Один против всех - Олег Овчаренко, Зинаида Пронченко, Егор Беликов - Эпизод - 2021-08-05
05.08.2021
Лиза Аникина
―
23 часа и 6 минут в Москве. Это программа «Эпизод». В студии Лиза Аникина. И сегодня мы поговорим с вами о буллинге в сериалах. Я напомню, что в прошлом эфире я анонсировала вам выход нового сезона сериала «Ctrl z. Отмена действия». Я проанонсировала. Я как ответственный человек решила сесть и посмотреть, заодно подумать, что из этого сериала можно взять для следующего выпуска. Это мексиканский сериал. Для тех, кто всё-таки не дошёл и не посмотрел. Мексиканский сериал небольшой. Там если я не ошибаюсь, 6 или 8 серий. Я ещё не досмотрела 1 сезон. И я не ожидала от него ничего особенного, если честно. Я думала, это какая-то проходная штука. Но вот по тому, что я посмотрела сейчас, мне внезапно понравилось. В чём суть сюжета? Главная героиня – девочка, которая пролежала какое-то время в психушке. Она старшеклассница. Она умная. Она подмечает какие-то детали. Ну, то есть такой маленький Шерлок. Девочка-школьница без социопатии, без каких-то резких выпадов и закидонов, просто спокойная, немножко асоциальная, немножко тревожная, и со своими проблемами, но внимательная и многое понимающая. И, во-первых, мне безумно понравился cast, потому что актриса, главная героиня, ну, когда включаешь такой сериал, ожидаешь, что там будет такая красивая девчонка, которая всё такая особенная, просто от всех отдалённая. Ну, стандартный попсовый образ. А тут губастая такая, рот широкий, бледная, синяки под глазами даже хуже, чем у меня. Серьёзно. Хотя казалось бы. По ней сразу видно, что она ночами не спит. У неё красные глаза. Она взлохмаченная, потому что она вся такая… Она ходит в мешковатой одежде, потому что на руках у неё порезы. Она всегда с длинными рукавами. И она великолепно играет. Ну, то есть для вот такого уровня, для, насколько я понимаю, довольно малобюджетного сериала, я не смотрела точные цифры, но судя по всему, денег у них было не очень много. И вот для такого уровня… Черт возьми! Она делает абсолютно искренне, абсолютно естественно вот всё то, что чаще всего получается наигранно, скучно и неприятно. Так вот я сначала думала сделать эпизод про людей, обладающих какими-то способностями, гениальных людей, которые при этом не умеют общаться с другими людьми. И я начала смотреть, и я поняла, что я хочу делать про другое. Я поняла, что вот эта вот тема травли на протяжении всего сюжета… Ну, коротко сюжет. Хакер взламывает школьную сеть и начинает выкладывать в интернет различные факты об учениках. Факты очень неприятные, жёсткие, но это неважно. Важно то, что начинают эти самые школьники друг друга травить. Есть изначально один из мальчиков, которого травят постоянно. Просто всё время. И когда всплывают тайны, дети… ну, дети, подростки начинают травить друг друга. Те, кто были друзьями, теперь не разговаривают, начинают отменять друг друга, игнорировать, ссориться, и выплывает вот эта вся гадость наружу. И мне просто показалось, что поговорить об этом будет важно. Я когда готовилась, я решила посмотреть, какие в принципе есть сериалы про bulling, и поняла, что каких-то вот глубоких подборок, статей с анализом довольно мало. Когда я готовила предыдущие эпизоды, всегда вбиваешь там «сериалы исторические», там «сериалы про врачей», и тебе выкатывают длинный список с подробным обзором, анализом. Bulling как будто не очень приятен для такого обсуждения, для такого просмотра. Ну, то есть его не то, чтобы избегают и не замечают, но ему уделяют гораздо меньше внимания. И об этом мы поговорим, о сриалах, в которых так или иначе показана травля, с нашим первым гостем Егором Беликовым, кинокритиком и редактором КИНОТВ. Егор, добрый день! Добрый вечер!
Егор Беликов
―
Здравствуйте!
Л. Аникина
―
Хорошо слышно? Нет проблем?
Е. Беликов
―
Вроде бы… вроде бы хорошо слышно. Да.
Л. Аникина
―
Замечательно. Вот как раз я говорила о том, что я не нашла какого-то хорошего, качественного подбора сериалов, связанных с буллингом. И вот, может, Вы нам расскажете, что стоит посмотреть на эту тематику?
Е. Беликов
―
На самом деле действительно тема, может быть, не самая избитая. Но на самом деле если поискать сериалы, то оказывается, что они все… все сериалы о буллинге, посвящены одному и тому же. Это почти всегда школьный буллинг. То есть это не кибербуллинг, никакое-то преследование в сети, с которым, кстати говоря, сегодня, как мне кажется, сталкиваются более, чем… чем вот эта традиционная схема «меня затравили в школе хулиганы». И, в общем-то, все сериалы, которые мне удалось вспомнить или которые удалось найти, все посвящены школе тем или иным образом. Я бы начал, наверное, с архитипического персонажа. Вот единственный, наверное, сериал из всех пяти, где тема подана каким-то образом не буквально. Ну, я не знаю. Может быть, я ищу что-то в кино такое, ну, не на прямки чтобы было, чтобы был какой-то… какой-то полет мысли, – что ли? – чтобы, например, на bulling можно было бы посмотреть с другой стороны. И в этом смысле, как ни странно, сериал «Симпсоны», который все, казалось бы, видели 100…
Л. Аникина
―
Внезапно.
Е. Беликов
―
… 150 раз… Да. Там есть персонаж Нельсон Манц. И про него… Он регулярно появляется в сериях, посвященных в том числе школе, там, где Барт Симпсон появляется, Лиза Симпсон. И вот Нельсон Манц, он такой классический школьный хулиган, вечно напряжённый, в какой-то своей жилетке с оторванными рукавами, который всё время показывает на всех пальцах и кричит: «Ха-ха!» Ну, все знают этот звук, кто смотрел сериал «Симпсоны». И в то же время в какой-то серии… Я однажды посмотрел 21 сезон «Симпсонов». Поэтому я могу говорить об этом экспертно. Однажды рассказывалось про самого Нельсона Манца. И мы вообще из разных серий узнаём, что у него не всё в порядке дома, что он из супер бедной семьи, что он в этой общей школе, ну, в смысле не частной, по несчастливым причинам. То есть на самом деле объясняется, что это как в сериалах про маньяков. Знаете? То есть если мы разбираемся в каждом из серийных убийц, то мы поневоле обнаруживаем, что были какие-то психологические причины, и бывают исключения, но это всё же исключения, которые привели к тому, чтобы стать преступником. И также, наверное, со школьными хулиганами. Да? Люди… Дети вернее. Дети вообще по природе жестоки, но дети, реагирующие на… на своих одноклассников в каком-то превратном смысле, скорее всего, это… что к этому их побудило. Не знаю. Видимо, классовое неравенство или, ну, какое-то просто ощущение несправедливости, которое они таким образом латентно или перверсивно выражают.
Л. Аникина
―
Или же просто воспитание, когда внушается человеку, что если ты сильный, ты должен это показывать.
Е. Беликов
―
В том числе. Да. Ну, это… Это отчасти, наверное, вина в том числе и патриархального общества безусловно. Но вообще травли бывают… Я помню, однажды шёл, это вообще не связано с сериалами, простите ради бога, чтобы Вы меня позвали. Но однажды я шёл, значит, по улице зимой, и две злые девочки закидали меня снежками. А я был супер типа трусливый мальчик, и я вообще не понимал, как на это реагировать, причём это была не игра. А это было типа… Они целились конкретно, не знаю, в очки мне, чтобы разбить. Ну, ладно, это я так чисто…
Л. Аникина
―
Это очень странно.
Е. Беликов
―
Ну, то есть я… Я к тому, что мне кажется, что это… Если, например, те же убийство или массовые убийства совершенно очевидным образом гендерно выделены. Да, и это чаще всего мужчины. То я думаю, что в школе это совсем не всегда так. Я думаю, что травля бывает по обе стороны баррикад. Ну, или сколько там этих баррикад сегодня. Неважно.
Л. Аникина
―
Важны не баррикады, а важно поведение вне зависимости от пола. Совершенно верно.
Е. Беликов
―
Вот. При этом почти все сериалы… Вообще много стало сериалов таких, я бы сказал однотипных, потому что тот же Netflix, например, регулярно снимает что-то про школу, пытаясь, видимо, завести к себе аудиторию помладше, которая там включает общий аккаунт на всю… на весь класс, и все смотрят какие-нибудь сериалы. И таких сериалов можно найти немало. Наверное, архитипический из них это «13 причин почему». Ну, известный сериал – да? – про девушку, которая начинает, значит… которая описывает 13 причин, почему весьма своеобразным способом. Очень не хочется спойлерить, – да? – о чём этот сюжет. Но начинает спойлерить своим подругам школьным 13 причин, почему… которые привели её к суициду соответственно, к самоубийству. И таких сериалов немало. Мне кажется, это мотив многократно повторяется много где. В целом объясненный приблизительно одинаково.«Милые обманщицы» - «Pretty Little Liars», по-моему, назывался, аж на 7 сезонов затянулся этот сериал, про четырех, значит, школьниц, которым начинают прислать загадочный Э. информацию про то, чем они там… Я знаю, что вы делали прошлым летом, короче если вкратце. И этот таинственный Э., они думают, что это их подруга, а на самом деле оказывается, что их подруга мертва и так далее, и так далее. Другой…
Л. Аникина
―
Ну, собственно похожая история в том сериале, о котором я говорила в самом начале, «Ctrl z. Отмена действия». Тоже начинают рассылать вот эти вот секретные факты из жизни школьников.
Е. Беликов
―
Ну, это как будто стереотип, потому что совершенно очевидно, что, ну, в жизни тот же bulling устроен не так. Я не говорю о том, что искусство обязательно должно быть жизнеподобно, но всё же если уж вы берёте, например, такую важную тему – да? – как bulling, наверное, стоило бы как-то… хотя бы как-то её проинтерпретировать. Я не говорю о том, что обязательно гиперболизировать, – да? – преувеличить. Всё-таки хочется какого-то стандартного – что ли? – сценария школы. С другой стороны – да? – если пытаться снимать об этом, то все эти истории на самом деле до грустного одинаковы. Да? И одинаково грустны. Уж простите за каламбур. Ну, то есть получится, что, наверное, для кино это не так интересно, и поэтому люди берутся искать какие-то другие формы. Есть вот bulling, который необязательно физически – да? – и не обязательно это про… Ну, это скорее эмоциональная травля. Вот классический пример из последних лет 20, сейчас как будто уже подзабыли этот сериал Райана Мёрфи, с которого он собственно и взлетел, не «Американская история ужасов», а «Хор» - «Glee», который назывался. Замечательный сериал про множество школьников, которые естественно уже, конечно, не выглядят как школьники. Кстати, общая проблема, мне кажется, всех сериалов про школу…
Л. Аникина
―
Американские школьники выглядят старше, чем я.
Е. Беликов
―
Это совершенно точно так. Да. Ну, чем я не могу этим похвастаться. Не могу. Так вот в хоре множество школьников объединяются в хор школьный и замечательно там поют. И в то же время их все травят, включая, я не знаю, там главу чирлидерш, которая, казалась бы, вроде бы работает – да? – в школе, причастна к этой структуре, но тем не менее всё равно травят их, и это завязано гомофобный мотив. То есть принадлежность к этому «Хору» выявляет в том числе и геев среди участников этого хора.И хочется вспомнить несколько российских сериалов. Мне кажется, у нас свой путь как всегда. Вот недавно выстрелил сериал сервиса «Старт.ру», если не ошибаюсь, который называется «Новенький» с Глебом Калюжным. Очень забавная история с этим сериалом. Там как обычно сюжет вкратце, как у любого российского сериала, современного, который хочет казаться политически актуальным. Значит, какой-то там маленький провинциальный город, коррупция, беззаконие. Люди живут лицемерием и ложью. Да? И…
Л. Аникина
―
Ну, как обычно. Да.
Е. Беликов
―
… и там появляется школьник-мажор, которого играет Глеб Калюжный, собственно говоря, ему сейчас, по-моему, 22 или что-то типа того. И Глеб Калюжный – вроде бы мажор появляется там в какой-то в школе, но не заводит себе друзей, и всё, у него складывается крайне превратным образом. Сериал продлили даже на второй сезон. И «Старт» уверенно докладывал, что у них аж 20 миллионов зрителей у этого невероятного сериала, но вот для меня несколько двусмысленно, почему культура отмены в данном случае не добралась до этого сериала и до Глеба Калюжного, потому что все известно, что Глеб Калюжный, ну, его во всяком случае не так давно обвиняли в том, что он занимался домашним насилием по отношению к собственной девушке, и об этом писали много в «Инстаграме», не знаю, НРЗБ, где угодно…
Л. Аникина
―
Ну, потому что это всё-таки для России не свойственна культура отмены.
Е. Беликов
―
Нет, ну, это совершенно точно. И радио «Эхо Москвы» знает об этом как нельзя лучше. Я бы… я бы сказал, что, ну, учитывая, что «Старт.ру» продвигал этот сериал как попытку, наоборот, побороть каким-то образом – да? – домашнее… Они даже выложили весь этот сериал бесплатно на YouTube для тех, кто хочет его изучить. Но и они планировали на этом же YouTube-канале выпускать какие-то там интервью с жертвами школьных… школьной травли. Но вот мне кажется, своеобразная ирония судьбы, что главная роль – это именно Калюжный. Были и другие сериалы, в том числе российские про… Но было, сразу скажу, несколько документальных сериалов, не только российские, но и, например, был сериал, между прочим, эксклюзив, оригинальный сериал «Инстаграма». Бывало и такое…
Л. Аникина
―
Внезапно.
Е. Беликов
―
… TV. Да, да. На их видео-подразделе. Он назывался, по-моему, «Unfiltered». Его режиссером был Джона Хилл, тот самый, который снял фильм «Середина 90-х». Ну, вообще известный актер. Все его видели, не знаю, в «Волк с Уолл-стрит», в «Парнях со стволами», где угодно. И он брал там интервью у жертв школьной травли. И примерно такой же проект вышел у нас. Издание «Такие дела» выпускало мини-сериал, который назывался… Ой, Господи, как бы не соврать-то? «Пока есть связь», если не ошибаюсь. Там было как раз больше не про школу, а вообще в целом там про кибертравлю, там и… Не знаю, была героиня, которая ходит везде в наушниках, потому что она боится, что кто-нибудь ей какое-нибудь грязное слово в след выкрикнет. Ну, то есть общая травля, какая-то общеобщественная, общесоциальная. И вспоминается ещё игровой один сериал последний. Я б только рассказал про документалки, потому что мне кажется, они в целом все одинаковые. И получается, что это такой сбор показаний людей, оказавшихся в одинаковой ситуации. Но это как люди, которые, не знаю, стали свидетелями теракта какого-нибудь. То есть в целом мы увидим только одну и ту же ситуацию, только с разных точек зрения, но в итоге кажется, что мотивы ее остаются одними и теми же. И это ярчайшим образом, наверное, подтверждает сериал «Школа» Валерии Гай Германики, где этот мотив, ну, скажем так, чрезвычайно ярко вычерчен. И вот как мне кажется «Школа» самым… Я не борюсь, повторюсь, за реализм, но мне кажется, что это самый реалистичный из возможных сериалов о школьной травле и вообще о школе как жуткой, дикой экосистеме, в которой на самом деле выжить невозможно никому. Ни тому, кто травит, ни тому, кого травят.
Л. Аникина
―
Насколько я помню, вокруг него были очень громкие скандалы. И прям сошлись две противоположные точки зрения. Одни говорили, что это совершенное искажение сущности школы, что всё нормально в школах. Вот такие ситуации – это большая редкость. А другие, наоборот, говорили, ну, наконец-то кто-то показал, как оно есть на самом деле.
Е. Беликов
―
Совершенно точно помню, когда он вышел, и были большие скандалы, не знаю, это, по-моему, первый и последний российский сериал, по которому делали ток-шоу на… на телеканалах НРЗБ, другие всерьёз. Я помню, как я сидел со своей мамой, которая сейчас работает завучем в школе как раз, и говорил, что, ну, это же супер актуальная штука, что это реально как в жизни. И мама говорила, что да нет, у нас школьники не такие, у нас вообще ребята все хорошие.
Л. Аникина
―
А мне кажется, что как раз учителя, завучи и так далее очень часто не замечают подобных вещей. В том-то и проблема.
Е. Беликов
―
Ну, проблема-то, наверное… Мне кажется, что проблема не столько… не столько в этом, а в том, что, ну, вот почему, казалось, бы в таком по идее добрососедском – да? – заведении как школа, где все равны и все в одних и тех же условиях, почему же там возникает такое социальное… а это совершенно уверенно можно сказать, что именно социальный какой-то – да? – конфликт. Почему там всегда это возникает? Вот…
Л. Аникина
―
Ну, потому что…
Е. Беликов
―
… опытных как-то… Да?
Л. Аникина
―
Да.
Е. Беликов
―
Да, да.
Л. Аникина
―
Мне кажется, что это одна из причин в том, что школьники не выбирают себе чаще всего школу и класс. Туда просто свозят с разных концов района детей против их воли. Это, во-первых. Во-вторых, там всё-таки нет однозначного равенства, потому что всегда выстраивается иерархия. А дети это делают довольно слабенько. Ну, и плюс дети в принципе существа подневольные. Это тоже, мне кажется, очень серьезная проблема. Они практически всегда в школах бесправны. Любой учитель может делать со школьником, ну, в определённых рамках, конечно, но всё, что угодно: унижать, оскорблять. И мнение ученика можно в принципе не учитываться как мнение любого ребёнка. И вот на фоне этого, на фоне этой атмосферы, мне кажется, прям очень благодатная почва для того, чтобы дети начинали друг над другом издеваться.
Е. Беликов
―
Совершенно точно. Да. Это был ещё… Был такой сериал «Луи» у НРЗБ. И там они… Однажды он приходит в школу на родительское собрание. Они там долго размышляют на тему того… Ну, типа такая нью-йоркская НРЗБ big крутая школа, где учатся его дети. Они там долго все размышляют о том, как сделать же их жизнь лучше в этом классе, как же добавить им побольше физических упражнений там или развить их интеллектуальные способности. Луи, герой главный, которого играет Луи Си Кей, поднимает руку и говорит: «Вообще мне кажется, что школа, она должна быть отстоем». И вот у меня такое ощущение, что, ну, вообще в целом школа – это школа отстоя в жизни чаще всего, ну, того, что ад, это другие по Сартру, как угодно. Ну, я… я, понятно, что не… не по тексту Сартра формулирую, но к тому, что самое ужасное, что может с тобой произойти, главный враг планета Земля – это всегда человек. И этот человек наверняка живёт рядом с тобой. И в этом смысле школа и точно также воспитывает этих бесконечных, травмированных людей, которые потом занимаются, не знаю, тем же кибербуллингом или чем угодно ещё. И поэтому…
Л. Аникина
―
Егор, спасибо огромное…
Е. Беликов
―
… школе государство. Прости, Господи.
Л. Аникина
―
Спасибо огромное. Это был Егор Беликов, кинокритик, редактор КИНОТВ. И к нам сейчас присоединяется мой дорогой коллега Олег Овчаренко, журналист «Эха Москвы», если вдруг вы не поняли по фразе «мой дорогой коллега». Почему я пригласила его сюда? Я решила, что важно будет поговорить не просто о буллинге в целом, но и о каких-то частных историях. Олег очень любезно согласился рассказать о себе, о своем опыте. Я понимаю, что это очень сложная тема, и я очень благодарна, что ты пришёл.
Олег Овчаренко
―
Добрый вечер! Спасибо. Действительно и в моей жизни была такая история. Конечно, думал перед тем, как ты меня пригласила, о том, насколько аудитория может воспринять то, что я расскажу. Но действительно если уж речь заходит о буллинге, ну, на самом деле в принципе так или иначе у всех в школе был своего рода, как мне кажется, bulling. Да? Кому-то объявляли бойкоты. Да? С кем-то не разговаривали 2 недели. И у меня были бойкоты, в которых и меня бойкотировали, и в которых я кого-то бойкотировал. Ну, все мы, скажем так, в детстве были не без греха. Но одна история, которая со мной случилась, она случилась в 11 лет, когда я поехал в спортивный лагерь. Я не буду называть организацию, от которой я поехал, потому что я считаю, что организация в данном случае ничем не провинилась. Не хочу ей делать такую антирекламу. Скажем так, это был лагерь, в котором мы занимались единоборствами. И я единоборствами занимался на протяжении года. Это было 4-й класс. И меня один человек, которого я считал тогда своим другом, пригласил, ну, поехали с нами. И вот я поехал. Это был… Было почти 15 лет назад. Ровно 15 лет назад. Июль-август 2006 года. И так получилось, что где-то с первых дней нас было человек 20, поскольку мы все знали друг друга по этим занятиям в Москве. А это было в Подмосковье. Как-то так получилось, что сразу начали устанавливаться какие-то правила. Они вместе были как бы на протяжении этого года, вместе собирались дальше заниматься единоборствами. Я не очень хотел. Но сразу начинали устанавливаться какие-то правила. Например, в первый же день мне сказали о том, что необходимо выучить гимн той организации, от которой я поехал. Я как-то подумал, что… что такое. И как-то потихонечку, потихонечку стала складываться такая большая-большая коалиция против меня. Начиналось все с каких-то шуток, с какого-то стёба. Потом начало доходить уже до прямых оскорблений меня. И если честно, я вообще был в детстве, да и мне кажется, сейчас такой человек, который не очень умеет отвечать на оскорбления, не умеет отвечать резкостью на резкость. Мне сложно сказать что-то остроумное, что-то резкое так, чтобы человека действительно как-то задеть. И я как-то вот… А особенно тогда я был очень наивным парнем, мне сложно было на это отвечать. И получается, что мне приходилось просто терпеть то, что они говорят.
Л. Аникина
―
А это их провоцировало?
О. Овчаренко
―
Я думаю, что да. Говорят, конечно, иногда, что ты смолчи, пройдёт. Нет. Боюсь, что в детстве, в школьные годы как-то, наоборот, это всё заводит, когда ты видишь, что объект буллинга никак не реагирует, и ты понимаешь, можно ещё, ещё, ещё. Мне кажется, в детстве, в школьные годы это как-то дополнительно подначивает людей. И доходило уже да разных вещей. В какой-то момент, например, один из парней помочился на мою футболку прям на детской площадке, которая там была. Я до поры до времени держался и сделал такой шаг, который, может быть, правильный, может, неправильный, не знаю уже, наверное, слушатели рассудит, я обратился к тренеру. И тренеры действительно устроили общий сбор, сказали, что это всё делать недопустимо. И вроде, казалось бы, на этом всё закончилось. Родителям я тогда ничего не говорил. И вот в один из дней пятеро молодых людей завели меня в комнату, взяли меня за руки, за ноги, повалили на кровать. И 5-й молодой человек… Мои ровесники. Нам всем было тогда по 11. Он… Как бы это помягче сказать? Он начал принуждать меня к оральному сексу. Ну, то есть прямо натурально своими половыми органами, простите, за эту резкость тянулся к моему лицу. В последний момент это всё он прекратил. То есть ничего до конца не дошло. И тогда из отряда того нашего, из 20 человек только один человек меня как-то поддержал. Но поскольку он был один, он не смог поддержать вот так вот: остановитесь, ребята. Всё. Он просто ко мне подошёл, сказал, что, Олег, они творят какие-то странные, безумные вещи. Держись. Они неправы. Всё в порядке. А весь тогда отряд как бы ничего в этом не увидел. Все промолчали абсолютно.
Л. Аникина
―
А что ты дальше делал? Это же ненормально. Эта абсолютная дикость.
О. Овчаренко
―
Я уже не знал, что делать. Но в какой-то момент последней я не выдержал, когда издевательства продолжались, уже наше время нахождения в лагере подходило к концу, и я уже не сдержался, я уже позвонил папе, который приехал в этот лагерь. Он, слава богу, никому физического вреда не нанес, но он, конечно, устроил очень серьёзный разговор и с тренером, и очень серьёзный разговор с теми ребятами, которые подвергли меня буллингу. Всё это закончилось общим сбором, на котором ещё раз нас всех пропесочили. И после этого, слава богу, всё успокоилось. Все как-то, наверное, поняли, что дело серьезное, если всё-таки папа приезжает. Да? Хотя тоже бывает по-разному.
Л. Аникина
―
Но тебя не забрали?
О. Овчаренко
―
Меня забрали за день до окончания смены, слава богу, и… Мне, конечно, даже вот ещё один день там провести, это уже было невмоготу. То есть я уже хотел, чтобы поскорее мы отправились в Харьков к нашим родственникам, которые там жили. Вот. И поэтому это, конечно, оставило очень серьезный отпечаток на мне, потому что мы ж все жили в одном районе, в районе Теплый стан. И как бы они ходили в свою школу, я перешел в тот момент в другую школу, и все друг друга знали. Я очень боялся, что эта история как-то распространится между школьниками из разных школ, и что после этого и в новой школе меня все… все начнут надо мной смеяться и говорить, вот что с тобой вот они сделали. Слава богу, этого не произошло. По-моему, узнало только 2 человека. И как-то они нейтрально достаточно отреагировали на это всё. И поэтому обошлось. Но где-то, наверное, лет 5 или 6 я очень сильно рефлексировал на эту тему.
Л. Аникина
―
А ты не встречался уже спустя года с этими людьми?
О. Овчаренко
―
Один человек пытался предпринимать попытки общаться со мной? причём общаться со мной на отвлечённые темы достаточно. Но я не хотел общаться. У меня вообще было такое желание, вот когда я вырасту, не знаю, может быть, такое странное показать, вот смотрите чего добился я… Мне очень хотелось чего-то добиться такого серьёзного. И где вы. Вот у меня было такое желание. Сейчас у меня вообще абсолютно этого нет. Я не знаю, как сложилась их судьба. Я не знаю, как прошло их там школа, как они вместе дальше занимаясь единоборствами, не занимались. Они со мной не общались, и я с ними не общался и общаться собственно и сейчас даже не хочу, даже если вдруг каким-то чудом они мне напишут, что, конечно, вряд ли на мой взгляд.
Л. Аникина
―
А ты не думал поговорить с ними напрямую и обсудить, почему они вели себя подобным образом?
О. Овчаренко
―
А, ну, когда ты имеешь в виду? Когда вот сразу после того, что произошло?
Л. Аникина
―
Нет, скорее же годы спустя.
О. Овчаренко
―
А зачем? Ну, вот моё мнение было, что у меня уже вроде как началась своя жизнь в другой школе. Я о единоборствах забыл, больше на них не ходил. И мне не хотелось это поднимать. Тем более что здесь, наверное, ещё свою роль сыграл и страх, который у меня был. То есть я боялся снова их встретить, чтобы они снова подвергли меня каким-то оскорблениям, что-то тоже, может быть, там не знаю, во двор какой-то, темный переулок меня завели и что-то тоже сделали. Я был тогда один на один со всей этой историей, и я не знал просто, к кому обратиться. Единственный, кто знал об этом – это, ну, моя семья, которая мне очень тогда помогла, очень меня поддержала. И особенно папа. И мне не хотелось снова как-то это переживать и повторять на тот момент, пока я был в школе, в средней школе.
Л. Аникина
―
А какие-то страхи у тебя с тех времен остались? Вот до нынешнего момента. Если сейчас анализировать себя, вот как характер, как какой-то психологический портрет, что оттуда пришло?
О. Овчаренко
―
Оттуда пришло… Ну, скажем так, я очень боялся снова каких-то шуток. Я очень болезненно реагировал на все шутки в свой адрес и принимал их на личный счёт. Я видел в этом ни какие-то шутки, даже если они были добрые, и я понимаю сейчас, что это были добрые шутки, но я их воспринимал с очень большим трудом. Мне казалось, что вновь повторяется та история, когда все против меня. Мне очень хотелось всем понравится. Мне очень хотелось, чтобы вокруг не было ни одного человека, который бы считал обо мне плохо. Вот желание всем понравится. И плюс, наверное, ну, до университета, до первого курса мне очень сложно было строить общение с парнями. Мне очень сложно было находить друзей среди парней, потому что постоянно я ждал от них какого-то подвоха во всём.
Л. Аникина
―
А вот сейчас у тебя это осталось? Вот, например, когда мы с тобой общаемся и там, не знаю, начинаем шутить друг над другом, в принципе в компании коллег тебя это как-то задевает?
О. Овчаренко
―
Слава богу, нет. Абсолютно всё это прошло. Наверное, университет мне дал какую-то уверенность в себе. И самое главное, наверное, уверенность мне дало то, что эту историю я начал рассказывать своим близким друзьям. Ну, не то, чтобы вот так вот сходу, а вот послушай, что у меня была в детстве. Ну, как-то у нас заходили темы. Заходили темы о школе. Заходили темы о буллинге. И через, наверное, рассказы об этом я стал понимать, что, ну, я-то ни в чём не виноват. Нет, конечно, бывают ситуации, когда там человек своими неосторожными действиями может спровоцировать какие-то шутки и злые шутки в том числе. Но я считаю, ничто не может оправдать сексуальное насилие. А я считаю, что то, что со мной произошло, это было вот такое детское сексуальное насилие. И когда я начал рассказывать, я просто стал понимать, что я ни в чем не виноват, что в данном случае я пострадавший. И отклик, который я получал от друзей, от родных, от близких, поддержку меня как-то уверило в том, что не все люди такие, и что не всегда стоит ждать подвоха. Поэтому когда надо мною шутят, ну, шутите на здоровье.
Л. Аникина
―
А вот когда ты, например, смотришь сериал, где так или иначе всплывает травля, у тебя бывает такое, что триггерит, вот ты как-то ставишь себя на место персонажа и начинаешь переживать?
О. Овчаренко
―
Наверное, это было в школе и, может быть, первый курс университета. Не о сериале речь. О фильме. Вот один из таких фильмов, когда меня очень сильно триггерило, это, конечно, фильм «Чучело», когда весь класс ополчился против… Забыл, к сожалению, персонажа. Знаю, что ее играла Кристина Орбакайте маленькая. Вот, наверное, на этом фильме. Сейчас вот последний сериал, например, я посмотрел, это «Элита».
Л. Аникина
―
Там тоже…
О. Овчаренко
―
Уже, по-моему, какой… Это 4-й или 5-й сезон. Там история, ну, она другая. Да. Ну, хотя там полно и секса, и наркотиков, и всего всякого, что запрещено…
Л. Аникина
―
Но это не меняет о травле…
О. Овчаренко
―
… запрещено в духовной среде, скажем так. Но тем не менее да, это ж травля самая настоящая по принципу бедный – богатый. Кстати, в школе у нас таких историй никогда не было, как ни странно, хотя у нас были и обеспеченные люди, были менее обеспеченные. Просто как-то они, может быть, расходились по своим группам, но чтоб была травля не было. И вот сейчас меня как-то, я смотрю эти сериалы, ну, вот, наверное, меня отпустило в последние лет 5. Вот как-то так.
Л. Аникина
―
Спасибо большое. Это был Олег Овчаренко, мой коллега. Я очень ценю, что ты пришёл сюда и поговорил, и в принципе согласился во всём этом поучаствовать. Я понимаю, что это было тяжело.
О. Овчаренко
―
Спасибо.
Л. Аникина
―
Мы продолжим разговор. Кстати, вот по поводу фильма «Чучело», мне кажется, каким-то парадоксальным, что уже много-много лет этот фильм смотрят, и он очень тяжёлый, он очень впечатляет, но почему-то он не исправляет, мне кажется, ситуацию как и многие другие сериалы. Казалось бы, вот, например, травишь ты кого-то в школе, ты смотришь фильм, сериал, что угодно, ты читаешь книгу, ты видишь своё отражение, ты должен понять, как это работает, и как оно не должно быть. Ты должен можно понять, что вот поставить себя на место человека, которого ты каким-то образом обижаешь. Но тем не менее мне кажется, что должного эффекта нет. И почему нет и, может быть, права я или неправа, мы сейчас обсудим с Зинаидой Пронченко, шеф-редактором сайта журнала «Искусство кино». Добрый вечер!
Зинаида Пронченко
―
Добрый вечер!
Л. Аникина
―
В принципе есть ли смысл, на Ваш взгляд, изображать bulling в сериалах? Есть ли какой-то практический результат?
З. Пронченко
―
Практический результат? Морализаторство. Не делайте так, как… Вот у нас приводил пример негативного поведения среди подростков в школе. Это неправильно. Так делать не надо. Иногда к этому прилагается художественная ценность, иногда нет. Всё.
Л. Аникина
―
Но это может чему-то научить, дать какие-то понимания того, что так не должно быть?
З. Пронченко
―
Я не верю в то, что искусство чему-то учит, хотя дидактическая функция безусловно в искусстве заложена. Тем более в таком как кинематограф, потому что оно по-прежнему самое массовое. Но я как пессимист не верю в то, что кого-то можно чему-то научить или к чему-то сподвигнуть. Поэтому…
Л. Аникина
―
А вот на Ваш взгляд, насколько реалистично изображают bulling и травлю в сериалах, потому что вот мы до этого говорили с Егором Беликовым, обсуждали как раз то, что сценарий везде примерно одинаковый и очень сильно гиперболизированный.
З. Пронченко
―
Ну, видите ли в чём дело, я практически не смотрю российские сериалы, хотя я краем уха слышала Егора Беликова и те примеры, которые он приводил. Ну, я видела «Школу», а само это американское кино, американские школы… Я не знакома с реалиями американских школ тем более сегодня, как, например, в сериале «Эйфория» – да? – показано. На меня сериал произвел очень гнетущее впечатление, потому что было ощущение, что мы находимся не в школе, а в зоопарке. Да? С одной стороны, возможно, это я отстала от жизни и поэтому через негативную призму воспринимаю нынешнюю молодёжь. Да? В том числе и ту, которая показана в этом сериале. А с другой стороны это все гиперболизировано. Да? И на самом деле все не так. Без понятия. Честно.
Л. Аникина
―
Ну, в принципе если говорить о сериалах, где каким-то образом изображён bulling, мне кажется, тема, которая практически не затрагивается или затрагивается, но очень редко – это кибербуллинг. То, с чем мы сталкиваемся сейчас постоянно. Вот буквально я сидела, вспоминала не сериал, фильм «Убрать из друзей». Это ужастик, сделанный в формате «Скайпа», сам по себе довольно дурацкий. Но основа сюжета: девочка кончает с собой из-за травли в интернете, где ей пишут гадости. Ну, то есть мне кажется, что вот сюжеты с кибербуллингом, они сейчас почему-то не так популярны как та же самая травля в школе, где дети, как Вы сказали, такие дикие животные. Как думаете, почему?
З. Пронченко
―
Не знаю. Потому что, возможно, это слишком болезненная тема, за которую непонятно, с какого… с чего браться. А, во-вторых, возможно, ещё потому, что кибербуллинг связан чисто, ну, с сравнительной точки зрения с бесконечными там какими-то экранами телефонов и прочих гаджетов. Это визуально не так выразительно, не знаю, там… Но почему всегда есть какой-то момент кибербуллинга? Потому что теперь в каждом… в каждом фильме там вот как у каждого персонажа по два телефона. И там не знаешь… Был такой сериал довольно дурацкий «Джинни и Джорджия», там что-то было на эту тему. Это было в «Sex education». Ну, да, не красной строкой.
Л. Аникина
―
Ну, кстати, с чего я начинала, я говорила про сериал «Отмена действия». И там в том числе травят друг друга школьники в интернете. И там сделано, на мой взгляд, довольно качественно. Там всплывают как бы экраны условно смартфонов, просто вот над учениками, или как в «Шерлоке», который сериал BBC, сообщение сбоку просто появляются как переписка. Но мне кажется, что такое решение тоже довольно удобное.
З. Пронченко
―
Но оно… В смысле оно единственное возможное, мне кажется. Это довольно банально решение, которое, на мой взгляд, сильно перегружает повествование и картинку. То есть это всё максимально утомительно. Я помню, в замечательном фильме Оливье Ассайаса «Персональный покупатель», который был в Каннах, и который совершенно о другом, там не знаю, почти 10 минут показывали экран телефона с перепиской. Это выглядело супер авангардным, потому что в принципе на это смотреть мало интересно и физически невозможно как смотреть там, я не знаю, фильм Энди Уорхолла НРЗБ.
Л. Аникина
―
А вот Вы еще говорили про то, что это довольно жесткая, серьёзная тема. Мне кажется, как раз такие темы и должны… ну, привлекать сценаристов, режиссеров как нечто, что ударит по аудитории, и на что аудитория обязательно отреагирует.
З. Пронченко
―
Ну, должны, наверное. Я как бы… Я… Ну, я честно не знаю, почему мало сейчас фильмов про… или сериалов про кибербуллинг. Возможно, чтобы эту воронку, этот портал в ад не увеличивать. Ну, мне, честно говоря, вот лично мне было бы не интересно смотреть такой сериал. Я вообще считаю, что искусство никому ничего не должно и не обязано говорить на самые острые темы, допустим, если такой темой является кибербуллинг.
Л. Аникина
―
А вот лично Вам такие темы цепляют просто по-человечески?
З. Пронченко
―
Ну, я давно уже вышла из подросткового возраста, потому что когда мы говорим о буллинге, мы все время говорим о средней или какой там… или о старших классах школы. Я взрослый человек. Там bulling во взрослой жизни принимает несколько другие формы более утонченные и извращенные. Мне это интереснее. Но там какой-то набор фильмов стандартный, причём это же еще начинается там, не знаю, с «Беверли Хиллз 90210», которому вообще уже 40 лет этому сериалу, и этот… или 30. Пардон. 30. И там тоже есть первые примеры буллинга. Тогда я смотрела, сама училась в школе. Ну, наверное, это как-то в моей душе отзывалось, поскольку меня это коснулось на личном опыте. Но в целом на сегодняшний день просто я не являюсь референтной группой этих сериалов.
Л. Аникина
―
Спасибо огромное. Это была Зинаида Пронченко, шеф-редактор сайта журнала «Искусство кино». Знаете, а давайте мы с вами такой формат попробуем. Я до этого как-то не рисковала к подобному формату обращаться, но всё-таки. Звоните в эфир. Это номер +7 495 363 36 59. И расскажите свои истории. Возможно, вы сами кого-то травили, насмехались над кем-то, гоняли, били, там не знаю, пачкали портфели, украли пенал. Или, может быть, вы сами это пережили. С вами не разговаривали неделями. Вас обижали, и вы чувствовали себя абсолютно чужим. Вот у меня в жизни моего личного опыта, в котором я участвовала не было. Это я говорю совершенно честно. Но в классе у нас был мальчик, которого обижали, который действительно был такой белой вороной. Мне сейчас… Я очень много раз обращалась к этой теме. Мне сейчас сложно сказать, почему именно он, и почему в принципе так вышло. Но то есть мне это было непонятно тогда, и мне не до конца понятно это сейчас. Я напомню номер 495 363 36 59. Так вот я помню, что мы с ним какой-то момент хорошо общались, мы разговаривали много. Потом, по моим воспоминаниям, он меня чем-то начал обижать. Это была ещё начальная школа, и собственно наше общение сошло на нет. И когда у значительной части одноклассников был с ним какой-то конфликт, я просто держалась от всего этого в стороне. Я сейчас понимаю, что это неправильно, что так быть не должно. Но я помню, что я была почему-то обижена, расстроена, ну, и в принципе в какой-то момент мне стало всё равно, потому что он всё равно пытался меня каким-то образом почему-то подкалывать. Я в это не вмешивалась. Наверное, мне было бы интересно сейчас с ним встретиться, это обсудить, просто узнать его точку зрения. Это было не что-то жесткое. То есть у нас никогда никто никого не избивал. У нас, не знаю там, не крали вещи. Ну, возможно, могли что-то спрятать в туалет, но это были какие-то редкие случаи и скорее исключения. Ну, то есть это было не что-то совсем жесткое, суровое, но тем не менее. Звонок приму. Добрый вечер! Слышите меня?
Слушатель
―
Добрый вечер!
Л. Аникина
―
Представьтесь, пожалуйста.
Слушатель
―
Сергей меня зовут.
Л. Аникина
―
Добрый вечер, Сергей! Расскажите про Ваш опыт, про Ваше столкновение с травлей?
Слушатель
―
Ну, да, был… был в школе буллинг. На уроке физкультуры бегали по кругу, и один из моих одноклассников поставил мне подножку, я упал, совершенно никак не отреагировал на это, но учитель физкультуры выгнал с урока именно того парня, который поставил мне подножку. Вот и начался буллинг на ровном месте абсолютно. Да? Потому что ещё раз говорю, я никому не жаловался. Ничего. Ну, и кончилось это тем, что через 2 дня мы с ним отошли при свидетелях, и я его, не обессудьте за выражение, отмудохал так, что больше он ко мне не подходил. И тем самым я восстановил свою репутацию очень быстро. Я очень сочувствую Вашему коллеге Олегу Овчаренко. Но я немножко не понял, а почему он физически не ответил тем негодяям, как это сделал я.
Л. Аникина
―
Вы считаете правильным подход, когда на насилие нужно отвечать насилием?
Слушатель
―
Да, конечно. Безусловно. Я так считаю. На своем опыте убедился в этом.
Л. Аникина
―
Ну, а если бы это, допустим, не сработало, и тогда против Вас ополчились бы абсолютно все и уже не просто дразнили и обижали, а начали действительно, например, нападать, затаскивать в переулки, избивать?
Слушатель
―
Всё сложилось иначе. Поэтому я не знаю, что было бы в этом случае.
Л. Аникина
―
Спасибо огромное, Сергей. Я приму ещё один звонок, пока у нас есть немного времени. Добрый вечер! Вы в эфире. Добрый вечер! Вы меня слышите?
Слушатель
―
Да.
Л. Аникина
―
Представьтесь, пожалуйста.
Слушатель
―
Меня зовут Игорь.
Л. Аникина
―
Игорь, добрый вечер! В вашей жизни каким образом был буллинг?
Слушатель
―
Ну, Вы знаете, у меня был такой вот случай, вот с которым вот на сегодняшний день я живу и, ну, как-то делился, ну, пару раз этим случаем с родными и с кем-то, ну, как-то воспринимается… Ну, вот был такой случай, когда мы были все в юном возрасте, нам было всем по 14-15 лет, мы считали себя самыми умными в жизни, и что нам все родители. Одно… Один товарищ, наш друг детства, который… Вы меня слышите?
Л. Аникина
―
Да, я Вас слышу.
Слушатель
―
Так один товарищ, так сказать, друг, ну, он чуть постарше нас, и у него там получилось то, что он жил в хорошем доме, в центре города, где живут одни профессора там и всё такое. Дедушка с бабушкой у него там тоже есть и такие деятели. И там получилось так, что дедушка, он поженился на тете на новой, на бабушке. А он был пацаном. И мы все были такими дерзкими. Он всё говорил, да она мне не нужна. И он ей ртуть в тапочки подливал. Понимаете?
Л. Аникина
―
Ничего себе!
Слушатель
―
Да. Он и… И потом через полгода бабушки не стала.
Л. Аникина
―
А где он брал ртуть?
Слушатель
―
Он потихоньку… Я спрашивал, я у него спрашивал, а как ты это делал. Он говорит, я покупал градусники и в тапочки. Бабушка ходила по дому в тапочках. Он ей каждый день там… Не знаю, он как он делал это, но подливал эту ртуть. И в конечном итоге за полгода бабушки не стало. А вопрос… Всего цена вопроса – это в квартире в центре города. Понимаете? Вот такой случай. И как бы я с ним не… Мы были, конечно, друзьями как бы, ну, детства. Потом разъехались. Потом всё. И я перестал даже общаться с ним. Ну, знаю вот такой вот… Ну, вот, видимо, такие тайны мы все с детства и храним, которые вот, может быть, кто-то стесняется сказать. Но с кем бы я не поделился, тоже все вот ничего себе, нечего себе.
Л. Аникина
―
Ну, это вот действительно это преступление. Это убийство.
Слушатель
―
Так точно. Это убийство. Это убийство в принципе, с которым я вот и замолчал просто в меру своих вот там сил, возможностей, там эмоциональных сдвигов, по малолетству как-то. Ну, я был этим в принципе свидетелем, потому что он как бы так говорил… Может, я этого не понимал. Но в конечном итоге получилось, что бабушки не стало, и он… А потом дедушки не стало, а квартира стала его. И все.
Л. Аникина
―
Игорь, спасибо огромное, что поделились…
Слушатель
―
Да пожалуйста.
Л. Аникина
―
Это, честно говоря, совершенно не те откровения, которые я ждала в сегодняшнем эфире. Давайте сделаем паузу, на новости прорвёмся. И скоро я к вам вернусь.
Ксения Никонова
―
В Нижнем Новгороде прошел «Realist Web Fest», единственный в России международный фестиваль веб-сериалов. Приз взяла канадская комедия «Дочь коммуниста» про девочку из Торонто по имени Дуняшя МакДуналд. Такие своего рода канадские очень странные дела. Действие происходят в конце 80-х. Отец запрещает девочки пользоваться благами американской цивилизации, а ей как-то надо поладить с новыми одноклассниками. Информации о том, купил ли сериал какой-то видеосервис, пока не было.Лучшим российским сериалам на «Realist Web Fest» назвали проект молодых авторов «ПС или Невероятные открытия глубинных загадок расы человеческой». Это вертикальный сериал, снятый на мобильный телефон. Спецприз жюри получил веб из Казахстана «Ночные ведьмы». Он про домашнее насилие.
Еще об одном шоу про 80-е. Apple продлил на 2-й сезон сериал «В ритме жизни» по сценарию Энни Уайзман, сценаристки «Отчаянных домохозяек», и режиссёра Крэйга Гиллеспи, снявшего «Ларс и настоящая девушка» и «Тоня против всех».
Когда вам кажется что вы слишком сильно сопереживаете героям сериала, вам не кажется. Жестокость, непредсказуемость которыми мы наслаждались в «Игре престолов» не всем далась просто. Кит Харингтон, исполнявший роль Джона Сноу, рассказал «The Holliwood reporter», что жестокость вселенной сериала слишком сильно сказалась на его психике, до такой степени, что еще до премьеры последней серии, он на некоторое время лёг в психиатрическую клинику, а потом ушёл в отпуск на целый год. Сейчас Харингтон говорит, что очень счастлив, что взял годовой отпуск. В ближайшее время его можно будет увидеть в проекте Amazon Prime «Современная любовь».
Немногие помнят, но такие легендарные фильмы как «Миссия невыполнима», «Ангелы Чарли», «Бэтмен», «Человек-паук» и многие другие выросли из сериалов. Теперь мы наблюдаем обратную тенденцию. Фильм «Водный мир» 95-го года получит продолжение в виде сериала. Мы увидим тех же персонажей в тех же реалиях, но спустя 20 лет.
Завершились съемки сериала «Властелин колец». Первую серию увидим всего через 13 месяцев. Премьера сериала намечена на 2 сентября 22-го года. По сети прошел слух, что в сериале будут обнаженные сцены. Этот слух сильно озаботил фанатов творчества Толкиена. Они даже начали собирать подписи для петиции, требующие убрать обнаженку из готовящегося шоу. Но потом выяснилось, что нагота персонажей будет лишена эротического подтекста и даже будет подчёркнуто асексуальной. «Властелин колец» должен стать самым дорогим сериалом в историю. Примерный бюджет – миллиард долларов. Но учитывая, что почти половина этой суммы уже ушла на 1-й сезон, финальные затраты могут только вырасти.
Так же, как Скарлетт Йоханссон обиделась на онлайн-платформу «Disney+» на Netflix разозлился Дэвид Френч, переводчик 6 книг «Ведьмака» на английский язык, а, значит, и владелец прав на англоязычные версии романов и рассказов о ведьмаке Геральте из Ривии. Френч считает, что при написании сценария использовали именно его перевод и даже не упомянули в титрах. Свои слова он подкрепил доказательствами. Одна из сценаристок сериала Лорен Шмидт Хиссрих выкладывала в Twitter фото книг в переводе Френча. Переводчик планирует подать на Netflix в суд. Заплатит ли streaming чеканной монетой в этой истории даже второстепенно. Дэвида Френча больше волнует этический вопрос невидимости работы переводчиков. С вами была Ксения Никонова.
Л. Аникина
―
И мы продолжаем наш эфире. Это программа «Эпизод». В студии Лиза Аникина. Времени у нас остаётся совсем-совсем чуть-чуть, и я как обычно для эфира поставлю саундтрек и оставлю драйверы для тех, кто смотрит нас в «Ютубе», в принципе вы можете посмотреть и послушать и то, и то. Немножко скажу про саундтрек. Раз уж мы все ждём сериал по «Властелину колец», и все замерли в предвкушении, не понимаем, что именно там будет, и слухи ходят противоречивые. Официально никакой информации полноценной нет. Я решила из фильма «Властелин колец» поставить эльфийскую песню «May it be», совершенно потрясающую, сказочную. Я думаю, её знает примерно каждый. Но просто она очень хорошо воспринимается в том числе и на ночь. В общем, мой дружеский совет: выключите свет, включите эту музыку, которая сейчас заиграет. Закройте глаза, расслабьтесь. И пусть у вас всё будет хорошо. Прощаюсь с радиоэфиром. Всего доброго!Звучит саундтрек из фильма «Властелин колец».