Дуэль: Пушкин – Дантес. Часть 2 - Александр Кибовский - Дуэли - 2021-02-12
А.Венедиктов
―
Серия вторая. Дуэль Пушкина - Александр Кибовский, Алексей Венедиктов. В прошлой нашей передаче мы говорили про странность - для меня была странность, что у Пушкина был сменен пистолет после его ранения, когда он уже лежал, чем особенны были эти пистолеты, почему их надо было сменить – быстро напомним.
А.Кибовский
―
Надо напомнить, что Пушкин получил ранение, и мы говорили, что это произошло, как раз, в том числе из-за особенностей дуэльных пистолетов, о чем мы сейчас поговорим. Когда он упал, то пистолет, который он держал в руке, оказался в снегу. И это потребовало замены. Поскольку у каждого из участников дуэли был дуэльный ящик, один из таких ящиков я специально принес.
А.Венедиктов
―
У нас в студии Александр показывает дуэльный ящик, и на ЮТьюбе вы это видите.
А.Кибовский
―
Каждый дуэльный ящик включал в себя пару пистолетов, как здесь – то есть, два пистолета у каждого в ящике. Это не то, что берут из ящика, как нам показывают иногда в разных сюжетах, что они берут из одного ящика. Нет, у каждого свой ящик.
А.Венедиктов
―
У каждого свой ящик.
А.Кибовский
―
Да. Но, к сожалению, мы не знаем, нет свидетельств, какие именно пистолеты - "Лепаж", "Кухенройтер", - что именно. Просто Данзас, который единственный об этом отозвался, сказал, что мы приехали и пистолеты были такие же, как у Дантеса.
А.Венедиктов
―
А чей был ящик?
А.Кибовский
―
У Пушкина был Пушкинский ящик.
А.Венедиктов
―
У Пушкина был свой дуэльный ящик дома?
А.Кибовский
―
Не совсем так. Зачем дуэльный ящик дома?
А.Венедиктов
―
А как?
А.Кибовский
―
24 января 1837 года, то есть, накануне всей этой истории – напомню, 26 января было написано роковое письмо. Интересный факт – 24 января Пушкин отнес к ростовщику Шишкину столовое серебро и получил залог 2200 рублей. Это важный момент, потому что потом, когда начались уже посмертные уточнения деталей, то этих денег при Пушкине не оказалось.И, по всей видимости, именно эти деньги, во всяком случае, их часть, пошла на оплату пистолетов, которые он выбрал в магазине военных вещей Алексея Куракина на Невском проспекте, 13.
А.Венедиктов
―
Он купил?
А.Кибовский
―
Да. Он их оплатил, и они находились в магазине. Потому что когда Данзас принял на себя обязанности секунданта и после объяснения у Д’Аршиака по условиям дуэли, которые мы уже зачитывали, то, собственно говоря, Данзас, договорившись с Пушкиным, что они встретятся в кондитерской Вольфа знаменитой, где сегодня висит мемориальная табличка, поехал на Невский проспект, забрал эти пистолеты, приехал в кондитерскую Вольфа, откуда они уже и поехали на Черную речку.
А.Венедиктов
―
Правильно я понимаю, что он купил пистолеты до письма?
А.Кибовский
―
В этом-то и дело. Мы не имеем точного чека, ярлыка. Но факт то, что Пушкин 24 января вдруг закладывает столовое серебро, получает серьезную сумму, и потом мы уже знаем, что у него вдруг неожиданно есть дуэльная пара пистолетов, которая находится в магазине Алексея Куракина.Для Пушкинистов это довольно прямая связь. И таким образом мы понимаем, что уже сама мысль о неотвратимости дуэли была у него изначально.
А.Венедиктов
―
То есть, это улика?
А.Кибовский
―
Можно и так сказать – если бы мы находились с вами в Следственном…
А.Венедиктов
―
Я нахожусь всегда, как журналист. Но это интересная история, я об этом не знал.
А.Кибовский
―
Потому что письмо, которое он направляет Геккерену, он прекрасно понимает, что тот, в силу того, что у него дипломатический статус, не сможет сам стреляться. Ведь в этом письме он оскорбляет. В первую очередь, Геккерена, - кстати, которого всегда изображают каким-то стариком немощным, его блестяще сыграл Иннокентий Смоктуновский в «Последней дороге». Хотя ему было 45 лет.
А.Венедиктов
―
Старик.
А.Кибовский
―
Он не намного старше Дантеса, а Дантесу 25 в этот момент, усыновленному. Соответственно, что получается – что Пушкин этим заказом дает некий сигнал, что он изначально понимал, чем закончится дело: что в этом отношении Геккерен, естественно, выставит Дантеса, дуэль с которым и была его целью еще с ноября 1836 года, когда был первый вызов на дуэль.Потому что формально получилось так, что уже вызвал на дуэль не Пушкин, а Дантес Пушкина. В ноябре 36-го года было наоборот - Пушкин вызвал Дантеса на дуэль изначально, и потом это было смикшировано женитьбой Дантеса на сестре Натальи Николаевны Гончаровой, на Екатерине.
То здесь произошло ровно наоборот – Геккерен был оскорблен этим письмом, и дальше уже Дантес вызывает Пушкина на дуэль в защиту своего приемного отца. Но к этому моменту пистолеты уже лежат в магазине Куракина.
И Данзас - опять же это говорит о том, что это такая непонятная история, - тут есть один нюанс. Мы все оперируем материалами, в первую очередь, дела, которое было оформлено по смерти Пушкина. Но обращаю внимание, что все дело, все расследование от самого начала, как собрался военный суд и закончив, представил свои материалы по линии генерала Аудиториат, заняло 16 дней. Вот такая у нас стремительная была в тот момент Фемида.
А.Венедиктов
―
Ну, бывает и стремительней.
А.Кибовский
―
И даже то, что аудитор Маслов пытался уточнить какие-то детали, ему сказали: есть установка, - даже в документах есть неоднократные в адрес лейб-гвардии конного полка, поскольку это все офицеры-конногвардейцы, - «скорейшее завершение дела». Ну, господа офицеры не стали утруждать себя многими подробностями.
А.Венедиктов
―
И поскорее завершили.
А.Кибовский
―
Они все это закончили за 16 дней, от начала и до конца.
А.Венедиктов
―
Давай про пистолеты.
А.Кибовский
―
Данзас, его роль, так, как она была показана, они ее так и восприняли. Но когда произошла дуэль, машина заработала не сразу. Сначала доложили императору. Хотя все всё уже знали, понятно, что новость облетела столицу и император узнал одним из первых.
А.Кибовский: Пушкин этим заказом дает некий сигнал, что он изначально понимал, чем закончится дело
Но формально до него доклад военного министра о том, что поручик Кавалергардского полка дрался на дуэли и ранил тяжело камер-юнкера Пушкина, дошел только 29 января, в последний день жизни поэта.
Обратно все спустилось – естественно, было поручение провести расследование, выявить виновных, 1 февраля собрались господа офицеры в первый раз, и Данзас сказал, что он был секундантом. К этому моменту Д’Аршиак уже уехал из страны.
А.Венедиктов
―
Секундант Дантеса.
А.Кибовский
―
И только после этого Данзаса отправляют, когда он признается, на гауптвахту. То есть, несколько дней они находятся в свободном пространстве. И друг Пушкина, Тургенев – у него есть замечательный подробный дневник, описывает свои перемещения по Петербургу.И 31 января, когда уже вынос тела происходит, он посещает квартиру Пушкина и описывает, что он заезжает к виконту Д’Аршиак у, и застает там Данзаса и Вяземского. Это очень важный момент. То есть, 31 января эти господа вместе что-то обсуждают.
А.Венедиктов
―
Заговорщики, перед следствием.
А.Кибовский
―
Он так и пишет, что: «К д,Аршиаку, где нашел Вяземского и Данзаса: о Пушкине».
А.Венедиктов
―
А о чем они еще могли говорить через два дня после гибели?
А.Кибовский
―
И в этой ситуации, как они уже там договорились показывать роль каждого из участников, - они уже знают, что Пушкин погиб, и в этой ситуации понятно, что над Данзасом висит серьезнейшая кара. Потому что ему, как минимум, - собственно, то, что суд и вынес приговор по артикулам: лишение дворянства, наград, чинов, разжалование в солдаты.Ну, сами понимаете – никто из участников не был в этом отношении способен решить так судьбу человека, который действительно оказался втянут в последний момент во всю эту историю.
В этой связи многие ставят под сомнение рассказ Данзаса, что он спокойно шел по Цепному мосту Летнего сада, что его Пушкин случайно встретил.
Потому что все аргументы, которые были представлены, были представлены самим Данзасом. И там была записка Пушкина, что он еще утром этого дня не имел секунданта, было показание Д’Аршиак а и других о том, что еще на балу у Разумовской накануне он предлагал английскому дипломату стать его секундантом, но тот предложение отклонил. И разные другие вещи, которые потом и помогли Данзасу оправдаться.
То есть, было принято во внимание, что он в этой ситуации оказался случайно, когда как давний друг не мог отказаться, и, в общем, это смягчило его судьбу по большому счету – он ограничился двумя месяцами содержания на гауптвахте и его вернули на службу. Он потом в дальнейшем продолжил свою военную карьеру, хотя н очень успешно. Но это уже были его личные дела, никак не связанны с его участием в дуэли.
Соответственно, как бы там ни было, - причем, племянница Данзаса уже много лет спустя говорила, что у них в семье была некая записка Пушкина о том, что он приглашал Данзаса помочь ему в одном деле чести. Но неизвестно, была ли эта записка, или это апокрифическое сказание потомков – никто не знает.
А.Венедиктов
―
Эту записку не нашли.
А.Кибовский
―
Записки не было, но есть некие намеки, что Данзас действительно – вот эта версия случайности во многом родилась в разговорах.
А.Венедиктов
―
Чтобы оберечь.
А.Кибовский
―
Что раз уж так случилось, чтобы его в этой ситуации вывести из-под удара. Итак, Данзас получает эти пистолеты у Куракина, заезжает, они уже оплачены, Он их берет, и они уже едут на Черную речку в санях Дантеса, выбирают место. Вся эта история описывается. Тут надо понимать, что дуэль происходит в 16:30.
А.Венедиктов
―
Так это уже темно.
А.Кибовский
―
В том-то и дело – это время заката. Более того. Они выбирают место, понимая, что темнеет, что уже все возвращаются, им навстречу попадаются сани, их окрикивают, спрашивают, куда они едут. Уже все закончилось, - думают, что они поехали кататься.Они выбирают место, протаптывают тропинку, и постепенно смеркается. И все это происходит в сумерках. Поэтому когда мы видим экранизацию, когда все происходит при сияющем солнце, блестящем искрящемся снегу - это уже художественные домыслы.
И вот пистолеты. Пистолеты к этому моменту уже капсюльные, - в отличие от дуэли Онегина и Ленского, где пистолет кремневый. Это капсюльная система, то есть, воспламенение заряда осуществляется не от попадания искры от кремня, который при спуске курка высекает искры на полку, а капсюль - то есть, взводится курок, - первый взвод, щелчок. Сюда капсюль помещается, потом делается уже боевой взвод, и дальше уже на исходную.
Что важно понимать в этой ситуации. Пушкин, конечно, был опытным.
А.Венедиктов
―
Да, мы знаем - метким, опытным стрелком.
А.Кибовский
―
Дантес – мы уже говорили, что у нас нет сведений о его каких-то преторских традициях, все, что мы знаем, что он неплохо в школе Сен-Сир стрелял по воробьям. Тем более что вся его история о том, что он участвовал в Вандейской некоей роялистской акции, тоже весьма отдают сомнительностью. Потому что, скорее, это было сделано для того, чтобы хорошо себя спротежировать при прусском дворе, куда он сначала отправился в поисках военной службы, а потом уже к нашему двору, где он действительно сделал очень хорошую карьеру в этой ситуации.Пистолет дуэльный предполагает…
А.Венедиктов
―
Они именно дуэльные пистолеты, только для дуэлей?
А.Кибовский
―
Только для дуэлей. Ни армейские, ни военные, ни в коем случае – там другая совершенно система, тоже капсюльная, но совершенно иного характера, рассчитанная на боевое использование. В дуэли нет задачи убить. Надо понять, что люди, которые на дуэлях старались убить, - вот тут есть термин «бретеры» - они не пользовались хорошей славой в обществе. Такую репутацию, допустим, имел Федор Толстой-американец – в общем, у него была слава такая.И когда Толстой, изображая такого персонажа в Долохове, в «Войне и мире» - вы помните, что пока он сам не попадает под пулю Пьера Безухова, это довольно неприятный персонаж. И вдруг потом открывается, что он очень любит мать, что он нежный сын - в противовес напускному роковому образу бретера.
Там называются разные цифры, но если взять 30 вызовов на дуэли Пушкина, то из них только 5 закончились выходом к барьеру, в остальном это дело улаживалось мирно.
Более того, Данзасу – вот что ему суд вменял – что он принял участие в этом поединке и не предпринял меры по тому, чтобы его предотвратить, Что имелось в виду?
А.Венедиктов
―
Примирить.
А.Кибовский
―
Не только. Он должен был сообщить в полицию, принять меры, и так далее.
А.Венедиктов
―
Ну да, дуэли запрещены.
А.Кибовский
―
Вы понимаете, что этого никто не делал, само собой разумеется. Но что есть – то есть. Поэтому то, что Данзас был ранен в Русско-Турецкую и в Русско-персидской участвовал, кавалер боевых орденов, золотого оружия за храбрость - которая потом станет Георгиевским оружием уже при Николае Втором, так будет называться.Все это, конечно, было принято судом во внимание. И в приговоре ему дали два месяца гауптвахты и зачли то, что он уже к этому моменту сидел под арестом.
Поэтому что произошло. Как он заряжался: здесь дульно-зарядная система, шомпол, - в принципе, у Пушкина в «Евгении Онегине» все это прописано четко:
Вот пистолеты уж блеснули,
Гремит о шомпол молоток.
Каждый ящик включал в себя отделение для пуль, - давайте туда пулю поместим, она закатывается.
А.Кибовский: Они уже знают, что Пушкин погиб, и в этой ситуации понятно, что над Данзасом висит серьезнейшая кара
А.Венедиктов
―
Может, не надо?
А.Кибовский
―
Ну, это уже все абсолютно безопасно, тем более, что тут капсюля нет. Дальше пороховой заряд засыпался, для этого есть специальное отделение, в отличие от армейского пистолета, где патроны были уже заготовлены – здесь мерка. Потому что иногда это тоже становилось предметом обсуждение на дуэлях, засыпание зарядов входило в обязанности секунданта – заряжание пистолетов.И, кстати, одна из дуэлей Пушкина ранних, то, что описывают – один из вариантов его дуэли с Кюхельбекером, там секунданты, понимая, что они доходят уже до крайностей, зарядили им вишней пистолет, - ну, есть одна из версий.
То есть, вы с помощью секатора засыпаете порох, потом пуля, потом шомпол. Но поскольку заряд заходил туго, то для этого был специальный молоточек
Гремит о шомпол молоток,
В гранёный ствол уходят пули
И щелкнул в первый раз курок.
Вот он, курок. Весь процесс заряжания идеально описан в «Евгении Онегине» кроме того, что
Порох струйкой сероватой
На полку сыплется. Зубчатый,
Надежно ввинченный кремень
Взведен еще.
Вот тут кремня нет, здесь просто был первый щелчок, ставился капсюль, и уже совсем перед выходом уже второй щелчок.
Что еще важно, что еще нам может показать этот пистолет как один из образцов. Вот этот язычок металлический, или как его называли шпора, часто - вернее, почти всегда, - не очень понимают, когда пытаются показывать дуэль.
А.Венеидктов
―
Объясни для радиослушателей, где это.
А.Кибовский
―
Вокруг курка скоба нам привычная. А от нее отходит вниз металлический язычок.
А.Венедиктов
―
От скобы.
А.Кибовский
―
Напоминающий шпору, если посмотреть вразрез. Обычно пистолет берут вот так, но не знают, что это такое, думают, что это что-то дополнительное для защиты пальца.На самом деле это было очень осмысленное приспособление, даже на первых пистолетах «Смит и Вессон», которые стали вооружать наши войска во времена Русско-Турецкой войны - то даже это было туда специально добавлено по требованию нашего военного ведомства, чтобы это было.
То есть, когда вы берете указательным пальцем за курок, вы следующим пальцем, безымянным, придерживаете эту шпору, что имеется в виду? Это позволяет, нажимая на шпору, не делать горизонтальный разброс ствола. По сути дела, это обеспечивает только ход по вертикали. Потому что по горизонтали у вас фиксируется пальцем - прежде чем стрельнуть, вы сильно нажимаете шпору.
А.Венедиктов
―
Средним пальцем.
А.Кибовский
―
Да, средним пальцем. Соответственно, таким образом, у вас наводка вся идёт.
А.Венедиктов
―
Вверх-вниз, а не слева-направо.
А.Кибовский
―
И это, на мой взгляд, тоже сыграло роковую роль в том ранении, которое получил Пушкин. Потому что если мы рассмотрим характер того ранения, которое он получил и то, что мы знаем из показаний, в первую очередь. Виконта д’Аршиака, с уточнениями Данзаса, а это главный источник информации.Что когда началась дуэль, соответственно, каждый из них имел право на 5 шагов сойтись. Пушкин быстро прошел свои 5 шагов, как опытный дуэлянт, встал и готовился, подняв руку с пистолетом, встретить Дантеса, чтобы тот зафиксировался. То есть, он стоял, а Дантес к нему подходил.
И Дантес - а психологический момент здесь тоже важен, - он видит, что Пушкин уже стоит, занял надежную позицию и ему удобнее целиться, поскольку он стоит, то, по всей видимости, видя, что Пушкин навел на него пистолет, вот тут, за шаг до барьера, он на ходу нажимает курок.
А.Венедиктов
―
И это Александр Кибовский. Сразу после новостей мы продолжим наш рассказ.НОВОСТИ
А.Венедиктов
―
Александр Кибовский, Алексей Венедиктов, дуэль Пушкина. В этот момент Дантес как раз нажал на курок – и?
А.Кибовский
―
И что получается – то, о чем мы говорили - когда он идет, он держит пистолет перед собой - практически буквально как в «Евгении Онегине»?Еще не целя, два врага
Походкой твердой, тихо, ровно.
Четыре перешли шага,
Четыре смертные ступени.
Свой пистолет тогда Евгений,
Не преставая наступать,
Стал первый тихо подымать.
А.Кибовский: Дантес тоже человек, умеющий обращаться с оружием, что бы там ни говорили
То есть, по ходу движения они начинают поднимать пистолеты. И естественно - ну, Дантес тоже человек, умеющий обращаться с оружием, что бы там ни говорили. И он видит, что Пушкин уже вышел к барьеру и уже целится в него, и еще мгновение, и его судьба будет решена. И он, делая четвёртый шаг.
А.Венедиктов
―
В движении.
А.Кибовский
―
В движении. Нажимает на курок. И в силу того, что у него нет горизонтального… а вертикальное.
А.Венедиктов
―
У него шпора.
А.Кибовский
―
Дуло при шаге.
А.Венедиктов
―
Опустилось.
А.Кибовский
―
Это протоптанная в снегу дорожка, это не какое-то гладкое поле, не ринг, это протоптанная секундантами небольшая.
А.Венедиктов
―
Тропинка.
А.Кибовский
―
Тропинка, естественно, он наступает по снегу, итак неустойчивая почва. Естественно, невозможно - много раз это проверяли на практике – неизбежно ствол идет вниз. А Пушкин в этот момент уже стоит, тоже подняв правую руку, он стоит правым плечом к нему, подняв руку с пистолетом.
А.Венедиктов
―
То есть, не закрывая бок рукой.
А.Кибовский
―
Не закрывая бок рукой. И поэтому когда раздается выстрел, пуля идет сверху вниз, а Дантес выше ростом, чем наш Пушкин, и пуля идет сверху вниз и еще усиливается его угол, потому что он делает в этот момент шаг.
А.Венедиктов
―
То есть, как бы толкая пистолет.
А.Кибовский
―
Да. В этой ситуации поэт стоит незащищенным правым боком, потому что рука поднята и тоже ждет своего выстрела, и поэтому пуля попадает в правый бок, пробивает живот и застревает, практически попадает в низ живота и застревает в костях таза. Ну, ранение по тем временам… Он теряет 40% крови еще там. То есть, пока его тащат секунданты, они описывают, - они его подхватывают, когда он падает, они же не знают, что у него за ранение. Он падает.Ну, потом, когда уже все закончилось, они говорят, что весь путь до саней это кровавое…
А.Венедиктов
―
Разные медики говорят о том, что можно его было спасти, если бы современная медицина, или если бы пенициллин, - что ты по этому поводу думаешь? Как ты представляешь себе?
А.Кибовский
―
По этому поводу очень интересно было написано много работ. И интересно - потомок Арендта, знаменитого хирурга, а он был опытнейший военно-полевой хирург, это светило своего времени, человек, который начинал с военного доктора и прошел всю войну с Наполеоном – уж он-то много чего повидал. И потом его потомки, тоже врачи, - там же были обвинения, что он неправильно лечил.
А.Венедиктов
―
Да, я про это.
А.Кибовский
―
А это началось уже тогда, потому что мы заем по воспоминаниям очевидцев, что толпа, собравшаяся на похоронах Пушкина, они уже там были на грани погромов, почему и потребовались военные пикеты. Потому что один иностранец Пушкина ранил. А другие иностранцы его и залечили.По поводу, как правильно лечили, я не берусь судить с учетом того, что об этом написано огромное количество литературы. Надо понимать уровень той медицины. Конечно, огромная кровопотеря была на старте. Главная претензия Данзасу, которая выказывалась всеми современниками, что он не позаботился о враче.
А.Венедиктов
―
Я к этому, собственно, и подползаю.
А.Кибовский
―
Почему не было врача на месте дуэли, хотя, как мы знаем, на многих дуэлях это было правило.
А.Венедиктов
―
А почему Данзас должен был обеспечить?
А.Кибовский
―
Но Данзас говорит, что узнал об этом утром, еще в середине дня не знал, что будет секундантом, - ему хватило времени, чтобы съездить за ящиком.А вот почему Д’Аршиак не озаботился, это тоже интересный факт. Ведь Геккерен послал карету – в которой, собственно, Пушкина и привезли до дома, они сначала ехали в санях весьма неудобных для транспортирования раненого, но Геккерен, не будучи уверен в итоге этого поединка, прислал заранее карету на полпути – она их ждала. И когда они увидели эту карету, Пушкин на этот момент был уже в забытьи, его перенесли в эту карету. Ему не стали говорить, что это карета Геккерена.
И тут тоже вопрос – отправляя карету, почему вы не озаботились о враче в этой ситуации, даже если вы предполагали, что это может быть роковое стечение обстоятельств для вашего приемного сына? И это, кстати, у тех, кто является сторонником версии о кольчуге, тоже аргумент. То есть, если Геккерен послал карету, почему он был уверен, что это будет карета не для его пасынка. Тут много всяких моментов.
Потом, когда там уже дядька Никита, который Пушкина еще мальчиком воспитывал, вносит его на руках.
А.Венедиктов
―
На руках.
А.Кибовский
―
Кстати, потом продолжит с ним дорогу до полного его упокоения и по воспоминаниям Тургенева всю дорогу был мороз, они долетели за 19 часов.
А.Венедиктов
―
Пушкинский двор, ты имеешь в виду.
А.Кибовский: Много моментов, которые потрясают - как в отношении к смерти этого человека проявляется народная любовь
А.Кибовский
―
Да, им такие подорожные дали жандармы, что они долетели за 19 часов. И все эти 19 часов Никита лежал на гробу и его обняв, на нем рыдал о потере барина.Много таких моментов, которые просто потрясают - как в отношении к смерти этого человека вдруг проявляется народная любовь – потому что собрались толпы людей.
А.Венедиктов
―
Еще вопрос - в чем они были одеты? Потому что есть масса историй.
А.Кибовский
―
Ну, мне трудно тут комментировать, потому что тут экранизации разны е. Если про Пушкина более или менее известно, тем более что жилет его сохранился.
А.Венедиктов
―
Окровавленный.
А.Кибовский
―
В Музее Пушкина он находится. Известно, что он был в шубе большой, и это описано в подробностях: он сначала вышел, надев бекешу, потом подумав, что морозно, надел шубу, - с Пушкиным все более или менее понятно.
А.Венедиктов
―
Потом эта шуба была брошена как барьер.
А.Кибовский
―
Нет, он сидел, ждал в ней, пока они топчут дорожку, а барьеры бросили шинелями Д’Аршиак и Данзас, ж
А.Венедиктов
―
Своими шинелями?
А.Кибовский
―
Своими шинелями.
А.Венедиктов
―
Секунданты.
А.Кибовский
―
В первую очередь нас интересует. В чем же был Дантес.
А.Венедиктов
―
Кольчуги, бронежилеты.
А.Кибовский
―
Дело в том, что вот эти разночтения, куда же попала пуля Пушкина, все-таки, что она пробила, какую пуговицу - сюртука, подтяжек. Она не могла пробить пуговицу мундира, потому что мы понимаем, что это был выезд, обыкновенная форма вне строя. То есть, он не был в мундире. И даже если бы он был в мундире, это был однобортный мундир, где пуговицы идут ровно по центру груди, то есть пуля туда не могла добить, а он получил пулю.
А.Венедиктов
―
В бок.
А.Кибовский
―
Да, в правый бок. Пуговица сюртука, - тоже известно, как он выглядел, все это известно. Тоже в этом месте, там правая ложка, там пуговиц нет, они тоже ближе к центру. А вот как раз для подтяжек это действительно то самое место, где и правда есть - надо понять, что такое подтяжки того времени. Мы представляем себе такие детские с индейцами, - ничего подобного.Подтяжки это сложная конструкция, потому что штаны тогда были без гульфика, как это сейчас принято говорить, лацбантная система, как это сейчас на флоте носят – вот я когда служил, у нас тоже были такие штаны. То есть, у вас спереди клапан, который закрывает вашу... с двумя разрезами по бокам.
Чтобы эту конструкцию держать, требуется достаточно серьезное… Причем, это завышенная история, потому что фрачный мундир предполагает высокую талию, а это еще николаевская мода, поэтому она выше, штаны заканчиваются на уровне чуть ниже грудной клетки.
Здесь необходимы, конечно, массивные подтяжки. Их есть достаточное количество изображений того времени, они имеются – это действительно такая массивная конструкция с тремя пуговицами спереди, - чтобы лацбант не провисал. И вот они такими зачастую перекрестными конструкциями все это должны поддерживать. И там требуются достаточно большие пуговицы, чтобы всю эту массивную конструкцию удерживать.
И вполне возможно - опят же, допуская, потому что эту пуговицу никто не видел, ее не существует в природе и об этом мы ничего не знаем – какая пуговица, - но, тем не менее, если там действительно была пуговица, то это действительно должна была быть пуговица от подтяжек и это, в принципе, возможно.
Другое дело, что смущает – что при этом всем в показаниях доктора Стефановича, который осматривал Дантеса, отмечено, что он жалуется на боль, но нет никаких следов контузии. Потому что удар пули это довольно серьезно.
А.Венедиктов
―
Вмятина должна быть.
А.Кибовский
―
Мы говорил, что это 12 граммов, это 50-й калибр, пуля 12 мм, 10-12 граммов по весу, и она на старте вылетает, а стреляемся мы с 10 шагов, как мы много раз подчеркивали. В общем-то, это чуть больше, чем от пистолета «ТТ» на выходе из ствола. То есть, удар достаточно серьезный.И более того. Мы знаем, что когда пуля попадает в Дантеса, он упал, а он крепкий мужчина.
А.Венедиктов
―
То есть, контузия должна быть.
А.Кибовский
―
Да. Он говорит, что чувствует большой удар. Но при этом Стефанович никаких следов, он специально подчеркивал.
А.Венедиктов
―
На коже.
А.Кибовский
―
Да, он говорит, что никаких следов. То есть, да, жалуется он на это, и при повторном осмотре та же история - никаких следов контузии мы не видим, тем не менее, он жалуется, что это за пуговица такая, трудно сказать.НО мы уже говорили, что в официальных документах ни слова про это не сказано – мы этого ничего не знаем из официальных документов, там это мало кого интересовало: ну, ранен и ранен, упал и упал, встал – встал. Пушкин спросил, по-французски, естественно, «куда вы ранены», Дантес ответил, что, судя по всему, ранен в грудь. Пушкин сказал «браво», бросил пистолет, и практически тут же упал. Он стрелял лежа, - кстати, мы это тоже много раз видели неправильным в различных реконструкциях.
Потому что вот тут как раз есть четкие показания секундантов, что Пушкин упал вперед, то есть, на шинель, которая была барьером перед ним.
А.Кибовский: В показаниях доктора Стефановича, который осматривал Дантеса, отмечено, что он жалуется на боль
А.Венедиктов
―
И выронил пистолет.
А.Кибовский
―
Выронил пистолет, который ему заменили, дали второй из этого же ящика его, дали второй пистолет, он поднялся на левой руке и совершил выстрел уже.
А.Венедиктов
―
Лежа, в темноте уже.
А.Кибовский
―
В темноте. Вообще это очень тяжелое…
А.Венедиктов
―
Тяжелое, да?
А.Кибовский
―
Довольно тяжелое - попробуйте.
А.Венедиктов
―
Ну да.
А.Кибовский
―
И представьте – лежа, на согнутой руке, целиться.
А.Венедиктов
―
И еще раненый.
А.Кибовский
―
Да, раненый, у него из бока хлещет кровь, потеря была довольно серьёзной, оценивается до 40%, что он за время дороги потерял крови от этого ранения, еще до того момента, как его привезли на квартиру на Мойке.И в этой ситуации, тем не менее, он попадает. Он долго целится, - долго, и это подчеркивают все, долго целится, и попадает. А там серьёзная отдача после выстрела, и после этого Дантес падает. Но оказывается, что вот такое счастливое для него стечение обстоятельств, которое до сих пор вызывает вопросы.
И как бы там написали опровержения, какие бы там ни были заключения еще середины прошлого века, где писали, замечательны е Пушкиноведы и историки быта, такие, как Давидович, Глинка подписывал, Раков Лев Львович. ДО сих пор есть сторонники того, что Дантес что-то под себя надел, поэтому, видимо, счастливо избежал своего ранения. Есть аргументы, достаточно тоже интересные.
Но с пистолетом что интересно. Куда же они делись потом? Они исчезают и больше 100 лет мы их вообще не видим, этих пистолетов – нет их.
А.Венедиктов
―
Ни Дантеса, ни Пушкина?
А.Кибовский
―
Ни Дантеса, ни Пушкина.
А.Венедиктов
―
Два здоровых ящика тяжелых.
А.Кибовский
―
Они куда-то исчезают. Потом, много лет спустя, когда Серж Лифарь проводит в Париже знаменитую выставку в 1937 году, он вдруг представляет пистолеты Дантеса, которые и сегодня известны как «пистолеты из Амбуаза» так называемые.Эти пистолеты имеют, - я сейчас пропускаю многие перипетии, есть об этой гарнитуре прекрасная статья петербургского исследователя Виктора Фабисовича, с которой я рекомендую ознакомиться интересующихся более подробно этим вопросом.
А.Венедиктов
―
А мы на сайте ее прикрепим к нашей беседе в расшифровке.
А.Кибовский
―
Она опубликована в журнале «Наше наследие», Виктор Михайлович провел колоссальное исследование - дай бог ему здоровья, замечательный исследователь.Там была вложена на французском языке записка, что это пистолеты барона Де Баранта, того самого, который потом дрался с Лермонтовым, которые он одолжил для дуэли с Пушкиным виконту Д’Аршиак у, секунданту барона Дантеса.
И там есть некая легенда, как они переходили кому, и из каких рук, - в принципе, которая подтверждается. И конечно, было бы очень здорово связать их…
А.Венедиктов
―
Короче, пистолеты, из которых был убит Пушкин.
А.Кибовский
―
Как Лермонтов говорил, что эти Дантес и Де Барант «заносчивые сукины дети». Вот и прекрасно, вот и связь нашлась – пистолетики те же самые на самом деле.
А.Венедиктов
―
Пистолетики общие.
А.Кибовский
―
Но на самом деле это не так. Виктор Михайлович, подробно изучив этот гарнитур, когда он был у нас, - да, почему из Амбуаза? Со временем эти пистолеты переходили из рук в руки и оказались, - их потом продавали на аукционе, и даже пытались их купить некоторые наши русские эмигранты, деятели искусства в 56-м году. Но в итоге они были куплены одним из коллекционеров, и в итоге оказались, со временем – там тоже долгие перипетии, - в Почтовом музее в городе Амбуаз. Это Музей Почты, где и сегодня они лежат.
А.Венедиктов
―
Они и сегодня там?
А.Кибовский
―
Они и сегодня лежат там.
А.Кибовский: Николай Первый не забыл «холерный бунт» 31-го года. Это надо себе понимать
А.Венедиктов
―
Так называемая «пара Дантеса».
А.Кибовский
―
Якобы пара Дантеса. А в Пушкинистике они известны как «пистолеты из Амбуаза». Так вот Виктор Михайлович нашел, что Д,Абарант только в 1838 году был вызван отцом, французским посланником, в Петербург.
А.Венедиктов
―
Позже.
А.Кибовский
―
Причем надо сказать, что Пушкин был в хороших отношениях с отцом Де Баранта, их действительно многое объединяло, и там было у них очень интересное общение. Пушкин очень уважал его интересные литературные мысли - это довольно известный деятель.А сами пистолеты, что интересно - ну, как понять, какого времени пистолеты? А тут у него на этой крышке, вот здесь, изнутри, как бывает у многих хороших предприятий, а это пистолеты Карла Ульбриха из Дрездена, это очень известная мастерская таких вещей, оружейных. Тут он поместил – знаете, как на тульских самоварах медали – то же самое было и у оружейных мастеров. И он поместил медали выставок, на которых эти пистолеты, его фирма получала награды.
Так вот никто эти медали никогда не изучал. Виктор Михайлович был первым.
А.Венедиктов
―
Коробку не изучал.
А.Кибовский
―
Конечно. Все изучали пистолеты, и никто не посмотрел на коробочку. А когда он изучил коробочку, выяснилось, что та медаль, которая там изображена.
А.Венедиктов
―
В том числе.
А.Кибовский
―
Да, там много медалей, фирма была известная – что эта медаль была вручена только в 1840 году. То есть, пистолеты не могли быть в этой коробке раньше этого года проданы.
А.Венедиктов
―
Ну естественно.
А.Кибовский
―
Поэтому вся версия о том, что эти пистолеты… они действительно, наверное, принадлежали Де Баранту – вполне вероятно. Но они уже принадлежали ему, когда он уже не был в Петербурге. Тем более что они изготовлены уже после, как минимум, через три года после дуэли Пушкина.
А.Венедиктов
―
То есть, пистолетов, ни той, ни другой пары, ты считаешь, нет?
А.Кибовский
―
Значит, с этим Амбуазом разобрались - сними понятно. Теперь про пистолеты Пушкина. Потом, со временем, появились…
А.Венедиктов
―
А они дорогие были, раз он получил деньги под столовое серебро.
А.Кибовский
―
Конечно. Много лет спустя появились пистолеты с французской надписью, на внутренней стороне крышки, - коробочка-то важна, - мол, что это пистолеты сеньора Пушкина 1836 года «Лепаж, Париж» - знаменитый «Лепаж».Эти пистолеты находились в Польше, принадлежали они Альбино Казимеж Жоземецкому, такому военному врачу, он потом, к сожалению, погиб – весной 40-го года его расстреляли в Катыни. Но эта публикация имеется, была публикация в журнале «Световит». Как говорят, что они где-то существуют, они есть.
А.Венедиктов
―
То есть, физически их нет, эти в Почтовом музее Амбуаза, а этих нет.
А.Кибовский
―
Как бы есть их фотография.
А.Венедиктов
―
А самих их никто не видел.
А.Кибовский
―
Вроде бы есть свидетельства, что они вроде бы
А.Венедиктов
―
Были.
А.Кибовский
―
И что они даже сохраняются где-то, в какой-то коллекции. Но если мы развертим всю эту историю так же подробно, как с медалями из Дрездена, то тоже масса несовпадений.Потому что Пушкин стрелялся в январе 37-го года, чтобы «Лепаж» в 37-м году заказал бы пистолеты, более того, это фирменная надпись. И мы понимаем, что если бы это была апокрифическая надпись, постфактум, то было бы понятно, что это пистолеты, из которых на дуэли – ну и дальше, понятно. Это была бы вся легенда.
Тут 36-й год, «Лепаж», монсеньер Пушкин" – как здесь написано. Но мы знаем, что он только что продал столовое серебро, чтобы купить пистолеты. Когда же ему заказывать в «Лепаж» в Париже, и ждать, когда ему из Парижа доставят?
А.Венедиктов
―
И оплачивать.
А.Кибовский
―
Да, когда мы знаем, что он продал серебро.
А.Венедиктов
―
Чтобы купить пистолеты.
А.Кибовский
―
И чтобы в тот же день в магазине Куракина ему дали какие-то пистолеты.
А.Венедиктов
―
Которые там лежали. То есть они не заказные, короче.
А.Кибовский
―
Не заказные. А то, что Пушкины, и Мусины-Пушкины, и графы и не графы, они были распространенной фамилией в нашей империи среди дворянства – это известно. Поэтому да, возможно, это пистолеты некоего Пушкина, и даже возможно, они 36-го года, конечно. Но, к сожалению, мы не можем их идентифицировать с теми пистолетами, которые были в руках поэта в тот роковой день.
А.Венедиктов
―
И у меня последний вопрос – сразу скажу нашим слушателям, что мы на прошлой неделе пытались подойти к этому вопросу, и так и не подошли. Меня мучает один вопрос – если Пушкин был так близок духовно к Николаю Первому, я имею в виду, что царь за ним наблюдал, - почему его отпевали в какой-то занюханной церкви? Почему его не отпевали в Исаакиевском соборе, объясни.
А.Кибовский
―
Во-первых, сама история похорон она вообще сама по себе как таковая. Там же была целая спецоперация - жандармы оцепляют группу людей, выносящих гроб, рассылаются приглашения на отпевание, которое будет в Исаакиевской церкви, - но не в Исаакиевский собор, он еще не был построен, а там же, неподалеку в Адмиралтействе, была такая церковь.Его переводят в церковь Конюшенную, это гораздо более солидный храм. Но история о том, что это не такой храм. Который нужен, происходит только из одного - что это делают тайна, делают, фактически никого не оповестив, все об этом узнают в последний момент. И вообще принимаются меры безопасности, мягко говоря, странны е. Например, всем студентам запрещено в этот день не посещать аудитории.
А.Венедиктов
―
Что-то знакомое.
А.Кибовский
―
Профессора должны быть все на месте и читать лекции. И даже те студенты, которые тайком сбегают, их там потом отдельно на учет. Везде оцепляется. Никакой информации не дается, где и чего. Под эгидой, что проводятся очередные парады войск, перекрывается масса улиц, которые ведут к этому храму.Тем не менее, толпа собирается. И весь период отпевания это огромное людское море, которое стоит и ждет выноса. Пускают только по билетам, а их там небольшое количество.
При этом возникает целый политический аспект, потому что при этом присутствуют все зарубежные посланники, кроме Греции, кроме Англии, по болезни, они так отговариваются. И кроме прусского посланника, который специально говорит, что поскольку Пушкин в молодости был либеральных взглядов, он не считает возможным присутствовать на отпевании такого человека.
А.Венедиктов
―
Ну и Геккерена, голландского.
А.Кибовский
―
Геккерена просто не пригласили.
А.Венедиктов
―
А почему все это, что это?
А.Кибовский
―
И потом он находится в склепе этой церкви, откуда его оперативно транспортируют уже в Псковскую губернию, в Святогорский монастырь, где и закапывают сначала неглубоко, рядом с мамой – ну, это еще с прошлого, 36 года, - он там сам себе такое место присмотрел. Ну, сначала копают неглубоко – зима, мороз, и только уже потом, по весне, яму углубляют и делают уже там настоящее захоронение.А потом, уже через два года, Наталья Николаевна, уже устанавливает…
А.Венедиктов
―
А почему такая безопасность была, почему столько народа было?
А.Кибовский
―
Потому что…
А.Венедиктов
―
Государя же не было, сам он не пришел на отпевание.
А.Кибовский
―
Вот тут опять-таки вопрос, кого хоронят в этой связи. Потому что возникла дилемма: хоронят великого поэта, или вождя вольнодумцев?
А.Венедиктов
―
Или камер-юнкера.
А.Кибовский
―
Или для камер-юнкера. Но для камер-юнкера такие меры безопасности…
А.Венедиктов
―
Вот именно - жандармы, послы.
А.Кибовский
―
Вяземский пишет, что когда они оказались в окружении жандармов – на каждого родственника по два жандарма, и их практически «свиньей» конвоировали до места вынесения с квартиры до храма.Действительно, потому что – во-первых, действительно боялись массовых беспорядков, как это сейчас принято говорить. Потому что крики, что «убили нашего русского поэта» уже витали, а еще «давайте и врачей».
Николай Первый не забыл «холерный бунт» 31-го года. Это надо себе понимать. Вот это неистовство толпы, когда убили больше тысячи чиновников, врачей и офицеров – оно ведь давало о себе знать. И когда он сам в Петербурге выезжал, усмирял этот холерный мятеж - это то, что у него выбито сегодня на барельефе на памятнике ему на Исаакиевской площади – все это было свежо в памяти.
А там же были требования растерзать Дантеса, выдать толпе – все это ходило, все эти сигналы были. Поэтому были такие меры – для того, чтобы, не дай бог, не произошли какие-то массовые волнения.
Потому что для жандармского корпуса да, это прекрасный поэт. Более того, это человек, который давно от вольнодумства отошел, более того, большая часть либерального общества от него отвернулась после его стихов на взятие Варшавы.
А.Венедиктов
―
«Клеветникам России».
А.Кибовский
―
«Клеветинкам России», «Бородинская годовщина», и он потерял большое количество своих почитателей в этот момент. Надо сказать, что уже пошли такие намеки, что исписался, не тот талант, не та кисть, себя отдал в услужение царю. Хотя, опять же, это была тоже такая лицемерная позиция, потому что как писал Вяземский, - да, Пушкина надо было наказать. Но это «все равно, как если бы я высек своего слугу на конюшне и об этом сочинил бы оду» - вот такая двойная политика.Поэтому тут было много. Но, тем не менее – а кто яркий политический деятель такого уровня? Нет такого к этому моменту. И поэтому была такая тревога, что надо здесь… ну, безопасность лишней не бывает. Вот так вот.
А.Венедиктов
―
Александр Кибовский. Мы говорили с ним о дуэли и все, что окружало дуэль Александра Пушкина. Спасибо большое.
А.Кибовский
―
Спасибо.