Александр Авдеев - Ищем выход... - 2012-02-09

А. ВЕНЕДИКТОВ – 21.04 в Москве. Всем добрый вечер. Мы принимаем сейчас в студии в прямом эфире Александра Авдеева, министра культуры РФ. Добрый вечер. Спасибо, что пришли.

А. АВДЕЕВ - Добрый вечер, Алексей Алексеевич.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Вы в середине своего рабочего дня пришли? Или все-таки это последнее.

А. АВДЕЕВ - Последнее.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Это удачно. В этой связи вы недавно на пресс-конференции сказали, что вы покидаете правительство, значит можно подводить какие-то промежуточные итоги. Промежуточные, потому что как минимум у вас еще 4 месяца, за это много можно наворотить, я думаю. В хорошем смысле и плохом смысле.

А. АВДЕЕВ - Спасибо.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Но в этой связи я хотел бы задать вас вопрос. Обычный журналистский вопрос простой. Что вы считаете своей самой большой удачей или самыми большими удачами. Потом будет плохой вопрос, а сейчас хороший. За эти 4 года.

А. АВДЕЕВ - Во-первых, я хочу сделать уточнение. Я покидаю правительство, потому что я обязан его покинуть, потому что вышел возрастной ценз. Я к этому отношусь щепетильно, с большим уважением. И считаю, что так должно и быть и так происходит в других странах. Причем в бывших странах социалистического лагеря, если вы возьмете возраст китайских чиновников, их возрастные ограничения, включая министров, там то же самое. Это нормальное явление. И ничего странного, шокирующего в этом нет. И я воспринимаю это как нормальное явление. И надо с чувством собственного достоинства и завершить карьеру на этом посту, а потом думать о работе по сердцу.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Это мы еще поговорим. А все-таки, самые большие успехи. То, что вы считаете.

А. АВДЕЕВ - Есть много маленьких побед, которые может быть несоизмеримы со строительством Большого театра, со строительством Маринки-2, но они дороги моему сердцу. Во-первых, мы спасли Академию Андрияки. Это московская академия, прекрасное здание, многие спасали. Но был какой-то странный момент, когда здание должны были отобрать. Это уникальная, наверное, единственная в мире академия для детей, которая учит их акварели. А там дети со всей России, могла бы быть закрыта. Удалось отстоять, и я признателен С. С. Собянину. Ну что я скажу, Охтинская башня. Потому что все висело на волоске. И мы в министерстве поняли, что нужно как Раймонда Дьен ложиться на рельсы, иначе мы не выполняем своей функции. И по совести мы поступим плохо, если мы смиримся.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Охта-центр.

А. АВДЕЕВ - Мне еще приятно сказать вот о чем. Возвращение на родину выдающегося театрального нашего деятеля Анатолия Васильева и Юрия Петровича Любимова. Все-таки мы следили за деятельностью, следили за творчеством Анатолия Васильева, за его положением во Франции, в других странах, переживали. И несколько раз я сам встречался с ним, уговаривая вернуться на родину, объясняя самое главное, что родина его ждет. Что без него наше театральное искусство может быть и неполноценно. И что мы считаем своим долгом, поскольку вина за его отъезд лежит все-таки на гражданском обществе, чтобы он вернулся. Ну и я признателен выдающемуся режиссеру за то, что он внял нашим аргументам, хотя они были пафосные, эмоциональные, в них было мало логики. Ну а дальше мы передали контакты правительству Москвы Л. И. Швецовой. И она уже дальше стала решать вопрос в практическом плане. Доставать ему вместе с чудным человеком Капковым, это директор департамента культуры, сцену ту, которую хотел Васильев. Возвращение Юрия Петровича. Стыдно для демократической России, чтобы такие выдающиеся деятели мировой культуры второй раз уезжали в эмиграцию. Первый раз это было в советское время, а второй раз уже в наше. Такого допускать нельзя. Поэтому когда Юрий Петрович уехал в Венгрию после известного конфликта, то мы договорились о том, что ему дадут очень интересные проекты и ряд крупных театров прониклись таким желанием вернуть Юрия Петровича назад, предложив ему престижные, творческие, интересные проекты. Что и произошло. И я признателен Юрию Петровичу за то, что мы вместе все это сделали.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Александр Авдеев, министр культуры. Подводим итог 4-летия министра на посту. Но о чем вы вспоминаете с досадой?

А. АВДЕЕВ - Я с досадой вспоминаю…

А. ВЕНЕДИКТОВ – Что не удалось, не так, сейчас бы сделал иначе. Именно с досадой.

А. АВДЕЕВ - С досадой и с чувством невыполненного какого-то долга общественного не удалось значительно поднять зарплаты работникам культуры. До сих пор они остаются в два раза ниже, чем средние по стране. Это совершенно неприемлемо для нашего общества, для великости нашей культуры. Это не получилось. Не получилось, потому что 4-летний кризис, я сам был свидетелем того, как правительство работало по выведению страны из кризиса. Многие стороны этой работы, для меня ранее неизвестные открыли, и мне было очень интересно, эти 4-5 часовые дискуссии в правительстве. Конфронтация, отчаянные споры. Столкновения концепций, взглядов. Возможность спорить не только между собой, но и с председателем правительства.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Может, на него переложим ответственность за зарплаты работников культуры?

А. АВДЕЕВ - Вы знаете, это невозможно, потому что именно Путин на 30% за мои 4 года повысил бюджет на культуру. Культура была единственной отраслью, кстати, всего у нас в культуре задействовало 4 миллиона человек. Это крупнейшая отрасль. От которой зависит судьба не только национального интеллекта, но и просто судьба уровня жизни и труда людей. Путин поднял зарплату, не зарплату, извините, я оговорился, а бюджет на 30% за 4 года.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Я сейчас боюсь, чтобы не тратить время, не найду вопроса, который прислали. Здесь меня просят спросить, действительно ли в следующем году бюджет культуры будет приблизительно в два раза меньше, чем в этом.

А. АВДЕЕВ - Нет, в следующем году бюджет культуры будет 94 млрд. рублей. Это больше, чем прошлогодний бюджет, прошлогодний был 89 млрд. Но нам еще раз повторяю…

А. ВЕНЕДИКТОВ – С учетом инфляции, всего, скажем равный.

А. АВДЕЕВ - С учетом инфляции – да. Но не надо забывать, что основные средства пошли не только на вывод страны из кризиса, но и повышение зарплаты офицерам. В армии. Это все общество, наверное, понимаем, зачем это было нужно.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Но как сравнить библиотекаря провинциального скажем, извините, служащего в провинции и офицера, служащего в той же провинции. В том же городе.

А. АВДЕЕВ - А я не хочу…

А. ВЕНЕДИКТОВ – Вот государство…

А. АВДЕЕВ - Алексей Алексеевич, неловко ни перед офицером, ни перед библиотекарем проводить такую конфронтацию.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Просто есть уровень жизни, подождите, человека, который с семьей живет в городе Ростове.

А. АВДЕЕВ - Уровень жизни библиотекаря ниже. Причем средняя зарплата библиотекаря сегодня едва превышает 5 тысяч рублей в провинции. Плюс к этому ограниченная возможность доступа к культуре, плюс к этому не все в семье работают, а плюс к этому еще и окном в культуру является экран телевизора. Потому что зачастую нет ни театров, ни кинотеатров, в кинотеатрах идет американщина. Нет ни инфраструктуры для детей. И так далее. Но не только библиотекари. Я еще сюда хочу причислить и музейных работников и работников архивов.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Я имел в виду, конечно, целый слой людей, какие перспективы все-таки на следующий год по зарплате? На этот год.

А. АВДЕЕВ - Я буду говорить среднестатистическими цифрами. Потому что все сложно, многое зависит от регионов, и многие библиотеки финансируются, библиотеки, музеи и архивы не федерацией, а субъектами федерации, регионами. И здесь очень большой разброс. Есть богатые регионы, Черноземье, столичные регионы, где доплачивают работникам культуры. В Москве зарплата работников культуры столицы выше, чем зарплата работников культуры федеральных учреждений. В Москве она выше.

А. ВЕНЕДИКТОВ – То есть вы хотите сказать, что хранитель музея московского подчинения получает больше, чем хранитель музея федерального.

А. АВДЕЕВ - Совершенно верно.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Я просто уточнил. А. АВДЕЕВ - Уточнили правильно. А есть области дотационные, где вообще этого нет. Ни доплаты, работники музея, библиотек получают очень мало и это главный недостаток нашей отрасли. Об этом знает президент, знает председатель правительства, они неоднократно выступали по этому вопросу. И эту проблему нельзя решить так, как Охтинскую башню, лечь на рельсы.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Я хочу вам сказать, тут вам Даниил Ситиков из Санкт-Петербурга пишет: «За отсутствие кукурузины вам респект из Санкт-Петербурга».

А. АВДЕЕВ - Спасибо.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Сразу реагируют.

А. АВДЕЕВ - И не только мне, потому что жители Санкт-Петербурга первые подняли тревогу.

А. ВЕНЕДИКТОВ – В этой связи сразу Максим из Москвы цепляет: а усадьбу Архангельское успеете отстоять или это дело для преемника?

А. АВДЕЕВ - Суд должен состояться в очередной раз через по-моему, две недели.

А. ВЕНЕДИКТОВ – А позиция Министерства культуры для наших слушателей.

А. АВДЕЕВ - Позиция Министерства культуры, аукцион был незаконный. Его надо аннулировать. Земли эти трогать нельзя. Потому что они входят в заповедную зону.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Вот вы говорите, в правительстве шли споры, неужели нужно сделать так, чтобы два ведомства, два министерства, два департамента шли в суд. Неужели Анатолию Эдуардовичу надо это так по горло… Других забот нет.

А. АВДЕЕВ - Я с большим уважением отношусь к Министерству обороны, это мой коллега и товарищ, но это был его выбор. Мы его предупреждали, что будем действовать по закону. Но я думаю, что его подвели подчиненные.

А. ВЕНЕДИКТОВ – И в этой связи ваши юристы чего говорят, какие перспективы.

А. АВДЕЕВ - Мы надеемся на выигрыш в суде.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Спасибо большое. Александр Авдеев, министр культуры. Я напоминаю, что вы можете присылать свои вопросы как Максим и Даниил +7-985-970-45-45. Не забывайте подписываться, анонимки читать не буду. Раскрываю свою книжку-шпаргалку. У меня тут слово Кремль. Вы недавно заявили на пресс-конференции, что вы мечтали бы, чтобы 14-й корпус Кремля стал бы музеем. Вообще комплекс Кремля, каким вы видите в идеале комплекс Кремля, где сейчас естественно, резиденция президента и где естественно охранная зона, дни, когда можно входить, дни, когда нельзя.

А. АВДЕЕВ - Вы знаете, не я первый это сказал, если вы вспомните заявление Дмитрия Анатольевича Медведева после того, как произошло расширение территории Москвы, он высказывался именно в этом контексте. Поэтому я лишь повторил мысль, высказанную президентом. Когда это произойдет и как, вопрос деликатный. Потому что это перенос всей штаб-квартиры руководства государством. Но я сказал, что надеюсь, что все это будет в 21 веке.

А. ВЕНЕДИКТОВ – В 21 веке. Но это долго. Там есть исторические здания, где парадная резиденция президента, но еще есть учреждения, где сидят, не будем их обижать, сидит аппарат президента. Что по-вашему можно увезти из Кремля и что можно оставить?

А. АВДЕЕВ - Я плохо знаком со структурой аппарата, но мне кажется, что нужно все это делать так, чтобы не нанести ущерб качеству управления страной. И комфортности работы аппарата.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Кремль скорее музей или скорее закрытая зона?

А. АВДЕЕВ - Кремль - исторический символ России. В том числе связанный с руководством страной. Поэтому одно неотделимо от другого. Но я думаю, что постепенно музейные функции будут брать верх.

А. ВЕНЕДИКТОВ – В этой связи вопрос вообще о музеях. Вы знаете и при вас некоторые субъекты федерации стали вводить, в некоторых европейских странах, и не только в них существуют для посещения музеи, мне кстати тут прислали вопрос, очень дорого в музей, в Кремль мне пишет женщина 1200 рублей. Это невозможно и так далее. Есть бесплатные дни, бесплатные ночи. Какие рекомендации министерства, во-первых, федеральные музеи, это не рекомендации, это решения. А субъектам федерации какие рекомендации?

А. АВДЕЕВ - В отношении билетов на Кремль, моя рекомендация не ориентироваться на билеты, продаваемые турагентствами. Потому что эти билеты дороже. Если просто придти в Кремль, то для школьников студентов цена 200 рублей, там есть льготные билеты семейные и можно ребенку с родителями, даже двум взрослым с двумя детьми придти тоже за 200 рублей. Если взрослый идет один, цена билета 700 рублей. Я говорю о стоимости билетов в Оружейную палату.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Я понимаю. Это самый дорогой билет.

А. АВДЕЕВ – Турагентства завышают цены.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Если я живу в Новосибирске, я наверное не знаю, будут билеты в Кремль в день, когда я приеду на два дня в Москву. Или не будут. Я должен заказывать опять в турагентстве.

А. АВДЕЕВ - Я еще забыл добавить, что каждый третий понедельник люди, моложе 18 лет, могут придти бесплатно в Оружейную палату. То есть если мы устраиваем ночь музеев по России раз в год, то в Кремле это раз в месяц. Для молодежи.

А. ВЕНЕДИКТОВ – А скажите, пожалуйста, вы вообще довольны ночью в музеях, большие споры идут вокруг этого. Ваше отношение к ночам в музеях.

А. АВДЕЕВ - Я считаю, что это фантастически замечательное дело. Но не все директоры музеев это поддерживают. А знаете почему? – потому что ночные часы, надо платить в два раза больше тем, кто дежурит, денег нет, фонд зарплаты маленький. Внебюджетный фонд надо зарабатывать. Не все до сих пор научились это делать. Ну и вот идет ворчание. Идет сокращение часов. Говорят ночная работа музея, а на самом деле музей работает до 10 вечера. Такое тоже бывает. Поэтому необходимо вводить эту меру не сразу, а в течение нескольких лет. Но научить всех руководителей музеев пользоваться этим, как научить их пользоваться удочкой, чтобы они зарабатывали деньги. Правда, не все это могут, но московские федеральные музеи могут это вполне и им по силам. Поэтому их оговорки, либо ворчание я как министр не принимаю во внимание.

А. ВЕНЕДИКТОВ – В этой связи, уже с развитием информационной среды, информационных технологий музеи во многих странах мира и некоторые российские становятся такими, да не музеями, университетами что ли. То есть там приходят как когда-то школьники, но там становится все интерактивное, детям интересно. Их водят. Есть ли какая-то программа у министерства помогать музеям, потому что вы правы, что люди не понимают, что им может это дать. Они не хотят в это вкладываться.

А. АВДЕЕВ - Вы знаете, в начале нашего разговора вы задали вопрос о том, какие вещи сделаны уже близки сердцу. Я бы еще назвал тотальную проверку музейного фонда. Мы ее провели. Это более 70 миллионов экспонатов. Все проверили, и проверили не только это, а по семи параметрам безопасность, пожарную охрану, качество помещений, необходимость проведения ремонтов. Наличия оборудования, маркировка, система маркировки и так далее. Такой проверки никогда не было наверное не только у нас. Но и в других крупных странах. Мы все это сделали. Подытожили. И я сделал один вывод. Я хочу повторить. Всего за всю историю музейного дела заведено по пропажам 28 тысяч уголовных дел. Но это накопленные дела, начиная с 25 или 26 года.

А. ВЕНЕДИКТОВ – За 85 лет.

А. АВДЕЕВ - Но меньше всего уголовных дел заведено в 90-е годы, когда разворовывали страну, когда была известная ситуация с моралью и в обществе и в экономике. Эти музейные работники низкооплачиваемые. Они фактически спасли музейный фонд. Потому что меньше всего уголовных дел было именно в это время. И я это повторяю еще раз, несмотря на критику и скептическое отношение, которое проявляется к этому выводу.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Вот когда была проведена эта тотальная проверка, мы помним, когда вы начинали, вот ничего критического не пропало.

А. АВДЕЕВ - Нет.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Вот критического.

А. АВДЕЕВ - Музейный фонд состоит из художественных ценностей, состоит из листовок, из, извините лаптей, шнурков…

А. ВЕНЕДИКТОВ – Ложечек.

А. АВДЕЕВ - В краеведческих музеях это другие экспонаты. Что-то сгнило, что-то потеряли в музее. А за 4 года проверки нашли в другом музее. Музеи делились. Была эвакуация, вещи пропадали. Я приехал в Хабаровск, допустим, и в местном музее нашел великолепную картину Брейгеля Старшего Бархатного, в Хабаровске. Откуда? А у нас в эвакуации был Эрмитаж, и все оттуда осталось. И очень много вещей приходилось разыскивать. Но все это сделано. Главный вывод – музеям не просто нужно помогать, а нужно восстанавливать музейную инфраструктуру. Во-первых, многие музеи находятся в плохом состоянии.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Физическом.

А. АВДЕЕВ - Недвижимость плохая. Я вам сейчас перечислю, что такое отрасль культуры, вы поймете какой это огромный объем забот. Художественное образование, среднее, высшее, театры, музыкальные, драматические, детские, кукольные, цирки, кино, музеи, научные институты, реставрация, памятники, качество недвижимости, работа с людьми, гранты, зарплаты. Огромная отрасль. И вы знаете, чем она важна. Я хочу сказать как самое главное, Алексей Алексеевич, о чем мы не говорим. Мы говорим о деталях. А самое главное культура и просвещение формирует интеллект человека. Это самое главное.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Поскольку это очевидно, чего об этом говорить.

А. АВДЕЕВ - А как очевидно. Мы считаем, что очевидна экономика, оборона. Извините, я договорю, потому что для меня это важно. Очевидно социальные дела. Но в центре всех этих вопросов стоит человек. А у человека есть интеллект, который формируется. И если он не сформирован или сформирован плохо, то из человека вырастает мещанин, а в целом мещанское государство. Обывательское государство, с потерей ценностей и смысла жизни. Поэтому культура это та вещь, которая формирует интеллект нации, без которого Россия невозможна как великая держава.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Но вы знаете, как говорит, процитируем Владимира Владимировича, есть вещи считанные, а есть несчитанные. Вот если говорить о считанных вещах, сколько миллионов людей в год ходят в музеи. Вам отчитываются же музеи, наверное. Можно себе представить, вот в России 100 миллионов взрослых, 140 миллионов…

А. АВДЕЕВ - Отчитываются музеи федеральные. Я скажу, что за последние два года увеличение посещаемости музеев 25%.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Это очень много.

А. АВДЕЕВ - Это много.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Это люди пошли.

А. АВДЕЕВ - Да, люди пошли за счет хорошей работы музеев, за счет большого интереса, за счет того, что уже в школьные программы входит посещение музеев. Поэтому школьники ходят больше, чем всегда. Нет фондохранилищ. Представляете, жара, баночки расставляли по батареям. Нет климатизированных фондохранилищ. Нам нужно построить фондохранилища во всей стране. Целая программа. Иначе все погибнет.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Вот например, директор музея в Кремле Елена Гагарина говорила о необходимости постройки фондохранилищ. Затем возникла идея построить на Боровицком холме затем, когда сменился мэр Москвы, это дело ушло. Где фондохранилища Кремля. Я не говорю Ростовского музея. Кремля.

А. АВДЕЕВ - У нас еще фондохранилище Пушкинского музея, Архитектурного музея. Напротив Кремля. Фондохранилище Ленинской библиотеки.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Где?

А. АВДЕЕВ - Прекрасно сделал М. Б. Пиотровский. Он разместил фондохранилища в спальном районе, открыл его и сделал второй музей. И сейчас из центра Питера едут в этот музей…

А. ВЕНЕДИКТОВ – Едут?

А. АВДЕЕВ - Едут, он пользуется огромным успехом. Сначала смеялись, потому что он внутри кареты поставил. Едут… кареты. На самом деле там не карета, там художественные ценности и там есть. И надо, не стесняясь, делать то же самое и в Москве. А почему бы нет. Почему все концентрировать в старой Москве и строить здесь склады. Климатизированные, хорошие, но склады депозитарии. А почему это ни делать в спальных районах. Я за это и я на этом настаиваю, когда веду непростые разговоры с директорами музеев.

А. ВЕНЕДИКТОВ – В этой связи, вы…

А. АВДЕЕВ - Можно я еще…

А. ВЕНЕДИКТОВ – Да, конечно, я свой вопрос не забуду.

А. АВДЕЕВ - Скажу публично то, что еще не сказано. При реставрации, реконструкции музея Пушкина, мы хотим часть фондохранилища вынести в Сколково. И будет очень интересное содружество. Городок ученых и открытое фондохранилище одного из лучших музеев страны. Для того чтобы на его базе можно было сделать музей.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Очень интересно. В этой связи, возвращаясь к М. Б. Пиотровскому, нашему товарищу, в Санкт-Петербурге суд по поводу гробницы Александра Невского, как вы знаете. Она находится в Эрмитаже. И есть граждане многие, которые хотят, чтобы она переехала в Лавру. Позиция Министерства культуры.

А. АВДЕЕВ - Мы ориентируемся на позицию патриарха, мы сотрудничаем со святейшим. И для нас он главный собеседник в этом вопросе. Мы уже провели один такой эксперимент. Мы мощи из музеев Кремля передали РПЦ, сделав точную копию дарохранилища. Потому что церкви важны сами мощи, а не короба, изумительной работы, ювелирной работы…

А. ВЕНЕДИКТОВ – Они остались.

А. АВДЕЕВ - Сделали точные копии, настоящие остались в Кремле, а патриархия взяла копии, но мощи в них находятся и сейчас. То же самое можно сделать и в Невской Лавре. Потому что и удивительное произведение ювелирного искусства русских мастеров. Но в то же время мы понимаем, что это дорого и церкви по сакральным причинам. Поэтому я думаю, что с патриархией мы найдем общий язык. И мы его почти нашли.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Суд идет.

А. АВДЕЕВ - Суд идет не об этом.

А. ВЕНЕДИКТОВ – А о чем идет суд, извините?

А. АВДЕЕВ - Суд идет о другом. А переговоры с патриархией, возможности передачи они никак не связаны с судом.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Не связаны.

А. АВДЕЕВ - Да. Мы настолько хорошо сотрудничаем с патриархией, как и с другими конфессиями, что это немыслимо доводить дело до суда.

А. ВЕНЕДИКТОВ – А насколько иерархия РПЦ, которые страдали действительно, церковь страдала 70 лет, у которых были отняты дорогие вещи, им дорогие вещи и православным дорогие вещи, насколько они готовы идти на компромисс? Насколько вам удается, что верните нам все, что у нас было.

А. АВДЕЕВ - Ну так не говорят.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Там разные…

А. АВДЕЕВ - Хочу сослаться на встречу патриарха с директорами крупнейших музеев страны. И оказалось, что у нас общие интересы в сохранении ценностей. И сакральных и музейных и мы друг с другом будем взаимодействовать. Чудный пример Новодевичий монастырь.

А. ВЕНЕДИКТОВ – В чем он чудный?

А. АВДЕЕВ - Потому что мы освободили Новодевичий монастырь, передали не в собственность, во владение помещение, иконостасы, ряд исторических вещей, которые являются церковными атрибутами, и сейчас прекрасно сотрудничаем, будем восстанавливать и реставрировать Новодевичий монастырь.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Простите, а ваши инспекторы за сохранностью смотрят или сняли с себя…

А. АВДЕЕВ - Обязательно. И, кстати говоря, это была одна из просьб РПЦ. Не снижать контроль за качеством хранения.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Спасибо большое. Я напоминаю, что у нас в гостях министр культуры РФ Александр Авдеев. Сразу после новостей мы продолжим.

НОВОСТИ

А. ВЕНЕДИКТОВ – В Москве 21.35. Александр Авдеев у нас в гостях. Я вот что хотел вас спросить. Я сначала эту новость пропустил, а потом, разговаривая с двумя вашими коллегами министрами, они меня к ней вернули. Вы не могли бы рассказать, что это была за история с памятником Столыпину. Киев. Такое некое удивление.

А. АВДЕЕВ - Да, конечно и у меня тоже вызвало удивление.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Вы расскажите.

А. АВДЕЕВ - Возникла хорошая идея у многих украинских коллег сделать памятник Столыпину в Киеве.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Как подарок от России.

А. АВДЕЕВ - Решил подарить один известный скульптор, а я как министр просто поддержал эту идею.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Сейчас спросят, Церетели или нет.

А. АВДЕЕВ - Церетели. Это право художника. А наше дело не вмешиваться в художественную оценку памятника. А если такая идея есть, если памятник понравится киевским украинским коллегам и друзьям, то их выбор, отказываться или соглашаться. Это письмо попало в печать, в контекст политических баталий в Киеве и было политизировано и выдано в прессу как элемент этой межпартийной борьбы.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Украинской.

А. АВДЕЕВ - Да. Отказались. Не согласились с нашей оценкой памяти Столыпина, его заслуг.

А. ВЕНЕДИКТОВ – То есть речь не в памятнике…

А. АВДЕЕВ - Да, и не было оценки самого памятника, а была оценка Столыпина. Кардинально иная, чем оценка в России. Сделали ее те украинские, видимо, политики и функционеры, которые и стали авторами этой утечки. Я не согласен с этим, как и многие россияне с такой одиозной оценкой деятельности Столыпина. Но мы, будучи не согласны, тем не менее, уважительно относимся к решению украинских коллег. Я просто удивлен тем, что этот нормальный вопрос о взаимодействии культурных служб и возможности поставить памятник, либо от него отказаться, потому что он не нравится, стал предметом политической борьбы и был политизирован в прессе.

А. ВЕНЕДИКТОВ – А что с памятником будет, вы меня извините? Или он не сделан еще. С бронзой.

А. АВДЕЕВ - У нас памятник Столыпину собираются делать у Белого дома. Это другой памятник. И уже была презентация. Москвичи смотрели, было голосование. Мы все сдавали деньги, в том числе и министры, мы скидывались, месячную зарплату отдавали в фонд финансирования этого памятника. Это другой памятник. А тот, который хотели передать Украине, если они бы согласились, он находится в галерее Зураба Константиновича.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Надо посмотреть. Я не видел просто.

А. АВДЕЕВ - Не было оценки памятника. Даже если он бы очень понравился, его не приняли совсем по другой причине. А именно потому, что политически Столыпин осуждаем теми, кто дал оценки ему в прессе украинской.

А. ВЕНЕДИКТОВ – В этой связи эта история меня в каком смысле напрягает. А у нас сейчас с Украиной в области культуры кроме памятника Столыпину возникают дополнительные проблемы. Помните, была проблема с украинской библиотекой в Москве. Потом была проблема, если мне не изменяет память с «реституцией» после войны музеев. Это все решено сейчас?

А. АВДЕЕВ - Решено и отношение очень хорошее. Я регулярно встречаюсь с Михаилом Андреевичем, моим коллегой украинским министром, у нас просто хорошие отношения коллег, партнеров и я ему благодарен за такую атмосферу. Я думаю, что не он автор таких оценок Столыпину.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Последний вопрос в этой части. И все-таки можно ли сказать, что между Украиной и Россией проблемы, еще раз повторю, по реституции музейных ценностей закрыты и решены?

А. АВДЕЕВ - Они закрыты и решены, кроме тех претензий, которые у нас остались не только к украинским, но и к другим музеям.

А. ВЕНЕДИКТОВ – К украинским сейчас, поскольку Столыпина. Остались?

А. АВДЕЕВ - Дело в том, что на период Алма-атинского соглашения, когда мы признали, разделили собственность, и признали за Украиной 16%, и действовал принцип то, что находится на территории, советская собственность, которая находится на территории каждой республики, она и остается собственностью этой республики. На этот период наши музеи в рамках сотрудничества передали на временную экспозицию в некоторые музеи в других республиках свои экспонаты. И они до сих пор не возвращены.

А. ВЕНЕДИКТОВ – А они опираются на Алма-атинское соглашение.

А. АВДЕЕВ - Я не хочу сейчас квалифицировать действия украинских и других партнеров. Может быть, и у нас грешок есть. Может быть, что-то и нам передавали, а мы вовремя не вернули. Но мы с этим разбираемся.

А. ВЕНЕДИКТОВ – То есть мы ведем переговоры.

А. АВДЕЕВ - Да, в партнерской обстановке.

А. ВЕНЕДИКТОВ – И удается решить какие-то конкретные вещи.

А. АВДЕЕВ - Да, это не осложняет наших отношений в культурной сфере с Украиной. Более того, мы сейчас 1150 лет государственности собираемся праздновать вместе, и есть идеи праздновать вместе 200-летие победы над Наполеоном. И вообще много хороших добрых дел, которые мы делаем с Министерством культуры Украины сообща.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Понял. В этой связи или не в этой связи две темы, просто не половина вопросов, а пришло уникальное количество вопросов на сайт. Я хочу сказать нашим слушателям, что вопросы по конкретным делам мы передадим в ваше министерство, там есть такой-то музей, такой-то. Чтобы ответили ваши сотрудники, и мы на сайте дадим конкретные ответы. Но Гнесинка и Большой театр два резонансных конфликта. Я бы хотел, чтобы вы дали оценку. Гнесинке, что случилось, каков результат. Каковы перспективы. Большой театр, что случилось, каков результат, каковы перспективы.

А. АВДЕЕВ – Сейчас Гнесинку вспоминают эту историю как накал страстей, неясность, непонимание логики тех, кто принял решения о слиянии. Я съездил в Гнесинку, встретился с коллективом. Правда, не со всем. Но с преподавателями и представителями студентов. Были недовольны те, кто не попал в зал, но это уже другой вопрос. И я объяснил и преподавателям и студентам, что в тот период решался вопрос о судьбе Гнесинки. Потому что училища при консерваториях должны были остаться при консерваториях в федеральном ведении. Училища вне консерватории должны были передаваться субъектам федерации. Представляете, Гнесинка, вы ведь там были и знаете, что это почти под одной крышей. Гнесинская академия и училище. И вот училище должно было в этом случае перейти субъекту федерации, то есть Москве. То есть мы бы разделили здание и крышу пополам, кроме того, мы должны были бы тогда закрыть общежитие в Гнесинском училище. Иногородние студенты должны были уехать. Полностью рвется преемственность, рвутся учебные процессы взаимодействия двух замечательных учреждений культуры. И мы не сумели спасти другие техникумы. Допустим, сейчас мы боремся за подобное училище в Суздале. Училище реставраторов, которое готовит реставраторов по всей стране. Кстати, и Гнесинка готовит специалистов для всей страны. Гнесинское училище. И мы придумали другой вариант. Это подвести Гнесинское училище под юридическую крышу Гнесинской академии. Сохранив все, учебные программы, дипломы, на дипломе и сегодня в Гнесинском училище записано, что это Гнесинское училище. А сверху строчка – Гнесинская академия. Остались те же преподаватели, учебные процессы. То же помещение, то же качество диплома. Чуть-чуть увеличилась зарплата у преподавателей. Вот на сегодняшний день там идет нормальный учебный процесс. Нет протестных выступлений. А если они есть, только они идут из ассоциаций бывших выпускников Гнесинки. Я их эмоционально могу понять, но мы урегулировали всю ситуацию без ущерба Гнесинки, с уважением к ее преподавателям, студентам. Она исторически осталась нетронутой.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Понятно. Это Гнесинское училище. Такова позиция министерства, таковы результаты. Большой театр, Цискаридзе и так далее.

А. АВДЕЕВ – В Большом театре есть истории, связанные с реставрацией, со строительством.

А. ВЕНЕДИКТОВ – С уходом актеров и исполнителей. Актер неправильное слово.

А. АВДЕЕВ - Балерина и танцовщик.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Я даже слова такого «танцовщик» не знаю. Танцовщица и танцовщик.

А. АВДЕЕВ - Есть выступление глубоко многоуважаемого Николая Цискаридзе. Он имеет право на свою позицию. Это выдающийся танцовщик Большого театра. Его имя уже вписано в мировую культуру. У него есть право на свою позицию, еще раз повторяю. И мы обязаны ее услышать, даже если кому-то эта позиция не нравится. Я об этом заявил публично, там не совсем были отрегулированы штатные дела, и нужно было, чтобы кордебалетом руководил иной педагог, и он был уволен. Но после моего заявления, я не приписываю себе заслугу, может быть, это было решено и раньше, но генеральный директор Большого театра принял решение аннулировать тот приказ, который так обидел Цискаридзе. Всем этому рады. Конфликт я думаю, исчерпан.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Вы думаете, конфликт исчерпан?

А. АВДЕЕВ - Я надеюсь. Может быть и другие шероховатости, и по ним выступления либо Цискаридзе, либо других ведущих артистов театра, но это нормальное явление, театральная жизнь.

А. ВЕНЕДИКТОВ – А нормальное явление уход из Большого театра людей в Санкт-Петербург к Владимиру Кехману.

А. АВДЕЕВ - Мне жалко Большой, потому что этот уход был в середине сезона. И можно было бы дождаться окончания сезона, чтобы не рушить уже готовые спектакли, запланированные, расписанные в расписании и так далее. Конечно, это болезненно для Большого тетра. Но с другой стороны за артистами остается выбор, и я думаю, что это был их выбор и мы не должны их судить.

А. ВЕНЕДИКТОВ – А вы на чьей стороне в этой истории?

А. АВДЕЕВ - Я всегда на стороне артистов. Да, директор должен приспосабливаться, хотя и несет свою ответственность. Но в данном случае на стороне балерины и танцовщика. У них была своя мотивация и к ней надо прислушаться. Хотя я понимаю сложности в Большом театре.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Я хочу обратить внимание наших слушателей, что сказал министр культуры - я всегда на стороне артистов. В этой связи кино. Очень много наших слушателей пишут. Из всех искусств для нас важнейшим является кино, - говорил Ленин.

А. АВДЕЕВ - Уже можно исправить на телевидение.

А. ВЕНЕДИКТОВ – В этой связи создание высококачественных, интересных, популярных, если слово не нравится, тем не менее, популярных фильмов. Где здесь роль государства? Вот есть частные компании, которые снимают кино, есть российские, наверное, есть российские продюсерские компании, мы их хорошо знаем, они снимают кино, они снимают разное кино. Какова должна быть роль государства в этой настройке для того, чтобы кино получалось вот то, о чем вы говорили. Культура, интеллект. А. АВДЕЕВ - Под вашу очень интересную философскую заготовку я хочу подложить реальный контекст. Во-первых, в кино у нас в среднем сегодня ходит раз в месяц каждый…

А. ВЕНЕДИКТОВ – В кинотеатр.

А. АВДЕЕВ - Раз в месяц, раз в 3-4 месяца в театр, фильм идет, в среднем два часа. Два часа раз в месяц. А телевизор среднестатистический россиянин смотрит 3,5 часа в день.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Но подождите, и кино смотрит по телевизору и кино на айпедах, кино смотрят, смотрят. Нельзя так, телевизор это же и кино.

А. АВДЕЕВ - Конечно, но вы меня опередили. Я бы сказал то же самое что и вы, вашими словами. Но в социологическом контексте сегодняшнего дня. Поэтому сегодня, к сожалению, упала роль кино. Потому что кино как искусство, кино как искусство, в котором можно не только проводить…, можно и делегировать идеи. И показывать социальный аспект страны. Кино, которое воспитывает, формирует ценности сегодня уже не так важно, как об этом говорил, Ленин, к сожалению. Наверное, это еще и потому что у нас есть проблема в кино. И надо восстанавливать социальную и художественную роль кино. Государство тратит на кино 5 млрд. рублей.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Это на помощь…

А. АВДЕЕВ - На производство кино. Но у нас полный разрыв между производством кино и прокатом. Прокат частное производство почти все государственное, и получается, фильмы произведены, многие из них хорошие, но они не попадают в прокат. В советское время - потому что была цензура, а в наше время - потому что есть цензура рынка. И в кино попадают до 80% проката сегодня это американские фильмы, причем не лучшие. Я люблю американское кино. И зритель сузился социально, сегодня в основном зрители это возраст от 14 до 24 лет. Его называют попкорновский зритель.

А. ВЕНЕДИКТОВ – И семейное кино, вы меня простите, я с сыном хожу.

А. АВДЕЕВ - Вы выбиваетесь из этой статистики, Алексей Алексеевич.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Нет, ну я же вижу, сидит зал, сидят родители с детьми. Дети с попкорнами, мы, родители с кока-колой, извините. И это семейное кино.

А. АВДЕЕВ - Причем у нас есть своя особенность в российском кинематографе. Он никогда не был коммерческим, а лучшие наши фильмы всегда принадлежали к авторской категории. Это кино умное, интеллигентное и рассчитанное на очень подготовленное население. И лучшие наши киношедевры как раз из этой категории. Коммерческого рыночного кино у нас не было, поэтому очень быстро эту нишу заняло американское кино. И сегодня нам было очень важно начать производство хорошего коммерческого российского кино, для этого был создан фонд при правительстве и фонд сегодня из 5 млрд., 3 млрд. забирает на производство коммерческого кино. Фонд существует два года, то есть мы к концу этого года и в начале следующего должны уже получить первую продукцию…

А. ВЕНЕДИКТОВ – Он должен возвращать эти деньги? Коммерческое кино в фонд. Вы даете деньги, они делают коммерческое кино, зарабатывают на бюджетных деньгах, они должны в бюджет…

А. АВДЕЕВ - Прежде всего, они возвращают налогами.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Налоги я понимаю, но в фонд.

А. АВДЕЕВ - В фонд не всегда. И мы на этом не акцентируем внимание, потому что нам очень важно создать свое коммерческое добротное российское кино, понимая, что это продукт общества потребления. Но хороший продукт, добротного общества потребления. И параллельно нам финансировать авторское кино, детское кино, дебютное кино. И здесь у нас большие провалы. Мы в Министерстве культуры можем финансировать, к примеру, создание семи художественных фильмов.

А. ВЕНЕДИКТОВ – В год.

А. АВДЕЕВ - В год. Это по субсидиям, которые мы получаем от Минфина. А сценариев у нас приходит 250. Из них примерно равноценных 40-50. Представляете, 40-50 больных у кардиолога, хирурга и он должен выбрать 7, а остальные…

А. ВЕНЕДИКТОВ – Остальные ищут других докторов.

А. АВДЕЕВ - И в этой ситуации нам очень важно расширить все-таки финансирование авторского кино, сделать хорошее коммерческое кино, пока много проблем, потому что структурно мы не подготовлены ни по объему денег, ни по качеству производства детских и мультипликационных фильмов. Правительство решило, это было личное решение Путина выдать в этом году на кино детское и мультипликационное на полтора миллиарда рублей больше, чем раньше.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Норштейн сразу скажите. Помогать.

А. АВДЕЕВ - Обязательно.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Сколько же можно ему снимать без денег.

А. АВДЕЕВ - Юрий Борисович лидер нашего мультипликационного кино. И я преклоняюсь перед этим замечательным человеком, великолепным автором, мы стараемся сейчас делать все, что он просит и с точки зрения финансирования и реорганизации Союзмультфильма.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Вот очень важно. В этой связи еще раз, вот я хочу вам возразить. Я конечно специально не наблюдаю, но я обратил внимание, что за последние, польстим вам немножко, за последние 4 года российское кино на международных кинофестивалях забирает столько же призов, сколько собирало в 70-е годы. То есть когда говорят советское отличное качественное кино было. То есть качественное кино есть и оно берет призы.

А. АВДЕЕВ - Я бы сказал круче, как сейчас говорит молодежь. Нас недооценивают на фестивалях и, допустим, грустно, но Каннский фестиваль выбрал, сделал свой выбор, но там не было наших картин. Я надеюсь, что следующий фестиваль в Каннах будет с участием наших картин. Вот 4 международных классных фильма в год это уже очень хорошо, для производства нашего где-то 50 фильмов художественных в год, 4 фильма, получившие общее международное глобальное признание это хороший результат. И здесь вы правы. Но у нас есть свои проблемы в кинематографе. Которые зависят от денег.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Тогда единый билет. Где единый билет в кино.

А. АВДЕЕВ - Скажите, пожалуйста, вот вы как налогоплательщик вы помните, как у нас организовывалась в России система налогообложения.

А. ВЕНЕДИКТОВ – В Советском Союзе?

А. АВДЕЕВ - Не в Советском Союзе, Алексей Алексеевич, я вам говорю про Россию. Вы платите ведь налоги каждый год.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Конечно, но у меня платит бухгалтерия. Вычитают.

А. АВДЕЕВ - И каждый платит. Но налогообложение у нас совершенствовалось в течение трех лет, пока заработала машина.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Это правда.

А. АВДЕЕВ - А вы хотите, чтобы кинобилет заработал сразу. А ведь там столкновение рыночных интересов с государственными. Приватизирована сеть кинотеатров. Разные интересы, разные кинотеатры. Во многих точках нет даже Интернета. Они бегают в соседнюю школу для того, чтобы вручную передать систему единого билета. А есть просто национальный спорт в других странах, это уйти от налогов. Отладим все, но не требуйте это все сразу.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Но отладим. То есть это правильное направление, я к чему.

А. АВДЕЕВ – Конечно, правильное. Тем более что частники, а владельцы кинотеатров частники, должны платить. Сейчас создаем сеть параллельных кинотеатров, в которых бы показывались хорошие, производимые Россией российские фильмы и хорошие западные фильмы. По дешевым билетам.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Типа «Иллюзиона». Я вдруг вспоминаю.

А. АВДЕЕВ - У нас есть программа из 220 кинотеатров в малых городах России, в городах с населением ниже 200 тысяч. Программой этой занимается ее лидер Федор Бондарчук. А кредитует это все банк ВТБ. И сейчас она стартовала с Майкопа, и я думаю, что через некоторое время мы создадим сеть, которая будет конкурировать с частниками…

А. ВЕНЕДИКТОВ – А она будет какая, муниципальная, государственная?

А. АВДЕЕВ - Она будет основана на частном государственном партнерстве. Но и мы хотим создать сеть муниципальных кинотеатров с дешевыми билетами, для того чтобы политику в показе определяли муниципалитеты, а не попкорновский интерес и развлекаловка.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Не обижайте нас, которые с детьми ходят с попкорном. Попкорн это какое-то…

А. АВДЕЕВ - Вы себя не причисляйте к тем, кто требует только развлекательного кино, правильно. Вы ведь ходите на хорошие фильмы.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Я стараюсь.

А. АВДЕЕВ - Но их мало показывают.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Если надо, найдем, это называется.

А. АВДЕЕВ - Да, вы-то найдете, вы москвич. И еще вас приглашают на просмотры, на инаугурации напротив вас в «Октябре». А где их найдет житель провинции. У него экран в кино только телевизор. Алексей Алексеевич, проблемы большие.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Последний вопрос. У нас осталось 3,5 минуты. Вот в Историческом музее готовится выставка, посвященная 200-летию Отечественной войны 12-го года, об этом отдельно, но вот там экспозиция, которая называется «Балканский триумф. Страницы героической истории русско-турецкой войны 77-78 года». В Историческом музее. В экспозиции будут представлены уникальные гравюры из коллекции Александра Авдеева. Пару слов о коллекции. Мне просто интересно, как министр культуры, бывший посол во Франции, бывший первый зам. министра иностранных дел стал ее делать и сделал.

А. АВДЕЕВ - Я работал на Балканах…

А. ВЕНЕДИКТОВ – Разжигали.

А. АВДЕЕВ - Нет, я гасил.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Я знаю.

А. АВДЕЕВ - И разжигали американцы, и я свидетель тех печальных результатов, к которым привели варварские бомбардировки натовцами Сербии. 1200 гражданских убитых. До сих пор за это никто не ответил. Я каждый раз, когда мне поют сладкие песни о миротворчестве, вспоминаю им вот этот позор. Европейцы бомбили европейцев. Христиане бомбили христиан. Это все бессмысленно было, это ничего не принесло в балканское урегулирование. Но это лирическое отступление. Что касается коллекции, это же удивительно замечательная тема, как российская армия освободила балканские народы от турецкого ига. Интересно, что мне некоторые коллекции даже помогали собирать турецкие дипломаты. Потому что гравюры объективны, художники ездили вслед за действующей армией…

А. ВЕНЕДИКТОВ – Со всех сторон.

А. АВДЕЕВ - Да. И вместо фотографий делали гравюры. Но вот так сложилось, что я единственный собиратель на эту тему. Там много замечательного. Гравюра о Плевне, гравюра о том, как мы подошли в Сан-Стефано. Хорошо, кстати в акунинском фильме это снято.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Вот я хотел спросить, насколько достоверен.

А. АВДЕЕВ - Достоверен.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Может, он пользовался вашей коллекцией. Вы не показывали?

А. АВДЕЕВ - С уважением отнесся…

А. ВЕНЕДИКТОВ – Не показывали?

А. АВДЕЕВ - Не успел. К его книге, потому что она исторически выверена. Сейчас Сан-Стефано это почти центр Стамбула. Ведь там открыли ворота, ждали нашу армию. Не собирались сопротивляться. Замаячили британские войска и Горчаков, взволновавшись, уговорил царя этого не делать. Не знаю, до сих пор идут споры, надо было это делать или нет.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Входить в Стамбул.

А. АВДЕЕВ - Да, а потом был знаменитый берлинский конгресс, на котором тот же Горчаков перепутал карты…

А. ВЕНЕДИКТОВ – Что вы говорите…

А. АВДЕЕВ - И мы вынуждены были сдать треть того, что…

А. ВЕНЕДИКТОВ – Перепутал карты?

А. АВДЕЕВ – Да. Ну, я огрубляю все. Но этот случай имел место. И сегодня извинят меня мои турецкие коллеги, но сегодня европейская часть Турции это как раз та часть, которая досталась Турции в результате этого берлинского конгресса, на котором Горчаков вот так немножко ошибся.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Сколько у вас гравюр?

А. АВДЕЕВ - Более 100.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Это со всех сторон?

А. АВДЕЕВ - Со всех сторон и разных размеров.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Отвечаю сразу на вопросы, спрашивают - где. Еще раз повторяю, Исторический музей это экспозиция. Наш гость министр культуры Александр Авдеев. Давайте еще до вашего ухода с поста, который вы объяснили, еще раз встретимся, у нас осталась масса тем. Образование, то, что мы не успели.

А. АВДЕЕВ - Давайте. С удовольствием. И поговорим о самом важном. О том, что без усиления культуры пойдет процесс, он уже идет, обмещанивания страны.

А. ВЕНЕДИКТОВ – И как ее усиливать.

А. АВДЕЕВ - Да.

А. ВЕНЕДИКТОВ – Александр Авдеев был гостем «Эхо Москвы».