Что происходит на рынке лекарств? - Олег Михайлов - Большой Дозор - 2007-03-07

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Начинается программа «Большой дозор» - совместный проект с газетой «Ведомости». Я представляю наших гостей с большим удовольствием, дорогие друзья. Я представляю нашего гостя Олега Михайлова, директора компании «Фармсинтез». Здравствуйте.

О. МИХАЙЛОВ: Здравствуйте. Добрый вечер.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну и прошу гостью представиться по традиции.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Шеф-редактор газеты «Ведомости» Елизавета Осетинская.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот так вот. Здравствуйте, Лиза.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Здравствуйте. Добрый вечер.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Лиза, мы вас поздравляем с праздником 8 Марта.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Спасибо большое.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Это прекрасный праздник, это женский праздник.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Существует, по крайней мере, возможность отдохнуть от социальных проблем. Хотя бы в этот день не думать о том, кто будет и кто должен быть президентом.

М. ГАНАПОЛЬСКАЯ: Лиза, это замечательное напоминание мужчинам, что они негодяи, и что они должны не забывать, что вот эти цветочки рядом с ними существуют.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Ну надеюсь, что вы не забудете.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, не забываю, не забываю.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: По крайней мере, на вас-то можно положиться?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Можно. Перейдем к неприятному. Вот мы знаем, грандиозный скандал: нет льготных лекарств, все клянут Зурабова – это я так, эскизно, по-моему.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Абсолютно. Вы просто читаете мои мысли. Знаете, вот я когда набрасывала себе, что бы я об этом говорила, действительно, все клянут Зурабова, чего-то там где-то миллиардов 16 потеряли, чего-то такое…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да. Казалось бы, финальная точка… все же политика. Казалось бы, финальная точка в его карьере. Поступило предложение, если я не ошибаюсь, от коммунистов заслушать его в Государственной думе.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Ой-ой-ой, я бы поспорила.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: И вдруг сегодня Государственная дума, что нет, мы его слушать не будем, потому что он ничего интересного нам не скажет, а мы требуем там, чтобы – я уже не помню, какая цифра – то ли в недельный, то ли в месячный срок - ситуация была исправлена. И, в общем, его как-то не заслушали. То есть публичной порки Зурабов избежал. Я сейчас не говорю, достоин он публичной порки, нужно это, не нужно. Президент своих не сдает. Это удивительное качество президента Путина, когда он своих не сдает. Если человек в его команде – исключается. Исключается. Только шкуркой или тушкой. Но вот так вот…

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Но, Матвей, позволю себе с вами не совсем согласиться. Дело в том, что человек явно не хочет принимать решений под давлением, в любом случае. То есть не хочу никак выражать своего отношения к тому, что там надо делать, потому что дело-то это не мое. Надо делать не мне, а тем чиновникам, которые должны принять… которые за это взялись и работают.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вы имеете в виду, Путин не хочет…

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Путин, президент. Но он никогда не принимает решений под давлением.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Категорически вам возражу, если вы смотрели новости сегодняшнего дня.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Вы про футбол?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Безусловно. Президент… Мы сейчас не будем говорить, почему произошла эта ситуация, я поговорю об этом в «Развороте» в 22 часа 35 минут. Народ захотел, и президент Путин сказал: «Бизнес, остановись. Мы сделаем так, как надо народу». И пошел против всего.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Но опять же… Это не предмет.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не будем сейчас о нем. Да, не будем сейчас о нем. Скажем так: значит, Зурабов должен… Возвращаемся к Зурабову. Зурабов должен чего-то там исправить.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Вот вы знаете, насчет того, что там должен исправить Зурабов. Вот залезла я в связи с тем, что все, вроде как, плохо, и громко гремят, как плохо, я залезла в документы, в статистику и обнаружила, что, вы знаете, на самом деле все хорошо. Не то, что все хорошо – все великолепно, все просто прекрасно. Рынок растет лекарств на 30 процентов в год. И уважаемый Олег Ростиславович, наверное, не даст мне соврать. Да?

О. МИХАЙЛОВ: Да, это действительно так. И уже не первый год он растет такими темпами. И если мне память не изменяет, за последние три года рынок фармацевтический, лекарственный рынок увеличился в два раза. Вот то, что мы говорили все время об увеличении ВВП… За сколько там, за 10 лет, да?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да.

О. МИХАЙЛОВ: Вот на фармрынке уже это произошло.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Ну то есть на самом деле, вот как сотовая связь, это некий вклад в тот же самый рост ВВП.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да.

О. МИХАЙЛОВ: Да. Причем эта отрасль высокотехнологичная. И вдвойне радует, что растет не добыча газа, нефти, щепок, дров и так далее, а растет действительно отрасль, которая связана с высокими технологиями.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Но, Олег, вы, правда, не упоминаете, рынок чего именно вырос. Вырос рынок импортных лекарств или собственного производства?

О. МИХАЙЛОВ: Ну это болезненный вопрос на самом деле.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: О! Началось.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: В точку. Вот сейчас-то самое интересное и начнется.

О. МИХАЙЛОВ: Вопрос болезненный.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Если усилился импорт, то дополнительный позор. Кстати, осуществилась мечта советского, потом российского народа, многочисленных обещаний, криков, разрываний рубашек, футболок по поводу выпуска собственного…

О. МИХАЙЛОВ: Инсулина?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Инсулина.

О. МИХАЙЛОВ: Вы об этом, судя по выражению лица.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Судя по выражению лица, да.

О. МИХАЙЛОВ: Да, действительно выпускается сейчас инсулин и отечественными предприятиями. Но я хочу сказать, что рынок лекарственных препаратов, он, с одной стороны, коммерческий. Вот тот рынок, те лекарства, за которые платит непосредственно пациент. Или, если говорить о профилактических препаратах, то здоровый, наверное, человек, можно и об этом сказать. А с другой стороны, это рынок, который финансируется за счет бюджетных средств. И если в прошлом, в 2006 году, доля отечественных компаний на коммерческом рынке практически уже не изменилась, то есть то падение, которое происходило из года в год, остановилось, то на рынке бюджетных лекарственных препаратов падение лекарственных средств отечественного производства, доля лекарственных средств отечественного производства, продолжилось…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Продолжилось… куда?

О. МИХАЙЛОВ: Падение. Падение продолжилось. И на самом деле на сегодняшний день вот доля лекарств в бюджетной сфере, она просто неприлична.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Вот смотрите, немного статистики: «Рейтинг 10 ведущих производителей по объему аптечных продаж практически не претерпел изменений по сравнению с 2005 годом. Новый участник десятки – топ 10 – Solway Pharmaceuticals. Российский крупнейший производитель «Фармстандарт» переместился на 8-е место». Пожалуйста.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А «Ферейн» замочили, или он еще дышит? Потому что у «Ферейна», у этого чудесного олигарха от фармацевтики… сначала он выпускал какие-то лекарства, его поднимали на щит, а потом вдруг стали опускать, какие-то нарушения и так далее, и так далее. Это что?

О. МИХАЙЛОВ: Ну пока дышит. То есть что значит дышит? У предприятия есть лицензия, но предприятие имеет право производить лекарственные препараты и производит. Но объем производств, насколько я знаю, на «Ферейне» сейчас падает. Мне трудно обсуждать ситуацию с бизнесом у Брынцалова, но мы видим, что действительно очень высока активность сейчас борьбы с этим предприятием. Прежде всего это связано, видимо, с тем, что Брынцалов как раз и начал выпускать препараты часто контрафактные, препараты – копии оригинальных импортных дорогостоящих препаратов. Причем я не знаю, я сам не занимался анализом и не знаю, каково качество этих препаратов, но неоднократно слышал о том, что эти препараты достаточно высокого качества и более низкой цены.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: То есть «мочат» конкурента?

О. МИХАЙЛОВ: Возможно, и так.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну так давайте, давайте дальше. Объясните мне, я не понимаю, в чем проблема.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Подождите, подождите. Вторая шпилька с этим ростом. А вот рост, он же… Вот тут, кстати, и слушатель спрашивает на пейджер: «Рост-то, он выражается в деньгах. Можно увеличивать количество, а это означает, что люди больше болеют, что тоже не есть хорошо, а можно увеличивать цены». Так я так понимаю, что рост отчасти инфляционный.

О. МИХАЙЛОВ: Ну действительно идет рост употребления препаратов более дорогих. Но если здесь аналогию провести уместно, вот инфляционный рост – это рост… если привести пример с автомобилями: вот если бы «Жигули» наши становились все дороже и дороже, то вот это инфляционный рост. А если наши автомобилисты пересаживаются с «Жигулей» на «Рено», «Мерседесы» и так далее, можно ли это назвать инфляционным ростом?

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Стоп. Некорректное сравнение, потому что автомобиль – это вещь, без которой обойтись можно, а лекарства – это вещь, без которой обойтись нельзя.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, давайте вот попробуем, если позволите, системно. Значит, тут есть… Тяжело, конечно, въехать, хотя читаешь какие-то там справочные материалы, ведущему из одной темы в другую – с женского дня на рынок лекарств. Но везде одинаковые системные вопросы. Значит, смотрите. Хорошее сравнение – пересели с «Жигулей» на «Мерседес». Но если у нас… Вот мы сейчас упомянули Брынцалова. Или давайте не Брынцалова, а любую другую фирму. Есть ли у нас проблема, – задаю я вопрос вам, - что наши производители пытаются выпустить какое-то хорошее, нормальное лекарство, по лицензии ли, которое будет стоить дешевле, и существует мафия, которая этому препятствует, которая заставляет людей жить только импортом? Да или нет?

О. МИХАЙЛОВ: Если вы просите ответа «да» или «нет», то да, это, безусловно, так. Дело в том, что это бизнес, серьезный бизнес, рынок лекарственных средств в России растет, растет каждый год. Этот рост будет продолжаться, безусловно, поскольку насыщение спроса со стороны пациентов на лекарства в ближайшие годы, я думаю, не произойдет. Еще потребуются годы и годы. На сегодняшний день российский рынок лекарств – это самый быстрорастущий рынок лекарственных препаратов в мире. И, безусловно…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Российского производства.

О. МИХАЙЛОВ: Нет, нет, вообще рынок.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А, просто вообще рынок.

О. МИХАЙЛОВ: Просто потребление лекарств.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Ну емкость. Просто людей много болеет, и много покупают лекарств.

О. МИХАЙЛОВ: Нет, люди начинают все больше зарабатывать. Люди получают возможность купить лекарства. Медицинская помощь и стоимость лекарственных средств, она, в общем, немаленькая совсем.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да.

О. МИХАЙЛОВ: Кроме того, государство начинает принимать участие в солидарном обеспечении лекарствами пациентов за счет бюджетного финансирования. И, конечно, этот рынок интересен для всех. И борьба, которая разворачивается на этом рынке между отечественными производителями и производителями зарубежными, конечно, она есть на сегодняшний день. И ресурс западных производителей, он, безусловно, гораздо выше этих огромных транснациональных компаний.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, я не принимаю эти слова. И у меня вопрос к Елизавете Осетинской, потому что наш гость Олег Михайлов все равно не ответит на этот вопрос, не будет он отвечать на этот вопрос, крутить он будет, я его понимаю.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: О том, есть ли злая воля?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, просто. Это коррупционные истории? То есть наши фирмы, - спрашиваю я Елизавету Осетинскую, - наши фирмы не выпускают, потому что технологически не могут, или люди прокуплены, которые теми или иными способами не дают нашей фармацевтике быть более крутой, динамичной, лицензионной и так далее? В чем проблема, я не понимаю?

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Вы знаете, честно говоря, вот в историю про неких опять-таки злых людей, которые где-то там прокуплены и чего-то кому-то не дают, я не верю. Я верю в то, что система построена так, как она нормально работать не может. Ну о том, как устроена система реально, лучше бы рассказать действительно Олегу, потому что он внутри отрасли…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да не скажет он, потому что назавтра к нему придет налоговая инспекция. Не надо, пожалей человека.

О. МИХАЙЛОВ: Ну почему? Я готов ответить на этот вопрос. Я не знаю, ну он такой многоуровневый, ответ, в двух словах-то и не ответишь.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Мы, собственно, и должны разобраться.

О. МИХАЙЛОВ: Но я хочу сказать, что, собственно говоря, продвижение, то есть продажа любого продукта – это прежде всего маркетинг, это пиар, это реклама и так далее. В том числе, и лекарственного препарата. И конечно, ресурс западных компаний сейчас, которые встали на нашем рынке достаточно прочно, у них есть сила, у них сильная основа, конечно, их ресурс гораздо выше, чем у отечественных компаний. Они борются.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Олег, послушайте меня. Ну вы меня простите…

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Хорошо, Матвей, смотрите. Вот я вам скажу, где есть коррупционная составляющая…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Дай задам вопрос, секунду. Я не могу слушать вот это… То есть не выговорить, а просто. Это ерунда. Есть «Honday» корейская, есть «Honday» нашей сборки. В Калининграде собирают BMW, вы знаете. Ну короче, все машины собирают у нас. Как только дело доходит до лекарств – «Made in India» по лицензии английской какой-то фирмы, «Made in Slovakia», «Made in Chechia». Вот сейчас жена купила некое лекарство, сделанное в Румынии, упаковка на русском языке. Значит, крупные партии. Я задаю вам простой вопрос: почему нельзя производить по лицензии у нас? Оно же будет дешевле, чем в Румынии. Тяжелый вздох. Ребята, вы меня простите…

Е. ОСЕТИНСКАЯ: А вы производите по лицензии что-нибудь?

О. МИХАЙЛОВ: Нет, мы не производим по лицензии, мы производим препараты собственного изготовления. Наша компания делает…

Е. ОСЕТИНСКАЯ: У вас продажи растут?

О. МИХАЙЛОВ: Безусловно. И очень быстро.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: А вам как удается?.. Вот вы для этого… Поймите меня правильно. То есть вы как разгребаете вот эту кучу конкурентов? С помощью чего?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Видите, как ушли от моего вопроса. Никто не хочет на мой вопрос отвечать. По машинам все понятно.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Если вы спрашиваете, где я вижу коррупционную составляющую, я вам могу сказать, где я вижу коррупционную составляющую.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Говори, говори, мне интересно.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Смотрите, какая ситуация, вот на бытовом уровне. Вам кто выписывает рецепт? Вот вам кто выписывает рецепт?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Врач.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Врач. Отлично. Врач сколько получает?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: 100 долларов. Дальше.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: 100 долларов. Отлично. К нему приходит компания и говорит: «Уважаемый врач, выпиши наш рецепт».

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сказки бабушки Арины. Рассказываю. Значит, я спрашиваю: «Какое лекарство?». Чаще всего врач мне говорит: «Смотри, есть конечно, вот это вот лекарство, - она говорит, - но есть наш аналог». Я не помню там название.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Вам повезло.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Говорит мне: есть аналог. Иногда, значит, вот эта врач, которая меня знает уже 20 лет… Значит, она коррумпирована? То, что она мне, например, ну «Танакан». Ты знаешь, да? Гинко. Есть Гинко нашего производства.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Я точно так же могу рассказать прямо противоположную историю со мной лично, как мне выписывали другое совершенно лекарство.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Гинко - вот этот знаменитый «Танакан», вот листья Гинко для улучшения кровоснабжения полушарий головного мозга - продается тысячами компаний. Есть российского производства. Просто надо купить, упаковать и продать. Почему нет нашего производства?

О. МИХАЙЛОВ: Ну на самом деле все больше препаратов производится у нас, препаратов дженерических. А почему нет нашего производства, я отвечу. Дело в том, что препараты есть оригинальные, которые защищены патентно, и мы их произвести здесь не имеем права, пока не закончится патентная защита. Западные компании…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Зачем? Почему румыны, какое-то крохотное, незаметное на карте государство купило эту лицензию, а мы не покупаем?

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Подождите, а вы не уверены, что это не тот же самый дженерик?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, нет, нет…

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Дженерик – это препарат, от которого люди одни отказались и отдали на производство другим. У нас таких тоже много, у нас заводы в основном и производят дженерики. Почему я и спрашиваю.

О. МИХАЙЛОВ: Так же, как и румыны, которых вы упомянули. Потому что когда мы говорим о препаратах производства западных компаний, транснациональных корпораций, как правило, это препараты оригинальные или это остатки оригинальных препаратов. То есть те препараты, на которых закончился срок патентной защиты, здесь начинают производиться дженерики. Но оригинальный препарат, он продолжает свой путь на рынке, и он производится там, за рубежом, и, безусловно, дороже. Он прошел 15 – 20-летний путь развития на рынке, этой рекламной поддержки, этого давления на врачей и так далее. Его продажа продолжается, безусловно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Почему не в России? Вот я задаю этот вопрос в последний раз.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Почему дженерики производят не в России? Их производят в России.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Почему те лекарства… Я не понимаю, я что, неправильно как-то задал вопрос? Еще раз. Есть лекарства, которые изобрели крупные фармацевтические фирмы. Эти лекарства по лицензии производят Индия, Словакия, Чехия, Польша – «Польфарм», знаменитая фирма – и 25 других стран. Россия не производит. А российская сборка была бы дешевле. Я задаю вопрос: почему? Кто виноват? Лобби, которое сидит и заставляет всех покупать только импортные лекарства? Ну, ребята, что, мой вопрос непонятен? Может кто-то на него ответить? Это же самое главное. Это же секрет чистого инсулина. Пусть инсулин сюда идет в трехлитровых банках, а мы будем собирать инсулин в шприцы. Но почему-то мы получаем готовый за большие деньги. Ну ясен же мой вопрос.

О. МИХАЙЛОВ: Совершенно правильно. Просто этот процесс сейчас только начался. Производство отечественное 10 лет назад было не готово к тому, чтобы производить высокотехнологичные, вот эти вот новые, препараты, о которых вы говорите. На сегодняшний день да, начинают отечественные производства производить, как вы говорите, по лицензии новые оригинальные лекарственные препараты. Просто этот процесс только-только начался. Дженерические препараты в России активно производят, на сегодняшний день все более и более технологичные лекарственные средства производятся на наших компаниях.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Да, но это все равно средства, которые другие уже производить не хотят.

О. МИХАЙЛОВ: Почему не хотят?

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Ну потому что не берут они на это лицензию, говорят: вы берите и делайте. Ну да ладно. А для того, чтобы производить по лицензии, как предлагал Матвей, может быть, необходимо, чтобы западные здесь кого-то покупали. То есть, по сути, здесь «Форд» взял, построил завод. Точно так же какой-нибудь Solway Pharmaceuticals может взять и купить… (неразб.), я не знаю, кого угодно.

О. МИХАЙЛОВ: Но это сейчас и происходит. И новые заводы строятся, как построил… (неразб.). На сегодняшний день выстроен новый завод, работает уже в течение трех лет, с нуля они просто взяли и построили завод. Значит, заводы строятся, заводы покупаются. Все вы знаете об этих покупках последних лет, крупных. «Нишфарм», предположим, купила крупнейший завод. Сейчас вокруг (неразб.), о котором вы говорите, все время идут эти разговоры. Да, действительно, покупают.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: То есть дальше будет легче, да?

О. МИХАЙЛОВ: Я думаю, что да.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: И эти лекарства будут не массово отправляться, например, 99 процентов, за рубеж, как, ну, лицензионный завод – понятно, да? – где строжайшие контроль, а они будут попадать даже на наши прилавки. Правильно?

О. МИХАЙЛОВ: Так это и происходит, да.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: 21 час 30 минут. Дальше вы будете задавать вопросы. Может быть, вас взбудоражит это. Я не очень понимаю, что происходит. Я вижу здесь какую-то коррупционную историю, про которую никто не говорит. Но она абсолютно ощущается. Машины же можем делать. Почему лекарства не можем лицензионные? Не собственного производства, хотя бы лицензионные, чтобы они стоили в продаже, например, на 20 рублей дешевле. «Новости» на «Эхе».

НОВОСТИ

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Продолжаем программу «Большой дозор». Дозор у нас сегодня за рынком лекарств. Выясняем, почему такое положение. Вот такое. Хорошее или плохое, это вам определять, уважаемые радиослушатели. Олег Михайлов, Елизавета Осетинская у нас здесь, в студии. Лиза, давай следующий твой вопрос.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Меня по поводу предыдущей темы заинтересовало сообщение слушателя: «Не невыгодно в нашей стране разливать инсулин из банок в шприцы. Выгодно руководить одновременно раздачей лекарств и компаниями, которые раздают». Олег, ваш комментарий.

О. МИХАЙЛОВ: Не очень понимаю вопрос. Что значит руководить одновременно компаниями и раздачей лекарств? Вот я руковожу…

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Такая вертикально-интегрированная цепочка. Вот вы одновременно отвечаете за распределение вот этих самых бюджетных лекарств, так их назовем, которые по рецептам льготникам отпускаются. И одновременно вы являетесь владельцем одной из компаний, например, которая производит эти лекарства. Это вообще отличная такая связка. Я называю это вертикально-интегрированной кампанией.

О. МИХАЙЛОВ: Совершенно верно.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Еще можно назвать частно-государственное партнерство. Вот никого конкретного я не обвиняю. И вас на самом деле не прошу называть фамилии и вскрывать никаких листы. Вы скажите честно, есть или нет.

О. МИХАЙЛОВ: Вы знаете, я тоже задумался и начал в голове сейчас перебирать. И что-то мне ничего не приходит на ум вот такого в нашей области, ну ничего не приходит, честное слово.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Видите ли, там, где есть система распределения любая…

О. МИХАЙЛОВ: Я понимаю, да. Я понимаю ваш вопрос.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: И даже там, где есть тендеры. Вы же понимаете, есть тендеры, и есть тендеры. То есть все понимают, как они выигрываются, как они могут выигрываться.

О. МИХАЙЛОВ: Нет, безусловно, понятно. Там, где есть бюджетные закупки, в любой области, будь то вооружение или строительство дорог, или лекарства, конечно, здесь нужен глаз да глаз, контроль нужен. Это понятно.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: А потом – раз, и не хватает 16 миллиардов откуда-то.

О. МИХАЙЛОВ: Нет, ну в данном случае как раз, когда мы говорим о программе так называемого ДЛО - дополнительного лекарственного обеспечения, - как раз схема там построена таким образом, что деньги не украсть. Деньги-то не украсть. Мало того, там конкурса как такового среди производителей, то есть тех, кто непосредственно поставляет лекарственные препараты, не происходит. А оплата им происходит после того, как до больного этот препарат дошел. То есть он уже у пациента, он уже им использован, или он у него лежит в тумбочке, он им пользуется. Только после этого государство оплачивает вот эту поставку лекарственного препарата от производителя к пациенту. Поэтому украсть-то здесь как раз таким вот образом, о которым вы говорите, через тендеры и прочее, ну совершенно невозможно.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Олег, извините, позвольте вам возразить. Помните, недавняя история…

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Украсть можно везде.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, я вам расскажу то, что недавно говорилось на всех телевизионных каналах, потому что была настоящая, нешуточная борьба, Лиза Осетинская это помнит, вокруг истории с монетизацией льгот.

О. МИХАЙЛОВ: Да.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: И тогда, поскольку это все было на наших глазах на телеэкране, было понятно, что действительно борются две мощные группировки какие-то, которые имеют допуск к средствам массовой информации. Помните, там была знаменитая история, когда говорилось, что ты, получив деньги по монетизации, идешь покупать лекарства. Тебе говорят, что лекарства по бесплатному рецепту – там же часть оставалась – лекарства этого нет. И тут же тебе предлагают его купить за деньги. Это же было. Потом это как-то затихло.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: За монетизированную льготу.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: За монетизированную льготу. Понимаете? Вот так вот. И мы знаем, что ты приходишь – нет лекарств, а за деньги это же лекарство ты купить можешь. Значит, оперируют ребята. Теперь второй у меня к вам вопрос. Давайте порассуждаем. Ситуация достигла такой критической стадии, что пришлось вмешаться президенту или Государственной думе… я не помню , кто точно сказал эту фразу, мне на пейджер напомнили, что Зурабов должен решить этот вопрос – этот вопрос! – до 20 марта. Если говорят чиновнику, что он должен решить этот вопрос, значит, одно из двух: либо он это не сделает, потому что… Значит, он не сделал - по объективной причине сделать невозможно. Понятно, да? Ну что-то вот такое не работает. И второй вариант – это его, как принято говорить – разгильдяйство. Да? Он не сделал, а до 20-го сделает. Так вот, я задаю вам вопрос, который… ну вот тут десятки сообщений. Это системная какая-то ошибка? Кстати, Зурабов сказал, что там отдельный народ недоглядел. Или это какая-то общая вещь, которую невозможно установить при таком порядке дел?

О. МИХАЙЛОВ: Я попытаюсь сформулировать свою точку зрения.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Давайте.

О. МИХАЙЛОВ: Вот смотрите, какая ситуация. Когда в 2005 году начала функционировать Программа дополнительного государственного обеспечения, предполагалось, что она будет функционировать по страховому принципу. В программе в тот момент было порядка 14 миллионов, если я правильно помню, пациентов, которые обеспечивались в рамках этой программы. Кому-то из них лекарств нужно было больше, кому-то меньше. Всем была выделена определенная сумма на обеспечение их лекарственными препаратами. И в течение 2005 года выписка лекарственных препаратов из месяца в месяц росла, и росла, и росла. Почему она росла? Почему она вначале была такой маленькой? Да потому что до 2005 года вот эти наши районные терапевты, хирурги, урологи, прочие специалисты-врачи, они не имели возможности выписывания такого огромного количества бесплатных препаратов пациентам. И по разным причинам: кто-то не знал, что их можно выписывать, кто-то не был уверен, что они есть в аптеках. По совершенно разным причинам…

Е. ОСЕТИНСКАЯ: А как они, враз взяли и узнали?

О. МИХАЙЛОВ: Это происходило постепенно, это нельзя было сделать за один месяц. И выписка препаратов в течение 2005 года росла. Значит, и денег, отпущенных в 2005 году вот на эти 14 миллионов человек, хватило. Их даже все не израсходовали. Было отпущено, по-моему, 58 миллиардов рублей тогда.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: А, вы хотите сказать, что врачи осознали, что за деньги эти лекарства теперь есть…

О. МИХАЙЛОВ: Я не это хочу сказать. Я хочу сказать, что врачам объясняли и фактически говорили им о том, что «давайте, выписывайте, выписывайте вот эти дорогие импортные препараты, которые раньше вы не имели возможности выписать пациенту»…

Е. ОСЕТИНСКАЯ: А кто… Подождите, вот тут корень-то: это кто говорил?

О. МИХАЙЛОВ: Можно я сейчас до конца договорю?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, давайте.

О. МИХАЙЛОВ: Происходило это в течение года для чего? Для того, чтобы люди поняли, что да, действительно они имеют возможность, они получили доступ вот к этим дорогим, большому количеству лекарственных препаратов. Там, в перечне, было больше полутора тысяч наименований. В то время, когда до 2005 года ведь тоже обеспечивали бесплатными лекарствами пациентов. Вот я с терапевтами говорил, их было 200 – 300, и то их невозможно было купить в аптеке. То есть вот этот процесс выписки…

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Получить, получить в аптеке.

О. МИХАЙЛОВ: Получить было невозможно да эти 200 – 300 наименований. Так вот, министерство планировало, рассчитывало убедить людей не выходить из этой страховой схемы. И не убедили по разным причинам. В конце 2005 года из программы вышло порядка 40, больше 40 процентов пациентов. И остались те, кому нужны были действительно дорогостоящие лекарственные препараты. Вот они сейчас эти лекарства и употребляют. И если в среднем у нас на жителя страны сейчас в год приходится 2 тысячи рублей, в год на потребление лекарственных средств - где-то порядка 75 долларов. Можно в долларах говорить, да?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да, можно.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Нас не оштрафуют.

О. МИХАЙЛОВ: Да? 75 долларов. То в программе ДЛО на сегодняшний день вот те, кто там остался в 2006 году, получили лекарств в среднем на 300 долларов каждый, кто там остался. То есть огромная сумма на самом деле, огромная сумма. И поэтому тех средств, ресурсов, которые планировалось выделить для участия, которые были выделены для обеспечения программы ДЛО, и не хватило. Страховая программа превратилась в чисто бюджетную программу, полностью бюджетную программу. Денег не хватило. Сейчас в этой ситуации, конечно, государству надо платить, надо оплачивать те лекарства, которые дошли до пациента. Они, эти лекарства, им помогли. Огромные группы людей, которые раньше не могли получить эти препараты, они очень дорогостоящие – это онкологические заболевания, пациенты, которые болеют болезнями крови, пациенты эндокринологические различные. Очень дорогостоящие лекарства – там до 5 тысяч долларов стоит упаковка препаратов фактора свертывания крови для больных гемофилией, например. Вот они в течение этих лет начали эти лекарства получать. Они сейчас их получают. Конечно, это дорого стоит.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Ну то есть главное – это ошибка прогнозирования. То есть неправильно оценили потребности и поведение людей.

О. МИХАЙЛОВ: Мне кажется, это некий популизм. Вот вы сейчас говорили о том, что боролись какие-то две большие группы политические вокруг этой огромной социальной программы обеспечения лекарствами людей. И использовались совершенно популистские лозунги: что давайте мы выделим деньги, давайте мы дадим возможность людям получить эти средства. И многие были просто этими лозунгами обмануты. Я знаю случаи, когда люди вышли из программы в 2005 году, а в 2006 году, выйдя из программы и отказавшись от получения бесплатных лекарств в следующем году, они попали в крайне тяжелые обстоятельства, трагические обстоятельства.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Ну да, потому что просто они лишились возможности их получить.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну хорошо, еще раз, возвращаясь… кто о чем, а вшивый про баню. У меня моя баня. Я этих всех процессов не знаю, они мне глубоко неинтересны. То есть понимаете – неинтересны, потому что не разбираюсь. Я не могу разбираться, почему произошел этот слом. Есть одна история. Зурабову сказали: до 20-го наладить производство. Ну понимаете, поставки, обеспечение. Да?

О. МИХАЙЛОВ: Оплату.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Оплату. До этого почему-то он это не делал. Опять же пусть Генеральная прокуратура, Общественная палата занимается, мне все равно. Кто-то этим должен заниматься, даже президент вмешался. Вопрос: как вы считаете, недоглядел, или это более серьезные проблемы, которые не устранить? Всё, мой вопрос. За моим вопросом тысячи пенсионеров, прежде всего, которые хотят понять, чего их ждет.

О. МИХАЙЛОВ: Недоглядел, или более серьезные проблемы… Ну, мне кажется…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Если недоглядел, до 20-го все будет исправлено. Понятно, да? Будут вынуты деньги…

Е. ОСЕТИНСКАЯ: До 20-го, до 29-го. Это уже не так принципиально. Заживем, значит.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Не имеет значения. Значит, заживем нормально, уколемся, глотнем таблетку и так далее. Если это какая-то системная проблема, очень серьезная, тогда нас дурят, пиарят, прикрывают, пытаются судорожно как-то решить эту проблему. Типа, вот вы знаете, квартиры у нас очень дорогие, крики: давайте строить больше жилья… Потом: ну вот, заговор и так далее. Как была цена на квартиры запредельная, так и запредельная. Да? Выяснилось, действительно надо строить в 10 раз, в 100 раз больше жилья, чтобы было больше предложений и упала цена на квартиры. Здесь чего надо делать? Это пиар, или на самом деле до конца месяца Зурабов исправит ситуацию?

О. МИХАЙЛОВ: Государству надо выделять деньги. Я не уверен, что это может сделать Зурабов. Я думаю, что это проблема правительства в целом. И это не проблема Зурабова. А реально я еще раз хочу сказать, что пытались создать схему страхового покрытия потребности лекарственных препаратов вот определенной частью населения, наиболее…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Уязвимой.

О. МИХАЙЛОВ: Уязвимого, да. И того населения, которое как раз и употребляет основное количество лекарственных препаратов. Потому что это инвалиды, это люди больные, пожилые, это те группы наших граждан, которым в первую очередь нужны эти лекарства.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: А схема эта работоспособная?

О. МИХАЙЛОВ: Эта схема, когда она была включена, она работала. Она проработала весь 2005 год. В 2006 году она не могла уже сработать, потому что страховой принцип уже был нарушен. И это не проблема Зурабова. Вот то, что я видел, то, что происходило в 5-м году, Зурабов как раз сделал все возможное для того, чтобы людей в программе оставить.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Что значит «нарушен страховой принцип»?

О. МИХАЙЛОВ: Нарушен страховой принцип – это когда здоровый платит за больного, то есть когда людей много.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Естественно.

О. МИХАЙЛОВ: Ну вот смотрите, как. У нас в прошлом году на каждого жителя России было потреблено… Да, можно сказать это слово?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Потреблено.

О. МИХАЙЛОВ: На 2 тысячи рублей лекарственных препаратов. То есть вот на эти 75 долларов. Если бы каждый внес 75 долларов, то все мы бы могли получить бесплатно. Но совершенно понятно, что кто-то потратил 2 доллара или ничего не потратил совершенно здоровый человек, а кто-то тратил, больной человек, очень большие деньги. Вот страховой принцип.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Отлично. Так, теперь как он практически действовал в 5-м, и что сломалось в 6-м?

О. МИХАЙЛОВ: Ну в 5-м году в программе было 14 миллионов человек.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Так?

О. МИХАЙЛОВ: А в 6-м году осталось 8 с половиной.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Отлично. Вы говорили, что им кто-то говорил, может быть, я что-то путаю, или они испугались. Чего с ними произошло-то?

О. ОСЕТИНСКАЯ: Вы знаете, я неоднократно слышал в конце 2005 года из различных средств массовой информации просто агитацию, направленную на наших льготников, агитацию, направленную на то, чтобы они вышли из программы. И многие вышли.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Секундочку. Это было из телеканалов?

О. МИХАЙЛОВ: Это было из всех телеканалов. И я слышал…

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Это я уже к тому… Это просто для меня уже признак, я таким образом определяю. Это, грубо говоря, государственная политика, потому что в газете… мало ли, в газетах, кто там что.

О. МИХАЙЛОВ: Ну много людей говорили на эту тему. Это было неправильное решение.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: То есть кто-то в государственной власти придерживался иной, нежели Зурабов, точки зрения. Свою точку продавил, Зурабов проиграл, в результате случился этот коллапс.

О. МИХАЙЛОВ: Я думаю, именно так.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот смотрите, что сейчас происходит. Вот ужасная передача, ужасная, кошмарная передача. Я давно не вел такой мучительной для меня передачи.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Приходится разбираться по существу.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, я готов разбираться. Я готов разбираться. Но все это тонет в какой-то манной каше.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Ну вы хотите, Матвей, сразу глобально разобраться.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да не глобально, а наоборот, конкретно. Потому что вся Россия – это два вопроса: кто виноват, и что делать? Но вся проблема России в том, что виновники не называются и рецепты того, что делать, не предлагаются. Вот сегодня должны были заслушать министра Зурабова. Министр Зурабов как ответственный человек в очень тяжелой для страны ситуации должен был выступить в Государственной думе. Государственная дума отказалась его заслушивать! Сказавши, ничего нового там… Я не помню слова, не в них суть. Человек должен был придти и сформулировать первую часть – я виноват, или оно виновато. Правильно? И во второй части объяснить: мы будем делать то-то, то-то. Его не заслушивают и говорят: нам нечего, чтобы он говорил, ситуация слишком серьезная, до 20-го числа все должно быть исправлено. Блин! Так будет оно исправлено или нет? Он же не сказал, в чем дело. Он мог выкрикнуть отчаянно: «бабок» нет! И тогда бы заговорили о «бабках».

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Матвей, 5 минут назад мы на самом деле пришли к ответу на очень важный вопрос. Мы выяснили, что есть некие силы в государственной власти, которые злобно гнетут – люди, у которых совершенно другой взгляд на проблему, которые считали, что надо ее иначе решать. Можете назвать хотя бы нескольких приверженцев этой точки зрения? Вот это и будут виновники фактически. Ну, не виновники, а люди, чьи решения и поступки привели фактически к этой ситуации. Кто-то публично высказывался против вот этой страховой системы?

О. МИХАЙЛОВ: Ну конечно. Конечно. Я не готов сейчас вспомнить и назвать конкретные фамилии. Но конечно. Людям говорили: возьмите деньги, вам все равно не дадут лекарств, возьмите деньги, они вам будут нужнее. Когда пенсионерам говорят о том, что вы вот от этого откажитесь, а вам ежемесячно начнут выплачивать дополнительно 400 – 450 рублей - конечно, он заманчивое предложение. Оно популистское, но оно очень заманчивое.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: А какова цель таких высказываний? То есть в этом есть что-то рациональное, какая-то опять же коррупционная составляющая? Кому выгодно? В чем выгода говорить пенсионерам, чтобы они забрали деньги? Вот, грубо говоря, вы слово угадываете или деньги забираете. Вот к чему людям говорили: вы деньги забирайте? В чем выгода?

О. МИХАЙЛОВ: Трудно здесь политический анализ дать ситуации. Я пытаюсь объяснить то, что произошло на рынке лекарств.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Огромное вам спасибо. Это вы действительно сделали очень важное дело – вы объяснили, почему. Только вот мы, журналисты, мы не можем выполнить нашу задачу. Наша задача в данном случае – выкатить перед нашей аудиторией палитру, то есть факт. Правильно? Оценку этого факта разными людьми и анализ того, что предлагает делать власть. Правильно? Ну, Елизавета, подтверди, правильно, мы же этим должны заниматься, а не догадками?

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Нет, мы догадками совершенно не должны заниматься. Мы вообще должны задавать вопросы…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: И получать, желательно, на них ответы.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: И получать, желательно, на них ответы. Это правда. Но на самом деле осталось, грубо говоря, только назвать героев. Ну, собственно, если Олег не может их назвать, то, значит, это вопрос на самом деле к другому человеку. То есть, видимо, вопрос к тому же Зурабову насчет того, кто ему помешал это сделать.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да нет, кто помешал Зурабову выступить сегодня и объяснить. Я понимаю, кто ему помешал.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Нет, я имею в виду, кто помешал провести эту страховую схему. Кто помешал выступить и объяснить, это не имеет на самом деле большого значения, выступил он или не выступил.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот, товарищи радиослушатели, я вам конкретно вот на примере этой абсолютно мучительной, бессмысленной передачи рассказываю, как журналисты бьются, как рыба об лед. И несчастный гость, он может объяснить только то, что он знает. Потому что Олег Михайлов - он генеральный директор компании «Фармсинтез», а не министр социальной защиты, здравоохранения и так далее. Понимаете? Он говорит то, что он знает. Вот вы нас осуждаете: вот журналисты не могут, не сказали или сказали что-то лишнее. Ну? Ну? Чего не заслушали сегодня Зурабова?

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Матвей, ну зачем задавать вопрос генеральному директору…

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А я не его спрашиваю. Я на судьбу жалуюсь.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: … фармацевтической компании, производящей лекарства, о том, почему не дали выступить Зурабову?

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А я не его спросил, я тебя спрашиваю, замечательную журналистку, талантливую. Я тебя спрашиваю, твое мнение, почему не дали выступить сегодня Зурабову?

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Ну моя работа тоже состоит в том, чтобы задавать вопросы. У меня может быть мнение на этот счет.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну твое мнение есть. Журналист без позиции быть не может. Ну как тебе подсказывает женская логика накануне 8 Марта?

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Женская логика здесь совершенно не при чем. Мне кажется, что был некий пиаровский выплеск, смысла в котором сейчас абсолютно больше нет, и эту тему решили закрыть. И, как вы понимаете, если депутаты отказались чего-то обсуждать, то им позвонили, откуда следует, и предложили.

О. МИХАЙЛОВ: Мне кажется, виновного уже назначили.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Кого?

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Тема закрыта.

О. МИХАЙЛОВ: Ну мы сейчас все время говорим вокруг Зурабова. И в глазах общественного мнения он и является виноватым. Я так не считаю.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот не совсем, еще раз повторяю, все зависит от того, что бы он сказал с трибуны. Он мог разное сказать, произнести длинную речь или короткую, эмоциональную или спокойную. Но в ней бы было обязательно два тезиса. Первое – мы не справились, потому что у нас организационные проблемы. Понимаете, да? Ну, не сработала вертикаль, горизонталь внутри корпорации, внутри министерства – в регионах и так далее. Вы понимаете меня, да? Либо у нас нет денег, нет производств. Понимаете, да? Что-то бы было сказано. Но именно потому, что он категорически не имел права, ну не мог – он человек подневольный, он не мог выступить перед депутатами, то есть перед народом. Это пришлось бы транслировать госканалам. И было бы произнесено главное, и это была бы большая проблема для власти. Значит, если бы он… Ну, Путин своих не сдает. Это великий человек в этом смысле. У него есть своя команда, и все. Вот в команду входит Чубайс, и как бы старушки не мечтали Чубайса съесть, он не сдает его. Он не сдает Зурабова. Не сдает. Честь ему и хвала, я имею в виду как менеджеру. Понимаете, да? Вот его команда. Это вот принцип Путина. Здесь я даже ничего не могу сказать по этому поводу. Великий человек в этом смысле. Никого не сдал – ни откровенных махровых каких-то, ну не буду называть, все знают, которые на своих местах все разрушили, и которые созидали, кем недовольна, например, в основном общественность, тоже не сдал. Казалось бы, Чубайс должен был первым рухнуть. Понимаете, да? В жертву его принести. Не принес. Он не сдает Зурабова. Но проблема-то в том, что за Зурабовым проблема, и ее не могут решить, иначе не было бы этой истории. Понимаете, о чем я говорю? Очень серьезная системная проблема, которую не могут решить. Ну вот сегодня объяснили – Осетинская абсолютно права, - сказали: так, ладно, отмените, скажите, что он нам все равно ничего интересного не скажет, пусть до 20-го, до 30-го, мы там дадим денег. Ну дадут денег, ну чего-то привезут, ну мы знаем, как это делается.

Е. ОСЕТИНСКАЯ: Это называется «выберите сигнал, выберите другую тему для вашего политического пиара, оставьте его в покое, оставьте тему лекарств». Это сигнал депутатам.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: И мой главный вопрос… Это тоже, как Путин хочет, так и пусть и делает, это его команда. У меня вопрос: изменится ли ситуация или нет? Вот вы больше тут оптимист или пессимист? Вот, наверное, вы это можете сказать.

О. МИХАЙЛОВ: Я оптимистично настроен. Я считаю, что деньги, которые государство сейчас должно выплатить производителям лекарственных препаратов, дистрибьюторам, тем, кто обеспечил лекарствами пациентов, они не такие уж и большие на самом деле для того, что у нас сейчас в государстве творится. И конечно, надо эти деньги выделить и проблему закрыть. И сразу как бы все наладится.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А дальше?

Е. ОСЕТИНСКАЯ: А эта самая страховая система?

О. МИХАЙЛОВ: Страховая система в той схеме, которая сейчас принята, в ДЛО работать не сможет. Но если государство намерено обеспечить больных лекарственными препаратами так, как они были обеспечены в 2006 году, необходимо эти средства выделять. Если этих денег нет, значит, больные останутся без лекарств.

М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Все, заканчиваем. Спасибо огромное Елизавете Осетинской за интересного гостя. Гостем у нас был генеральный директор компании «Фармсинтез» Олег Михайлов. Спасибо большое. Я напоминаю, что появлюсь в эфире в 22 часа 35 минут в вечернем «Развороте».