Большие проблемы Большой Москвы - Марат Хуснуллин - Большой Дозор - 2012-07-03

О. БЫЧКОВА: Добрый вечер. Добрый день. Это программа «Большой дозор». У микрофона Ольга Бычкова и Татьяна Лысова - главный редактор газеты «Ведомости». Добрый вечер.

Т. ЛЫСОВА: Добрый вечер.

О. БЫЧКОВА: Наш гость сегодня – это Марат Хуснуллин, заместитель мэра Москвы по вопросам градостроительной политики и строительства. Добрый вечер.

М. ХУСНУЛЛИН: Добрый вечер.

О. БЫЧКОВА: У нас огромное количество вопросов пришло на сайт «Эхо Москвы» в Интернете, мы постараемся какие-то из них задать. Не забывайте про наш смс-портал +7-985-970-4545, про наш аккаунт в Twitter'е под названием vyzvon. Мы будем говорить в первую очередь сегодня о том, что называется сегодня большой Москвой. Позавчера постигла нас всех в столице это счастье – Москва увеличилась очень резко и внезапно. Вы в курсе, что среди москвичей это решение популярностью не пользуется, мягко говоря?

М. ХУСНУЛЛИН: Разные есть мнения. Для того чтобы оценить это решение, это очень большая, серьезная аналитическая работа. К сожалению, когда люди высказываются о факторах расширения Москвы, каждый берет какую-то одну составляющую: плохо расширение, потому и потому, или хорошо расширение, потому и потому.

О. БЫЧКОВА: Я слышала только про плохо.

М. ХУСНУЛЛИН: Я слышал много хорошего.

Т. ЛЫСОВА: Для тех, у кого там дачи, земля.

М. ХУСНУЛЛИН: А вы представляете, у кого там земля поднялась в цене, у кого сегодня добивались социальные пособия с 1 июля, когда пенсионеры получат денег на 12 тысяч рублей больше. Представляете, у них какая радость? Учителя в школе, врачи, у которых зарплата становится больше. Это огромное количество людей, у которых радость. Есть критика, есть положительное и есть отрицательное. Однозначную оценку этой проблемы дать очень сложно. Время покажет. Но я абсолютно убежден (и я готов это со временем доказать цифрами), что это действительно правильное и необходимое решение.

Мы сейчас занимается проведением международного конкурса по развитию концепции московской агломерации, 9 независимых коллективов (я подчеркиваю – независимых), у нас и жюри, и эксперты – все независимые. Я, как руководитель комплекса градостроительной политики, являюсь рядовым членом жюри, единственным из чиновников, еще Кузьмин, главный архитектор. Остальные все независимые. Т.е. мы поставили задачу получить независимые мнения. Ведущие урбанисты мира – а у нас специалисты из 21 страны мира в этом конкурсе принимают участие, ведущие люди с именем, они высказывают очень много различных предложений.

Из шести семинаров прошло четыре, я могу сказать, что на сегодняшний день все-таки большая масса, большее количество групп склоняются к тому, что это правильное решение, что именно в этом направлении нужно было двигаться. Это мнение независимых экспертов. Я могу сказать свою простую прагматичную вещь. На сегодняшний день юго-западный сектор Москвы остался единственный, где еще есть возможности для увеличения пропускной способности транспорта. Если кто живет в том секторе, знают, что у нас Симферополька, слава богу, едет и имеет возможность к расширению, Киевка, слава богу, едет. Если мы со МКАДом развязку там поправим, съезды-выезды, то там эти проблемы снимутся. У нас единственная возможность сегодня сделать Ленинский проспект бессветофорным, потому что Профсоюзную мы сделать не можем, Мичуринский мы сделать не можем. У нас только Ленинский проспект дает возможность сделать его скоростной магистралью.

Все задают вопрос – а как вы выбирали место? Да всё просто: транспортная доступность, маленькое количество населения, две железные дороги, замкнутые большой обводной железной дорогой. У нас полностью замкнутый контур железной дорогой. Перспектива развития транспорта Москвы – это метро и железная дорога. Железная дорога есть. И мы с железнодорожниками сейчас полным ходом проектируем строительство дополнительных путей для движения пассажирского транспорта. Кто ездит на электричках, я могу вам сказать, что в ближайшие годы работа электричек будет значительно лучше.

О. БЫЧКОВА: В какие годы?

М. ХУСНУЛЛИН: До 15 года мы вопрос расширения по железной дороге уже решим. Более того, Сергеем Семеновичем принято решение: больная тема, все со мной согласятся, это железнодорожные переезды, вот кто живет на новой территории, кто на дачу ездит туда. Решение принято – проектируем уже, со следующего года приступим к строительству. Что касается транспортного строительства на территории Москвы… Сейчас пора отпусков, все видят, что идет активная работа на Варшавском, на Каширском шоссе. Нормативный срок строительства, реконструкции Варшавского и Каширского шоссе составляет 28 месяцев. Мы в этом году начали и к концу года закончим. К концу года Варшавка, Каширка будет расширена до своих максимальных возможностей, и увеличится пропускная способность движения по этим двум дорогам на 30%. И самая главная задача, которую мы ставим, – это чтобы по ним мог поехать и общественный транспорт в первую очередь.

О. БЫЧКОВА: Т.е. эти шоссе будут завершены, доделаны и расширены уже к декабрю.

М. ХУСНУЛЛИН: Основная Каширка, без дополнительный Каширки и Варшавки будет сделана до конца года. Оставшиеся мелочи – кое-то переходы, кое-где трассы – мы закончим в 13-м году. Но основной ход уже будет открыт для полноценного движения. И мы работаем в круглосуточном режиме. Поэтому я, пользуясь случаем, хочу высказать извинения перед жителями нашей столицы. Нужно немножко потерпеть.

Т. ЛЫСОВА: Кстати, круглосуточная работа дорожников не всем нравится.

М. ХУСНУЛЛИН: Но у нас нет другого пути. Кстати, если посмотреть, мы по Варшавке фактически не вышли на проезжую часть. Т.е. перед строителями поставлена сверхсложная задача: и дорогу не сузить, и работать круглосуточно. Это ведь тоже люди. Надо понимать, что физиологически любой человек ночью на 25-30% работает меньше, производительность труда падает.

О. БЫЧКОВА: Давайте про расширение Москвы, а то мы отвлеклись все-таки.

Т. ЛЫСОВА: Мне кажется, что споры на тему хорошо или плохо, они еще долго будут продолжаться. Но если решение уже принято, то эти споры имеют скорее характер теоретический.

О. БЫЧКОВА: Даже если сначала принимается решение, а потом ведутся споры о его целесообразности.

Т. ЛЫСОВА: За исключением случая, если это решение еще может быть пересмотрено. Я хочу переформулировать вопрос. На ваш взгляд, это решение может быть пересмотрено, или уже вы воспринимаете его как стопроцентную, железобетонную данность?

М. ХУСНУЛЛИН: Решение о чем?

Т. ЛЫСОВА: О присоединении этой земли к Москве.

О. БЫЧКОВА: Потому что мы помним, когда вступал в свою должность совсем недавно Сергей Шойгу, он очень аккуратно, но очень понятно высказывался на эту тему, что у него это решение вызывает сомнение и так далее, я не буквально пересказываю.

Т. ЛЫСОВА: И областная дума недавно выступала против.

О. БЫЧКОВА: Т.е. было очень много не только среди рядовых жителей Москвы, бог с ними, ладно, но и среди начальников города и региона людей, которые высказывались с большими сомнениями.

М. ХУСНУЛЛИН: Я хочу напомнить всем, что решение о присоединении было принято всеми муниципальными образованиями путем голосования. Т.е. все депутаты каждого муниципального образования за это проголосовали. Это раз. Второе – решение было принято Думой и утверждено Советом Федерации. Это два. На сегодняшний день есть закон, который официально зарегистрирован. Теоретически закон можно отменить, любой закон. Но какая целесообразность отменять закон, который уже приняли? Я не вижу ни экономический, ни политической целесообразности.

О. БЫЧКОВА: Т.е. это уже данность, на века.

М. ХУСНУЛЛИН: Конечно. Коллеги, посмотрите внимательно, вот Москва, МКАД, вокруг всё застроено. Понимаете, что, если эта территория не пойдет по правильному градостроительному развитию, она будет также застроено всем тем, что мы видим вокруг МКАДа. Мы не против стройки, мы готовы строить. Только давайте строить то, что даст развитие для Москвы и Московской области.

Т. ЛЫСОВА: А не просто дополнительную нагрузку.

М. ХУСНУЛЛИН: Конечно. Давайте построим на новой территории в этом первом поясе в первую очередь рабочие места, давайте создавать налоги. Давайте создадим движение пассажиров не только утром из окраин в центр. У нас в день в Москву въезжает 2,5 млн. человек.

Т. ЛЫСОВА: На работу.

М. ХУСНУЛЛИН: Из них часть на работу, часть приезжают в командировки, часть туризм. 2,5 млн. человек пересекают границы Москвы ежедневно, из них 1 млн. 200 едут на работу. Вот этот поток невозможно по-другому остановить, потому что более 50% рабочих мест имеются в центре третьего транспортного кольца. Поэтому это не просто мы захотели – давайте переселим. Мы совершенно четко посчитали, сколько утром едет туда, сколько вечером обратно. Мы говорим – давайте сделаем встречный поток, давайте создадим на окраине рабочие места, на новой территории, чтобы у нас загрузка транспорта была и в одну, и в другую сторону. Мы повысим эффективность работы транспорта, удобство значительно повысим. И потом, если посмотреть международный опыт… Мы изучили все мегаполисы, которые развивались за последние годы. Совершенно твердо вам заявляю, что все мегаполисы мира эту проблему, которую сегодня переживает Москва, рано или поздно имели. И все из них приняли решение – полицентрическое развитие. Только вынос центра в притяжении из существующих мегаполисов позволяет эту задачу решить. Никаким транспортным строительством… Мы в 10 раз больше дорог построим. И если мы размещение производительных сил, где люди работают и где живут, не переместим, бесполезно любое строительство. Не вызывает никакого сомнения, что это единственно возможный вариант - полицентричность развития.

Т. ЛЫСОВА: Вот мы плавно переходим к следующему вопросу – кого именно будем переселять на новую территорию. С самого начала было объявлено, что это будут федеральные ведомства и министерства. Понятно почему. Тут наибольшее значение имеет решительность власти и административные решения. Коммерческой компании не прикажешь перенести офис, а министерству можно. Но мы все прекрасно знаем, что сами чиновники, конечно, не горят желанием. Мы помним длительную историю с переездом Конституционного суда в Питер. Целый год были скандалы, обсуждения. Я думаю, вы прекрасно понимаете, что впереди еще много вялого сопротивления, попыток что-то пролоббировать и каких-то интриг. Теперь на этот счет вопрос. Это решение не будет отменено? Вы точно уверены, что переезжают федеральные ведомства и через три года, как было объявлено, уже будут работать на новой территории?

М. ХУСНУЛЛИН: Я могу сказать с совершенной точностью, что на новой территории в первом поясе урбанизации будет создан административно-деловой центр. Это совершенно точно.

Т. ЛЫСОВА: Т.е. вопрос, кто именно будет переезжать…

М. ХУСНУЛЛИН: Это вопрос вторичный. Зона развития определена. Я почему говорю всё время про комплекс? Все говорят про новый центр, но почему-то никто не говорит, что на самом деле мы создаем финансово-деловой центр в Рублево-Архангельском, три миллиона квадратных метров, со Сбербанком.

Т. ЛЫСОВА: А что значит вы создаете? Это же частная земля, частный проект.

М. ХУСНУЛЛИН: Объясняю. Частная земля без инфраструктуры ничего не стоит. Для того чтобы сегодня создать финансово-деловой центр в Рублево-Архангельском, нужно пересмотреть улично-дорожную сеть…

Т. ЛЫСОВА: Ее там нет, там нужен съезд с шоссе, мост.

М. ХУСНУЛЛИН: Съезд – это очень легкое решение.

О. БЫЧКОВА: Там нужно всё.

М. ХУСНУЛЛИН: Там нужен дополнительный мост, там нужны дополнительные развязки, там нужна дополнительная инженерия, там нужен дополнительный транспорт, развитие железнодорожного транспорта. В идеальном варианте туда нужно подвести метро. Поэтому чтобы создался финансово-деловой центр в Рублево-Архангельском, город должен свою градостроительную политику в этой зоне на западе пересмотреть.

О. БЫЧКОВА: И это всё за три года?

М. ХУСНУЛЛИН: Москва сколько лет строилась? Мы не собираемся за три года построить. Я говорю вам о том, что мы сейчас определяем центры полицентрического развития. Первый центр - Рублево-Архангельское. Второй центр – Сколково. Сколково будет, нравится это кому, не нравится, это будет точно совершенно. Там полным ходом стройка идет. Там будет сформировано порядка 4 млн. квадратных метров недвижимости, в основном рабочие места, Сколково и территория вокруг Сколково. Само Сколково – рабочие места, территория вокруг – жилье. Это, кстати, на территории Московской области. Я подчеркиваю, что везде, где сейчас расширились границы Москвы, вокруг бурный рост строительства. Т.е. синергетический эффект сразу происходит. Мы только сказали, что расширяем границы, – у границ всё начало строиться, там, где ничего не строилось. Поэтому мы делаем второй центр – Сколково. И третий центр – это административно-деловой центр в районе Коммунарки, ближе к Троицку. Эксперты готовят нам концепцию, они ее сделают, мы ее рассмотрим, примем за основу, после этого сделаем техническое задание и начнем проектировать генеральный план.

О. БЫЧКОВА: А когда они сделаем концепцию?

М. ХУСНУЛЛИН: Мы считаем, что они закончат работу к сентябрю. Мы хотим к октябрю получить уже их информацию, обобщить и сделать техническое задание. После этого будет понятно, где что будет находиться. Но то, что там будет создан центр, где будут рабочие места, это совершенно точно.

О. БЫЧКОВА: По Калужскому шоссе.

М. ХУСНУЛЛИН: Да. Если власти примут это решение, скажут – давайте, для того чтобы быстрее центр создать, чтобы быстрее создать эти центробежные силы, быстрее организовать переезд на это место органов власти, тогда это будет быстро. Вы правильно говорите, это решение административное: приняли решение, начали строить, поехали. Если не будет это решение принято, это всё равно будет создано.

Т. ЛЫСОВА: А срок три года, до лета 2015 года переехать? Что, неправильно поняли эту задачу? Как задача сформулирована?

М. ХУСНУЛЛИН: Но на самом деле мы очень много об этом говорим. Да, это очень сложная задача, да, она требует большой работы. Но Москва и Московская область, я говорю московский регион, в год сдают почти 20 млн. квадратных метров недвижимости. Сегодня создание делового центра, скажем, для первой очереди, для приезда структур правительства нужно миллион квадратных метров. Что такое миллион метров построенных? Да, сложно, непросто. Но остров Русский построили же. Приняли решение – за два года фактически построили. Сочи. У нас есть примеры, когда, если будет политическая воля и желание, можно достаточно быстро принять решение. Теоретически за три года это возможно. Но для этого нужна концентрация всех усилий всех органов власти, всех административных ресурсов, всех финансовых ресурсов, всех инженерных ресурсов. Тогда это возможно.

Т. ЛЫСОВА: Я поэтому и спрашиваю. Для концентрации нужно единодушие, а если продолжаются споры, попытки притормозить, оттянуть, а там, глядишь, и отменят…

О. БЫЧКОВА: И пусть переезжает кто-нибудь другой, а не мы.

Т. ЛЫСОВА: Концентрация будет или нет?

М. ХУСНУЛЛИН: Это решение политическое, я за него не могу сказать. Я могу сказать, что теоретически и практически, с градостроительной точки зрения, это решение выполнимо. Поставят нам задачу – мы ее выполним.

О. БЫЧКОВА: А можно я сразу, чтобы не забыть, задам вопрос вбок, а потом мы к этой теме вернемся, в связи с органами власти, строительством и разными задачами. Вот эта тема про строительство парламентского центра, которая постоянно возникает и не снимется с повестки и в то же время до конца не доведется. Он все-таки будет или нет?

М. ХУСНУЛЛИН: Я думаю, эта тема также будет решена и в целом с размещением всего центра. Если будет целиком принято решение по центру, тогда и парламентский центр должен быть. Это же все ветви власти, они должны быть в одном месте.

Т. ЛЫСОВА: Поэтому и удивило…

М. ХУСНУЛЛИН: Пока больше идет обсуждение. Посмотрим.

О. БЫЧКОВА: Т.е. сейчас никаких решений по парламентскому центру нет.

М. ХУСНУЛЛИН: Пока никаких решений нет.

О. БЫЧКОВА: Несмотря на многолетнее лоббирование этой идеи.

М. ХУСНУЛЛИН: Пока решения нет, но я говорю, мы не зависим ни от чего, мы всю инфраструктуру на новой территории строим, площадки готовим, чтобы к моменту решения у нас уже всё было подготовлено.

Т. ЛЫСОВА: Вы говорите, что при концентрации, единодушии за три года можно построить хотя бы первую очередь, а вот поставленный предел по себестоимости – 100 тысяч рублей за квадратный метр с отделкой и мебелью… Во-первых, это совершенно не бьется с привычными нам рассказами девелоперов о том, какова реальная чудовищная себестоимость строительства. Во-вторых, я себе слабо представляю наших чиновников в помещениях за сто тысяч рублей с мебелью и отделкой. Они, по-моему, одну мебель и отделку предпочитают, которые стоят гораздо больше. Откуда взялась эта цифра и насколько она реальна?

М. ХУСНУЛЛИН: В цене есть несколько факторов. Что является фактором цены в Москве?

Т. ЛЫСОВА: Я говорю именно про себестоимость, они про себестоимость нам всегда рассказывают.

М. ХУСНУЛЛИН: Если брать чисто строительную себестоимость, она будет еще ниже.

Т. ЛЫСОВА: Без земли.

М. ХУСНУЛЛИН: Конечно. Я считаю, что строительная себестоимость этих объектов, она будет на уровне 60-70 тысяч за квадратный метр. Всё остальное – это и мебель, и комплектация, и какие-то дополнительные благоустройства. Вообще, это абсолютно просчитано. Мы же на сегодняшний день строим… Я могу сказать, что мы сегодня по бюджету строим жилье, 85 тысяч – это максимально допустимая цена, которую мы при заключении контрактов сегодня разрешаем проводить, это с учетом всего.

Т. ЛЫСОВА: Это бюджетное жилье. А как же мрамор, а ценные породы дерева, лестницы, потолки гигантские?

О. БЫЧКОВА: Позолота.

М. ХУСНУЛЛИН: У нас еще в чем проблема?.. Сегодня многие структуры правительства находятся в приспособленных зданиях, т.е. они не удобные для использования, там неправильно логистика выстроена, много ненужных помещений. Мы считаем, что на новой территории мы будем строить офисы класса «А». Офисы класса «А» сегодня имеют очень четкий набор помещений, они имеют очень четкий метраж на одного сотрудника, и они очень хорошо продуманы функционально. Там тоже будет хороший уровень отделки, но никакого мрамора, никакого золота точно не будет.

О. БЫЧКОВА: Всегда есть, а тут вдруг не будет.

М. ХУСНУЛЛИН: А почему всегда есть? Скажите мне, где можно посмотреть на мрамор, золото и дерево? В каком министерстве? Скажите мне конкретно, хочу сходить посмотреть.

О. БЫЧКОВА: Кремль, Белый дом.

М. ХУСНУЛЛИН: Кремль – это памятник.

О. БЫЧКОВА: Белый дом.

М. ХУСНУЛЛИН: Скажите, где там такое помещение.

О. БЫЧКОВА: С мрамором?

М. ХУСНУЛЛИН: Мрамор как отделочный материал, он очень дешевый, это не дорогой материал. Мы страна, в которой колоссальные запасы камня. Я не знаю, откуда это представление, что мрамор – это очень дорого. Я как строитель считаю, что, если лестницу делать из мрамора или из плитки, с точки зрения дальнейшей эксплуатации и будущих качеств, ремонта следующего, лучше сделать из мрамора, это экономически более выгодно.

Т. ЛЫСОВА: Уместится в сто тысяч?

М. ХУСНУЛЛИН: Конечно, уместится. На самом деле это не такие дорогие материалы.

О. БЫЧКОВА: Мы сейчас сделаем перерыв на краткие новости и рекламу, а после перерыва будем продолжать тему финансирования, нам очень интересно.

Т. ЛЫСОВА: И мрамора, и золота.

О. БЫЧКОВА: О золоте мы еще даже не начали говорить. Мы говорим сегодня о больших проблемах большой Москвы. Уже третий день мы живем в новых исторических условиях. Наш гость – это Марат Хуснуллин, заместитель мэра Москвы по вопросам градостроительной политики и строительства.

НОВОСТИ

О. БЫЧКОВА: Мы продолжаем программу «Большой дозор». У микрофона Ольга Бычкова и Татьяна Лысова, главный редактор газеты «Ведомости». Наш гость – Марат Хуснуллин, заместитель мэра Москвы по вопросам градостроительной политики и строительства. Мы, конечно, говорим о большой Москве. Третий день мы живем в столице, которая стала уже существенно больше, чем всегда была до этого. Конечно, огромное количество вопросов возникает и еще большее количество планов и всевозможных прожектов, которые мы сейчас и пытаемся обсуждать. Итак, мы начали тему финансирования, и это самое интересное.

Т. ЛЫСОВА: Я хотела уточнить, какие на этот счет есть идеи. Потому что в последние дни я читала, что есть какие-то предложения Минфина о возможном создании фонда, который будет финансировать это строительство, о возможной передаче в качестве финансовой базы капитала этого фонда как раз федеральных зданий, которые сейчас находятся в Москве, о том, что участником этого фонда может стать ВЭБ, ВТБ, Сбербанк, о том, что правительство Москвы или федеральное должно там получить долю – в общем, это всё звучит страшно интересно с учетом суммы, которой будет оперировать этот фонд, она, по оценкам, приближается к 10 млрд. долларов. Поэтому хотелось бы узнать, какая сейчас базовая идея по организации именно финансирования и строительства, участия правительства Москвы, выбора подрядчика, как эти 10 млрд., откуда они будут браться, грубо говоря, кем управляться и как осваиваться.

М. ХУСНУЛЛИН: На самом деле Министерство финансов получило такую задачу – посчитать, получила с вполне конкретной целью – как осуществить этот проект без использования бюджетных денег.

Т. ЛЫСОВА: Это похоже на чудо.

М. ХУСНУЛЛИН: На самом деле логика очень простая. Есть три составляющие успеха этого проекта. Первая составляющая. На сегодняшний день в историческом центре Москвы ни одно здание не имеет стоимости меньше 5 тысяч долларов за квадратный метр. Т.е. любое здание имеет в среднем цену 10, где-то 15 тысяч долларов, в зависимости от места, в зависимости от состояния здания. Сейчас ряд агентств, которые занимаются недвижимостью, дают разные оценки стоимости этих зданий. Но меньше 5 тысяч оно не стоит, с этим согласны.

Т. ЛЫСОВА: Похоже на правду, да.

М. ХУСНУЛЛИН: Если даже самый пессимистичный вариант взять, возьмем 150 тысяч один метр, а строим мы новое за сто – прямая экономия, 50 тысяч рублей экономия с каждого метра. Вот первый финансовый запас. Второй финансовый запас. Сегодня все здания являются приспособленными под офисы, не соответствующими современным нормативам. Соответствующая площадь используемых зданий значительно больше, чем нужна. Мы сегодня говорим, что за счет оптимизации проектных решений, современных, мирового уровня решений мы еще высвободим порядка 20-25% площадей. Вот вам второй финансовый запас, который позволяет этот проект реализовать.

Третий финансовый запас. Все эти здания на сегодняшний день являются не энергоэффективными. Если посмотреть здание, построенное в среднем 50 лет назад, оно потребляет в среднем энергоресурсов в два, а то и в пять раз больше, чем современное здание, построенное по современным технологиям. Вот вам третий запас, и очень серьезный, с учетом всех расчетов. Четвертое – так как здания в среднем имеют срок 50 лет и больше, достаточно приличная статья на текущий ремонт. В новых зданиях, надо понимать, в ближайшие 15 лет не будет капитального ремонта, а текущего ремонта не будет ближайшие 5 лет. Если всё это сложить, экономия получается абсолютная.

О. БЫЧКОВА: А что будет в старых освободившихся зданиях?

М. ХУСНУЛЛИН: Мы считаем, что там должно быть жилье, потому что в центре жилье – это хорошо, мы как раз исправляем дисбаланс, что у нас в основном рабочие места в центре, но нужно, чтобы было жилье в центре. Будут гостиницы. Нам не хватает гостиниц на сегодняшний день, колоссальный объем. У нас есть потенциал развития туризма – нет гостиниц с доступными ценами и с хорошей транспортной доступностью. Поэтому гостиницы, жилье. Мы будем оказывать содействие, чтобы интересанты их приобретали, и мы будем делать всё в режиме наибольшего благоприятствования, чтобы они быстро реконструировали здания. Т.е. мы на самом деле получаем несколько плюсов. Мы и существующие здания, уже достаточно старые, приводим в порядок и меняем их функционал. Т.е. Москва обновляется.

Потом еще есть один вопрос, пятый аргумент железный. Сегодня стройка, если посчитать всё вместе – строительство, закупка оборудования, дальнейшая эксплуатация, – она дает очень серьезный мультипликативный эффект. В принципе, на рубль вложенных в стройку денег примерно 30 копеек мультипликативно возникает налог. У нас налоговая база повысится за счет этих проектов. Москва сегодня ведь обладает по сравнению с любым мегаполисом мира одним серьезным конкурентным преимуществом, которого нет практически ни у одного города мира – у нас есть еще не покрытый спрос на недвижимость. Посмотрите в Нью-Йорке сегодня. Да они что угодно вам построят. Покупать некому.

Т. ЛЫСОВА: Кроме наших.

М. ХУСНУЛЛИН: Единицы, кто там что-то купили. Также покупают арабы, также покупают китайцы, также покупают сегодня бразильцы, также покупают индусы. Любая развивающаяся экономика в мире, когда у нее появляются деньги, начинает покупать по всему миру недвижимость. У нас в Москве, к счастью, еще есть спрос. Поэтому этот инвестиционный потенциал нельзя терять, его надо заставить работать, чтобы он приносил налоги. Мы только выиграем от этого.

Т. ЛЫСОВА: Даже если, действительно, финансовая схема вполне себе бьется, тем не менее, нужен какой-то стартовый капитал, чтобы построить, освободить это здание, это здание реализовать, построить следующее. А у вас всего три года.

О. БЫЧКОВА: Это к 15-му году. А в 14-м году у нас еще один мегапроект под названием Олимпиада в Сочи. И у нас там еще какая-то «Формула-1» маячит. Тот же самый остров Русский, АТЭС и всё прочее. Понятно, что это из разных карманов достается, но ресурсы, они же всё равно одни более-менее. И кризис, кстати.

М. ХУСНУЛЛИН: Подчеркиваю еще раз. Во-первых, три года – это желательный срок. Как быстро будут приняты решения, от этого зависит, какой срок. Быстро будут приняты решения – быстро будем двигаться, это может быть три года. Медленно – это будет пять лет. Совсем ничего делать не будем – в течение 10 лет всё равно этот проект будет развиваться. В любом случае.

О. БЫЧКОВА: Так сроки не железные?

М. ХУСНУЛЛИН: Мы считаем, что три года – это был бы оптимальный вариант. Коллеги, есть еще один серьезный момент. У нас ежегодно прибавляется огромное количество автомобилей. Мы еще почему ставим вопрос переезда? Чтобы не ухудшать транспортную ситуацию. Если мы скажем, что давайте через 10 лет этот проект реализуем, за 10 лет количество автомобилей добавится колоссально.

Т. ЛЫСОВА: Вы уходите от вопроса. Вы про автомобили, а я про деньги. Откуда возьмутся?

М. ХУСНУЛЛИН: Я теперь говорю про деньги. Все крупные банки изъявили желание профинансировать стартовые деньги на реализацию этого проекта.

Т. ЛЫСОВА: Под залог федеральной недвижимости.

М. ХУСНУЛЛИН: Конечно. Кстати, многие страны мира этот вариант использовали. Малайзия использовала этот вариант. Они заложили все свои имеющиеся здания, построили новый федеральный центр 35 километр.

Т. ЛЫСОВА: Т.е. механизм – сформировать фонд, передать туда федеральную недвижимость, в которой сейчас сидят министерства, и под залог этой недвижимости получить деньги, начать строить – это сейчас как базовый, рабочий механизм.

М. ХУСНУЛЛИН: Да, его сейчас прорабатывают. Идеология такая. Поэтому денег из бюджета на это не понадобится.

О. БЫЧКОВА: А можно на каком-нибудь примере объяснить? У нас есть, предположим, Министерство финансов, находящееся рядом с Красной площадью, в историческом здании, наверное, 19 века. На этом примере можно рассказать, как всё будет. Министерство финансов, кстати, съезжает оттуда или остается?

М. ХУСНУЛЛИН: Вы очень хороший пример взяли.

Т. ЛЫСОВА: Они очень много ездят, у них большие машины.

М. ХУСНУЛЛИН: Они ездят не так много – к ним со всей страны едут. Проблема в том, что к ним едут со всей страны. Кроме самих чиновников, есть еще один важный фактор.

Т. ЛЫСОВА: Еще Центробанк на Неглинке.

М. ХУСНУЛЛИН: К ведущим федеральным ведомствам приезжает колоссальное количество представителей бизнеса, власти, других регионов, других стран. Вы посмотрите около любого министерства транспортное состояние – не подойти, не подъехать ни к одному министерству.

О. БЫЧКОВА: Всё время смотрим и плачем.

М. ХУСНУЛЛИН: Минфин – это лучший вариант. Это здание, точно совершенно, купят не меньше, чем со стоимостью 10 тысяч долларов за квадратный метр, любая мировая сеть гостиничная с удовольствием купит. Шикарное место. Это как раз самый удачный проект будет.

О. БЫЧКОВА: А Минфин поедет на Калужское шоссе.

М. ХУСНУЛЛИН: Я не знаю, куда они поедут. Куда им определят, туда и поедут.

Т. ЛЫСОВА: Может, в Рублево-Архангельское, если определят.

О. БЫЧКОВА: Можно еще в сторону уйти, находясь на Красной площади, потом снова вернуться к этой теме? Не могу вас не спросить как чиновника, которого включили в комиссию по Музеем Кремля.

М. ХУСНУЛЛИН: Меня в Музеи Кремля не включали.

О. БЫЧКОВА: В Музеи не включали, понятно. И в комиссию не включали?

М. ХУСНУЛЛИН: Не включали.

О. БЫЧКОВА: Хорошо. Всё равно вы имеете к этому отношение.

М. ХУСНУЛЛИН: Всё равно вы виноваты.

О. БЫЧКОВА: Вся эта история со средними торговыми рядами, с недавним озвученным решением Владимира Путина, когда он посещал как раз кремлевские музеи, о том, что нужно передать им эти здания на Красной площади, потому что Музеям Кремля уже негде держать и показывать свои прекрасные коллекции. Что вы думаете об этом? Когда это может быть осуществлено, каким образом, кто оттуда уедет, кто там останется?

М. ХУСНУЛЛИН: Я не готов ответить на этот вопрос. Этим занимается департамент культурного наследия. Это не моя сфера деятельности. Я, как градостроитель, отвечая в целом за градостроительное развитие, считаю, что развитие музеев, с учетом того, что в Москве колоссальный потенциал для развития туризма, конечно, эту работу нужно поддерживать. Потому что когда у нас будут музеи мирового уровня… Смотрите, в Париже Лувр является центром притяжения в год десятков миллионов туристов. Это же экономика, налоги, это весь сопутствующий бизнес. Поэтому я считаю, что создание Кремля, создание музеев, возможность сделать там пешеходные улицы, максимально убрать машины – это наша задача.

О. БЫЧКОВА: Пешеходные улицы где сделать? Вокруг Кремля?

М. ХУСНУЛЛИН: Желательно максимально в центре. Мы сейчас прорабатываем возможность, какие улицы вокруг Кремля можно сделать пешеходными. Это благо, если люди будут приходить, отдыхать. У нас сегодня пришел на Красную площадь, погулял. А дальше куда? Поэтому я считаю, что это нормальное решение, но деталей я, к сожалению, не знаю, не могу прокомментировать.

О. БЫЧКОВА: А какие варианты вокруг Кремля пешеходных улиц и вообще варианты изменения этой зоны?

М. ХУСНУЛЛИН: Варианты будут определены после того, как будет сделана математическая модель движения транспортных потоков. Это не просто так захотел и создал – здесь будет пешеходная, а здесь автомобильная. На самом деле это всё закладывается в машину, у нас есть программы, которые считают и говорят: если мы закроем эту улицу, сделаем ее пешеходной, какие будут последствия… Если мы видим, что эту улицу закрыли и в результате три соседние улицы станут сплошным коллапсом, конечно, тогда придется от этого отказаться. Поэтому мы смотрим, какую улицу можно закрыть, но чтобы при этом не создать коллапс на соседних улицах.

О. БЫЧКОВА: А когда эта математическая модель будет разработана?

М. ХУСНУЛЛИН: Есть существующая модель, мы закладываем в нее разные варианты и считаем. И еще один важный момент. Если мы говорим, что хотим сделать пешеходными улицы и хотим, чтобы люди могли туда удобно добираться, тогда мы должны проработать сеть для общественного транспорта, тогда мы должны проложить новую маршрутную сеть движения общественного транспорта. Тогда должны не машины, а удобные маленькие автобусы ходить по определенной сети. Поэтому эта задача состоит из нескольких крупных блоков. И однозначно сказать нельзя – вот здесь будет пешеходная зона, а вот здесь поедет автобус, а вот здесь останутся машины, – это очень сложный настроечный механизм, которым мы сейчас занимаемся.

О. БЫЧКОВА: Но это прожекты, или уже есть какие-то сроки, планы?

М. ХУСНУЛЛИН: Мы до конца года хотим определиться, хотя бы одну-две улицы найти, чтобы иметь возможность их сделать пешеходными.

О. БЫЧКОВА: В центре Москвы.

М. ХУСНУЛЛИН: Да.

Т. ЛЫСОВА: А вот идея делать пешеходными на выходные?

О. БЫЧКОВА: Как Крещатик в Киеве.

М. ХУСНУЛЛИН: Это очень хорошая идея, мы ее поддерживаем. До конца года тоже постараемся это решение найти.

Т. ЛЫСОВА: Т.е. сначала будут эксперименты?

М. ХУСНУЛЛИН: Сначала надо попробовать на одной-двух улицах.

О. БЫЧКОВА: На каких?

М. ХУСНУЛЛИН: Считаем.

О. БЫЧКОВА: Например.

М. ХУСНУЛЛИН: Считаем. Машина выдает решение, Оля.

Т. ЛЫСОВА: Оля очень волнуется. Чувствуется, она часто ездит в центр.

М. ХУСНУЛЛИН: Хочется Оле ходить пешком. Это нормально, кстати.

О. БЫЧКОВА: Нормально, конечно.

М. ХУСНУЛЛИН: Я очень это приветствую, очень хочу, чтобы можно было пешком погулять. Мы же все бывали в мировых столицах. Сегодня в Лондоне, в Париже – везде можно пойти и пешком погулять.

О. БЫЧКОВА: Хочется, чтобы Москва была городом, по которому можно и хотелось бы гулять пешком. Это, к сожалению, сейчас не совсем так. Только отдельными кусками.

М. ХУСНУЛЛИН: Мы стремимся к этому. Но на самом деле я, Оля, с вами не соглашусь. У нас почему-то принято ругать место, где ты живешь, где ты работаешь.

Т. ЛЫСОВА: А потому что хочется всё время еще лучше.

О. БЫЧКОВА: Еще – это ты громко сказала. Куда уже лучше, конечно.

Т. ЛЫСОВА: Я вернулась из Вологды, у меня есть с чем сравнить.

М. ХУСНУЛЛИН: А пусть кто-то попробует погуляет по Лос-Анджелесу, по Нью-Йорку.

О. БЫЧКОВА: По Нью-Йорку гуляли, по Парижу гуляют все.

М. ХУСНУЛЛИН: Отойдите немножко от центра в рабочие кварталы – ни в Париже, ни в Лондоне, ни в Нью-Йорке, ни в Лос-Анджелесе я за вашу безопасность не могу быть спокоен, точно скажу, что это небезопасно. А в Москве можно гулять в любом месте. Это раз. Второе. Почему мы всё время забываем, что у нас такое количество парков и лесов на территории? Ни один мегаполис мира, могу твердо вам сказать, я не беру маленькие города, ни один мегаполис мира не имеет такого количества зеленых насаждений.

О. БЫЧКОВА: Что, и в Лондоне меньше?

М. ХУСНУЛЛИН: Конечно.

О. БЫЧКОВА: Там сплошные парки в центре.

Т. ЛЫСОВА: Там в центре, а у нас на окраине, вот в чем разница.

М. ХУСНУЛЛИН: Поэтому мы сейчас и занимаемся активно парками, чтобы это были не просто зеленые насаждения, никому не нужные, а чтобы это было местом отдыха, почему столько денег и сил тратится на это, чтобы парки сделать местами отдыха, для того чтобы люди могли там спокойно отдыхать.

О. БЫЧКОВА: А вместо гостиницы «Россия» решили что будет?

М. ХУСНУЛЛИН: Сейчас разрабатывается концепция, готовится техническое задание. Вы очень хороший пример привели. Вообще, за площадку гостиницы «Россия» инвесторы предлагали от миллиарда до полутора миллиардов долларов. Отказаться в бюджет от миллиарда до полутора миллиардов долларов, чтобы построить парк, если бы не было у власти желания заниматься благоустройством центра, созданием пешеходной зоны, разве мы на это пошли бы?..

О. БЫЧКОВА: Т.е. от этого решения не отказались – устроить там парк и сделать всё по-человечески.

М. ХУСНУЛЛИН: Совершенно точно, там будет парк, там будет хорошая инфраструктура, мы хотим сделать ее мирового уровня. Потому что это осталась единственная площадка в центре Москвы, другой такой не будет. Это будет очень хорошее место.

О. БЫЧКОВА: Про метро хочу спросить в связи с большой Москвой. Все пишут, что в перспективных планах метро нет веток, которые бы выходили сильно за пределы города и как-то увязывались бы с большой Москвой.

М. ХУСНУЛЛИН: Я слушаю ваши вопросы и ругаю себя, ругаю свою пресс-службу. Как нет? Кто вам сказал, что нет? Вы возьмите постановление правительства, на 9 лет вперед написано.

О. БЫЧКОВА: Расскажите нам.

М. ХУСНУЛЛИН: Я вам лично передам постановление правительства, где указаны все линии, которые будут построены.

О. БЫЧКОВА: Солнцево, предположим, это не большая Москва, это нужно было построить 10 лет назад. А мы говорим сейчас совсем о других протяженностях.

М. ХУСНУЛЛИН: Объясняю. Мы очень долго анализировали, что можно сделать по метро, включая новую территорию. Пришли к какому выводу. Продление существующих линий нецелесообразно. Только две линии имеет целесообразность продлять. Вот мы говорим – в Солнцево продление. Почему эту линию можно продлевать? У нее есть 30-процентный запас пропускной способности, поэтому мы ее продлеваем. Бутовскую линию продлевать дальше, Коммунарка или куда-то, нецелесообразно – нет пропускной способности. Мы посчитали, что существующие линии невозможно продлить и вывезти то количество пассажиров, которое есть.

Какой выход? Тогда мы запроектировали третий пересадочный контур. Т.е. мы 56 километров дополнительную кольцевую линию проектируем и строим уже (я подчеркиваю – строим). У нас уже 11 километров из 54 находятся в стройке. Теперь мы смотрим, как нам на юго-западном направлении вот этой частью полукольца соединить все ветки, которые есть в том направлении, а это четыре ветки. Для чего? Для того чтобы пассажиропоток частично перебрасывать с одной ветки на другую. Потому что у нас человек сел на одну ветку, доехал до кольцевой, переехал и поехал в обратную сторону. Зачастую так происходит, потому что нет поперечных связей. Поэтому мы сейчас запроектировали на юго-западном направлении вот эту часть третьего пересадочного контура, который позволит разгрузить существующие ветки.

Когда мы разгрузим существующие ветки, дальше, если нам понадобится и территория будет активно развиваться, вот туда мы уже можем провести новую хорду, совершенно новую, которая не будет влиять на существующие ветки метро. И мы поэтому посчитали какой для себя вариант? Первое – это продление Солнцево, но это ближе на юго-западе, второе – мы сейчас соединяем две ветки, Калужско-Рижскую и Тимирязевская, это Бутовская, соединяем их между собой, чтобы можно было перераспределить потоки, и мы их уже в следующем году соединим, это пять километров, тем самым разгрузив часть и давая возможность пассажирам двигаться с одной ветки на другую.

Дальше, если нам понадобится, мы можем как продлить ветку, которая у нас идет с юго-запада в сторону Коммунарки, и также мы создаем себе потенциальную возможность с нового кольца любую ветку продлить на новую территорию. Но мы считаем, что глубоко нам заходить метро на новую территорию экономически не целесообразно, максимум на 5-6 километров. У нас основной упор – это развитие железной дороги. Я сказал, что мы будем строить где надо третьи пути, где надо – четвертые, где надо – пятые пути. Будем строить, чтобы они не мешали грузовому транспорту, чтобы электричка, как сегодня метро, ходила с интервалом 5-7 минут. Вот такую задачу мы себе ставим.

О. БЫЧКОВА: А внутри Москвы?

М. ХУСНУЛЛИН: Что внутри Москвы?

О. БЫЧКОВА: Метро внутри существующей схемы.

М. ХУСНУЛЛИН: Мы построим до 20 года 150 километров новых линий метро. На сегодняшнюю дату стройка идет уже на 70 километрах. Люди работают в круглосуточном режиме, это 17 тысяч человек. До конца года уже будет где-то 25 тысяч, а в следующем году будет 35 тысяч строителей, работающих в круглосуточном режиме, для того чтобы с этими задачами справиться. Я могу сказать, что мы в этом году надеемся перешагнуть свой психологический рубеж, сдав 8,5 километров линии метро. Никогда Москва 8,5 километров метро в год и пять станций не сдавала.

О. БЫЧКОВА: 8,5 километров – кажется, что это небольшое расстояние.

Т. ЛЫСОВА: Если не под землей.

М. ХУСНУЛЛИН: Если посчитать, что это под землей, если посчитать, что на сегодняшний день хорошая проходка – это сто метров в месяц, то посчитайте, что такое 8,5 километров. Вообще, по темпу строительства метро нас в мире только китайцы опережают. Мы настолько развернули сейчас эту работу… Она просто не такая видимая, она больше подземная, она больше связана с подготовкой территории. Но мы на самом деле занимаемся этой работой очень серьезно. Очень много сложностей, очень много переносов коммуникаций, очень тяжело найти площадки под станции метро, потому что всё застроено. Приходится переносить коммуникации, приходится освобождать площадки, приходится проектировать сходу, приходится параллельно разворачивать проектирование и строительство. Мы очень серьезный проект развернули, просто пока все еще не ощущают.

О. БЫЧКОВА: А вы его когда развернули?

М. ХУСНУЛЛИН: Мы уже практически год этим занимаемся.

О. БЫЧКОВА: Это лужковское или собянинское?

М. ХУСНУЛЛИН: Это стопроцентно вся идея и старт, начало Собянина. Мы фактически в 11-м году достроили два хвоста, которых у нас было пару километров, которые с прежних времен. К сожалению – не знаю почему, – не было проектов готовых. Для меня было удивительно, что не было готовых проектов. Поэтому мы вынуждены были вкладываться в проектирование в первую очередь и параллельно строить.

О. БЫЧКОВА: Спасибо большое. Время наше истекло, к сожалению. Марат Хуснуллин, заместитель мэра Москвы по вопросам градостроительной политики и строительства, был гостем программы «Большой дозор». Спасибо. Приходите еще.

М. ХУСНУЛЛИН: Спасибо.