделе, я очень рад, потому что среди тех депутатов и сенаторов, которые вместе написали альтернативный минпромтоговскому законопроект, который подогрел ситуацию, обострил ее, и вот на этой неделе она все-таки разрешилась. Я думаю, что те решения, которые приняты в рамках согласительных процедур во главе с первым вице-премьером Зубковым Виктором Алексеевичем, они будут доведены до конца. Насколько я знаю, 13 июля на заседании правительства уже будут рассматриваться некий компромиссный вариант закона, куда войдут основные тезы, которые мы в своем депутатском законопроекте прописали. Нам не важно, что возможно не мы уже дальше будем авторами этого закона. Пусть правительство внесет. Нам не лавры авторства нужны. Нам важно, чтобы основные моменты, которые должны гармонизировать отношения поставщиков, отношения торговли и покупателей, самое главное. Вот когда будет гармония, будет стабильная и доступная цена на продовольствие не только сегодня, но и завтра и послезавтра.

Э. НИКОЛАЕВА: Виктор Александрович, давайте на каких-то конкретных примерах. Я вот знаю, что в правительстве ломаются копья. И есть одни, так называемые, члены правительства, которые поддерживают крупные сетевые торговые сети.

В. СЕМЕНОВ: Я могу даже назвать, Минпромторг вчера это был. Сегодня он, правда, склоняется как-то в нашу сторону.

Э. НИКОЛАЕВА: Да. Значит, Вы отстаиваете интересы производителей. Имеете самое непосредственное отношение к земле, и знаете эту проблему не понаслышке, а что называется, с собственных рук. А вот скажите, а о народе кто-нибудь думает?

В. СЕМЕНОВ: А это все ради народа делается. Вот эта гармония, ведь сегодня что произошло? Вот Вы сейчас спросите Павла Николаевича, он Вам расскажет, что происходит с молоком, например. Практически молочники сегодня вот на грани того, опять у них такая дилемма, как в 90е годы, а стоит ли опять развивать производство, которое несет одни убытки. И при этом мы же говорим, посмотрите, цены на молочную продукцию в магазине, они не падают. А цены закупочные у крестьянина падают. Так получается, в чем проблема? А в том, что завелся такой немножко жирующая прослоечка такая в виде сетевого оператора завелась, которая до 100-110% накручивает наценку. Накручивает в первую очередь на социально значимые товары и массового спроса. Потому что те, которые не массового спроса, иногда наценка бывает и 30 и 40% всего лишь. А вот именно то, что народный такой продукт, вот на него почему-то накручивают. И мы хотим вот этим законом ограничить эти непомерные аппетиты. Кстати, они все сети так себя ведут. Есть сети, я могу назвать имя одной из сетей. Это "Магнит", например.

Э. НИКОЛАЕВА: Где он только? Везде на всех углах, на всех перекрестках только одна торговая сеть.

П. ГРУДИНИН: "Эхо Москвы" он не слышит. Он региональный.

В. СЕМЕНОВ: Но "Магнит" на самом деле он в регионах. Так вот одна из самых прибыльных и одна из самых корректных сетей, и по цене для потребителя, и по цене для поставщика. Значит, можно работать. Так вот наш закон он призван остудить непомерные аппетиты тех иногда зарвавшихся, извините за такое выражение, операторов торговли, которые пользуются своей излишней рыночной силой. Мы сегодня хотим, и законом запрещается уже это согласованная позиция со всеми сторонами. Кстати говоря, я могу сказать, это уже принятые практически решения, которые надо только теперь зафиксировать на бумаге и в думе. Так вот сегодня мы говорим…

Э. НИКОЛАЕВА: А что значит…

В. СЕМЕНОВ: Нет, входных бонусов.

Э. НИКОЛАЕВА: Да. Какой Вы смысл вкладываете…

В. СЕМЕНОВ: Сегодня мы говорим, не должен поставщик товара платить за то, что завтра украдут его товар в магазине. Ему не имеют права возвратить тот товар, которые не продан и прочее.

Э. НИКОЛАЕВА: Это проблема продавца.

В. СЕМЕНОВ: Ему обязаны будут, сегодня регламентируются возврат денег за проданный товар. Иногда хлеб 3 дня, в течение 3 дней должен быть продан. А через 30 иногда 120 дней получают деньги товаропроизводители. Где логика? Абсолютно никакой логики. Мы сегодня говорим, если до 10 дней срок хранения, вот в течение 10 дней обязаны вернуть, и реализовать, и вернуть деньги за реализованную продукцию. Ну, и по другим продуктам несколько другие. И вот эти вещи мы все прописали в законе, в том числе, и повесили одну плеточку. Нас за нее критиковали. Но мы принципиально пошли на то, чтобы эту плетку просто повесить на стену. Как, кстати, у Вас в редакции висит, я смотрю. Алексей Алексеевич под своим портретом повесил.

Э. НИКОЛАЕВА: А без плетки нельзя.

П. ГРУДИНИН: В России.

В. СЕМЕНОВ: Так вот эта плеточка, вспомните, 3 года назад бум был соляной, когда в 10 раз поднялись цены на соль. Ни с того ни с сего. Бедные бабушки на 100 лет вперед накупили этой соли. Спрашивается, зачем. Последние свои деньги отнесли.

Э. НИКОЛАЕВА: С пенсии сняли с книжки.

В. СЕМЕНОВ: Так вот мы для таких случаев даем право правительству только в случае форс мажора устанавливать наценку на социально значимые продукты для того, чтобы снять вот эту накипь, которая вдруг оказалась на рынке она бывает иногда. Что делать, чтобы она ржа эта не распространялась по всему рынку, надо ее остудить, осадить в одном месте, и потом опять как только временная мера, а не постоянная. Я мог бы еще несколько мест назвать этого закона, если будет интересно, я расскажу, но основные моменты, я считаю, что мы создали условия и для развития торговли, корректной, нормальной такой взвешенной торговли, и в то же время для развития поставщика, производителя продовольствия. А все ради чего?

Э. НИКОЛАЕВА: Чтобы им было выгодно.

В. СЕМЕНОВ: Только ради потребителя. Чтобы была нормальная, гармонизированная ситуация и стабильная поставка по доступным ценам нашей отечественной продукции.

Э. НИКОЛАЕВА: Виктор Александрович, Вы не раз были в нашей программе и в студии на "Эхе Москвы", и всякий раз я Вас одними и теми же вопросами, Вы, кстати, по-моему, тоже за это ратовали. Вот скажите, не донесла, оставила в машине. Думаю, сейчас специально этим важным господам, самым достойным, правда, коими я Вас считаю, из всех представителей этой всякой политической…

В. СЕМЕНОВ: Да мы крестьяне, что Вы.

Э. НИКОЛАЕВА: Этой элиты, этой власти, так называемой, на которую без слез просто не посмотришь. Одна только мысль наесться всласть у этой власти, построить особняки на Каймановых островах, на Николиной горе, и ездить по наших ухабам на Мозерати. Хотя мне мои оппоненты говорят: они для этого занимаются бизнесом. И в принципе идут во власть, чтобы это все делать. А можно как-то немножко еще периодически про народ вспоминать. Так вот после вот этого спича, принесли я, думаю, захвачу я Виктору Александровичу Семенову, он за это дело должен у нас отвечать, маленькую пачечку "Агуши". "Агуша", говорят, очередь хороший творожок. И есть еще "Тема", "Тема" дешевле, кстати, в некоторых магазинах. Так вот смотрю я на эту "Агушу", там написано – начиная с 6 месяцев. Но мало того, что с трудом можно разглядеть с задней стороны там выдолбленое клеймом, очень плохо видно. Вот это хорошо я пока еще не слишком стара. Когда дата изготовления. Но по периметру, по этому квадрату, я не знаю, где такие буквы придумали такой мелкоты. Вообще не увидишь, из чего он сделан. Там все сплошь сливается сплошным потоком. По краешку, по ребрышку пропущено, из чего сделан, насколько вообще годен, когда заканчивается срок годности продукта. Непонятно. И это начиная с 6 месяцев детей. Чем детей то кормят. Как заставить людей, чтобы они производитель "Вимм-Билль-Данн".

В. СЕМЕНОВ: Законом написано, что должно быть не упаковке.

Э. НИКОЛАЕВА: Как заставить маркировать, размер шрифта.

В. СЕМЕНОВ: Раньше было вообще ничего не написано. Потом закон написал, что нужно написать вот это, вот это. Но…

Э. НИКОЛАЕВА: Там Е-244…

В. СЕМЕНОВ: Да. Теперь должны еще написать каким шрифтом должно быть написано.

Э. НИКОЛАЕВА: Конечно.

В. СЕМЕНОВ: Вот, например, в некоторых западных странах, там тоже пишут – "курение запрещено". У нас пишут мелко, а там написано, каким шрифтом, чтобы не меньше полпачки.

Э. НИКОЛАЕВА: Ну, за сигареты, потому что это такая мафия…

П. ГРУДИНИН: А теперь нужно, чтобы и про "Агушу" и про все остальное, чтобы было написано.

Э. НИКОЛАЕВА: Да, Павел Николаевич.

П. ГРУДИНИН: Сейчас отличить все-таки, что из молочного порошка молочный напиток. А что из молока пока в магазинах невозможно. Хотя говорили об этом много. Но сейчас приходишь в магазин и отличить не можешь.

Э. НИКОЛАЕВА: Оно не портится. Оно стоять может месяц, даже без холодильника. У нас такая экология хорошая стала, видимо, насколько чист воздух, как в барокамере, помидоры лежат, не портятся месяцами. Сметана в холодильнике стоит, не портится. Открытая. А достаешь, пахнет свежей.

П. ГРУДИНИН: Нет, речь идет о том, что свежим может называться то, что произведено здесь. Но если оно не обработано, мы сейчас клубнику продаем.

Э. НИКОЛАЕВА: Настоящий крестьянин говорит.

П. ГРУДИНИН: Она больше суток не лежит по определению, потому что не может. А если мы ее обработаем всякими химикатами, то она может пролежать неделю. А вот когда привозят сюда свежую, так называемую, турецкую, я понимаю, что она так бы не доехала сюда. Значит…

В. СЕМЕНОВ: Ну и плюс сорта специальные.

Э. НИКОЛАЕВА: Знаете, Павел Николаевич, народе как пускают – а ее потому что собирают зеленой, пока везут. Она дозревает.

П. ГРУДИНИН: Народу могут все, что угодно рассказать про марсиан, которые прислали ее, но не в этом дело. Когда мне говорят, что это свежие морепродукты. Я понимаю, что море тут далеко и до свежести тут много. Но вопрос в другом. Государство определяет определенные вещи в законах. В том числе и надо теперь писать, как мелко.

Э. НИКОЛАЕВА: Как крупно, я бы сказала.

П. ГРУДИНИН: Ну, не может быть живой йогурт, который лежит полгода. Этого быть не может по определению.

Э. НИКОЛАЕВА: И без холодильника стоит в центре зала в этих сетевых магазинах. Живой йогурт, покупайте, за 3 копейки.

В. СЕМЕНОВ: Ну, многие вещи я с Вами согласен, Элина. Наверное, придется поправлять и такие нюансы с написанием…

Э. НИКОЛАЕВА: Да, Виктор Александрович, Вы не торопитесь, а то как с этими игровыми автоматами и казино.

В. СЕМЕНОВ: Ну, "Агуша" то она маленькая и поэтому, на самом деле, если мы им сейчас скажем, не менее буковки там чего-то, они скажут, мы не уместим, все распишем, места не хватит.

Э. НИКОЛАЕВА: Виктор Александрович, уместят. Там, вы знаете, полно места. А мало того срок годности когда, знаете, печатают в каком месте. Где вот там всего-всего наляпано, чтобы скрывалось, чтобы не видно было. Непонятно было.

В. СЕМЕНОВ: Мне кажется, сейчас нам всем надо больше усилий приложить к тому, чтобы тот технический регламент, который уже принят по молочной продукции, и он принято достаточно грамотный все-таки, за исключением таких нюансов, как шрифт. Но нам его заставить надо, чтобы он работал. Ведь правильно говорит Павел Николаевич, ну, где Вы видели сегодня, чтобы было написано "молочный напиток". А я не верю, что не используется сухое молоко. Не верю.

Э. НИКОЛАЕВА: Да, пускай пишут, из чего сделали.

В. СЕМЕНОВ: Я уверен, что сухого молока у нас на рынке хватает, и невозможно. Тем более, хорошо, лето еще можно скидку сделать, летнее молоко идет основное. Но если к осени не появится молочный напиток, это означает, что закон не работает. Но кто-то его должен заставить.

П. ГРУДИНИН: Это правительство добивалось, чтобы белорусское сухое молоко не приезжало сюда. Оно добилось. Значит, оно было. Логика такова.

В. СЕМЕНОВ: А на прилавках не было.

П. ГРУДИНИН: А где-нибудь было написано, что это из сухого белорусского молока? Нигде не было написано. У нас еще интересная вещь. Мы говорим все время. Мы молоко сейчас продаем по 10 рублей. Цена упала ну в полтора раза по сравнению с прошлым годом. А Вы видите, что цена в магазинах упала на молочную продукцию?

Э. НИКОЛАЕВА: Нет.

П. ГРУДИНИН: Не видите.

Э. НИКОЛАЕВА: А как заставить их, социалистический капитализм надо устроить, да, получается. Нельзя же говорить человеку – не будь жадным, не будь алчным. Степень наценки как это можно отрегулировать?

П. ГРУДИНИН: Вот, например, в Японии на морепродукты установлена максимальная торговая наценка – 20%. Потому что японцы считают, что этот товар для них особо значим.

Э. НИКОЛАЕВА: Продукты первой необходимости.

П. ГРУДИНИН: А вот для нас особо значимый товар – молоко и овощи. Например, картошка, свекла…

Э. НИКОЛАЕВА: Масло, хлеб, сахар.

П. ГРУДИНИН: Масло, хлеб, мясо.

Э. НИКОЛАЕВА: Мясо.

П. ГРУДИНИН: Ну, вот они, я имею в виду, депутаты Госдумы повесили плетку. Я надеюсь, что правительство начнет этим пользоваться. Потому что, например…

Э. НИКОЛАЕВА: Какую наценку можно установить нашим торговым сетям.

П. ГРУДИНИН: Нам сельхозпроизводителям. Мы продаем молоко по 10, а потом наш работник идет в магазин и покапает его по 40. Ну, как это можно объяснить, что у нас от молока убыток, зарплату тебе нужно такую заплатить, чтобы ты повышающиеся цены все время на продовольствие мог обеспечить своим покупатель…

Э. НИКОЛАЕВА: Ну, впору открывать собственные магазины, Павел Николаевич.

П. ГРУДИНИН: Нет, ну, мы на самом деле продаем молоко, но не все же продашь в свежем виде, понимаете.

Э. НИКОЛАЕВА: Сколько оно стоит? А вот Владимир Владимирович Путин сильно удивился, что на мясо и колбасы такие большие наценки. Все видели, недавно блиц крик нашего правительства в один из супермаркетов.

П. ГРУДИНИН: Дело в том, что, понимаете, блиц крик был, да, а на самом деле нужно этим предметом заниматься законами.

Э. НИКОЛАЕВА: Законами, планом.

П. ГРУДИНИН: Например, если в Америке на 5 лет принимается закон о сельском хозяйстве, которым, кстати, определены закупочные цены минимальные на продукты питания. И фермер может подумать и сказать: хорошо, я буду заниматься этим, потому что точно знаю, что это будет выгодно, учитывая то, что он уже точно знает, что меньше он не получит. То у нас, на самом деле видите, 15 было, теперь 10 молоко. Овощи были 12 рублей осенью, лук, например, 6 рублей весной. И мы на этих качелях раскачиваемся, потому что баланса продовольствия, по сути своей, нет. Вот сейчас новый министр наводит там порядок. Я не знаю, что он там наведет, но, по крайне мере, хочется нам производителям знать, что нужно произвести, допустим, 5 000 тонн картошки, у тебя минимально ее купят по этой цене. Вот это вот…

В. СЕМЕНОВ: А что еще сегодня происходит. Я уверен, каждого покупателя, потребителя это волнует. Ведь сегодня система работает особенно через сети такова, что она вымывает качественный продукт с прилавка. Система так построена, что минимальная цена. Но ведь все знают, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Или это какой-то левый производитель, который не платит ни налогов, или не соблюдает санитарные требования.

П. ГРУДИНИН: Или он экономит на технологии.

В. СЕМЕНОВ: Или экономит на технологии, как говорят, колбаса там уже совсем другого свойства. Только внешний вид и в лучшем случае еще запах есть.Так вот сети, они как говорят – мы боремся за цену. Да. Они давят производителя по цене. Но при этом ради чего? Для того, чтобы максимально накрутить свою накрутку.

Э. НИКОЛАЕВА: Себе.

В. СЕМЕНОВ: И еще через систему входных билетов не пускают вообще нормальный продукт, не дают нам с Вами потребителям выбрать, в конце концов. Или вот этот продукт, или вот этот, который рядом более качественный, даже может, он немного дороже, но дайте мне возможность купить. Вот это надо все остановить.

Э. НИКОЛАЕВА: А что это за входные билеты?

В. СЕМЕНОВ: Так называемый входной бонус. Например, чтобы Вам прийти в сеть с каким-то товаром, Вы должны, например, и бонусы серьезные. Тем более, если Вы такой некрупный производитель, бонусы доходят, чтобы войти в сеть, надо 100 000 долларов заплатить, например.

Э. НИКОЛАЕВА: И будешь иметь полное право выкладывать свою продукцию…

В. СЕМЕНОВ: Один вид какого-то товара. А если захотите второй, еще заплатите. Третий – еще заплатите. Если Вы захотите место на полке иметь не на второй полке, а на третьей, золотая полка, еще заплатите.

Э. НИКОЛАЕВА: Слушайте. Виктор Александрович, и при этом еще наценку такую накручивают помимо бонусов. Стройте свои магазины.

П. ГРУДИНИН: Нет, нет…

В. СЕМЕНОВ: Мы хотим сейчас гармонизировать эту систему таким образом, чтобы и сети были при этом, еще раз подчеркиваю, не в накладе.

Э. НИКОЛАЕВА: Слушайте, Виктор Александрович, они уже такие аппетиты имеют, что….

В. СЕМЕНОВ: Элина, я хочу ответственно заявить, что если правительство отследит момент реализации этого закона, не упустит, то часть этих денег, которые мы у жирующих сетей по жирующим товарам заберем, они часть должны вернуться к товаропроизводителю, который сегодня в ноль работает, а иногда уже в минус. А примерно 10% мы считаем, должна цена опуститься для покупателя. Это очень важно. Как минимум, мы должны создать систему, когда в течение года она не будет подниматься, когда будет идти все-таки общая инфляция. Цены у нас не любят опускаться. Надо честно говорить.

П. ГРУДИНИН: Сейчас сети, они не заинтересованы в обороте. Они заинтересованы в другом, чтобы цена повышалась, но мало получал бы тот, кто им поставляет товар. А вот если сделать так, чтобы они были заинтересованы в обороте, т.е. торговая наценка была маленькая, бонусы тоже небольшие, потому что производителя не разоряют по сути своей. Тогда и покупатель выиграет, потому что объемы товаров будут больше, они будут дешевле. Соответственно покупательная способность, если даже будет такой же, то больше товаров купится. У нас ведь проблема в чем. Йогурт становится лакомством в некоторых регионах России. Потому что денег нет, а йогурты дорожают, а молоко дешевеет. Вот тут надо разобраться.

В. СЕМЕНОВ: Элина, помимо того, что мы говорим, надо отрегулировать внутри систему торговли, надо ее рыночный механизм по-настоящему задействовать. Потому что посмотрите, что происходит. Вот мы сегодня законом предлагаем ввести вообще уведомительный порядок открытия торговли. Вот если ты захотел организовать торговую точку, казалось бы, вот мы говорим, что не отрегулирован процесс. А где-то он, наоборот, зарегулировался. Да. Сеть крупная со своими юристами может открыть точку и построить, а попробуйте небольшой предприниматель, начните торговлю. Без разрешения же нельзя. Поэтому мы говорим уведомительный порядок. Но мы сегодня говорим – надо потребовать от местных властей, чтобы вот все-таки этих серых кардиналов на сельхозрынках сегодняшних действующих их надо убрать. Мы приняли законы, которые освобождают места для местных товаропроизводителей. Ну, и что дальше? Есть свободные места, но туда никого не пускают реально.

Э. НИКОЛАЕВА: Или пускают за деньги.

В. СЕМЕНОВ: Или нет, заходи, но будешь работать по их правилам, понимаете. Поэтому кто мешает навести порядок. Давайте хотя бы сегодня прекратим вот эти ситуации, когда те, кто призван наводить порядок на этих рынках, заходит с пустой авоськой, а выходит с двумя, тремя полными авоськами. Все это видят, и все на это закрывают в глаза. Какие законы нужны для этого. Есть же законы. И, в конце концов, посмотрите Европа, у которой тоже сетевая торговля на порядок больше развита, чем у нас. Но при этом в каждом маленьком городке каждый день вокруг него в каком-нибудь другом городе обязательно работает, так называемая, сельхозярмарка.

Э. НИКОЛАЕВА: Да, в Финляндии, к примеру, это очень распространено.

В. СЕМЕНОВ: Один день на площадь, площадь закрывается. Везде это. И тем самым сбиваются цены.

Э. НИКОЛАЕВА: По клубничке.

В. СЕМЕНОВ: Есть возможность тому же, кто производит клубнику напрямую выйти на такие рыночки, где создаются минимальные условия. Минимальная плата за вход на этот рынок. Надо это все делать. Снимать монополию надо с рынка.

П. ГРУДИНИН: Подожди. Вот это интересная фраза – нам никто не мешает наводить порядок. Да, но порядка в России никогда не было. Никто не мешает торговать, но в результате когда ты приезжаешь за земляникой куда угодно в любой уездный город или в Москву, ты никогда не продашь ее, потому что у тебя нет разрешения на торговлю, санитарной книжки у продавца, санитарной книжки на машину. Ты не договорился с гаишниками, которые там ездят, или ты участковому не отдал чего-то. А поскольку очень много условий, то любой человек, который тебя проверяет, а проверить тебя может любой на самом деле, может остановить твою машину, закрыть ее и сказать – ну-ка поехали в околоток…

Э. НИКОЛАЕВА: Со своей клубникой.

П. ГРУДИНИН: Поскольку земляника она быстро портится.

Э. НИКОЛАЕВА: Кстати, настоящая.

П. ГРУДИНИН: Тонна земляники уедет в околоток, а обратно приедет тонна гнилья какого-нибудь или сока.

Э. НИКОЛАЕВА: Итак, в студии нашей программы Депутат Госдумы председатель ассоциации отраслевых союзов АПК Виктор Александрович Семенов и директор совхоза им. Ленина и депутат Московской областной Думы Павел Николаевич Грудинин. Вопросы здесь задаю я, Элина Николаева. Давайте, Павел Николаевич, я Вас прервала на Вашей любимой клубничке, которая вся истечет соком.

П. ГРУДИНИН: Которая вся земляникой называется.

Э. НИКОЛАЕВА: Которая сама себя земляникой называет. Давайте перейдем к практике. Вот, Павел Николаевич, лето – это самая вкусная пора, за что мы любим его еще больше это лето. Горожане с нетерпением ждут, когда на рынке появятся ягоды, особенно клубника. Вот сейчас клубники везде полно, но за моей любимой подмосковной к Вам в совхоз им. Ленина я ездила за 30 км и покупала ее на обочине дороги. Почему ее нет в хороших магазинах в крупных сетевых? Почему они не берут Вашу клубнику? Она душистая.

П. ГРУДИНИН: Надо понять – первое, Виктор Александрович сказал, что земляника бывает разная, бывает для еды, а бывает для супермаркетов. Вот, кстати, недавно в Голландию я ездил…

Э. НИКОЛАЕВА: Испанская, турецкая, все лежит.

П. ГРУДИНИН: Есть специальные сорта, понимаете, есть сорта, которые позволяют землянике лежать довольно долго, а потом есть еще система обработки этой ягоды.

Э. НИКОЛАЕВА: Павел Николаевич. Вы под словами "специальные сорта" имеете в виду химией перекаченные, генномодицифированные, да?

П. ГРУДИНИН: Не всегда. Есть такие твердые мясистые сорта, которые, знаете, как для украшения. И вот когда мы приехали в Голландию закупать у них…

Э. НИКОЛАЕВА: Которые не пахнут клубникой.

П. ГРУДИНИН: Сорта новые. Они сказали – Вам что для супермаркета или для еды?

Э. НИКОЛАЕВА: Или для удовольствия.

П. ГРУДИНИН: Земляника, вообще, очень скоропортящийся продукт, понимаете. И сети некоторые и магазины не хотят с ней работать, потому что это больше лоточная торговля. Тут надо быстро снижать цену, тут надо принимать решения. Второе, что мы сейчас сетями пытаемся работать, они, к сожалению, не умеют ее продавать. Потому что если там банан кинул, и он можно 10 дней он валяется, 15 дней валяется, все равно цена у него одна.

Э. НИКОЛАЕВА: Он только дозревает.

П. ГРУДИНИН: Мы сейчас с ними ведем переговоры о том, чтобы небольшие количества, в следующем году, например, только они должны сказать – упаковку, которая им нужна.

Э. НИКОЛАЕВА: Ну, чего в ящиках хороших у Вас. Осиновых таких.

П. ГРУДИНИН: Вот, вот. В осиновом ящике в супермаркете землянику не продашь точно.

Э. НИКОЛАЕВА: Ну, знаете, как черешню делают. Бумажный этот, а внутри целлофановый пакет.

П. ГРУДИНИН: Мы это будем заниматься…

Э. НИКОЛАЕВА: Черешня симпатично.

П. ГРУДИНИН: Но на самом деле во всех странах мира, когда идет натуральная земляника – это больше лоточный товар.

Э. НИКОЛАЕВА: Да, в Финляндии была. Виктор Александрович как раз говорит об этих рыночках. Там все по выходным дням и не только. Ну, в общем, в принципе пятницу…

В. СЕМЕНОВ: Опять не только в выходной день. Каждый день в округе в ближайшей где-то работает такой рынок. Если Вы не смогли в понедельник съездить, как хотели, во вторник в соседнем городке в 10 км, пожалуйста, езжайте.

П. ГРУДИНИН: И вот мы сейчас продаем в день 50 тонн.

Э. НИКОЛАЕВА: И продавайте чего хотите. Не надо никому мзду платить. Входящие, выходящие. Заносящие.

В. СЕМЕНОВ: Элина, я уже добавление то, что говорил Павел Николаевич. Наблюдение такое, постараюсь кратко. Как-то в 90е годы одна из моих первых поездок была в Америку. Наблюдаю картинку. Вот чтобы понять, что не всегда законы нужно менять. А иногда просто надо элементарное отношение просто поменять. Я вижу, впереди меня стоят на паспортном контроле три человека, которые объясняют пограничнику, цель визита. Я слышу, они говорят: мы приехали, чтобы у Вас закупать пиво американское для России.

Э. НИКОЛАЕВА: Пограничнику объяснили, нашли кому объяснить.

В. СЕМЕНОВ: Нет, слушает. Цель визита спрашивает – это нормально.

Э. НИКОЛАЕВА: Ну, что турист.

В. СЕМЕНОВ: Он спрашивает – зачем приехали. Нет, нет. Они же там деловая поездка. Или бизнес поездка. Цель визита? Они говорят: мы у Вас там "Будвайзер" как раз компания, собираемся покупать пиво для России. А сколько Вас человек? Вот нас 3 человека делегация. Он встает и говорит: так, мне паспорта, тут же отштамповал. Потом закрывает эту свою конторку, нас очередь на другую переключает. Идет и проводит их, грубо говоря, за руку…

Э. НИКОЛАЕВА: Как персональных особо важных ВИП персон.

В. СЕМЕНОВ: Через таможню. Да. И говорит: это люди, которые приехали помогать Америке. И он их провел и сказал – спасибо. И чуть ли не руку пожал.

Э. НИКОЛАЕВА: Потому что он знает, что это все в итоге к нему придет.

В. СЕМЕНОВ: Я тогда представил себе нашего пограничника, нашего таможенника, которому американцы приехали бы и сказали: мы приехали из России экспортировать что-то. А, приехали.

Э. НИКОЛАЕВА: А ну…

В. СЕМЕНОВ: Заходи, будем разговаривать.

Э. НИКОЛАЕВА: У меня сапоги-то стерлись.

В. СЕМЕНОВ: Рядовой пограничник, молодой человек, который и вы представляете, сколько в нем патриотизма истинного, который сообразил, говорит, делегация, я Вам сейчас помогу. Вы приехали…

Э. НИКОЛАЕВА: Наш "Будвайзер" нам самим уж надоел. Выпейте хоть Вы.

В. СЕМЕНОВ: Мы друг другу просто мешаем в этой жизни работать.

П. ГРУДИНИН: Нет, нет, секунду, мы чиновникам работать не мешаем. Но у нас такая система, к сожалению, сложилась.

Э. НИКОЛАЕВА: Слушайте, господа, Вы же тоже сами наполовину тоже чиновники.

П. ГРУДИНИН: Неправда. Вы путаете, у нас есть конституция. Там представительная власть это депутаты. Есть исполнительная – это чиновники. Так Вы нас с чиновниками не путайте. Мы пока ими не были. Хотя Виктор был один раз немножко.

Э. НИКОЛАЕВА: Зам. министра сельского хозяйства.

В. СЕМЕНОВ: Да, был грех. Был министром сельского хозяйства.

Э. НИКОЛАЕВА: Да, министром. Виктор Александрович, за что Вы бросили на произвол судьбы?

В. СЕМЕНОВ: Нет, у нас министров назначают на самом деле. Я, кстати говоря, не длинно был. В тяжелые времена 98-99 года.

Э. НИКОЛАЕВА: Вместе с Егором Тимуровичем Гайдаром?

В. СЕМЕНОВ: Нет…

Э. НИКОЛАЕВА: Это позже гораздо.

В. СЕМЕНОВ: Я был в двух правительствах. При правительстве Кириенко и Примакова. И горжусь тем, что вот мы сейчас говорим с Вами о госрегулировании. Говорим о пятилетнем законе, о поддержке сельского хозяйства. Вот именно в том правительстве Примакова я как министр озвучил впервые тогда в новейшей России необходимость - а) что сельское хозяйство и продовольственный рынок не может быть без госрегулирования.

Э. НИКОЛАЕВА: Плановое хозяйство, короче.

В. СЕМЕНОВ: Б) надо защищать собственный рынок продовольственный.

Э. НИКОЛАЕВА: Стратегическое.

В. СЕМЕНОВ: И – ц)… там еще были несколько пунктов, но я основные сейчас назову. Надо прекратить искусственный развал крупных сельскохозяйственных комплексов в угоду искусственной фермеризации страны. Вот тогда это прозвучало, мне сказали: слушай, тебя завтра с работы снимут. Я говорю – ничего у нас есть чем другими вещами заниматься. Но понадобилось сколько лет, чтобы принять закон все-таки, уже закон, у нас же теперь есть свой пятилетний закон о поддержке сельского хозяйства. У нас на днях будет принята доктрина продовольственной безопасности. А буквально несколько лет назад говорили, есть только национальная безопасность, нет никакой продовольственной. Теперь уже доктрина будет принята.

Э. НИКОЛАЕВА: Дошло, наконец.

В. СЕМЕНОВ: И вот сегодня уже руки дошли до урегулирования торговли. Понимаете, все-таки лед тронулся, и что-то положительное в этой жизни происходит. Не надо ее так уж пессимистически очернять.

П. ГРУДИНИН: Он оптимист, знаете.

Э. НИКОЛАЕВА: Да, Виктор Александрович, только Вы объясните, пожалуйста, вот Егор Тимурович Гайдар говорил, что рынок и рыночные отношения, они сами все отрегулируют. Что это у Вас тут за плановое хозяйство такое? Социалистический капитализм развели.

В. СЕМЕНОВ: Даже тогда в том правительстве, особенно в правительстве Кириенко, помню, был у одного своего коллеги, фамилию уж не буду называть за глаза. И когда ему вот эту концепцию тогда 10 лет назад рассказал, 11. Я говорю, что не может продовольственный сектор жить вот никакая рука никакого Смита и Джона, Ивана никогда ничего не отрегулируют. Нужна государева рука, которая будет спокойно разруливать многие вопросы. Иначе просто рынка не будет устойчивого. Мне тогда сказали, мы, говорит, тебе вернуться Госплан в этой стране не дадим. Я говорю: я не за Госплан, я за разумное регулирование, которое существует в Америке, в Европе, везде.

Э. НИКОЛАЕВА: Приведите примеры какие-нибудь, Виктор Александрович. Про Францию, про виноградники приведите.

В. СЕМЕНОВ: Первый закон антидепрессионный в Америке был принят в 32 году. Какой Вы думаете? О развитии сельского хозяйства на 5 лет. Это Рузвельт тогда принял один из первых. Потом Европа лет через 20 приняла свой 5-летний план по сельскому хозяйству. Теперь они уже работают по пятилеткам уже десятилетия. Глядя на нас, кстати говоря.

П. ГРУДИНИН: В то ж мы думали коммунисты тогда, а оказывается взято…

Э. НИКОЛАЕВА: Капитализмом.

П. ГРУДИНИН: Помните, была теория, которую мы жестко критиковали. Конвергенция капитализма и социализма. Так вот они ее взяли без всякой критики сделали. Сконвергировали. А мы дурака сваляли, пошли в этот край, от одной крайности Госплана пошли в этот базар. Вот теперь и надо искать эту золотую середину, чем мы и занимаемся последние годы.

Э. НИКОЛАЕВА: Виктор Александрович, расскажите, пожалуйста, хороший пример Вы же мне давеча рассказывали про виноградники во Франции. Это Вы рассказывали про своего знакомого, который вдруг задался целью винодельчеством заняться во Франции. Чего он Вам там рассказывал?

В. СЕМЕНОВ: Вы знаете, иногда даже зарегулировано, кстати говоря. Что даже меня, человека, который при коммунистах был либералом…

Э. НИКОЛАЕВА: Уж видали виды.

В. СЕМЕНОВ: А сейчас при либералах этих я, наоборот, вроде такой консерватор стал. И когда, например, я узнаю, что во Франции, если ты хочешь вырастить свой собственный виноград, отвезти его за 110 км на тот завод, на котором тебе нравится, как делают вино. И ты хочешь там сделать вино, специальный комитет должен дать согласие, рассмотреть. Потому что не хотят, чтобы дороги занимали, чтобы лишние перевозки, чтобы удорожание было продукции. Хотя это вроде мой вопрос. Я знаю там чего. Нет, нет, мы Вам найдем, куда поставить продукцию. Смотрите, вроде бы меня это возмутило. Но с другой стороны, есть вещь, которая тоже и меня, и моего товарища возмутила. Вот почему. Он когда приобрел виноградник. И он говорит: вот я хочу сегодня с одним работать, завтра с другим, а ему говорят – нет. Вот если ты сейчас заключишь договор на поставку, минимум на 9 лет.

Э. НИКОЛАЕВА: Вот так вот. Чтобы стабильность была.

П. ГРУДИНИН: Но цена определена.

В. СЕМЕНОВ: Да, минимальная цена, ты можешь договориться выше цена любая. А минимальная расчетная есть цена по округу, по району, которая в этом 9-летнем договоре определеет, и меньше нельзя.

П. ГРУДИНИН: Ниже которой у тебя не примут виноград.

В. СЕМЕНОВ: А мой товарищ говорит: а как же так. А если мне он этот не понравится и прочее.

Э. НИКОЛАЕВА: Плохо себя проявит в сотрудничестве.

В. СЕМЕНОВ: Он говорит: тогда в судебном порядке будешь выяснить с ним отношения.

Э. НИКОЛАЕВА: Разрывать контракт.

В. СЕМЕНОВ: Но если он будет выполнять все условия договора, значит, ты не можешь с ним расторгнуть минимум 9 лет. А у нас, смотрите, что происходит. У нас сегодня спросите в России средний срок договора аренды земли – год. Максимум 2 года.

Э. НИКОЛАЕВА: Ну, как же говорят там на 99 лет. На 50 лет. Нет?

В. СЕМЕНОВ: Нет, это другое. А вот когда Вы собственник земли, у нас основные сейчас собственники земли, к сожалению, приобрели эту землю в спекулятивных ожиданиях. Они не хотят туда вкладывать. Они его купили, как недооцененный актив. И сдают эту землю на год. Ну, как может крестьянин за год что-либо на этой земле. Как можно вкладывать в эту землю? И поэтому сегодня, мы, кстати говоря, я хотел на федеральном уровне изменить законодательство. Но мне сказали. Все-таки сегодня депутаты, как раз региональные, у нас в федеральном законе есть, что они могут как раз такие ограничения вводить. И, наверное, правильно, такие ограничения для Московской области могут быть одни. Для Дагестана другие, для Чукотки совсем другие. Но нам уже надо и об этом вспомнить. Надо защищать человека, который реально работает на земле. Ну, Павлу Николаевичу повезло, он работает на своей земле. А многие-то вынуждены арендовать землю. И когда они на год арендуют, всем плохо от этого. И потребителю, и государству, и фермеру.

П. ГРУДИНИН: Виктор, но самая главная проблема в том, что вот видите. Государство про этого товарища рассказывали, во Франции, да где угодно, гарантируют минимальные закупочные цены. И фермер уже считает и думает…

Э. НИКОЛАЕВА: Даже при минимуме.

П. ГРУДИНИН: Уложится он в эти затраты или нет. А у нас никто ничего не гарантирует. Помните огромный национальный проект – развитие сельского хозяйства в животноводства. Всем дали денег, чтобы они построили фермы, кто хотел, конечно. Построили, завели туда скот. Купили огромное количество импортного скота, а потом сказали: молоко будет стоить у тебя 10 рублей, а у тебя вообще 6. И экономика так полетела, что ты никогда не отдашь не только кредиты, и вообще не сможешь, зарплату выплатить. Государство должно было сразу сказать, что молоко мы у Вас гарантировано купим вот по такой то цене.

В. СЕМЕНОВ: Павел Николаевич, нигде нету свободного рынка сырого молока. Везде он жестко регулируемый, этот рынок. Кроме нас.

П. ГРУДИНИН: А у нас получилось так. Все, заложились, в том числе и государственные деньги вложили. А потом сказали…

Э. НИКОЛАЕВА: Но при этом все равно коров выводят перед Бундестагом…

П. ГРУДИНИН: Секунду. У них там несколько другая проблема. Они просто получали огромные дотации, а потом государство сказало: давайте постепенно дотации снижать. А они поэтому и там скандалят.

В. СЕМЕНОВ: А цену при этом не поднимают.

П. ГРУДИНИН: Да, вот и все. Но когда у нас падает цена на молоко, мы разоряемся. А рядом был голландский фермер у меня, он как-то спокойно к этому. Он просто знает, что тогда государство просто добавит денег из бюджета. А у нас никто ничего не гарантирует, только одно. Давай производи молоко.

Э. НИКОЛАЕВА: А Вы производите молоко, Павел Николаевич.

П. ГРУДИНИН: Да, мы производим молоко.

Э. НИКОЛАЕВА: Хорошее молоко. Сколько оно стоит у ковки?

П. ГРУДИНИН: У коровки оно ничего не стоит. В совхозе мы его продаем по 10 рублей 50 копеек. В прошлом году продавали его по 15.50, сейчас уже по 10.50. И те, кто у нас его покупают…

Э. НИКОЛАЕВА: А в магазине в 2-3 раза дороже.

П. ГРУДИНИН: В 4. Местами. Потому что мы производим высшее европейское качество молока, там бак смененный, соматические клетки, что все в такой норме, что европейское качество мы гарантируем. Мы для этого купили оборудование импортное. Поставили, закупили, в том числе, и голландский скот. Все это теперь хорошо доим, все хорошо. Зарплата высокая.

Э. НИКОЛАЕВА: Ну, хорошо, а можно теперь возмутиться по этому поводу?

П. ГРУДИНИН: Ну, возмутитесь.

Э. НИКОЛАЕВА: Ну, возмущаюсь. Если в магазине в 4 раза дороже, это уже не 60%, а целых 100 и 200.

В. СЕМЕНОВ: Нет, ну тут еще переработку прошло.

П. ГРУДИНИН: Тут еще переработка, да.

Э. НИКОЛАЕВА: А куда же смотрит государство, Виктор Александрович? У нас что кто как хочет, тот так и накручивает цену в магазине на павлниколаевичевское хорошее молоко.

В. СЕМЕНОВ: Элина, я уже говорит, именно этот закон, который, надеюсь, мы осенью примем, он многие вопросы решит. Конечно, не все. Но многие решит.

Э. НИКОЛАЕВА: Т.е. 13 будут только слушания еще.

В. СЕМЕНОВ: 13 июля это будет правительство рассматривать. Потом он будет, я думаю, внесен в Думу…

Э. НИКОЛАЕВА: Вы там скажите, надписи чтобы покрупнее.

В. СЕМЕНОВ: И учитывая, что и премьер и президент контролируют этот закон лично, я думаю, что осенью мы его примем. Но о чем говорил Павел Николаевич.

Э. НИКОЛАЕВА: Только Вы не спешите, Виктор Александрович, как с игровыми казино теперь не получилось. Что лотерейные теперь переделывают, обманули, как всегда всех.

В. СЕМЕНОВ: На сырое молоко государство должно ввести более жесткое регулирование. Вот это гарантирована минимальная, я подчеркиваю, цена. Она должны гарантироваться. Иначе, пока мы с Вами захотим, Элина, мы с Вами заняться так же, как Павел Николаевич, молочными реками.

П. ГРУДИНИН: Я Вам не советую.

В. СЕМЕНОВ: То нам понадобится 27 месяцев это в момент, когда мы с Вами решить вложить в это деньги, до первого молочка. Что это за 27 месяцев, сколько воды утечет в реке, прежде, чем мы молочную речку с Вами запустим. Поэтому гарантии для людей, которые этим занимаются, должны быть достаточно длинные. А у нас сегодня…

Э. НИКОЛАЕВА: Поэтому сетевые магазины решили не ждать молочных рек, а решили сразу искупаться в кисельных берегах.

П. ГРУДИНИН: Просто, Элина, я все время думаю, у нас какая-то извращенная экономика. Вот вода, продающаяся в бутылках пластиковых, по цене дороже молока.

Э. НИКОЛАЕВА: Разливают у себя в артезианской скважине. Чтобы пробурить – 10 000 долларов стоит, чтобы пробурить.

П. ГРУДИНИН: Здесь виноват покупать, он же за это деньги платит.

В. СЕМЕНОВ: Нет.

П. ГРУДИНИН: Он виноват, он не ценит молоко. Платит за воду больше, чем за молоко. Надо критиковать нашего покупателя.

В. СЕМЕНОВ: Я не согласен. Сейчас объясню. Покупатель не виноват. Давайте так, покупателю надо объяснять…

Э. НИКОЛАЕВА: А главное какое молоко продают то? Я же так понять и не могу, чего продают.

В. СЕМЕНОВ: Мы с Вами знаем, что американцы вложили огромные средства на пропаганду здорового образа жизни, и в том числе и молока. И в результате этой кампании государством, кстати, оплаченной, молока стало потребляться больше.

Э. НИКОЛАЕВА: Павел Николаевич, а оно не переваривается у взрослых людей.

П. ГРУДИНИН: Нет, кисломолочные продукты можно любому человеку есть и пить. И нужно. Потому что сыр, масло, сметана всем полезны, это я точно знаю. Поэтому нужно сделать несколько другое. Первый шаг сделан – торговля. Второе – это все-таки развитие сельского хозяйства должно пройти через закон. Конечно, он есть, но его надо наполнять реальным содержанием. Т.е. надо обязательно регулировать закупочные цены на основные сельхозпродукты.

Э. НИКОЛАЕВА: В общем, бедный, бедный наш народ. Деньги последние, которые остались, все сейчас прожрут, все на питание. Павел Николаевич, доколе это будет продолжаться.

П. ГРУДИНИН: Главное, чтобы не пропили.

Э. НИКОЛАЕВА: Ну, это точно.

П. ГРУДИНИН: Прожрут, это ладно.

Э. НИКОЛАЕВА: И не пропьют еще. А пропьют, потому что государственную монополию сейчас все пытаются …. На спиртособержащие…

П. ГРУДИНИН: Анекдот расскажу. Помните, когда сидит мужик нетрезвый, мальчик подходит, сын его лет 6. Папа, говорят, тебе зарплату уменьшили. Он говорит: да, меньше стала зарплата. Что, говорит, будешь меньше пить. Он посмотрел, говорит: нет, мальчик, ты будешь меньше кушать. Вот чтобы такого не было.

Э. НИКОЛАЕВА: Будет Павел Николаевич, теперь государственная монополия на производство. Сейчас же хотят закон ввести, чтобы водку производило только государство. А государство, как с него стребуешь? Опять будут аккредитованные компании.

В. СЕМЕНОВ: Элина, я Вам могу сказать, как человек немножко имеющий к этому отношение. Больше всего контрафакта и левой водки выпускают как раз государственные заводы.

Э. НИКОЛАЕВА: Вот я говорю про это, Виктор Александрович. Левак гонит государство Ваше.

В. СЕМЕНОВ: Если мы хотим больше собрать денег с этого сектора с этого рынка акцизы, то мы должны поменять радикально систему. А не просто, если сегодня поднимут тупо акцизы и поднимут этим стоимость водки, то у нас сегодня порядка 50% левой водки на рынке будет 60. Сработаем только на теневой рынок. А надо менять систему. Одна из возможностей кардинального изменения этой системы, это надо контролировать розницу. У нас сегодня контролируется оборот алкоголя только на уровне спирта и на уровне производства водки.

Э. НИКОЛАЕВА: А что продают, по каким документам.

В. СЕМЕНОВ: И что продают, от кого продают, и в каких объемах. Никто это практически не контролирует. Пока розницу не будем контролировать, опять к вопросу о торговле, не будет порядка на алкогольном рынке.

Э. НИКОЛАЕВА: И в ларьках в этих тоже. Поэтому не надо говорить о том, что нужно ввести государственную монополию на производство водки и спиртосодержащих продуктов.

В. СЕМЕНОВ: Я думаю, что это будет очень дорого для государства…

Э. НИКОЛАЕВА: Это будет сивуха.

В. СЕМЕНОВ: И не приведет к серьезным результатам…

Э. НИКОЛАЕВА: Виктор Александрович, объясните, вот у меня сосед есть в деревне, он говорит: я понять не могу, вот раньше мужики в деревне пили не меньше. Но сейчас мрут больше. Водка какая-то левая стала, даже государственная. Нет, ну, раньше, ну, столько не мерли, говорит, тоже, говорит, пили.

П. ГРУДИНИН: Закусывали.

В. СЕМЕНОВ: Элина, только в России может быть такая ситуация, когда Вы приходите особенно в ларьки…

Э. НИКОЛАЕВА: Плохая водка стала. Любая. Плохо очищенная.

П. ГРУДИНИН: Неправда.

В. СЕМЕНОВ: Правда.

Э. НИКОЛАЕВА: Чтобы произвести бутылку водки надо столько-то спирта, он стоит столько-то. Бутылка стоит столько-то, акцизы стоят столько-то. И если, например, Вы видите, что эта бутылка стоит на 30% дешевле, чем минимум возможно, может быть, это говорит о том, что она левая…

Э. НИКОЛАЕВА: Ну, сколько водка должна быть хорошая, Виктор? Ну, скажите, сколько.

В. СЕМЕНОВ: Вот прямо сегодня не могу сказать.

Э. НИКОЛАЕВА: Сколько должна стоить приличная бутылка водки? Ну, сколько? 50 рублей? Минимум 50.

П. ГРУДИНИН: Нет, 50 рублей – это то, что накручивает, если из нормального спирта легального…

В. СЕМЕНОВ: Я не готов сейчас подтвердить эту цифру. Потому что это надо смотреть…

П. ГРУДИНИН: Это не водка, это сами накрутки на нее. Вы поймите другое, народ должен понять…

Э. НИКОЛАЕВА: Чем кормят народ, не понятно. Люди покупают, даже не знают, чего придется им, что им скармливают. Ну, правда, господа, мы уже будем скоро, как коровы, которые будем стоять в этих…

П. ГРУДИНИН: Не обижайте коров.

Э. НИКОЛАЕВА: И чего нам наложат в кормушку, то и будем вынуждены жрать.

П. ГРУДИНИН: Между прочим, Вы так и поступаете, чтоб Вы знали. У нас народ почему-то покупает глазами.

Э. НИКОЛАЕВА: Я хочу знать, что я ем.

П. ГРУДИНИН: У них плохое зрение у народа, поэтому некоторые требуют лупу выдавать к тому, что покупают.

Э. НИКОЛАЕВА: Мясо откуда, кто поставил. Молоко, чего там есть.

П. ГРУДИНИН: Должно быть написано, хорошие продавцы, они сразу скажут, что мясо выращено там-то, в Воронежской области, свеженькое. Если на рынок придете.

Э. НИКОЛАЕВА: Слушайте, тут уже наша программа к концу подходит. Хорошие продавцы, Павел Николаевич. В прежних, старых, добрых советских фильмах? Добрые тетечки в передничках крахмальных? Теперь таких нету.

П. ГРУДИНИН: Почему? Есть.

В. СЕМЕНОВ: Почему продавцы хорошие сегодня, не надо уж так. Наоборот, сегодня в торговле, я считаю, намного…

П. ГРУДИНИН: Просто Вы живете в Садовом кольце, и никак не можете понять, что Россия живет по-другому…

Э. НИКОЛАЕВА: Я – деревенский житель.

В. СЕМЕНОВ: Положительные изменения есть в торговле.

П. ГРУДИНИН: Как раз, Элина, рынок сегодня в торговлю привел очень много по-настоящему талантливых людей.

В. СЕМЕНОВ: С высшим образованием.

П. ГРУДИНИН: И настоящих профессионалов. И рынок как раз их сегодня поддерживает. И поэтому давайте не будем ругать огульно торговлю. А наоборот, поддержим все новое и доброе в этой нашей современной торговле. И будем ее развивать, безусловно.

Э. НИКОЛАЕВА: Хорошо, самый главный вопрос, который я хотела задать, тут намедни показывали актуальный репортаж. Сидел первый вице-премьер российского правительства Игорь Шувалов. И отчитывался перед президентом нашим. И там какая-то мысль такая про госзакупки, бешенные деньги, которые выделяются нашим государством и правительством на закупки импортного продовольствия…

П. ГРУДИНИН: А при этом буковки теряются.

Э. НИКОЛАЕВА: Кому государство выделяет средства на закупку продовольствия за границу? Что потом с этим продовольствием происходит вообще? И кому это распределяются такие блага, на наши народные денежки решать – чего купить, у кого купить, и за сколько? И кто это контролирует.

П. ГРУДИНИН: К сожалению, вся эта тендерная махина…

Э. НИКОЛАЕВА: Вот бы к этому тендеру как бы…

П. ГРУДИНИН: Жутко коррумпированная. И вот смотрите уже…

В. СЕМЕНОВ: Вас не пустят.

П. ГРУДИНИН: Сегодня первый вице-премьер признает, что на государственном сайте, который обязан честно информировать о всех тех закупках, которые происходят именно в плане антикоррупционного вопроса, он признает, что умышленно были перепутаны буквы кириллицу на латиницу для того, чтобы только свои могли прочитать то, что нужно. А чужие не добрались до этой информации. Но извините, за эти вещи надо просто, ну, не просто по башке давать, а посерьезней.

В. СЕМЕНОВ: Это уже было, Петр I давал по башке своему соратнику Меньшикову и всем остальным. Бил их батагами.

Э. НИКОЛАЕВА: Ну, он же друг был.

В. СЕМЕНОВ: За госзакупки, которые они производились сами у себя. И в России ничего не поменяется, Вы никак не можете понять. Здесь все будет примерно так же, как и было.

Э. НИКОЛАЕВА: Должен быть закон.

В. СЕМЕНОВ: Другое дело, о чем говорит президент. О том, что надо жить по законам. А законы должны быть такие прямого действия, чтобы ни один, кто хотел кириллицу поменять на что-то еще, не смог этого сделать по определению.

Э. НИКОЛАЕВА: Потому что знал, что ручки тут же будут отрублены.

В. СЕМЕНОВ: Правильно. А у нас ответственности никакой ни у кого.

Э. НИКОЛАЕВА: Итак, депутат Государственной думы председатель Ассоциации отраслевых союзов АПК Виктор Александрович Семенов и директор совхоза им. Ленина, директор Московской областной Думы Павел Николаевич Грудинин были в студии нашей программы. Спасибо за ответы и хочется верить, за заботу о содержимом наших кошельков. Продукты – народу, землю - крестьянам. Всем пока. В эфире были я, Элина Николаева и…

П. ГРУДИНИН: Грудинин Павел.

В. СЕМЕНОВ: И Виктор Семенов. Спасибо.