Павел Грудинин - Какого черта - 2006-10-14
Э.НИКОЛАЕВА: Казино, коровы, рейдеры, удобрения, жилье, яблоки, земельная реформа, и еще много-много чего, и все это в голове одного человека, и ко всему этому можно прибавить «Какого черта!». В общем, необъятная кладезь информации и борец с подмосковными чертями, директор совхоза имени Ленина Павел Грудинин в нашей студии. Добрый вечер, Павел.
П.ГРУДИНИН: Здравствуйте.
Э.НИКОЛАЕВА: И я еще забыла сказать – депутат Мособлдумы. Это ж как в одном человеке таком голова губерниями ворочает? Директор еще, ко всему прочему.
П.ГРУДИНИН: Мы же не президенты, с президентом гораздо больше тем, которые можно обсуждать, ну в общем-то…
Э.НИКОЛАЕВА: Ну что, уважаемый Павел Николаевич, как говорит друг нашей программы Уго Чавес, что-то сильно пахнет серой. Какие подмосковные черти вас больше всего донимают?
П.ГРУДИНИН: Насчет чертей не знаю, но верю в бога, про чертей что-то ничего не слышал и не видел их, а вот люди, которые занимаются различными проектами игорного бизнеса, например, что мешает населению, это беспокоит не только меня как депутата, но и областную думу. Если говорить о чертях в человеческом обличии, то это, прежде всего, те, кто насаждает игровыми автоматами Московскую область без всякого на то основания или даже, можно сказать, без здравого смысла.
Э.НИКОЛАЕВА: Вот она в чем, чертовщина вашего существования.
П.ГРУДИНИН: Нет, ну чертовщин-то много на самом деле.
Э.НИКОЛАЕВА: Еще какие черти вас беспокоят? Рейдеры, например.
П.ГРУДИНИН: Рейдеры – это которые что-то там захватывают?
Э.НИКОЛАЕВА: Вашу, вашу, совхоза имени Ленина землю.
П.ГРУДИНИН: Да, на всей территории Московской области работают рейдеры, которые сейчас стали немного тише, потому что законодательство изменилось, но все равно захватывают сельхозпредприятия, мешают людям работать, а потом, в конце концов, лишают их работы. Это тоже проблема, с которой многие столкнулись напрямую, я думаю, многие хотели бы знать, как от нее избавиться. Люди, которые мешают развивать сельское хозяйство, прекращают действие национальных проектов или усложняют его, это люди, с которыми, как мне кажется, тоже надо бороться. Вы называете их чертями, да?
Э.НИКОЛАЕВА: В общем, есть с чем сразиться. Давайте, Павел Николаевич немножко расслабимся и расскажем нашим слушателям, что же такое совхоз имени Ленина и кто такой его директор. Сколько га пашни?
П.ГРУДИНИН: 2000 гектар, просто мы находимся рядом с кольцевой дорогой, поэтому наша земля, наверное, самая дорогая, одна из самых дорогих в Московской области, это Рублевка, Барвиха.
Э.НИКОЛАЕВА: Что значит самая дорогая? Сколько стоит сотка?
П.ГРУДИНИН: Вы знаете, что такое стоит, это вещь непонятная.
Э.НИКОЛАЕВА: Ну как, вы говорите Рублевка. На Рублевке стоит немерено.
П.ГРУДИНИН: Нет, земля дана нам для сельхозпроизводства, поэтому если считать земли сельхозпроизводства, то кадастровая стоимость, допустим, 40 тысяч за гектар, а если кто-то захочет поставить коттедж на ней или торговый центр, то, конечно, гораздо дороже. Я думаю, что сейчас у нас цены на строительство такого торгово-складского комплекса, кто хочет, могут обойтись до 10 тысяч долларов за сотку, это достаточно высокая цена, я считаю, а чтобы сельхозпроизводством заниматься, конечно, она ничего не стоит, потому что если бизнес дает убыток, а по большей части сельхозпроизводство, особенно если он не модернизировано в Российской Федерации, то оно дает убыток.
Э.НИКОЛАЕВА: Чувствуется, что уста депутата Мособлдумы.
П.ГРУДИНИН: Нет, теперь надо понять, что такое земля – для нас это средство производства, а для некоторых это средство наживы, средство торговли.
Э.НИКОЛАЕВА: Понятно. Вы не такие, мы это поняли. Симпатичные ли доярки и хороши ли ваши земли?
П.ГРУДИНИН: вообще, на Руси очень красивые женщины. Другое дело, что это дело вкуса – кому-то нравятся полненькие, кому-то худенькие, но я думаю, что наши доярки одни из самых красивых в Московской области, да и вообще в России.
Э.НИКОЛАЕВА: Ну а хороши ли ваши пахотные земли?
П.ГРУДИНИН: Ну, в общем да, несмотря на то, что нет никаких дотаций на удобрения, на различные средства увеличения плодородия почвы, мы все равно повышаем плодородие, и у нас оно не ниже, а гораздо выше, чем было 20 лет назад.
Э.НИКОЛАЕВА: А может это даже лучше, что нет дотаций на удобрения? Меньше стали сыпать пестицидов?
П.ГРУДИНИН: Нет, меньше стали проверять. Пестицидов надо сыпать столько, сколько надо. Все думают, что агрономом надо просто родиться, нет, это же учиться надо. Кстати, во всех дипломах агрономов написано «ученый-агроном».
Э.НИКОЛАЕВА: Ученый?
П.ГРУДИНИН: Вот если взять диплом инженера-механика, там так и написано «инженер-механик». Вот у всех, у кого диплом Тимирязевской сельскохозяйственной академии, у всех там написано «ученый-агроном».
Э.НИКОЛАЕВА: А может быть не ученый агроном?
П.ГРУДИНИН: Агроном не может быть не ученый, потому что он иначе землю загубит.
Э.НИКОЛАЕВА: А у нас ее так много, и мы ее губим-губим, уже не знаем, как загубить.
П.ГРУДИНИН: Кто сказал, что у нас много земли, воды, воздуха?
Э.НИКОЛАЕВА: Павел Николаевич, да не изведано просто. Но это дальше, давайте мы с вами блиц закончим. А зачем Ленин у правления?
П.ГРУДИНИН: Потому что Владимир Ильич Ленин – это человек, именем которого назван наш совхоз 87 или 88 лет назад, скоро будем праздновать день рождения. Это наша история, поэтому и Ленин у ворот. Кстати, он нам ничего плохого не сделал, не знаю, как вам, а мы с этим именем добивались таких трудовых успехов, что многие завидовали бы и завидуют.
Э.НИКОЛАЕВА: Вы, Павел Николаевич, все еще числитесь в молодых председателях?
П.ГРУДИНИН: Нет, я думаю, что молодым можно быть первые пять лет, а я уже 11 лет руковожу совхозом, поэтому я уже вышел из этого возраста «молодого».
Э.НИКОЛАЕВА: Ну, выглядите вы до сих пор привлекательно.
П.ГРУДИНИН: Ну, это да. Слава богу, не видит никто, можно поверить вам на слово.
Э.НИКОЛАЕВА: Понятно. Все доярки, наверное, от вас прямо так и сохнут.
П.ГРУДИНИН: Не знаю, пока еще никто не засох, они все полнеют и полнеют.
Э.НИКОЛАЕВА: А на агронома вы учились?
П.ГРУДИНИН: Нет, я учился на инженера-механика, у меня образование.
Э.НИКОЛАЕВА: А, то есть вы нее ученый?
П.ГРУДИНИН: Нет, я инженер-механик. Правда окончил вуз такой сельскохозяйственный, есть в Москве, называется Московский институт инженеров сельхозпроизводства, сейчас университетом стал, и я его благополучно в 82-м году закончил.
Э.НИКОЛАЕВА: То есть вы тракторист?
П.ГРУДИНИН: Нет, я инженер. Да, кстати, я тракторист и комбайнер, в процессе обучения мы получали различные документы, позволяющие нам работать трактористом, комбайнером, токарем, водителем.
Э.НИКОЛАЕВА: Могете?
П.ГРУДИНИН: Могу, я работал даже, на практике работал токарем на заводе в Томске, потом работал трактористом, на нашем учхозе.
Э.НИКОЛАЕВА: В общем, все прошли этапы большого пути?
П.ГРУДИНИН: Ну, в общем, надо все попробовать, да. А иначе как ты будешь руководить, если ты не знаешь, как это крутиться и работает?
Э.НИКОЛАЕВА: Кого надо что заставлять делать.
П.ГРУДИНИН: Конечно, иногда надо просто показать.
Э.НИКОЛАЕВА: То-то я к вам когда приезжаю, смотрю, вроде туфли хорошие, лаковые, и вдруг все в глине, в грязи.
П.ГРУДИНИН: Потому что директор совхоза.
Э.НИКОЛАЕВА: Сапоги одевайте, Павел Николаевич, что вы все модничаете?
П.ГРУДИНИН: А иногда не успеваю переодеться. Видишь, что что-то не так, выскакиваешь, бежишь в поле, а потом думаешь, ё-мое, а ботиночки-то… ничего, помою, вы уж извините, оказалось, что иногда ботинки нечищеные.
Э.НИКОЛАЕВА: Да, клубника присохла к модным брюкам.
П.ГРУДИНИН: Хорошо, не навоз.
Э.НИКОЛАЕВА: Неужели в Подмосковье что-то растет? Откройте мне, Павел Николаевич вашу буржуинскую тайну. В чем она, ваша тайна?
П.ГРУДИНИН: В Московской области растет все. Особенно благодаря последним достижениям селекционеров, мы теперь черешню растим, абрикосы можно выращивать.
Э.НИКОЛАЕВА: Вы сказки прям рассказываете.
П.ГРУДИНИН: Нет, почему сказки – вы можете приехать и убедиться, что все это в натуре есть.
Э.НИКОЛАЕВА: Я-то, конечно, убеждаюсь.
П.ГРУДИНИН: Поэтому все растет.
Э.НИКОЛАЕВА: Все, что сеете, все растет?
П.ГРУДИНИН: И в этом году, кстати, сумасшедший урожай моркови, картошки, капусты, мы тут вырастили лук, тыкву, калину. Никогда не занимались цветной капустой.
Э.НИКОЛАЕВА: Селекционная калина, действительно? Не просто листья, в тле поеденные все, с паршой, а именно ягоды?
П.ГРУДИНИН: Конечно, ягоды.
Э.НИКОЛАЕВА: Ничего себе.
П.ГРУДИНИН: И продаем, кстати, на ярмарках в своем районе, и пользуется большим спросом.
Э.НИКОЛАЕВА: Павел Грудинин, полевой командир совхоза имени Ленина. Ну, Павел Николаевич, значит, как вы говорите, что все растет на ваших полях, что вы сеете, а если не сеете?
П.ГРУДИНИН: То не растет. Если не сеять, то не растет. Потому что есть черные пары, есть понятие севооборота, и там, Гед не сеем, а наоборот запахиваем, там ничего не растет, как положено.
Э.НИКОЛАЕВА: А анекдот есть на эту тему?
П.ГРУДИНИН: Анекдотов много на эту тему.
Э.НИКОЛАЕВА: Ну расскажите хоть один какой-нибудь сельскохозяйственный.
П.ГРУДИНИН: Про директора совхоза знаете анекдот? Когда вызывает директор совхоза, еще в те времена, когда был райкомпартии, секретаря райкома и говорит, молодой директор – «Слушай, тут у вас каждый год показатель все ухудшается и ухудшается, что в этом-то году? Только ты мне не рассказывай опять, что у вас там неурожай, погодные условия плохие, какие-то вредители и болезни, а скажи правду». Тот говорит: «Хорошо, скажу правду – забыли посеять». Но у нас такого не бывает, у нас, наоборот, севообороты, земля отдыхает, есть специальные седераты, которые мы туда запахиваем.
Э.НИКОЛАЕВА: Кто, простите, у вас есть?
П.ГРУДИНИН: Седераты. Ну, приходите, учиться будем.
Э.НИКОЛАЕВА: На агронома?
П.ГРУДИНИН: Ну да. Тогда поймете, что такое зябь.
Э.НИКОЛАЕВА: Ну зябь я знаю.
П.ГРУДИНИН: А то у меня депутат сидит рядом со мной, он из города Электросталь, он все время у меня спрашивает: «Слушай, у тебя зябь колосится?» Мы ему с председателем комитета по аграрным вопросам все пытаемся объяснить, что зябь не колосится.
Э.НИКОЛАЕВА: А что она делает, Павел Николаевич?
П.ГРУДИНИН: Ее поднимают, зябь – это вспашка осенняя, а больше ничего.
Э.НИКОЛАЕВА: Слово знаю, а как выглядит, не пойму. Что там у нас с национальным проектом в области сельского хозяйства? Я так понимаю, что все сводится к ТВ-показу передвижения по стране Дмитрия Медведева, ответственного за нацпроекты.
П.ГРУДИНИН: Ну, молодец, он ездит и смотрит.
Э.НИКОЛАЕВА: То есть знакомится со страной человек?
П.ГРУДИНИН: Да, просто показывают одну часть его визита, а другую часть не показывают, и когда смотрит специалист, как он ездит, то понимает, что показали, но не все.
Э.НИКОЛАЕВА: Что утаили?
П.ГРУДИНИН: Да нет, наверное, ничего не утаили, просто показали только часть визита. Знаете как, «потемкинские деревни»: с одной стороны показали – деревня стоит, а с обратной стороны зашли – деревни нет.
Э.НИКОЛАЕВА: А, а там подставки.
П.ГРУДИНИН: Да, поэтому когда смотришь, как ему телятник какой-то показывают в Мордовии, думаешь, ё-мое, покажите все сразу.
Э.НИКОЛАЕВА: Бывают же телятники в Мордовии?
П.ГРУДИНИН: Да нет, просто там на самом деле не вес так хорошо, как кажется. Потому что мы-то знаем, как это все делается.
Э.НИКОЛАЕВА: Как это у вас все делается, Павел Николаевич, давайте колитесь?
П.ГРУДИНИН: Чего тут колоться? Дело в том, что национальный проект - это скорейшее достижение конечных целей, поставленных на 5-7% увеличить существующие показатели, а этого можно достигнуть только модернизацией и обучением кадров, а также закреплением кадров на селе. В принципе, это все было придумано еще при коммунизме, а вот когда говорят, что за год показатель производства молока увеличился в 5 раз, а ты смотришь статистику и видишь, что за прошлый год коров убили 600 тысяч и обещали только 100 тысяч купить и привезти из-за границы, ты понимаешь, что производство молока не могло так увеличиться. Скорее всего, тут где-то ошиблись.
Э.НИКОЛАЕВА: Ну да, коровы убывают.
П.ГРУДИНИН: А если, например, государство говорит «Берите кредиты», а когда любой человек, беря кредит, думает, как же он его отдаст, а молоко в принципе подошло к рентабельности в 5% или вообще приносит убыток по всей стране, то скорее всего, кредиты не отдадут. Значит, кто берет кредит? Либо тот, кто плохо посчитал, либо тот, который хочет этот кредит, грубо говоря, освоить, а потом надеется, что его простят.
Э.НИКОЛАЕВА: Раздербанить, откатить кому-нибудь.
П.ГРУДИНИН: Да. А на самом деле, национальный проект должен начинаться с другого – что сельхозпроизводством должно быть выгодно заниматься, то есть чтобы оно приносило прибыль, рентабельность на уровне 20-25%, тогда можно говорить о том, что из денег, которые ты получаешь, ты будешь поддерживать производство и одновременно выплачивать кредит, но поскольку такого нет и в ближайшее время не предвидится, потому что цена на молоко не поднимается уже три года или четыре.
Э.НИКОЛАЕВА: Почему не поднимается?
П.ГРУДИНИН: Скажем так, это вопрос уже даже к антимонопольному комитету – есть определенный сговор между молокозаводами и…
Э.НИКОЛАЕВА: Молока-то ведь нету. Может, и незачем поднимать цену на молоко, если настоящего молока нету?
П.ГРУДИНИН: Это рыночные отношения.
Э.НИКОЛАЕВА: Есть вода на порошке.
П.ГРУДИНИН: А вот это другое, это не молоко. А кто об этом знает, скажите мне, пожалуйста?
Э.НИКОЛАЕВА: Да мы все об этом знаем, что мы пьем воду на порошке. Причем порошок не наш, завезенный порошок.
П.ГРУДИНИН: Элина, когда вы приходите в магазин, вы что, на пакете видите, что там написано «молоко из порошка»?
Э.НИКОЛАЕВА: Написано просто «молоко», пастеризованное.
П.ГРУДИНИН: Все. Если бы государство хотело отделить воду с порошком от молока, оно бы написало ГОСТ и сказало бы производителю – «ты, производитель, пиши - молоко цельное, а потом пиши - молоко, восстановленное», и пакеты должны быть разные, например, молоко восстановленное – в желтых пакетах, а пакет другой – синий.
Э.НИКОЛАЕВА: И цена разная?
П.ГРУДИНИН: Подождите, как только это все произойдет, а естественно, цельное молоко дороже, тогда народ будет покупать. Человек, который думает о своем здоровье, он купит молоко натуральное, а тот, кто не думает о своем здоровье, будет покупать молоко из порошка.
Э.НИКОЛАЕВА: Лишь бы только видимость была молока.
П.ГРУДИНИН: Да. И чем больше будет людей думать о здоровье, тем больше будут покупать молоко наше, отечественное, которое не порошковое, но в этом случае наше молоко поднимется в цене, а порошковое упадет. И тогда нам начнут молокозаводы платить больше денег за молоко, а пока нету государственной политики в сфере молокопроизводства, будет все так. Кстати, я вспомнил, как-то Гордеев, наш министр сельского хозяйства, приехал в Германию и спросил у переработчиков мяса – а почему вы покупаете мясо у фермеров немецких, а не завозите его из Бразилии? Ведь в два раза дешевле получается, если из Бразилии. А ему говорят – вы знаете, а у нас все мясные продукты можно делать только из охлажденного мяса, а не замороженного, а охлажденное мясо привезти из Бразилии невозможно, его надо заморозить. Этим самым государство заставляет мясопереработчиков покупать мясо в Германии, ну или в странах ЕС, откуда можно довезти. А у нас можно закупить в Бразилии всякие обрезки и всякую гадость замороженную, сделать колбасу и написать «колбаса высшего качества». Какая же она высшего качества? Но государство там заботится о своем крестьянине, о человеке, который работает на земле, а у нас государство говорит, что заботится, есть национальные проекты, да не нужно никаких национальных проектов, сделайте так, чтобы цена на качественную сельхозпродукцию поднялась, и тогда все станет ясно, тогда пойдут инвестиции, а сейчас все куда деньги хотят вложить? В нефтяной и газовый бизнес, в строительство.
Э.НИКОЛАЕВА: Чтоб быстрая отдача была.
П.ГРУДИНИН: А в сельское хозяйство, покажите, кто вкладывает?
Э.НИКОЛАЕВА: Павел Николаевич, ваш монолог – это ваш ответ уже на мой незаданный вопрос, когда же мы уже будем кушать свои качественные продукты?
П.ГРУДИНИН: А когда государство будет думать о том, что надо обеспечить население своими, то есть произведенными здесь, в России, качественными продуктами.
Э.НИКОЛАЕВА: Ну, есть же у нас министр сельского хозяйства, есть же представитель Мособлдумы, который даже директор целого совхоза имени Ленина – ну что же вы эту простую истину никак донести-то не можете ни до кого?
П.ГРУДИНИН: Подождите, у каждого есть своя обязанности и свои полномочия. Я думаю, что министр сельского хозяйства в правительстве неоднократно объяснял министру экономического развития, Грефу, и министру финансов, Кудрину, а также и другим министрам, что нужно делать. Понимаете, не нужно придумывать велосипед, есть принципы поддержки сельхозпроизводства стран ЕС, есть США, и все это ясно, не надо выдумывать колесо, но наши министры, которые отвечают за экономическую политику, больше озабочены знаете чем?
Э.НИКОЛАЕВА: Чем?
П.ГРУДИНИН: Ценами на нефть, размещением стабилизационного фонда где-то за границей, а про сельское хозяйство никто не думает.
Э.НИКОЛАЕВА: Что ж это такое, гнать таких министров надо, Павел Николаевич.
П.ГРУДИНИН: У вас есть такая возможность, гнать таких министров? Я думаю, что ни у депутатов Мособлдумы, ни у крестьян, ни у вас, журналистов, нет такой возможности – гнать министров.
Э.НИКОЛАЕВА: А как же, что же делать тогда, чтобы эти министры о народе думали, о здоровье нации? Доколе это все будет продолжаться? Чего хотят, то и воротят – ходят там на все эти свои заседания, сидят там с важным видом с портфелями.
П.ГРУДИНИН: Так, спокойно.
Э.НИКОЛАЕВА: С красивыми костюмами, с часами, все такие ухоженные, набриолиненные, выстриженные аккуратно, с галстуками супермодными, а мы до сих пор пьем порошковое молоко. Соки на воде, мясо из Южной Америки, генномодифицированные продукты, долой! Доколе это все будет продолжаться, Павел Николаевич? Нация просто скоро превратиться в упырей каких-то, мы скоро будем похожи на монстров.
П.ГРУДИНИН: Спокойно, вы успокойтесь, вы как-то возбудились очень.
Э.НИКОЛАЕВА: Невозможно ничего сделать, просто полное бессилие.
П.ГРУДИНИН: Нет, все можно сделать.
Э.НИКОЛАЕВА: Главное, я даже выгнать министра не могу, что за дела?
П.ГРУДИНИН: Вы не можете выгнать министра, вы можете, когда избираете Госдуму, которая утверждает состав Совета министров и председателя правительства, может выбрать таких депутатов, которые будут спрашивать с этих министров, вы можете поучаствовать в выборах, у вас есть активное избирательное право, а Конституцию переписать мы пока не можем, поэтому министры, пока президентская республика у нас, будут назначаться так, как они назначаются.
Э.НИКОЛАЕВА: Короче, скоро у нас вырастут пять ног, шесть голов, девять глаз.
П.ГРУДИНИН: Не-не, не так все плохо.
Э.НИКОЛАЕВА: А что вот Паша Лобков говорил? Вы помните? Сейчас, кстати, его «Растительную жизнь» выгнали с канала НТВ.
П.ГРУДИНИН: Жалко.
Э.НИКОЛАЕВА: Жалко, кстати, классный был проект.
П.ГРУДИНИН: Я просто не знал, что его выгнали.
Э.НИКОЛАЕВА: Выгнали – говорят, рейтинг у тебя низкий. Вот у других вот высокий, а у тебя низкий. Хотя это была самая интересная программа про растительную жизнь из тех, которые я смотрела, тем более все-таки специалист.
П.ГРУДИНИН: Ну да, популист такой, но это хорошо.
Э.НИКОЛАЕВА: Ну да, все так доступно, ну как я практически, режет правду-матку.
П.ГРУДИНИН: Ну может быть, за это и выгнали, но это неважно. Что там Павел Лобков говорит?
Э.НИКОЛАЕВА: Намек понял. Короче, он говорил про генномодифицированные продукты, которые я говорю, что долой, а он говорит, что ничего не долой, против них только дураки и мафия, а у нас сейчас все генномодифицированное, и даже если бы картофель не был генномодифицированным, не был бы таким здоровым, а был бы с горошину.
П.ГРУДИНИН: Павел Лобков, хоть и имеет какую-то там даже степень, неправ, и слава богу, потому что генномодифицированного у нас пока нет, никто не может понять, как это все повлияет в будущем, и родители, которые едят генномодифицированные продукты, кого будут родить и растить потом. Поэтому вот тут как раз тот случай, когда можно применить русскую пословицу – семь раз отмерь, один раз отрежь. Ни в коем случае не надо завозить генномодифицированные продукты или выращивать их здесь, хотя они, конечно, дают повышенную прибыль, урожайность высокая, но это очень опасно.
Э.НИКОЛАЕВА: И картошка не потому такая большая?
П.ГРУДИНИН: Кстати, что большая картошка, знаете, что это нормально?
Э.НИКОЛАЕВА: Потому что она нитратная.
П.ГРУДИНИН: Нет. Вот сразу чувствуется, что вы не агроном. Большая картошка это не значит нитратная, это значит, что она переросшая.
Э.НИКОЛАЕВА: А почему она переросшая? Накаченная нитратами потому что.
П.ГРУДИНИН: Да нет.
Э.НИКОЛАЕВА: Ну хорошо, какая должна быть картошка?
П.ГРУДИНИН: Картошка должна быть стандартного размера, причем, например, иностранцы выращивают картошку определенного размера и больше ее не растят, для них не главное килограммы, для них главное – калибровка, размер, они вообще употребляют в пищу картофель, который мы считает семенным.
Э.НИКОЛАЕВА: Маленький, что ли?
П.ГРУДИНИН: Ну да, поэтому надо его убирать раньше, чтоб он не перерос. Кстати, в этом году большая урожайность, к сожалению, от чего? От того, что мы в нужное время не смогли залезть в поле, потому что дожди были, и в этот период нельзя было убирать картофель, мы бы его убрали раньше, и он был бы меньше, а он немного перерос, и вот для российского гражданина хорошо как раз, когда большая картошка…
Э.НИКОЛАЕВА: Удобнее чистить, а то мелочевка в руках не держится.
П.ГРУДИНИН: Да, кстати, скажу вам сразу, что на Западе картошку не чистят. Если вы приедете в Испанию, ее там варят с кожурой, маленькую и едят.
Э.НИКОЛАЕВА: Молодую?
П.ГРУДИНИН: Не молодую, а маленькую по размеру, не важно, молодую, старую.
Э.НИКОЛАЕВА: С кожурой едят?
П.ГРУДИНИН: Да.
Э.НИКОЛАЕВА: А как же пестициды все, которые в кожуре?
П.ГРУДИНИН: Ну подождите, Элин, про пестициды это отдельная тема. На то и есть наука агрономия, чтобы в конце работы не было нитратов, их не вообще не должно быть.
Э.НИКОЛАЕВА: Но это же вредно.
П.ГРУДИНИН: Вредно все – в вашем организме есть тяжелые металлы, но это невредно, потому что их немного. Если их много, то вредно тогда.
Э.НИКОЛАЕВА: Поэтому некоторые этими тяжелыми металлами удобряют свои тыквочки, помидорчики, огурчики, а потом выставляют на дорогу такие кабачки здоровые, опасно их, наверное, покупать?
П.ГРУДИНИН: Элин, вы невозможная, если здоровые, это не значит зараженные. Все не так. На самом деле тут другое.
Э.НИКОЛАЕВА: Как на поверить-то вам, что можно есть картошку в кожуре, вот вам, агроному?
П.ГРУДИНИН: Прийти и попросить выдать вам сертификат продукции. Вот мы, например, предоставляем сертификат, в котором написано, что Санэпидемнадзором или Роспотребнадзором, как он теперь называется, проверена эта партия и дана гарантия.
Э.НИКОЛАЕВА: Ну ладно, Павел Николаевич, это все сказки, а вы сами-то едите картошку без кожуры?
П.ГРУДИНИН: Я заставил свою столовую в этом году приготовить картошку с кожурой.
Э.НИКОЛАЕВА: То есть с кожурой, я имела в виду.
П.ГРУДИНИН: Да-да, без кожуры мы и так едим, в пюре, и все нормально съели.
Э.НИКОЛАЕВА: И все съели с кожурой, вашу, собственную?
П.ГРУДИНИН: Ну конечно, а мы чужой не едим. Зачем нам? Мы выращиваем почти две с половиной тонны картофеля, мы что, будем чужую, что ли, покупать?
Э.НИКОЛАЕВА: Так с тех пор и повелось? И вы тоже?
П.ГРУДИНИН: И я тоже.
Э.НИКОЛАЕВА: Вроде как хуже не стали выглядеть.
П.ГРУДИНИН: Вы же сами сказали, что я хорошо выгляжу.
Э.НИКОЛАЕВА: Да, похорошели.
П.ГРУДИНИН: Ну вот, наши слушатели поверят на слово, что у нас все хорошо.
Э.НИКОЛАЕВА: Я что-то пока не готова. А еще что с кожурой? Может, еще и морковку с кожурой?
П.ГРУДИНИН: Нет, ну просто вы съездите в Испанию, там закажите картошку по-канарски или еще что-то, и увидите, как ее там едят.
Э.НИКОЛАЕВА: Молодую-то я и сама не прочь.
П.ГРУДИНИН: Когда вы и мобильным телефоном не пользовались, но постепенно вы изменили свое мнение.
Э.НИКОЛАЕВА: Итак, Павел Грудинин, полевой командир Совхоза имени Ленина. Павел Николаевич, когда мы будем кушать свои качественные продукты, неизвестно. Долой соки на воде, порошковое молоко, мясо из Южной Америки. Помните, у нас с вами был как-то разговор, вы в набаты били, говорили, что мясо скоро пропадет.
П.ГРУДИНИН: Нет, мясо не пропало, оно просто дороже намного стало, это обыкновенное условие рынка – чем меньше товара, тем выше цена. Это видно и по рынку тому же самому – больше квартир, меньше цена, больше мяса, ниже цена.
Э.НИКОЛАЕВА: Коров-то нету, забивать-то некого.
П.ГРУДИНИН: Ну вот это у нас так, а в Бразилии, например, бум – они стали производить в три раза больше мяса, чем производили 10 лет назад. У них там без объявления, что это национальный проект, просто стали больше производить, причем действительно хорошего мяса. Другое дело, что у них есть проблемы – в некоторых провинциях Бразилии ящур и это мясо запрещено к вывозу, но когда есть будет нечего, откроют границу и завезут все, что угодно, чтобы только народ не вышел на улицы, потому что народ почему может выйти? Не только потому что монетизацию льгот провели и деньги на что-то поменяли, а когда будет холодно, допустим, что-то с энергетикой случится, или когда не будет еды.
Э.НИКОЛАЕВА: Голодно?
П.ГРУДИНИН: Да, все остальное народ переживет, при любой власти – демократия или тоталитаризм, народу главное – чтоб было что поесть и потом где согреться и чем согреться, вот и все.
Э.НИКОЛАЕВА: Помните, Павел Николаевич, вы требуете денег для сельского хозяйства, требуете дотаций, а однажды вы говорили, что денег на покупку за границей на покупку тех же коров не надо, где логика?
П.ГРУДИНИН: Нет, я говорил о другом – о том, что деньги, прежде всего, нужно вложить в развитие собственной племенной базы, потому что можно один раз купить коров, можно два раза, но пока ты у себя на территории не начнешь заниматься племенным скотоводством и не начнешь здесь производить скот, ведь все время можно покупать там что-то, вот сейчас там самолеты пытаются купить, но, может быть, все-таки вложить деньги в государственное развитие самолетостроения, животноводства, и потом это все покупать здесь? Кстати, мы вот говорим о Бразилии – Бразилия очень много денег вложила в животноводство, они придумали собственную породу скота, ее вывели, и теперь она распространена по всей стране, она не уступает, а в некоторых параметрах даже превосходит американскую.
Э.НИКОЛАЕВА: Ну а в чем такая необычайность бразильской коровы?
П.ГРУДИНИН: Необычайность только в том, что она с большей скоростью начинает расти, ее кормят определенными…
Э.НИКОЛАЕВА: Но ее не кормят всякими там антибиотиками?
П.ГРУДИНИН: Нет-нет, вы так напуганы этими антибиотиками, не кормят.
Э.НИКОЛАЕВА: Так напугали, весь народ напуган вашими антибиотиками, и книжки мы читаем.
П.ГРУДИНИН: Нет, просто надо понять другое – если здесь производят мясо, то тут легче понять, кормят или не кормят этими антибиотиками, а в Бразилии не проверишь, поэтому лучше развивать свое, отечественное производство.
Э.НИКОЛАЕВА: А есть вообще наша отечественная буренка? Вообще потеряны они, наши буренки?
П.ГРУДИНИН: Буренки нашей отечественной уже нет. Есть например, черно-пестрая порода, но она уже на 90% голштинно-фризская. На самом деле, учитывая то, что мы все время покупали семя быков, при искусственном осеменении, за границей, то у нас они фактически уже все иностранки. Мало того, я тут смеялся, у нас проводится конкурс ежегодно, называется «Звезды Подмосковья», не подумайте ничего такого – это коровы, выходят на Раменский ипподром и между собой соревнуются, и первое место занимает такая-то буренка, второе место какая-то там Зорька, а я все смеялся, потому что два года назад эти коровы в виде телок приехали из Голландии, Германии и Дании, и он и два года пожили у нас в России, и соревнуются между собой, какая русская корова лучше. Хотелось бы, чтобы соревновались те, которые родились у нас и выросли.
Э.НИКОЛАЕВА: Как наши царицы прям.
П.ГРУДИНИН: Да, вы знаете, такого сравнения у меня еще не было в голове, действительно, все царицы либо из Дании, либо еще откуда-нибудь. Ну так вот…
Э.НИКОЛАЕВА: Почему наших-то телок этими семенными бычками не семенят? Почему ж покупают? Что у нас, быков, что ли не осталось?
П.ГРУДИНИН: Быков практически не осталось, потому что практически не осталось племенных хозяйств, которые занимались бы только разведением племенного скота. Фактически, с 91-го года начиная до недавнего прошлого, до 2005-го, наверное, вообще денег на племенное животноводство не выделялось. Выделялись только деньги на покупку племенного скота за границей, вот и все.
Э.НИКОЛАЕВА: Ну это чиновникам на карман, короче – чего-то купить, чего-то отложить, пять на ум пошло.
П.ГРУДИНИН: Вы втягиваете меня в разговор про откаты, да? Но это отдельная тема для разговора.
Э.НИКОЛАЕВА: Ну ладно, выгодная такая, популистская тема, но вот коровы меня что-то очень увлекли, и вы меня расстроили, что наших русских буренок уже не осталось. Ну хоть в одном каком-нибудь хозяйстве буренка осталась? Или теперь ее уже и не разберешь?
П.ГРУДИНИН: Да, вы знаете, трудно сказать, в пятом колене никто и не проверял, кто там остался но папы у них у всех точно иностранцы.
Э.НИКОЛАЕВА: Ну что ж, у вашего хозяйства веселенькая эмблемка – клубничка такая.
П.ГРУДИНИН: Да, только это называется земляничка, вы все клубничка, а это земляничка, клубничка это другое.
Э.НИКОЛАЕВА: Выгодно ее выращивать-то, вашу клубничку-земляничку?
П.ГРУДИНИН: Да, в этом году да. Вообще в этом году очень хороший был урожай земляники, несмотря на погодные условия – помните, в конце июля дожди были такие, что у нас вокруг полян текла просто красная река?
Э.НИКОЛАЕВА: Клубничная?
П.ГРУДИНИН: Ну да, мы не успели ее собрать, все это стекло просто.
Э.НИКОЛАЕВА: Ой.
П.ГРУДИНИН: Но в начале сбора у нас очень хорошие были показатели – мы собрали где-то по 78 центнеров с гектара, это хороший урожай даже для Польши, до Германии пока что никак не доберемся, но в принципе, надо сказать, что с точки зрения урожайности год был хороший, другое дело, что очень много привезли польской земляники и турецкой.
Э.НИКОЛАЕВА: Опять, Павел Николаевич, ну вы же говорили в прошлом годе, что не надо завозить в сезон убора нашей клубники польской и турецкой.
П.ГРУДИНИН: Ну говорил, а что, меня разве слышали?
Э.НИКОЛАЕВА: Что ж, вас не слушают?
П.ГРУДИНИН: Нет, меня никто не слушает.
Э.НИКОЛАЕВА: Но вы же депутат, у вас же значок такой вон на груди, на лацкане такой красивый.
П.ГРУДИНИН: Слушайте, вы помните, зимой, когда были морозы, президент сказал, что надо обеспечить страну продовольствием, помните, когда вымерзли виноградники, погибла черешня, вишня, и он дал команду правительству.
Э.НИКОЛАЕВА: Купить.
П.ГРУДИНИН: Да, во всех странах мира, когда идет…
Э.НИКОЛАЕВА: А у вас спросить забыли, вырастешь ли ты нам, Павел Николаевич клубники впору, чтобы не закупать?
П.ГРУДИНИН: Ну он–то им сказал про косточковые культуры и про то, что погибло, а земляника же не погибла, но заодно открыли границы и для всей плодовой продукции.
Э.НИКОЛАЕВА: Плодово-ягодной.
П.ГРУДИНИН: Да. И в результате мы приезжаем со своими 10-20 тоннами. А на рынке стоит 200 тонн польской, потому что доллар стал дешевле, стало выгодно импорт сюда ввозить, а у них там Германия свои границы потихоньку закрывает для ввоза.
Э.НИКОЛАЕВА: В период роста сельхозпродукции.
П.ГРУДИНИН: Да, и они свои рынки защищают, а наш рынок открыт, как обычно, поэтому к нам хлынуло столько, что не дай бог.
Э.НИКОЛАЕВА: Но вы продали?
П.ГРУДИНИН: Все продали, слава богу, у нас просто цена была ниже на 10 рублей, чем в прошлом году, то есть все дорожает, зарплаты надо повышать…
Э.НИКОЛАЕВА: А вы не смогли получить те деньги, которые закладывали.
П.ГРУДИНИН: Да, поэтому прибыль получилась меньше, но все равно она есть. Я думаю, миллионов 10 прибыли мы получили, это не так мало от земляники. Так что жаловаться пока рано. Получили бы 30, было бы вообще здорово.
Э.НИКОЛАЕВА: Ну а так, хоть 10.
П.ГРУДИНИН: Да. С сельским хозяйством в России особенно, а вообще и во всем мире, можно только оптимистам, поэтому во всем надо искать хорошее. Спасибо зато, что вообще не прекратил нашу деятельность, что мы вообще еще как-то живы.
Э.НИКОЛАЕВА: Есть еще такой Совхоз имени Ленина, и даже клубничкой можно полакомиться там. Ну что же, Павел Грудинин, полевой командир совхоза имени Ленина. А вы полевой командир?
П.ГРУДИНИН: Я командую теми, кто командует полем, вот так скажем.
Э.НИКОЛАЕВА: Ну тяжело командовать все-таки таким подворьем?
П.ГРУДИНИН: Да нет, не тяжело, втягиваешься, на само деле, если специалисты грамотные, если они, скажем так, заинтересованы в конечном результате…
Э.НИКОЛАЕВА: А откуда брать грамотный персонал? Вот у вас 400 человек в подчинении, как вот вы с ними управляетесь, это же так тяжело?
П.ГРУДИНИН: Элементарно, чего тут тяжелого? Вы занимаетесь селекцией, отбором – те, кто не хотят работать, должны уйти, а те, кто хотят работать, их нужно поощрять, они должны работать, вот и все.
Э.НИКОЛАЕВА: Понятно.
П.ГРУДИНИН: Работники должны быть заинтересованы в конечном результате, они знают, что если они отработают хорошо, они должны получить зарплату, у нас достойная зарплата, мы им даем квартиры, они у нас обеспечены всем необходимым, мы их пытаемся отправить отдыхать, лечим их, поэтому люди соответственно и работают. Вот сейчас, когда картошку убирали, а мы два дня назад ее, слава богу, убрали всю…
Э.НИКОЛАЕВА: В закрома родины засыпали.
П.ГРУДИНИН: Ну да. Кто бы еще к этим закрома еще дно приделал, помните, да? Ну так вот, они работали с 7 утра до 9 вечера, причем урожайность картошки составляла в среднем 350 центнеров с гектара. Если бы такая урожайность была достигнута в Советском Союзе, у меня бы агроном был уже…
Э.НИКОЛАЕВА: Героем Социалистического труда.
П.ГРУДИНИН: Да.
Э.НИКОЛАЕВА: Слушайте, Павел Николаевич, приходите к нам почаще на радио «Эхо Москвы» в программу «Какого черта», так приятно. Я кК будто в старое доброе советское время окунулась, хоть кто-то работает, хоть какие-т картошки в закрома родины засыпают, а то же все, куда ни глянь – все бы кого-нибудь ограбить, бандиты сплошные, рэкет, и эти еще, рейдеры. А у вас прямо благодать.
П.ГРУДИНИН: Слушайте, вы в Москве совсем закошмаренные.
Э.НИКОЛАЕВА: Да ужас вообще.
П.ГРУДИНИН: как вы тут живете? Кругом одни казино, ночные бабочки, а мы работаем.
Э.НИКОЛАЕВА: Проститутки.
П.ГРУДИНИН: Подождите секунду, этого не надо. У нас работают, люди, между прочим. Россия, на само деле, это не Москва
Э.НИКОЛАЕВА: С утра до вечера комбайны, я даже представляю картинку такую из старого доброго советского документального фильма, когда комбайн ночью, при свете фар, рожь стоит колосится, у вас так же все происходит?
П.ГРУДИНИН: Нет, мы до 10 вечера убираем, то есть еще светло. Во в этом году, кстати, урожайность зерновых примерно 57 центнеров с гектара сложилась, это очень хорошо, причем комбайны у нас отечественные – «Енисей» и «Нива», у нас старые остались.
Э.НИКОЛАЕВА: Это потому что вы знаете, как починить. Ходят прямо комбайны, на ходу?
П.ГРУДИНИН: А чего же, есть еще один инженер.
Э.НИКОЛАЕВА: Так, Павел Николаевич, в России, говорят, кризис садоводства, а может, нам оно и не нужно? Вот финны и не пытаются груши сажать, выращивают себе сосны на продажу и при этом живут нефигово.
П.ГРУДИНИН: Кстати, вы неправы, потому что финны пытаются сажать и груши, и земляники у них достаточно много, вопрос только в другом – появились ли такие сорта, которые можно сажать там, где финский климат, или появились ли такие сорта черешни, которые могут сажать здесь, в Московской области. Есть такое понятие – зона рискового земледелия, есть научный подход. Вот у нас земляникой можно заниматься и в промышленных объемах, потому что однозначно будет урожай, а вот садоводством в нашей зоне, в Московской области, можно заниматься, но есть опасность, что в этом году мороз может ударить. На самом деле, у нас действительно садоводство рискованное, но в принципе возможное.
Э.НИКОЛАЕВА: Павел Николаевич, у нас бескрайние площади – пахотные, непахотные, леса вырубаются, ветер гуляет столбняком просто, все стоит, вихрем, леса вырублены, поля стоят, заросло все бурьяном, лебедой, никому ничего не нужно, пытались какие-то там туркмены у нас у соседнего поля сажать капусту, засеяли все поле гербицидами-пестицидами, все это говно, пардон, стекло в реку, в реке рыба вся сдохла, таджиков выгнали, капуста вся замерзла, потому что ударили морозы, - вот в этом у нас все сельское хозяйство.
П.ГРУДИНИН: Вот все, что вы сказали, не соответствует действительности. Сейчас объясню, почему.
Э.НИКОЛАЕВА: Вот почему бы им взять и не посадить там елки и сосны? А потом их срубить и продать тем же самым финнам или хотя бы нашим. Не вырубать наши леса.
П.ГРУДИНИН: В чем вы ошибаетесь…
Э.НИКОЛАЕВА: Плановые рубки у них в Чеховском районе, блин, у них уже плановые рубки.
П.ГРУДИНИН: Эллин, успокойтесь, проблема, на само деле, в другом – пахотной земли становится меньше, потому что она залесяется, а знаете, что это такое?
Э.НИКОЛАЕВА: А знаете, почему она залесяется?
П.ГРУДИНИН: Потому что их не пашут.
Э.НИКОЛАЕВА: Потому что изначально вырубили все елки и сосны, а остались одни березы и осины, и она начала залесяться. А чего их пахать, если все равно урожая нет?
П.ГРУДИНИН: Неправда, урожай есть всегда.
Э.НИКОЛАЕВА: Как неправда? Колхозы идут с молотка, вот у нас, колхоз Шарапова, что с подмосковной землей, что вы, депутаты, все мучаете этот закон – о регулировании земельных отношений? Чего хотите добиться? Акционерные войны уже замучали.
П.ГРУДИНИН: Вот чтобы их не было, мы пишем законы и регулируем земельные отношения, причем его пишет, переписывает, на самом деле, земельное законодательство, Госдума, а мы вследствие того, что должны следовать за государственными законами, меняем свои законы. Если бы Федеральная дума закончила изменять земельное законодательство, то и мы бы, наверное, остановились, но поскольку все время новые законы – новый закон о переводе пришел, изменения в законе об обороте земель сельхозназначения, и мы вынуждены вслед за Федерацией менять свое законодательство. Поэтому мы его не мучаем, а пытаемся вложить какой-то здравый смысл в то изменение, которое происходит. Ведь земля – это же основа…
Э.НИКОЛАЕВА: Почему разрешают, Павел Николаевич, непонятно кому продавать колхозы? Вот есть колхоз, ну не буду я его называть, бог с ним, я и так уже все про свой этот Чеховский район, есть колхоз Шарапова – обанкротился, купили его вообще непонятно кто, все земли распродали вокруг озер, самые красивые, понастроили диких заборов алюминиевых, все это блестит на этом ландшафте и пейзаже живописном, который там раньше был. Кто им позволяет все это делать?
П.ГРУДИНИН: Так вот это о чем я вам говорил – с точки зрения экономики или с точки зрения права?
Э.НИКОЛАЕВА: Вы мне ответьте с точки зрения логики.
П.ГРУДИНИН: вот логика такова…
Э.НИКОЛАЕВА: Кто разрешает колхозы, которые должны работать как колхозы, продавать неизвестно кому? Тем, кто не занимается сельским хозяйством.
П.ГРУДИНИН: Вот логика такова – никто ничего не разрешает. Когда приходит так называемый инвестор, а о них так много говорили, что нужно создавать эффективного собственника и так далее, он говорит «да я буду заниматься сельским хозяйством», и на стадии покупки земельных паев или земель, которые он покупает за бесценок,..
Э.НИКОЛАЕВА: У колхозников?
П.ГРУДИНИН: У колхозников.
Э.НИКОЛАЕВА: За понюшку табака.
П.ГРУДИНИН: Подождите секунду – это его право. К нему пришли и сказали «Вот тебе бутылка водки – отдашь свой пай», он и отдал.
Э.НИКОЛАЕВА: Отдал, дурак.
П.ГРУДИНИН: Нет, ну что у нас в России две беды – дураки и дороги, это мы знаем, так если этот дурак отдал, то чего он потом выбегает с плакатом и орет, что его обманули, ты же сам отдал.
Э.НИКОЛАЕВА: А акционер обещал чем заниматься?
П.ГРУДИНИН: Обещал сельским хозяйством.
Э.НИКОЛАЕВА: Да, а почему ему продают просто так? А потом его ищи-свищи в Швейцарии где-нибудь.
П.ГРУДИНИН: Да не так вес. На самом деле все по-другому. Он приходит и говорит – слушайте, я решил заниматься сельским хозяйством, а у меня убыток от картошки и от молока, я год позанимался, но не могу же я все время убыток терпеть, а вот есть другое дело, которое тоже является, кстати, национальным проектом – доступное жилье, я сейчас построю коттеджики и раздам народу, ну, не раздам, а продам, и все ему опять верят и он начинает строить, и потом…
Э.НИКОЛАЕВА: Да, и главное потом это все за такие бешеные деньги продается, эта земля, но почему люди такое убожество-то строят, Павел Николаевич?
П.ГРУДИНИН: Так, подождите, мы остановимся сначала на земле, а потом про строительство будем, так вот, получается так…
Э.НИКОЛАЕВА: Невозможно, наболело.
П.ГРУДИНИН: Да, государство должно побудить человека заниматься сельхоздеятельностью. Первое, что должно сделать государство, это сказать – все, мы не переводим землю в дургую категорию, пашня – это святое, трогать нельзя, поэтому не покупай, а если покупаешь – паши, а если не будешь пахать, будем штрафовать.
Э.НИКОЛАЕВА: Отнимать будем.
П.ГРУДИНИН: нет, отнимать не надо, потому что государство – это еще более неэффективный собственник, и поэтому когда пишется закон о…
Э.НИКОЛАЕВА: Так государство само наплодило этих колхозов, а теперь не знает, что с ними делать.
П.ГРУДИНИН: Секунду, нам все досталось. Колхозы, кстати, не совсем плохие.
Э.НИКОЛАЕВА: Халявщики.
П.ГРУДИНИН: Кто?
Э.НИКОЛАЕВА: Раньше, бывшие колхозы. Все гнило, тухло. Вон Лужков бедный сколько этой гнилой капусты, когда был начальником овощебазы, перебирал. Вообще, ее даже хранить никто не может.
П.ГРУДИНИН: Что-то вы прям все так рассказываете, это прям какая-то пропаганда, причем не коммунистическая, а демократическая. Успокойтесь, ничего такого плохого не было.
Э.НИКОЛАЕВА: Раньше колхозы сидели на дотациях, миллионы им ссыпались сверху, из этого Госплана.
П.ГРУДИНИН: А знаете, во всем мире сельское хозяйство сидит на дотациях.
Э.НИКОЛАЕВА: Хорошо, но почему сейчас-то это никому не нужно, почему все развалилось?
П.ГРУДИНИН: Поэтому и развалилось, что все дотации прекратились. Если вы приедет в Германию, там…
Э.НИКОЛАЕВА: Ничего не работало, одни дотации были.
П.ГРУДИНИН: 300 евро на гектар, в Америке 600 долларов на гектар дотаций, потому что сельское хозяйство не может быть очень прибыльным. Если будет снижение уровня продовольствия, вы помрете все с голоду.
Э.НИКОЛАЕВА: В программа «Какого черта» вопросы задаю я, Элина Николаева, мой ответчик сегодня Павел Грудинин – сельскохозяйственный гений Подмосковья, полевой, понимаешь, командир Совхоза имени Ленина. Павел Николаевич, вот у вас земли прямо за МКАД, сколько у вас уже оттяпали, скажите?
П.ГРУДИНИН: Да нисколько.
Э.НИКОЛАЕВА: Не отдали никому?
П.ГРУДИНИН: Дело в том, что у нас бы оттяпали, если б мы, скажем так, были бы такими же акционерными обществами или паями, но мы все сконсолидировали, и у нас нет проблем с этим. Ничего не оттяпали, другое дело, что действительно есть земли, которые непригодны для сельхозпроизводства, прямо рядом с кольцевой дорогой - их мы, конечно же, отдаем, а точнее продаем, чтобы потом эти деньги инвестировать в сельское хозяйство, в жилье, еще куда-то.
Э.НИКОЛАЕВА: А эти рейдеры, они страшные? Чего на них управы нет? А в морду, по-деревенски?
П.ГРУДИНИН: Нет, это тут не проходит. На самом деле, рейдеры сами по себе ничего не решают, а вот проблема, что рейдеры поддерживаемы всякими властными структурами, милицией, прокуратурой, федеральными всякими службами, которые выдают им информацию, выдают всякие там уголовные дела, чтобы потом их закрыть, хозяйственник или директор должен что-то там дать им за это – вот это да.
Э.НИКОЛАЕВА: Это вы хотите сейчас тему завести откатов?
П.ГРУДИНИН: Ну, на самом деле, есть не откаты, есть благодарности, у меня в соседнем районе есть знакомый директор совхоза, на которого было возбуждено уголовное дело, а потом мы выяснили, что это дело было возбуждено за 50 тысяч долларов. А когда к нему пришли…
Э.НИКОЛАЕВА: Ну фабрикантам в прокуратуре тоже же нужно как-то деньги зарабатывать, вы как думали?
П.ГРУДИНИН: Я понимаю, да.
Э.НИКОЛАЕВА: Ведь как жить-то на 100 долларов в месяц.
П.ГРУДИНИН: А потом когда к нему пришли и сказали – хочешь, мы это дело прекратим, но только за это ты должен подписать документ, отдающий крупной структуре земельные участки такие-то и такие-то.
Э.НИКОЛАЕВА: Ужас какой-то.
П.ГРУДИНИН: У нас тоже такое было.
Э.НИКОЛАЕВА: У вас?
П.ГРУДИНИН: Да.
Э.НИКОЛАЕВА: И на вас тоже также?
П.ГРУДИНИН: Не совсем так же, но если бы не губернатор Громов, который вступился за хозяйство, мы бы с вами, наверное, не разговаривали бы здесь. То есть вы бы, наверное, говорили про меня не как про директора совхоза, а как про депутата, но не более чем.
Э.НИКОЛАЕВА: Оттяпали бы у вас эти паразиты тоже?
П.ГРУДИНИН: Ну да. власть в этом отношении помогла. Кстати, знаете, как называется власть, которая помогает защитить от рейдерства?
Э.НИКОЛАЕВА: Как?
П.ГРУДИНИН: Белый рыцарь.
Э.НИКОЛАЕВА: Боже мой.
П.ГРУДИНИН: Вот в нашем случае Громов – белый рыцарь.
Э.НИКОЛАЕВА: Честь ему и хвала, аплодисменты. А может и правда ничего не нужно выращивать возле Москвы директору совхоза имени Ленина, а взять все, да и продать строителям? Пусть хоть обстроятся, пример Парижа. Жилья-0то, вы говорите, не хватает.
П.ГРУДИНИН: Ну вы поймите, мы же на самом деле этим строителям помогаем, потому что если они все застроят, то жилье у них, во-первых не пойдет, потому что цена будет ниже, а во-вторых, какой идиот хочет жить в каменных джунглях? Ему же хочется, чтобы опушка леса была, поле какое-то, чтобы птички летали, да? смотришь – коровка бежит, поэтому куда бы вы ни приехали…
Э.НИКОЛАЕВА: Иностранная.
П.ГРУДИНИН: Когда на нее смотришь, как девчонка, что иностранная, что наша – одинаково, потом уже начинается, когда язык, с ними разбираться, а так в любой стране мира есть такое понятие, как агротуризм.
Э.НИКОЛАЕВА: Ну хорошо, мы про каменные джунгли, по-моему, говорили.
П.ГРУДИНИН: Так вот, каменные джунгли не надо строить, а надо создать генплан и сказать, что вот здесь мы занимаемся сельским хозяйством, а здесь мы занимаемся строительством. Но строительство должно быть распределено равномерно, чтобы хватило кислорода, грубо говоря, и воду на все на это.
Э.НИКОЛАЕВА: Вот вы мне скажите, Павел Николаевич, кто у нас вообще в Подмосковье следит за использованием земли? А то строят всякую муру, уродливые дома, какие-то свалки, лабазы – где хозяин? Какие-то замки нависают, один там весь из себя поместье, у него там соток всего лишь 15, а поместье – как будто с выездом 25 лошадей должно быть в упряжи. Ну смешно все. Кто на что горазд, есть у нас какие-то люди?
П.ГРУДИНИН: Есть, у нас есть федеральная служба, называется Росземкадастр.
Э.НИКОЛАЕВА: Я знаю эту службу, но получается, что за какую-то минимальную взятку запреты на все на это снимаются, за какую-то маленькую, совершенно ничтожную мзду.
П.ГРУДИНИН: Ну да, а потом приходит Митволь и начинает кричать, кто разрешил?
Э.НИКОЛАЕВА: Ну да.
П.ГРУДИНИН: Какого черта?
Э.НИКОЛАЕВА: Какого черта, да. Беспредел, да? ответа нет.
П.ГРУДИНИН: Нет, есть, всегда есть.
Э.НИКОЛАЕВА: Ну, депутат, Павел Николаевич, у депутатов на вес есть ответ.
П.ГРУДИНИН: Нет , ответы должны быть.
Э.НИКОЛАЕВА: Что-то я вас так сильно мучаю сегодня.
П.ГРУДИНИН: Да. Если у нас будут написаны законы, которые будут выполняться. У нас же как? Строгость законов компенсируется возможностью их невыполнения. Вот если закон исполнить, как положено, то того, о чем вы говорите, не будет, но они не исполняются.
Э.НИКОЛАЕВА: Понятно, отлично, ответа нет, значит.
П.ГРУДИНИН: Есть, но он вас не устраивает.
Э.НИКОЛАЕВА: Павел Николаевич, скажите мне, пожалуйста, вот кто-нибудь считал, сколько нужно жилья в Москве и области и где пределы застройки всего и вся этими бетонными гигантами?
П.ГРУДИНИН: Не считал никто, потому что чем больше жилья, тем больше населения, тем больше желающих хочет приехать сюда жить, потому что тут, в Москве, еще можно как-то найти работу, жить более-менее, поэтому идет миграция населения, которое раньше останавливалось паспортами, пропиской, а теперь оно не останавливается, поэтому чем больше будет застроено, тем больше будет куплено.
Э.НИКОЛАЕВА: Понятно, и мы будем жить в бетонных джунглях, а городу лишние руки рабочие. Павел Николаевич, а что это за слухи странные всплывают периодически – объединение Москвы и области - кто с кем, кто кого, вы за кого? Я знаю только, что Москва хочет вынести свои казино за кольцевую, а вы в ответ угрожаете столице вывозом свалок в Москву, это шутка такая?
П.ГРУДИНИН: Да нет, на самом деле, не все так плохо. Значит, время от времени у строительного комплекса Москвы, когда они понимают, что им застраивать больше нечего, появляется желание, чтобы их интересы пролаббировали и что-то к кому-то присоединили, и тогда они смогут строить где-то там дальше. Кто-то из московских чиновников возбуждается и начинает что-то говорить про это.
Э.НИКОЛАЕВА: Но вы, конечно, не пускаете их к себе.
П.ГРУДИНИН: Вы поймите, Громов после разговора с президентом сказал: «Мы всех уведомляем, что вопрос присоединения Москвы к Московской области не стоит», мы не будем присоединять этот город к себе, не нужен он нам, поэтому пускай он занимается собой. Другое дело, что действительно есть проблема – как есть что-то плохое, мусор, канализацию, всякие стоки, казино, это все в Московскую область почему-то, а деньги, трудовые ресурсы, налоги, это все надо обязательно в город.
Э.НИКОЛАЕВА: С казино с теми же.
П.ГРУДИНИН: Да, ну и московское правительство немножко ошалевшее. Причем во всем мире есть нормальные договора между субъектами федерации. Взять Канаду или Францию, любую другую страну, там все нормально, там все урегулируется соглашениями, а мы хотим без всяких соглашений все выкинуть за пределы, а вы там разбирайтесь. Когда приезжает три миллиона московских дачников, они ездят по дорогам областным, питаются из наших водяных источников, канализацию скидывают, мы же за это с них денег не можем взять.
Э.НИКОЛАЕВА: Но они же пользуются вашими продуктами питания, покупают в ваших магазинах, на ваших рынках все стройматериалы покупают.
П.ГРУДИНИН: Да, а когда Юрию Михайловичу говоришь, слушай, Юрий Михайлович, ну ты хоть что-то перечисли, чтобы садоводческие товарищества содержать, вокруг них благоустройство сделать, мусор вывезти, Юрий Михайлович говорит, это не мои люди, пусть они там у вас живут, и с ними сами занимайтесь.
Э.НИКОЛАЕВА: Так мы вам даем работу, Павел Николаевич.
П.ГРУДИНИН: А как только наши приезжают сюда работать, они почему-то подоходный налог платят здесь.
Э.НИКОЛАЕВА: Но у вас и там работают, за счет того, что мы покупаем у вас продукты.
П.ГРУДИНИН: Нет, они на самом деле у нас не работают. Потому что, к сожалению, так сложилось, что все заводы, многое другое, здесь в Москве находится. Но мы говорим уже, мы неоднократно писали в Федеральную думу, чтобы изменить закон, - подоходный налог – это налог на то, чтобы человек жил нормально. Если он живет на территории Московской области, он должен подоходный налог перечислять сюда, и что вы думает, что-то сделали? Ничего пока не сделали.
Э.НИКОЛАЕВА: Понятно. Как вам удалось, последний вопрос, победить подмосковную игорную мафию? И правда, что с 2008 года в Подмосковье не будет игорных заведений вне резерваций?
П.ГРУДИНИН: Неправда, у нас есть такой закон, сейчас он, кстати, оспаривается в суде, одной из игровых компаний, но мы победителями можем выйти лишь в том случае, если Федеральная дума примет федеральный закон, потому что что бы мы ни писали, федеральное законодательство выше нашего, а у нас тут другая ситуация 0 во-первых, закон никто не хочет исполнять этот, местные власти приходят и говорят, ну давайте, а они говорят, ну мы дождемся федерального закона. Кстати, в таком же положении Москва, Белгород, Татарстан, и все остальные регионы, которые уже приняли свои законы о регулировании игорного бизнеса, оказались в такой вот ситуации – все ждут федерального, а федералы, видимо, знаете, есть такое понятие – лаббирование, может быть за что-то, может, просто, но непонятно, почему они три года работают над законом, хотя всем уже ясно, что эту раковую опухоль каким-то образом хотя бы отрегулировать.
Э.НИКОЛАЕВА: Так куда их девать-то?
П.ГРУДИНИН: Элементарно все это делается. Вот про Лас-Вегас слышали, да?
Э.НИКОЛАЕВА: Слышала.
П.ГРУДИНИН: Вот они дели в пустыню это все. Вот вокруг пустыня, а вокруг город-сад вырос, у них бесплатные автобусные маршруты туда ходят.
Э.НИКОЛАЕВА: То есть сами себя пускай содержат?
П.ГРУДИНИН: Конечно, там же миллиарды долларов крутятся в этом бизнесе, а получает бюджет от этого.
Э.НИКОЛАЕВА: Да, и Калининский проспект, Новый Арбат, во что превратился?
П.ГРУДИНИН: Во что хотели.
Э.НИКОЛАЕВА: «Корона» там эта, понимаешь.
П.ГРУДИНИН: Во что Москва хотела, в то и превратился.
Э.НИКОЛАЕВА: Это дикость какая-то просто, беспредел.
П.ГРУДИНИН: Подождите, секунду. Чтоб вы знали, в начале вообще-то Москва, мэр подписал специальное постановление о размещении игорных аппаратов, это поддерживалось государством на определенном этапе, и их насадили такое количество, что теперь не знают, что с ними делать.
Э.НИКОЛАЕВА: Дикость, не центр столицы, а просто дикарство какое-то.
П.ГРУДИНИН: Мне все время хочется сказать «какого черта».
Э.НИКОЛАЕВА: А мы и говорим. Ох, Павел Николаевич, когда же все враги нашей счастливой жизни доиграются? Спасибо, что пришли к нам и не лезли за словом в карман. «какого черта», руки прочь от Ленина, от Совхоза имени Ленина, землю – крестьянам, всем пока! В эфире были я, Элина Николаева и…
П.ГРУДИНИН: Павел Николаевич Грудинин, директор совхоза.