Сергей Маковецкий, Роман Качанов - Какого черта - 2006-07-16

Э. НИКОЛАЕВА – У нас жутко серьезная страна, мы мало улыбаемся, почти не смеемся и кроме, как после бутылки, не умеем веселиться. Отдельные претензии к кинематографистам, которые перестали снимать комедии. Тем приятнее мне сегодня представить двух настоящих фанатов комедийного жанра: актера Сергея Маковецкого и режиссера Романа Качанова. Здравствуйте, господа!

С. МАКОВЕЦКИЙ – Доброе утро. Добрый день.

Р. КАЧАЛОВ – Здравствуйте.

Э. НИКОЛАЕВА – А на самом деле сегодня вечер воскресенья, 6 часов вечера. А Сережа Маковецкий только проснулся.

Р. КАЧАЛОВ – Добрый вечер.

С. МАКОВЕЦКИЙ – Добрый вечер.

Э. НИКОЛАЕВА – Просто у Сергея Маковецкого сегодня единственный выходной. И он целый вечер вчерашний, целое утро сегодняшнее говорил, ну вот я воспитанный человек, я к вам еду, но вы понимаете, что я не хочу к вам ехать, почему я должен свой единственный выходной тратить на вас, тратить на мое любимое «Эхо Москвы»? И вот он у нас и остался. Солнышко в студии. И мы говорим о юморе.

С. МАКОВЕЦКИЙ – Да, да, да.

Э. НИКОЛАЕВА – Ну что, назвала я вас груздями, а теперь полезайте в кузов! Что за комедию вы затеяли про какую-то такую Неваляшку? Где, когда, кто, с кем?

С. МАКОВЕЦКИЙ – Ромочка, начинай.

Э. НИКОЛАЕВА – Начинает Роман Качанов.

Р. КАЧАЛОВ – С кем, понятно - с Сергеем Маковецким и еще с замечательными артистами. Ну, вот сейчас с Сергеем Маковецким мы здесь находимся. Сережа у нас играет главную роль, у нас две главные роли.

Э. НИКОЛАЕВА – А главная роль – Неваляшка?

Р. КАЧАЛОВ – Нет, он играет учителя Неваляшки, что естественно, очень важный момент.

Э. НИКОЛАЕВА – Тренера.

Р. КАЧАЛОВ – Наставника, можно сказать, сенсея. А что у нас за кино?

Э. НИКОЛАЕВА – Да, что за «Неваляшка» такая.

Р. КАЧАЛОВ – У нас такое хулиганское кино с небольшим спортивным уклоном боксерским. Я вообще никогда не называю жанр своих фильмов. Так назовешь заранее уважаемый жанр, а потом перед товарищами будет неудобно. Но я надеюсь, что зрители воспримут этот фильм как комедию.

С. МАКОВЕЦКИЙ – Очень хотелось бы, чтобы было смешно.

Э. НИКОЛАЕВА – Как заявил Роман Качанов, чтобы это была все-таки комедия.

Р. КАЧАЛОВ – Это история о таком, немножко чокнутом боксере, тренером, которого как раз является Сергей, который решил, выступая в легком весе, перейти в тяжелый на почве пьянства. У него была депрессия, с ним случилось пьянство. На почве пьянства и несостоявшейся любви к плакату, на котором сфотографирована американская девушка его мечты. То есть он ее любил заочно и человек стал режим нарушать, а потом решил выступать в тяжелом весе.

Э. НИКОЛАЕВА – И как на это отреагировал тренер, Сережа, расскажите?

С. МАКОВЕЦКИЙ – Я играю бывшего боксера. Моего героя зовут Семеныч, который сначала был чемпионом страны, а потом запил, потом стал дедом Морозом, практически живет в подвале. И вот случайно они встретились с этим Неваляшкой, с этим суперлегким весом, и Семеныч начал его тренировать. И человек, который весит 59 килограмм, в результате стал бороться с супертяжами. Вы прекрасно понимаете, что в принципе так не бывает.

Э. НИКОЛАЕВА – Но вы его гирями нагружали что ли?

С. МАКОВЕЦКИЙ – Ну естественно, у нас там есть фокусы, у нас там есть обманка, потому что ведь каждый спортсмен проходит взвешивание. И я сейчас говорю как заправский тренер, потому что, должен признаться, раньше к боксу не относился хорошо, но, снявшись в фильме, если вы меня спросите, как вы стали относиться к боксу, я скажу, так же. Как я в свое время сыграл Дмитрия Дмитриевича Шостаковича, и я не могу сказать, что я стал лучше понимать его музыку. Я так же отношусь к боксу, хотя могу теперь держать лапы и знаю, что такое: ну не лезь, не лезь, точнее работать – я уже знаю, как вставляют в рот этот капу. В общем, какие-то технические вещи я освоил. В результате мне очень хочется верить, и я уверен в Роме Качанове, который умеет снимать смешное кино. Достаточно вспомнить его фильмы его очень смешные, остроумные. Я знаю, что публика в первую очередь вспомнит «ДМБ» - это действительно очень смешной фильм. Поэтому сейчас он монтирует, как он сказал перед эфиром (мы-то с ним расстались, когда он сказал, спасибо, съемочный период окончен), но он с нами не расстался, потому что каждый день по 100 раз на дню.

Э. НИКОЛАЕВА – Чего-то мне эта тема бокса не представляется такой уж смешной. Не получится ли у вас еще одни «Жмурки», еще одна «черная комедия»?

Р. КАЧАЛОВ – А я к «Жмуркам» никакого отношения не имею.

Э. НИКОЛАЕВА – А мы-то имеем к ним отношение.

Р. КАЧАЛОВ – Да нет, «черной» не получится, я надеюсь. Понимаете, я все-таки хочу, чтобы это была сказка. Опять же жанр… сказать, что я снимаю комедию, это все равно, что сказать, что я снимаю хорошее кино, это нескромно, потому что комедия – самый сложный жанр, может быть, не самый уважаемый по непонятным мне причинам. Но если все случается, то это потом уже долгие годы и десятилетия. Поэтому я не буду говорить, что я снимаю комедию. Пусть это все-таки скажут, что я снял, это уже пусть скажут благодарные зрители. Я повторяюсь, но это так. А что касается жанра, я снимаю сказку такую, отчасти даже волшебную, героем Сережи Маковецкого дед Мороз является – то ли бегая горяча, то ли чудо.

Э. НИКОЛАЕВА – К тренеру пришел дед Мороз? А кто сам Неваляшка-то? Кто играет его?

Р. КАЧАЛОВ – Его играет замечательный молодой артист – Паша Деревенко такой есть. Я с ним познакомился давно на фестивале, как увидел, думаю, хороший парень, надо его снять. Вот сейчас получилось. Да, кстати, наша история дружбы с Сергеем тоже непростая, потому что мы все время собирались поработать, и что-то нам мешало. И тут мы встретились наконец на съемочной площадке, и можно сказать, порадовали друг друга, как могли.

Э. НИКОЛАЕВА – Ну что же, господин, блиц-игра. Как бы вы коротко отрекомендовались человеку, к которому пришли устраиваться на работу, но который вас совсем не знает? Вот Сергей, вы бы как?

С. МАКОВЕЦКИЙ – Я бы сказал, «ага». И все.

Э. НИКОЛАЕВА – Ась? Чегось?

С. МАКОВЕЦКИЙ – Так бы пришел, и все.

Р. КАЧАЛОВ – Я бы сказал, Здравствуйте сначала. Вы сказали, что сначала - я бы поздоровался. Конечно, можно не здороваться, но тогда на работу вряд ли возьмут.

Э. НИКОЛАЕВА – А что бы вы о себе начали рассказывать? Сергей рассказал бы, я известный актер, Сергей Маковецкий.

С. МАКОВЕЦКИЙ – Нет, я бы не стал этого говорить, потому что если человек на тебя смотрит, а ты должен говорить, что я известный актер, то это значит, ты ни какой не известный актер. Я помню очень хорошо свой самый первый эфир, самая первая программа. Ждал я эту программу с нетерпением. Но это было сто лет назад. И вдруг диктор телевидения: «Наша программа оканчивается, вам осталось посмотреть передачу об очень известном интересном актере…» - и потом смотрит вниз за фамилией. Я подумал, черт возьми, хороший известный актер, если диктор должен посмотреть, как же фамилия этого артиста. Поэтому если бы я пришел, и человек не вскочил бы мне навстречу, не сказал: «Здравствуйте, Сергей Васильевич! Любим, знаем!» - я бы сказал, здравствуйте. А?! По глазам бы, если бы я что-то увидел, я бы повернулся и ушел. Но рекомендовать себя - значит я, вся работа, которая была до этого - в песок.

Р. КАЧАЛОВ – А куда бы ты пошел устраиваться работать?

Э. НИКОЛАЕВА – К Качанову.

С. МАКОВЕЦКИЙ – Ой, Ромочка, такой сложный вопрос.

Р. КАЧАЛОВ – Кроме артистичных.

С. МАКОВЕЦКИЙ – Ничего, к сожалению, делать не умею больше. И хотел бы научиться, да не могу. Лень.

Э. НИКОЛАЕВА – Ну что же, теперь поговорим про комедийный жанр вообще. Какие, по-вашему, господа, здесь наивысшие достижения мирового и отечественного кинематографа? Эх, замахнулась-то!

Р. КАЧАЛОВ – Чаплин - достижение. Если чисто комедия. Вообще я считаю, что в кино и в искусстве (это мое личное мнение) не должно быть все так уж всерьез, всерьез, всерьез.

Э. НИКОЛАЕВА – Роман Качанов говорит. Но вы-то собственно понимаете, уважаемые радиослушатели, по голосу, что это не Сергей Маковецкий.

Р. КАЧАЛОВ – Да, надеюсь. Короче говоря, я считаю основными достижениями фильмы Феллини, фильмы Чаплина. Мне например, очень «Аэроплан» нравится, «Голый пистолет». Меня, правда, все обвиняют в плохом вкусе. Но мне все равно нравится.

Э. НИКОЛАЕВА – Откуда у тебя хороший вкус? «ДМБ» снимаете. Разве можно с хорошим вкусом снимать «ДМБ»?

Р. КАЧАЛОВ – Да.

С. МАКОВЕЦКИЙ – А мне тоже нравятся фильмы Чаплина, мне нравится фильмы Рязанова. Я люблю «Жмурки» Балабанова, премьера которых была буквально прошлым летом.

Р. КАЧАЛОВ – Ты же там снимался.

С. МАКОВЕЦКИЙ – Да, я там снимался.

Э. НИКОЛАЕВА – Как может не любить?

С. МАКОВЕЦКИЙ – Это действительно такое хулиганское кино. А если говорить серьезнее, мне кажется, сегодня вообще снимать комедию очень сложно. И может быть, невозможно снять комедию, потому что чем рассмешить сегодня публику, которая уже так расхохоталась тем, что происходит каждый день, каждую секунду в нашей стране особенно, за рубежом. Да уже все, уже смеха нет. Уже народ не смеется. Вы обратили внимание, что нет анекдотов?

Э. НИКОЛАЕВА – Да, кстати.

С. МАКОВЕЦКИЙ – Это чудовищный симптом, когда народ перестал сочинять анекдоты. Все, мы погрязнем в каком-то ужасе и в таком серьезе, что сегодня вдруг попытаться рассмешить. Люди, которые снимают о комедии, им надо поставить памятники. Потому что я, например, не знаю, какая тема сегодня заставит публику искренне хохотать.

Э. НИКОЛАЕВА – От души.

С. МАКОВЕЦКИЙ – От души. Вот так, отдавшись полностью этому жанру. Отдавшись полностью своим эмоциям. Не знаю, все стали грустные, все стали скучные, все стали замученные. И я прекрасно понимаю, что это, наверное, вина не нашего человека, а того, что происходит вокруг. Но люди, которые уже не сочиняют анекдотов, мне кажется, что это очень печальное событие, просто очень печальный симптом. Я думаю, что доктора бы поставили диагноз.

Э. НИКОЛАЕВА – Понятно. Сергей Маковецкий частично уже ответил даже и на следующий вопрос, почему говорят, что комедии делать и играть сложно.

С. МАКОВЕЦКИЙ – Да кто сегодня пытается сделать комедию, это люди-подвижники, потому что они хотят… напугать сегодня очень легко. А с другой стороны, вы обратили внимание, что даже люди перестали бояться? Потому что очередное заказное убийство или очередная катастрофа - это стало уже как обыденный, знаете, как: «…и о погоде». Как раньше говорили: «Ну, и о погоде».

Э. НИКОЛАЕВА – В общем, все о грустном.

С. МАКОВЕЦКИЙ – Да, не будем о грустном. Поэтому люди, которые снимают комедии или хотят сделать, чтобы было изящно, как Рома Качанов, который сейчас «Неваляшкой» занимается, чтобы это было изящно, чтобы это было с юмором, чтобы это было сказочно, чтобы это было легко. Вот чего мы хотим.

Э. НИКОЛАЕВА – Сережа, скажите, вы где-то даже философствовали, что в комедии должны быть зоны скучной тишины. Где же они в «Кавказской пленнице», там ведь все смешно?

С. МАКОВЕЦКИЙ – Я имел в виду, что не стоит стремиться, чтобы все время было смешно. Вот я это имел в виду, что режиссер, когда хочет, чтобы в каждом кадре было смешно, он ошибается. Если так получается само собой в «Кавказской пленнице», в картине Чаплина. Хотя возьмите «Огни большого города» - в конце до слез. Вот я люблю такую комедию, когда в конце грустно. Я играю «Двенадцатую ночь», люди хохочут, а в конце почему-то я делаю маленький перевертыш, и в зале почему-то комок, когда Марволь обращается ко всем, и вы прекрасно понимаете, он поверил в любовь, он поверил письму, он одел эти подвязки. Он Чацкий: «Карету мне! Карету!» «А сюда я больше не ездец», - я там так говорю. «Гондолу мне! Гондолу!» Это я имел в виду, что не надо технически, если получается смешно постоянно, это здорово, это классная комедия, но стремиться к этому режиссер не должен, потому что публика… например, нельзя рассказывать больше двух анекдотов, потому что третий анекдот, даже самый выдающийся, вы не услышите. Есть порог смеха: надо рассказать один анекдот и замолчать. Тогда второй выстрелит, как не знаю, что. Вот, что я имел в виду, когда говорил о том, что даже возможна в комедии зона паузы, грусти какой-то, тишины.

Р. КАЧАЛОВ – Я готов абсолютно согласиться с Сергеем в том, что не нужно стремиться делать все смешное. То есть, как только ты начинаешь делать специально, чтобы рассмешить…

С. МАКОВЕЦКИЙ – Я всегда говорю, как у Чаплина не получится. Не волнуйтесь.

Р. КАЧАЛОВ – Когда ты начинаешь делать специально, чтобы рассмешить. Но когда зритель это все видит и понимает, и как раз это получается не смешно, а грустно.

Э. НИКОЛАЕВА – Ну что же, Сергей Маковецкий, Роман Качанов - звезда и режиссер новой комедии. А сейчас серьезный жанр - новости и реклама на «Эхо Москвы». Встретимся через несколько минут.

НОВОСТИ

Э. НИКОЛАЕВА – Итак, в студии нашей программы Сергей Маковецкий, Роман Качанов - звезда и режиссер новой комедии. А, кстати говоря, это анекдот, что вам предлагали играть Чикатило?

С. МАКОВЕЦКИЙ – Нет, это правда была. Я об этом уже говорил, и мне надоело повторять, что я был даже удивлен, кому пришло в голову снимать фильмы. Я не понимаю, зачем это нужно делать. Я прихожу, я не знаю, может, это уже зрелость, я прихожу к определенному выводу: не все надо снимать, не все нужно говорить и не во всем нужно сниматься. Потому что есть вещи, о которых говорить не нужно, потому что не нужно. Есть люди, о которых не нужно снимать кино: о Гитлере, О Чикатило. Нам достаточно то, что мы знаем о них.

Э. НИКОЛАЕВА – А о Сталине нужно?

С. МАКОВЕЦКИЙ – И о Сталине.

Э. НИКОЛАЕВА – А Любомиров сейчас будет снимать о Сталине кино.

Р. КАЧАЛОВ – Мы о Сталине не стали снимать.

С. МАКОВЕЦКИЙ – Мы знаем этих монстров, мы знаем, сколько крови они пролили. Ну зачем снимать про это кино? Зачем их популяризировать? Я не знаю, ради чего. Вот я, например, когда смотрю «Чистосердечное признание», и когда очень подробно рассказывают о каком-то преступнике, настолько подробно, что он оказывается героем: его детство… Да зачем? Забыть.

Э. НИКОЛАЕВА – А в программе «Принцип домино» Елена Ханга расспрашивает бедную женщину: «Муж бил?» - «Ой бил! Так бил!» - «И синяки ставил?» - «Ой, ставил!» - «Руки ломал?» - «Ой, ломал-ломал! Все 15 лет мучил меня, мучил!» «Ну что же, уважаемые телезрители, следующим героем нашей программы будет Вася Пупкин - 15 лет, убийца, рецидивист, отсидевший в тюрьме! Встречайте!» И входит этот рецидивист под град аплодисментов.

С. МАКОВЕЦКИЙ – Вот эти все студийные шоу - это конечно…

Э. НИКОЛАЕВА – Отдельная тема для Сергея Маковецкого.

С. МАКОВЕЦКИЙ – Они все хотят, чтобы как было у… гениальное это американское…

Э. НИКОЛАЕВА – Опра Уинфрид.

С. МАКОВЕЦКИЙ – Я знаю язык не в совершенстве, но я вижу, как она работает. И там зал не такой, который хлопает всему. У нас, к сожалению, там же не хлопают, там же захлопывают, там же обязательно в зале сидит один человек, который почему-то: «Аплодисменты! Аплодисменты!» Им кажется, что это популярность программы, а наоборот - популярность программы, когда есть тишина, когда есть спор, когда есть возможность решить какую-то проблему, если они ее поднимают. А если вы так, ради того, чтобы сотрясти воздух… поэтому я никогда не принимаю участие в таких шоу, потому что я чувствую абсолютную бессмысленность. Если мне задают серьезный вопрос, и я вижу серьезная патовая проблема, то любая вот такая… Потому что там есть кто-то, кто захлопывает. Им кажется, что аплодисменты увеличивают рейтинг. Нет, рейтинг увеличивается, когда программа наэлектризована, когда смешно или грустно. Но люди пытаются разобраться с ситуации. И может быть кому-то пользу принести этой программой. А когда так просто, для сотрясения воздуха, я все время отказываюсь, потому что я не понимаю…

Э. НИКОЛАЕВА – Для имитации шоу. Ромочка, скажите, «черную комедию» все же, наверное, делать легче?

Р. КАЧАЛОВ – Де не легче. Вы знаете, сам себе не похвалишь, никто не похвалит. Я считаю, что я вообще стою на очень верном пути и очень тяжелом, то есть надо себе ставить сложную задачу, чтобы было приятно преодолевать, а не так, чтобы левой ногой снял и забыл. «Черную комедию», так же, как и «нечерную», сделать сложно. То есть сделать-то не сложно, но чтобы получилось, сложно. Я очень переживаю.

Э. НИКОЛАЕВА – Вот жалко, что мы больше не увидим вашу тройку, Сережа: Трус, Бывалый и Балбес - из «Жмурок».

С. МАКОВЕЦКИЙ – Да, это была хорошая тройка, но я думаю, и не надо. Люди посмотрели, люди помнят ее, люди улыбаются, когда видят и говорят, смотрели-смотрели, очень смешно, когда наша троица сидит на стадионе. Действительно, это правда смешно. И там есть фразы, которые пошли в народ: «Бабло кончается, а перспектив никаких», - эта фраза сразу пошла по всей стране. «Раньше люди думали, что мы не на всю голову отмороженные, а теперь думают, что на всю», - тоже фраза пошла в народ. Нет, раз прозвучала… знаете, всегда опасно тиражирование. И тому очень много примеров, мы сейчас не будем их называть, и мы знаем, когда один сериал появился, и он тут же прозвучал: новые лица, новый стиль - а потом это вдруг это начали повторять, повторять, повторять, и это все стерлось до неузнаваемости. То есть как купюра, которую уже нельзя определить, какого достоинства, столько она уже побывала в руках и в дороге. А зачем повторяться? Я, например, рад, что мы наконец-то с Ромой Качановым встретились в «Неваляшке», в работе. И я думаю, что это, дай бог, не первая наша встреча. И у нас есть другие планы. И дай бог, чтобы это все случилось, но я уверен, что, например, сделал «Неваляшку»… вот представьте себе, что мы делаем «Неваляшка-2», «Неваляшка-3», «Неваляшка-4». Кому это надо? Правда, Рома?

Р. КАЧАЛОВ – Да я бы и «ДМБ» не стал продолжать. За меня его продолжили, но это был большой обсер.

Э. НИКОЛАЕВА – Хорошо, что в «Неваляшке» смешного? Что смешного в вашем герое Неваляшке?

С. МАКОВЕЦКИЙ – Да сам факт - 59 килограмм против 120.

Р. КАЧАЛОВ – Это экранизация анекдота: очень маленький, но очень тяжелый. Наверное, все его знают. То есть очень маленький…. Очень сильный и очень легкий, вернее.

С. МАКОВЕЦКИЙ – А очень маленький и очень тяжелый…

Э. НИКОЛАЕВА – Тоже смешно.

Р. КАЧАЛОВ – И я как раз стараюсь от серьезно уйти. Потому что там была такая ситуация, что меня пригласили на проект, уже был сценарий, я его переписал и изменил, как мог. И как раз я стараюсь уйти от серьеза, потом что там именно ситуация, что очень легкий, и все его бьют, и что он любит девушку с плаката много лет. Но в реальности, в серьезе все это не может существовать.

Э. НИКОЛАЕВА – Девушка с плаката - плейбойная, по-моему, да?

Р. КАЧАЛОВ – Почему? Хастлер.

Э. НИКОЛАЕВА – А, девушка с плаката Хастлера.

Э. НИКОЛАЕВА – Роман, а ведь твой отец был боксером?

Р. КАЧАЛОВ – Папа у меня был боксером.

Э. НИКОЛАЕВА – Вот вычитала я. Думала, что Рома сейчас на меня круглые глаза сделает, что ты, Элина, такое придумала.

Р. КАЧАЛОВ – Папа во время войны был инструктором парашютно-десантной службы и боксером.

Э. НИКОЛАЕВА – Внешне грубый человек, оказался знатоком детской души и сделал мультфильмы «Варежка», «Тайна третьей планеты». А вот «Неваляшка» - это не посвящение ему?

Р. КАЧАЛОВ – К сожалению, нет. Потому что я повторюсь, меня позвали уже на проект, где были основные какие-то вещи, уже заявлены, что мог, улучшил. Нет, это не посвящение папе. Но я думаю, я сделаю ему посвящение еще. Все фильмы в какой-то степени, которые я делаю - посвящение ему.

Э. НИКОЛАЕВА – Роман, нескромный вопрос. Вот, кстати, Чебурашку папа рисовал?

Р. КАЧАЛОВ – Да.

Э. НИКОЛАЕВА – А говорили, что он срисовал с меленького тебя.

Р. КАЧАЛОВ – Да, это легенда и звучит как-то нескромно, что Чебурашку делали с меня, но Чебурашку действительно срисовали с меня. Не то, что легенда.

Э. НИКОЛАЕВА – А сейчас ты похож, кстати, Рома, на Чебурашку: с наушниками, большие уши, большие черные брови, черные глазенки.

Р. КАЧАЛОВ – Как один мой друг своим детям рассказывает многочисленным, что уши мне оторвали на войне, и я постарел, а так я Чебурашка.

Э. НИКОЛАЕВА – Кстати, почему все профессиональные юмористы - люди серьезные и невеселые? Вот в этом смысле вы, Роман, очень даже подходите на роль режиссера комедии.

Р. КАЧАЛОВ – А чего я такой серьезный что ли? Да нет, это я просто сегодня не выспался. Так-то я вообще стараюсь быть несерьезным и веселым, но не всегда получается. Хочется все время веселиться - это конечно дебилизм, но по-моему, у меня бывают моменты, когда я нормальный.

Э. НИКОЛАЕВА – Ты просто немногословный.

Р. КАЧАЛОВ – Ну а чего зря воздух колебать? Я конечно понимаю, что это радио, а не телевидение. На телевидении можно посидеть, помолчать. А здесь особо замолкнешь.

С. МАКОВЕЦКИЙ – Если ты замолк, такое ощущение, что уснул. Это раньше, когда на радио записывали телеспектакли, и тогда платили за каждый звук, за время звучания.

Э. НИКОЛАЕВА – Что, правда?

С. МАКОВЕЦКИЙ – Конечно.

Р. КАЧАЛОВ – Как это?

С. МАКОВЕЦКИЙ – Ну как. Вот мы играем спектакль, и оплата была поминутно. Если, допустим, у тебя нет слов, ты должен обозначиться, поэтому всегда так: «Гм, гм…»

Р. КАЧАЛОВ – От одного «хм» до другого «хм».

Э. НИКОЛАЕВА – Сережа, вы участвовали, да?

С. МАКОВЕЦКИЙ – Я тоже… В молодые годы это просто было принято. Допустим, Какой-то радиоспектакль. Идущие спектакли театра были на радио, поэтому платили поминутно. Поэтому играли в два раза длиннее, а у кого не было фраз, он чтобы себя заявить в этой сцене, которая идет 5 минут, и ты тоже получаешь, поэтому… Это к слову, когда Рома сейчас сказал, что на телевидении можно помолчать: крупный план такой молчаливый, а на радио если я замолчу, то будут говорить, он ушел из эфира.

Р. КАЧАЛОВ – Краткость - сестра таланта, но мачеха гонорара.

Э. НИКОЛАЕВА – Сергей Маковецкий и Роман Качанов - звезда и режиссер новой комедии в студии «Эха Москвы». Ну что же, вашу комедию уже обозвали рождественской, Роман и Сергей. Не принижает ли сей факт ваше творение. Вот Сергей снялся в 96-м году в комедии «Операция «С Новым годом», все потом только смеялись, это, по-моему, был опыт дикого продукт-плейсмента: сплошная реклама, бутылки, сигареты, Ярмольник на костылях, все пьют пиво, показывают пачки сигарет, такая собралась компания по распиливанию эфирчика.

С. МАКОВЕЦКИЙ – Я должен сказать, что «Операция «С Новым годом» была очень смешная картина. И вот, кстати, сегодня ее опять показывали по телевидению. И главное, что очень многие люди ходили за мной и повторяли фразу: «Вам-то хорошо». Потому что я сам для себя выбрал эту роль безнадежно больного. Хотя для меня планировалась другая роль, которую сыграл Ярмольник Леня.

Э. НИКОЛАЕВА – То есть это должны были вы мучаться на костылях?

С. МАКОВЕЦКИЙ – А там даже героя зовут, если вы обратили, Сергей Мавецкий. Александр Рогожкин эту роль писал для меня, он просто взял, «ко» выбросил, получился Сергей Мавецкий. А я прочитал сценарий и говорю, да, а что еще есть? Он говорит, ничего нет, все уже разобрано, берите, что дают. Я говорю, а что осталось. Вот Сергей Мавецкий ну и безнадежно больной. Я говорю, ну тогда я буду безнадежно больным. Почему? Это же роль поменьше. Я говорю, фраза там есть, надеюсь, что люди ее будут повторять. Притом, что я не юморист и не стремлюсь быть юмористом, но если ты работаешь в комедии, то приятно, когда люди запоминают эти фразы, и эта фраза идет в народ. «Вот вам-то хорошо», - за мной ходила в течение многих лет. И до сих пор, если проходит картина, говорят, «вам-то хорошо». Так что это приятно.

Э. НИКОЛАЕВА – Ради каких незначительных фраз актеры готовы идти на жертвы?

С. МАКОВЕЦКИЙ – Актеры идут на жертвы ради хороших ролей и ради того… но это не жертва, поверьте, это удивительная жизнь - ради хорошего материала, ради встречи с хорошим талантливым режиссером, которым является Рома Качанов, поэтому это не жертва, это удовольствие. Действительно удовольствие. Да, нервы, да скандалы творческие.

Э. НИКОЛАЕВА – Вы что, ругались?

С. МАКОВЕЦКИЙ – Ну творческие.

Э. НИКОЛАЕВА – Ну, а к примеру? Маковецкий играет так тренера, а Качанов ему говорит…

Р. КАЧАЛОВ – Качанов вообще молчит. Он меня просто задавил своим авторитетом.

С. МАКОВЕЦКИЙ – Не правда! Не правда, я слушаюсь режиссера всегда. Творческие разговоры, творческие споры, они не обходимы, потому что когда люди вообще не говорят, значит, они просто не слышат друг друга. Поэтому это удовольствие работать, удовольствие заниматься в разных жанрах. Мы актеры любим разные жанры. Не только зацикливаться в мелодраме. По крайней мере, я думаю, что хороший актер всегда пытается раздвинуть рамки своих возможностей, и конечно, в этом в первую очередь играет режиссер, потому что это уникальная профессия.

Э. НИКОЛАЕВА – Сережа, вы мне очень понравились в фильме «Брат». Такого негодяя подлого сыграли. Я не знаю, бывают ли неподлые негодяи, конечно.

С. МАКОВЕЦКИЙ – Наверное… я не знаю, сочетание такое любопытное.

Э. НИКОЛАЕВА – С кого списывали образ олигарха?

С. МАКОВЕЦКИЙ – Олигарха? Должен вам сказать, сразу же, как вышел «Брат-2», мне сказали, кого вы имели в виду. И даже были какие-то предложения, может, стать мне рыжим. Я сказал, нет, все равно опять же (мой любимая фраза), как у Чаплина не получится. Мы не знаем, как они на самом деле себя ведут, когда теряют миллиарды, мы только можем предположить. И все равно эти наши предположения будут обратны, потому что у них совсем другая жизнь, поверьте мне. Люди, которые ворочают миллиардами, и когда они их теряют, что там происходит за этим высоким забором, нам неведомо. Поэтому играть их или пытаться - сразу видно, что человек, который это изображает, больше 100 долларов в руках не держал отродясь. Поэтому я категорически себе не ставил задачу кого-то сыграть. Мне казалось, что это должен быть человек, не важно, на кого он будет похож, но если ему страшно, то страшно. Сегодня в кино, понимаете, как в жизни, опять не получится. Это же не документальный экран, это не скрытая камера, все равно жизнь намного богаче и парадоксальнее. Но если тебе говорят, сегодня в кино похоже на жизнь, вы знаете, так бывает, так люди себя ведут, это огромная победа. Так бывает, так смешно или очень похоже на такие взаимоотношения. Хуже всего, когда люди, которых ты изображаешь, будь то бандиты, боксеры или олигархи, немножечко посмеиваются в ус и говорят, ну конечно, сразу видно, что и перчатки никогда не надевал и много денег никогда сквозь руки не проходили. Поэтому наше единственное спасение - это не стремиться кого-то играть. Естественно, можно подсмотреть. И нужно технически научиться.

Э. НИКОЛАЕВА – У вас друзья-то есть какие-нибудь олигархи?

С. МАКОВЕЦКИЙ – У меня? Есть. Но я их категорически не играл. Я помню, как они себя ведут. Но они все равно ведут, когда мы с ними разговариваем, я понимаю, что это сосем другое, нежели он уходит в кабинет, раздается телефонный звонок, и ему говорят, лопнуло, какой-то проект лопнул. Нет, поэтому что-то можно подсмотреть, как человек одевается, как человек берет чашку. Но это технические вещи. Но я никого не играл из… но когда говорят, очень похоже на многих. Не будем называть фамилии.

Э. НИКОЛАЕВА – Продолжаем разговор о комедийных претензиях актера Маковецкого и режиссера Качанова в фильме «Неваляшка». Вот Панин в роли боксера Леопольда или Артемий Троицкий в роли олигарха. Ну что же, уже смешно.

Р. КАЧАЛОВ – Да, мы создаем положительный образ олигарха, путем привлечения к нему Артемия Троицкого. А Панин у нас не только боксер, он еще поэт-графоман, поэтому он читает стихи во время бокса. Но замечательный артист Леша Панин. Я считаю, что он во многом сделал роль, потому что у него замечательный комедийный дар.

Э. НИКОЛАЕВА – А знаете, что написали про вашу сценаристку Шилкину, что после ее «Золотого теленка» Меньшиков зарекся играть в мыле, а Маковецкий после «Неваляшки» станет избегать комедий.

Р. КАЧАЛОВ – Не, туфта.

С. МАКОВЕЦКИЙ – Кто же писал эту глупость?

Э. НИКОЛАЕВА – Вот уже написали в Интернете.

С. МАКОВЕЦКИЙ – Уважаемые радиослушатели, отключите Интернет, это такая… хотел сказать помойка, но… там «слышно звон, да не знаю, где он». Почему я должен после «Неваляшки» отказываться сниматься в комедии?

Э. НИКОЛАЕВА – Шилкина потому что сценаристка.

С. МАКОВЕЦКИЙ – Господи, что вы сравниваете?

Р. КАЧАЛОВ – Там я переписал сценарий. Там уже нет Шилкиной.

Э. НИКОЛАЕВА – А, уже все-таки Качанов?

С. МАКОВЕЦКИЙ – Нет, сравнивать не нужно. А Шилкина и не писала сценарий, она не имела к нему никакого отношения.

Р. КАЧАЛОВ – Писала, писала, там столько народу писало.

С. МАКОВЕЦКИЙ – Представляешь, я не знал этого. Я получил сценарий от Романа Качанова. Я с ним вел переговоры по поводу творчества, мы обсуждали сценарий, поэтому кто там еще постарался, не знаю.

Р. КАЧАЛОВ – У кинокартин бывает разная судьба, бывает, что долго пишется, сценарий переписывается, но главное, потом возникает момент, когда ее надо все-таки снять. Я как раз попал на этот момент.

Э. НИКОЛАЕВА – Самый хороший, самый благодатный момент, по-моему.

С. МАКОВЕЦКИЙ – А после «Неваляшки» не сниматься в комедии - это глупость написать, потому что я, например, жанр этот обожаю. Там другой вопрос, мне редко приходится играть и в театре, и в кино, но это мой любимый жанр, потому что комедию играть сложнее всего. Я об этом уже говорил. Заставить публику плакать - на раз. Ей просто что-то намекни, и она уже идет со слезами по жизни, а вот заставить смеяться, а потом загрустить… Трагикомедию обожаю - мой любимейший жанр. Поэтому глупость какая-то, почему я должен после «Неваляшки»? Наоборот, если будет новая комедия, и если будет интересная комедия, ну это же удовольствие - похулиганить.

Э. НИКОЛАЕВА – Чего вы там себе придумали, Сереженька? Вы сами в «Неваляшке» какие-нибудь тренерские атрибуты себе сочинили?

Р. КАЧАЛОВ – Сережа очень много придумывал в свой образ. Сам расскажет.

Э. НИКОЛАЕВА – Расскажите, чего вы там себе навешивали?

С. МАКОВЕЦКИЙ – Давайте мы сейчас не будем говорить об образе, потому что опаснее всего сейчас очень много сказал, а потом «пф». Я думаю, дай бог, чтобы эта картина вышла, дай бог, чтобы люди пришли в залы.

Э. НИКОЛАЕВА – На телевидении-то ее будут показывать?

Р. КАЧАЛОВ – Слушай, ты меня какие вопросы задаешь, я ее еще не смонтировал. Мне даже отвечать неловко. На телевидении все показывают.

С. МАКОВЕЦКИЙ – Она планируется к осени где-то, да?

Р. КАЧАЛОВ – К зиме, это же новогодняя история.

С. МАКОВЕЦКИЙ – Если будет с юмором, если будут сцены смешные, публика увидит, какой Семеныч, и чем он живет, какие него проблемы, и сколько языков он знает иностранных. Это ужас, что вы… Как называется этот человек?

Р. КАЧАЛОВ – Полиглот.

С. МАКОВЕЦКИЙ – Да, полиглот просто. Я немецкого - на французский, с французского - на английский. (Говорит на-украинском). Вообще обожаю. Сыграть комедию какую-нибудь в России на украинском языке. Или мюзикл.

Э. НИКОЛАЕВА – Сережа, а ведь точно, вы бросили свой киев ради московской кино-мекки.

С. МАКОВЕЦКИЙ – Я не бросил свой Киев.

Э. НИКОЛАЕВА – Не бросили?

С. МАКОВЕЦКИЙ – Конечно. А то уже какая-то неверная информация. Я после школы, проработав год в театре рабочим сцены, приехал в Москву и поступил. И вот уже практически30 лет я в Москве. Вот кто я: москаль-украинец.

Р. КАЧАЛОВ – И ты просто здесь в командировке?

С. МАКОВЕЦКИЙ – Нет, я просто посол доброй воли, потому что теперь Россия - отдельно государство, Украина - отдельно государство. Поэтому я посол доброй воли. Я в Москве 30 лет. Вот нормально себя чувствую. Здесь моя семья, здесь мои друзья, здесь моя работа, а Украина… (говорит на-украинском). Кто я? Интернационалист, посол доброй воли.

Э. НИКОЛАЕВА – Ющенко - знакомый, Сережа?

С. МАКОВЕЦКИЙ – Знаком, но мне предлагали стать советником по культуре у пана президента, я не знаю.

Э. НИКОЛАЕВА – Но почему отказали-то? Когда предложили?

С. МАКОВЕЦКИЙ – Я еще не принимал решение, потому что для галочки мне не надо ничего. В политике я не был никогда, как и в партии, и не собираюсь заниматься политикой. Но если ты, допустим, по культуре, значит ты должен просто решить, что делать, если возникли какие-то проекты… я не знаю, как. А раз я не знаю, зачем же заниматься тем, чего ты не знаешь. У нас и так много людей…

Э. НИКОЛАЕВА – А когда вы с ним познакомились? С Ющенко?

С. МАКОВЕЦКИЙ – Я познакомился, по-моему, в прошлом году.

Э. НИКОЛАЕВА – При каких обстоятельствах?

С. МАКОВЕЦКИЙ – Коды была «оранжевая» революция.

Э. НИКОЛАЕВА – Коды была «оранжевая» революция?

С. МАКОВЕЦКИЙ – Да, потому что я увидел... поверьте мне, то, что здесь иногда нам говорили на нашем телевидении, это не правда.

Э. НИКОЛАЕВА – А скажите все это на украинском.

С. МАКОВЕЦКИЙ – Да не хочу я. Говорили, что там несколько студентов (пару десятков). Для меня было удивление, потому что я всегда считал, что Украина - это «моя хата с краю, ничего не знаю», а тут такое единение народа.

Э. НИКОЛАЕВА – Ну и как вы в Ющенко подошли?

С. МАКОВЕЦКИЙ – Я просто тоже высказался.

Э. НИКОЛАЕВА – На сцене?

С. МАКОВЕЦКИЙ – Да. Потому что все мои друзья были на этой площади.

Э. НИКОЛАЕВА – А кто ваши друзья?

С. МАКОВЕЦКИЙ – А зачем же вам все знать?

Э. НИКОЛАЕВА – Расскажите, кто высказался.

С. МАКОВЕЦКИЙ – Умные талантливые люди. Я им поверил, потому что я прекрасно понял, такое единение, такой порыв мне очень понравился. Другой вопрос, что сейчас происходит. Вот это то, что происходит…

Э. НИКОЛАЕВА – А что вам сказал Ющенко, Сереженка?

С. МАКОВЕЦКИЙ – Не буду, это секрет. Он сказал, что очень уважает меня как актера, и ему нравятся очень многие мои работы. И он действительно их смотрел и знает. На гастроли он приходит, когда хороший театр приезжает, если есть такая возможность, он приходит в театр и с удовольствием смотрит спектакли.

Э. НИКОЛАЕВА – Ну а денег бы платили, если бы вы советником по культуре были?

С. МАКОВЕЦКИЙ – А я что, знаю об этом? Он что мне, «потрибницы грош»? Политика - это очень опасная вещь. Я никогда туда не влезу. Зачем? У меня есть свое удовольствие, у меня есть свои любимые режиссеры, с которыми я работаю, и дай бог работать еще чаще.

Р. КАЧАЛОВ – Спасибо.

С. МАКОВЕЦКИЙ – Поэтому заниматься чем-то, когда ты непрофессионал этого дела, я думаю, когда будут заниматься профессиональные люди всем, каждый своим, тогда может быть будет что-то хорошее.

Э. НИКОЛАЕВА – Мы выяснили, что Сережа у нас потомственный киевлянин с 30-летним стажем проживания в Москве. А вы, Ромочка - потомственный москвич?

Р. КАЧАЛОВ – Как потомственный? В первом поколении москвич.

С. МАКОВЕЦКИЙ – Я вообще-то, если говорить, из польско-литовских. Фамилия Маковецкий пошла оттуда. Польско-литовские аристократы. Может быть где-то в Литве есть кусочек земли?

Р. КАЧАЛОВ – А у меня дедушка сапожник был. Он очень хорошим был, смоленским. В Смоленске был центр западного… там него, говорят, колодки стояли, «Блюхер» было написано, «Тухачевский».

Э. НИКОЛАЕВА – Да?

Р. КАЧАЛОВ – Шил всем сапоги.

Э. НИКОЛАЕВА – Не всем, а Блюхеру и Тухачевскому.

С. МАКОВЕЦКИЙ – Это не просто сапожник, это художник сапога.

Э. НИКОЛАЕВА – Ну что, программа медленно и верно подходит к концу. Последний вопрос. Что касается сериалов, Сергей, вы ведь снимались еще ва СССР в сериале «Жизнь Клима Самгина». Чем кинематографический процесс тогда отличался от нынешнего?

С. МАКОВЕЦКИЙ – Это долгий вопрос, нам не хватит дня, чтобы объяснить и к тому же, это вопрос к режиссеру. Тогда снимали медленнее. Тогда не снимали по 14 часов. «Жизнь Клима Самгина» и сегодня можно называть сериалом, но тогда мне нравился «многосерийный телевизионный художественный фильм». Так же, как «Жизнь Клима Самгина», так же, как «Вызываем огонь на себя», так же, как «Тени исчезают в полдень». Тогда снимали по-другому. Тогда страна работала на кино. Тогда государство давало деньги на кино.

Р. КАЧАЛОВ – Да, сериал - звучит как-то уничижительно.

С. МАКОВЕЦКИЙ – Хотя гибель империи Владимира Хотиненко - настоящий сериал по жанру. Потому что там каждая серия имеет своего внутреннего героя, и это знак сериала. Есть главные исполнители, которые приходят постепенно. Всю жизнь мы видим на глазах, как от молодых ногтей они уходят куда-то в бесконечность. Но еще в каждой серии есть своей внутренний главный герой. Вот это и есть жанр сериала. Поэтому в хорошем сериале нет ничего плохого. Другой вопрос, какого качества эти сериалы. Вы меня спросили, чем отличалось - всем отличалось. Была другая эпоха, другая страна, государство давало деньги на кино. Сегодня деньги нужно выбивать, сегодня кино продюсерское, очень многие продюсеры не понимают, что такое кино, а занимаются этим делом. Они вмешиваются с художественный процесс, они мешают режиссеру. Они могут спокойно заменить режиссера, они могут заменить актера, потому что им так показалось. А многие из них действительно раздобыли, откуда-то деньги, но качество, уровень художественный не имеют. Они раздобыли гроши, но не знают, что такое кино, и вмешиваются. Поэтому сегодня кино называется продюсерское, а тогда было кино все-таки режиссерское, актерское.

Р. КАЧАЛОВ – Я не соглашусь. Потому что тогда был продюсер основной - страна социалистическая, тоже делали, чего хотели. Сейчас, да, говорят, что продюсеры вмешиваются, но сейчас дом отдыха по сравнению с тем, что было тогда, когда по 100 раз переписывали сценарии, ловили блох. Антисоветчина.

Э. НИКОЛАЕВА – Ну все господа, насколько вас удовлетворяет образ жизни московского кинобомонда. Скажите это коротко и сладостно.

Р. КАЧАЛОВ – Я участие в бомонде особо не принимаю совершенно сознательно, потому что я понимаю, что там я встречу больше людей, которых бы мне не хотелось встречать, чем тех, которых мне встречать хотелось бы, поэтому я стараюсь в друзьями встречаться в индивидуальном порядке, а в бомонде особо не тусю.

С. МАКОВЕЦКИЙ – Я тоже нетусовочный человек и несветский человек. Я не люблю ходить на все мероприятия. Я люблю, когда есть замечательный повод. Главный повод для актерка - это премьера нового фильма. Тогда я влюблю встретиться, тогда я люблю быть на премьере, банкет - обязательно, обсудить, поговорить, а так тусоваться - это забирает время, это забирает энергию, а главное - не зачем.

Э. НИКОЛАЕВА – Спасибо за кино, которое вы для нас делаете, господа. Надеюсь, посмеемся над вашим «Неваляшкой» от души.

С. МАКОВЕЦКИЙ – Поплюйте!

Э. НИКОЛАЕВА – Тьфу! Тьфу! Тьфу!

С. МАКОВЕЦКИЙ – Да нет, это будет нормально. Я пошутил, не надо плевать.

Э. НИКОЛАЕВА – Всем пока! В эфире были я, Элина Николаева и…

С. МАКОВЕЦКИЙ – Сергей Маковецкий.

Р. КАЧАЛОВ – И Роман Качанов. До свидания.