Кому нужна земля русская - Юрий Черниченко, Виктор Семенов - Ищем выход... - 2003-05-19
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Простую тему сегодня обсудим в эфире кому нужна земля русская. Мы очень много говорим об Ираке, Чечне, и совсем забыли об этой теме. Совсем недавно мы слышали крики о том, что иностранцы скупят нашу землю. Поэтому закон "Об обороте земель" очень тревожил. Закон появился, и все тихо сошло на нет. Я не слышал, что крестьяне с вилами на кого-то пошли. Нет никакой информации никто ничего об этом не знает. И я пригласил наших гостей, чтобы они объяснили что происходит с землей. Появился ли у крестьян стимул работать на земле? Итак, мой первый вопрос, - могут ли крестьяне работать на земле, как они хотят?
Ю.ЧЕРНИЧЕНКО: Степень забитости этой темы прямо пропорциональна качеству общества, мышлению общества. На мой взгляд, русское общество, в самые решительные повороты, крестьянскую тему ставило во главе угла. И Ленин с крестьянином очень и очень много возился - в том числе, и Кронштадт, и Тамбовское восстание. Крестьянин, позвольте вам напомнить, имеет две половины мозга. Одна работник, другая хозяин. И это пуще всего нервировало Ленина, потому что крестьянин никогда не может быть пролетариатом. Вот это и ссорило правительство, Старую площадь, Горбачева, Брежнева, - с колхозным строем. Потому что самые выдающиеся личности Первичный, Светлицкий, Мануковский отбирались из сотен людей, посылались за границу. Но покупались, приобретались и выращивались с одной половинкой головного мозга работники. И когда у нас были баталии по поводу земли, оборота земли, мы обращались ко второй половине мозга производительного трудящегося и хозяина. Потому что в 91 г. зародился такой документ "Свидетельство о праве собственности на землю". 12 млн. человек его получили. Но получив, они не знали куда его приспособить. Судьба этого документа была поручена тем, против кого реформа и направлена т.е. доверили лягушкам осушать свое болото. И то, что ельцинская реформа провалилась, что 10 лет было потрачено на такой пустой краковяк, и доказали эти месяцы, в том числе возникновение агрохолдингов.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А когда люди получили эти бумажки со свидетельствами о праве на землю что было самой главной проблемой? Чего не было юридической обеспеченности?
Ю.ЧЕРНИЧЕНКО: Не было господдержки в реализации поддержки крестьянского землевладения. Не было двери ни в райцентре, ни в стольном граде Москве. Не было двери, куда можно было стучаться для реализации своего права. Потому что председательский корпус, и районный аппарат, которые сохранились, только удивлялись - как ты хочешь получить землю? Ты ее оконтури, покажи на плане, а потом уже претендуй. Вот отсутствие такого плана, - крохотная деталь, - торпедировала аграрную реформу.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Интересно, что думают наши радиослушатели по поводу того, как живется крестьянам. Александр: "Воспоминание студенческой поры в совхозе 600 работающих убрать урожай не могут, приезжают 200 студентов, убирают. При этом в закрома попадает только то, что местные не успели украсть. Не думаю, что что-то изменилось". Послушаем телефонные звонки.
СЕРГЕЙ: Я из Челябинска. У меня знакомые живут в деревне, я довольно часто бываю там. Самая большая проблема люди спиваются. Разруха очень большая. Я не видел ни одного фермера, в основном все мужики "литроболом" занимаются.
ДЕНИС: Я считаю, что плохо живется крестьянину, и плохо тем, кто пытается заниматься фермерством. Я сугубо городской житель, но мне так кажется. Насколько я понимаю, очень сильна бюрократия с поставкой продуктов в город, и те же фермеры, собрав хороший урожай, не могут его никуда пристроить их просто останавливают на подступах к большим городам.
В.СЕМЕНОВ: Характеристика дана абсолютно правильная для большей части сельского хозяйства. Если кто-то думал, что закон об обороте земли явится некоей панацеей, это полный бред. Это один из штрихов к огромному портрету, который надо нарисовать. Тот портрет, который был разорван и растоптан, но он был. Никогда селянину не нужны были студенты на полях. Но селянину давали план намного больше, чем он мог сделать. Более того, ему давали план не на то, что у него в поле растет, а так, как считали в городе. Так же в начале 90-х была проведена земельная реформа кто тогда спросил крестьянина, что ему нужно? Ю.Черниченко говорит о двух половинах мозга да, в человеке есть, как минимум, два "я", но что касается чувства собственника я с ним согласен. Я вырос в подмосковной деревне Новокурьяново, и моя бабулька, прожившая больше 90 лет, всю жизнь работала на земле, и я видел, как она относилась к своему подворью, и какое отношение у них было к колхозному, "общевому" полю - а они были трудоголики. Но не крестьянская это вина у них Буренок в 30-е годы согнали со двора. Я ее спрашивал о репрессиях, и тут опять крестьянская мудрость все, что она не может изменить, она даже обсуждать не хочет. Это горожане лезут из себя, на баррикады. Крестьянин не такой. Ему есть, что терять - у него есть несколько соток чего-то своего. Это не горожанин, у которого не было ни своей квартиры, ничего. Он как пролетарий, которому нечего терять. Кто спросил крестьянина, когда разбили землю на мелкие кусочки и раздали ее всем, в том числе, и тем, кто "литрболом" занимается? Дали землю милиционерам, вахтеру общежития, пенсионерам. Почему станки так не роздали, не разделили трубу газопровода?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А кому нужно было дать? Люди живут в деревне милиционер, медсестра. Как было им не дать?
В.СЕМЕНОВ: У вас психология продразверстки - все поровну поделить. Почему вам ни одного станка не дали? Земля это тоже средство производства, и ее надо было дать тому, кто способен на ней работать.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я предполагаю, что если бы это была американская деревня, где медсестра получает копейки, может быть она бы свой кусок продала?
В.СЕМЕНОВ: Мы практически национальный ресурс в виде земли раздали мелким рантье. Не тем, кто изначально предполагал на ней работать. Вы говорите как надо сделать? Принципиально не буду на это отвечать, потому что сегодня об этом нельзя дать рассуждать уже сделано. Мы, понимая, что справедливо все отобрать, и сделать ничьим, - это всегда легче. И, на мой взгляд, это было сделано неправильно, хотя когда я это говорил, будучи министром, мне говорили тебя завтра с работы снимут. Но сегодня мы говорим разделили понятно, и прекратили рассуждать. Потому что еще раз отобрать заново нельзя. Уже никто не поверит. И мы говорим давайте создадим механизм, чтобы каждый мог определиться нужна ему земля это одна ситуация, не нужна другая ситуация. Тот, кто хочет заниматься "литрболом" пусть занимается. Но у земли должен выкристаллизоваться хозяин, должен реальный хозяин появиться на земле. Кто, какой он должен быть?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Как с рынком жилья? Раздали квартиры каждый ощутил себя мелким собственником кто-то продал, перепродал. В результате появились крупные собственники, наверное, теперь есть и земельные рантье. Правильно?
Ю.ЧЕРНИЧЕНКО: Горожанин может сдать свою квартиру в Москве берет за нее или 300 долларов, или больше. На всем земном шаре есть категория аренды земли, съема земли во временное пользование. Поэтому мой знакомый, дед Кузьма Гребенюк, из Сальского района Ростовской области, выхватил героическим усилием у председателя колхоза свой пай земли в 8 га, и пай жены, и вручил его по договору фермеру, который хотел работать на земле. Он стал получать вместо одной тонны зерна четыре тонны, а затем 8 тонн. Стал обеспеченным в его представлении человеком это и была компенсация за 60 лет его колхозной жизни.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это вполне нормальный пример.
В.СЕМЕНОВ: Нормальный, только 8 тонн - вряд ли.
Ю.ЧЕРНИЧЕНКО: Он с женой, на два пая 16 гектаров.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Итак, счастливые два человека - Кузьма, и его жена Раиса. И стал счастливым фермер человек, который нормально работает на этой земле.
Ю.ЧЕРНИЧЕНКО: Зинченко из кооператива "Факел".
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет возражений?
В.СЕМЕНОВ: Нет никаких возражений. У нас прозвучало "как живет крестьянин сегодня?" И мы думаем, что этот закон поможет крестьянину жить. А там единственная статья может помочь крестьянину жить в срочном порядке - та, которая, к сожалению, не работает это право сдавать сельхозземлю под залог, когда получаешь кредит Потому что крестьянину сдавать коровник - это никому не нужно. А вот землю под залог возьмут. Но, к сожалению, аналогичная статья в законе об ипотеке до сих пор не работает. Мы из Думы этот закон выпустили, Совет Федерации его пока отклонил, идут согласования. Думаю, в этом году мы все равно этот закон примем. Но Сергею и Денису, которые нам позвонили, хочу сказать - вы горожане, но я хочу, чтобы вы поняли сейчас, что если в стране в ближайшее время не появится гибкая и нормальная система поддержки фермеров, вообще сельского хозяйства, - а это не только дотации и субсидии, которых у нас в бюджете нет, - но это система поддержки рынка. Вы знаете, что Америка после Великой депрессии 30-х годов каждые 5-10 лет принимает закон о поддержке фермерства на 5-10 лет? Живет пятилетками. Как можно сегодня планировать какую-то деятельность в сельском хозяйстве, если вы не знаете, как себя поведет рынок, правительство на этом рынке? Вот мы завтра решим заняться молоком. Но для того, чтобы нам с нуля произвести молоко, нам надо найти буренку, бычка, познакомить их, и дальше я не буду рассказывать весь цикл. Но необходимо уже 27 месяца. И бог его знает, что будет через 27 месяцев. Нужно ли будет молоко?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сейчас мы перейдем к голосованию. Когда принимали закон о сельхозобороте, было много утверждений, что иностранцы скупят землю. Действительно вторичный рынок не развит, и представлялось, что скупят. Рисовались мрачные картины. Сейчас все больше иностранный капитал проникает в Россию. И я спрашиваю уважаемые слушатели, верите ли вы в утверждение, что богатые иностранцы скупят лучшие земли?
В.СЕМЕНОВ: Только поправка этим законом мы запретили покупку земли иностранцами. Если через подставных лиц - тоже это выяснится, и сделка будет признана ничтожной. Вряд ли здравый иностранец полезет в такую игру.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Тогда меняю вопрос. Верите ли вы в то, что российский крестьянин, несмотря на любые, самые лучшие законы, которые будут существовать в России касательно землепользования и деревни, перестанут заниматься "литрболом" т.е. откровенным пьянством? Если да - 995-81-21, если нет 995-81-22.
В.СЕМЕНОВ: Некорректный вопрос. Горожане не пьянствуют?
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А я сейчас не про горожан. И послушаем, что скажут наши гости.
Ю.ЧЕРНИЧЕНКО: Есть лекарство от алкоголизма сельского. Оно действует со времен "Архангельского мужика" фермер не пьет. Тот, кто пьет, разоряется в считанные недели. Может быть фермер пьющий две-три недели, а затем он исчезает с земли.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А крестьянин, у которого в руках свидетельство о праве на землю, точно так же продолжает пить.
В.СЕМЕНОВ: Это уже не крестьянин.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Итак, итоги нашего голосования. И удивительные результаты - 43% верят крестьянам. Считают, что будут работать на земле. 57% считают, что нет. Всего проголосовали тысячу человек.
В.СЕМЕНОВ: Страшный диагноз вы поставили. И даже не для деревни, а для страны. Неверие - основополагающий факт. Получается вообще, что деревня никому не нужна, никто в нее не верит. А деревня это не только производство картошки.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: И все-таки верят 43%.
В.СЕМЕНОВ: И я благодарен этим людям. Меня не было бы здесь, если бы я в это не верил. Хотя тяжелейшее положение 80 лет насилия над крестьянами, и последние 10 лет оно стало не меньше, а больше. Я ни в коем случае не защищаю коммунистические времена, я был категорическим противником, и всегда сам был реформатором. Но то, что сегодня правительство только-только подходит к пониманию, в котором живет весь мир - рынок продовольственный надо регулировать. И не во благо крестьянина, а во благо горожанина, в первую очередь. Надо создать условия, чтобы производился качественный продукт, много продукта, и недорогого это самое главное. Почему меня задело? Было - раз село значит, черная дыра. А раз крестьянин значит, пьющий. Один раз я провел первую коллегию, и впервые читаю одну из центральных газет а тогда, в 98 г., писали о селе только плохо. И вдруг читаю нормальную статью, где взвешенно анализируется то, о чем мы говорили. И что вы думаете, на каком фоне это было опубликовано? В полстраницы фотография стоит дед в ушанке и корова среди только что убранного капустного поля безнадега полная. И этот штамп мы клеим везде. И я снимаю шляпу и преклоняюсь перед 43% ваших радиослушателей за то, что они верят. В этом надежда, что не только крестьянство поднимется, - а оно поднимется, - но и Россия в целом.
Ю.ЧЕРНИЧЕНКО: Этот же вопрос я задавал двум лидирующим ныне во всяком случае, Путин с ними встречается очень часто. У губернатора Савченко - как с чувством хозяина? Евгений Степанович ответил мне, что в народе, где уже третье поколение испытывает на себе вытравление чувства хозяина, чувство хозяина искать нельзя, только придурок может искать. По поводу воровства я спросил у Федора Клюки, единственного в моей жизни человека, у которого сейчас 157 тысяч пашней черноземов.
В.СЕМЕНОВ: Уже больше.
Ю.ЧЕРНИЧЕНКО: Он ответил образно на краю моей корпорации. На самом бережку с Воронежской областью, живет 3 тысячи человек. 500 из них работает, а всего в селе 170 подвод. Они тщательно смазываются, и совершают методические набеги на Воронежскую область. Это профессиональная черта Это природное, это генетическое свойство наемника, батрака.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо. Создан закон об обороте земель. Людям раздали бумажки, что они являются собственниками какой-то земли. Медленно стало что-то происходить. Объясните, почему так медленно, и почему при общей динамизации жизни России в этой части все так тухло, и что необходимо сделать власти у Путина в послании мы ничего об этом не слышали, - чтобы этот процесс сдвинулся с мертвой точки? Что необходимо?
В.СЕМЕНОВ: Неважно, кто работает на земле - единоличник, мелкий, средний, крупный, гипер-крупный работник. Главное, чтобы создать такие правила игры, чтобы на селе было выгодно работать. И больше ничего не надо.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: А сейчас выгодно?
В.СЕМЕНОВ: В позапрошлый год было выгодно. А в прошлый год получили еще больше урожая, а цены оказались в два раза меньше. Разве можно так работать? Когда на рынке появляется пусть даже 10 млн. тонн лишнего, невостребованного зерна, который не хотят купить оно давит на рынок, и цены падают не на 10%, а падают в два раза. Во всем мире срабатывают механизмы, которые мы наконец-то в Думе пробили. Но они сработали очень поздно. Я говорил про пятилетний план США. А что такое 5-летний план по сельскому хозяйству? Если бы у нас был такой план то когда упала цена ниже определенной отметки, а это отметка массового разорения крестьян, - вступает механизм, который скупает все лишнее зерно по этой минимальной цене. И складывает на время в закрома родины. Так называемый "интервенционный" фонд. А сейчас, кстати, - послезавтра мы собираемся в Ассоциации отраслевых союзов, - беда начинается: трейдеры искусственно начали вздувать цены на зерно, и крестьянин уже здесь ни при чем он за копейки в прошлом году отдал его, осенью. И если мы сейчас увидим, что цена на муку стала расти не по дням, а по часам из-за того, что трейдеры искусственно взрывают цену на зерно, то мы с правительством вместе уже изучаем эту ситуацию. И правительство из этих закромов должно забрать зерно, и выплеснуть по этой фиксированной цене.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Как с курсом доллара?
В.СЕМЕНОВ: Да. Что произошло осенью прошлого года? Собрались три министра, и очень долго выясняли начинать, или не начинать, а если начинать, то по какой цене. А тут секунды не должно было быть промедления, иначе "черный четверг". Помните как с курсом доллара? Так и здесь, механизмы должны работать. Сделайте так, чтобы мы завтра решили заниматься молоком, нашли бычка и буренку, и спокойно работали, и знали, что мы будем в поте трудиться, не пьянствовать, не воровать у самих себя, то продадим это молочко, вернем все кредитные ресурсы, и станем жить-поживать, и дальше развиваться.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Итак, могу ли я так понять, что в цепочке молочко и вы, главная проблема не найти кусок земли, и не найти корову, а договориться с дальше последующей цепочкой, чтобы в обязательном порядке у тебя это молочко, зерно, свеклу, - купили.
В.СЕМЕНОВ: Конечно. Рынок сбыта должен быть.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: И главная проблема что нет вот этого, - скажу ужасную фразу, - госпланирования закупок?
В.СЕМЕНОВ: Назовем это госрегулирование это нормальное, рыночное слово.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Причем это должны делать не частные структуры, которые ищут выгоды для себя.
В.СЕМЕНОВ: Интервенцию делает государство. В прошлом году поздно, но купили 2,5%, но и то повлияло. А если это делать вовремя, и в тех объемах, которые нужно, рынок будет стабильным, нормально развиваться, и от этого выиграет и горожанин, и крестьянин, и страна. Мы будем видеть не заросшие бурьяном земли и убогие хатки, а будем ехать по России, и гордо смотреть в окна своих автомобилей.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: То есть мы так долго смеялись над понятием "закрома Родины", а теперь получается, что закрома должны быть?
В.СЕМЕНОВ: И они есть во всех буржуазных странах, которые мы линчевали, и говорили, что нельзя быть частично беременными или рынок, или плановость.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Тогда последний вопрос в этой части. Есть ли у нынешнего руководства Минсельхоза, у тех, кого мы раньше называли Госплан, понимание этой проблемы?
В.СЕМЕНОВ: Да, есть. Но, к сожалению, в финансово-экономическом блоке правительства понимание только последние два года начало появляться, - я бы так мягко сказал. Потому что оно вдруг то появится, то под стол куда-то попадет. Интервенцию мы пробивали три года. Нам говорили слово-то какое придумали, "интервенция". А сейчас поняли весь мир так живет. А у нас в начале 90-х годов, почему я и говорю, что над крестьянами издевались ноль были таможенные пошлины на ввоз импортного продовольствия.
Ю.ЧЕРНИЧЕНКО: Президент Путин единственное, что сказал про сельское хозяйство отметил экспортную роль. Россия вроде бы возвращается в экспортеры зерна. Я лет 30 разоблачал импортную политику - колхозный строй жил на чужом хлебе. Я всегда был против.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Против экспорта хлеба?
Ю.ЧЕРНИЧЕНКО: Против вывоза хлеба из России в Европу. Потому что мы на каждую вывезенную тонну в виде сыра, колбас, сухого молока, ввозим 3 или 4 тонны животноводческой продукции. Мы питаем их фермы, их бюджеты, создаем им рабочие места. Зайдите в наши магазины сплошь западная продукция.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сельскохозяйственная? О чем вы говорите зайдите в магазин - никто не берет датскую колбасу. Берут наши отечественные колбасы. Мы уже прошли это.
Ю.ЧЕРНИЧЕНКО: Это ваша невинность сельскохозяйственная, тщательно сохраненная.
В.СЕМЕНОВ: Наша колбаска вся из импортного мяса. Но Юрий Черниченко очень радикален - экспорт зерна спас все-таки рынок, потому что падение цены могло бы быть не в два раза, а еще больше. Но он прав в том, что надо развивать собственное животноводство. Но в один год этого невозможно сделать, поэтому если сейчас закрыть экспорт это невозможно. Но тут и другая составляющая экспортируется не фуражное зерно, - там оно никому не нужно, а экспортируется, в первую очередь, наше зерно, которое в булку засовывают. Потому что наше экологически чистое, много клейковины, и у нас с вами на сегодня, мы идем тютелька в тютельку по балансу именно продовольственного зерна. Есть остатки фуражного, но продовольственного очень мало. Не исключено, что мы, Ассоциация отраслевых союзов, будем давать рекомендацию правительству о том, что в этом году может быть каким-то образом ограничить именно экспорт продовольственной пшеницы. Мы знаем, что его страна съест.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но вы сами сказали, что должно быть госрегулирование. Вы сказали страна съест, но деньги на закупку этого зерна государством не были выделены.
В.СЕМЕНОВ: Одно другому рознь. Нет одного механизма. Рынок сложный нельзя одним ключиком открыть дверку в счастье. Интервенция регулирует одну часть, таможенно-тарифная политика, в том числе, сдерживание импорта и стимулирование экспорта - это другая часть.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: То, о чем сказал Черниченко не надо их кормить для того, чтобы они нам слали свое мясо, и из него стали производить наши колбасы. Но увеличение таможенных пошлин ведет за собой ответную часть вы это сделали, и мы у вас покупаем. Это будет по вашей теории? Я уже разобрался, и потерял невинность.
В.СЕМЕНОВ: Если конъюнктура мировых рынков сложится так, что, например, продовольственная пшеница за рубежом будет в два раза дороже, чем у нас внутри страны
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: То тогда нужно будет зарабатывать деньги.
В.СЕМЕНОВ: Но если мы видим, что мы продаем ее за рубеж, и у нас еще остается, чтобы свой народ кормить
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Чтобы у нас цены не взлетали?
В.СЕМЕНОВ: Да. Смотрите, что на Украине происходит там сейчас открываются уголовные дела, потому что правительство настолько увлеклось экспортом, что сейчас не знают, на что покупать, и будут вынуждены сейчас экспортировать продовольственное зерно.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Понял. Осталась одна тема. Мы стремимся интегрироваться в общий рынок.
Ю.ЧЕРНИЧЕНКО: ВТО называется.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Представьте себе вдруг мы когда-нибудь вступим в ВТО. Многие говорят, что то будет гибель нашего сельского хозяйства. Нам нужно сейчас готовиться к этой общей сельскохозяйственной жизни с Европой, или рынок все уладит? Нужно что-нибудь делать?
В.СЕМЕНОВ: Безусловно. Все, что я вам говорил про эти ключики они научились играть четырьмя руками, а мы одним пальцем по одной нотке стучим. Нам надо срочно учиться играть хотя бы двумя руками.
Ю.ЧЕРНИЧЕНКО: Меня поразил отпор агрохолдингов, единство во взгляде, крайне отрицательное, вступлению России в ВТО. Потому что агрохолдинги, супер-хозяйства, супер-латифундии боятся.
В.СЕМЕНОВ: А вы считаете, не надо бояться?
Ю.ЧЕРНИЧЕНКО: Я просто, будучи честным, это отмечаю.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Наверное, не надо бояться, а надо готовиться.
В.СЕМЕНОВ: Надо готовиться. Но вступать сейчас, сломя голову, нельзя. Это все равно, что на ринг выпустить к заслуженному мастеру спорта новичка-перворазрядника.
Ю.ЧЕРНИЧЕНКО: Причем новичок горбатый, с одной половинкой мозга.
В.СЕМЕНОВ: Зато свой. Чужой не будет вас кормить бесплатно, не дождетесь.
Ю.ЧЕРНИЧЕНКО: Я просто говорю, что агрохолдинги и вступление в ВТО вещи несовместные.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: У меня вопрос к министру сельского хозяйства в 98-99 гг. Мне какие-то вещи стали понятнее. Последний вопрос тенденция к этой игре в четыре руки, восемь рук, намечается?
В.СЕМЕНОВ: Да, она есть.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Она идет снизу, или ответная часть сверху тоже идет?
В.СЕМЕНОВ: С двух сторон идет, честно вам говорю.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это не путинские поклоны?
В.СЕМЕНОВ: Нет, я сейчас вам говорю не как член фракции "Отечество вся Россия". Я сегодня нигде политику не вмешивал, мы говорили только про экономику. Так вот экономически товаропроизводители и фермеры, и даже личные подсобные хозяйства они начинают объединяться, давить на формирование правил игры. И мы видим из правительства тоже робкие, но импульсы. Идет движение навстречу. Была и встреча с президентом. К сожалению, мы ворчим встретились, поговорили, а воз по многим вопросам и ныне там. Но вы сказали хочется быстрее. Ан нет, - слава богу, Матвей, что село так медленно на все реагирует. Если бы село быстро на все реагировало, в 90-е годы у нас бы такое началось На этой инерции села, консервативности, мы и выстояли. И сегодня выстоим. Точки роста наметились, и если правительство поддержит эти точки роста, не обманет в очередной раз, - а я на стороне 43% проголосовавших, - не просто выстоим, а будем мощными экспортерами продовольствия в мире.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Спасибо, что помогли разобраться в этих вопросах. И действительно, судя по нашему разговору, нельзя было определить партийную принадлежность Виктора Семенова. И наверное, жалко, что на нашем телевидении нет программы "Сельский час" - но не такой занудливой, которая была
В.СЕМЕНОВ: Скоро будет.
М.ГАНАПОЛЬСКИЙ: Спасибо вам большое.