Иван Усачев - Какого черта - 2008-12-06
Э.НИКОЛАЕВА: Жизнь во всем ее разнообразии, а также в единстве и борьбе противоположностей – эту истину не устает утверждать известный ТВ-персонаж, зачинатель жанра «вы-очевидец», ныне ведущий программы «Реальные истории» на канале ТВ-Центр Иван Усачев. Здравствуйте, Вань.
И.УСАЧЕВ: Здравствуй, Элина. Какой у тебя бодрый голос!
Э.НИКОЛАЕВА: Какими новыми наблюдениями порадовал тебя этот мир за последние кризисные недели? (Ты обратил внимание, что я опустила эту твою колкость в твой адрес).
И.УСАЧЕВ: (смеется).
Э.НИКОЛАЕВА: Давай, отвечай на мой мопрос-вопрос.
И.УСАЧЕВ: Отвечу сейчас. На самом деле, кризис, как мне кажется, крепчает. По моим личным наблюдениям, в телевизионном мире стало меньше работы и стало меньше денег. Причем если в металлургии и нефтедобыче все понятно, денег вообще нет, потому что покупок стало мало, то на телевидении по-прежнему много рекламы. Но теленачальники почему-то не хотят покупать новые программы. Они ждут развития событий.
Э.НИКОЛАЕВА: Они ждут еще утверждения рекламного бюджета, который еще не сформирован на будущий год.
И.УСАЧЕВ: Да, абсолютно верно.
Э.НИКОЛАЕВА: Они не знают просто, за сколько покупать эти программы.
И.УСАЧЕВ: И сейчас на телевидении отличный жанр. То, чем мы все занимались, это жанр под названием саспенс. Вернее, это не жанр, а прием – саспенс. Тревожное ожидание. Вот мы все находимся в тревожном ожидании – что же будет дальше. Но на самом деле, для всех нас оно уже в принципе закончилось. Теленачальники ждут, а у нас уже заказов нет. То есть большинство телевизионных производителей среднего уровня оказались без заказов.
Э.НИКОЛАЕВА: Уже?
И.УСАЧЕВ: Уже, да.
Э.НИКОЛАЕВА: То есть уже все понятно – они на том самом дне, о котором все говорят, что где же дно этого кризиса. У них оно уже наступило.
И.УСАЧЕВ: Нет, дно еще не наступило. Оно приближается очень быстро.
Э.НИКОЛАЕВА: Они еще не проели то, что было с заказов.
И.УСАЧЕВ: Вот именно. Пока еще люди не уволены, им не сказано… Но я уже начал увольнять. В некоторых компаниях крупных…
Э.НИКОЛАЕВА: Ты очень хитрый, Ваня.
И.УСАЧЕВ: Чем же я хитрый?
Э.НИКОЛАЕВА: Вот что начал увольнять. Вот Владимир Владимирович Путин говорит, что не имеют права увольнять сотрудников. И мало того…
И.УСАЧЕВ: Это бюджетная сфера.
Э.НИКОЛАЕВА: А. Но тем не менее – в чем этот кризис? Вань, вот смотри – по моим наблюдениям, просто резко повысился уровень жлобства. Просто у тебя резко повысился уровень жлобства. Деньги у всех есть, но чуть что, все говорят – «Ты что! денег нет – кризис же!» Вот даже Путину пришлось покашлять на этот счет с экрана телевизора. Он очень серьезно покашлял, когда отвечал на вопрос. Да, между прочим, на полчаса так покашлял.
И.УСАЧЕВ: А как он покашлял? Там разный кашель есть. У них принят разный кашель. Есть такой располагающий – типа ты видишь, я тоже человек, я могу покашлять, иногда у меня в горле першит. А есть очень такой злой кашель, я хочу сказать…
Э.НИКОЛАЕВА: Вот! вот мне кажется, так покашлял.
И.УСАЧЕВ: Злой.
Э.НИКОЛАЕВА: Так что, Ваня, мне кажется, это на твой счет тоже имеет какое-то отношение. Что ты не имеешь права увольнять.
И.УСАЧЕВ: На самом деле, я на днях я слышал выступление Владимира Владимировича Путина…
Э.НИКОЛАЕВА: В его разговоре с народом, с особо подготовленным народом.
И.УСАЧЕВ: Ну я не знаю, кстати говоря. Там были и неподготовленные, хорошие такие, прочувствованные вопросы. Я там чуть не заплакал.
Э.НИКОЛАЕВА: Значит, еще лучше подготовленные.
И.УСАЧЕВ: В общем, смысл такой, что огромные деньги выделяются банкам, то есть ликвидностью наполняют банковскую систему, которая, как известно, является кровеносной системой страны. Но деньги до реального сектора не доходят. То есть они не доходят в том числе и до меня. Говоря о простых работниках, я хочу сказать, что жлобство было у них. До недавнего времени все мы, работодатели, были заложниками отрицательной безработицы в стране. Любой человек мог сказать – да мне не нравятся твои условия, ты мало платишь, плохо относишься ко мне, я ухожу от тебя, перехожу через дорогу, там есть другой ваня усачев, который платит на 10% больше. И ты ничего сделать не могла.
Э.НИКОЛАЕВА: Правильно, я согласна с тобой.
И.УСАЧЕВ: Так было.
Э.НИКОЛАЕВА: Мало того – уровень профессионализма этих людей был под большим вопросом и сомнением. Но ты совершенно был беспомощен. Так же, как и я оказывалась в подобной ситуации. Но эти дикие зарплаты, раздутые у людей, которые на то не имеют совершенно никаких оснований. Чтобы дети приходили после школы и получали по 5-7 тысяч долларов, для меня это вообще было дикостью. Потому что какой-то менеджер только вылупился из яйца, а уже – ба-бах! – ему треха, ба-бах! – пятера. Ни за что ни про что вообще.
И.УСАЧЕВ: Это верно. Экономисты называют это отрицательной безработицей. А сейчас безработица стала положительной. Как ты знаешь, наша прибыль зависит от себестоимости, от договоренности. Чем меньше, соответственно, ты платишь, тем меньше у тебя расходов, тем выше твоя собственная прибыль. Но получалось так, что зарплаты неимоверно росли. Они росли постоянно…
Э.НИКОЛАЕВА: На том уровне расходы твои личные были очень большие, а прибыль очень маленькая.
И.УСАЧЕВ: Да, а производительность труда была низкой. И она и остается низкой. Соответственно, и качество, которое трудно измерить, тоже остается низким. Поэтому, в общем, проблемы и возникают.
Э.НИКОЛАЕВА: Ну и еще, знаешь, из-за чего возникают проблемы? Для себя я давно вывела применительно к нашей стране закон, который называется – закон сохранения аферистов. Какая-то определенная часть населения России упорно не желает заниматься ничем, кроме как – воровать, обманывать, пилить, прокручивать и тому подобное. От наперсточников до устроителей залоговых аукционов, от строителей пирамид до некоторых банкиров. Причем вся эта публика плавно перетекает во времени из одного вида аферизма в следующие. Никуда они не деваются. Они просто немножко меняют сферу применения своих способностей.
И.УСАЧЕВ: Гениально. Очень хорошо сказано.
Э.НИКОЛАЕВА: Никто не хочет работать, все хотят только много денег получать.
И.УСАЧЕВ: Это нормальная абсолютно ситуация. Я читал разные исторические хроники – вот был город великий, Древний Рим. В период его расцвета там было то же самое, что и здесь. Там были патриции, там был парламент, там были кафе, был огромный приток людей из вновь завоеванных провинций. И вот это все месиво крутилось, варилось. Тоже много было аферистов. Ничего не поделаешь. Видимо, когда система очень быстро развивается, такой процент должен быть. А в некоторые исторические периоды процент аферистов выше. Но к счастью, должен сказать, что сейчас этот период закончился. Сейчас все достаточно структурировано, все знают свой шесток.
Э.НИКОЛАЕВА: Причем время аферистов, пышным цветом цветшее, год назад, наверное, закончилось. Ну хорошо. Итак, давай вернемся к твоим «Реальным историям». Не пришлось ли тебе, Ваня, непосредственно в своей практике сталкиваться с жителями российских деревень, поселков, на которых аферисты наоформляли кредитов на миллионы (об этом, кстати, тоже говорил наш бывший президент), и теперь все это всплыло – не слышал такую реальную историю?
И.УСАЧЕВ: Да нет, кажется. Вот у меня есть такой человек интересный, который любит мотоциклы. И вот он покупает мотоцикл в кредит. Раньше было проще, потому что процент по кредиту был небольшим. А сейчас и процент по кредиту официально высокий, и заложенные, как бы невидимые проценты стали еще выше. Поэтому покупка мотоциклов обходится ему очень дорого, и с каждым годом все дороже. Но он все равно не бросает свое хобби и ездит на мотоциклах. Каждый год на новом. Бьет их и все равно покупает. Вот это, я считаю, жертва кредита. Подсел на мотоциклы, несчастный.
Э.НИКОЛАЕВА: Нет, там ситуация была такая, что в глухие совершенно тьмутараканские деревни приезжали аферисты, целыми поселками обманывали людей, заключали договора, якобы что они берут кредиты. На самом деле люди подписывали. Официально, они думали, что берут кредит на 5 тысяч долларов, а на самом деле на их имена и на их паспортные данные оформляли кредиты на 50-100 тысяч долларов и с этими их денежками благополучно скрывались. Вот такая афера была банковская.
И.УСАЧЕВ: К сожалению, да, люди в нашей стране финансово неграмотные и деньги берут, думая, что им дают их бесплатно. А на самом деле расплачиваться приходится. Но те случаи, о которых ты сказала, это все-таки случаи маргинальные.
Э.НИКОЛАЕВА: Ну да, это уж совсем темнота такая. Лес дремучий. Чем и пользуются аферисты мелкого пошива.
И.УСАЧЕВ: Об этом мы даже говорить не будем. В моем кругу люди более здравомыслящие. Хотя попадаются.
Э.НИКОЛАЕВА: Ну расскажи про свои «Реальные истории» немного. Сколько уже программа на ТВЦ существует?
И.УСАЧЕВ: «Реальные истории» выходят уже год. Должен сказать, что производить программу самому, когда у тебя нет своего финансового источника, достаточно тяжело. У меня покупают эту программу. Я выпускаю по две программы еженедельно. Я еще делаю разные документальные фильмы. Это вообще отдельное направление, очень рискованное, кстати говоря. И все это тяжело. Почему? Потому что нет людей толковых.
Э.НИКОЛАЕВА: Нет «реальных историй».
И.УСАЧЕВ: Нет, реальных историй полно, их огромное количество. Но их трудно снять, потому что надо найти, снять, озвучить, смонтировать.
Э.НИКОЛАЕВА: Их надо театрализовать, наверное.
И.УСАЧЕВ: Да. Но нет людей.
Э.НИКОЛАЕВА: А артисты?
И.УСАЧЕВ: Артисты есть, но это же подстава, это же нечестно.
Э.НИКОЛАЕВА: Ну, зато на основе же реальной истории. Ну расскажи хотя бы про одну. Какие самые памятные?
И.УСАЧЕВ: Их очень много, даже и не стоит их упоминать. В каждой программе примерно по десять интересных сюжетов. Самая потрясающая история, которая мне запомнилась, говорит о том, что надо мечтать, но мечтать в положительном русле. И даже если ты мечтаешь в положительном русле, вот в чем опасность, мечта может сбыться немножко по-другому. Была одна женщина в Москве, она и есть до сих пор. Она дожила до 40 лет, такой типичный случай, в малогабаритной квартирке. И всю жизнь мечтала, чтобы жить просторно, представляла себе обои, мебель, это видела все, визуализировала. И все это сбылось. Потому что умерла мать, потом умер отец, муж. И в течение года умерли несколько ближайших родственников. И она стала владелицей нескольких квартир.
Э.НИКОЛАЕВА: Боже мой, но какой ценой!
И.УСАЧЕВ: Мечта ее сбылась, но какой ценой, действительно. Но к счастью, у этой истории есть хэппиэнд. Несколько лет она жила в одиночестве, удар страшный эмоциональный. Но стала богаче. А дальше…
Э.НИКОЛАЕВА: Тут же на это богатство…
И.УСАЧЕВ: Не, все нормально. Не так все, там нет никакой назидательности. Она повстречала приятного молодого человека, который младше ее лет на 10, но искренне он ее полюбил. Такое тоже возможно.
Э.НИКОЛАЕВА: То есть не за десять квартир, которые у нее за душой?
И.УСАЧЕВ: Он не знал про это.
Э.НИКОЛАЕВА: Это она так уверена, что он не знал?
И.УСАЧЕВ: Да, она же ведь сначала познакомилась, а потом только рассказала. А может, и не рассказала полностью, я не вдавался в подробности. Но сейчас они счастливы. У них совместный бизнес, что связывает супругов очень.
Э.НИКОЛАЕВА: А жила – просто сидела на диване и мечтала, да? ничего не делая, не прилагая никаких усилий.
И.УСАЧЕВ: Нет, она работала, естественно. Но что происходит со смертью близких людей? У тебя вдруг этот твой ближайший круг общения редеет. Ну и связи ломаются. И она в одиночестве провела год. Она никуда не ходила, не встречалась ни с кем. Это, на самом деле, страшный стресс, конечно. Но вышла как-то раз в люди, повстречала человека…
Э.НИКОЛАЕВА: И тут же сразу, с первого взгляда…
И.УСАЧЕВ: Ну, не сразу, конечно. Но самое главное другое – это прямо такая голливудская мелодрама. Вначале все очень плохо, а потом очень хорошо.
Э.НИКОЛАЕВА: Ну так всегда бывает. Если где-то убыло, где-то прибыло. Правда, не у всех.
И.УСАЧЕВ: Хорошо. Потому что если бы было у всех, тогда не о чем было бы рассказывать. Это было бы типично. Я хочу вернуться просто к наболевшему. Что касается телевидения, проблема заключается в том, что в связи с этими кризисными явлениями (не будем говорить кризисом, потому что кризиса нет)…
Э.НИКОЛАЕВА: Нельзя. Запретили нам. Нехорошо так говорить.
И.УСАЧЕВ: Кризисные явления. Вот из-за них у нас возникают проблемы. Почему? Потому что программы перестают покупать. Вот то, о чем мы вначале говорили, это реальная история. Нет денег у канала.
Э.НИКОЛАЕВА: Ну то есть пока еще он не знает, сколько есть.
И.УСАЧЕВ: Да. В лучшем положении оказались каналы бюджетные. Например, канал ТВ-Центр или канал «Столица». Несмотря на то, что московское правительство сократило им бюджет процентов на пять, каналы все равно сохранили бюджетирование. И слава богу.
Э.НИКОЛАЕВА: То есть денежки есть.
И.УСАЧЕВ: Деньги остались, да. Это очень важно.
Э.НИКОЛАЕВА: То есть можно приходить производителям и предлагать…
И.УСАЧЕВ: Нет, производителям приходить нельзя, потому что бюджет не сформирован, новые заявки не принимают. Показывают либо повторы, либо берут…
Э.НИКОЛАЕВА: Но опять – чего-то ждут.
И.УСАЧЕВ: Да. Сохранили часть тех программ, которые были на заказе уже. Но существенно сократили их количество. Некоторые каналы пострадали очень серьезно. Канал Рен-ТВ, например, остановил производство документальных фильмов полностью.
Э.НИКОЛАЕВА: А ты с ними сотрудничал по документалке?
И.УСАЧЕВ: Да я и сейчас сотрудничаю. Там работают очень толковые люди – Барковская, Прокопенко. Те люди, которые производят хорошее документальное кино, пользующееся спросом здесь и во Франции – там покупают. Я им предложил, и они купили. И все, в общем, замечательно. Только вот на следующий год какие-то уже проблемы возникли. И они сами не знают, что будет.
Э.НИКОЛАЕВА: То есть ждите после Нового Года?
И.УСАЧЕВ: Я думаю, что даже не после Нового Года. Самый тяжелый месяц для телевизионщиков – это, конечно, январь, потому что традиционно в этот месяц спад по рекламе. Наверное, в следующем году будет еще тяжелее.
Э.НИКОЛАЕВА: Ну и когда реально что-то как-то?
И.УСАЧЕВ: Наверное, март.
Э.НИКОЛАЕВА: Ближе к весне.
И.УСАЧЕВ: Да, в марте все оживет. Подснежники появятся.
Э.НИКОЛАЕВА: Где ты снег-то видео последний раз?
И.УСАЧЕВ: Уверяют, что выпадет.
Э.НИКОЛАЕВА: Когда? Будут еще, может, лютые морозы какие-нибудь? Итак, Иван Усачев – телевизионный наблюдатель жизни, ведущий программы «Реальные истории». Иван, рубрика «Блиц», где я обычно представляю гостя. Тебя особо представлять не надо. Хоть сейчас ты и не торгуешь лицом, все помнят тебя еще по «Очевидцу». Однако кое-что по жизни и судьбе я бы тебя спросила. Ты не сильно страдаешь, что в кадре не сидишь?
И.УСАЧЕВ: Страдаю. Раньше думал, что это ерунда, это вообще не нужно. А оказывается, да. Неприятно другое – неприятны вопросы, которые тебе задают. Тебя встречают где-то и говорят – «О, Иван, вы же программу «Вы очевидец» вели. А что вы сейчас делаете? Почему вы исчезли?»
Э.НИКОЛАЕВА: Значит, ничего не делаете.
И.УСАЧЕВ: И это самое страшное.
Э.НИКОЛАЕВА: Начинаешь тут же оправдываться.
И.УСАЧЕВ: Да, думаешь – ты же чем-то виноват перед ними, и перед собой виноват. Почему ты ничего не делаешь?
Э.НИКОЛАЕВА: Где твое красивое лицо, Ваня? Где оно ходит и снимает документальное кино? Так, а ты где-нибудь еще учился, кроме как на военного переводчика?
И.УСАЧЕВ: Да, я учился на биржевого брокера, на биржевого трейдера.
Э.НИКОЛАЕВА: Да ты что? правда?
И.УСАЧЕВ: Да, но не доучился.
Э.НИКОЛАЕВА: Когда это было?
И.УСАЧЕВ: Это было года три тому назад.
Э.НИКОЛАЕВА: А что тебя сподвигло на это? решил приторговывать акциями?
И.УСАЧЕВ: Потому что телевидение ведь оно эфемерное. Сейчас оно есть, а завтра нет. Слава преходящая. А биржа торгуется всегда.
Э.НИКОЛАЕВА: Вань, ты знаешь, из огня да в полымя ты решил окунуться, я должна тебе сказать. Почему забросил?
И.УСАЧЕВ: Очень сложно. Просто нереально.
Э.НИКОЛАЕВА: И рискованно.
И.УСАЧЕВ: Рискованно – это само собой. Но я хочу сказать, что до недавнего времени, буквально до апреля этого года, биржа росла. И вообще это был практически беспроигрышный вариант. И я удивлен нашим этим ПИФам, что они не все показывали хорошие результаты, потому что рынок рос.
Э.НИКОЛАЕВА: Скрывали?
И.УСАЧЕВ: Нет, значит, не умеют торговать правильно.
Э.НИКОЛАЕВА: А, то есть надо еще в тот ПИФ, в котором хорошо.
И.УСАЧЕВ: Ну да. Сейчас просто нереально. Сейчас рынок очень спекулятивный, очень волатильный. Сейчас играть на бирже просто смертоубийственно.
Э.НИКОЛАЕВА: И карманоразорительно. Сколько тебе лет и сколько из них ты на телевидении?
И.УСАЧЕВ: А зачем нужно говорить про возраст?
Э.НИКОЛАЕВА: Ты как девушка прям. Покрылся легким румянцем, глазки заблестели, покрылись тонкой поволокой. Ну что?
И.УСАЧЕВ: Я хочу сказать так – есть возраст разный. Есть возраст паспортный…
Э.НИКОЛАЕВА: Хорошо – сколько ты на телевидении?
И.УСАЧЕВ: На телевидении уже, наверное, лет 20.
Э.НИКОЛАЕВА: Ну то есть… а пришел ты на него с пеленок.
И.УСАЧЕВ: Практически да, в памперсах еще.
Э.НИКОЛАЕВА: Ну лет 17 было?
И.УСАЧЕВ: Да нет, ну ты что. В 28-30 лет я пришел.
Э.НИКОЛАЕВА: Во «Взгляд» первым делом закатился.
И.УСАЧЕВ: Да. Ох, какие времена были, а!
Э.НИКОЛАЕВА: Скажи, почему тебя не берут в начальники? Вот некоторые чуть ли не с детства начальниками становятся. А некоторые всю жизнь так, а некоторые так.
И.УСАЧЕВ: Все зависит от целеуказания. Ты, собственно, себе должен поставить цель и к ней идти. Я всегда хотел быть популярным. Я хотел делать хорошее, яркое, зрелищное телевидение. Так же, как ты всегда хотела заниматься хорошей журналистикой. А это не всегда совпадает с позицией начальника.
Э.НИКОЛАЕВА: С задачами руководства.
И.УСАЧЕВ: Конечно, абсолютно верно. Все-таки руководитель, начальник – это, прежде всего, менеджер, человек, который умеет находить компромисс, выстраивать отношения.
Э.НИКОЛАЕВА: И не всегда хорошая журналистика в этом ключе ему может быть подспорьем.
И.УСАЧЕВ: Наоборот – она вредит, как правило. Но есть же случаи, когда журналисты становятся начальниками, но начальники не становятся журналистами никогда. То есть обратного пути уже нет.
Э.НИКОЛАЕВА: Поэтому тебя больше прельщал эфир.
И.УСАЧЕВ: Ну, так же, как и тебя, наверное. Да.
Э.НИКОЛАЕВА: Что-то живое.
И.УСАЧЕВ: Есть люди, которые живут сегодняшним днем, а есть те, которые хотят самореализоваться. И бывает так, что эта самореализация не происходит в рамках твоей жизни.
Э.НИКОЛАЕВА: За чужой счет – кого-то подставить, кого-то выгнать, перед кем-то прогнуть спину. Если ты начальник, это же надо каким быть этим… Правду не скажи, смотри в глаза и ври. Жизнь тяжелая очень, стрессовая такая жизнь.
И.УСАЧЕВ: Да, все верно. Но я понимаю так. Чем занимаемся мы с тобой? Мы, прежде всего, такие индивидуалисты. Мы работаем на самих себя. Наша корпорация – это мы сами. Если ты работаешь с начальником, то есть вовне тебя какая-то крупная структура, компания, и ее интересы становятся выше твоих личных интересов. Это самое важное – сумеешь ли ты работать на обслуживание интересов этой организации и твоего вышестоящего начальника. Вот не знаю. Наверное, не каждому это дано.
Э.НИКОЛАЕВА: Помнишь, ты же был начальником на НТВ? Главным продюсером, по-моему, был.
И.УСАЧЕВ: Ну да, я руководил этой штуковиной под названием «Принцип домино». Большое ежедневное ток-шоу. Там работало, наверное, человек 40.
Э.НИКОЛАЕВА: И не месяц поруководил.
И.УСАЧЕВ: У меня там было все нормально. Я же был главным редактором телеканала ВКТ. Был такой телеканал. Он выходил в рамках канала «Россия» в начале 90-х годов. Я там был главным редактором со всеми полномочиями. У нас там тоже был достаточно большой объем вещания, и у меня в подчинении было много людей. Но дело даже не в этом. Дело в том, что каждый раз тебе самому хочется сесть, написать, смонтировать, отредактировать.
Э.НИКОЛАЕВА: Как от этого избавиться?
И.УСАЧЕВ: А это очень плохо. Это вредно. Начальник никогда не должен делать это сам.
Э.НИКОЛАЕВА: Но с другой стороны, каким-то образом влиять и редактировать то, как это делают другие его подчиненные, должен или нет? под себя подстраивать, под свое видение?
И.УСАЧЕВ: Конечно. Но не сам. Он не должен сам садиться. Это ошибка большая.
Э.НИКОЛАЕВА: Хорошо. Каких умений тебе не хватает по жизни, скажи.
И.УСАЧЕВ: Самое важное умение, которое никто не дал, это умение общаться или, скажем так, находить общий язык. Потому что жизнь такая стрессовая, столько разных интересов вокруг, что хочется спорить, что-то доказывать свое. А это неправильно. Хороший бизнесмен и вообще хороший в карьерном смысле человек – это тот, который умеет находить общий язык и компромисс со всеми окружающими людьми, несмотря на то, что они могут быть очень неприятны. Вот это самое важное. Вот этого умения нет, к сожалению. Нет навыков этих дипломатических.
Э.НИКОЛАЕВА: Какова, по-твоему, роль секса (подходим к теме интересной) в жизни современного мужчины-горожанина-москвича?
И.УСАЧЕВ: Секс вреден.
Э.НИКОЛАЕВА: Сказал он. А как же простатит, Вань?
И.УСАЧЕВ: Ну, значит, другими способами надо с этим бороться.
Э.НИКОЛАЕВА: А почему вреден секс, подтверди свою мысль на конкретном примере.
И.УСАЧЕВ: Ну потому что он отнимает силы, отнимает время. Он отнимает жизненную основу. Секс нужен мужчине для того, чтобы самореализовываться, то есть самоутверждаться. Это очень важно – чувствовать, что ты все еще в силах, что ты нужен, что если что, ты можешь.
Э.НИКОЛАЕВА: Хоть это.
И.УСАЧЕВ: Хотя бы это.
Э.НИКОЛАЕВА: Что ты состоятелен хотя бы в этом.
И.УСАЧЕВ: Ну да, все верно.
Э.НИКОЛАЕВА: А если ты состоятелен и в этом, значит, у тебя и крылья за спиной вырастают. Значит, ты и другое можешь.
И.УСАЧЕВ: Не всегда. Человек может, наоборот, компенсировать вот этим недостатки в других сферах.
Э.НИКОЛАЕВА: И еще более продуктивно.
И.УСАЧЕВ: Я не знаю, я не могу говорить за всех. Но, как мне кажется…
Э.НИКОЛАЕВА: Скажи за себя, Иван.
И.УСАЧЕВ: Скажу за себя. Если у тебя не очень хорошо в бизнесе, не очень хорошо на работе, если денег не очень много, если проблемы какие-то стрессовые возникают, то, собственно, секс и не нужен.
Э.НИКОЛАЕВА: И секс-то не идет.
И.УСАЧЕВ: Ну да. Это первое. Второе – энергию, которую ты должен накапливать для свершений, для новых проектов, не нужно отдавать. Ее надо копить и сублимировать.
Э.НИКОЛАЕВА: Ясно. В том числе и таким образом.
И.УСАЧЕВ: Да. А секс – это лишнее, я считаю.
Э.НИКОЛАЕВА: Отлично. Что ж, самые главные вопросы заданы и ответы получены. Иван Усачев – телевизионный наблюдатель жизни и ведущий программы «Реальные истории». Вопросы здесь задаю я, Элина Николаева. Реклама – это тоже реальная история. Реклама Музея современного искусства на «Эхе Москвы».
РЕКЛАМА
Э.НИКОЛАЕВА: Итак, в студии нашей программы Иван Усачев – телевизионный наблюдатель жизни и ведущий программы «Реальные истории». Кстати, тем, кто не знает, я напоминаю, что Ванина сознательная жизнь началась, когда советская родина распределила его в борющуюся за независимость Эритрею, в город Асаб на берегу Красного моря. Борьбу там вели представители народы тигре, говорящие на языке тигриня, а Ваня служил там военным переводчиком, с этими тигринями там общался. Ну ты на тигринском разговаривал?
И.УСАЧЕВ: На английском.
Э.НИКОЛАЕВА: То есть на эфиопском ты не разговаривал?
И.УСАЧЕВ: Нет, почему. Я учился. На амхарском. Я помню, я был первым, наверное, белым человеком в этом городе.
Э.НИКОЛАЕВА: Амхарский похож на арабский, наверное?
И.УСАЧЕВ: Нет, абсолютно другой. Ужасно, конечно. Очень сложный язык. Но дело не в этом. Я пытался научиться этому языку. Там всего-то навсего 40 знаков я их языке, но очень сложная система – называется агглютинативный язык. Когда ты формы изменяемые ставишь в середину слова. У нас окончания, а у них все в серединку вставляешь. Но дело в том, что я нашел какого-то католического священника и стал к нему ходить. То есть я ему платил деньги, и он терпеливо обучал меня амхарскому языку. Такой черный священник в рясе, как положено. Он со мной разговаривал, как с идиотом. Потому что древняя раса, у них православие было принято во 2-м веке нашей эры, то есть раньше, чем в России. И он ко мне относился как к какому-то плебею. Но терпел меня. Но однажды его вызвали к себе иерархи и сказали – ты что вообще делаешь, это же коммунист! Он же представитель страны, которая у себя там гнетете и католицизм, и православие. И не надо с ним больше общаться. А то мы тебя отошлем – в пустыне будешь работать с кочевниками. И он мне сказал – извини, Иван, не смогу я больше. Я говорю – а я ж тебе деньги плачу. Нет, извини, не могу. И я поэтому не выучил амхарский язык. Может, это и к счастью.
Э.НИКОЛАЕВА: Ну жаль. А долго учил? Год?
И.УСАЧЕВ: Да нет, месяца три. А ведь я ездил туда в Эритрею, и город Асаб, который был цветущим оазисом в пустыне, а рядом Сомали, где пираты бесчинствуют. Он был цветущим городом, а сейчас он превратился тоже в пустыню. Потому что порт перестал функционировать. Больше нет сообщений с Эфиопией. Потому что Эритрея и Эфиопия – это враги. Католический священник пребывает, конечно, в ужасном состоянии.
Э.НИКОЛАЕВА: Надо думать.
И.УСАЧЕВ: Да, церковь практически перестала быть посещаемой, потому что прихожан не осталось. В общем, город в очень плохом состоянии.
Э.НИКОЛАЕВА: Откуда ты знаешь? Ты туда ездил не так давно?
И.УСАЧЕВ: Да.
Э.НИКОЛАЕВА: С этим священником не встречался?
И.УСАЧЕВ: Нет, не было времени. Кстати говоря, мы же плавали в том месте, где бесчинствуют эти пираты.
Э.НИКОЛАЕВА: Кстати, расскажи.
И.УСАЧЕВ: Это пролив. Удивительное, конечно, место. Вообще поразительно. Вот есть темные переулки, улицы, закоулочки – туда народ не приходит. Эта часть Арденского пролива именно такая. Это такой темный переулок. Потому что судоходные пути проходят ближе к Йемену, то есть с другой стороны. Туда, к западу. А в это место, где Эритрея и Сомали, пароходы стараются не заходить. Только корабли с украинскими сумасшедшими экипажами, которым все по барабану. Те вот туда заходят. Но когда мы там плавали, там не было ни одного корабля на горизонте. Ни одного. Абсолютно пустынное, безжизненное море. Хотя эта часть, казалось бы – там сужение Красного моря, и должно быть очень много. Как у нас, пробки должны быть. Ничего этого нет.
Э.НИКОЛАЕВА: Специально, наверное, от сомалийских пиратов все скрываются.
И.УСАЧЕВ: Наверное. Так что такое ощущение, зловещее.
Э.НИКОЛАЕВА: И они поэтому, эти самые пираты, там и выбрали место для бесчинств своих.
И.УСАЧЕВ: Очень удобно потому что.
Э.НИКОЛАЕВА: Деваться некуда.
И.УСАЧЕВ: Да, и там и тепло, в принципе. Всегда можно поспать на солнышке.
Э.НИКОЛАЕВА: То есть бурь каких-то нету, открытого пространства большого.
И.УСАЧЕВ: Море, кстати, спокойное очень. Как ни странно.
Э.НИКОЛАЕВА: А ты не можешь объяснить, почему эти сомалийские пираты так раздухарились в последнее время?
И.УСАЧЕВ: Трудно сказать, но судя по всему, это действительно приличный заработок. Один из моих товарищей ездил в Сомали. Вообще, удивительное, конечно, государство. Туда можно попасть только со стороны Эритреи по пустыне, что, в общем-то, тяжело, либо из Кении на самолете. Единственное место в Сомали, которое является нейтральной территорией, это аэропорт. Туда привозят слабый наркотик из Кении под названием чат. В Эфиопии, в Эритрее тоже он пользуется спросом. Он туда прилетел из Кении на самолете на тюках этого чата, побывал в Сомали, в этом Могадишо. Удивительное, конечно, место. Там до сих пор есть бензин, до сих пор машины ездят. И деньги есть. В общем, все нормально.
Э.НИКОЛАЕВА: Откуда все берется?
И.УСАЧЕВ: Откуда что берется, непонятно. То есть не так все плохо.
Э.НИКОЛАЕВА: За счет пиратов, наверное. Кормят свою родину миллионами, получаемыми от международных…
И.УСАЧЕВ: Я представлял себе пирата всегда так – такой человек загорелый, красивый…
Э.НИКОЛАЕВА: Здоровый.
И.УСАЧЕВ: Нет, не совсем – у него нога деревянная.
Э.НИКОЛАЕВА: И зуба, конечно, нету. Или глаза.
И.УСАЧЕВ: Да, одного. Черная повязка. А здесь смотришь – они какие-то худые, черные…
Э.НИКОЛАЕВА: Дохлые, грязные.
И.УСАЧЕВ: Да, в военной форме зеленой. Вот как так может быть?
Э.НИКОЛАЕВА: Какие-то неромантические.
И.УСАЧЕВ: Они должны поработать над имиджем, кстати. Особенно сейчас, когда они стали настолько популярны.
Э.НИКОЛАЕВА: И столь богаты. Есть на что прибарахлиться-то.
И.УСАЧЕВ: Есть Грымов – он недавно в Африке снял фильм. Грымов должен туда приехать и помочь.
Э.НИКОЛАЕВА: Заказ чтобы поступил от сомалийских пиратов.
И.УСАЧЕВ: Да. Это очень важно. Надо подправить им прическу. Немножко в фитнесе поработать. Поднакачаться.
Э.НИКОЛАЕВА: Может, тогда и дела сразу пойдут на лад? А то все больше у них обломы какие-то.
И.УСАЧЕВ: Да, не дают им заработать денег.
Э.НИКОЛАЕВА: Вот ты занимаешься «Реальными историями» - скажи, вся эта политика, международные отношения как-то значимо влияют на жизнь простых людей? Или главное – чтобы не было войны?
И.УСАЧЕВ: Главное – чтобы не было голода. Я сейчас думаю о другом. Я думаю, что пора на телевидении вводить протекционизм. Почему автопром защищают от конкуренции со стороны иномарок, а на телевидении по-прежнему…
Э.НИКОЛАЕВА: Пускают всех кого ни попадя. А ни попадя – это из-за границы.
И.УСАЧЕВ: Да.
Э.НИКОЛАЕВА: А потому что они деньги, наверное, откатывают.
И.УСАЧЕВ: Нет, они не откатывают. Дело в том, что у них построена правильно телевизионная система. У них существует настоящий телевизионный рынок. Они производят хороший продукт и продают его по всему миру. И, естественно, они могут бить ценой. То есть они продают дешевле. Одно дело – продать только на российский канал, а другое дело – продать на сотню каналов по всему миру. Можно, естественно, снижать цену.
Э.НИКОЛАЕВА: Берут оптом.
И.УСАЧЕВ: Да, наверное. Берут ценой. Но и качество великолепное ведь. Я недавно был на очень интересной лекции. Я никогда не думал…
Э.НИКОЛАЕВА: Так ты за отечественного производителя телепродукции или против?
И.УСАЧЕВ: Я за, потому что я сам отечественный производитель.
Э.НИКОЛАЕВА: А сам нахваливаешь этих заграничных.
И.УСАЧЕВ: Жить-то надо каким-то образом. Сейчас ситуация очень простая.
Э.НИКОЛАЕВА: Какую-то квоту надо установить.
И.УСАЧЕВ: Я считаю, что автопром российский в нынешнем виде, конечно, не заслуживает права на выживание.
Э.НИКОЛАЕВА: Не заслуживает абсолютно. А что он живет за наш счет, Вань? Нормально – я покупаю машину, а она в той же Японии стоит копейки сущие – 15 тысяч. А у нас 25-30. Ну что это? за счет чего? за счет въездных пошлин на таможне. Из моего кармана – Элины Николаевой. И Вани Усачева. Ну что протекционизм твой?
И.УСАЧЕВ: Я думаю, необходимо ввести какие-то протекционистские меры, прежде всего, для телевизионного рынка, для телевизионных производителей. Это очень важно. Почему? Потому что мы производим продукт в жесткой конкуренции с иностранным контентом. Они имеют возможность продавать гораздо дешевле, чем мы. У нас здесь и цены высокие, и налоги. Как происходит в Канаде? Я был недавно в Каннах, и там у меня был очень интересный разговор с одним канадским продюсером. Они производят для местного отделения Discovery. Это крупнейшая сеть телеканалов. Минимальная стоимость фильма на этом канале – 300 тысяч долларов.
Э.НИКОЛАЕВА: Нормальная такая, тем не менее, стоимость.
И.УСАЧЕВ: Да, очень хорошая. На самом деле, некоторые документальные фильмы могут стоить и миллионы долларов.
Э.НИКОЛАЕВА: А у нас сколько стоит? 25, 30, 50, 100 максимум?
И.УСАЧЕВ: Я могу сказать цены. До недавнего времени на ТНТ платили за документальный фильм средний, потому что они тоже разные бывают, 50 тысяч долларов.
Э.НИКОЛАЕВА: Какого формата?
И.УСАЧЕВ: 38 минут. На Первом канале новичкам, таким, как я, 38 тысяч долларов за 52 минуты.
Э.НИКОЛАЕВА: Мало.
И.УСАЧЕВ: Это очень мало, конечно. Это копейки. Потому что ты тратишь на этот фильм несколько месяцев своей жизни и огромное количество денег.
Э.НИКОЛАЕВА: Тем более формат большой. Для того, чтобы такой часовой формат снять, это сколько съемок надо сделать? Все ж должно быть насыщено.
И.УСАЧЕВ: Понятно. Ну, Первый канал – это, прежде всего, коммерческое предприятие. И они сами имеют право устанавливать цены. Они должны иметь прибыль, прежде всего. Ну неважно. Дело не в этом. Дело в том, что канадский продюсер мне говорит – «Иван, представляешь себе, если я канадец, я к своей смете официально прибавляю 30%», то есть 30% - это та поддержка, которую государство оказывает местным производителям.
Э.НИКОЛАЕВА: То есть просто они знают, что вот есть цена, а есть еще 30%, которые просто чистые.
И.УСАЧЕВ: Прибыль, да. И я канадца спрашиваю – а зачем вам эти 30%? Он говорит – ну как зачем, мы ж должны покупать новую технику, новое программное обеспечение, мы ж должны вкладывать в развитие, в исследования. Все это эти 30% и есть.
Э.НИКОЛАЕВА: Фирма ж должна жить как-то. Те же факсы и бумага для них.
И.УСАЧЕВ: Да. То же самое делает правительство объединенной Европы для своих фермеров. Они всегда имеют субсидии. И это очень правильно. Меня поражает, что в нашей стране…
Э.НИКОЛАЕВА: Никто не думает.
И.УСАЧЕВ: А зачем думать? Не надо.
Э.НИКОЛАЕВА: Выбей себе бюджет, убеди телефонное начальство, что нужен именно такой бюджет. Ты же должен его как-то аргументировать, почему тебе для производства документального фильма нужна именно такая сумма.
И.УСАЧЕВ: Это нормальная абсолютно ситуация. Естественно, в условиях рынка обязан доказать свое право на данную смету, на данный бюджет. Но защитив этот бюджет, ты должен получить от государства 30% для поддержки.
Э.НИКОЛАЕВА: Хотя бы 25.
И.УСАЧЕВ: Хоть 10, неважно. Но ты должен иметь гарантированную прибыль.
Э.НИКОЛАЕВА: А тебе этой гарантированной прибыли никто не дает. Поэтому ты вынужден урезать свои затраты и воровать из того бюджета практически у самого себя.
И.УСАЧЕВ: Происходит следующее. На самом деле, инфляция урезает твои доходы ежемесячно, а цены закупочные не меняются. К чему это приводит? Это приводит к тому, что ты начинаешь экономить. Качество падает. Либо ты вынужден вообще закрываться. Это очень серьезная проблема. Сейчас могут выжить только средние телевизионные компании. Крупным тоже очень тяжело. Рассказываю, почему. Одна компания из 1000 человек оставляет 10. Почему? Потому что крупная компания – это огромная инфраструктура, это огромные накладные расходы. Это кредиты. А сейчас кредиты надо возвращать. А на самом деле, любая крупная телепроизводящая компания работает как пирамида, по сути своей. Потому что ты вкладываешь деньги в производство, еще от канала ты деньги не получил, потому что ты работаешь на реализации. И так далее. У тебя накапливаются долги.
Э.НИКОЛАЕВА: Ты расплачиваешься своими деньгами, затыкаешь все эти бреши в расчете на то, что скоро на тебя упадут обещанные дивиденды, денежки. А ничего не падает пока.
И.УСАЧЕВ: «Амедиа» ведь заявила о банкротстве.
Э.НИКОЛАЕВА: Правда, что ли?
И.УСАЧЕВ: Да. Я могу ошибиться, конечно, но у них было 70 проектов телесериалов. Это огромное количество людей.
Э.НИКОЛАЕВА: Которые они на все каналы поставляют. Надо Александра Акопова пригласить в студию, который возглавляет «Амедиа».
И.УСАЧЕВ: Кстати, с ним можно было бы поговорить – он рассказал бы. Насколько я понимаю, это первое телевизионное банкротство официальное.
Э.НИКОЛАЕВА: Ну что ж, Иван, уже давно мы с тобой вернулись в родные пенаты. Скажи, как давно ты себя почувствовал средним классом?
И.УСАЧЕВ: Мне непонятно, что такое средний класс в нашей стране.
Э.НИКОЛАЕВА: 5000 долларов – не считается, я думаю.
И.УСАЧЕВ: Средняя заработная плата в Москве мне вообще уже непонятна. Я здесь как-то приехал в ресторан под названием «Золотой» - меня поразило такой количество «Бентли», «Ролс-Ройсов». Такого количества на одном квадратном метре ты нигде просто больше не увидишь.
Э.НИКОЛАЕВА: А ты не езди по таким злачным местам, чтобы не расстраиваться.
И.УСАЧЕВ: Я поставил свой Санг Енг в стороне, чтобы не было особо стыдно, и пошел…
Э.НИКОЛАЕВА: Бочком-бочком.
И.УСАЧЕВ: Да.
Э.НИКОЛАЕВА: Итак, Иван Усачев – телевизионный наблюдатель жизни и ведущий программы «Реальные истории». Чем кроме определенной суммы денег за душой должен обладать представитель российского среднего класса, по-твоему, все-таки?
И.УСАЧЕВ: Не знаю. Самое главное, мне кажется, в среднем классе – сейчас нам нужно каким-то образом объединятся и защищать свои интересы и те свои имущественные накопления, которые у нас уже имеются, потому что этого может уже скоро не быть. Я имею в виду прежде всего телевизионный средний класс. Телепроизводители телевизионные… я извиняюсь, что вывожу все время на эту тему, потому что это больной вопрос… мы должны каким-то образом объединиться.
Э.НИКОЛАЕВА: Ну и ты придумал что-то?
И.УСАЧЕВ: Я просто думаю так – нет пока еще объединения мелких и средних производителей. Правда, мелкие производители – это очень плохое название. Независимые производители – назовем это так. Есть ассоциация крупных производителей, где обороты до 150-200 миллионов долларов в год. У них уже свое объединение есть. А вот такие маленькие, как я, или такие средние, как другие, которых я знаю, нам необходимо объединиться. Хотя бы для того, чтобы составлять и обновлять списки черные обманщиков-покупателей, такие есть…
Э.НИКОЛАЕВА: И аферистов-продавцов.
И.УСАЧЕВ: Да, и плохих работников.
Э.НИКОЛАЕВА: Которые тоже кормятся от документалистики.
И.УСАЧЕВ: Абсолютно верно. Которые приходят, заключают с тобой договор, а потом не справляются с работой и уходят. А деньги забирают.
Э.НИКОЛАЕВА: Но деньги они, мало того, забирают аферистическим путем. И еще, ко всему прочему, ты срываешь заказ у канала.
И.УСАЧЕВ: Да, портим репутацию. Должно быть такое объединение, ассоциация, подумаем надо словом, и туда должны входить производители телевизионные, которые должны защищать свои интересы таким вот способом. Там у них должен быть какой-то общий фонд. Там должен быть какой-то профсоюз, чтобы помогать в случае временной бездеятельности на рынке, как вот сейчас. Сейчас бы, конечно, такая ассоциация помогла бы очень серьезно.
Э.НИКОЛАЕВА: Никогда не думал эмигрировать в страны развитого капитализма, Иван?
И.УСАЧЕВ: На самом деле, да, думаю, что уже пора бы. Я расскажу, почему. Я закончил Институт иностранных языков – у меня половина с курса, это примерно 160 человек, то есть 70 человек уехало.
Э.НИКОЛАЕВА: Уже живут? Где?
И.УСАЧЕВ: В разных странах. Некоторые, правда, вернулись. Но очень многие остались там. И в США, и в Германии, и во Франции. Огромное количество людей. Все-таки потому что английский язык, хотя не только английский, иностранные языки дают возможность жить и общаться в другой стране. У меня дочка выросла, она живет сейчас в Бельгии. Это объединенная Европа.
Э.НИКОЛАЕВА: Ты к ней ездишь часто, я знаю. Она тебя любит, приглашает.
И.УСАЧЕВ: Да. У меня недавно корреспондентка – я ее послал в Англию…
Э.НИКОЛАЕВА: Ага, а она туда эмигрировала.
И.УСАЧЕВ: Она туда приехала, посмотрела, выучила английский язык и переехала туда.
Э.НИКОЛАЕВА: Там прямо выучила?
И.УСАЧЕВ: Да.
Э.НИКОЛАЕВА: За сколько времени?
И.УСАЧЕВ: Нет, она выучила здесь на курсах, добилась визы и уехала. Бросила здесь телевизионное производство. Все. Два года уже как там. И меня зовет постоянно туда.
Э.НИКОЛАЕВА: Приезжайте, господин начальник.
И.УСАЧЕВ: И я вот думаю, что да, действительно. Почему? Потому что все-таки люди, живущие там, к сожалению для нас и к счастью для них, лучше защищены. У меня есть один товарищ, он работает в Мюнхене, и он мне говорит – Иван, слышал, что у вас там трудности на телевидении, а у нас тут все спокойно. Как так, я не понимаю!
Э.НИКОЛАЕВА: Скажи – скоро уволят тебя! Насколько тебя устраивает московская среда жизни, Вань? Я помню, ты приветствовал намерение властей до предела ужесточить дорожный кодекс.
И.УСАЧЕВ: Москва превратилась в место, непригодное для проживания. К сожалению. Я считаю, что столицу надо перенести в другой город. Это самый радикальный и самый правильный способ. Потому что всем плохо. Плохо властям, плохо простым гражданам. Плохо всем. Город выдыхается. Все эти административные функции должны быть перенесены. Ну, например, в город Ногинск. Нельзя в ближайшем Подмосковье это устраивать. Потому что Подмосковье – это уже есть огромная агломерация городская. Это должен быть город даже, может, не в Московской области. туда надо вложить деньги и перевезти всех чиновников. Пусть там они живут и катаются на машинах с мигалками. А нам, людям, живущим и работающим здесь, надо свободно передвигаться. Вообще, я считаю, что город нарушает все наши права. Есть такое право – на свободу передвижения.
Э.НИКОЛАЕВА: Нету. У нас нету.
И.УСАЧЕВ: Его уже больше не стало, этого права.
Э.НИКОЛАЕВА: Есть право на свободный пролет – пролетание над городом.
И.УСАЧЕВ: Да, ты в пролете.
Э.НИКОЛАЕВА: У нас есть право пролета. Мимо всего. Итак, рубрика «Культура-мультура» - про особенности национального телевидения. Где-то я тут прочитала, что был проведен эксперимент в чистом виде. Людям в каком-то населенном пункте бесплатно подключили спутниковое ТВ, и по результатам просмотра был выведен рейтинг популярности. Discovery, Animal Planet, и лишь на третьем месте Первый канал. В этой связи несколько вопросов. Так ли плох наш телезритель, каким его малюет отечественное ТВ?
И.УСАЧЕВ: Ух ты, я не знал про это.
Э.НИКОЛАЕВА: Да. Вот, видал! Ну плох ли или нет, говори быстро.
И.УСАЧЕВ: Правильный зритель, да. Это тенденция.
Э.НИКОЛАЕВА: Это хорошо для задумывания. Правда ли, что телерейтинги покупаются все-таки?
И.УСАЧЕВ: Не знаю.
Э.НИКОЛАЕВА: Как долго продлится бум криминальных телесериалов? Целый канал уже вырос на этом.
И.УСАЧЕВ: Тоже вопрос достаточно интересный. Ну, если посмотреть на НТВ, у них есть сейчас правило, у продюсеров, что если есть программа 30-минутная, на эту программу должно быть одно убийство, не больше.
Э.НИКОЛАЕВА: Ага, доза.
И.УСАЧЕВ: Что касается сериалов криминальных, то я их не смотрю.
Э.НИКОЛАЕВА: То есть одно убийство, одно повешение, одно изнасилование.
И.УСАЧЕВ: Одна колото-резаная рана. Ну то есть так вот.
Э.НИКОЛАЕВА: Ну понятно. То есть есть такая спущенная директива сверху.
И.УСАЧЕВ: Ну да, то есть одна смерть за программу. Больше не нужно. Потому что это плохо.
Э.НИКОЛАЕВА: Потому что это моральную травму наносит зрителю.
И.УСАЧЕВ: На самом деле, НТВ сейчас тоже меняется. Потому что там стало этого немножко меньше. Они больше сейчас стали работать по знаменитостям – такой желтый таблоид.
Э.НИКОЛАЕВА: Ну да, петруха такая стала. Ну что ж, на этом будем закругляться. «Какого черта». Ты чем-то будешь нас удивлять-то в своей новой программе?
И.УСАЧЕВ: Она будет продолжать выходить на ТВ-Центре. Что касается «Мистики звезд» с Анастасией Волочковой, то ТВ-3, такой есть канальчик маленький, но уже очень шустрый.
Э.НИКОЛАЕВА: Я давно говорила тебе, что надо снимать мистические программы. Ладно, не будем про кукушку и петуха. На этом будем закругляться. «Какого черта». Вы хотите правды? Она есть у Ивана Усачева в программе «Реальные истории». Смотрите и удивляйтесь. Всем пока. В эфире были я, Элина Николаева, и…
И.УСАЧЕВ: И я, Иван Усачев.