Почему мы теряем свои позиции на Западе? - Константин Косачёв - Ищем выход... - 2012-09-05

О.БЫЧКОВА: Добрый вечер, программа «Ищем выход». В студии глава Россотрудничества, Константин Косачев - вы все слова в названии вашей организации знаете?

К.КОСАЧЕВ: Я знаю, что их 16, если с предлогами.

О.БЫЧКОВА: Позавчера было совещание в МИДе представителей этого агентства, работающих за рубежом и там говорилось много важного. В том числе, как улучшить образ России за рубежом и почему мы теряем свои позиции на западе. Но сначала о вашем агентстве – что это за сотрудники, которые работают за рубежом - специальные разведчики?

К.КОСАЧЕВ: Даже если бы они были разведчики, я бы в этом не признался, но это не разведчики. На самом деле система, которая в нынешнем виде существует с 2008 г. имеет давние традиции – она создавалась в советское время, «Всероссийское общество культурных связей с зарубежными странами» была создана в 1925 г., потом было много других итераций и наиболее известная из них, «Союз советских обществ дружбы», - ССОД. В те времена было очевидно, что это была организация глубоко идеологическая, основной ее целью было доказать всему миру, что наша советская система лучшая в мире, и два - это действительно было во многом прикрытие сети тогдашней разведывательной системы ССССР за рубежом, одной из форм прикрытия.

О.БЫЧКОВА: Вторая функция осуществлялась более успешно, чем первая?

К.КОСАЧЕВ: Не соглашусь. Думаю, они обе были успешные.

О.БЫЧКОВА: Советский образ жизни победил?

К.КОСАЧЕВ: У многих вызвал доверие. Согласимся, что образ СССР в мире, при всех дефицитах, а иногда и ужасах той системы был на самом деле значительно лучше реальной ситуации, во всяком случае, многие верили в то, что это и есть тот самый идеал, мечта, которой нужно следовать. Были, конечно, и подкупленные симпатизеры, которым просто возили чемоданы денег по партийной линии, профсоюзной, но были люди, которые искренне верили в советскую систему, и значительной частью этого и были союзы обществ дружбы. Я не ставлю задачей копирование той системы - по простой причине, что у нас другие задачи. Нам точно не приходится и не нужно доказывать особые преимущества нынешней российской системы по сравнению со всеми остальными, потому что радикальных отличий, которые были в те времена, нет и в помине. И, во-вторых, если брать прямые аналогии, у российской разведки, как и у любой другой, сейчас есть много современных форм и методов работы, чем просиживание штанов под крышей нашего ведомства.

О.БЫЧКОВА: Как интересно – расскажите об этом.

К.КОСАЧЕВ: Я не представляю разведывательное сообщество, поэтому не уполномочен и не знаю.

О.БЫЧКОВА: Медведев, который выступал в МИДе 3 сентября сказал, что имидж в стране имеет прикладное, стоимостное значение, - задача - превратить красоту в деньги, - вот это задача?

К.КОСАЧЕВ: Любая задача в конечном итоге сводится к тому, чтобы абстрактные вещи превращать в конкретные. Если говорить о нашем российском отношении к так называемой «мягкой силе», имиджевых аспектам наших позиций за рубежом, следует признать, что мы их существенно утратили по сравнению с временами СССР. Если СССР и США обладали абсолютным паритетом практически во всех областях – ну, в экономике они производили больше автомобилей, а мы цемента, тем не менее, мы производили одинаковое количество ракет и танков, но самое интересное – мы были примерно одинаково убедительны – нарастал дисбаланс, но в каких-то точках мы были сравнимы по «мягкой силе».

Что произошло в тот момент исторический, когда распался СССР? В это время США очень серьезно проанализировали все произошедшее и поняли, что во многом результативность их усилий по развалу СССР – он не из-за этого, конечно, развалился, но американцы, разумеется, были одним из игроков, которые были заинтересованы в поражении советской системы. Одним из инструментов, который этому способствовал, была «мягкая сила» - «Радио Свобода», «Голос Америки», журнал «Америка», какие-то еще явные и зримые доказательства того, что американский строй гораздо лучше, чем советский.

Поняв, что эта сила тоже мощная, американцы стали заниматься этим еще более последовательно, интенсивнее, и мало того, научили этому своих европейских партнеров, которые за последние 20 лет здорово в эту работу включились.

А вот Россия абсолютно утратила интерес к этой работе в момент своего создания, посчитав, что она идеологическая, никому не нужна, и самое главное быть правым по сути, а все остальные к тебе итак потянутся. И это было, на мой взгляд, роковой ошибкой тогдашнего первого российского руководства образца начала 90-х гг.

О.БЫЧКОВА: Можете сформулировать, что конкретно было потеряно? Допустим, влияние в некоторых регионах мира.

К.КОСАЧЕВ: Конечно. Это следствие не только того, что мы уделяли недостаточно внимания мягкой силе, разумеется, мы утратили влияние в многих точках земного шара, где к нам в лице новой России готовы были относиться с прежними симпатиями и любовью.

О.БЫЧКОВА: Что реально осталось из этого багажа?

К.КОСАЧЕВ: Давайте говорить в динамике. Сейчас мы начинаем восстанавливать эти позиции. Когда идет разговор о том, что Россия возвращается в Африку. Латинскую Америку, Азию – это уже не разговор, в последнее время эти позиции серьезно начинают восстанавливаться. Но что мы в свое время утратили – на мой взгляд, доверие к себе как к партнеру стратегическому. Во-первых, пала та страна, строй, который многим казался незыблемым - он исчез. Но самое главное – люди, которые вроде бы никуда не исчезали - вдруг начали поворачиваться спиной к тем же самым кубинцам, ангольцам, вьетнамцам, сирийцам – всем тем, кто считал нас друзьями не потому, что совпадали наши идеолигческие системы, а потому что вроде бы мы были нормальными предсказуемыми партнерами, действующими в одной и той же системе координат. И это было колоссальной ошибкой той российской власти – мы вместе с водой выбросили ребенка, которого сейчас с огромным трудом возвращаем в ванночку.

О.БЫЧКОВА: У вас есть первоочередные задачи? Самая свежая история, яркая и громкая, о чем пишут и наши слушатели – история с "Pussy Riot". Совершенно очевидно, что это такой пожар в смысле имиджа – того, как он был испорчен нашими собственными руками, - наверное, государство должно бросить все силы на то, чтобы его если не потушить, то не дать ему разгореться больше.

К.КОСАЧЕВ: Сначала я прокомментирую ваш тезис о том, что нужно сразу бежать и заниматься конкретными задачами. Я свою функцию вижу несколько иначе, мне представляется важным сначала разобраться, что такое на самом деле мягкая сила, в широком понимании этого слова, и в чем она может заключаться для России. Потому что если мы эти вещи не поймем, мы так и будем бегать от одного пожара к другому.

Что такое мягкая сила? - многие считают, что это некие мероприятия, которые мы организуем для того, чтобы кому-то понравиться – гастроли, выступление цирка, фильмы, которые показываем.

О.БЫЧКОВА: Как это по-советски - «выступление цирка» еще можно «балета на льду».

К.КОСАЧЕВ: Или обучение русскому языку – чем больше людей учит русский язык, тем больше людей нас знает и любит. Есть такое достаточно примитивное трактование мягкой силы – я с ней не согласен.

О.БЫЧКОВА: А у англосаксов работает.

К.КОСАЧЕВ: Не совсем так. На мой взгляд, для американцев мягкая сила это не голливудские фильмы, а люди, которые пришли в кинотеатр, посмотрели эти фильмы и поверили в американскую мечту. И если вы производите самые замечательные фильмы, но они не находят своего зрителя, - это уже не мягкая сила, а работа вхолостую.

Я считаю, что и для России нужно находить то, чем она может быть привлекательна для окружающего мира. Для американцев – я считаю, что это на самом деле мистификация, - некая история об американском успехе. Есть рай на земле – это США. Этот миф - конечно, США успешная страна, но все равно не рай - этот миф на протяжении десятилетий насаждался в сознание массового зрителя, у них это классно получилось. И я считаю, что образ США существенным образом завышен по сравнению с реальной ситуацией.

О.БЫЧКОВА: Американская мечта – это когда молодой человек, не имеющий ни гроша в кармане, или девушка, могут, приложив трудолюбие и сильно постаравшись, добиться успеха в жизни – и это работает, мы знаем массу примеров из жизни.

К.КОСАЧЕВ: Дело в том, что мы не знаем массы примеров, когда шедшие параллельно таких же молодых людей, сотни тысяч, этого успеха не достигли. Американцы молодцы – они берут каждую историю успеха и представляют ее как нечто, что может произойти с каждым. С каждым это произойти не может на самом деле.

О.БЫЧКОВА: Какую сказку мы можем противопоставить?

К.КОСАЧЕВ: Мы не должны действовать в той же системе мышления – если у них хорошие голливудские фильмы, мы им должны противопоставить хорошую продукцию «Мосфильма», или если у них хорошие певцы, мы должны с ними обязательно конкурировать – это бессмысленно. Нам нужно искать то, чем специфична и реально привлекательна Россия. Я считаю, что такие факторы есть на самом деле.

О.БЫЧКОВА: Например?

К.КОСАЧЕВ: Думаю, что у России есть, как минимум, три мощнейших привлекательных инструмента для зарубежных партнеров. Первое – это наша готовность сотрудничать с партнерами, не навязывая им свою модель системы, свой образ мышления, поведения. И американцы и те же европейцы всем своим партнерам говорят: вы можете быть в нашем раю, но только на условиях, что будет вести себя так же, как мы. Если вы согласитесь с тем, что гомосексуальные браки позволительны – заходите к нам в клуб. Не согласитесь – ваши трудности, но тогда вы останетесь вне нашего клуба.

Я говорю о том, что модель сотрудничества, которую предлагают успешные, прорвавшиеся в иную категорию государства, предлагают свои партнерам, не является нашей линий поведения. Наша линия – когда мы готовы предлагать сотрудничество и партнерство нашим партнерам, не навязывая им свой образ мышления и свои ценности, обязательно должен стать привлекательным.

О.БЫЧКОВА: То есть, говорим - ничего личного, а только профит.

К.КОСАЧЕВ: Не только профит. Мы говорим: мы готовы уважать вашу точку зрения, и не будем навязывать свою. И я считаю, что это может быть привлекательной и притягательной темой сотрудничества с Россией. Есть тема безопасности, где Россия реально может быть источником решения многих проблем, - там, где эта безопасность подвергается серьезному давлению со стороны других государств.

Есть тема уважения суверенитета других стран, тема, которая усиленно сейчас размывается усилиями США и многих европейцев. Нет такого вопроса, как суверенитет Сирии сейчас.

О.БЫЧКОВА: Или суверенитет Грузии.

К.КОСАЧЕВ: Это разные вещи. Мы можем поговорить о Грузии, но это разные вещи. Мы не говорим Грузии, что этот режим обречен и поэтому должен быть смещен со своих позиций силовым путем. А США в адрес Асада это говорят, не моргнув глазом. Причем, после этого гибнут тысячи людей.

О.БЫЧКОВА: А мы говорим: мы не будем говорить с Саакашвили, пока он остается президентом – это официальная позиция.

К.КОСАЧЕВ: Вы искренне не видите разницы в этих позициях? Принципиальнейшая. Если бы США сказали Асаду: мы разрываем дипотношения, не будем говорить с вами, пока вы у власти, сирийский народ будет сам определять вашу судьбу - тогда бы сирийский народ смог бы сам определить его судьбу без страшного кровопролития, который в Сирии идет сейчас. Знаете, почему идет кровопролитие? - потому что когда все только начиналось и был шанс эту ситуацию вернуть в некое политическое русло, извне очень серьезные игроки сказали: не нужно переговоров – все понятно и так: одна из сторон конфликта обречена, с ней необязательно говорить, потому что она все равно исчезнет, она нелегитимна. И после этого люди, которые могли бы вернуться за стол переговоров, пошли на улицы – сначала с булыжниками, а потом с тяжелой техникой, которую они впоследствии получили от внешних партнеров. И сейчас там льется чудовищная кровь. В Грузии сейчас не льется чудовищная кровь, и, слава богу, и это принципиальная разница.

О.БЫЧКОВА: Позиция России в Сирии может измениться? Может быть, стать более изощренной?

К.КОСАЧЕВ: Прежде вернуться к сути нашего разговора?

О.БЫЧКОВА: Давайте сначала отвлечемся, а потом вернемся.

К.КОСАЧЕВ: Сирия - классический пример того, как Россия и ее намерения превратно трактуются в мире. Такая же ситуация с "Pussy Riot", с проектом создания евразийского союза, - если брать разные примеры. В каждом из этих случаев Россию моментально, по умолчанию, подозревают в самой худшей версии того, как это может быть интерпретировано.

Если Россия не поддерживает тему устранения Асада от власти – значит, она ее защищает, у нее есть свои собственные политические, военные, какие угодно интересы, которые обуславливают такую конъюнктурную позицию России в этом вопросе.

О.БЫЧКОВА: Разве нет?

К.КОСАЧЕВ: Совершенно точно нет. Интерпретация наших действий, таким образом, совершенно ложная. В Сирии, равно как до этого в Ливии, ситуации с Косово - во всех этих ситуациях мы пытаемся защитить основополагающие принципы международного права. Это реально наша позиция. Мы пытаемся сохранить уважение суверенитета каждого национального государства. И это главная мотивация всех наших действий. А интерпретируют ее иначе.

Поэтому, отвечая на вопрос, может ли измениться наша позиция – в этой части нет, в основополагающем посыле, что судьбу народа Сирии и вопрос о том ,легитимен или нелегитимен Асад, может определить только сирийский народ, - тут мы не сдвинемся. А дальше – кто конкретно будет находиться у власти, какая у него будет фамилия или стоять партия - все это вариативно. Любое решение народа Сирии должно быть поддержано Россией.

О.БЫЧКОВА: Как вы думаете, что будет с Асадом?

К.КОСАЧЕВ: Моя личная точка зрения, что ситуация по-прежнему в режиме 50 на 50.

О.БЫЧКОВА: Что против чего?

К.КОСАЧЕВ: Что он устоит, или уйдет.

О.БЫЧКОВА: Вы думаете, он останется в живых после всего этого?

К.КОСАЧЕВ: Ситуация имеет много вариантов. Если бы не было внешнего вмешательства во внутренние дела Сирии. Ситуация бы выглядела значительно лучше, с гораздо меньшим количеством жертв. У вас в глазах читается вопрос – как можно защищать кровавого сирийского диктатора? – думаю, я правильно читаю?

О.БЫЧКОВА: Нет. Мне кажется, что эта позиция работает на продолжение насилия: пускай они сами друг друга переубивают.

К.КОСАЧЕВ: На продолжение насилия работает именно американская позиция. Потому что когда США в аналогичных случаях, с тем же Бахрейном – помните, - там политический строй по сравнению с сирийским отличается не в лучшую сторону, американцы тут же сказали руководству и народу Бахрейна – ребята, договаривайтесь, потому что у нас там база, и все утихомирилось.

О.БЫЧКОВА: Прервемся на несколько минут и затем продолжим программу.

НОВОСТИ

О.БЫЧКОВА: Продолжаем программу. Давайте конкретно, и слушатели нас просят об этом, - про "Pussy Riot". Про «Список Магнитского». Получается здесь, что наша изумительная судебная система делает то, что делает, вызывает ту реакцию внутри, а что для вас важно – снаружи, которую вызывает. Все люди смотрят на нас просто как на варваров и дикарей. А вы должны заниматься тем, что вы будет красить фасад, красить траву, говорить – нет, у нас отличный имидж.

К.КОСАЧЕВ: Неправильно. Думаю, вы согласитесь, что позиции российского общества по отношению к делу "Pussy Riot" раскололись - или вы считаете, что абсолютно все считают…

О.БЫЧКОВА: Нет. Не я считаю, а это подтверждено исследованиями, что ситуация раскололась и сдвигается в сторону поддержки того, что делают люди и раздражения тем, что делает государство.

К.КОСАЧЕВ: Тем не менее, неоднородно, потому что ситуация неоднозначна сама по себе. Думаю, что вы согласитесь, что за рубежом реакция на эту ситуацию абсолютно однородна – практически вся зарубежная общественная мысль осуждает то, как это произошло в России. Вопрос – почему, - что они, более там в чем-то убежденные, или примитивные? – нет. Потому что они плохо информированы о сути происходящего, в отличие от любого, даже самого ленивого, наблюдающего за этим процессом в России. А за рубежом эта история вкладывается в два-три тезиса: несть отчаянные девушки, которые являют собой воплощение свободомыслия, они осмелились покритиковать президента и за это брошены в темницу. Ровно на этом уровне ситуация воспринимается за рубежом. Естественно, тогда любой нормальный человек говорит: это реальное посягательство на свободу слова, это недопустимо, и отсюда идут протесты.

О.БЫЧКОВА: Мне кажется, вы неправы.

К.КОСАЧЕВ: Я просто знаю.

О.БЫЧКОВА: Я тоже знаю. Ситуация интерпретируется не совсем так.

К.КОСАЧЕВ: Она так интерпретируется.

О.БЫЧКОВА: Все говорят - да, есть три девушки, и есть российское государство, которое действует и реагирует неадекватно. Неадекватность – ключевое слово.

К.КОСАЧЕВ: Не хочу вдаваться в суть этого дела, но давайте разделим российское государство и российскую судебную власть. Когда мы по определению соглашаемся с тем, что российские судебная власть и государство это два абсолютно идентичных понятия, мы тут же всю ситуацию начинаем интерпретировать иначе.

О.БЫЧКОВА: А как вы будет гасить эту историю, вне зависимости от того, правы там люди ил неправы?

К.КОСАЧЕВ: Я не считаю, что функция Россотрудинчества гасить эту историю. Функция Россотрудничества – донести до тех, кому это интересно всю полноту информации об этой истории, чтобы люди делали выводы сами. На прошлой неделе в Берлине я разговаривал с коллегой, депутатом парламента, который накануне прочитал статью в "Зюддойче Цайтунг" по делу "Pussy Riot". И он мне рассказывал, что он впервые увидел, что там оказывается все так сложно, и там были предыдущие акции, они носили такую-то форму, и так далее – для него это было открытием. Свое мнение по делу "Pussy Riot" , отрицательное в отношении России, он успел сформировать до этого, потому что увидел только, как это подавалось – не будем называть каналы на западных телеканалах и в западной прессе.

Есть объективная ситуация, которая в России в чем-то хороша, в чем-то плоха или нейтральна и есть общественный спрос на исключительно негативную информацию о России. И тогда любая такого рода неоднозначная ситуация моментально срабатывает нам в минус. Вот дело Магнитского.

О.БЫЧКОВА: Однозначная ситуация.

К.КОСАЧЕВ: Дело Магнитского?

О.БЫЧКОВА: Конечно

К.КОСАЧЕВ: На мой взгляд, не однозначная.

О.БЫЧКОВА: Почему?

К.КОСАЧЕВ: Потому что, может быть, я знаю больше, может быть нет, - не буду спорить, но для меня она совершенно неоднозначная. Опять же, почему она так однозначно воспринимается на западе?

О.БЫЧКОВА: Потому что человек погиб там, где не должен погибать.

К.КОСАЧЕВ: Это я согласен.

О.БЫЧКОВА: Замучили до смерти.

К.КОСАЧЕВ: В этой части ситуация абсолютно однозначна – он не должен был там погибнуть. Замучили до смерти – здесь уже на самом деле не все понятно, по-прежнему есть много вопросов и по-прежнему есть следствие. Но самое главное – есть очень много вопросов, почему он там оказался. И все это уже никем не обсуждается. Знаете, как дело Магнитского представлено на западе: - юрист Магнитский замучен пытками в тюрьме. И есть термины - "юрист", "пытки", "борец с коррупцией".

О.БЫЧКОВА: Это не так?

К.КОСАЧЕВ: Это только часть этой истории и не факт, что все это так. Первое, что «не так» - он не юрист, - может быть, вам это неизвестно?

О.БЫЧКОВА: Известно. Также известно, что человек не должен был там умереть. Поэтому все остальные рассуждения бессмысленны. К.КОСАЧЕВ: Не бессмысленны остальные рассуждения.

О.БЫЧКОВА: Вы не будет заниматься Магнитским и "Pussy Riot"?

К.КОСАЧЕВ: Даже ужасная смерть этого человека в тюрьме, несправедливая и ужасная, не закрывает, не выдает индульгенции никому - ни тем, кто в этом ответственен в части касавшейся его тюремного содержания, ни тем, на кого он работал – никому не дает индульгенции. А сейчас вся машина направлена на то, чтобы одну часть этой истории ее трагической гибелью полностью закрыть.

О.БЫЧКОВА: У вас есть задача, чтобы список Магнитского, закон Магнитского не реализовывался?

К.КОСАЧЕВ: А как вы думаете, кто составлял список Магнитского – там 60 достаточно конкретных имен, и многие из них думаю, неизвестны никому кроме их соседей по служебному кабинету.

О.БЫЧКОВА: Вероятно. Сотрудники разных структур.

К.КОСАЧЕВ: Как думаете, откуда этот список взялся? Его составил Госдеп США, или "Эмнисти Интернэшнл"?

О.БЫЧКОВА: Я знаю. А вы как думаете, скажите.

К.КОСАЧЕВ: А я уверен в том, что этот список не мог взяться ниоткуда, кроме как от инстанции, заинтересованной в определенном исходе этого дела, потому что в этом деле есть много заинтересованных участников и инстанций.

О.БЫЧКОВА: У вас есть стратегия и тактика работы с этой темой, как у агентства?

К.КОСАЧЕВ: Разумеется, есть. Вот я сижу сейчас в вашем эфире и рассказываю свою точку зрения на эти вопросы, потому что она звучит гораздо реже, чем другие точки зрения. Многим интересно искать потерянные ключи под светом фонаря, потому что там удобнее, а не там, где они лежат – я с этим не согласен, у меня есть своя гражданская позиция – и в деле Магнитского и в деле "Pussy Riot". Она у меня еще не выработалась, но я категорически против того, чтобы априори соглашаться с наиболее удобной версией произошедшего, причем удобной не нам. У меня есть своя гражданская позиция.

О.БЫЧКОВА: Все-таки – вы работу по этим темам осуществляете, или это происходит неформально?

К.КОСАЧЕВ: Тут сформулируем четко - Россотрудничество не является министерством пропаганды и не должно им быть. Функция Россотрудинчества, прежде всего, в сфере координации соответствующих усилий. Если мы говорим об информационной составляющей - мне кажется очень важным понимать, как то, что мы сами о себе рассказываем, воспринимается там. Как работает канал «Раша Тудей». «Голос России», другие наши проекты, спецпредложение к «Российской газете», которое выходит на разных языках. Проследить обратную связь, увидеть, работает это, или нет, убедительно, или нет, эффективно мы используем свои ресурсы, правильно ли обращаем внимание на темы, на которые обращаем внимание, - это одна из абсолютно важных функций, которой могло бы заниматься Россотрудинчество – обратный мониторинг, обратная связь.

Мы, конечно же, должны координировать работу, которая ведется в гуманитарной сфере – русский язык, русская школа за рубежом, приглашение зарубежных студентов на учебу в российские вузы, та же самая культурная деятельность.

Вернусь к теме зарубежных студентов – важная тема. У нас учатся люди, которые потом уезжают за рубеж и продолжают там хотя бы частично мыслить в тех категориях, в которых они мыслили в течение нескольких лет, пока учились в нашей стране.

Наверное, всем известно, что сейчас в старшем поколении китайских руководителей много людей, которые в свое время учились в СССР - говорят по-русски. Любят петь русские песни, замечательная история.

О.БЫЧКОВА: А своих детей они отправляют в Европу и Америку учится.

К.КОСАЧЕВ: Да, это поколение, к сожалению, уходит. Откуда оно взялось? Была целенаправленная советская программа по обучению китайских студентов она действовала с 1951 по 1961 г. за эти 10 лет через эту программу прошло порядка 8 тысяч китайских студентов. Многие из них потом пошли дальше во власть. Я считаю, что это был прекрасный проект, который до сих пор работает на российско-китайские отношения - они не агенты влияния и не «пятая колонна» - это проект, объединивший наши страны. 8 тысяч студентов за 10 лет, и какой эффект.

Сейчас в России 20 тысяч китайских студентов - мы даем им бюджетные места, приглашаем на коммерческой основе, но что это за люди, зачем они сюда приехали, куда отсюда уедут, никому неизвестно. И для меня это внятный пример того, как это не должно быть. Мы вкладываемся в важное дело, приглашаем студентов, помогаем получить образование и на этом останавливаемся, за этим ничего не происходит, эта работа не возвращается потом к нам добрым отношением, вниманием к совместным проектам.

О.БЫЧКОВА: Что вы можете сделать?

К.КОСАЧЕВ: Как минимум, эта работа должна быть сконцентрирована в одних руках. Россия за год предоставляет 10 тысяч стипендий зарубежным студентам. Это крохи. Я недавно был в Молдавии и выяснил, что ровно столько же соседняя Румыния, не самая богатая страна, предоставляет Молдавии. Поэтому первое – я буду добиваться, чтобы это число увеличилось радикально.

Но самое главное второе. Сейчас работа по тому, как распределяются эти стипендии, абсолютно децентрализована - что-то делает Минобразования, что-то отдается вузам, что-то – зарубежным партнерским министерствам. У Россотрудничества из этих 10 тысяч квота - 600 человек. И после этого кто, откуда, куда поехал, приехал и чему у нас учится, - непонятно. В моем понимании, если говорить о государственном походе – нам не нужно обучать стоматологов. Замечательная профессия, но после обучения он остается в своей стране у своего зубоврачебного кресла.

О.БЫЧКОВА: А через его кресло проходят тысячи людей и доверяют свое самое дорогое.

К.КОСАЧЕВ: Не уверен, что он будет вести душеспасительные беседы. Я бы уделил больше внимания приглашению в нашу страну людей творческих профессий – режиссеры, писатели, дирижеры, музыканты, лидеры общественного мнения. Откуда у нас замечательный грузинский кинематограф? Из Москвы, из ВГИКа.

О.БЫЧКОВА: Наверное, он все-таки и из Грузии. В Московскую Консерваторию итак едут люди из всего мира и хотят учиться. Там есть школа, которой не один век и которая прекрасна и без вашего руководства.

К.КОСАЧЕВ: Дело не в руководстве. Вернусь к начальной теме нашего разговора - не о приукрашивании ситуации в России идет речь. Речь о том, чтобы Россия воспринималась нейтрально, адекватно и объективно. Все остальное придет после этого само собой, сейчас этого нет и в помине, сложилась презумпция виновности России, когда к нам лепится любая грязь, любое событие, которое приходит в нашей стране, пулей интерпретируется максимально плохим образом.

О.БЫЧКОВА: То есть, обратной связи с руководством страны у вас нет?

К.КОСАЧЕВ: Как – нет? Есть, разумеется. Медведев участвовал в нашем совещании, министр иностранных дел был, министр культуры, руководители многих других ведомств. Конечно, есть.

О.БЫЧКОВА: Как финансируется ваше агентство?

К.КОСАЧЕВ: Пока по остаточному принципу, если сравнивать с ресурсами, которые получают наши соперники в этой сфере.

О.БЫЧКОВА: Соперники – кто?

К.КОСАЧЕВ: Соперники это те, кто борется за влияние на умы людей.

О.БЫЧКОВА: Например?

К.КОСАЧЕВ: Это американцы, европейцы, в последнее время китайцы.

О.БЫЧКОВА: Там есть аналогичные структуры?

К.КОСАЧЕВ: Разумеется, ну что вы, господь с вами – конечно, есть. Начнем с свежего примера, Китая. Китайцы пять лет назад, в 2007 г., на 17 съезде своей партии приняли решение о том, что будут целенаправленно и последовательно заниматься мягкой силой. Правда, там термин другой. Они определили для себя три основных компонента этой работы - гуманитарное присутствие,/ прежде всего, культурное по всему миру. Во-вторых - помощь безвозмездная якобы - своим партнерам. И третье - неконфронтационная внешняя политика, когда они уходят от того, чтобы быть на передовой. Они решают свои внешнеполитические задачи более деликатными инструментами.

В рамках первой группы программы – гуманитарное присутствие - они приняли решение учреждать по всему миру так называемые Институты и Кабинеты Конфуция. Это либо культурные центры отдельно стоящие, либо кабинеты в высших учебных заведениях. Сейчас такой "кабинет" открывается где-то в мире каждый 4-й день – новый. У них уже их 850. К 2015 году они доводят их число до полтора тысяч. У нас - 59 центов. Мы сейчас пытаемся убедить Минфин поддержать нас в том, чтобы хотя бы в СНГ открыть побольше таких центров.

О.БЫЧКОВА: Центров русской культуры?

К.КОСАЧЕВ: Да. Они называются центрами российской науки и культуры, а внутри там и русский язык, и другие кружки по интересам.

О.БЫЧКОВА: Сколько вам сейчас дают денег на это?

К.КОСАЧЕВ: Бюджет Россотрудничества 60 миллионов долларов – если брать в долларах, у французов примерно миллиард, у англичан – миллиард долларов. Вот то, о чем мы говорим. Поэтому мы зря ушли в тему чисто пропагандистской работы, она гораздо шире, многообразнее. Ее можно даже с нынешним ресурсом делать более эффективно, но если ресурсов однажды будет больше, то мы и выглядеть будем совершенно иначе.

О.БЫЧКОВА: На что еще расходуются средства, кроме этих центров?

К.КОСАЧЕВ: Есть две крупные программы. Одна – федеральная целевая программа «Русский язык», в рамках которой проводится 6 июня по всему миру «День Пушкина», второй год подряд был указ президента о том, чтобы такой день учредить, и это дни русской литературы, словесности, поставки книг, учебной литературы в школы. Только что в каждую из более чем тысячи русскоязычных школ Украины было поставлено по комплекту нами изданному, вместе с фондом «Русский мир», из 16 томов, русской классической литературы. Это одна программа, очень большая.

Вторая - программа организации ознакомительных поездок из-за рубежа в Россию молодых, перспективных лидеров – политических, общественных, бизнес, профсоюзы. Это президентская программа, началась в прошлом году, 200 человек приехали, в этом мы привезем уже порядка 500, с 14-го года выходим на тысячу человек в год. В этом году были американцы, немцы, много других молодых ребят. Последняя группа, которая уехала на прошлой неделе, были черкесы из Турции, Иордании и Сирии. Мы скомпоновали группу в 20 человек и привезли их в Россию. А здесь они ездили на Кавказ, были в Кабардино-Балкарии, встречались со своими сверстниками, с руководством - чтобы потом у этих людей была возможность рассуждать о России не только по тому, что они увидели в интернете или на экранах телевизора, а и по тому, что они вынесли из ознакомительных поездок.

У нас есть программы, но пока слабо финансируемые, по восстановлению русских, российских мемориальных захоронений за рубежом. Я говорю не о воинских захоронениях, а главным образом о захоронениях, которые образовались в силу массового исхода эмигрантов из России, СССР. До сих пор эта работа была спорадической, когда брались могилы знаменитых людей, а есть еще много других. Я настоял на том, чтобы радикально изменить подход к этой работе, первый общий большой некрополь. Который мы сейчас возьмемся восстановить полностью – русский некрополь в Белграде. В Сербию уехало после революции очень много наших людей. Там огромное кладбище в запустении, на него стыдно смотреть. Рядом британское и итальянское – они в идеальном порядке

О.БЫЧКОВА: Денег на это дают?

К.КОСАЧЕВ: По нынешней схеме, как это ни прискорбно, мы имеем право тратить на эту, на мой взгляд, важнейшую работу, только собственные доходы, которые получаем за счет курсов русского языка и иной разрешенной деятельности – этих денег очень мало. Некрополь в Белграде, думаю, мы еще сумеем восстановить за счет того, что накопили в последние годы. Но боюсь, что мы свои агентские деньги потратим на это почти полностью. Если мы дальше не получим дополнительного финансирования из госбюджета, то эта работа, не успев начаться, завершится. И это было бы плохо, потому что это тоже элемент мягкой силы, имидж страны за рубежом, который складывается.

О.БЫЧКОВА: То, по чему судят.

К.КОСАЧЕВ: Да. Потому что иначе у нас будут судить только по "Pussy Riot" и делу Магнитского.

О.БЫЧКОВА: Да нет, по этому тоже будут судить.

К.КОСАЧЕВ: Совершенно верно. Это та работа, которой мы хотели бы заниматься в значительно больших объемах, и я уверен, что нам это удастся.

О.БЫЧКОВА: Спасибо большое. Константин Косачев возглавляет теперь Россотрудинчество.

К.КОСАЧЕВ: Кстати, в ближайшее время мы собираемся произвести ребрендинг, потому что считаем, что даже по-русски это трудно произнести, а когда мы это пишем латиницей, мало кому понятно.

О.БЫЧКОВА: Как будет называться?

К.КОСАЧЕВ: Есть несколько альтернативных варианта, будем сейчас проводить фокус-группы, мне, как минимум, два из них очень нравятся.

О.БЫЧКОВА: Например?

К.КОСАЧЕВ: Не будем оказывать давление на фокус-группы – зачем им знать мнение начальства?

О.БЫЧКОВА: Хорошо. Спасибо большое. Это была программа "Ищем выход".