Региональные выборы: итоги - Алексей Навальный, Илья Яшин - Ищем выход... - 2015-09-16
И.Воробьева
―
Здравствуйте, меня зовут Ирина Воробьева, это программа «Ищем выход» и сегодня мы обсуждаем итоги региональных выборов, точнее, выборов в основном в Костромской области. Я приветствую наших гостей – это председатель «Партии прогресса» Алексей Навальный, добрый вечер.
А.Навальный
―
Добрый вечер.
И.Воробьева
―
И заместитель председателя партии ПАРНАС Илья Яшин.
И.Яшин
―
Здравствуйте, Ирина.
И.Воробьева
―
Конечно, мы тысячу лет знакомы, поэтому будем все на "ты» в эфире. Давайте подведем итоги по Костромской области. Вы оба написали большие тексты на тему того, что произошло, как произошло и почему. Хочу еще раз спросить вас для наших слушателей - почему ПАРНАС проиграл в Костроме. Начну с Ильи, потому что ты возглавлял список ПАРНАСА.
И.Яшин
―
Ну, поражение поражению рознь, мы сделали все, что могли в предложенных нам условиях. Мы прекрасно понимали, что регистрация нашей партии «Демократическая коалиция» в Костроме это политическое решение, которое было принято в администрации президента. Мы прекрасно понимали, что те подписи, которые мы собрали в Костромской области, ничем не отличаются от подписей. Которые наши коллеги собирали в Новосибирске, в Магадане. И было принято политическое решение - пустить нас именно в Костроме. Нас, по логике Кремля, загоняли в ловушку, Костромская область очень сложный регион, со значительным числом сельского населения, где явка значительно выше, очень депрессивный регион, регион, где практически нет независимых средств массовой информации, с очень невысоким проникновением интернета. Нам там было действительно очень сложно. Кроме того, против нас была развязана полноценная война. Видимо, начинать надо с того, что начальник нашего избирательного штаба, Андрей Пивоваров, был арестован и до сих пор находится за решеткой. Уже в ходе избирательной кампании были предъявлены обвинения Леониду Волкову, второму начальнику избирательного штаба, и он раз в неделю был вынужден ездить, летать на допросы в Следственный комитет в Новосибирске.Систематически наши встречи с избирателями пытались срывать силами сначала полицейских – меня задерживали прямо на встрече с избирателями, потом провокаторов, потом с помощь силовых атак, и так далее. Ежедневно буквально на телевидении - и на местном, и на федеральном, нас поливали помоями, против нас устраивали провокациями, весь город был завален чернухой против нас.
Нас загоняли в ловушку, но у нас была – не знаю, иллюзия, или не иллюзия, - ощущение, намерение из этой ловушки выйти с достоинством и победить, несмотря ни на что. Знаете, когда мышку прибивают мышеловкой, она штангу поднимает и вылезает. У нас примерно такой был настрой.
И.Воробьева
―
Все то, что ты перечисляешь - это привычная история для оппозиции. Ничего нового.
И.Яшин
―
Это привычная история кроме тех случаев, когда все это происходит на выборах. Я такой грязной кампании не помню за все 15 лет, что я занимаюсь оппозиционной политикой. Такого не было ни разу. Просто весь арсенал грязи, весь арсенал вранья, лжи против нас был использован на 100%. Начиная с того, что моего отца объявили олигархом, - ты прекрасно знаешь моего отца, и Алексей знает моего отца, - заканчивая совсем уж примитивной пошлой грязью типа газеты под названием «Гей-правда». Вот все что можно было на нас вылить, все вылили.
И.ЯШИН: Нам в Костроме было действительно очень сложно
Мы старались честно и с достоинством держать удар, мы сделали в этой ситуации все, что смогли, мы провели абсолютно честную, искреннюю кампанию, основанную на массовом привлечении волонтеров, мы ни в чем себе не изменили, мы говорили людям правду. Я считаю,/ что мы очень достойно провели дебаты, в том числе, с представителями «Единой России». Но в той ситуации мы получили тот результат, который получили.
Проведем работу над ошибками, сделаем выводы и я надеюсь, сможем подготовиться к федеральной кампании следующего года так, чтобы уж показать гораздо более серьезный результат.
И.Воробьева
―
Алексей?
А.Навальный
―
Во-первых, мы участвовали в кампании не в Костроме. Кампания началась в апреле с того, что была сформирована демократическая коалиция, что само по себе важная вещь. Туда вошла «Партия прогресса», туда вошел «Демвыбор», ПАРНАС, естественно, как ведущая партия, имеющая предвыборную льготу. И это сама по себе важная вещь. Мы дошли до конца кампании, отрабатывали взаимодействие, не переругались между собой, как это бывает.
И.Воробьева
―
Серьезно?
А.Навальный
―
Да, серьезно, я сам удивлен. Представляешь себе?
И.Воробьева
―
Вот эта ругань, которую наблюдал интернет?
А.Навальный
―
Между кем и кем? Между мной и Касьяновым? В этом и коллизия ситуации: внутри коалиции не было никакой ругани, несмотря на то, что это несколько разных партий, несколько разных организаций, и такие конструкции всегда трещат по швам. А дальше мы пошли на выборы в четырех разных регионах. В трех из них нас не зарегистрировали, и если ты помнишь, была такая достаточно ожесточённая кампания, борьба за регистрацию и, наверное, никто не будет сомневаться в том, что вот эта наша борьба за право участия в выборах стала такой ключевой темой политической повестки.Выборы были в 40 регионах. Ты знаешь про какие-то другие выборы, кроме этих?
И.Воробьева
―
Да. Просто потому что слежу за этим. Иркутская область – точно.
А.Навальный
―
Все равно это было ключевой вещь. И сам Медведев выступая, сказал: «центр политической жизни переместился в Кострому». Сказал же он это? Сказал. Потому что мы добились, что переместили. Действительно, нас пустили только в самом сложном регионе, но мы и заявлялись там, мы и хотели пойти в этом сложном регионе. Задача была – отработав наше внутреннее взаимодействие, попробовать сделать так, чтобы с 2003 г. партия демократических принципов, Либерально-демократическая партия, получила больше, чем традиционные 2-3%, которые они все получают за последние 12 лет. Этого не произошло. По причинам некоторых наших ошибок, по причинам действительно силового прессинга. Но мы получили грандиозный опыт. Мы просто, по крайней мере, заставили Кремль раскрыть весь тот инструментарий, которые они против нас будут применять в 2016 году. Мы понимаем, какие методы они применят, мы понимаем, что эти методы достаточно эффективны.Например, в Москве мы хихикаем над какими-то газетами «Гей-правда», а в Костроме они работают. В Москве, когда человека арестовывают, это приводит к притоку волонтеров, к притоку денег. В Костроме это реально запугивает агитаторов. Это все важное знание – у нас его не было.
И.Воробьева
―
Имеется в виду арест Пивоварова и уголовное дело против Волкова?
А.Навальный
―
Да, совершенно верно. Понимаете, это важная вещь, когда один руководитель избирательной кампании сидит, а другой, из 25дней избирательной кампании, 8 дней едет в Новосибирск на допросы и обратно, это важная вещь, и мы теперь понимаем, мы должны быть готовы к тому, что в 2016 году будет все то же самое.
И.Воробьева
―
Хочу вас попросить рассказать про Андрея Пивоварова, потому что мы очень редко стали о нем говорить, что происходит сейчас, есть ли новое уголовное дело, как там обстоят дела?
И.Яшин
―
Ну, мы-то не стали про него редко говорить. Для нас это и в ходе избирательной кампании и сейчас, разумеется, остается приоритетным делом. Андрей Пивоваров является политзаключенным, и главная наша задача, вне зависимости от других проектов и кампаний, вытащить его на свободу. Потому что удерживается он за решеткой в качестве заложника абсолютно незаконно.Я не буду сейчас рассказывать некоторые детали новые – там очень тяжелая ситуация, идет огромное давление и на других фигурантов, и на свидетелей по этому делу. Задача очень простая стоит перед Следственным комитетом: закрыть Андрея на как можно больший срок. Мы понимаем, зачем это делается, это вопрос запугивания тех людей, которые работают в рамках демократической коалиции, проявляют активность. Андрей очень яркий политик, один из лидеров петербуржской оппозиции. На последнем съезде в июле он был избран в федеральное бюро нашей партии, партии ПАРНАС. И давление на одного из ключевых людей в нашей партии это, несомненно, запугивание всех наших сторонников, всех наших волонтеров. Очень простой месседж: либо мы вас раздавим, посадим, либо уезжайте из страны. Но мы делаем все возможное для того, чтобы Андрея отстоять, делаем все возможное, чтобы оказать ему необходимую поддержку, необходимую защиту и рассчитываем на то, что все-таки здравый смысл возобладает, и мы сможем добиться его освобождения.
И.Воробьева
―
Алексей, расскажи про уголовное дело против Волкова? Сейчас там появляется история про микрофон?
А.Навальный
―
Против Волкова возбудили уникальное уголовное дело. Потому что он один из тех людей, которому предъявлено обвинение по статье «воспрепятствование журналистской деятельности». К сожалению огромному мы, мы знаем просто десятки, к сожалению фактов просто избиения журналистов, - как это было с Кашиным, или прямо при исполнении их журналистского долга, прямо в буквальном смысле он стоит с камерой или с блокнотом, и его бьют. И ни одного дела не было возбуждено. Волков, и это можно отлично наблюдать на видео, в интернете в общем доступе, просто толкает провокатора из «Лайф.ньюз» - не толкает, отодвигает его рукой. И там возбуждено уголовное дело. Сначала они врали, что он сломал им микрофон – экспертиза показала, что микрофон не сломал. Сейчас этот журналист в кавычках «Лайф.ньюз» говорит, что он ужасно страдал и мучился то, что его Волков так придержал рукой, доставил ему жуткую резкую боль. И Волкову вменяют третью часть этой статьи – это до 6 лет лишения свободы. Поэтому, на самом деле, это не шутка.И опять же, возвращаясь к тому, что я говорил в начале – это станет и стало частью избирательной кампании. Когда такое абсурдное уголовное дело, над которым все смеются, но его демонстративно возбуждают против начальника штаба для того, чтобы не давать ему работать. Это говорит нам о том, что эти приемы будут применяться дальше.
А.НАВАЛЬНЫЙ: В Москве мы хихикаем над какими-то газетами «Гей-правда», а в Костроме они работают
Волкову предлагают уже вскорости ознакомиться с материалами дела, а это означает, что дело будет рассмотрено в суде Новосибирска. Видимо, это будет первый в России процесс по воспрепятствованию журналисткой деятельности. Где, оказывается, главные враги журналистов - это Леонид Волков из «Партии прогресса».
И.Воробьева
―
Наши люди спрашивают, сколько денег было собрано на кампанию и кто эти люди, которые давали вам деньги на кампанию?
А.Навальный
―
6 миллионов рублей было собрано…
И.Яшин
―
Это надо у Волкова уточнить.
А.Навальный
―
Примерно сумма в районе 6 миллионов рублей, собирали мы ее на официальный избирательный фонд, со всеми этими трудностями. Там же нельзя просто отправить деньги, нужно указать год рождения, гражданство, и так далее – то есть, это целая процедура, очень затруднена в связи с формальностями законодательства. Но на эти 6 миллионов рублей мы и вели кампанию. Это. Кстати говоря, была одна из целей этого похода – понять, как мы можем финансировать избирательную кампанию. Потому что возможности фандрайзинга для оппозиции они очень ограничены. И мы просто пытались понять, сколько мы сможем собрать денег, как мы эти деньги потратим или не потратим. Это была важная вещь, и этот опыт мы имеем и он для нас очень положительный.
И.Яшин
―
Кстати…
И.Воробьева
―
Кто эти люди?
И.Яшин
―
Это очень интересная тема, потому что один из самых популярных вопросов, который задавали провокаторы – на что вы, мол, финансируетесь. С намеком, что мы якобы получаем какие-то деньги из-за границы. У меня была очень показательная история, когда я проводил встречу с избирателями в городе Кологрив, если не ошибаюсь. Там совсем крошечный город, около 3 тысяч населения, даже меньше – 2900. Собралось там порядка 30-35 человек на встречу со мной и пришла местная депутатша из «Единой России», которая задала типичный вопрос – на что ваша партия ведет эту избирательную кампанию. Не американские ли, мол, это деньги. Ее естественно сразу же узнали – город маленький, все друг друга знают, и встала женщина где-то в середине встречи и говорит: деньги там народные, потому что мой зять на счет этой партии перечислил 500 рублей. И таких людей, как этот зять, было несколько сот человек.При этом Алексей совершенно правильно говорит – это очень сложная процедура, это не просто перевести деньги с карточку на карточку с помощью мобильного приложения. Это специальный избирательный счет, там нужно правильно указать все реквизиты, правильно оформить этот перевод. Люди перечисляли деньги, и они им возвращались из-за каких-то технических ошибок. Они звонили к нашим юристам в штаб, уточняли, что нужно там исправить. В итоге таких людей набралось по всей стране несколько сот, по-моему, около 500 человек.
А.Навальный
―
Среднее пожертвование – около тысячи рублей.
И.Яшин
―
Тысяча в итоге, да?
А.Навальный
―
Медианное пожертвование – тысяча рублей. Среднее чуть больше.
И.Яшин
―
То есть, на самом деле, это уникальный опыт. Потому что мы были на этих выборах из 15 партий единственной политической организацией, которая финансировалась на пожертвования. То есть, собственно, мы и были народной партией. Ни одна партия не финансировалась таким образом. «Единая Россия», которая финансируется олигархами, другие какие-то партии, которые местными олигархами были приватизированы и вели кампанию на их деньги. Мы единственная были партия, которая действительно провела кампанию на массовые пожертвования своих сторонников.
И.Воробьева
―
Алексей, когда ты подводил итоги выборов, ты сказал, что в том числе здесь и наши ошибки. Какие ошибки совершил ПАРНАС?
А.Навальный
―
Как я уже сказал – был недооценён эффект вот этого силового «закошмаривания». Потому что для московской политики, для политики в крупных городах, - вот если бы, например, все это проходило в Новосибирске, мы бы получили просто приток волонтеров от того, что все видят, что кампания испытывает силовой прессинг. В Костроме…
И.Воробьева
―
Потому что силовики?
А.Навальный
―
Нет, потому что жители городов. А в провинции все устроено не так. Люди там, в деревнях этих, - в Костромской области 40% населения живет в Костроме, 60% населения это малые города и деревни.
И.Яшин
―
Большинство.
И.Воробьева
―
В Костроме или в области?
И.Яшин
―
В области.
А.Навальный
―
Явка в области выше, и фактически значительная часть кампании это были просто выступления в деревнях и поселках. В буквальном смысле в деревнях, где нет дорог, и так далее. И там эффект был ровно обратный: люди видели, что оказывают силовое давление на партию, значит, за нее голосовать страшно. Это мы, безусловно, недооценили.Мы недооценили степень, конечно, влияния телевизора. Потому что те вещи, которые транслируют по телевизору, и в крупнейших городах, городах-миллиониках их подвергают сомнению 30% населения, в Костромской области, особенно в глубинке, они воспринимаются просто как аксиома. И какие-то вот эти смешные репортажи про американских шпионов, и так далее, над которыми в Москве смеются, «ха-ха, посмотрите, какой смешной репортаж», там воспринимается как правда. И вот эта вся такая смешная чернуха из 90-х годов – газета «Гей-правда», какие-то вот эти странные газеты такие, карикатуры, коллажи и все остальное, - оно в крупных городах давно не работает. В Костроме оно реально сработало. И мы, конечно, это недооценили. Мы недооценили, насколько тяжело будет бороться с телевизором. Но это важный опыт. Мы, по крайней мере, это поняли сейчас и поэтому кампания в 2016 г., как бы она ни строилась, мы в значительной степени изменим способы ведения кампании.
И.Воробьева
―
Илья, ты провел в Костромской области 24 встречи. При этом я посмотрела результаты в области по разным районам – где ты был выше 1%, где-то ниже 1%, но в целом цифры были такие. Как так вышло, сколько народа приходило на встречи и вообще, как люди реагировали. Почему такой совсем смешной процент?
И.Яшин
―
Я провел 24 встречи в области, но при этом не забывай, что я провел больше 100, если не ошибаюсь, 113 встреч в самой Костроме. Это тоже несопоставимая цифра.Это был очень любопытный опыт, потому что я никогда до сих пор не проводил встречи в таком сельском формате. То есть, до этого я был в разных городах, выступал на митингах, в цехах заводов, но все-таки это было городское население.
Найти общий язык с людьми, которые живут в абсолютно депрессивном населенном пункте мне казалось гораздо проще. То есть вот ты приезжаешь в Чухлому, где 5 тысяч населения, и доходная часть Чухломы за год это три дневные зарплаты Сечина, да? И тебе кажется, что с жителями этого города будет очень просто найти общий язык. Потому что ну, чего там? – там нет горячей воды. Там нет централизованной газовой системы. То есть, люди там буквально спиваются, нет работы, молодежь уезжает. И, казалось бы, - приезжает оппозиционный кандидат и очень легко найти общий язык.
Это оказалось не так. Нащупать какие-то общие темы, казалось бы, очевидные, оказалось гораздо сложнее. Даже просто убедить людей выйти пообщаться тоже оказалось непросто.
И.Воробьева
―
Просто прийти на встречу?
И.Яшин
―
Да. Сам факт встречи с оппозиционным кандидатом у людей вызывает нервные какие-то абсолютно эмоции. То есть наши волонтеры абсолютно самоотверженно ездили по этим деревням, собирали эти встречи. Ходили, стучали в дома, в частный сектор, говорили: приедет оппозиционный кандидат, выходите, с ним пообщайтесь. Люди, как правило, чурались и говорили: какой там оппозиционный кандидат? Не надо, нам это неинтересно.То есть, моя гипотеза о том, что честный, искренний разговор с жителями этих депрессивных сел принесет электоральный эффект и может составить альтернативу, конкуренцию телевизору, - моя гипотеза, к сожалению практикой не подтвердилась. Хотя, с другой стороны, возможно, просто времени было очень мало. То есть, если бы мы по этим селам успели проехать два-три раза, возможно, эффект бы был. Но у нас на всю кампанию было фактически три недели. И за три недели раскачать такой сложный регион огромной протяженности со значительным сельским населением, - ну, просто физически нам не хватило, к сожалению, времени. Хотя опять повторюсь – мы сделали все возможное. Я, наверное, как я уже писал в своем посте, немножко переоценил влияние собственного обаяния на костромских бабушек, но я сделал все, что мог.
И.Воробьева
―
Я думала, что говоря об итогах вы скажете, что были фальсификации в день голосования, в подсчётах. Почему вы не говорите про фальсификации?
А.Навальный
―
Фальсификации были. Но на наш результат кардинально они не повлияли. Простая цифра: надомное голосование - 11%. Надомное голосование это всегда фальсификация. На моих мэрских выборах, на небольшом надомном голосовании в 3%. Собянин, собственно говоря, и смог обеспечить себе второй тур, первый тур, который он не получил. Поэтому фальсификации были. Но зачем мы будем морочить голову, в том числе тем наблюдателям, несколько сот человек, которых приехало в Кострому?Мы говорим как есть. И в этом смысле эта кампания, в широком плане, - и наше движение в Новосибирске, в Магадане, и все остальное, она дала нам важный опыт. Конечно, все хотели и все верили в результат прохождения барьера – что мы сможем в таком депрессивном регионе изменить ситуацию и сделать о, что 12 лет не получалось ни у одной партии демократического толка. Это не вышло.
А.НАВАЛЬНЫЙ: Очень простой месседж: либо мы вас раздавим, посадим, либо уезжайте из страны
Но было много разных вопросов. Например, был вопрос – сможем ли мы найти людей с десяток, которые поедут в город Шарья, который в 300 километрах от Костромы, и проведут там 20 дней фактически бесплатно – ну, мы только еду оплачивали и проживание, и будут агитировать местных. Это был большой вопрос. Мы смогли найти этих людей. Они поехали туда, и реально там самоотверженно работали. Мы даже не знаем, кто они – ну, некоторых я знаю, а некоторых я видел в первый раз в жизни. Они приехали и реально 20 дней пахали.
Или в городе Нерехте, городе Галич высаживались команды. То есть, эти люди есть. И это был для нас важный вопрос. Сейчас мы на него имеем ответ. В этом ценность этой кампании, в том числе.
И.Воробьева
―
То есть, жестких фальсификаций при подсчете не было?
И.Яшин
―
Ну, были, конечно.
А.Навальный
―
Они были по одномандатниками.
И.Воробьева
―
Ну как были, если не повлияли сильно на результат?
А.Навальный
―
Были вбросы в пользу «Единой России». Скажем так: фальсификации, которые бы сильно понизили результат партии РПР-ПАРНАС не было. И мы не собираемся говорить неправду. Общая фальсификация – вброс в пользу «Единой России», конечно, был – порядка 6%.
И.Яшин
―
То есть, для понимания: наш результат, конечно, выше, но он все равно недостаточен для преодоления 5%-ного барьера. То есть если убрать все фальсификации, у нас было бы - ну, может быть, 4 с чем-то процентов. Кроме надомного голосования было там повсеместное «круизное» голосование, мы зафиксировали несколько эпизодов с подкупом избирателей, ну, были какие-то другие эпизоды.Но при этом важно понимать: честные выборы это не только честный подсчет голосов, честные выборы это конкурентная кампания, где для всех партий созданы равные условия. РПР-ПАРНАС, будучи единственной оппозиционной партией, допущенной на выборы, подвергся нападкам и атаке со стороны абсолютно всех участников выборов.
Для сравнения: в городских выборах, которые проходили одновременно в Костроме и в которых РПР-ПАРНАС не принимал участия, было всего лишь пять партий в списке. В выборах по области было 15 партий, было огромное количество фальшивых партий – ну, вот эти технологии кремлевские. На первом месте была партия «Против всех», и был зарегистрирован двойник – партия «Парзас» - специально, чтобы запутать бабушек, которых я пытался обаять. Абсолютно все эти партии вели с нами борьбу - начиная от «Единой России», штаб которой был сформирован на базе администрации области, заканчивая «Яблоком», которое уже в ходе избирательной кампании развязало там судебную войну с Навальным, и в обмен на это получила значительные преференции – там и бесплатные эфиры у них были, и платные эфиры у них были на телевидении, и вся область, - ну, ты была в Костромской области, ты видела, сколько билбордов наружной рекламы просто по всей области было завешено.
И.Воробьева
―
При этом «Яблоко» тоже не преодолело.
И.Яшин
―
У «Яблока» была другая задача. «Яблоко» возглавил на этих выборах там местный олигарх, который в свое время возглавлял фракцию «Единая Россия» в областной думе.
А.Навальный
―
Ничего, что в этой студии три бывших члена партии «Яблоко»?
И.Яшин
―
Да, и обсуждают четвертого.
А.Навальный
―
Я просто хочу сказать, - понимаете, это бессмысленный разговор – были ли фальсификации, которые там понизили нас с 4 до 2%. Даже если бы мы набрали 5,1%, и ты спросила бы меня, была ли успешная кампания, я бы сказал – конечно, неуспешная. Задача же не набрать 5,1%, задача - набрать 15, 30%. Те методы и наши идеи, которые мы планировали применить, они на сельской местности не сработали. Получилось, как обычно. Вот в этом факт кампании есть.
И.Воробьева
―
Хорошо, если были фальсификации, вы их фиксировали, но они не так сильно повлияли на ваш результат, будете ли вы обжаловать, обращаться в суде, и как-то бороться. Это же нечестные выборы были?
И.Яшин
―
Ну, у нас идет дискуссия на эту тему. Надо понимать, что обжалования эти все это и финансовые затраты, потому что нужно платить юристам, это и организационные траты. С другой стороны, как бы для чистоты эксперимента, наверное, нужно довести это дело до суда. Поэтому у нас идет дискуссия. Мы окончательного решения пока не приняли. Но по всем нарушениям, которые мы зафиксировали, жалобы, по крайней мере, в избирательную комиссию были, конечно, поданы.Надо сказать, что по данным «Голоса» в Костромской области зафиксировано максимальное количество жалоб по сравнению со всеми остальными регионами. Поэтому – ну, юридически мы их отфиксировали. Будет ли судебное разбирательство – примем решение отдельно.
А.Навальный
―
Там еще нужно провести большую работу с первичными данными, с протоколами. Выявить аномалии так называемые, когда в среднем у «Единой России» есть голосование, предположим, 40% по всем участкам, а на некоторых участках 80%. Вот туда надо смотреть. Так же делаются фальсификации – они же сейчас хитрые, они научились делать фальсификации таким образом, чтобы невозможно было сразу поймать.Ну, вот мы знаем, что надомное голосование – 11%. Мы знаем, что это была фальсификация в пользу «Единой России». А как мы докажем?
И.Воробьева
―
А что, наблюдатели не ходили к надомникам?
А.Навальный
―
Ходили. Но это надомное голосование в основном шло в каких-то ужасно глухих районах. Где-то ходили, а где-то были списки – они сами прошли по домам и спрашивали: за кого вы хотите голосовать? Там, где человек говорил «за «Единую Россию», к нему шли. Это такая достаточно изощренная технология.
И.Яшин
―
Была знаменитая фотография, где было два похода надомников. С одной группой пошел наш наблюдатель, и принесли прозрачную урну, где все эти бюллетени были скомканы – ну, как это обычно выглядит в урне. Вторая группа, которая ходила по домам, пришла с урной, в которой лежала просто аккуратно сложенная стопка бюллетеней - там не было нашего наблюдателя. Ну, там все понятно.
И.Воробьева
―
Начну еще одну тему - собственно, кто эти люди - наблюдатели? Сколько у вас было наблюдателей, сумели ли вы закрыть все участки, или нет?
А.Навальный
―
Все участки мы не сумели закрыть, и это было невозможно, потому что некоторые города и поселки – до них просто добраться невозможно. Мы закрыли наблюдателями участки, где голосуют 90% избирателей. То есть в принципе, покрытие было хорошим. Значительную часть наблюдателей, чуть меньше половины, выставил проект «Открытое наблюдение».
И.Яшин
―
«Открытые выборы».
И.Воробьева
―
От «Открытой России».
А.Навальный
―
Ходорковского. И хотя мы видели - под конец кампании на них были совершены атаки, какие-то аресты, в итоге смешные изъятия денег и крик, что это американские деньги.
И.Воробьева
―
Труп-то нашли?
А.Навальный
―
Труп в офисе. Я просто сам находился в центре этой странной ситуации, когда я подошел к офису штаба наблюдения – он был оцеплен полицией и звонил вице-губернатор недоумевающему члену Совета по правам человека Шаблинскому, который там находился, и говорил: сообщили, что в этой квартире убили женщину, и мы ищем труп. Вот все эти смешные вещи происходили, но, тем не менее, это их работу не парализовало, они отработали хорошо. В целом, наша система наблюдения сработала нормально, просто наблюдать было особо нечего.
И.Воробьева
―
Мы еще поговорим про наблюдателей. В программе «Ищем выход» Илья Яшин и Алексей Навальный. Продолжим через несколько минут.НОВОСТИ
И.Воробьева
―
Продолжаем программу «Ищем выход», у микрофона Ирина Воробьева, а в студии у нас председатель «Партии прогресса» Алексей Навальный и заместитель председателя партии ПАРНАС Илья Яшин. Подводим итоги региональных выборов, выборов в Костромской области. Про наблюдателей хочу еще раз спросить была эта история с «Открытой Россией». Все-таки, если я правильно понимаю, несмотря на какие-то недомолвки, «Открытая Россия» помогала ПАРНАСУ.
А.Навальный
―
«Открытая Россия» безусловно, помогала. Не бывает процесса такого сложного – закрыть много участков без недомолвок, недоговорив, даже каких-то конфликтов – такого в принципе быть никогда не может. Но все это было преодолено и они своих 200 наблюдателей выставили, структура работала вся вместе и все было хорошо.
И.Воробьева
―
А от других партий – «Яблоко», КПРФ?
А.Навальный
―
Мы вообще заключили такой политический пакт, в первую очередь, с одномандатниками от КПРФ, с кандидатом от КПРФ в губернаторы Ижицким, и их наблюдатели тоже внутри нашей системы находились. То есть, с точки зрения организации наблюдения это был успешный опыт. Скорее успешный.
И.Воробьева
―
Меня, конечно, просили спросить про тот пост, который написал Максим Кац.
И.Яшин
―
Видимо, надо спросить Каца.
И.Воробьева
―
Я спрошу. Пост длинный,/ много текста, много разных выводов. Прошу вас опровергнуть или подтвердить. Он пишет о том, что 545 тысяч избирателей в Костромской области – в общем, он не может поверить, что нет 20 тысяч человек, которые бы могли проголосовать за ПАРНАС. И говорит, что просто мало работали. Хочу попросить вас прокомментировать – мало ли вы работали?
И.Яшин
―
На такие вопросы неплохо отвечает Алексей Навальный
А.Навальный
―
Я, безусловно, отвечу на этот вопрос. Результат говорит сам за себя. То есть, не мало работали, а просто работали не так. Как я уже сказал в самом начале, не те инструменты были применены. Конечно, эти избиратели есть, я бы не стал заниматься всем этим, я бы не создавал никакую коалицию и не ездил бы ни на какие встречи с избирателями, если бы я четко не понимал, и я уверен в этом и сейчас, после этих несчастных 2%, что там есть эти избиратели. Их даже гораздо больше. И в городе Костроме, и даже в Нерехте и в каком-то Боговарово, самом дальнем населенном пункте.
И.Яшин
―
Ты туда не ездил. Я туда ездил.
А.Навальный
―
Я туда не ездил - это тысяча километров от Костромы.
И.Воробьева
―
Сколько?
А.Навальный
―
Тысячу.
И.Воробьева
―
Не может такого быть.
И.Яшин
―
Больше 500 километров. Не тысячу.
А.НАВАЛЬНЫЙ: Общая фальсификация – вброс в пользу «Единой России», конечно, был – порядка 6%
А.Навальный
―
Ну, не знаю, Там такие расстояния, что кажется тысяча километров.
И.Воробьева
―
Там просто дорог нет, потому такое ощущение.
А.Навальный
―
Эти избиратели, безусловно, есть. Мобилизовать их нам не удалось. Как я уже сказал, и по ряду объективных и субъективных причин: не подошли те методы, которые были использованы, и подходы. И обладая тем инструментарием, который есть, мы просто этих людей подтянуть не могли. Но это просто говорит о том, что значит, мы изучим этот опыт и будем использовать новые подходы.
И.Яшин
―
Честно говоря, я не читал, что там написал Кац, - это абсолютная правда. Но работу над ошибками мы, конечно, ведем. И я вот навскидку – то, что нам еще предстоит обсудить, могу назвать три - ну, ошибки, неудачи, просчеты, которые мы допустили. По крайней мере, в моем понимании.Во-первых, видимо, надо было делать, в условиях такой короткой кампании, основной упор на Кострому. Работа в селах это действительно очень важный опыт, но это опыт, который потребовал огромных затраты ресурсов, времени, и так далее. Наверное, все-таки стоило делать упор на Кострому, как мы в свое время в Ярославле сделали. Очень мало времени тратили на работу в области.
И.Воробьева
―
Когда Борис Немцов прошел?
И.Яшин
―
Да. И делали упор на областной центр. Наверное, если бы мы там смогли получить более высокий результат, мы бы гораздо больше шансов имели на преодоление 5%-ного барьера. Но, по крайней мере, мы теперь понимаем, что нам в ходе избирательной кампании стоит больше внимания уделять работе в крупных городах, работе в областных центрах. И при соотношении временных и других ресурсов, наверное, приоритет отдавать именно городам.Вторая ошибка – возможно. Мы не очень угадали с «мессиджем». Наш лозунг заключался в том, - вот то, что у нас на «кубах» было написано: «Мы идем на выборы, чтобы заставить власть работать». Мне кажется, мы не очень убедили людей, что мы способны это сделать Нас все-таки воспринимают не как партию, которая влияет на власть. Нас воспринимают как партию, которая ставит перед собой ключевую задачу систему поменять, - не подкорректировать ее, не подштриховать, а систему поменять. И то, что мы выбрали этот лозунг – ну, тема дискуссионная, - но мне кажется, что люди как-то не очень поверили в то, что мы хотим влиять на власть, и в то, что мы способны это делать.
Ну и третья тема - мы действительно, - ну, не хочу повторять то, что Алексей говорил, - мы действительно не очень просчитали эффект от чернухи, которая против нас была использована. Или силового давления. Когда меня, например, задержали на встрече с избирателями сотрудники полиции - то есть, это была обычная дворовая встреча, я встречался с десятью бабушками, и тут неожиданно появляются сотрудники полиции, которые выкручивают мне руки и очень брутально демонстративно усаживают в машину. Об этом написали все, это была федеральная новость. И нам казалось, что это настолько грубая ошибка властей, что хоть иди к начальнику областной полиции, ставь бутылку коньяка, потому что казалось, что сейчас у нас рейтинг начнет расти.
Наоборот. Судя по всему, это произвело на людей очень тяжелое впечатление, - не в Москве, не в Петербурге, а именно в Костроме. Людей это запугало, нас стали воспринимать как партию, которая идет на прямой конфликт с полицией, и так далее. Не то, чтобы это была ошибка, но мы не до конца просчитали эффект от этого.
Ну, были какие-то еще вещи, над которыми стоит подумать, провести дополнительную работу над ошибками. Будем это обязательно делать.
А.Навальный
―
Просто у нас в стране каждый человек политолог и политтехнолог, как и каждый человек отлично разбирается в футболе и многих других вещах. Я здесь не согласен с Ильей. Вот это все такой анализ… ну, интуитивный анализ он важный. Но что мы должны сделать сейчас в Костромской области – это провести там качественные социологические исследования, глубинные интервью, фокус-группы. Все наши действия, мессиджи и так далее, должны быть подвергнуты анализу. Мы все это исследуем и сделаем выводы качественные из этого и серьезно что-то подправим.Я в этой кампании на самом деле не вижу ничего драматического. Собственно говоря, в чем новость? Партия демократических взглядов набрала в России 2%. С 1999 г. в России происходит только это с партиями демократической ориентации. Конечно, мы хотели сделать прорыв. Этот прорыв не получился. Хотя многие организационные вещи были сделаны правильно.
Сама избирательная кампания – я много разных избирательных кампаний видел, в некоторых участвовал, - это была лучшая избирательная кампания, в которой я находился. По атмосфере, по тому, как работали люди, по энтузиазму, внутреннему драйву. Она была великолепная. Яшин работал и был прекрасным кандидатом. Андрейченко отлично работал. То есть это были супер-волонтеры, все идейные люди. Не было каких-то гадких политтехнологов. Но, тем не менее, прорыва не произошло. Мы выясним, почему не произошло, и к следующему избирательному циклу мы будем готовы.
И.Воробьева
―
Давайте будем честными – с 1999 г. происходит это отсутствие прорыва. Происходит один раз, два, но все время не происходит никакого прорыва. И что дальше? Так и будете в этих условиях идти на выборы, и без всяких прорывов?
А.Навальный
―
Не «будете», а «будем». Потому что вы, Ирина, являетесь точно так же членом этого процесса, как и все радиослушатели «Эхо Москвы», как и все, кто здесь находится и даже, не побоюсь этого слова. Алексей Алексеевич Венедиктов. Все мы часть этого процесса. Не нужно к этому относиться, как будто это такие тараканьи бега, и ты смотришь на меня, и говоришь: ну, давай. Алексей Навальный, добеги быстрее.
И.Воробьева
―
Откуда ты знаешь?
А.Навальный
―
Не получится, Ира, добежать быстрее без твоей помощи и помощи других людей. Так это все не работает. На самом деле мы зажаты в достаточно жесткие рамки. Я, например, при всем уважении к партии ПАРНАС, а здесь сидит заместитель председателя партии. Я бы предпочёл баллотироваться от «Партии прогресса». Но «Партию прогресса» не просто не зарегистрировали. Ее ликвидировали уже после регистрации. Она никак не может. Ответь мне на вопрос, пожалуйста, - от какой партии сейчас может баллотироваться одномандатным кандидатом какой-то нормальный, приличный, честный человек, - Яшин, или любой другой.
И.Воробьева
―
Выберите, от какой.
А.Навальный
―
Ну, От какой? Только от ПАРНАСа.
И.Яшин
―
По закону, имеется в виду.
А.Навальный
―
Просто это единственная партия, у которой есть предвыборная льгота. Единственная партия, готовая на «праймериз» и единственная партия, готовая выдвигать кого угодно, без согласования с Кремлем, и так далее. У них в принципе не существует никакого согласования с Кремлем. Поэтому в любом случае, - это просто факт, увы, - у нас нет возможности выбирать из 10 разных партий. У нас есть партия РПР-ПАРНАС, у нас есть демократическая коалиция – это «Демвыбор», «Либерторианцы», «Пятое декабря», еще, наверное,/ кто-то примкнет. И у нас есть общая задача – как сделать так, чтобы будущий список РПР-ПАРНАС был твоим и моим списком, а не просто списком Навального и Яшина. Должен быть общий список, сформированный на базе «праймериз», и общая избирательная кампания. Потому что мы все в этом заинтересованы. Потому что мы все с 1999 г. устали наблюдать бесконечное поражение демократов.
И.Воробьева
―
Это все равно не ответ о том, что дальше. Вы так и будете дальше? Может, что-то изменится?
И.Яшин
―
Ну, смотри...
И.Воробьева
―
Я правда, не понимаю, честное слово. Если с 1999 года это происходит. Да, была очень яркая кампания в мэры, где ты баллотировался, набрал много процентов и все это видели. Но все остальное так и проходит, точно так же, как в Костроме - 2,28.
И.ЯШИН: Нас все-таки воспринимают не как партию, которая влияет на власть
И.Яшин
―
В Ярославле еще было, между прочим.
И.Воробьева
―
Да, в Ярославле был Немцов, действительно, который прошел. Один. Наверняка в других регионах проходят люди, с которыми вы можете договориться, или еще что-то.
А.Навальный
―
Давай вернемся к большой картине, которая заключается в том, что в Новосибирске нас не пустили. Мы бы там 100% прошли. В Магадане нас не пустили - мы бы там 100% прошли. В Калуге нас не пустили. Пустили только в Костроме. И, собственно, главным результатом политическим для меня этой кампании – я не кандидат, я был просто одним из организаторов коалиции. Главный результат заключается в том, что нас в основном на выборы не пустили. Мы получили один из четырех. То есть, нас на выборы скорее не пустили. Это первое.А второе – когда ты говоришь: «что же вы, так и будете?» - я лично так и буду. Ну, я получил много на выборах мэра Москвы, - относительно много. А получил бы мало - что бы для меня изменилось? Есть вещи, в которые я верю. Есть люди вокруг меня, про которых я считаю, что они были бы хорошими депутатами. Но мне, например, баллотироваться в депутаты запретили. Я в 2016 г. вообще не могу участвовать ни в каких выборах. Я мог бы сделать что? Пересесть на твою половину этого стола, и задавать вопросы Яшину – ну что ты сделаешь в 16-м году?
И.Воробьева
―
А кто бы тебя пустил сюда?
А.Навальный
―
Ничего, я бы оттолкнул бы тебя, и сел. Но я же этого не делаю. Потому что это некая моя ответственность. Я должен вносить свой вклад. Хоть мне и запрещено баллотироваться.
И.Яшин
―
Оттолкни Путина и сядь там.
А.Навальный
―
Ну, это наша коллективная задача – подвинуть тех людей. Мы знаем точно, что есть люди, большое количество, в Москве и в России, которые придерживаются демократических взглядов. Эти люди должны быть представлены в Государственной думе.
И.Воробьева
―
Откуда вы это точно знаете, если вы получаете такие маленькие проценты?
А.Навальный
―
Ну, в Москве я получил большой процент.
И.Воробьева
―
Просто нет вообще понимания вашей аудитории и сторонников.
А.Навальный
―
У меня есть понимание аудитории. Я получил проценты в Москве?
И.Воробьева
―
Безусловно.
А.Навальный
―
Получил. После того, как я этот процент получил, мне баллотироваться запретили. В Новосибирске нас не пустили, потому что у нас тоже там были избиратели. Нас пустили в ту кампанию, в которой было сложнее всего, и нам не удалось преодолеть это сопротивление. Значит, мы не должны бросить. Мы должны продолжать пытаться это делать. Просто потому, что мы есть. По крайней мере, мы с тобой есть. Мы знаем, что мы люди демократических взглядов. Наверное, мы не единственные люди в этой стране. Значит, мы требуем для себя политического представительства. Вот и все.
И.Яшин
―
Вот смотри, это же постоянная тема: у вас не получилось добиться того результата, на который вы рассчитывали, что дальше? Альтернатива очень простая: ты либо гнешь свою линию и продолжаешь делать то, что просто считаешь правильным. То есть, ты продолжаешь антикоррупционное расследование, как Навальный и его «Фонд борьбы с коррупцией», ты продолжаешь публикацию экспертных докладов, как делал Немцов и как это продолжаю делать я. Ты продолжаешь акции протеста для того, чтобы мобилизовать людей и давать им возможность высказывать альтернативную точку зрения. Ты продолжаешь участвовать в выборах, и так далее. Ты просто гнешь свою линию.Какая этому альтернатива? Ты собираешь чемодан, садишься в самолет, и улетаешь. Это тоже, в общем, выбор, многие люди это делают – кто-то уходит во внутреннюю эмиграцию, кто-то уходит в реальную эмиграцию, улетает за границу. А кто-то просто продолжает гнуть свою линию, продолжает сопротивляться. Ну, давайте называть вещи своими именами: мы тот небольшой отряд в России, который продолжает.
А.Навальный
―
Мы огромный отряд, Илья. Какой «небольшой»?
И.Яшин
―
Ну, хорошо, - огромный, не огромный – это все критерии относительные. Мы отряд, единственный, по сути, в России отряд, который последовательно продолжает борьбу с тем, что мы называем «Путинский режим». Других на горизонте нет. Да, мы можем уйти – но кто наше место займет? Я что-то очереди из желающих не вижу.Если сравнивать с 130м годом – опять же, давайте будем честны – ситуация изменилась кардинально с тех пор. С тех пор началась война с Украиной. Убит Борис Немцов. Отравлен Владимир Кара-Мурза. За решеткой оказался брат Алексея, Олег Навальный. Страна изменилась качественно с тех пор. Ситуация стала гораздо жёстче, заниматься оппозиционной политикой стало еще опаснее, причем не только для лидеров оппозиционных организаций, но и для рядовых участников. Идет огромное давление. И мы это давление держим, стараемся держать удар и гнуть свою линию в самых максимально-жестких условиях, которые только можно придумать.
И.Воробьева
―
Руслан спрашивает: «Выборы прошли, - зачем вы проводите митинг 20 числа?»
А.Навальный
―
Митинг 20 числа, который состоится в воскресенье, в 17 часов, мы проводим потому, что есть те вещи в стране, которые нам не нравятся, которые нас не устраивают. Эти вещи были до выборов и они, к сожалению, продолжатся и после выборов. Последний протестный митинг вообще был полтора года назад. За эти полтора года, прямо скажем, ситуация в России вообще ни секунду не ухудшилась.
И.Воробьева
―
Просто пора собраться, что ли?
А.Навальный
―
да. В том числе пора уже снова собраться. Извини меня, каждый божий день я читаю новости, и все про эти новости пишут: «какой кошмар», Государственная дума просто сходит с ума, они начинают с того, что бросают людей за решетку, и заканчивают тем, что они давят гусей бульдозером. Это выглядит все как бред. Самые идиотические законы принимаются просто ежедневно. Если когда-то был «Закон Димы Яковлева», против которого встала вся страна, сейчас просто они их пекут, как на конвейере. И даже уже никто не собирается. У нас совсем недавно был отпущен просто на глазах у всех организатор нападения на Олега Кашина.
И.Воробьева
―
Предполагаемый.
А.Навальный
―
«Предполагаемый», скажем. Но факты против него выглядят достаточно изобличающе. И он, между прочим, отпущен, несмотря на том, что ему предъявлено другое обвинение, официальное – в хранении склада оружия. Его просто отпускают из следственного изолятора.
И.Яшин
―
Предполагаемого заказчика.
А.Навальный
―
Предполагаемого заказчика, губернатора Турчака, даже не допрашивают. И нет никакого общественного возмущения.
И.Воробьева
―
Есть общественное возмущение. По делу Кашина все-таки есть.
А.Навальный
―
Оно есть в интернете. И я считаю, что, например, хотя бы это дело достаточно резонансно для того, чтобы на улицу вышли сотни тысяч людей. Они должны выйти. И нормальной стране, которой Россия, рано или поздно станет, выйдут и сотни тысяч людей. Но сейчас мы зовем на улицы вместе с собой тех, кто – ну, сколько их выйдет, столько и выйдет. Тех, кто не согласен с этим режимом несменяемости власти. Тех, которым 4 года назад, - а к этому приурочен митинг, - не понравилась та самая «рокировочка», те, которых не устраивают вот эти бесконечные шахматы: Медведев-Путин, Медведев-Путин, Путин, Путин, Путин, - до конца. Так быть не должно. Поэтому мы проводим митинг.
И.Воробьева
―
Добавишь что-нибудь, Илья?
И.Яшин
―
А что тут добавить/? Понятно же, - митинги для чего нужны? Для того чтобы продемонстрировать, что в стране есть люди, которые не согласны с происходящим. Есть люди, которые придерживаются иной точки зрения. И их не просто какое-то жалкое меньшинство. По крайней мере, в крупных городах это заметная, значительная часть населения. И собраться и сказать: мы против происходящего в стране, - действительно иногда очень важно, что тут еще добавлять? Все понимают.
А.Навальный
―
Можно я добавлю еще? Были некоторые вещи, которые для всех имели принципиальное значение. Немцова убили, - мы хотели бы, чтобы хотя бы был бы допрошен такой достаточно очевидный организатор, на которого упали первые подозрения. Нет, - мы видим какие-то вещи странные, что этого Геремеева даже - его просто не могут допросить, хотя он находится в Чечне. Нападение на Кашина, - мы хотим расследования, его не происходит. Мы хотим участвовать в выборах во всех регионах – нас не пускают. Эти вещи заслуживают того, чтобы выйти на митинг? Заслуживают.Мы хотим, чтобы в условиях снижения уровня жизни федеральные деньги скорее шли на образование и науку, а не продолжались вливаться в Военно-промышленный комплекс. Этого не происходит. Мы хотели бы, чтобы не было цензуры в СМИ? Хотела бы ты, Ирина, чтобы не было цензуры?
И.Воробьева
―
Я работаю в таком СМИ, в котором нет цензуры.
И.Яшин
―
Слава богу.
А.Навальный
―
Тебе посчастливилось. И именно поэтому, наверное, отсюда, с «Эха Москвы» особенно остро ощущается, что в большинстве других СМИ есть цензура. Вот поэтому и нужно выходить.
И.Яшин
―
Ну и самое главное - то, что я пытался объяснить людям, которые приходили ко мне на встречу избирателями. Самый главный-то тезис заключается в том, что какая бы ни была власть, хорошая она, плохая, - власть должна меняться. Время от времени. Потому что если люди бесконечно находятся у власти, они неизбежно обрастают коррупционными связями, появляется какое-то кумовство. Власть начинает гнить со временем. Поэтому периодически должна происходить перезагрузка, должны приходить новые люди во власть.А у нас кто у власти? Все те же люди, которые были в конце 90-х - начале 2000-х лет. Прошло уже 15 лет. Я в 2000 г. поступал в институт. Одни и те же люди. Вот я 15 лет, вот я вступил во взрослую жизнь 15 лет назад, и Путин стал президентом в 2000 г. Вот я наблюдаю ровно одни и те же физиономии – по телевидению, в думе, в правительстве. Ничего не меняется. Так не должно быть Мы живем в 21 веке.
И.Воробьева
―
Вопросов от слушателей очень много. Спрашивают, например, готовы ли вы расширять коалицию, например, договариваться с Нечаевым. «Гражданской инициативой», с Кацем, со всеми остальными?
А.Навальный
―
Наше предложение «праймериз» уникально тем, что собственно говоря, и договариваться не нужно – каждый может прийти и участвовать в этих «праймреиз». Я против того, чтобы списки формировались таким образом, чтобы сели я, Касьянов и еще какие-то три человека в костюмах, пиджаках и в галстуках и выкатили по всей остальной России наш список. Все, кто хочет участвовать, должны прийти и на «праймериз», на предварительных выборах, победить.Я хочу, чтобы списки формировали тысячи людей. Есть полпроцента активного населения - пусть они участвуют в этом. Это задача не Навального, не Касьянова и не Яшина. Это задача прямой конкуренции. И только таким образом мы добьемся того, чтобы люди думали, что это не список ПАРНАСа, а думали, что это «мой список».
И.Яшин
―
Кстати, считаю, что это полезная процедура. Напомню, что и в Костроме у нас список был сформирован на базе «праймериз». И, во-первых, это позволило без конфликта распределить места в списке - у нас не было ни одного конфликта по поводу этого. Во-вторых, это привлекло местных волонтеров. То есть, благодаря организации процедуры «праймериз» у нас появились какие-то местные волонтеры.
И.Воробьева
―
Плюс у вас был Андрейченко в списке, местный.
И.Яшин
―
Да, речь о нем. То есть, вопрос о том, кто возглавит список, я или Андрейченко, он был нетривиальным. Андрейченко был готов список возглавить, и я был готов возглавить список. Мы провели абсолютно честную процедуру. Если бы Андрейченко выиграл эти «праймериз», я бы уступил ему, разумеется, без каких-либо скандалов. Я выиграл – Андрейченко уступил мне место.
А.Навальный
―
И договариваться не надо. Мы договариваемся только том, чтобы поддерживать всех после «праймериз».
И.Яшин
―
Арбитр, - вот эти бесконечные споры между демократическими лидерами и организациями, - мы исходим из того, что арбитром должны быть наши сторонники. И это абсолютно нормально, абсолютно правильно, это мировая практика.
И.Воробьева
―
Владимир из Оренбурга говорит, что в следующий раз власть снова поменяет правила, и ваши анализы, аналитика того, что произошло, разбор ошибок, просто ни к чему не приведет. Не боитесь признавать ошибки?
А.Навальный
―
Не боимся этого. Потому что, скорее, слушатель спрашивает про какие-то политтехнологии, какого цвета должны быть листовки и где должны стоять волонтеры. Мы говорим про базовые политические приемы. Эти базовые политические приемы они уже определились, они не изменились. И в любом случае мы должны проанализировать то, что было для того, чтобы понять, как улучшить это все. И это будет полезно.
И.ЯШИН: Заниматься оппозиционной политикой стало еще опаснее
И.Яшин
―
Просто опираться на мнения экспертные якобы профессионалов, мне кажется, в политической практике абсолютно бессмысленно. Тот же Кац – вот он нам прожужжал в прошлом году все уши о том, что вот он единственный великий профессионал, который может собирать подписи, а мы все не были зарегистрированы на выборах в Мосгордуму, потому что не смогли собрать подписи. В этом году он подписи не собрал, теперь нам рассказывает, как надо выборы организовывать, честно говоря, даже неинтересно во все эти дискуссии вникать Интересна политическая практика и тот практический опыт, который мы получили благодаря этой очень изматывающей, но абсолютно содержательной кампании. И этот опыт даст нам понимание, как двигаться вперед для того, чтобы улучшать свои результаты.
И.Воробьева
―
Вот на этом-то мы и поставим точку. Спасибо большое. Это была программа «Ищем выход» и напомню нашим слушателям, что в студии был председатель «Партии прогресса» Алексей Навальный и заместитель председателя партии ПАРНАС Илья Яшин. Меня зовут Ирина Воробьева, до встречи.