Трио имени Рахманинова - Виктор Ямпольский, Наталья Савинова - Какого черта - 2007-12-01
Э. НИКОЛАЕВА: Мы начинаем программу для тонких и не очень ценителей музыки. У нас в студии представители Трио имени Рахманинова, исполняющего камерную музыку. Виктор Ямпольский, фортепиано.
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Здравствуйте.
Э. НИКОЛАЕВА: Здравствуйте. И Наталья Савинова, виолончель.
Н. САВИНОВА: Добрый вечер.
Э. НИКОЛАЕВА: Добрый вечер, Наташа. Вот такие необычные у нас сегодня гости. А где, кстати, ваш третий товарищ, скрипач Михаил?
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Он отдыхает.
Н. САВИНОВА: Он думает над концепцией.
Э. НИКОЛАЕВА: Необычно, редко у нас бывают, вот в моей именно программе, представители камерной музыки. Что же это такое? Как повеселее вы могли бы ее отрекомендовать, господа?
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Могу анекдот рассказать.
Э. НИКОЛАЕВА: Давайте. Вот это самое хорошее начало.
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Когда Андропова спросили, какие у него в области культуры начинания, он сказал: "Ну вот, строю несколько камерных театров, камер по 150 каждый".
Э. НИКОЛАЕВА: Вот, кстати, практически на этом же уровне и заканчиваются мои личные познания о вашем роде деятельности. Наташа, а вы как бы могли отрекомендовать свое занятие?
Н. САВИНОВА: Ну, мое занятие это прежде всего удовольствие – удовольствие от музыки, удовольствие от общения с людьми, удовольствие от поездок по миру, удовольствие от встреч с другими музыкантами и возможность самой развиваться в этом во всем.
Э. НИКОЛАЕВА: Ну, судя по тому, как вы слушали свою музыку, которую мы послушали с вами перед началом программы, вы так растроганы были звучанием своей игры, виолончели. Это же очень напряженно бывает для струн души – постоянно себя так мучить высоким?
Н. САВИНОВА: Вы знаете, вообще не всегда себя приятно слушать, но некоторыми результатами я горжусь.
Э. НИКОЛАЕВА: Давайте послушаем, чтобы наши слушатели знали предмет, о котором мы говорим.
(звучит музыкальная композиция)
Э. НИКОЛАЕВА: Я тоже так же, как и вы, растрогана. Конечно, это райская музыка. А скажите, Наташ, как вам это так удается все так возвышенно исполнять? Тяжело ведь играть на виолончели?
Н. САВИНОВА: Ну, педагоги, видимо, были хорошие, а также дальше тоже возможности – все же на сцену выходить, это тоже развивает.
Э. НИКОЛАЕВА: Вообще, кто-нибудь проводил исследования, сколько народу у нас в стране слушают такую музыку? Каков у вас рейтинг, так сказать, господа? Вы ведь все-таки не массовая культура.
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Нет, мы – не массовая, и этим как-то…
Э. НИКОЛАЕВА: Гордимся.
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Да. Я вообще не понимаю, что такое массовая культура. По-моему, это бескультурье. Мне так кажется. Может, я не прав.
Н. САВИНОВА: Я думаю, что рейтинг слушателей классической музыки не менялся веками. Если о процентах говорить, то как и было раньше, такое же и сейчас. Я думаю, что ничего не изменилось. Просто населения на Земном шаре стало больше, естественно, и любителей классической музыки тоже больше.
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Мы так надеемся. Нет, в принципе, народ любит слушать серьезную музыку, потому что человеку всегда не хватает чего-то такого, к чему ему надо тянуться.
Э. НИКОЛАЕВА: Возвышенного. Дорасти.
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Ну, не обязательно дорасти, но какой-то впереди горизонт. К сожалению, средства массовой информации как бы обходят стороной.
Э. НИКОЛАЕВА: Кроме "Эха Москвы", разумеется, и программы "Какого черта".
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Да.
Э. НИКОЛАЕВА: В общем, я понимаю, ваша музыка – это нечто святое, немного оторванное от жизни и к бизнесу отношения не имеющее?
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Никакого. Но бизнес к нам тянется, между прочим.
Э. НИКОЛАЕВА: То есть вы уже можете диктовать свою какую-то политику?
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Ну, не диктовать, а мы как бы предлагаем сотрудничество, и не отказываются.
Э. НИКОЛАЕВА: Как интересно. То есть достойно быть спонсором…
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Ну, серьезные бизнесмены – люди, как правило, культурные, и они с уважением относятся к элитарному искусству.
Э. НИКОЛАЕВА: Здорово. Но не могу сказать, что вы прямо все из себя в норковых манто, в бриллиантах, в джерси дорогом…
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Духовная элита, а не материальная.
Э. НИКОЛАЕВА: То есть сколько денег вам ни дай, вы все равно будете выглядеть демократично?
Н. САВИНОВА: У нас просто аппетит хороший, мы кушать любим.
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Мы кушаем.
Э. НИКОЛАЕВА: Понятно. Смешно. А можете вы мне, к слову, сказать, почему некоторые сферы культуры у нас – бизнес, а некоторые – нет? Например, почему телевидение – бизнес? Кто так решил, что оно должно быть бизнесом? Вот, в принципе, ваша сфера деятельности, ваша сфера культуры это не бизнес, а вот телевидение у нас бизнес.
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Понимаете, какая вещь. Мы все-таки производим некие духовные ценности, а духовные ценности ни продать, ни купить невозможно, их можно только заслужить, понимаете? На этом бизнес не построишь.
Э. НИКОЛАЕВА: Понятно. А вот если бы вас попросили подыграть какой-нибудь певичке из "Фабрики звезд", знаете, как это сейчас принято – сидит оркестр, а на его фоне какой-нибудь Менсен чучу отчубучивает. Вы бы согласились или вы держите дистанцию?
Н. САВИНОВА: Вы знаете, я бы никогда не согласилась, потому что инструмент, на котором я играю, обиделся бы на меня. Это инструмент замечательный, Карло Бергонци, из госколлекции. Он вообще не для микрофонов был создан изначально.
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Ему 300 лет, представляете? Он даже не поймет, обидится и уйдет.
Н. САВИНОВА: Да, он сам себя не узнает просто, звук свой не узнает и скажет "а зачем мне это надо, не для этого я создан".
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Меня один раз спросили на интервью – а что нового у нас в искусстве? Я говорю – знаете, искусство вечно, поэтому ничего нового не происходит.
Э. НИКОЛАЕВА: А новые технологии, кстати, вашего камерного мира музыки не коснулись? Не вошли?
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Только запись меняется, а так – нет, слава богу, все надо пальчиками.
Э. НИКОЛАЕВА: В аннотации к вашему трио написано, что вы не просто играете классику, вы оригинальные ее интерпретаторы. Как далеко может зайти эта оригинальность? Какие-то существуют нормы? Вообще, расскажите мне, что такое камерная музыка, так, попроще?
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Смотрите, в камерной музыке есть разные жанры. Есть квартет, например. Это такой жанр, действительно очень камерный. Члены квартета составляю жесткую структуру иерархическую, где главный – первая скрипка и у каждого своя функция, и они как бы такая суперорганизованная структура, в которой не может каждый человек свои все личные достоинства проявить, но в целом они составляют некую иерархию. А вот трио – здесь как бы сошлись три солиста, каждый солистом должен быть по сути, причем они должны быть хорошими собеседниками, уметь слушать друг друга, уметь говорить сообща, уметь спорить друг с другом.
Э. НИКОЛАЕВА: Говорить, соответственно, инструментом?
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Конечно, да. То есть здесь все достоинства такой утонченности камерной музыки и свободы личности соединены вместе. Не случайно Бетховен написал тройной концерт для трио и концерта, сопоставил две силы – трио и оркестр, равнозначные как бы, трактует это сочинение, как две силы друг с другом соревнуются.
Э. НИКОЛАЕВА: Давайте еще послушаем что-нибудь. В прошлый раз мы послушали композицию Шуберта, а в этот раз, Наташа, что вы предложите нашим слушателям?
Н. САВИНОВА: Я бы предложила послушать…
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Рахманинова.
Н. САВИНОВА: Ну, хорошо.
Э. НИКОЛАЕВА: Итак, Рахманинов.
(звучит музыкальная композиция)
Э. НИКОЛАЕВА: Ну что же, Виктор Ямпольский и Наталья Савинова, пианист и виолончелистка – две трети трио имени Рахманинова. Блиц: короткие вопросы – короткие ответы. Коротко о вашей счастливой музыкальной судьбе. Вот, кстати, первый вопрос – насколько она счастливая?
Н. САВИНОВА: Ну, я считаю, что она абсолютно счастливая, потому что благодаря трио происходит тоже рост, и это не мешает играть и соло, и с оркестрами концерты, и, в принципе, узнавать много нового.
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Я скажу, знаете, в чем счастье – мы делаем то, что хотим делать, и никому ничего не должны. Свободные люди, хотим – играем, хотим – не играем.
Э. НИКОЛАЕВА: Вместе вы уже 13 лет?
Н. САВИНОВА: Да. Сами выбираем репертуар. Ну, иногда, правда, нас просят именно определенные сочинения исполнить в отдельных концертах…
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Но мы можем отказаться.
Э. НИКОЛАЕВА: А как вы собрались и почему? Я знаю, как собираются, например, рок-группы, а как исполнители классики?
Н. САВИНОВА: Все началось 16 лет назад, вот мы с Витей познакомились…
Э. НИКОЛАЕВА: Как вы с ним познакомились-то? В оркестре?
Н. САВИНОВА: Нет, пианисты, как правило, там не сидят, особенно когда пианист сам является оркестром, как Витя. Они заметны на небосклоне достаточно, солидно выглядят и их легко увидеть. Вообще, ярких индивидуальностей в Москве не так много и они на каждом шагу не валяются.
Э. НИКОЛАЕВА: Ну и как случилась ваша встреча с Виктором?
Н. САВИНОВА: Вы знаете что… Через друзей, через друзей…
Э. НИКОЛАЕВА: Вы до него добирались…
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Мы начали вместе играть. Потом начали играть вместе в составе Ансамбля современной музыки, который был создан Денисовым, такой был замечательный композитор.
Н. САВИНОВА: В период перестройки.
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Да. Это был первый ансамбль, которому разрешили играть авангард. Нас туда пригласили.
Э. НИКОЛАЕВА: И играли вы авангард?
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Да, играли очень много. Классический авангард, такой настоящий, где ничего не понятно вообще никому.
Н. САВИНОВА: Да. Ну а потом Витя вдруг говорит – а не найти ли нам скрипача и не поиграть ли нам камерную музыку самостоятельно, композиторов что-то уже много, всех переиграли… Я говорю – да, пожалуйста…
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: И нашла.
Э. НИКОЛАЕВА: И нашла скрипача Михаила.
Н. САВИНОВА: Сомнений у меня не было абсолютно. Я с Мишей училась в одной школе, в разных классах, смотрела на него снизу вверх, как всегда младшеклассники на старшеклассников смотрят.
Э. НИКОЛАЕВА: Понятно. Любимое произведение у трио есть?
Н. САВИНОВА: Нет, слава богу, и мы все время разучиваем новые и они…
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Становятся любимыми.
Э. НИКОЛАЕВА: Давайте уже наконец я задам тот самый вопрос сакраментальный – почему вы придаете такое значение Фестивалю лучших фортепианных трио, который пройдет в декабре в Москве в Доме музыки? Раз пришли на программу, значит придаете значение фестивалю.
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Более того, мы его сами организовали. Вы знаете, это наша идея, она по сути, конечно, не новая идея – организовать фестиваль классической музыки, только ленивый не организовывает. Но в ней есть то, чего не было никогда. Мы решили создать постоянно действующий фестиваль, куда мы могли бы, как хозяева, приглашать лучшие коллективы мировые в Москву.
Э. НИКОЛАЕВА: Вы сейчас вроде бы и приглашаете – из Австрии, Франции…
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Приезжает трио из Австрии, трио "Альтенберг", которое будет играть 3 декабря в Камерном зале Дома музыки.
Э. НИКОЛАЕВА: Ну что же, господа, прокомментируйте репертуар, с которым вы будете выступать на Фестивале лучших фортепианных трио в Москве?
Н. САВИНОВА: Мы будем играть 11 декабря. Необычная у нас будет программа, которая больше, чем камерный жанр, потому что мы решили публике сделать сюрприз и сыграть еще танцы разных народов. Будут испанские танцы, венгерские, румынские. В общем, приходите, будут сюрпризы.
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Да, для скрипки соло и для виолончели соло, то есть не только трио.
Н. САВИНОВА: А концерт 3-го числа австрийского трио будет сугубо в камерном жанре, но тоже немножко необычно для концертов в Москве – там пианист будет рассказывать.
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Пианист, которого зовут Кристиан Шустер, он такой энциклопедический человек, и они выбрали тоже такую энциклопедическую программу – они играют Бетховена опус 1-3 трио в одной программе. Тоже очень редко вместе. И они будут не только играть, но он еще на чистом русском языке, на отличном русском языке будет рассказывать об этой музыке и о своем отношении.
Н. САВИНОВА: Что касается трио из Австрии "Альтенберг", они не в первый раз приезжают по нашему приглашению в Москву играть в Доме музыки. И был совершенно поразительный случай, когда мы пришли на их генеральную репетицию и услышали, что они все говорят по-русски. Несмотря на то, что виолончелист там из Польши, скрипач из Латинской Америки, а пианист из Вены, оказалось, что так или иначе у них какие-то учителя были русские, они не учились в Москве…
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Нет, по-моему, кто-то учился.
Н. САВИНОВА: Ну, один кто-то учился недолго, но феноменально, что они общаются на русском языке.
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Они между собой общаются на русском языке. Вот они приехали в Москву, давно не были, куда они пошли, как вы думаете?
Э. НИКОЛАЕВА: В Дом музыки, соответственно?
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Нет.
Э. НИКОЛАЕВА: Тогда – в консерваторию?
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Нет. В книжный магазин. Они пошли покупать русские книги. Настоящие интеллигентные люди.
Э. НИКОЛАЕВА: У нас тут тоже был один настоящий интеллигентный человек… Их, кстати, не обокрали?
Н. САВИНОВА: Это нас обокрали.
Э. НИКОЛАЕВА: Да вы что?
Н. САВИНОВА: Да, в Голландии, когда мы ехали…
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Как вы думаете, что у нас украли?
Э. НИКОЛАЕВА: Я надеюсь, не виолончель?
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Нет. Забавно, мы ехали из Брюсселя в Амстердам на поезде, у нас такая была поездка, что мы ехали третий раз из Брюсселя в Амстердам за неделю, и так нам это надоело, что мы заснули. Заснули, просыпаемся – все есть, нет моего портфеля. Ноты украли. Все ноты украли, представляете?
Э. НИКОЛАЕВА: Злодейство просто.
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Если б они знали, что там ноты, а они думали, что там золото, компьютер… А там были ноты.
Э. НИКОЛАЕВА: Боже мой, и что вы делали?
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Купили ноты.
Э. НИКОЛАЕВА: Но там же свои были, примятые…
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Конечно. Слава богу, в Амстердаме замечательный магазин есть, где было все, там были редкие ноты…
Н. САВИНОВА: Почти все.
Э. НИКОЛАЕВА: Чего не было в Амстердаме?
Н. САВИНОВА: Там не было виолончельной пьесы "Павана" Равеля в переложении Марешаля.
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Но все остальные ноты там были. Концерт они не сумели сорвать.
Э. НИКОЛАЕВА: То есть, может быть, это была провокация?
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Наверное.
Э. НИКОЛАЕВА: Хорошо, а вот еще трио из Франции будет?
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Трио из Франции играет 6 декабря. Французское трио из Парижа, называется "Вандерер". Название у них немецкое. "Вандерер" в переводе "скиталец". Видимо, потому что они очень любят романтическую музыку и, в частности, Шуберта, а у Шуберта есть песня знаменитая, называется "Скиталец". И они себя назвали так. Они играют 2-е трио Мендельсона, очень редко звучащее, трио Сен-Санса, которое я вообще не помню, чтобы в Москве кто-то играл, и произведение Листа, которое, по-моему, вообще никто не играет, это в транскрипции самого Листа из фортепианного произведения своего. Это самое известное французское трио, оно тоже давно существует, известно во всем мире и очень давно не были в Москве.
Э. НИКОЛАЕВА: Заманили. Каким-то большим калачом?
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Нет, нет. Вы знаете, все иностранцы считают как бы делом чести и очень радуются, когда их приглашают играть в Москву. Тут даже речь не о деньгах, хотя мы платим, конечно.
Э. НИКОЛАЕВА: Ну, есть какие-то стандартные, наверное, расценки?
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Ну, даже меньше, чем стандартные. Они получают меньше, чем обычно – и те, и другие. Но они с радостью согласились. А вот тут можно поблагодарить спонсоров, которые помогли. У нас две авиакомпании, которые их привезли бесплатно, "Люфтганза" и "Сюисс", причем взамен ничего не хотят. Просто помогли.
Э. НИКОЛАЕВА: Просто посадили их на рейс…
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Да, на самолет и привезли с виолончелями.
Э. НИКОЛАЕВА: Трогательно.
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Отель, который их поселил бесплатно, так бы у нас никаких денег не хватило, в "Сюисс-отель" их…
Э. НИКОЛАЕВА: Ну, в приличном же месте должны быть.
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: "Сюисс-отель", представляете? А такая компания "Эрстендьянг", они помогли деньгами.
Э. НИКОЛАЕВА: Вот пока вопрос коснулся денег, все говорят наши специалисты, такие настоящие профессионалы каждый своего дела: "Да, конечно, есть среднестатистические расценки, но вы же понимаете, за границей-то это в десятки раз дороже".
Н. САВИНОВА: Надо сказать, что музыканты камерного жанра и на Западе не смогли бы, наверное, себе на жизнь заработать.
Э. НИКОЛАЕВА: Правда? Там так же не в почете эта профессия?
Н. САВИНОВА: Там они все или преподают, или что-то еще делают.
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Нет, нет, дело не в этом, вот зарабатывать концертами нам удается.
Э. НИКОЛАЕВА: Сколько за концерт получают музыканты камерные?
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: В среднем каждый концерт где-то по тысяче евро.
Э. НИКОЛАЕВА: На человека?
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: На человека. В среднем.
Э. НИКОЛАЕВА: Ну а в своей музыкальной нише при этом вы – лучшие в мире. Мне так сказали.
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Ну, так сказать мы о себе не можем. Ну, мы входим в некую компанию хорошую. На самом деле хороших музыкантов много. Если серьезно говорить, то их очень много. Ну, как бы их и мало, и много.
Н. САВИНОВА: То есть их много в малом количестве.
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Да. Поэтому сказать, что кто-то лучший в мире – это неправильно. Но мы приглашаем лучших на наш фестиваль. Вы знаете, очень сильно нам помогли – Французский культурный центр…
Э. НИКОЛАЕВА: Морально поддерживают?
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Нет, они платят своим музыкантам.
Э. НИКОЛАЕВА: А, понятно, чтобы не вы – им, а они – им.
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Да. И Австрийский культурный форум.
Э. НИКОЛАЕВА: Кто для вас самые благодарные слушатели? Где выгоднее всего и по деньгам, и по пониманию музыки выступать? За рубежом, перед тамошними миллионерами?
Н. САВИНОВА: Ну, благодарность, она не высчитывается какой-то определенной суммой. Она видна в глазах, в особом ответе зала чувствуется. Поэтому, в принципе, нет такого месте, где вот тут благодарная, а в другом месте неблагодарная публика.
Э. НИКОЛАЕВА: Вот Михаил Турецкий приходил к нам сюда, в студию на "Эхо Москвы" в программу "Какого черта". И где он только не был, исколесил и всю нашу глубинку российскую, и, говорит, слушают Турецкого-то везде, и подпевают. А вы представьте себя в…
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Я, знаете, где играл? В городе Кеме. Знаете, название откуда пошло? Петр I начал туда ссылать и писал на указе "сослать к е.м.".
Э. НИКОЛАЕВА: Хорошая аббревиатура.
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Так что нас не удивишь.
Э. НИКОЛАЕВА: В музыке паузы бывают разные, а у нас одна – рекламная. Реклама на "Эхе Москвы". Мы продолжим через несколько секунд.
РЕКЛАМА
Э. НИКОЛАЕВА: Итак, в студии нашей программы замечательное Трио имени Рахманинова. Это правда, что только в составе оркестра вы даете до 150 концертов в год? Это же работа на износ.
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Все это неправда, мы поспорим.
Э. НИКОЛАЕВА: До 170 концертов в год?
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Нет, это было при советской власти.
Н. САВИНОВА: Я ее почти не застала.
Э. НИКОЛАЕВА: Молодая еще виолончелистка у вас в трио.
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: А я был солистом…
Э. НИКОЛАЕВА: Виктор, а сколько вам лет? 45?
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Мои года – мое богатство. Полтинник уже разменял.
Э. НИКОЛАЕВА: Наташа, интересно, а вы советскую власть не застали, а образование-то получили при ней.
Н. САВИНОВА: Благодаря советской власти, конечно.
Э. НИКОЛАЕВА: Представляете, выучиться на виолончелистку, это сколько деньжищ надо было выбросить.
Н. САВИНОВА: Просто у меня родители инженеры, а раньше была стабильная зарплата у инженеров, так что это было все реально.
Э. НИКОЛАЕВА: Имели возможность. Кстати, про 150 замяли темку. Меньше?
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Сейчас меньше, конечно.
Э. НИКОЛАЕВА: Тяжело, наверное, да? Чес прямо какой-то, камерный чес.
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Государственная программа была, то есть посылали туда, куда я говорил…
Э. НИКОЛАЕВА: К е.м.
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: И ты ехал. А теперь ты бы хотел поехать, но тебя не посылают.
Н. САВИНОВА: Мы себя сами посылаем сознательно иногда в удаленные точки. Недавно были в Губкинске. Это такой город по фамилии нефтяника известного, который никто не знает. Там произошла тоже удивительная вещь. Первый, по-моему, раз в нашей жизни мы узнали, что, оказывается, мы стали настолько знамениты, что нас пародировали местные музыканты на капустнике к 8 марта.
Э. НИКОЛАЕВА: А как можно спародировать?
Н. САВИНОВА: Меня, например, пародировал мужчина в красном платье.
Э. НИКОЛАЕВА: Я сама не знаю, с какими звездами сижу в одной студии и так запросто просто…
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Мы широко известны в узком кругу.
Э. НИКОЛАЕВА: Хорошо. Вот скажите, господа, меня вообще очень интересует материальное положение наших лучших музыкантов. Я уже выяснила. После того, как в 90-е годы учительница музыки моего сына такие ужасы рассказывала про нищету своего мужа, режиссеры, оркестры, как все уезжают. А что сейчас? Это у вас только так хорошо или в принципе?
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Сейчас нет таких стандартов. Каждый за себя.
Э. НИКОЛАЕВА: Каждый как потопал, так и полопал?
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: К сожалению, да. Если серьезно говорить, я хотел бы сказать – а какого черта? Государство вообще отстранилось от культуры по-настоящему.
Э. НИКОЛАЕВА: Давайте, Виктор, поднимайте уже эту тему.
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Сейчас скажу, да. Отстранилось. И многие музыканты очень хорошие не смогли найти себя после этого.
Э. НИКОЛАЕВА: И ведь спились, наверное?
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Не спились, но в нищете. Кто здесь – в нищете, кто уехал – тот получше.
Э. НИКОЛАЕВА: Ну как же так? Это же наше достояние культуры.
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Растеряли практически.
Э. НИКОЛАЕВА: Надо собрать. Так вы, судя по всему, этим и занимаетесь? Пытаетесь прививать любовь более широкому кругу?
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: В каком-то смысле – да.
Э. НИКОЛАЕВА: Эстраде основной заработок приносит пресловутый чес. У вас, конечно, если с такими виолончелистками, которые по два дня отходят после концерта камерного…
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Чес не устроишь.
Н. САВИНОВА: Это точно. Я всегда прошу, чтобы подряд не было концертов. Но иногда, правда, приходится.
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: За рубежом.
Э. НИКОЛАЕВА: Приехали, надо же билеты отбивать, долетели.
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: У нас бывают такие заезды, очень напряженные. Например, в прошлом году у нас много было в Китае концертов.
Э. НИКОЛАЕВА: Как, кстати?
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Здорово.
Э. НИКОЛАЕВА: А наиболее благодарная по странам и континентам какая публика? Как вообще люди, по-разному реагируют на камерную музыку?
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Ну, они все благодарны, только по-разному.
Э. НИКОЛАЕВА: Ну как?
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Китайцы, кстати, открытые.
Э. НИКОЛАЕВА: Ну, охарактеризуйте, как люди, степень их культурности?
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Нет, это не характеристика степени культурности, это характеризует традиции. Вот японцы, они очень сдержанные – они громко хлопают в конце концерта, но две минуты. Европейцы – итальянцы вообще с ума сходят как бы, французы говорят "шарман". Знаете, мы во Франции после концерта на следующий день шли на вокзал с виолончелью, со скрипкой, и нас встречали по пути люди, говорили "спасибо" по-французски – "мерси", "мерси".
Э. НИКОЛАЕВА: То есть узнавали вас?
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Да. Мы шли из гостиницы на вокзал. Прохожие. Были на концерте.
Н. САВИНОВА: В опере Руана в полной тишине раздалось тоже "мерси", по-французски, тонкое. Прежде чем аплодисменты грянули…
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: После Моцарта, который у нас записан.
Э. НИКОЛАЕВА: Давайте послушаем.
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Давайте.
(звучит музыкальная композиция)
Э. НИКОЛАЕВА: Ну что же, мерси. А теперь – овация. Вот рубрика у нас есть "Культура-мультура". Мы все когда-то были детьми, и известно, какое практически насилие совершалось, совершается и будет совершаться над детьми со стороны родителей, желающих обучить их прекрасному – музыке. Скажите с высоты своего положения – почему у одних получается стать музыкантами и вот это насилие, кстати, на пользу, потому что потом дети говорят "если бы мама меня носом не тыкала, я бы таким не стал", а другой говорит "а я все равно отказался", и вообще, стоит ли игра свеч и все ли средства в достижении цели хороши?
Н. САВИНОВА: Все это индивидуально. Некоторых надо бить, колотить, тогда у них просыпается, из-за протеста начинают, может быть, характер проявлять как-то и в результате что-то из этого получается. Дети редко когда хотят заниматься музыкой. Это, наверное, гении только хотят заниматься в детстве музыкой. И выезжают потом в профессионалы, в общем-то, на разных, наверное, своих качествах – кто на самолюбии, в хорошем смысле… не знаю, на чем даже. Кто-то музыку начинает любить, бывает и такое, в раннем возрасте. У девочек это раньше получается, чем у мальчиков, но потом как-то все сравнивается. Я по своему примеру могу сказать, что меня чуть не выгнали из музыкальной школы, потому что я просто мало занималась. Причем на фортепиано занималась много, а на виолончели – мало, но, видимо, самолюбие потом меня как-то заело, чего это меня хотят выгнать, еще дедушка говорил "таких вообще не выгоняют". У меня все были не музыканты в семье. И я уж не знаю, на чем… А потом пошла заинтересованность и не могло быть иначе.
Э. НИКОЛАЕВА: И стало профессией.
Н. САВИНОВА: Витя, насколько я знаю, позже гораздо увлекся. У всех по-разному бывает. Но не бить-колотить, но во всяком случае родители все время говорили "я не слышу что-то виолончели", это я помню.
Э. НИКОЛАЕВА: А почему виолончель именно, Наташ?
Н. САВИНОВА: Это потому что у меня был такой педагог замечательный, который любил толстеньких, а я была очень толстенькая. У меня были подушечки хорошие…
Э. НИКОЛАЕВА: Подушечки пальчиков?
Н. САВИНОВА: Да. И он говорил: "Вот из маленького, из тоненького – неизвестно, вырастет он или нет, а время уже уйдет и будет потеряно, а уж толстенький – точно, сил хватит".
Э. НИКОЛАЕВА: Ну и сейчас не худышка. Телосложение сыграло вам на пользу, Наташа.
Н. САВИНОВА: Да, мне сыграло на пользу. Потому что пианистов все-таки больше, чем виолончелистов.
Э. НИКОЛАЕВА: Ну, пианистам нужны сильные руки, там пухляшечками не обойдешься.
Н. САВИНОВА: Нет, там ноты тяжелые таскать надо.
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Ноты таскать, виолончель приходится таскать. Спонсоров искать.
Э. НИКОЛАЕВА: Понятно. А виолончелистам не надо?
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Нельзя. У них душа должна быть нетронутая.
Н. САВИНОВА: Ну, виолончелист виолончельку носит, как рюкзачок, за спинкой, и все, уже достаточно.
Э. НИКОЛАЕВА: Ну что, Виктор, вас тоже мучили вашим фортепиано родители?
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Нет, особо не мучили.
Э. НИКОЛАЕВА: Ну что, заставлять ребенка или не заставлять?
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Я, честно говоря, не знаю детей, которые хотят заниматься музыкой. Не бывает. На раннем этапе надо заставлять. А потом, если захочет профессионально учиться, тогда профессионально. А не захочет – то не надо.
Э. НИКОЛАЕВА: Ну что, вы объездили весь мир, играли и в ООН, и во дворце президента Индонезии. Кстати, вы мне не сказали про это. Какие самые запоминающиеся выступления?
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Мы играли в Индонезии действительно, во дворце президента. Тогда была госпожа Мегавати президент. Такая приятная женщина. По-моему, ее переизбрали после этого. Это был День независимости Индонезии и они пригласили нас сыграть во дворце президента с их оркестром. Мы играли Бетховена. Там в парке было установлено где-то 800 мест, стульев, эстраду построили. Парк там совершенно райский. Там косули бегали, попугайчики, птички райские летают, деревья фантастические, какие-то нереальные. Это загородный дворец. И перед самым концертом уже для министров, для дипломатов, такая публика…
Э. НИКОЛАЕВА: Изысканная.
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Ну, я бы не сказал, что она изысканная, но как бы считается…
Э. НИКОЛАЕВА: Элитная.
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Элитная, да. Перед самим концертом ко мне подходит такой, знаете, как из сказки, в такой шапочке красной распорядитель, приближенное лицо президента, и говорит: "Сэр, вы не могли бы рассмотреть такой вопрос, мы хотели бы попросить вас сыграть лично для госпожи президента во дворце, в уютной обстановкой, вот перед тем, как будет концерт, что-нибудь сыграть?". И мы, конечно, согласились. Там был старый какой-то, разбитый рояль, его не готовили специально. Ну, ладно, по такому случаю ничего страшного. Я даже сам, по-моему, его катил куда-то, устанавливал…
Э. НИКОЛАЕВА: Вы руки должны беречь, Виктор, а вы катите рояли.
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Не важно, это для госпожи Мегавати, представляете? Мы сыграли красивую часть из Гайдна. Там было человек 15 самых-самых избранных. И потом ко мне подходит этот же самый человек и говорит: "Вам оказана большая честь, вы можете подойти…"…
Э. НИКОЛАЕВА: И поцеловать ручку.
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Нет, нет, до такого не дошло. "Вы можете подойти и подарить ей компакт-диск". Я просто растерялся. Представляете, подойти к президентше, без охраны, без протокола и просто подарить. А вы знаете, сколько градусов в Индонезии?
Э. НИКОЛАЕВА: Я представляю. Градусов 60.
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Ну, много градусов. Я был весь просто мокрый после выступления. И я пошел с этим диском, обливаясь потом, наклонившись над ней, она сидела в кресле, я говорю "вот, от чистого сердца русская музыка, мы хотим подарить вам диск" и вижу, как капля пота со лба капает прямо ей на руку. Это было ужасно просто. Она, как человек воспитанный, даже не обратила внимания.
Э. НИКОЛАЕВА: Может, ей было приятно – пот великого музыканта, великого исполнителя.
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Я, видно, побледнел. Потом прихожу, меня Наташа спрашивает: "Что с тобой?". Я говорю: "Я там обкапался".
Э. НИКОЛАЕВА: Вот какие тернии на пути великого исполнителя.
Н. САВИНОВА: Удивительно, что когда температура опускалась ниже 30 градусов оркестранты индонезийского оркестра надевали шерстяные шапочки.
Э. НИКОЛАЕВА: Ну, холодно уже.
Н. САВИНОВА: Им уже было холодно, +28.
Э. НИКОЛАЕВА: Ну, представьте, когда прыгаешь из горячего бассейна в еще более горячий, потом в том уже прохладно. Ну что же, ваше отношение к Московскому дому музыки, где вы будете сейчас выступать, что там сейчас, не знаете, ситуация успокоилась?
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Я, честно говоря, знаю, что она всегда там немножко нервная. Но акустика в камерном зале хорошая.
Э. НИКОЛАЕВА: Ситуация нервная, а акустика хорошая. А другие ваши любимые площадки есть в Москве?
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: В Москве – конечно. Самая любимая площадка это консерватория.
Э. НИКОЛАЕВА: Понятно. И вопрос, что называется, напоследок. Музыкальный инструмент, на котором вы играете – что он для вас?
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: Это к Наташе.
Н. САВИНОВА: Ну, инструмент, на котором я играю, первый раз мне его выдали из коллекции, когда я ездила на конкурс, на Пражскую весну имени Дворжака, и он судьбоносный для меня, потому что я получила вторую премию на этом конкурсе. А потом он, ну, как живой организм, как человек, нуждался в лечении, его лечили и он стал немножко другим после этого лечения, и мы привыкали как бы заново друг к другу, я его разыгрывала. От него отказывались после лечения. Я знаю, его пытались брать на другой конкурс и отказывались от него. В общем, я как-то с ним смогла договориться и он начал снова звучать хорошо. Поэтому я на нем играю очень много лет и он для меня как живой организм, который был разным на протяжении этих лет.
Э. НИКОЛАЕВА: Как капризный ребенок. Итак, пианист и виолончелистка. Трио имени Рахманинова. Приходите на фестиваль в Дом музыки. Слушайте классику, черт возьми. Всем пока. В эфире были я, Элина Николаева…
Н. САВИНОВА: Всего доброго. Наташа Савинова.
В. ЯМПОЛЬСКИЙ: До свидания. Виктор Ямпольский.