Василий Церетели - Василий Церетели - Какого черта - 2007-01-06
Э.НИКОЛАЕВА: Василий Церетели – внук всем известного Зураба, только в отличие от деда занимается он совсем уж современным искусством. Здравствуйте, Василий.
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Здравствуйте.
Э.НИКОЛАЕВА: Уже четвертый год он исполнительный директор московского Музея современного искусства, я правильно сказала?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Да.
Э.НИКОЛАЕВА: Одного из самых молодых и модных московских музеев, этакий «Верю», урбанистический формализм, живопись нефтью – это все проекты музея. Однако сразу такой вопрос – какого черта современное искусство в Москве существует в резервациях? Почему его так мало в городской среде, Василий?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Вы знаете, сейчас наоборот его становится все больше и больше. Благодаря московскому биеннале это привлекло общественное внимание, но все с каждым годом, как экономика в стране улучшается, появляется все больше среднего класса, к современному искусству все больше и больше внимания. Я думаю, сейчас наоборот момент, когда все больше новых галерей открывается, есть такие места, как Культурный центр «Винзавод», «Артстрелка» и много других совершенно новых мест, много галерей – «Айдан-галерея», «Гельман», «Эксель», с которыми мы работаем.
Э.НИКОЛАЕВА: Какой Василий красивый, смотрю на него – весь такой нарядный, красиво одетый, вот что значит все-таки человек искусства. Ну и дед такой, который знает толк, как красиво себя подать. Вась, вы должны выглядеть, потому что директор, да?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Нет, я по-разному. Когда какая-то официальная встреча, я одеваю костюм, а когда работаю на экспозиции, тогда джинсы.
Э.НИКОЛАЕВА: Понятно, то есть вы демократичный все-таки?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Ну да.
Э.НИКОЛАЕВА: Почему все ограничивается музеями и выставками?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Нет, у нас, вы знаете, ведется очень большая научная работа, у нас есть Школа современного искусства, где проводятся мастер-класс, у нас есть кураторская программа, где молодым кураторам дается возможность проводить выставки тематические, вот проект «Верю» - это не просто выставка, а это впервые такой масштабный проект, куратором Олег Кулик является, это осмысление самой тематики, и там проходят конференции, научные встречи, будет издана книга научная по этому поводу, то есть это выходит за рамки просто выставки, это работа со зрителем, контакт со зрителем, на таком вот уровне.
Э.НИКОЛАЕВА: А вот будет Второй московский биеннале современного искусства, а что оно дает развитию современного искусства в Москве?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Биеннале вообще – это всемирный язык, на котором они проходят в разных городах – есть венецианское биеннале, самое известное, есть в Сан-Паулу, много других. Это дает возможность мировому сообществу разговаривать на общем языке. Первое московское биеннале, которое было два года назад, оно дало массе понять, что существует в России современное искусство, актуальное, оно востребовано, потому что был очень большой интерес к этому. Второе московское биеннале будет еще большим событием, куратором является, комиссаром, является Иосиф Бакштейн, и он делает очень масштабное событие, которое финансируется Министерством культуры.
Э.НИКОЛАЕВА: Василий, я когда у нас будет Второе московское биеннале?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Оно будет в марте открываться.
Э.НИКОЛАЕВА: Вы уже готовитесь активно?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: У нас будет шесть проектов в рамках этого биеннале.
Э.НИКОЛАЕВА: Это какие проекты?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Проект «Верю», вы как раз назвали – «Урбанистический формализм», живопись нефтью.
Э.НИКОЛАЕВА: А что, такое тоже есть?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Лукас Баграции, будет такой итальянский совместно с Институтом культуры Италии, еще ряд, китайский художник один еще будет.
Э.НИКОЛАЕВА: Практически международный такой биеннале.
В.ЦЕРЕТЕЛИ: А это и есть, да.
Э.НИКОЛАЕВА: Почему русские, советские авангардисты раньше активно влияли на городскую архитектуру, а сейчас идет вся эта бешеная застройка городская, погоня за наживой, а ведь в основном, на самом деле, все очень убого.
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Ну, я не знаю, как это комментировать. Есть разные архитектуры, разные вкусы, разные видения, и у меня есть свой вкус, у каждого есть свой вкус.
Э.НИКОЛАЕВА: Ну да, то есть вы считаете, что не должно быть единого цензора, который должен… что единое должно быть лицо, как в Австрии принято – домики только такие, только с черепичными крышами, только в альпийском стиле.
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Я не думаю, что единый стиль должен существовать, все-таки разные должны быть постройки, существует Градостроительный совет, на котором есть главный архитектор Кузьмин, где это решается. Я думаю, раз решения принимаются, значит как-то…
Э.НИКОЛАЕВА: Уж принято, так принято. Какие ценные, с точки зрения современного искусства, городские проекты вы можете отметить как эстет, вы как проводник, насаждатель современного искусства?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Вы знаете, мне очень нравится Государственный центр современного искусства – это очень по-новому, совершенно уникально построенное пространство, архитектор очень хорошо продумал все, там есть и дневной свет, и просто я восхищаюсь каждый раз, когда я попадаю в этой пространство, мне приятно там находится. Там и выставки хорошие, и все, и само искусство хорошо смотрится.
Э.НИКОЛАЕВА: Это где находится?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Это на Зоологической улице Государственный центр современного искусства.
Э.НИКОЛАЕВА: Ну что ж, Василий, постольку поскольку вы интервью еще я бы не сказала, что много раз даете, давайте-ка мы разузнаем о вас поподробнее. Итак, рубрика «Блиц», немного о вас. Все-таки в честь кого вас так назвали?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Святой Василий, я думаю.
Э.НИКОЛАЕВА: А святой Василий он русский или грузинский?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Это вообще греческий, и у нас общая религия, поэтому общие имена.
Э.НИКОЛАЕВА: А как он, вам помогает в жизни?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Я думаю, да. не знаю, мне нравится имя, не выбирал сам, поэтому родители выбрали.
Э.НИКОЛАЕВА: Конечно же, всех интересует, какие у вас отношения с вашим прославленным и великим дедом?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Очень хорошие, я исполнительный директор, а он директор, кто создал, все проекты и все происходит через обсуждение с ним, он участвует в процессе. Вот вы в начале сказали, что я занимаюсь совсем современным, а он нее совсем современным, а в том-то и уникальность, что он занимается и современным, и классическим и объединяет все в себе. И очень хорошие отношения, сотрудничаем и работаем вместе.
Э.НИКОЛАЕВА: Давит своим авторитетом?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Нет, наоборот, я его очень уважаю и люблю и восхищаюсь.
Э.НИКОЛАЕВА: Это он вас отправил учиться в Нью-Йорк?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Да, он установил скульптуру в ООН – Борьба со злом святого Георгия, и тогда предложили мне учиться в Школе ООН, но тогда я не думал становиться художником, я просто учился, и в последних классах, где-то в 11-м я понял, что мне нравится заниматься фотографией, живописью, и уже потом стал изучать классическую живопись и поступил в университет.
Э.НИКОЛАЕВА: Василий, а можете поподробнее рассказать, что это за школа? Это при ООН?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: При ООН есть школа среднего образования.
Э.НИКОЛАЕВА: Обычная десятилетка?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Ну да, и там преподают разные языки, общая программа, как обычно. И есть еще уклон на искусство.
Э.НИКОЛАЕВА: И чему там все-таки конкретно учили?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Учили, как думать, как ходить по музеям, смотреть искусство, историю искусства.
Э.НИКОЛАЕВА: А это тоже искусство – как ходить по музеям? Или как воспринимать музей?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Нет, воспринимать, да, музеи, галереи, потому что очень важно, что ты видишь и как ты на это реагируешь, поэтому один из главных предметов – тебе задание дают, ты ходишь, смотришь выставки раза два в неделю или три, и пишешь свои впечатления.
Э.НИКОЛАЕВА: Как бы отчет такой о проходах?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Да-да.
Э.НИКОЛАЕВА: Но на самом деле, казалось бы, очень простое задание, ничего вроде бы в этом сложного нет, а оказывается, это целая наука.
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Нет, я думаю, это очень важно ,потому что это заставляет тебя анализировать, думать, воспринимать по-разному.
Э.НИКОЛАЕВА: То есть стоило туда ездить, да, Вась?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Да. я очень доволен своим образованием.
Э.НИКОЛАЕВА: А фотография еще туда каким образом?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: А там был урок фотографии – там тебя учат снимать, проявлять, печатать, изучать композицию, я это взял на школьном уровне, а потом, уже в университете продолжал тем же заниматься.
Э.НИКОЛАЕВА: А университете там же вы заканчивали?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Да, это был School of Visual Arts, я учился сначала в Parson School of Design, это такой университет, а потом уже School of Visual Arts кончал.
Э.НИКОЛАЕВА: Вы сами можете назвать себя художником, Василий?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Да, я сейчас меньше времени трачу на свои работы, но практически стараюсь участвовать, делать проекты разные.
Э.НИКОЛАЕВА: А в каком стиле, в какой манере вы рисуете?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: У меня такие, более концептуальные инсталляции, видеоработы, фотоработы, но живописью я занимался классической, а потом уже перешел на абстракции.
Э.НИКОЛАЕВА: Что говорит Зураб Константинович? Он суровый критик вашего творчества?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Ну, пока я не окончил учебу, он никак не комментировал, никогда не говорил, это хорошо или плохо, то есть всегда я сам чувствовал, что надо делать, но никогда он не хотел испортить своим мнением, что если хорошо, то ты думаешь, что ты делаешь что-то и расслабляешься, никогда такого не было.
Э.НИКОЛАЕВА: А какая у вас была дипломная работа?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Это была огромная видеоработа, там был последний разговор Джона Кеннеди, была взята параллель его жизни, как короткая жизнь его прервалась и что он хотел сделать хорошего, но у него не хватило времени. Вот тематически было такое вот, глобальное. Это был как короткометражный фильм, 10-минутный.
Э.НИКОЛАЕВА: Как интересно. То есть он такой, документальный?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Ну да, как бы.
Э.НИКОЛАЕВА: Хроникальный?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Да. Ну вот его был текст, ты слушал, с наложениями звуковыми, с эффектами, и визуально ты смотрел маленькие детские куклы, но это…
Э.НИКОЛАЕВА: Это ваше восприятие.
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Да.
Э.НИКОЛАЕВА: И что вы получили? Какую оценку?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Нет, ну я закончил отлично, мне медали не давали, но закончил, диплом получил.
Э.НИКОЛАЕВА: Итак, в студии нашей программы Василий Церетели, внук Зураба. А вас можно назвать отцом московского Музея современного искусства?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Нет, у меня двое детей, поэтому нет.
Э.НИКОЛАЕВА: Да, я вроде бы думаю, молодой, все думаю, внук, внук, а пришел мужчина такой, солидно одетый, с кольцом на руке, думаю, батюшки, это уже Василий такой.
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Да, ну так бывает, да.
Э.НИКОЛАЕВА: Сколько вам сейчас лет?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Мне 28.
Э.НИКОЛАЕВА: Но вы моложе выглядите.
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Спасибо.
Э.НИКОЛАЕВА: Да-да, это всегда приятно слышать. А вопросы здесь задаю я, Элина Николаева. Итак, разговаривая с вами, трудно, конечно, обойти тему деда, но как вы считаете, трудный для него это был год, Вась?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Безусловно, трудный, но он любит, когда много работы, много персональных… 18 выставок уже прошли по регионам, его персональных, открытие монумента в Нью-Йорке, посвященного 11 сентября, сейчас Иоанна Павла II недавно только открыли. То есть безусловно, был напряженный.
Э.НИКОЛАЕВА: Ну, он с вами делится своими проблемами, трудностями какими-то?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Ну да, мы очень тесно и работаем и сотрудничаем.
Э.НИКОЛАЕВА: А советы он у вас еще не спрашивает?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Нет, наоборот, я у него спрашиваю совет.
Э.НИКОЛАЕВА: И опять-таки, памятник Иоанну во Франции?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Да-да.
Э.НИКОЛАЕВА: Ну, а вся эта история с Грузией на него как-то повлияла?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Я думаю, это на каждого влияет, независимо от того, грузин ты или русский, потому что настолько мы тесно живем, что политические моменты, конечно, очень неприятны. Я как раз недавно ездил, участвовали мы от имени России в Кавказском биеннале современного искусства. Женя Кикодзе была куратором, возили художников «Синий суп», группа такая, и еще ряд других.
Э.НИКОЛАЕВА: А где проходила она?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: В Тбилиси, было это очень приятно воспринято.
Э.НИКОЛАЕВА: Не мешали вам? Вы же из Москвы приехали.
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Нет, наоборот, участие России наряду с другими государствами, там Англия участвовала, Америка, Германия, Азербайджан, Армения, то есть России дали такое, приоритетное место, и все к этому относились с большим интересом.
Э.НИКОЛАЕВА: Палки в колеса не вставляли.
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Наоборот, интересовались, учились и были наоборот очень рады, что Россия участвовала.
Э.НИКОЛАЕВА: А у вашего музея удачный был год?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Очень, много выставок.
Э.НИКОЛАЕВА: Все получилось, как хотели?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Да.
Э.НИКОЛАЕВА: Расскажите, у вас какая-то уникальная выставка планируется с Гуггенхаймом, что даже какой-то целый известный миллионер к вам приезжал в декабре.
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Да. Генри Буль был у нас, это уникальная выставка, она будет открыта до 5 марта, и эта выставка очень интересна, она показывает всю историю фотографии через объединяющую концепцию рук, называется выставка «Руки», очень интересно. У нас еще идет выставка «Русский видеоарт», Антонио Джеуза – это куратор, как раз в январе-феврале интересная выставка.
Э.НИКОЛАЕВА: А эта вот «Руки» - это фотограф, который миллионер?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Он миллионер, один из учредителей Гуггенхайма, он коллекционер, он собирает фотографии, скульптуру, все, что связано с руками. И у него очень интересная коллекция – вся история фотографии, американская, есть там даже художники и русские у него в коллекции, и это очень интересно. У него есть фонд помощи бедным, он благотворительной работой тоже занимается.
Э.НИКОЛАЕВА: Как вам удалось его заполучить к себе?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Вы знаете, это случилось внезапно. Выставка шла в Русский музей, и она должна была там открыться, позвонил из Гуггенхайма Ник Ильин и сказал мне, что было бы интересно эту выставку потом открыть в Москве. Мы заинтересовались, и вот, в результате…
Э.НИКОЛАЕВА: А проходит она у вас где?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Она будет на Петровке. У нас два здания – Петровка, 25 и Ермолаевский, 17.
Э.НИКОЛАЕВА: Она будет на Петровке?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Да.
Э.НИКОЛАЕВА: Ну там шикарное здание.
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Да, это очень интересное здание.
Э.НИКОЛАЕВА: Зураб Константинович, по-моему, его реконструировал?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Да, это было здание Зураба Константиновича, он создал музей, передав маленькую коллекцию и здание Москве, Юрию Михайловичу, и совместно с ним был создан этот музей.
Э.НИКОЛАЕВА: Понятно. А в чем вы вообще, Василий, видите задачу современного искусства? Оно должно что, удивлять?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Я думаю, оно должно не только удивлять, оно должно учить, мы должны учиться у него и получать что-то, осознавать, получать, видеть что-то новое. И после того, как мы соприкасаемся, уже не уходить такими, как мы пришли, что-то должно, конечно…
Э.НИКОЛАЕВА: Что-то потрясти, открыть что-то новое.
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Да, не равнодушно просто уйти, а что-то должно произойти.
Э.НИКОЛАЕВА: А вот вообще можно чем-то потрясти и удивить Москву? Казалось бы, мы все уже такие, все видели, к нам кто только не ездит – Мадонна приезжает, миллионеры выставки открывают, - чем нас можно удивить, казалось бы?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Но тем не менее, была недавно выставка Дэмиана Херста, она удивила тех, кто не видел его, в галерее «Триумф», то есть происходит много проектов, которые каждый раз как-то соприкасаются с новым.
Э.НИКОЛАЕВА: Лучшие выставки, программы, проекты музея, которые планируются сейчас?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Я, вы знаете, не классифицирую, что лучшие или не лучшие, но проект «Верю», который сейчас у нас идет, я считаю, это уникальный проект, всем советую пойти посмотреть. Также Острецова у нас выставка была, много будущих проектов, о которых еще вы узнаете.
Э.НИКОЛАЕВА: Вам хорошо, вы же молодой, это хорошо, что вы исполнительный директор в московском Музее современного искусства, потому что вы молодой, вы все впитываете быстро, схватываете, тем более такое образование высокое.
В.ЦЕРЕТЕЛИ: У нас очень хороший коллектив, много сотрудников молодых, школы современные, которые помогают это все делать.
Э.НИКОЛАЕВА: Впитывать и осваивать. Ну что же, сейчас наша высокохудожественная реклама, а через минуту снова поговорим с Церетели о современном искусстве, с Василием Церетели.
/реклама/
Э.НИКОЛАЕВА: Итак. В студии нашей программы Василий Церетели, внук Зураба, отец московского Музея современного искусства.
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Нет-нет. Не надо.
Э.НИКОЛАЕВА: Отец двоих детей, в таком случае. Ну что же, Вась, читала вашу рекламу – почему все одни и те же имена? Бартенев, Кулик, Инфанте, сколько лет уже последний носится со своими артефактами?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Вообще-то разный возраст у художников, Инфанте уже мэтр, я считаю, что наоборот, чем больше мы будем поднимать наших художников, чем больше мы их будем носить на руках, тем больше они будут творить и тем больше им это будет помогать. Нельзя судить, что он известный или что-то и надо, значит, его топить. Нет, наоборот, надо. Олег Кулик – это один из самых мощных наших актуальных художников, его наоборот надо поднимать, и Андрея Бартенева. Есть еще Дубасарский, Айдан Салахов, то есть у нас есть много художников, с которыми мы работаем.
Э.НИКОЛАЕВА: Василий, я знаю, что есть какой-то особый график, как располагаются выставки. Во-первых, какое-то определенное время выставка должна, если ее эскпонируют, то она должна месяц или два месяца быть, висеть.
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Желательно, конечно, вообще делать выставки, которые будут висеть не один месяц, а 2-3, и саму постоянную экспозицию тоже нельзя делать надолго, ее делать надо, как выставки – чтоб каждый раз появлялся новый интерес. Нельзя чтобы музей стоял на одном месте и ничего не менялось, такой был опыт у меня, я сейчас был в Милане, увидел рекламу Музея современного искусства, я сразу туда побежал – вход бесплатный, половины сотрудников нету, висит искусство в основном 19-го - начала 20-го века и что-то там из импрессионизма. В общем, катастрофа.
Э.НИКОЛАЕВА: Да. называется Музей современного искусства.
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Да, и вот он так вот застрял во времени, там ничего не меняется. Ничего не добавляется. Такого, конечно, не должно происходить, музей – это живущий организм который должен все время меняться.
Э.НИКОЛАЕВА: Откликаться постоянно на потребности жизни.
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Да. реагировать на сегодняшний день.
Э.НИКОЛАЕВА: Да, но ведь это ж дополнительная работа, это ж сколько надо снимать, убирать, перевозить, выставлять.
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Нет, ну надо так все распределить, чтобы, конечно, это происходило хорошо и не вредило самим работам, тогда все нормально.
Э.НИКОЛАЕВА: Большой штат надо иметь, чтобы на всех этих огромных выставках каждую картину развесить, подсветить.
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Это сложно, да.
Э.НИКОЛАЕВА: Но есть обученные люди.
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Да, хорошие монтажники у нас, и вообще специалисты, которые этим занимаются.
Э.НИКОЛАЕВА: Где куда это повесить, это ж тоже целая наука, да?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Экспозиция вообще это сложно.
Э.НИКОЛАЕВА: А вас этому учили, Василий?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Я брал классы по экспозиции, да. но не только я этим занимаюсь. У нас сотрудники.
Э.НИКОЛАЕВА: А бывает так, что вот вы приходите в музей, который вы курируете, и замечаете, что вот это висит не там, и целые споры творческие.
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Нет, споров не бывает, просто я прошу перевесить, и обычно это перевешивается, то есть прислушиваются к моему мнению, и мне не приходится ни с кем спорить, соглашаются.
Э.НИКОЛАЕВА: Вообще, вы как-то организуете, да, художественный процесс? А вообще, нужно ли его организовывать или он сам по себе? Вот вы отбираете художников, художники приходят к вам часто неизвестные, с улицы, надеясь на то, что у них будут выставки какие-то?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Нет, у нас очень много заявок.
Э.НИКОЛАЕВА: А то есть такие директора, который своих только выставляют, а чужих нет.
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Нет, нет у нас такого. У нас есть совет, который обсуждает, какого художника выбрать, из искусствоведов, из преподавателей школы, и мы обсуждаем, естественно, кого мы выставим, что это даст для публики. Стараемся, если делаем персональные выставки, чтоб это было связано с какой-то датой у художника, юбилей какой-то. Мы исследуем и смотрим, какую роль это сыграет для публики, в первую очередь.
Э.НИКОЛАЕВА: Василий, вы хорошо, кстати, говорите по-русски, в отличие от вашего деда.
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Нет, он тоже хорошо.
Э.НИКОЛАЕВА: Но не всегда бывает понятно, что он говорит.
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Не знаю, я думаю, что наоборот, все понятно.
Э.НИКОЛАЕВА: Ну, Зураба Константиновича часто в этом упрекают, что он не до конца… он просто образно, конечно, говорит. Я просто хотела у вас спросить, вы грузинский-то знаете?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Я свободно говорю на трех языках – на грузинском, читаю, пишу, на русском и на английском. Вот три языка. Понимаю немножко по-испански.
Э.НИКОЛАЕВА: А по-испански вдруг с чего?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: А супруга у меня испанка.
Э.НИКОЛАЕВА: У вас супруга испанка?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Да.
Э.НИКОЛАЕВА: А вы с ней познакомились в Испании?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Да.
Э.НИКОЛАЕВА: И как это было?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Ну, хорошо.
Э.НИКОЛАЕВА: Долго ли вы за супругой ухаживали?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Долго, после пяти лет мы обвенчались.
Э.НИКОЛАЕВА: Да вы что? Вы венчались?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Да, в Москве. На Поклонной горе.
Э.НИКОЛАЕВА: Вот эта вот часовенка.
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Да, там церковь маленькая.
Э.НИКОЛАЕВА: Которую дед построил?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Да.
Э.НИКОЛАЕВА: Все символично, Василий.
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Нет, я очень люблю эту церковь.
Э.НИКОЛАЕВА: А почему именно ее?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Мне нравится рельеф там, вообще ее образ, она современная.
Э.НИКОЛАЕВА: Она, наверное, на стыке христианства в грузинском понимании и русском, да?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Оно одно единое, понимание. У нас нет разделения. Вот у протестантов и у православных есть, а католики и православные очень взаимосвязаны.
Э.НИКОЛАЕВА: А дети у вас уже взрослые?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Нет, одному три годика, а другому годик и немножко.
Э.НИКОЛАЕВА: но фамилию они, конечно же, будут иметь Церетели?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Да.
Э.НИКОЛАЕВА: У вас мальчики же?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Мальчики.
Э.НИКОЛАЕВА: Ну видите как вам повезло, Вась. Наверное, дед всегда мечтал иметь сына?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Ну вот поэтому да, меня как бы усыновил.
Э.НИКОЛАЕВА: Да, вроде как своего внука усыновил. Я думаю, спросить у Васи, не спросить, такая щекотливая тема. Но я смотрю, вы гордитесь этим и никак не комплексуете по этому поводу? Чего же комплексовать с такой фамилией?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Наоборот, я горжусь.
Э.НИКОЛАЕВА: Ну вот видите как замечательно, то есть в вас сошлись все его чаяния – и сыновья, и вы такой образованный, да? наверное, он тоже мечтал получить такое образование в свое время?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Нет, у него очень хорошее, я думаю, образование, я б мечтал иметь таких педагогов, как он имел, и вообще он ездил во Францию в 67-м году, там общался с Шагалом, с Пикассо, то есть любой бы мечтал о таком. Разные эпохи, разное время.
Э.НИКОЛАЕВА: А вы благодаря деду с какими именитыми, маститыми художниками уже общаетесь? В чьи дома вы вхожи?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Со многими. В первую очередь, я познакомился с такими мэтрами русского искусства, как Зверьков, все академики, Бичуков, ректор Суриковского института.
Э.НИКОЛАЕВА: А с такими вот именитыми мирового масштаба?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Они все как бы мирового масштаба. А вообще у меня проблема – я лица запоминаю, вещи запоминаю, а вот имена никакие не запоминаю, и вот это большая проблема.
Э.НИКОЛАЕВА: Вот будем знать
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Особенно когда надо имя, отчество и фамилию…
Э.НИКОЛАЕВА: Так принято. Какие у вас взаимоотношения с директорами галерей по современному искусству? Это ж тоже надо поддерживать.
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Очень хорошие, мы работаем с Леной Селиной, «Эксель» галерея, со Стеллой, с Кельманом, будем первую выставку делать Острецова, у нас с Селиной очень хорошие отношения, у нас общая программа «Москва» актуальная, первая выставка была Айдан Салаховой, Пивоварова, и будет еще ряд других выставок, которые мы продолжаем делать вместе. Также будет еще проект с галереей «Барокко» будет называться, то есть нас много общения, я думаю, что надо общаться и напрямую с художниками, но лучше, конечно, через галерею, потому что галерея вкладывает очень многое в развитие художника, финансирует, помогает ему.
Э.НИКОЛАЕВА: Даже так, да?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Конечно.
Э.НИКОЛАЕВА: Не просто пришел и, если средств нет, но видно талант, то помогают?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Нет, наши галереи, с которыми мы сотрудничаем, они в основном работают, помогая художникам, становясь иногда или соавторами, или участниками финансовой части, поддерживая их, потому что из-за того, что не совсем развита эта сторона поддержки современного искусства, они становятся тем первым этапом, который им помогает стать на ноги. Просто если б у нас не существовало галерей, современные художники просто не выжили бы.
Э.НИКОЛАЕВА: Василий, а вот говорят, что везде у нас мафия, а вот среди галеристов есть мафия?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Я думаю, что нету.
Э.НИКОЛАЕВА: Нету? Так что не пробьешься никуда, везде одна мафия, берут своих, все говорят.
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Нет, ну я не знаю.
Э.НИКОЛАЕВА: Вот придет какой-нибудь художник и скажет «Я хочу к Василию Церетели на прием», можно?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Нет, я всех принимаю, у меня нет такого. Просто все входят и очень нормально.
Э.НИКОЛАЕВА: Приемные часы ест, Вась?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Нет, у меня всегда в любой момент приходят.
Э.НИКОЛАЕВА: То есть вы на работе.
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Да, звонят на мобильный, всегда я очень общителен и открыт, но у нас единственный критерий – совет выбирает работы, и если они соответствуют тому уровню или тем критериям, что мы выставляем, то тогда этот художник, он может быть без имени, без галереи. Вот была у нас выставка Анищика, художника, он учился еще на последнем курсе Суриковского института, у него была очень сложная жизнь, он пришел с проектом, показал проект, он очень понравился, мы его сделали.
Э.НИКОЛАЕВА: А какой у него проект был?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: У него проект был связан с его отцом, у него были очень сложные отношения, и в результате он посвятил выставку этой теме и этому событию. Поэтому у нас разные.
Э.НИКОЛАЕВА: Ну понятно. Темные мы, сижу, слушаю и думаю, никого не знаю. Вот у нас с вами, Василий, такая узкоспециальная беседа, или я такая просто темнота, неразвитая? как вы думаете. Наши слушатели понимают, о чем речь идет? Вы называете названия, галереи, художников каких-то, надо подтягиваться, чувствуется.
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Нельзя игнорировать, я считаю, современное искусство.
Э.НИКОЛАЕВА: Кем оно сегодня востребовано, Василий? Для кого оно? Для новых русских?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Нет, оно, я думаю, для всех, то есть чем хорошо на Западе, вот в Америке, например, в других странах, - уже все поколения, начиная с 40-х годов, они живут, изучая, понимая то, что рядом с ними – и в книжках, везде, и ты уже живешь, осознавая нынешний мир, который…
Э.НИКОЛАЕВА: Культурный пласт.
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Да, а искусство – это та же часть, и то, что мы носим на себе, это тоже искусство, дизайнерское искусство, интерьерное, оно разное, и все это мы ощущаем через разные формы. Визуальное искусство тоже может быть не только в форме картин и фотографий, оно звуковое, визуальное.
Э.НИКОЛАЕВА: Ну да, я прочитала, что вы увлекаетесь видеоинсталляцией. Это потому что на Западе так модно?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Нет, я не только видео, но я выбираю ту методику, которая для меня легче и понятнее, которая выявит ту задумку, которая у меня на этот момент созрела. Иногда картиной ты не можешь показать все те эффекты, которые хочется, – звуковой, визуальное движение, вот как это воздействует? Поэтому иногда я выбираю использовать видео, да. иногда это фотография, иногда живопись, скульптура, я и сам леплю. Просто разные задачи нуждаются в разном решении. Художник должен уметь, я думаю, разное. Нельзя только это, и делить на какие-то категории.
Э.НИКОЛАЕВА: Итак, в студии нашей программы Василий Церетели, внук Зураба.
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Очень красиво, музыкально.
Э.НИКОЛАЕВА: Спасибо. Вась, скажите, а что значит быть комиссаром павильона России на Венецианской художественной биеннале? Это ж вон как все звучит.
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Да, это очень большая ответственность, я узнал об этом буквально недавно, и это было для меня очень внезапно, это очень престижно, ответственно, большая честь, что Министерство культуры, агентство «Роскультура» меня назначили комиссаром.
Э.НИКОЛАЕВА: Василий, а что значит комиссаром? Так по-революционному звучит. А может, это действительно все революционно очень?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Нет, так принято, вот комиссар московского биеннале Иосиф Бакштейн.
Э.НИКОЛАЕВА: Типа как бы ответственный? Куратор?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Не куратор, куратор – Ольга Свиблова, но это не одна функция. У некоторых стран это одна, а у нас две, я думаю, так лучше. Я должен помочь сделать…
Э.НИКОЛАЕВА: Павильон России в Венеции.
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Да, он с 1914 года не поддерживался, ему нужен капитальный ремонт, бывший комиссар очень много сделал, он вентиляцию сделал.
Э.НИКОЛАЕВА: А там прямо наш целый павильон какой-то, именно прикрепленный к России? Это старинное здание?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Да, это архитектор Щусев, 1914 год, это кажется, был седьмой павильон по счету, сейчас там уже практически каждая страна имеет свой павильон.
Э.НИКОЛАЕВА: Василий, а где это все? Там места-то нет, я была в Венеции, там эти домики, которые еле держатся среди этих каналов, набережных.
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Нет, там есть парк.
Э, Есть парк даже? Не видела.
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Да, и вот в этом парке… надо поехать в июне посмотреть, в июне будет биеннале.
Э.НИКОЛАЕВА: Достаточно все масштабное сооружение.
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Да, каждая страна имеет свой павильон, и в этом павильоне делается выставка, это как бы такая олимпиада, можно назвать, творческая, где каждая страна выставляет все самое сильное, что представляет страну на мировой арене.
Э.НИКОЛАЕВА: Но это вас, наверное, по совокупности заслуг все-таки выбрали?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Я надеюсь, что да.
Э.НИКОЛАЕВА: Как молодого и перспективного.
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Да, я буду стараться, чтоб все сделать.
Э.НИКОЛАЕВА: там отреставрировали павильон?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Да, были сделаны работы, предыдущий куратор помог очень, это все из-за того, что собственность это российская, но там только могут делаться биеннале, поэтому, я думаю, это надо все-таки передать либо в безвозмездное пользование, или как-то передать Роскультуре. Сейчас он находится в ведении Министерстве иностранных дел.
Э.НИКОЛАЕВА: А МИД это нехудожественная организация, которая, в общем-то, не знает, как, что чего.
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Они вот до сих пор поддерживают очень это.
Э.НИКОЛАЕВА: То есть само помещение, наверное, да, Вась?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Но лучше, чтобы оно находилось в Роскультуре, в агентстве, где этим занимаются каждодневно и понимают, какие нужды испытывает искусство.
Э.НИКОЛАЕВА: Какой-то там, наверное, температурный режим, как в музеях.
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Температурный режим, потом, естественно, освещение специальное, экспедиционная площадь должна быть, там нужно туалеты сделать, крыша течет. То есть много нюансов.
Э.НИКОЛАЕВА: В общем понятно, какие комиссару предстоят сейчас задачи, будет прорабом.
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Да, еще главное, конечно, я уверен, что для наших строительных компаний будет большая честь и интересно поучаствовать в восстановлении этого павильона и они откликнутся на это.
Э.НИКОЛАЕВА: Хорошо. Чем будем удивлять Европу, после того как отреставрируем и отремонтируем наше помещение?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Ну, вы знаете, сроки очень маленькие – до июня осталось совсем немного. В первую очередь, мы откроем выставку художественную.
Э.НИКОЛАЕВА: Здесь?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Нет, там, в Венеции, и к этому времени успеем, наверное, сделать какие-то работы, чтобы павильон мог достойно выставить этот проект, представить. А потом уже будут готовы рабочие чертежи, проекты, все, и мы будем стараться, чтобы как только закроется выставочный проект, сразу приступить к какому-то ремонту поэтапному, чтобы успеть сделать что-то.
Э.НИКОЛАЕВА: Венецианское – это самое известное биеннале? А московское, в марте которое, менее известное?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Московское пока что молодое, только второе. Вы знаете, есть биеннале в Стамбуле, в Сан-Пауло, другие биеннале в Бразилии, но они уже долго существуют, и такого отклика, как московское биеннале, не получают до сих пор. Стамбульское не совсем. То есть это мировой язык. Венецианское, безусловно, самое масштабное. Я думаю, второе по счету, это московское, потому что это близко и совершено другое.
Э.НИКОЛАЕВА: По резонансу, наверное, значительнее.
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Да.
Э.НИКОЛАЕВА: Ну что же, Василий, у нас есть рубрика в нашей программе, она называется «Культура-мультура» о некоторых особенностях нашего бытия. Как вы думаете, можно выманить людей из квартир, оторвать их от телевизоров, чтобы они хоть по выходным гуляли по городу, ходили в музеи?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Я думаю, можно, конечно. Для этого у музеев должна быть интересная программа, которая будет занимать их, каждый раз интересовать, у нас летом особенно есть молодежная выставка, фестиваль, и мы устраиваем концерты в рамках этого. Устраивается еще такой фестиваль, «Линолеум», мультипликации. То есть есть разные способы, не менее интересные, чем телевизор, и воздухом дышишь, и искусством интересуешься.
Э.НИКОЛАЕВА: Ну, это да, но это еще надо внушить нашим жителям, что выходные нужно проводить не только в супер- и гипермаркетах. Вась, вы ходите в супермаркеты?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Конечно, хожу.
Э.НИКОЛАЕВА: Вот так по выходным, берете всю семью…
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Ну. Я и в музей успеваю, и конечно, детей вожу, много есть интересных детских мест, где можно с ними развлекаться.
Э.НИКОЛАЕВА: Ну куда вы ходите в основном? Где вы в Москве развлекаете детей?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Ив зоопарк хожу, в театры, в цирк, но сейчас, например, открылся гипермаркет «Европейский», там на верхнем этаже есть для маленьких детей.
Э.НИКОЛАЕВА: Детские развлечения.
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Да, вот туда. То есть разные возможности, в зависимости от цены, от времени.
Э.НИКОЛАЕВА: Я вижу, Вась, вы очень активно рекламируете свой музей, сколько людей все-таки к вам приходит?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: У нас очень большая посещаемость.
Э.НИКОЛАЕВА: А билеты надо покупать?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Надо.
Э.НИКОЛАЕВА: Дорого стоят?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Нет, не дорого.
Э.НИКОЛАЕВА: Сколько стоит билет?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: В данный момент, сегодня, они стоят 60 рублей. Из-за того, что общие тарифы будут подниматься, будет 80. Но в общем это не самые дорогие билеты, которые есть сейчас. А в мировых это вообще немыслимо. Да, там 10-15 долларов. Поэтому у нас есть и льготные билеты, есть и люди, кто бесплатно, есть по 10 рублей.
Э.НИКОЛАЕВА: Еще, я знаю, будете сверхурочно работать, будете теперь работать по выходным. То есть действительно, к вам можно будет в выходные прийти, то есть как бы круглосуточный такой будет режим.
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Ну не круглосуточный, была идея, и это идея, которую сейчас все музеи будут воплощать, у Юрия Михайловича Лужкова, чтоб сделать ночь музеев. Это будет впервые такой опыт, какие-то отдельные музеи пытались, но это будет в рамках туристического сезона, май, когда все музеи будут открыты до 12 ночи.
Э.НИКОЛАЕВА: Ну да, летом-то все гуляют.
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Да, и это будет прекрасный опыт, я думаю, если будет чаще таких мероприятий, это наоборот, даст…
Э.НИКОЛАЕВА: Это, конечно, все хорошо для тех, кто гуляет в мае, но как бабушкам-то этим, которые там сидят на входе? Ропщут наверное?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Вы знаете, это одна из тех вещей, которые приходится… в прошлый раз, когда пытались провести такое мероприятие, или если открытие выставки, например, иногда допоздна, до 10, например, вечера, то приходится нанимать машину, чтобы развозить персонал, кто далеко живет.
Э.НИКОЛАЕВА: Ну что ж, Василий, вам не кажется, что Музей современного искусства должен существовать в современных стенах? Вот я была в Хельсинки, в Кяжне, экспозиция так себе, как мне показалось, но сама атмосфера этого конструктивистского здания, в котором располагается музей, уже настраивает. А вы были, кстати, в Хельсинки в этом музее?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Я, к сожалению, не был, но например, Музей современного искусства в Нью-Йорке открывался в особняке, потом со временем, спустя 20 лет, у них появилось новое здание, то есть начало пока такое, а конечно, со временем желательно больше площади для хранения, для сотрудников, для реставрации.
Э.НИКОЛАЕВА: Ну да, в Москве же не выстроишь какое-то суперсовременное здание.
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Естественно, если бы это были провиантские склады, которые уже будут переданы Московскому музею, мы надеялись…
Э.НИКОЛАЕВА: А где эти склады находятся?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: В центре города.
Э.НИКОЛАЕВА: А, на Зубовской площади?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Они должны быть переданы Московскому музею и Московскому дому фотографии. Но если будут какие-то аналогичные структуры, помещения, или что-то новое построится, конечно, это было бы хорошо. Это все-таки лицо страны, в первую очередь те, кто приезжает в Россию и Москву, они смотрят, где Музей современного искусства, и уже после этого… вот за рубежом так, например, первым делом, а потом уже, оценив уровень, уже начинают идти по другим маршрутам туристическим. По крайней мере, часть туристов, 50%.
Э.НИКОЛАЕВА: То есть мы практически находимся в таком оазисе культуры, и не все знают о том, что в принципе туда нужно периодически окунаться, наверное, даже туристы больше знают.
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Это как ежедневная пища. Естественно, это то, чем мыслят, чем занимаются, чем болеют, чем живут нынешние художники. Поэтому не разделяя это, не изучая это, я думаю, нельзя сегодня существовать. Вот книги же вы читаете новых писателей, не только зацикливаетесь на старых, поэтому так же надо, как газетами, журналами, так и с искусством.
Э.НИКОЛАЕВА: Ну что, Василий, каких событий ждать в 2007 году?
В.ЦЕРЕТЕЛИ: У нас будет Биеннале в марте, потом венецианское биеннале, я думаю, будет очень интересно, и обращайтесь в «Афишу» и смотрите там, какие у нас мероприятия.
Э.НИКОЛАЕВА: И слушайте радиостанцию «Эхо Москвы».
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Да, безусловно.
Э.НИКОЛАЕВА: Мы постоянно тоже поддерживаем информацию.
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Спасибо вам, да, все время слушаю.
Э.НИКОЛАЕВА: Спасибо вам, спасибо за ваши ответы, Василий. Итак, манифестация новых ценностей и взглядов – прямая обязанность Музея современного искусства, а наша обязанность, черт побери, ходить в эти самые музеи, а не только в мега- и гипермаркеты. Всем пока, в эфире была я, Элина Николаева, и…
В.ЦЕРЕТЕЛИ: Василий Церетели. Спасибо.