Светлана Бондарчук - Светлана Бондарчук - Какого черта - 2007-05-26
Э. НИКОЛАЕВА: Раньше бы про нее сказали – спортсменка, комсомолка, красавица, а теперь бизнес-вумен, модель, девушка с Рублевки. Какого черта? Как в этом мире жить нам, не побоюсь этого слова, красивым бабам? Об этом и еще многом мы поговорим со Светланой Бондарчук. Добрый вечер, Светлана.
С. БОНДАРЧУК: Здравствуйте, Элина.
Э. НИКОЛАЕВА: Вот так в легкую я записала и себя, и вас сразу…
С. БОНДАРЧУК: Ну, правильно, что тут скромничать-то?
Э. НИКОЛАЕВА: Ну что, как вас представлять? Собственно, представила уже, но каков ваш, так сказать, социальный статус? Кто вы сегодня? Телеведущая? Редактор журнала «Хелло» или глава пиар-фирмы?
С. БОНДАРЧУК: Знаете, Элина, в первую очередь – я не стесняюсь – я все равно горжусь, что я жена Федора Бондарчука.
Э. НИКОЛАЕВА: Это хорошо.
С. БОНДАРЧУК: Да, это прекрасно. Меня эта вполне устраивает роль спутницы.
Э. НИКОЛАЕВА: Самое главное, что вы этого не скрываете.
С. БОНДАРЧУК: А вы знаете, глупо скрывать. Этим надо гордиться. Дурацкие вопросы иногда мне задают журналисты. Они спрашивают «Светлана, а как же жить с таким талантливым, таким…?», а я думаю «что за вопрос, а как жить с бесталанным?». Еще хуже.
Э. НИКОЛАЕВА: Смотришь на мужа и думаешь «боже мой, что ж ты такой у меня плохонький», а тут смотришь и думаешь «Феденька, радость моя, солнышко, свет в окошке».
С. БОНДАРЧУК: Да, давно я его не видела. Он же у меня в Крыму, снимает кино уже два месяца. Ну, я заезжала туда пару раз…
Э. НИКОЛАЕВА: Какой фильм он снимает сейчас?
С. БОНДАРЧУК: «Обитаемый остров». Это по Стругацким. Это фантастика. Приключения.
Э. НИКОЛАЕВА: В первую очередь, вы жена.
С. БОНДАРЧУК: В первую очередь, жена. Во вторую очередь, наверное, все-таки я телеведущая на сегодняшний момент. Хотя после вступления в должность главного редактора «Хелло»…
Э. НИКОЛАЕВА: Главного? Поздравления…
С. БОНДАРЧУК: Главного. Спасибо большое.
Э. НИКОЛАЕВА: …от радиостанции и от меня лично. Это дорогого стоит. Вообще быть главным редактором, да еще целого «Хелло».
С. БОНДАРЧУК: Согласна, спасибо большое. Вы знаете, сложно сказать. Сегодня мой день с утра начался с того, что я занималась всеми делами. У меня сегодня и съемки, и у вас, и потом я буду в редакции, я знаю, что я заеду в офис своей компании «Пиар Интернешенл». Но вот сегодня я телеведущая, мне кажется, потому что после вас я убегаю делать свои программы и у меня сегодня настроение более такое творческое.
Э. НИКОЛАЕВА: Зато – я не буду говорить, что вы жена Федора Бондарчука, но вы об этом уже сказали… Хотя, знаете, между прочим, вот так думала, придет Света, скажу ей не буду на этом акцентировать, педалировать вопрос, как некоторые…
С. БОНДАРЧУК: Вы знаете, бесполезно. У меня есть ситуация, когда мне звонят, говорят «Светлана, мы хотим сделать с вами интервью». Я говорю «мне очень приятно, но только не спрашивайте о Федоре». Они говорят «да, хорошо». И первый вопрос… Ну, третий – все равно о Федоре. А я потом подумала – ну, это же прекрасно. А что в этом плохого, собственно говоря?
Э. НИКОЛАЕВА: Ну, никак от этого. Не оторвешь его от себя.
С. БОНДАРЧУК: Да и не надо, зачем это? Ну, некоторые журналисты говорят «ну что, Федор, это уже такое общее место, подумаешь, муж Федор Бондарчук», так что вы давайте сегодня сама по себе, а я на время освобождаю вас от этих, так сказать, оков.
Э. НИКОЛАЕВА: Но, кстати, про Федора последний вопрос. Я беседовала с ним и у меня сложилось впечатление, что он такой погруженный в себя индивидуум.
С. БОНДАРЧУК: Сосредоточенный.
Э. НИКОЛАЕВА: Как редактор, поправьте меня. Как вы с ним уживаетесь?
С. БОНДАРЧУК: А с ним очень просто уживаться, и жить с ним просто и приятно, он хороший, он домашний, он очень любящий… Я не очень разбираюсь в знаках зодиака, но когда я читаю про Тельца, он Телец, он типичный представитель. Он любит дом, он любит сажать какие-то цветочки, он любит строить дома, он любит благополучие и с моей такой натурой более… Я Стрелец, я тоже не знаю, что это обозначает, но когда я читаю про Стрельца, я понимаю, что это про меня. Я люблю путешествовать, я люблю дружить. Для меня Федор это друг, конечно. А вот дружить, кстати, именно женщины не имеют. А я для него жена, ему нужно, чтобы я по крайней мере умела ему подыгрывать. И он иногда понимает, что это некоторая такая женская хитрость, но он принимает это. Так что, знаете, именно в работе Федор и в семье это, наверное, два разных человека. С ним очень приятно и комфортно.
Э. НИКОЛАЕВА: Итак, в студии нашей программы Светлана Бондарчук, современная деловая женщина с известной фамилией. Блиц – короткие вопросы и ответы. Все про вас. Рудская, красивая фамилия, девичья фамилия.
С. БОНДАРЧУК: А она у меня так и осталась. Из-за того, что я не поменяла фамилию, из-за этого безумная путаница с документами, с пропусками…
Э. НИКОЛАЕВА: С собственностью.
С. БОНДАРЧУК: Нет, здесь мы как-то так более или менее. Но когда я заказываю пропуск, скажем, на телевидении, то обычно пишут Бондарчук, дальше показываешь что-то, вот мой муж Бондарчук, а я-то Рудская.
Э. НИКОЛАЕВА: А что это вы? А как Федор к этому относится?
С. БОНДАРЧУК: Очень плохо. Но это много документов менять. Вот уже много лет я задумываюсь, я говорю «если ты мне поможешь это сделать»…
Э. НИКОЛАЕВА: Ну, понятно. Красивая фамилия и с самого начала было жалко с ней расставаться, наверное?
С. БОНДАРЧУК: Абсолютно.
Э. НИКОЛАЕВА: Ну, это уже по молодости, а потом…
С. БОНДАРЧУК: А потом привыкла.
Э. НИКОЛАЕВА: Потом привыкла… Некоторые сразу «я Бондарчук» первым делом пишут себя…
С. БОНДАРЧУК: Ну, я ж называю себя, я говорю – я Бондарчук. А что там пишется, это уже не важно.
Э. НИКОЛАЕВА: Где вы жили в Москве, в детстве, кто папа, мама?
С. БОНДАРЧУК: В детстве… Я родилась на Рождественском бульваре, там до сих пор есть этот монастырь, сегодня его реставрируют. Я реально родилась на территории монастыря. Это какой-то был дом, в котором, видно, в свое время – в два этажа он, маленький такой домик – видно, там жили…
Э. НИКОЛАЕВА: Ну, прицерковный домик какой-то.
С. БОНДАРЧУК: Да, прицерковный домик. Потом, по всей видимости, уже когда монастырь был на каком-то этапе нашей истории закрыт, то какие-то семьи москвичей там стали жить. Вот одна из семей была моя семья и мы там жили. Потом я жила на Неглинке. Потом в какой-то момент, когда все эти старые дома стали, мы знаем, выселяться, мы оказались в Беляево…
Э. НИКОЛАЕВА: Все это мне знакомо. Сама в таком же поповском домике родилась, в Марьиной Роще…
С. БОНДАРЧУК: А вы знаете, я недавно пыталась попасть на территорию этого монастыря, потому что когда я проезжаю мимо, я всегда вижу зеленую крышу этого домика. Я попыталась войти туда и строгий монах мне преградил путь, ну, может быть, я не вовремя пришла, и я пыталась объяснить ему, что иду домой, что я здесь родилась. Он смотрел на меня, как на безумную. Правда, я поймала его взгляд и подумала «Господи, я ж ему не объясню, где я родилась, почему там». Но это правда, это так. А сегодня мы живем загородом в основном, нам нравится жить.
Э. НИКОЛАЕВА: А кто папа-мама?
С. БОНДАРЧУК: Ну, такая московская интеллигенция, которые заканчивали МАИ в свое время, москвичи. Я не знаю, как их еще обозначить.
Э. НИКОЛАЕВА: Среднестатистические москвичи.
С. БОНДАРЧУК: Да, да, ну, на мой взгляд, не среднестатистические, а самые что ни на есть лучшие, но как есть.
Э. НИКОЛАЕВА: Что за история с фехтованием?
С. БОНДАРЧУК: Я в детстве очень хотела заниматься танцами. При чем тут фехтование – не знаю, но мои родители как-то это все совместили и вместо балета или по крайней мере каких-то танцев я оказалась в фехтовальной секции. Занималась я на «Динамо» и как-то так получилось, что у меня это достаточно удачно получалось, и я несколько лет занималась, ездила на всякие сборы и я считаю…
Э. НИКОЛАЕВА: Вы – фехтовальщица?
С. БОНДАРЧУК: Рапиристка.
Э. НИКОЛАЕВА: То есть вам под шпагу-то не очень…
С. БОНДАРЧУК: Федор очень любит говорить «ну, пофехтуй со мной». Ему нравится, когда я встаю в эту фехтовальную стойку, и он не понимает, потому что на самом деле во ВГИКе, на любых актерских курсах есть такой предмет, их учат зачем-то фехтовать.
Э. НИКОЛАЕВА: В этом есть какая-то красота.
С. БОНДАРЧУК: Ну, во-первых, это действительно потрясающе красивый вид спорта и он развивает реакцию. Допустим, мой стиль вождения – я люблю сама водить машину, много лет вожу – он совершенно такой не женский стиль, потому что у меня совершенно по-другому работает взгляд. Вот все люди, которые занимались фехтованием, кстати, очень много, даже моих друзей, Ольга Слуцкер, Александр Ефимович Роднянский фехтовальщик… Их можно бесконечно, очень много фехтовальщик… Дает другой угол зрения, ты видишь по-другому, реакция другая. Хороший вид спорта. Мне кажется, он недооценен сегодня. У нас всегда была очень сильная школа фехтовальная.
Э. НИКОЛАЕВА: А почему в театральных училищах фехтование?
С. БОНДАРЧУК: Мне кажется, что все хотят быть Д’Артаньянами, может быть? Я не знаю, почему. Но вот, по какой-то причине.
Э. НИКОЛАЕВА: Надо осваивать, чтобы сыграть роль Д’Артаньяна…
С. БОНДАРЧУК: Вдруг когда-нибудь будут предлагать роль такую.
Э. НИКОЛАЕВА: Лучшее воспоминание юности?
С. БОНДАРЧУК: Юности? Ой, юности. Их так много. Мне кажется, в юности вообще не бывает плохих воспоминаний. Даже когда что-то происходит действительно серьезное, плохое, потеря какая-нибудь близкого человека, я помню, дедушка ушел из жизни уже пожилым человеком, конечно, я переживала, но как-то все это… Необыкновенная легкость бытия – хорошо от всего. От хорошей погоды, и от плохой погоды хорошо, собственно говоря. Влюблена – хорошо. Страдаю – тоже хорошо. Потрясающее состояние. Юность сама по себе прекрасна. Но какие-то такие, наверное, самые приятные ощущения, это когда ты летом путешествуешь с друзьями где-нибудь в Крыму…
Э. НИКОЛАЕВА: А в Крыму где любили путешествовать?
С. БОНДАРЧУК: Мы, не часто, но два-три раза ездили в Месхор компаниями… Ну, Крым, он весь хорош.
Э. НИКОЛАЕВА: Хорошие воспоминания?
С. БОНДАРЧУК: Хорошие.
Э. НИКОЛАЕВА: А что было сначала – Федор или «Бурден Моден».
С. БОНДАРЧУК: Слушайте, у меня так давно Федор, что мне кажется, что я не помню себя без Федора. Это без шуток. Я вот себя помню как-то с 15 лет более четко, вот…
Э. НИКОЛАЕВА: Как познакомились в это время…
С. БОНДАРЧУК: И все, и дальше везде был Федор в моей жизни.
Э. НИКОЛАЕВА: А как вы с ним познакомились-то?
С. БОНДАРЧУК: Я тысячу раз рассказывала… Кстати, мы уже говорили, что мы не будем говорить. Я говорю, загадочный персонаж. Поэтому сразу дала позицию и на первый вопрос ответила, что первое – это Федор.
Э. НИКОЛАЕВА: Ну что, «Бурден Моден» тогда?
С. БОНДАРЧУК: Ужасно тоже смешная история.
Э. НИКОЛАЕВА: Встала в очередь…
С. БОНДАРЧУК: Встала в очередь… Ну, все знаете. То есть те, кому интересна по какой-то причине чужая Светина жизнь, то они знают, но если вдруг кому-то интересно и не знают, то моя бабушка, которой тоже уже сегодня нет, я не понимала, человек не может дать себе оценку, я не понимала – симпатичная или нет, ну, то есть я догадывалась, конечно, что я симпатичная, но не понимала, что я могу быть моделью, это абсолютно честно. Хотя, с другой стороны, модельные стандарты, как мы видим, они относительны, наверное, должна быть какая-то харизма. В общем, моя бабушка Екатерина Сергеевна отправила меня на какой-то непонятный конкурс…
Э. НИКОЛАЕВА: Кастинг.
С. БОНДАРЧУК: О, точно. И так я оказалась практически в модельном бизнесе.
Э. НИКОЛАЕВА: Худенькая такая до сих пор.
С. БОНДАРЧУК: О, да. Ну, как-то я так держу один вес, плюс-минус. Ну, иногда, конечно, отрываюсь на булочках где-нибудь на отдыхе.
Э. НИКОЛАЕВА: Килограмм 56, наверное?
С. БОНДАРЧУК: 56-57, вот так я вешу.
Э. НИКОЛАЕВА: Мой вес. Наш вес. Правильный вес, девочки. Ну, понятно, в общем, вас выбрали из этой очереди. Бабушка вас буквально…
С. БОНДАРЧУК: Выбрали. Она, кстати, меня туда отправила совершенно не для того, чтобы я сделала какую-то себе карьеру. Вы знаете, я очень часто читаю какие-то… Ну, кстати, не часто, я читаю, бывает, какую-то рецензию после, вот, даже прихода к вам или какую-то статью, которую пишут, и потом расшифровывают то, что я говорю, вообще по-своему.
Э. НИКОЛАЕВА: Пишут то, что хотят.
С. БОНДАРЧУК: Нет, даже не так. Нет. Слушатель или читатель, он как бы между срок очень часто. То есть я говорю одно, а они чего-то слышат другое. Ну вот, собственно говоря, если я сейчас говорю не этому слушателю, а тот, который понимает, о чем я говорю, я реально была очень закомплексованной, очень высокой, очень худая…
Э. НИКОЛАЕВА: Какой у вас рост?
С. БОНДАРЧУК: Вес мы уже знаем какой, а рост метр 77, и сегодня это…
Э. НИКОЛАЕВА: Кстати, действительно высокая. И еще каблуки высокие.
С. БОНДАРЧУК: Моя бабушка просто очень хотела меня лишить моих комплексов, потому что я очень была другая. Сегодня это стандарты, к которым девочки стремятся, а 20 лет назад это было…
Э. НИКОЛАЕВА: Я тоже хотела в балет, мне сказали «куда такую дылду?».
С. БОНДАРЧУК: Ну, то есть поэтому я понимаю, почему моя бабушка меня отправила туда, чтобы, по всей видимости, я поняла, что не все так страшно.
Э. НИКОЛАЕВА: Не такой уж гадкий утенок.
С. БОНДАРЧУК: Да, не такой, как я жила в таком ощущение. Потому что в школе страшно издевались, и я до сих пор не могу понять, как же так получается, что взрослые люди, которые это все наблюдали…
Э. НИКОЛАЕВА: Спокойно на это…
С. БОНДАРЧУК: Абсолютно.
Э. НИКОЛАЕВА: Похожая ситуация тоже.
С. БОНДАРЧУК: Поэтому, родители, не давайте своих детей в обиду.
Э. НИКОЛАЕВА: Вы помните свою самую плохую учительницу, наверное, которая вас не защищала?
С. БОНДАРЧУК: Вы знаете, нет. Я вообще не помню учителей, я признаюсь. Я помню, что меня никто не защищал. Вообще просто. Самое главное, это меня закалило, это меня научило ходить на каблуках, между прочим.
Э. НИКОЛАЕВА: Чтоб еще выше.
С. БОНДАРЧУК: Вот еще чтоб выше.
Э. НИКОЛАЕВА: Да. Не горбиться и не сутулиться…
С. БОНДАРЧУК: Нет, спина прямая.
Э. НИКОЛАЕВА: Ну что же, при переезде на Рублевку испытали культурный шок?
С. БОНДАРЧУК: Вы знаете, нет. В тот момент, когда я переехала, еще не было сегодняшней Рублевки. Мы переехали очень давно. Я первый раз оказалась на Рублевке – у Федора всегда там была дача, ну, еще детьми, подростками поехали на дачу и его родители – и я сразу поняла, что я хочу здесь жить. Это еще не имело отношения напрямую к Федору…
Э. НИКОЛАЕВА: И к его имуществу.
С. БОНДАРЧУК: Да, но просто я поняла, что мне безумно нравится это место, что я с удовольствием здесь бы жила. И вот так получилось.
Э. НИКОЛАЕВА: Свершилось.
С. БОНДАРЧУК: Да, надо мечтать.
Э. НИКОЛАЕВА: Ну, сейчас вы уже ассимилировались там и мысли, естественно, какие-то есть об окружении нынешней Рублевки, я так понимаю?
С. БОНДАРЧУК: Вы знаете, я думаю, что вся страна очень сильно поменялась. Если мы будем мыслить о Рублевке, то надо как бы о стране, все поменялось. Хотя, вы знаете, я была так поражена, все-таки вот это событие, что первый наш президент скончался, и вот на этом фоне у меня столько мыслей пролетело за два-три дня, столько я всего передумала, сколько эмоций. Ну, неслучайно Рублевка и все-таки… потому что та Рублевка, какой сегодня мы видим это, в общем-то, как бы и одна из главных причин, что был такой президент, и сколько плюсов, и сколько минусов, и когда ушел человек, все-таки вспоминаешь и думаешь «почему же не хвалили?», ведь столько всего, ведь могли бы сейчас… Не знаю, где. Даже страшно представить, где, не будем представлять вообще. Так что то, что есть какая-то негативная сторона, и даже если Рублевка имя нарицательное, то пусть будет она, ради бога, но пусть будет и другое – пусть мы завтра с вами скажем «поедемте в Париж». А вот кто бы знал, что бы было…
Э. НИКОЛАЕВА: Сейчас строите новый дом?
С. БОНДАРЧУК: Мы действительно увеличили участок. У нас он был небольшой. Но пока не строим. Но планируем, да.
Э. НИКОЛАЕВА: Мечтаете о карьере актрисы?
С. БОНДАРЧУК: О, я с удовольствием бы снялась в кино. Правда, абсолютно. Но, вот, пока не приглашают.
Э. НИКОЛАЕВА: Все впереди. Надо, чтобы Федя услышал…
С. БОНДАРЧУК: Нет, Федор категорически против. Как раз самое главное, чтобы он нас не услышал.
Э. НИКОЛАЕВА: Ну, вы ж ему говорите, наверное, «хочу актрисой быть. Сними меня в кино!».
С. БОНДАРЧУК: Нет, нет. Вообще. Мы тему можем закрыть. Федор в этом смысле неприступен. Я его понимаю. Он боится, чтобы я не расстроилась, что такая бездарная вдруг окажусь, а ему придется мне сказать правду. Все очень там запутано. Ему достаточно, что он переживает за маму, за сестру. Так что всех как бы патронирует, обо всех заботится. У него много женщин вокруг, которых надо опекать.
Э. НИКОЛАЕВА: А о чем мечтаете, Света?
С. БОНДАРЧУК: Ой, о чем мечтаю? Я мечтаю… Ну, какие-то есть сокровенные вещи, наверное, их не буду говорить, но такие чисто человеческого характера. Конечно, я хочу, наверное, какой-нибудь красивый дом, может быть, в Европе, в какой-то момент, чтобы мы с Федором могли приобрести, может, в Италии.
Э. НИКОЛАЕВА: На берегу.
С. БОНДАРЧУК: Да, на берегу. Но это такая фантазия…
Э. НИКОЛАЕВА: К которой надо стремится.
С. БОНДАРЧУК: Как с Рублевкой получилось. Почему нет? Мечтайте, люди, сбудется. Но это не в смысле материальной мечты, что я хочу дом, просто когда я путешествую, когда мы бываем в Европе в каких-то красивых местах, конечно, Европа потрясающая, прелесть этих мест, конечно, завораживает и хочется как бы вписаться в это…
Э. НИКОЛАЕВА: Окунуться, хотя бы на время на небольшое. Светлана Бондарчук, деловая женщина с известной фамилией. А вопросы здесь задаю я, Элина Николаева. Теперь обо всем по порядку. Начнем с самого неприличного, с телевидения. Как вас туда занесло?
С. БОНДАРЧУК: Вот занесло. Мне предложила Наташа Белан попробовать, даже не попробовать, а, мне кажется, у них был какой-то неудачный кастинг на программу, которую я веду, то есть они не могли найти девушку, женщину, которая могла бы адекватно общаться не только о моде – это важно, но это вторично в такой программе – ко мне приходят гости, абсолютно обычные женщины. Вот мы с вами сейчас сидим и говорим, ну, плюс-минус, на одном языке. Приходит женщина, которая первый раз видит камеру, уже это ее вводит в совершеннейший ступор. Соответственно, она уже по этому поводу начинает молчать. Потом, ей вообще, может быть, особо нечего сказать. Мы же все разные. И тут какой-то такой опыт нужен был именно человеческий общаться с людьми, обычными людьми, общаться с ними по-человечески и доходчиво. Я думаю, по этой причине я там оказалась.
Э. НИКОЛАЕВА: Про наше телевидение не очень хорошо говорят сейчас. Вам не кажется, что скоро тем, кто работает на ТВ, приличные люди не будут подавать руки?
С. БОНДАРЧУК: Ну, вы знаете…
Э. НИКОЛАЕВА: Может, это не имеет отношения к вашей передаче и вашему каналу?
С. БОНДАРЧУК: Да, да. Но вообще я понимаю о чем речь. Надо быть добрее, надо быть хотя бы с позицией.
Э. НИКОЛАЕВА: Вы здравомыслящую такую позицию, я смотрю, занимаете по жизни. Вы не так что шашку наголо и рубить всех с плеча с осуждениями…
С. БОНДАРЧУК: Так тоже могу. Конечно. Особенно если надо кого-то защищать, кого-то своего близкого, тут я совершенно… неожиданная форма Светы, такая опция существует.
Э. НИКОЛАЕВА: Каких успехов вы добились на поприще телеведущей? Сколько лет вы уже телеведущая?
С. БОНДАРЧУК: Я уже третий год.
Э. НИКОЛАЕВА: Светлана, кто вы по образованию?
С. БОНДАРЧУК: У меня очень смешно. Институт культуры, библиотекарь я, вы знаете. Такой есть факультет. Учиться не хотелось.
Э. НИКОЛАЕВА: Я поступала туда тоже на культмассовую работу.
С. БОНДАРЧУК: Мне совсем не хотелось учиться.
Э. НИКОЛАЕВА: Почему библиотекарь?
С. БОНДАРЧУК: Я же вам ответила, учиться не хотела. Я не могла как бы не получить образование, диплом. А вот куда… На самом деле все не так. Может быть, если ты любишь эту профессию, это тоже интересно. Никто не отменял наши библиотеки и так далее. Почему нет?
Э. НИКОЛАЕВА: Хорошо. Ну, и что, успехи на поприще телеведущей? Три года.
С. БОНДАРЧУК: Третий год.
Э. НИКОЛАЕВА: Каких успехов вы добились? Вы не боитесь камеры.
С. БОНДАРЧУК: Я знаю, чего я не добилась. Я знаю это более точно и конкретно. Не буду говорить.
Э. НИКОЛАЕВА: На ушко мне скажите.
С. БОНДАРЧУК: Потом тогда, ладно?
Э. НИКОЛАЕВА: Чего там можно не добиться-то? Ну что?
С. БОНДАРЧУК: Ну, можно.
Э. НИКОЛАЕВА: Не красуешься перед камерой, перестала красоваться, не боишься, не обращаешь на нее внимания, не красуетесь перед ней.
С. БОНДАРЧУК: Нет, нет.
Э. НИКОЛАЕВА: Вы не смотрите в монитор, какая вы красотка…
С. БОНДАРЧУК: Смотрю, смотрю, как лучше сесть, спина, конечно, смотрю. Все смотрят. Другой вопрос, что уже это не самое главное.
Э. НИКОЛАЕВА: То есть вы забываетесь, когда начинаете беседовать. Вы про себя, любимую, перестаете думать и думать только о том, как раскрыть ту самую тетеньку, которая к вам пришла.
С. БОНДАРЧУК: Не всегда получается.
Э. НИКОЛАЕВА: Тетеньки, может быть, не совсем удачные подбираются?
С. БОНДАРЧУК: Молодежь – как бы проще, она более раскрепощенная, они раскованные, они хотят общаться, ты им нравишься. Вдруг они обращаются к тебе по имени. Это уже такая революция в моей программе. Потому что обычно я задаю вопросы и на них же отвечаю. Это, конечно, абсолютный сюр…
Э. НИКОЛАЕВА: Монолог такой.
С. БОНДАРЧУК: Бесконечно. Выглядит иногда так шизофренично.
Э. НИКОЛАЕВА: Что ж там еще можно что не добиться?
С. БОНДАРЧУК: Ой, вы знаете, мне кажется, что я в принципе могла вести что-то такое более серьезное, правда. Ну, может быть, я все-таки жду, что мне что-то…
Э. НИКОЛАЕВА: Вы же дружите с Александром Ефимовичем.
С. БОНДАРЧУК: Ну, я никогда такими вещами не пользуюсь, иначе бы я уже снималась в главных ролях в кино, с другой стороны. Наоборот, здесь ровно обратный путь. Есть люди, которые выбирают этот, я – ровно обратный. Хотя я понимаю, что он действительно, я не побоюсь сказать, что он мой друг, и его жена Лера моя подруга…
Э. НИКОЛАЕВА: Ну да, тем не менее, вы смешно рассказывали в интервью, мол, только я подумала стать ведущей, как мне звонит продюсер…
С. БОНДАРЧУК: Это правда. Можете верить, можете нет. Я это же не озвучила никому. Я подумала в тот момент, когда я вышла на сцену вечеринки «Ворлд-класс» и я подумала – по-моему, я стояла с Соловьевым, что ли, не помню, с кем-то из ведущих стояла – и подумала «ну а почему бы»… А, или Тина там была. Ну, почему я не хочу себя попробовать? Я же потом буду жалеть об этом. Надо же попробовать, получится или нет. Я буквально в космос отправила какой-то сигнал. Кто-то и увидел. Может, просто искали. Был новый канал. Конечно, я всегда на глазах. Но до этого таких предложений не было.
Э. НИКОЛАЕВА: Ну ладно, позволю себе едкую реплику – хорошо, когда человеку открыты все дороги.
С. БОНДАРЧУК: Хорошо. Вот так я вам и отвечу. Хорошо, я не знаю, в каком смысле они открыты, иногда мне закрывают Кутузовский, когда я пропускаю президента, то есть все дороги мне не открыты, признаюсь вам.
Э. НИКОЛАЕВА: Итак, Светлана Бондарчук, деловая женщина с известной фамилией. А нам тоже нужно дела делать, поэтому сейчас на «Эхе Москвы» реклама, а потом мы продолжим.
РЕКЛАМА
Э. НИКОЛАЕВА: Итак, в студии нашей программы Светлана Бондарчук, деловая женщина с известной фамилией. А вопросы здесь задаю я, Элина Николаева. Дальше, по роду вашей деятельности. Что это за пиар-артель?
С. БОНДАРЧУК: В эту пиар-артель позвала одна журналистка. Я так и не понимаю слова «артель»…
Э. НИКОЛАЕВА: Кстати, хорошее название.
С. БОНДАРЧУК: Я подумаю.
Э. НИКОЛАЕВА: Что вы там не поделили с Роженой или Баженой из «Известий», кстати, как девушку зовут, светский репортер активный, я знаю.
С. БОНДАРЧУК: Нет, нет, мы ничего не делили на самом деле. Вы знаете, мне кажется, она просто…
Э. НИКОЛАЕВА: Вот просто ей захотелось. Вы знаете, раньше я писала про телевидение в газете «Московский комсомолец» и можно было заявить о себе жестко, хлестко, оценивать, давать суждения тем или иным личностям, узнавать про них интересные слухи, сплетни и, в принципе, за 10 лет писанины никаких опровержений никогда не было. И на этом, естественно, можно делать себе имя. Сейчас про телевидение так уже писать непозволительно, все стали очень сильно политкорректные, на телевидении появились еще большие деньги, все стало бизнесом ровно настолько, что даже главные редактора опасаются уже трогать эту сферу деятельности. Поэтому сейчас можно заявить о себе, будучи светскими хроникерами, и эта сфера деятельности открыта. Можно сделать себе имя в журналистике, что, собственно, наверное девушка и…
С. БОНДАРЧУК: Абсолютно. Причем она это делает не бесталанно, она неплохо пишет, правда.
Э. НИКОЛАЕВА: Безбоязненно.
С. БОНДАРЧУК: И безбоязненно, и как-то мне нравится ее слог, она иногда так смешно доносит нам мысли и в то же время это и для такого искушенного читателя может быть любопытно, и для такого совсем простого. Но просто мне не совсем понятно, почему она иногда воюет с какими-то людьми… Вы знаете, я за критику. Вообще, в принципе, я понимаю, что в любом обществе, если нет критики, значит, это уже цензура и так далее. Мне просто непонятно, что когда люди – вот мы отойдем от конкретного персонажа – когда они критикуют что-то, что они не видели. Просто это такая абсолютно заказная тогда вещь. Вот это мне непонятно, поэтому я как человек открытый, я не люблю держать камень за душой, поэтому какие-то вещи я могу сказать в открытую, за что и получаю потом, как вы понимаете. Ну, это не важно все.
Э. НИКОЛАЕВА: Ну, ясно. А вот когда Меньшов отказался вручать фильму «Сволочи» премию, это тоже пиар-ход?
С. БОНДАРЧУК: Ой, это безобразие, я считаю, честно. Не приходи, пожалуйста, не приходи, ты взрослый мужчина, ты понимаешь, что если там что-то, что тебе не нравится, ну, зачем приходить? Не надо. Это очень недостойно взрослого человека. Тем более оскароносного режиссера. Ну, с другой стороны, может, звезды стали не тем углом, человек был в плохом настроении. Но это не оправдывает, конечно, все равно. И мне было жалко эту Памелу Андерсен, над которой все издевались. Зачем приглашать девушку, чтобы потом обсуждать ее силикон, ее размеры. Абсолютная чушь. Большей неловкости я давно не испытывала. Я не была на церемонии, я была в отъезде, но то, что я потом урывками видела, я просто краснела за две вещи – вот за «Сволочей» и бедную эту Памелу Андерсен.
Э. НИКОЛАЕВА: Ну, конечно, пригласили ее для издевок просток.
С. БОНДАРЧУК: По ней было видно, она прямо в это кресло уже хотела просто врасти.
Э. НИКОЛАЕВА: Она села и прижалась к своему бой-френду.
С. БОНДАРЧУК: Напрасно. Это не тот формат был просто.
Э. НИКОЛАЕВА: Вы когда-нибудь задумывались, сколько вреда приносят пиарщики? Кстати, ведь вы же самый что ни на есть пиарщик. Они подменяют, во-первых, реальность обманом….
С. БОНДАРЧУК: В каком смысле?
Э. НИКОЛАЕВА: Ну, это как безалкогольное пиво…
С. БОНДАРЧУК: Нет, мы таким не занимаемся, хотя, может быть, и хотели бы, я не знаю.
Э. НИКОЛАЕВА: Выдавать желаемое за действительное.
С. БОНДАРЧУК: Я понимаю, о чем вы говорите.
Э. НИКОЛАЕВА: Вот запретила бы пиар вообще. Вы не столь категоричны?
С. БОНДАРЧУК: Рекламу или пиар?
Э. НИКОЛАЕВА: Ну, наверное, пиар, потому что именно пиар очень может быть иезуитским таким, нечестным.
С. БОНДАРЧУК: Вы знаете, тут тоже можно подискутировать.
Э. НИКОЛАЕВА: У вас вообще пиар-агентство?
С. БОНДАРЧУК: Пиар, в том числе. Но у нас как бы основное направление – мы делаем всякие мероприятия. Мы делали премьеру «9 роты»… В большей степени в эту сторону. Конечно, у нас есть какой-то разный опыт и разные направления, и я понимаю, о чем вы говорите, потому что когда у тебя растет сын-тинейджер и реклама сигарет или пива, или пиар, или какие-то промо-кампании, которые действуют более четко, чем какая-то прямая реклама, то, конечно, я как родитель это вижу и мне это очень не нравится. Мы в пути, в общем, мы в пути.
Э. НИКОЛАЕВА: Понятно. Закрываем тему, поскольку она давняя, она постоянно будирующаяся такая тема, и ни к чему конкретному не приходит. Пиар существует и будет существовать. Теперь о журнале «Хелло». Гламур – это ведь тоже неприлично, Свет? Гламур?
С. БОНДАРЧУК: Ну, «Хелло» не гламур. Гламур – это «Вог», «Оффисьель». Кстати, это очень прилично в этом исполнении. «Хелло» – это совершенно другая история.
Э. НИКОЛАЕВА: Это о личностях известных.
С. БОНДАРЧУК: Да. Это журнал об известных людях, причем это не сплетница. Это было и при предыдущем редакторе Ольге Соловьевой. Ну, в той или иной степени мы стараемся следовать нашему правилу. Это не сплетни. Понятно, что есть определенная форма. Она может быть отлична от того, как мы с вами сейчас беседуем. Но это журнал легкий, это такой спутник девушки или мужчины в метро или где-нибудь за обедом, чтобы не грузиться, там, «Коммерсантом», «Вести» или что-то, а просто пролистать. Вся информация, которая у нас печатается, вся проверяется. У нас проверяются даты рождения, у нас проверяются имена, дети, так далее. Если человек приходит, мы пишем о нем. То есть все, что вы видите, даже если вы увидите порционную какую-то фотосессию, она не попадет в журнал «Хелло» без предварительного обзвона людей. Мы ставим в известность, что это будем. Ну, их может быть какая-то реакция, но наша задача дружить со звездами, потому что это журнал, который должен дружить со звездами.
Э. НИКОЛАЕВА: А не шокировать читателя путем скандала.
С. БОНДАРЧУК: Ни в коем случае. Потом, я бы никогда в жизни не решилась бы, я как бы одна из этих людей, я бы никогда в жизни не пошла на такую авантюру, честно. Я очень хорошо взвесила все «за» и против, мы очень много беседовали на эту тему, это политика журнала, это мировая политика «Хелло», английского, испанского, канадского, их сейчас в мире очень много, они дружат со звездами.
Э. НИКОЛАЕВА: Хороший посыл – мы дружим со звездами. Такой девиз.
С. БОНДАРЧУК: Да, так и есть.
Э. НИКОЛАЕВА: Вы где-то обещали читателям своего журнала свежую информацию о знаменитостях и светской жизни. Это дело опасное. Ну да, мы уже об этом поговорили, то есть вы все-таки не портите отношения, несмотря на то, что информация свежая о знаменитостях и о светской жизни этих знаменитостей, и у вас не было никогда такой ситуации…
С. БОНДАРЧУК: Ну, они же к нам приходят или, допустим, мы же обсуждаем, мы не то что бы врываемся в их частную жизнь без их ведома. Перед тем, как что-то обсуждать, мы общаемся с людьми, правда.
Э. НИКОЛАЕВА: И не было такого, чтобы кто-то сказал «нет, я против, чтобы вышло то-то и то-то».
С. БОНДАРЧУК: Было, мы снимали. Нам это не очень, конечно, удобно бывает, но мы прислушиваемся. Ну а зачем? Мы ж не залетные, мы же из этого города…
Э. НИКОЛАЕВА: Сняли банк и убежали.
С. БОНДАРЧУК: Конечно. Нет, это неправильно, я думаю. Надо всегда думать о завтрашнем дне.
Э. НИКОЛАЕВА: Да, но знаменитости все по-разному реагируют. Действительно, вы, наверное, сталкивались с разной реакцией различных людей. Вот Абдулов, например, Александр, он вообще к попыткам журналистов вторгнуться в его личную жизнь относится отрицательно. Есть у вас какие-то персонажи, о которых вы говорите своим сотрудникам – вот этих лучше не трогать, про них лучше ничего не писать, они неадекватно реагируют на все сплетни, слухи.
С. БОНДАРЧУК: Вы знаете, у меня такая, мне кажется, профессиональная команда, что этих людей не надо никаким образом инструктировать. Они все прямо чувствуют. Правда. Но они сами знают. Они в контакте с этими людьми, причем профессиональном бывают чаще, чем я. Я не беру сегодня интервью у таких каких–то… А тот же Абдулов, он с удовольствием, когда у него родился ребенок, мы позвонили, и он с удовольствием нам сказал какие-то слова, он нас не послал, не сказал…
Э. НИКОЛАЕВА: Фотография-то была у вас?
С. БОНДАРЧУК: Да.
Э. НИКОЛАЕВА: Он дал фотографию еще?
С. БОНДАРЧУК: Да. Вы знаете, сегодня так все развивается стремительная, просто на рынке такая серьезная конкуренция… Я считаю, конкуренция это же прекрасно, значит, мы будем стараться, каждый из нас, быть лучше. Понятно, что не всегда мы можем быть первыми… Вообще, замечательно, что нас становится больше и что мы в конкуренции развиваемся. Так должно быть.
Э. НИКОЛАЕВА: Светлана, а вы сами себя считаете знаменитостью? По крайней мере на страницах «Хелло» о вас писали?
С. БОНДАРЧУК: Писали. Ну, я достаточно, наверное, известный человек в каких-то кругах, но я не думаю, что я с трудом пройду по улице. Ну, так, узнают, наверное. В большей степени как-то так зависают, смотрят, кто-то, что-то, потому что я очень отличная, то есть я умею раствориться… Кстати, гениальная вещь. Я недавно читала интервью, какой-то очень известный, то ли американский актер, не важно, он сказал абсолютную истину, абсолютную правду. У него спрашивают… Пусть это Леонардо Ди Каприо, он мне нравится, как будто это у него спрашивают: «Как вы ходите по улице?». А он говорит: «Если ты не хочешь быть замеченным, ты не будешь замеченным». То есть человек, в принципе, может пройти незамеченным. Федору, допустим, сложнее, но если он наденет кепку, какой-то спортивный… То есть можно. А есть такие яркие типажи, я же вижу, даже среди ведущих наших. Та же Ксения Собчак – ее не заметить невозможно просто. Хотя могла бы. Но это не ее путь, опять-таки. Мне так нравится – выйти, пройтись сейчас по Калининскому проспекту погулять, зайти съесть какое-нибудь мороженое, в магазинчик, купить какую-нибудь помадку. Замечательно.
Э. НИКОЛАЕВА: Чувствовать себя естественной. Итак, Светлана Бондарчук, деловая женщина с известной фамилией, а вопросы здесь задаю я, Элина Николаева. Светлана немного устала, глаза ее потускнели, смотрит она на меня уже без такого интереса и азарта, как в начале программы. Ну что же, Светлана, у вас, как говорится, все есть. Мы уже скоро заканчиваем, Светочка.
С. БОНДАРЧУК: Я поняла. Чувствую, что вы меня прогоняете.
Э. НИКОЛАЕВА: Зачем вам вся эта бурная и утомительная московская жизнь? Неужели действительно ради социального статуса? Или ради удовлетворения своего какого-то «я»? Все ведь есть.
С. БОНДАРЧУК: Есть. Ну, так, во-первых, не бывает. По-другому – не было бы у нас ни олигархов… Я думаю, дело тут в другом.
Э. НИКОЛАЕВА: Почему такая неуспокоенность?
С. БОНДАРЧУК: Знаете, удивительная вещь. Какое-то время назад я думала – «господи, как же женщины работают?». Ну, это было буквально четыре года назад. Сегодня, когда мое утро начинается с какого-то моего плана, куда я еду, затем куда, и я думаю «как же я не работала, чем бы я сейчас занималась». Я не понимаю, вообще не понимаю. Потому что есть девушки, которые посещают спорт-клуб, посещают бесконечно какие-то SPA-салоны… Хвастаться нечем, это не мое…
Э. НИКОЛАЕВА: Не надо посещать, и так хороша, в форме.
С. БОНДАРЧУК: Всем надо, это же приятно.
Э. НИКОЛАЕВА: Релаксация, конечно.
С. БОНДАРЧУК: Но как-то это все должно быть, когда я хочу, а не потому что это моя работа. И мне нравится. Мне нравится общаться с людьми, мне нравится быть полезной. Мне нравится, когда что-то у меня получается. Мне нравится быть достойной спутницей своего мужа. Мне нравится, что мои дети могут сказать, что «моя мама работает». Нравится зарабатывать свои деньги не из-за того, что у меня их нет, а из-за того, что это я заработала. Мне все это нравится, честно.
Э. НИКОЛАЕВА: А на кого дети похожи?
С. БОНДАРЧУК: А они на нас с Федей. Вот если мы похожи…
Э. НИКОЛАЕВА: По-моему, вообще не похожи.
С. БОНДАРЧУК: А вот они похожи и на Федора, и на Светлану.
Э. НИКОЛАЕВА: То есть на деда не похожи?
С. БОНДАРЧУК: Похожи на деда. Они дети такие, хамелеоны. Ирина Константиновна думает, что они похожи на Ирину Константиновну, Алена, Федина сестра, что они похожи на Алену, я думаю, что они похожи на меня, Федя – что на него, моя мама… В общем, дети вот такие.
Э. НИКОЛАЕВА: Такие удались удачные. Вам никогда не приходила мысль, что мы в этом городе, как белки в колесе – куда-то бежим, бежим, все крутимся, у нас иногда тоже в семье бывает так, мы говорим «что ж это такое, мы живем ради того, чтобы жить, вот сами себя обслуживаем, крутимся вечно»…
С. БОНДАРЧУК: Ну, конечно, мне кажется, что когда мы устаем…
Э. НИКОЛАЕВА: Такой вопрос возникает.
С. БОНДАРЧУК: Да. А откуда мысли, вот я в начале беседы сказала, что домик в Европе – вот это все…
Э. НИКОЛАЕВА: Это в мечтах.
С. БОНДАРЧУК: Конечно, это спокойствие. А, с другой стороны, совершенно, вы же понимаете, отправьте нас сегодняшних туда – и что, сколько бы там с вами…
Э. НИКОЛАЕВА: Постоянные ж звонки будут.
С. БОНДАРЧУК: Да нет, ну, звонки. Через неделю бы нашли причину, почему мы срочно должны оказаться этой белкой.
Э. НИКОЛАЕВА: Сейчас, знаете, очень модно про дауншифтеров или как их там, которые все бросают и уезжают в Индию вести растительный образ жизни, они просто себя отдают на волю природы…
С. БОНДАРЧУК: А мне кажется, это в массе какие-то люди, которые не состоялись, не нашли себя. Это неплохой выход, если вообще ничего не делать, лучше тогда там. На море, ты просто морская звезда, выброшенная на берег. И все. Ты кайфуешь и так тихонечко-тихонечко засыхаешь.
Э. НИКОЛАЕВА: Кстати, с кем вы бросаете своих детей? С домработницей?
С. БОНДАРЧУК: Ну, один парень уже совсем взрослый, он бросается со своей девушкой, с друзьями. А девушка, она маленькая, у нее есть няня, бабушки. В основном, с няней.
Э. НИКОЛАЕВА: Сколько вашему сыну?
С. БОНДАРЧУК: 15. Уже взрослый парень.
Э. НИКОЛАЕВА: Учиться успеваете? Чему вы научились за последние годы? К примеру, английский язык?
С. БОНДАРЧУК: Ужасно, вы знаете, должна признаться. Если бы у меня была волшебная палочка, ну, кроме банальных здоровья близким, чтобы во всем мире не было войны, всякая другая ерунда и не ерунда… Совершенно не ерунда, просто такие вещи банальные, которые самые важные для жизни. То, наверное, единственное желание, которое я бы хотела – это чтобы я знала английский язык, который я не могу одолеть. Это невозможно просто.
Э. НИКОЛАЕВА: Пытались?
С. БОНДАРЧУК: Я сегодня занимаюсь, но мне очень сложно. Всему надо учиться вовремя. Поэтому, дети, учитесь, пожалуйста, и слушайтесь родителей.
Э. НИКОЛАЕВА: Казалось бы, Светлана, у вас хорошее место рождения… А в школе?
С. БОНДАРЧУК: Ну, так получилось. А я сказала, что в школе реально я была…
Э. НИКОЛАЕВА: Затравленным ребенком, и поэтому там уже не до учебы, лишь бы выжить.
С. БОНДАРЧУК: Вообще. Вот просто выжить. Я выживала.
Э. НИКОЛАЕВА: А что родители-то не перевели в другую школу?
С. БОНДАРЧУК: Переводили. Там было то же самое. Я была вообще другая, ну, очень худая. Представляете, метр 77. Сегодня это модно, но тогда это было… Блондинка с косами… Это вообще кошмар.
Э. НИКОЛАЕВА: Шикарно, блондинка с косами, голубоглазая, мечта.
С. БОНДАРЧУК: Мечта поэта. Вот поэтому я и нашла…
Э. НИКОЛАЕВА: Нашли. Ну что же, роль подруг в вашей жизни. Вы понимаете, что если бы не ваша фамилия, может быть, половины из них бы не было?
С. БОНДАРЧУК: Да нет, абсолютно. Друзья совершенно…
Э. НИКОЛАЕВА: Проверенные годами.
С. БОНДАРЧУК: Годами или месяцами, но если возник человек в моей жизни, это человек не случайный. Я в этом смысле очень хорошо чувствую. Я люблю – значит, меня любят. Так точно абсолютно.
Э. НИКОЛАЕВА: Какую роль играет зависть в вашей жизни, в том числе на бытовом уровне?
С. БОНДАРЧУК: Зависть? Не понимаю…
Э. НИКОЛАЕВА: Ну, вам завидуют?
С. БОНДАРЧУК: Ну, это я не знаю. Наверное, завидуют, конечно. Но, к сожалению, это такая тема бесконечная. Мы живем в такой стране, где люди как бы не радуются, что у них. Они даже будучи порой благополучными, смотрят на соседа и думают «бог с ним, что у меня, самое главное, чтобы у него не было лучше». Это такая позиция, не знаю, россиян ли это или это в принципе свойственно всем людям. Мне кажется, это в большей степени в России. Потом что если мы смотрим, как люди работают на Западе, у меня есть какие-то друзья. Они вообще не смотрят, они радуются тем достижениям, которых они достигли. Бесспорно, существует, наверное, какая-то профессиональная зависть, но зависть – такое слово очень резкое в русском языке, как бы соревнование, соперничество – это, наверное, даже неплохое качество, оно опять-таки тебя может куда-то продвинуть, и ты в борьбе, ты не пассивен. А зависть на бытовом уровне, я считаю, ужасная вещь, но что я могу тут сказать – стараюсь просто этого не замечать, правда, и стараюсь не провоцировать. Тут же еще очень важно по возможности не провоцировать людей, потому что…
Э. НИКОЛАЕВА: А это как? Скрывать себя? Некрасиво одеваться.
С. БОНДАРЧУК: Нет, не скрывать…
Э. НИКОЛАЕВА: Вот посмотрите, как вы элегантно одеты. Между прочим, какие туфельки, мне так нравятся.
С. БОНДАРЧУК: Да, они похожи на винтажные…
Э. НИКОЛАЕВА: Видно, что это очень модные туфельки, на такой танкеточке, лакированные…
С. БОНДАРЧУК: Спасибо.
Э. НИКОЛАЕВА: А главное – вот эта бордовая полосочка малиновая с черным.
С. БОНДАРЧУК: Из детства, да, немножко?
Э. НИКОЛАЕВА: У меня мама ходила в таких туфельках.
С. БОНДАРЧУК: А потому что мы все из детства.
Э. НИКОЛАЕВА: Вы представляете, Света, еще у нее были такие перламутровые с бантиком на низкой шпилечке с узеньким мысиком и бантиком.
С. БОНДАРЧУК: Ой, как это красиво.
Э. НИКОЛАЕВА: Шоколадные такие.
С. БОНДАРЧУК: А у моей мамы была, знаете, такие – пробка. Вот я каждый раз, когда я вижу в магазине пробку, я маму…
Э. НИКОЛАЕВА: Вот детство.
С. БОНДАРЧУК: А потому что мы все из детства.
Э. НИКОЛАЕВА: Вот эти точно такие были. А где вы такие купили?
С. БОНДАРЧУК: Не буду рекламировать.
Э. НИКОЛАЕВА: В Москве?
С. БОНДАРЧУК: В Москве. Потом расскажу.
Э. НИКОЛАЕВА: Я такие тоже хочу. И кофточка тоже хорошая…
С. БОНДАРЧУК: Тоже винтажная. Мне кажется, да.
Э. НИКОЛАЕВА: Ну, маленькая, сверху с круглым воротничком, с пуговками… А, главное, пуговки под колечко, такие же пластмассовые.
С. БОНДАРЧУК: А вот это колечко, помните, продавались на море, мама почему-то не покупала…
Э. НИКОЛАЕВА: Да, дешевые.
С. БОНДАРЧУК: Они в Сухуми продавались, 4 рубля стоили. Вам покупали?
Э. НИКОЛАЕВА: Нет. Я мечтала, но у нас не было денег.
С. БОНДАРЧУК: И мне. И я мечтала. Вот поэтому я купила сегодня. Купила и хожу.
Э. НИКОЛАЕВА: А как сочетается с пуговками такими же пластмассовыми.
С. БОНДАРЧУК: Ну, это из детства. Даже о моде поговорили.
Э. НИКОЛАЕВА: Да, а, главное, я вас наконец-то обглядела, а главное – выспросила, пользуясь моментом, потому что после программы я вас сейчас выпущу, не буду же говорить «Света, Света, где купили туфли…».
С. БОНДАРЧУК: Вот это вы все спросите.
Э. НИКОЛАЕВА: Спрошу. Итак, как полагается, ближе к концу – о приятном. Какие еще предприятия вы затеваете?
С. БОНДАРЧУК: Мы затеваем мероприятия на «Кинотавре». В рамках «Кинотавра» мы будем журнал «Хелло» делать, поддержку фильма, будем делать выставку одного ювелира и художника, но пока это в процессе переговоров. Вы знаете, сейчас с ходу не могу придумать, но затеваем.
Э. НИКОЛАЕВА: В общем, затеваете. Вы не стоите в застое. Вам нравится быть публичной персоной.
С. БОНДАРЧУК: Не всегда.
Э. НИКОЛАЕВА: Ну, это мы говорили уже.
С. БОНДАРЧУК: Больше не нравится, чем нравится. Но это другая сторона. Но я умею быть ею, так скажем. Умею быть публичной, это я умею.
Э. НИКОЛАЕВА: Такую деловую леди.
С. БОНДАРЧУК: Могу.
Э. НИКОЛАЕВА: Даже светскую можете? Холодным тоном.
С. БОНДАРЧУК: Могу.
Э. НИКОЛАЕВА: Надменно так…
С. БОНДАРЧУК: Нет, надменно не могу.
Э. НИКОЛАЕВА: Так, чтобы показать, кто тут главный…
С. БОНДАРЧУК: Кто главный – могу показать.
Э. НИКОЛАЕВА: Где вы летом отдыхаете? Какой-нибудь остров в Греции?
С. БОНДАРЧУК: Нет, вы знаете, мы в Тоскане отдыхаем уже третий год, и, наверное, в этом году поеду к друзьям. Там такая…
Э. НИКОЛАЕВА: Вилла.
С. БОНДАРЧУК: Вилла, назовем так. По-разному. Буду летом много в Крыму находиться у Федора на съемках. Поеду обязательно на «Кинотавр».
Э. НИКОЛАЕВА: В Крыму я люблю тоже.
С. БОНДАРЧУК: Там хорошо, да. Но там еще интересно, так как там съемки.
Э. НИКОЛАЕВА: И Федя, по которому вы соскучились.
С. БОНДАРЧУК: И Федя, конечно. Соскучилась. Очень. У него скоро, 9 мая, день рождения у Федора и я поеду к нему.
Э. НИКОЛАЕВА: А детей-то возьмете?
С. БОНДАРЧУК: Ну, дочку – нет, а сын уже едет, поедет.
Э. НИКОЛАЕВА: Летом не любите работать?
С. БОНДАРЧУК: Вот это вопрос.
Э. НИКОЛАЕВА: Проверим. Вот сейчас будет рабочий момент. Вы задумывались, что главному редактору журнала «Хелло» нужно быть на месте или все равно?
С. БОНДАРЧУК: Нет, нужно, но я думаю, я справлюсь.
Э. НИКОЛАЕВА: Понятно, вы включите свой административный ресурс…
С. БОНДАРЧУК: Абсолютно.
Э. НИКОЛАЕВА: И сделаете так, чтоб вам было приятно работать летом.
С. БОНДАРЧУК: Да, конечно.
Э. НИКОЛАЕВА: А вы вообще работаете ради денег или как? Ну, это мы тоже затрагивали. Но, скорей всего, нет. Но в том числе?
С. БОНДАРЧУК: В том числе обязательно. Человек не может бесплатно работать, это глупость абсолютная, но у каждого человека есть разная причина, почему он это делает.
Э. НИКОЛАЕВА: Ну что же, спасибо за визит в нашу программу. Спасибо всем, кто нас слушал. Никогда не унывайте. Какого черта?! Берите пример со Светланы Бондарчук. Всем пока. В эфире были я, Элина Николаева…
С. БОНДАРЧУК: И Светлана Бондарчук.