Виктория Семенова - Какого черта - 2006-10-21
Э.НИКОЛАЕВА: Какого черта мы дарим друг другу голландские, колумбийские и даже эквадорские цветы? Об этом поговорим с крупнейшим нашим цветоводом, Викторией Семеновой. Она выращивает цветы в хозяйстве «Белая дача». Здравствуйте, Виктория Валентиновна.
В.СЕМЕНОВА: Здравствуйте.
Э.НИКОЛАЕВА: Смотрю, что-то вы на меня не очень довольно смотрите, чем-то я вам уже не понравилась. Не так выгляжу?
В.СЕМЕНОВА: Нет, все хорошо, Эллина, вы прекрасно выглядите. На самом деле, я не выращиваю цветы в «Белой даче», а руковожу двумя компаниями – «Русские газоны» и «Цветы Белой дачи», и те направления, которые мы имеем, очень многогранны, в том числе и цветы.
Э.НИКОЛАЕВА: Правда ли, что прошлым летом, когда по причине зараженности трипсом, правильно я сказала?..
В.СЕМЕНОВА: Да.
Э.НИКОЛАЕВА: Приостановили импорт голландских цветов, и наш цветочный рынок чуть не рухнул?
В.СЕМЕНОВА: На самом деле, все проблемы, таможенные проблемы, которые потрясли российский рынок год назад, должны были заставить российского производителя задуматься и начать все-таки это делать. Я слышала, сейчас большой шаг сделало хозяйство «Южное», это Ставропольский край, и закладка розы идет просто с какими-то сумасшедшими площадями. Я слышала, что закладка срезочной розы составит чуть ли не 40 гектар. На самом деле, в этом году они, по-моему, осилили только шесть, но роза очень качественная.
Э.НИКОЛАЕВА: Мы вернемся к розе.
В.СЕМЕНОВА: Это первое крупное заявление. Но на самом деле, производить выгонку хотя бы тюльпанов, это то, что делаем мы к 8 марта, стыдно покупать в Голландии. Это более легкий и доступный путь к занятию рынка, хотя бы срезанных цветов – тюльпанов, нарциссов, которые можно выращивать путем выгонки за короткое время.
Э.НИКОЛАЕВА: То есть можно уже надеяться, что к 8 марта мы будем потреблять уже наши, отечественные цветы?
В.СЕМЕНОВА: Надеемся, потому что не просто так создаются эти трудности, да, конечно, есть вредители, есть проблемы, но очень большая проблема у озеленительных компаний, работающих на этом рынке, связана с завозом всего того, что находится в земле – крупномерных деревьев, кустарников, хвойников, - потому что фактически, завоз в чужой земле, в чужом субстрате запрещен в Россию.
Э.НИКОЛАЕВА: Там могут быть инфекции и бактерии.
В.СЕМЕНОВА: Конечно. Мы очень много несем того, что по нашим ГОСТам, стандартам, недопустимо. Но рынок садоводческой продукции опережает рынок срезочной продукции. Как раз цветы срезанные, у нас только все начинается – скорее всего, это будут южные районы России, и это правильно.
Э.НИКОЛАЕВА: Понятно. Виктория Валентиновна, сколько в Москве продается цветов и сколько из них ввозится официально? Я знаю, что официально задекларированных у нас продается миллиард цветов, вернее, все не так – неофициально миллиард продается, а официально ввозится 90 миллионов, то есть какая-то десятая часть.
В.СЕМЕНОВА: Да, я тоже слышала эти страшные цифры, скорее всего, существует черный и серый рынок завоза этих цветов. Об этом очень много говорят и считают, что этот бизнес один из самых криминальных. Я никогда не занималась этим, и все это могу только узнать от своих знакомых, так как мы все равно где-то пересекаемся и общаемся в этом бизнесе, но при всем том, после того, что случилось с закрытием границ, после нахождения вредителей, рынок стал более серым и более белым. Я знаю ряд компаний, которые работают только вбелую, и я считаю, что у этих компаний есть будущее – так и нужно делать.
Э.НИКОЛАЕВА: Итак, Виктория Семенова – женщина, которая делает Москву зеленой. Вы, кстати, тоже в зеленом цвете, Виктория Валентиновна.
В.СЕМЕНОВА: Ну не знаю.
Э.НИКОЛАЕВА: Это цвет зелени или цвет доллара?
В.СЕМЕНОВА: Это мой цвет, я по гороскопу весы, у весов вообще его цвет зеленый. Но даже не поэтому – я вообще люблю зеленый цвет, зеленые украшения.
Э.НИКОЛАЕВА: Неслучайно вы выбрали себе такую профессию.
В.СЕМЕНОВА: Да, наверное.
Э.НИКОЛАЕВА: Итак, наше блиц-интервью – как давно вы занимаетесь цветами? Сколько лет?
В.СЕМЕНОВА: Страшно говорить, с пяти лет.
Э.НИКОЛАЕВА: В цветочки играли?
В.СЕМЕНОВА: Нет, случилось так, что моя бабушка была внучкой князей Львовых, и это был юг Украины, и она меня научила очень рано ухаживать за цветами, прополка была просто необходима, потом она научила меня собирать букеты, потом вообще обращаться с цветком как с живым. Вообще, это, наверное, заложено в крови, но нас было две сестры, и вот бабушка выбрала меня, и я ей благодарна за это. Так что это все, скорее всего, от бабушки.
Э.НИКОЛАЕВА: Виктория Валентиновна, как-то так походя это прошло – внучка князей Львовых. Так бабушка, получается, была княгиня?
В.СЕМЕНОВА: Я только сейчас это начала понимать. Я не понимала, почему мы ели на белой скатерти, в отличие от других, каждый день, что бабушка так укладывала свои волосы, что она перечитала всю городскую библиотеку, это был город в Донецкой области, она стала ездить в другие города, как готовила, как накрывала на стол, как она себя вела. Я когда попадала в чужие семьи, когда еще была ребенком, не понимала, почему такая разница, но, видимо, была какая-то внутренняя культура, она была для меня профессиональной домохозяйкой, и я думала, что так всегда и у всех. И только с возрастом я начала это ценить, потому что тогда этого не понимала.
Э.НИКОЛАЕВА: Виктория Валентиновна, если бы вы продолжали свою генеалогию, сейчас был бы княжеский титул?
В.СЕМЕНОВА: Не знаю. Нет, все так смешалось.
Э.НИКОЛАЕВА: Потомок князей, боже мой. То-то я чувствую, просто дама, аристократическая дама, и голос такой нежный, просто светская львица, Виктория Валентиновна Семенова.
В.СЕМЕНОВА: Я думаю, что что-то где-то это есть, но воспитание на юге Украины и то, что было уже в Москве – Тимирязевская академия, оно касалось всего – от перебора картошки ,и приходилось бывать в самых отдаленных уголках России.
Э.НИКОЛАЕВА: Кто вы по образованию?
В.СЕМЕНОВА: Мы закончили, почему я говорю мы – потому что мы с мужем учились в одной группе в Тимирязевской академии – это полодоовощеводство, защищенный грунт, тепличное хозяйство.
Э.НИКОЛАЕВА: А что растет у вас на даче?
В.СЕМЕНОВА: Вы знаете, у нас дача довольно далеко – 200 км от Москвы – это наше табу, мы специально выбрали это место на Волге, мы ездим туда каждые выходные, два часа, чаще всего ночью, потому что очень занятые люди, и на даче растет все. Ландшафтный дизайн, который там сделан, я не хочу говорить так, хвалить себя, но говорят, что это лучшее, что находится в Тверской области и вообще, наверное, в Московской.
Э.НИКОЛАЕВА: Как бы взглянуть хоть одним глазком?
В.СЕМЕНОВА: Вы знаете, мы не раз приглашали телевидение, его печатают в журналах.
Э.НИКОЛАЕВА: Процесс для подражания?
В.СЕМЕНОВА: Да. Причем моя свекровь чудесный огородник, и мне кажется, что ровно половина гостей, которые у нас бывают, идут к ней на огород, а другая половина смотрит на ландшафт.
Э.НИКОЛАЕВА: Есть чем занять гостей.
В.СЕМЕНОВА: Огород привлекает даже больше, потому что она суперпрофессионал в этом деле, и у нее просто все благоухает, поэтому я всегда думаю, что на первом месте всегда стоит моя свекровь.
Э.НИКОЛАЕВА: Понятно. Виктория Валентиновна, вы делаете цветочный бизнес в нашем климате, вот в Голландии, наверное, выгодно, а у нас каково?
В.СЕМЕНОВА: Вообще озеленительный бизнес, нужно четко понимать, из разных частей состоит, его, конечно, нужно делить на разные направления. Если говорить о срезочном цветке, с чего мы начали, то это, конечно, южные районы России. И если район Кисловодска – это 325 солнечных дней в году, то, конечно, невыгодно это делать здесь, где транспортные услуги по транспортировке цветка будут копейками в сравнении с тем, что тратится на освещение и на его энергетику – это очень дорого. Но и Финляндии выращивают розы.
Э.НИКОЛАЕВА: И клубнику.
В.СЕМЕНОВА: Да, и даже берут 300 штук с метра квадратного. Но это мелкая финская роза, она сейчас, как говорят, популярный бренд, голландская, финская, но на самом деле, наш русский менталитет – это крупная роза, большая, это наши южные районы. И если говорить об экономике этого направления, то конечно, это ближе всего туда. Если говорить о других направлениях – хвойниках, многолетних цветах, однолетниках – это тоже совершенно разные рынки. Выращивание хвойников, деревьев и декоративных кустарников, я так думаю, самая лучшая зона в России вы не поверите, какая, - это Калининград, бывший Кенигсберг, потому что влага, зима мягкая. И вы знаете, там есть достаточно легкие почвы, которые хорошо возделываются, и сейчас, в третьем слушании, дай бог, будет прописан закон о новой экономической зоне по Калининграду, я читала, как он прописан, и я думаю, что он устроил бы всех предпринимателей, которые туда уже пришли и идут сейчас, налоговые и таможенный пошлины должны дать новый всплеск этому развитию. Я не скрою, что компания «Цветы Белой дачи» закладывает там самый огромный в России питомник, по этому направлению. Если говорить о других видах, например, о крупномерных деревьях, их нужно выращивать в центральной зоне России и в Подмосковье.
Э.НИКОЛАЕВА: Это какие деревья?
В.СЕМЕНОВА: Это от трех до шести, семи, девяти метров, которые можно выкопать потом по новым технологиям, потому что деревья должны пережить суровые зимы.
Э.НИКОЛАЕВА: То есть они должны быть адаптированы?
В.СЕМЕНОВА: Конечно. Можно вырастить в Калининграде небольшой хвойник, а потом он легко адаптируется здесь, в Москве. Но нужны такие сорта и виды, не нужно обманывать людей, нельзя выращивать восточную тую, которая растет в Калининграде, только западную. Я к примеру говорю, хотя восточная намного красивее.
Э.НИКОЛАЕВА: Мы от блиц-интервью о вас перешли к делам насущным. Итак, давайте напомним нашим радиослушателям – Виктория Семенова – женщина, которая делает Москву зеленой. Какие растения можно адаптировать для Москвы и что не нужно везти сюда и чем не нужно обманывать потребителя и что рекомендовать посадить? Например, ясень пенсильванский.
В.СЕМЕНОВА: Это очень хорошее растение для Москвы.
Э.НИКОЛАЕВА: Хорошее?
В.СЕМЕНОВА: Да.
Э.НИКОЛАЕВА: А мы так скептически относимся, смеемся.
В.СЕМЕНОВА: Нет, он хорошо себя ведет, я сейчас не помню второго, сортового его названия, но это растение очень хорошо себя чувствуют, есть три разновидности ясеня, все они очень подходят для Москвы.
Э.НИКОЛАЕВА: А если не углубляться в разновидности ясеня, какие растения здесь не должны жить, но которые все-таки продают на нашем рынке?
В.СЕМЕНОВА: Вы знаете, очень многие любят клены. Если говорить о кленах, всего 4 вида из 28 можно применять в России. Может, на частных участках можно применять и краснолистную форму, и фламинго-форму, где можно посадить его в укромный уголок, за ним ухаживать, клен серебристый тоже под большим вопросом. А есть клен-татарика, есть клен-генала, есть целое семейство кленов, которые очень хорошо приживаются, например, самый распространенный вид клена, я подзабыла название. Это очень благодатное растение, а потом исторически это то растение, которое всегда росло на улицах Москвы. Липы, вот липа американская крупнолистная, но опять же, у меня даже есть эксперимент, она растет у меня в Тверской области.
Э.НИКОЛАЕВА: Там теплее?
В.СЕМЕНОВА: Холоднее. 200 км к северу. И вы знаете, уникально, там, допустим, есть пирамидальный дуб, который я из Венгрии привезла, шестиметровый, но это тоже уникальная вещь, и я знаю, куда его надо посадить, чтобы не было северо-западного ветра, а роза ветров у нас северо-западная. Поэтому мы должны понимать – когда мы сажаем в Москве деревья, они должны быть по хорошему агрессивные, сами деревья, они должны быть суперприспособленные, поэтому на МКАДе у нас растет кустарник карагана, желтая акация, и растет прекрасно.
Э.НИКОЛАЕВА: Кстати, акация это же южное растение.
В.СЕМЕНОВА: Нет, именно желтая акация, карагана выносит до минус 40 спокойно. И это единственное растение, которое после долгих мук на МКАДе выросло, и если вы видели район ТЭЦ, где вообще экологическая нагрузка, ТЭЦ-22, на юго-востоке Москвы, со всех сторон, самые лучшие живые изгороди на МКАДе именно там.
Э.НИКОЛАЕВА: Отлично, цветы, деревья и прочая красота, конечно, спасет мир, но только после рекламы. Мы вернемся в эфир через несколько минут, мы вернемся к нашим любимым растениям. Виктория Семенова – женщина, которая делает Москву зеленой. Виктория Валентиновна, вы наверное, знаете каждую точку Москвы, кольцевой, МКАДа, где растут какие деревья, какие посадки. Давайте с вами еще обсудим эти тополя, которые буквально мучают нашего главного редактора, Алексея Алексеевича Венедиктова, это его спецзаказ.
В.СЕМЕНОВА: Вообще-то, тополя это очень благодатные деревья для Москвы, и если говорить о годовом приросте любого растения, то тополь бьет все рекорды, это дерево, которое нам очень нужно. Вообще, это дерево очень красивое, есть тополя пирамидальные, есть тополя очень разные.
Э.НИКОЛАЕВА: Они вымерзают, кстати, Виктория Валентиновна, на моей даче, пирамидальные, на моей даче, под Чеховым.
В.СЕМЕНОВА: Это новая есть сейчас селекция тополей, финская, я бы сказала, скандинавской, это тополя уникальные, они даже очень похожи листиками на осину.
Э.НИКОЛАЕВА: Как они продаются?
В.СЕМЕНОВА: Они пока не продаются, пока что мы их только заложили в наших питомниках. На самом деле, я понимаю, насколько эта культура важна, но к сожалению, что происходит – высаживаются женские особи, вообще, наверное, нужно некий документ издать, чтобы люди, которые высаживают тополя, гарантировали, что это особи мужского, потому что несколько видов тополей, если высаживают женские особи, распространенные виды, это очень агрессивное дерево, оно очень быстро растет, а это, действительно, беда, то, что потом происходит.
Э.НИКОЛАЕВА: А как с этим бороться? Только срезать во время цветения?
В.СЕМЕНОВА: Вы знаете, хотя тополь растет быстро, но недолго – 30, 40, самое большое 50 лет. Во-первых, это дерево опасно тем, что старые тополя падают. У него корневая система разрушается быстро изнутри, и она у него не такая глубокая.
Э.НИКОЛАЕВА: Неблагодатное дерево для города.
В.СЕМЕНОВА: Нет, оно очень благодатное, но тут вопрос, я считаю, что нужно брать какие-то гарантийные письма от предприятий, которые высаживают тополя, о том, что это за тополь.
Э.НИКОЛАЕВА: Виктория Валентиновна, а не вы все высаживаете в городе? Я думаю, какие еще предприятия существуют?
В.СЕМЕНОВА: Если говорить о «Цветах Белой дачи», это компания, которая работает в семи префектурах и работает по адресным спискам, которые по тендеру выигрываем – это и Центральный округ, и Юго-Восточный, Северо-Западный, Южный, Северный.
Э.НИКОЛАЕВА: Тополя вы не сажаете?
В.СЕМЕНОВА: Нет.
Э.НИКОЛАЕВА: Может, вам заняться посадкой тополей, неженских особей?
В.СЕМЕНОВА: А компания «Русские газоны» это как раз высадка деревьев и создание газонов.
Э.НИКОЛАЕВА: Виктория Валентиновна, вы у меня едины во всех лицах – давайте про тополя.
В.СЕМЕНОВА: Ну, вы сказали, что я зеленая, поэтому я думаю, что нужно говорить о газонах, газоны это наша новая технология, это наши тысячи гектаров.
Э.НИКОЛАЕВА: А что делать с теми тополями, которые уже посажены, которые каждый год дают пух?
В.СЕМЕНОВА: Я думаю, что должна быть…
Э.НИКОЛАЕВА: Пересадка их?
В.СЕМЕНОВА: Нет, тополь вообще можно пересаживать, только когда он до 3-4 метров, дальше тополь не то что нельзя пересаживать, а просто губить дерево, это неблагодатное дело, нужна красивая декоративная стрижка, ее называют технической, но как у нас просто оставляют один столб, так тоже нельзя, это не декоративно-техническая стрижка.
Э.НИКОЛАЕВА: Столб и палки.
В.СЕМЕНОВА: Да. Тополь – это дерево, из которого действительно можно лепить, целую улицу, какую-то даже структурную вещь, очень хорошо он прирост дает, и можно работать.
Э.НИКОЛАЕВА: Хорошо. Виктория Семенова – женщина, которая делает Москву зеленой. Дачный сезон закончился, что сейчас делать цветоводу? Что происходит с тюльпанами? И почему хризантемы не зимуют?
В.СЕМЕНОВА: Мне нужно держать себя в руках, потому что когда мы отсадили 6 миллионов тюльпанов на улицы Москвы, я сейчас уйду в городской заказ, а вы меня, наверное, спрашиваете, о тех луковичных тюльпанах, которые люди отсадили сейчас на своих дачных участках, я думаю, что уже отсадили, потому что уже время.
Э.НИКОЛАЕВА: Каждый год – какая морока, Виктория Валентиновна. А раньше они на наших старых дачах, росли и росли из года в год, что за безобразие?
В.СЕМЕНОВА: Ну что случилось, то случилось. Я думаю, что никто этот вопрос не поднимал и никто о нем не говорил.
Э.НИКОЛАЕВА: Ведь они же многолетние.
В.СЕМЕНОВА: Да. На самом деле Голландия и Дания это монополисты по поставке тюльпанов в Европу и, я думаю, в мире, и это фирмы, которые работают на возобновление тюльпанов каждый год.
Э.НИКОЛАЕВА: Однолетники практически делают, а продают под видом многолетников.
В.СЕМЕНОВА: Ну, понимаете, они думаю, что скоро мы вообще забудем, что тюльпан это многолетнее растение. Потому что наш, исконно русский тюльпан, который производился на селекционных станциях Сочи, Ростова и даже наших центральных зон, Липецка, эти тюльпаны были способны к ротации до 10 лет, и эти тюльпаны считались луковичными многолетними. Кстати, не только тюльпаны, я думаю, что нарциссы, лилии, гиацинты это то, что очень легко воспроизводилось.
Э.НИКОЛАЕВА: Посадишь – и нет тебе забот.
В.СЕМЕНОВА: Ну, в августе выкопать, посушить, но это делали хозяйки, но можно было видеть переопыление и не терялась крупность, не было вот этого уничтожения.
Э.НИКОЛАЕВА: Получается, что они проникли на наш рынок, буквально усеяли, усыпали все этими одноразовыми однолетками.
В.СЕМЕНОВА: Нет, мы это делаем сами. К сожалению, мы теперь фурами закупаем тюльпаны для Москвы. Очень многие префекты говорят, Виктория, ну что же делать, каждый год мы такие деньги тратим на тюльпановую программу. Фактически, я не знаю. Мы даже пробовали – выкапывали эти голландские тюльпаны, сушили, хранили – когда посчитали затраты на хранение тюльпана и на его реанимацию, если так можно сказать, то получилось, что то, что мы тратим на закупку в Голландии, ведь они действительно очень хитро сделали – это дешевые тюльпаны, эти луковицы очень недорого стоят – сюда она приходит в районе 6-7 рублей, и это в смету московскую очень хорошо входит. Если бы мы, допустим, передерживали на складах тюльпаны, то до доллара доходила бы луковица, потому что нужно держать особенную температуру, и так далее. Но случилось это со всем миром, а не только с Россией. Я как-то, лет 6 назад приехала на Сочинскую селекционную станцию тюльпанов, она когда-то очень мощная была, они сказали, что голландцы вывезли последнее, и это случилось не только с тюльпанами, наши коллекции вывозятся, флоксов, других цветов, к сожалению. Но вы знаете, это просто идет покупка через частные компании.
Э.НИКОЛАЕВА: Это же грабеж среди бела дня.
В.СЕМЕНОВА: Да, потому что у нас нет защиты селекционных институтов, станций и селекционеров. Я не знаю, насколько тут законодательная база в этом смысле у нас сильна, я думаю, что несильна, поэтому это уже произошло. Допустим, мне селекционер по флоксам сказала, что те новинки, которые у нас уже давно не были новинками – красные флоксы, флоксы, похожие на сиреневую веточку, - они сейчас появляются в Голландии с названием «new», очень дорого стоят, и в принципе это модификация наших старых русских сортов.
Э.НИКОЛАЕВА: Получается, они вывозят наши многолетники, наши крепкие селекционные сорта, что-то с ними мудрят, делают однолетники, беря самое лучшее.
В.СЕМЕНОВА: Вы знаете, вообще это все логично, потому что у нас произошел глубокий обвал в технологиях, и он произошел в течение последних 30-40 лет, мы очень сильно отстали от Европы, от Канады, от Америки именно в технологичном развитии, а ведь воспроизведение любого цветка, мы сейчас говорим о многолетниках, это нужно иметь хорошую технологическую базу, очень чистые лаборатории, и вот сейчас они очень много растений выводят.
Э.НИКОЛАЕВА: Виктория Валентиновна, а почему вы не могли и не взяли все под свой контроль?
В.СЕМЕНОВА: Взяли, очень много, Эллина, взяли. На самом деле, то, что мы хотим делать сейчас в Калининграде, то, что мы уже сделали в «Белой даче», и то, что мы делаем сейчас на площадках России, это уже идет защита нашего рынка.
Э.НИКОЛАЕВА: И голландцам этим по рукам.
В.СЕМЕНОВА: Вы знаете, у нас сейчас идет период завоза технологий оттуда. Мы готовы приглашать немцев, поляков, шведов на аутсорсинг по возвращению технологий наших и ввоз новых технологий, потому что сейчас многолетние цветы это новый, конвейерный вид выращивания, новыми удобрениями, автоматизацией, уже это все делают роботы. И я думаю, так как мы этот шаг сделали, начали возвращаться наши коллекции, северные коллекции Прибалтики, например, а они очень сильны многолетними растениями, и мы собираем эти коллекции назад.
Э.НИКОЛАЕВА: Когда же мы все-таки, Виктория Валентиновна, сможем посалить у себя на грядке тюльпан, нарцисс, флокс, чтобы он из года в год рос себе и рос.
В.СЕМЕНОВА: Вы знаете, я боюсь, что что касается выгонки тюльпанов и нарциссов, наверное, никогда. Наверное, мы уже не вернем те сорта, уже произошли необратимые мутации с этими сортами, и это выгодно мировому рынку.
Э.НИКОЛАЕВА: Кошмар.
В.СЕМЕНОВА: А что касается других растений многолетних растений, мы не все потеряли, но тут очень много по всему миру лабораторий миристенных – разведение из одной клетки.
Э.НИКОЛАЕВА: А мне дала свекровь ирисы желтые и синие – и они у меня уже 5 лет в одном месте поднимаются.
В.СЕМЕНОВА: А вот сине-желтые ирисы, я как раз знаю, это наши исконно русские ирисы, сумасшедшие, на который вся селекция потом и строилась, это называется дикорастущий вид, особенно желтые – они имеют такую декоративную высокую листву, которая потом когда цветочек уходит, очень долго стоит, красиво.
Э.НИКОЛАЕВА: Да, только сейчас опала. Так, что ж так грустно у нас все с цветоводством, семян хороших нет, ботанический сад, вы тоже мне рассказывали, что разворовали, и не только в Москве.
В.СЕМЕНОВА: Ну я говорю, что было время разбрасывать камни, а сейчас пришло время собирать, и меня радует, что уже существует ряд небольших фермерских хозяйств, небольших компаний. Если мы возродим производство в Подмосковье, в наших небольших южных городах, если мы начнем серьезно заниматься воспроизведением наших исконно русских коллекций, мы все очень быстро догоним, это все вернется.
Э.НИКОЛАЕВА: Ну, те самые многолетники уже не вернутся.
В.СЕМЕНОВА: Нет, я говорила только о выгонке, выгонка, которой сейчас очень прочно занята Голландия. Ведь символ Голландии это тюльпан, и они все сделали для того, чтобы этот тюльпан покупали каждый год.
Э.НИКОЛАЕВА: Надо их сюда призвать, а потом взять у них самое лучше, сделать свой тюльпан, московский, и выгнать этих голландцев отсюда. Какие у вас, Виктория Валентиновна, любимые растения? Вы мне очень увлеченно рассказывали про сирень Колесникова. Кстати, в сирени мы тоже, по-моему, все упустили.
В.СЕМЕНОВА: В сирени да, ведь сирень на сегодня это очень востребованное растение, если говорить о покупательной способности, то она восхищает, у нас остался менталитет, что сирень в саду должна быть, и сейчас новая тенденция – сиреневые деревья на штамбе – не знаю, мне они нравятся меньше, я больше люблю кустовые.
Э.НИКОЛАЕВА: Какие у нас лучшие кустовые сирени?
В.СЕМЕНОВА: Они как и были, самая лучшие сирени в мире, я считаю, это сирени Колесникова, это наши «Огни Москвы» и так далее. И человек посвятил этому всю жизнь, он пришел из военных, и так случилось, что он…
Э.НИКОЛАЕВА: Стал повернутым на сирени.
В.СЕМЕНОВА: Настолько, что изобрел до двухсот шикарных сортов, которые до сих пор существует.
Э.НИКОЛАЕВА: А где ее можно купить? У нас тоже ее украли?
В.СЕМЕНОВА: Нет, мы можем купить ее в России, но производство этой сирени будет либо польским, либо финским, или даже канадским.
Э.НИКОЛАЕВА: Я ничего не понимаю.
В.СЕМЕНОВА: Дело в том, что сирень Колесникова – это привой с подвоем, там есть прививка, прививку раньше мы делали здесь, у нас, мы знали, что на чем прививать, а сейчас технология ушла туда, особенно Польша преуспела в разведении сирени Колесникова, и мы покупаем свою, исконно русскую сирень у поляков, очень большими партиями.
Э.НИКОЛАЕВА: Какие вы шаги в связи с этим предпринимаете. Я вот знаю, что вас негласно зовут шпионкой на всяких международных выставках, почему вдруг вам такое звание придумали?
В.СЕМЕНОВА: Вы знаете, я может быть, даже этим горжусь, потому что я шпионка в технологиях, потому что когда мы смотрим лучшие технологии мира и потом заключаем контракты, везем оборудование, вот 14 миллионов цветов, которые вы сейчас делаем, мы компания номер один, которая выращивает 14 миллионов цветов однолетних, и это все делают роботы, это итальянская компания «Урбинати», и мы построили этот цех, я считаю, лучший в Европе – и посев идет автоматизированный, и пикировка, это так красиво, когда пальчиками автомат берет из 273-ей ячейки и пересаживает в 54-ю, и смешивание грунтов идет, и все, а потом это все ставится в «Белую дачу», где тоже автоматически кормится, и так далее.
Э.НИКОЛАЕВА: Это вы все подглядели?
В.СЕМЕНОВА: Фактически да. Но мы сразу сделали этот шаг.
Э.НИКОЛАЕВА: Нашпионили и сразу применили.
В.СЕМЕНОВА: Да-да. И я думаю, что по этому пути пойдут очень многие компании.
Э.НИКОЛАЕВА: Какие зеленые объекты в Москве вам особенно удались?
В.СЕМЕНОВА: В этом году Москва порадовала какими-то новыми решениями, новыми выставками, и «Цветы Победы», выставка на ВВЦ, «Русские газоны» и «Цветы Белой дачи» вложили туда очень много души, не знаю, наши танки и самолеты из цветов, наши все эти звезды, наши пушки, это все было седлано из цветов – это гордость наша этого года. И у нас есть гранпри и выставки «Цветы -2005», есть и другие награды, но почему-то вот именно День Победы, такая благодатная была тема, мы сначала думали, как мы ее выразим, как это будет, но потом вы знаете, парк Царицыно, Битцевский парк, это южный округ, Лефортовский парк восстанавливается, вообще, очень много будет красивых объектов в следующем году.
Э.НИКОЛАЕВА: Каждая зима, как я понимаю, это катастрофа - соль все губит, каждую весну, наверное, приходится высаживать все заново – и цветы, и деревья.
В.СЕМЕНОВА: Особенно зоны около дороги до 4-5 метров повреждаются. Существует мировая практика непосадки вблизи трасс вообще никаких растений, то есть это декоративная какая-то щебенка, какие-то камешки, и я думаю, что это нужно делать. Вот уже северный округ, Дмитровка, они уже начали это делать.
Э.НИКОЛАЕВА: Виктория Валентиновна, а вы где-то подглядываете все эти композиции, в голландиях, в польшах?
В.СЕМЕНОВА: Вы знаете, у нас потенциал настолько велик, что сколько бы мы ни подглядывали, то, что делают наши архитекторы и дизайнеры, я горжусь просто нашими людьми, они могут, как у нас говорят, в Голландии или в Финляндии сделали фенечку и целый год ее тиражируют по всем магазинам, а у нас девочка делает пять фенечек в день, и все они шедевры. И иногда только диву даешься, насколько мы еще стоим на низком старте, насколько мы имеем богатый потенциал.
Э.НИКОЛАЕВА: А почему тогда, какого черта так дороги услуги цветочных дизайнеров в России?
В.СЕМЕНОВА: Я думаю, что мы только усвоили в России программу сборки букетов, то есть то, что сейчас цветы в магазинах «Белой дачи» собираются в букет, каждая веточка оценена, и нажимается кнопочка, и сразу цена букета видна автоматически, там уже наценка, НДС, уже все это сидит, вот покупатель может даже раскладку взять, и девочка берет 30% за свою работу, она нажимает кнопочку. Если дизайнер имеют мировой европейский уровень, то эти дизайнеры могут даже иметь коэффициент на сложность, и к ним даже запись, к этим девочкам.
Э.НИКОЛАЕВА: То есть люди готовы платить за работу?
В.СЕМЕНОВА: Да, и тогда это уже будет коэффициент не 30% за работу, а может даже доходить до 100%. И тогда человек понимает, на что он идет.
Э.НИКОЛАЕВА: То есть хочешь – заплати.
В.СЕМЕНОВА: Но я думаю другое – букет не должен стоить бешеных денег, и то, что в этой программе заложено, многие говорят, а зачем ты это сделала, зачем ты показала, сколько может стоить букет? Поэтому у нас очень много оптовых заказов, даже таких, как Госдума, правительство, потому что можно зарабатывать, но нужно красиво это делать. И когда цветок привозной, и когда делается уже пять наценок на нем, если проследить весь его путь, то в коечном итоге к тебе попадает цветок уже дорогой, потом это еще все складывается и ты еще накручиваешь на работу и на все остальное и получается уже букет сто долларов.
Э.НИКОЛАЕВА: А кто и что определяет? Мы определили, что дизайнер определяет цену на работу, а кто и что определяет цену на цветы? Сколько стоят цветы в Голландии и сколько у нас?
В.СЕМЕНОВА: Эллин, вы не поверите, если сравнивать, то окончательная розничная цена букета одинаковая.
Э.НИКОЛАЕВА: Вот я знаю, что роза у нас стоит 70-80 рублей, в среднем, хорошая крупная роза. Это значит, 3-4 доллара. Мне почему-то кажется, что там это все копейки стоит.
В.СЕМЕНОВА: Там очень дорого стоит работа. Вот если раскладывать…
Э.НИКОЛАЕВА: Нет, а просто купить розу, без дизайнерских работ?
В.СЕМЕНОВА: Просто розу купить там дешевле.
Э.НИКОЛАЕВА: Ну вот сколько она там будет стоить? У нас, мы определили, порядка 4 долларов, хорошая.
В.СЕМЕНОВА: Ну, где-то полтора, хорошая большая роза.
Э.НИКОЛАЕВА: Ничего себе, а кто это получает такие сверхприбыли?
В.СЕМЕНОВА: Какие сверхприбыли? Мы же ее еще привозим, таможенная очистка и так далее, особенно компании, которые работают вбелую, но если мы говорим о цене букета голландского – почему его цена равна нашей, – розничная наценка там очень высокая и очень дорого стоит труд. Как раз труд дизайнера в Голландии еще дороже, чем в России.
Э.НИКОЛАЕВА: Понятно, хорошо. Вот вы все вырастили, а у вас взяли и своровали. Вандализм и воровство процветают на улицах города? Больше становится?
В.СЕМЕНОВА: Нет меньше, и это очень радует. Люди привыкают на улицах Москвы, что это уже народное наше достояние. Раньше бабушка выкапывала и несла цветочек на кладбище, перепродавали, все что угодно было, теперь это очень маленький процент.
Э.НИКОЛАЕВА: Тут самое время для рубрики «Культура-мультура», Виктория Валентиновна, среди цветочников ходят всякие необычные истории – например, когда погиб генерал Лебедь, в Москве заказали букет из белых гвоздик в виде лебедя, который к тому же махал крыльями, а еще из серии «Жил-был художник один» и прислал он в подарок девушке не миллион алых, а всего лишь тысячу роз – девушка, говорят, от сильного запаха упала в обморок, получила сотрясение мозга и страшно ругалась, а к вам обращались с необычными заказами? Например, новый русский на обычной дороге заказал надпись сделать «С днем ангела, милая дочурка!», выложить из роз.
В.СЕМЕНОВА: Эллина, вы знаете, я даже на самом деле этого не боюсь, заказы бывают просто сумасшедшие. Кстати, Лебедю лебедя делали мы, и когда он был живой, это был заказ на его день рождения, и он у нас очень удался. Ну вот на самом деле заказы бывают правда сумасшедшие, но их не боишься, а хочется делать что-то необыкновенное – платье невесте из роз, и так далее. Очень много таких заказов, машины, люстры, камины делаем.
Э.НИКОЛАЕВА: Да вы что?
В.СЕМЕНОВА: Все, что хотите, дело в другом – не должно быть перебора, и должен быть вкус. Потому что когда человек говорит, делай так, а ты не хочешь. Просто потому что нельзя этого делать.
Э.НИКОЛАЕВА: А что нельзя, например?
В.СЕМЕНОВА: Знаете, бывает перебор во всем – и в цветовой гамме, и в количестве, хотя в количестве мы по идее должны вроде радоваться, или когда все сделано в старинном стиле, в бархате, и вдруг ты делаешь хайтечные вазы, и ты делаешь какую-то авангардную композицию, а она тут совсем не смотрится. Или озеленяешь офис, делаешь зимний сад, который, наоборот, решен весь в авангарде, а тебя просят поставить там какой-нибудь итальянской керамики со всякими прибамбасами, какую-нибудь пальму, ну то есть это совершенно не должно там быть.
Э.НИКОЛАЕВА: Чтобы это не было кичем, боретесь, короче, со вкусом новых русских, но не удивляетесь сумасшедшим заказам.
В.СЕМЕНОВА: Да, вы знаете, мы сейчас делаем цветочные торты.
Э.НИКОЛАЕВА: Это розы для этого в основном используются?
В.СЕМЕНОВА: Все. Все думают, что он живой, но он просто стоит на столе как центр вместо букета.
Э.НИКОЛАЕВА: Последняя ваша работа?
В.СЕМЕНОВА: Нет, сейчас у нас идут плетеные из проволоки сумки, с ними стали ходить, я на тусовке, не буду говорить, на какой, увидела свою сумочку.
Э.НИКОЛАЕВА: То есть плетеные?
В.СЕМЕНОВА: Из проволоки, да, она декорирована очень красивыми стразами, вплоть до жемчуга, а в ней живые цветы, это могут быть мелкие какие-то цветы, невесты на свадьбу стали заказывать очень интересные композиции, можно решить их в народном стиле, да в любом, это очень интересно.
Э.НИКОЛАЕВА: Понятно. Ну что же, Виктория Валентиновна, спасибо за ваши ответы. Всем пока. Покупайте и выращивайте цветы, от этого мир становится только лучше. В эфире были я, Эллина Николаева, и крупнейший московский цветовод,..
В.СЕМЕНОВА: Президент компаний «Русские газоны» и «Цветы Белой дачи», Виктория Семенова.