Виталий Рувинский - Эходром - 2014-11-02
А. Плющев
―
Вообще иногда хочется, чтобы эта музыка звучала вечно.
Д. Борисов
―
Хорошая музыка, да?
А. Плющев
―
А меня все время спрашивают, где она, что, пришлите мне файл, то, сё.
Д. Борисов
―
Да, люди просто не смотрят «Игру престолов». Под эту прекрасную музыку из «Game of Thrones» мы начинаем программу Эходром. Меня зовут Дмитрий Борисов. Александр Плющев тоже здесь.
А. Плющев
―
Добрый вечер, здравствуйте… как говорит Осин.
Д. Борисов
―
В этом часе мы будем подводить – вот как-то даже не хочется так говорить – подводить итоги недели на радиостанции Эхо Москвы.
А. Плющев
―
Но на этой неделе это звучит немного зловеще.
Д. Борисов
―
Звучит зловеще, да. Сейчас объясним, почему, для тех, кто, может быть, только подключился, не было. У нас будет сегодня главный редактор сайта «Эха Москвы» Виталий Рувинский вживую здесь в студии. Поэтому сразу предупреждаю, анонсирую: все вопросы, которые накопились на +7-985-970-45-45. Можете начинать отправлять.
А. Плющев
―
Нет, можно, конечно, начинать отправлять. Не факт, что мы их зададим, не потому что к сайту много претензий бывает, и люди бывают весьма эмоциональны. Нет, не поэтому.
Д. Борисов
―
Тема есть.
А. Плющев
―
Это во-первых. А во-вторых, вообще мы Рувинского просто хотели спросить, откуда он есть такой взялся, как он как вообще человек, сотрудник и так далее. А тут – на тебе, на него обрушивается – а как мне восстановить регистрацию, то, сё, пятое, десятое. Понимаешь? Когда еще выдастся возможность посмотреть на него живьем.
Д. Борисов
―
Хорошо, не задавайте вопросов Виталию Рувинскому.
А. Плющев
―
Задавайте, задавайте, ладно.
Д. Борисов
―
Вот услышим Алексея Венедиктова, Лесю Рябцеву, всех наших соавторов в программе Эходром. Василий Антипов на месте. В Сетевизоре видно и его тоже на сайте Эхо Москвы. Начинаем, как обычно, с нашего, как называет это Александр Плющев, обратного анонса. Что вы могли услышать на радиостанции Эхо Москвы, на волнах, на этой неделе, если вдруг пропустили, то вам на www.echo.msk.ru. Что читать? Что искать?
А. Плющев
―
Ну, ты знаешь, не всегда, теперь уже не все эфиры можно найти на www.echo.msk.ru, замечу я, по независящим от нас причинам. Можно сказать – как это говорят – по обстоятельствам непреодолимой силы.
Д. Борисов
―
Ну, подожди, некоторые можно найти в Сетевизоре, некоторые можно найти в звуке, для некоторых сайт www.moskva.fm существует. То есть, в принципе, все можно найти, поэтому то, что говорит Александр Плющев, он вам подмигивает – ищите и найдете.
А. Плющев
―
Но, а кроме того, не одним только сайтом Эхо Москвы жив вообще интернет и жива радиостанция Эхо Москвы. Есть и другие сайты – не при Виталике Рувинском будет сказано – на которых можно все найти, если с сайта что-то вдруг исчезает.Но обо всем по порядку. Во-первых, крайне рекомендую вам послушать «Особое мнение» во вторник в 19:08 с Михаилом Веллером. Там даже не то, чтобы сильно особое мнение было, там был такой…
Д. Борисов
―
Там не только содержание, но и форма в этот раз была такая, оторваться было невозможно. Я вот знаю по себе, я в этот момент ехал в машине, начал слушать, сначала показалось, что, нет, сейчас переключу, и потом так вот потихонечку-потихонечку чувствую: что-то не то. С каждой минутой было все интереснее и интереснее.
А. Плющев
―
Кто не слышал, да, там форма была, в общем, особая, может быть, не совсем приятная для ведущей нашей Оли Бычковой. Но я, ты знаешь, как-то пару раз ей звонил до этого очень давно, когда были какие-то трудные «Особые мнения», и там как бы назревал конфликт очевидный, может быть, даже и был конфликт – она абсолютно железная, стопроцентно железная, не нуждается совсем. Оля молодец в этом смысле.
Д. Борисов
―
Железная Ольга.
А. Плющев
―
Абсолютно. В хорошем смысле, конечно, я говорю. Также в среду были Эндрю Крамер у меня в «Обложке» и Глеб Павловский, политолог. Ну, а потом была программа в 21 час «Своими глазами», вот, и речь шла о боях за Донецкий аэропорт, были Сергей Лойко и Тимур Олевский. Ну, теперь это самый запрещенный эфир вообще в истории радиостанции Эхо Москвы, и как раз его расшифровку нельзя найти на сайте, потому что она убрана по требованию Роскомнадзора.
Д. Борисов
―
Но все-таки не соглашусь с тобой, я думаю, что не самый запрещенный эфир на Эхе, мы помним из прошлого, были примеры, когда пропадали расшифровки, пропадали аудиозаписи. Не помнишь?
А. Плющев
―
Ну, может быть, не исключу, вполне. Яркий пример…
Д. Борисов
―
Да, он просто последний пример, он становится самым ярким. Я помню опыт времен «Норд-Оста», когда убиралась аудиозапись и расшифровка эфира, по-моему, Матвея Ганапольского.
А. Плющев
―
Я же говорю: запрещенный. Запрещенный не в смысле того, что как-то радиостанция подумала, что это неэтично или это…
Д. Борисов
―
Там тоже не радиостанция подумала. Вспомни.
А. Плющев
―
Не помню предписаний… По-моему, Роскомнадзора тогда не было в те времена.
Д. Борисов
―
Тогда была Генеральная прокуратура. Я сидел в монтажке, собственно, изымали, я помню, записи, мы создавали копии.
А. Плющев: Я
―
то уже старенький, уже не помню, да. Хорошо, не самый запретный. В смысле, мой эфир вот впервые запрещают.
Д. Борисов
―
Это точно.
А. Плющев
―
Поэтому, может быть, для меня это так ярко, знаешь. Поэтому найти расшифровки можно, кому интересно, в интернете их полно. Как-то расплодились. Ну, и, собственно, все на прошлой неделе, что я бы посоветовал вам на радиостанции Эхо Москвы. Единственное, за сегодня я не видел еще на нашем сайте, по-моему, нет расшифровки, просто еще не успели сделать, это Игорь Губерман сегодня был у Майи Пешковой и Ксении Лариной в «Книжном казино», вот, в 15:10. Я бы крайне тоже советовал это послушать.
Д. Борисов
―
Я люблю наших слушателей, особенно Джей-Си Дентона. Заговорили про пропадающие эфиры, вот как перескочил человек, так: «Тут звук у интернет-трансляции эфира стал пропадать».
А. Плющев
―
Бывает, всяко бывает. Ну, что, загадаем мы гостя, на прошлой неделе который был.
Д. Борисов
―
Да. Пока о хорошем давайте. И, как обычно, если вы угадаете, кому принадлежит голос, то на +7-985-970-45-45 присылайте имя, фамилию этого человека, если помните, в каком эфире это было и свои какие-то координаты. Вам за это, как обычно, по нашей долгой традиции, как почти всегда, не будет ничего.СТУК В ВЕЧНОСТЬ
Я была старшим лаборантом Саяно-Тувинской экспедиции Академии наук в Ленинграде и в этот момент я понимала, что я не имею больше стены вот такой, которая позволила бы мне продолжать научно-исследовательскую работу и на три месяца уезжать в экспедиции.
А. Плющев
―
Кто это? Кому принадлежит такой голос?
Д. Борисов
―
+7-985-970-45-45. Ну, и переходим к главной теме.СКАЗАНО ПРО ЭХО
А. Плющев
―
В общем, трудно с этим поспорить.
Д. Борисов
―
Сказано – мы уже начали, собственно, об этом говорить, о том, что на проходящей неделе Эхо Москвы получило сразу два предписания, сразу два предупреждения от Роскомнадзора. Одно – как радиостанция Эхо Москвы, и еще одно получил отдельно сайт радиостанции Эхо Москвы.
А. Плющев
―
На эту тему сегодня, собственно, Алексей Венедиктов, главный редактор радиостанции Эхо Москвы написал в блог на сайте, и эта же рубрика, теперь у нас эксклюзивный голос. Мы не можем похвастаться эксклюзивным содержанием, потому что на сайте все уже могли прочитать, но голос Алексея Венедиктова, его интонации…
Д. Борисов
―
Здесь они важны.
А. Плющев
―
Конечно, да. Послушайте, пожалуйста, потом обсудим.БЕЗ ПОСРЕДНИКОВ
А. Венедиктов
―
Конечно, всех интересует, за что Роскомнадзор вынес письменное предупреждение Эху Москвы – и радио, и сайту. Не за что. Но обо всем по порядку.Радио и сайт – это разные, отдельные средства массовой информации, поэтому и рассматривать буду отдельно.
Итак, 29 октября в программе «Своими глазами» журналист «Los Angeles Times» Сергей Лойко и журналист телеканала "Дождь" и "Эха Москвы" Тимур Олевский рассказывали в прямом эфире Александра Плющева, что они видели своими глазами во время боев за донецкий аэропорт. Причем, Сергей Лойко был внутри аэропорта, а Тимур Олевский – снаружи.
Передача, как водится, была полностью расшифрована и вывешена на сайт 30 октября в том же виде, в каком звучала в прямом эфире.
А уже 31 октября в середине дня Роскомнадзор вынес два отдельных предупреждения и радио, и сайту за – внимание цитата – «в данной программе содержится информация, оправдывающая практику военных преступлений» - конец цитаты.
При этом никаких конкретных примеров этой так называемой информации приведено не было.
По сайту – под угрозой перекрытия доступа ко всему сайту – содержалось требование немедленно удалить текст всей программы, начиная со слов «Добрый вечер, с вами Александр Плющев» и заканчивая словами «До свидания, с вами был Александр Плющев» - видимо, тоже экстремизм.
Я принял решение временно, до решения суда, удалить текст с сайта, тем более, что благодаря такому действию Роскомнадзора передача разлетелась по Интернету с невиданной силой и невиданной скоростью.
Теперь об остальном.
1. Программа была в прямом эфире – закон о средствах массовой информации прямо снимает с редакции ответственность за то, что говорят гости в прямом эфире радиостанции - статья 57 закона, пункт 5. И это мы будем обжаловать в суде.
2. В тексте предупреждений нет никакой конкретики, а закон о противодействии экстремистской деятельности прямо требует от органов, выносящих постановление, указать – внимание цитата – конкретные нарушения законов. И это мы тоже будем оспаривать в суде.
И тут вопрос: почему же такие опытные люди, как руководство Роскомнадзора пошли на демонстративное, с моей точки зрения, нарушение законов, предписывающих им определенные правила вынесения предупреждений?
Так вот, с моей точки зрения, они пошли на это, потому что это им приказали. Как приказали на этой неделе проатаковать "Эхо Москвы" прокуратуре, МЧС, ГУВД, Департаменту московского правительства.
Я вообще-то представляю себе уровень координации атаки. Более того, я представляю, кто и как, а также в каком кабинете и по какому адресу идут эти обсуждения, как в них принимают участие и некоторые наши коллеги.
Плевать глубоко хотел.
Мы не нарушаем законы России, мы делаем свою профессиональную работу, информируя вас, наших слушателей, обо всем, в том числе, и о военных преступлениях, совершаемых сейчас на территории Украины. В современном мире их не укрыть ничем, даже попыткой заткнуть нам рот.
Суд – это дело гласное, протоколы суда останутся в истории, а сейчас помогут нам поподробнее рассказать о том, что пытаются спрятать некоторые.
Ну, аванти!
А. Плющев
―
Ну, вот так. Ты знаешь, когда сам эфир был вот этот с Сергеем Лойко и Тимуром Олевским, я получал довольно много смс, и они все были очень полярные. Одни говорили: большое спасибо, Сергей, за такой эмоциональный рассказ, очень мощный. И вторые: заткните их немедленно, зачем вы их приглашаете, это враги, они клевещут, это неправда, нам по телевизору показывают правду… ну, и так далее. Была вот такая история, и уже тогда мы, выходя из эфира, с Тимуром Олевским обменялись несколькими фразами буквально, и он сказал, что у Сергея реально был очень мощный рассказ, очень эмоционально такой мотивированный. Я думаю, что именно эта эмоциональная мотивированность и сподвигла, ну, вообще вызвала именно такой резонанс. Может быть, не о содержании даже, а по форме. Потому что содержание-то у нас круглосуточно, мне кажется, на Эхе Москвы говорится по сути. Но форма, с которой Сергей со своим потрясающим актерским мастерством – он хороший актер – подал, и она оказала серьезное влияние, может быть, не только на наших некоторых радиослушателей, которые с ним были не согласны в чем-то, но и на каких-то чиновников. Я не говорю сейчас про Роскомнадзор, он, мне кажется, тупое орудие – ну, тупое в смысле не в смысле того, что глупое, а просто не острое. Вот такая история там была.
Д. Борисов
―
Я никак не доберусь, не причитал, не посмотрел, не послушал этот эфир. Я его пытался послушать впрямую, я как раз куда-то ехал, слышал. Честно говоря – вот тут совершенно буду откровенен – переключил, не выдержав момент, когда Сергей не дал слова вообще Тимуру сказать, мне это было очень за Тимура обидно. Ну, как-то он вообще не давал ему встрять в разговор, это было в самом начале. Вот начал говорить – и все.
А. Плющев
―
Надо сказать, это было практически до самого конца.
Д. Борисов
―
Я вот из-за этого просто не смог этот эфир тогда осилить и как-то понял для себя, что…
А. Плющев
―
Не буду скрывать, у меня тоже было ощущение, что Сергей не очень понимал, зачем пригласили Тимура, но на самом деле, нет, Тимур сделал несколько очень важных замечаний. Он тогда действительно отошел немножко на задний план, сам, реально, потому что он понимал, что Сергей побывал в более важной точке. Он был внутри аэропорта, куда Тимур, к сожалению, не добрался. Но он видел много важного и интересного, и, например, в вопросе очень важном и тонком об обстреле Донецка со стороны аэропорта, о чем очень многие слушатели спрашивали, действительно ли Донецк, жилые кварталы обстреливаются украинскими войсками со стороны аэропорта. Тимур сделал несколько гораздо более важных замечаний и пояснений, чем Сергей, потому что он просто был в другой, более важной, более выгодной для наблюдения точке, это вот тебе в ответ на этот вопрос.
Д. Борисов
―
Подожди: Сергей, чем Тимур?
А. Плющев
―
Тимур, чем Сергей. Просто та точка для этого вопроса была более важной для наблюдения. Вот тут, например, пишут, цитируют Сергея Лойко, говорят: сразу видно, человек по-настоящему привержен европейским ценностям. Ну, в том и дело, что можно спорить о том, насколько Сергей Лойко объективен, или насколько он эмоционально, артистично, насколько все это берет верх над наблюдательностью, беспристрастностью и всем остальным. Насчет всего этого можно спорить. Но вот кто бы мне нашел там призыв к уничтожению нации, к геноциду и так далее. То, что Роскомнадзор вменяет в вину. Вот, кто бы нашел и процитировал: вот это действительно так, вот это призыв, вот это он оправдывает, чтобы уничтожить целиком всю нацию, весь народ. Я перечитал…
Д. Борисов
―
Это, собственно, то, о чем говорит и Алексей Венедиктов тоже, что нет конкретики.
А. Плющев
―
И не нашел. Мне присылали, мне очень много присылали и на сайт мой комментариев по этому поводу о том, что… и разные фразы, и говорили: ну, неужели вы не понимаете, что вот за это – и все разные фразы цитируют. Я правда не понимаю.
Д. Борисов
―
Ну, ясно, что одно дело – эмоции, а другое дело – конкретика.
А. Плющев
―
Тут спрашивают: почему расшифровка Венедиктова неполная. Что ж, Венедиктова кто-то расшифровал не полностью?! – спросим мы Виталия Рувинского.
Д. Борисов
―
Который уже вдруг у нас здесь.
А. Плющев
―
Как это? Полная расшифровка Венедиктова?
В. Рувинский
―
Здрасьте.
Д. Борисов
―
Добрый вечер.
В. Рувинский
―
Полная, полная, я потом сличу специально отдельно.
А. Плющев
―
Слово в слово чтоб было! До запятой! Гляди, полная говорят. Но если нет – то дополним. Вот, хорошо. Что у нас еще?
Д. Борисов
―
Хотели мы проголосовать.
А. Плющев
―
Но только не знаем, о чем.
Д. Борисов
―
Но не знаем, о чем, потому что все получается либо грустно, либо как-то не к месту, может быть, даже весело.
А. Плющев
―
Ничего, ничего, мы, я думаю, к следующим программам посмотрим.
Д. Борисов
―
Мы посмотрим, что будет, потому что вообще месяц такой, непростой, да, получается для радиостанции. Я видел фотографии, а тот, кто был здесь, видел это, там, с подготовкой к проверкам со стороны МЧС, там, говорят, больше появилось огнетушителей на радиостанции.
А. Плющев
―
Но это же хорошо.
Д. Борисов
―
Да, есть, если что, конечно, чем отбиваться.
А. Плющев
―
Чем отметить Halloween.
Д. Борисов
―
Да. Мы еще одну тему хотели затронуть, вспомнить. Практически без комментариев хочется повторить то, что было в эфире Эха Москвы уже на этой неделе.
А. Плющев
―
Это, ты знаешь, тот самый случай, ради которого я, например, вместе с тобой придумывал Эходром. Когда есть какая-то эфирная удача, да, такая большая, и не грех ее повторить, совершенно оторванной от повода. Вот то есть, сейчас мы не обсуждаем, в частности, историю с Пореченковым.
Д. Борисов
―
Да, это будет фрагмент интервью Михаила Пореченкова. Но мы как бы тут не хотим обсуждать все же тему, которая…
А. Плющев
―
Вообще речь не о Пореченкове в данном случае.
Д. Борисов
―
Вообще не о нем. Главный герой этого интервью, несомненно, Наталья Селиванова.
А. Плющев
―
Да, это наш корреспондент, который берет интервью у разных гостей. И, как правило, вы ее не слышите, потому что голос ньюсмейкера вырезается и дается вам в эфир. А голоса Натальи Селивановой нет. Но тут…
Д. Борисов
―
Как раз Наталья Селиванова очень часто попадает в эфир, я замечаю, потому что и вопросы бывают, как она их формулирует. Тут я, когда слушал это интервью…
А. Плющев
―
Это само по себе произведение искусства.
Д. Борисов
―
… получал удовольствие от того, как она это делает. Ну, тут, абсолютно ролевая игра, на мой взгляд.
А. Плющев
―
Я, ты знаешь, когда увидел в Фейсбуке, что Татьяна Лысова, главный редактор «Ведомостей», человек, бесконечно мною уважаемый, написала всего три слова или четыре, сколько: какая же все-таки молодец эта Наталья Селиванова. И я понял, что это огромная удача, и надо обязательно дать вам еще раз послушать.
Д. Борисов
―
Итак.ИНТЕРВЬЮ
Н. Селиванова
―
Михаил Евгеньевич, вот Союз журналистов России готовит заявление по поводу того, что вы были в бронежилете и в каске с надписью «Пресса». Считают недопустимым ваш поступок и, в общем, даже в какой-то степени возлагают вину, если вдруг случится какая-то неприятность с кем-нибудь из журналистов, вот, на вашей вине это будет. Скажите, пожалуйста, зачем вы облачились в костюм с надписью «Пресса»?
М. Пореченков
―
Вы знаете, я это делал-то не специально – что дали.
Н. Селиванова
―
Ну, надо немножко, конечно, было подумать, потому что журналист не имеет права брать оружие в руки…
М. Пореченков
―
Во-первых, я не видел никакой надписи. Потом, такая история, которую раздувают вокруг того, что я там на позициях веду огонь. Ну, послушайте, у меня фотографий моих и видео с оружием в руках – выше крыши. Но просто эта ситуация сразу же… поэтому начинают вдруг комментировать так уже – просто полный ужас. А это неправильно.
Н. Селиванова
―
Ну, дело даже не в том, что вы были на боевых позициях или нет, а в том, что с надписью «Пресса» вы взяли в руки оружие, что недопустимо.
М. Пореченков
―
Я не видел надписи, поэтому никак не могу комментировать это.
Н. Селиванова
―
А зачем вы вообще туда поехали-то, как вы оказались там, с какой целью?
М. Пореченков
―
Мы приехали лекарства привезли в больницу, и картину привез «Поддубный».
Н. Селиванова
―
Фильм свой, да?
М. Пореченков
―
Да.
Н. Селиванова
―
А что вас заставило взять в руки пулемет?
М. Пореченков
―
Послушайте, ну, что заставило? Что значит, что заставило в руки взять? Вы опять провокационные вопросы задаете, понимаете? Если я в тир хожу каждый день стреляю, что заставляет меня брать в руки ружье? Ну, смешной какой-то вопрос.
Н. Селиванова
―
Не смешной совсем, потому что вы в сторону украинского расположения стреляли.
М. Пореченков
―
Кто это сказал?
Н. Селиванова
―
А вот, это говорится в комментариях к видео. Это украинская сторона говорит.
М. Пореченков
―
Кто это говорит?
Н. Селиванова
―
А что было на самом деле? Расскажите тогда, пожалуйста. Вот вы где были? Где вы стреляли и в какую сторону?
М. Пореченков
―
Я даже не хочу комментировать, понимаете, эти разговоры. Сейчас будут говорить что я стрелял…
Н. Селиванова
―
Вот скажите тогда, Михаил Евгеньевич, скажите тогда, как есть, пожалуйста, почему вы стреляли-то и в какую сторону вы стреляли? Вы же не в тире стреляли из гранатомета?
М. Пореченков
―
Послушайте, но в тире из гранатомета стрелять нельзя.
Н. Селиванова
―
Ну, конечно. Но где вы стреляли?
М. Пореченков
―
Я говорю: сейчас будет много вопросов и разговоров на эту тему, но я дальше не хочу это обсуждать. Я еще раз говорю: каждый день, там, приходя в тир, вы будете говорить, что я беру оружие и начинаю в кого-то стрелять. Ну, если вы говорите, что так – ну, что делать, как я должен оправдываться? Я даже не хочу это комментировать никак, понимаете? Это смешно и глупо. И неправильно.
Н. Селиванова
―
Смешного-то мало, потому что, вот и Союз журналистов утверждает – и это действительно так – если кто-то, не дай бог, погибнет из журналистов, это действительно очень серьезно. И вина на вас будет.
М. Пореченков
―
Послушайте, извините, а если я хожу в куртке с надписью и стреляю в этой куртке, вина будет на этой фирме или на компании, куртку которой я ношу?
Н. Селиванова
―
Если в этой компании будет хартией предусмотрено, что они не имеют права брать в руки оружие, то да.
М. Пореченков
―
А, ну хорошо, ладно. Но, понимаете, обвинять меня в том, чего не было – это, конечно, достойно. Ну, ладно. Что делать, что делать…
Д. Борисов
―
Михаил Пореченков и Наталья Селиванова. Обсудим через пару минут.РЕКЛАМА
Д. Борисов
―
Как и каждый сумасшедший проект, это проект для вас, Эходром продолжается. Наталья Селиванова должна стать, несомненно, гостьей Эходрома, я считаю.
А. Плющев
―
Обязательно.
Д. Борисов
―
Она звучит, кстати – смотрите, какая у нас прозорливость – она звучит в нашей саморекламе и говорит про изнанку наиболее заметных эфиров.
А. Плющев
―
Кстати, она озвучивает вот оформление новостей Аэрофлота, есть у нас программа. Очень хорошо.
Д. Борисов
―
Да, в общем, Наталья Селиванова находится в стадии раскрутки нами тоже. Еще вот что хотел: был прекрасный диалог некого Александра Плющева – знаешь такого?
А. Плющев
―
Да.
Д. Борисов
―
С Мариной Королевой в Твиттере.
А. Плющев
―
А, это про Пореченкова? В смысле, про актеров вообще.
Д. Борисов
―
Да, вот, он мне очень понравился.
А. Плющев
―
В Твиттере?
Д. Борисов
―
Да, в Твиттере. Я его себе перевесил, про то, как Марина Королева пишет: а вы вообще от актеров чего ждете? Чтобы они совсем светочами разума были? На что ей некто Плющев пишет: ну, а почему нет-то?
А. Плющев
―
Не вижу никакой проблемы. Масса очень интересных актеров.
Д. Борисов
―
И Марина взяла и обидела всех. Актер – не философ, не писатель, не поэт, это мы нагружаем их смыслами, которых у них нет, - написала Марина.
А. Плющев
―
Да вранье все. Хороший актер, он, как правило, и очень глубокий человек. В общем, несоответствия редкие, на самом деле, мне кажется. Ну, это мое личное мнение, оставлю его при себе.
Д. Борисов
―
2 минуты у нас еще мы должны уделить Лесе Рябцевой. Пустим ее вперед?
А. Плющев
―
Давай пустим. Пропустим даму вперед?
В. Рувинский
―
Безусловно.
А. Плющев
―
Ну, вот и отлично.КРАЕМ УХА
Л. Рябцева
―
Недавно поймала себя на мысли, что продолжаю жить прошлым. Почему-то я до сих пор мыслю теми же категориями, что и в 2012 году. Несмотря на внутренние перемены, на появление Крыма, несмотря на Майдан и всеобщую истерию, я почему-то продолжаю оценивать ситуацию в стране и ждать чего-то, как тогда, в 12-м.Как тогда я надеюсь, что лидеры протеста что-то изменят, ответят на мои вопросы, повлияют на действующий строй. Жду, что будут настоящие выборы, как они и обещали. Жду, что коррупция исчезнет, а на улице вместо разъяренной толпы оппозиционеров появится толпа из неожиданно прозревших 84-х процентов.
Чего-то жду, жду, жду. А ничего не происходит. И тут я поняла, что меня обманули, что на дворе другое время – все поменялось, и больше незачем ждать того, что когда-то мне пообещали.
Я поняла, что с Болотной прошло уже почти три года, что друзья политэмигранты уехали из страны больше года назад, что белые ленты уже не в моде, а лидеры протеста - и вовсе не те.
И, наверное, ровно для этого осознания и для того, чтобы, наконец, пойти дальше и перестать мыслить парадигмой прошлого, и было взято интервью у Алексея Навального. Это общение помогло понять, что мы в 2014 году, и пора перестать обвинять нашу оппозицию в том, что у них ничего не вышло. Ребята, вышло, просто по-другому. Не так, как оппозиция хотела, и не так, как нам обещали.
Именно поэтому же мы взяли интервью у Ксении Собчак. Потому что вместо того, чтобы считать себя обманутыми, преданными лидерами протеста, пора признать, что сейчас другое время. Незачем что-то продолжать требовать у старой оппозиции. Появляются новые герои, исчезают старые, и для того, чтобы начать жить будущим, нужно отпустить это прошлое.
Отпустите. За вас это никто не сделает. Мы живем в другое время.
Интервью с Собчак слушайте в эту среду, 5 ноября, в день рождения Ксении.
А. Плющев
―
Более того, будет это не где-нибудь, а на месте программы «Своими глазами», как раз той самой.
Д. Борисов
―
И, кстати, когда записывали это интервью, как раз приходили все эти сообщения про предупреждения…
А. Плющев
―
А, вот почему – вот туда-то и поставим – решили Алексей Венедиктов и Леся Рябцева, видимо, которые записывали интервью с Ксенией Собчак. В 21 час 8 минут в среду 5 ноября это интервью прозвучит у нас в эфире.
Д. Борисов
―
Стремительно время уходит. Идем дальше.ЛИЧНОЕ ДЕЛО
А. Плющев
―
Вот он, злой гений сайта Эхо Москвы.
В. Рувинский
―
Привет.
Д. Борисов
―
Привет. Виталий Рувинский.
А. Плющев
―
Главный редактор. Ну, на самом деле он не то чтобы такой закадровый прямо персонаж, его вы довольно часто слышите у нас в эфире. Сейчас это практически чуть ли не каждый день даже не в рекламах и саморекламах, которые ты тоже озвучиваешь. Ты часто делаешь переводы какие-то, озвучиваешь, там…
В. Рувинский
―
Наших иностранных партнеров.
А. Плющев
―
Да. Президента Обаму очень…
Д. Борисов
―
Официальный голос Барака Обамы на волнах Эхо Москвы.
А. Плющев
―
Да. И так далее. Я вот что хотел спросить. Ты в интернет-отделе сидишь, аки коршун над своими девчонками и одним мальчишкой, вот. А, с другой стороны, у тебя же вроде здорово получается: ты прекрасно озвучиваешься, у нас в эфире по телефону выступаешь и так далее. Ты на радио. Тебя никогда не тянуло в большой эфир? Занять мое место, например.
В. Рувинский
―
Нет. Ну, тогда я еще похвалюсь: я тут неделю назад, у меня в этой студии был дебют уже в «Родительском собрании»…
А. Плющев
―
Вот!
В. Рувинский
―
В качестве многодетного отца. Нет, это, конечно, такой приятный бонус, большое волнение, но, конечно, не основная моя специализация, что ли. Наверное, не тянет все-таки.
А. Плющев
―
Да, ты больше любишь…
В. Рувинский
―
Да, больше с виртуальной реальностью дело иметь.
А. Плющев
―
Ну, на самом деле, может быть, адреналин там и не меньше.
В. Рувинский
―
Не меньше. Последнее время точно.
А. Плющев
―
Что последнее время тебя очень волнует? Вот, наверное, кроме вот этого Роскомнадзора, я имею в виду вот этого обращения?
В. Рувинский
―
Волнует меня то – я, по-моему, в одном из телефонных наших вызвонов об этом говорил – сильно вырос градус напряженности в комментариях наших пользователей. Я не знаю, насколько это заметно в реальной, что ли, жизни, когда мы идем по улице, едем в метро, вообще, общаемся с людьми – вроде как все по-прежнему. Ну, спокойно, доброжелательно, никто никого, вроде, не бьет на улице пока. Но в интернете и на нашем сайте в частности за последние полгода в среднем вырос градус напряженности…
Д. Борисов
―
Так, может, его закрыть?
В. Рувинский
―
Кого? Сайт?
А. Плющев
―
Градус.
В. Рувинский
―
Градус? Ну, по поводу сайта некоторые инстанции идут к этому, видимо.
Д. Борисов
―
Да нет, я даже не про это. Может быть, закрыть возможность комментирования?
В. Рувинский
―
Нет, не выход. Закрыть возможность комментирования – не выход, потому что ради этого, в общем-то, все материалы на сайте и находятся. Ради того, чтобы их обсудили, ради того, чтобы про них поговорили.
Д. Борисов
―
Ради того, чтобы гостям, которых мы приглашали, потом говорили бы: только, главное, не читайте вопросы перед эфиром и не читайте комментарии к эфиру, и тогда у вас не испортится настроение.
В. Рувинский
―
Ну, гости многие во многом кокетничают. Они сами первым делом туда лезут и читают о себе. Все бывает, там бывают оскорбления, бывает какой-то негатив, это все вычищается, но отказываться от этого нельзя.
Д. Борисов
―
Так, мы опять про сайт, мы пообещали, что мы не будем про сайт.
А. Плющев
―
Но надо вернуться к Роскомнадзору на минутку буквально. Я имею в виду вот к этому предупреждению.
Д. Борисов
―
Во-первых, требуется пояснение, что сайт Эхо Москвы тоже зарегистрирован как СМИ отдельное.
В. Рувинский
―
Да. А почему нам пришло два предупреждения. Собственно, одно касается…
Д. Борисов
―
С бумажками пришел.
В. Рувинский
―
Да, я всегда с ними, а как же? Вдруг кто спросит, а я с предупреждениями уже.
А. Плющев
―
И спишь, небось, под подушку кладешь.
В. Рувинский
―
Примерно. Одно касается радиостанции, второе касается, мы называемся «электронное периодическое издание Эхо Москвы», так называется сайт. И, да, два предупреждения, потому что два средства массовой информации.
А. Плющев
―
А у вас какая-то в этом смысле консолидированная позиция с Венедиктовым? Ну, я имею в виду, что вот твой комментарий появился же раньше на сайте, чем венедиктовский. То есть, ты как-то сам принял решение, что пойдем в суд? Или вы посоветовались с Венедиктовым? Ну, все, и мы пойдем, и мы пойдем, и эфир пойдет, и сайт пойдет.
В. Рувинский
―
Мы успели как раз это обсудить. Он уже был, что ли, одной ногой в коридоре, он как раз уезжал записывать интервью с Собчак. И вот в этот момент, прямо секунда в секунду пришли оба предупреждения, и мы буквально на пороге успели это обсудить, да, решение было однозначным.
А. Плющев
―
А как, кстати, это приходит – по факсу, по электронной почте, нарочным фельдъегерем?
В. Рувинский
―
С Роскомнадзором мы сотрудничаем давно и плотно. Нам где-то раза три в неделю приходит от них предписание удалить тот или иной комментарий, и там стоит замечательная формулировка, значит – был проведен мониторинг сайта Эхо Москвы, и были обнаружены – цитата – признаки злоупотребления свободой слова. Мне вот это очень нравится. Они обнаружили признаки злоупотребления этой самой свободой слова, и мы… там, как правило, действительно, безусловные вещи, там либо мат, либо оскорбления, либо экстремистские призывы вешать тех, убивать этих. И мы это удаляем. А вот подобная вещь пришла первый раз, она пришла по электронной почте, и была продублирована…
Д. Борисов
―
Исходящий номер – три шестерки.
В. Рувинский
―
Да, конечно…
А. Плющев
―
В прямом смысле… Заканчивается на три шестерки.
В. Рувинский
―
Продублировано по факсу спустя полчаса, по-моему.
А. Плющев
―
Понятно, хорошо. Скажи мне – традиционный наш вопрос – как ты попал на радиостанцию Эхо Москвы? Как давно это произошло?
В. Рувинский
―
Это произошло 7 лет назад. Я вот бронебойно просто послал резюме на электронную почту. Сейчас-то я понимаю, как мне повезло, и сколько там, тонны этих резюме и прочего спама.
А. Плющев
―
Что это на самом деле никто не читает.
В. Рувинский
―
На самом деле никто не читает, и каким-то чудом Наташа Нелупенко, которой я хочу сказать большое спасибо, каким-то чудом его вычленила из общей массы, позвонила мне и предложила попробовать себя на сайте.
А. Плющев
―
Это прежний главный редактор сайта.
В. Рувинский
―
Это один из прежних, первый главный редактор сайта. И она меня пригласила.
Д. Борисов
―
Практически создатель сайта.
А. Плющев
―
Да-да-да, во многом.
В. Рувинский
―
Мать-основательница, я бы так сказал.
А. Плющев
―
В его, условно говоря, нынешнем виде, не в нынешнем дизайне, а в нынешней философии, скажем так.А что самое трудное в работе главного редактора сайта Эхо Москвы?
В. Рувинский
―
Ну, я бы сказал, какая-то система компромиссов между различными центрами давления, которые на тебя, что ли, падают. Ты крайний во всех смыслах этого слова.
А. Плющев
―
Я чувствую это по смс сейчас.
В. Рувинский
―
Да?
А. Плющев
―
Да, конечно.
В. Рувинский
―
Вот хорошая фраза, не помню, у кого она была, по-моему, когда-то ее Демьян Кудрявцев сказал: я не главный, я крайний. Это действительно так. Не успеваешь себя почувствовать главным, как чувствуешь себя крайним. Потому что, ну, разруливать конфликтные ситуации, стараясь при этом никого не обидеть, но при этом жестко продавливая все-таки свою линию, редакционную политику. Это сложно. Общаться с людьми мне лично сложно, а в конфликтных ситуациях тем более и приятного мало. Это трудно.
А. Плющев
―
Ну-ка, расскажи, в чем состоит редакционная политика-то?
В. Рувинский
―
Да, в общем, в том же, в чем и у радиостанции: мы площадка для дискуссий, пожалуйста. Но при этом именно для дискуссий, а не для оскорблений и перехода на личности. Вот это не все, к сожалению, с первого раза понимают.
А. Плющев
―
Насколько сайт Эхо Москвы действительно отдельное средство массовой информации? Насколько оно, с одной стороны, извини за такое слово, конвергировано с Эхом, насколько они срощены с эфиром? И, с другой стороны, насколько ты самостоятелен в принятии решений относительно Венедиктова?
В. Рувинский
―
Чисто математически, арифметически с эфиром мы конвергированы процентов на 30, то есть, контент сайта повторяет эфирный контент сейчас процентов, наверное, на 30-35, не больше. Самостоятелен не то, что я – любой редактор, который сидит на смене, он, как правило, не советуется ни со мной, ни с Венедиктовым, когда ставит какой-то материал на сайт. Он просто понимает, что нам интересно – точнее, не нам – что интересно нашим пользователям. Чтобы, зайдя на сайт, на главную страницу, получить представление о том, что случилось сегодня, ну, а банально говоря, об информационной картине дня.
А. Плющев
―
Добавлю. Маленькая ремарка от себя. Я работаю в службе информации, соответственно, это тот же принцип, который используется в службе информации.
В. Рувинский
―
Безусловно.
А. Плющев
―
Потому что, разумеется, ни по какой новости никто Венедиктову не звонит и не заходит к нему, не спрашивает.
В. Рувинский
―
Да, да. Иногда, конечно, советуемся, когда возникает непонятный для нас спорный момент, ставить тот или иной материал на сайт, есть доводы за, есть доводы против. Если редактор, и я в том числе, не можем принять решение, мы советуемся с ним. Но это, скорее, исключение. В обыденной текучке каждый день ставится до полусотни материалов на сайт решением обычного редактора.
А. Плющев
―
Слушай, а вот как вы боретесь, ну, даже не боретесь, как вы живете со всем этим коллективом авторов, я бы так сказал. У вас там гигантское количество людей. Есть какие-то, ну, условно назовем их простые люди, да, не очень известные, может быть, и в интернете, и вне его. Есть страшно известные люди, среди них есть, наверное, страшно капризные, страшно ревнивые. Люди, наверное, спрашивают, почему их материал провисел так мало на первой странице, почему его повесили так низко, звонят и требуют повесить, или наоборот там что-нибудь, и так далее. Как вот эти вопросы все решаются?
В. Рувинский
―
Я скажу по секрету, точнее, не по секрету, а свое мнение.
А. Плющев
―
Мы сейчас выключимся, давай говори.
В. Рувинский
―
Они в этом смысле все одинаковые: и известные люди, и малоизвестные, и совсем неизвестные в плане, как ты сказал, капризности, точнее, какого-то такого, трогательного очень такого отношения к тому, где, сколько…
Д. Борисов
―
К своему труду.
В. Рувинский
―
К своему труду, естественно, да. Что там говорить – к своем труду. Они все довольно капризны в этом отношении: и звонят, и пишут, и требуют, и обижаются, и настаивают. Ну, вот это и есть один из тех вот трудных для меня моментов – это, да, пообщаться с ними, объяснить, что мы не можем в течение 5-ти суток подряд на самом верху держать один и тот же материал, даже если он очень хороший, лучший и замечательный. Ну, просто не можем на главной странице, физически не можем. Иногда они понимают, иногда делают вид, что поняли, но все равно обижаются. Ну, вот из этого тоже состоит моя работа, в частности.
Д. Борисов
―
Лена спрашивает: «Что там с запросом о выступлении Новодворской?» Имеет в виду обращение…
В. Рувинский
―
Это из Центра «Э» ГУВД Москвы пришло нам несколько дней назад. Пришел запрос. Мы ответили на него. Они попросили у нас уставные документы, по-моему, мы ответили. И по поводу материала Новодворской тоже. Я не знаю, что они дальше будут с этим делать.
А. Плющев
―
Спрошу еще как читатель сайта, может быть даже не как его создатель, именно в этом смысле. Я тоже имею совсем маленькое отношение к сайту Эхо Москвы не только своими постами в блоге, которые редко там появляются сейчас (это я их редко пишу, а не редко Виталик ставит), и как человек, делающий новости. У нас новости на сайт попадают в том же самом виде, в котором они прозвучали в эфире Эха Москвы. Но известно, что разговорная речь, особенно новостная, и письменная, они разные. Даже я, когда читаю, я слышу все эти интонации, с которыми это произносилось, вижу даже все описки, опечатки и смысловые там какие-то вещи. То есть, если бы это писалось, это выглядело бы совершенно по-другому. Как этот вопрос решается? Вот Владимир у нас спрашивает кстати: когда новости на сайте будут всегда грамотно написаны? Не знаю, имеет ли он в виду русский язык, или то несоответствие между…
В. Рувинский
―
Два разных вопроса, да, грамотность – это, конечно, наша ответственность. Это ответственность редактора, который, прежде чем взять эту готовую новость и поставить ее на сайт, должен ее, конечно, как минимум, прочитать и явные ошибки орфографические исправить. Что касается стиля – да, когда новость готовится для эфира, я так понимаю, новостник ведущий ее проговаривает, и она именно в этом смысле должна быть ему удобной, и, наверное, читать ее не очень… ну, спотыкаешься, наверное, когда читаешь. Но тут в угоду оперативности, что ли, не хватает у нас ни людей, ни рук, ни времени, чтобы обработать ее, эту новость, и выложить вот именно так, как, наверное, она должна быть на сайте. Это такой минус, которым, наверное, можно поступиться, а может быть, и нет. Со временем, может быть, что-то мы придумаем.
А. Плющев
―
Да. Тут цитируют буквально некоторые новости нашего сайта. Ну, мы и сами все знаем. Мы стараемся. Я, кстати, очень часто думаю о том, как это будет выглядеть, когда, вот, составляя новости и диктуя – но, опять же, та же самая оперативность, с которой мы идем в эфир, она оставляет это на какой-то на третий, на четвертый план, к сожалению.Скажи, пожалуйста, есть ли какие-то сейчас взгляды на развитие сайта? Понятно, что мы только что сменили дизайн, еще не со всеми багами, наверное, даже разобрались за это время. Вот есть куча жалоб на смс и так далее. Есть ли какой-то принципиальный, я не знаю, там, мы уменьшаем количество блогов, увеличиваем количество интервью – условно – я условно, понимаешь, да? Или, наоборот, мы все заспамим блогами, вот, или, там, мы будем выводить простых людей, будем делать из них звезд, например. Есть ли какие-то здесь такие принципиальные планы?
В. Рувинский
―
Я подозреваю, что количество эфирного контента увеличиваться не будет на сайте, оно, может быть, останется на этом уровне, процентов 30-35, а может быть, даже снизится. В остальном я бы повторил мнение нашего главного редактора Алексея Алексеевича Венедиктова, который говорит, что никто не знает, где окажется интернет, в какую сторону он будет развиваться через год, через два, тем более, через десять. Невозможно предугадать. Можно только попытаться какие-то вещи сделать первыми и быть в этом сегменте первыми, но предугадать я тоже затрудняюсь. Не знаю, куда все будет двигаться, и в какую сторону будем развиваться мы, в смысле, наш сайт.
Д. Борисов
―
Страсти по поводу нового сайта улеглись?
В. Рувинский
―
Улеглись, я бы сказал, сейчас идет некая точечная уже подстройка каких-то определенных вещей. В целом дизайн уже прижился, меняться принципиально не будет. Я надеюсь, что страсти улеглись.
А. Плющев
―
У нас минутка-другая есть. Пару слов о своих сотрудниках или сотрудницах скажи.
В. Рувинский
―
Ну, они замечательные. Я их очень люблю.
А. Плющев
―
Сколько их?
В. Рувинский
―
Их тринадцать человек.
А. Плющев
―
Это здесь которые работают? Или все?
В. Рувинский
―
Нет, это всего редакторов посменно. Мы работаем, они работают с 6 утра до полуночи. Есть как удаленные смены, то есть, где-то человек сидит не здесь на радиостанции, так и очные.
Д. Борисов
―
Многодетный отец, еще спрашивают. Признавайся, сколько детей.
А. Плющев
―
Он же в «Родительском собрании» был неделю назад.
В. Рувинский
―
Я все подробно рассказал неделю назад – трое.
Д. Борисов
―
Вот обращайтесь туда, на сайте можно найти наверняка.
В. Рувинский
―
Уже расшифровка, конечно.
Д. Борисов
―
Конечно, конечно!
В. Рувинский
―
Так уж, спустя неделю всякое есть.
Д. Борисов
―
Да.
А. Плющев
―
Эту по блату сделали прежде всего, я думаю.Большое спасибо Виталию Рувинскому.
Д. Борисов
―
А вакансии есть? Тут спрашивают.
В. Рувинский
―
Нет вакансий.
Д. Борисов
―
Вакансий нет. Виталий Рувинский, главный редактор сайта Эхо Москвы, только что чью-то мечту попасть на радиостанцию работать редактором сайта разрушил.
А. Плющев
―
Ну, в общем, все течет и изменяется, потом появятся, господи.
Д. Борисов
―
Спасибо большое.
А. Плющев
―
Спасибо.
Д. Борисов
―
Будем звонить и будить тебя воскресными вечерами и дальше.
А. Плющев
―
Да. Виталий Рувинский, который у нас в программе Эходром регулярно выступает, сегодня был живой.
Д. Борисов
―
Пришло время подвести итоги. Совсем немного правильных ответов. Вообще можно пересчитать по пальцам, нашего «Стука в вечность». А загадана-то у нас была Наталья Дементьева, заслуженный работник культуры, член Совета Федерации, министр культуры в 1997-1998 годах. Была она в «Разборе полета» вот совсем недавно.
А. Плющев
―
В минувший понедельник, да.
Д. Борисов: 27
―
го числа, да.СТУК В ВЕЧНОСТЬ
Я была старшим лаборантом Саяно-Тувинской экспедиции Академии наук в Ленинграде и в этот момент я понимала, что я не имею больше стены вот такой, которая позволила бы мне продолжать научно-исследовательскую работу и на три месяца уезжать в экспедиции.
Д. Борисов
―
Всем спасибо.
А. Плющев
―
Только четвертая по счету смс, даже это не смс была, через сайт, Кирилл из Санкт-Петербурга, но он свой телефон оставил. Так что, все нормально.
Д. Борисов
―
Да, еще Юля, Самарская область – 54, Вера тоже молодец – 42 из Петербурга. Вот это тройка наших суперпобедителей.
А. Плющев
―
Спасибо, вы молодцы.
Д. Борисов
―
Очень быстро.
А. Плющев
―
Юрий Норштейн в «Разборе полета» в 21 час. Так же, как уже сказано было, Ксения Собчак в среду на месте программы «Своими глазами» в 21:08. Ну, и «Разворот» на ближайшей неделе утром ведут Уткин плюс Орех, а днем Осин и Меркулова.РЕКЛАМА
А. Плющев
―
Надеюсь, кто-нибудь понял, о чем речь.
Д. Борисов
―
Кому надо, тот поймет. Ну, что ж, Эходром подходит к концу, сразу после информационной программы Эха «Вот так» Сергея Бунтмана, «Сепаратисты, зовет отчизна нас» называется этот выпуск. Мы, Дмитрий Борисов, Александр Плющев, желаем вам хорошей недели. Спокойной ночи. Надеюсь, услышимся.
А. Плющев
―
Все, пока.