Джеймс Аппатурай - Ищем выход... - 2011-02-14

Н.АСАДОВА: 20 часов и 7 минут в Москве, это передача «Ищем выход». У микрофона Наргиз Асадова, и сегодня мы ищем выход вместе с Джеймсом Аппатурай, специальным представителем генерального секретаря НАТО по Южному Кавказу и Средней Азии, и также заместителем генсека НАТО по политическим вопросам. У вас очень длинное название вашей должности на этот раз, Джеймс.

Д.АППАТУРАЙ: У меня также и фамилия очень длинная.

Н.АСАДОВА: Ну, не будем сейчас говорить ваше имя полностью, потому что это займет у нас буквально весь эфир. А я пока объявлю телефон для SMS-сообщений +7 985 970-45-45. Если у вас есть вопросы к специальному представителю НАТО здесь в России, то вы их можете прислать.

А вы приехали сюда, насколько я понимаю, подводить итоги лиссабонского саммита Россия-НАТО, который прошел не так давно в Португалии.

Д.АППАТУРАЙ: Да, это правда, у нас был очень продуктивный саммит. Но я слышал, что и по-русски у вас то же выражение, что и по-английски, а именно, что дьявол кроется в деталях. А теперь мы занимаемся дальнейшими шагами, то есть осуществлением этих результатов. Во-первых и в первую очередь, по противоракетной обороне, и потом по Афганистану.

Н.АСАДОВА: Ну, давайте как раз о противоракетной обороне мы и поговорим. Вы только что давали пресс-конференцию в Интерфаксе и много чего уже наговорили, поэтому будем говорить о деталях. В частности, вы сказали о том, что Россия и НАТО не будут создавать единую противоракетную систему, что это будут 2 независимые системы, между которыми будет некое взаимодействие. В частности, вы сказали, что российские технологии будут закрывать один сектор, то есть Россия будет отвечать за один сектор, а технологии НАТО другую частью. У меня вопрос. А если ракеты полетят над территорией Украины или Грузии, которые не являются членами НАТО, кто будет закрывать этот сектор?

Д.АППАТУРАЙ: Мы все делаем постепенно. Мы находимся в самом начале этого процесса. Но вы совершенно правильно сказали: мы говорим о 2-х системах, которые сотрудничают между собой. Министр иностранных дел Лавров, говоря о российской обороне, сказал несколько дней тому назад, что Россия будет защищать Россию. И это разумно. Дело НАТО – это защищать территорию стран НАТО, и этим мы и занимаемся.

Этим же мы будем заниматься, и когда речь зайдет о противоракетной обороне. Мы хотим сотрудничать с Россией с тем, чтобы обе стороны были в большей безопасности, но вы совершенно правы: есть и другие части Европы. И решение, которое наши министры и премьер-министры приняли, это что мы должны быть открыты для участия и других стран Европы. Но, честно говоря, мы еще до этого этапа не дошли. Прежде всего надо решить, что будет делать НАТО, и потом параллельно как взаимодействовать с Россией.

Н.АСАДОВА: То есть пока вопрос о том, кто будет сбивать ракеты над территориями не НАТО и не России, не поднимался?

Д.АППАТУРАЙ: Честно говоря, нет, мы этого этапа еще не достигли. Сейчас мы смотрим, как нам сделать так, чтобы состыковать обе системы. В будущем будем смотреть на то, как будем сотрудничать. И просто говоря, если будет ракета лететь над российской территорией в направлении Европы, у России будет возможность первой ее сбить или, наоборот, НАТО будет первым сбивать летящую на Россию ракету.

С самого начала мы должны гарантировать транспарентность и гарантию как для НАТО, так и для России, чтобы не было озабоченности или озабоченности было как можно меньше.

Н.АСАДОВА: Ну, для того, чтобы эти 2 системы взаимодействовали, необходимо прийти к общему пониманию в некоторых технических деталях. Ну, в частности, например, на каком языке будет передаваться информация. Вот, об этом вы уже говорите? То есть какие-то технические детали обсуждаете?

Д.АППАТУРАЙ: Да, мы их обсуждаем. Это как раз тот самый вопрос, который надо обсуждать. Честно говоря, язык – это наиболее легкий вопрос. Вопросы очень технически сложные с очень сложными решениями.

Н.АСАДОВА: Вы можете привести пример, что представляет наибольшую сложность?

Д.АППАТУРАЙ: Сейчас есть рабочая группа, которая как раз и занимается тем, чтобы рассмотреть те области, которые мы должны будем рассматривать. К июню у нас уже будет представление о масштабах и цели нашего сотрудничества. А к концу года или к началу следующего года у нас уже будет общая оценка того, как нам поступать дальше. Важно, чтобы мы не пытались определить самый последний шаг, когда мы еще не сделали самого первого шага. А мы его еще не сделали.

Н.АСАДОВА: По поводу взаимодействия. Есть еще один такой вопрос важный, который поднимает, в частности, наш представитель в НАТО Дмитрий Рогозин. Он считает, что НАТО уклоняется от сотрудничества с ОДКБ по вопросу стабилизации ситуации в Афганистане. Более того, на днях буквально появились новые публикации в Викиликс, в которых говорится, что США запрещает генсеку НАТО устанавливать отношения с ОДКБ. У меня 2 вопроса в связи с этим. Первое, можете вы опровергнуть или подтвердить публикацию Викиликс?

Д.АППАТУРАЙ: Мы не подтверждаем, я не подтверждаю и не отрицаю. Мы не обсуждаем то, что мог опубликовать Викиликс.

Н.АСАДОВА: И второй вопрос: почему НАТО не сотрудничает с ОДКБ? В чем причина?

Д.АППАТУРАЙ: НАТО и союзники НАТО – мы имеем очень хорошие отношения со всеми участниками ОДКБ. Я думаю, однажды генеральный секретарь или глава ОДКБ провел брифинг на заседании НАТО. Нам кажется, что сотрудничество с отдельными членами этой организации достаточно. И такова наша позиция теперь.

Н.АСАДОВА: Ну, продолжим тогда разговор про Афганистан. Вы также говорили уже сегодня на пресс-конференции, что заявленный НАТО вывод войск из Афганистана к концу 2014 года не означает, что 1 января 2015 года все войска НАТО оттуда будут выведены. Вот, меня интересуют цифры, сколько вы собираетесь войск оставить к этому времени и что они будут делать?

Д.АППАТУРАЙ: Очень важный вопрос вы задали. Эта дата, 2014 год во многих местах была неправильно воспринята. Многие думают, что наш последний солдат как раз уедет из Афганистана на поезде 31 декабря 2014 года. Этого не произойдет. Начиная со следующих месяцев, мы будем шаг за шагом, провинция за провинцией заменять наши войска на афганские войска. Наши войска будут выполнять поддерживающую функцию. А что это означает? Подготовка, транспорт, поддержка разведданными. Мы хотим, чтобы вот этот переходный период был завершен по всей стране к концу 2014 года. И я не могу сказать, какая численность войск будет остающихся после этой даты, но это будет очень существенный контингент, но выполнять будет совсем другую задачу.

Н.АСАДОВА: Еще один вопрос, один аспект, который очень волнует моих соотечественников – это наркотрафик из Афганистана. Цифры ужасающие, потому что в Афганистане производится до 90% героина в мире. При этом через Таджикистан и Пакистан наркотики попадают, в частности, в Россию в большом количестве. В частности, по данным ФСБ РФ на долю российских наркоманов приходится 21% всего производимого в мире героина. Как, на ваш взгляд, можно сделать более эффективной борьбу с наркотрафиком?

Д.АППАТУРАЙ: Прежде всего, позвольте сказать, что НАТО очень хорошо понимает глубокую озабоченность России по этому вопросу, и мы разделяем эту озабоченность, поскольку мы, во-первых, понимаем, как это воздействует на Россию. Потому что также те наркотики, которые не используются в вашей стране, попадают в наши школы, в наши задворки и вызывают такую же озабоченность и у нас, и такое же горе.

Но должен сказать, что здесь есть неправильное понимание относительно того, что НАТО делает и чего она не делает в Афганистане по борьбе с этой проблемой. Если почитать публичные заявления, то у вас создастся впечатление, что НАТО вообще ничего не делает. Но, на самом деле, мы делаем очень многое. Во-первых, мы обеспечиваем подготовку вместе с Россией органов, которые борются с производством наркотиков. До сих пор мы подготовили где-то 1300 специалистов.

Мы обеспечиваем афганским органам по борьбе с наркотрафиком транспорт, подготовку, разведданные. И мы непосредственно осуществляем нападения на лаборатории по производству наркотиков, на перевозки наркотиков и боссов наркомафии там, где они содействуют повстанцам. Единственное, чего мы не делаем – мы не посылаем наших солдат, чтобы они выдергивали мак из полей, по крайней мере, потому что афганское правительство недвусмысленно сказало, что они не хотели бы, чтобы мы этим занимались.

И в заключении хочу вот что сказать. Я знаю, что это очень сказывается, но в то же время был и значительный прогресс достигнут. 4 года тому назад только 6 провинций из 34 афганских провинций были свободны от маковых посевов, сейчас 20 провинций за 4 года. Но многое еще предстоит сделать.

Н.АСАДОВА: У меня маленький вопрос: как афганское руководство мотивирует свое нежелание, чтобы вы посылали войска, чтобы они уничтожали маковые поля?

Д.АППАТУРАЙ: Очень просто. Они полагают и, честно говоря, многие из наших деятелей тоже разделяют эту точку зрения, что мы должны признать тот факт, что Афганистан на 2-м месте по бедности в мире. У людей ничего нет. И если мы уничтожим единственный источник доходов, который у них есть, не создав для них альтернативного источника доходов, мы только создадим помощь Талибану. Вот такая причина.

Н.АСАДОВА: Наш слушатель Игорь Борисов прислал на сайт вопрос, вернее, предложение. Он говорит о том, что наркотики производятся, героин, в частности, производится в Афганистане только потому, что туда идут поставки прекурсоров так называемых. То есть без этого вещества невозможно производство героина. Вот, почему НАТО не может запретить ввоз прекурсоров в Афганистан?

Д.АППАТУРАЙ: Очень-очень хороший вопрос. И есть очень сложная развитая программа, возглавляемая ООН, по прекращению поставок прекурсоров в Афганистан. И мы помогли афганцам за последние годы остановить поставки тысяч тонн прекурсоров в Афганистан как раз по той причине, которую затронул ваш слушатель, что именно это помогает производить наркотики.

Н.АСАДОВА: Но тем не менее, видимо, этого недостаточно. У вас есть какой-то план, как сделать более эффективным это направление?

Д.АППАТУРАЙ: Да, есть. Это план ООН. И мы его поддерживаем полностью и поддерживаем Афганистан.

Н.АСАДОВА: Россия в этом участвует каким-то образом?

Д.АППАТУРАЙ: Я не знаю ответа на этот вопрос. То, что мы делаем, это происходит внутри границ Афганистана. У России нет персонала внутри Афганистана.

Н.АСАДОВА: Еще один вопрос о взаимодействии России и НАТО в Афганистане – это вопрос транзита техники военной, например, из Афганистана в Европу, назад через территорию России. Постоянный представитель России в НАТО Дмитрий Рогозин говорит о том, что есть некоторые препятствия, в частности, это среднеазиатские страны, потому что с ними тоже надо заключить договор, чтобы через их территорию проходил этот транзит. Видите ли вы в этом проблему? Работаете ли вы на этом направлении? И какие новости?

Д.АППАТУРАЙ: Как вы заметили, у меня очень длинный титул такой – он включает в себя.

Н.АСАДОВА: Поэтому я вас и спрашиваю.

Д.АППАТУРАЙ: Специальный представитель генсека НАТО и в Центральной Азии. Поэтому я уделяю внимание этому вопросу. Когда мы начали договариваться о транзите из Европы в Афганистан, начали мы с России, а затем надо было заключить договоры для того, чтобы объединить все звенья цепи. И сейчас Россия предложила наладить обратный транзит, и мы очень за это благодарны. И теперь нам надо пройти этот путь в обратном порядке и установить также договоренности и с другими звеньями цепи. И мы как раз этим сейчас занимается. Это может потребовать времени, это вопросы сложные.

Н.АСАДОВА: А есть какой-то график?

Д.АППАТУРАЙ: Я над этим работаю. Мы уже установили контакты с этими правительствами. Там есть очень сложные вопросы, и я в ближайшие месяцы туда направлюсь.

Н.АСАДОВА: Какие, например, сложные вопросы? (все смеются)

Д.АППАТУРАЙ: Каждый раз, когда военное оборудование проезжает по той или иной стране, эта страна, естественно, хочет знать, что это за оборудование, они хотели бы получить гарантии относительно того, что содержится в контейнерах. Они не хотели бы, чтобы это было слишком наглядно, что находится на поезде. Там есть правовые вопросы как, например, иммунитет для персонала, который сопровождает эти грузы. И, конечно, вопрос денег, налогообложения, освобождения от налогообложения и так далее. Теперь вы можете себе представить, что у меня будут за визиты, чем я буду заниматься.

Н.АСАДОВА: Ну что ж, у нас в эфире Джеймс Аппатурай, специальный представитель генсека НАТО по Южному Кавказу и Средней Азии, а также заместитель генсека НАТО по политическим вопросам. Мы прервемся на новости и рекламу, а затем вернемся в эту студию и продолжим разговор. Никуда не уходите.

НОВОСТИ

Н.АСАДОВА: 20 часов и 33 минуты в Москве, у микрофона по-прежнему Наргиз Асадова и мы по-прежнему продолжаем искать выход с Джеймсом Аппатурай, специальным представителем генсека НАТО по Южному Кавказу и Средней Азии, а также заместителем генсека по политическим вопросам. Ну, мы продолжаем рассматривать специфические вопросы, в которых Россия и НАТО не до конца еще договорились, скажем так. В частности, после заключения договора СНВ-3, дальнейшим шагом для себя США рассматривают начало в течение следующего года переговоров о заключении нового договора, касающегося сокращения тактического ядерного оружия.

Насколько нам известно, ну, всем известно, на самом деле, тактическое ядерное оружие США расположено в Европе. С другой стороны, США хотят, чтобы Россия сокращала свое тактическое ядерное вооружение. Как вам видятся переговоры в этом аспекте? То есть вы говорили, уже заявляли о том, что это должно быть обоюдное желание по сокращению. То есть как вы считаете, должно ли это быть сокращение одновременно со всех сторон на одинаковое количество этих вооружений? Как вы себе это видите?

Д.АППАТУРАЙ: Прежде всего несколько слов о вашем вступлении. Вы правильно сказали: это те области, где мы еще не завершили работу. Но я думаю, что то, что мы обсуждали последние 20 минут, должно вселить оптимизм в слушателей. Мы говорим о том, что Россия и НАТО сотрудничают для защиты европейской территории. Кто мог бы это себе представить 3 года тому назад? И мы на самом основополагающем аспекте НАТО и России сейчас работаем – это стабилизация положения в Афганистане. 15 лет тому назад это даже представить себе невозможно было.

И теперь мы собираемся обсуждать дальнейшее сокращение уровня ядерного оружия, которое имеется в Европе. Я думаю, что, в целом, можно сказать, что наш бокал более, чем наполовину полный.

Н.АСАДОВА: А теперь о грустном. (все смеются)

Д.АППАТУРАЙ: Здесь какое-то мрачное такое что-то.

Н.АСАДОВА: Зато наши слушатели хвалят ваш галстук, говорят, очень красивый.

Д.АППАТУРАЙ: Спасибо. Ну, меня это отвлекает. Вот это, когда вы говорите о моем галстуке. (смеется) Союзники НАТО разделяют точку зрения о том, что нам надо работать над сокращением тактического оружия малого радиуса действия. Президент Обама сказал, что он хотел бы добиться прогресса в этом вопросе в течение года. Ну, все, конечно, союзники этого хотят, но проблема заключается в том, что имеется огромное неравенство в суммарном значении этих единиц, число вот этих ракет малого радиуса действия у НАТО и у России. Тут не будет секретом, если я скажу, что в 10 раз больше.

Будет, конечно, процесс, в ходе которого мы будем обсуждать эту проблему и в конечном итоге сократим численность этих вооружений. Можете быть уверены, что НАТО поддержит этот процесс.

Н.АСАДОВА: Ваши российские коллеги, российские дипломаты и российские военные в ответ вам могут возразить, что с точки зрения тактического ядерного оружия диспропорция существует в пользу России. Но с точки зрения ПРО, диспропорция существует в пользу стран НАТО.

Д.АППАТУРАЙ: Интересно. Но весь смысл того, что мы занимаемся этой обороной вместе, как раз и заключается в том, чтобы совершенно ясно показать, что эта система не предназначена для того, чтобы подорвать сдерживающий потенциал у России или воспрепятствовать ему каким-то образом. Основное политическое соображение здесь, что мы не считаем, что Россия собирается нанести массированный ядерный удар по нам. И у нас таких планов нет. И реальная угроза со стороны 30 или чуть больше стран, у которых есть или могут появиться баллистические ракеты. И мы вместе должны сотрудничать, Россия и НАТО в противодействии этой угрозе, потому что это реальная угроза XXI века.

Н.АСАДОВА: То есть вы настаиваете на том, что не существует увязки между стратегическими наступательными вооружениями и системой ПРО, на чем настаивает, кстати говоря, Россия?

Д.АППАТУРАЙ: Вы хотите сказать, что противоракетная оборона может сказаться отрицательно на стратегических вооружениях?

Н.АСАДОВА: Нет, я говорю о том, что российская сторона настаивает на том, что если мы будем вести переговоры о сокращении наступательного вооружения, то это должно быть связано с системой ПРО.

Д.АППАТУРАЙ: С точки зрения НАТО, я думаю, мы рассматриваем противоракетную оборону как противодействие растущей угрозе распространения за пределами Европы. Мы не связываем это со стратегической сдерживающей силой российского оружия – это не часть наших планов. А когда мы говорим о сокращении вооружений вообще, я думаю, было бы правильно сказать, что у нас больше ядерного оружия, чем нам вообще нужно. А можно обойтись и меньшим числом.

Н.АСАДОВА: Вы затронули один интересный вопрос, на самом деле, наверное, философского характера, потому что до сих пор политика ядерного сдерживания базировалась на логике взаимного гарантированного уничтожения США и России. То, о чем вы сейчас говорите, то есть вы не ожидаете никакого удара со стороны России, не собираетесь со своей стороны. То есть вы отказываетесь от этой логики? Как вы считаете, в России... Вы ведете переговоры с огромным количеством военных, дипломатов, политиков. Вы считаете, что в России эта логика уже не действует? Россия готова к тому, чтобы отказаться от этой логики?

Д.АППАТУРАЙ: Я философскими, конечно, обсуждениями не занимался, но я не отказываюсь от своего заявления, что любая из сторон не ожидает ядерного нападения с другой стороны. Поэтому все изменилось.

Но до тех пор, пока ядерное оружие в мире существует, у НАТО будет оставаться стратегический сдерживающий потенциал. Я не могу говорить от имени российского правительства, но думаю, что его теперешняя позиция не совсем отличается от этой. Но мы также в НАТО привержены тому видению, которое изложил президент Обама – это мир без ядерного оружия. И мы хотим стремиться к тому, чтобы создать условия, которые позволят этого достигнуть. Я не отказываюсь от нашей обороны, и Россия не откажется никогда от своей обороны. Осторожное управляемое сокращение наших арсеналов – это разумно для всех.

Н.АСАДОВА: Напоминаю, что у нас в эфире Джеймс Аппатурай, специальный представитель генсека НАТО по Южному Кавказу и Средней Азии. И поэтому вопрос у меня следующий, естественно, по Кавказу, потому что про Среднюю Азию мы уже поговорили. Вопрос, кстати говоря, от Дмитрия, нашего слушателя. Он спрашивает: «Зачем НАТО продолжает вооружать Грузию?»

Д.АППАТУРАЙ: Это Дмитрий Рогозин задает этот вопрос. Он что, прячется?

Н.АСАДОВА: Дмитрий Рогозин, наверняка, тоже задал бы этот вопрос.

Д.АППАТУРАЙ: (смеется) Прежде всего, НАТО никого не вооружает. НАТО как организация оружием не торгует. Отдельные союзники имеют полное право продавать оружие кому они хотят. И до тех пор пока эти продажи соответствуют нормам международного права. Насколько я знаю, нет эмбарго на поставки оружия в Грузию. Я должен сказать, что у меня нет никакой информации относительно продажи оружия Грузии. Но если это происходит, это законно.

Н.АСАДОВА: Еще один вопрос от нашего слушателя Левана на этот раз. Он, кстати, живет в Грузии, в Тбилиси и спрашивает: «Господин Джеймс, можете ли вы назвать хотя бы приблизительно срок вступления Грузии в НАТО?»

Д.АППАТУРАЙ: Если бы я мог дать такую дату, я бы нарушил принципы расширения НАТО, а это основано на условиях. Страна должна отвечать нормам этого союза. У нас есть политические нормы, военные нормы и вопросы прав человека, свобод.

Ну, союзники по НАТО решили, что Украина (в данном случае речь идет о Грузии) и Грузия станут членами НАТО, когда они выполнят эти условия, если они захотят этого. Сейчас Украина избрала не блоковый статус, она не хочет вступать в НАТО сейчас. Мы уважаем это решение на 100%. Грузия по-прежнему стремится к членству в НАТО, и мы их поддерживаем в этом. Но, честно говоря, для этого еще длинная и сложная дорога впереди.

Н.АСАДОВА: Каким натовским стандартам Грузия не отвечает?

Д.АППАТУРАЙ: Честно говоря, все партнеры, которые сотрудничают с НАТО (это включает и Грузию), должны провести определенные реформы. Грузия только что представила НАТО ежегодный план таких реформ, это включает в себя повышение, усиление демократического контроля над военными, то же самое касается и полиции, улучшение управления этими контингентами через министерства правительства, борьба с коррупцией (это область, в которой, между прочим, Грузия преуспела). Многое надо сделать и мы будем продолжать помогать им делать это.

Н.АСАДОВА: Вот теперь вопрос от Дмитрия Рогозина. Почему НАТО отказалось заслушать доклад главы спецкомиссии ЕС Тальявини по войне в Южной Осетии?

Д.АППАТУРАЙ: Впервые, вообще, должен сказать, что не очень справедливо, когда Дмитрий посылает мне вопросы, а я не могу ему послать.

Н.АСАДОВА: Мы можем вам устроить «Клинч». Приглашаем вас.

Д.АППАТУРАЙ: С нетерпением жду того момента, когда он будет у вас на вашем шоу, и я буду задавать ему вопросы. Доклад, о котором он говорит, в нем делаются определенные выводы, по существу, о том, какие события вызвали то, что произошло. Я читал этот доклад. И, конечно, генеральный секретарь тоже читал этот доклад.

И там многое, что говорится, и с моего прочтения я не могу сказать, что тут как-то склоняется чаша весов в одну сторону или в другую. Но, честно говоря, что сейчас остается самой сложной проблемой, когда речь заходит об этих 2-х районах Грузии, это не то, кто начал это, а то обстоятельство, что Россия признала эти 2 республики, С этим не может не согласиться ни один из союзников НАТО, и мы твердо убеждены, что это подрывает территориальную целостность Грузии. И это будет, и уже является основополагающим различием в точках зрения между натовскими союзниками и Россией.

Н.АСАДОВА: После, видимо, вашей встречи сегодня в МИД, глава Департамента европейского сотрудничества МИД Владимир Воронков заявил, что Россия и НАТО очень близки к прорыву. В чем прорыв, на ваш взгляд? Потому что мы сегодня говорили, в основном, о проблемах.

Д.АППАТУРАЙ: Я знаю, я тоже сказал, очень мрачная у нас какая-то передача сегодня. Я очень рад, я слышал, как он сказал, что мы близимся к прорыву. Это немножко там более такой, оптимистичный настрой в Министерстве иностранных дел. Но я уже говорил раньше, что по Афганистану, по ПРО, по борьбе с пиратством и даже по киберобороне. Со времени Лиссабонского саммита 2 месяца тому назад у нас в корне другой подход – у нас четкий перечень вещей, которые мы хотим вместе сделать. Здесь задействованы высокие политические силы, это вопросы существа, которые очень важны. Противоракетная оборона, Афганистан, кибероборона. Эти вопросы имеют большое значение для наших граждан, стран НАТО и России.

Я разделяю точку зрения о том, что потенциал роста очень велик. И на основе моих встреч здесь, у меня большая уверенность в том (и господин Воронков разделяет эту уверенность), что у нас большое желание продвинуться вперед. Могу только сказать, что я вступил на свой пост в очень подходящее время, чтобы помочь этому процессу двигаться в нужном направлении.

Н.АСАДОВА: Расширим атмосферу оптимизма. Вот, Андрей, наш слушатель прислал вопрос: «Можете ли вы себе представить Россию членом НАТО?»

Д.АППАТУРАЙ: Я бы не стал это исключать. Устав НАТО четко говорит о том, что любая европейская страна может подать заявку о вступлении. Но я бы не сказал, что это произойдет завтра. Во-первых, потому что ни один российский руководитель серьезно этого не предлагал. А во-вторых, также потому, что у нас есть очень хороший форум сотрудничества – Совет Россия-НАТО.

Конечно, ваши слушатели не бывали в залах заседания НАТО, и, в общем, надо сказать, залы-то не очень хорошие. Но в одном из этих залов заседаний мы сидим, представители России и НАТО в алфавитном порядке, как равные. И все решения вырабатываются и принимаются всеми 28-тью членами совместно.

Ни одна другая страна за пределами НАТО не пользуется таким, привилегированным положением. Теперь нам нужно добиться полного потенциала этих взаимных связей. Это тот самый прорыв, о котором говорил господин Воронков, и это нам над о делать. А потом уже можно поговорить о членстве.

Н.АСАДОВА: Календарь? (все смеются)

Д.АППАТУРАЙ: К тому времени, я думаю, мой пост уже кому-то другому достанется.

Н.АСАДОВА: Ну что ж, у нас в гостях был Джеймс Аппатурай, специальный представитель генерального секретаря НАТО по Южному Кавказу и Средней Азии, а также заместитель генсека по вопросам политики. С вами была Наргиз Асадова. Пришло время прощаться. Всего доброго.

Д.АППАТУРАЙ: All the best.