Антикризисный план России без ПАСЕ - Алексей Соломин, Оксана Чиж, Андрей Позняков - Эходром - 2015-02-01
01.02.2015
Антикризисный план России без ПАСЕ - Алексей Соломин, Оксана Чиж, Андрей Позняков - Эходром - 2015-02-01
Скачать
Д. Борисов
―
23 часа и 5 минут в российской столице, вы слушаете радио «Эхо Москвы», меня зовут Дмитрий Борисов. Александр Плющев никуда не уходит из студии.
А. Плющев
―
Как бы тебе этого ни хотелось, ты знаешь. Нет, никуда.
Д. Борисов
―
Начинается программа Эходром. В течение часа что-то мы будем с вами делать, обсуждать очень важную и умную тему.
А. Плющев
―
Две. Их на самом деле здесь две.
Д. Борисов
―
Выбор…
А. Плющев
―
… ясен.
А. Соломин
―
Была такая передача.
Д. Борисов
―
Их даже две с половиной, я бы сказал, если с учетом программы…
О. Чиж
―
А половина – это антикризисный план.
Д. Борисов
―
Половина – это рубрика «Краем уха» от Леси Рябцевой. Но это такая, вполне себе тема, просто коротко. И она ближе к концу Эходрома расскажет нам.
А. Плющев
―
Да, тем более, она на внутреннюю тему, а мы внешние обсуждаем.
Д. Борисов
―
А так хочется обсудить что-нибудь внутреннее по старой традиции. Я вот сходил сейчас в конец коридора.
А. Плющев
―
О, давай обсудим!(смех)
Д. Борисов
―
Но там же самое место для обсуждения, там же всегда висят объявления, которые потом хочется обсуждать. Вообще все выпуски, мне кажется, прошлые Эходрома рождались там. Ну, темы все там были, мне кажется, на стеночке висели рано или поздно. Сейчас висит, например, про фотосессии. Я хотел вот вас спросить потом, хотел в эфире спросить – теперь нельзя в эфире. Спрошу потом после эфира.
А. Соломин
―
А было про печать на второй стороне бумаги?
А. Плющев
―
В Эходроме – имеет в виду Леша. Я перевожу.
Д. Борисов
―
Нет, не было. Я, кстати…
А. Плющев
―
Печатать на двух сторонах.
А. Соломин
―
Да, у нас печатают на двух сторонах бумаги, там висело объявление о том, что хорошо бы бумагу не выкидывать после того, как вы напечатали, а относить в специальную кучку, где ее потом расфасовывают и снова используют. Только, что смешно, там на обратной стороне вот этого объявления не было ничего. То есть, уважаемые организаторы этого замечательного, действительно, действия, они сами-то не использовали…
Д. Борисов
―
Голос Алексей Соломина сейчас, на всякий случай.
А. Плющев
―
Самого Алексея Соломина нет, а голос есть.
О. Чиж
―
Который еще, кстати, использованные батарейки собирает, молодец.
А. Соломин
―
Это не я, нет, человек, который ратует за спасение природы от нас самих.
Д. Борисов
―
Андрей Позняков тоже объявился. И Оксана Чиж тоже сегодня с нами.
А. Позняков
―
Голос Алексея Соломина, Чиж и Позняков.
А. Плющев
―
Да, вот сегодня максимальный состав у программы Эходром, слава богу. Мы решили сегодня обсудить антикризисный план, который был принят, и заодно то, что Россия покидает ПАСЕ. И как это сформулировала наш прекрасный продюсер Екатерина Канакова, которая с переформатированием программы, слава богу, никуда не делась – антикризисный план России без ПАСЕ. Мне кажется, шикарно.
О. Чиж
―
Или антикризисный план ПАСЕ.
А. Плющев
―
Может быть, так.
А. Позняков
―
Без России.
А. Плющев
―
Да, можно и так сказать. Ну, кстати, ведь у нас есть полновесный эксперт, полновесный в хорошем смысле этого слова. Не в моем, а в хорошем смысле этого слова, наш правительственный корреспондент Алексей Соломин. Он здесь не просто потому, что он сотрудник, он еще и корреспондент, часто бывающий в правительстве, что называется, в кругах, в сферах.
Д. Борисов
―
Знает цены в правительственной столовой.
А. Соломин
―
Еще и парламентский с этого года. Поэтому…
Д. Борисов
―
Знает и цены в Госдуме тоже.
А. Соломин
―
Та самая кашка. Я еще, правда, не испытывал, но…
А. Позняков
―
Но ты можешь сравнить потом.
А. Плющев
―
И поэтому антикризисный план, который разрабатывался правительством Дмитрия Медведева, ему должен быть близок. Всю неделю это обсуждали, надо сказать. Может быть, ты какую-то дашь сейчас квинтэссенцию. Во-первых, самый главный… не главный, а какой-то первый вопрос, который лежит на поверхности. С одной стороны, кризис как бы вроде официально не признан. Ну, может, одним только Центробанком, который ставку туда-сюда рулит. Да?
А. Соломин
―
Что такое официальное признание кризиса?
А. Плющев
―
Ну, как? Никто не сказал: у нас, ребята, кризис. Ну, как-то…
Д. Борисов
―
Да говорят, конечно.
А. Соломин
―
Это признают и члены правительства, признают отдельно, поодиночке, да и в принципе. Просто, может быть, избегают постоянного употребления, там, демонизируют вот эти слова…
Д. Борисов
―
Тоже миф, кстати, должен вам сказать, что не звучит слово в эфире – это миф.
А. Соломин
―
Я не имею в виду то, что на это слово поставлен бан, просто лишний раз…
А. Плющев
―
… экономический кризис звучит?
Д. Борисов
―
Легко.
А. Плющев
―
Ладно, теперь я спокоен. Я тебе верю.
А. Соломин
―
Я не думаю, что кто-то скрывает, что все плохо, стоит послушать только Игоря Шувалова, первого вице-премьера, в Давосе который выступал. Который, в принципе…
А. Плющев
―
Мы на прошлой неделе обсуждали.
А. Соломин
―
… признает то, что у России очень сложная сейчас задача, и Россия оказалась в очень сложной ситуации. И до этого в Минэкономразвития тоже признавали двойной шок – и цена на нефть, санкции – все это, в общем, не самым радужным образом отражается на нас. А по поводу проблем у регионов, вот Никита Белых был у тебя в эфире не так давно.
А. Плющев
―
В среду.
А. Соломин
―
И вы как раз говорили о том, что у бюджетов регионов большие проблемы. Об этом разговоры идут еще до всяких санкций, до Крыма.
А. Плющев
―
Да.
А. Соломин
―
Конечно. Я еще в конце 13-го года от человека, очень высокого в правительстве, я слышал то, что в первом квартале 14-го у регионов откроются очень серьезные проблемы с бюджетами. А что такое бюджеты регионов? Это зарплаты бюджетников, в том числе медики, учителя. Это же все социальные обязательства регионов, которые надо выполнять.
А. Плющев
―
Ну, кстати, я хотел бы напомнить, что вот сегодня 1 февраля у нас, а 2-го, то есть, завтра, правительство будет решать вопрос о расходах на антикризисный план. То есть, те самые расходы, которые…
Д. Борисов
―
Слушайте, а кто из вас за рулем?(смех)
А. Плющев
―
Кто Димку отвезет после эфира?
О. Чиж
―
Мы нищеброды, какие за рулем!
Д. Борисов
―
Смотрел я на Александра Плющева.
А. Плющев
―
Я. За чужим, правда…
Д. Борисов
―
Да какая разница, за чьим? Ты заметил, что происходит с бензином в последнее время? Вот у тебя внутреннее ощущение какое? Что с ценами?
А. Плющев
―
Что он застабилизировался.
Д. Борисов
―
Вообще не движется никуда.
О. Чиж
―
… сообщения, что он снижается…
Д. Борисов
―
Он никуда не движется. Я сегодня обратил внимание на заправке, на которой я обычно заправляюсь, что цена там висит, написано, то ли от 11 то ли от 12 декабря.
А. Плющев
―
Запылилась немножко.
Д. Борисов
―
Нет, там есть дата просто. Такой официальный прейскурант, там 11 декабря, печать, подпись, все. И вот эта вот цена одинаковая.
А. Позняков
―
Нет, погоди, тут сложнее. Тут же все-таки нефть падает.
А. Плющев
―
Как раз она всю дорогу падала, а бензин рос.
Д. Борисов
―
Да, да, так было.
А. Плющев
―
… Диму удивило, что бензин стабилизировался.
Д. Борисов
―
Он стабилизировался, и, ну, с другой стороны, она падала, а параллельно же падал рубль, соответственно, какой-то…
А. Позняков
―
Они как-то должны были, да, да…
А. Плющев
―
Там же проблема в акцизах, все знают про бензин, глупо это повторять.
А. Соломин
―
Очень сейчас сложно связку искать между ценами на нефть и ценами…
А. Плющев
―
… поделись.
Д. Борисов
―
Нет, просто обращаем ли мы на это внимание. Это то, что обычно сразу первое бросается в глаза для тех людей, кто за рулем.
А. Позняков
―
Это как будто такая ложка меда, получается.
А. Плющев
―
Да, вместе с водкой.(смех)
А. Позняков
―
Водка подешевела, кстати.
О. Чиж
―
Вместе с водкой, но без общественного транспорта.
А. Плющев
―
Вот, я же об этом.
А. Позняков
―
У нас Шувалов, в Госдуме выступая, он же пытался нас как-то предостеречь, чтобы этих ложек меда не было. Он говорил: радужных иллюзий нет и быть не должно – говорил он, как раз предвкушая вот этот вот документ 2-го числа, оглашение документа второго числа. Говорил, что все очень плохо, и все будет очень тяжело, - говорил он. Иллюзий нет ни у кого.
А. Плющев
―
Но это слава богу. Но с другой стороны, мне всегда казалось, что когда ты, по меньшей мере, говоришь с народом… может быть, документ для министерств, ведомств и так далее, должен быть каким-то нудным, сложным, вот как Леша Соломин любит разбираться во всех вот. Он молодец в этом плане.
А. Соломин
―
Я просто устроен так. Ты любишь играть в стратегии, в SimCity?
А. Плющев
―
Нет.
А. Соломин
―
Нет. А я люблю. Я люблю по ним разбираться…
А. Плющев
―
Я люблю играть в настольный хоккей.
А. Соломин
―
В который мы с тобой еще не играли, но я проиграл, по-моему, всем, кому…
А. Плющев
―
Вот. Ну, нет, понимаешь, мне кажется, что очень было бы здорово в любом случае людям объявить, допустим, 500 дней, условно, да? Или, там, 10 пунктов, 10 шагов – что мы делаем, чтобы выйти из кризиса. И вот значит конкретно, очень просто, очень простыми словами.
А. Позняков
―
А зачем?
А. Плющев
―
Ну, потому что, мне кажется, люди не очень понимают вообще, что происходит.
А. Позняков
―
Ну, и хорошо.
А. Плющев
―
Может быть, я не знаю, хорошо ли.
А. Позняков
―
Это ты сейчас думаешь с точки зрения людей, а вот зачем это нужно власти? Это не зависит от отношения людей, будут они в этом кресле еще год. Или зависит?
А. Соломин
―
Потому что бюджетники, если им интересно, да, насчет антикризисных мер, эти антикризисные меры на них напрямую, не все, во всяком случае, распространяются, потому что бюджетники как получали зарплаты из бюджетов, так и будут получать. Ну, в ближайшее, по крайней мере, если ничего не случится. Если интересует субъектов, малых предпринимателей если интересует, то по отношению к ним достаточно серьезный блок мер выработан, принят. Это и снижение налоговой нагрузки, возможность, точнее, для регионов снижать налоговую нагрузку, это и отсекают они определенные ветеринарные требования…
А. Позняков
―
Предприниматели, они сами прочтут и поймут, они все же люди с головой.
А. Соломин
―
Они сами прочтут и поймут, но это все есть в новостной повестке. Если вы обращали внимание, что, когда этот план был только представлен, он был условно поделен на несколько блоков. Там, помощь банкам, и отдельно вот как раз по малым предприятиям, по малому бизнесу, правительство делало очень серьезный акцент на помощи этой категории.
А. Плющев
―
Это очень важная вещь, потому что, вообще, мне кажется, нужен был кризис, чтобы вспомнили о малом бизнесе.
А. Соломин
―
Вот!
А. Плющев
―
Потому что о нем до сих пор не вспоминали.
А. Позняков
―
Нет, о нем вспоминали, когда повышали страховые взносы. Д. БОРИСОВ: …были вынуждены закрываться тысячами.
А. Соломин
―
Очень забавный, очень интересный момент, потому что вот регионам дали возможность снижать упрощенку, упрощенный налог с 6-ти до 1-го процента. Что это такое для региона? Вот регион получал там какое-то количество денег с малых предприятий.
А. Плющев
―
Какую-то копеечку он получал.
А. Соломин
―
Какую-то копеечку получал. Ему говорят: ты откажись сейчас от этой копеечки, то есть, получи не копеечку, а полкопеечки. Будет у тебя больше малых предприятий, у тебя все равно…
А. Плющев
―
По сумме.
А. Соломин
―
… по сумме все это наберется. А при этом тебе…
А. Плющев
―
Подожди, по тону Никиты Белых, который сидел на твоем месте… ну, на месте Чиж здесь…
О. Чиж
―
Вау!
А. Плющев
―
Да. Место-то намоленное, да. Значит, было понятно, что никто ни от чего не откажется. Никто ни от чего.
А. Соломин
―
Конечно.
А. Плющев
―
Он, конечно, говорил очень дипломатичные всякие слова и как бы говорил…
Д. Борисов
―
… с ипотекой валютной и ЦБ…
А. Плющев
―
Подожди, сейчас не об этом.
А. Позняков
―
Это сейчас очень больной вопрос будет.
А. Плющев
―
Тоже можем обсудить. Ну, слушайте. Было понятно, что мера-то хорошая. Но кто нам возместит выпадающий доход? Может быть, конечно, в теории, - говорил Никита Белых, - и возрастет число малых бизнесменов…
А. Соломин
―
Через какое-то время.
А. Плющев
―
Но когда? Тем более, что у нас уже все напуганы, мне кажется. Особенно никто не рвется туда идти, в малый бизнес, после того, что с ним проделали.
А. Соломин
―
Это очень важно. Потому что для малого бизнеса, да и вообще для бизнеса, и вообще для экономики, очень важно даже не то, какое ты решение принял, а то, что ты эти решения можешь менять каждый год.
А. Плющев
―
Конечно. Правила игры постоянно меняются.
А. Соломин
―
Это очень плохо. Потому что я, например, вот я, будучи, там, индивидуальным предпринимателем, я знаю, ну, сейчас мне снизили, возможно, страховые взносы, или упростили еще, или там налог какой-нибудь снизили – я не знаю, что будет в следующем году.
А. Позняков
―
Слушайте, я хочу выступить популистом. Я вот вас слушаю, у вас такая замечательная идеальная ситуация, вы рассуждаете: малый бизнес, вот эти экономические модели, налоги… Слушайте, малый бизнес не знает, когда полицейский начальник придет к нему с какими-то проверками.
Д. Борисов
―
Но малый бизнес бывает разный.
А. Плющев
―
О том и говорил Соломин, абсолютно об этом.
А. Позняков
―
Это другая совершенно история.
Д. Борисов
―
Смотри, что мы обычно имеем в виду под малым бизнесом? Ты себе представляешь сразу маленький магазинчик, там…
А. Плющев
―
Пирожки.
А. Позняков
―
… и таксисты, да.
Д. Борисов
―
На самом деле, и там индивидуальным предпринимателем может быть кто угодно.
А. Плющев
―
Абсолютно.
Д. Борисов
―
Вообще кто угодно. Ты можешь быть индивидуальным предпринимателем.
А. Плющев
―
Я чуть не стал.
Д. Борисов
―
Может быть ИП, да? И это, как они пытаются популяризировать эту идею? Мало кто об этом задумывается. Что вместо того, чтобы сейчас в кризис платить 13%, будучи в штате какой-то компании, ты можешь с той же самой компанией заключить договор как ИП и платить, там, 6%. Это выгодно и тебе, ты платишь меньше, и выгодно работодателю.
А. Позняков
―
Ты же понимаешь, что тебе нужно нанимать бухгалтеров, оформлять огромное количество, волокиту вот эту всю волокиту, которую ты никогда не делал, работая фрилансером или по контракту, тратить на это средства.
А. Плющев
―
Вопрос решается. Несколько тысяч рублей в год, в принципе, бухгалтер-аутсорсер, есть бухгалтеры, которые берут себе миллион этих ипэшников, и…
А. Позняков
―
У тебя, видишь, эти проценты сокращаются, которые ты…
А. Плющев
―
Конечно.
Д. Борисов
―
Да, они сокращаются, но не так значительно. Там страховые взносы сейчас убивают все, вот большие, потому что люди, которые…
А. Плющев
―
Смотря какой доход у малого предприятия.
Д. Борисов
―
Смотря какой доход, да. А ведь это может быть человек, получающий зарплату 10 тысяч рублей в месяц, теоретически мог бы стать ипэшником, все равно было бы выгоднее ему и работодателю тоже, потому что не надо там 36% платить. Все помнят, эти вот последние недели по Фейсбуку гуляют картинки, сколько на самом деле в России налоги, вот эти картинки, что типа не 13, а сильно больше.
А. Плющев
―
Конечно.
Д. Борисов
―
И ИП было бы выгодно, просто людям надо это объяснить сначала. Во-вторых, правда, что меняют правила игры – это как с импортозамещением тоже, да? Вот ты готов в принципе теоретически развести кур, да, и продавать их. А если через год санкции снимут? Эмбарго уйдет. А твои 5 тысяч кур будут…
О. Чиж
―
… немножко дороже, чем венгерские 5 тысяч кур.
А. Соломин
―
Нет-нет, смотрите, вот по поводу, это, кстати, касается цен на продовольствие, тоже, в общем, большая кризисная проблема. Если бы эмбарго сняли летом до падения курса доллара, то, может, мы снова бы почувствовали разницу, пришла бы обратно эта курица или, там, мясо какое-нибудь импортное, и товаров на рынке было бы больше. Но сейчас-то мясо и курица, они не придут за те же деньги. То есть, они придут в долларах за те же деньги, а нам это будет стоить дороже.
А. Плющев
―
Да можно было бы не объявлять, как мы сейчас понимаем, никакие антисанкции и продуктовое эмбарго, потому что выросший курс доллара и так убивает импорт абсолютно стопроцентно. И когда у тебя тот же сыр пармезан, которым несчастным попрекали всех креаклов, или этот, бекон… хамон, точно – хамон и пармезан, вот два были.
А. Позняков
―
Это есть все еще.
О. Чиж
―
Не пали.
А. Плющев
―
А когда они растут в цене, минимум вдвое…
О. Чиж
―
Хорошо, предположим, итальянский пармезан вырос вдвое, но, по крайней мере, российский (как он правильно называется) Пошехонский сыр не вырос бы в три раза.
А. Плющев
―
Вот! Я о чем говорю. Что…
А. Соломин
―
Вырос бы, нет, вы зря так думаете. Ну, потому что цены не могут существовать…
А. Плющев
―
… в безвоздушном пространстве, это правда.
О. Чиж
―
… привозят за доллары…
А. Позняков
―
… ты не почувствовал, что обычный сыр, который ты покупал, изменился во вкусе?..
А. Плющев
―
Это же элементарно: ушла целая ниша продуктов, целый огромный пласт продуктов, и, естественно, когда у тебя снижается конкуренция, вырастают цены сами собой. Но этот процесс был бы сильно мягче, если бы не было… ну, дело не в этом, не об этом речь. Мы же об антикризисном плане. Скоро заканчивать, надо сказать, именно о нем говорить.Во-первых, мы ни разу не сказали, что наши слушатели тоже могут присоединяться: +7-985-970-45-45.
Д. Борисов
―
Они знают и так.
А. Плющев
―
Твиттер аккаунт @vyzvon. И писать не только о том, что у Оксаны очень симпатичная рубашка, например, но и еще что-нибудь.Вот, например, пишет Николай, поддерживая наш разговор про малый бизнес: «Я мелкий бизнес, занимаюсь бухгалтерскими услугами для такого же малого бизнеса. Меня вызвали в налоговую и сообщили, что Медведев издал негласное указание избавляться от мелкого бизнеса. Уходи от нас, закрывайся, ликвидируйся или переводись. Не нужен нам ты, такой мелкий». Это ему так сказали. Ну, мы не можем проверить это сообщение, но дело даже…
А. Позняков
―
Вот это ощущение беспредела, от которого ты не защищен никаким законом.
А. Плющев
―
Я совершенно могу спокойно в это поверить, что любой чиновник, там, я не знаю, человек в налоговой, которому неохота с этим заниматься, а он должен, он вынужден, он может так сказать. Нет федеральной не то чтобы программы, а нет какой-то установки на то, чтобы население начало быть экономически активным, вот то, о чем ты говорил. Или о чем Дима говорил, точнее. Нет какого-то вот этого: ребята, вот есть возможность заработать, да?
Д. Борисов
―
Сэкономить хотя бы.
А. Плющев
―
Или сэкономить.
О. Чиж
―
Ну, то есть, условно, в плане может быть написано все что угодно про поддержку, там, малого бизнеса, да? Но на месте там есть какая-то такая формальная реальность фильма «Левиафан», где в пирожки может прийти завтра пожарная инспекция, МЧС, местный прокурор, еще кто-нибудь, кто хочет на этом погреть руки. И дальше все что угодно происходит хорошее с налогами, но какой смысл?
Д. Борисов
―
Дальше можно начинать в принципе разговор, с любой темы сворачивать на тему, что законы должны работать…
О. Чиж
―
Да.
Д. Борисов
―
… преступники должны наказываться, наказание должно быть неотвратимым, все должны быть равны…
А. Позняков
―
Какого черта я буду закладывать квартиру, чтобы получать кредит на развитие своего малого бизнеса и индивидуального предпринимательства, если у меня завтра придут, эту квартиру отожмут вместе с…
Д. Борисов
―
А ИП отвечает всем своим имуществом, между прочим.
А. Позняков
―
Да.
А. Соломин
―
Я только хотел сказать, что, не знаю, складывается впечатление, что в правительстве сидят и думают: как бы еще задушить, какие бы еще… Это не так, конечно. Потому что…
А. Плющев
―
Я уже вторую передачу подряд слышу, как ты защищаешь правительство.(неразб.)
О. Чиж
―
Это постоянный представитель правительства…
А. Соломин
―
Вы сейчас сказали, что Медведев издал негласный указ. Я в это не верю, потому что для них это большая головная боль, с которой они не справляются, с этой проблемой. По поводу увеличения числа малых предприятий, увеличения числа средних предприятий, потому что это те люди, те единицы, что ли, которые должны из этого кризиса вытянуть и которые должны вообще экономику России от нефтезависимости этой избавить. Других путей нет. Ты не можешь вечно продавать алюминий, или, там, вообще торговать ресурсами. Рано или поздно это все накроется.
А. Позняков
―
Это все понятно. Возникает вопрос, может быть, ты знаешь, да, я понимаю, что отдельно надо было подготовиться, найти, но, может быть, ты встречал: есть статистика по малому бизнесу, вообще, насколько этих предприятий больше, меньше у нас становилось в последние годы? Динамика какая-то понятна? За последние 10 лет?
А. Плющев
―
Когда страховые взносы повысили, да. Ну, там часть ушла тех, которые были пустышками по сути…
Д. Борисов
―
Раньше был огромный прирост до этой точки. Потом как-то много закрылось. Потом они там придумали послабления…
А. Позняков
―
То есть, на самом деле, грубо говоря, возьми и отмени вот этот шаг, который всех поверг, обрушил. Первое, что ты сделаешь. А потом уже придумай еще какой-нибудь пряник. Ну, кажется, просто до идиотизма. Хотя, конечно, есть какие-то факторы, уже перераспределено и перерассчитано. Но если бы они хотели сделать, они бы могли.
А. Соломин
―
Что именно сделать?
А. Позняков
―
Ну, вот, со страховыми взносами откатить обратно это решение, например.
А. Соломин
―
Да его принимать не следовало.
А. Позняков
―
Но его уже приняли, все. Откати его обратно и покажи, что ты правительство и ты любишь малый бизнес…
А. Соломин
―
Это плохо. Потому что – я же объясняю – если ты принял решение, придерживайся этого решения. Если ты будешь решения менять, то тебе в принципе никто верить не будет.
Д. Борисов
―
Если решение плохое, это признают, его же меняют. Как была история с рекламой на кабельных каналах, да?
А. Позняков
―
Да, значит, не надо было принимать?
Д. Борисов
―
О’кей, но лучше признать ошибку, чем…
А. Позняков
―
Признать, что идиот.
Д. Борисов
―
Да. Ну, как-то так, в нужный момент все-таки в конце января, ну, о’кей, сделать так, что…
А. Позняков
―
Это правильно, совершенно верно, но теперь будь готов к тому, чтобы работать над своей репутацией. Тебе придется ее восстанавливать гораздо…
О. Чиж
―
Над чем? Над чем работать?
А. Позняков
―
Над репутацией.
А. Плющев
―
Ну, тут еще одна история в этом антикризисном плане. Их много на самом деле, этих разных историй. Но вот с малым бизнесом очень хорошая и близкая, наверное, большинству людей. Еще достаточно близкая тоже вещь, когда нам все время говорят, знаменитая фраза Путина, например, когда он говорил про доллар, что ничего страшного, что он падает, потому что мы больше в бюджет получаем от продажи нефти. Рубль падает, а мы больше получаем. Что государство зациклено на выполнении социальных обязательств.
А. Соломин
―
Да.
А. Плющев
―
Это очень здорово на самом деле, очень хорошо. Но это же не тренд развития. Какое развитие, когда ты все пускаешь только на то, и вообще все сосредотачивается только на том, чтобы выплатить пенсии…
А. Позняков
―
Причем, формально.
А. Плющев
―
… пенсии, пособия, и так далее, то есть, тем людям – при всем к ним уважении – которые привносят наименьший вклад в ВВП.
А. Позняков
―
Я хочу добавить к этому: причем, формально, потому что пенсия, как известно, у нас повысилась с 255 долларов до 185…
А. Плющев
―
… в рублях живем.
А. Позняков
―
Я понимаю, но цены-то растут.
Д. Борисов
―
Знаешь, кстати, как опыт кризиса 98-го года показал: цены-то не вырастают настолько же, насколько вырастает доллар. В целом.
А. Позняков
―
Я понимаю, но жить становится дороже.
А. Соломин
―
Это вопрос политический, потому что они не делают большого вклада в ВВП, но они делают большой вклад в ВВП в смысле во Владимира Владимировича Путина.
А. Плющев
―
В выборы.
А. Соломин
―
В выборы, да. Потому что их большинство.
А. Плющев
―
Даже не в выборы, а в смысле, что это такой верный электорат ядерный.
А. Соломин
―
Да, да. И здесь как бы власть обеспечивает себе сначала эту подушку безопасности и потом думает о всех прочих. Проблема, вот у правительства, вы говорите, что я его защищаю, но они же все хором просто сейчас, хором весь финэкономблок говорит: да, мы не смогли сделать, мы не провели реформы, когда надо было проводить реформы, когда у нас были нефтяные годы; мы не приняли кучу других мер, которые должны были тогда принять, о которых говорили тогда, о которых говорили в прошлый кризис, о которых говорили после прошлого кризиса.
О. Чиж
―
А как это их оправдывает?
А. Позняков
―
А что толку-то, что они сейчас это говорят?
А. Соломин
―
Я и говорю.
О. Чиж
―
А что им остается говорить?
А. Соломин
―
Я и говорю, что…
Д. Борисов
―
Оксана, смотри: ты – правительство России. У тебя уникальная возможность принять решения, вот которые, на твой взгляд, должны помочь. Твои три решения? Вот прямо сегодня.
О. Чиж
―
Ну, первое решение, которое поможет правительству России сейчас кому-то помочь – это мое увольнение, я думаю все-таки. Потому что будем адекватны, да? Есть люди, которые разбираются в вопросе, есть люди, которые не разбираются в вопросе. Но я просто о том, что, мне кажется, история про всеобщее посыпание головы пеплом – да, мы не успели провести структурные изменения, да, мы не…
Д. Борисов
―
А ты считаешь, политический кризис, накладывающийся на экономический, дает минус на минус – даст плюс?
О. Чиж
―
Почему? Как? Как это возможно?
Д. Борисов
―
Ну, ты предлагаешь им уйти в отставку. Политический кризис, нет правительства…
А. Соломин
―
Так происходит в нормальных условиях.
О. Чиж
―
Я, кстати говоря, не вижу в этом ничего экстраординарного-то.
А. Позняков
―
Это очень полезно, потому что каждый следующий министр, который принимает решение, например, о запрете рекламы на кабельных каналах, он будет немножко больше думать и, может быть, не примет это решение, за которое ему потом, может быть, грозит отставка. Ну, решение, как Леша говорит. Ему же придется, если он его отменит, это решение неудачное, кому-то придется заплатить фактически, получается, своим местом. Вот если он будет понимать действительно, что он заплатит своим местом за это, если следующее правительство, которое придет, будет находиться вот на таких же углях, они будут работать чуть-чуть по-другому.
Д. Борисов
―
… парламентская…
О. Чиж
―
Ну, парламентская, да, естественно, другая по масштабу. Но с другой стороны, истории других стран, где люди уходят с министерских постов даже из-за коррупционных скандалов, которые здесь даже не кажутся крупными, их же, в общем, достаточно. Когда у нас в последний раз была отставка министра?
А. Плющев
―
Да, значит, что здесь пишут? О, социальные обязательства: «В Серпухове пенсия с 6-ти тысяч поднимется на 11% до 6 660 рублей – три шестерки подряд – 96 долларов. Спасибо Путину». Ну, к долларам…
Д. Борисов
―
Тут фан-клуб Алексея Соломина.
А. Плющев
―
Да-да.
Д. Борисов
―
Видишь?
А. Плющев
―
Да, да, есть, есть такое.
Д. Борисов
―
Соломин – герой.
А. Плющев
―
Значит, ребята, смотрите, что творится: закрываются палатки – людей пытаются загнать в ТРК, закрываются маршрутки – людей пересаживают в автобусы, про строительство я вообще молчу: СРО разорило больше половины малых строительных организаций. Все делается в интересах крупного капитала. Это, кстати, тоже к антикризисной программе, потому что вот эта докапитализация банков, которая предусмотрена, с одной стороны, никто не хочет, чтобы банковская система рухнула. Население прежде всего. А с другой стороны, когда как бы ты понимаешь, что это те самые банки, которые, ну, начиная от мелочей, проводят в Давосе шикарные банкеты и русские дни, как там у них это называется, я не знаю, и заканчивая тем, что они финансируют какие-то весьма странные, и, как некоторые говорят, коррупционные проекты, ты думаешь: а какого черта их должны докапитализировать? Почему? И это же наши с вами деньги.
А. Позняков
―
Слушай, это очень интересная история, вот, рядом стоящая, уже даже не про репутацию, а вот именно про то, что закрывают, да, и выгоняют в автобусы, выгоняют в ТРК. В авиационной промышленности мы наблюдаем очень интересную историю. Сейчас проблемы у ЮТэйр, и когда возник вопрос: давайте может быть поможем этой компании, еще там у компании проблема возникла, Аэрофлот и – не вспомню второго игрока – они обратились конкретно к ФРС: а не надо им помогать. У нас сейчас будет спад, у нас будет меньше пассажиров – S7, да – этих меньших пассажиров мы замечательно, у нас как раз, мы вот не потеряем пассажиров, они все к нам придут, мы вот эту нашу потерю компенсируем. А они сами дураки, если в такой экономической ситуации строили такие модели и низложили свои риски. Это замечательная…
А. Плющев
―
Валютная ипотека.
А. Позняков
―
… уничтожай лишних, уничтожай слабых, и в этот кризис, когда будет меньше спрос, ты получишь весь оставшийся…
Д. Борисов
―
А это не отдает немножко тем, что кто-то пользуется ситуацией, пытается таким образом избавиться от конкурентов?
А. Позняков
―
Да, мне кажется, что это как раз такая история, мое лично такое сугубо мнение.
А. Плющев
―
Мне кажется бизнес в этом, в том числе, и состоит, чтобы использовать…
А. Позняков
―
Его сложно обвинять…
А. Соломин
―
Возможности законные использовать, конечно. Я хотел, если позволите…
А. Плющев
―
15 секунд.
Д. Борисов
―
14.
А. Плющев
―
13.
А. Соломин
―
По поводу отставки министров. Мне кажется, она осложнена тем, что, с одной стороны, вместо ушедшего министра придется назначать либо какого-нибудь министра откровенно левого. Ну, типа Оксаны Дмитриевой.
Д. Борисов
―
Либо?
А. Соломин
―
Либо того, который оппозиционный, потому что все нормальные экономисты…
А. Плющев
―
Продолжим через 2 минуты.
Д. Борисов
―
Да.РЕКЛАМА
Д. Борисов
―
Мы перед паузой наступили на слово Алексея Соломина. Подключаем обратно четвертый микрофон.
А. Соломин
―
Хотел, да, по поводу того, почему не происходит отставок, на мой взгляд. Опять же, если мы берем министров, у нас правительство все-таки либерального толка, надо это признать. Притом, что у нас вообще государство социально ориентированное, и очень сильный социальный блок, очень сильный. Ну, вы помните эти истории про замораживание пенсионных накоплений, там, за 15-й год, и так далее. При этом финэкономблок, он действительно либерального толка. И если менять какого-то министра, кто придет на его смену? Людей с подобным опытом, их разбило уже на две категории: они либо ушли в левую оппозицию, в смысле, они и были в левой оппозиции, это толковые, действительно способные экономисты, но они…
А. Плющев
―
Приведи пример, это такие люди, как Оксана Дмитриева…
А. Соломин
―
Да. Но идеи Оксаны Дмитриевой, как поступать, или других, там, представителей Справедливой России, вот, например, во время выступления Шувалова это было видно в Думе. Они там предлагают, например, залить экономику деньгами. Ну, то есть, что нужно делать в кризис, когда нет денег? Либеральное правительство вам скажет сокращать расходы, там, левое правительство вам скажет, наоборот, заливать экономику деньгами: увеличивать зарплаты, увеличивать пенсии, чтобы людям помочь пережить этот кризис.Вторая категория – это те эксперты, действительно, талантливые и способные, но которые политически невыгодны власти сейчас, и они на них ориентироваться не будут. Сергей Алексашенко, который, мы знаем, он действительно очень хороший экономист, но которого вряд ли в нынешних условиях, по крайней мере, сейчас, можно представить, что его назначат на какой-то министерский пост.
А. Позняков
―
То есть, смотри, то есть, не только отставка правительства, но и отставка президента, получается, и перестройка парламента.
А. Соломин
―
По большому счету, когда такое происходит, действительно, должна происходить отставка президента, но она должна быть мотивирована кем? Людьми, электорат должен, то есть, рейтинг должен опуститься ниже плинтуса, на выборах должен смениться президент. Что мы видим? Владимир Путин занимается как раз тем, что лакирует свой электорат ядерный, да, таким образом, что его не снимут. Даже если вы проведете честные выборы, Владимира Путина, сейчас, по крайней мере, не снимут.
Д. Борисов
―
Тут люди про налоги ушли в дебри обсуждать, пишут, что для того, чтобы люди понимали, что они налогоплательщики, нужно вводить, как в Америке, в цену не включать налог, чтобы только на кассе люди узнавали, сколько уходит государству. Тогда будут требовать.
О. Чиж
―
Только на кассе? Или каждый раз, когда ты получаешь зарплату, чтобы ты…
А. Плющев
―
И это тоже, да. Собственно, на кассе – это налог с продаж.
Д. Борисов
―
Причем, всю, не 13%, а…
А. Плющев
―
Давайте еще, давайте перейдем от экономики к международной политике, потому что, мне кажется, еще одна важная тема, может быть, не такая заводная, как мать семерых детей, попавшая за шпионаж в СИЗО, но, тем не менее, эта тема, ну, много лет я просто помню, как Россия вступала в ПАСЕ, я помню…
О. Чиж
―
Как не заводная? Заводная.
А. Плющев
―
… в Совет Европы. Да, я помню просто крик, реальный крик Венедиктова, который находился там в это время, когда принимали, и там было голосование, и он кричал в телефон, кричал…
О. Чиж
―
А что кричал-то?
А. Плющев
―
Ура! Ура, мы в Свете Европы! Вот. Это было реально круто. И как со скрипом Россия входила туда – не как в ВТО, конечно.
Д. Борисов
―
Во-первых, тогда многим – сейчас, когда обсуждали возможный выход – тогда казалось, что это чуть ли не первый шаг на дальнейшую интеграцию, там…
А. Плющев
―
В Евросоюз и так далее. Ну, нет, ну, важная история была и с судом по правам человека, конечно, и все, мы все эти истории знаем. И сейчас уже говорят о выходе из Совета Европы, пока российскую делегацию лишили слова на 3 месяца, да?
А. Соломин
―
До апреля.
А. Плющев
―
До апреля. Наша делегация сказала, что…
О. Чиж
―
… до конца года.
Д. Борисов
―
А смысл, там быть без голоса?
О. Чиж
―
Но предполагают, что к апрелю-то можно как-то договориться.
А. Плющев
―
До апреля можно погулять. Ну, как? Как сказал наш коллега Орехъ: тебя выставили типа из класса и сказали подумать над своим поведением, а ты вообще ушел из школы.
Д. Борисов
―
Мороженое есть.
А. Плющев
―
Ну, условно, да. Просто вот эта история мне тоже не дает покоя, я хотел бы ее обсудить.
Д. Борисов
―
С Советом Европы, там самое, что обсуждают-то, одно из самых понятных последствий вступления России в Совет Европы тогда был наложен мораторий на смертную казнь в стране.
А. Плющев
―
Да.
Д. Борисов
―
И сейчас, конечно…
А. Позняков
―
Это было условие.
Д. Борисов
―
Ну, естественно, да. И сейчас все комментируют, те, кто говорят, будет или нет отменен мораторий на смертную казнь. Вот мне интересно: вы что думаете по этому поводу, Оксана?
О. Чиж
―
Мне хочется верить, я вот держу пальцы, что никому не придет в голову такая идея.
А. Плющев
―
Эх, Голубева нет!
О. Чиж
―
Голубева нет, да. Сегодня попалась цитата одного из депутатов от ЛДПР, ну, во всяком случае, ему приписываемая, про то, что стоит вот только в 24 часа выйти из этой организации, снять мораторий, и мы сможем разобраться с «миллионами извращенцев»…
А. Плющев
―
Мы расстреляем миллионы извращенцев, которые сидят: педофилов, извращенцев…
О. Чиж
―
То есть, нас-то всего 143 миллиона.
А. Плющев
―
Да. И 600 тысяч заключенных при этом осужденных.
О. Чиж
―
Да. Тут как бы немножко пугают намерения решительных людей.
А. Соломин
―
Мы сегодня голосовали в «Ганапольском», вы знаете, 19%, ну, считайте, одна пятая часть слушателей сказали, что хотят возвращения смертной казни, и поэтому…
А. Плющев
―
… это мало еще…
А. Соломин
―
И поэтому выступление депутата, оно, в общем, находит отражение, он действительно…
Д. Борисов
―
Нет, ну, выступление-то оно такое, ясно, что утрированное, гиперболизированное, вообще для понятных целей сказано…
А. Соломин
―
Меня успокоил Жириновский, который был у нас в эфире. Я его спросил…
А. Плющев
―
… сказал, что отвратительный человек только Нарышкин, но не Соломин.
А. Позняков
―
Жириновский успокоил.
А. Плющев
―
Обычно говорит что-то плохое про Нарышкина, а про тебя нет, извини.
О. Чиж
―
Это, как (не обижайся) история с некрасивой подругой, просто когда у тебя в паре есть Нарышкин и ты стоишь напротив Владимира Жириновского, то получит однозначно Нарышкин.
А. Соломин
―
Нет, почему? Я спросил его, как он думает, теперь мораторий будет ли отменен или нет, он замялся, стушевался, хотя, казалось бы, Жириновскому что стоило, там, выпалить в его обычной манере, он как бы не тот человек, который сомневается. Он не дал ответа, он сказал: будет дискуссия, будут обсуждать. А если уж один из самых радикальных депутатов Владимир Жириновский не знает…
А. Позняков
―
А ты от него ждал какого ответа?
А. Соломин
―
Что да, что пора отменять мораторий, казнить.
А. Плющев
―
Мне кажется, тут на самом деле Михаил Федотов, наш уполномоченный по правам человека, дал хороший комментарий, достаточно исчерпывающий, потому что было же решение Конституционного суда. То есть, понадобится эту процедуру вновь прогонять через Конституционный суд, который должен будет отменить собственное решение. Решение Конституционного суда, что мораторий у нас и все. Вот.
А. Соломин
―
У России нет цели сказать, что вы, Европа живете вообще непонятно, по каким законам, и наши законы самые лучшие. Россия себя считает европейской страной.
О. Чиж
―
В какой части?
А. Плющев
―
Проблема в том, что, да, в очень маленькой части, в части власти. Она считает, что она единственный европеец – все.
А. Соломин
―
Нет, Россию просто не устраивает, как настоящие европейцы себя с ней ведут.
Д. Борисов
―
То есть, не устраивает, что там 30 миллионов платят, или сколько там, да?..
А. Плющев
―
Дело даже не в 30-ти миллионах.
А. Соломин
―
Да. Россия готова платить, мне кажется, и 50 миллионов, и 50 миллиардов, если это действительно принесет ей какую-то пользу. У России много денег на самом деле.
О. Чиж
―
Но просто как-то нехорошо, когда ты вот такой весь серьезный важный приезжаешь, а тебя лишают права голоса опять.
А. Соломин
―
Да.
О. Чиж
―
Вот что с этим делать? Сидеть и слушать, как там обсуждают…
А. Плющев
―
Причем, что интересно, что наша делегация забыла даже, что ее лишили права голоса. То есть, она даже как-то…
О. Чиж
―
Это не уживается, это в реальности.
А. Плющев
―
Вот именно, это не уживается в голове.
А. Позняков
―
Эта история про кнопки, да?
А. Плющев
―
Давай мы послушаем сейчас наших депутатов в Европарламенте, эта знаменитая запись. Может быть, вы не слышали, как там происходило. Они пытались голосовать, им не дали.(запись)
- Итак, поправка номер пять отпадает сама собой. По ведению?
Представитель России
―
У меня не работает аппарат для голосования. Я далек от мысли, что это сделано специально.- Российская делегация не имеет права голосовать.
(смех, аплодисменты)
А. Соломин
―
Это, видимо, там перевели.
А. Плющев
―
Говорят по-французски, да.
А. Соломин
―
Нет, после того, как перевели, там вторая волна смеха пошла. У России не было, причем, члены российской делегации должны были знать о том, что они не могут голосовать по этим вопросам, когда обсуждаются их полномочия. Они могли выступить, но голосовать – им изначально сказали, что у них права голоса нет. И депутат, видимо, забыл просто об этом, переволновался.
Д. Борисов
―
Может, просто не слышал.
А. Плющев
―
Перенервничал, да, мне кажется. Но я, честно говоря, не очень понимаю, а каков может быть терапевтический эффект в лишении права голоса? Я не то чтобы на стороне наших депутатов и нашей…
Д. Борисов
―
Но это же обидно – раз. Раздражает – два.
А. Позняков
―
Потом, слушай, это же все-таки некоторое, ну, действительно действие против России, которое, опять же, оно не имеет каких-то, не должно, по идее, иметь каких-то последствий экономических, еще каких-то. Все же очень осторожно санкции принимают. Да, они не вводят реальных секторальных санкций, да, против России, не вводят реальных ограничений против всей страны. В Европе говорят: ну, вот, мы индивидуальные...Когда начали говорить: может быть, SWIFT все-таки давайте отключим, муссировать это активно, через Блумберг, это сливать. Ну, нет, давайте все-таки индивидуально добавим туда ЛНР, ДНР, еще там кого-то. Там кто-то появился, кого мы еще не добавили, продлим действие.
А. Соломин: А Пасе
―
то вообще обязывающих решений…
А. Позняков
―
ПАСЕ, нет, ну, это опять вписывается в эту картину, ну, еще кого-то конкретного прижучим из вот этого их правительства или из тех, кто кричит в поддержку сепаратистов, еще прижучим. Но все очень осторожно, мягко. Это в принципе общая политика этой такой попытки мягкого давления.Но мне очень интересна реакция России вот в каком плане. Это же, я не знаю, выйдут – не выйдут из Совета Европы, в данном случае я подозреваю, что даже никаких решений, идей на этот счет нету. Я вижу в этом такую политическую игру на максимальное обострение: ах, вы так? Ну, тогда, хрен вам монашек в баню, да? Как в том самом анекдоте про разговоры парткома со священником. То же самое: ну, раз вы так, тогда давайте мы вообще сейчас отсюда уйдем из этого Совета Европы, а потом еще смертную казнь, и вот это опять же вбрасывать…
Д. Борисов
―
Нет, ну смертная казнь – это как я возьму билет и пойду пешком. Об этом даже никто не говорит.
А. Позняков
―
… Это игра политическая, это скорее…
А. Плющев
―
Нет, подожди, это наш стиль: бомбить Воронеж, вот. Но в каждой непонятной ситуации, тут я бы даже согласился.
А. Позняков
―
… может когда-то реализоваться внезапно у кого-то. Кто-то дойдет до этой идеи: мы сейчас выйдем из Совета Европы, потом кто-то случайно возьмет и подпишет – о-па, а формально-то вышли. И потом на следующий день проснутся и удивятся: а что это у нас там все европейские институты, договоренность, ничего не работает, никто не сотрудничает…
А. Плющев
―
… если не работает кнопка для голосования.
А. Соломин
―
Я вчера занимался, завтра должен выйти такой проект для «Дилетанта», посвященный… Твиттер, социальная историческая лента, она посвящена Портсмутскому миру. И когда я ее делал, я заметил один очень интересный факт: когда заключал Витте, приехал в Америку в Портсмут, и там Рузвельт поднимал бокал за: вот, мы наконец здесь собрались, мы здесь будем заключать мир сейчас! Он сидел и думал: вот, не дай бог, Рузвельт в первую очередь поднимет тост за японского императора. И если бы это случилось, то все – все усилия, направленные на заключение этого Портсмутского мира, они бы рухнули в один час.И Рузвельта специально готовили, что так делать нельзя, и он в итоге поднял бокал сразу за двух императоров, не указывая, кто из них первый. Потому что вот эта имперская логика мышления, она-то осталась на самом деле. С Россией никто себя не может, не имеет права вести подобным образом. Это вот логика мышления российских властей, начиная с незапамятных времен, как только Россия почувствовала себя империей. Она осталась, и поведение бывшее вот в ПАСЕ, после ПАСЕ, оно абсолютно укладывается в это.
А. Позняков
―
То есть, тебе кажется, что это такое естественное, искреннее поведение? Тебе не кажется, что это игра скорее на российского зрителя?
А. Соломин
―
Это игра на российского зрителя, но это и естественное искреннее поведение.
А. Позняков
―
Но они что, идиоты совсем? Прости, я тебя перебиваю. Они же ездят, там, в Штаты, в Европу, они же там живут, у них там дети учатся. Они что, не понимают, что вот в Европе и в Штатах Россию не воспринимают в этом контексте. Они как-то, что, они оторвано живут в идеалистичном мире и представляют себя действительно империей?
А. Соломин
―
Ну, какая разница, понимают или не понимают? У тебя есть свое ощущение. Ты – человек, наделенный властью. Ты находишься в руководстве великой империи. Ты вообще даже не можешь по-другому думать. У тебя все, у тебя в мозгах…
Д. Борисов
―
Попробовали бы лишить голоса…
А. Плющев
―
Кого? Ну, кого?
Д. Борисов
―
Только не в ПАСЕ, Штатов нет в ПАСЕ, условно говоря.
О. Чиж
―
Вот в КНДР есть хорошие ребята, их можно лишить голоса.(смех)
А. Плющев
―
Да. Не хочется уходить в эту сторону. С Соединенными Штатами там просто совсем отдельная история. Там когда им нужна организация, они там участвуют, когда не нужна – им все равно. Значит, нет, слушайте. Вернувшись к России и ПАСЕ. Я бы вот как поставил вопрос. Вот представьте, что вы слушатели. И я вас прошу проголосовать. Не только проголосовать, но и обосновать. Как вы думаете, что было менее адекватно – ну, все знают, что я люблю ставить вопросы разные – что было менее адекватно: решение лишить Россию голоса еще на 3 месяца или решение России в ответ на лишение голоса уйти до конца года?
А. Соломин
―
Адекватно чему? Одно другому? Или что? Что такое адекватно?
О. Чиж
―
Здравому смыслу.
А. Плющев
―
Да, что более соответствовало или что менее соответствовало здравому смыслу. А?
О. Чиж
―
Я, да?
А. Плющев
―
Ну, например.
О. Чиж
―
Ну, сейчас в меня полетит со стороны Леши Соломина, наверное. Я думаю, что меньше соответствует здравому смыслу решение уехать.
А. Плющев
―
Ответ.
О. Чиж
―
Вернее, скажем так: скорее этот вариант, потому что более адекватным мне кажется возможность и способность лишить права голоса, потому что, да, были условия, выдвинутые еще год назад в апреле. Были те пункты, по которым, за которые обещали ограничение продлить. Ничего не изменилось. Соответственно, условия были выполнены.
А. Плющев
―
А что все так загрустили? Я что-то спросил не то, как обычно?
А. Соломин
―
Нет-нет.
А. Позняков
―
… даже записывает ответ, мне кажется, Соломин.
А. Соломин
―
Если мое мнение интересно, то я считаю, что менее соответствовало здравому смыслу первое решение. Потому что…
А. Плющев
―
Вот у нас и дискуссия.
А. Соломин
―
По поводу дискуссии. Что парламент – это как раз место для дискуссий. И решения, которые принимались против России, санкционные решения, они принимались Советом министров стран ЕЭС. Лишать Россию площадки в виде ПАСЕ, это просто несколько бессмысленное решение. Оно все равно, это просто возможность услышать голос российской делегации. Все, не более того. Он не имеет никаких рычагов реальных. Послушайте, там на самом деле занимались вопросом правозащиты по большому счету. Ну, и дискуссией по поводу свободы слова. Ну, то, что Россия уехала, здесь, мне кажется, более соответствует здравому смыслу, потому что – а что было ей делать?
О. Чиж
―
Ну, как, сохранять площадку для дискуссии, о которой ты говоришь.
А. Плющев
―
Ну, выступать-то можно было.
А. Соломин
―
Я считаю, что, наверное, следовало бы вернуться в апреле, когда вернули бы право голоса…
А. Плющев
―
Когда могли вернуть.
А. Соломин
―
Когда могли вернуть, совершенно верно. И продолжить работу. Это было бы правильное решение. Но если говорить, что было бы более здравым – мне кажется, что менее здравым было лишить Россию права выступать же, не только голоса.
А. Позняков
―
Я немножко, я скажу, что было бы, как мне кажется, более здравым. Вот более здравым, мне кажется, все-таки в данном случае было решение, как ни странно, России, потому что оно более выгодное. Ну, как бы они лишили права голоса – это решение конкретное, оно принято. У России нет права голоса до апреля. Что делает Россия? Россия угрожает, что мы выйдем из Совета Европы. Россия угрожает, что до конца года они не вернутся в ПАСЕ. Они уехали. Им до апреля бессмысленно там находиться, действительно. Но они в любой момент могут вернуться. Вот как вот Пушилин с вот этим вторым полпредом сепаратистов в Минске, которые рассказывали, что никаких переговоров не будет, ничего не будет, а потом замечательно появились, сорвали те же самые переговоры.
А. Плющев
―
У них сильная позиция. Они усилили позицию.
А. Позняков
―
Конечно, у них сильная позиция. Они в принципе ничем себя не ограничили, а наоборот, добавили остроты ситуации, и, может быть, эта острота подвигнет каких-то депутатов ПАСЕ передумать. Может быть, они подумают: ой, диалог с Россией, наверное, лучше в этой ситуации. А может, мы их убедим все-таки Крым вернуть или еще что-то. Это действительно вот с точки зрения политической, мне кажется, что это выигрышное и интересное решение. Другое дело, что доводить в принципе до такого уровня разборок достаточно глупо, мне кажется.
А. Плющев
―
Но скажите, что теперь никто из нас, вот если, там, год назад кто-нибудь бы сказал, что, вот, Россия – при всем при том, что уже год назад было так все довольно прохладно – что Россия может выйти из Совета Европы, никто бы не поверил. Ну, как? Ну, ладно! Ругаться – ладно, там, а выйти…(неразб.)
А. Плющев
―
А сейчас, мне кажется, вполне каждый из нас может допустить. Разве нет?
О. Чиж
―
Просто учитывая, что если бы в 2013 году кто-нибудь бы сказал, что будет с Крымом через год…
А. Плющев
―
Вот.
О. Чиж
―
На момент прошлого года мы уже знали, что случилось с Крымом через год. И как-то после этого можно делать разного рода допущения и разного уровня.
Д. Борисов
―
Слушайте, с другой стороны, выход из Совета Европы – это, как, знаете, тут пишут нам, что это как ядерное оружие. Что сам факт возможности, ну, как бы угрозы его применения гораздо…
А. Плющев
―
Более сдерживающий.
Д. Борисов
―
… сдерживающий фактор. То есть, это понятно, что, скорее всего, там, никто… Но вот сам факт этот, поговорили, что мы выйдем, там… Никто же это в принципе всерьез, прямо всерьез не обсудил.
А. Позняков
―
Вообще, мне кажется такой russian style politics.
А. Плющев
―
Тут Олег из Тюмени пишет: «Отпала возможность подавать в Страсбургский суд жалобы на суд РФ». Нет, еще не отпала.
Д. Борисов
―
Еще не отпала, это все…
А. Плющев
―
Он вполне себе действует.
Д. Борисов
―
Так вот мы от Пошехонского сыра к смертной казни. А все это на самом деле о цене человеческой жизни. Про которую нам стоит понимать, что она ценна.
А. Плющев
―
Ну, еще нам напоминают то, что казус ПАСЕ закончился тем, что к Савченко запретили визит представителей Европарламента, она как-никак является депутатом Европарламента. Ну, я думаю, что российские депутаты, что, может быть, даже и европейские, предположу я за них, думали о Савченко, ну, не скажу в последнюю, но не в первую очередь. И когда лишали российскую делегацию права голоса, и когда отвечали на это.
А. Позняков
―
Но это такие приятные плюшки.
А. Плющев
―
Я не знаю, насколько приятные. Смотря кому.
А. Позняков
―
Я не соглашусь с тобой, потому что имя Савченко звучало очень часто…
А. Плющев
―
И это не значит, что о ней думали в данный момент.
А. Позняков
―
Да. С этим я согласен.
А. Плющев
―
Точно так же, как когда принимали так называемый «закон подлецов», или «закон Димы Яковлева», ты же не скажешь, что думали о детях в этот момент больше всего. Ну, как мне кажется.
А. Соломин
―
Мы недавно обсуждали с коллегой эту историю, и сошлись на том, что для адвоката это была, конечно, блестящая идея. Ну, адвокат должен любыми способами пытаться вытащить свою подзащитную. Но в ПАСЕ это проводить, конечно, было, во-первых, маловероятно, во-вторых, немножко странно, потому что - и российские делегаты об этом говорили - мы можем Виктора Бута сделать депутатом нашего парламента, ввести его в ПАСЕ и требовать у США общим решением ПАСЕ его освобождения и передачи России.
А. Плющев
―
Подожди, секунду!
О. Чиж
―
Ну, введение в парламент людей, разыскиваемых другим правосудием…
А. Плющев
―
… про Лугового не помнишь историю? Она такая же абсолютно и есть. Другое дело, что он в это время был на территории России. Ну, а так, в общем, он, слава богу, в безопасности.
А. Соломин
―
И про Лугового тоже вспомнили, как раз моделируя эту ситуацию.
А. Плющев
―
Ну, конечно. А, да, тут отличная смска: выхода вы не даете, - пишет Дмитрий. А это в программе «Ищем выход».
Д. Борисов
―
… писали, что нет позитивной программы.
А. Плющев
―
Как обычно.
Д. Борисов
―
… всех в отставку, и все будет хорошо.
А. Плющев
―
На этом, мне кажется, можно потихоньку заканчивать.
Д. Борисов
―
Да, мы заканчиваем после Эходрома «Краем уха», он касается твоей территории, кстати, эховской немножко. Такой ночной.
А. Плющев
―
Я пометил только субботы и воскресенья, ты знаешь.
Д. Борисов
―
Как ты о себе…
А. Плющев
―
«В тебе пометил, Коктебель, я каждый камень, как кобель».
Д. Борисов
―
Ночь на субботу и ночь на воскресенье – ночи Александра Плющева. Вот там у нас после Эходрома Леся Рябцева расскажет о своем опыте тоже захвата ночного эфира.Алексей Соломин.
А. Соломин
―
Спасибо.
Д. Борисов
―
Спасибо большое. Тут не ожидали от тебя, - пишут тут, - что в тебе, оказывается, так…
О. Чиж
―
Живет столько.
Д. Борисов
―
Живет столько: и парламент, и правительство.
А. Плющев
―
Оксана Чиж.
О. Чиж
―
Доброй ночи.
А. Плющев
―
И Андрей Позняков.
Д. Борисов
―
Были с нами.
А. Плющев
―
Я еще хочу напомнить одну маленькую штуку про Сергея Бунтмана, который будет после программы Эха, у него сегодня монархисты без монархий. Песни, гимны разных монархистов. Монархистов, которые живут давно не в монархиях.
Д. Борисов
―
Программа «Вот так» - лучшее начало новой недели. А эта неделя подходит к концу. Мы, Александр Плющев и Дмитрий Борисов, спокойной ночи.
А. Позняков
―
Хорошей недели!