Михаил Сатаров - Какого черта - 2008-10-18

Э.НИКОЛАЕВА: Он – на Арбате и в Измайлово. Копии его картин продаются и в Москве, и во Владивостоке. У нас в студии «номер один» российской реалистической живописи художник Михаил Сатаров. Здравствуйте, Михаил.

М.САТАРОВ: Здравствуйте.

Э.НИКОЛАЕВА: Что привело к нам в студию самодостаточного зАнятого или занятОго и высокооплачиваемого мастера изобразительного искусства? Заработав известность в кругах российских миллионеров, вы теперь решили поведать о себе простому народу? Может быть, у вас выставка какая?

М.САТАРОВ: Ой. Интересные вопросы. И так однозначно не ответить. Сложно действительно отвечать. Как бы сказать, ведь известно, есть такая фраза гениальная: «Искусство принадлежит рекламе». И мы сегодня живем в такое агрессивное время, когда надо о себе рассказывать, надо показывать. Понимаете, я вот где-то лет 15-20 назад был таким, подпольным рекордсменом, который делал свои рекорды, я имею в виду о своих картинах, о своем искусстве – и никому ничего не рассказывал, не показывал. Вот до сих пор вспоминаю, как я отказывал Первому каналу, НТВ.

Э.НИКОЛАЕВА: Да вы что?

М.САТАРОВ: Да. То есть они хотели снять про меня передачу, говорят: «Какая интересная вообще личность, такой интересный художник» - уже меня тогда стали подделывать, копировать. И я помню, я отказывался. И потом, как-то вот так случилось. Приехали друзья, говорят: «Михаил, да вы сошли с ума! Как можно?» Ведь, вы понимаете, мало того, чтобы создать какие-то гениальные, вы можете создать трижды гениальные картины. Но если о них никто не будет слышать, если их никто не будет видеть, то просто всю жизнь проведете в забвении. А искусство прекрасно, тем более искусство, надо рекламировать, надо об этом рассказывать, надо показывать, предавать гласности. Вот, собственно говоря, с чем я последнее время, с трудом – я не люблю на самом деле куда-то выбираться, не люблю тусовки, не люблю телевидение – ну, вы понимаете, это время, это потраченный рабочий день. Но приходится – это часть моей работы.

Э.НИКОЛАЕВА: Теперь уже?

М.САТАРОВ: Теперь уже да. Я уже с этим смирился, и я просто обязан это делать ради моих зрителей, ради моих поклонников. Просто это мой долг.

Э.НИКОЛАЕВА: Миш, скажите, а чем раньше было обусловлено, что вы отказывали себя являть народу? И в интервью вот Первому каналу. Что, у вас какие-то принципиальные были позиции?

М.САТАРОВ: Ну, во-первых, я такой человек, тяжелый на подъем – это раз. Во-вторых, где-то больше ведешь такой, знаете, какой-то монашеский, такой аскетический образ жизни. Художник – он как бы находится в определенном затворе.

Э.НИКОЛАЕВА: Чем меньше – тем эксклюзивнее.

М.САТАРОВ: Да. А потом знаете, как мне казалось? Вот я напишу свои картины, там, издам, альбомы, буклеты и естественно об этом.

Э.НИКОЛАЕВА: И пусть все узнают.

М.САТАРОВ: Да, и пусть все узнают.

Э.НИКОЛАЕВА: И обсуждают.

М.САТАРОВ: И обсуждают, да. Ну, конечно, узнали, но очень странным образом. Вся страна наводнена копиями, вся страна наводнена подделками – с этим бороться невозможно, это как бороться со стихией, с хорошей погодой, солнце палит – никуда нес кроишься, дождь. Вот то есть нельзя бороться с погодой: вот какая она есть – такая есть. То есть, мне надо, чтобы это побороть, надо целый отряд адвокатов, юристов, судиться со всей страной. Ну вот короткий пример, допустим в Израиле. Вообще, сейчас стали печатать постеры с моих картин.

Э.НИКОЛАЕВА: А имеют право?

М.САТАРОВ: Представляете? Нет, не имеют право.

Э.НИКОЛАЕВА: Вы не продавали?

М.САТАРОВ: Вот в Белоруссии печатают, причем привозят здесь в Москву, в Туле продают.

Э.НИКОЛАЕВА: Вам не продавали еще постеры с ваших картин?

М.САТАРОВ: Чего только не было. Ну вот буквально сегодня я зашел в Центральный Дом книги, и вот правда, я время не потратил, я купил книгу, как раз там.

Э.НИКОЛАЕВА: С подделками ваших работ.

М.САТАРОВ: Да, с подделками моих картин. Мастер школы Федоскина взял мои сюжеты, нарисовал на шкатулках, естественно подписанные его фамилией. Ну это сплошь и рядом. Понимаете? Я уже настолько к этому привык.

Э.НИКОЛАЕВА: Хотя ведь должны быть отчисления.

М.САТАРОВ: Ой. Это вообще. У меня недавно жена была в одном гипермаркете, и ей было тоже очень приятно как бы, ну, она уже привыкла, уже это не раздражает, это не угнетает, это даже радует, вот этот масштаб подделок. Магнитки на холодильник с изображением моих картин. Оказывается, тоже какая-то художница нарисовала, какая-то фирма взяла издала эти «магнитки», красивые такие, переливающиеся, эффектные. То есть один в один перерисованы мои сюжеты, подписано – это женщина-художник – подписано ее фамилией, я сейчас точно не помню. Вот, пожалуйста. Ну то есть это сплошь и рядом. То есть я где-то еду за город, выхожу по дороге в какой-то захудалый магазинчик, универмаг в каком-то Долбочесове, извините, и там тоже продаются шкатулки с моими изображениями, тоже постеры. Это настолько катастрофические масштабы такие.

Э.НИКОЛАЕВА: Слушайте, что же вы за стиль такой придумали?

М.САТАРОВ: А я занимаюсь салонным искусством. Это то, что украшает жилища, дома. Я занимаюсь пейзажем, это то, что востребовано, ну, не говоря о том, что «желтая пресса» вообще пишет, что М.Сатаров – это раскрученный бренд, вообще, такого художника как такового нету, на меня работает группа художников: одни пишут морской пейзаж, другие – русский, городской пейзаж, третьи пишут портреты, ну, четвертые работают в стилистике сюрреализма, Фэнтези и так далее.

Э.НИКОЛАЕВА: А такое тоже есть? Такая стилистика?

М.САТАРОВ: Ну, можно так сказать, да. Ну, стиль сюрреализм или Фэнтези, так можно. То есть я работаю во всех стилях и жанрах, и очень бывает сложно, когда прямо в прямой эфир – вот я был недавно на Первом канале, позвонили и сказали, эту версию выложили, как вы можете это объяснить? Ну, конечно, первые несколько секунд я испытал шок, ну как вот сказать, что «Люди, это мои картины! Это меня подделывают, это меня копируют и нет у меня никакой бригады художников, которая за меня пишет картины». Ну, в общем-то я нашелся, буквально секунд через десять я сказал: «Вы знаете, лучшего комплимента я в свой адрес еще не слышал. Пускай думают, пускай сочиняют легенды». Это, знаете, даже льстит.

Э.НИКОЛАЕВА: Ну конечно, это же представляете такой исторический вокруг вас флёр, как будто это о ком-то, кто жил давным-давно.

М.САТАРОВ: Ой, и так было. Когда я приехал в одну типографию, в одно издательство, и там календари. Я увидел большого размера календари.

Э.НИКОЛАЕВА: А2, наверное, да?

М.САТАРОВ: Да, да-да. Перекидные такие, красивые. Я говорю: «Надо же как интересно. А кто вам дал права напечатать? (Посвящен старой Москве календарь) напечатать мои картины?» - «А как это ваши? Это художник конца 19-го века». Я говорю: «Ну вот там даже подпись, вот читайте там – «Сатаров М.А.», вот вам паспорт». Ну, вызвали директора, на самом деле там. Ну я, как сказать, не жестокий человек, не злой, все решили миром. Они мне подарили.

Э.НИКОЛАЕВА: Пару календарей.

М.САТАРОВ: Почему пару? Там я у них два десятка забрал. Все были довольны. И они еще мне сделали какие-то услуги с большой скидкой.

Э.НИКОЛАЕВА: Полиграфические?

М.САТАРОВ: Да-да-да. То есть мы нашли компромисс и с миром, как говорится, расстались. Но у них просто глаза на лоб.

Э.НИКОЛАЕВА: Ну это хорошо, вы не кровожадный. Михаил. Не кровожадный. И по внешности вы такой достаточно, добряк такой. Ну по характеру.

М.САТАРОВ: У меня на самом деле всего два недостатка – это гениальность и скромность. И знаете, это как говорит Михаил Жванецкий, «не стесняйтесь. Говорите все о себе самое лучшее. Источник забудется, а впечатление останется». Продолжение этой версии – «Скромность – это единственное достоинство неудачников». Поэтому не будем скромными.

Э.НИКОЛАЕВА: Послушайте, Миш. Вы – не скромный, но вы явно добрый. Тяжело при такой внешности и таком доброжелательном характере каком-то выторговывать себе хорошие гонорары.

М.САТАРОВ: Я торгуюсь. Знаете, я вот внутренне, конечно, купец такой, деловой, но добрый. А куда деваться? Понимаете, когда картина требует огромных затрат, физических, моральных, временных.

Э.НИКОЛАЕВА: Дотошно выписываешь там, до иголочки.

М.САТАРОВ: Дотошно. Конечно. Если я пишу, я прописываю там каждую иголочку, каждую, там, травку на лужайке.

Э.НИКОЛАЕВА: Миш, ну это тяжело же очень.

М.САТАРОВ: Тяжело. Мне недавно написали на мой сайт очень интересно: «Мы потрясены, - я даже поначалу обиделся, – вашей маниакальной техникой».

Э.НИКОЛАЕВА: Маньяк (смеется).

М.САТАРОВ: То есть да, то есть я оказывается обладаю маниакальной. То есть здоровый человек так прописывать не будет.

Э.НИКОЛАЕВА: Так не будет дотошничать.

М.САТАРОВ: Да. То есть это надо, как это сказать, с дубу рухнуть, немножко сдвинуться, рассудком чтоб такое цедить, и упорно.

Э.НИКОЛАЕВА: Как фотографическая точность, да?

М.САТАРОВ: Знаете, моя задача – удивить, поразить зрителя. И слава Богу, мне это удается. Поэтому естественно вся страна подделывает, вся страна копирует. Причем копии – это одна тема, а подделки – это когда всплывают мои картины у членов правительства. Представляете?

Э.НИКОЛАЕВА: И говорят, что это вами написано да?

М.САТАРОВ: Да. Там подписано естественно моей фамилией, это где-то провели в каком-то подарочном фонде, заплатили за это совершенно бешеные деньги.

Э.НИКОЛАЕВА: За подделки, главное.

М.САТАРОВ: Да. А это, знаете, такой есть сленг «негры». Вот нанимают негра, этот негр-копировальщик сидит, делает точную, иногда хорошую копию, подписывает моей фамилией и в подарочный фонд серия картин проводится под фамилией М. Сатарова.

Э.НИКОЛАЕВА: Президенту, к примеру.

М.САТАРОВ: Ну, лично у президента висит подлинник, у Владимира Владимировича Путина.

Э.НИКОЛАЕВА: Это бывшего президента.

М.САТАРОВ: Да, бывшего. Сейчас вот еще решается вопрос, как раз мы занимаемся... Но это сам лично Медведев будет решать, какие у него картины будут висеть, но эскизы мы уже предоставили.

Э.НИКОЛАЕВА: Что он отберет, да?

М.САТАРОВ: Да. Вот ему надо над камином, в кабинете.

Э.НИКОЛАЕВА: А что вы уже продумали? Какие должны быть на эту тему?

М.САТАРОВ: Ну, в основном мы дали эскизы по старой Москве. Но там, насколько я знаю, что...

Э.НИКОЛАЕВА: Так он же петербуржец!

М.САТАРОВ: Ну. Президент сказал, что «Я буду решать». Там не только старая Москва, там виды русской природы. Он сказал: «Я буду решать сам», то есть в категорической такой форме.

Э.НИКОЛАЕВА: Дайте все, что есть!

М.САТАРОВ: Он не доверяет дизайнерам.

Э.НИКОЛАЕВА: Советникам.

М.САТАРОВ: Да. Президент с характером, и он будет решать сам. Ну, я надеюсь, что моя картина будет висеть у него в кабинете. А там, как Бог даст.

Э.НИКОЛАЕВА: Замечательно. Скажите, Миш, а кто вас надоумил, а с чего, почему вдруг вы решили выделиться именно вот в этой, в такой дотошной реалистичной манере?

М.САТАРОВ: Ну это, понимаете, самый сложный путь, самый трудный, но самый благодарный. Поэтому как многие художники говорят: «А, мы тоже можем как Сатаров, но мы просто не хотим». А на самом деле не могут, потому что надо быть очень усидчивым.

Э.НИКОЛАЕВА: Проще положить пятнами и создать видимость издалека листвы дерева, чем выписывать каждый листочек.

М.САТАРОВ: А еще лучше какую-нибудь инсталляцию омерзительную сделать. Ведь, что сейчас творится в современном искусстве – это полная вакханалия, полный какой-то беспредел. Просто страшно даже вот... Я на выставке, вот вы спрашивали, где я устраиваю выставки? Ну, во-первых, я в принципе не могу устроить свою выставку, потому что все мои картины находятся в частных коллекциях, причем, конечно, сильных мира сего. Я не могу вбежать в Кремль, сказать: «Снимите вот с одного из залов Кремля мою картину, дайте мне ее на выставку». Я не могу к премьер-министрам обращаться, не могу к президентам.

Э.НИКОЛАЕВА: Но вы можете сделать копии своих же работ и выставить их?

М.САТАРОВ: Могу. Но у меня нету времени. Понимаете, я вот сижу, у меня такой, знаете, бесконечный заказ – грех жаловаться. То есть люди заказывают. Опять же, я там не могу у Назарбаева, у президента Казахстана, у Шеварднадзе, у бывшего президента Грузии. То есть собирать по всему миру картины – это нереально. А вот что-то для себя... Я делаю для себя работы, но понимаете, так получается, вот меня один известный портретист упрекнул, что я сижу у него в музее в цене.

Э.НИКОЛАЕВА: В Галерее Шилова?

М.САТАРОВ: Да. Вот он говорит, что вот, Сатаров сидит на одном сплошном заказе, вот он такой вот чуть ли не продажный художник. На самом деле это великое заблуждение. Вся эпоха Возрождения – это...

Э.НИКОЛАЕВА: Ну он же тоже, по-моему, Шилов тоже любит писать в такой манере?

М.САТАРОВ: Ну, якобы он что-то для себя делает. Но на самом деле вся эпоха Возрождения – это сплошной заказ. Художник зависит от заказчика, зависит от меценатов, от богатых людей, которые... Ведь как вот, такая тема, деликатная, скользкая, ведь что такое деньги? Ведь как говорил известный американский писатель Джек Лондон, «деньги – это отчеканенная свобода». И к сожалению, без этих денег художник вынужден брать заказ, продавать свое творчество. Он не обретет эту свободу, потому что надо купить квартиру, надо обеспечить семью, надо, там, купить машину, заправить ее бензином, надо сотрудникам – у меня галерея своя частная – платить зарплату.

Э.НИКОЛАЕВА: Надо купить один дом в Подмосковье, на Рублевке, на Ильинском шоссе. Надо купить другой дом в Майами.

М.САТАРОВ: Продолжайте-продолжайте.

Э.НИКОЛАЕВА: Надо купить остров в Тихом океане.

М.САТАРОВ: Будьте добры помедленнее, я записываю (все смеются).

Э.НИКОЛАЕВА: Где предел пожеланиям?

М.САТАРОВ: Да, человеческая натура – она, конечно...

Э.НИКОЛАЕВА: Как вы себе это? Ведь вы можете себе это позволить?

М.САТАРОВ: Это счастливые люди, которые живут в гармонии со своими потребностями. И очень важно чувствовать. На самом деле, я вот по себе сужу, да и вообще.

Э.НИКОЛАЕВА: Десять килограммов колбасы покупать не будешь, пять кило икры не будешь.

М.САТАРОВ: Чем больше зарабатываешь, тем больше не хватает.

Э.НИКОЛАЕВА: Это точно, да.

М.САТАРОВ: Вот, в зависимости от заработков растут всякие проекты, мечта и так далее, которые надо осуществлять.

Э.НИКОЛАЕВА: Желания.

М.САТАРОВ: Желания, да.

Э.НИКОЛАЕВА: Хорошо, что нормальные, адекватные.

М.САТАРОВ: Ну да. И понимаете, надо ограничивать и надо делать определенные табу. На самом деле это касается...

Э.НИКОЛАЕВА: То есть вы себя уже ограничиваете? В стремлениях.

М.САТАРОВ: Ну, конечно. Во-первых, я – христианин, и я стараюсь по мере сил и возможностей выполнять божьи заповеди. А как раз в них и лежит основа ограничений. Если человек обретает абсолютную свободу – вот как говорил патриарх Тихон: «От чего свободу? От греха или, наоборот, свободу для греха?» - вот это очень важно. Если человек себя не будет ограничивать, ну, что там? он сопьется, наркотики, он пойдет во все тяжкие, заразится всякими болезнями, особенно... ну, женщины – это вообще отдельная тема.

Э.НИКОЛАЕВА: Женщины, дети, животные – это мы все имеем в виду.

М.САТАРОВ: Да. Ой, интересно, как вы образованы в этом направлении (все смеются).

Э.НИКОЛАЕВА: А нас сейчас образовывают, знаете? У нас такие средства массовой информации, там чего только не прочитаешь.

М.САТАРОВ: Да. Надо, надо себя ограничивать. И действительно, без ограничения человек просто...

Э.НИКОЛАЕВА: Ну, на чем вы остановились? На доме остановились? Или все-таки надо пару островков прикупить еще?

М.САТАРОВ: Нет, вы знаете, мне нравится покупать галереи. У меня сейчас была маленькая галерея, сейчас я купил большую галерею.

Э.НИКОЛАЕВА: Где находится?

М.САТАРОВ: Пятая Соколиная гора. Сейчас там идет ремонт.

Э.НИКОЛАЕВА: Забрались далеко очень.

М.САТАРОВ: Ну, знаете, зато она большая. Там много залов, высокие потолки – четыре метра.

Э.НИКОЛАЕВА: Сами строили?

М.САТАРОВ: Нет, это я купил весь первый этаж большого сталинского дома – она теплая, там стены метр толщиной.

Э.НИКОЛАЕВА: Как я вам завидую.

М.САТАРОВ: Да. Там всякие бетонные перекрытия, то есть все настолько добротно. Сейчас так не строят. И это вот, мне кажется, с божьей помощью, потому что я даже сам не знаю, как-то так все сложилось.

Э.НИКОЛАЕВА: Давайте напомним нашим радиослушателям, что в студии у нас Михаил Сатаров, ведущий российский живописец-реалист. Живой классик, я бы сказала.

М.САТАРОВ: Живой классик, да. Это правда.

Э.НИКОЛАЕВА: А почему пользуются, я бы сказала, не ваш стиль, а ваши стили таким спросом? Хотя стиль-то у руки, у мастера один? Почему спрос такой?

М.САТАРОВ: Можно объяснить. Во-первых, я занимаюсь салонным искусством – это такое, знаете, изысканное, красивое, утонченное, такое любовательное – вот то, чем человек может...

Э.НИКОЛАЕВА: Слащавое даже.

М.САТАРОВ: Слащавое. Ну, слащавое не подходит, это немножко даже обидно звучит. Ну в хорошем смысле сладкое.

Э.НИКОЛАЕВА: Ну, приторное может быть.

М.САТАРОВ: Приторное – тоже не очень.

Э.НИКОЛАЕВА: Нет. Сладкое.

М.САТАРОВ: Сладкое искусство, да, приятное для глаза, который украшает естественно интерьер, квартиру, загородный дом.

Э.НИКОЛАЕВА: Который не вызывает бунт в душе, ни к чему не призывает, оно просто успокаивает.

М.САТАРОВ: Я воспеваю очень просто красоту нашего божественного мира. Я не разрушаю ее как там Пикассо, как там Малевич и так далее. Я наоборот...

Э.НИКОЛАЕВА: Ван Гог, ненавистный вам.

М.САТАРОВ: Ой, это вообще. Ну на самом деле.

Э.НИКОЛАЕВА: А попробуйте такими ляпами-тяпами создать общее впечатление о мире. Это же сложно.

М.САТАРОВ: Ну на самом деле люди, с таким диагнозом как у Ван Гога, в психических лечебницах, они абсолютно пишут в этой манере.

Э.НИКОЛАЕВА: Пишут?

М.САТАРОВ: Правда, да. Я видел фотографии, изображения подлинные. Пишут абсолютно в такой манере. Понимаете? Я сейчас как бы скажу очень простую схему, вообще, что такое искусство. Искусство – это зеркало, оно беспристрастно. Оно отражает и прекрасное, и ужасное, и красоту, и уродство – оно беспристрастное. Также в зеркале мирового искусства отразились вот эти Квазимоды, уроды в виде Пикассо, Малевича, Ван Гога. На самом деле это, понимаете, уже всем всё давно известно. Вот это всякое абстрактное искусство – это антиискусство, это искусство со знаком минус, это разрушение. И естественно любой нормальный, психически здоровый человек будет любить картины Шишкина, Айвазовского, Рафаэля, Микельанджело, то есть нормальное классическое здоровое реалистическое искусство, а не разрушение. Ведь не секрет, что тот же самый Пикассо был абсолютно психически больной человек, который о своих жен, любовниц тушил окурки. Общеизвестный факт. И, понимаете, какой человек в жизни, он такой и в искусстве. Если Пикассо в жизни издевался над своими женами, любовницами, если там, когда же он умер, там на себя все руки накладывали – это дети его, то есть это человек страшный, это человек со знаком «минус». Понимаете? Это антиискусство. Естественно, это антиискусство – оно сильное, оно мощное, это искусство разрушения отразилось в этом зеркале и с этим уже ничего поделать нельзя, это будет стоить очень дорого, огромных денег, как и квадрат Малевича, это будет цениться. Это как, знаете, высоко ликвидная акция. Хотя велики искусствоведы, мастера-художники. Вот тот же самый Бенуа говорил, это вы знаете, Дягилевские сезоны известные – график, живописец, вообще искусствовед с мировым именем, он сказал (ну, он жил сто лет назад) про Черный квадрат Малевича. То есть это такой авторитет, с ним просто спорить невозможно. Он сказал: «Это сделка с дьяволом». Все! Понимаете? Ну вот тут просто надо закрывать эту тему и понимать, что это профанация, это обман. И вот мы сейчас живем в такое время, оно по-своему интересное, но и страшное. Когда нам пытаются навязать это антиискусство и сказать, что это прекрасно, это божественно. Это не божественно. Это вот антибожественно, это разрушение. Король-то голый.

Э.НИКОЛАЕВА: Ну, в общем-то да. Особенно в Черном квадрате Малевича.

М.САТАРОВ: Да. И вы знаете, 90 процентов творчества Пикассо, того же самого Ван Гога – это совершенно живопись психически больного человека.

Э.НИКОЛАЕВА: Ну, это может быть оригинально, когда человек видит мир сквозь призму?

М.САТАРОВ: Ой. Знаете, сколько на самом деле среди наших людей...

Э.НИКОЛАЕВА: Восприятие именно своего.

М.САТАРОВ: У нас, по-моему, вообще каждый третий-четвертый человек имеет какие-то отклонения. Кому-то нравится Пикассо – ну нравится, и люби. Кому-то нравится Квадрат Малевича – да хоть обсмотрись! Понимаете?

Э.НИКОЛАЕВА: А копию с Квадрата можно сделать и сказать, что это подделка?

М.САТАРОВ: Очень дорого для понимающих. Знаете, для понимающих очень дорого. Сделаем. Пожалуйста. Приходите на сайт – напишу. (все смеются).

Э.НИКОЛАЕВА: Итак, Михаил Сатаров, ведущий российский живописец-реалист. По своим убеждениям, и мы уже это поняли, вы – агрессивный реалист, да? Это связано с тем, что именно реализм хорошо оплачивается. Вот сколько стоят ваши картины?

М.САТАРОВ: Сколько стоят мои картины. Вы умеете хранить тайны?

Э.НИКОЛАЕВА: Я – да, я умею.

М.САТАРОВ: Я тоже. (все смеются)

Э.НИКОЛАЕВА: Расскажите, если только миллионеры с вами общаются, Миш, значит просто, наверное, простому смертному к вам не подступиться?

М.САТАРОВ: Ну так происходит, что на самом деле я делаю очень дорогие работы. Так случилось. Это связано действительно с этой кропотливой маниакальной техникой исполнения, ну, естественно, с талантом.

Э.НИКОЛАЕВА: А были ли какие-то примеры, с кого вы взяли?

М.САТАРОВ: Я учился у классиков. Вы знаете, я, как сказать, абсолютно адекватный человек, у меня нет мании величия, хотя я понимаю, что я сегодня единственный художник в России, которого подделывают и копируют, и другого не будет – ну так вот случилось, да? И я являюсь небольшим звеном вот этой бесконечной цепи классиков реалистического искусства, если так можно сказать, выразиться. На самом деле я – всего лишь звено, я вот связь. Понимаете? Вот мы все друг за друга там, были наскальные рисунки, потом грубо говоря эпоха Возрождения, Передвижники, Русская классическая школа. И я в итоге как бы... понимаете, я же не в безвоздушном пространстве – я тоже общаюсь, получаю образование и я выбираю приоритеты. Пикассо выбрал свой приоритет, Малевич свой, а Сатаров выбрал свой. Я воспеваю вот красоту божьего мира, я его не разрушаю.

Э.НИКОЛАЕВА: Хорошо, Михаил. Скажите. если делают так много копий и подделок под ваши картины. Это ведь тоже очень, наверное, стоит немало, потому что именно подделка под такое искусство, в стиле которого вы пишете. Вы как пишете? Наверное, это тоже очень кропотливое занятие, я хочу сказать. Если она качественная, да?

М.САТАРОВ: Понимаете. Вот, художники, которые на улицах продают копии с моих картин, они это делают для того, чтобы у них быстро покупали, раскупается. Что они могут продать чуть-чуть подороже и быстро, то есть им не надо стоять морозить теплые места на улице или под дождем, ведь на Крымской набережной, на Арбате – вот сейчас, кстати, закрыли. В закрытых галереях тоже продают. Есть прямой подлог, когда делают подделку, то есть когда вот эти негры-копиисты делают копию и ее продают в какой-то подарочный фонд. То есть тут, как бы, все завязано на самом деле на деньгах, то есть задача художника быстро нарисовать, быстро подороже продать. Ну то есть вот гарантировано. Ведь если ты сделаешь неинтересную, скучную работу, это просто не купят, и ты теряешь силы, время. Ну, художников я жалею, потому что им надо кормить свою семью. Но есть, конечно, хулиганы такие, мошенники, которые просто перепродают уже там, наверху. Я знаю нескольких высокопоставленных людей, членов правительства, министров, у которых висят подделки.

Э.НИКОЛАЕВА: Да вы что?!

М.САТАРОВ: Да. Ну, и одному я попытался как-то объяснить – он обиделся. А другому я боюсь, потому что, ну, просто мы с ним рассоримся. На самом деле, как они к ним попадали? Ну, попадали в виде подарков. Кто-то купил на самом деле.

Э.НИКОЛАЕВА: За бешеные деньги еще, наверное, выдают?

М.САТАРОВ: Да. У того же самого Рема Вяхирева, бывшего главы Газпрома, у него висят несколько морских пейзажей. Вот я до сих пор не знаю, то ли подлинники, то ли подделки. Потому что, видимо, я так...

Э.НИКОЛАЕВА: Вы сами уже не можете определить, подлинники это ваши или нет?

М.САТАРОВ: Вот с Ремом я лично, с кем я только ни знаком, но с Ремом Вяхиревым я лично не знаком, я просто видел сидел как-то, телевизор смотрю редко, и увидел с ним интервью. И это интервью в своем загородном доме на фоне моей большой картины морского пейзажа. Ну вот я так думаю... то есть я знал, что это моя картина, но я так и не понял: то ли это подлинник, то ли это копия. По телевизору это надо...

Э.НИКОЛАЕВА: Но вы сами не продавали его?

М.САТАРОВ: Я знаю, что это все через подарочный фонд Газпрома. Вот, я одно время сотрудничал, потом я не стал с ними работать. И я знаю, что Фонд так и продолжал дарить. Значит, кого-то они наняли.

Э.НИКОЛАЕВА: Несмотря на то, что вы перестали с ними работать.

М.САТАРОВ: Да, да.

Э.НИКОЛАЕВА: А по какой причине перестали-то работать? Надули?

М.САТАРОВ: Нет. Там, как сказать, ну я поругался с посредником.

Э.НИКОЛАЕВА: Тем, кто зарабатывает на вас свои проценты. Немалые.

М.САТАРОВ: Да. В общем, мы не сошлись в цене.

Э.НИКОЛАЕВА: Итак, Михаил Сатаров, ведущий российский живописец-реалист. Всем хороши художники-реалисты, но только рекламы не дают. Поэтому у нас в программе звучит реклама Музея современного искусства. А мы продолжим сразу после.

РЕКЛАМА

Э.НИКОЛАЕВА: Итак, в студии нашей программы Михаил Сатаров, ведущий российский живописец-реалист. И при этом рассказывает очень интересные вещи.

М.САТАРОВ: Скромный гений.

Э.НИКОЛАЕВА: Скромный гений.

М.САТАРОВ: Да. В плане достатка.

Э.НИКОЛАЕВА: Миш, скажите, а сколько времени у вас уходит на написание большого классического полотна, к примеру там, в стиле Айвазовского, огромного шторма. Шторма пишете?

М.САТАРОВ: Да. Пишу. Заказывают. У меня вот, знаете, газонефтепромышленный вот этот комплекс, они обожают, вот правда, морскую тематику. Вот просто культивируют. Если у меня появляется человек, который занимается нефтью, очередной клиент, который потом становится другом. Вот вы знаете, в 90 процентах, даже 95 процентов, что они заказывают море. И для себя, и для подарков. Вот я не знаю, с чем это связано.

Э.НИКОЛАЕВА: Ладно бы, если еще были подводниками какими-то. А Девятый вал у вас есть?

М.САТАРОВ: Девятый вал есть у Айвазовского, да. А я как бы пишу свои авторские работы на самом деле, я не копирую, как копировали меня.

Э.НИКОЛАЕВА: А вы пробовали Айвазовского копировать?

М.САТАРОВ: О. Когда был студентом, да. Я учился на самом деле.

Э.НИКОЛАЕВА: Получалось?

М.САТАРОВ: Получалось. И тут у меня недавно клиент, такой продвинутый, он смотрел, прямо позвонил из русского музея и говорит: «Стою около картины Айвазовского, и думаю: «Михаил, все-таки ты пишешь лучше море чем Айвазовский» (все смеются). Ну я встал, естественно, я говорю: «Да ладно, он классик, он великий» - «Нет, мое личное мнение, я от него не отказываюсь». Ну хорошо, я спорить не буду. Я согласился. Но я делаю все-таки авторские работы, я стараюсь не копировать. Был студентом – я конечно же учился.

Э.НИКОЛАЕВА: Манере, технике письма?

М.САТАРОВ: Безусловно. И даже в царской академии художеств была такая дисциплина о копировании. И действительно в процессе копирования художник учится.

Э.НИКОЛАЕВА: Итак, Михаил Сатаров, ведущий российский живописец-реалист. Ну, я так понимаю, вас не обижает, что вы являетесь – я только не знаю кем – Марксом, Энгельсом или Лениным на сегодняшних наших художественных развалов.

М.САТАРОВ: Все вместе.

Э.НИКОЛАЕВА: Чемпионы массового спроса – Айвазовский, Шишкин и Сатаров. Но сейчас вижу, вас не пугает такая компания. Пошло, старомодно, а про Айвазовского вообще теперь говорят, не считая вашего друга Сергея, если ничего не соображаешь в искусстве – купи Айвазовского. (все смеются) Ну, слава Богу, что он сказал, что вы лучше.

М.САТАРОВ: Ну, я на это отвечу так. Пускай клевещут враги, да, пускай клевещут. Это, понимаете, это зависть. На самом деле я могу научить, как разбираться в искусстве.

Э.НИКОЛАЕВА: Научите меня, пожалуйста.

М.САТАРОВ: Опять, за одну минуту. Разбираться очень просто. Это, знаете, не надо верить никаким искусствоведам, тем более галеристам. Галеристы – вообще все жулики, они заинтересованы втюхать, наварить, нажиться, вот это они служат Золотому Тельцу. Собственно говоря, а как вот Пикассо, Ван Гог и все иже с ним, как они поднялись? Это тут вот пиар, реклама, перепродажа, перепродажа. И вот.

Э.НИКОЛАЕВА: И вот до баснословных (НЕРАЗБОРЧИВО).

М.САТАРОВ: Да. И стали высоколиквидными вообще ценными бумагами, которые никогда не обесценятся. Это первое.

Э.НИКОЛАЕВА: Вообще. весь мир искусства – дутый.

М.САТАРОВ: Дутый. Однозначно. Но понимаете..

Э.НИКОЛАЕВА: Все эти цены – это просто всемирный международный сговор миллиардеров.

М.САТАРОВ: Конечно, конечно. Это как вот сейчас обвалились ценные бумаги в экономике, то же самое появится в искусстве.

Э.НИКОЛАЕВА: И что, картины за миллионы долларов ничего стоить не будут.

М.САТАРОВ: Нет, тут, знаете, искусство – это сфера.

Э.НИКОЛАЕВА: Подумал Миша о своих миллионах и решил, что его-то картины не должны обвалиться.

М.САТАРОВ: Мои никогда не обвалятся, потому что там столько труда и любви вложено.

Э.НИКОЛАЕВА: Я просто за труд.

М.САТАРОВ: А я вижу. Они только становятся дороже, и все больше и больше у меня всяких интересных предложений от моих клиентов, заказчиков.

Э.НИКОЛАЕВА: А сюжеты вы сами к ним придумываете?

М.САТАРОВ: Сам придумываю.

Э.НИКОЛАЕВА: То есть вам дают как бы заданность какую-то, определяют в принципе какого типа.

М.САТАРОВ: Да, какие-то рамки, темы и очень... Даже вот с портретом. Я сейчас пишу портрет одной высокопоставленной дамы. Она говорит: «Михаил Алексеевич, я вам доверяю. Вы для меня просто звезда, такой авторитет. Вот я знаю, что вы меня напишете – вот никто лучше не сделает».

Э.НИКОЛАЕВА: А если она не очень симпатичная?

М.САТАРОВ: А мы польстим ей. Ну, приукрасим. Это нормально. Вот когда говорят, что художник должен вывернуть все нутро, сделать... ерунда.

Э.НИКОЛАЕВА: То есть вы выберете у нее самые ее лучшие достоинства и подчеркнете их?

М.САТАРОВ: Я люблю своих моделей, тех, кого (НЕРАЗБОРЧИВО).

Э.НИКОЛАЕВА: Потому что вы знаете, достаточно забавно будет смотреться. Ну, бывают в массе своей женщины – все красавицы и прекрасные. Но все-таки у некоторых бывают свои какие-то недостатки, и гости когда приходят – они видят же хозяйку дома, она вот такая и видят ее портрет, и видят, что художник-то наврал.

М.САТАРОВ: Ну, я делаю так, что все нормально.

Э.НИКОЛАЕВА: Жалко становится просто.

М.САТАРОВ: Она говорит: «Ой, это я там, 10-15 лет назад. Это я тут моложе, тут вот я до подтяжки, после подтяжки». Но я сходства не теряю на самом деле. Тут очень важно это все сделать деликатно. В этом и заключается хитрость искусства.

Э.НИКОЛАЕВА: А вот скажите, Михаил, ну они сами-то ведь понимают, что вы слукавили? Они же сами понимают?

М.САТАРОВ: Они радуются. Когда у них талия, ножки постройнее. Вот вроде бы оно, но улучшенный вариант. Но я еще не видел такой женщины, которая хочет себя в зеркале или, там, на картине видеть хуже, чем она есть на самом деле. Она хочет видеть себя лучше, и я их люблю, воспеваю красоту. Я наоборот пытаюсь улучшить, в хорошем смысле приукрасить.

Э.НИКОЛАЕВА: В общем, вы подаете им повод для фантазии.

М.САТАРОВ: Конечно.

Э.НИКОЛАЕВА: Практически их реализуете, в реальную жизнь претворяете. Когда вы пишете жен миллионеров, вы даете какую-то подписку о неразглашении тайны? Ведь там вы же с ними общаетесь, приезжаете к ним в дом.

М.САТАРОВ: И даю, и не даю. Когда просят. Когда у меня там одна дама прилетала, там, они дружат с принцем Монако. Охранники в подъезде, в студии стояли, везде-везде. Ну, перед подъездом – у меня отдельный вход – то есть все было окружено, я такого еще не видел.

Э.НИКОЛАЕВА: Сверху висел вертолет «вертушка».

М.САТАРОВ: Нет, ну «вертушки» не было, у нее там свой частный самолет, недвижимость в Европе, где только нету. Вот там меня попросили подробности создания этого портрета не разглашать. Иногда просят не опубликовывать. То есть то, что бывает. Ну, там тоже у меня был высокопоставленный мужчина, он до сих пор...

Э.НИКОЛАЕВА: При делах.

М.САТАРОВ: Да, да. Помогает Владимиру Владимировичу, нашему вице-президенту.

Э.НИКОЛАЕВА: Разруливать хозяйство страны.

М.САТАРОВ: Да. И в целях безопасности была такая установка, естественно, вот я этот портрет не опубликовываю, ну то есть там ни фамилии, ни имени и так далее.

Э.НИКОЛАЕВА: Слушайте, Миш, но я бы вам все-таки посоветовала, чтобы вы – когда вот я и поразилась сейчас, услышала, и когда вы читали ваше интервью, где вы в пух и прах все-таки разносите современное искусство – все эти -измы и так далее.

М.САТАРОВ: Профанация. Это профанация и обман.

Э.НИКОЛАЕВА: Ну вы знаете, ну вот, все-таки, молодежь. Я бы, может быть, многие есть молодые люди, которые хорошо зарабатывают, может быть они заказали бы вам картину? Или вы думаете, не потянут? Но после услышанного скажут, ну, он какой-то как будто с прошлых веков какой-то, из чулана его вытащили, из старого комода. Ну нельзя так. Надо быть более современным человеком.

М.САТАРОВ: А я современный. Кстати, картины мои современные. А на самом деле если взять портреты, понимаете, я сейчас занимаюсь даже... Вот раньше слово такое «эклектика», оно было ругательное. А сейчас эклектика – это смешение стилей, то есть я в своих работах смешал, сделал невозможное. И сделал это с любовью, со вкусом, то есть это не дисгармонично, а наоборот, вот там все очень естественно, органично.

Э.НИКОЛАЕВА: Это все правильно, да. Но вот ладно Малевич там, тоже кстати я не понимаю мысли с этим Черным квадратом, может я такая тупая.

М.САТАРОВ: Вы знаете, никто правду не говорит. В конце своей жизни Малевич писал совершенно бездарные реалистические работы – там пейзажики, еще – вот знаете, на уровне детского сада средней художественной школы, вот такой примитив.

Э.НИКОЛАЕВА: Да. Он тоже оригинальничал, наверное.

М.САТАРОВ: Оригинальничал.

Э.НИКОЛАЕВА: Ладно, Пикассо. Но импрессионистов-то вы за что? Вот я была в парижском музее Дорсет, получила удовольствие. Вот мне нравится. Там все такое, ближняя страна.

М.САТАРОВ: Ну, понимаете, я хочу сказать честно, про импрессионистов. Я к ним никак не отношусь. Просто с них началось разрушение.

Э.НИКОЛАЕВА: Ага. Вот они – самые гады, самые первые.

М.САТАРОВ: Да, Это вот как мужик, у него красивая хорошая жена, да? вот ему все приелось, он пошел налево. Раз – один, два, три, увлекся, бросил эту жену, которая действительно его любит, Богом ему предназначена. Вот так же импрессионисты, они начали с этого...

Э.НИКОЛАЕВА: Ну прям какой-то, мракобес какой-то вы.

М.САТАРОВ: Ой, ну прям скажете. Да вы что? Я наоборот я за божественное искусство. С импрессионистов началось разрушение формы. Они стали писать мазочками, стали нарушать законы светотени и так далее. А потом это все вылилось в экспрессионизм, абстракционизм и просто во всякие омерзительные инсталляции. Это начало конца импрессионизма.

Э.НИКОЛАЕВА: Ну вот смотрите, Михаил, вы получаете свое творческое удовольствие и полет души – ваша душа радуется вот этим мазкам, вы нашли в этой технике для себя отдохновение и вы в этом весь выливаетесь. А некоторые люди, может быть, им приедается такая манера. Вот знаете, как говорят? Любовь-любовь, а как? – По-стариковски. А некоторые так не могут. Может быть, им нужно как-то себя по-другому проявить, в разных стилях.

М.САТАРОВ: Да. А я сейчас объясню. Я объясню самый крайний стиль, очень интересный. Слушателям будет очень интересно послушать. Буду краток. Вот все знают порнозвезду Чиччолину такую, все знают.

Э.НИКОЛАЕВА: Она у нас даже при входе в коридоре висит. В виде фотографии. Вы еще сказали, что я на нее похожа.

М.САТАРОВ: Это Чиччолина висит?

Э.НИКОЛАЕВА: Чиччолина.

М.САТАРОВ: Надо же. Но вы лучше. Вы лучше.

Э.НИКОЛАЕВА: Ну ладно. Хоть бесплатный комплимент, хоть за комплименты платить не надо.

М.САТАРОВ: Есть уже ныне покойный ее муж, они в разводе, Мацеони, итальянец. Кстати, они в совместном браке отковали детку, то есть у них есть ребенок общий. Он – художник, рекламщик такой вот, занимался современной живописью. Короче, история очень простая. Она уже длится где-то около девяти лет. Ну, лет восемь точно. Выпустили буклеты, рекламу, то есть вот у меня есть свидетели. Михаил Шемякин, известный художник, друг знаменитого барда, актера Высоцкого – он участвовал даже на этих аукционах, то есть вот он свидетель, он может подтвердить. Вот этот Мацеони, художник, муж этой Чиччолины порно-звезды, его раскручивал какой-то очень известный галерист Маршан, француз. Короче. В чем вся мулька заключается? Это вот срез вообще всего нашего современного искусства. Извините, дерьмо, его личное дерьмо, запаянные в банки из-под пива. И вот на первом аукционе там от пяти до десяти тысяч долларов продавалось это все, и где-то 3-4 аукциона покупали свои. То есть через подставных. И там на пятый, на шестой, на седьмой аукцион уже пришли вот эти вот зомби – на самом деле нас зомбируют средства массовой информации, там, телевидение, газеты и так далее.

Э.НИКОЛАЕВА: Михаил, но такую же теорию, можете под такую теорию и вы попасть. Что? Тоже зомбируют Сатаровым.

М.САТАРОВ: Нет-нет. Понимаете, я сейчас расскажу, чем все закончилось. Так вот, где-то на 7-й, на 8-й год его банки из под пива, запаянные с дерьмом, они уже стояли больше ста тысяч – 115, 120 тысяч долларов. Сейчас, наверное, уже они под 200 продаются. И ведь понимаете, нашлись же придурки – ну я не могу по-другому сказать – которые покупают, богатые люди, которые вкладывают в это деньги. Поэтому, знаете что я могу сказать? Пускай покупают. Вот вы говорите, кто-то покупает Сатарова, кто-то покупает вот эти банки с дерьмом. Понимаете, у нас свобода выбора. И пускай покупают. Вы знаете, ну, если ему нравятся женщины метр ростом с квадратной головой. Это из анекдота, я продолжать не буду. Понимаете? Ну значит ему нравятся. А мне нравится как Венера, которую, кстати, я писал – у меня есть картина «Рождение Венеры». Говорят, что просто небесной красоты женщина. Вот мне нравятся красивые, стройные.

Э.НИКОЛАЕВА: Вы не жене писали?

М.САТАРОВ: Это собирательный образ. Да, ну там Летиция Кастро поучаствовала немножко, такая известная модель, с мировым именем. На самом деле, там собирательный образ, то есть я создал как бы почти идеал женской красоты, можно сказать даже сам влюбился. Да. Но держу себя в руках.

Э.НИКОЛАЕВА: Держите. Вот я хотела попросить вас. Почему каждого художника наряду с клиентами обязательно окружают какие-то враги, злопыхатели. А почему художественный мир так зол? Вот я знала только одного добродушного художника – Зураба Церетели.

М.САТАРОВ: Ой. Вы его плохо знаете. Нет, я к нему спокойно. Вы знаете, как шутят про Зураба Церетели, его в тусовке называют «Заруб Цитадели» (все смеются). Там всякие шутки про него есть.

Э.НИКОЛАЕВА: Ну шутки про всех есть.

М.САТАРОВ: Да, Микоян. Недавно Микоян выпустил очень дорогие эксклюзивные пельмени ручной лепки известного скульптора Зураба Церетели. Нет, на самом деле.

Э.НИКОЛАЕВА: Не обижайте моего любимого художника Зураба Церетели.

М.САТАРОВ: Нет, я шучу. Он знаком с моим творчеством, я отношусь к нему хорошо. Мы как бы так вот, то есть слишком близко, естественно не знакомы. Я ничего про него не могу сказать ни хорошего, ни плохого. Даже если б знал бы, я бы не стал говорить. Я к его творчеству отношусь с юмором, ничего плохого ему не желаю

Э.НИКОЛАЕВА: Ну вы скажите, Миш, почему художественный мир так зол?

М.САТАРОВ: Зол. Понимаете, почему художественный...

Э.НИКОЛАЕВА: Враги, злопыхатели. Все завидуют, да? Каждый пускай куют свою денежку.

М.САТАРОВ: Да, зависть. А у нас когда это в России не то, плохо, что твоя корова сдохла, плохо то, что у соседа жива.

Э.НИКОЛАЕВА: Это точно.

М.САТАРОВ: Понимаете? Вот эта зависть у большинства русских людей.

Э.НИКОЛАЕВА: Ну так и все, Миш. Известно, что на русских. Финны такие же.

М.САТАРОВ: Ой. Оказывается поляки, у меня друг – поляк.

Э.НИКОЛАЕВА: Да, конечно.

М.САТАРОВ: Он говорит, что они еще хуже чем русские. Все завидуют. Не любят удачливых, не любят преуспевающих людей. Вот как у человека удача, сразу же зависть, сразу же косые взгляды.

Э.НИКОЛАЕВА: А вот, Михаил, скажите, мы очень долго в программе говорили, что ваши работы в массовом порядке копируют, подделывают. Но мне не понятен смысл вот этого копирования. Ведь в принципе широкой публике... Ведь у нас пока миллионеры еще не стали широкой публикой. Но вот нам, простым людям, не настолько известны ваши работы. Что, наши художники настолько бездарны, что вынуждены копировать, например, ваши пейзажи? Неужели самим трудно выставить композицию, подобрать цвета?

М.САТАРОВ: Трудно. Трудно. Самому сделать композицию. Ты работу в 2-3 раза дольше будешь делать. Потом, ну, может быть, Господь не дал такого таланта, вот сделать ее такой совершенной. А потом, конечно проще скопировать – это в несколько раз быстрее, в десять раз даже, можно сказать, быстрее: ты берешь какой-то красивый пейзаж, передираешь его, копируешь. Я еще в свое время, когда был студентом, был такой грех, но потом я понял, что надо заниматься чистым творчеством, ни у кого ничего не копировать. Это вот этим и объясняется.

Э.НИКОЛАЕВА: Понятно. То есть так проще. Не надо время на это тратить.

М.САТАРОВ: Конечно. А потом...

Э.НИКОЛАЕВА: Сколько времени уходит у вас? Потому что недаром, наверное, вот откуда растут ноги у легенды про артиста Сатарова? Что вот, всем известно про писателей, на которых работают литературные негры: писатели сами не пишут, за них пишут. Также с художниками, которые не пишут, а у них это все лежит. «Разукрашивают готовую рыбу». Подходите, и пару мазков так придаете. Это же очень, наверное, кропотливая работа. Сколько по времени на это уходит?

М.САТАРОВ: Много. Я вообще живу без выходных. Вот я фанат, трудоголик. Я не умею отдыхать.

Э.НИКОЛАЕВА: Ну как же так-то?

М.САТАРОВ: А вот я отдыхаю, когда делаю очередной рекорд, что-то создаю новое. И вот я от этого становлюсь просто счастливым.

Э.НИКОЛАЕВА: Познавать мир. Но вы, наверное, еще энергетикой этих властьпридержащих питаетесь, да? Вот сегодня был на сеансе... Слушай, а как портреты писать того же Дмитрия Анатольевича Медведева? Ну вот приведу я такой пример. Гуцериев, у меня был такой портрет. Сейчас он в бегах.

Э.НИКОЛАЕВА: Ну да, он же неприличный пример.

М.САТАРОВ: Почему? Когда-то он был вице-спикером Государственной Думы, возглавлял Слафнеть, владелец Бин-Банка. Но сейчас он в бегах.

Э.НИКОЛАЕВА: Да. Сейчас же все отняли, и он в бегах. Чей-то приличный не можете при делах, например?

М.САТАРОВ: А он, между прочим, очень хороший. На мой взгляд, очень добрый человек, щедрый человек.

Э.НИКОЛАЕВА: А, понятно. Ну это делает вам честь, что вы так его описываете.

М.САТАРОВ: Я – свидетель, скольким он людям помогал. Он очень щедр с женщинами, очень ведет себя благородно очень. Но так случилось, судьба так сложилась, что он вынужден сейчас скрываться в Лондоне. Я вот искренне совершенно ему сочувствую, но люди такого порядка, такой категории, естественно, они не могут позировать. Та же самая Алла Борисовна Пугачева.

Э.НИКОЛАЕВА: Да! Кстати, вы же портрет Аллы Борисовны делали.

М.САТАРОВ: Да. Киркоров заказывал ей на день рождения. Причем, по-моему, вы знаете, это единственный портрет Аллы Борисовны, за который были заплачены деньги. Потому что я все делаю бесплатно.

Э.НИКОЛАЕВА: Да вы что?

М.САТАРОВ: Да. Все дарят бесплатно, а вот им Сатаров вот так вот, наглая морда вот сделал за деньги.

Э.НИКОЛАЕВА: А наверное, Киркоров-то думал, что вы тоже как узнаете, что Алле Борисовне, сразу и на халяву все и сделаете.

М.САТАРОВ: Ну там у нас были такие, конечно, перетерки, но вот так случилось.

Э.НИКОЛАЕВА: Вы жестко стояли на своем.

М.САТАРОВ: Ну, бесплатно, да, бесплатно. Честно говоря, не хочется. Потому что огромный труд. Я же там не двумя мазками делаю.

Э.НИКОЛАЕВА: Я же не Ван Гог.

М.САТАРОВ: Да, и я сейчас скажу такой момент. На самом деле сейчас 90 процентов портретов делается с фотографии. Но я расскажу.

Э.НИКОЛАЕВА: Алла Борисовна позировала?

М.САТАРОВ: Были эксклюзивные материалы предоставлены.

Э.НИКОЛАЕВА: Это чего же такого эксклюзивного-то?

М.САТАРОВ: Есть такие фотографии, которые еще не каждому журналу дадут. Которые приватно снимают фотографы, они недоступны простому смертному.

Э.НИКОЛАЕВА: То есть вы с ней не знакомы с самой?

М.САТАРОВ: Лично – нет.

Э.НИКОЛАЕВА: Она такая интересная женщина! Вы упустили такой шанс.

М.САТАРОВ: Ну, я еще с более важными людьми знаком. Поэтому... Ну, так случилось. Ну что? С Кристиной Орбакайте, с ее дочкой мы лично знакомы.

Э.НИКОЛАЕВА: Вы тоже писали ее портрет?

М.САТАРОВ: Нет, ее не писал.

Э.НИКОЛАЕВА: А работали-то по поводу чего?

М.САТАРОВ: Ну, так вот случилось, мы просто...

Э.НИКОЛАЕВА: Деревья что ли сажали?

М.САТАРОВ: Нет, нет. С Аллой Борисовной не привелось. На самом деле, некогда. Я не хочу на тусовки, я все время работаю – сейчас тем более ремонт в галереи, вообще там с ума сойдешь. Еще бизнес свой, связанный с авторской репродукцией. Мы во все центральные мебельные магазины поставляем постеры на холсте. Только мои сюжеты.

Э.НИКОЛАЕВА: Ваши? Настоящие? То есть можно купить? Вот пользуясь случаем...

М.САТАРОВ: Да. Во всех крупных гипермаркетах мебели можно найти. Это факт. Ну, в Израиле можно найти, но там нарушение авторских прав, в Белоруссии можем найти.

Э.НИКОЛАЕВА: Это вы говорили, Миш. Но еще-то Гуцериев позировал?

М.САТАРОВ: Естественно, у людей такого ранга катастрофически не хватает времени. Я расскажу. Когда ко мне обращаются, я провожу фотосессию. Там сотни-сотни снимков, высокохудожественных и так далее. У нас есть знаменитый портретист, я не буду называть его имя.

Э.НИКОЛАЕВА: Шилов?

М.САТАРОВ: Да. Он с натуры. Ой... Нет, я не буду говорить...

Э.НИКОЛАЕВА: Да, ой, нет. Он пишет с натуры. Сидит. Замучает натуру-то.

М.САТАРОВ: Вот понимаете. И получается, фотография на паспорт. А я делаю с фотографии произведение искусства, которое останется в веках. Потому что я все делаю в стилистике Фэнтези с такими наворотами, с сюрреализмом, что мама родная, не горюй – такого и во сне не увидишь.

Э.НИКОЛАЕВА: Ну в общем, Миш, мало нам программы с вами одной, 45-минутной. Мало. Убедилась я в этом. Ну что же, убедиться в том, что Михаил Сатаров – замечательный художник можно только еще раз, посмотрев на его картины. Зато по результатам нашего сегодняшнего общения стало ясно, что он еще и интересный собеседник. Воспитывайте в себе чувства прекрасного. Всем пока, В эфире были я, Элина Николаева и?

М.САТАРОВ: Михаил Сатаров.