Елена Коренева - Дифирамб - 2021-09-26
26.09.2021
Ксения Ларина
―
Добрый день! Начинаем программу «Дифирамб». У микрофона Ксения Ларина. А у другого микрофона, у настоящего студийного микрофона в студии радиостанции «Эхо Москвы» находится моя гостья. И это Елена Коренева! Леночка, приветствую тебя!
Елена Коренева
―
Привет!
К. Ларина
―
Как там тебе? Хорошо?
Е. Коренева
―
Да, самозванкой чувствую себя.
К. Ларина
―
Нет, нет. Прекрасно.
Е. Коренева
―
Я одна...
К. Ларина
―
Да.
Е. Коренева
―
... в студии «Эха Москвы» на месте Ксении Лариной.
К. Ларина
―
Нет, мы здесь вместе, поскольку все смешалось за последние годы. Да? Поэтому все уже привыкли к тому, что никаких нет границ, не в смысле географических, а границ, которые нас разъединяют. Да? Так что я очень рада, что мы сегодня встречаемся. Тем более что у нас повод. Сразу скажу про повод. Прекрасная Елена участвует в очень интересном проекте театральном, который называется «Я убил царя». Это пьеса Олега Богаева, и постановка Владимира Мирзоева. О спектакле сейчас Лена расскажет. Я лишь скажу буквально вот два слова. Мне прислали видеоверсию спектакля, хотя я не очень люблю, не очень воспринимаю это в таком варианте почти черновом. Техническая съёмка. Но поскольку всё-таки я человек театральный, то могу себе представить, как это смотрится в зале. Там много актёров заняты. Все они играют по нескольку ролей. Вот Лена играет три роли, причём совершенно не связанные друг с другом, абсолютно разные. И это лишний раз подтверждает вообще масштаб этой артистки, её диапазон. Вот как у вокалистов бывает диапазон там 3... 3 октавы, вот эти 3 октавы от Елены Кореневой можно увидеть в этом спектакле. Говорю это вот без всякого стеснения. И поскольку «Дифирамб», имею право это сказать. А первая роль - эта роль абсолютный простолюдинки, кухарки. Вторая роль - это роль собачки, реальной собачки. Собачки. А третья роль - это такая декадентка, поэтесса, журналистка, ну, из таких... из такого вот серебряного века. Вполне себе такая пародийная. Лена, поздравляю!
Е. Коренева
―
Спасибо, Ксень. Ну, конечно, надо смотреть. Мне тоже прислали коллеги эту запись сейчас, потому что у нас был большой перерыв. Мы собственно выпустили его 30 мая, спектакль, и играли 30-го и 2 июня. И потом в связи с болезнями некоторых артистов, сейчас такое время, народ заболевает, и пришлось отменить спектакли в июле, так что перерыв был большой, и чтобы напомнить, что, чего и как, хотя у нас будут... будет прогон 26-го, но мне прислали запись, и я её не смотрю. Я... Мне это мешает. Я боюсь там что-то такое увидеть в себе. Вот. Но будет возможность, Ксень...
К. Ларина
―
Давайте сразу...
Е. Коренева
―
... приезжай.
К. Ларина
―
Да.
Е. Коренева
―
Смотри.
К. Ларина
―
Да, да. Обязательно. Значит, сначала скажем, что ближайшие спектакли 27 и 28 сентября. А где это играется, может быть, ты скажешь, потому что...
Е. Коренева
―
Да.
К. Ларина
―
... на афише читаешь, и там обозначает название площадки, не очень понятно, что это такое...
Е. Коренева
―
Да. Мы... мы сами с трудом выясняем...
К. Ларина
―
... пожалуйста. Да.
Е. Коренева
―
Мы были тут на днях...
К. Ларина
―
Да.
Е. Коренева
―
Ну, короче. Да. Адрес: улица Казакова, дом 8/3. Для тех, кто знает хорошо и любит «Гоголь-центр», театр, который находится на улице Казакова, дом 8, то это если пройти дальше по улице Казакова и свернуть налево за угол, первый угол налево, то вы обнаружите там небольшой двор, в глубине находятся сцена, которая, так я поняла, что это те... одна из сцен «Театра.doc». В то же самое время она... это место называется Gogol... Гоголь-school, Гоголь-школа, которая к «Гоголь-центру» не имеет никакого отношения, потому что многие путают. Одним словом, территориально выруливайте на театр «Гоголь-центр», и там уже проще сориентироваться. Да, это небольшой зал. Говорят, он на 100 человек. Мне кажется, что он человек на 70, и он набивается. Народ сидит. Меня удивляет это - то, что в такое время все, в общем-то, приходят, ну, пришли на два спектакля. И сейчас вроде 27-28-го какой-то ажиотаж. И меня позвал Володя Мирзоев, с которым мы много вместе и много лет работаем и дружим. И репетировали мы в «Зуме». Тоже такой необычный новый формат репетиций. Зимой начали репетировать. Но благо в пьесе это все монологи разных персонажей, то как-то было проще. Ты учишь свой монолог, обсуждаешь его с режиссёром, он тебя как-то корректирует, вы находите краски. И встретились мы, это уникальный случай в моей жизни актёрской, наверное, не только в моей, мы встретились ровно на одну неделю на площадке с актёрами перед тем, как играть уже на зрителя. И я познакомилась... Там где-то нас 8 актёров, 2 музыканта, актриса, певица также Ирина Рындина. И я их всех не знала, кроме одного актёра Серёжи Беляева, с которым мы уже играли в постановке Володи Мирзоева «Две стрелы» по Володину, где я играла главу рода, хотя у автора это мужчина. Одним словом, это все было неожиданно. Но Володя подбирает людей очень гармоничных, совпадающих друг с другом, и понимает заранее очевидно, кто... ну, то есть у него не бывает как бы людей, которые не... ну, не соответствует теме, материалу. И очень я... я рада, что у меня есть такая возможность действительно играть 3-х персонажей совершенно разных. Это напоминает такой экзамен в театральном вузе, когда нужно... нужно разные характерности. Я не очень имела такую возможность раньше работать с яркой характерностью и переключаться с одной быстро характерности на другую. Так что это классная тренинг.
К. Ларина
―
Немножко про материал расскажи. Это по сути, как я поняла, это... Ну, чтобы объяснить людям, что это такое. Это по сути свидетельство, - да? - свидетельство, показания свидетелей, свидетелей преступления - убийства царской семьи. Но это не те свидетели, которых мы знаем по документальному материалам, а это абсолютно люди, скажем, и животные, - да? - то есть это какая-то... Даже не знаю, как это назвать. Это случайное? Это обслуга? Это люди из прошлой жизни? Вот как это ты для себя определяешь?
Е. Коренева
―
Нет, ну, там очень...
К. Ларина
―
Это вообще реальные... реальное люди? Реальные люди вообще?
Е. Коренева
―
Это реальные люди. Это обслуга ипатьевского дома. И те, кто... Я не знаю, там есть электрик, есть женщина, которая убирала за ними и стирала белье и... или пришла в ипатьевский дом замывать кровь после. Там есть самая Ипатьев, кстати. Его играет Олег Дуленин, который является одним из инициаторов. Собственно он, ну, так я поняла, что он указал на эту пьесу Володе Мирзоеву, хотя Володя и раньше работал... то есть и работал, и знал автора Олега Богаева.
К. Ларина
―
Богаева.
Е. Коренева
―
Да. И знал его пьесы, и ставил. Вот. Ну, вот я так поняла, что вот Олег Дуленин, который исполняет роль Ипатьева, у него тоже... у него и Ипатьев, и Николай. Там в конце идёт потрясающе сильный текст от лица Николая. Он произносит монолог уже убитого Николая. Эта пьеса - фарс, трагифарс. И там есть фантасмагория, потому что, ну, вот убитый Николай произносит текст, например, или... И потом по форме очень... очень много эксцентрики у... и у Ирины Рындиной, которая поёт романсы потрясающие под гитару. Живой звук у нас. И исполняет такой странный персонаж в сером трико. Мы все в... У нас одежда очень тоже специфическая. Забыла имя и фамилию нашего художника по костюмам. И я играю разговаривающую собачку. Ну, это собственно пёс цесаревича Алексея. И у меня она пудель, так написано у автора, а потом Олег Богаев, когда мы познакомились, он сне сказал, на самом деле у цесаревича был... была собака спаниель. Но почему-то он решил, что в своём воображении этот пёс, он считает себя пуделем. То есть как бы в иерархии...
К. Ларина
―
Поэтому ты говоришь с французским акцентом?
Е. Коренева
―
Да, да. Ну...
К. Ларина
―
Пудель такая французская собачка, королевская.
Е. Коренева
―
Ну, да, он аристократ. Он так себя понимает. Я, правда, мне больше нравится так в жизни спаниели, нежели пудели, но я всех собак люблю. Вот. И...
К. Ларина
―
... скажу, прости, что художник Алиса... Алиса Меликова.
Е. Коренева
―
Да, Алиса Меликова.
К. Ларина
―
Прочитала на афише.
Е. Коренева
―
Но Володя Мирзоев, конечно, задаёт как бы идею, что он хочет видеть. И потрясающий актёр, я познакомилась с Александром Дорониным, который играл... Для меня он стал... Впервые я его заметила в сериале Володи же Мирзоева «Топи». Потрясающий актёр какой-то! Он и кинематографически совершенно очень сильное производит впечатление и театрально. Он актёр театра Бородина «РАМТа». И это такой мощнейший актёр мощнейшего обаяния. Обаяние и возможности, которые он реализует, - вот для меня это такой Кевин Спейси голливудский. То есть, ну, все равно я провожу аналогии с Голливудом каким-то образом то, что мы все своих все... всех ценим, как-то оцениваем, но если говорить о мировой звезде, вот у него это, на мой взгляд, есть. потрясающий Серёжа Беляев, с которым... актёр театра «Сатирикон», с которым, я говорю, уже работала. Замечательная Юлия Салмина. Новый совершенно для меня персонаж, очень смешной, я даже случайно записала с ним ролик. Он ко мне подошёл: «Елена, Леночка, можно с Вами сфотографироваться?» Я не знала, что это видео. Ну, я решила ему не отказывать. Думаю, ну, надо порадовать. Оказалось, что это видео. Он попросил меня сказать несколько слов хороших о нем. И получилась очень смешная просто сценка. Это Дмитрий Асташевич. И я так прониклась к нему. И он потрясающе играет тоже. То есть у всех есть какие-то характерные аспекты в их проявлениях и в ролях. И очень острые. И мне очень нравится спектакль. Очень. И тема, конечно.
К. Ларина
―
Ну...
Е. Коренева
―
Да. Прости, Ксения, я забыла. Я все выруливаю, думаю, о чем меня Ксения спросила. Точно.
К. Ларина
―
О чем я спросила? Я уже забыла.
Е. Коренева
―
Насколько документ...
К. Ларина
―
Я спросила что-то...
Е. Коренева
―
Насколько это документ?
К. Ларина
―
Да, да.
Е. Коренева
―
Да, это там основная база - это документальный материал. И потому, что я сказала, там есть и Ипатьев, и тот же Николай. И написал это Олег Богаев, которой... Это его тема, как выяснилось. Я с ним беседовала отдельно. Там во дворике мы сидели до премьеры и разговаривали. Он очень подробно и долго изучал архивы разные совершенно и... И это всё вошло. И то, что их известно, в каком подвале расстреляли. И то, что... То, что там, например, есть подробности с этим электриком, - что ли? - забыла, кто... кого он играет. Серёжа Беляев точно. Но вот какой-то такой рабочий - да? - в доме Ипатьева. Что им закрашивали окна в доме. И они постоянно просили... или Николай открыть ему форточку. То есть надо было спрашивать разрешения о том, чтобы открыли форточку в доме, не говоря о том, что их совершенно изолировали от возможности видеть, что за окном. То есть когда узнай... Это есть в этой пьесе. И когда узнай... Это факты реальные. И когда эти вот детали узнаешь, ну, как говорил Пастернак, - да? - или это он повторил в своём стихотворении, дьявол в деталях и в мелочах. Это... Детали страшны, такие реалистические детали.
К. Ларина
―
Конечно.
Е. Коренева
―
Они как раз...
К. Ларина
―
Бытовые.
Е. Коренева
―
Бытовые. Да. То есть представить себе мало того, что они там сколько, где-то чуть меньше 2-х месяцев, по-моему, провели или 2 месяца. И в этом доме. Но они не могли... Они не могли видеть, что за окнами им было жарко. Это было лето. Это было душно. То есть это такие условия. Там много таких подробностей. Так что это да, очень мощные такие моменты. И, конечно...
К. Ларина
―
Давай я тогда скажу.
Е. Коренева
―
Да.
К. Ларина
―
Прости.
Е. Коренева
―
Да, да.
К. Ларина
―
Да, просто я хочу ещё... параллельно вспоминаю спектакль. Даже скорее не спектакль, а такой... такую акцию, такой мультимедийный проект, который также назывался «Я убил царя», естественно повествовал именно о тех же событиях. Но это абсолютно документальное такое исследование с погружением, с реальными показаниями, с реальными воспоминаниями, с реальными фрагментами дневниковых записей княжон и Николая и отрывки из писем, и огромный совершенно пласт фотографий архивных самых прекрасных и самых ужасных. Это был проект в Театре наций, где Евгений Миронов был Николаем, а зрители сидели в таких специальных очках и смотрели на стену, по которой шли вот такими вот... змеёй фрагменты жизни и смерти царской семьи. Ну, и естественно, показания самих убийц. Безусловно там было и это. Я это к чему вспомнила? Что безусловно интерес к этой теме огромный со стороны каких-то культурных сообществ. Я имею ввиду театр, кино часто обращаются к этой теме. Понятно, что иногда бывает, что даже и что-нибудь такое придумают, какой-нибудь документальный фильм в «Ютюбе». Но в принципе, как мне кажется, зрителя, обычного обывателя, ту самую повариху, которую ты играешь, как-то не очень все это волнует. Это не стало предметом исследования, сопереживания, эмпатии, ужаса. Согласись, что это так. И мой вопрос: почему?
Е. Коренева
―
Ксень, не знаю. Ну, честно скажу тебе, я не знаю. Я бы не бралась это утверждать, потому что... Ну, кто такой обыватель? Это... Кто этот обыватель? Кто с ним разговаривал? Они разные обыватели. Ну, почему? Здесь настолько очевидно преступление, то, что расстреляли не просто монарха, а всю его семью, его детей - это, мне кажется, не может не вызвать реакцию по крайней мере моментальную. Другое дело, что они потом не проводят аналогию, может, люди между тем, что случилось тогда, и тем, что они видят, если они видят или слышат, или читают в новостях или в сетях сейчас. Но что интересно в этой пьесе, здесь акцент и внимание именно на этом, прости меня, обывателе, на простом народе, который работал обслугой в этом доме. И там действительно суждения очень такие... вот такие, которые... То есть они очень так по-хозяйски, по-простецки, по бытовому, по-житейски реагируют на сам факт заключения и расстрела этой семьи. И собственно герои они, вот эти люди, которые стирали, готовили. Их взгляд со стороны на эту семью, пока они были живы, про их достоинства, недостатки. Это все мне очень напоминает действительно и суждения в интернете, и отзывы зрителей, которые читаешь, и любые комментарии. Там идёт такая волна. Есть люди, которые просто нравится, не нравится, пишут корректно. А есть которые самые, казалось бы, речь не о постановках, как их судят, а речь о каких-то ситуациях, связанных с насилием. Как... Когда кажется, у человека не может быть 2-х мнений. Жертву надо жалеть. Нужно... Она вызывает сочувствие в любом случае. Такое иррациональное даже сочувствие, эмпатия как ты... Если уж на то пошло. Быструю реакцию. И когда начинаешь... И вдруг удивляешься тому, что люди умудряются иметь совершенно какое-то хладнокровное, ещё и критическое мнение по поводу тех, кто болеет, кто умер, кого посадили, кто...
К. Ларина
―
Кого расстреляли на мосту.
Е. Коренева
―
Кого расстреляли, кто страдает. И это есть в этой пьесе, в этих монологах безусловно присутствует. Другое дело, что когда я сама об этом думаю так, не для интервью и не для роли, я думаю, ну, хорошо, это была гражданская война, и что там происходило, если ситуация сложнейшая, как говорит одна из моих героинь, её... потому что всех персон... всех этих героев, им задаётся вопрос. Причём надо сказать, что это следствие воображаемое. Они слышат вопрос. Они... Который не слышит зритель. Воображаемый вопрос. Они на него отвечают: «Что? Как жалко ли мне Романовых? А что их жалеть? Из-за убийства? Так сейчас всех убивают».
К. Ларина
―
Да. Да.
Е. Коренева
―
«Чем они лучше других?» Как это ни странно, если представишь себе, что все... Это тоже правда. И... И, наверное, человек привыкает к убийствам во время войны, если эти убийства и справа, и слева, и... То есть есть ли время оценки, если все зарубцовывается. Это... тут тоже защитная реакция. Защитная реакция выживания. Другое дело, что к этому не надо... невозможно привыкать, если... Как надо быстро сейчас сообразить и точно ответить. Если у человека от природы нет... нет сострадания, нет... то у него нет ничего. То тут можно сказать, человек ли он в полном смысле. Вот и все. И от чего зависит? От культуры сострадания, потому что эмпатия - это всё-таки не культура, это почти... Как и милосердие.
К. Ларина
―
Инстинкт.
Е. Коренева
―
На мой взгляд, да.
К. Ларина
―
Это инстинкт.
Е. Коренева
―
Это первая реакция. Она есть или нет. Потом же можно, конечно, в школах, в семьях объяснять, что хорошо, что плохо. Ну, то, что я читала про ту же эмпатию, о которой я услышала впервые в Америке достаточно давно, я говорила... переспрашивала: «Симпатия? Вы имеете ввиду симпатию?» Мне говорили нет, есть симпатия, а есть эмпатия. Вот. И такое явление чудо-юды. Сейчас все про неё говорят, но то, что я про неё читала, и как я это понимаю, это буквальном смысле даже передаётся по наследству. Это такая реакция, которую выработал твой род на определённые обстоятельства, которые выпали на их долю. И у одних он... эта эмпатия такая просто данность, а у других нет. Поэтому вот так я путано ответила, может быть, Ксень, но если...
К. Ларина
―
Все правильно.
Е. Коренева
―
... поверьте...
К. Ларина
―
Мы... Подожди. Мы продолжим эту тему. Не хочу её бросать. Она очень важна.
Е. Коренева
―
Да, да.
К. Ларина
―
Леночка, мы сейчас сделаем небольшой перерыв.
Е. Коренева
―
Да.
К. Ларина
―
Вернёмся через некоторое время в студию.**********
К. Ларина
―
Возвращаемся в программу «Дифирамб». Сегодня мы встречаемся с Еленой Кореневой. Ведёт программу Ксения Ларина. Мы начали с рассказа о спектакле «Я убил царя». И ещё раз скажем, что ближайшие показы 27-го и 28 сентября...
Е. Коренева
―
В 8 вечера.
К. Ларина
―
Да. В 8 часов вечера на улице Казакова рядом с театром... с «Гоголь-центром». Не ошибётесь. А, ну, вот мы в перерыв... до перерыва говорили о том, что такое сострадание и эмпатия. И я добавлю, что мне кажется, что именно это и главная проблема сегодня в нашем обществе, потому что когда ты говоришь, что это защитная реакция, что вот всех убивают, почему они особенные. Ну, не знаю. Мне кажется, что это другое что-то. Это как раз связано с эмпатией и с состраданием, потому что когда сидит Алексей Навальный... Да мало ли! У нас... Сколько у нас невинных людей сидят? Почему я должен за него переживать? Да? Расстреляли Немцова на мосту. Да боже мой, у нас сейчас сколько людей погибает в авариях! Сколько людей, посчитайте. А мы тут будем переживать из-за того... из-за одного политика. Да? И так многое и многое другое. Ты вспомни вот эти совершенно поразительные, которые больше всего произвели впечатление на многих сюжеты, связанные с жителями города Покрова, - да? - где сидит... сидел Алексей, сидит Алексей - да? - сейчас тоже в этой же колонии. Насколько... сколько в этом было даже не равнодушие, а какой-то злобы и ненависти к этому человеку. Чем ты это объяснишь?
Е. Коренева
―
Я... я не смотрела это видео, хотя я его открыла...
К. Ларина
―
Но ты понимаешь, о чем я говорю.
Е. Коренева
―
... но мне страшно.
К. Ларина
―
Да.
Е. Коренева
―
Я не хочу впускать в себя... То есть я впускаю то, что имеет смысл впускать даже тяжёлое. Но какие-то... Это какая-то патология. Ксень, тут вот пока ты говорила, я такую вещь... Когда я говорила про гражданскую войну и 18-й год, и реакцию «всех убивают», тут принц... и сравнение с убийством Бориса Немцова и вот с событиями сегодняшними, вопрос-то в том, когда на войне убивают и рядом убивают и в больших количествах, то речь как бы, кто убивает, зачем и почему. А сегодня очень принципиально понять, за что сажают, и за что убивают. То есть всё-таки в контексте воин это как-то психологически неизбежно и оправдано, хотя никто из нас, и это событие нашей пьесы, вот и спектакля, невозможно примириться с тем, что расстреляли детей и семью, и что они заложники. Хотя ситуация там была патовая, потому что им действительно... Ну, есть определённая логика - да? - и войны, там подходили белые и Колчак. И они, понятно, не могли оставлять вроде - да? - большевики такой символ монархии и... Но все равно это убийство. Расстрела не должно быть, даже если человек совершил преступление. Я абсолютной противник смертной казни для любого преступника. Вот я стою на этой позиции. Но есть принципиальная разница, что убивают среди бела дня в мирное время человека в спину, потому что он кому-то был... стал опасен и неугоден, или это просто месть, и что сажают за другую позицию, за критику, не говоря о том, что с нарушением. Очевидно, это демагогическая притяжка к закону, к статье. Того же Алексея Навального. И то, что мы наблюдаем, как у нас мирные митинги и шествия, начинается там мордобой, дубинки со стороны представителей власти, то есть силовиков, как людей... людей сажают. Вот в чем дело. Не просто страдают, а не за что страдают.
К. Ларина
―
Да.
Е. Коренева
―
Страдают за то, что прописано в Конституции - право на... на мнение, на мирные митинги, на... и так далее. Ну, кто такие оппозиция по сути дела? Кто... Кто она такая? Это люди, которые критикуют власть. Да. И что? Они её критикуют. Они с ней не согласны. И они делают свою критику публичной. Вот в сухом остатке вот что это такое. Просто кто-то это делает у себя на кухне и в узком кругу, а кто-то считает своим долгом это произносить вслух. Вот и все. То есть есть разница...
К. Ларина
―
Лен...
Е. Коренева
―
... в отношении к насилию неизбежному, мы не берём расстрел царской семьи тем не менее, но и к абсолютно насилию не... как которое даже должно караться законом, но... но все происходит наоборот. Ну, вот как бы так. Но я согласна с тобой, Ксень, что и я не... не хочу изображать из себя такую праведницу и такую правильную, и такую добрую. У нас у всех есть проявление агрессии. Безусловно. И... и то, за что можно... и себя коришь и думаешь: «Боже мой, ну, зачем?» Вот. Но меня поражает степень злости, степень такого вот... Да, идёт такая волна... А поражает давно, потому что... Ну, кстати, давно, потому что жёлтая пресса, пресса, которая вот писала и... больных людей, лезла к ним, я не знаю, в палаты к Абдулову Саше при смерти, к... Вот это вот все. Это же началось давно. И кто-то за свои копейки... Но есть ещё социальная какая-то, к сожалению, вот социальная зависть и ненависть. Она безусловно есть и в свидетельствах этих... в нашем спектакле этих персонажей. Вот. И она есть в нашей какой-то такой прессе.
К. Ларина
―
Но, кстати, есть ещё...
Е. Коренева
―
Вы москвичи. Извини, что тебя перебиваю.
К. Ларина
―
Да, да, да.
Е. Коренева
―
Мне так и сказал приятель, который работал в этой прессе. И когда он уже не смог идти на задание, ему сказали, ну, если Вы не можете делать репортаж о Вицине, когда он тоже болен или уже умер, вдова просит... надо и что-то ещё. Он сказал, просто не могу идти в палату к Гундаревой. Не могу. Вот тут он не смог. Ему сказали, если Вы не можете, то до свидания. И он мне сказал: «Лен, ну, ты понимаешь, люди приезжают из провинции. Ну, вот вы тут все, у вас свои... это своя...» То есть если даже я, читая в своё время журнал «Караван историй», открывала чью-то... чей-то рассказ и думала, боже мой, а мне казалось, что это такая счастливая семья, что это такая... Ну, такие... Что там все прекрасно было и в семье, и в судьбе, и в... Оказывается, там столько трагедий! То, что говорить, конечно, не судите по одёжке.
К. Ларина
―
Я хотела про другое сказать, опять же возвращаясь к спектаклю и вот к свидетельском там, к образу вот этой вот поварихи, подавальщицы, которая судки и бидоны привозила, как она в оценивают вообще всю... как он оценивает людей, семью, мужа и жену, детей, мальчика, который в носу ковыряет все время. Это кто...
Е. Коренева
―
Идиотик. Она говорит: мальчик у них идиотик.
К. Ларина
―
Да. Идиотик. Да, да. И вот этот самый жидёныш, как она говорит про этого...
Е. Коренева
―
Жидёныш. Да. Антисемитизм.
К. Ларина
―
... Юровского. Да?
Е. Коренева
―
Да, про Юровского. Про...
К. Ларина
―
Да.
Е. Коренева
―
Да. 2-й комендант. Да, да.
К. Ларина
―
Ну, так это особый жанр, не только в России популярный. Воспоминания посудомойки, домработницы, горничной...
Е. Коренева
―
Да, мемуары. Мемуары.
К. Ларина
―
... дворецкого. Да.
Е. Коренева
―
Сиделки.
К. Ларина
―
Это особый жанр. И...
Е. Коренева
―
Няньки.
К. Ларина
―
И здесь... Здесь они все похожи.
Е. Коренева
―
Да.
К. Ларина
―
Абсолютно. Потому что как ни крути, в какой бы стороне это не было, но когда выходит в суд такого рода мемуар, сразу угадываешь эту... эту интонацию.
Е. Коренева
―
Да.
К. Ларина
―
Универсальную для всех времён и народов. Поэтому... Но другой вопрос, что когда кухарки действительно начинают управлять государством, когда собственно кухаркина мораль побеждает, вот что сегодня...
Е. Коренева
―
Абсолютно.
К. Ларина
―
... как мне кажется, произошло-то самое-то главное.
Е. Коренева
―
Да.
К. Ларина
―
Ну?
Е. Коренева
―
Ужас! Ксень, ужас. Тем... тем силен... сильна эта пьеса безусловно, что она как бы про 18-й год, про определённые обстоятельства, но она отражает такие... такой ход мысли, речей и восприятия факта. Тут ещё что интересно? Что люди же, ну, как правильно, люди один и тот же факт описывают совершенно с разных точек зрения. Кто-то видит... Для кого-то это драма и трагедия. Для кого-то это вообще фарс и юмор. Кто-то не понял ничего и описывает, и просто проглядел. С водой выкинули младенца. Да? В чем суть? И да, и мы в этом живём, когда для... для... У всех разная норма вот получается. Нам раньше казалось, что какие-то основы: белое - чёрное, добро и зло, самые примитивные, самые базовые, что они это очевидные вещи, а потому как люди сейчас судят, реагируют, во что они верят - другое. Но я.. я в этом смысле в большой степени виню власть и наши такие вот пропагандистскую... кие СМИ и всяких мессий в «Ютюбе», которых развелось просто несметное количество, и людей с известными именами, которые там активно, значит, проповедуют. То есть все наперекосяк, все вверх дном. И как-то все это... И начинается это сверху безусловно. Ну, просто по элементарным вещам. Это не касается... Ну, я просто была свидетелем. Выходишь на этот разрешённый марш или митинг и там, ну, явно, ну, по крайней мере несколько тысяч - официальные сводки, что 500 человек пришло. И это раз за разом. Это... это не ошибки. И так вот перевирается все. Это происходит годами. И у всех разные авторитеты и разные источники информации. Я не знаю, как с этим бороться.
К. Ларина
―
Там даже не столько разные авторитеты и разные информация, поскольку всё-таки в стране сейчас авторитет-то один. И имя его нам всем хорошо известно. Да? И именно эта философия жизни, которая...
Е. Коренева
―
Знаешь, как ты сказала? Авторитет.
К. Ларина
―
Да, да, да. Авторитет. За 20 лет вот этой философии пропитано все, всё общество. Вот та самая кухаркина мораль, которую вот так мы обозвали, отталкиваясь, опять же от спектакля Вашего. А хотела вот что спросить, Лена, в этой связи: вот, допустим, страна 80-х, когда ты уезжала в Америку, и страна вот XXI века, сейчас - да? - в 21-м году, чем они отличаются на твой взгляд? Можешь ты ли это объяснить? Вот ты же тогда уезжала, тоже, скорее всего, по причинам не политическим, а стилистическим, как, наверное, так можно сказать. Да? Что не...
Е. Коренева
―
Да нет, я не планировала уезжать, но я была испугана. У меня был такой момент в жизни, что я... я переживала большой кризис, и вишенкой на торте было то, что меня стали вызывать в... на дзержинск... на площадь Дзержинского и допрашивать, и просить писать какие-то расписки. Я испугала...
К. Ларина
―
Доносы? Доносы?
Е. Коренева
―
Нет. Но это такое за... В том-то и дело, что ты никогда не поймёшь, насколько всерьёз все это, а насколько это прощупывание какое-то. Ну, очевидно, хотели, - да, - чтоб я... так я ездила за границу с картинами, что было не типичным явлением, и вращалась в определённом кругу, и у меня были друзья-французы, журналисты, я ходила к ним вот в этот их дом, где они жили, они его называли гетто, так шутя, и... Ну, и вот я закончила спецшколу. У меня... Я владела английским языком. Я не знаю, они хотели, очевидно, меня как-то использовать. Вот и я была перепугана этим. Я была этим перепугана и это... В личной жизни у меня тоже были свои драмы, и не было никакой такой ясной ситуации. Я чувствовал себя одинокой, несмотря на то, что у меня были замечательные друзья, которые до сих пор неслучайные были друзья. Это преданные люди. Вот. И, ну, просто вот я, может быть, зная я сейчас, что нужно, чем себе помочь, я бы не... не была в таком настроении, я просто была в настоящей депрессии. Но появился... У меня появилась возможность и появилась дружба. И действительно мой брак - это не фиктивный брак. Я вышла замуж за своего американского мужа. И короче я уехала. Мне трудно очень личную историю... Но это было время - да, - такое, когда, во-первых, многие уезжали, многие мои знакомые выходили замуж или женились на иностранцах, чтобы уехать. Художники. Они сейчас живут в Нью-Йорке. Это такая большая компания. Они были в поисках. Многие люди эмигрировали, уезжали. Да, это был такой конец этой советской власти. И, но понять брешь... брежневской эпохи понять, когда это все рухнет окончательно, ну, как уже многие написали и говорят, никто тогда не предполагал, что это... И я уехала, и меня 3 с половиной года не впускали назад, что против закона. Так что это добавило моим... Это меня как раз подстегнуло к тому, что когда всё-таки сменилась власть, пришёл Горбачев, и меня впустили. И я так думала, что мысль у них была такая: она поняла, что это такое уехать. Вот сейчас она вернётся и... и сядет наконец, чтоб не дай бог. А я думаю: нет, ребята. Я побыла полтора-два месяца и снова уехала. Я ещё не все посмотрела. Вот. Как? Ну, как это сравнивать? Бедная была жизнь. Бедная была жизнь. Но как-то в ней было, я не могу сказать, комфортно, потому что как может быть комфортно в бедной жизни. Но сколько я росла, я помню родители... Я не оценивала это, как их несчастную жизнь. У меня были любящие друг друга родители с друзьями, всегда с компаниями, песнями под гитару, но они всегда, когда оставались одни, они говорили: «Как жить дальше?» У них была одна эта тема: как жить дальше? Папе все время закрывали его картины. Вот он ходил так таких вот всем неугодных. Неугодным. Да. То есть тут по башке, тут по башке, тут раскритиковали, тут закрыли. И вот это длилось, пока я не... я снялась у него в «Вас вызывает Таймер». закрыли из-за Галича, который... которого... значит, уехал. Его уехали фактически. Вот только «Большая перемена» собственно была таким... для него компенсацией всех этих 10-летних режиссёрских страданий. И не он один такой. Он, может, даже в хвосте стоит, потому что понятно, Тарковский более такие всем известные имена. Но... но вот объективно везде цен... смеялись, иронизировали над Брежневым.
К. Ларина
―
Да.
Е. Коренева
―
Иронизировали над этим телевидением. Было темно. Было ст... Но! Но разница принципиальная, Ксень. Всё-таки народ смог увидеть мир. Железный занавес рухнул. Это же... Ну, что это такое? Просить разрешения в ОВИРе, чтобы вернуться или чтобы уехать по браку. Я до последнего момента не знала, даже расписав меня, и мой муж уехал, потому что у него закончилась виза, впустят ли его обратно. Столько полон... И мне мои знакомые, там опытные диссиденты, когда я получала раз за разом отказ в ОВИРе на приглашение моей мамы, чтобы я приехала, раз за разом мне отказывали, и они говорили: «Лен, это может длиться 20 лет». Лет 20. Но новая метла по новому метёт. Вот сменится власть. Так оно и случилось. Трудно сравнивать тем более свою молодость со своей зрелостью.
К. Ларина
―
А не было ощущения... Вот сейчас нет ощущения, что тогда... Всё-таки это моя любимая тема. Тогда казалось, что вокруг свои. Вокруг тебя свои. Что... что нормальных людей в стране, ну, больше, чем... чем КГБэшник, силовиков и... или идейных коммунистов. Собственно я идейных коммунистов даже и не помню. Таких не встречала в своей жизни.
Е. Коренева
―
Ну, как...
К. Ларина
―
В той среде, в которой ты жила. Жила как... как творческая единица. То есть это среда интеллигенции. Эта среда театрально-киношная. Но таких не было внутри внутренних бесконечных разборок, претензий друг к другу, таких...
Е. Коренева
―
Не было такой...
К. Ларина
―
Да?
Е. Коренева
―
... прессы, Ксень. Да у меня, я помню интервью впервые в жизни или 2-й раз в жизни, или 3-й взяли в 94-м году, и пошли, пошли. Меня это так удивило, потому что это очень непривычно давать... Нет, у меня, конечно, брали, премьера «Романса о влюблённых» в Германии, там где-то ещё, интервью и все эти журналисты. Но это была опять же уже не наша страна. Но так, чтобы обязательно ты становился центром внимания, когда только твоя работа вышла в театре или же этот культ звёзд, этот...
К. Ларина
―
А обложка «Советского экрана»? разве не было в твоей жизни?
Е. Коренева
―
Обложка была. Да. Но там, кстати...
К. Ларина
―
Вот.
Е. Коренева
―
Ну, да. Но это такие вот... Это, между прочим, я думаю, это из-за Кончаловского, потому что Андрей Сергеевич был человеком опытным с юных лет, я думаю, и он понимал как раба... А к тому моменту уже точно он понимал, как работает реклама. Он же рекламировал даже кастинг на героев «Романс о влюблённых», что совершенно было нетипично. Вот современных Ромео и Джульетты. То есть он понимал эти законы. Да? И я думаю, что не без... Это, так сказать, из-за него рекламировали его картину. Но я говорю, что сейчас это... этого так много, и это типично все время, все время интервью. Причём эти интервью - это уже не интервью, а это уже какое-то пере... пережёвывание одного и того же. Обязательно про личную жизнь. Обязательно про... И так далее. То есть есть плюсы, и есть минусы этой... этой открытой прессы. Хотя проводить аналогию с западной прессой нельзя, потому что там любой известный человек все равно засудит таблойд, если он... если он вбрасывает дезинформацию... Как называется точно? Дезинформация, порочащего свойства. А у нас вдоль и поперёк на этом только наживаются. Как весело, Господи. Этот помер. Это болен раком. А от этой муж ушёл. А эта спилась там и так далее. А у этого... у этой ребёнок дебил. То есть это просто расцветает. Это, конечно... Этого не было. Было ли ощущение? Да, было. Но с чем это связано? Не с тем, что люди были лучше. А если и были лучше, то, может быть, потому что у нас не было возможности. Вот это как мы не знали, что происходит в стране, потому что была цензура. А потом цензуры на определённые события сейчас уже... она невозможно, условно говоря, хотя она безусловно есть. Нам... Особенно сейчас мы это... нельзя произносить «Навальный», нельзя там его искать где-то. Все это блокируется, его фонды и так далее. Но есть сеть, - да? - есть все эти гаджеты. И человек, который хочет узнать альтернативной информацию, он её узнает. И это вечный вопрос, лучше ли все знать, или нужно как-то дозировать.
К. Ларина
―
А что значит «все»? Ну, знать, конечно, надо все.
Е. Коренева
―
... знать... Да, знать... Да. Остальное - это выбор за тобой. Вот я очень многое... Я не могу ужасы, правдивые ужасы про людей, которых там... которые ранены...
К. Ларина
―
Ты имеешь в виду подробности...
Е. Коренева
―
... спасать...
К. Ларина
―
... такие натуралистичные.
Е. Коренева
―
Криминальные. Да.
К. Ларина
―
Да?
Е. Коренева
―
Мне сразу... Я просто... Да и собачек, кошечек, когда выкладывают... Вчера увидела, щенок с одним глазом. И его ещё зовут, по-моему, Мишка. Маленький такой! И вот его хотят пристроить, и чтобы он был объектом мучений. Я так... А! Не могу. Фу-фу! Мимо, мимо, мимо. Ужасно. Потому что это правда тоже, к сожалению. Мучают что зверей, что людей. Но это невозможно...
К. Ларина
―
Но ведь человек...
Е. Коренева
―
... все в себя взять.
К. Ларина
―
... человек портится не от плохих новостей. Согласись? Он от чего-то другого портится. От того...
Е. Коренева
―
Не, не. Я имела ввиду, не портятся от такого... открытой прессы. Не, не, не. Я не это имела ввиду. А я имела ввиду, что если... Это вот такой пример про криминал: насиловали раньше меньше, а теперь больше. Нет, мы просто знали про это меньше тогда. Мы не знали про этот вот... Про расстрелы... Вот про что Андрей Сергеевич тоже...
К. Ларина
―
Новочеркасск, все это такое.
Е. Коренева
―
В Новочеркасске. То есть где-то там диссидентствующие узнавали в своём кругу...
К. Ларина
―
Да что там?! Про Чернобыль-то не знали.
Е. Коренева
―
Да. Ну, и т. д., и т. п. Точно так же про вот всю эту бытовуху не знали, про маньяков. Да... Про Чернобыль это все покрывали. Это же преступление. Потому что могли спасти жизни людям. Вот о чем речь! Поэтому тут такая двойственная история. Но это... Понимаешь, выбор между двумя сортами, извини меня, Ксень, что я так говорю. Но где хуже, где лучше? Ни то, ни то не идеал. И ни то, ни то негуманно и нечеловечно. Вот я бы так сказала. А постучаться к соседу и одолжить что-нибудь, кусок хлеба, соли, вино, водку, денежку, я думаю, можно и теперь. Или... или поплакаться, если какая-то трагедия.
К. Ларина
―
Вот смотри, мы вышли на позитивную коду. Спасибо тебе большое, потому что я думала, как бы нам извернуться.
Е. Коренева
―
А! Это позитив.
К. Ларина
―
Да, да.
Е. Коренева
―
Ну, кстати, в Америке тоже, вот что удивительно, очень много мифов. Такие там друзья. Важно их найти просто. Дело не...
К. Ларина
―
Значит, смотрите...
Е. Коренева
―
... не в географии.
К. Ларина
―
... товарищ.
Е. Коренева
―
Да?
К. Ларина
―
Запоминается последнее слово. Поэтому ещё раз не скрываю этого призыва...
Е. Коренева: 27-28
―
го.
К. Ларина
―
... на согласо... согласованная акция под названием «Я убил царя»...
Е. Коренева
―
Места очень мало, кстати.
К. Ларина
―
Да, да. Ну, интерес...
Е. Коренева
―
В зале.
К. Ларина
―
Интересуетесь во всяком случае этой работой, потому что там мы говорим про два ближайших спектакля. Мы это же...
Е. Коренева
―
И она в октябре, 10-11-е планируется. Да.
К. Ларина
―
Да, да. Так что да, следите за афишей, что называется. Ну, я ещё увидела, что Лена снялась ещё в сериале. Вот сейчас идёт какой-то сериал, какой-то, где...
Е. Коренева
―
Это было 3 года назад.
К. Ларина
―
Да.
Е. Коренева
―
Я играла...
К. Ларина
―
Ну...
Е. Коренева
―
... мать...
К. Ларина
―
Извините.
Е. Коренева
―
... мать...
К. Ларина
―
Мать-математик, да?
Е. Коренева
―
Мать... Ой! Представляешь? Да, я мать-математик.
К. Ларина
―
... Да.
Е. Коренева
―
Но это на сопротивление. Это было на сопротивление, Ксень. Снимали на Украине. В Украине.
К. Ларина
―
Я скажу, называется «Шуша». Так называется этот фильм.
Е. Коренева
―
«Шуша». Да. Много московских актёров снималось.
К. Ларина
―
Да. Леночка, мы должны заканчивать.
Е. Коренева
―
Да.
К. Ларина
―
Я тебя отпускаю. Увидимся очень скоро. Поздравляю тебя с наступающими там праздниками всякими осенними, которые грядут.
Е. Коренева
―
А я Вас только что с прошедшим юбилеем с мужем.
К. Ларина
―
Вот. Спасибо. Обнимаю тебя крепко.
Е. Коренева
―
Да.
К. Ларина
―
Желаю тебе удачи. Спасибо.
Е. Коренева
―
Всем здоровья. И все будет, как надо нам.
К. Ларина
―
Спасибо.
Е. Коренева
―
Обнимаю.