Нил Ушаков - Ищем выход... - 2012-05-28

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Здравствуйте. Это программа «Ищем выход» в рамках нашего двухчасового понедельничного вечернего канала. И я, во-первых, представляю Ирину Воробьеву. Здравствуйте, Ирина Воробьева.

И. ВОРОБЬЕВА – Здравствуйте, Татьяна Фельгенгауэр.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Представляю нашего гостя на этот час. Это мэр Риги Нил Ушаков. Здравствуйте.

Н. УШАКОВ - Добрый вечер.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Вы известны слушателями «Эхо Москвы» точно задолго до того, как стали мэром. Потому что сотрудничали с вами как с журналистом. Вы сейчас, будучи мэром, по журналистской работе не скучаете?

Н. УШАКОВ - Когда работаешь мэром, трудно по чему-то скучать.

И. ВОРОБЬЕВА – Какими судьбами в Москве?

Н. УШАКОВ - В Москве изначально через Псков, в Пскове встречались с губернатором господином Турчаком. Обсуждали вопросы в первую очередь сотрудничества экономического. В Москве главный повод у нас, может быть неправильно говорить главный, но основной это то, что в торговой сети «Алые паруса», не знаю, можно у вас называть коммерческие названия…

И. ВОРОБЬЕВА - Уже сказали.

Н. УШАКОВ - Не буду повторять. Открыли Рижский дворик, второй уже по счету. То есть получается специализированный отдел, где продаются только рижские, латышские продукты питания.

И. ВОРОБЬЕВА - Шпроты продают?

Н. УШАКОВ - В том числе. Мы производим не только шпроты… Можно купить и бальзамы и конфеты.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Не рассказывайте об этом Геннадию Онищенко.

Н. УШАКОВ - А у нас все сертифицировано. Все честно.

И. ВОРОБЬЕВА – В Москве последнее время проходит много протестных акций. Уличных столкновений между оппозиционерами и полицией. Как это происходит в Риге? Что нужно сделать, чтобы провести акцию протеста и как настроены к протестующим представители полиции?

Н. УШАКОВ - У нас акции протеста, где были столкновения с полицией с 1991 года была только одна. Это было, если не ошибаюсь, в 2007 или 2008 году. И в принципе она тоже случайно переросла в протест. Была большая демонстрация в центре города на Думской площади, которая закончилась вечером и с площади чисто топографически очень мало выходов. И один из основных выходов был мимо парламента, который эти протестующие требовали распустить. И никто об этом не подумал. Естественно, если люди шли возбужденные, увидели парламент, стояло три полицейских, ну окна и повыбивали.

И. ВОРОБЬЕВА – Ничего себе.

Н. УШАКОВ - Да, но это было один раз. У нас были определенные небольшие стычки, когда задерживали 5-6-8 человек…

И. ВОРОБЬЕВА – А нужно получать разрешение какое-то на проведение акций?

Н. УШАКОВ - В массе случаев нет, к нам обращаются и информируют нас о том, что собираются проводить…

И. ВОРОБЬЕВА – Уведомительный характер.

Н. УШАКОВ - Да, мы можем не разрешить. Но от нас не требуется разрешения. И я не помню, мы не разрешали отдельные мероприятия, предположим, с 2009 года, во все случаях всегда обращались в суд и суд дальше разрешал. То есть настолько было, что один активист, далекий от адекватности человек, он планировал и соответственно провел мероприятие, где он в шествии участвовал один или их двое было, не суть важно, в память об освобождении Риги нацистскими войсками. И Рижская дума это не согласовала, мы считаем, мы не можем по политическим каким-то причинам согласовывать или не согласовывать мероприятие, но если есть угроза безопасности, то мы имеем по закону право принять отрицательное решение, и суд все равно разрешил. Поэтому у нас в принципе проходит все.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - А если говорить об этих шествиях ежегодных, каждый год одна и та же история, информационный повод абсолютно для всех СМИ и тем более для российских СМИ. Обсудить, что в Риге проходит шествие ветеранов легиона Ваффен СС и тут вы уже объяснили, что по политическим причинам вы отказывать не можете. Вот есть люди, которые хотят провести акцию, легионеры. Есть контрсила, которая тоже хочет провести акцию и есть простые горожане, которые не хотят вообще никаких акций. Потому что их уже из года в год все достали. И как в этом случае должны и действуют городские власти? Чтобы соблюсти интересы всех сторон, включая тех горожан, у нас просто в Москве регулярно обращаются к обычным москвичам, которые ненавидят просто все акции.

Н. УШАКОВ - У нас нет возможности ссылаться на, скажем, мнение простых рижан. То есть если кто-то заявил акцию, у нас единственное какие могут быть ограничения – если одновременно две или три организации на одном и том же месте заявили акции, которые при этом еще противоположного характера, тогда мы должны с ними говорить или развести географически или по времени. Или если все отказываются, тогда в сотрудничестве в первую очередь, это государственная полиция и другие органы правопорядка, обеспечить разделение этих сторон. И все. То есть, у нас никаких возможностей нет. Приведу другой пример. Со 2 июня будет гей-парад в Риге. И у нас по опросам, по-моему, 76-78, примерно столько процентов рижан против этого. Но опять же, у нас нет возможности ссылаться на социологические опросы или на мнения рижан, то есть даже здесь приведу пример, как происходит с гей-парадом, они запланировали 2 июня, они идут по одной из улиц и приходят в парк. В этом парке изначально рижская дума планировала провести одно из мероприятий, в контексте 1 июня день детей, 2 и 3, просто они забыли подать эту заявку, потому что не подумали, время было много. А активисты из тех клубов заявку подали еще три года назад.

И. ВОРОБЬЕВА - Три года назад?

Н. УШАКОВ - То есть подаешь на несколько лет вперед на какие-то мероприятия и все. И соответственно у них право первой руки. Ну и как там разведешь гей-парад и детей. Поэтому соответственно рижская дума в другом месте детей развлекает, а они были первые, соответственно кто первый встал, того и тапки.

И. ВОРОБЬЕВА – Удивительно слышать, чтобы дума или власть городская переносила свои мероприятия из-за того, что кто-то хочет провести мероприятие…

Н. УШАКОВ - Они первые подали заявку, поэтому…

И. ВОРОБЬЕВА – Особенности русской демократии.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Вы упомянули соцопросы, я бы хотела узнать, насколько вы ориентируетесь на настроения, на всякие опросы и прочее, на сборы подписей. Вот сейчас, например, в Интернете идет сбор подписей за снос памятника советским воинам-освободителям в Риге.

Н. УШАКОВ - Там подписалось 300 человек.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Две тысячи 327. В какой момент вы начнете обращать на это внимание? И будете как-то действовать или не будете.

Н. УШАКОВ - Если мы говорим о соцопросах, для нас это важный инструмент. Предположим, проводим опросы по итогам, мы например, по качеству уборки снега и смотрим, сравниваем районы. И действительно опросы показали и потом еще раз перепроверяли, что были отдельные районы, где убирали хуже, чем в других. В силу разных причин, это уже неважно. То есть это очень нужный инструмент соцопросы. Но если мы говорим о подписях, я вам приведу один только пример, когда нам пришлось обратиться к соцопросам, были собраны подписи несколько тысяч за переименование улицы Дудаева, и было собрано несколько тысяч подписей против переименования. И был заказан специальный соцопрос, потому что у нас нет инструмента муниципальных референдумов. В Таллине есть, у нас нет. И мы провели социологический опрос именно жителей улицы Дудаева. И там 46% было против, 43 было за. Соответственно мы этот вопрос отложили до лучших времен. Потому что когда и на самой улице 46 против, 43 за. То решение трудно принимать в одну или другую сторону. Но это был единственный случай, потому что ситуация уже была не то чтобы накаленная, но активно это пытались использовать с разных сторон и соответственно мы обратились к соцопросам. Если говорить по поводу памятника советским воинам-освободителям, здесь уже немножко по-другому все. Могут собрать сколько угодно подписей и памятник никто тронуть не даст.

И. ВОРОБЬЕВА – Это какое-то особое отношение к памятнику?

Н. УШАКОВ - Это особое отношение к здравому смыслу. Потому что на 9 мая памятник советским воинам-освободителям собирается до 200 тысяч человек. Не за раз, а по ходу дня проходит возложить цветы, к вечеру обычно одновременно на площади находится порядка 30-35 тысяч человек. И если сравнить, предположим, с празднованием 9 мая в Москве, то в Риге празднуют больше. Потому что 200 тысяч на 650 населения это процентуально больше, чем в Москве. И здесь уже неважно, какие опросы. Вы сами понимаете, сама идея обсуждения, предложение снести памятник это чревато очень большими неприятностями. Поэтому пускай собирают в Интернете, 2 тысяч человек на 2 миллиона населения, мы, наверное, это учтем. Но переживем.

И. ВОРОБЬЕВА – Тут спрашивают про памятники. Алкид спрашивает: как вы справляетесь с актами вандализма по отношению к городским памятникам? У нас в России это часто бывает.

Н. УШАКОВ - Бывают отдельные случаи. Несколько групп, бывает, просто на кладбищах что-то переворачивают, это хулиганство. Бывает когда переворачивают, это связано возможно с историей или этническим вопросом, то есть скажем захоронение солдат или было несколько случаев подобного вандализма на еврейских кладбищах. Ну город чистит и восстанавливает. Полиция ловит тех, кто ломал. Что еще можно сделать.

И. ВОРОБЬЕВА – То есть нет каких-то специальных законов об ожесточениях…

Н. УШАКОВ - Есть конкретные законы, которые регламентируют подобные действия по отношению к памятникам на кладбище. По статьям идет. Полиция ловит. Мы моем.

И. ВОРОБЬЕВА – Тут очень много вопросов на одну и ту же тему, я думаю, что вы наверное ожидаете вопросов от нас на эту тему. На тему неграждан. Как это сейчас происходит в Латвии. Например, человек с непроизносимым ником, к сожалению, пишет: господин мэр, моя мать, брат и жена живут в Риге с 1962 года. Брат с женой были направлены туда по распределению после института. Мать перебралась, чтобы быть ближе к сыну. Они имеют позорный для цивилизованного государства статус неграждан. Уже полвека прожили в Латвии, знают латышский. В общем, все родственники там. И все-таки не может наш слушатель понять логику законодателей Латвии. А вы можете?

Н. УШАКОВ - У меня работа такая, чтобы понимать эту логику. Какая бы она ни была, правильная или нет. Я сам был не гражданином, я сдал в 1999 году экзамены, когда вернулся обратно в Латвию, и потом уже через какое-то время использовал это уже и в политике, потому что начал заниматься активной политической деятельностью. В 1991 году, когда Латвия стала независимым государством, дальнейшие решения о том, каким образом давалось гражданство или не давалось, это было по большому счету свинством по отношению к огромному количеству людей. Причем из тех, кто сейчас является не гражданами, очень многие люди голосовали в 90-м году за независимость Латвии. Многие были и на баррикадах и классический пример человека, который до сих пор является негражданином, он свободно говорит по-латышски и у него нет никаких проблем со знанием истории. Это человек, который работал в 90-91 году на латвийском радио. Он был в списке тех, кто должен был в случае, когда военных каких-то или насильственных действий со стороны Москвы из-под подполья обеспечивать вещание государственного радио. И он был ответственным за это во время путча. Но вот так и остался негражданином. Он принципиально не сдает экзамены на гражданство, потому что он считает, что это несправедливо. Это одна сторона. То есть когда мы говорим о свинстве. Другая сторона если мы, предположим, обращаемся к европейскому опыту, к международному опыту. Не регламентируется. То есть в ЕС не регламентируется подобная ситуация, это является сугубо национальной компетенцией. То есть ЕС не может сказать Латвии, что вы должны дать негражданам право голоса или ввести нулевой закон о гражданстве. Нет таких возможностей. И все попытки апеллировать к Европе можно на каком-то политическом уровне, но на юридическом сейчас нынешний ЕС этого не позволяет. И вряд ли в ближайшие годы появятся какие-то унифицирующие нормы, которые бы это позволили, учитывая, насколько эта болезненная по другим причинам проблема для стран Старой Европы, где большое количество мигрантов. Хотя это некорректно сравнивать. Люди, которые живут в Латвии, которые неграждане, они не мигранты. Как в случае с радиослушателем, их послали в советское время по распределению, это совсем другая история.

И. ВОРОБЬЕВА – Есть ли категория людей, которые никогда не смогут стать гражданами?

Н. УШАКОВ - Дальше, когда мы говорим о негражданах, абсолютное большинство людей, которые хотели получить гражданство, они прошли эту процедуру. Нравится она или нет, к ней можно относиться двояко, но она в принципе очень простая. Я сдавал, у меня был экзамен по языку, где я должен был отвечать на вопросы по тексту, где мячик, на стуле или под стулом. Я должен был ответить на вопрос, у меня один был – цвет государственного флага. Цвета. Это не очень сложный экзамен. Но сейчас абсолютное большинство неграждан это люди старше 55 лет. И скорее всего старше уже 60. Потому что время идет. И они, конечно, никаких тестов сдавать не будут. Абсолютно понятно. Человек в 60 с чем-то лет не будет сдавать тест даже самый простой. Уже не тот возраст и нет мотивации. Потому что неграждане, учитывая, что они все связаны в первую очередь с Россией или Белоруссией в меньшей степени или Украиной, но большинство с Россией, безвизовый режим с Россией. И им не нужно получать визу, если ты хочешь поехать, предположим, к родственникам в Псковскую область или еще куда-то. Более того, с этим паспортом ты можешь поехать без виз и в ЕС и соответственно в Россию. От Владивостока до Лиссабона. Плюс чувство обиды у какой-то группы, кто-то еще не определился, думает, может взять другое гражданство, уехав, предположим, в другие страны ЕС на работу, там остаться и заниматься натурализацией не в Латвии, а Ирландии или Великобритании. То есть те люди, которые остались сейчас негражданами, естественным путем это число сократится только по понятным причинам.

И. ВОРОБЬЕВА – Двойное гражданство запрещено?

Н. УШАКОВ - Двойное гражданство было разрешено в один период времени, это касалось в первую очередь людей, которые возвращались обратно в Латвию из тех, кто эмигрировал после войны. И это было разрешено только с западными странами, не с Россией. Акция сейчас то, что предлагается, предположим, путем референдума добиться того, чтобы ввели нулевое гражданство, это невозможно. Референдум у нас есть опыт, в Латвии однозначно большинство проголосует против.

И. ВОРОБЬЕВА – Что такое нулевое гражданство?

Н. УШАКОВ - Это предположим, всем негражданам по факту тем, кто жил в Латвии на 1991 год, не тем, кто потом приехал, а именно на де-факто восстановление независимости, или на де-юре восстановления независимости в 90-м году, им присвоится автоматом гражданство. Референдум, это не поддержит большинство населения. Поэтому что остается. Есть опыт Эстонии, Латвия находится посередине, в Эстонии неграждане могут голосовать на муниципальных выборах. Это я думаю достижимей, и это в какой-то момент в Латвии введут. Вряд ли это будет в следующем году, но не исключено, что в 2017 смогут голосовать неграждане. Но я не вижу сейчас, вот реально смотреть на вещи, чтобы неграждане получили при нынешней политической ситуации, чтобы большинство проголосовало за это.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Но вы как человек, который сам был негражданином и проходил эту процедуру, вы считаете ее справедливой?

Н. УШАКОВ - Я считаю ее несложной, я считаю ее очень простой, но я не стал бы говорить, что она вызывающе справедливая. Но при этом, если ко мне обращаются рижане и не только рижане с этим вопросом, все отлично все понимают. Иди и сдай на гражданство. Просто иди и сдай. Какая разница, какая эта процедура. У тебя будет паспорт, ты сможешь голосовать, заниматься активной политикой. Если ты негражданин и этим ты недоволен, опять абстрагируясь от того, справедливо это или нет, то ты можешь только жаловаться. Сдать экзамены очень просто. И тогда ты можешь голосовать, тогда твой голос имеет роль. И очень многие сдали же. Сколько уже, 200 тысяч примерно.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Вы упомянули муниципальные выборы. У нас в Москве приковано внимание к муниципальным депутатам. В прошедшие выборы было очень много молодых людей, которые решили себя попробовать в качестве муниципальных депутатов. Они побеждали, но проблема, с которой столкнулись все, это совершенная ничтожность тех возможностей, которые есть у муниципального депутата. Насколько влиятельны и какие возможности есть у муниципальных депутатов в Риге? Насколько это действительно люди, которые в политике, и помогают людям?

Н. УШАКОВ - Рига небольшой город, поэтому у нас намного проще и компактнее вся система самоуправления. У нас, во-первых, нет разделения на законодательную и исполнительную власть. То есть я являюсь одновременно и по российским меркам председателем законодательного собрания городского и руководителем города. То есть у нас это объединено. И у нас депутаты же и являются председателями комитетов. То есть то, что по московским меркам было бы министрами правительства московского. Депутатов у нас всего 60 человек. У нас нет разделения дальше на префектуры, ну ладно, Москва, предположим, это федеративный субъект федерации, в других городах по-другому. Но у нас этого всего нет. У нас есть 60 депутатов, которые работают в комитетах, комитеты принимают проекты решения, дальше их утверждает дума и это является законом для исполнения. Поэтому депутатов да, у них есть много влияния, в первую очередь влияния на бюджет. И соответственно на распределение средств, он же и определяет то, каким образом город развивается.

И. ВОРОБЬЕВА – Тут задают вопрос. Бюджет Риги.

Н. УШАКОВ - 450 миллионов латов. Это получается 670 миллионов евро.

И. ВОРОБЬЕВА – Не с чем сравнивать, честно говоря.

Н. УШАКОВ - В Москве больше.

И. ВОРОБЬЕВА – Понятно больше.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Москва и сама больше.

И. ВОРОБЬЕВА – Вы начали переводить из одной валюты в другую, спрашивают, собираетесь ли вы отказываться от своей валюты, переходить на евро?

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Тоже можно обратиться к соцопросам.

Н. УШАКОВ - Абсолютное большинство сейчас против. Самый пессимистический на данный момент результат с того момента, как начали считать по евро, но опять же двояко. С одной стороны лат он привязан к евро и в принципе глобально ничего не изменится. С другой стороны это все-таки хоть какой-то инструмент. С третьей стороны планируется, что Латвия должна вступить, если выполнять все критерии, в 2014 году, но кто знает, что будет с евро в 2014 году. Выполнение этих критериев сейчас для того, чтобы вступить в 2014 году, сопряжено с определенными проблемами с экономической, социальной точки зрения. Именно сейчас. Имеет ли смысл выкладываться сейчас максимально ради нескольких процентных пунктов в рамках этих Маастрихтских критериев, чтобы в 2014 году понять, что, а евро-то уже и нету, есть греческий евро, португальский и немецко-французский евро. Трудно сказать. И плюс еще все-таки открытый вопрос остается, когда был референдум о вступлении в ЕС, за вступление в ЕС проголосовали ли мы автоматически за евро или все-таки необходимо проводить еще один референдум по евро.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Но вы как считаете?

Н. УШАКОВ - Я считаю, что нужно проводить референдум по евро.

И. ВОРОБЬЕВА – Было бы логично на самом деле. Тут пишут, комплименты вам делают. Говорят, что в Риге очень хорошая транспортная система. В городе ездят автобусы, трамваи и троллейбусы последних моделей. Как Риге удается приобретать столь дорогой, ведь насколько я понимаю, бюджет города не очень большой. По сравнению с Москвой так точно.

Н. УШАКОВ - У нас общественный транспорт, у нас принцип такой, что услуги, транспорт, вода, отопление, их оказывают коммерческие предприятия, но которые на сто процентов принадлежат рижской думе. За исключением компании отопительной, она наполовину принадлежит думе, наполовину государству. То есть этим занимается не департамент, а предприятие, которое дальше берет кредиты, как в случае с общественным транспортом и план по обновлению парка для того, чтобы соответствовал каким-то требованиям. Да, действительно в Риге, рижане этому не верят, рижане ругаются, но в принципе в Риге парк сейчас я думаю, новейший из всех стран бывшего Советского Союза. И в принципе обгоняет столицы других стран Восточной Европы. В Праге новее, но они сами производят. Было бы странно, если бы они это и не покупали. Но так в целом мы на первом месте в этом плане. По бывшему Союзу.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Если говорить о системе помощи, льготников много, кто имеет право на бесплатный проезд или вы считаете, что все должны платить за получаемые услуги?

Н. УШАКОВ - Это большая дискуссия в городе между нашей коалицией, нашими оппонентами. Мы расширили существенно с 2009 года список льготников. Первое наше было решение бесплатный проезд для неработающих пенсионеров, и сейчас ввели бесплатный проезд для всех школьников по последний класс включительно. Планируем дальше расширять отдельные группы, у нас еще не все группы инвалидов пользуются бесплатным транспортом. У нас остались отдельные учащиеся ПТУ, но они государственные, там плюс еще вопросы с деньгами. Так как для нас, предприятие коммерческое…

И. ВОРОБЬЕВА – Я прошу прощения, что перебиваю. Но давайте мы сейчас прервемся на небольшой перерыв, потом продолжим разговор.

НОВОСТИ

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Мы продолжаем программу «Ищем выход». Так все-таки про льготные категории граждан, кроме пенсионеров, школьников и групп инвалидов, кто может быть еще включен в этот список, и как вы считаете, должны ли эти списки расширяться?

Н. УШАКОВ - Любое включение любой группы рижан в этот список это финансовая нагрузка. Соответственно мы исходим с одной стороны из принципа социальной поддержки, потому что неграждане… Это мы уже заговорились.

И. ВОРОБЬЕВА – Больная тема.

Н. УШАКОВ - Неработающим пенсионерам давали бесплатный проезд, потому что это одна из самых нуждающихся групп населения, то есть поддержали таким образом и очень много использует пенсионеров эту возможность. Начиная с того, что это дало, у кого-то появилась возможность регулярно ездить в церковь, церкви находятся основные храмы в центре города, то есть из микрорайонов едут. Съездить к друзьям и пообщаться. И плюс все ездят между различными супермаркетами выбирают там, где скидки на товары. Просто очень такой прикладной пример. У нас один из рынков, который находился в одном из районов, сейчас потерял часть покупателей, потому что они начали ездить дальше на центральный рынок, потому что все равно бесплатно. Даже до таких доходит нюансов. Со школьниками тоже понятно. Потому что многие школьники посещают или кружки или спортивные занятия, это находится необязательно в том районе, где они живут, это нагрузка на бюджет семейный. Дальнейшее расширение уже не (неразборчиво) группы. Потому что за все это платит непосредственно бюджет в виде дотаций предприятиям. То есть предприятие не зарабатывает столько денег, оно вообще их не зарабатывает.

И. ВОРОБЬЕВА – А транспорт вообще дорогой?

Н. УШАКОВ - Билет разовый стоит 70 евроцентов, то есть дороже, чем у вас.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - И бензин дороже.

Н. УШАКОВ - Да, уже где-то евро 40 за литр. То есть там серьезно дороже. Но у нас все дороже, мы же за газ платим полную цену. Никаких скидок нам никто не дает. Ни у вас, ни на Западе.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - С чего бы вдруг.

Н. УШАКОВ - Да.

И. ВОРОБЬЕВА – Ну хорошо, транспорт дорогой. Много ли машин в центре, есть ли трафик, как боретесь с пробками?

Н. УШАКОВ - Машин много, плюс проблема в том, что центр города, улицы самая широкая улица в центре города по две полосы в каждую сторону. То есть естественно, как только машин набирается, сразу все остановится…, плюс могло быть больше мостов через Даугаву, естественно, пробки. То, что мы делаем платные парковки и повышаем цены на парковку в центре города, то есть ты можешь оставлять машину только за деньги, это в принципе недешево, это стимулирует все-таки пользование общественным транспортом раз, выделены полосы для общественного транспорта это два. То есть даже если предположим, улица стоит, то автобус приезжает быстро с троллейбусом. И вот эти скидки дополнительные тоже мотивируют. Если бесплатный проезд для школьников, то во многих случаях, не во всех, но в какой-то части случаев родители отправляют его самого, если недалеко ехать, вместо того чтобы по дороге забросить на машине, и потом поехать дальше. То есть тоже снимает нагрузку. Других дополнительных мер сейчас не планируем. У нас есть дальше планы, но это зависит уже от того, что мы пока не можем пользоваться принципом государственного частного партнерства. Это связано с программами МВФ, поэтому не можем делать большие паркинги, что мы сейчас планируем по окраинам центра города, чтобы там люди оставляли машины по принципу… Дальше уже ехали на общественном транспорте. Когда нам эту возможность дадут, тогда будем это развивать.

И. ВОРОБЬЕВА – Велосипедисты?

Н. УШАКОВ - С одной стороны та же самая проблема, что узкие улицы в центре города, трудно куда-то всунуть велодорожку, то есть у нас через центр города их всего несколько. Но велосипедов в разы выросло количество. То есть очень много. И Рига способствует тому, город небольшой. Из обычного микрорайона до центра города на велосипеде доехать, если по пробкам, быстрее, чем на машине. Ты будешь ехать на машине 30 минут, на велосипеде 20. 20 минут это не очень далеко и не очень много. Плюс зима. Зимой особенно не покатаешься. Когда минус 25 и влажно, то ты не уедешь на велосипеде. Но развиваем по возможности. Но здесь еще одна проблема, когда начинают много ездить на велосипедах, это получается пока культура, к которой не привыкли в основном рижане. То есть взаимоотношения велосипедиста и пешехода, велосипедистов и автоводителей, там проблемы. Причем во всех направлениях.

И. ВОРОБЬЕВА – А вы на каком сами транспорте ездите? На машине с мигалкой, небось? Перекрываете город.

Н. УШАКОВ - У нас мигалки только сейчас используют премьер и спикер сейма. Положено еще президенту, но президент не использует. Служебную машину я выбрал последнюю Фольксваген минивэн, потому что… удобнее…

И. ВОРОБЬЕВА – Там можно совещание проводить по дороге.

Н. УШАКОВ - Ну как, едет 4 человека, по дороге обсудили все, пока куда-то едешь.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Вы уже три года являетесь мэром Риги, у вас скоро выборы.

Н. УШАКОВ - Через год.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - И я так понимаю, что этот год ближайший будет непростым для вас. Насколько ожесточенная борьба за пост мэра Риги в Латвии?

Н. УШАКОВ - Этот год не будет проще или не проще, чем предыдущий. У нас в прошлом извините меня, было два референдума и одни внеочередные парламентские выборы. Куда еще не проще-то. Но да, будет все это, и будет использоваться я думаю активно одной стороной национальная карта, то есть сто процентов. Потому что идут разговоры о создании, предположим, единого латышского списка. То есть когда все партии идут вместе. Мы пойдем, скорее всего, на этих выборах вместе с нашими нынешними партнерами. Тоже консолидируемся. Так и будет.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - У вас такой расширенный список, российско, русско-латышский?

Н. УШАКОВ - Русско-латышский, латышско-русский. Да.

И. ВОРОБЬЕВА – Вообще в принципе сильно много аргументов за то, что вы русский?

Н. УШАКОВ - По хозяйственной точке зрения, если мы говорим о городе, нам без разницы. Мы ремонтируем латышские школы, русские школы, школьники и те и другие бесплатно ездят. Пенсионеры социальная поддержка и все остальное. Ну вот в России сейчас продают продукты питания. Тоже производят и те и другие. Мы подчеркнуто одинаково работаем со всеми. Рижская дума она для всех рижан. Политика да, сверху накладывается. У нас был и референдум по русскому языку, где я поддержал тех, кто выступал за присвоение статуса государственного языка. Второго государственного языка русскому языку. Можно дискутировать о том, нужен ли статус второго государственного или просто предположим, только официального языка нацменьшинства, тогда уже просто не было возможности выбора. Я поддерживал то, за что выступала большая часть в первую очередь моих избирателей. Неправильно вести себя не так, как ведут твои избиратели. Это да, политика будет сверху накладываться. Естественно, национальную карту будут желающие разыграть. Потому что если ты не можешь внятно объяснять, как ты будешь ямы чинить, тогда начинаешь говорить о проблемах между латышами и русскими.

И. ВОРОБЬЕВА – Но вы хотите остаться мэром?

Н. УШАКОВ - Это рижане решат.

И. ВОРОБЬЕВА – Но вы-то хотите остаться на этой работе? Вам нравится быть мэром Риги, нравится вам Рига как город.

Н. УШАКОВ - Рига мне нравится вне зависимости от должности. Это раз. Работа да, она интересная, я раньше был в парламенте, намного скучнее, если так можно выразиться, чем работа в самоуправлении. Я думаю, есть такие подозрения, что партия меня выдвинет опять кандидатом, поэтому буду участвовать в выборах.

И. ВОРОБЬЕВА – Будем следить за этими выборами. Алекс спрашивает, он вспоминает, когда вы стали мэром Риги в 2009 году, это все очень обсуждалось, и в истории ряда стран, - пишет он, - уже бывали президенты, премьеры и другие лидеры, родившиеся за рубежом, но не потерявшие связи с исторической родиной. Тем более ваша историческая родина находится рядом, в России. Алекс спрашивает: а вы не собираетесь однажды попробовать себя в российской политике?

Н. УШАКОВ - Понимаете, с русскими, которые живут в Латвии, у них немножко другая ситуация в большинстве. Мы не уезжали со своей родины. У нас граница сдвинулась. Я родился в Латвии, в Риге. Я не родился в России. Я этнический русский, у меня родной язык русский. У меня родители родом отец из Кронштадта, мама из Красноярского края. Но я родился в Риге. Пока я жил, сменился строй, сменились государства. Не я эмигрировал, страна эмигрировала. Если так можно выразиться. Поэтому нас очень трудно сравнивать с какой-либо другой группой. У нас похожие ситуации, вот в Словении, например, министром стал этнический серб. Но он тоже приехал туда не из Сербии, он сам родом из Словении. Так все складывалось. Так бывает в странах, где менялись границы.

И. ВОРОБЬЕВА – То есть российская политика, даже если бы ситуация была другая, явно не привлекает?

Н. УШАКОВ - Гражданин Латвии. Сюда и без визы-то никто не пустит изначально.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Насколько усложняется или может быть упрощается отношение к истории? Потому что в России бесконечные комиссии по фальсификации истории, разговоры о том, как надо историю преподавать, какие учебники писать.

Н. УШАКОВ - История активно используется в латвийской политике. Да, это одна из самых больших проблем. Естественно. Начиная с того, каким образом называть то, что происходило в 40-м году, потому что с одной стороны всем абсолютно понятно, что Латвия не вступала добровольно в Советский Союз. И введение войск трудно назвать актом демократической процедуры. Это была конкретная угроза военной силы, у всех был перед глазами пример Финляндии. И никто особенно не выбирал. Сказали, надо вступать, значит вступайте. Вопрос оккупации, аннексии или инкорпорации уже стал из исторической дискуссии дискуссией политической. Тема использовалась в политике все эти годы. Потому что всегда проще говорить об истории, об этнических отношениях, об угрозе русские идут или латыши все плохие люди, чем говорить об экономике и социальных проблемах. 20 лет все этим и развлекались, к сожалению. И результат тоже налицо. Но история Латвии сложная, с какой стороны ни бери, фальсифицируй, не фальсифицируй, история очень сложная. Все, что было с 40-го года и по 49-й, если мы берем самый горячий, самый тяжелый период, это входы советских войск и до второй волны депортации, ну, там есть, к сожалению, о чем переживать независимо от того, какие у тебя политические взгляды.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Но вы в этих дискуссиях стараетесь быть над схваткой, при вашей должности, так или иначе, реагировать нужно.

Н. УШАКОВ - По-разному. Но есть вещи, которые сугубо личные. Предположим, 9 мая. Я ходил к памятнику освободителям, когда я вообще не занимался политикой и когда занимался политикой. И предположим, я перед выборами еще муниципальными в 2009 году меня спросили журналисты одной из латышских газет, если я стану мэром, пойду ли я опять к памятнику освободителям 9 мая. Я сказал, да пойду. Нравится, не нравится, давайте говорить откровенно. Я пойду. И я хожу туда и как мэр и возлагаю цветы. Кому-то это нравится, кому-то нет. Для меня в данном случае это уже личный вопрос. Но на должности руководителя рижской думы, естественно, нам без разницы, на каком языке человек говорит. В какой армии у него воевали деды или прадеды и какие у него политические взгляды и как он относится к истории. Нам нужно одинаково обо всех заботиться.

И. ВОРОБЬЕВА – Наш слушатель Алекс Лебедев постоянно вас слушает по радио и говорит о том, что вы ежемесячно отчитываетесь перед рижанами, отвечаете на немодерированные вопросы в прямом эфире. Это ваша установка как главы города или какой-то журналистский опыт?

Н. УШАКОВ - Я общаюсь на радио, отвечаю на вопросы. Ну там кто позвонил, тот позвонил. И в социальных сетях активно работаю с обратной связью. То есть у меня были конкретные примеры, когда о какой-то проблеме я узнавал быстрее через тот же самый твиттер, чем через, предположим, официальное делопроизводство. Потому что официальные бумаги еще не дошли, а там люди уже сигнализировали, что какая-то в большей или меньшей степени беда. То есть это просто помогает. Хозяйство большое и оно очень разноплановое, поэтому, чем больше у тебя возможностей узнать, что происходит, тем лучше.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - А насколько у вас молодая команда и поддерживают ли они вашу открытость?

Н. УШАКОВ - Команда молодая. У нас самое близкое окружение все мои ровесники. Если говорим сейчас руководители комитетов, там уже много людей, которые между 35 и 40. Значительно моложе, чем было раньше все.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Для руководителя города вообще важно иметь опыт за спиной управленческий. Или может придти бригада молодых ребят и сказать, вот мы новаторы, мы знаем, мы сейчас сделаем так, чтобы городу было хорошо и политика тут ни при чем.

Н. УШАКОВ - Политика по-любому ни при чем. Есть у тебя или нет опыта. Но должна быть комбинация. Ты должен быть с одной стороны новатором, у тебя должен быть все время человек, который будет тебя дергать. Чтобы ты не переборщил и не сделал что-то другое. У тебя рядом должен быть все время кто-то с опытом бюрократическим, процедурным и так далее, который тебе кажется очень скучным, ненужным, неправильным и так далее. Но если ты к этому не будешь прислушиваться, получится необязательно хороший результат. То есть можно и в маниловщину уйти. Поэтому надо комбинировать. Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - А кто из коллег мэров европейских или может быть не европейских для вас является образцом? Вот так надо работать мэром, так надо строить город.

Н. УШАКОВ - Рига в этом плане находится в достаточно специфической ситуации. Не потому что мы такой уникальный город. Каждый город уникальный. Я вам приведу пример. Не то чтобы случайно, но близко к тому, что случайно оказался на круглом столе, где сидели мэры из каких-то немецких городов, Франкфурт, Скандинавия, не мэр, но представитель был из Мехико. Большие города с разной проблематикой и тема была – Smart House, умное жилье. Где компьютеризируется еще. А у нас в это время зима и у нас в городе 40% крыш течет. Smart House нам Риге конкретно, через 15 лет будет действительно актуально. Сейчас другие проблемы. Учитывая с одной стороны, что у нас вся советская инфраструктура. Со всеми вытекающими. Построенные в советское время дома, где ты не можешь поставить индивидуальное регулирование на отопление, поэтому нет смысла в счетчиках. Потому что такого типа разводка была в советское время принята, потому что не считали, сколько стоит отопление, она и осталась. Трубы, которые еще часть 10% магистральных труб, когда мы о системе водопровода, было еще до войны проложено. У нас в старом городе есть отдельные участки, слава богу, не текут, но они при царе были еще, при Николае Втором деревянные трубы. Поэтому с точки зрения качеств человеческих и других можно искать людей, на кого ориентироваться, а опыт рижский, я смотрю на Таллин. Такого же примерно размера город, чуть меньше. С того же самого начинал. Какие-то вещи они решили по-другому. Мы общаемся очень активно с Таллином. Потому что похожее все. Они делают что-то по-своему, мы сделали по-своему. Потом сравниваем. Вильнюс. Какие-то отдельные российские города, которые сопоставимы по размерам. Потому что с Москвой ну что сравнивать. Мы, а вот Москва.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - А из российских городов на какие вы обращаете внимание?

Н. УШАКОВ - Опять же, каждый вопрос локальный. Мы были в Пскове и разговорились, затронули тему товариществ жилищных собственников.

И. ВОРОБЬЕВА – Товарищества собственников жилья. Неважно.

Н. УШАКОВ - ТСЖ. Все равно. Неважно. Очень актуальный для России вопрос. Для нас не менее актуальный вопрос, мы просто впереди, потому что раньше начали. И обсуждали детали, как вообще информировать жителей. Как вообще жильцам объяснить, где заканчивается ответственность самоуправления, государства и за что он сам должен платить. Потому что если живешь в доме, все квартиры, предположим, приватизированы. Значит, граница твоего жилья она не заканчивается твоей входной дверью. За подъезд ты должен отвечать. И вы должны вместе решать, в каком порядке будете платить, красить и так далее. А не самоуправление, или не федеральный уровень. То есть в Пскове, стоят дома, многие как в Риге, 602 серия. Естественно, похожие. Вот, сидим обсуждаем.

И. ВОРОБЬЕВА – Интересно. Вы много раз сказали, что Рига маленький город, и вот спрашивают, что в Риге много домов старой постройки. Есть ли программа сохранения и как она осуществляется и второй вопрос, Рига не растет? Не увеличивается.

Н. УШАКОВ - Рига меньше стала. Рига была почти миллионником в 1989. Сейчас 650 тысяч. Но у нас миграция сильная. Большая проблема для страны и для Риги в том числе. Было больше, чем 2 миллиона 700 тысяч в 1989 году население, сейчас ровно два. То есть мы очень просели. Если про жилье говорить, есть советские дома, где очень медленно идет, предположим, сейчас есть возможность использовать европейские деньги для утепления домов. Соответственно для реконструкции. Но ты должен 50% профинансировать сам, предположим, взяв кредит в коммерческом банке. После кризиса слово «кредит» вызывает у всех или чувство ужаса или отвращения. Соответственно убедить очень сложно. Дома в историческом центре у нас очень жесткое регулирование. Намного жестче, чем в Москве.

И. ВОРОБЬЕВА – То есть представить себе ситуацию, что снесут дом, потому что он разваливается, нельзя?

Н. УШАКОВ - В том-то и дело, что у нас настолько старые дома, сменилось с десяток владельцев, от него вообще ничего не осталось, только кусок стены, его все равно нельзя снести, потому что исторический памятник. То есть мы в чем-то ушли в другую крайность. Это идет регулирование на уровне государства. Но ты когда реконструируешь дом, ты даже окна не можешь поменять фасадные. Ты должен восстановить в большинстве случаев старые деревянные рамы, пустив их на реставрацию и поставить обратно. Стеклопакеты вообще не разрешат ни при каких условиях поставить в историческое здание.

И. ВОРОБЬЕВА – Жестко.

Н. УШАКОВ - Да, это накладывает определенные ограничения на развитие, потому что в этой ситуации либо реконструкция стоит, считается в 4-5 раз дороже, чем построить новое здание.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Вы считаете, что это чересчур, нужно как-то помягче регулировать эти вопросы?

Н. УШАКОВ - Есть у нас определенные проблемы с этим. Потому что я думаю, что часть зданий в центре города, которые очевидно являются абсолютно историческими памятниками, также очевидно, что их уже никто никогда не восстановит. Потому что стоит здание, его восстановить стоит по нынешним ценам минимум 10 миллионов евро. Никто не будет это делать. Любой инвестор построит что-то намного большее и интересное в другом месте.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Но это как-то способствует привлекательности Риги как туристического объекта?

Н. УШАКОВ - Мы боремся сейчас с этими развалинами. Те, которые не являются историческими памятниками, у нас их 430 на город, мы уже штук 30 просто снесли. И с владельцев потом взыскиваем средства по суду. То есть город сносит и требуем, чтобы владельцы потом возместили.

И. ВОРОБЬЕВА – Вы с новым мэром Москвы Сергеем Собяниным общаетесь?

Н. УШАКОВ - Да.

И. ВОРОБЬЕВА – То есть у вас какие-то нормальные отношения.

Н. УШАКОВ - Очень хороший у вас мэр.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Я все-таки вернусь к вопросу про туризм. Насколько Рига привлекательна в качестве туристического объекта, много ли приезжают?

Н. УШАКОВ - Сейчас очень много. Мы в прошлом году удвоили количество российских туристов. Почти удвоили. Потому что прирост был 91 или 92%, учитывая, что в 2010 году был очень большой прирост. То есть россиян сейчас очень много. Очень много скандинавов, немцев, основные три группы: скандинавы, немцы, россияне. Просто в разное время по-разному приезжают. Скажем, на новогодние каникулы непосредственно на Новый год было по разным подсчетам до 10 тысяч россиян в Риге. Именно отдыхающих.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Онищенко, наверное, разрешил. Ну, мы поехали.

И. ВОРОБЬЕВА – Какие самые большие проблемы города? Бездомные животные, снег, сосульки, трафик.

Н. УШАКОВ - Социалка – раз, потому что тяжело. Есть проблемы с этим. У нас было в 2009 году на начало кризиса мы пришли, и 10 тысяч человек считалось нуждающимися, нуждающийся по рижским меркам это с доходами на одного члена семьи порядка 120 евро. Это по рижским меркам очень мало. Потому что квартплата в два раза со всей коммуналкой больше. А сейчас их 30 тысяч. То есть только нуждающихся число утроилось. Очень запущена во многих отраслях инфраструктура. В 2009 году пришли, когда к власти, у нас были детсады 8 штук, где отопление было еще угольное. В штате детсада были кочегары. Сейчас этих садиков нет. Очень сильно отремонтировали школы, детсады. Практически все привели в порядок. Вложили около 100 миллионов евро за это время. Для города во время кризиса это много. Инфраструктурные вопросы, все время нужно что-то приводить в порядок. То есть у нас очень прикладные цели. Почистить, починить.

И. ВОРОБЬЕВА – Сосульки какие-нибудь.

Н. УШАКОВ - Сосульки нет, то, что было в Санкт-Петербурге, там было с проблемами с крышами, у нас к счастью именно такой специфики нет.

И. ВОРОБЬЕВА – Последний вопрос про ваших котов. Зачем вы каких-то официальных котов завели в рижской думе.

Н. УШАКОВ - У нас их две штуки. С одной стороны это была специальная акция, чтобы привлечь внимание к приютам, чтобы брали больше животных, потому что если не будут брать из приютов животных, ну они же не резиновые. И действительно берут очень много, в первую очередь собак, меньше котов. А с другой стороны есть немало работников рижской думы, причем и на руководящих должностях, которые в перерывах приходят поиграться и таким образом снять стресс. А коты абсолютно обнаглевшие уже. Это уже часть их характера.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР - Спасибо большое. В эфире «Ищем выход» выступал мэр Риги Нил Ушаков. Большое спасибо, Нил.

Н. УШАКОВ - Спасибо вам.