Результаты Евровидения - Елена Афанасьева, Татьяна Фельгенгауэр, Ирина Баблоян - Эходром - 2015-05-24
24.05.2015
Результаты Евровидения - Елена Афанасьева, Татьяна Фельгенгауэр, Ирина Баблоян - Эходром - 2015-05-24
Скачать
Д. Борисов
―
23 часа 6 минут в российской столице, вы слушаете радио «Эхо Москвы». Заканчивается насыщенная на события неделя, начинается «Эходром». Меня зовут Дмитрий Борисов. Александр Плющев тоже здесь.
А. Плющев
―
Да, зрители сетевизора видят, как нас снимает пресс-служба Первого канала здесь на всякий случай.
Д. Борисов
―
Ну, во-первых, не пресс-служба, нет, а дирекция креативного планирования.
А. Плющев
―
Еще хуже.
Т. Фельгенгауэр
―
Саня, ты постригся?
А. Плющев
―
Да.
Е. Афанасьева
―
Вот что значит, передача о своих. Для своих и о своих.
Д. Борисов
―
Да. Елена Афанасьева сегодня здесь с нами, Татьяна Фельгенгауэр – это те, кто уже отметились в эфире.
Т. Фельгенгауэр
―
Добрый вечер.
Д. Борисов
―
Да, и в сетевизоре отметились. Ирина Баблоян.
И. Баблоян
―
Скромно сижу, молчу.
Д. Борисов
―
Да, потому что ждет правильно Ирина.
И. Баблоян
―
Звездного часа.
Е. Афанасьева
―
Конечно.
Д. Борисов
―
Да, собрались мы с вами, здесь я сегодня вас всех собрал, для того чтобы обсудить самую важную тему недели.
Е. Афанасьева
―
Пока интеллигентные люди смотрят Бродского, мы обсуждаем масскульт.
Т. Фельгенгауэр
―
Вот спасибо!
И. Баблоян
―
Встали и вышли.
Д. Борисов
―
То есть, мы заканчиваем программу. Это была программа «Эходром».
Е. Афанасьева
―
Это шутка. Нет, это отсылка к моей программе, которая была несколько часов назад, вот и все.
Т. Фельгенгауэр
―
Можно я свою тоже проанонсирую? Завтра после 9-ти «Разбор полета», Ольга Свиблова.
Д. Борисов
―
О!
А. Плющев
―
Ну, и меня...(смех)
И. Баблоян
―
С понедельника по воскресенье утренний «Разворот».(неразб.)
И. Баблоян
―
«Эхонет» каждые 15 минут...
Д. Борисов
―
Значит, с завтрашнего дня все включают Первый канал в 18 часов...(смех)
Т. Фельгенгауэр
―
Молодец, Дима, не растерялся.
Д. Борисов
―
Да. А сегодня мы будем обсуждать Евровидение. Да, мы как-то так уже наобсуждались его и хочется перерыва, если честно. Но мы вот, даже я знаю, что Александр Плющев, который мне обещал не говорить о Евровидении в ночном эфире...
А. Плющев
―
... как заманчиво в прямом эфире, просто, ну, в смысле, там вот голоса, вот это все...
Д. Борисов
―
Очень был у тебя оптимистично настроенный Александр Елин.
А. Плющев
―
Что мы победим. Он говорил: можно уже начинать праздновать.
Д. Борисов
―
И ты уже начал праздновать?
А. Плющев
―
Праздновать в прямом эфире, да.
Д. Борисов
―
Я не слышал, мне рассказывали.
А. Плющев
―
Да.
Д. Борисов
―
Тебя слушали в Твиттере. Я поскольку все читал параллельно, уже знал, что вы тут уже вовсю празднуете. Но ты, как мне говорили, правильно говорил, что стоит подождать.
А. Плющев
―
Ну, а как, я не первое Евровидение смотрю, когда только 20 стран отголосовали, и нашу во второй половине не поставят 12 – ну, очевидно, и не поставят вообще никакого балла нашей...
Д. Борисов
―
Понимаете, да, как фантастически сделано шоу, что создатели-то знают все оценки сразу.
А. Плющев
―
Да.
Е. Афанасьева
―
Кого за кем выпускать?
Д. Борисов
―
Да. Вот как результаты голосования...
Е. Афанасьева
―
В последние годы, когда стало предсказуемо голосование, когда ввели систему голосования профессионального жюри и людей, стало все понятно. Первый раз это было в Москве на Евровидении, это было реально первый раз, когда вырвался Рыбак с огромным преимуществом вперед, и было задолго видно, что он всех победил. До этого, когда голосовал только народ, было непредсказуемо до последнего. Помните, там, Тату или не Тату...
Т. Фельгенгауэр
―
А Рыбак – это человек со скрипкой?
Д. Борисов
―
Да-да. Не с удочкой, как можно было подумать.
Е. Афанасьева
―
А Таню позвали как глас народа, не смотрящего...
Т. Фельгенгауэр
―
Да.
А. Плющев
―
Она просто вжилась уже на этой неделе в роль блондинки, и не выходит из нее.
Т. Фельгенгауэр
―
Нет, я посмотрела несколько выступлений специально к нашему сегодняшнему эфиру. Я старалась.
Е. Афанасьева
―
И, поэтому, естественно, организаторы интригу и вносили, потому что...
Д. Борисов
―
Но они в этом году внесли ее гениально абсолютно, потому что надо понимать, что вся раскладка по голосам, когда закрылось голосование, там все данные пришли, мы в электронный век живем, собственно, немного времени уходит на то, чтобы все увидеть. И потом это вот принятие решений, какая страна за какой...
А. Плющев
―
Специальная программа, наверняка, была написана, чтобы распределить...
Д. Борисов
―
Чтобы понять заранее. Не знаю про программу, но то, что, конечно, что я заметил, включения во время финала были не в той последовательности, в которой они были во время генеральной репетиции, вот это точно.
А. Плющев
―
А это вообще классная идея, вывести, условно говоря, ты понимаешь, что мало очков набрала, там, я не знаю, Армения, допустим, да? И ты...
И. Баблоян
―
Что на меня смотришь сразу? Я не выступала.
Е. Афанасьева
―
Там, кстати, были в основном, Дима расскажет, там были не живущие в Армении...
И. Баблоян
―
Но они были такие красивые, что...
А. Плющев
―
... что я подумал, что это ты, Баблоян. Все семь.(неразб.)
Т. Фельгенгауэр
―
... не выдержать семерых Баблоян.
А. Плющев
―
И, например, так вывести, допустим, первые пять, и все за Армению. Все так: блин, вообще, вот, Армения, во... Хоп – и она уходит постепенно в середину таблицы... И так интрига каждый раз...
Д. Борисов
―
Понятно же, что люди – все говорят, политика, политика. На самом деле, всем правит пиар, никакая не политика, в основном. Не только политика, уж точно. Кого распиарили, тот и, собственно, побеждает.
Е. Афанасьева
―
А кто пиарил? Кстати, ты все время писал о том, что есть тройка по букмекерам лидеров, и...
Д. Борисов
―
Я пиарил, да, окей...
А. Плющев
―
А кто распиарил для букмекеров?
Д. Борисов
―
Это сговор. Это же понятно, что приходят, как, букмекеры тоже, они же не идиоты, проигрывать деньги.
А. Плющев
―
Да.
Д. Борисов
―
Поэтому, собственно, обычно и не ошибаются, и в случае со шведом не ошиблись, кстати, они с самого начала предсказывали, и предсказали, все правда. Они там немножко с Италией намудрили, потому что сначала не верили, потом поверили, ну, как там все...
А. Плющев
―
Тоже разводка какая-то.
Д. Борисов
―
Да. Но специальные люди от каждой букмекерской конторы, несколько крупнейших, они приезжают, аккредитовываются как пресса или как фанаты, держат в секрете, кто это. Я встречал просто на прошлых конкурсах вот эти людей, они ходят на репетиции. Сначала они смотрят. Понятно, что есть какие-то раскладки до того, как все съезжаются в столицу конкурса, все смотрят, там, на песню. Но это все мало значит. Потом уже смотрят, что за номер приготовили.
Т. Фельгенгауэр
―
Прости, можно я задам технический чисто вопрос: как они эти песни друг от друга отличают вообще?
Д. Борисов
―
Это хороший вопрос.
Е. Афанасьева
―
Шведы сделали мультик.
Т. Фельгенгауэр
―
Это не связано с песней. По перформансу это отличается чуть-чуть, а вот по песням это вообще...
И. Баблоян
―
Да, ну, глупости. Отличаются.
Т. Фельгенгауэр
―
Это не песня, в том-то и дело. По песне отличились только финны, как всегда.
Д. Борисов
―
... когда все примерно одинаково, то есть реперные точки, если график представлять себе: ничего-ничего – вроде интересно, или чуть-чуть интересно, все равно...
Т. Фельгенгауэр
―
Ну, те, кто сделал что-то непохожее, не выиграли при этом.
Д. Борисов
―
Но задача букмекеров – не отличать каждую песню. Они смотрят, что отличается от другого, что явно привлекает внимание. И таких песен на самом деле бывает не больше пяти, ну, не больше. Это обычная практика, пять песен. Все. И дальше из них выбираешь, смотришь за тем, что происходит вокруг, что пишет пресса, кто любим публикой, кто нет, кто правильно отвечает на вопросы на пресс-конференциях, кто неправильно. Тут надо отдать должное Полине, которая очень правильно себя вела, супер. Она просто влюбила всех там.
А. Плющев
―
Мне понравилось: правильно или неправильно...
Т. Фельгенгауэр
―
А если неправильно, то на тебя ведро воды опрокидывают...
А. Плющев
―
Четыре варианта ответа на пресс-конференции...
И. Баблоян
―
Правильно ответила, молодец.
Д. Борисов
―
+7-085-970-45-45, можете присылать свои смс-сообщения. Я знаю, что Саша не видел ничего, потому что...
А. Плющев
―
Только одним глазом так немножко, я с отставанием смотрел в вашей ретрансляции, которая шла с отставанием на одну страну.Когда голосовали. Не когда выступали. Выступали – там на полстраны. Когда голосовали - допустим, голосует Латвия, женщина представляет, что наша Латвия так проголосовала. А в телевизоре, это я вижу, в телевизоре уже Швейцария вовсю, понимаешь?
Д. Борисов
―
Это обычная задержка, потому что смотришь трансляцию...
А. Плющев
―
К сожалению.
И. Баблоян
―
Но ты же все равно не смотрел, какая разница?
Т. Фельгенгауэр
―
Смотрел одним глазом.
А. Плющев
―
Надо было глядеть чуть-чуть. Смотрел.
Д. Борисов
―
«Татьяна, - пишет тебе Джей-Си Дентон, - я так же говорил, когда был молодым максималистом и не переносил попсу на дух. Я ее и сейчас не переношу, но на Евровидении неплохие песни бывают».
Т. Фельгенгауэр
―
Но дело же не в попсе вообще, дело совсем не в попсе. Попса бывает разная: бывает качественная. А там нет ни одной оригинальной и по-настоящему качественной песни. Там более или менее в таком современном звучании была Бельгия со своим минимализмом, и была девочка из Латвии, ну, и то, у нее звучание голоса...
Д. Борисов
―
Ты понимаешь, что это борьба вкусов?
Т. Фельгенгауэр
―
... там немножко угадывалось звучание как у La Roux, все остальное абсолютно, середнячок такой, ну, да, кто-то лучше поет, кто-то хуже, музыкальное решение никакое, по гармонии ничего, по звучанию ничего, по аранжировке ничего...(неразб.)
И. Баблоян
―
Ну, это вкусовщина.
Т. Фельгенгауэр
―
Нет. Попса бывает крутняцкая, и некрутняцкая. Вот на Евровидении абсолютно никакая попса.
А. Плющев
―
Сейчас вот как будто говорила моя дочь, буквально, 15-ти лет.
Е. Афанасьева
―
Татьяна, вы прекрасно сохранились.
Д. Борисов
―
Молодая максималистка.
А. Плющев
―
Да-да. Ну, потому что она совсем другую музыку слушает, и когда вот это включают...
И. Баблоян
―
Слушайте, я тоже другую музыку слушаю совершенно, но я смотрела это Евровидение...
А. Плющев
―
... сейчас где-то отвалится мох...
И. Баблоян
―
Нет, слушайте, я не очень люблю Евровидение, но так получается, что даже если ты его не любишь, ты его все равно почему-то всегда смотришь.
Д. Борисов
―
... все включают Чемпионат мира...
Т. Фельгенгауэр
―
... посмотрела ради программы сегодняшней.
Е. Афанасьева
―
Есть фанаты спортивные, которые смотрят хоккей, футбол всегда. Но есть Чемпионат мира раз в четыре года. Всем нужны какие-то чемпионаты по болению, по борьбе, по еще чему-то. Всем дико хочется поиспытывать либо патриотизм, либо ненависть.
Д. Борисов
―
... либо тупо посмеяться...
Т. Фельгенгауэр
―
Давайте Грэмми смотреть.
Е. Афанасьева
―
А мы Грэмми тоже смотрим. Но мы в нем не участвуем.
И. Баблоян
―
Но вопрос не в этом.
Т. Фельгенгауэр
―
Давайте Оскар смотреть.
Е. Афанасьева
―
В Оскаре мы тоже не участвуем.
И. Баблоян
―
Все всё смотрят.
Д. Борисов
―
А почему ты считаешь, что одно исключает другое?
Е. Афанасьева
―
А чем этот конкурс, в общем, он давно занафталиненный, возможно, у него есть свои недостатки, и огромное количество. Я сколько общаюсь с людьми в Европейском вещательном союзе, которые его проводят, они сами кривятся, плюются, придумывают разные варианты, чтобы он хоть как-то менялся.Но при этом у него есть эта гениальная вещь, как голосование, которое дает совершенно другую интригу. То есть, у него есть два движка, что называется. Первый – это собственно соревнование. Там вот можно говорить, что есть музыка – нет музыки, есть песни – нет песен, этот хороший – этот плохой. У меня оттоптались все слоны на ушах, я ничего не поняла, но мне понравилось или не понравилось – не в этом дело.
А потом есть вот это голосование стран, которое по сути к музыке имеет минимальное отношение, абсолютно минимальное. Дальше начинается ежегодный чемпионат Европы по любви и нелюбви друг к другу. И вот в этом году, как раз вот если в прошлом году это был как раз разгар событий, прошлая весна, и двум девочкам, сестрам Толмачевым досталось куда как не за их выступление там везде, то в этом году...
А. Плющев
―
Слушай, но выступление было вообще никакейшее, ладно.
Е. Афанасьева
―
Ладно, давай, досталось еще и не только поэтому. В этом году все ждали, что будет, ибо год еще более напряженный был в отношениях, везде нас сильно не любили и смотрели, что будет. Почему, в общем, мало кто рассчитывал на второе место, потому что вот именно голосование, которое обычно либо соседское, либо протестное...
А. Плющев
―
... получается, сама себе противоречишь.
Е. Афанасьева
―
Нет. В чем?
А. Плющев
―
Смотри, ты говоришь: нас все сильно не любили, а там не имеет никакого отношения к музыке. Тогда что же они проголосовали-то за? Они возлюбили за один день, что ли?
Е. Афанасьева
―
Давайте смотреть, что вчера произошло. Потому что никто – вот Дима может сказать, а, может быть, там внутри было другое уже ощущение, когда там шли репетиции, здесь предпологать, что столько стран дадут 12, 10, 11, 8, 9, было вообще трудно, потому что есть страны, которое нам давно ничего не давали...
Д. Борисов
―
Там это было очевидно, что будет высокое место в первый день, когда я прилетел. Я с понедельника был в Вене, и когда я летел туда, я уже общался с людьми, которые были в самолете....
А. Плющев
―
Еще в самолете выбрали.
Д. Борисов
―
Нет, мне говорили, удивительно, как принимают, писали, что типа вообще фантастический прием.
Т. Фельгенгауэр
―
Не как у нас – из поезда сразу полиция принимает. Приличная страна.
Е. Афанасьева
―
Теперь вопрос: проголосовали реально за музыку, либо у людей в странах – вот сейчас, кстати, Дима, по-моему, смотрел раздельное голосование жюри профессиональных, которые обычно голосуют так, как идет политика страны. Ну, в большей части. И люди. Вот интересно, как люди проголосовали. Действительно ли голосовали за Полину, за музыку только, либо в том числе менялось отношение, и, что называется, делили, мухи отдельно, котлеты отдельно, политика страны отдельно...
А. Плющев
―
Ты как узнаешь, люди по каком принципу голосовали?
Е. Афанасьева
―
Никак.
А. Плющев
―
Вот и я говорю. Поэтому ты противоречишь.
Д. Борисов
―
... всем советую на сайт eurovision.tv посмотреть результаты.
Е. Афанасьева
―
Расскажи.
А. Плющев
―
Вчера не было еще вечером.
Е. Афанасьева
―
Тем, у кого нет времени, расскажи.
Д. Борисов
―
Вот, например, просто давайте по России посмотрим. Вот как бы простой вариант, как голосовала Россия.
Е. Афанасьева
―
Нет мне не как мы, за кого. Как за нас давай лучше.
Д. Борисов
―
Как за нас тут чуть-чуть сложнее, но вот голоса из России, все равно тоже в качестве интереса. Вот жюри из России, там всех членов жюри вчера мы представляли в студии, там, имена известны были уже. Но тут они зашифрованы под A, B, C, D, E, но все равно реальные люди. У жюри первым был швед, на втором месте был бельгиец, на третьем месте Австралия, на четвертом Италия, на пятом Эстония. Вот голосование российского жюри. За Россию не могли голосовать, соответственно, вот так.
Е. Афанасьева
―
Хотя Дима пытался сказать Шепелеву в прямом эфире... шутка.
Д. Борисов
―
Шутка – кто-то понял, кто-то нет. Но вот телеголосование интересное, да? Помним: жюри первая Швеция, Бельгия, Австралия, Италия. Телеголосование: Италия первая, вторая Армения, третья Бельгия, дальше Эстония и пятая только Швеция. А мы потом...
А. Плющев
―
Ира, мы в твоем лице все за Армению.
И. Баблоян
―
Я очень рада.
Т. Фельгенгауэр
―
За тебя, за тебя!
И. Баблоян
―
Я рада.
Д. Борисов
―
Армения была суперсимволична, номер был офигенный.
И. Баблоян
―
Мне тоже очень понравилось.
А. Плющев
―
Другое дело, что скучно.
Д. Борисов
―
Скучно просто потому, что там по ритму, то, что в окружении...
Т. Фельгенгауэр
―
А кто там, извините, не скучный?
А. Плющев
―
Бельгия.
И. Баблоян
―
Слушай, прекрати! Бельгия была потрясающая.
Т. Фельгенгауэр
―
Да, уж, только Бельгия, пожалуй.
А. Плющев
―
Отличный парень был.
И. Баблоян
―
Отличный парень, мне тоже очень понравился. И Полина была очень хорошая.
А. Плющев
―
В результате он, по-моему, в пятерке, бельгиец. Нет?
И. Баблоян
―
Он на четвертом месте, по-моему, если не ошибаюсь.
Д. Борисов
―
Лучшая песня этого Евровидения, на самом деле Эстония.
А. Плющев
―
Только она спертая вся от начала до конца, вся прямо, от первой до последней ноты.
И. Баблоян
―
А я их не помню.
А. Плющев
―
Ну, там, парень с девушкой, он на гитаре играет...
И. Баблоян
―
А, да, они были очень приятные.
Е. Афанасьева
―
Классно у вас тут, ребята.
Д. Борисов
―
У нас всегда так. Приходи почаще.
Е. Афанасьева
―
Приглашайте, главное. Сперто это... вообще слушать мы вас не будем... А что собрались-то?
А. Плющев
―
Давай я сейчас внесу прямо струю.
Е. Афанасьева
―
Давай.
А. Плющев
―
Я сижу между двумя сотрудниками Первого канала, могу загадать...
Е. Афанасьева
―
А мы между сотрудниками «Эха Москвы»...
А. Плющев
―
Скажите мне вот такую вещь. К истерии, вот которая до, после...
Е. Афанасьева
―
Во время...
А. Плющев
―
... и так далее я уже привык, и просто не воспринимаю, ее для меня не существует, на первом ли это канале, на втором – ну, они через год просто вещателями становятся, и поэтому... я уже к этому отношусь совершенно спокойно, как бы, ну, привыкли, какая-то тоже, это третья часть Евровидения. Вот о двух рассказала нам Лена, а это третья часть Евровидения, тоже такая неизбывная.Но, слушайте, расскажите мне, пожалуйста, такую вещь – я не хочу вас ставить в неудобное положение, если вы скажете, что это не корпоративно, то можете не комментировать, не вопрос, но: кто придумал вот эту связку – хотелось бы просто посмотреть в глаза этому человеку – между Полиной Гагариной и Юрием Гагариным?
Е. Афанасьева
―
А что, она не очевидна для Европы?
А. Плющев
―
И вот это вот...
Е. Афанасьева
―
Саша, кто придумал – не знаю. Может, Дима знает.
А. Плющев
―
Секунду. А если бы у нее фамилия был Матросова? Вы бы написали хэштег «Матросова на амбразуру», или как?
Е. Афанасьева
―
Во-первых, ты же не отвечаешь, как ты сегодня написал очень хорошо в своих соцсетях, что ты не отвечаешь, есть один человек, который у вас говорит за корпоративную политику «Эха Москвы». Так?
А. Плющев
―
Так.
Е. Афанасьева
―
Я неправильно процитировала? Вот от Первого канала говорят два человека: Константин Львович Эрнст и Лариса Крымова, пресс-служба.
А. Плющев
―
О’кей. Может, вам нравится?
Д. Борисов
―
... я был вчера в футболке с Юрием Гагариным. Ничего плохого в этом не...
А. Плющев
―
Нет, прекрасно. Юрий Гагарин – отличный символ. Причем здесь Полина Гагарина? Мне бы хотелось понять. Или, может, родственники? Может, еще что-нибудь?
Е. Афанасьева
―
Дай тогда договорить, раз вопрос задал.
А. Плющев
―
Говори.
Е. Афанасьева
―
Давай ты, потом я.(смех)
Д. Борисов
―
Накинулся. Что в этом плохого?
А. Плющев
―
Это безвкусица. Это фантастическая безвкусица. Позорище. Абсолютное.
Е. Афанасьева
―
Так, можно я скажу?
Т. Фельгенгауэр
―
Дима, пока ты возмущаешься, дай сказать Лене, пожалуйста.
Д. Борисов
―
По-моему, совершенно офигенный символ...
Е. Афанасьева
―
В мире не так много известных русских фамилий. Ленин, что там? Сталин...
Т. Фельгенгауэр
―
Достоевский, Толстой, Чехов, Пушкин...
Е. Афанасьева
―
Нет-нет, Пушкина не знают.
А. Плющев
―
У нас замечательно демонстрировали, когда Олимпиада была, сколько русских фамилий известно. Сикорский...
Е. Афанасьева
―
Это не известных. Это показывали, что русские сделали. И если эта фамилия на слуху, то, в общем-то, это было очевидно, что миру надо напомнить, что есть такие русские фамилии. Но напоминали не столько миру...
А. Плющев
―
... сколько самим себе.
Е. Афанасьева
―
В Вене там было что-нибудь, Дима, по этому поводу?
Д. Борисов
―
По поводу Гагарина?
А. Плющев
―
Да.
Д. Борисов
―
Нет, ну, слушайте...
А. Плющев
―
Все-таки там другая культура, да...
Д. Борисов
―
Да, нет, все говорили: Полина, Полина... это было вчера у нас в эфире, ее там называли, когда читали: Полина ГагарИна. И она там объясняла, что... да, леди Гагарин тоже писали. Она объясняла, что, вот Гагарин, поэтому Гагарина, все здорово. Я в этом ничего плохого не вижу, потому что она в этот момент на конкретном конкурсе представляет конкретную страну. Да?
А. Плющев
―
Да.
Д. Борисов
―
И символизм истории, что вот есть известное имя, вполне себе, первый человек в космосе, известно. Почему нет?
Т. Фельгенгауэр
―
Давайте майку «Не смешите мои Искандеры», Сашечка...
А. Плющев
―
Это безвкусно...
Е. Афанасьева
―
... и не Калашникова она опять-таки...
Т. Фельгенгауэр
―
Кстати, а если бы она была Калашникова, она бы вышла с автоматом...
Е. Афанасьева
―
Вчера кто-то пошутил, что она заняла второе место, потому что первым был Юрий Гагарин. Вот Саша с Украины спрашивает: сколько еще Таня его может подождать...
А. Плющев
―
Поэтому мы и закрываем перед гостями наши мониторы. Я не знаю, как у тебя на передаче, но у нас на передаче только ведущие могут смотреть.
Е. Афанасьева
―
Значит, людям неинтересно про Гагарину, интересно про Таню. Вот и все.
Т. Фельгенгауэр
―
Я не пою, к счастью.
Е. Афанасьева
―
Ира загрустила.
А. Плющев
―
А кто поет у нас в программе утренний «Разворот»? Я что ли?
Т. Фельгенгауэр
―
Ты. А я красиво молчу.
Е. Афанасьева
―
Как сегодня кто-то перепутал и спросил: «А почему Бродский не поет?» Фильм «Бродский не поэт». Мы тоже не поем, не танцуем...
Т. Фельгенгауэр
―
Нет, не поет Бродский, никто не поет. На Евровидении, кстати, тоже не все поют. Я так вот посмотрела. Хотя, вот, объясните мне, кстати, почему итальянцы получили третье место? Это же какой-то страшненный бастард-трио теноров и группа Backstreet Boys. Это же просто какой-то кошмар.
Е. Афанасьева
―
Есть люди, которые это любят.
Д. Борисов
―
Мне они вообще не понравились.
А. Плющев
―
А я не видел – ничего не могу сказать.
Д. Борисов
―
История вкусовщины. Саша, ты меня удивил, честно. Я от тебя не ожидал. Не ожидал историю про Гагарина.
А. Плющев
―
Это пошлость абсолютная.
Д. Борисов
―
... ненужная серьезность в легкой прекрасной... все так серьезно относятся только у нас, мне кажется. Конкурс Евровидение – это очень легкий жизнерадостный веселый конкурс, к которому серьезно вот так, до битвы...
Т. Фельгенгауэр
―
А, по-моему, это конкурс, куда посылают по принципу «на тебе, боже, что мне не гоже».
Е. Афанасьева
―
Да, нет, Таня.
И. Баблоян
―
Да, ну, хватит! Такое количество конкурсов, а Евровидение все ненавидят почему-то. Я не могу понять. Не нравится – не смотрите.
Д. Борисов
―
Это дурацкая привычка ненавидеть все подряд.
И. Баблоян
―
Я с тобой согласна.
Д. Борисов
―
Ненавидеть все подряд и поливать, понимаешь, все подряд. Вот лишь бы серьезно посмотреть. Это самое простое. Простой веселый...
А. Плющев
―
Подожди! Я исповедую подход сейчас программы «Пусть говорят». Ну, согласись. Поэтому давай в ее парадигме поговорим. Да, что же неймется-то!(неразб.)
Е. Афанасьева
―
... я пытаюсь понять, что мы сюда пришли. Если мы хотим что-то обсудить, можем послушать Таню, Иру, меня и вас. А пока мы слушаем спор сотрудников «Эха Москвы» и Первого канала.
Д. Борисов
―
Никто так серьезно...(неразб.)
Е. Афанасьева
―
Ира, тебе понравилось – расскажи. Или нет. И что?
И. Баблоян
―
Мне понравилась Бельгия. Безумно мне понравилась Бельгия. Мальчик вообще великолепный, номер был потрясающий. Полина очень хорошо выступила...
Т. Фельгенгауэр
―
Только не за Бельгию. Извините.
И. Баблоян
―
Прекрати! Посмотрела два номера и выступаешь тут!
Т. Фельгенгауэр
―
Я посмотрела восемь номеров!
И. Баблоян
―
Полина очень талантливая девочка, меня ужасно злит, что все наезжают. Кто-то писал еще в социальных сетях: какой позор, какой позор! Никто не ответил мне на вопрос, в чем там позор. Потому что она великолепно...
А. Плющев
―
Никакого позора нет.
И. Баблоян
―
Из всего этого меня поражает на самом деле только одно: почему Великобритания всегда на последних местах, когда эта страна выпускает лучших музыкальных исполнителей каждый год.
Е. Афанасьева
―
Они же входят автоматически.
И. Баблоян
―
И они не напрягаются.
Е. Афанасьева
―
Нет. Они всегда будут каждый год там, потому что они типа основатели-страны. И говорят, что правительства не очень хотят принимать конкурс, потому что это очень большие затраты, и они не сильно напрягаются.
Д. Борисов
―
Кстати, это миф, что все хотят победить на Евровидении. Вообще нет.
Е. Афанасьева
―
Потому что это очень ведь дорого.
Д. Борисов
―
И вообще считается, что второе, третье место для многих стран – это вообще прекрасно.(неразб.)
А. Плющев
―
Я слышал экзотическую версию замечательную о том, что все голосовали за Гагарину, потому что хотели, чтобы она победила...
И. Баблоян
―
Обанкротить Россию?
А. Плющев
―
Нет, ты знаешь, нет. А чтобы сюда приехали всякие гей-активисты.
Е. Афанасьева
―
Они же приезжали.
И. Баблоян
―
Уже приезжали, уже не ново.
Е. Афанасьева
―
И на Олимпиаду же уже приезжали.
А. Плющев
―
Да, но время было совсем иное.
Е. Афанасьева
―
Олимпиада была год назад.
И. Баблоян
―
Еще мне совершенно непонятно, если вот такое братское голосование идет, почему у Германии и у Австрии, по-моему, вообще ноль, вообще никто не проголосовал. Вот это мне совершенно непонятно тогда, если все у нас по принципу братского голосования.
Е. Афанасьева
―
Ну, видно, совсем плохо...
А. Плющев
―
Выходит, не все.
Е. Афанасьева
―
Смотрите, там какая история интересная. Там вот были же разные периоды в жизни. Были периоды, когда голосовало только жюри профессиональное, потом появилось вот это вот народное голосование, и стала совершенно непредсказуемая история. Ну, вот, например, победила тогда с молитвой эта сербка, да, или Лорди. Это вот были чудеса народного волеизъявления. Никто никогда, вот в те времена сама голосовалка была намного интересней конкурса, потому что это была лотерея.У нас уже новости? Или нет здесь новостей?
А. Плющев
―
Через 3 минуты.
Е. Афанасьева
―
У меня рефлекторно. Но была страховка, если вдруг летели телефонные линии или что-то, типа давали результат, сидело в каждой стране профессиональное жюри и ждало: если не получится собрать голоса или что-то, тогда как, как Дима сказал, не так моментально работало. И самая известная история, это когда была с нашей группой Тату, потому что вдруг якобы не принялись голоса Ирландии, а тогда Тату все время шла почти на первое место, и засчитали голоса жюри ирландского, которые были отнюдь не в пользу Тату, и Тату оказалась на втором месте.
Д. Борисов
―
На третьем.
Е. Афанасьева
―
На третьем. Когда дали проверочные голоса, оказалось, что если бы вышло народное волеизъявление, Тату бы тогда победила, потому что голосование смсками и телефонными номерами самих ирландцев...
Д. Борисов
―
Там было очень запутано, потому что от России тоже голосовало...
Е. Афанасьева
―
Слушай, мы явно не о том: девушкам скучно.
Д. Борисов
―
... была идея, что из-за разных часовых поясов...
Т. Фельгенгауэр
―
Нам очень интересно.
Д. Борисов
―
... сложно собирать...
Е. Афанасьева
―
Девушкам скучно.
Т. Фельгенгауэр
―
Нам очень интересно. Нет. Я сегодня...
Д. Борисов
―
Да, тут в костюме какашки пришла просто Татьяна...(смех)
Т. Фельгенгауэр
―
Что?!
Д. Борисов
―
С лисичками.
Т. Фельгенгауэр
―
Неправда!
А. Плющев
―
Я попрошу мою соведущую не обижать. Я не знаю, может, ты обиделся за безвкусицу?
Т. Фельгенгауэр
―
Я не понимаю, почему меня не считают за человека только из-за того, что мне неинтересно Евровидение. Я, пересмотрев сегодня много разных выступлений и с полуфиналов, и с финалов, не запомнила кроме Бельгии никого. Ну, вот так, чтобы меня спросили: а вот что там в этом году? И вообще за все Евровидение, которое было, запомнились Лорди, ну, потому что они были суперфриковые, и...
А. Плющев
―
В этот раз финская группа тоже была запоминающаяся.
Т. Фельгенгауэр
―
Ну, да. Я их, кстати... минута 42 секунды...
Д. Борисов
―
А как же бородатая женщина? Не запомнилась?
Т. Фельгенгауэр
―
Да, бородатая женщина...
Д. Борисов
―
Некоторым ночами снится, говорят.
Т. Фельгенгауэр
―
Дима Билан, у которого одновременно и фигуристы, и балерины, и рояли, и вообще не знаю что...
Е. Афанасьева
―
В разные годы.
Т. Фельгенгауэр
―
А это разве не одновременно происходило?
Е. Афанасьева
―
Нет, отдельно рояль, отдельно фигуристы. В разные годы.
Т. Фельгенгауэр
―
Ох, а у меня в голове – думаю: какой шикарный номер...
Е. Афанасьева
―
На коньках они вылазили из рояля, да еще...
Д. Борисов
―
Татьяна Фельгенгауэр, мы вернемся через 2 минуты.РЕКЛАМА
А. Плющев
―
Дорогие друзья, как вы поняли, во время рекламы...
Д. Борисов
―
Включите микрофон Александру Плющеву, пожалуйста. Так и быть.(смех)
А. Плющев
―
Вы поняли, во время рекламы сотрудники Первого канала...
Д. Борисов
―
Отключили микрофоны.
А. Плющев
―
... с помощью нескольких звонков – ну, сами понимаете, от кого – провели со мной воспитательную работу. Поэтому хочу принести извинения свои, если можно, и так сказать, раскаяться, вот, и сказать, что вообще я смотрю Евровидение, только когда его транслирует Первый канал.(смех)
А. Плющев
―
Ну, и, кстати, это абсолютная правда, надо сказать, потому что я, вот хоть убейте, на самом деле, вот когда...
Т. Фельгенгауэр
―
Где-то еще показывают?
А. Плющев
―
По каналу Россия. Просто год через год. Они два члена EBU, Европейского вещательного союза.
И. Баблоян
―
Тебе точно позвонили в перерыве.
А. Плющев
―
И они поэтому год через год. На самом деле я не знаю, в чем секрет, потому что на самом деле обсуждение я и так никогда не смотрю ни там, ни там, потому что это просто ад и трэш абсолютный. И разбираться в сортах ада и трэша я совсем не хочу. Но вот просто в картинке, я не знаю, почему картинку они берут, это не их операторы там стоят, я не знаю, почему, картинка лучше, вот хоть убей.
Д. Борисов
―
Потому что Первый канал вещает в HD.(смех)
А. Плющев
―
Ну, правда. Но это не значит, что я год через год смотрю. Может быть, через несколько, но вот всегда попадаю исключительно на Первый канал.
Т. Фельгенгауэр
―
Санек, прогиб засчитан, все уже, хватит.
А. Плющев
―
Спасибо, спасибо друзья.
Т. Фельгенгауэр
―
Мы все поняли: Первый канал forever. Ура.
А. Плющев
―
На всякий случай я замолкаю до конца передачи.
Т. Фельгенгауэр
―
Да, мяу-мяу. Дмитрий Борисов у микрофона.
Д. Борисов
―
Ирина Баблоян еще здесь с нами.
Т. Фельгенгауэр
―
Дима, веди программу, а?
Д. Борисов
―
Хоть кто-нибудь.(неразб.)
Д. Борисов
―
Какие прекрасные у нас смски: «Люблю «Эходром». Вы ржете». Это была цитата. И так вот много тут говорят, типа, хихикайте дальше.
И. Баблоян
―
А нам вообще с Таней пишут, что мы больше всех ржем в эфире.
Т. Фельгенгауэр
―
В свое время Михаил Юрьевич Лесин разрешил смеяться в эфире, поэтому я сейчас пользуюсь этим правом и продолжаю смеяться.
Д. Борисов
―
Давайте попытаемся с Ириной обсудить. Она смотрела. Что ей понравилось, что не понравилось. Давайте так, по-хорошему, по-доброму.
И. Баблоян
―
Это будет сейчас ми-ми-ми эфир.
Д. Борисов
―
Давай. 3 минуты ми-ми-ми.
Т. Фельгенгауэр
―
Про Бельгию ты уже сказала.
И. Баблоян
―
Мне понравились очень армянские женщины, они были невозможно красивые.
Д. Борисов
―
Ты уже тоже про них сказала. Мы поняли.
И. Баблоян
―
Ну, что же поделать. Я не могу промолчать. Они были очень красивые. Еще была девушка, я не помню, откуда, в восхитительном красном платье.
Д. Борисов
―
Испанка, наверное.
И. Баблоян
―
Я не помню, о чем она пела...
Д. Борисов
―
А, или Латвия.
И. Баблоян
―
Это было невероятно круто.
Т. Фельгенгауэр
―
Она замечательно пела, у нее голос очень похож на голос La Roux.
И. Баблоян
―
Вот это я не помню.
Т. Фельгенгауэр
―
У нее космический абсолютно голос.
И. Баблоян
―
Я все это не помню, но платье у нее очень красивое было. Вообще, много номеров было в этом году хороших. Я, конечно, все не припомню. По мне, это все-таки конкурс песни в первую очередь.
Т. Фельгенгауэр
―
Греческая девушка очень была заметная.
И. Баблоян
―
Единственная песня, которая мне запомнилась, это как раз была Бельгия, поэтому для меня это является хитом.
Д. Борисов
―
Заметная была сербская девушка.
Т. Фельгенгауэр
―
Сербская заметная была.
И. Баблоян
―
Слушайте, но это ужасно. Я считаю, что это...
Т. Фельгенгауэр
―
Почему?
И. Баблоян
―
Ну, потому что так нельзя, правда, но все-таки...
Т. Фельгенгауэр
―
А финская группа тебя не смутила? А сербская девушка тебя смутила.
Д. Борисов
―
Финской не было в финале просто. Она была в полуфинале.
И. Баблоян
―
Я не выдела финскую группу. Ну, нет, ну слушайте, меня вот это уже не трогает. Я сейчас скажу, может быть, ужасные вещи, но там девушка в инвалидном кресле – меня это тоже не трогает все.
А. Плющев
―
Это, кстати, нормально. Вчера Елин у меня отличную вещь сказал.
И. Баблоян
―
Это все меня вообще не цепляет совершенно.
А. Плющев
―
И правильно. И так и должно быть, потому что люди с ограниченными возможностями, к ним должно быть ровно такое же отношение, как...
И. Баблоян
―
Зачем тогда они делают акцент на этом, и еще на заднем плане показывали, как она танцует.
Д. Борисов
―
Это же не они делают, понимаешь? Это не только они делают. Они как бы в этом...
А. Плющев
―
Я считаю, что публика совершенно правильно – ну, в смысле, публика там и жюри, например, выбили из полуфинала финскую группу, мы все уважаем, мы все понимаем. Это было полторы минуты просто рычания в микрофон.
И. Баблоян
―
Это же уже было. Они повтор поставили?
А. Плющев
―
Нет, ну, Лорди – они художественно рычали, в конце концов.
И. Баблоян
―
А эти не художественно.
А. Плющев
―
Ну, это было такое, знаешь, в принципе, у финнов же самый высокий процент металлических групп на душу населения, как ты знаешь. Не знаешь?
И. Баблоян
―
На 3 с половиной человека, да.
А. Плющев
―
Да, там они больше всех потребляют кофе и металла у них больше всего. И поэтому им, наверное, очень трудно было выбрать, поскольку они одна на другую похожи. И выбрали хоть ту, что хоть чем-то выделялась. Я сейчас утрирую, конечно, полно финских групп хороших интересных и так далее. Но просто когда ты уже пресыщен чем-то, то туда тягаешь.Но я и говорю, вчера Саша Елин отличную вещь сказал, что и дело-то в том, что мы должны относиться к людям с ограниченными возможностями точно так же. Это не спорт, это не паралимпийские игры. Тут не надо выделять, как это, параевровидение. Потому что все могут участвовать на равных условиях. Но и судить их тоже – не надо им скидку делать.
И. Баблоян
―
Тогда не надо акцент на этом делать.
А. Плющев
―
Я согласен с тобой. В этом я согласен.
Д. Борисов
―
Но это и не работает...
Е. Афанасьева
―
... в комментариях, либо в ролике...
И. Баблоян
―
В проморолике, да, который показывают перед.
Д. Борисов
―
Как показывает практика, это особо не работает.
И. Баблоян
―
А еще мне понравился мальчик – я сейчас должна сгореть просто на этом стуле – из Азербайджана. Вот.
А. Плющев
―
Нет, мы за дружбу народов. Это мосты...
И. Баблоян
―
Мы же наводим мосты.
А. Плющев
―
Для того было сделано.
Д. Борисов
―
Кстати, одно слово хочу сказать, я сейчас заглянул, вот понял, что забыл проверить, сейчас посмотрел на сайте во время эфира. Одно слово в защиту Литвы, которая не поставила России ни одного балла. Вот не поставила Литва и Сан-Марино. Я сейчас заглянул в телеголосование, и народ-то поставил, на третьем месте была Россия в голосовании в Литве. А жюри не поставило, в жюри там было какое-то типа двадцатое место, и это ноль баллов, и поэтому в целом было ноль. Но по телеголосованию сначала у них, естественно, Латвия, Эстония, а потом Россия третье место. И швед-победитель был у них на четвертом месте.
Е. Афанасьева
―
Вот видите, вот это вещи очень любопытные для понимания. Но ведь эти жюри, которые профессиональные, они ведь тоже зачастую оказываются непрофессиональными совершенно, потому что дать, там, 20-е место Полине, ну, реально профессиональные музыканты...
Д. Борисов
―
А в Сан-Марино вообще, судя по всему, не было телеголосования. Стопроцентное только жюри. Поэтому Сан-Марино тоже не поставило. Стопроцентное голосование жюри, оно было засчитано.
А. Плющев
―
Просто все население ушло в жюри.(смех)
Т. Фельгенгауэр
―
Да, а оставшиеся 11 человек в сборной по футболу.
Е. Афанасьева
―
Когда Сан-Марино дает такую же процентную, как Россия с ее населением?..
Д. Борисов
―
Но это была шутка, что если Евровидение пройдет в Сан-Марино, то сцена будет в одной стране, а зрители будут сидеть в другой.
Е. Афанасьева
―
А еще, смотрите, какая любопытная вещь. Ведь очень многие люди, они в музыке не сильно разбираются, никого из исполнителей не знают, но голосовать любят. Поэтому...
А. Плющев
―
В основном они, мне кажется, и голосуют.
Е. Афанасьева
―
Да. И не только в нашей стране, заметьте.
А. Плющев
―
Согласен.
Е. Афанасьева
―
Поэтому каким-то образом, почему очень часто побеждали фрики? Когда идет – сколько, Дима, номеров?
Д. Борисов
―
27.
Е. Афанасьева
―
То запомнить к концу все какие-то очень трудно. А если там бородатая женщина, уже запомнилось, еще что-то. Вот мне кажется, у шведа еще номер выделялся визуально.
А. Плющев
―
Ну, да – мультик.
Д. Борисов
―
Тоже песня – вторичная, номер – вторичный, как все сказали. Но это же неважно.
Е. Афанасьева
―
... а технические возможности каждый год примерно одинаковые. Появляется что-то новое в свете, в звуке, в дизайне. Так или иначе, это находит отражение в номерах.
А. Плющев
―
Я вот несколько лет не смотрел – сильно шагнуло вперед.
Е. Афанасьева
―
Вот. Визуально картинки номеров, в общем, плюс-минус похожи. И то, что у него даже элементарно был вот этот мультик, уже его визуально выделяло среди непосвященной публики европейской: а, это тот, у которого был мультик. Уже его как-то запомнили. Почему был тот же рояль, из которого у Билана вылезала эта балерина, или коньки...
Т. Фельгенгауэр
―
А не Плющенко.
Е. Афанасьева
―
Плющенко тоже. Плющенко был вместе со скрипкой Страдивари. Потому что запомниться и выделиться, для тех людей ведь это же колоссальная работа, поставить номер на Евровидении. Мало того, что надо найти хорошую песню, поставить номер. На сцене не больше шести человек может быть...
Д. Борисов
―
Знаете, почему от Евровидения невозможно оторваться, его нужно смотреть, Таня, на самом деле, вот это не конкурс песни совершенно, на мой вкус. Это лучшее, одно из лучших в мире, если не лучшее, телешоу.
Е. Афанасьева
―
Да.
Д. Борисов
―
По тому, как оно сделано.
А. Плющев
―
В этом году классно было.
Д. Борисов
―
Как эти люди работают, как это до долей секунды выверено все – это невозможно.
Е. Афанасьева
―
Это особенно заметно во время репетиции.
Д. Борисов
―
Да.
Е. Афанасьева
―
Еще я по московскому Евровидению помню.
Д. Борисов
―
... когда это делают, как это они делают сложно.
Е. Афанасьева
―
... каждая камера, когда наши ставили Евровидение, Андрей Болтенко был главным режиссером там, и были возможности там в перерывы репетиций заглянуть. Это...
Д. Борисов
―
Миллион камер, экраны, свет...
Е. Афанасьева
―
... когда я нахожусь где-то в аппаратной, где есть 9-8 камер, и режиссеры умудряются картинку с 9-ти или 8-ми переключать, когда я не успеваю глазами – у меня это уже калейдоскоп. А когда там было одновременно 40 камер, и это все работает, это как партитура музыкальная выверено, с точки зрения профессии это, конечно, высший класс.
Д. Борисов
―
Именно. Поэтому телешоу – у меня спрашивали вчера очень многие, почему я все время приезжаю, на финал в Москву возвращаюсь, даже когда я летаю. Потому что телешоу надо смотреть по телеку, несомненно.
Т. Фельгенгауэр
―
Как открытие Олимпиады тоже.
Д. Борисов
―
Побывав на генеральной репетиции, ты понимаешь, что в зале атмосфера ля-ля-ля, а потом все-таки это телешоу...
Е. Афанасьева
―
Но при этом энергию почувствовать невозможно. Потому что если бы я не попала на московское Евровидение здесь, я не фанат, как ты, не езжу, я бы не поняла, что такое зал на Евровидении.
А. Плющев
―
А вот, кстати, я вчера, когда смотрел французскую исполнительницу, которая, кстати, пела на национальном каком-то языке...
Е. Афанасьева
―
Каком-то...
И. Баблоян
―
Удивительно.
Т. Фельгенгауэр
―
На одном из нескольких.
А. Плющев
―
Значит, у нее за спиной – ну, там у многих были всякие эффекты, а у нее за спиной был какой-то город, развалины какие-то – все замечательно. И когда показывают крупный план, видно, что разваливается на пиксели. Я думаю: боже мой, это же они же под определенным углом снимают ее, чтобы было видно эту картинку. То есть, это на телек, очевидно, заточено. Что зрители в зале видят? Там с каждой точки все нормально, или?..
Д. Борисов
―
Нет.
А. Плющев
―
Вот, расскажи.
Д. Борисов
―
Зрители в зале видят только со своей точки сцену. Вообще, вот номер, например, шведа в этом смысле очень смешной из зала. Он абсолютно телевизионный. Мультиков не видно, естественно. Только видно, если...
Е. Афанасьева
―
А мультиков вообще не видно, проекции нет?
Д. Борисов
―
... нет, есть...
А. Плющев
―
... он с воображаемым другом там?
Д. Борисов
―
Нет, есть экраны с телевизором, которые там высоко висят. Они есть.
Е. Афанасьева
―
Они дают эфирную картинку?
Д. Борисов
―
Самые большие из них выключаются на общих планах, в телевизор чтобы они не попадали. То есть, они включаются, но не всегда работают. Это вот хитро тоже, надо выключить-включить – это ужас. Вот он, когда он долго сидит поет, потом попрыгал, ну, вроде зажег, только потому что песню знают, подпевают, есть атмосфера вот когда полный зал – это круто. Когда это просто репетиция, это выглядит очень странно. Из зала вот это смотреть высоко. Есть номера, которые в зале смотрятся намного лучше, чем по телевизору. Я как раз сравнивал впечатление от зала и телека – для меня странно, что есть реально номера, которые поставлены для зрителей в зале. Они есть такие, их мало.
А. Плющев
―
Это как раз те, кто не хотят...
Д. Борисов
―
Возможно. Есть, когда показывается супертелевизионное мастерство. В позапрошлом году лучший номер был Норвегия, по-моему, в 13-м году, «I feed you my love». Обязательно посмотрите.
А. Плющев
―
Я преклоняюсь перед этим человеком.
Д. Борисов
―
Это телевизионное мастерство. Как стоит одна девушка, на сцене ничего не делая, только крутится вокруг своей оси. Как светом, камерами, стедикамами, кранами, летающими камерами сделана офигенная картинка, и в этом все Евровидение. Это лучшее телевизионное шоу. Именно этим оно интересно. Не песнями.
А. Плющев
―
Ну, то есть, какие-то спецэффекты – я возвращаюсь к своему вопросу – из зала не видны.
Д. Борисов
―
Куча спецэффектов, которые из зала не видны. Естественно. Но можно смотреть на экраны, подглядывать что-то.
А. Плющев
―
Не надо, сиди у телека смотри.
Д. Борисов
―
Песен на этом Евровидении было, там три, не считая Россию, которые имеет смысл послушать. Это, на мой вкус, там была Эстония, Швеция, Испания. Испанка вообще обделена, была 21-я, она 21-е место заняла. Послушайте обязательно. Прекрасная она. Она очень красивая, во-первых. Она немножко похожа, правда, на Бритни Спирс, меня обвиняли в том, что... но она очень красивая, у нее красивый номер, она классно двигается и суперски поет вживую. Для меня странно, что ее так низко поставили. Вот это разочарование...
А. Плющев
―
Она 21-я выступала, 21-е место заняла?
Д. Борисов
―
Да.
А. Плющев
―
Двойное очко.
Д. Борисов
―
Я в Твиттере так и написал вчера. Читаешь мои мысли. Видишь, у нас все-таки...
И. Баблоян
―
Все-таки еще можете поработать в паре.
А. Плющев
―
Читаю твой Твиттер, дорогой.
Д. Борисов
―
А, ну, естественно. Вчерашнее Евровидение, я написал уже тоже об этом в Твиттере, но важная мысль, хочу повторить.
Т. Фельгенгауэр
―
Дима, самоцитирование, как-то вот это вот...
Д. Борисов
―
Прекрасный слоган Евровидения «Building Bridges», и то, что у нас второе место, это ощущение, когда по голосованию мы получили столько очков, ну, реально мы вспомнили, что все-таки мы в Европе, есть в этом какое-то...
А. Плющев
―
Слушайте, а, извините, что порчу всю малину и всю...
Д. Борисов
―
У тебя минута для того чтобы все испортить.
А. Плющев
―
А правда, что на выступлении Гагариной в полуфинале прямо зал взорвался радужными флагами? Вот так казалось по телетрансляции.
Д. Борисов
―
Слушай, по телетрансляции радужными флагами зал там взрывается на любом выступлении всегда, они практически не опускаются. Просто, как это красиво показать. Это правда. Другое дело, что запустили абсолютный бред у нас некоторые коллеги по поводу того, что там специальные устройства, чтобы не было слышно освистывания, вот это все на полном серьезе, какие-то издания, специализирующиеся на технике...
А. Плющев
―
Читали по губам?
Д. Борисов
―
... вот только у нас, что это за устройства... А там в реальности только наушники показывали, с которыми поют все артисты. Ну, просто смешно.
Е. Афанасьева
―
... там когда без наушников, вообще невозможно.
Д. Борисов
―
Все понятно. Когда сидишь в зале, то, как принимали Полину, вот действительно – это было фантастически. Ее песню знали, пели, это было очень круто. Многие песни там пели, не только Полину так принимали, естественно.
А. Плющев
―
То есть, людям с гейскими флагами понравилось...
Д. Борисов
―
Там очень много. Все флаги...
А. Плющев
―
... в гости, конечно, bridges, все дела.
Е. Афанасьева
―
Даже вчера по ходу удивилась...
Д. Борисов
―
А победил, кстати, гомофоб – пишут сейчас в желтой прессе.
А. Плющев
―
Какой ужас!
Е. Афанасьева
―
У меня подписка в Твиттере стоит на Марка Гэтисса, который брат Шерлока в «Шерлоке», Майкрофт и соавтор «Шерлока». Вдруг я вчера с удивлением заметила, что Гэтисс активно комментирует каждый номер, то есть, смотрит наравне с Борисовым фактически. И он написал, когда был кусок, когда Полина выигрывала, он написал, что, ох, смешно, поедет Евровидение на следующий год в Россию, а мы все подтянемся. Ну – не склалось.
А. Плющев
―
Поедете в Швецию.
Д. Борисов
―
Да, было уже, было уже в Москве. Было, кстати, прекрасно. Могло бы приехать еще раз. Вот такой у нас был сегодня «Эходром».Елена Афанасьева, Ирина Баблоян, Татьяна Фельгенгауэр.
Т. Фельгенгауэр
―
Да-да.
Д. Борисов
―
Александр Плющев. Я Дмитрий Борисов. Скоро «Отголоски» совсем, проект, посвященный юбилею «Эха Москвы». Потом информационная программа «Эха» и программа Сергея Бунтмана «Вот так».Спокойной ночи.