25 лет "Эхо Москвы" - Марина Королева, Александр Пикуленко, Наталья Селиванова - Эходром - 2015-08-23
23.08.2015
25 лет "Эхо Москвы" - Марина Королева, Александр Пикуленко, Наталья Селиванова - Эходром - 2015-08-23
Скачать
Д. Борисов
―
23 часа и 9 минут в российской столице, вы слушаете радио «Эхо Москвы», меня зовут Дмитрий Борисов. Заканчивается неделя, и, как всегда, в это время начинается «Эходром». Сегодня по-прежнему без Александра Плющева, он выполняет спецзадание «Эха Москвы» на территории Соединенных Штатов Америки, как мы уже третью неделю рассказываем, по уничтожению санкционных продуктов на территории производства. Потом, когда вернется, расскажет о результатах, подведем итоги, сколько у него получилось, что как.Этот час здесь со мной Марина Королева.
М. Королева
―
Да, добрый вечер.
Д. Борисов
―
Будем так, не совсем по порядку. Наталья Селиванова. Добрый вечер.
Н. Селиванова
―
Здравствуйте.
Д. Борисов
―
Майя Лазаревна Пешкова.
М. Пешкова
―
Здравствуйте всем.
Д. Борисов
―
Это бонус нашей программы сегодня. И Сан Саныч…
М. Королева
―
Да, мы ее просто забрали из «аквариума», скажу честно.
Д. Борисов
―
Как звучит: мы ее забрали из «аквариума».
М. Пешкова
―
Сеточкой отловили меня.
Д. Борисов
―
Да-да, сачком. Сан Саныч, добрый вечер.
А. Пикуленко
―
Добрый вечер. Майя Лазаревна – это наша золотая рыбка, поэтому, у кого есть три желания – пожалуйста, к ней.
Д. Борисов
―
Как всегда в детстве у всех было, когда все слышали сказку про золотую рыбку, что, почему нельзя третьим желанием загадать: хочу бесконечное количество желаний.
А. Пикуленко
―
Но это не детское. Дети честные. Сказано три – значит, три.
Д. Борисов
―
Это же тоже желание, чтобы было бесконечное количество желаний.
А. Пикуленко
―
Какой ты практичный, поэтому ты пошел в журналисты.
Д. Борисов
―
Практически в день 25-летия (на день позже) «Эха Москвы» можно загадывать любые желания и любое их количество.
А. Пикуленко
―
Все равно не сбудутся.
М. Пешкова
―
«Три желанья, три желанья – нету рыбки золотой».
Д. Борисов
―
Как-то сразу разделились на оптимистов и на пессимистов, реалистов, присутствующие. Знаете, за что я люблю «Эхо Москвы»? За то, что за 20 минут до эфира приходит Марина Королева в «аквариум», в референтскую туда, и говорит: а я арбуз принесла.
М. Королева
―
Нет, заметь – пол-арбуза. Потому что половину мы съели дома, а вторую половину – ну, куда ее? Конечно, на «Эхо» нести.
А. Пикуленко
―
Все, что не доели дома, приносят на «Эхо».
М. Королева
―
Все ели арбуз, и кто ел арбуз – всех забрали в студию.
Д. Борисов
―
Именно так это произошло, но это же здорово, когда все настроение перед эфиром определяется арбузом. Потому что до этого – был какой-то день, что-то происходило, хотя воскресенье…
М. Пешкова
―
… такие грустные, и вдруг Марина принесла арбуз.
М. Королева
―
Короче, скажите спасибо, что я принесла вам не шампанское и не чего-нибудь еще покрепче – а это был всего лишь арбуз. Поэтому я надеюсь, что мы как-то эфир удержим.
Д. Борисов
―
Как отпраздновали юбилей «Эха Москвы», о котором мы будем сегодня, собственно, говорить. Мы будем говорить не только об этом вечере, но для начала очень волнует всех, как это было. Фотографии я смотрел в Инстаграмах всех, появлялись до 3-х часов ночи.
А. Пикуленко
―
Ну, было сытно, могу сказать сразу.
М. Королева
―
Здесь уже спрашивают: сколько дней можно отмечать 25-летие? Виталий, ну, это как свадьба…
Д. Борисов
―
Как минимум, месяц.
М. Королева
―
Ну, как минимум, 2 дня, да? Свадьба – день первый, день второй. Вот, сегодня второй день.
Д. Борисов
―
На «Эхе» давняя традиция – 22 августа происходит вечеринка для своих, там, в 20-х числах сентября происходит прием для взрослых серьезных дядек. Соответственно, месяц между этими датами – законное совершенно время, отмечать месяц рождение «Эха Москвы».
М. Королева
―
Ну, давайте скажем уже «ура». Давайте скажем хором: ура 25-летию «Эха Москвы».
Н. Селиванова
―
Ура!
М. Пешкова
―
Ура!
Д. Борисов
―
Конечно, ура!
А. Пикуленко
―
Я могу сказать, что у нас очень красивые женщины. Я, как человек, в таком возрасте, когда перестают рассматривать женщин как добычу, я могу оценить красоту женщин объективно. Поэтому могу сказать, что самое большое достояние «Эха Москвы» за 25 лет – это много красивых женщин.
М. Пешкова
―
Я многих даже не узнавала – настолько красивы, очаровательны, в потрясающем гриме, в таких платьях, которые даже не снятся. Мне казалось, что в таком платье можно пойти, не знаю, в Большой театр или в Карнеги-холл, по крайней мере, но они пришли на нашу вечеринку – платья в пол, обнаженные плечики…
М. Королева
―
А, с другой стороны, были люди в кедах. Это тоже никого не удивляло, правда?
А. Пикуленко
―
Конечно.
М. Королева
―
На самом деле, смотрите – нужно же объяснить нашим слушателям, что у нас есть такая традиция: на праздник «Эха Москвы» приходят не только и даже, может, не столько уже те, кто там сейчас работает. Туда приходят – у нас называется это «все бывшие, да еще и плюс один», то есть, могут прийти все, кто когда-либо вообще работал на «Эхе Москвы» и привести с собой еще одного человека. Поэтому нас обычно бывает много, и вот только там я на самом деле понимаю, как нас много.А поскольку у нас есть еще одна поговорка: бывших эховцев не бывает – это чистая правда, я понимаю, вот если даже человек проработал здесь месяц, если он проработал здесь две недели, практиковался просто, он потом смело может говорить, что он сотрудник «Эха Москвы», он может прийти вот на эту вечеринку, его примут, его узнают, он узнает всех, и все будут страшно рады. Вот я-то там люблю как раз встречать – ну, поскольку все-таки мы так или иначе с вами здесь встречаемся и общаемся, а вот там можно поговорить, пошептаться с теми, кто уже давно отсюда ушел, но, тем не менее, остается эховцем, вот это прямо видно.
М. Пешкова
―
Я потеряла голову, когда встретила Женю Новикову. Она пришла не одна, а с дочкой. Дочка – вылитая восточная красавица: смуглокожая, стройная. Я уже думала, что девочка учится в институте – нет, ей всего 14 лет, и она школьница, но такой красоты невиданной.
М. Пешкова
―
Женя Новикова была нашим корреспондентом и была обозревателем по экологии, то есть, она вот специализировалась в этом направлении. Прекрасным была корреспондентом.
М. Пешкова
―
И Женя дивно выглядит, очень тоненькая, очень стройная, безумно элегантная. То есть, она просто то, что называется, расцвела, и рядом с дочерью они выглядят почти как подружки.
М. Королева
―
Не зря мы взяли Майю Лазаревну из «аквариума», да? Согласитесь.
Д. Борисов
―
Абсолютно. А тут у меня еще был вопрос прекрасный, его задают наши слушатели, что вот 25 лет «Эху Москвы», понятно, что оно меняется очень быстро. «Эхо» уже совсем не такое даже, как было, когда я пришел на станцию, хотя я пришел на станцию очень давно. Я тут вдруг подумал – 15 лет назад это произошло.
М. Пешкова
―
Дима, вы, по-моему, пришли в 16 лет к нам?
Д. Борисов
―
В 15 в первый раз. Но, да, на работу меня взяли в 16.
М. Пешкова
―
Я помню мальчика в красной футболке.
Д. Борисов
―
Наверняка, да. Я и сейчас до сих пор бываю мальчиком в красной футболке.
А. Пикуленко
―
У Майи Лазаревны фантастическая память.
Д. Борисов
―
Да-да. Это было давно. Это уже было на Новом Арбате, то есть здесь же.
М. Пешкова
―
Да, да.
Д. Борисов
―
Локация вся та же самая. Я не застал Никольской, где курили все в студии.
М. Королева
―
Да, я вдруг сегодня вспомнила, боже мой! Да, я-то пришла в 94-м, я не из старшеньких, я из средненьких. Не из младшеньких, но из средненьких, в 94-м году до этого я застала Никольскую. Сейчас я понимаю, что там курили в студии, и там ставили пластинки. О, боже! Пластинки!
М. Пешкова
―
А я вспоминаю Марину Королеву в первый день, когда Марина пришла тогда на Никольскую, это было где-то под самой-самой крышей, где-то очень высоко.
Д. Борисов
―
Майя Лазарева всех помнит молодыми в красной майке.(смех)
М. Пешкова
―
Это была одна комната, я не скажу, что она была большая.
М. Королева
―
Там было всех видно, Дима. Одна комната, правда.
М. Пешкова
―
Да, я Марину запомнила – на ней было коричневое одеяние, и что-то было в полоску, по-моему, это была жилетка. И мне сказали: вот, посмотри, вот эта женщина защищалась на ошибках дикторов.
М. Королева
―
Ага!
М. Пешкова
―
Это правда было?
М. Королева
―
Ну, конечно. Да, я же диссертацию защитила по речевым ошибкам.
М. Пешкова
―
И книжка была?
М. Королева
―
Нет, не книжка. Была кандидатская диссертация, я ее защитила.
М. Пешкова
―
Видите, какая Марина молодец!
Д. Борисов
―
... и работа, и учеба – все в одном.
М. Королева
―
Все использовала.
М. Пешкова
―
А когда выходили из этой комнаты, справа была маленькая – ну, я бы сейчас сказала, что это конура, это даже не комната для прислуги, а что-то очень маленькое, без окон и даже без двери. Дверь сняли, для того чтобы она места не занимала. Это была монтажка, там монтировали пленки. А вообще, чтобы записать пленку, надо было выйти на Никольскую, пройти какое-то небольшое число метров и прийти в студию. И вот там кого мы увидели – увидели Наташу Якушеву, она была такая тоненькая, что мне кажется, былинка – это все...
М. Королева
―
Наташа Якушева – это наш звукорежиссер, она хороша и сейчас.
М. Пешкова
―
Такая итальянская киноактриса.
Д. Борисов
―
Смотрите - +7-985-970-45-45 – наш смс-приемник, он работает и сейчас. Там спрашивают про конкретных людей, где они сейчас. Но так про всех не расскажешь.
М. Королева
―
Это правда.
Д. Борисов
―
Благо, многие из них есть в каком-то медиапространстве, их можно найти в Фейсбуке, в Твиттере, о перемещениях некоторых с «Эха Москвы» я, например, узнаю постфактум, после того, как они уже ушли. Был уверен: они на «Эхе», на «Эхе»... а потом – бац – выясняется, что они где-то уже давно в другом месте, там, главные редакторы есть среди бывших эховцев, и не один, и не два, и не три, и не четыре. Тут я вчера буквально узнал еще об одном неожиданном главном редакторе из бывших эховцев в другом средстве массовой информации – неважно. Расскажу потом.(смех)
М. Королева
―
От нас только в главные редакторы, Наталья. Готовься.
Д. Борисов
―
Рано или поздно ко всем подходят и предлагают.
М. Королева
―
На самом деле я всегда нашим практикантам говорю, просто спрашиваю: хотите отзыв о том, что прошли практику? Ну, кому-то он нужен, потому что кто-то приходит из вуза, а кто-то просто пришел сам по своей инициативе, и человек как-то пожимает плечами и говорит: да, в общем, я прошел практику... Я говорю: берите – не пожалеете. Отзыв от радиостанции «Эхо Москвы» - это хорошая вещь.
Д. Борисов
―
Это вообще хороший способ не платить деньги практикантам и стажерам.
М. Королева
―
Ну, ладно, ладно!
Д. Борисов
―
Натуральный обмен...
М. Королева
―
Вот посмотрим на тебя, например. Ну, ты пришел в качестве стажера – и что?
Д. Борисов
―
Пришел в качестве стажера, но я пришел – у меня вообще хитрая очень история, на меня нельзя равняться абсолютно. Потому что так, как я делал, делать нельзя категорически. Всех отговариваю, потому что я устроил бомбардировку электронной почты Венедиктова в далеком 99-м году. И тогда это была еще редкость, надо было идти в интернет-кафе, чтобы это сделать, потому что у меня дома был модем, скорость его передачи данных была такая, что загрузить какое-нибудь вложение с фотографией или с большим файлом было невозможно, приходилось приходить в интернет-кафе и там бомбардировать...
М. Королева
―
Бомбардировать – все правильно.(смех)
Д. Борисов
―
... Венедиктова е-мейлами, которые потом спустя какое-то количество лет – наверное, был год 98-й, потому что мне в 2000-м ответили. Представляете, какая была скорость ответа на электронную почту?
М. Королева
―
Скажи спасибо, что ты не факсы отправлял с Центрального телеграфа.
Д. Борисов
―
Да. Но это все занимало время, но я-то пришел как раз не стажером на «Эхо», я пришел сразу ведущим совершенно случайно к Саше Плющеву в «Серебро», и, проработав год ведущим, потом понял, что мне в ночи тесно и хочется в свет выйти.
М. Королева
―
Да, я помню, как Саша мне сказал, что вот есть тут хороший парень, а вот почему бы не в монтажку?
Д. Борисов
―
Вот. И когда я приходил сюда днем, увидел, что тут, оказывается, люди бывают. Потому что по ночам мы тут эфирили, мы были короли. Мы заходили, нас трое здесь – вот Вася Антипов, который сейчас здесь с нами, тоже тогда же был. Вот мы так втроем, к нам еще присоединялись, там, Женя Примаков, Сандро, еще какие-то наши соведущие – много было за время существования программы, но когда мы приходили сюда днем, оказывалось, что кроме нас троих есть еще люди. Мне это было удивительно. Здесь они бегали, невозможно было не захотеть остаться. И я потом понял, как Марине Александровне приходилось тоже выслушивать от меня: возьмите меня, пожалуйста.
М. Королева
―
Ну, ладно. Недолго я выслушивала. Ты был взят довольно быстро, во всяком случае, на стажировку.
Д. Борисов
―
У меня были хорошие покровители.
М. Королева
―
О, да!
Д. Борисов
―
Я отправлял тяжелую артиллерию в виде Александра Плющева. Днем там бываешь, - говорил я Саше, - Королева? – О’кей.
М. Королева
―
Нет, но я просто запомнила, что это был какой-то невероятно взрослый мальчик, правда, а голос у тебя вообще, прости, в твои 16 лет был абсолютно, там, лет на 40. То есть, ты просто был такой взрослый дядя в эфире.
Д. Борисов
―
Да-да.
М. Королева
―
И поэтому, мне кажется, когда ты уже вышел в эфир с новостями, никто не верил, что...
Д. Борисов
―
Никто не верил. А самое интересное было потом. Потому что мне, перед тем, как меня позвали на Первый канал, мне приходили еще, там, за несколько лет до этого предложения – я всем говорил: знаете, все хорошо, я готов, да, я к вам схожу, но, понимаете, мне 17. Все говорили: как 17? Ну, давай попозже, хорошо. И люди всегда удивлялись, но Первый канал в моей жизни появился, когда мне было 20. И тоже: мне 20 – ну, придется что-то делать. Ну, как-то, это недостаток, который проходит. Ну, мы сейчас не обо мне, мы сейчас об «Эхе».Хороший вопрос. Можно вспоминать что угодно из прошлого, а если посмотреть на «Эхо» сегодняшнее – вот вам, лично вам, людям, работающим на «Эхе Москвы» довольно долго, видавшим «Эхо Москвы» в разных видах, в разных эпохах, в разных эрах. Наталья Селиванова, чего лично вам не хватает в эфире «Эха Москвы» сейчас? Я вот могу ответить на этот вопрос.
Н. Селиванова
―
Мне музыки не хватает.
Д. Борисов
―
Но для музыки же есть масса – еще 40 станций – переключаешь, и любую...
Н. Селиванова
―
Ну, не знаю – мне не хватает музыки. Я даже умудряюсь выплясывать, когда идет подкладка вот из ведущих, я всегда как-то очень реагирую хорошо. Не знаю: ты спросил – я ответила.
Д. Борисов
―
О’кей. Сан Саныч?
А. Пикуленко
―
Мне?
Д. Борисов
―
Да.
А. Пикуленко
―
Вообще предлагаю сделать 24 часа автомобильного вещания.(смех)
А. Пикуленко
―
И нанизывать на него – вот сидит автомобильный ведущий, рассказывает...
Д. Борисов
―
... всегда про машины.
А. Пикуленко
―
Да. И приходит к нему политик, да? Как вот у нас утренний «Разворот». Вот прихожу я к соведущим – а так соведущие приходят ко мне. Я говорю про автомобили, а они приходят говорить, там, о каких-то текущих событиях. И так 24 часа в сутки. Ночью...
Д. Борисов
―
То есть, вечная программа «Проезжая часть» и маленькая рубрика «Разворот».
А. Пикуленко
―
Ну, да. А ночью – Майя Лазаревна читает книжки автомобильные. Их много.(смех)
А. Пикуленко
―
Музыка и стихи автомобильные – тоже много. Понимаешь, можно спокойно сделать...
М. Королева
―
Потом приходит Марина и разговаривает о терминологии автомобильной, о том, как правильно произносить слова, названия марок автомобильных...
Д. Борисов
―
Он не стартер, он стартёр.
А. Пикуленко
―
Да. Это было бы правильной радиостанцией, потому что на автомобильную тему - автомобильная субкультура, она всеобъемлюща - поэтому можно на нее нанизать все. Особенно хорошо автомобильная тема вяжется со всякими политическими тенденциями. Поэтому, я считаю, это то, что мне не хватает на «Эхе» - увеличения автомобильного вещания.
М. Королева
―
Сан Саныч, как говорит Венедиктов у нас: аптека за углом, а там таблетки от жадности.(смех)
Д. Борисов
―
Сан Саныч уже очень много в эфире «Эха Москвы», один из самых представленных в эфире радиостанции.
А. Пикуленко
―
Я?
М. Королева
―
Конечно!
Д. Борисов
―
С утра до вечера.
М. Королева
―
А вот сейчас, когда был автопробег – вообще Сан Саныч не вылезал из эфира.
А. Пикуленко
―
Да, 7 дней в неделю, по крайней мере, можно было поговорить.
Д. Борисов
―
Это трофей из автопробега. Те, кто в сетевизоре видит...
А. Пикуленко
―
Да, замечательный...
Д. Борисов
―
Да, это просто часы в виде логотипа «Эха Москвы».
А. Пикуленко
―
Это не просто часы. Они сделаны на 2D-принтере в Инновационном центре Сельскохозяйственного университета города Ставрополя. Это самое простое, что эти мальчишки делают, потому что они могут сделать все, у них стоит 3D-принтер, они заплатку на чью-то голову при нас приспосабливали.
Д. Борисов
―
Кусочек черепа?
А. Пикуленко
―
Да, они изготовили макет черепушки конкретного человека с повреждением и к этому черепу сделали модель. Осталось доктору только прилепить ее – и человек будет вполне себе целенький. Мне это так понравилось!
Н. Селиванова
―
А из чего заплатки-то?
А. Пикуленко
―
Из специальных биоматериалов не отторгаемых.
Д. Борисов
―
Это будущее в действии.
А. Пикуленко
―
Да. И у них это будущее вполне себе...
Д. Борисов
―
То, что потом будут печатать руки, ноги, органы.
А. Пикуленко
―
Да. И ничего удивительного, потому что там сидят, и, причем, обычные ребята, в общем-то. На них посмотришь – на улице встретишь, пройдешь мимо, не заметишь – какой-то ботаник. А он в 3D ваяет. Вообще, потрясающий университет, об этом можно рассказывать.
Д. Борисов
―
Это самое яркое впечатление от автопробега?
А. Пикуленко
―
Ну, почему? У нас много ярких впечатлений. Причем, у всех они разные, а у меня же – единственная целостная картина пробега сложилась в моей голове, потому что у остальных только эпизоды. Они так вырывали из общей картины какую-то свою картинку.Я, например, был потрясен, скажем, станом 5 тысяч, когда квадратик металла раскаленного до 1200 градусов раскатывают как женщины на кухне тесто, раскатывают до такого плоского листика, и все это происходит у тебя на глазах. Причем, ты ощущаешь эту мощь, ты ощущаешь эту температуру, потому что, для тех, кто не понял, вот у нас Севу Бойко просто поставили – фотограф решил сделать изящный кадр, взяли Севу Бойко, поставили над раскаленным до 1200 градусов листом металла, и начали его фотографировать. Сева сразу понял, что такое высокая температура. Это не в студии кондиционированной сидеть. Поэтому, там было действительно – вот эти вот индустриальные пейзажи. Нижний Тагил – город, который на вкус даже металлический. Майя Лазаревна, вы любите музеи с картинами?
М. Пешкова
―
Да.
А. Пикуленко
―
А Нижнетагильский музей, у него ассортимент: двутавровые балки – понимаете? Вот это, я понимаю, музей. Самая изящная деталь – это паровоз отца и сына Черепановых, почему-то которых у нас называют братьями. Они действительно изобрели паровоз, но это вот... А все остальное – это колесо 3 метра, балка...
Д. Борисов
―
Я понял: автопробег, который задумывался изначально, как я понимаю, для того чтобы слушателям была возможность увидеть...
А. Пикуленко
―
Слушатели нас живьем увидели.
Д. Борисов
―
Да.
А. Пикуленко
―
А мы-то их сколько насмотрелись.
Д. Борисов
―
На самом деле главная цель – это посмотреть страну самим.
А. Пикуленко
―
Дело в том, что не только посмотреть страну, и людей посмотреть. Потому что, теперь у меня мои слушатели очень так персонифицированы стали. Я их теперь знаю в лицо. Если они меня знали по голосу, то мы их знаем в лицо. Встречи, конечно, это самое приятное. Но как-то мне, например, понравилась жизнь академиков Новосибирского отделения Российской Академии наук.
М. Королева
―
Да, мне, кстати, Ира Воробьева тоже рассказывала – какое-то чудо невероятное.
А. Пикуленко
―
Я посмотрел – скромный домик, где живет академик, узнал, что его пенсия составляет всего-то 140 тысяч рублей. Вот я понимаю, что – вот, Марина, диссертация все-таки не зря защищена.
М. Королева
―
Это все-таки еще не должность академика, диссертация, я прошу заметить. Но мы будем работать в этом направлении.
А. Пикуленко
―
Я, как человек, кроме дипломного проекта ничего не написавший, не могу претендовать. А вот все-таки человек, защитивший диссертацию, я, понимаю, уже может претендовать на такой домик, на такую пенсию.
М. Королева
―
О, нет!
А. Пикуленко
―
Поэтому не надо нам рассказывать – вот после посещения Академгородка я понял, что наука ничего не должна народу, но народ должен ей.
М. Королева
―
Народ-то слушает и говорит: не сортимент, а сортамент – я тоже хотела поправить. Сортамент надо говорить.
А. Пикуленко
―
Извините, знаю. Но тут в прямом эфире – конечно, сортамент, ну...
Д. Борисов
―
Майя Лазаревна, чего вам не хватает на «Эхе» сейчас?
М. Пешкова
―
Мне не хватает поэзии. Поэзии, потому что в нашем эфире редко звучат стихи, и я понимаю, что мы информационная станция, и тем не менее, если бы речь шла о поэзии, мне кажется, это было бы интереснее и заманчивее, может быть, для кого-то. Мне кажется, что на дворе стоит все-таки эпоха возрождения поэтического творчества. И я не думаю, что нынче оно столь же весомо, как во времена Маяковского, но о том, что поэзию ждет расцвет, я убеждена в этом, именно расцвет в начале 21-го века. Это будет своеобразная поэзия. Она, может быть, будет не так рифмована, как раньше, может быть. Вообще отпадет строфика. Но ей, я так полагаю, именно сейчас место.И, конечно, голоса поэтов, пластинки, пластинки и диски – это то, о чем я мечтаю, чтобы это сохранилось. Не стало Льва Шилова, и, конечно, эта работа продолжается, в Литературном музее есть отдел звукозаписи. Это уже не те самые валики, которые из воска сделаны были когда-то, и на них работал Бернштейн, который сохранил нам и голос Мандельштама, и Есенина, и Маяковского и многих-многих других. Нет голоса Марины Цветаевой, но он был, и об этом говорил человек, который занимал определенно высокий пост в нашей иерархии. Он приехал заграницу в Штаты и он видел эту пластинку: «на ребрах» был записан ее голос. Предполагается, что это она сделала запись тогда, когда ее Святополк-Мирский пригласил в Лондон выступать с лекциями. И вот ей судьба подарила 2 недели в Лондоне, и они зашли, то, что называется – ну, вот так, студия, как наша студия, небольшая студия звукозаписи, Цветаева там читала свои стихи. Может быть, она и читала свою прозу. Но у него, у советского высокого начальника не было четырехсот долларов, и он сказал: отложите мне, пожалуйста, я приду за этим. Пока он это все наскреб – это сделал он скоро, быстро – пришел, а уже этой пластинки не было. То есть, где-то существует голос Марины Цветаевой. Но в литмузее его нет. Его нигде нет.
Д. Борисов
―
Но это другая история, про голоса поэтов. Есть прекрасная программа на «Эхе» «Саундтрек», мы помним... не «Саундтрек», конечно, а «Вот так».
М. Королева
―
Я тоже вспоминаю: не «Все так» и не «Не так»...
Д. Борисов
―
«Вот так», да.
М. Королева
―
Кстати, роскошная программа, имейте в виду, если кто-то не слышал.
Д. Борисов
―
Это просто одна из лучших программ за все время существования «Эха Москвы».
М. Королева
―
С настоящими голосами, боже мой!
Д. Борисов
―
Которая как раз вот все это, сохраненное по крупицам, все эти звуки, голоса, эту историю...
М. Пешкова
―
Особенно песни...
Д. Борисов
―
Это та самая программа, которую, несомненно, нужно слушать и переслушивать, на сайте «Эха Москвы» она есть. Если вы не слышали вдруг почему-то – обязательно зайдите послушайте.
М. Королева
―
Сергей Александрович Бунтман это делает.
Д. Борисов
―
У вас сейчас 2 минуты для того, чтобы, например, зайти и послушать. Мы вернемся к вам.РЕКЛАМА
Д. Борисов
―
«Эходром» в эфире. Мы продолжаем обсуждать «Эхо Москвы», которому вчера исполнилось 25 лет. Ну, странная такая, неожиданная тема. Но мы решили еще один день этому посвятить. Мы – это Марина Королева, Наталья Селиванова, Майя Пешкова, Александр Пикуленко. Я Дмитрий Борисов.Ну, вот мы заговорили о том, чего не хватает всем. Все высказались, кроме Марины Королевой.
М. Королева
―
Ты хочешь, чтобы я сказала?
Д. Борисов
―
Да.
М. Королева
―
Я за это время как-то подумала на самом-то деле. Во-первых, у нас очень много всего, ну, правда, мне кажется, что больше, чем у кого-либо другого на любой другой радиостанции. То есть, мы какие-то такие универсальные. У нас всего много. Но вот чего не хватает лично мне – вот, там, музыка, поэзия, автомобили – это я все понимаю, мне не хватает разговоров за жизнь и, наверное, за искусство еще.Потому что то, что у нас происходит в субботу-воскресенье, а там у нас действительно очень много программ, которые посвящены литературе, театру и так далее, вот, мне кажется, что хорошо бы об этом сейчас говорить и не только по выходным дням, но немножко, может быть, и в будни просто потому, что сейчас время такое.
Вот я не знаю, кстати, чувствуете вы это или нет, что именно вот сейчас, в 2015 году закончился век. На самом деле 20-й век закончился только сейчас. Вот я это чувствую очень остро. И причем, в год 25-летия, вот мы сейчас уже точно в 21-м веке.
Д. Борисов
―
Как сказала Майя Лазаревна, назревает такой немножко ренессанс маленький, и была такая программа прекрасная на «Эхе» «Арбатский Арс», она была ежедневно и по будням.
М. Королева
―
Да, было, было такое. Прекрасная была программа.
Д. Борисов
―
Вот сейчас представить такое – культурная программа, выходящая не один час – по-моему, часа два точно выходила.
М. Пешкова
―
Нет-нет, она выходила даже меньше часа.
Д. Борисов
―
Но это она выходила меньше часа...
М. Королева
―
Потом она шла полчаса, потом меньше.
Д. Борисов
―
Потом уменьшалась. Но мне кажется, она была двухчасовой в какой-то момент, потому что...
Н. Селиванова
―
Нет, минут 45 она, по-моему, была.
Д. Борисов
―
Да?
М. Королева
―
В пределах часа, Дима.
Д. Борисов
―
Но это было ощущение долгой программы, потому что очень насыщенная, там же были разные рубрики.
М. Королева
―
Обозреватели, корреспонденты...
Д. Борисов
―
Много народу.
М. Пешкова
―
Небольшие сюжеты и обсуждали очень много.
Д. Борисов
―
Оттуда все эховские знаменитые театральные, кино, литературные обозреватели, все люди, которые отвечали за свой маленький сегментик.
М. Пешкова
―
Мы вышли, как из гоголевской «Шинели», из «Арбатского Арса».
Д. Борисов
―
Ну, не совсем правда, там, понятно, что все из новостей, так или иначе, но «Арбатский Арс» делали в ежедневном режиме, это я очень хорошо помню. Там Марина Багдасарян, Вита Рамм, Майя Пешкова.
М. Королева
―
Татьяна Невская, Ольга Северская делала «Арбатский Арс», было время.
М. Пешкова
―
Алена Карась.
М. Королева
―
Да. Антон Долин, который потом присоединился, он был корреспондентом.
Н. Селиванова
―
Маша Леко.
М. Королева
―
Маша Леко, да.
М. Пешкова
―
Ольга Галицкая.
Д. Борисов
―
Да, это же целый огромный пласт...
М. Королева
―
Короче говоря, по этой программе можно было как-то ориентироваться в этом большом мире.
Д. Борисов
―
Что происходит. Это было не в режиме, там, программы «Кто куда», которая очень кратко, быстро, и то помогает, кстати. Но это было подробно, основательно. Были люди, которым ты доверяешь или не доверяешь, но ты знаешь точно, если, там, этот человек об этом кино или об этой книжке говорит плохо, значит...
М. Королева
―
То есть, ставит свой штампик.
Д. Борисов
―
Да. То ты понимаешь, что означает этот штампик из уст этого человека, доверяешь или нет – дальше ты можешь сделать свои выводы. Вот этого действительно не хватает.
М. Королева
―
И знаешь, еще просто почему? Дело в том, что новости сейчас, они так абсурдны часто, так ужасны. И, с другой стороны, они везде. Вот просто новости, обычные новости политические, экономические – это каждые полчаса, от них устаешь в какой-то момент, и хочется просто поговорить о каких-то проблемах, я не знаю, мироустройства, жизнеустройства, а это все-таки, это литература, это искусство, это часто театр, потому что их средствами с тобой говорит мир.Нам тут, правда, пишут: Быков, который «Один» ведет, вот действительно появился Дима Быков – это все-таки ночь. Я вот, например, человек не ночной абсолютно.
Д. Борисов
―
Ну, и Саша Плющев – вполне себе разговоры за жизнь, разговоры и за искусство тоже есть, там они обсуждают фильмы, книги, все это есть. Но это немножко на выселках.
М. Королева
―
Это своя аудитория.
Д. Борисов
―
Это очень хорошее время на самом деле.
М. Королева
―
И круто, да, да.
Д. Борисов
―
Это очень круто, потому что ночью город действительно не спит. И когда ночью ты слышишь только повторы или, ну, вот нет ощущения живости где-то, ты понимаешь, что включаешь «Эхо» и слышишь живого Плющева, который прямо сейчас там, вот когда у него были эти 3-часовые эфиры, там, полтретьего ночи, действительно, разговаривает с тобой живой человек – это очень круто, но это все равно не вся аудитория.
М. Королева
―
Я вот просто, почему я говорю, мне этого не хватает немножко, то есть, у нас очень много экспертных эфиров, много людей, которые приходят со своими экспертными мнениями. Ну, вы знаете, там, «Особые мнения», программы, которые посвящены вечером часто экономическим, политическим проблемам. Но я вот вспоминаю «Эхо» начала 90-х – вот я в 94-м пришла, я не из первых здесь людей на радиостанции, я просто пришла в 94-м. Я помню, как я попала на какой-то эфир, я вышла с выпуском новостей, а в этой студии на Никольской сидело, наверное, человек восемь. Я помню – ну, какие-то лица я там выхватывала – там сидел Венедиктов, там сидел Черкизов, там была Маша Слоним, которую я впервые увидела живьем, я задохнулась, потому что это была Маша Слоним, которую я слышала, там: Маша Слоним, BBC, из Лондона... Я увидела ее и остолбенела, я не могла читать сначала новости, я задыхалась, потому что я видела всех этих людей. А в это время здесь стоял гвалт, они курили, они смеялись, они прервались только на новости. Они обсуждали вот какие-то проблемы мироустройства, и это было очень живо, это было круто, это стоял дым столбом, и это, конечно, все передавалось людям из эфира.
Д. Борисов
―
Вот это ощущение, что приходишь и видишь людей, которые для тебя абсолютная легенда – я хорошо помню, что для меня такими людьми на «Эхе» были Константин Кравинский и Лев Гулько, особенно Кравинский, который в жизни и по радио производил совершенно разное впечатление. И когда ты видел этого человека с этим голосом – я просто мог напротив сидеть и смотреть. Все. Можно было просто, вот это отдельный совершенно театр такой у микрофона, и тогда не было сетевизора – очень жалко, потому что как раз то, что нужно было смотреть. И у меня это была прекрасная компания Ганапольский – Кандарицкая – Тамразов, не знаю, почему, но вот именно они для меня были какими-то небожителями. Я смотрел и думал: Тамразов – тоже совершенное несоответствие вообще ничему. Потом, конечно, привыкаешь, все в порядке, все по-другому, но тогда первые ощущения были точно вот такие.
М. Королева
―
На самом деле я должна сейчас сознаться в страшном: я, когда пришла работать на «Эхо Москвы», я не была слушателем «Эха Москвы». Я не слышала «Эхо», пока я не пришла на «Эхо». То есть, меня просто позвал Корзун попробовать поработать. Вот стыдно, сознаюсь. Но поскольку в этом мне часто сейчас сознаются мои практиканты, я их понимаю, и никогда не расстраиваюсь, когда они мне говорят: нет, не слышали «Эхо Москвы». Точно так же я его не слышала, когда пришла работать.
Д. Борисов
―
Не знаю, как сейчас – я, кстати, в книжке, которая вышла, писал для нее кусочек, который не вошел в нее, кстати – писал в нем (да, там со сроками, как обычно бывает) о том, что на моих глазах, когда еще каждый день работал на «Эхе», произошла абсолютная трансформация внутреннего самовосприятия сотрудников «Эха Москвы».Я очень хорошо помню, что когда я пришел – а я на «Эхо Москвы» пришел, слушая «Эхо Москвы», потому что там, ну, ясно, на кухне все слушали с самого начала всегда, как-то вырос с фоном. И для меня было открытием, что среди сотрудников «Эха Москвы» было жутко немодно слушать «Эхо Москвы». Ну, вот просто категорически немодно.
М. Королева
―
Да, ладно!
Д. Борисов
―
Да, вот как есть, говорю. И когда кому-то я начинал говорить, что вот там вчера в такой-то программе тот-то что-то сказал – ты что, ты слушаешь? Серьезно? Тебе делать больше нечего? Ты серьезно? И это вот прямо совсем. А потом появлялись еще там мои ровесники, приходили стажироваться в монтажку, и смотрю – тебе что, 50? Ты зачем это слушаешь? Вот так. Это вот действительно было. А потом постепенно стало происходить наоборот. Я еще помню время, когда в службе информации звучало не «Эхо Москвы». Вы представляете себе такое?
М. Королева
―
Нет.
Д. Борисов
―
А я помню. Я приходил, и сотрудники «Эха Москвы» включали себе не «Эхо Москвы» там.
М. Королева
―
Это я тебе объясню. Если там ты слышал музыку, то это понятно, почему – потому что если ты диктуешь новости или пишешь новости, тебя отвлекает речь. Нет, я буду защищать службу новостей до конца!
Д. Борисов
―
Я говорю не о новостниках. Их, естественно, я понимаю их, это да. Я говорю о людях, которые вообще слушатели «Эха Москвы», это должно быть – ты работаешь, сложно слушать свой эфир, контроль, там...
М. Королева
―
Ну, конечно!
Д. Борисов
―
Да. Это все должно быть.
М. Королева
―
У нас в «аквариуме» всегда есть «Эхо».
Д. Борисов
―
Конечно.
М. Королева
―
Зайди.
Д. Борисов
―
В «аквариуме», там попробуй включи что-нибудь еще другое. А потом на моих глазах произошла другая вещь: приходили еще более молодые, все, они уже понимали, они уже разбирались, наконец-то помнили, когда какая программа выходит, наконец-то уже обсуждали сами, что было и как-то включались.И вот момент перелома, когда вот все пришедшие молодые сотрудники включились, вот это для меня было ощущением такого прямо взлета «Эха». Мне кажется, даже рейтинги «Эха Москвы» в этот момент сильно поднялись, такая была лакмусовая бумажка, что тогда «Эхо» стало вот на первых строчках среди всех московских радиостанций, даже очень странно, да? Среди всех музыкальных, там были целые полугодия, когда была просто в Comcon первая строчка, очень хорошо помню, как вешались рейтинги, все, и все наконец-то стали слушать, понимать и следить за эфиром «Эха Москвы». Наташа?
Н. Селиванова
―
Что, Дима?
Д. Борисов
―
Ну, было же в какой-то момент?
Н. Селиванова
―
Только я не понимаю причинно-следственной связи: слушали из-за того, что повысились рейтинги, или рейтинги повысились...
Д. Борисов
―
Нет-нет, это общее ощущение, что внутри произошло то же, что произошло снаружи, как-то «Эхо» вдруг стало для всех, совсем точно, перестало быть таким, очень нишевым, как-то, да?
Н. Селиванова
―
Нишевым?
М. Королева
―
Нет, но оно, конечно, было в самом начале 90-х, наверняка это было так. То есть, я еще раз говорю: я пропустила этот момент. Ну, просто были на то, наверное, личные причины.
Д. Борисов
―
... как раз тоже слушали тотально все. Как раз другая история. Там тоже была тотальная слушаемость всех.
М. Королева
―
Вот я – нет. Посмотри на меня: я не слушатель «Эха Москвы» с самого начала 90-х.
А. Пикуленко
―
Меня поразила часть наших слушателей, я их очень уважаю, это слушатели в тех городах, где нет вещания. Те, кто слушают нас через тарелки...
Д. Борисов
―
Это новая реальность.
А. Пикуленко
―
Те, кто слушают нас через интернет. И на встречах в этих же городах тоже были встречи, я думал, что будут приходить люди старшего поколения – очень много молодежи. Ну, что значит в моем понятии молодежь – это все-таки люди уже за 25 и дальше. Не было, конечно, там, 16-ти, 18-летних, исключено – надо созреть до радиостанции разговорной.
М. Королева
―
Мне кажется, что до любой радиостанции нужно...
А. Пикуленко
―
Ну, почему? До музыкальной зреть не надо.
М. Королева
―
Дима, скажи мне, пожалуйста, подтверди мои предположения. Я не очень в этом смысле доверяю рейтингам, может быть, но по моим ощущениям, когда я общаюсь с нашими вновь приходящими практикантами, из которых не все слушают не только «Эхо Москвы», но и вообще радио, вот я это себе представляю так: то есть, допустим, человек до какого-то подросткового возраста может слушать «Эхо Москвы», ну, просто потому, что у него слушают, например, его родители, или дедушки-бабушки и так далее. То есть, он слушает дома. Потом, когда человек после 12-ти лет постепенно из дома уходит все больше и больше, где-то, мне кажется, лет до 25-ти он вообще из области радио уходит. То есть, вот этих людей для радио мы в принципе теряем, и пытаться их как-то завоевать глупо. Д. БОРИСОВ: Не глупо!
М. Королева
―
Они вернутся потом.
Д. Борисов
―
Не глупо. У нас сейчас время вообще такое, что время радио как радио, точно так же, как телевидения как телевидения, оно просто трансформируется. Точно так же, как сейчас молодые люди как раз в этом возрасте, их очень сложно заставить линейно смотреть телевизор или линейно слушать радио.
М. Королева
―
Да не будут они!
Д. Борисов
―
Потому что есть интернет. Любая музыка есть. Они даже музыкальные не слушают особо. Если есть наушники, да, телефон, интернет – вся музыка в приборе, идешь, слушаешь что хочешь в любой момент.
А. Пикуленко
―
Это когда идешь. А когда едешь, ты все равно вынужден общаться.
М. Королева
―
Ты что-то выбираешь.
А. Пикуленко
―
Но там тоже грядут изменения.
Д. Борисов
―
Общаться в автомобиле – в смысле? Ничего ты не вынужден, у тебя точно так же телефон подключается к Bluetooth в машине, и ты слушаешь ту же самую музыку.
А. Пикуленко
―
И те же самые радиостанции.
Д. Борисов
―
Любые радиостанции, не только те, которые есть у тебя, так, ты можешь находиться...
М. Королева
―
Вопрос в том, когда у тебя появляется своя машина. Ну, например, условно, после 25-ти. Вот тут ты как-то так примерно будешь понимать, вот что ты хочешь, например, послушать радио или новости. Ну, или когда у тебя появляется своя семья, ты остаешься чаще дома с детьми, и ты тогда что-то включаешь снова.
Д. Борисов
―
... рано или поздно приходя все, когда понимают, что от этого зависит их жизнь.
А. Пикуленко
―
Только умственное развитие приводит тебя к информации, к выбору информации. Дима, не получается, если ты, извините меня, тупой от природы, ты все равно будешь слушать музыкальные вирши некоторых авторов. Если все-таки у тебя в голове что-то начинает, шестеренки начинают зацепляться...
М. Королева
―
... обожаю Сан Саныча!
А. Пикуленко
―
... а шестеренки зацепляются не всегда, тогда ты начинаешь слушать информацию, а не пропаганду.
Д. Борисов
―
Радио должно цеплять этих людей 12-25, оно это делает. Оно может цеплять их подкастами, интересными топовыми проектами. Там, условно говоря, я знаю людей, вполне себе 20-летних, которые скачивают подкаст Дмитрия Быкова и (да икается ему сейчас – уже пятый раз за программу), но...
М. Королева
―
Дима, привет!
Д. Борисов
―
Да. Но вот то, что они могут это сделать и в любой момент послушать, они не слушают это в линейном радио, они не включают 91,2 FM.
М. Королева
―
А зачем ему слушать, если можно просто посмотреть расшифровку, и наискосок вот так вот прочитать.
Д. Борисов
―
Можно. Кто-то так делает. Но это же совершенно другое удовольствие – прочитать наискосок или послушать.
М. Королева
―
Например, ты едешь на самокате и слушаешь, да? Это ты имеешь в виду?
А. Пикуленко
―
Некоторые любят послушать.
Д. Борисов: 45
―
летних – отвечаю я Дмитрию, который тут возмущается, что мы списываем, сбрасываем 45-летних – нет, мы никого не сбрасываем. И у нас это условное разделение. Некоторые люди и в 45 ведут себя так, как будто им 20.
А. Пикуленко
―
На «Детской площадке» у нас вообще 4-летние.
М. Королева
―
Нет, я к чему? Я просто хочу понять вообще. Есть ли какие-то там молодежные форматы или программы, которыми можно, извините за это слово, заморачиваться? Вот мне кажется, что нет, именно потому, что работать, наверное, нужно с людьми до 12-ти лет, вот поэтому мне кажется, что все эти наши «Детские площадки» прекрасные и детские программы – вот это то, что надо, потому что они это запомнят, они слушали это по «Эху Москвы». Потом, когда у них появится своя семья, там, я не знаю, свой ребенок годам к 30-ти, они вспомнят, что они же слушали по «Эху Москвы» детские программы: а давай-ка мы своему ребеночку тоже включим это радио. И постепенно они входят в это радио уже тоже со своими детьми, со своей семьей. То есть, когда появляется какое-то время для прослушивания более спокойного.
Д. Борисов
―
Практически все, о чем мы сегодня говорили, есть на «Эхе»: музыка немножко на «Эхе» есть, поэзия на «Эхе» есть, как мы выяснили все-таки. Разговоры про жизнь есть, и через 10 минут тоже опять будут – Ольга Журавлева появится здесь в программе «Одна» - и что это, как не разговоры за жизнь? Именно это. Что «Эходром», как не разговоры за жизнь, на самом деле – то же самое. Программы об автомобилях – с утра до вечера. То есть, получается, что в принципе все есть.
А. Пикуленко
―
Конечно. Поэтому «Эхо Москвы» есть уже 25 лет. А дальше – ну, не меняются только дураки. Мы, понятно, будем меняться.
Д. Борисов
―
Майя Лазаревна?
М. Пешкова
―
Я хотела сказать, что я была на первой презентации той книги, которая вышла к нашему юбилею. Я слушала блистательное вступление Венедиктова, многие вещи, которые я не понимала, в моих мозгах прояснились, я теперь понимаю, что, как, когда и так далее. Но я обратила внимание на аудиторию – то есть, сидели люди почтенного возраста, а вот вокруг полукругом стояли плотным кольцом и в огромном количестве молодые люди – и 17-летние, и 20-летние. И я все время, поскольку было трудно дышать, людей много – я стояла ближе к двери, я обратила внимание, что они пришли послушать «Эхо Москвы» в таком вот варианте.
Д. Борисов
―
В живом.
М. Пешкова
―
Даже в книжном, в живом варианте. И это было очень здорово.
Д. Борисов
―
Значит, сквозь время, сквозь возраст, сквозь расстояния.
М. Пешкова
―
И непогоду.
Д. Борисов
―
И непогоду.
М. Пешкова
―
Звучит тревожная музыка.
Д. Борисов
―
Да. «Эху Москвы» 25. И начинается 26-й год – вот так вот, в красивой компании. Спасибо вам, что пришли сегодня в «Эходром».
М. Королева
―
Спасибо. Счастливо.
Д. Борисов
―
Марина Королева, Наталья Селиванова, Майя Пешкова, Александр Пикуленко – слушайте всех этих прекрасных людей на волнах «Эха Москвы». До встречи.