Евгений Хавтан - Дифирамб - 2021-10-31
31.10.2021
Звучит песня в исполнении группы «Los Havtanos».
Ксения Ларина
―
Ну, что ж? Начинаем нашу программу. И это не группа «Браво», как вы могли подумать, прозвучала сейчас для вас, дорогие друзья. Совсем даже другой коллектив. Но Хавтан там есть. Евгений Хавтан - наш сегодняшний гость. У микрофона Ксения Ларина. Это программа «Дифирамб». Женя, приветствую Вас! Здравствуйте!
Евгений Хавтан
―
Здравствуйте!
К. Ларина
―
Во-первых, поздравления с прошедшим юбилеем. Вообще все это... Страшно смотреть на эти цифры, потому что ты понимаешь, что собственно и тебе уже почти столько же. Это ужас. Но давайте мы начнём с той песни, которая прямо сейчас прозвучала, потому что я под огромным впечатлением от этого проекта, который называется «Los Havtanos». Это такой подарок Вы себе сделали к юбилею, я так понимаю, вот эту новую команду. Немножечко, расскажите об этом.
Е. Хавтан
―
Ну, не подарок. Это просто часть меня, продолжение меня как музыканта. Поэтому эта история началась там года 2 назад. Началась она в Сан-Франциско. Приезжая туда, я играл там с американской командой «Bariio Manouche». И там было 2 испанских музыканта, с которыми мы начали что-то делать, там записывать, а потом я эти записи привёз в Москву и в Москве мне хотелось продолжить. А поскольку мне хотелось, чтобы были музыканты-носители этой культуры, в Москве оказалась достаточно большая диаспора кубинская, много музыкантов, очень хороших причём кубинских музыкантов. Меня сначала познакомили с одним музыкантом, с НРЗБ, с прекрасным музыкантом. Он меня познакомил с перкуссионистом, и вот все это началось. И потом получилось так, что вокруг меня оказалось 4 музыканта, а потом ещё девушка появилась. Девушку-то я знал до этого ещё. Яна Блиндер. Я просто не знал, что она прожила с 3-х лет в Испании и владеет в совершенстве испанским языком. И я НРЗБ тоже в этот проект. Вот получилось вот это «Los Havtanos». Мы начали там... Сначала мы... Ну, пластинку мы начали писать на испанском языке, она должна вот-вот выйти на испанском для латиноамериканской аудитории, для испаноязычной аудитории, скорее всего так. Вот. А поскольку я подумал, что мы раз делаем это на испанском языке, ну, сделаем мы на русском, раз уже фонограммы эти есть записанные. И получилось то есть 2 релиза у нас. Вот русский release был там несколько месяцев назад, и сейчас вот готовим испанский release, испаноязычный release. Вот так...
К. Ларина
―
Потрясающая совершенно команда. И вот я уже Вам говорила до записи, Вам... Вам очень идёт и эти... Эти люди Вам идут. Этот образ Вам идёт. Хотя вот я тоже хотела уточнить, Вы там выступаете в качестве, ну, продюсера проекта или пишете как автор?
Е. Хавтан
―
Я пишу как автор. Это моя музыка целиком...
К. Ларина
―
Потрясающе.
Е. Хавтан
―
Испанских тексты пишет естественно носитель этого языка. А вот и я являюсь сопродюсером, потому что продюсер наш находится в Лос-Анджелесе основной этого проекта, один из продюсеров, а 2-й продюсер - в Бразилии, в Сан-Паоло. То есть они НРЗБ этому звуку, этому проекту. Ну, вот... вот так. Просто мне хотел сделать что-то такое, поскольку, ну, с «Браво» непонятная история. То есть и мне хотелось какое-то продолжение себя как музыканта. А эта музыка для меня совершенно не изведанная. То есть когда я начал с ними репетировать, я вообще не понимал, как... Они играют совершенно по-другому. Другая культура. Отсчёт и ритм другой. Это настолько качает, когда с ними начинаешь играть, как будто это фантастика для меня, куча... громадное удовольствие.
К. Ларина
―
Мне кажется, что это ещё невероятно вошло и вписалось в сегодняшнее время, потому что вдруг впервые за долгие, наверное, годы, я так скажу, я вдруг услышал воздух в этой музыке, услышала воздух, которого так не хватает. И не случайно вот в этом клипе, который слышали наши слушатели в начале передачи, идёт как бы такой почти подстрочник, который, на мой взгляд, является таким вот мессенджем, таким посланием, ради чего... ради чего собственно все это затеяно. Текст поверх текста. Это просто супер. Очень здорово входит в сегодняшний день. Очень актуально. И про Яну Блиндер я тоже хотела, чтобы Вы сказали поподробнее, потому что, ну, такие таланты, они на улице не валяются. Где она вообще засверкала? Где она возникла эта замечательная вокалистка?
Е. Хавтан
―
Совершенно случайно. То есть мне везёт на встречи вот с такими барышнями, сказать так, очень талантливыми, очень странными, потому что мне вот это... Даже мне страшно порой, когда я начинаю сравнивать, мне это напоминает моё начало, когда я познакомился ещё с одной величайшей певицей нашего времени. Вот и с Яной мы познакомились, я зашёл в клуб «16 тонн», я не знаю, что я там делал. Я зашёл, может быть, перекусить, и там играла... наверху играла группа очень громко. И мне захотелось услышать, что это вообще, почему они гремят, и грохот какой-то стоит. Я увидел там Яну. Это был очень странный проект какой-то электронной музыки, потому что она участвует в очень разных... То есть она танцует там в каком-то театре танго. Да? Поёт танго в каком-то театре в Москве. Потом она занимается электронной музыкой, занимается рекламой. То есть она везде просто. И вот мы с ней познакомились. И с тех пор мы как-то общались, и она есть на одной записи пластинки «Браво», она спела одну песню. И с тех пор мы общались с ней. Вот когда я подумал, что, может быть, ещё девушку в арт-проект вот этот вот, я позвонил ей. Мы встретились, попробовали её, и вот мы вместе. А у...
К. Ларина
―
Как Вы вообще управляетесь с таким стихийным талантом, потому что, конечно же, безусловно сравниваешь с Жанной безусловно, конечно, по части внутренней свободы уж точно, помимо всех талантов вокальных. Да? Трудно с такими?
Е. Хавтан
―
У меня есть опыт уже. У меня есть некий опыт. Он мне помогает. Вот. И она с 3-х лет она прожила в Испании, пела на улицах Мадрида, Барселоны. И у неё есть богатый опыт вообще музицирования. Ну, то есть человек мира.
К. Ларина
―
Молодец.
Е. Хавтан
―
Ну, я занимаюсь всем до тех пор, пока мне это нравится. Сейчас мне нравится этим заниматься. Мы сделаем release пластинки и посмотрим, что будет дальше. Мы начали уже играть. Мы выступаем в клубах. Это, понятно, не аудитория группы «Браво», потому что совершенно другая аудитория и другой проект. Но мне это нравится. Я получаю от этого удовольствие.
К. Ларина
―
Это точно. Я повторю, что мне показалось, что вдруг Вы себя почувствовали как бы в нормальном состоянии, а не в состоянии растерянности. Я имею в виду не как музыкант, а как человек. Это естественно. Потому, что время какое-то очень непонятное, скажу я так мягко. Да? И как-то надо себя куда-то в какое-то место себя поставить, чтоб понимать, ради чего ты вообще все это делаешь. И это важно, что это получилось. Скажу сразу, что мы ещё послушаем вот в середине нашей передачи ещё одну песню «Los Havtanos», про которую тоже отдельно скажем. Жень, а вот всё-таки вопрос, я знаю, что Вы не любите интервью, но тем не менее, как вообще удалось Вам сохранить такую вот самостийность, отдельность за все эти годы?
Е. Хавтан
―
Это началось с самого начала, когда мы начинали там в московском андеграунде... Да? Такое слово московский underground, далёкое. Как только мы появились, мы... мы не были своими в рок-среде. Чуть позже то есть я так... В рок-среде нас считали попсой, а попса... Вот в этой среде нас считали роком. Поэтому мы были такие чебурашки. То есть мы были не там, не здесь. Поэтому когда... то есть какие-то... Когда были какие-то большие рок-фестивали нас туда звали в последнюю очередь, потому что мы известны более-менее были. И поэтому вот все время то есть мы находились в какой-то вот... Вот здесь вот. Мы ходили вот так вот по этой грани. То есть это то ли рок, то ли поп-музыка, потому что в России всегда очень любили классифицировать. Вот это... Вот это рок-музыка. Да, это рок-музыка, хотя бывает... Рок-музыканты бывают попсовее, чем рок. Попса бывает роковей, чем рок. Такое случается. Нечасто, но бывает. Поэтому, когда все это началось, как мы поехали на гастроли, когда мы... когда потом началась вот эта перестройка, когда начали появляться какие-то большие компании, продюсерские центры, нас миновала участь, мы были сами по себе всегда. То есть у нас не было никаких компаний, которые нам говорили, что делать, продюсерских центров, которых там... когда они появились, сразу все побежали туда, потому что они занимались концертной деятельностью и снимали много проблем. Были ли всегда сами по себе. Я не знаю, почему вот так получилось. Но мне это очень нравилось быть независимым ни от кого. НРЗБ позиция, вроде она... она хорошая, но она очень сложная. Вот до сих пор так и продолжается.
К. Ларина
―
Мне кажется, что в чем-то похожий путь, параллельный Ваших, собственно говоря, ровесников по рождению, питерской группы «Секрет», которые тоже появились в том же 83-м году и отличались именно тем, что это тоже не тот рок-н-ролл в нашем понимании, не рок-музыка, но это интонация, которая по сути и являлась в то время абсолютно прорывной. Это трудно понять сегодняшнем молодым людям. Но представить себе 1983 год и появление вот таких групп как «Браво» и как «Секрет», это не... что-то невероятное. Мне кажется, что и рокеры к вам с подозрением относились, когда вы появились.
Е. Хавтан
―
Конечно. Да. «Секрет» мне очень нравился. «Секрет» просто я когда услышал, что я думал, что мы одни в этом поле пашем, а когда я узнал, что есть группа «Секрет», я даже дико расстроился, думал, ну, вот мы одни, а вот ещё есть одна отличная такая группа. И мы с ним познакомились. Я пришёл на их концерт в гостиницу «Орлёнок». Они, может быть, и не знали, что группа такая «Браво» есть, и я пришёл к ним на концерт, и мы познакомились. И был прекрасный концерт. Я его помню до сих пор.
К. Ларина
―
Вы дружите сейчас?
Е. Хавтан
―
Нет, мы не дружим, но иногда мы общаемся, где-то мы видимся там. Привет! Привет!
К. Ларина
―
Привет-привет! Да, как раз по той самой песне знаменитой из группы «Секрет». Ну, я просто хочу сказать, что Максим Леонидов тоже вот у нас бывает в гостях. И мне кажется, что очень близки по мировоззрению и по восприятию многих вещей. Так что подружитесь. Тем более у Вас концерт в Петербурге будет скоро, кстати.
Е. Хавтан
―
Да, ну, мы одного поколения, так что что-то нас объединяет в принципе, то, что мы начинали в одно время, мы понимаем, о чем идёт речь.
К. Ларина
―
Ну, давайте тогда про Питер скажем, потому, что я всегда стараюсь объявить, если есть концерты, чтобы люди как-то воспринимали, могли себе планировать посещение любимой... любимых исполнителей. Значит, у Вас концерт должен быть в Петербурге.
Е. Хавтан
―
Да, он должен быть. Он перенесён. Это уже вообще... Это страшно подумать. Это 4-й перенос и вот 4-й перенос приходится на 21 ноября. Я очень надеюсь, что к этому времени что-то изменится, и мы сможем отыграть этот концерт, потому что нам очень неудобно перед зрителями. Хотя мы, я понимаю, что мы здесь не причём. Ситуация такова. Это 4-й будет перенос наш. И я очень надеюсь, что 21 ноября в клубе «А2» состоится наше выступление.
К. Ларина
―
Сегодня, конечно, трудно и с точки зрения вот проблем, связанных с пандемией, это безусловно, но и во... мне кажется, что это и до пандемии было непросто то, что касается вообще музыкальной культуры сегодняшней, современной. Насколько она Вам интересна вот вся эта молодёжная хип-хоп культура, рэп и прочее, прочее? Насколько Вам кажется это, ну, прогрессивный путь?
Е. Хавтан
―
Во-первых, я... я не могу быть объективным, потому что мне уже много лет. И это, скорее всего, не моя уже музыка. То есть это музыка 20-летних. Это музыка там 20... 15-, 20-, 25-летних. Да? Поэтому я не могу здесь быть объективным, оценивать. Ну, там есть интересные артисты среди них, интересная поэзия другая. Ну, понятно, что это пришло на смену... Там рок-музыка, она, скорее всего, это она стала... становится, ну, музыкой прошлого века. Это понятно все. Это новый язык, который более понятен молодёжи, которая выросла там на компьютерных играх. У них другая скорость срабатывания мозга. У них все другое. Поэтому мне очень сложно оценивать эту музыку. Я знаю, что это есть. Я знаю там, слышу эти... Потому, что в любом случае ты натыкаешься в «Фейсбуке» там на посты, там ты там видишь, кто это, что это за люди. Там есть симпатичные, умные ребята, только они не на гитаре играют, они мышью рисуют вот эту музыку. В этом большая разница.
К. Ларина
―
На Ваш взгляд вообще это неизбежность, что музыкальность ушла из современной музыки вообще как факт? Мелодия я имею в виду.
Е. Хавтан
―
Ну...
К. Ларина
―
Да?
Е. Хавтан
―
Да. Ну, я думаю, что уходит поколение, допустим, ну, мелодистов больших, если брать там 30-е, 40-е, 50-е, 60-е годы. Именно в это время родилось поколение мелодистов. Эти люди умирают. И с ними это уходит. Новое... новое поколение мелодистов, оно очень тяжело появляется. Я не уверен, что они смогут... что появится поколение, которое сможет писать там мелодии. Скорее всего, что золотой век этого позади просто. К сожалению большому, мне так кажется, потому что, во-первых, это не востребовано. Там кроме киномузыки там, допустим, там НРЗБ остались большие там композиторы, которые пишут эту музыку. Но вот там в современной музыке, там поп-музыка, если так совсем грубо говорить это, это просто не нужно. Сегодня это не нужно. К сожалению, мы живём в то время, когда мы живём в другую реальность вообще сейчас. То есть я так сравниваю, как было в то время, когда мы начинали, уж там наши там... Из-за чего, зачем я взял в руки гитару? Допустим, на фига я вообще это сделал? Для чего там пытаюсь влезть в мозг молодого человека, который начинает заниматься музыкой? Для чего он хочет? Это первое, что он видит, когда ты начинаешь заниматься музыкой, ты видишь... видишь там миллионы просмотров в «Ютюбе». И сразу у тебя начинает работать голова, счётчик там - с этого можно здорово заработать, там если это блогер или ещё кто-то. Да? Чтобы заработать, ты должен сделать это так, чтобы быть в этих трендах, которые сегодня. Они меняются регулярно там каждые полгода. Поэтому ты начнёшь уже думать не музыку, а про около музыки, как это все продать, про production этого всего. Поэтому и нас окружает такое вот сегодня, к сожалению.
К. Ларина
―
Это проблема, как я понимаю, не только российская. Это вообще в своём... проблема современного мира. Да? Общая.
Е. Хавтан
―
Да. Да, она общая проблема, потому что слушая, ну, там западную музыку, американскую музыку, смотришь их парад там и смотришь, что звук у всех вообще одинаковый. Это коммерческий звук. И понятно, чтобы этот звук сделан для того, чтобы они попали в топ хит-парадов там, чтобы продавать эти стриминги там... Это понятно. Это... это общемировая тенденция. Просто там качество это отработано годами, десятилетиями. Там это большая индустрия. И поэтому там качественный, конечно, и звук лучше. Там хотя у нас сейчас появилось тоже. Все это делают. Молодёжь, НРЗБ делает. И видео стали снимать очень хорошее качеством. То есть production очень хороший. НРЗБ картинку не перекрывает, она закрывает, становятся вот как картинка, как только видишь, что она важнее, чем содержание там того, что там... там пусто, а картинка очень красивая, и ты включаешь, и у тебя там раз 3 секунды смотришь и дальше, если тебя зацепило. Так работает все сейчас.
К. Ларина
―
Социальные сети и вот все эти и «Инстаграмы», и «ТикТоки» и прочие вещи, они свою лепту внесли вот в этот курс на... Я даже не знаю, как это назвать. Какая-то... С одной точки зрения это безусловно технологические прорывы, а с другой точки - это абсолютная примитивизации искусства. Да?
Е. Хавтан
―
Ну, все... все это развивается. Технологии развиваются. Там главные... главные там средства продажи «Инстаграм», поэтому вот я... ты залез в «Facebook» сегодня, я смотрел приложение, случайно залез, посмотрел приложение для того, чтобы делать какие-то там... для... корректировать фотографии. И сейчас у меня там каждый... через каждые 5 минут всплывают новые программы для того, чтобы делать фотографии, чтобы быстро видео снимать. Быстро. То есть это может делать любой. Вот на это все нацелено.
К. Ларина
―
Ужас! Мы такие ламповые, так и умрём.
Е. Хавтан
―
Ну...
К. Ларина
―
Не дождавшись... не дождавшись продолж... продолжения вот этого мира.
Е. Хавтан
―
Ну, просто надо понимать, что этот мир изменился, и НРЗБ, что это могут НРЗБ. Ну, мы видели, как это... мы знаем, как это было хорошо, на наш взгляд. Хотя молодёжь, не знаю, со стороны когда ты ставишь молодёжь какие-то там музыку там мою, которая мне нравится там - да? - иногда там в компании я ставлю, им это нравится. Просто им не... неоткуда это услышать, потому что они глухие там, источники они черпают это там... Если весь класс там слушает там какого-то артиста там, ну, то есть ты будешь просто белой вороной, если ты не слушаешь этого артиста. То есть вот так вот. В наше время было совсем по-другому. То есть у нас ценилась очень индивидуальность там, как... То есть что ты слушаешь. Сейчас, ну, вот время изменилось. Ничего мы с этим мы сделаем.
К. Ларина
―
Но тут ещё важно понимать разницу, конечно, при всех ужасных событиях, которые сегодня сопровождают жизнь, во всяком случае в России уж точно, все равно сегодня очень легко информацию любую получить, любую музыку услышать, про любого рассказать, про любого увидеть и узнать, потому что то, как добывалась информация в советское время, вот у Вас там висит фотография битлов, - да? - ну, молодому человеку сегодня трудно объяснить, что в своё время даже это нельзя было услышать. Даже это.
Е. Хавтан
―
Ну, может, это даже и хорошо, что у них так все. Не знаю, может быть, я... Здесь очень сложно оценить, что... Конечно, интернет даёт массу преимуществ, скорость информации. Ты можешь залезть в любую библиотеку мира...
К. Ларина
―
Угу.
Е. Хавтан
―
... и мира посмотреть. Ну, конечно, в связи с этим что-то уходит. Понятно. То, что... То есть то, что как бы... То есть все то, что компьютер - это не живое общение. Это не... не картина, на которую ты смотришь в музее там. Да? Это не музыка, которую ты слушаешь живьём, потому что был период, когда вот эта пандемия началась, начались эти концерты, стримиговые концерты...
К. Ларина
―
Да.
Е. Хавтан
―
Ой, тоска была. Ну, просто они не передают ничего, никаких эмоций, ничего. И все думали, что это вот новое решение. И быстро наелись. Буквально там за полгода все. То есть и на западе прекратили это делать. Там эти... Ну, кто-то делает онлайн-концерты, но поняли, что это не решение вообще, потому что ничто не заменит живого общения зрителя и артиста.
К. Ларина
―
Евгений Хавтан сегодня в гостях у нас. Мы вернёмся в программу через некоторое время. И следующую часть тоже начнём с песни группы «Los Havtanos».**********
Звучит песня «Корабли» в исполнении группы «Los Havtanos».
К. Ларина
―
Возвращаемся в программу «Дифирамб». Евгений Хавтан у нас сегодня в гостях. И песня «Корабли», которую мы сейчас услышали, давайте про неё скажем, что это.
Е. Хавтан
―
Вот как раз с этой песни началась история вот этого проекта «Los Havtanos». Мы с моим приятелем... Есть такая улица Эшбери в Сан-Франциско. С этой улицы началось движение хиппи. То есть они все там жили. Со всего мира приезжали, когда началась... началось движение детей цветов. Они все жили вот на этой улице. Там есть клубе НРЗБ, который такой вот клуб, в который ходили все, кто там жил. А там жила и Дженис Джоплин. И Хендрикс там бывал на этой улице. Очень известна. И мы зашли с приятелем в клуб, и там играла прекрасная группы «Barrio Manouche», про которую... с которой мы начали разговор. Там два француза, американцы. Это маленький такой клуб абсолютно. И... А девушка-барменша, она была русская. И она сказала, чтобы в клуб пришёл celebrity. И вот давайте я познакомлю с музыкантами вас. А музыканты были очень сильно уставшие, они отыграли только выступление. И я подошёл к гитаристу. Мне очень понравилась эта группа, говорю и сказал: «Когда у вас следующий концерт? Я хочу прийти». Он был уставший такой, я думаю, что даже если бы Стинг подошёл к нему, он бы не отреагировал, не бросил свою визитку. Так-то он бросил, говорит: «Если хочешь, позвони там, и мы созвонимся и поговорим. Я сейчас не могу разговаривать, я уже уставший». Через там несколько дней я позвонил. Он говорит: «Давай запишем песню». Ну, такая дурацкая идея. То есть вот, ну, предложить ни с того, ни с сего. И говорит: «Пришли мне сначала её послушать». Я под гитару... нашёл гитару не... не ахти какого качества. Под гитару на телефон записал эту песню, отправил ему. Он мне позвонил через 15 минут и говорит: «Знаешь, песня прекрасная. Давай её запишем. Я хочу её записать эту песню». И мы записали. Вот практически вот в таком виде мы в Москве доработали с кубинцами, и таком вот виде она вот получилась, как мы послушали.
К. Ларина
―
Этот альбом опубликован уже в русском варианте, потому что эти песни... Сколько там песен всего?
Е. Хавтан
―
Там... там... Сейчас скажу. Там 6... 6 песен. 6 песен. И single такой.
К. Ларина
―
То есть его можно увидеть, услышать на...
Е. Хавтан
―
Да...
К. Ларина
―
... на YouTube-каналах. Да?
Е. Хавтан
―
Да, на YouTube-каналах. Он есть на НРЗБ платформах. Apple, Spotify он есть.
К. Ларина
―
Я ещё хотела задать такой вопрос тоже, наверное, вполне... вполне дилетантский, но тем не менее. Вот с... с лишением музы... музыкантов виниловых пластинок, выхода альбомов как праздника, презентаций, даже CD всё-таки старались как-то оформить красиво. И обложка имела значение безусловно. Это просто отдельная культура обложки и в пластинках виниловых, и потом CD. Сегодня этого ничего нет. Вообще. Сегодня только вот клипом можно похвастаться. Помериться клипами. Нет?
Е. Хавтан
―
... Мы выпускаем все носители. У нас выходит вот «Браво» последние там лет 15 все на виниле выходит. Дублируется то есть. Это на платформах появляется, и мы на виниле выпускаем. Также «Los Havtanos», он вышел на виниле. И мы делаем винил. Это сейчас стало трендом. Сейчас многие... молодёжь вся пытается выпустить на виниловых пластинках, хотя многие даже... То есть и у многих поклонников нет этих проигрывателей. То есть все покупают винил. Сейчас это вот прям тренд такой стал. Это новая реальность.
К. Ларина
―
То есть это не только какие-нибудь там упоротые коллекционеры этим занимаются, да?
Е. Хавтан
―
Нет, нет, нет. Сейчас... Сейчас это и молодёжь покупает виниловые пластинки. И сейчас это стало просто очень модным. И... Потому что, наверное, многие понимают, что всё-таки держать в руках... Вот то есть если завтра там выключится интернет, там не знаю, то есть не будет музыки. То есть а музыку надо в руках всё-таки держать. Поэтому виниловая пластинка - ты держишь реальный продукт в руках. И CD… Кстати, и CD выпускают до сих пор. То есть мы CD тоже выпускаем. И есть люди, которые покупают, и они не... Я не сказал бы, что они упоротые. И среди них много молодых людей. Особенно винил - это сейчас стал прям трендом таким.
К. Ларина
―
Да, как тогда получается как книга живая - да? - и электронная, потому что это вечная такая борьба. И все равно живая книжка побеждает, как ни крути, все равно хочется её держать в руке.
Е. Хавтан
―
А винил победил все носители, понимаете, то есть если взять... то есть нет никаких, помните, там появлялись какие-то... Там МР-3 было. Потом...
К. Ларина
―
Да, да, да.
Е. Хавтан
―
... был... была кассета. И винил пережил все, все эти носители. Я уверен, он переживёт, потому что он живой. То есть живой звук - это другое... другое вообще.
К. Ларина
―
Вы где добывали свой винил 1-й? где Вы добывали пластинки «Beatles» и прочее?
Е. Хавтан
―
А! Значит, у меня, во-первых, у меня дома было... дома была большая коллекция, потому что папа покупал постоянно пластинки. Много классической музыки было дома. И то, что «Мелодия» выпускала там все вот эти... печатки они делали, это все было у нас дома. Потом уже когда в институт я поступил, то есть у нас была... в моем институте было, наверное, самое фарцовское место в Москве, Плешка называлась в МИИТе, и там с 12 до часу там собирались все спекулянты города Москвы в этом институте. И помимо того, что они продавали вещи всякие, то есть они все привозили... там студенты привозили виниловые пластинки. И эти виниловые пластинки, нужно было там иметь несколько своих, можно было меняться. Вот я был там завсегдатай. Я был постоянный клиент там, потому что я... Там нужен был... можно было взять там поменяться... Надо иметь было 3 или 4 своих пластинки, поменяться. За ночь прослушать их, принести, потом опять поменяться. То есть вот так вот ко мне попали там... то есть там лучшие образцы там западной музыки. Там много, чего переслушал. Это именно в институте вот эта среда как... как ни странно, спекулянтская. Да? То есть они занимались там, но они всех их... хорошо разбираюсь в музыке эти ребята, как правило, эта фарца вся. То есть поскольку у них были эти пластинки, попутный продукт продажи, то есть они все слушали музыку. Они очень хорошо знали, что происходит в мире.
К. Ларина
―
За что запрещали концерты «Браво»? Тексты же все были вполне себе невинные. Текстов протеста там не было.
Е. Хавтан
―
Концерты наши не запрещали. Нас просто в какой-то момент прекратили... То есть у нас был какой-то концерт в марте 84-го года, когда нас просто всех арестовали. Нас и зрителей. Их развезли в Бескудниковское отделения милиции. Вот. И после этого, собственно говоря, мы не функционировали года полтора, наверное, потому что потом появились списки запрещённых групп. Ну, в этих списках были все там по алфавиту: «Аквариум», «Алиса», «Браво». Прям по списку. Там много было... было групп. Запрещали потому, что был этот концерт. Этот концерт был нелегальный. Он действительно был нелегальный, потому что там были билеты. Билеты эти продавались. Эта статья ОБХСС, а 2-я статья, о чём вёлся разговор - это идеологическая была. То есть это то, что почему там вы поёте про эти чайки, про жёлтые ботинки, про кошек, которым плевать на разные бумажки, хотя я об этом потом задумался. Задумался, про что эти песни, потому что НРЗБ Уильям Джей Смит, а перевод НРЗБ абсолютно безобидный текст. Ну, вот так. Так это было.
К. Ларина
―
Тот самый, - да, - это я... Замечательный термин из цензурных методичек цензурных комитетов: неконтролируемый подтекст. Вот это вот тот самый случай, когда можно прочитать все, что угодно, что хочется. Я к чему подвожу? Сегодня похоже? Сегодня когда преследуют тех же самых рэперов или stand-up-комиков за шутки, за тексты за неправильное выражение лица, за неправильные слова, за неправильные трактовки и вообще за все? Или другое всё-таки? Другая природа?
Е. Хавтан
―
Вы знаете, эту природу мы никогда не поймём. Да? Логика... Там, где нет логики, она не может присутствовать. Там, где нет логики. Поэтому лучше всего... прежде... Я, конечно, не сторонник никаких запретов, потому что, ну, допустим, ну, запретить там рэпера такого-то, он станет ещё популярнее. В тот момент, когда у нас произошёл инцидент, когда вот это случилось, когда мы попали в эти списки, и когда вот пошла молва, что группа арестована, то есть мы буквально стали просто героями. То есть наши песни стали звучать по всей стране, разлетелись. И говорили, что вот... вот музыка хорошая, да ещё вот про группу такое, наверное, группы уже больше не будет, это последняя запись, и поэтому слушайте давайте. Поэтому, мне кажется, запрет - это всё-таки, ну, это неправильно.
К. Ларина
―
Конечно. Наверное, я бы так ещё спросила по поводу советского времени сегодня, как Вам кажется, почему такая милота, связанная с этим временем? Почему такие ностальгические выпускают фильмы, сериалы? Это я говорю так мягко. На самом деле такая создаётся новая мифология о чудесной стране как из знаменитой песни группы «Браво». Откуда это берётся? И насколько может быть... может быть, это так и есть. Может быть, мы чудесную страну потеряли?
Е. Хавтан
―
Я не знаю. У нас у каждого своя страна. Мы каждый жили, получается, в отдельной стране, получается, как когда-то начинаешь там разговаривать. То есть вот я там вспоминаю там свои... конец 70-80-х годов. Для меня это было на самом деле очень счастливое, прекрасное время, потому что это юность, там тебе там 20 лет. У нас был прекрасный круг общения. Мы собирались, обсуждали, читали, смотрели какое-то кино там, когда появились первые видеомагнитофоны. Поэтому я думаю, что у нас у каждого своя страна. И каждый... И там было много хорошего на самом деле. Не... не стал бы говорить, что вот там было все... все плохо. Там было много действительно... Я помню пионерские лагеря, в которые ездил, профсоюзные путёвке там, которые, в общем, стоили достаточно дорого, но из-за того, что профсоюзы существовали, можно было... Это стоило каких-то смешных денег. Да? Допустим. Вот я помню, это было не так плохо. Были кружки какие-то, там хоккейные кружки. И дети вместо того, чтобы там заниматься там наркотиками, они ходили в кружки. То есть вот я всегда стараюсь найти положительное даже во всем самом отрицательном.
К. Ларина
―
Ну, а что для Вас помимо воспитания детского и возможности действительно отправить ребёнка в пионерский лагерь или в кружок по интересам? Я сама все детство провела в пионерских лагерях и в театральной студии во Дворце пионеров. И это вот, действительно соглашусь... соглашусь с Вами, то, что меня сформировало как личность и как человек, больше, чем семья. Вот ей-богу. Но все равно ведь вещи, которые невозможно себе, ну, не хочется к ним возвращаться. Вот от чего Вы лично как человек советский избавились с радостью и сказали, Господи, слава богу, хоть бы это никогда не повторилось?
Е. Хавтан
―
Ну, НРЗБ дефицит. Мы же все выросли в этой стране. Конечно, эти очереди, дефицит из-под прилавков. Я помню, приходили, покупали, чтобы купить какие-то продукты, у нас был там знакомый мясник, там на Бабушкинскую приходили, и он нам... Ага, свои. Значит, мясо НРЗБ. Это вообще полная дичь, конечно, но НРЗБ, чтобы зайти в валютный магазин «Берёзка», - да? - то есть там чтобы купить джинсы там, я попросил своего финского приятель, у меня журналист был финн, приехал в Москву. Я говорю... Он говорит: «А почему не можем вместе с тобой зайти?» Я говорю: «Слушай, если я зайду, меня просто... если увидят, меня просто могут арестовать, потому что я не имею права иметь эти боны, эти чеки. Купи мне вот... вот эти джинсы вот там. Вот там они десятка». Он заходил, никак не мог поднять. То есть западному человеку не было... не была понятна эта ментальность. Это там много всего было. Ну, время.
К. Ларина
―
Ну, а цензуру добавите, что всё-таки в качестве счастливого избавления, - да? - потому что не знаю, думаю, всё-таки что вопреки многое создавалось. Через такие проходили... Через такую борьбу и унижения проходили и музыканты, и поэты, и писатели, и режиссёры театральные, кино, потому что все эти шедевры, которыми сегодня гордиться нынешняя Россия, что шедевры советские, они все были вопреки созданы.
Е. Хавтан
―
Вы знаете, я думаю, что эти шедевры рождаются вопреки времени. Времени и не зависят от того, как в каком-то времени находятся, если это талантливые люди... То есть даже если взять там союз композиторов, который, в общем, существовал тогда, и мы не могли попасть на «Мелодию», выпустить пластинку, то есть нужно было там, чтобы кто-то обязательно ходатайствовал - да? - этот худсовет «Мелодии», там была масса талантливых композиторов, которые писали прекрасные... прекрасные произведения. Конечно, было много бездарей, но это были люди, которые... Ну, то есть это было вне времени. Мне кажется, что время не сильно зависит, не сильно влияет... влияет на то, что... на талант человека. Если человек талантлив, он, может быть, там отвратительным там пьяницей, алкоголиком, наркоманом, но талант он от этого не зависит, они все равно будут делать прекрасные вещи.
К. Ларина
―
Вы иногда выступаете на акциях политических, музыкальных. Я помню, что и на «РосУзник», когда был концерт, Вы выступали там и ещё на каких-то концертах, которые посвящены конкретным событиям, против которых Вы выступаете, в том числе и Вы. Как Вы принимаете решение, соглашаться или нет?
Е. Хавтан
―
Ну, мы уже давно не выступаем, потому что уже давно таких концертов...
К. Ларина
―
Таких акций нет.
Е. Хавтан
―
Да. Она была, по-моему, это было... Это делал Олег Пшеничный, дело это было НРЗБ убрали. И я долго думал, стоит ли там нам участвовать. И мы там приняли участие в этом концерте. Там было много симпатичных и музыкантов, людей, и, так сказать, была собрать деньги для детей это и жён этих узников. Там мы играли. Я Олега знаю давно как музыкального журналиста. И Олег пригласил, я согласился. Вот все просто очень было.
К. Ларина
―
Ну, всё-таки не только этот концерт был. Я... мне кажется... Или просто у Вас образ такой, что мне кажется, что Вы выступали и говорили или, может быть, у Вас на лице... на лице все написано. Может быть, Вы промолчали, но и так все было понятно. Так, скорее? Потому, что я же понимаю, вот Вы не говорите про политику и редко это делаете, и, кстати, вот в этой передаче с Мишей Козыревым Вы тоже об этом говорили, он тоже обратил на это внимание. «Дождь» - иностранный агент, кстати. А, ну, все равно вот это вот понимание и молчание красноречивое - это тоже какой-то вызов на Ваш взгляд или нет? Или Вы просто уже устали от всего этого?
Е. Хавтан
―
Я и устал от всего этого, скажу честно, потому что я вообще считаю, что музыкант... То есть у нас есть рупоры. Да? То есть я не Виктор Хара совершенно точно. То есть НРЗБ которые очень могут хорошо говорить, страстно рассказывать. И я... я не из этого жанра. И я... я всю жизнь занимался развлекательной музыкой. Я могу там... То есть там на сцене, - да? - на сцене я никогда не буду говорить никаких слова о политике. Это вообще не моя история. Как гражданин я могу сказать какие-то слова, если что-то там я думаю об этом. Хотя в последнее время я... я так понимаю, что поезд этот наш уехал уже. Поезд уехал. То есть это НРЗБ составлять из-за своих... из-за своих там... своё мнение группам из 15 человек музыкантов, там жены, дети, кредиты. Я понимаю, что... что у меня в группе могут быть разные абсолютно мнения на этот счёт, на политический счёт, и у поклонников тем более. И делить своих поклонников вот также разделять, как это делают многие я не хочу абсолютно. Поэтому лучше промолчу.
К. Ларина
―
Но и при этом Вы все равно не является вот в этой... в этой группе прикормленной кремлёвской интеллигенцией. Да? Так я условно это называю. Творческой интеллигенцией. Я Вас не видела ни на каких государственных мероприятиях в качестве хедлайнеров и... Или Вам не предлагают уже?
Е. Хавтан
―
Нам не предлагают. Нам предлагают, но, знаете, НРЗБ московской. Я родился в этом городе. Я люблю Москву. И мы достаточно часто играем на меро... на дне города Москвы. Да? То есть НРЗБ. Мы играем для москвичей, потому что это мой город. Я считаю, что это абсолютно правильно и нормально это делать.
К. Ларина
―
Ну, вот у нас финальная сейчас будет песня звучать, которая называется «Тёплый ветер». Да?
Е. Хавтан
―
Да?
К. Ларина
―
Это группа «Браво» уже. Сколько ей лет-то, этой песне? Она давняя?
Е. Хавтан
―
Ну, я скажу. Этой песне, может быть, года 3-4, наверное.
К. Ларина
―
Этой песней мы завершим наш сегодняшний эфир. Но вот песня, про которую мы сегодня не сказали, песня «Города», она большая. Мы поэтому её решили заменить. Ну, я просто хочу вам сказать, дорогие друзья, если вы не видели этот клип, посмотрите обязательно в «Ютюбе», найдите «Города» «Los Havtanos». Это минифильм. И там Евгений Хавтан просто на Оскара. У него там просто роль такая большая, хорошая, жирная роль - роль такого мафиозо. Это вообще так круто. Я подумала о том, когда я этот клип смотрела, что а почему бы Вам... почему Вы не до сих пор не сделали какой-нибудь проект театральный, мюзикловый? Вы могли бы написать большой спектакль...
Е. Хавтан
―
Знаете...
К. Ларина
―
... с таким... Да?
Е. Хавтан
―
Да. Периодически какие-то выходят с какими-то предложениями режиссёры там разного уровня, чтобы сделать фильм, мюзикл по истории группы «Браво», потому что это сама по себе очень интересная история, потому что она затрагивает несколько эпох, несколько поколений. И музыка менялась. Вот я очень надеюсь, что если будет какой-то, ну, режиссёр, который предложит и воплотит это, это может быть очень... очень интересно, как мне кажется. Поэтому я сам не могу это провоцировать. Это большая работа, и в этом нужно разбираться. Поэтому если появятся режиссёр, который предложит это сделать, я с удовольствием, потому что мне кажется, это может быть интересно.
К. Ларина
―
У Вас получится. У Вас получится абсолютно точно. Спасибо большое. Оставляем вас, дорогие друзья, с музыкой группы «Браво». И благодарим Евгения Хавтана за этот разговор. Жень, спасибо большое.
Е. Хавтан
―
Спасибо. Всего хорошего!
Звучит песня «Тёплый ветер» в исполнении группы «Браво».