Ипотечный кризис: почему Россия не Америка? - Игорь Кузин - Большой Дозор - 2007-08-15

О. БЫЧКОВА: 21 час 04 в Москве. У микрофона Ольга Бычкова. Добрый вечер. Я приветствую свою коллегу, главного редактора газеты «Ведомости» Лизу Осетинскую. Добрый вечер тебе.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Добрый вечер.

О. БЫЧКОВА: А говорить мы сегодня будем об ипотечном не просто кредитовании, а об ипотечных ужасах. Правильно я говорю?

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Об ужасах ипотечных будней.

О. БЫЧКОВА: Да, мы будем рассматривать самые ужасные ужасы на примере американских ипотечных штатов, правильно я говорю?

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Приблизительно. На самом деле мы столкнулись – «мы», я имею в виду все люди – с новым финансовым кризисом, как это ни прискорбно. Опять август. Ситуация на финансовых рынках мировых и российском довольно драматическая. Продолжается падение акций, падение котировок, падение стоимости акций в Америке и России, в то же время стоимость денег, то есть стоимость кредитов растет, причем растет вместе с такими интернациональными показателями, как, например, ставка LIBOR, на которую ориентируются… Наверное, слышали?

О. БЫЧКОВА: Подожди, не надо сразу так все сложно.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Я только ключевые индикаторы называю. Ключевая, базовая процентная ставка, от которой танцуют все остальные кредиты, в том числе и корпоративные. А если и корпоративные – то и для частных лиц.

О. БЫЧКОВА: В общем, случилась такая история, которой, судя по всему, никто не ожидал. Причем, ладно, ее не ожидали где-нибудь у нас…

Е. ОСЕТИНСКАЯ: В России никто не ожидал.

О. БЫЧКОВА: А не только в России. Просто чуть раньше началось. Но тоже понятно, что никому не весело. Значит, наш гость сегодня, который нам все это будет разъяснять, это председатель правления банка «Дельта-кредит», это ипотечный банк, Игорь Кузин. Игорь, добрый вечер.

И. КУЗИН: Добрый вечер, Ольга. Добрый вечер, Елизавета.

О. БЫЧКОВА: Ну что, «Почему Россия не Америка?» – так мы назвали нашу программу, связанную с темой ипотечного кризиса. Ну вот, она не Америка не только потому что здесь холодно, а в Америке тепло, но и по массе других обстоятельств. Но, может быть, мы еще приблизимся. Наверное, нужно более подробно сейчас для начала рассказать, в чем заключается вот этот самый американский ипотечный кризис.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Пока все в отпуске…

О. БЫЧКОВА: Да. Пока все немножко расслабились, в это время… Игорь?

И. КУЗИН: Мы переживаем ужас, кризис и все, что есть драматического.

О. БЫЧКОВА: Спасибо, спасибо за то, что вы подхватили наше настроение.

И. КУЗИН: Ну, на самом деле, - спасибо, во-первых, за то, что пригласили меня в студию, это большая честь, – в какой-то степени в последние две недели мы стали экспертами по американскому ипотечному кризису, все прямо с нами хотят беседовать…

О. БЫЧКОВА: Так всем страшно.

И. КУЗИН: …наверное, потому что наши акционеры бывшие были оттуда. Ну, на самом деле, кризис в Америке достаточно локальное явление с точки зрения ипотечного сектора, но, к сожалению, он превратился в глобальное явление и совсем не в ипотечном смысле. Может быть, по порядку давайте начнем. Последние 3-5 лет в США было выдано огромное количество кредитов заемщикам с, будем так говорить, не очень хорошей кредитной историей, то есть ипотечные банки, учитывая большой рост цен, рискнули.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Большой рост цен на недвижимость.

И. КУЗИН: На недвижимость, да.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: И при этом низкую стоимость денег, то есть классическая такая, хорошая инвестиционная ситуация – цены вроде бы как растут, сейчас можно дать денег людям взаймы, и на этом заработать хорошо.

И. КУЗИН: Если помните, после 11 сентября 2001 года ставки упали до 1% в США, практически деньги имели отрицательную стоимость.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: А это потому что, по сути, власти таким образом пытались стимулировать развитие бизнеса.

И. КУЗИН: Да, инвестиций. Но простимулировали в результате потребление.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Как это обычно случается.

И. КУЗИН: Да, то есть хотели инвестиции, а получили в результате кредитование, причем в те сегменты, которые были наиболее рискованными, потому что у всех остальных деньги были уже. Это привело к росту цен на недвижимость и всем казалось, что в этот раз все будет не как всегда. Ну, так всегда получается, когда подходишь к какому-то переломному моменту, то все начинают говорить о том, что в этот раз на самом деле все по-другому. Это приблизительно началось в середине прошлого года, эти слухи пошли, что все будет по-другому в этот раз, но на рынке в то же самое время люди начали говорить, что все будет как всегда.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: То есть классический пузырь. Надулся на рынке недвижимости такой большой-большой мыльный пузырь.

И. КУЗИН: Абсолютно верно. И этот пузырь, он психологически привлек к себе все слои населения, в том числе таксистов, студентов, всяких эмигрантов без паспортов и так далее, которые в складчину покупали себе квартиры, дома для того, чтобы их перепродать через 6 месяцев. Это было социальное явление. Сотни книг опубликованных и так далее. Ну, приблизительно как Интернет в 2001 году.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Поразительно, что история людей абсолютно ничему не учит совершенно.

И. КУЗИН: К сожалению. Я надеюсь, мы здесь будем в России немного прозорливее и все-таки будем смотреть на историю, как профессоры очень грамотные. И где-то в середине лета прошлого года вдруг психология изменилась. Вдруг люди начали понимать, что «подожди, если я сейчас куплю, а дальше не смогу продать, то, наверное, это будет плохо», и начали постепенно уходить с рынка покупок спекулятивных.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Первые, видимо, ушли самые умные.

И. КУЗИН: Самые умные люди, конечно.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: То есть профессиональные инвесторы.

И. КУЗИН: Как говорит Уоррен Баффет, когда человек с опытом предлагает сделку человеку с деньгами, то обычно человек с деньгами остается с опытом, а человек с опытом остается с деньгами. Вот как бы так началось все это в США, люди с опытом начали уходить, люди с деньгами пока еще там были, но эти деньги финансировались как раз ипотечными банками и банковской системой в целом. Причем большой сегмент рынка, до 25%, так получилось, вырос в так называемый субстандартный или саб-прайм, как у них называют заемщики, то есть наиболее рискованный. И так как выдавались кредиты очень успешно, то два графика – график просроченной задолженности и график роста портфеля – они были параллельны очень долгое время. Ну, они как бы росли вместе, вместе растут и не так страшно.

О. БЫЧКОВА: А никто не заметил, что они растут вместе?

И. КУЗИН: Ну, это нормально. То, что вместе – это хорошо.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Это не страшно, когда отсрочка растет пропорционально портфелю, выданным кредитам. Значит, у тебя всегда 10% плохих заемщиков, и слава богу.

И. КУЗИН: А потом вдруг замедлилась верхняя линия, она начала выпрямляться, а нижняя начала продолжать расти.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Что-то все стали хуже и хуже заемщики.

О. БЫЧКОВА: Портфель тот же, а долгов больше.

И. КУЗИН: И хуже, и хуже. 1%, 2%, 3%, 6%, 10%…

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Невозврат.

И. КУЗИН: И когда люди поняли, что у этой кривой пока еще не видно конца, тут уже люди с деньгами начали выходить с рынка, ну, и получилось классическое развертывание в обратную сторону, то есть прошлая осень была на самом деле практически беспродажная. Конечно, продажи были, но на многих рынках уровень упал очень сильно. И это пошатнуло уверенность в том, что цены будут расти, и начало психологию рынка разворачивать в обратную сторону. Это одна часть вопроса. Вторая часть вопроса – в то же самое время огромное количество ипотечного кредитования осуществлялось в надежде на так называемое рефинансирование. Очень часто мы слышим слово «секьютеризация» в России. Это залог успеха.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Оно, к счастью, не развито пока в Россию.

И. КУЗИН: И на самом деле действительно секьютеризация очень действенный инструмент для рефинансирования, но что произошло в этом случае – огромное количество вот этих кредитов некачественных было рефинансировано таким способом. Когда инвесторы начали понимать, что эта кривая уходит вверх, что просрочка продолжается, не видно ей конца и края, особенно по кредитам, выданным в 2006 году, когда был самый высокий объем таких кредитов, они начали вдруг задавать себе вопрос «подождите, у нас же там огромное количество бумаг было продано по всему миру, которые были привязаны к этим кредитам»…

Е. ОСЕТИНСКАЯ: То есть это облигации компаний, например, которые кредитовали таких деятелей.

И. КУЗИН: Ну, это облигации не компаний на самом деле, это облигации, которые подкреплены потоками платежей по вот этим субстандартным кредитам. Потом эти облигации перепаковывают и продаются по всему миру в виде так называемых CDO (collateralized debt obligations), то есть облигации, у которых есть какой-то еще дополнительный источник денег. И вот все это было распродано по всему миру. Как это было распродано – можете видеть по последней истории проблем: в Японии проблемы, вчера, сегодня, по-моему, у «Мицубиси» и «Сумитома» были проблемы, в Канаде вчера были проблемы, в Австралии проблемы, в Германии “IKB” чуть не обанкротился, пришлось спасать. В Европе уже никто не доверяет друг другу. Ну, я не говорю про США, где уже больше половины ипотечных банков, которые фокусировались как раз на этом сегменте, уже обанкротились. То есть на самом деле проблема из ипотечной начинает перерастать в кризис доверия – вдруг начал возникать. И что получилось? Что этот кризис доверия, как только люди поняли, что ситуация непонятная на рынке – если раньше было понятно, что что-то растет, хоть могут быть проблемы – но вдруг они поняли, что ситуация непонятная и что непонятно кто не выдержит на рынке. И я сейчас не говорю о том, что есть огромное количество других инструментов на рынке, которые привязаны к этому феномену, так называемые кондуиты, когда люди огромные пулы выдающихся ипотечных кредитов финансируют краткосрочными бумагами, а потом их перепаковывают в долгосрочные; десятки миллиардов долларов каждый кондуит, и если вдруг у них проблема с рефинансированием этого краткосрочного кредита, у них практически там огромное количество инвесторов попадает на серьезные деньги…

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Знаете, каждый пытается создать маленькую финансовую дополнительную стоимость на перепродажу уже существующего продукта. В Америке, насколько я понимаю, колоссальное количество инструментов существует, как это сделать. И как только происходит проблема в самом основании, она сразу размножается по всем этим инструментам, потому что они, грубо говоря, как, самый простой пример, фьючерс на нефть – производный инструмент от цены нефти, а здесь колоссальное количество этих инструментов и сразу же начинаются проблемы у всех.

И. КУЗИН: Да, в конце концов эти инструменты привязаны к конкретному ипотечному кредиту, выданному…

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Конкретной домохозяйке.

О. БЫЧКОВА: То есть заражается сразу такая большая-большая система.

И. КУЗИН: Потому что они перепроданы и не видно, кто владелец. И что получилось, что как только рынок понял, что непонятно, кто будет поражен, вдруг в один прекрасный момент, как всегда это на рынке происходит, это случилось на прошлой неделе, вдруг люди перестали доверять друг другу, причем люди, там, третьего эшелона, если говорить нашими российскими рыночными понятиями, то есть не банки какие-то маленькие, а банки, которые формируют тот же LIBOR, то есть это лондонский индекс между крупнейшими банками, который формируется на постоянной основе; и вдруг этот LIBOR подскочил с 4% до 6,5% практически единочасно. Это колоссальное увеличение стоимости…

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Если перевести в реальные деньги, какие-то фантастические суммы. Скажем так, «Роснефть» заняла, условно говоря, 2 миллиарда долларов под LIBOR плюс 3%, то есть за счет того, что LIBOR вырос, заимствования для «Роснефти» тут же подорожали, ее экономика, «Роснефти», далекой «Роснефти», которая где-то там бурит свои скважины, доходность бизнеса «Роснефти» снизилась эхом.

О. БЫЧКОВА: Пропорционально?

И. КУЗИН: Более чем пропорционально. Потому что, к сожалению, такого рода вещи влияют сразу же на все привлечение компаний, то есть не только на один выпуск…

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Они все просто к нему привязаны.

И. КУЗИН: Прекрасный пример был «Газпром» на прошлой неделе, который не смог разместиться в диапазоне, в котором хотел, разместился чуть ли не в 2,5 дороже, потому что понял, что дешевые деньги исчезли, а бизнес-то делать надо. Ведь он не может ждать. То есть если у него есть задолженность, которую нужно рефинансировать, он должен эти деньги взять. И вот в один прекрасный момент это случилось на прошлой неделе, ну, благо центральные банки, сразу – наверное, есть чему нам поучиться все-таки у Европейского центрального банка, у Федеральной резервной системы – в течение буквально часов собрались на экстренное совещание и огромные вливания начали делать в рынок, чтобы приземлить эту ставку обратно до значения, которое они сами обычно устанавливают, то есть когда мы слышим «ставка в Европе рефинансирования ЕЦБ установлена на уровне 4%», это значит, что Центральный Банк считает, что все деньги между банками первого эшелона должны приблизительно обмениваться в размере где-то 4%. Но вдруг они 6,5%. То есть Банку никто не доверяет, ЕЦБ. Свое какое-то получилось, то есть новое ценообразование. Естественно, Центральный Банк сразу влил огромное количество денег…

О. БЫЧКОВА: То есть они открыли свои кубышки.

И. КУЗИН: Они открыли окно и начали выдавать деньги. Там есть разные механизмы этого и за четыре дня – два дня прошлой недели и два дня этой недели – банки США, Японии, Канады и Европы в общей сложности влили за четыре дня около 360 миллиардов долларов в систему.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Какие-то фантастические цифры.

О. БЫЧКОВА: Даже понять нельзя.

И. КУЗИН: Это невозможно понять, потому что на самом деле мы говорим о триллионах долларов, которые вращаются ежедневно и, конечно, это не очень большая часть мировых финансовых рынков, но с точки зрения масштаба проблемы ее трудно сейчас понять, сидя здесь в Москве.

О. БЫЧКОВА: То есть как единовременная порция это чудовищно много.

И. КУЗИН: Огромные деньги просто. Они приземлили, конечно, успокоили инвесторов тем самым, свели это все немножко на нет…

Е. ОСЕТИНСКАЯ: А на этом кто-то успел заработать?

И. КУЗИН: Я не знаю, это, конечно, вопрос. Наверное, человек с опытом заработал.

О. БЫЧКОВА: Человек с опытом стал человеком с деньгами.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Ведь они и на таких ситуациях, я думаю, зарабатывают.

И. КУЗИН: Ну, я не знаю, мы не играем на рынке, нам трудно сказать. И что получилось, что если проследить, то бум недвижимости в США создал благоприятную обстановку для рискованного очень кредитования, что в свою очередь привело к огромному наполнению рынка производных инструментов различных от этого рынка кредитования к колоссальным количествам бумаг, которые, в определенный момент все поняли, что они не будут настолько надежными, насколько первоначально их рейтинги свидетельствовали, потерялось доверие, это привело к тому, что началась переоценка рисков колоссальная в мире, буквально единомоментно, и, естественно, центральные банки начали вливать ликвидность. Этот процесс, он не закончился и он вряд ли закончится в ближайшие неделю или две, потому что, к сожалению, как мы уже сказали, эти бумаги буквально по всему миру распространены, непонятно, кто не выдержит первым, последним и так далее.

О. БЫЧКОВА: А что значит «кто не выдержит»?

И. КУЗИН: Ну, это значит, например, что на сегодняшний день около 200 миллиардов долларов за последнюю неделю, если не ошибаюсь, нет, за последние две недели около 200 миллиардов бумаг, облигаций, которые планировали к размещению, просто не разместились. Вот что это значит? То есть банки инвестиционные взяли их на свой баланс, но не смогли их разместить среди инвесторов. Это значит, что кто-то держит огромные кучи денег, которых у них нет.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Кто-то купил, но не может продать. Это немножко на покер похоже. Пример из лент информационных агентств, час назад. KKR и хеджфонд американский, они зафиксировали убытки фактически от этих ипотечных бумаг на 40 миллионов долларов, но объем бумаг составлял 5 миллиардов. И как вы посчитали перед программой, если взять 10 таких хеджфондов, которые зафиксировали такие убытки…

О. БЫЧКОВА: Да, можно еще раз воспроизвести эти расчеты, потому что они впечатляют.

И. КУЗИН: На самом деле очень просто. У KKR, это, кстати, один из самых больших фондов, они, в основном, инвестируют большие компании, но у них есть позиции, которые они на рынке держат тоже, так вот это достаточно успешные фонды, обычно это люди с опытом и с деньгами, то есть если так говорить, они обычно не проигрывают, эти ребята знают, как управлять деньгами. Так вот, когда они выходят и фиксируют 40 миллионов на 5 миллиардах убыток…

О. БЫЧКОВА: Это что значит?

И. КУЗИН: Это значит у них было 5 миллиардов проинвестировано и они потеряли, ничего не заработали, просто потеряли 40 миллионов.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Но они честно сказали «все, мы признаем и больше не играем».

И. КУЗИН: Признали, вышли и продали, 40 миллионов убытка. Если такие же бумаги по качеству есть у всех остальных – но они не такие, они хуже – если мы скажем, что даже такого уровня потери будут у всех остальных, то…

О. БЫЧКОВА: А 40 миллионов от 5 миллиардов это сколько примерно процентов?

И. КУЗИН: Ну, это, по-моему, около 0,1% приблизительно.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Меньше даже.

И. КУЗИН: Даже если это будет на уровне 1%, то только в 2006 году субстандартных или суб-прайм вот этих кредитов было выдано на около триллиона долларов. Посчитайте, 1% от триллиона долларов это 10 миллиардов. Цифры, которые ходят по рынку – это оптимистичный прогноз, но так оно и есть, потому что у KKR хороший пакет – цифры, которые ходят по рынку, колеблются от 50 до 200 миллиардов долларов пакет.

О. БЫЧКОВА: То есть 10 миллиардов, это самая нижняя вообще может быть цифра.

И. КУЗИН: Это да, это позитивная ситуация. И это прямых потерь, то есть прямых потерь в том смысле, что у меня были бумаги, я их продал, зафиксировал потерю. Это не потеря, связанная с тем, что я вообще не имею никакого отношения к ипотеке, но потому что у вас, господа, пропало доверие друг к другу вдруг у меня исчезли денег и мне нечем бизнес мой финансировать.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: И не подорожали, а у меня было рассчитано, что я получаю свой процентик на том, что стоимость денег вот такая, а я свои чуть-чуть денег зарабатываю…

О. БЫЧКОВА: То есть это страшный сон вообще.

И. КУЗИН: Достаточно серьезная ситуация.

О. БЫЧКОВА: Массовый сон такой.

И. КУЗИН: Встречается очень редко. Это не такой, знаете, промежуточный какой-то, там, кризис…

О. БЫЧКОВА: Значит, 50 миллиардов, которые могут потерять все вместе или потеряли…

И. КУЗИН: Это только прямых потерь.

О. БЫЧКОВА: …это что за потерь, чтобы понять, это чьи потери?

И. КУЗИН: Это инвесторы, которые проинвестировали в эти бумаги…

О. БЫЧКОВА: То есть это потери экономики как таковой, получается.

И. КУЗИН: Конкретных фондов, конкретных инвесторов, конкретных людей, которые проинвестировали в эти фонды.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Знаете, я из всего этого не могу понять одной такой вещи: по одной и той же схеме на мировых финансовых рынках в глобальной экономике, скажем так, потому что финансовая система достаточно безграничная, там давно уже глобализация произошла, но что был кризис в IT-индустрии, что теперь кризис здесь, что был азиатский кризис, ну, почему по одной и той же схеме происходит одно и то же на самом деле, это всегда приводит к одним и тем же последствиям.

О. БЫЧКОВА: Ты имеешь в виду грабли.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Грабли приблизительно одни и те же. Меня другое интересует. В Америке и в Европе есть власти. Они видят, что надувается пузырь. Они видят, что кредиты выдаются не тем. Они видят, например, как было во время IT-бума пресловутого, есть такое соотношение прибыли и стоимости акций компаний, и оно есть какое-то разумное, что, допустим, компания не может стоить, например, больше 100 чистых прибылей, но в IT-буме доходили до 400 эти значения. Ну, деревья не растут до небес. Меня поражает другое – почему власти никак это не фиксируют и не посылают им сигналы и не ограничивают их так «люди, прекратите ваши игры в покер, заканчивайте»?

О. БЫЧКОВА: Добавлю сюда же вопрос от Андрея из Москвы, на пейджер пришел, он спрашивает: «Господа, а куда же смотрела хваленая (заслуженно) американская экономическая элита???!!!».

И. КУЗИН: Ну, это вопрос, конечно, интересный. На самом деле тут есть два варианта ответа, что это таким образом вырабатывается рыночный иммунитет, то есть если вмешиваться, то у рынка просто не будет истории, на которую полагаться в будущем.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Тогда все будут спекулировать за счет государства…

И. КУЗИН: Просто государство не может и не считает себя способным вмешиваться в такого рода масштабные проблемы. На самом деле здесь даже посмотреть, какое одно государство могло решить эту проблему – ну, разве что на рынке, действительно, ипотечного кредитования оно могло как-то…

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Начать надо было, конечно, с домохозяек и сказать «ты не вправе занимать» или «ты не вправе одалживать».

И. КУЗИН: Это нужно ограничивать право кредитора на выдачу денег, а это идет против всего, что основа американского общества или любое западное общество, то есть как вы можете мне запретить распоряжаться моими деньгами – кому хочу, тому и даю.

О. БЫЧКОВА: Да, и если он хочет идти на риск, пускай идет.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Я могу как Центральный Банк потребовать более высоких провизий, не хочу «ругаться» в эфире, но потребовать более высоких резервов на рискованных заемщиков, тогда банку станет невыгодно иметь с ними дело.

И. КУЗИН: К сожалению, это всегда понятно постфактум. А когда ты это видел тогда – то рейтинговые агентства присваивали достаточно высокие рейтинги этим бумагам, казалось, что все будем в порядке, вроде бы ставки были достаточно высокие по сравнению со ставками некачественных заемщиков, казалось бы, что все учитывалось, но, вот, недосчитались.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: То есть даже самая, казалось бы, совершенная система в отношении различных спекуляций дает сбой, это очень интересное наблюдение. Стопроцентной гарантии нет нигде, если ты играешь, на самом деле, то есть нужно быть аккуратным и рассчитывать только на себя.

И. КУЗИН: Лучше не играть.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Ну, или рассчитывать на что-то более основательное.

И. КУЗИН: Например, сегодня россиянам лучше покупать недвижимость сейчас, пока еще ставки не повысились у нас, в России.

О. БЫЧКОВА: Мы сейчас этим займемся, потому что, конечно, первое, что приходит в голову… Ну, во-первых, понятно, чем там у них все это закончится, вы сказали, что сейчас как бы так приглушили, сняли симптомы, и что будет дальше? И после небольшого перерыва через пару минут будут новости и небольшая реклама, и там мы, конечно, поговорим о том, что из всего этого следует для нас, потому что уже просто начинаешь сомневаться.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Во-первых, тут есть несколько очевидных точек, на которые хочется посмотреть. Первое, насколько это вообще существенно для нашей финансовой системы, потому что мы один кризис доверия переживали в 2004 году…

О. БЫЧКОВА: Подожди, сейчас мы придем к этой истории. Вы скажите, вообще этот американский и мировой весь этот кризис, он на сколько сейчас времени?

И. КУЗИН: Если слушать людей с рынка, которые инвестиционные банкиры различные, экономисты, все говорят о том, что на самом деле насколько долго протянутся симптомы это не так важно. Рынку важно понять, как глубоко и где вообще все это зарыто. Вот как только рынок поймет, что это на таком уровне и все это уже можно принять во внимание, когда мы оцениваем активы, то все это пройдет. Люди говорят об октябре-ноябре. Некоторые говорят о том, что, к сожалению, мы не ограничимся октябрем-ноябрем, потому что в октябре будет еще один всплеск просрочки в США из-за того, что многие фиксированные ставки перейдут в плавающие.

О. БЫЧКОВА: Мы сейчас прерываемся на краткие новости. И затем продолжим программу «Большой дозор».

НОВОСТИ

РЕКЛАМА

О. БЫЧКОВА: Мы продолжаем программу «Большой дозор». Что вы смеетесь? Что-то прочитали еще на пейджере? «С чем связан выход Белоруссии из рублевой зоны?». Ну, Сергей из Москвы, дорогой, давайте мы в следующий раз поговорим об этом как-нибудь, потому что у нас тут своих ужасов хватает. С американскими уже разобрались. Итак, что из всех перечисленных вами этих ужасных событий может ударить по России, в том числе по нашей так бурно нарождающейся этой самой системе ипотечного кредитования?

И. КУЗИН: Давайте мы посмотрим приблизительно теми же категориями. Если смотреть на сам рынок недвижимости, в первую очередь, что у нас происходит? Как мы сказали, наверное, это было важным элементом создания этого мыльного пузыря в США. Ну, как вы знаете, цены у нас растут своими темпами, у нас на все свои измерения. Мы приписываем нолик ко всем нормальным…

О. БЫЧКОВА: Потому что Россия не Америка.

И. КУЗИН: У нас свой путь. Ну, здесь, наверное, мы достигли каких-то определенных максимумов, связанных с тем, что у людей просто не хватает денег больше на такие цены, и как говорят многие эксперты, дальше цены будут расти вместе с доходами россиян. Такая линия сейчас появляется. Наверное, это правильно, так оно и будет дальше.

О. БЫЧКОВА: Россияне задумались при этом.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: То ли будут расти, то ли нет.

И. КУЗИН: Реально, если смотреть на некоторые рынки, то цены упали за последние три-четыре месяца, причем упали не на 1%, как свидетельствуют различные источники, а, скорее, на 10-15%, если говорить о суммах сделок, а не о суммах выставленного предложения. Это первая часть.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Собрать информацию сложнее по реальным сделкам, потому что никто особо не хочет, скажем.

И. КУЗИН: Ну, мы видим это в какой-то степени по среднему размеру нашего кредита, то есть этакая дериватива, производная, которую можно достаточно легко использовать для измерения реальной стоимости жилья. Я думаю, что реально у нас пузырь на рынке жилья, в том плане что у нас таксисты и все остальные покупают какие-то квартиры для перепродажи и так далее. Хотя большой инвестиционный спрос был в прошлом году, если вы помните, там огромное количество денег нефтяных с Дальнего Востока, иностранных, из ближнего зарубежья и так далее. В реальности это у нас в таком масштабе, как это было в США. Поэтому, мне кажется, большой опасности от рынка недвижимости пока ожидать не стоит. Хотя при макроэкономической напряженности при каком-либо уменьшении доходов очень реально, что цены будут двигаться и дальше вниз.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: И будут отдельные сложности у некоторых граждан, которые вложились. Но это настолько штучные, видимо…

И. КУЗИН: Да, это на самом деле штучные и, в основном, наши инвесторы, которые вкладываются в рынок недвижимости, это люди с наличными, то есть это не кредитование в классическом понимании этого слова в США, где большинство инвесторов на рынке недвижимости брали 100%-ные кредиты, то есть они практически своих денег не использовали. У нас этого феномена нет, поэтому эти инвесторы с этим активом сидеть и 10 лет, и им эти деньги не нужно отдавать банку. Теперь смотрим на наш рынок ипотечного кредитования. Он действительно у нас развивается галопирующими темпами, 300-400% где-то в прошлом году, в зависимости от того, какие измерения брать. Развивается он за счет в основном двух направлений. Первое направление – нужно учитывать то, что в России огромное количество людей, которые хотят улучшить свои жилищные условия, просто громадное, буквально вся страна живет и дышит одним вопросом – это улучшение жилищных условий. Сходите в кафе, ресторан, послушайте, о чем люди говорят. Я прислушиваюсь постоянно. Это на уме у всех, на устах, так далее. И из этого всего большого количества людей начинает появляться большая прослойка людей, которая с каждым годом увеличивается, которые хотят это делать, могут и собираются использовать кредит для этого, то есть они не боятся. Более 80% россиян понимают, что такое ипотека на сегодняшний день и ипотечный продукт стал на самом деле самым хорошо узнаваемым среди всех. Если раньше это был потребкредит, то сейчас это уже стала ипотека, то есть мы перешли какое-то такое качественное изменение.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Видимо, напокупали уже мясорубок, холодильников, насытились.

И. КУЗИН: Скорее всего. Значит, вот это растет у нас. И второй вектор роста это как раз, к сожалению, последнее время расслабление условий и стремление сделать ипотеку так называемой более доступной. Ну, доступной – значит кредиты без первоначального взноса, кредиты без подтверждения дохода, кредиты в огромных размерах на всякого рода элитные и кредиты под залог существующего жилья, но не для целевого использования для покупки жилья, а просто на развитие бизнеса или еще куда-то для инвестиций. И здесь проблема, когда пару недель назад мы разговаривали с журналистами, я сказал, что если так будет дальше продолжаться, то не нужно иметь больших, громадных портфелей уровня США – почему? – только лишь потому что в России для того, чтобы финансировать наш рынок, нам абсолютно, абсолютно необходим капитал и деньги Запада, у нас просто не хватит собственных денег в стране на финансирование такой огромной потребности. Мы сейчас уже видим, что за два года ипотека выросла из ничего до 10 миллиардов. Мы прогнозируем 150 миллиардов долларов выданных кредитов в 2010 году.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Еще в 15 раз?

И. КУЗИН: Да, да, то есть огромный рост просто, огромный. И это еще немного, это все равно будет около 4% ВВП всего на тот момент.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: А из каких соображений банки так себя ведут, как вы описали?

И. КУЗИН: Вот это хороший вопрос…

Е. ОСЕТИНСКАЯ: То есть, извините, я понимаю, когда домохозяйка хочет, и ей очень хочется квартиру побольше, это я понимаю. Она идет, разводит как-то этот банк, он ей дает. Банку-то это зачем?

И. КУЗИН: Ну, существует мнение, что это очень важный продукт для развития банковской розницы, потому что этот продукт, продав его клиенту, ты получаешь долгосрочное взаимоотношение, ты можешь ему выдать карточку кредитную или дебитную, ты можешь ему продать другие услуги и так далее.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Зачем тебе долгие отношения с плохим клиентом?

И. КУЗИН: Ну, они не все плохие. Большинство клиентов в России хорошие.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Ну, я имею в виду – можно проверить, выяснить, что это хороший клиент, и с ним установить хорошие отношения.

И. КУЗИН: Большинство… Вот я понимаю, о чем вы говорите, то есть зачем банкам вот эти плохие кредиты?

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Абсолютно не понимаю.

И. КУЗИН: Я тоже согласен, но, к сожалению…

О. БЫЧКОВА: Зачем банкам кредиты такой ценой?

И. КУЗИН: К сожалению, мы очень быстро перехватили знания, накопленные за рубежом, где до недавнего времени суб-прайм это было нормально, и можно было его рефинансировать, и можно было спокойно привлекать ресурсы под этот бизнес, но, вот, к сожалению, это перестало быть таковым…

Е. ОСЕТИНСКАЯ: А, то есть мы только разогнались, и тут там кризис, черт побери.

О. БЫЧКОВА: И тут по башке.

И. КУЗИН: К сожалению, только мы решили, что… и первые ласточки уже прозвучали пару дней назад, как вы знаете, один из банков повысил ставки как раз, который занимается достаточно активно таким агрессивным кредитованием, и что на сегодняшний день мы видим, что реально у нас кризиса как такового на рынке ипотеки, именно связанного с просрочкой, ну, я не думаю, что наблюдается тенденция. Я не думаю, что отсюда нужно ждать угрозы. Почему? Потому что еще три недели, четыре недели назад я бы очень сильно волновался по тому, как люди расширяли, будем так говорить, конюшен – «заходи ко мне, берите все, что хотите». Ипотека это хорошо, мы все равно это сбросим тем глупым инвесторам за рубежом и все равно это все будет нормально, это будет не наша проблема потом. Это уже не так. Эта проблема будет наша и люди это поняли достаточно быстро. И условия кредитования за последние буквально даже две-три недели изменились, будем так говорить. Первоначальный взнос теперь требуют практически все, подтверждение дохода постепенно начинают требовать все больше и больше количество людей, и другими разными способами банки укорачивают свои позиции как раз по таким заемщикам.

О. БЫЧКОВА: Простите, пожалуйста, то есть вот эти все заклинания ваших коллег по поводу радужных перспектив, что будут снижаться ставки, увеличиваться сроки, что мы как раз к той самой несчастной, бедной, замученной Америке будем приближаться постепенно, потому что сейчас у нас условия очень жесткие, тяжелые и понятно какие, значит, вот эти все заклинания можно считать уже недействительными?

И. КУЗИН: На самом деле я должен вам сказать, что мы с Америкой практически встретились за последнюю неделю, но, к сожалению, не потому что мы двинулись, а потому что Америка к нам двинулась. На это мы не рассчитывали.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Ну, потому что вот это состояние беспечности, оно транснациональное какое-то.

И. КУЗИН: На это мы не рассчитывали в том плане, что ставки в Америке, мы всегда говорили, что нам нужно, как в Америке чтобы было, 6%. Ну, Америка сказала – ладно, поможем, будем, как в России. И вчера буквально второй кредитор в США по размеру поставил ставку 8% по своим качественным кредитам до высокого размера, то есть кредиты выше определенной планки, а у нас такие кредиты на сегодняшний день в нашем банке, например, можно взять по 8,5%, то есть мы сейчас говорим о символической разнице. То есть Америка на самом деле помогла нам в этом плане и мы можем отрапортовать, что у нас ставки на американском уровне сегодня и, я думаю, вряд ли мы будем пробивать этот уровень и идти дальше вниз.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Но, вы знаете, сдается мне, что последствия для нашего ипотечного рынка не так значительны, как последствия вообще для нашей финансовой системы, потому что ипотека – только маленькая часть нашего финансового рынка, тогда как рынок акций и рынок кредитов, который уже почувствовал американскую ситуацию за счет этого кризиса доверия – деньги уходят, денег нету.

И. КУЗИН: Ну, вы просто все видите совсем по-иному, как редактор главной газеты такой в стране, вы сразу все видите. Да, вы прямо зрите в корень, потому что на самом деле действительно это так и есть. Ипотека будет затронута в том плане, что обычно при кризисе ликвидности любом, обычно это кризис краткосрочной ликвидности появляется, на то она и ликвидность, первым отрезается самый длинный продукт линейки банка, это ипотека. Мы это знаем по 2004 году, когда у нас не было большого кризиса в стране на самом деле, такого серьезного очень, но мы видели, как много банков тут же приостановили свои программы ипотечные. Ну, потому что если у тебя нет денег расплатиться сегодня с твоими вкладчиками, если есть по твоей задолженности с поставщиком электроэнергии, то ты в последнюю очередь будешь думать о том, чтоб выдать кому-то в 10 раз больше денег на 30 лет. К сожалению, ипотека будет затронута, но она будет затрагиваться в том же приблизительно плане, как сказала Елизавета, что и вся остальная экономика – просто станет дороже вести бизнес, деньги подорожают, и это реальность, к сожалению. Они раньше были очень дешевыми, теперь они стали дорогими. И вот насколько глубоко это подорожание повлияет на ситуацию в стране, вот здесь, к сожалению, у меня нету предсказания, потому что очень трудно предсказать, куда двинется вся эта машина западная со своим недоверием друг к другу, как долго это все будет происходить и каким образом повлияет на наш рынок.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Понимаете, мы чего с Ольгой волнуемся. Российская экономика сильно зависима. Она сама как финансовая система не очень сильная, она зависима от того, что происходит за ее пределами. Прошлый раз был в 1997 году, когда начался только кризис в Азии, это было как раз осенью, как раз тоже был октябрь-ноябрь, и как-то издалека сначала казалось, что это там у них пошумит-пошумит… и потом это до нас так дошло, что как раз годовщина у нас на этой неделе, 17 августа.

О. БЫЧКОВА: То есть может ли долбануть вообще по такому месту, которое сейчас даже и не ожидаешь.

И. КУЗИН: Смотрите, там какая есть взаимосвязь. Действительно, Елизавета правильно подметила, мы очень сильно зависимы от внешней конъюнктуры. Как бы мы ни говорили о том, что у нас рынок развивается и растет, на самом деле он еще не такой развитый, чтобы переваривать свои собственные потребности. У нас около 20-25 миллиардов долларов ежеквартально компании и банки должны рефинансировать каждый год, и причем это в основном рефинансирование, которое идет, я имею в виду сейчас, вне страны. На сегодняшний день, если «Газпром» платит в два раза больше, низкокачественным эмитентам вообще путь закрыт на рынок сейчас. Мы сегодня говорим о Казахстане, например, там это гораздо серьезнее, они гораздо более зависимы от этого, у них свой рынок гораздо меньше. Можете другую программу сделать, пригласить кого-то оттуда, поговорить, что там происходит.

О. БЫЧКОВА: А что там происходит, если в трех словах?

И. КУЗИН: В трех словах – у них уже кризис ликвидности на своем собственном рынке начинается, туда, к сожалению, гораздо все более быстро докатилось, потому что у них огромные займы были на зарубежных рынках и они просто не способны выйти.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Они, наверное, свои трубопроводы, нефтянку разрабатывали на заемные деньги?

И. КУЗИН: Нет, банковский сектор они развивали за счет иностранных вливаний.

О. БЫЧКОВА: То есть наша отсталость как бы нам сейчас должна помочь?

И. КУЗИН: Ну, в какой-то степени есть возможность подготовиться на самом деле. Так вот, эти деньги, если кто-то не сможет рефинансироваться, что произойдет? Ну, как всегда, если кто-то не может рефинансироваться, не дай бог это произойдет, ну, они сворачивают, они продают что-то другое, начинается распродажа активов. Прообразом может быть то, как иностранные игроки ведут себя на рынке российских активов. Вот сейчас доллар, вы же видели, что доллар начал расти. Казалось бы, вся Америка падает, а доллар – а почему он растет? Ну, потому что людям нужны деньги, доллары, чтобы долги отдавать, которые они набрали, инвестировав во все эти производные инструменты американские. Они их одалживали-то в долларах. И вот теперь кто-то там им говорит «ребят, мы вам не верим больше, мы не верим, что вы сможете выстоять».

О. БЫЧКОВА: То есть это иностранные люди, которые имеют какую-то свою мысль…

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Они из всех своих активов по мелочам…

И. КУЗИН: Они начинают собирать. Что делать, где я деньги буду находить? Ну, там, конечно, свои собственные большие какие-то есть дела в Европе, в Америке, но я и в России подберу чуть-чуть, где только я могу.

О. БЫЧКОВА: Копеечка к копеечке.

И. КУЗИН: Да.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Во-первых, они же с развивающихся рынков уйдут, с самых рискованных.

И. КУЗИН: В первую очередь, да. Там, мы видим, уже есть проблемы.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: А мы как раз в категории «развивающийся рынок».

И. КУЗИН: Поэтому для нас это как бы чревато чем – ну, тем, что деньги вырастут в цене, это однозначно. Как бы мы ни говорили, что этого не произойдет. Они уже выросли в цене. Все. Разве что произойдет что-то уникальное и завтра они все опять станут дешевыми, но никто в это не верит, вероятность практически отсутствует.

О. БЫЧКОВА: Когда деньги выросли в цене – это что значит для реальной жизни?

И. КУЗИН: Значит, ставки вырастают. Это значит, что и заемщик, который сегодня может взять кредит по 8,5% в «Дельта-Кредит», через шесть месяцев…

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Это значит, что на самом деле миф ваш кредит, потому что вам придется поднять ставки, потому что для вас цена денег выросла.

И. КУЗИН: Пока еще нет, пока у нас все в порядке, мы запаслись, мы-то американские немножко по своему прошлому, и мы немного видели это все раньше, чем многие другие, у нас достаточно большое количество денег, которые мы нашли по более низким ставкам. Но через шесть месяцев, девять месяцев что произойдет? Это очень трудно сказать. Мы будем ставить, и наши коллеги, которые уже начали изменять ставки, кредиты будем оценивать таким образом, на котором можем привлечь эти деньги, а деньги выросли в цене, то есть однозначно что-то изменится. То есть заемщикам лучше сегодня бежать в банк быстрее покупать квартиру, пока еще это стоит 8,5-9-10%.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Пока менеджеры в отпуске, еще не приехали, не пересчитали. То есть они вернутся из отпуска, посмотрят на стоимость денег в Америке, скажут «так, здравствуйте, мы срочно повышаем ставки».

О. БЫЧКОВА: Со дня на день просто они вернутся, уже все, август заканчивается. Понятно. Тут был вопрос. Конечно, у нас есть всегда этот вопрос. Не бывает, чтобы не было этого вопроса. «Что будет с долларом? Прошу вас сказать, - пишет слушатель, - пару слов, пора ли избавляться от этих сбережений». Здравствуйте. А раньше вы что делали? В общем, что нужно делать?

И. КУЗИН: А сбережений в чем?

О. БЫЧКОВА: В долларах.

И. КУЗИН: Ну, на самом деле сейчас доллар нормально, хорошо себя ведет. Если у вас есть сбережения в долларе, за последние пять дней доллар, если приравнивать и смотреть на то, как он себя ведет по отношению к валютам другим, да и по отношению к рублю он, по-моему, поднялся на 30 копеек.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Только он падал все остальное время, поэтому если уважаемый слушатель держал деньги в долларе все это время, он был не прав.

И. КУЗИН: Тогда он был не прав, а теперь он, может быть, оказался…

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Вдруг, да, счастье оказалось так близко.

О. БЫЧКОВА: Подождите, если в стране собственно доллара все такое происходит, то что будет дальше с долларом?

И. КУЗИН: На самом деле доллары всем нужны. Сейчас в мире нужны доллары для того, чтобы расплачиваться по долгам. И это все очень сильно…

О. БЫЧКОВА: Ага, востребованная валюта еще больше, чем обычно.

И. КУЗИН: Тоже очень важно нашим всем слушателям понимать, что, знаете, есть такая пословица, «когда Америка чихнет, то везде воспаление легких». На самом деле нам нужно очень адекватно воспринимать что происходит. Я вам честно скажу, в Америке все достаточно хорошо сейчас, все прекрасно, люди не очень страдают от этой ситуации. Для них 365 миллиардов долларов – большие деньги, но не такие большие деньги. Нам будет гораздо больнее от этого всего, если мы не подготовимся правильно. В первую очередь, наш Центральный Банк должен готовиться.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: А как нужно правильно готовиться?

И. КУЗИН: Нужно готовить сценарии, то есть рассчитывать на то, что приблизительно что-то похожее… Конечно, у нас не произойдет так, как в других местах, и есть огромный набор бумаг вот этих американских, где люди просто не знают, сколько они стоят, и они должны из сбрасывать, регистрировать потери, но у нас это может по-другому обернуться – например, в один прекрасный день один из банков не может рефинансироваться и вдруг он не проплачивает свои межбанковские кредиты, вдруг начинается кризис доверия. Ну, традиционный сценарий.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Ну, это у нас уже классическая практически история.

И. КУЗИН: И что дальше? Как это будет, когда это будет – это трудно сказать.

О. БЫЧКОВА: И будет ли вообще.

И. КУЗИН: Будет ли вообще – тоже трудно сказать.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: А по рынку акций бьет ли эта ситуация? Ну, то есть уже видно, что бьет.

И. КУЗИН: Конечно, бьет.

О. БЫЧКОВА: Вот Николай спрашивает, как раз СМС прислал: «Купив пай в ПИФе, проинвестирую ли я домохозяйку, взявшую кредит?».

И. КУЗИН: Вряд ли, вряд ли. Ну, пай в каком ПИФе, тоже смотря.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Но на самом деле, купив пай в ПИФе, Николай становится зависим, как ни странно, от американской домохозяйки на другом континенте, которая, не подумавши, набрала кредиты, потому что да, это игрушки уже начинаются.

И. КУЗИН: Почему у нас сегодня как бы конъюнктура рынка фондового нашего понижается? Да не потому, что что-то изменилось или у россиян, или у самих компаний, а просто потому, что большинство иностранных инвесторов ищут деньги и эти деньги они ищут везде по чуть-чуть, то есть они не распродают все сразу панически, они постепенно сбрасывают. Ведь международный рынок был очень сильно… очень много одолженных денег дешевых. Помните, 1% ставки? Люди набрали огромное количество, хеджфонды знаменитые, когда у тебя 1 доллар своих денег и 20 долларов одолженных, и ты, значит, бросаешься позициями, плюс еще, и пошел. И когда вдруг это разворачивается против тебя, тебе 20 долларов нужно вдруг отдать. Вдруг банк тебе говорит «все, я тебе больше не доверяю», и тебе нужно тут же найти активы для того, чтобы их продать и тут же отдать эти 20 долларов. Ну, ты будешь везде продавать по чуть-чуть. Вот это происходит сегодня в мире.

О. БЫЧКОВА: Надежда из Москвы задает вопрос про инфляцию. Что нам тут грозит в связи с этим?

И. КУЗИН: Это интересный вопрос. Это уже как повернет наше государство здесь. Потому что действительно вопрос интересный, мы же к выборам движемся, и совсем нам не нужны потрясения никакие. На самом деле я не сторонник потрясений вообще, потому что это самое плохое, что есть для нашего бизнеса и для любого человека, поэтому нам желательно реалистично смотреть на ту ситуацию, которая происходит, и понять, что если мы начнем искусственно поддерживать ликвидность в стране путем, например – ну, у нас много денег сейчас, и Стабфонд, резервы – вливания этого большого количества денег в экономику, оно даст очень… Помните, как вы сказали – Азия была в 1997-м, а у нас в 1998-м. Но между 1997-м и 1998-м кто-то держал этот рынок весь все же и он не рухнул аж до 1998 года, но в конце концов не удержали и он упал, когда под 200%…

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Ну, там просто уже совсем плохо стало, просто не было сил держать.

И. КУЗИН: Так вот, к сожалению, рынки, они могут большие проблемы создать, если начинать вмешиваться в них таким капитальным образом со стороны государства, это тоже опасно, это может разогнать инфляцию, с одной стороны, с другой стороны, создать искусственный спрос, который не подпитан на самом деле реальными деньгами, в конечном итоге кто-то за это должен заплатить, это обычно будет налогоплательщик. Ну, или в нашем случае нефтяные компании, нефтяной сектор, которые у нас самую большую статью доходов приносят.

О. БЫЧКОВА: «Надо ли вытаскивать деньги из банка и прятать в чулок?».

Е. ОСЕТИНСКАЯ: У нас очень практичные слушатели. Они сразу о своих деньгах.

И. КУЗИН: Я не думаю, что нужно что-то откуда-то вытаскивать.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: За год можно не готовиться.

И. КУЗИН: Никто в США не вытаскивает ни откуда деньги. Все, о чем мы сейчас говорим, происходит больше на рынке институциональном. На самом деле большинство простых американцев никаким образом не затрагиваются этими проблемами всеми, поэтому не нужно из этого делать какую-то национальную трагедию и бежать в банк сейчас что-то делать, это абсолютно, мне кажется, ни к чему хорошему не приведет.

О. БЫЧКОВА: Тем не менее Василий просит страшной сказки на ночь: «Какой самый плохой и самый наипессимистичнейший прогноз?». Василию хочется ужастиков еще. Что будет в самом ужасном случае?

И. КУЗИН: Елизавета, может быть, вы?

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Я думаю, что в самом ужасном случае в следующем году, когда выборы пройдут, а эхо кризиса докатится до нас, у нас наступит очередной кризис ликвидности, и если там все пойдет по худшему сценарию и в октябре не рассосется, а выяснится, что этих долгов набрали сильно больше и что вот этот кризис доверия продолжается, то у нас потихнечку начнут забирать денежки, потому что мы все-таки развивающийся рынок, из нас денежки повытащат, для нас денежки подорожают и будет так все не очень хорошо, у нас тогда будет то же самое, что в 2004-м приблизительно.

О. БЫЧКОВА: Но не хуже?

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Но я думаю, что то, что в 1998-м не будет, хотелось бы в это верить. Но тут уже каждый для себя решает на самом деле.

О. БЫЧКОВА: Извините, Василий, не напугала вас Елизавета.

И. КУЗИН: Самое главное, что я хочу сказать, что сейчас самое хорошее время, если кто-то сомневается, идти в банк и брать ипотечный кредит. Это я точно могу гарантировать. 4-6 месяцев – я уже ничего не могу гарантировать потом.

О. БЫЧКОВА: Ну, ладно, хорошо. Вот как бы на этой вполне оптимистичной ноте мы расстаемся. Это была программа «Большой дозор». Спасибо большое Елизавете Осетинской…

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Спасибо нашему очень компетентному гостю за интересный рассказ.

И. КУЗИН: Спасибо вам, девушки.

О. БЫЧКОВА: Игорь Кузин, председатель правления банка «Дельта-Кредит», спасибо вам.